ыч! Знаю, что вам не откажут. Кому-кому, а вам отказать невозможно. Вы до самого министра дойти можете. И он вам не откажет. Пойдет навстречу. Махонин. Знаешь, зачем я тебя вызвал? Полудушкин. Нет. Записывать? Махонин. Так запомнишь. Мне срочно нужна отдельная однокомнатная квартирка со всеми удобствами. В центре. Полудушкин. Понял. На какой срок? Пожизненно? Махонин. Месяца на два. И чтобы в центре. И чтобы с телефоном. Полудушкин (понимающе кивает головой). Ясно! Се ля ви. Жизнь! Махонин. Да нет! Я этими глупостями не занимаюсь. Мне жены хватает. Один товарищ приезжает сегодня из Красноярска. По моему заданию приезжает. По работе это нужно. В гостинице на такой срок не пропишут. Да и накладно было бы. А мне нужно на два месяца. Полудушкин. Понятно. На пару-тройку дней придется в гостинице определить, пока квартиру подберем. Махонин. И неделю в гостинице прожить может. Ты, кстати, номерок-то в гостинице сегодня же обеспечь, а квартиру ищи! Платить буду я. Полудушкин. Рублей сто пятьдесят за два месяца не жирно будет? В крайнем случае я свою квартирку уступлю, а сам на этот срок к брату перееду. Он тоже один живет. Махонин. Так у тебя же без телефона! Полудушкин (хитро). Телефон же недолго поставить. Махонин. Ох и хитрец же ты, Полудушкин! Ладно! Иди! Иди! А там посмотрим, как ты себя вести будешь. Что ты мне еще сказать хотел? Полудушкин (задушевно). Хотел вам сказать, Пал Палыч, что очень хорошее впечатление на всех произвело, когда вы в почетном карауле на похоронах нашего Мишкина постояли. Все этот факт очень положительно отметили. Махонин. А что? Не ожидали, что приду? Полудушкин. Я вам прямо скажу: не ожидали. Простой диспетчер Мишкин помер, и вдруг вы лично в карауле с повязкой на рукаве. Махонин. А что особенного? Ты помрешь - я и у тебя постою. Да еще на гражданской панихиде выступлю. Словом, скажу, какой ты был распрекрасный нужный человек! Полудушкин. Заранее благодарю, Пал Палыч! Хотя хотелось бы, конечно, это выступление несколько оттянуть. Махонин. Ладно. Оттянем. Желаю тебе кавказского долголетия. Полудушкин. Благодарю. (Заходит в приемную. Тамаре.) Вот так! Дела идут, контора пишет! (Уходит.) Тамара смеется ему вслед. Появляется Кочевряжнев. Кочевряжнев. У себя? Один? Я зайду! (Про себя.) Свиристелка! (Заходит в кабинет.) Не помешал, Пал Палыч? Не занят? Махонин. Заходи. Ты разве не в отпуске? Когда едешь, бессердечный человек. Кочевряжнев. В пятницу. Махонин (улыбаясь). Нашлось сердце-то?.. Кочевряжнев (смущенно). Нашлось... (Качает головой.) Надо же... Такое написать... Махонин. Здорово он тебя тогда разыграл. Здорово. А ты и клюнул. Эх ты! Кочевряжнев. Так ведь доктор же! Кто мог знать, что он нашему Мишкину племянником доводится? Махонин. Садись... Кстати, почему ты "нашему" Мишкину тогда в квартире отказал? Он же был у нас первоочередником. Кочевряжнев (помолчав). Я знал, что он помрет. Он был неизлечим. Дали бы ему квартиру, он все равно долго бы не протянул. Ну и что бы выгадали? Сперва потеряли бы квартиру, а потом человека. А у нас всего две однокомнатных было. Жаль, конечно, Мишкина, но что поделаешь. Махонин. А кому же эта квартира досталась? Кочевряжнев (уклоняясь от прямого ответа). Да тут, понимаешь... Махонин. Кому, говорю, мишкинская квартира досталась? Кочевряжнев. А?.. Провели мы с ней одну операцию... выделили, так сказать, на улучшение... Ну, да бог с ней! Махонин. Все твои делишки? Слушаю тебя. Кочевряжнев (меняя тему разговора). Я к тебе по поводу нашего ученого совета. Набросал я тут списочек... Посмотри. (Протягивает Махонину список.) Половину, а то и больше, надо заменять. Махонин. А я что говорил? Я всегда бываю прав. Кочевряжнев. Верно. Сейчас у нас не ученый совет, а какой-то птичий базар. Вольница запорожская. То им не нравится, это им не подходит. Голосуют против. Остаются при особом мнении. Куда это годится? Ученый совет должен быть в наших руках таким инструментом, который нам нужен. Махонин (просматривая список). Кто это? Кочевряжнев. Свиньин. Махонин. Свиньин? Вертихонина зачем включил? Он же дурак. Кочевряжнев. Ну и что ж, что дурак, а проголосует как умный. Я и Фикашкина по этой причине наметил. Он хоть и не дурак, а начальству в рот смотрит. Он кого хочешь завалит, кого нужно будет - проведет. Только намекни. Махонин. В таком случае почему ты Айяйяйкина оставил? Кочевряжнев. Да шут с ним, с Айяйяйкиным, Пал Палыч! У нас двое таких - Айяйяйкин и Ахахашин. Пусть себе против голосуют... Пусть при особом мнении остаются. Пусть! Зато свежая струя... У всех на виду. Один-два ничего не решают. Решает большинство, а в большинстве у нас будут те, кто за нами пойдет. Здоровый спаянный коллектив. Разве я не прав? Махонин. Пожалуй, ты