. - Каникулы... Купайся, загорай сколько хочешь... Эх, был бы я сейчас мальчишкой, целый день не вылазил бы из моря... Над Володькой зажужжала машинка. Она въехала сзади, с затылка, и, проделав в его кудрях колею, замерла у лба. Володьке вдруг стало нестерпимо жаль своих волос, и он зажмурил глаза. А машинка все жужжала, и Володьке казалось, что этому жужжанию не будет конца. Наконец машинка умолкла. Володька услышал голос старого парикмахера: - Все, молодой человек. Но, бог свидетель, я этого не хотел. Володька открыл глаза. Он увидел в зеркале лопоухого, наголо стриженного мальчишку с выпученными от волнения глазами. "Неужели это я?" - подумал Володька, и ему стало удивительно легко и весело. Он хитро подмигнул своему отражению и бросил взгляд на соседнее кресло. Милиционера не было. Володька встал и подошел к парикмахеру. Тот сидел у окна, печально глядя на улицу. - Сколько я вам должен? Старичок только махнул рукой. - Я за такое денег не возьму. Володька незаметно опустил полтинник в карман его халата и выскочил на улицу. Ветерок приятно холодил голову. Милиционер был прав. Без волос даже лучше. Не так жарко. А теперь - к морю, на пляж. Каникулы начались, а Володька еще ни разу не искупался в море. Володька решительно повернул к автобусному вокзалу. У открытой передней двери автобуса "Симферополь - Ялта" контролерша с красной повязкой на рукаве проверяла билеты. Володька полез напролом. - А твой билет? - остановила мальчишку контролерша. - У мамы, - ответил Володька. - Она в автобусе. А я выходил газировки попить... Прокопенко подпрыгнул и помахал рукой кому-то в автобусе. - Что-то я тебя не припомню, - наморщила лоб контролерша. Цепко ухватив Володьку за плечо, она подтолкнула его в автобус. - А ну, показывай, где твоя мать? Привлеченный шумом, выглянул из кабины шофер, кряжистый малый, в полосатой с закасанными рукавами рубахе. Он жевал бутерброд, запивая его молоком. - Женщины, чей это? - обратилась к пассажирам контролерша. Сколько женских лиц - добрых, красивых, веселых! Но не было среди них родного, маминого... - Я, наверное, автобусы перепутал, - спохватился Володька. - Это на Керчь? - На Ялту, - ответила контролерша. - А мне на Керчь, - Володька вырвался и спрыгнул на асфальт. У автобуса собрались люди, ждавшие посадки. Контролерша снова стала проверять билеты. - На Керчь! Знаю я, какая тебе Керчь нужна, - приговаривала она с довольной улыбкой. - Я этих зайцев насквозь вижу, что твой рентген... Володька все же далеко не уходил, вертелся у кабины водителя. Шофер подмигнул мальчишке и показал, что надо пройти чуток вперед и свернуть налево. Володька понимающе кивнул и не спеша пошел в указанном направлении. Там, за углом, ждали автобуса - высокий важный мужчина с пузатым саквояжем и молодая женщина с коричневым чемоданом. Вскоре подкатил "Икарус". Шофер открыл дверь и впустил безбилетников. Мужчина и женщина дали шоферу деньги и получили билеты. А Володьке шофер молча указал на маленькую скамеечку возле себя. Автобус тронулся в путь. Вдоль дороги потянулись зеленые сады, среди которых едва виднелись белые и желтые домики. - Хорошая у вас работа, - подал голос Володька. - Целый день катаетесь... - Неплохая, - согласился шофер. - А ты к нам на каникулы? - Ага, - кивнул Володька. - К дяде и тете в Ялту. - Откуда сам будешь? - допытывался шофер. - Из Гомеля. - А чего без вещей? - Понимаете, - сказал Володька. - Мама вперед поехала. С двумя чемоданами. Один черный, а другой желтый. А я отстал. Вышел газировки попить, а поезд - ту-ту, и нету! - Ну, брат, врать ты мастак, - ухмыльнулся шофер. - Давай гони за проезд. Мятый рубль и мелочь утонули в его широкой ладони. - А билет? - напомнил Володька. - Обойдешься, - отмахнулся шофер, пряча деньги в карман. - А как приедем в Ялту, сдам тебя в милицию. - За что? Что я вам сделал? - прошептал Володька. - Испугался! - обрадовался шофер. - Не трусь, не сдам. Время, брат, деньги, не стоит его на всякую ерундовину, вроде тебя, тратить. Володька незаметно отодвинулся от шофера. Но тот уже не замечал мальчишку. Весело насвистывая, гнал автобус в Ялту, к морю. ПОСЛЕДНИЙ УРОК Петр несмело отворил дверь учительской и замер на пороге. - Здравствуйте, могу я видеть классного руководителя 6 "Б"? Со школьных лет у Петра осталась робость перед учительской, и потому спросил он тихо. Сидевшая за столом и что-то писавшая пожилая учительница с гладко зачесанными волосами, посмотрела на Петра поверх очков и, не поворачивая головы, громко окликнула: - Инесса Сергеевна, к вам! Две молоденькие учительницы, которые весело шептались у зеркала в противоположном углу учительской, одновременно посмотрели на Петра. Одна из них в светлом платье с короткими рукавами медленно подошла к Петру. - Мне необходимо с вами