следующий день Пиноккио отправился в народную школу. Представьте себе изумление шалунов, когда они увидели в школе Деревянного Человечка! Они хохотали до упаду. Каждый старался подстроить ему каверзу: один вырвал у него из рук колпак, второй потянул сзади за куртку, третий попробовал нарисовать ему чернилами большие усы под носом, а кто-то попытался даже привязать ниточки к его рукам и ногам, чтобы заставить его плясать, как марионетку. Некоторое время Пиноккио просто не обращал на все это внимания и продолжал делать свое дело. Но в конце концов он все-таки потерял терпение и обратился ледяным голосом к тем, кто насмехался и куролесил больше других: -- Поосторожнее, ребята! Я пришел сюда не для того, чтобы изображать перед вами клоуна. Я уважительно отношусь ко всем и требую, чтобы ко мне тоже относились уважительно. -- Браво, болван! Ты говоришь как по писаному! -- закричали озорники, корчась от смеха. А один из них, самый наглый, протянул руку и попытался схватить Деревянного Человечка за нос. Но из этого ничего не вышло, потому что Деревянный Человечек немедленно брыкнул его под партой в колено. -- Ох, и твердые же у него ноги! -- взвыл мальчик и начал тереть огромный синяк, появившийся на том месте, куда Деревянный Человечек пнул его. -- А локти... они еще тверже, чем ноги! -- простонал другой, который в ответ на бесстыжие насмешки получил удар в живот. Так или иначе, но Пиноккио после одного пинка ногой и одного удара локтем в мгновение ока завоевал уважение и благосклонность всех мальчишек в школе. И все принялись его обнимать и ужасно его полюбили. Учитель тоже хвалил его, потому что он видел, что Деревянный Человечек внимателен, усерден и неглуп, что он всегда первым приходит в школу и последним встает, когда урок кончается. Его единственным недостатком было то, что он слишком усердно якшался с товарищами, среди которых имелось немало отпетых бездельников, не желавших учиться и вообще что-либо делать. Учитель предупреждал его каждый день, и добрая Фея тоже говорила не раз: -- Берегись, Пиноккио! Твои дурные школьные товарищи рано или поздно доведут тебя до того, что ты потеряешь всякое желание учиться. И не исключена возможность, что они навлекут на тебя большую беду. -- Никакой опасности нет, -- отвечал Деревянный Человечек, пожимая плечами, и стучал указательным пальцем себя по лбу, что должно было означать: "Здесь мозгов, слава богу, хватает!" И вот случилось в один прекрасный день, что по дороге в школу он встретил ватагу товарищей, которые его спросили: -- Ты уже слышал новость? -- Нет. -- Недалеко отсюда, в море, появилась акула величиной с гору. -- Неужели?.. Не та ли это акула, которая плавала здесь, когда мой бедный отец утонул? -- Мы идем на взморье, чтобы на нее взглянуть. Пойдешь с нами? -- Нет, я пойду в школу. -- Да шут с ней, со школой! Завтра пойдем в школу. На два урока меньше или больше... все равно мы останемся такими же ослами! -- А что на это скажет учитель? -- Пусть учитель говорит все, что хочет. За это ему и платят, чтобы он нас каждый день бранил. -- А моя мать? -- Да мать ни о чем и не узнает, -- ответили дурные товарищи. -- Знаете, что я сделаю? Акулу я по некоторым личным причинам обязательно должен увидеть... но после школы. -- Несчастный олух! -- заорала вся ватага. -- Неужели ты думаешь, что рыба таких размеров будет ждать, пока ты придешь? Когда ей станет скучно, она уплывет восвояси, и пиши пропало! -- Сколько ходьбы отсюда до взморья? -- Туда и обратно час. -- Внимание! Вперед! Бежим на пари! -- вскричал Пиноккио. По этой команде вся банда, с тетрадями и книгами под мышкой, бросилась бежать по полям, а Пиноккио -- впереди всех, словно на ногах у него выросли крылья. Время от времени он оборачивался и насмехался над своими товарищами, которые остались далеко позади. И, видя, как они, покрытые пылью, высунув язык, задыхаются, пыхтят и потеют, он радовался от всей души. Бедняга еще не знал, каким ужасным и жутким событиям он бежит навстречу. 