резиновых шлепанцах вниз по песчаной дорожке, свернули за угол, перед их глазами раскинулось нечто огромное и бледносерое, светящееся точками красного и золотого огня в тех местах, где его уже тронуло солнце. Фрэнсис замер. - Мэйвис, - сказал он прерывающимся голосом, - это море! - Да, - ответила сестра и тоже остановилась. -В нем нет и капли того, что я ожидал увидеть, -произнес он и побежал дальше. -Тебе не нравится? -спросила Мэйвис, следуя за ним. -Нравится? -сказал Фрэнсис, -это не то, что может просто нравиться. Когда они спустились на берег, песок и галька были мокрыми, потому что отлив закончился совсем недавно. Чего здесь только не было: подводные скалы и образованные ими небольшие заводи, и моллюски, и рожки, и маленькие береговички, похожие на необычайно тонкие зерна маиса, разбросанные среди красных, коричневых и зеленых водорослей. -Это восхитительно! - произнес Фрэнсис. - Это просто восхитительно, если хочешь знать! Я уже почти хочу пойти и разбудить остальных, потому что мне кажется, это не совсем честно. - Ну, они уже видели это раньше, - почти искренне ответила Мэйвис. - И я не думаю, что искать русалок вчетвером - хорошая идея. - К тому же, - заметил Фрэнсис, высказав то, о чем оба думали со вчерашнего дня в поезде,- Кэтлин хочет пострелять в русалок, а Бернард вообще думает, что это тюлень. Они присели и поспешно сняли шлепанцы и носки. -Конечно,-сказал Фрэнсис, - нам вряд ли повезет что-нибудь найти. - Ну, -отозвалась Мэйвис,- судя по тому, что нам известно, ее уже могли найти. Будь осторожен, когда пойдешь по этим скалам, они ужасно скользкие! -Как будто я не знаю! - заметил Френсис и побежал по тонкой полоске песка, что отделяла скалы от гальки, и впервые коснулся ногами моря. Это было всего лишь мелкое озерцо в зеленоватобелой скале, но, тем не менее, это было все то же море. - Слушай, а не слишком ли она холодная?- сказала Мэйвис, отдергивая порозовевшие, мокрые пальцы ног. - Я против того, чтобы ты ходил по... -Как будто я не!.. - начал Фрэнсис и неожиданно плюхнулся в большую чистую сверкающую заводь. -Ну вот, я полагаю, что теперь мы немедленно должны пойти домой, чтоб ты переоделся, -не без горечи констатировала Мэйвис. - Исключено, -заявил Фрэнсис, с трудом поднимаясь и держась за Мэйвис мокрыми руками.- Я совсем сухой! Ну, почти. - Ты знаешь, что означает простуда? - спросила сестра.- Это значит - сидеть весь день дома или, возможно, вообще в постели. Тебе будут ставить горчичные пластыри и придется есть жидкую овсяную кашу с маслом. Ну же, пойдем домой, мы и не могли найти здесь русалку. Это слишком яркое, светлое и обыденное место для того, чтобы тут случилось чтонибудь волшебное. Давай, пошли домой! -Ладно, только дойдем до конца волнореза, -убеждал ее Фрэнсис. - Просто, чтобы посмотреть как там, на глубине, трепещут и колышутся водоросли, - такие тонкие, длинные и похожие на траву, совсем как на картинке с Сабриной. -Полпути и ни шагу дальше, -твердо сказала Мэйвис. - Мама же говорила, что заходить глубоко-опасно. Они прошли полпути, Мэйвис все еще осторожно, Фрэнсис же после того, как полностью вымок, почти в открытую демонстрировал свое полное безразличие тому, плюхнется ли он снова в воду или нет. Это было очень забавно. Вам знакомо чувство, когда идешь по мягкому и вязкому водяному мху или по гладким, как атлас ленточным водорослям? Знаете ли вы о том, как остры бывают раковины моллюсков, особенно когда они покрыты маленькими рачками, и что на круглые раковинки бледножелтых береговичков ступать вполне терпимо? -Все,- сказала Мэйвис,- идем домой! Только наденем носки и ботинки, чтоб не простудиться, и всю дорогу будем бежать. - Лучше бы мы и не приходили, - поворачиваясь с мрачным видом, произнес Фрэнсис. - Ты же ведь не думал всерьез, что мы можем найти русалку? - спросила Мэйвис и рассмеялась, даже несмотря на то, что была очень раздосадована тем, что Фрэнсис вымок и прервал захватывающую утреннюю игру. Но Мэйвис была замечательной сестрой. -Глупая была идея. Плюхаться в этой заводи, разговаривая и дурачась, носясь тудасюда. Нам следовало прийти сюда в полночь и тихонько с предельно серьезным видом сказать: Услышь меня, Прекрасная Сабрина... -Ой! Подожди... Чтото коснулось моей ноги! Мэйвис остановилась и схватила брата за руку, помогая ему устоять. В этот же момент они ясно услышали голос, который явно не принадлежал ни одному из них. Это был самый сладкозвучный голос, который они когдалибо слышали: -Спасите ее. Мы погибаем в неволе. Фрэнсис глянул вниз: в воде мелькнуло чтото белокоричневое с зеленым и скользнуло под камень, на котором стояла Мэйвис. Ощущение, что ктото держит его за ногу, исчезло. -Ну и ну, ты это слышала?-переводя дыхание, удивленно спросил он. -Конечно, слышала, -ответила сестра. -Нам же не могло показаться сразу обоим, -заметил Фрэнсис. -Хорошо бы оно еще сказало кого, где и как спасти. -Как думаешь, что это было? -тихо спросила Мэйвис. -Русалка, кто же еще!