поговорить, - Петр смущенно подергал себя за нос и показал на дверь. Учительница пожала плечами, мол, что за чудачества, и вышла в коридор. Резко зазвенел звонок. С шумом распахнулись двери классов, и оттуда вылетели мальчишки и девчонки. Улыбаясь, Петр глядел на них. Веселая кутерьма перемены приободрила его, и он представился. - Устинович, инспектор детской комнаты милиции. Занимаюсь побегом Прокопенко. Хотелось бы узнать, что он за парень? - Дать характеристику Прокопенко? - удивилась Инесса Сергеевна. - Прямо здесь, в коридоре? - Ну зачем - характеристику? Просто расскажите, кто он такой, почему убежал? - Захотел и убежал - вот и вся причина, - ответила учительница. - Что ему школа, в которую надо еще две недели ходить? Что ему родители, которые переживают, ночей не спят, волнуются, где их сын? Ему на все наплевать... Ну что ж! На педсовете поставлен вопрос о его пребывании в школе. Теперь судьба Прокопенко зависит от районо. - Куда же ему тогда деваться? - спросил Петр. - Как куда? - невесело улыбнулась Инесса Сергеевна. - Вам, товарищ инспектор, лучше, чем кому-либо, известно, куда спроваживают малолетних преступников. Вся школа знает, что Прокопенко с компанией ограбил магазин... - Но ведь нет никаких доказательств, - вырвалось у Петра. - То есть я хочу сказать, - поправился он, - что пока еще не все ясно. Ведется следствие. - Допустим, нет доказательств, - мягко, словно уговаривая малыша, начала Инесса Сергеевна, и внезапно голос ее окреп, зазвенел. - А шесть лет ежедневного кропотливого труда всего педагогического коллектива затрачены на Прокопенко впустую. Отблагодарил своих учителей, нечего сказать! Учительница показала на портреты, висевшие на стене вдоль коридора. С фотографий на Петра глядели симпатичные улыбающиеся женщины и мужчины, грудь которых украшали ордена и медали. - И давайте, наконец, вспомним, что у наших учеников, кроме прав, есть и обязанности, - Инесса Сергеевна снова обрела спокойствие. - И не будем забывать, что в войну ровесники Прокопенко становились героями, а он стал... Учительница покосилась на инспектора и не сказала, кем стал Прокопенко. Но Петр отлично понял, куда она клонит. Вновь прозвенел звонок. С криком и шумом со двора в коридор влетели ребята. Но в классы они не торопились. Устраивали пробки в дверях, затевали потасовки. - В последние дни совсем распустились, - сокрушенно покачала головой Инесса Сергеевна. - Извините, у меня - урок. - В классе Прокопенко? - спросил Петр. - В классе, где учился Прокопенко, - подчеркнуто ответила учительница. - Инесса Сергеевна, - попросил Петр, - можно мне поговорить с ребятами? - Пожалуйста, - ответила учительница. - Только недолго. Сегодня - последний урок. Петр и сам не знал, чего его дернуло напроситься на урок. Можно было вполне дождаться, когда урок кончится, и поговорить наедине с ребятами. Но он просто был не в силах ждать еще целых сорок пять минут. В шестом "Б" стоял оглушительный шум. Его слышно было в коридоре. Петр был уверен, что ребята ходят на голове. Инесса Сергеевна рывком отворила дверь, и в то же мгновение шум стих. Словно кто-то невидимый выключил звук. Следом за учительницей в класс вошел Петр и ахнул. Ребята стояли за партами и не сводили преданных глаз с Инессы Сергеевны. Та бросила едва заметный взгляд на Петра, мол, учитесь, как надо воспитывать. Но вдруг Инесса Сергеевна повернулась к доске и от возмущения перешла на шепот: - Кто это сделал? Петр глянул на доску. Вот что было выведено на ней: Последний день - учиться лень. Мы просим вас, учителей, Не мучать маленьких детей. Со школьной поры милые и глупые строчки. Петр улыбнулся им как старым друзьям. - Это твоя работа, Казючиц? - вскипела Инесса Сергеевна. - А ну, иди немедленно вытри! - И совсем не я, - огрызнулся Казючиц, непоседливый мальчишка с пронырливыми глазками. - Нашли козла... Петр взъерошил шевелюру и кинулся к столу: - Это кто тут маленькие дети? Такие парни вымахали, что скоро меня, долговязого, перегоните... - Ребята, к нам пришел товарищ Устинович, из милиции, - представила моряка Инесса Сергеевна и отошла к окну. Мол, объясните сами, что вас привело в школу. Класс с любопытством посматривал на Петра. А он с неменьшим интересом вглядывался в мальчишек и девчонок, с которыми учился Прокопенко. Что они скажут о своем товарище, которого уже десять дней нет в школе? - А где Володя Прокопенко? - напрямую спросил Петр. - Вы знаете, что с ним? Самой смелой оказалась девочка с ямочками на розовых щеках. - Он убежал из дому и из школы, - ответила она. - Уже во второй раз убежал... - А почему убежал, как ты думаешь? - Потому что Прокопенко - хулиган, - не задумываясь, принялась отвечать розовощекая. - В класс приходил побитый, под глазами - синяки. Спросишь его: "Кто тебя