И крикнул: - Земляки! Вам не войну несут, а мир Советские полки! Солдат не дрался против нас, Солдат домой идет сейчас, И нам не враг солдат-поляк, Солдат - батрак, бедняк! Я вижу поле, лес и луг, На пастбищах стада. Владейте всем, что есть вокруг, Навечно, навсегда! В лугах - народная трава, В лесах - народные дрова, Народный хлеб шумит в полях, К нему ведет народный шлях. И вашу власть ни пан, ни князь Назад не отберет! И тут решается Михась, Он открывает рот: - А Ленин с вами, пан солдат? Скажите, пан солдат? Спросил. И люди молча вдруг Еще тесней сплотились в круг. - Он с нами! Здесь! - сказал танкист. Он всюду, где народ! И ветер взял газетный лист И дунул в разворот. И ветер "Правду" развернул, И Ленин руку протянул! 1939 БЫЛЬ ДЛЯ ДЕТЕЙ Эту быль пишу я детям... x x x Летней ночью, на рассвете, Гитлер дал войскам приказ И послал солдат немецких Против всех людей советских - Это значит - против нас. Он хотел людей свободных Превратить в рабов голодных, Навсегда лишить всего. А упорных и восставших, На колени не упавших, Истребить до одного! Он велел, чтоб разгромили, Растоптали и сожгли Все, что дружно мы хранили, Пуще глаза берегли, Чтобы мы нужду терпели, Наших песен петь не смели Возле дома своего, Чтобы было все для немцев, Для фашистов-иноземцев, А для русских и для прочих, Для крестьян и для рабочих - Ничего! "Нет! - сказали мы фашистам, - Не потерпит наш народ, Чтобы русский хлеб душистый Назывался словом "брот". Мы живем в стране Советской, Признаем язык немецкий, Итальянский, датский, шведский И турецкий признаем, И английский, и французский, Но в родном краю по-русски Пишем, думаем, поем. Мы тогда лишь вольно дышим, Если речь родную слышим, Речь на русском языке, И в своей столице древней, И в поселке, и в деревне, И от дома вдалеке. Где найдется в мире сила, Чтобы нас она сломила, Под ярмом согнула нас В тех краях, где в дни победы Наши прадеды и деды Пировали столько раз?" И от моря и до моря Поднялись большевики, И от моря и до моря Встали русские полки. Встали, с русскими едины, Белорусы, латыши, Люди вольной Украины, И армяне, и грузины, Молдаване, чуваши - Все советские народы Против общего врага, Все, кому мила свобода И Россия дорога! И, когда Россия встала В этот трудный грозный час, "Все - на фронт!" - Москва сказала. "Все дадим!" - сказал Кузбасс. "Никогда, - сказали горы, - Не бывал Урал в долгу!" - "Хватит нефти для моторов, Помогу!" - сказал Баку. "Я богатствами владею, Их не счесть, хоть век считай! Ничего не пожалею!" - Так откликнулся Алтай. "Мы оставшихся без крова В дом к себе принять готовы, Будет кров сиротам дан!" - Обездоленных встречая, Казахстану отвечая, Поклялся Узбекистан. "Будет каждый верный воин И накормлен и напоен, Всей страной обут, одет". - "Все - на фронт!" - Москва сказала. "Все! - страна ей отвечала. - Все - для будущих побед!" x x x Дни бежали и недели, Шел войне не первый год. Показал себя на деле Богатырский наш народ. Не расскажешь даже в сказке, Ни словами, ни пером, Как с врагов летели каски Под Москвой и под Орлом. Как, на запад наступая, Бились красные бойцы - Наша армия родная, Наши братья и отцы. Как сражались партизаны. - Ими Родина горда! Как залечивают раны Боевые города. Не опишешь в этой были Всех боев, какие были. Немцев били там и тут, Как побили - так салют! Из Москвы салюты эти Были слышны всем на свете, Слышал их и друг и враг. Раз салют, то значит это - Над какой-то крышей где-то Снова взвился красный флаг. Посмотри по школьной карте, Где мы были в феврале? Сколько верст прошли мы в марте По родной своей земле? Здесь в апреле мы стояли, Здесь войска встречали май, Тут мы столько пленных взяли, Что