-уверенно ответил Фрэнс. -Значит, действительно начинается волшебство...- пробормотала Мэйвис. -В русалках не больше магии, чем в летающих рыбах или жирафах,-отозвался Фрэнсис. - Но она же пришла, когда ты произнес строчки из стишка про Сабрину!-возразила Мэйвис. - Сабрина не русалка,-твердо возразил Фрэнсис, не пытайся совместить несовместимое. Пошли, нам надо как можно скорее добраться до дома. -Разве она не может ею быть? - не унималась Мэйвис.-Я имею в виду русалкой. Как лосось, который может жить и в реках и в море. -Я никогда не думал об этом... Просто потрясающе было бы, если бы это оказалась настоящая Сабрина, правда? Но кто, она, по-твоему, такая -та, что говорила с нами, или та, которая погибнет в неволе? Которую нам надо спасти. Вскоре они достигли берега. Мэйвис прекратила выворачивать свои коричневые чулки и сказала: -А может, нам все это почудилось? Может, это просто какойто вид научной магии, при которой обоим кажется то, чего на самом деле нет? Ну, как индийские фокусы с манго. Ты же знаешь, дядя Фрэд про такое упоминал, обычно это называют "Расскажите это птичкам!" -Я тебе скажу вот что,-ответил Фрэнсис, завязывая шнурки, -если продолжать утверждать, что какието события не происходили, хотя мы точно уверены, что они происходили, то в скором времени у нас не останется ни единого шанса поверить в волшебство. Ты гденибудь в книгах видела, чтобы так поступали? Там просто говорят: "Это волшебство!" -и ведут себя, как ни в чем не бывало. И не делают вид, будто все привиделось. Почему же это не могло быть волшебством? -Тетя Доротея както раз сказала мне, что магия похожа на Каплю Принца Руперта,- призналась Мэйвис.-Если однажды разбить ее не останется ничего, кроме горстки пыли. -Разве я не то же самое сказал? Мы всегда ощущали присутствие магии, не так ли? Теперь, когда мы, наконец, столкнулись с ней, не стоит быть глупыми и притворятся, что ее нет. Давай просто поверим, каким бы трудным это не казалось. Мы ведь должны так поступить, а, Мэйвис? Вера в вещи делает их более реальными. Тетя Доротея говорила и это, помнишь? Они поднялись. -Остальным расскажем?-спросила Мэйвис. - Мы должны, - уверенно ответил Фрэнсис, -если не скажем, это будет ужасно нечестно. Но даже если нам и не поверят, мы должны быть упорными, как Кассандра, и не обращать на это внимания. -Я только хотела бы узнать, кого же мы должны спасти, -сказала Мэйвис. У Фрэнсиса было предчувствие, что в свое время они это узнают. Откуда оно взялось, он объяснить не мог, просто почувствовал это. И он ответил лишь: -Бежим! Что они и сделали. Кэтлин и Бернард встретили их у калитки, пританцовывая от возбуждения и нетерпения. Где вы были? Что случилось? Почему ты весь мокрый, Фрэнс?-расшумелись они. -У моря. Замолчите, я прекрасно знаю, что вымок,-ответил старший брат, проходя через калитку. -Могли бы и нас с собой взять,-больше с грустью, чем со злостью заявила Кэтлин, -но все равно, уйдя без нас, вы пропустили кое-что. -И что же? -Потрясающие новости, -злорадно заметил Бернард и добавил. -Ага! - Какие новости? - Что, хочешь узнать? -Бернард был действительно обижен тем, что его не взяли с собой в первую вылазку на этих каникулах. Да и любой чувствовал бы себя так же. Даже вы или я. -Выкладывай давай!-приказал Фрэнсис, схватив его за ухо. Бернард закричал и из окна донесся мамин голос: - Дети, дети! -Все в порядке, мамочка. Ну, так что, Медвежонок? Не будь дрянным мальчишкой, какие новости? -Ты мне ухо оторвешь! -взвыл Бернард. -Хорошо, - произнес Фрэнсис.-У нас тоже есть коекакие новости, но мы их вам не расскажем, правда, Мэйвис? -Да ладно вам, -взмолилась Кэтлин, -не будьте такими вредными в первый же день! Только и всегото, что поймали русалку, и я боюсь, что, как ты и говорил, она умрет в неволе. А что у вас? Фрэнсис выпустил ухо Бернарда и повернулся к Мэйвис: -Вот и то, что ты хотела знать...-медленно произнес он.-Кто это сделал? -Циркачи. Так какие новости у вас? - взмолилась Кэтлин. -После завтрака, - сказал Фрэнсис.