так?" - сразу лез драться. А когда мы предложили ему, что будем помогать, как отстающему, он нам грубо ответил... Розовощекая запнулась. До сих пор так бойко говорила. Петру казалось даже, что девочка отвечает заданный урок. - Как он вам ответил? - спросил Петр. - Он сказал... - розовощекая снова замялась, а потом, собравшись с духом, выпалила: - Он сказал, что повесит нас на фонаре... вниз головой... В классе наступило неловкое молчание. Инесса Сергеевна выразительно глянула на Петра. Видите, каков он, ваш Прокопенко! - Я бы тоже вас, Пигулевская и Кунцевич, повесил на первом же столбе, - раздался с последней парты мрачный голос Казючица. - Казючиц, ты не на улице, а в школе! Инесса Сергеевна вышла к столу, навела порядок и снова удалилась в тень. Казючиц буркнул себе под нос и замолк. Заерзала на парте, замахала рукой соседка Пигулевской - остроносая Кунцевич. Даже ее тоненькая косичка, перевязанная голубой лентой, трепетала от нетерпения. Петр кивнул девочке, и та мгновенно вскочила: - Прокопенко всегда вел себя вызывающе, словно все мы - пустое место. Когда мы ему делали замечания, он только свирепо ухмылялся и, не дослушав, шел своей дорогой. В общественной жизни класса участия не принимал, пионерских поручений не выполнял, - протараторила девочка на одном дыхании. - Как это не принимал? - громко хлопнул крышкой парты конопатый мальчишка - все лицо у него было усыпано веснушками. - Как это не принимал? А помните, как Прокопенко весь класс водил в лес, за грибами? - Ага, - поддержал конопатого светловолосый мальчик в очках. - За строчками и сморчками... - И ничего интересного не было, - вновь поднялась Кунцевич. - Только ноги промочили... Потом две недели все чихали и кашляли... - Неправда, - прошептала с первой парты черноглазая девочка. - Было очень интересно. А какие вкусные грибы оказались - объедение... - А почему ты шепотом говоришь? - Петр вскочил из-за стола. - Когда ты заступаешься за человека, надо говорить громко, надо кричать! Петр заходил вдоль рядов. Притихшие ребята не спускали с него глаз. Петр остановился у второй парты, рядом с дверью. За партой сидел в одиночестве конопатый мальчишка. Петр подсел к нему. - Это Володино место? - Да, - ответил конопатый. Ребята повернулись к инспектору, будто ждали от него чего-то. - Лет через двадцать вы будете совсем взрослыми, - тихо сказал Петр. - И у вас будут дети - мальчишки и девчонки, почти такие же, как вы. Жизнь тогда будет чудесная. Ученые обещают, что со временем мы победим все болезни... Представляете, люди не будут болеть. Ну, может, насморк останется... Кто-то засмеялся, на него шикнули. - А вот что мы будем делать с такими болезнями, как равнодушие? - спросил Петр. - Жил-был парень, сидел на предпоследней парте, поближе к двери... Наверное, чтобы убежать поскорее из класса. А чем он жил, о чем думал, о чем мечтал, мы не знаем. А как он хотел с кем-нибудь из вас подружиться, да просто поговорить разок... Петр встал и подошел к столу учителя. Класс молча и напряженно следил за ним. - Что же мы будем делать вот с такими болезнями человека? Тут нам никто не поможет - ни врачи, ни ученые, никто... кроме нас самих... Петр перевел взгляд на учительницу, про которую совсем забыл. Та смотрела на него с нескрываемым удивлением. Петр смешался, спохватился: - Я, кажется, много времени занял... Извините, до свидания... Моряк поспешил к выходу. Кто встал, кто остался сидеть. Учительница оторвалась от окна, подошла к столу. Села и подняла глаза на ребят. - Целый год мы встречались каждый день, - подбирая слова, начала Инесса Сергеевна. - И вот сегодня - последний урок... Самый последний... Все перешли в седьмой класс, кроме... Ребята невольно снова повернулись к парте, где сидел в грустном одиночестве конопатый. Радостно залился звонок. Ребята вскочили, зашумели: - До свидания, Инесса Сергеевна! - До свидания! Класс опустел в мгновение ока, и Инесса Сергеевна осталась одна. Она раскрыла журнал, нашла фамилию Прокопенко. Последние дни - сплошные н/б, что значит - не был. Вот недавно еще был, а сейчас - уже нету. Учительница начала одну за другой читать вслух фамилии своих учеников. По алфавиту, от "а" до "я". Будто сегодня первое сентября, и она, Инесса Сергеевна, только знакомится с мальчишками и девчонками из 6 "Б". ДРУГ ПРОФЕССОРА ЗЕНКЕВИЧА В уютной бухточке, отгороженной скалами от внешнего мира, стояли на берегу двое мальчишек лет десяти. Оба загорелые, в купальных трусиках. Но один - поплотнее и пошире в плечах, а другой - и подлиннее, и по худее. Загибая пальцы, худеряшка безостановочно считал: - 43... 44... 45... 46... Крепыш, приставив к глазам бинокль, обшаривал море. - 57... 58... 59... 60... Минута... То есть, уже две минуты... Гарька, ты видишь его? - спросил худеряшка у крепыша. Не отрываясь от бинокля, Гарька молча покачал головой. - 7... 