попробуй подсчитай! Слава нашим генералам, Слава нашим адмиралам И солдатам рядовым - Пешим, плавающим, конным, В жарких битвах закаленным! Слава павшим и живым, От души спасибо им! Не забудем тех героев, Что лежат в земле сырой, Жизнь отдав на поле боя За народ - за нас с тобой. x x x Где бы мы врага ни били, Где бы враг ни отступал, Вспоминал всегда о тыле Наш солдат и генерал: "Да! Нельзя добить фашистов И очистить мир от них Без московских трактористов, Без ивановских ткачих, Без того, кто днем и ночью В шахтах уголь достает, Сеет хлеб, снаряды точит, Плавит сталь, броню кует". Не расскажешь в этой были Всех чудес о нашем тыле, Видно, времечко придет, И о тружениках честных, Знаменитых, неизвестных Сложит песни наш народ. Без ружья и без гранаты И от фронта в стороне Эти люди, как солдаты, Тоже были на войне. Никогда мы не забудем Их геройские дела. Честь и слава этим людям И великая хвала! x x x Друг за дружкой, пешим строем, По камням и по траве Гонят пленных под конвоем, Гонят к матушке Москве. Их не десять и не двадцать, Их не двести пятьдесят - Может армия набраться Офицеров и солдат. Облаками пыль клубится Над дорогой фронтовой... Что невесело вам, фрицы? Что поникли головой? Вы не ждали, не гадали Ни во сне, ни наяву - Только так, как мы сказали, Попадете вы в Москву. Мимо вас везут трофеи В наши русские музеи, Чтобы людям показать, Чем вы нас хотели взять. А навстречу мчат машины Наших доблестных полков. - Далеко ли до Берлина? - Вам кричат с грузовиков. Облаками пыль клубится... По дорогам, там и тут, Душегубы и убийцы Под конвоем в плен идут... Пыль... Пыль... Пыль... Пыль... Продолжаю детям быль! Под победный грохот пушек В грозовые эти дни В море, в небе и на суше Мы сражались не одни. Руки жал бойцам английским Русской армии солдат, А далекий Сан-Франциско Оказался так же близко, Как Москва и Ленинград. С нами рядом, с нами вместе, Как поток, ломая лед, Ради вольности и чести И святой народной мести За народом встал народ. - Мы, - сказали югославы, - Не уступим нашей славы! Нам под игом не бывать! - И словаки заявили: - Нашу волю задавили! Как же нам не воевать! - Откололись от Берлина Итальянцы и румыны: - Хватит драться за Берлин! - Неохота и болгарам Погибать за немца даром: - Пусть ко дну идет один! Будет жить француз в Париже, В Праге - чех, в Афинах - грек. Не обижен, не унижен Будет гордый человек! Города вздохнут свободно - Ни налетов, ни тревог! Поезжай куда угодно По любой из всех дорог!.. x x x Спать легли однажды дети - Окна все затемнены, А проснулись на рассвете - В окнах свет и нет войны! Можно больше не прощаться, И на фронт не провожать, И налетов не бояться, И ночных тревог не ждать. Отменили затемненье, И теперь на много лет Людям только для леченья Будет нужен синий свет. Люди празднуют Победу! Весть летит во все концы: С фронта едут, едут, едут Наши братья и отцы! На груди у всех медали, А у многих - ордена. Где они не побывали И в какие только дали Не бросала их война! Не расскажешь в этой были, Что за жизнь они вели: Как они в Карпатах стыли, Где рекой, где морем плыли, Как в восьми столицах жили, Сколько стран пешком прошли. Как на улицах Берлина В час боев нашли рейхстаг, Как над ним два верных сына - Русский сын и сын грузина - Водрузили красный флаг. От Берлина до Амура, А потом до Порт-Артура, Что лежит у теплых вод, Побывали на Хингане, Что всегда стоит в тумане, И на Тихом океане Свой закончили поход. Говорит сосед соседу: - Как домой к себе приеду, Сразу в школу загляну И колхозных ребятишек - Танек, Манек, Федек, Гришек - Я опять учить начну! - Ну, а я домой приеду, - Говорит сосед соседу, - После фронта отдохну, Поношу еще с