-Секундочку, мам! Извини за ухо, Бернард. Мы все вам расскажем. О, это совсем не то, что вы думаете. Встретимся на мельнице и обсудим все сразу после завтрака. Согласны? Отлично! Да, мама, иду! -Значит, есть две русалки, - шепнула Фрэнсису Мэйвис,-и они не могут обе быть Сабринами... Тогда, какая же... -Ну, как бы там ни было, одну из них нам надо спасти,-ответил Фрэнсис и в глазах у него загорелся огонек предвкушения большого приключения, -иначе она умрет в неволе! Глава III Спасение Весь вопрос был, разумеется, в том, сводит ли мама их в цирк сама. и отпустит ли одних, если не сможет пойти. Однажды, в Бэкингемшире, она разрешила ребятам самостоятельно сходить в зверинец, предварительно взяв с каждого слово не трогать животных. Им, правда, пришлось сильно пожалеть о данном обещании: хозяин зверей предложил детям погладить своего дрессированного волка, сильно напоминавшего колли. И, когда они отказались, заметил: "Что, испугались? Тогда бегите домой к мамочке!" А зрители расхохотались самым оскорбительным образом. В цирке, конечно, лошади и другие не менее интересные животные находятся на несколько большем расстоянии, нежели вытянутая рука, так что, возможно, на этот раз обещание с них не возьмут. Впрочем, было одно "но": мамино присутствие, хотя и приятно, тем не менее, добавит уйму проблем к и без того уже имеющимся со спасением Русалки. Это не могла не заметить даже Мейвис. Но, предположим, мама не пойдет. - А что, если нас заставят пообещать не прикасаться к животным? - размышляла Китти. - Ты же не можешь освободить кого-нибудь, не дотронувшись до него. - В том-то все и дело, - пояснила Мэйвис, - Русалка - не животное. Она - личность. - А может, это не такая Русалка, - возразил Бернард, - может, это то, что все называют тюленями, как написано в газете. - Нет, такая, - заявил Фрэнсис, - я уверен! Они болтали в саду перед домом, прислонясь к зеленым воротам, в то время как Мама наверху распаковывала багаж, еще вчера кучей громоздившийся на Ватерлоо. - Мэйвис! - позвала Мама из открытого окна. - Я не могу... хорошо бы тебе подняться ко мне! - Я должна помочь маме с багажом, - протянула Мэйвис и неохотно направилась к дому. Однако, через несколько минут она прибежала обратно: - Все в порядке: Мама собирается в полдень на Станцию - встречать Папу и купить всем панамы. А нам велено взять лопаты и отправиться к морю до обеда (жареный кролик с запеченными яблоками - я спросила у миссис Пирс), а потом нам разрешили сходить в цирк одним, кстати, о прикосновениях к животным не было сказано ни слова. И дети устремились вниз по дороге, до самого пляжа сопровождаемые будто отовсюду доносящимся хвастливым щебетанием овсянки. В такой прекрасный день довольно сложно продолжать думать о Русалке, которую вы никогда не видели, не слышали и не трогали. С другой стороны, если вам довелось и увидеть, и послушать, и прикоснуться к ней, вы бы не думали больше ни о чем. Вот почему, оказавшись на берегу, Кэтлин и Бернард тут же начали копать ров вокруг будущего песчаного замка, в то время как старшие бродили вокруг, волоча за собой лопатки будто хвосты, и разговаривали, разговаривали, разговаривали... пока Кэтлин не заметила, что они могли бы и помочь в прокладывании рвов, или прилив доберется до замка раньше, чем тот будет достроен. - Ты даже не представляешь, насколько забавны эти песчаные замки, Франс, - мягко добавила она, - ты ведь никогда раньше не был на море. И работа закипела: они копали, сгребали в кучу, прихлопывали лопатками и выкладывали с помощью ведерок куличики, стараясь, чтобы те напоминали башни замка; затем друзья вырыли подземелья и тоннели, возвели мосты, только крыша обычно в конце подводит, если заблаговременно не примять песок. Но вот первая слабая волна добралась до славного, пусть и не совсем достроенного, замка, заставив каждого трудиться с удвоенной энергией, дабы не подпустить море ближе. Когда же это стало совсем безнадежным делом, все столпились в замке, наблюдая, как вода постепенно смывает его, оставляя лишь бесформенный песчаный холм. В итоге дети вымокли до нитки, поэтому, по приходе домой, им пришлось полностью переодеться. Теперь вы, должно быть, можете представить, насколько они были довольны собой. После жареного кролика и запеченых яблок Мама отправилась в паповстречательную и панамодобывательную экспедицию. Фрэнсис проводил ее до станции и вернулся немного грустный: - Меня заставили пообещать не трогать животных, - буркнул он. - А вдруг Русалка - животное... - Нет, раз она умеет говорить, - заверила его Кэтлин, - как ты думаешь, нужно ли нам одевать нарядные платья? Думаю, да. Это более почтительно по отношению к чудесной обитательнице водных глубин. Ей было бы приятно, если б мы выглядели красиво. - Я не собираюсь ни для кого выряжаться, - твердо сказал Бернард. - Ладно, Медвежонок, - успокоила его Мэйвис, - переоденемся только мы. Помни: она волшебница. - Слушай, Франс, - с мольбой в голосе спросил он, - думаешь, мы должны переодеться? - Вовсе нет, - ответил мальчик. - Вряд ли Русалке есть дело до того, что на тебе надето. Они же вообще ничего не носят, кроме хвостов, длинных волос и зеркалец. Если надо что-нибудь украсить, они прекрасно справятся с этим сами. Но это вовсе не означает, что тебе не следует тщательно вымыть руки и, конечно же, попытаться избавиться от песка в волосах. А то они смахивают на веник. Сам же он надел голубой галстук, подаренный ему тетей Эми, и до блеска отполировал цепочку от часов, которые носил в кармане жилетки. Подобные занятия помогли скоротать время, пока