прав, Эгигий! Трудно с тобой не согласиться. (Отстраняя список.) Ох эти ученые советы, сколько людям крови поперепортили! Помню, когда я на кандидатскую выходил, меня чуть живьем не съели. Пронесло! Молод я тогда был. Вынослив. Кочевряжнев. Кстати, как с докторской? Продвигается? Махонин. Не знаю, что сказать... Трудно... Дай срок... Третий год по ночам да все выходные и праздники над ней сижу. Так трудно. Так трудно. Посмотрим. В этом году, может, на защиту выйду. Кочевряжнев. Теперь с этим делом строго стало. Не как раньше. Теперь ВАКу большие права даны. За грубые нарушения установленного порядка этой самой защиты они запросто ученые звания и степени отнимать могут. Махонин. И правильно. Давно пора ВАКу дать такие права. Сколько у нас этих липовых кандидатов да докторов развелось?! Хоть пруд пруди. А нам чего бояться? Волков бояться - в лес не ходить. Кочевряжнев. Ясное дело. Попытка - не пытка. (Поднимается.) У меня небольшое совещаньице на двенадцать ноль-ноль назначено. Значит, обо всем договорились? Списочек у себя оставишь? Махонин. Оставлю! Помозгую еще. Пошлифую. (Вспомнив что-то.) Да! Эгигий! Не в службу, а в дружбу. Надо мне тут одну дивчину на работу устроить. Запиши фамилию! Кочевряжнев. Записываю. Махонин. Потусторонняя Лидия Андреевна. Кочевряжнев. Записал. Что она может делать? Махонин. Определи ее в лаборантки. Надо! Помоги! Кочевряжнев. Будет сделано. Кочевряжнев уходит. В приемной появляется Солома. Тамара. Молодой человек! Вы к кому? Солома. Я к Пал Палычу. Он меня ждет. Тамара. Сейчас доложу. Откуда вы? Солома. Не важно. Важно, что я здесь, а он меня ждет. Тамара. А у нас так принято. Без доклада я вас не пропущу. Солома возвращается к столу секретаря, садится. Солома. Доложите. Из кабинета выходит Пал Палыч. Пал Палыч! Не пускают к вам! Махонин (радостно). Товарищ Солома! Очень рад. Значит, приехали? Солома. Строгие у вас, однако, порядки! Тамара. А нам все равно, что сено, что солома. Солома. Вы прекрасный секретарь! Шефа надо охранять! Махонин (Соломе). Проходите, пожалуйста! (Тамаре.) Ко мне никого не пускать! Меня нет! Я в главке! Прошу! Махонин и Солома проходят в кабинет. Значит, будем работать? Солома. Значит, будем работать! Махонин. Товарищ Солома, могу я быть с вами откровенным? Солома. Не здесь... Не здесь... КАРТИНА ТРЕТЬЯ Обстановка первой картины. В той же позе сидит ожидающий кого-то Полудушкин. Так же как в первой картине, появляется Махонина. Только на этот раз она в брюках и голубом парике. Махонина. Сидят? Полудушкин. Сидят! Раиса Марковна, я, пожалуй, это дело оставлю, а сам пойду. Махонина. А что это вы еще нам принесли, если не секрет? Полудушкин. Какие же от вас могут быть секреты? Билет для Соломы. Махонина. А я и не знала, что Солома, оказывается, у вас квартировался. Полудушкин. Почему не пойти навстречу нужному человеку? Поискал, поискал ему квартирку на стороне... Свою уступил. Два месяца - не два года. Махонина. Выходит, он вас как бы стеснил? Полудушкин. Почему именно стеснил? Зато я теперь с телефоном. В момент поставили. Я монтерам десятку подбросил, так они мне еще две добавочные розетки поставили и рыжий польский аппарат принесли. Махонина. Красиво! Полудушкин. Большой дефицит. Так что имею теперь связь со всеми точками. Махонина. Солома уезжает? Полудушкин. Уезжает. Я ему на третье число достал. Спальный вагон. В Харьков едет. Вот я и жду. А дела меня ждут... Махонина (вздохнув). Пал Палыч этому Соломе для работы все условия создал. Буквально все. Полудушкин. Ясное дело. Ученый человек приехал, надо его в соответствующие условия определить, чтобы голова работала. Махонина. Пал Палычу нужны хорошие помощники. Ой как нужны! Появляется Махонин в синем спортивном тренировочном костюме. Полудушкин поднимается ему навстречу. Махонин. Билет достал? Полудушкин. Все в порядке. (Отдает билет.) Махонин уходит в кабинет, где его ожидает Солома. Махонин (подает ему чашку кофе). Пожалуйста. Итак, вы считаете, что у нас все в порядке. Можно рассылать? Солома. Можно рассылать. Вот только... Махонин. Что? Солома. Видите ли, Пал Палыч... Мы написали для вас диссертацию. Но это еще не все! Это пока еще - полдела. Мы с полной ответственностью подводим соискателя к защите, ну, а там уже он сам должен свой ум и разум приложить - организовать режим продавливания. Махонин. То есть? Солома. Я имею в виду саму организацию защиты - внешние отзывы, официальные оппоненты и прочее, и тому подобное. Включая публикацию автореферата. Безусловно, должен вас предупредить, немаловажное значение имеет и сама подача материала в процессе защиты. На аудиторию производит впечатление внешний вид соискателя, его манера держаться, дикция, интонация... Словом, важно общее впечатление. Это