недельку Гимнастерку и шинельку, Строить в городе начну, Что разрушено в войну! - А по мне колхоз скучает, - Третий с полки отвечает, - Мой колхоз под Костромой. Еду я восьмые сутки Да считаю все минутки - Скоро, скоро ли домой! День и ночь бегут вагоны, По шоссе идут колонны Фронтовых грузовиков, И поют аккордеоны О делах фронтовиков... x x x Не опишешь в этой были (Не поможет даже стих!), Как горды солдаты были, Что народ встречает их, Их - защитников своих! И смешались на платформах С шумной радостной толпой: Сыновья в военных формах, И мужья в военных формах, И отцы в военных формах, Что с войны пришли домой. Здравствуй, воин-победитель, Мой товарищ, друг и брат, Мой защитник, мой спаситель - Красной Армии солдат! Всю войну в любом селенье, В каждом доме и в избе Люди думали с волненьем, Вспоминали с восхищеньем И с любовью о тебе. И везде тобой гордились, И нельзя найти семьи, Дома нет, где б не хранились Фотографии твои: В скромных рамках над постелью, На комоде, на стене, Где ты снят в своей шинели, Пешим снят иль на коне, Снят один ли, с экипажем В обстановке боевой - Офицер ты или, скажем, Пехотинец рядовой. Наконец-то в час желанный Нашей сбывшейся мечты - В час победы долгожданной В отчий дом вернулся ты! Но еще таких не мало Офицеров и солдат, Смерть которых миновала, Но задел в бою снаряд. Если встретишь ты такого, Молодого, но седого, Ветерана боевого (Знак раненья на груди), Окажи ему услугу, Помоги ему, как другу, Равнодушно не пройди!.. x x x За дела берутся смело Молодцы-фронтовики, И в стране любое дело Им сподручно, им с руки! Нужно всех советских граждан Накормить, одеть, обуть, Чтобы был доволен каждый От души, не как-нибудь! Если раньше "самоходки" Поставлял иной завод, То сегодня сковородки Запустил на полный ход. И бегут платформы с лесом, Там - с рудой, а там - с углем, От Донбасса к Днепрогэсу Ночь за ночью, день за днем. Да! У нас одна забота И мечта у всех одна, Чтобы к солнечным высотам Поднялась опять страна - Сильной, славной и могучей От столицы до села, Много краше, много лучше, Чем когда-нибудь была. Дни сражений миновали, Мы неплохо воевали - Как солдаты, выполняли Нашей Родины приказ. И сегодня, в мирный час, Дорогая мать-Отчизна, Положись опять на нас! x x x Всем, что Родина имеет, Сообща народ владеет, Счет ведет полям, лесам, Нивам, пастбищам и водам, Шахтам, копям и заводам И в пример другим народам Управляет ими сам! И у нас стоят у власти Не помещик, не банкир, А простой рабочий - мастер И колхозный бригадир. Выбираемый народом Наш советский депутат Не дворянским знатен родом И не золотом богат. Он богат своей свободой И сознанием того, Что от имени народа Он вершит судьбу его! Он богат своей любовью К той земле, что в грозный час, Окропив своею кровью, Он, как мать родную, спас. Соберутся две палаты, Сядут рядом депутаты: Белорус и армянин, Украинец, молдаванин, Осетин, казах, татарин, И эстонец, и грузин - Все народы, как один! Их не мало соберется, Сыновей и дочерей: И солдат, и полководцев, И других богатырей!.. С нашей партией любимой Мы нигде не разделимы. За народ стоит она, С нею Родина сильна. Кто сегодня неизвестен, Но бесстрашен, смел и честен, Тот, кто любит свой народ И за партией идет, Кто хоть что-то делать может, Тот стране своей поможет В том краю, где он живет! Так поможем нашей власти В городах и на селе Добывать народу счастье На родной своей земле! 