8... 9... 10... Может, с ним что случилось? - забеспокоился худеряшка. - 14... 15... 16... Может, у тебя бинокль барахлит? - Мой бинокль барахлить не может, - твердо ответил Гарька. - И вообще, не подымай паники, Шурик! Вдруг Гарька обрадованно закричал: - Вот он! Раздался всплеск, и на поверхности моря показалась стриженая голова Володьки. - Вижу и без твоего бинокля! - беззлобно огрызнулся Шурик и что есть силы заорал: - Ура-а-а!!! Володька уже шел кролем к берегу. Вода пенилась по его следу. Не доплыв нескольких метров до берега, встал на ноги. Мокрое лицо Володьки сияло от радости. Мальчишки бросились к нему. - Две минуты 35 секунд, - восхитился Шурик. - "Отличные, еще не отравленные никотином легкие" - так сказал про меня профессор Зенкевич, - небрежно бросил Володька и с удовольствием растянулся на теплой гальке. - Кто-кто? - переспросил Гарька. - Профессор Зенкевич, начальник кругосветной экспедиции на исследовательском судне "Витязь", - невозмутимо объяснил Володька. Мальчишки переглянулись, и Шурик опустился возле Володьки. - Ты что, был в научной экспедиции? - Не был, но буду, - Володька сел и, глядя в глаза Шурику, громко прошептал: - Только об этом никому ни слова. Тайна, гроб-могила. Понятно? - Понятно, - машинально кивнул Шурик. - Свистишь, пацанов в экспедицию не берут, - не поверил Гарька. - Пацанов не берут, а меня взяли, - гордо произнес Володька. - Экспедиции нужны опытные аквалангисты... Ты что, думаешь, академик с седой бородой под воду полезет? - Вечно ты, Гарька, никому не веришь, - Шурик неожиданно прыснул: - Вот умора - академик с седой бородой под воду ныряет. Гарька не ответил, но по всему чувствовалось, что Володька не убедил его. И Володька это понял. - Твое? - спросил Володька, показывая на самодельное подводное ружье, лежавшее у ног Гарьки. - Мое, - ответил Гарька. - Дай на минутку. - Бери. Володька поднялся, взял ружье. Прицелился в сторону моря, нажал на курок. Острога со свистом прорезала воздух. Володька зарядил ружье, вошел в воду. Набрал побольше воздуха и нырнул. Где-то здесь за черным камнем пряталась камбала. Володька ее заметил, когда нырял, чтобы продемонстрировать мальчишкам мощь своих легких. Ага, вот она, круглая, плоская! Даже с места не сдвинулась. Словно ждет его, Володьку. Вот дуреха! Володька почувствовал, что ему не хватает воздуха. Он вынырнул, глянул на берег, где ждали его мальчишки, и, сверкнув на солнце пятками, снова ушел под воду. Теперь к камбале Прокопенко подплыл с противоположной стороны. Когда рыба учуяла его, было уже поздно. Острога достигла цели. Володька вышел на берег, молча положил на гальку добычу. Мальчишки склонились над камбалой. - Мы тут каждый день рыбачим, а такой ни разу не выловили, - удивился Шурик. - Где ты ее поймал? - спросил Гарька. - За черным камнем пряталась, - ответил Володька. - Хотела удрать, но от меня не удерешь... Он снял камбалу с остроги и, еще живую, трепыхавшуюся, швырнул подальше от воды. - Слушай, - воскликнул Гарька, - а почему тайна? Если б меня взяли в кругосветное плавание, я бы гордился и всем рассказывал. - Верно, - согласился с другом Шурик, - зачем же гроб-могила? - Вы бы гордились? - переспросил Володька. - А родители вас бы отпустили? Шурик подумал и вздохнул: - Вряд ли. Гарька, не раздумывая, выпалил: - Я бы удрал. - Молодчина, - хлопнул его по спине Володька. - Я тоже удрал. Лица мальчишек вытянулись. - Удрал, - подтвердил Володька. - Профессор Зенкевич вызвал меня - приезжай, Володя, экспедиции позарез нужны опытные аквалангисты. А мне в школу еще целый месяц топать. Сказал родителям, они - ни в какую. Мать - в слезы, отец - за ремень. Ну я и решил удрать. Нельзя же, чтобы из-за меня экспедиция срывалась. Наука еще погибнет. Мальчишки глядели Володьке в рот. - И вот ночью, когда дома все уснули, - продолжал Володька, - я открыл окно и по веревке спустился вниз, на улицу. Сел на поезд и прикатил в Ялту... - Володя, ты перепутал, - как-то виновато произнес Гарька, - научные суда отплывают из Одессы... - Верно, из Одессы, - согласился Прокопенко. - Но я сейчас на мели, ребята. Мальчишки непонимающе уставились на него. - Грошей нет, чтобы до Одессы добраться, - объяснил Володька. - Последние ушли на телеграмму шефу... Я сообщил профессору, что буду ждать его ежедневно в шесть часов вечера у ялтинского почтамта. Думаю, через пару дней шеф будет здесь. - А если не будет? - спросил Гарька. - Если не будет? - задумчиво протянул Володька. - Отдохну пару дней и потопаю на своих двоих по берегу до Одессы. Мальчишки помолчали, а потом Шурик предложил: - Володя, мы у родителей попросим тебе на билет. Нельзя же, чтобы наука погибала. - А, смешные вы ребята, - Володька