девочки собирались. Наконец, великий миг настал: нарядившись, дети отправились в путь. Овсянка продолжала восхвалять себя (похоже, эта тема ей никогда не надоедала). - Такое ощущение, что эта птичка смеется над нами, - заметил Бернард. - Наверное потому, что мы идем гуськом, - предположила Кэтлин, - впрочем, в цирке будет здорово. Перед самым Бичфилдом-на-море, точнее в наименее симпатичной его части, состоящей, казалось, из одних желтых кирпичных домов и плоских витрин магазинов, раскинулся пустырь. В наиболее привлекательной части деревни магазины имели небольшие выпуклые окна из толстого зеленого стекла, через которое едва ли можно было что-то разглядеть. Также здесь виднелись мрачные рекламные щиты, обклеенные потрепанными плакатами самих диких цветов, красными буквами призывающими носить Настоящие Ботинки Рамсдена, или - голубыми - голосовать за Уилтона Эшби. Некоторые уголки плакатов уже давно оторвались и уныло развевались на ветру. В этой части поселка всегда полно соломы, грязи и обрывков бумаги, а у заборов, там, где полагается быть цветам, обнаруживаются куски грязных тряпок, старая обувь и консервные банки. К тому же, аккуратно окрашенные заборы зачастую заменялись колючей проволокой и обилием крапивы. А вы никогда не интересовались, кто же обезобразил места, которые могли быть такими милыми, разве вам не хотелось поговорить с ними и попросить больше так не делать? Возможно, когда эти люди были маленькими, никто не объяснил им, что нехорошо разбрасывать апельсиновую кожуру, а также обертки от шоколадок или пакеты от булочек. Просто ужасно, что такие дети - эти маленькие безобразники - в дальнейшем вырастают в абсолютных монстров обезображивания, которые строят отвратительные желтые кирпичные коттеджи, возводят рекламные щиты, продают Настоящие Ботинки Рамсдена (красным цветом) и яростно голосуют за Уилтона Эшби (голубым цветом), совершенно не заботясь о полях, некогда бывших зелеными, и о клумбах, где раньше росли цветы. Такие люди не видят ничего зазорного в столь безобразном обращении с землей вроде этой непривлекательной городской окраины, где и проводилась ярмарка в тот незабвенный день, когда Фрэнсис, Мэйвис, Бернард и Кэтлин, нарядились в свою лучшую одежду и отправились спасать Русалку, потому что Русалки "погибают в неволе". На Бичфилдской ярмарке не было ларьков и балаганчиков, неизменно присутствовавших на старинных весельях, где продавались игрушки и золоченые имбирные пряники, кнуты извозчиков и пирожки с бараниной. В те времена прилавки были забиты всякой всячиной, там были и чашки с блюдцами, и куклы, и фарфоровые собачки, и ракушки, и подушечки для булавок, и игольники, даже перьевые ручки с видами острова Уайт, и внутреннего убранства Винчестерского Собора, которые так ярко и четко видны, если заглянуть в маленькую круглую дырочку наверху. На пустыре же стояли паровые карусели, правда, едва ли кто-нибудь катался на тощих спинах пятнистых лошадей. Тут располагались и качели, но на них никто не качался. На ярмарке не было ни представлений, ни зверинцев, ни боксерских балаганов, ни марионеток. Не было дешевых театров с зазывающе бьющим в барабан толстяком и женщиной в блестках. Здесь вообще не было никаких лотков. В изобилии были представлены лишь розово-белые бумажные хлысты и пакетики с серовато-коричневыми кусочками бумаги (английским заменителем конфетти), а также маленькие металлические тюбики с мутной жидкостью, чтобы брызгать людям в лицо, но кроме как для продажи этих некачественных приспособлений, призванных отравлять жизнь другим, прилавков на ярмарке не было. Ей-богу, вы ничего не смогли бы там купить - ни имбирных пряников, ни сладостей, ни фарфоровых собачек, не наблюдалось даже апельсинов по полпенни или пакетика орехов. Пить было абсолютно нечего - ни одной стойки с лимонадом или имбирным пивом. Праздношатающиеся посетители ярмарки, вне всяких сомнений, утоляли жажду где-то в другом месте. Повсюду царила могильная тишина - тишина, которую только подчеркивал жуткий скрежет паровой карусели. Какой-то чумазый мальчик, услышав сбивчивое перешептывание друзей, сообщил, что цирк еще не открыли. - Ну и ладно, - успокоили друг друга ребята и повернули к аттракционам. Подобные развлечения были на редкость однообразны: вам надо либо что-то метать, либо катить, и если вы попадете во что-нибудь - получите приз - какое-нибудь барахло, из того, что продается в Хаундсдиче по девять пенсов за гросс. Большинство этих аттракционов устроены таким образом, что приз выиграть невозможно. К примеру, особенно оскорбителен ряд масок с открытыми ртами, из которых торчат трубки. В невозвратимые золотые денечки, если вы попадали в трубку, она ломалась, и вам вручали "приз" стоимостью - не могу подсчитать - примерно сто сорок четвертой части от девяти пенсов. Но дети обнаружили, что когда