1941-1953 МАТЬ По большаку, правее полустанка, Идти пять верст - деревня Хуторянка. Спервоначалу были хутора, Да разрослись. И стали год за годом Дружнее жить, богаче быть народом - Деревней стали. Сорок два двора. Вокруг луга - есть чем кормить скотину. Густы леса - орешник да малина. Всего хватает: и грибов и дров. Сойдешь под горку, тут тебе речушка, А там, глядишь, другая деревушка, Но в той уже поменее дворов... Живет народ, других не обижая, От урожая и до урожая, От снега до засушливой поры. И у соседей хлебушка не просит. И в пору сеет. В пору сено косит. И в пору чинит старые дворы. И землю под озимые боронит, Гуляет свадьбы, стариков хоронит, И песни молодежные поет, Читает вслух газетные страницы... За тридевять земель Москва-столица, И дальний поезд до нее везет... В родной деревне, третья хата с краю, Другой судьбы себе не выбирая, Полвека честной жизни прожила Хохлова Груша. В тихой Хуторянке Прошла в труде крестьянском жизнь крестьянки, И не приметишь, как она прошла. Здесь в девках бегала, здесь в хороводах пела, Здесь на гулянках парня присмотрела, Вошла к нему хозяйкой в бедный дом. Здесь называлась Грушею-солдаткой, Здесь тосковала, плакала украдкой, Здесь вынянчила четверых с трудом. Она порой сама недоедала, Чтоб только детям досыта хватало, Чтоб сытыми вставали от стола. Она с утра к соседям уходила, Белье стирала и полы скоблила - В чужих домах поденщину брала. Она порой сама недосыпала, Ложилась поздно и чуть свет вставала, Чтоб только четверым хватало сна. И выросли хорошие ребята, И стала им тесна родная хата, И узок двор, и улица тесна. Последнего она благословила, Домой пришла, на скобку дверь закрыла, Не раздеваясь села в уголок. Стучали к ней - она не открывала, До поздней ночи молча горевала - Все плакала, прижав к лицу платок. Она с людьми тоской не поделилась. Никто не видел, как она молилась За четверых крестьянских сыновей, Которых не вернуть теперь до дому, Которым жить на свете по-иному - Не в Хуторянке, а в России всей... ...Она хранила у себя в комоде Из Ленинграда письма от Володи, Из Сталинграда письма от Ильи, Одесские открытки от Андрея И весточки от Гриши с батареи Из Севастополя. От всей семьи. В июньский полдень в тесном сельсовете По радио - еще не по газете, - Когда она услышала: "Война!" - Как будто бы по сердцу полоснули, Как села, так и замерла на стуле, - О сыновьях подумала она. Пришла домой. Тиха пустая хата. Наседка квохчет, просят есть цыплята, Стучит в стекло - не вырвется - пчела. Четыре мальчика! Четыре сына! И в этот день еще одна морщина У добрых материнских глаз легла. ...Косили хлеб. Она снопы вязала Без устали. Ей все казалось мало! Быстрее надо! Жаль, не те года! И солнце жгло, и спину ей ломило, И мать-крестьянка людям говорила: "Там - сыновья. И хлеб идет туда". А сыновья писали реже, реже, Но штемпеля на письмах были те же: Одесса, Севастополь, Сталинград И Ленинград, где старший сын Володя, Работая на Кировском заводе, Варил ежи для нарвских баррикад. Когда подолгу почты не бывало, Мать старые конверты доставала, Читала письма, и мечталось ей: Нет на земле честнее и храбрее, Нет на земле сильнее и добрее Взращенных ею молодых парней. Тревожные в газетах сводки были, И люди об Одессе говорили, Как говорят о самом дорогом. Старушка мать - она за всем следила - Шептала ночью: "Где же наша сила, Чтоб мы могли расправиться с врагом?" О, как она бессонными ночами Хотела повидаться с сыновьями, Пусть хоть разок, пусть, провожая в бой, Сказать бойцу напутственное слово. Она ведь ко всему теперь готова - К любой беде и горести любой. Но не могло ее воображенье Представить город в грозном окруженье, Фашистских танков черные ряды, К чужой броне в крови прилипший колос. Не слышала она Андрея голос: "Я ранен... мама... пить... воды... воды". Пришел конверт. Еще не открывала, А сердце матери уже как будто знало... В углу листка - армейская печать... Настанет день, Одесса будет наша, Но прежних строчек: "Добрый день, мамаша!" - Ей никогда уже не получать... ...