27. БОЛЬШАЯ ПОТАСОВКА МЕЖДУ ПИНОККИО И ЕГО ТОВАРИЩАМИ, ПРИЧЕМ ОДИН ИЗ НИХ РАНЕН, И ПИНОККИО АРЕСТОВЫВАЮТ ПОЛИЦЕЙСКИЕ Достигнув морского берега, Пиноккио оглядел море. Но никакой акулы не было. Море лежало спокойное и гладкое, словно гигантское хрустальное зеркало. -- Где ваша акула? -- спросил он у товарищей. -- Надо полагать, что она как раз завтракает, -- насмешливо сказал один. -- Или легла в постель, чтобы немного всхрапнуть, -- хихикнул второй. Из этих вздорных ответов и нелепого смеха Пиноккио сделал вывод, что товарищи сыграли с ним некрасивую шутку и одурачили его. Он рассердился и яростно налетел на них: -- Ну? Зачем вы мне рассказывали эту глупую сказку про акулу? -- На то были причины, -- ответили они в один голос. -- Какие? -- Ты пропустил занятия и пошел с нами. Разве тебе не стыдно каждый день так добросовестно и усердно посещать уроки? Разве тебе не стыдно так прилежно учиться? -- А какое вам дело до того, как я учусь? -- Еще бы не дело! Из-за тебя учитель презирает нас. -- Почему? -- Потому что прилежные ученики ставят в дурацкое положение таких, как мы, не желающих учиться. А мы не хотим, чтобы нас ставили в дурацкое положение: у нас тоже есть своя гордость! -- Что же я должен делать? -- Ты должен тоже возненавидеть школу, уроки и учителя. Это три наших главных врага. -- А если я все-таки буду и дальше прилежно учиться? -- Тогда мы с тобой больше не будем водиться и при первой возможности отплатим тебе за все. -- Вы мелете вздор, -- сказал Деревянный Человечек и покачал головой. -- Берегись, Пиноккио, -- закричал самый большой из всей ватаги, -- мы не позволим тебе быть ни гордецом, ни доносчиком! Если ты не боишься нас, то мы боимся тебя еще меньше. Имей в виду: ты один, а нас семеро. -- Семь смертных грехов, -- громко рассмеялся Пиноккио. -- Вы слышали? Он нас всех оскорбил! Он нас обозвал смертными грехами! -- Пиноккио, возьми назад свои слова, иначе будет плохо! -- Хи-хи! -- произнес Деревянный Человечек и насмешливо приложил указательный палец к кончику носа. -- Пиноккио, тебе худо будет! -- Хи-хи! -- Мы тебя измолотим, как собаку! -- Хи-хи! -- Ты вернешься домой с расквашенным носом! -- Хи-хи! -- Вот тебе хи-хи! -- зарычал самый храбрый из бездельников. -- Задаток, который ты можешь сохранить себе на ужин. -- И он ударил его кулаком по голове. Но на удар последовал ответ: Деревянный Человечек без промедления пустил в ход кулаки, и завязалась ожесточенная Драка. Хотя Пиноккио был в одиночестве, он защищался, как лев. Он так хорошо работал своими ногами, сделанными из лучшего твердого дерева, что его врагам пришлось держаться от него на почтительном расстоянии. А попав в цель, ноги Пиноккио оставляли заметные следы -- большие синяки. Мальчишки, досадуя на то, что не могут добраться до Деревянного Человечка, взялись за метательные снаряды. Они открыли свои ранцы и забросали его букварями и грамматиками, своими "Джаннетини" и "Минуцоли", рассказами Туара, "Пульчино" Бачини и прочими школьными учебниками. Но ловкий и увертливый Деревянный Человечек наклонялся в нужный момент, так что все книги летели поверх его головы и падали в море. Представьте себе, что приключилось с рыбами! Они думали, что книги -- доброкачественная пища, и стаями всплывали на поверхность. Но стоило им попробовать на вкус страничку или титульный лист, как они немедленно все выплевывали и при этом кривили рот, словно хотели сказать: "Это не для нас, мы привыкли к лучшему угощению!" Между тем сражение становилось все более ожесточенным. Тут из воды вылез большой Рак; он медленно вполз на берег и крикнул голосом, звучавшим, как простуженная труба: -- Вы, глупые бездельники, немедленно прекратите свалку! Такие сражения между мальчишками редко кончаются благополучно! Как бы не случилось несчастья! Бедный Рак! С таким же успехом он мог бы проповедовать ветрам и волнам. Этот бесстыдник Пиноккио свирепо оглянулся и грубо ответил: -- Заткни фонтан, скучный Рак! Лучше прими пару конфет от кашля, чтобы твоя глотка немного прочистилась. Или ложись в кровать и пропотей как следует! В это время мальчишки, оставшись без книг для метания, заметили ранец Деревянного Человечка и немедля овладели им. Среди книг Пиноккио имелась одна с толстым картонным переплетом, с корешком и уголками из пергамента. Это был учебник по арифметике. Вы, вероятно, догадываетесь, какой он был тяжелый! Один из бездельников схватил тяжелый том, прицелился в голову Пиноккио и швырнул изо всех сил, какие только у него были. Но, вместо того чтобы попасть в Деревянного Человечка, он попал в голову одного из своих товарищей. Последний побелел, как свежевыстиранное полотенце, и смог только произнести: -- Мама... мама... помоги, я умираю! После чего свалился на песок. При виде неподвижного тела испуганные