чисто психологический фактор, но сбрасывать его со счета не рекомендуется. Ну, об этом поговорим несколько позже. Оппоненты у вас определены? Махонин. Да, конечно! Профессор Бабуля дал согласие и даже сам мне одного покладистого человека рекомендовал. Доктор наук Потусторонний обещал подумать и дать отзыв. Я уже его племянницу к себе на работу лаборанткой устроил. Так что думаю, что все в порядке... Можно рассылать? Солома. Можно рассылать... Вот только... Махонин. Что? Солома. Да нет, ничего. Как говорится - дело сделано, пора и домой! Махонин. Кстати, вот, пожалуйста, билет. Спальный вагон. Солома. Кстати, Пал Палыч, вам спасибо за комфорт, за соцбытусловия... Махонин. Ну что вы... Значит, можно рассылать? Солома. Можно рассылать... Вот только... Махонин. Что? Солома. Видите ли, Пал Палыч... К этому вопросу не хотелось бы подходить однозначно. Вы же знаете, я работаю не один, у нас целая творческая корпорация... На счету этой корпорации достаточное количество подготовленных ею кандидатов и докторов наук... Наш первый и основной принцип - чистое сливочное масло, безо всяких суррогатов... И вот это сливочное масло у вас на столе. Казалось бы... можно намазывать его на хлеб, но... Махонин. Что "но"! Солома. Вы извините меня, Пал Палыч, за откровенность... Корпорация считает, что в данном конкретном случае она переработала в какой-то мере и что прежние условия должны быть несколько изменены... К сожалению... Махонин. Как изменены? Солома. В пределах разумного. Вы обратили внимание, например, что мы из простых научных отчетов сделали? Как их препарировали? Как изложили? Махонин. Не понимаю. Солома. Я вас понимаю. Махонин. Мне бы все-таки хотелось, чтобы мы с вами... Солома. Мне бы тоже этого хотелось, Пал Палыч, но я не один... И не все вопросы я могу решать самолично... У нас внутри тоже есть свои пригорки и бугорки... Есть более меркантильные люди, есть менее... Но... Махонин. Но что? Солома. Видите ли, Пал Палыч... Не хотелось мне... Существуют различные степени подготовленности кандидатов... В данном конкретном случае мы были на голом месте. Простите, я все сказал! Махонин. Вы, вероятно, забываете, мой друг что я... Солома. Что вы?!. Вы знаете, Пал Палыч, отчего пал Рим? Отчего в свое время пала Византия? Махонин. Не знаю! Солома. От излишеств... От огромного количества никому не нужных предметов роскоши... От них надо избавляться, и по возможности легко. Вы читали у шведов, чему учат уроки истории? Махонин. Я не читаю шведов! Солома. Уроки истории учат, что люди не обращают внимания на уроки истории... Учтите, Пал Палыч, мы ведь тоже не каждого, не всякого... У нас тоже конкурс... Из семи рекомендованных одну кандидатуру берем. Нам ведь важно, чтобы человек был вроде вас, надежный, с перспективой... А как же?! Вы идете вперед, мы стоим на месте... У вас впереди будущее, у нас настоящее... Махонин (кладет диссертацию в ящик письменного стола). Хорошо... Если в пределах разумного... Может быть, перекусите у нас? Солома. Нет, благодарю. Мне еще нужно забежать в библиотеку, сдать кое-какие фолианты. Махонин. Товарищ Солома, можете вы мне ответить на один вопрос? Только откровенно... Солома. Если смогу. Махонин. Скажите, почему вы сами до сих пор без степени?.. С вашей эрудицией, при вашем таланте... Вы бы могли организовать это в два счета. Солома. Если честно, Пал Палыч? Махонин. Честно! Солома. А зачем мне эта самая степень? Вам, в вашем положений, эта степень, так сказать, открывает заманчивые дали, голубые горизонты. А мне? Ну, прибавят мне к зарплате несколько десяток, а так, если хотите знать, я получаю моральное удовлетворение... Мы цементируем общество... Махонин провожает Солому. Возвращается. Махонина. Ну? Махонин (с удовлетворением). Умный малый. Головастый мужик. Махонина (с тревогой). Он тебе помог, Паша? Проконсультировал твою работу? Ты доволен? Махонин. Еще как! Ты даже не представляешь, как помог! У меня, сама понимаешь, абсолютно нет никакого времени цитаты сверять. А он все вычитал, все сверил, все проверил. Кое-какие чертежи и схемы вычертил. Автореферат отредактировал. Ну и я в долгу не остался. Теперь за все надо платить. Махонина (осторожно). Паша, ты не зря все это затеял? Махонин (настороженно). То есть? Махонина. Зачем тебе это? Зачем? Ходил бы в кандидатах. Чем плохо? Махонин. Раиса! Что ты говоришь? "Ходил бы в кандидатах"! Возможности нельзя держать про запас. Если ими не воспользоваться, они уходят безвозвратно. К чертовой матери! Двадцать пять лет я уже в этих кандидатах хожу. Двадцать пять лет! Четверть века! А ведь мне, слава богу, уже за пятьдесят. Защищу докторскую, глядишь, и в членкоры со временем выбьюсь... А кандидату туда дороги нет! Красный