Глаза устали плакать - стали суше, Со временем тоска и горе глуше. Дров запасла - настали холода. Шаль распустила - варежки связала, Потом вторые, третьи... Мало, мало! Побольше бы! Они нужны туда! Все не было письма из Ленинграда. И вдруг она услышала: "Блокада". Тревожно побежала в сельсовет, Секретаря знакомого спросила. Тот пояснил... Опять душа заныла, Что от Володи писем нет и нет. Пекла ли хлеб, варила ли картошку, Все думала: "Послать бы хоть немножко. За тыщу верст сама бы понесла!" И стыли щи, не тронутые за день: Вся в думах о голодном Ленинграде, Старуха мать обедать не могла. Она была и днем и ночью с теми, Кто день и ночь, всегда, в любое время, Работал, защищая Ленинград, И выполнял военные заданья Ценой бессонницы, недоеданья - Любой ценой, как люди говорят... ...Опять скворцы в скворечни прилетели, И ожил лес под солнышком апреля, И зашумели вербы у реки... Из Севастополя прислал письмо Григорий: "Воюем, мать, на суше - не на море. Вот как у нас дерутся моряки!" Она письмо от строчки и до строчки Пять раз прочла, потом к соседской дочке Зашла и попросила почитать. Хоть сотню раз могла она прослушать, Что пишет сын про море и про сушу И про свое уменье воевать. И вдруг за ней пришли из сельсовета. В руках у председателя газета: - Смотри-ка, мать, на снимок. Узнаешь? - Взглянула только: "Сердце, бейся тише! Он! Родненький! Недаром снился! Гриша! Ну до чего стал на отца похож!" Собрали митинг. Вызвали на сцену Героя мать - Хохлову Аграфену. Она к столу сторонкой подошла И поклонилась. А когда сказали, Что Гришеньке Звезду Героя дали, - Заплакала. Что мать сказать могла?.. ...Шла с ведрами однажды от колодца, Подходит к дому - видит краснофлотца. Дух захватило: Гриша у крыльца! Подходит ближе, видит: нет, не Гриша - В плечах поуже, ростом чуть повыше И рыженький, веснушчатый с лица. - Вы будете Хохлова Аграфена? - И трубочку похлопал о колено. - Я самая! Входи, сынок, сюда! - Помог в сенях поднять на лавку ведра, Сам смотрит так улыбчиво и бодро - Так к матери не входят, коль беда. А мать стоит, глядит на краснофлотца, Самой спросить - язык не повернется, Зачем и с чем заехал к ней моряк. Сел краснофлотец: - Стало быть, мамаша, Здесь ваша жизнь и все хозяйство ваше! Как управляетесь одна? Живете как? Мне командир такое дал заданье: Заехать к вам и оказать вниманье, А если что - помочь без лишних слов. - Ты не томи, сынок! Откуда, милый? И кто послал-то, господи помилуй? - Герой Союза старшина Хохлов! Как вымолвил, так с плеч гора свалилась, Поправила платок, засуетилась: - Такой-то гость! Да что же я сижу? Вот горе-то! Живем не так богато - В деревне нынче с водкой плоховато, Чем угостить, ума не приложу! Пьет краснофлотец чай за чашкой чашку; Распарился, хоть впору снять тельняшку, И, вспоминая жаркие деньки, Рассказывает складно и толково. И мать в рассказ свое вставляет слово: - Вот как у нас дерутся моряки! - Нас никакая сила не сломила. Не описать, как людям трудно было, А все дрались - посмотрим, кто кого! К самим себе не знали мы пощады, И Севастополь был таким, как надо. Пришел приказ - оставили его... - А Гриша где? - Теперь под Сталинградом, В морской пехоте. - Значит, с братом рядом? Там у меня еще сынок, Илья. Тот в летчиках, он у меня крылатый. Один - рабочий, три ушли в солдаты. - Моряк в ответ: - Нормальная семья! Она его накрыла одеялом, Она ему тельняшку постирала, Она ему лепешек напекла, Крючок ослабший намертво пришила, И за ворота утром проводила, И у ворот, как сына, обняла... ...