их деревянные шары попадают в трубку, та не ломается. Интересно, почему! Приглядевшись повнимательнее, они увидели, что трубки не из глины, а из раскрашенного дерева. Такие никогда не разобьются - это лишь жестокая насмешка над надеждой. Аттракцион "Сбей кокос" тоже изменился: раньше в кокосы метали палки, по пенни за три броска, теперь же используются легкие деревянные шарики, а один бросок стоит целый пенни. Вы выигрываете, если кокос, в который вам удалось попасть, не удержится на подставке. Но если вы действительно хотите получить один из этих недружелюбных фруктов, не спешите и приглядитесь: не стоит целиться в орехи, остающиеся на шестах при попадании. Может, они приклеены? Остается надеяться, что нет. А если и так, то кто будет любопытствовать и отчитывать обманщиков? Ведь заработать на жизнь нелегко. Впрочем, один из аттракционов вызвал у детей особое негодование - главным образом, потому, что его владельцы были опрятными и вовсе не выглядели умирающими с голоду, а это отбило у ребят всякое сочувствие, оставив лишь неприязнь, - специальные конусообразные столы, с разложенными на них мелкими предметами. За пенни вы получаете два кольца. Если вам удастся набросить хотя бы одно из них на предмет, то он ваш. Похоже, никто из деревенских посетителей ярмарки с этим не справился, а может, просто не пожелал. На самом деле задача была отнюдь не сложной. Первое же кольцо попало на крошечный подсвечник. Довольная и, вместе с тем, смущенная Мэйвис протянула руку. - Не повезло, - произнесла одна из двух молодых женщин, слишком чистая, чтобы жалеть ее. - Надо точно попасть, видите? Следующим был Фрэнсис. На этот раз кольцо оказалось на спичечном коробке: - Попал. - Не повезло, - повторила леди. - Теперь-то что не так? - растерялись дети. - Кольцо должно упасть красной стороной вверх, - пояснила она, опять оставшись в выигрыше. Тогда ребята подошли к другому столу и купили кольца у другой чистенькой девушки. Все повторилось. Как только второе кольцо было брошено, она сказала: - Не повезло. Обруч должен упасть голубой стороной вверх. Бернарда затрясло от возмущения, и он решил очистить стол. - Значит, голубой, - решительно сказал мальчик и взял еще пару колец. На этот раз он попал на оловянную подставку для булавок и маленькую коробочку, надеюсь, не пустую. Девушка какое-то время колебалась, но потом все же вручила ему призы. - Дайте еще обручей на пенни, - потребовал разгорячившийся Бернард. - Не повезло, - ответила она, - Мы не даем одной компании обручей более чем на два пенни. Такие призы не хочется хранить, даже как свидетельство победы, особенно, когда перед вами стоит такая задача как спасение Русалки. И ребята отдали завоеванное маленькой девочке, стоявшей рядом, после чего отправились в тир. Там, по крайней мере, подобный абсурд невозможен. Если вы, прицелившись в бутылку, попадете в нее - она разобьется. И ни один подлый и жадный владелец аттракциона не сможет лишить вас приятного звона бьющегося стекла. Даже с плохим оружием вполне возможно прицелиться и расколотить бутылку. Все это так, но в бичфилдском тире трудно было не попасть в мишень: так много их было, и так близко они стояли. Друзья слышали заветный звон при тринадцати выстрелах из четырнадцати. Бутылки висели на расстоянии пятнадцати шагов вместо тридцати. Почему? Дефицита места на ярмарке вроде не наблюдается, неужели обитатели Сассекса настолько плохие стрелки, что тридцать шагов для них - неприемлемое расстояние? Они не сбивают кокосы, не катаются на лошадках и не раскачиваются на качелях до головокружительных высот. В них не осталось тяги к таким забавам, к тому же, каждый на этой ярмарке, за исключением самих ребят, маленькой девочки, получившей их призы, и девушек, продающих кольца, был грязнее, чем только можно себе представить. Казалось бы, в Бичфилде-на-море нет проблем с водоснабжением. Но от этой уверенности не останется и следа, приди вы на ярмарку. Не было слышно ни смеха, ни веселой болтовни, ни праздничного дружеского перешучивания. Повсюду царила унылая, тягостная тишина, и ее невозможно было заглушить пустым фальшивым весельем паровой карусели. На Бичфилдской ярмарке не было ни смеха и песен, ни музыки и оживленных разоворов, ни танцев и гулянок. Музыкой служили доносившиеся с паровой карусели звуки отвратительной позапрошлогодней комедии - ни смеха - ни веселья - только угрюмые грязные люди, присматривающие за машинами для разменивания пенни, да несколько групп удрученных девушек и маленьких мальчиков дрожали на холодном ветру, задувшем с заходом солнца. Потоки морозного воздуха кружили пыль, солому, газеты и обертки от шоколадок. Кроме этого танца, смотреть было не на что. Большой шатер, в котором находился цирк, стоял на холме, а люди, снующие между растяжек, веревок и ярких фургонов, отдыхавших в свете прожекторов, выглядели