мальчишки разлетелись кто куда, и через несколько минут исчезли все до одного. Пиноккио, однако, остался. Хотя он от испуга и ужаса был ни жив ни мертв, он все же окунул носовой платок в морскую воду и приложил к вискам своего бедного школьного товарища. И, плача от страха, стал звать его по имени и причитать: -- Эдженио, мой бедный Эдженио!.. Открой же глаза и взгляни на меня!.. Почему ты мне ничего не отвечаешь? Это не я сделал тебе больно! Поверь мне, не я!.. Открой же глаза, Эдженио! Если ты все время будешь держать глаза закрытыми, я тоже умру... О господи! Как я теперь вернусь домой? Как я покажусь на глаза моей доброй маме?.. Что будет со мной? Куда мне бежать? Куда мне спрятаться?.. О, если бы я пошел в школу, насколько это было бы лучше, в тысячу раз лучше! Почему я послушался этих товарищей, ставших моим злым роком! А ведь учитель мне об этом говорил! И моя мать мне все время твердила: "Берегись дурных товарищей!" Но я исключительный дурак. Я слушаю то, что говорят другие, а делаю, что хочу. И потом расплачиваюсь... За всю свою жизнь я не имел и пятнадцати минут спокойных. О боже, что станет со мной? Что получится из меня, что из меня получится? И Пиноккио выл, и вопил, и бил себя по голове, и все звал бедного Эдженио. Вдруг он услышал приближающиеся шаги. Он обернулся. Это были два полицейских. -- Почему ты лежишь на земле? -- спросили они Пиноккио. -- Я ухаживаю за своим школьным товарищем. -- Ему плохо? -- Кажется, да. -- Еще бы ему не было плохо! -- Один полицейский нагнулся над Эдженио и внимательно оглядел его. -- Этого парня ранили в висок. Кто это сделал? -- Не я! -- пискнул Деревянный Человечек, у которого душа ушла в пятки. -- Кто же это, если не ты? -- Не я, -- повторил Пиноккио. -- А чем он был ранен? -- Этой книгой. -- И Деревянный Человечек поднял учебник по арифметике, переплетенный в толстый картон и пергамент, и показал книгу полицейскому. -- А кому принадлежит эта книга? -- Мне. -- Этого достаточно. Больше нам ничего и не надо. Встань немедленно и иди с нами! -- Но я... -- Пойдем! -- Но я не виноват... -- Пойдем! Прежде чем уйти, полицейские позвали нескольких рыбаков, как раз в этот момент проплывавших мимо на лодке, и сказали им: -- Мы оставляем этого парня на ваше попечение. Он ранен в голову. Отнесите его к себе домой и присмотрите за ним. Мы вернемся завтра и займемся им. Затем они снова подошли к Пиноккио, взяли его с двух сторон и скомандовали по-военному: -- Вперед! Да поживее! Иначе получишь! Не ожидая повторений. Деревянный Человечек быстро пошел по узкой дороге, ведущей в деревню. Но бедному парню было не по себе. Жизнь представлялась ему сном, отвратительным сном! Он совсем растерялся. В глазах у него двоилось, ноги дрожали, язык прилипал к гортани, и он не мог произнести ни слова. Но и в этом состоянии его все-таки мучила мысль, что он должен проследовать меж двух полицейских мимо окон доброй Феи. Лучше уж было умереть. Они достигли окраины деревни, и тут порыв ветра сорвал с головы Пиноккио колпак и отбросил его на десять шагов. -- Разрешите мне, -- обратился Деревянный Человечек к полицейским, -- поднять мой колпак. -- Что ж, иди, только поживее. Деревянный Человечек пошел и поднял колпак. Но, вместо того чтобы надеть его себе на голову, он зажал его в зубах и побежал обратно к морю с быстротой пули, выпущенной из ружья. Полицейские сообразили, что поймать его будет нелегко, и направили по его следу большую собаку-ищейку, которая на всех собачьих состязаниях брала первый приз по бегу. Пиноккио бежал быстро, но собака бежала быстрее. Все жители бросились к окнам или выбежали на улицу посмотреть, чем кончится эта дикая погоня. Но зрелища не получилось, потому что собака и Пиноккио подняли такую пыль на дороге, что уже через несколько минут вообще ничего не стало видно. 