В правлении колхоза на рассвете Толпились люди. Маленькие дети У матерей кричали на руках. Ребята, что постарше, не шумели, Держась поближе к матерям, сидели На сундучках, узлах и узелках... Они доехали. А многие убиты - По беженцам стреляли "мессершмитты", И "юнкерсы" бомбили поезда. Они в пути тяжелом были долго, За их спиной еще горела Волга, Не знавшая такого никогда. Теперь они в чужом селе, без крова. Им нужен кров и ласковое слово. И мать солдатская решила: "Я - одна... Есть у меня картошка, есть и хата, Возьму семью, где малые ребята, У нас у всех одна беда - война". Тут поднялась одна из многих женщин С тремя детьми, один другого меньше, Три мальчика. Один еще грудной. - Как звать сынка-то? - Как отца, - Анисим. Сам на войне, да нет полгода писем... - Ну, забирай узлы, пойдем со мной! И стали жить. И снова, как бывало, Она пеленки детские стирала, Опять повисла люлька на крюке... Все это прожито, все в этой хате было, Вот так она ребят своих растила, Тоскуя о солдате-мужике. x x x В большой России, в маленьком селенье, За сотни верст от фронта, в отдаленье, Но ближе многих, может быть, к войне, Седая мать по-своему воюет, И по ночам о сыновьях тоскует, И молится за них наедине. Когда Москва вещает нам: "Вниманье! В последний час... " - и затаив дыханье Мы слушаем про славные бои И про героев грозного сраженья, - Тебя мы вспоминаем с уваженьем, Седая мать. То - сыновья твои! Они идут дорогой наступленья В измученные немцами селенья, Они освобождают города И на руки детишек поднимают; Как сыновей, их бабы обнимают. Ты можешь, мать, сынами быть горда! И если иногда ты заскучаешь, Что писем вот опять не получаешь, И загрустишь, и дни начнешь считать, Душой болеть - опять Илья не пишет, Молчит Володя, нет вестей от Гриши, Ты не грусти. Они напишут, мать! 1942 ПИСЬМО В РЕДАКЦИЮ АРМЕЙСКОЙ ГАЗЕТЫ (Быль) Не помню, право, точной даты, Тому назад семнадцать лет У вас в газете для солдата Был напечатан мой портрет. Я полагаю, что хранится У вас архив минувших дней. Но та газетная страница, Поверьте слову, мне нужней! Хочу, чтоб сын меня увидел Красивым, молодым бойцом И понял, что не бог обидел Меня уродливым лицом. Шел смертный бой за город Ельню, Подбит в бою и окружен, Я был случайно не смертельно В горящем танке обожжен. Не ради пенсионной книжки Тот старый снимок нужен мне. Я покажу его сынишке - Девятилетнему парнишке - Пусть знает правду о войне! КАРТА Вторые сутки город был в огне, Нещадно день и ночь его бомбили. Осталась в школе карта на стене - Ушли ребята, снять ее забыли. И сквозь окно врывался ветер к ней, И зарево пожаров освещало Просторы плоскогорий и морей, Вершины гор Кавказа и Урала. На третьи сутки, в предрассветный час, По половицам тяжело ступая, Вошел боец в пустой, холодный класс. Он долгим взглядом воспаленных глаз Смотрел на карту, что-то вспоминая. Но вдруг, решив, он снял ее с гвоздей И, вчетверо сложив, унес куда-то, - Изображенье Родины своей Спасая от захватчика-солдата. Случилось это памятной зимой В разрушенном, пылающем районе, Когда бойцы под самою Москвой В незыблемой стояли обороне. Шел день за днем, как шел за боем бой, И тот боец, что карту взял с собою, Свою судьбу связал с ее судьбой, Не расставаясь с ней на поле боя. Когда же становились на привал, Он, расстегнув крючки своей шинели, В кругу друзей ту карту раскрывал, И молча на нее бойцы смотрели. И каждый узнавал свой край родной, Искал свой дом: Казань, Рязань, Калугу, Один - Баку, Алма-Ату - другой. И так, склонившись над своей страной, Хранить ее клялись они друг другу. Родные очищая города, Освобождая из-под ига села, Солдат с боями вновь пришел туда, Где карту он когда-то взял из школы. И, на урок явившись как-то раз, Один парнишка положил на парту От