свет - кандидату! Махонина (с испугом). Паша, ты и в академию метишь? Махонин. А чего вы испугались, Раиса Марковна? Уж если мы в академию пойдем, так это уже посмертно... Тьфу! - я хотел сказать пожизненно! По гроб жизни, пока концы не отдашь! Махонина. Жаль мне тебя, Паша! Жаль! Сколько у тебя на это нервов уходит. А сколько завистников кругом... Вчера на приеме Айяйяйкина подходит: "Слухами земля полнится. Говорят, ваш докторскую защищать собирается?" Да, отвечаю, собирается. А она: "Когда он только успевает? Он же у вас такой перегруженный!" Успевает, говорю, успевает. По ночам работает. Без выходных. Без отпуска. "Ну, что ж, отвечает, дай бог, дай бог! Желаем успеха!" Чокнулась рюмкой и пошла... Махонин. А зачем ты с ней разговариваешь?! Пусть спасибо скажет, что ее мужа в новом составе нашего ученого совета оставили. На волоске ведь висел со своей принципиальностью... Кабы не я... Махонина. А гусей лучше не дразнить, Паша! Лучше не дразнить! Махонин (рассердившись). Раиса! Чего это ты в брюки вырядилась? Не идут они тебе с твоей... фигурой. Ну, ладно Викторина с Альбиной - им не втолкуешь, но ты-то? Махонина. Вот дурак! Ну дурак! Отставший ты человек, Паша! Хотя и ответственный работник. Несовременный. Брюки ему мои не понравились! Это джинсы бразильские. Фирма! Смотри... Что ты понимаешь в этом? Это модно. Это практично. Все так ходят. Чем я хуже любой министерши? Чем я хуже киноактрисы? Махонин. Да ты не хуже, а может быть, даже лучше! Но знаешь ведь, не люблю, когда женщина в брюки одевается. А парик зачем? Не к лицу тебе голубой парик! Не идет! Ты в нем, как в папахе! (Стягивает с головы жены парик.) Махонина (в ярости). Ну чего ты привязался в самом-то деле! Брюки ему не носи, парик не надевай! Не мужское это занятие в бабьи дела свой нос совать! Я же тебя не спрашиваю, чего ты вырядился в спортивный костюм. Махонин. То есть? Махонина. Не идет он к твоей фигуре! Чего ты в спортивный костюм влез? Тоже мне "мастер спорта" по подъему тяжестей. Три раза по сто грамм - и в постель... Махонин. Не груби мне, Раиса! Не груби! (Уходит.) Махонина садится. Звонок в передней. После паузы появляется Альбина. Махонина (про себя). Вот несовременный человек... Вот несовременный человек... Альбина. Раиса Марковна! Я не вовремя? Махонина. Нет, нет, Альбиночка! У меня просто настроение немножечко испортилось. Альбина. Что-нибудь случилось? Махонина. Да нет, ничего особенного. Повздорили мы тут немного по семейным обстоятельствам. Альбиночка! Вас давно у нас не было! Уж вы не поссорились ли с Викториной? Альбина. Что вы, Раиса Марковна! Разве это на нас похоже? Просто я совершенно замоталась со своими личными делами. Я ведь замуж вышла. Махонина. Иди ты! А мы ничего не знаем. Когда же это? Когда? Альбина. Вчера. Собственно говоря, я еще фактически не вышла, но дала согласие. Даже Вике сообщить не успела. Вот забежала, чтобы лично... Махонина. За кого, за кого же вы выходите? Кого осчастливили? Альбина (нерешительно). Одного... моего бывшего студента. Он, правда, моложе меня на пять лет, но это незаметно, потому что он... загорелый. Островитянин. Махонина. Кто это? Альбина. Он островитянин. Махонина (оторопев). За кого вы вышли? Я что-то не поняла! Альбина. За одного иностранца. Очень симпатичный молодой человек. С европейским образованием. Хорошо говорит по-русски. Ухаживает за мной больше года. Я из-за него и с работы уволилась. После свадьбы поеду знакомиться с его родителями. На острова. Махонина (обретая дар речи). Что же вы, Альбиночка, с нашей Викториной не посоветовались? Всегда советуетесь, а тут... Она же вас так любит. Она бы вам что-нибудь подсказала. Альбина. Не говорите, Раиса Марковна! Так все стремительно получилось... (Протягивает фотографию.) Махонина. Да. Я вижу, теперь уже поздно советовать. (Рассматривает фотографию.) А ничего, ничего... Я-то вообще считаю, что лучше за своих выходить. Ничего, ничего! А посоветоваться с Викториной никогда не мешает. Может, она что и подскажет на будущее. За вами одно время ухаживал этот... кажется, Валерий? Альбина. Дипломат! (Грустным голосом). Пустой номер, Раиса Марковна! Ухаживал, ухаживал, а за границу без меня уехал. И не пишет даже. Разочаровался. Вообще мне, Раиса Марковна, катастрофически не везет. И все, знаете ли, началось опять со встречи Нового года. Меня уверили, что нынешний год будет по какому-то гороскопному календарю годом Тигра и что встречать его нужно обязательно в полосатом. Я по знакомству с большим трудом достала себе на один вечер полосатый брючный костюм и в таком виде, как зебра, явилась на встречу Нового года. А меня, оказывается, просто разыграли. Все были одеты в желтое, потому что нынешний год - год Канарейки. Вот