28. ПИНОККИО ДОЛЖЕН БЫТЬ ИЗЖАРЕН НА СКОВОРОДКЕ, КАК РЫБА Во время этой отчаянной гонки было одно жуткое мгновение, одна секунда, когда Пиноккио думал, что пропал, так как Алидоро (такова была кличка собаки-ищейки) чуть не догнал его. Деревянный Человечек уже слышал у себя за спиной пыхтение страшного зверя и даже чувствовал его жаркое дыхание. К счастью, берег был близко, море находилось всего в нескольких шагах. Как только Деревянный Человечек достиг берега, он совершил необыкновеннейший прыжок, вроде прыжка щуки, и плюхнулся далеко в воду. Алидоро охотно остановился бы, но с разгона тоже полетел в воду. А несчастный не умел плавать. Он заболтал ногами, чтобы удержаться на поверхности, но чем больше он барахтался, тем глубже его голова уходила под воду. Высунув голову, он в ужасе закатил глаза и пролаял: -- Я тону, я тону! -- Шут с тобой! -- ответил ему издали Пиноккио, чувствовавший себя теперь вне опасности. -- Помоги мне, милый Пиноккио!.. Спаси меня от смерти!.. При этом возгласе отчаяния Пиноккио, у которого, в сущности, было золотое сердце, сжалился и крикнул собаке: -- Если я тебя спасу, ты обещаешь оставить меня в покое и больше не гнаться за мной? -- Обещаю! Обещаю тебе! Но только поскорее, пожалуйста! Если ты промешкаешь еще полминуты, я пропал! Пиноккио помедлил немного. Затем он вспомнил отцовскую поговорку: "Делая доброе дело, ты ничего не теряешь", поплыл к Алидоро, схватил его обеими руками за хвост и вытащил на сушу здоровым и невредимым. Бедная собака валилась с ног. Она столько наглоталась соленой воды, что раздулась, как мяч. Все-таки Пиноккио ей не слишком доверял и счел за благо снова прыгнуть в море. Он отплыл на некоторое расстояние от берега и крикнул спасенному другу: -- Прощай, Алидоро! Доброго пути и всего наилучшего! -- Прощай, Пиноккио! -- ответила собака. -- Благодарю тебя тысячу раз за спасение от смерти! Ты мне оказал великую услугу, а добрый поступок всегда вознаграждается. Может, мы еще встретимся. Пиноккио поплыл дальше вдоль берега. Наконец он решил, что достиг безопасной точки, и, оглядевшись, увидел в скале пещеру, из которой поднимался столб дыма. "В этой пещере, -- подумал он, -- очевидно, горит костер. Тем лучше! Можно здесь обсушиться и обогреться, а там... будь что будет". Придя к такому решению, он поплыл к скале. И когда он собирался влезть на нее, вдруг из воды что-то поднялось и увлекло его за собой. Он попытался убежать, но было слишком поздно, ибо, к своему великому изумлению, он очутился в огромной сети, среди множества рыб разных пород и размеров, которые били хвостами и отчаянно барахтались. И тут он увидел, как из пещеры вышел рыбак, который был так безобразен, так исключительно безобразен, что напоминал морское чудище. Вместо волос у него на голове торчал толстый пучок зеленой травы, все его тело было зеленого цвета, и глаза зеленые, и зеленая длинная-предлинная борода. Он был похож на гигантскую зеленую ящерицу, вставшую на задние ноги. Вытянув сеть из воды, рыбак сказал в высшей степени довольным голосом: -- Счастливая судьба! Сегодня я тоже смогу до отказа набить себе брюхо рыбой! "Мне повезло, что я не рыба", -- подумал Пиноккио и немного приободрился. Сеть, переполненная рыбой, была принесена в пещеру, в темную, закопченную дымом пещеру, посреди которой шипела сковородка с маслом, распространявшим отвратительный запах ворвани. -- Теперь поглядим, какую рыбешку поймала наша сеть, -- сказал Зеленый Рыбак. И он сунул в сеть огромную руку, величиной с лопату, и вытащил оттуда несколько краснобородок. -- Какие изумительные краснобородки! -- сказал он и обнюхал их с удовольствием. И, обнюхав, он их кинул в порожний горшок. Так он проделал несколько раз. И каждый раз, вынимая из сети рыбу, он восклицал в радостном предвкушении: -- Какая замечательная треска! -- Какая изысканная кефаль! -- Какая прелестная камбала! -- Какой превосходный морской окунь! -- Какие миленькие сардинки! Можете не сомневаться, что треска, кефаль, камбала, окунь и сардинки попадали в ту же самую посуду, где уже находились краснобородки. Последним в сети был Пиноккио. Вытащив его, рыбак в изумлении вытаращил свои большие зеленые глаза и воскликнул почти со страхом: -- А это что за рыба? Не могу вспомнить, чтобы я ел когда-нибудь такую! И он осмотрел Пиноккио довольно внимательно. И после того, как он осмотрел его довольно внимательно, он наконец сказал: -- Все ясно. Это, очевидно, морской рак. Пиноккио обиделся, что его приняли за рака, и проговорил сердито: -- Что значит рак? Как вы обращаетесь со мной? Да будет вам известно: я Деревянный Человечек! -- Деревянный Человечек? -- повторил рыбак. -- Должен признаться, что рыбу такой породы я еще не видывал. Тем лучше -- я съем тебя с еще большим удовольствием. -- Вы меня съедите? Неужели вы не можете уяснить себе, что я вовсе не рыба? Вы разве не замечаете, что я разговариваю и думаю точно так же, как вы? -- Это совершенно правильно, -- подтвердил рыбак. -- И