поднялся и побрел к морю. Мальчики ждали ответа. Володька спиной чувствовал их испытующие взгляды. Володька неожиданно сделал стойку и пошел на руках к мальчишкам. Продержавшись несколько секунд, он шлепнулся на гальку. - Мои родители наверняка в милицию заявили. А ваши родители начнут расспрашивать, кто я да откуда. И тогда все пропало. И наука - тоже... Понятно, почему гроб-могила? Гарька и Шурик молча кивнули, с восхищением глядя на Володьку. - Слушай, ты, наверное, есть хочешь? - вдруг спросил Шурик. Гарька дернул приятеля за руку. Мол, чего глупые вопросы задаешь? - Я сыт воздухом и морем, - воскликнул Володька, впрочем, без особого воодушевления. - Мы сейчас принесем еду, - подхватился Шурик и стал торопливо натягивать шорты и тенниску. - Через полчаса будем, - пообещал и Гарька, зашнуровывая кеды. - Ребята, - Володька поднял вверх указательный палец. - Только помните - никому ни слова!.. - Гроб-могила, - прошептали мальчишки и побежали в город. Оставшись один, Володька надел маску, ласты и пошел в воду. Он плыл медленно, лениво перебирая ластами. И вдруг безудержная радость охватила мальчишку. Он кувыркался, забирался на самое дно, потом с шумом вылетал на поверхность, выбрасывая целый фонтан брызг. И снова уходил под воду. Володька чувствовал себя настоящим властелином морей и океанов. Мальчишке казалось, что все ему под силу и нет ничего на свете, с чем бы он не совладал. Наконец, уставший, Володька выбрался на берег, прижался щекой к теплой гальке и закрыл глаза. Вскоре послышались торопливые шаги. Володька приоткрыл глаз - к нему спешили запыхавшиеся Гарька и Шурик. В руках у мальчишек болтались целлофановые мешочки с едой. Володька вскочил на ноги и пошел навстречу мальчишкам. НАДО РАЗОБРАТЬСЯ Петр направлялся к дому Васи Семенкова, когда со двора, где между столбами была натянута сетка, долетел ликующий крик толпы. В Петре проснулся болельщик, и он рысцой потрусил к площадке. Рослый парень в белой майке взлетел над сеткой и "срезал". Пытаясь достать мяч, соперник упал. Мяч отскочил от его рук и унесся к болельщикам. - Дави их, Семен! - покраснев от натуги, заорал малыш рядом с Петром. - Это Вася Семенков? - неожиданно для себя спросил Петр. - А кто же еще? - даже обиделся малыш. Петр кивнул и стал внимательно наблюдать за Семенковым. Тот играл отменно. В какой бы точке площадки ни оказывался мяч, его встречал Семенков. А "резал" он и с правой, и с левой руки. Семенков еще раз ударил, и его команда выиграла. Болельщики окружили Ваську. Тот открутил кран на водопроводной трубе и начал умываться. Петр протиснулся поближе к Семенкову: - Здравствуй, Вася! Мне с тобой необходимо поговорить. Семенков набрал в рот воды. Он полоскал горло и внимательно изучал Петра. Наконец Васька сплюнул воду. - Вы из газеты? Петр не нашелся, что ответить. Молчание всегда означало согласие, и Васька кивнул головой. - Что ж, можно и поговорить. Погодите минутку, я только переоденусь. И Семенков продемонстрировал улыбку, явно предназначенную для фотографа. Петр присел на пустую скамейку. Отсюда хорошо была видна волейбольная площадка, где уже готовились к игре новые команды. Васька вернулся скоро. В белой рубахе, светлых брюках и ярко-желтых туфлях он выглядел так, словно хоть сейчас его фотографируй. Петр покосился на туфли. Вот эти ярко-желтые тупоносые туфли могли быть похищены из магазина на Подлесной. Петр никогда не видел таких. "Да ну, чушь какая-то, - отмахнулся Петр. - Ты и вправду становишься сыщиком. Мало ли где этот пижон мог достать туфли?" Видя, что Петр не открывает рта, Семенков пришел к нему на помощь: - Вас интересует, как я начал свой спортивный путь? - А ты действительно здорово играешь, - похвалил Петр парнишку. - Я играю за юношеский "Спартак", - небрежно произнес Васька. - Тренер считает, что у меня есть будущее... На площадке команды начали игру. Петр по привычке поставил на одну команду. Сейчас он выбрал команду, где играл юркий рыжий мальчишка. Если рыжий и его команда выиграют, то... Собственно, что будет потом, Петр не знал. Просто все будет хорошо. Может, даже Володька найдется. - Какое же будущее? - спросил Петр. - Я буду играть в сборной, - размечтался Семенков. - Поездки по Союзу, за границу... Отличная жизнь. Машина своя, "Жигули". Впрочем, к тому времени машину пошикарнее придумают. Как вы считаете? - Наверняка придумают, - ответил Петр и разозлился, может, оттого, что "его команда" проспала легкий мяч. - А вот я, когда малым был, мечтал такую машину изобрести, чтобы она по земле мчалась, и по воде плыла, и по воздуху летала, и под воду ныряла, да еще и под землю забиралась, и там могла продвигаться, как крот... - Вы затем и пришли сюда, чтобы поделиться со мной воспоминаниями детства? - насмешливо протянул