и выхожу теперь замуж не за дипломата, а за островитянина. И с работы уволилась. И вообще... не везет. Звонок в передней. Махонина. Это - Викторина. Она умная... Она подскажет... Появляются Викторина и Просов. В руках у Просова две бутылки шампанского. Викторина. Привет. Куда ты пропала? Не звонишь, не заходишь! Здравствуй! (Целует Альбину.) Очень кстати, что ты здесь! (Просову.) Юра, ставь на стол шампанское! Мама! Где у нас чешские фужеры? Махонина (растерянно). Где фужеры? В серванте фужеры! Викторина (бросается к серванту. Достает фужеры). Отец дома? Махонина. Отец дома. Викторина. Один? Махонина. Один. Что, собственно, случилось? По какому поводу? Викторина. Сейчас все узнаете. (Зовет.) Папа! Папа! Отец! Махонин (появляясь). Я здесь! Кто меня зовет? Викторина. Я зову. Твоя дочь Викторина. Сюда! Срочно! Махонин. Пожар, что ли? В чем дело? Здравствуй, Юрий Сергеевич. Что произошло? В честь чего? Викторина (командует). Юра! Открывай бутылки! Разливай по бокалам! Просов исполняет приказание. А теперь пусть каждый возьмет по бокалу. Мама, бери бокал! Альбина, ты - тоже! Тебе нужно особое приглашение? Папа, это тебе! Все стоят с бокалами в руках. Юра! Начинай! Только торжественно. Просов (собравшись с духом, он тоже явно волнуется). Дорогой Павел Павлович! Махонин. Чего? Просов. Дорогая Раиса Марковна! Махонина. Да?! Просов. Не скрою, волнуюсь... Дело в том, что ваша дочь, Викторина Павловна... Одним словом, Вика дала согласив стать моей законной женой. Супругой. Я обещаю вам никогда ничем вас не огорчать, а Вику, вашу дочь, я обязуюсь любить до конца моих дней. И я сделаю все, чтобы она была счастлива. Клянусь! Мы любим друг друга. Прошу у вас ее руки! Викторина. Сердце я ему уже отдала! Махонина. Иди ты! Викторина (весело). А теперь все должны за нас выпить. И до дна, пожалуйста! Папа! Приди в себя! Чокнись с зятем! Мама! Все отлично. Юра прекрасный человек, и я его люблю! Махонин (приходит в себя). Ну что ж... В конце концов это должно было случиться... Викторина. Жить мы будем у Юры. У него двухкомнатная кооперативная квартира в ЖСК "Вечное перышко". Отец! Я обещала тебе в ближайшее время сделать тебя дедом, а маму бабушкой. Готовьтесь! Внуки не за горами. Махонина. О боже! Викторина... Викторина. Не так ли ты выходила замуж за папу? Ты мне сама рассказывала, как это было. Махонина (улыбаясь сквозь слезы). Время другое было. Другое время. Альбина (явно завидуя подруге). Викторина! Поздравляю тебя! (Просову.) И вас тоже поздравляю. Желаю вам счастья! Чокаются. Пьют. В передней звонок. Викторина выбегает. Возвращается несколько смущенная. Махонина. Кто там пришел? Викторина (не сразу). Альбина! Там какой-то... иностранец... Спрашивает тебя. Говорит, что ждет в скверике уже больше часа, а ему некогда, у него самолет улетает. В Лондон. Альбина (всплеснув руками). Ой! Товарищи! Совсем про него забыла! Это же - Джозеф-Осага-Огот-Боас! Мой будущий муж! Пауза. Махонин (захмелев, кричит). Давай их всех сюда! Гулять так гулять! Занавес ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ Квартира Махониных. Махонина и Альбина сервируют праздничный стол. На этот раз Махонина в рыжем парике. Звонок телефона. Махонина. Альбиночка, подойдите, пожалуйста, к телефону. У меня руки заняты. Альбина (снимает трубку). Алло! Вика? Ну где же вы, в самом деле?.. Что? Машина не заводится? Как заведется, так приедете? А если она вообще никогда не заведется? Тогда возьмете такси? Ну ладно! Мы вас ждем. Давайте скорее! (Кладет трубку.) У них машина не заводится. Говорит, скоро приедут. Просят подождать. Махонина (продолжая начатый разговор). Ну и как же теперь, Альбиночка? Альбина. А ничего, Раиса Марковна. Махонина. Как? Выходит, этот самый Джозеф-Осага-Боас, он вас и не любил вовсе? Это же обидно. Альбина. Конечно, обидно. Но я думаю, что это, скорее всего, на него родственники повлияли. У них ведь там свои обряды. Свои обычаи... Махонина. Говоришь, мать ему там на месте невесту подобрала? Альбина. Да. Он так мне написал. Дочку губернатора. Вообще-то, Раиса Марковна, может быть, мне даже и повезло в первый раз! Как вы думаете? Махонина. Я тоже так полагаю. Тут все свои, а там все чужие. Не считая советской колонии... Поросенка на середину стола поставим, а хрен по бокам! Альбина. А холодец я с кухни принесу. Махонина. Холодец и крабовый салат прихвати. А пирог мы уже здесь на месте нарежем. В передней звонят. Появляется Полудушкин. Он вносит коробку с бутылками. Полудушкин. Не опоздал, Раиса Марковна? Махонина. Вовремя. Пал Палыч еще из ванной не выходил. Полудушкин. В аэропорт пришлось подъехать. Прямо к самолету. Может, их все по столу расставить? Махонина. Не надо. Зачем же все? Половину на стол, а