веселее и чище обманщиков, следящих, чтобы никто не выиграл приза на аттракционах. Наконец, цирк открылся; преграждающий вход занавес завернули, и похожая на цыганку женщина с блестящими черными локонами и глазами, подобными сверкающим черным бусинам, вышла собрать деньги с желающих попасть внутрь. Люди парами и тройками устремились к цирку, но самыми первыми были наши четверо ребят, протянувших цыганке четыре руки с четырьмя теплыми шестипенсовиками. - Проходите, проходите, дорогие, и посмотрите на белого слона, - пророкотал крупный мужчина с черными усами, одетый в зеленоватый, светящийся по швам вечерний костюм. Он расписывал программу представлений, размахивая хлыстом, и дети остановились, хотя они уже заплатили свои шесть пенсов, послушать, что их ждет, когда они войдут. - Совершенно белый слон, включая хвост, хобот и бивни, и всего за шесть пенсов! Вы увидите верблюдов, прозванных кораблями пустыни, - эти животные выпивают огромные количества жидкости, когда выдается возможность, но без капли воды, пересекают пустыню. Подходите, подходите! Взгляните на дрессированных волков и росомах в их знаменитом танце с флагами всех стран. Подходите, подходите, подходите! Посмотрите на ученого тюленя и неподражаемую Лоту из Хиста с ее коронным номером - ездой на трех неоседланных лошадях одновременно, являющимся предметом интереса и зависти членов королевской семьи! Подходите и взгляните на самую настоящую Русалку, только вчера пойманную на вашем же побережье! - Спасибо, - отозвался Фрэнсис, - мы посмотрим. И четверо ребят зашли внутрь квадратного шатра, оказавшись в приятном полумраке, наполненном рассеянным желтым светом. Сквозь неплотно сдвинутые портьеры виднелась усыпанная опилками арена, окруженная скамейками, а также двое мужчин, только что окончивших покрывать первые ряды красной хлопковой тканью. - А где Русалка? - спросила Мэйвис у маленького мальчика в трико и покрытой блестками шапочке. - Там, - сказал он, указывая на небольшую брезентовую дверь сбоку, - но не советую вам трогать ее. Она злобная. Может внезапно хлестнуть хвостом - обрызгала с ног до головы старую Мамашу Ли; да и опасная к тому же: наш Билли вывихнул запястье пытаясь удержать ее. Если все-таки хотите взглянуть на нее поближе, надо заплатить еще три пенса. Хорошо известно, что бывают времена, когда дополнительные три пенса являются серьезным препятствием - жестокая преграда на пути наших желаний, но, к счастью, это был не тот случай. У детей было достаточно денег, потому что Мама дала им на четверых две полкроны, которые они могли тратить по своему усмотрению. - Тогда, - сказал Бернард, - учитывая дополнительные три пенса, у нас остается два шиллинга. И Мэйвис, их казначей, доплатила три пенса девушке со светлыми, прямыми, как веревка, волосами, и смуглым, круглым, словно булочка к чаю, лицом, сидевшей на табуретке перед заветной дверью. После этого, один за другим, они миновали узкий проход и, наконец, остались одни в маленькой брезентовой комнатке с аквариумом, на котором висела большая табличка, очевидно нарисованная в спешке, ибо буквы были нечеткими и довольно кривыми, надпись гласила: НАСТОЯЩАЯ ЖИВАЯ РУСАЛКА, СЧИТАВШАЯСЯ МИФОМ, НО ОКАЗАВШАЯСЯ ПРАВДОЙ ПОЙМАНА ЗДЕСЬ ПРОСЬБА НЕ ТРОГАТЬ ОПАСНО Маленький Мальчик в Блестках пришел вслед за ними и показал на последнее слово. - Что я говорил? - гордо вопросил он. Дети переглянулись. При свидетеле ничего сделать было нельзя. По крайней мере... - Может, если она окажется волшебной, - зашептала Мэйвис Фрэнсису, - посторонние ничего не заметят. Ведь бывает же, что они не обращают внимания! Тебе нужно только произнести отрывок из "Сабрины", чтобы появилось волшебство. - Это небезопасно, - Фрэнсис тоже понизил голос, - а вдруг он не посторонний и все поймет? Так они и стояли, беспомощно глядя на большой оцинкованный резервуар - вроде тех, что устанавливают на крышах домов для водоснабжения, - вы должно быть сами видели такие, особенно, в морозную погоду, когда лопаются трубы, а ваш папа поднимается на крышу дома со свечой и ведром, вода капает с потолков, посылают за водопроводчиком, и тот приходит, когда сочтет нужным. Резервуар был полон воды, а на дне угадывались темные очертания чего-то, отчасти напоминавшего коричневато-зеленую рыбу, а отчасти - зеленовато-коричневые водоросли. - Прекрасная Сабрина, - вдруг зашептал Фрэнсис, - сделай так, чтобы он ушел. В тот же миг снаружи позвали: - Деревенщина-Рубен, пропади ты пропадом! Куда подевался этот негодный мальчишка?! - и маленький непрошеный свидетель, усыпанный блестками, вынужден был уйти. - Никогда не поверю, что это не волшебство! - воскликнула Мэйвис. Возможно, так оно и было, однако темные очертания не то рыбы, не то водоросли в аквариуме так и не шелохнулись. - Прочитай до конца! - Давай, - ответил Бернард, - тогда мы наверняка