поскольку я вижу, что ты рыба, которая имеет счастье разговаривать и думать так же, как я, я хочу воздать тебе честь, какую ты заслужил. -- А что это за честь? -- В знак моей дружбы и особого почтения ты можешь самолично выбрать способ своего приготовления. Хочешь ты быть изжаренным на сковородке или лучше сварить тебя в горшке, в томатном соусе? -- Чтобы быть честным до конца, -- ответил Пиноккио, -- скажу вам, что, если за мной право выбора, тогда лучше всего освободите меня, и я вернусь домой. -- Вероятно, это шутка? Неужели ты думаешь, что я упущу возможность отведать столь редкой рыбы? Рыба из семейства Деревянных Человечков появляется в этих водах не каждый день. Позволь мне сделать так: я тебя изжарю вместе со всеми другими рыбами на сковородке, и ты будешь доволен. Быть изжаренным в компании всегда приятно. При этом известии несчастный Пиноккио начал плакать, выть и молить о пощаде. Он сказал со слезами: -- Ах, если бы я пошел в школу... Но я поддался на уговоры моих товарищей и теперь наказан. У-у-у, у-у-у!.. И так как он начал извиваться, как угорь, и делать всяческие усилия, чтобы освободиться от лап Зеленого Рыбака, последний взял пучок крепчайшего камыша, связал Пиноккио по рукам и ногам, словно колбасу, и бросил его в горшок к другим рыбам. Затем он достал громадную деревянную тарелку с мукой и высыпал в нее всю рыбу. И, обвалявшись в муке, рыбины тут же перекочевывали на сковородку. Первыми поплыли в кипящем масле бедные краснобородки, за ними последовали маленькие окуньки, потом треска, кефаль и сардинки. Наконец подошла очередь Пиноккио. Увидев смерть перед глазами (и притом столь отвратительную смерть!), он пришел в такой ужас, что не мог вымолвить ни слова. Только взгляд бедняги молил о снисхождении. Но Зеленый Рыбак не обращал на это никакого внимания. Он вывалял Пиноккио пять или шесть раз в муке, покуда тот не стал белый сверху донизу, словно гипсовая кукла. Затем ухватил его за голову и... 29. ПИНОККИО ВОЗВРАЩАЕТСЯ В ДОМ ФЕИ, КОТОРАЯ ОБЕЩАЕТ ЕМУ, ЧТО, НАЧИНАЯ С ЗАВТРАШНЕГО ДНЯ, ОН НЕ БУДЕТ БОЛЬШЕ ДЕРЕВЯННЫМ ЧЕЛОВЕЧКОМ, А СТАНЕТ МАЛЬЧИКОМ. БОЛЬШОЙ ПРИЕМ В ЧЕСТЬ ЭТОГО ВАЖНОГО СОБЫТИЯ В тот момент, когда рыбак собирался бросить Пиноккио на сковородку, в пещеру вошла большая собака, которую сюда привлек сильный запах жареного. -- Пошла вон! -- прикрикнул на нее рыбак, все еще держа Пиноккио в руке, и замахнулся на собаку. Но бедная собака испытывала страшный голод, визжала и виляла хвостом, словно говоря: "Дай мне чуточку жареной рыбы, и я оставлю тебя в покое". -- Пошла вон! -- повторил рыбак и приготовился дать ей пинка. Но собака не привыкла, чтобы с ней так обращались. Она оскалила зубы и показала рыбаку страшную пасть. Тут в пещере раздался слабенький-слабенький голосок: -- Спаси меня, Алидоро! Если ты меня не спасешь, я пропал! Собака сразу же узнала голос Пиноккио и, к своему величайшему удивлению, обнаружила, что этот голосок раздается из мучного кома, находящегося в руке у рыбака. Что же она сделала? Она подпрыгнула, схватила мучной ком, осторожно взяла его в зубы и выбежала из пещеры с быстротой молнии. Рыбак пришел в страшнейшую ярость от того, что у него украли рыбу, которую он так мечтал съесть. Он бросился вслед за собакой, но, сделав несколько шагов, сильно закашлялся и вынужден был вернуться. А Алидоро в это время уже находился на тропе, ведущей в деревню. Там он остановился и осторожно положил Пиноккио на землю. -- Как мне тебя отблагодарить? -- сказал Пиноккио. -- Не требуется, -- ответила собака. -- Ты меня спас однажды, а никакой поступок не остается без награды. Известно, что все на свете должны помогать друг другу. -- Как ты попал в пещеру? -- Я все еще лежал распростертый на морском берегу, как вдруг ветер принес прелестный запах жареной рыбы. Этот запашок раздразнил мой аппетит и привлек меня туда. Если бы я пришел минутой позже... -- Ни слова больше! -- вскричал Пиноккио, снова вспотев от ужаса, -- ни слова больше! Если бы ты пришел на одну минуту позже, я бы теперь был изжарен, проглочен и съеден. Брр!.. Меня дрожь пробирает, когда я об этом только подумаю! Алидоро со смехом протянул Деревянному Человечку свою правую переднюю лапу, и он ее крепко пожал в знак истинной дружбы. После чего они расстались. Собака пошла домой, а Пиноккио, оставшись снова в одиночестве, пустился к видневшейся поблизости хижине и обратился