остальные в холодильник. Никогда еще не пробовала эту "Пепси-колу". Как она действует? Полудушкин. Говорят, прохладительная и с коньяком мешать можно. Махонина. А у нас в продаже ее нет? Полудушкин. Может, где и есть, да я не знаю. Знал бы, я бы о Черноморским побережьем не связывался. Там ведь ее вторая родина, этой "Пепси-колы". Махонина. Попробуем, что за питье такое! Альбина. Ой! "Пепси"! Это чудесно! Откуда? Полудушкин. Привет с Черноморского побережья! Альбина. А "Кока-колы" не было? Полудушкин. До этого еще не дошли! Но будет! Будет обязательно. Не все сразу! Появляется Махонин. Он в купальном халате, в тапочках. Вытирает голову мохнатым полотенцем. С легким паром, Пал Палыч! Махонина (укоризненно). Пал Палыч! Здесь дамы! Махонин. Ничего... Альбиночка меня простит. Она свой человек. Альбина. Прощаю, Пал Палыч! Я не смотрю! Я на стол накрываю. Махонин (показывая на бутылки). Достал-таки? Полудушкин. Думал, не поспею к обеду. Самолет встречал. Махонин открывает бутылку, пьет прямо из горлышка. Махонин. Уф!.. Газу много! Хорошо глотку дерет! Полудушкин. Больно шипучая. Махонин. Сколько же ты бутылок притащил? Полудушкин. Две дюжины. Махонин. Больше не удалось? Ну, и на этом спасибо. Полудушкин. Как съездилось, Пал Палыч? Махонин. Отлично. Отлично. Сам того не ожидал. Прекрасно прошло. На высшем уровне. Если наверху утвердят, с меня пол-литра. Полудушкин. Э-э-э! Пал Палыч! (Смеется.) Шутка ли! Доктор наук!! Тут коньячком пахнет! Пять звездочек, не меньше! Махонин (добродушно). Ладно. Смотри не сглазь. Я пойду переоденусь, пока гости не нагрянули. Ты оставайся, с нами обедать будешь. (Уходит.) В передней звонок. Появляются супруги Кочевряжневы. Махонина. Мы к вам, Антуанетта Ивановна, от двух до трех никак дозвониться не могли. Все занято и занято... Кочевряжнева. Не удивительно, Раиса Марковна! У нас теперь в это время каждый день телефон занят. В это время к нам лучше не звонить. Махонина. Что так? Кочевряжнева. Димочка сказки по телефону слушает. Альбина настораживается. Махонина. Сказки? Кто же их ему рассказывает, да еще по телефону? Кочевряжнева. Мы сказительницу наняли. По заочной рекомендации. Десять рублей в месяц на Главный почтамт до востребования высылаем и после обеда к телефону не подходим. Это - Димочкино время. Махонина. Сколько же лет вашему Димочке? Кочевряжнева. Шестой пошел. Скоро в школу пойдет. Только сегодня всю ночь не спал. Не ту ему сказку прочитали. Альбина (неожиданно). Вы имеете в виду "Бармалея"? Кочевряжнева. А вы откуда знаете, что ему читали? Альбина (уклончиво). Просто я догадываюсь. Если не спит, значит, от "Бармалея". Только, между прочим, эту сказку Корней Чуковский сочинил. Классик! Полудушкин. Два тридцать пять! Такая красненькая. Отличный переплет. Кочевряжнева. Так вот я завтра сама к телефону подойду, попрошу сказительницу читать Димочке что-нибудь повеселее, учитывая восприимчивость ребенка. Он у нас очень восприимчивый! Весь в деда! Альбина (горячо). А вы знаете, как сейчас трудно найти что-нибудь подходящее для ребенка вашего возраста? Все уже читано-перечитано! А издают мало. Полудушкин. Большой дефицит! Альбина. И потом наш Димочка вообще плохо слушает, все время задает вопросы, перебивает... Кочевряжнева. Откуда вы знаете, как он слушает? Альбина (не растерявшись). Все дети такие! (Отходит.) Кочевряжнев. Хозяин еще отдыхает? Махонина. Всего три часа только поспал, как прилетел. Принял ванну и сейчас переодевается к обеду. Кочевряжнев. Успешно слетал? Махонина. Защитился, слава богу! Выйдет и сам все в подробностях расскажет. Кочевряжнева. Слышали, как моего бюрократа в поликлинике разыграли? Я ему первая сказала, что над ним посмеялись. Сердца, видите ли, у него не нашли. Кочевряжнев. Нашла место, где шутить! Кочевряжнева. Мне лучше знать, что у него есть, а чего нет! Не было бы сердца, не пил бы столько... валокордина. По пять пузырьков в месяц расходуем. Махонина. И ничего этому Мишкину не было? Разве можно так с больными шутить? Да еще курортную карту такими диагнозами портить. Кочевряжнев. Я принял меры против хулигана. Взыскание ему объявили. Строгий выговор. Хотели вовсе уволить, да коллектив заступился. Признали, что он это сгоряча, по молодости лет. На меня озлобился, как узнал, что перед ним тот самый "бессердечный бюрократ", который его покойному дяде ордер на квартиру, видите ли, не выписал. Полудушкин (осторожно). А может, дядя и дольше прожил бы, если бы квартиру получил? Кочевряжнев. Что сейчас гадать? Может, и прожил бы... Появляется Махонин. Он переоделся. На пиджаке университетский значок. Махонин. Привет! Привет трудящимся! Кочевряжнев. Пал Палыч, можно поздравить? Полудушкин (восторженно). Пал Палыч! Доктор! Пал