узнаем, тюлень она или нет. Итак, мальчик начал заново: Услышь меня, Прекрасная Сабрина, Сквозь тихую, прозрачную волну... Продолжать он не стал: вода забурлила, мелькнул рыбий хвост, в коричневатой полутьме что-то сверкнуло, затем от водорослей отделилось нечто светлое - две белые руки раздвинули завесу растений, и на поверхности довольно грязной воды показалось лицо. Вне всяких сомнений, существо умело разговаривать - первое, что было сказано: - Прозрачная вода, как же! Да как вам не стыдно произносить заклинание над этой жалкой лужей. Чего надо? Каштановые волосы и водоросли все еще скрывали большую часть лица, но дети, сперва отпрянувшие, вновь приблизились к аквариуму и теперь могли видеть, что Русалка была чрезвычайно сердита. - Мы хотим, - голос Фрэнсиса дрожал, хотя мальчик вновь и вновь повторял себе, что он не ребенок и не собирается вести себя как маленький, - мы хотим помочь вам. - Помочь мне? Вы? - она еще больше высунулась из аквариума и окинула их презрительным взглядом. - Разве вы не знаете, что я - хозяйка всей водной магии? Да я могу вызвать такой шторм, который смоет это ужасное место вместе с моими отвратительными захватчиками, и с вами заодно, а меня унесет на гребне огромной волны обратно в морские глубины. - Но почему тогда вы этого не сделали? - озадаченно поинтересовался Бернард. - Ну, я как раз подумывала об этом, - несколько смутившись ответила Русалка, - когда вы прервали меня своим заклинанием. Что ж, вы позвали меня - я пришла, теперь скажите, что я могу для вас сделать. - Мы уже сказали, - довольно вежливо ответила Мэйвис, страшно разочарованная тем, что Русалка, представлявшаяся прекрасной волшебницей с изысканными манерами, когда они весь день говорили о ней, и доплачивали по три пенса, да и когда наряжались, оказалась столь несдержанной, - мы уже сказали - мы хотим помочь вам. Другая Сабрина в море попросила нас об этом, не сказав ничего о том, что вы - волшебница. Она произнесла только: "они погибают в неволе". - Ну хорошо, спасибо, что пришли, - протянула Русалка. - Если она действительно так сказала, то либо солнце находится в Доме Грузила, что невозможно в это время года, либо веревка, которой меня поймали, сделана из шерсти ламы, что совершенно невероятно в этих широтах. Вы ничего не знаете о веревке, которой меня выловили? - Нет, - хором ответили Бернард и Кэтлин. Но остальные пояснили: - Это было лассо. - О, - вздохнула Русалка, - худшие мои опасения подтвердились. Но как можно было предвидеть, что на этом берегу используют лассо? Однако, видимо, так и есть. Теперь понятно почему, как только я собиралась использовать силу Великого Шторма, а это было раз пятьсот с момента моего пленения, какая-то невидимая сила всегда сдерживала меня. - Вы хотите сказать, - спросил Бернард, - предчувствуя, что это не сработает, вы так и не попытались применить волшебство? Снаружи раздалась залихватская дробь, она становилась все громче и громче, почти заглушив, их голоса. Это был барабан, означавший начало циркового представления. В дверном проеме появилась голова Мальчика в Блестках: - Поторопитесь или пропустите мой Изумительный Детский Номер на Лошади с Бубном, - и голова вновь исчезла. - Ой, - всполошилась Мэйвис, - мы же еще не придумали ни одного способа освободить вас. - И не придумаете, - бесцеремонно перебила ее Русалка. - Послушайте, - возмутился Фрэнсис, - вы хотите отсюда выбраться или нет? - Ну,конечно, хочу, - нетерпеливо бросила Русалка, - теперь я знаю о веревке из шерсти ламы. Но я не смогу уйти, даже если они отпустят меня, а унести меня вы не сможете. Возвращайтесь поздней ночью на колеснице - с вашей помощью я могла бы перебраться в нее, тогда вы быстро увезете меня прочь отсюда, и направите колесницу в море, я покину ее и спасусь, пока вы будете плыть к берегу. - Вряд ли мы можем осуществить хотя бы что-нибудь из перечисленного, - ошарашено произнес Бернард, - не говоря уж о том, чтобы в одиночестве плыть к берегу с лошадьми и колесницами. Сам фараон на такое не способен. Даже Мэйвис и Фрэнсис беспомощно добавили: - Не знаем, как нам достать колесницу. - Придумайте что-нибудь другое. - Так я жду вас, - невозмутимо произнесла леди в аквариуме, - в полночь. С этими словами она обвила водоросли вокруг головы и плеч и плавно опустилась на дно. А дети остались, тупо уставившись друг на друга, только с арены доносилась музыка и мягкое цоканье копыт по опилкам. - Что же нам делать? - нарушил молчание Фрэнсис. - Идти смотреть представление, естественно, - ответил Бернард. - Ну, конечно, мы ведь можем поговорить о колеснице после, - согласилась Мэйвис. - До полуночи у нас будет уйма времени, - подтвердила Кэтлин, - пошли, Медвежонок. И ребята побежали к арене, где звучала веселая музыка. Ничто не заставит вас позабыть свои тревоги так, как цирк. Просто невозможно пребывать