Семенков. - Очень трогательно. Петр смутился, но тут его команда повела в счете, и это приободрило моряка. - Нет, я пришел поговорить о твоем друге - Володьке Прокопенко, - сказал Петр и почувствовал, как Васька напрягся. - А где он сейчас? - Дома, наверное, - невозмутимо ответил Семенков, - или на Соже рыбу тягает... - Зачем ты врешь?! - рассердился Петр. - Ты отлично знаешь, что он убежал из дому. Команда, за которую болел моряк, снова проспала легкий мяч, и это раздосадовало Петра. - Знаю, - легко согласился Семенков. - Я еще не то знаю. - Вот и прекрасно, - подхватил Петр. - Сейчас все мне и расскажешь. - С какой некстати? Небрежным движением Петр вытащил из внутреннего кармана милицейское удостоверение. Огорошенный, Семенков растерянно почесал затылок. - Я слушаю, - Петр не давал мальчишке опомниться. - А где же протокол? - Семенков уже пришел в себя. - У меня память хорошая, - парировал Петр. - Ладно, слушайте, - решился Семенков. - Знаком я с Володькой два года. И лучше, чем он, пацана не знаю. Все. - Кратко. - Зато ясно. Петра страшно обрадовали слова Семенкова. Значит, он настоящий друг Володьки. А Петру сперва показалось, что Семенков парень не ахти. В волейбол играет здорово, а сам никуда не годится. Выходит, что Петр ошибся, и такой парень, как Вася, наверняка поможет разыскать друга. - Слушай, - спросил Петр, - а почему Володька убежал? - Прокопенко, вообще, скрытный парень, - неопределенно ответил Семенков. - И тебе, другу, ничего не сказал? - Ничего, - помотал головой Семенков. - Если б я знал, что он удерет. - Чтобы ты сделал? - спросил Петр. - Удрал вместе с ним? Как в прошлый раз в Чернигов? Семенков на секунду замешкался, но тут же нашелся. - В Чернигове я гостил у дяди, - объяснил он. - А Володька с тобой за компанию? - Точно, - подтвердил Семенков. - И если б я знал, что он удерет, я б отговорил его. Глупо из-за такой ерунды удирать... - Из-за какой ерунды? - насторожился Петр. - Классная пригрозила, что оставит его на второй год. А он испугался, что отец изобьет его, и удрал... - Отец бьет Володьку? - удивился Петр. - Не может быть, он такой тихий, совершенно сломленный бедой человек... - Тихий? - хохотнул Семенков. - В общем, я говорю то, что знаю, а ваше дело - судить... - Да, конечно, - согласился Петр. - Надо разобраться. На площадке завопили болельщики. Игра кончилась. Рыжий мальчишка и его команда, поникнув головами, покинули площадку. - Мои продули, - огорчился Петр. - Я на них поставил. Если выиграют, то... - То что? - улыбнулся Семенков. - Ничего, - спохватился Петр. - Но я не понимаю, чего же добился Володька своим побегом? Его вообще собираются исключать из школы. Нет, тут что-то не так. - Думайте, - бросил Семенков. Петр испытующе поглядел на мальчишку. - А ты не хочешь думать? Я рассчитываю на твою помощь... - Чем смогу, помогу, - Семенков встал и шутовски поклонился. Поднялся и Петр. - Если узнаешь, куда убежал Володька, приходи ко мне в детскую комнату. На Пролетарской, знаешь? - К сожалению, не приходилось посещать, - Семенков с притворным огорчением развел руками. - Не много потерял, - утешил мальчишку Петр и протянул ему руку. - Рад был с тобою познакомиться. Семенков пожал руку и, оглянувшись по сторонам, перешел на шепот: - А вот все говорят, что Прокопенко участвовал в ограблении... - И ты поверил глупым слухам? - сердито оборвал Васю Петр. - Я знаю, что Володька на такое дело не пойдет, - воскликнул Вася. - Но что там было, в магазине? - Пока что мало известно, - ушел от ответа Петр. - В общем, будем искать Володьку. Найдем - и от этих нелепых слухов ничего не останется... - Будем искать, - повторил, как эхо, Семенков. Он был явно разочарован, что инспектор оказался таким неразговорчивым. А Петр вернулся в детскую комнату, довольный, что встретился с Васей. Наконец-то хоть один человек защищает Володьку. А то навалились все. Правда, Вася основательно запутал дело. Но на то и Петр инспектор, чтобы разгадывать загадки. А самое главное, что у него появился помощник. Вдвоем с Васей они справятся с любым делом. БИЛЕТ ДО ОДЕССЫ Володька поднялся рано и первым делом искупался. Море было тихое, прохладное. Володька не любил купаться днем, в самую жару, когда вода в море становилась горячей, будто в ванне. Потом Володька наживил удочку и, прихватив ведерко для рыбы, пошлепал по берегу к камню, который выдавался из воды, словно огромный зуб морского чудовища. Мальчишка вскарабкался на камень. Сел, свесив ноги. Забросил удочку. Сощурившись, глядел на поплавок. Вокруг стояла первозданная тишина. Море только просыпалось, лениво потягивалось спросонья. Володька любил такие часы, когда он оставался один на один с морем. Мальчишка ни о чем не думал, ему было хорошо, и ничего другого он не хотел. Он сидел на камне