Палыч! Махонин. На первом этапе как будто можно. Раюня! Наши еще не приехали? Альбина. У них машина сломалась. Махонина. Как только они приедут, Паша, мы сразу сядем за стол. Махонин (осматривает стол). Лично я проголодался. В самолете кормили, но я воздержался. Я полагал, моя Раюня дома вкуснее покормит. В передней звонят. Входят Викторина и Просов. В руках у них подарки. Викторина. Добрый вечер! Здравствуйте, товарищи! Просов. Извините, что заставили вас ждать. У нас машина никак не заводилась. (Здоровается со всеми.) Махонин. Пора машину менять. Викторина. Она у нас еще хорошая. Просто мы ее на улице держим. Папа! Тебя можно поздравить? Махонин. Можно, можно. Почему нельзя? Поздравляй, дочка! Викторина. Поздравляю! Просов. Пал Палыч! От души примите и мои поздравления! Рад за вас. Да что я говорю? За всех нас рад! Это - событие! Махонин. Спасибо, зять! Раиса! Будем мы к столу садиться или нет? Махонина. Да! Да! Прошу всех к столу. Я сейчас пирог принесу. (Выходит, возвращается с пирогом.) Кочевряжнев. Где прикажете приземлиться? Махонин. Где хотите, там и приземляйтесь. Альбина, вы возле меня, по правую руку. Ты, Викторина, по левую. Буду в приятном окружении. Полудушкин, ты садись с краю. Семь лет без взаимности! Полудушкин. Я углов не боюсь. Я везде пристроюсь. Викторина. Юра! Ты рядом со мной. Махонин. Держи, держи мужа под боком, а то смотри убежит! Просов. Я не за себя, а за Викторину боюсь, как бы ее не увели! (Смеется.) Махонин. У нас не дипломатический прием. Без субординации, по-семейному. Здесь все - свои. Полудушкин. Спасибо, Пал Палыч! Махонин. За что благодаришь? Полудушкин. За то, что своим назвали. Махонин. А у нас без чинопочитания. Разливай, Полудушкин! Передай-ка мне эту "Пепси-колу"! (Наливает напиток в фужер.) Вишь какая она шипучая! Одной пены полфужера! (Показывает всем.) Однако быстро оседает. Гляди! Вроде ее и не было! (Пьет.) Полудушкин. Это пивная не скоро оседает. Потому-то на ней умные люди большие дела делают. Просов. Пена... Пена... Пена... Я сейчас... Извините, товарищи! Я должен срочно позвонить. Викторина. Куда ты, Юра? Просов (подходит к телефону и набирает номер). Кто у телефона?.. Здравствуйте, это Просов говорит. Это товарищ Рублев?.. Товарищ Рублев! Очень прошу, если еще не поздно, изменить заголовок моего материала, который идет в номер... Полоса перед вами? Очень хорошо, прошу вас. Значит, так... Прежний заголовок зачеркните... Зачеркнули? Так. Новый заголовок будет "Пена". Ну да! "Пена". Одно слово... Да, именно это я имею в виду. Не накипь, а пена... Ясно. Спасибо. В случае чего я буду весь вечер по телефону 212-25-48. (Кладет трубку.) Извините, товарищи! У меня завтра в газете должен быть опубликован один важный материал. Так вот вы, сами того не подозревая, подсказали мне для него отличный заголовок - "Пена". Махонин. Гонорар пополам? А что за материал? Впрочем, потом расскажешь. Пена так пена! А сейчас давайте выпьем! У кого еще не налито? У всех налито? Махонина. У всех налито. Кочевряжнев. Нет! Так не пойдет! Тост нужен! Имею предложение! Разрешите! Махонин. Давай, Эгигий! Произнеси! Только покороче. Не затягивай! Кочевряжнев (поднимается). Товарищи! Друзья! И близкие! Я полагаю, что выражу общее желание и настроение всех присутствующих поднять первую рюмку за нашего друга и сослуживца, отца, мужа и тестя в одном лице, а именно за дорогого Пал Палыча! Наше прогрессивное общество приняло в свои объятия нового доктора наук! Это, товарищи, немаловажный факт! Мы знаем Пал Палыча как человека инициативного, принципиального и, я бы сказал, уникального в своем роде. Пал Палыч органично сочетает в себе качества практика и теоретика. Несмотря на колоссальную повседневную занятость, он нашел в себе силы и, я бы добавил, мужество подготовить за три года, я это подчеркиваю, и, главное, защитить докторскую диссертацию. Товарищи! Честно скажу, это в наше время не всем по зубам! Так выпьем же за нового доктора! Пожелаем ему богатырского здоровья и новых огромных успехов в его практической и научной деятельности! Пал Палыч! Недалек тот час, когда мы, и я в этом уверен, будем приветствовать тебя как члена-корреспондента... Махонин. Эгигий, хватит! Рука затекла. За меня так за меня! Спасибо за пожелания! Все чокаются. Пьют. Слышны возгласы. Смех. Кочевряжнев. Такой тост сорвали! Викторина. Папа! Расскажи, как прошла защита. Махонин (гостям). Закусывайте, закусывайте! Полудушкин! Ты что, вроде робеешь? Полудушкин. Пал Палыч! Я не робею, я поросенка ем. Махонин. Ешь, ешь! Бери еще кусок. Вот этот, с хвостиком! Раюня! Угощай гостей! Передай-ка мне икорку! Викторина. Папа! Я тебя спросила, как прошла защита. Гости. Пал Палыч, расскажите. Как?.. Очень интересно... Махонин (ест). Хорошо прошла. Что я могу сказать? (Вытирает рот салфеткой.) Первым выступил профессор Бабуля. Он сказал, что в диссертации рассматривается ряд актуальнейших проблем, представляющих большой научный интерес. Научный и практический. Судя по ее содержанию, сказал он, автор обладает хорошим мышлением, способностью глубоко анализировать жизненные явления и на основе этого формулировать обоснованные выводы и предложения. Кочевряжнев. Лучше не скажешь. Предлагаю тост за Раису Марковну! За вдохновительницу! За друга и соратника! Махонин. Раюня! Я пью за тебя от всего сердца! За лучшего своего друга. Спасибо тебе за все. Все чокаются. Пьют. Махонина благодарит. Просов. Пал Палыч, это тот самый профессор Бабуля, который часто выступает на страницах "Литературной газеты"? Махонин. Тот самый. Просов (неопределенно). Я читал его статьи. Полудушкин. Я не достал. Махонин (продолжает). Затем выступил доктор наук Потусторонний. Кочевряжнев. Ну, а этот как сказал? Развил мысль? Добавил? Махонин. Да. Он отметил, что работа написана ярким самобытным языком, что я, стало быть, с подкупающей манерой веду научную полемику, проявляя тактичное и уважительное отношение к моим оппонентам. Словом, нечего долго рассказывать, голосование дало отличные результаты - единогласно! Раюня, ну, потом, естественно, как полагается в таких случаях, отметили событие в местном ресторане... второго разряда. За столом тоже было много прекрасных слов сказано. Сегодня утром первым рейсом я вылетел. Полудушкин. И опять за столом. Кочевряжнев. И опять речи приходится слушать. Предлагаю тост. Просов подходит с гитарой. Махонин (Кочевряжневу). Сядь! (К Просову.) Прошу мою любимую "Тропинку"... Тихо... душевно... Гости (поют). Куда ведешь, тропинка длинная? Куда ведешь, куда зовешь? Кого ждала, кого любила я, Уж не воротишь, не вернешь... Полудушкин. Была девчонка я беспечная, От счастья глупая была, Моя подружка бессердечная Мою любовь подстерегла. Кочевряжнев (крепко захмелев, прерывает пение). Пал Палыч! Держись! Еще не все слова сегодня сказаны! За твою семью! За супругу твою! За дочуру твою! За твою... зятя! За тебя лично! Кочевряжнев бросается в объятия к Махонину. Их еле разнимают. Чокаются. Полудушкин. Ничего, ничего! Главное, от всего сердца! От души! Махонин (зятю). Ну, так какой же у тебя, зять, материал завтра в газету идет? Чем народ удивишь? О чем читать будем? Гости. Расскажите... Расскажите... Просов. Представьте себе, Пал Палыч, мой материал действительно в некотором роде сенсационный и имеет косвенное отношение к теме нашего разговора за этим праздничным столом. Только характер его в известном смысле негативный. Махонин. То есть? Просов. Выезжал я тут в любопытную командировку. В один областной центр. Органы народного контроля разоблачили группу предприимчивых молодых людей, которые за особое вознаграждение фабриковали диссертации для лиц, желающих без каких-либо оснований получить ученую степень. Кочевряжнев. Жулики! Махонин. То есть? Просов. Очень просто. Хорошо законспирированная группа авторов, к слову сказать, способных и даже талантливых, принимала заказы на изготовление диссертационных работ. Махонин. То есть как это? Просов. Все нити держал в руках некий Сигизмунд Парамонович Тихой, бывший работник министерства, ныне пенсионер... Махонина роняет тарелку. Полудушкин (поднимая осколки). К счастью... к счастью... Просов. Как оказалось, человек, в прошлом судимый за мошенничество. Он-то и подбирал подходящего клиента, был организатором и вдохновителем этого своеобразного "Бюро добрых научных услуг". (Продолжает играть на гитаре.) Гости поют. Махонина с нескрываемой тревогой смотрит на мужа. Кочевряжнев (пьяно). И увела его беспечного У всех прохожих на виду. Махонин залпом выпивает рюмку. Махонина. Хватит, Паша! Не пей больше! Тебе будет плохо! Махонин. Мне уже плохо. (Выходит, пошатываясь, из-за стола.) Махонина. Сердце побереги! Паша! Махонин. Я себя лучше знаю. Просов (продолжает, ничего не подозревая). Связи с будущим соискателем и подпольным "творческим" коллективом подставных авторов осуществлялись через человека по фамилии... Махонин (неожиданно). Солома! Просов. Точно. Откуда вы знаете? Махонин (заплетающимся языком). Если ты знаешь, почему мне не знать? Просов (обращаясь ко всем за столом). По данным, которыми на сегодняшний день располагают заинтересованные инстанции, на основании чужих диссертаций девять лжеученых получили ученые степени. Махонин (восклицает). Десять! Просов. Девять! Махонин. Десять, я сказал! Десять! Просов. Ну, пусть будет десять. Но, что самое любопытное, так это то, что анализ работ показал, что написаны они вполне добросовестно. Так что вознаграждение ребята получал