к старику, сидевшему на солнцепеке около двери: -- Скажите, почтеннейший, не слышали ли вы о некоем бедном мальчике, раненном в голову, по имени Эдженио? -- Этого мальчика рыбаки принесли в хижину, и теперь... -- Теперь он умер?.. -- прервал его Пиноккио горестно. -- Нет. Теперь он жив и находится у себя дома. -- Правда? Правда? -- воскликнул Деревянный Человечек и от радости перекувырнулся в воздухе. -- Значит, это была не смертельная рана? -- Она могла бы быть очень серьезной и даже смертельной, -- ответил старик, -- так как удар в голову был нанесен большой книгой, переплетенной в толстый картон. -- А кто бросил в него книгой? -- Один из его школьных товарищей, некий Пиноккио. -- А кто он, этот Пиноккио? -- спросил Деревянный Человечек, притворившись дурачком. -- Говорят, что дрянь, лодырь, весьма опасный тип. -- Клевета, чистая клевета! -- А ты знаешь этого Пиноккио? -- Видел его мельком, -- ответил Деревянный Человечек. -- И что ты о нем думаешь? -- осведомился старик. -- Я считаю, что он хороший парень, прилежный, послушный и очень любит своего отца и всю свою семью... Высказывая все это вранье без всякого стеснения, Деревянный Человечек потрогал свой нос и заметил, что он стал длиннее на дюйм. Тогда он испугался и стал кричать: -- Не верьте, почтеннейший, всему хорошему, что я рассказал вам о нем! Я знаю Пиноккио очень хорошо и могу вас заверить, что он действительно дрянной парень, невоспитанный бездельник, который отправился буянить со своими товарищами, вместо того чтобы идти в школу. Как только он это произнес, его нос стал заметно короче. -- А почему ты такой белый? -- неожиданно спросил старик. -- Видите ли... это, собственно говоря, было так, что я по ошибке прислонился к свежевыбеленной стене, -- ответил Деревянный Человечек. Он постыдился сознаться в том, что его, как рыбу, вываляли в муке, чтобы затем изжарить на сковородке. -- А что ты сделал со своей курткой, штанами и колпаком? -- По дороге я встретил воров, которые меня ограбили... Скажите, добрый старец, нет ли у вас случайно какой-нибудь одежды для меня, чтобы я мог дойти до дому? -- Дитя мое, из одежды я имею только мешочек, в котором храню бобы. Если хочешь, можешь его взять. Вон он лежит. Пиноккио не заставил себя просить дважды. Он поспешно взял пустой мешочек, вырезал ножницами внизу и с обеих сторон небольшие дырки и надел на себя как рубаху. И в этом убогом одеянии повернул к деревне. Однако по дороге его начала мучить совесть. Он делал один шаг вперед, один назад и говорил, обращаясь к самому себе: -- Как я могу показаться на глаза моей доброй Фее? Что она скажет, увидев меня таким?.. Простит ли она во второй раз мою вину?.. Нет, определенно не простит, нет, не простит! И это будет правильно, потому что я никудышный парень. Я только и делаю, что обещаю стать лучше, но не держу слова! Когда он достиг деревни, была уже темная ночь. Погода испортилась, дождь лил потоками, но Пиноккио шел прямо к дому Феи в полной решимости постучаться и войти. Однако перед самым домом ему изменило мужество, и, вместо того чтобы постучаться, он снова отошел шагов на двадцать назад. И опять подошел к двери, и снова ему не хватило мужества. То же самое случилось и в третий раз. В четвертый раз он наконец с дрожью взялся за дверной молоток и постучал один раз, только очень тихо. Он ждал, ждал, и наконец через полчаса осветилось одно окно в верхнем этаже (дом имел четыре этажа), и Пиноккио увидел, что оттуда высунулась большая Улитка с горящей свечкой на голове. Она спросила: -- Кто стучится так поздно? -- Фея дома? -- спросил Деревянный Человечек. -- Фея спит и просила, чтобы ее не будили. А кто ты такой? -- Я. -- Кто -- я? -- Пиноккио. -- Кто такой Пиноккио? -- Деревянный Человечек, который живет у Феи. -- Ах, теперь я знаю, -- сказала Улитка. -- Я сейчас же сойду и открою тебе. -- Быстрее, пожалуйста, иначе я могу умереть от холода! -- Мой мальчик, я Улитка, а улитки никогда не спешат. Прошел час, прошло два часа, а дверь все не открывалась. Пиноккио, дрожавший от холода и от страха, осмелел и постучал громче. После второго стука открылось окно на третьем этаже и показалась та же самая Улитка. -- Моя милая Улиточка, -- крикнул Пиноккио с улицы, -- я уже жду два часа! А два часа при такой погоде кажутся длиннее, чем два года. Пожалуйста, скорее! -- Мой мальчик, -- ответила Улитка, полная спокойствия и