и чувствовал, как раннее нежаркое солнце согревает ему спину, шею, руки... Время от времени поплавок окунался в море. Володька подсекал, и пойманный бычок отправлялся к своим братишкам в ведерко. Володька скосил глаза - на завтрак хватает. Но не хотелось уходить с камня, не хотелось расставаться с морем. Неожиданно Володька вспомнил про моряка, которого встретил на вокзале. Вот сюда бы, на море, махнуть им вдвоем на рыбалку. Тут рыбы на всех хватит. Под чьими-то ногами затрещала галька. Кого несет нелегкая в такую рань? Володька нехотя обернулся. На пляже появились запыхавшиеся от скорого бега Шурик с Гарькой. В руках у них были неизменные целлофановые мешочки, набитые едой, а Шурик еще держал пенал. Володька ловко смотал удочку, подхватил ведерко и сполз с камня. - Молодцы, что рано пришли, - улыбаясь, Володька подошел к мальчишкам. - Сейчас будет мировецкий завтрак - уха из бычков. - А мы нарочно рано, - сказал Шурик, но его дернул за руку Гарька, и худеряшка замолк. Володька покосился на пенал, вгляделся в непривычно серьезные лица мальчишек. Не иначе что-то затеяли, подумал он, ну да ладно, сами расскажут. И весело закомандовал: - Разжигайте костер, а я займусь бычками. Легко сказать - разжигайте костер. Ни кустика, ни деревца поблизости. Но Шурик с Гарькой были ребята бывалые и принялись таскать выброшенные зимним штормом коряги, сучья деревьев, доски к Володькиному потайному убежищу - углублению в скале. Взглянув на гору сушняка, Володька присвистнул от восторга: - Ну теперь живем! На все лето сушняка хватит! - А экспедиция? - строго спросил Гарька. - Какая экспедиция? - Володька наморщил лоб. - Ну, конечно, конечно, - Володька напустил на себя глубокомысленный вид и кинул последнего бычка в ведерко. - Вам на все лето сушняка хватит! Володька разжег костер. Поставил на подкопченные булыжники ведерко. Шурик и Гарька развалились на Володькином ложе. Его он соорудил из высушенных солнцем морских водорослей. Вскоре в ведерке уже булькала уха. Володька потешно втягивал ноздрями запах и сокрушался: - Жаль, посудина маловата... Мальчишки сидели притихшие и задумчиво глядели на Володьку. "Что с ними творится? - мелькнуло снова у Володьки. - И чего Шурик пенал притащил? И почему сегодня Гарька без бинокля? Обычно бинокль болтался у него на шее". Володька наклонился над ведерком, зачерпнул ложкой уху, попробовал. Пожевал губами, смакуя. - Самый раз, - решил Володька. Он снял ведерко с булыжников, раздал мальчикам ложки. Шурик и Гарька достали из целлофановых мешочков бутерброды, разломили, поделились с Володькой. - Будем хлебать из одного котелка, - сказал Володька. - Как на фронте. Шурик отхлебнул, поперхнулся: - Горячая, черт. - А ты не торопись и постуди, - посоветовал Володька. Он с улыбкой глядел, как Шурик и Гарька усердно дуют на уху и, осторожно, чтобы не пролить ни капли, несут ко рту ложку. - Ну, как уха? - спросил Володька. Мальчики восторженно замычали. - Это разве уха? - воскликнул Володька. - Вот у нас на Соже - уха так уха! Пальчики оближешь и добавки попросишь. Ребята, приезжайте ко мне. Когда я вернусь из экспедиции, само собой... Договорились? - Договорились, - ответил с полным ртом Шурик, а Гарька только молча кивнул. - Возьмем лодку и махнем по Сожу, - мечтательно говорил Володька. - В стариках - старых руслах - уйма рыбы. Днем будем ловить, загорать, купаться, а вечером высадимся на берег, костер запалим, ухи наварим. А утречком - снова поплывем... Когда ведерко опустело, Володька бросил в него ложки и направился к морю. Он отошел подальше от своего убежища и песком хорошенько продраил ведерко. Вскоре оно сверкало, как новое. Володька вернулся к мальчикам. Они смешно отдувались после сытного завтрака. - А теперь на камни? - спросил Володька. - На камни! - и за себя, и за друга ответил Шурик. Камни, где ребята ловили рыбу, находились с другого края бухты. Они взяли подводное ружье, удочки, а Шурик прихватил с собой пенал. Володьку разбирало любопытство, и он не выдержал: - Ты что, пеналом собираешься ловить? Шурик рассмеялся: - Нет, в пенале... - Погоди, - остановил приятеля Гарька, и Шурик прикусил язык. На камнях ребята тягали рыбу, а в полдень перестало клевать и солнце припекло так, что от него осталось единственное спасение - море. И мальчишки наперегонки побежали купаться. Володька забрался в воду по пояс и крикнул: - Кто меня поймает? Шурик положил пенал на гальку, и мальчишки пошли в воду. Глядя на них с улыбкой, Володька подпускал ребят поближе. Когда же мальчики бросились на него, пытаясь схватить, он резко оттолкнулся от дна, упал на спину и заработал руками и ногами. Поднял такую водяную завесу, что мальчики на мгновение растерялись. А потом Гарька нырнул и сумел уцепиться за Володину ногу. На другой тут