в тягостных раздумьях, когда дрессированные собачки демонстрируют свои достижения, волки исполняют знаменитый танец с флагами всех стран, а очаровательная леди, прыгает через бумажные обручи и чудесным образом опускается точно на спину белой лошади, - подобные зрелища не могут не прогнать безрадостные заботы, особенно, из голов ребятишек. Так что на целых полтора часа - ибо цирк оказался действительно хорошим, правда совершенно непонятно, как его занесло в Бичфилд-на-море - сплошная стена захватывавшего дух удовольствия заслонила беседу с Русалкой и сложности с поиском колесницы. Однако, когда все закончилось, и разгоряченная плотная толпа вынесла детей из-под пыльного купола на солнце, обязательства навалились на них с новой силой. - Ну, разве клоун не был великолепен? - предался воспоминаниям Бернард, когда они выбрались из толпы. - А мне больше всего понравилась амазонка и лошадь, скакавшая вот так, - сообщила Кэтлин, размахивая маленькими бледными ручками и загорелыми ножками в попытке изобразить движения лошади во время представления haute ecole. - А вам не кажется, что слон... - начала было Мэйвис, когда Фрэнсис перебил ее: - И все-таки о колеснице, - после того как он это произнес, ребята не говорили ни о чем другом. И какие бы предположения они ни выдвигали, разговор всегда приходил к тому, что колесницы у них нет, и достать ее они не смогут, даже если бы таковая и была в Бичфилде-на-море или его округе, в чем они сильно сомневались. Последнее и наиболее полезное предложение исходило от Кэтлин: - Может, что-нибудь получится, если произнести "Прекрасная Сабрина" над тыквой? - Но у нас даже тыквы нет, - напомнил ей Бернард, - я уж не говорю о крысах, мышах и ящерицах, которые были у Золушки. Так не пойдет. Но вот что я скажу, - он сделал паузу. Было далеко за полдень, и дети уже подходили к дому по той самой дороге, где жила болтливая овсянка, - как насчет тачки? - Маловата, - ответил Фрэнсис. - На мельнице есть достаточно большая, - сообщил Бернард. - Теперь, смотрите. Пусть я не очень хорош в волшебстве, но Дядя Том говорит, что я - прирожденный полководец. Если я дам вам четкие инструкции, а вы двое, выполните их, можем мы с Кити сбежать? - Хочешь ускользнуть? - горько спросил Фрэнсис. - Да нет. Просто не я все это затеял и участвовать не хочу. А если и попытаюсь, то все обязательно провалится - ты и сам знаешь. Мне не везет. Со мной вам никогда не выбраться ночью из дома - я непременно потеряю ботинок на лестнице или чихну, а ты - нет. Бернард исполнился печальной гордости, свойственной мальчикам, которые всегда попадаются. Скорее всего, для таких детей подобное отношение к существующему положению дел - наилучший выход. Фрэнсису пришлось признать, что слова Бернарда не лишены смысла. А мальчик продолжил: - И потом, Кэтлин - моя любимая сестра, и я не собираюсь втягивать ее в сомнительные предприятия ("А я хочу" - вставила неблагодарная Кэтлин). Ну что, вы с Мэйвис согласны все сделать самостоятельно? После небольшого спора, в котором все крайне тактично обращались с Кэтлин, было решено, что так они и поступят. Тогда Бернард изложил свой план. - Как только придем домой, - рассказывал мальчик, - начнем играть с той старой тачкой - катая друг друга и так далее, а когда придет время идти в дом, мы оставим ее в дальнем конце поля за старой овцой, недалеко от ворот. Так вам будет удобнее ночью. Вы должны взять что-нибудь вроде полотенец и обвязать колесо, дабы оно не скрипело. Лечь спать можете с моим игрушечным будильником, положив его под подушку, тогда никто кроме вас не проснется. Из дома выберетесь через окно в гостиной и вернетесь тем же путем. Я одолжу вам мой новый нож с тремя лезвиями и штопором (если будете с ним осторожны), чтобы разрезать брезент и зайти с заднего переулка, который доходит до цирка, но последуйте моему совету и не ходите вообще. Эта Русалка не подарок. Я бы предпочел тюленя. А вот и Мама с Папой. Пошли. Друзья ускорили шаг. План, набросанный Бернардом, выполнялся без каких-либо препятствий. Все шло хорошо, только Фрэнсис и Мэйвис удивленно обнаружили, что напуганы больше, чем думали. Любое, по-настоящему большое приключение, такое, как спасение Русалки, всегда кажется более опасным, когда вы принимаетесь за дело под покровом ночи, нежели когда планируете все это днем. И, хотя они знали, что не совершают ничего предосудительного, ребятам было не по себе от того, что родители могли с ними не согласиться. Вряд ли детей отпустили бы среди ночи с тачкой ради спасения Русалки. Все-таки это не то, о чем можно вот так попросить. И чем подробнее вы будете объяснять всю необходимость подобного действа, тем меньше взрослые сочтут вас подходящим для такой экспедиции. Фрэнсис лежал полностью одетым, натянув сверху пижаму. На Мэйвис под рубашкой были короткая голубая юбка и свитер. Б