хладнокровия, -- мой мальчик, я Улитка, а улитки никогда не спешат. И окно снова закрылось. Сразу после этого пробило полночь, затем час ночи, затем два часа, а дверь все еще оставалась запертой. Пиноккио потерял терпение. Он в сердцах схватил дверной молоток и приготовился стукнуть так сильно, чтобы весь дом задрожал. Но железный дверной молоток вдруг превратился в живого угря, выскользнул у него из рук и исчез в водосточной канаве. -- Ага! -- вскричал Пиноккио свирепея. -- Раз дверной молоток исчез, я буду стучать ногами! И он отступил назад, разогнался и стукнул ногой в дверь изо всех сил. Удар был настолько силен, что полноги проникло в дерево. Деревянный Человечек попытался вырвать ногу, но это оказалось невозможным. Нога сидела крепко, как гвоздь. Представьте себе положение бедного Пиноккио! Он был вынужден всю ночь напролет стоять одной ногой на земле, другая же торчала в двери. Когда наступил день, дверь наконец открылась. Улитке, доброй душе, понадобилось всего лишь девять часов, чтобы спуститься с четвертого этажа к парадной двери. И надо сказать, это потребовало от нее огромных усилий! -- Что ты там делаешь ногой в двери? -- спросила она Деревянного Человечка и засмеялась. -- Случилось несчастье. Попробуйте, пожалуйста, многоуважаемая Улиточка, может быть, вы сумеете меня освободить от этой пытки... -- Дитя мое, это сможет сделать только столяр, а я еще никогда до сих пор не столярничала. -- Попросите Фею от моего имени... -- Фея спит и просила ее не будить. -- Но что же мне делать? Неужели я весь день останусь защемленным в двери? -- Займись чем-нибудь. Ну, хотя бы считай муравьев, ползающих по улице. -- Принесите мне, по крайней мере, чего-нибудь поесть, я совсем ослабел. -- Сию минуту! -- пообещала Улитка. И действительно, Пиноккио увидел ее спустя три с половиной часа с серебряным подносом на голове. На подносе лежали буханка хлеба, курица и четыре спелых абрикоса. -- Это завтрак, который послан вам Феей, -- сказала Улитка. При виде всей этой роскоши Пиноккио почувствовал, что на сердце у него потеплело. Но каково же было его разочарование, когда, приступив к еде, он обнаружил, что хлеб сделан из гипса, курица -- из картона, а абрикосы -- из алебастра, и все это выглядело как настоящее! Он был готов заплакать от досады и выкинуть вон поднос со всем, что на нем лежало. Но до этого дело не дошло. От больших ли страданий или от большой пустоты в желудке, -- во всяком случае, он потерял сознание. Когда же он опамятовался, то увидел, что лежит на диване, а Фея стоит возле него. -- И на этот раз я тебя прощаю, -- сказала Фея, -- но горе тебе, если ты еще раз позволишь себе подобные штучки. Пиноккио обещал и клялся, что он будет учиться и всегда хорошо вести себя. И он сдержал свое слово до конца года. На экзаменах, перед каникулами, он был даже отмечен как лучший ученик во всей школе. И его поведение было, в общем, столь похвально, что Фея на радостях сказала ему: -- Завтра я наконец исполню твое желание. -- То есть? -- Завтра ты уже не будешь Деревянным Человечком, а станешь самым настоящим мальчиком. Радость Пиноккио при этом известии невозможно описать. Все его друзья и школьные товарищи были приглашены в ближайший день на торжественный прием в дом Феи. Фея обещала сварить двести чашек кофе с молоком и испечь четыреста хлебцев, причем намазать их маслом с обеих сторон. Этот день обещал стать замечательным и веселым днем, но... К сожалению, в жизни деревянных человечков всегда имеется "но", которое все опрокидывает вверх дном. 30. ВМЕСТО ТОГО ЧТОБЫ СТАТЬ МАЛЬЧИКОМ, ПИНОККИО ОТПРАВЛЯЕТСЯ СО СВОИМ ДРУГОМ ФИТИЛЕМ В СТРАНУ РАЗВЛЕЧЕНИЙ Разумеется, Пиноккио попросил Фею, чтобы она разрешила ему пойти в город и пригласить всех товарищей. И Фея разрешила ему это и сказала: -- Иди и пригласи своих товарищей на завтра, но помни, что тебе следует вернуться домой прежде, чем стемнеет. Ты понял? -- Я обещаю вернуться не позже чем через час, -- ответил Деревянный Человечек. -- Будь осторожен, Пиноккио! Дети легко дают обещания и часто нарушают их. -- Но ведь я не такой, как другие. Если я чтонибудь обещаю, то это железно. -- Посмотрим. Если ты будешь непослушным, то только себе же во вред. -- Почему? -- Потому что все дети, которые не слушаются советов людей, знающих больше, чем они сами, всегда попадают в беду. -- Это я испытал в достаточной мере, -- сказал Пиноккио. -- Теперь