же повис Шурик. И они все трое пошли на дно. Вынырнули и стали плавать на спор - кто кого обгонит? Накупавшись вволю, они вылезли на берег и растянулись на гальке. - А дельфинов вы будете изучать в экспедиции? - спросил Гарька. - Само собой, - ответил Володька. - Представьте себе, подплываю я к дельфину, хочу с ним по душам поговорить. "Как житуха, дельфин?" - спрашиваю. А дельфин: "Так себе. Рыбы мало. Шурик с Гарькой всю выловили". Шурик улыбнулся. - А самое главное, что мы должны узнать, ради этого наша экспедиция отправляется в Тихий океан, - серьезно проговорил Володька, - может ли человек жить под водой, питаться рыбой, планктоном и всякими водорослями. Столько морей и океанов, а люди в них не живут... - Море - отличная штука, - сказал Шурик. - Но я бы ни за какие коврижки не согласился жить под водой. - Я бы немножко пожил, дня три, а потом бы на солнышко потянуло, - сказал Гарька и повернулся к Володьке: - А ты? - Я? - Володька подтянулся на руках и посмотрел на море, неторопливо катившее одну за другой волны к берегу. - Если б мог, я бы на землю и вовсе не вылазил, так и жил бы под водой... Шурик с Гарькой переглянулись. - Володя, а ты не опоздаешь в экспедицию? - напомнил Гарька. - Уже одиннадцать дней прошло... - Одиннадцать? - Володька удивился и сел. - Да, мне пора. Видно, что-то с шефом случилось. Не приезжает за мной. Ладно, дотопаю как-нибудь до Одессы. Нельзя, чтобы из-за меня экспедиция откладывалась... Раз я обещал, значит, должен ехать. Гарька подтолкнул Шурика. Тот протянул Володьке пенал, с которым не расставался целый день. Начиная догадываться, Володька открыл пенал. Там лежали мятые рубли и мелочь. - Тут на билет до Одессы хватит, - объяснил Гарька. - И еще останется... - Ты не волнуйся, - добавил Шурик. - Мы сами собрали. Наши родители ничего не знают. - Гроб-могила, - поднял вверх руку Гарька. - Родители дадут нам денег на мороженое, а мы - в пенал, - рассказывал Шурик. - Или на кино дадут, а мы деньги в пенал, - воскликнул Гарька. - Кино можно и зимой поглядеть, правда? Володька сурово посмотрел на Гарьку. - Где твой бинокль? Мальчик отвернулся: - Дома забыл... Володька решительно сунул пенал Шурику: - Нет, я не могу взять. - Почему? - искренне удивился Шурик. - Вы и так столько дней меня поили и кормили, а я... В общем, не могу, и все. Володька повернулся к ребятам спиной. - А экспедиция? - тихо произнес Шурик. - Какая экспедиция? - взорвался Володька, оборачиваясь к мальчикам. - Обойдется без меня экспедиция сто раз! Это же смешно - наука и я! Неизвестно, что мог в запальчивости наговорить Володька, но остановился. Мальчики смотрели на него с осуждением. "Эх, ты, - говорили их взгляды. - Мы думали, ты герой..." - Ладно, - глухо сказал Володька. - Пошли покупать билет до Одессы. Я вам вышлю долг с Тихого океана... с первой получки. Мальчишки просияли. - Пойду оденусь, - сказал Володька и побрел по берегу. "Как быть? - размышлял Володька. - Вот влип так влип". Вдруг он услышал незнакомые возбужденные голоса. Прячась за скалу, Володька подкрался поближе и увидел, что в его убежище хозяйничают две женщины и мужчина. - Я давно заметила неладное, - говорила светловолосая полная женщина, которая показалась Володьке на кого-то похожей. - Наготовлю котлет на два-три дня, а они за день исчезают. Ну, думаю, неужели у Шурика появился волчий аппетит? По нему не видать... Володька понял, на кого похожа женщина. На Шурика. Это его мама. А смуглый сухощавый мужчина - вылитый Гарька. Значит, это его папа. А вторая женщина, наверное, Гарькина мама. Мама Шурика подняла Володькину куртку: - Теперь совершенно ясно, они кого-то кормили моими котлетами! - А я спрашиваю утром у Гарьки, где твой бинокль, - сказал Гарькин папа. - "Потерял", - говорит. Он, понимаете, "потерял" бинокль, с которым ни на секунду не расставался. Даже ночью бинокль висел у него на шее. И теперь я понимаю, что он отдал кому-то бинокль. Или же продал его, чтобы дать кому-то деньги. Кому, вот вопрос... Мама Гарьки молча кивала головой. - Нет, вопрос в том, где они, - нетерпеливо произнесла мама Шурика. - Не случилось ли с ними чего? От камней долетел голос Шурика: - Володя!!! - Это Шурик! Скорее! - воскликнула мама Шурика и побежала к камням, а за ней и родители Гарьки. Володька пробрался в убежище, торопливо оделся и на прощанье окинул взглядом бухту, где он провел одиннадцать отличных дней. Целых одиннадцать! А казалось, он только вчера забрел сюда и познакомился со славными мальчишками. Закинув за спину куртку, Володька стал выбираться из бухты наверх, к шоссе. А в это время Шурик и Гарька с удивлением увидели, что к ним вместо Володьки бегут их родители. Мама Шурика выхватила у сына пенал и открыла его. - Деньги? Откуда? - поразилась она, передавая пен