я уже больше не попадусь. -- Посмотрим, правду ли ты говоришь. Не тратя больше слов, Пиноккио простился с доброй Феей, заменившей ему мать, и, свистя и подпрыгивая, вышел из дому. Прошло не больше часа, и все его друзья были приглашены. Одни принимали приглашение с большой радостью, другие заставляли себя немножко просить, но, когда узнавали, что хлебцы для обмакивания в кофе с молоком будут намазаны маслом с обеих сторон, они тоже говорили все без исключения: -- Мы придем, чтобы доставить тебе удовольствие. Среди всех своих школьных товарищей Пиноккио считал одного особенно близким другом. Его звали Ромео, но он имел прозвище Фитиль. Это был худенький, слабенький, бледненький человечек, выглядевший как новый фитиль в восковой свечке. Фитиль был самый ленивый и бесстыдный мальчишка во всей школе, но Пиноккио его безумно любил. И вот он пошел к нему, чтобы и его пригласить, но не застал дома. Он зашел во второй и в третий раз, и все напрасно. Где его искать? Пиноккио обшарил все тайники и лазейки и наконец обнаружил Фитиля в крытом дворе одного крестьянского дома. -- Что ты тут делаешь? -- спросил Пиноккио. -- Я жду полуночи, чтобы отправиться в путешествие. -- Куда? -- Далеко, далеко, далеко. -- А я три раза был у тебя дома и искал тебя!.. -- А что ты от меня хотел? -- Ты разве не знаешь великую новость? Ты не знаешь, какое большое счастье меня ожидает? -- Какое? -- С завтрашнего дня я больше не буду Деревянным Человечком, а стану настоящим мальчиком, как ты и все другие. -- Что ж, поздравляю. -- Значит, жду тебя завтра к празднику. -- Я ведь сказал тебе, что сегодня ночью я отбываю. -- В котором часу? -- Скоро. -- А куда? -- Я отправляюсь в страну... в прекраснейшую страну на свете -- в настоящую страну блаженства и безделья! -- А как называется эта страна? -- Она называется Страна Развлечений. Поедешь со мной? -- Нет, я-то не поеду. -- Это зря, Пиноккио! Поверь мне, ты пожалеешь, что не поехал. Для нас, мальчишек, не может быть лучшей страны. Там нет ни школ, ни учителей, ни книг. Там не надо учиться. В четверг там выходной день, неделя же состоит из шести четвергов и одного воскресенья. Представь себе, осенние каникулы начинаются там первого января и кончаются тридцать первого декабря. Вот это страна по моему вкусу. Так должно быть во всех цивилизованных странах! -- Чем же занимаются все-таки в Стране Развлечений? -- Играми и забавами с утра до вечера. Вечером ложатся спать, а на следующий день все сначала. Что ты на это скажешь? -- Гм! -- произнес Пиноккио и закивал головой, что должно было означать: "Такую жизнь и я не прочь был бы вести!" -- Итак, пойдешь со мной? Да или нет? Решайся! -- Нет, нет и еще раз нет! Я обещал моей доброй Фее стать хорошим мальчиком, и я исполню свое обещание. Кстати, солнце уже заходит. Я должен возвращаться домой. Итак, будь здоров, счастливого пути! -- Куда ты спешишь? -- Домой. Моя добрая Фея просила, чтобы я был дома до наступления ночи. -- Подожди еще минуты две. -- Я опоздаю. -- Только две минуты. -- Но Фея будет меня бранить! -- Пусть бранится. Набранившись вдоволь, она успокоится, -- сказал сей отвратительный Фитиль. -- А как ты будешь путешествовать? Один или с кем-нибудь? -- Один? Да нас больше ста мальчишек. -- Вы идете пешком? -- Сейчас тут проследует фургон, который захватит меня и повезет в прекрасную страну. -- Я бы много дал за то, чтобы фургон появился немедленно! -- Почему? -- Хочу посмотреть, как вы будете отъезжать. -- Подожди немного, и ты увидишь. -- Нет, нет. Я пойду домой. -- Всего только две минуты! -- Я и так слишком задержался. Фея будет беспокоиться. -- Бедная Фея! Может быть, ты боишься, что тебя летучие мыши съедят? -- А ты совершенно уверен в том, -- осведомился Пиноккио, -- что в той стране действительно нет никаких школ? -- Даже намека на школу! -- И никаких учителей? -- Ни единого! -- И там не надо учиться? -- Ни-ни! -- Какая замечательная страна! -- воскликнул Пиноккио, и у него даже слюнки потекли. -- Какая замечательная страна! Хотя я там никогда не был, но я могу себе представить. -- Почему бы тебе не отправиться с нами? -- Не воображай, что ты можешь меня уговорить! Теперь я уже обещал моей доброй Фее стать хорошим мальчиком, а я свои слова не бросаю на ветер. -- Ну что ж, тогда прощай! И передай от меня тысячу приветов школам, гимназиям и реальным училищам, если ты по дороге их встретишь! -- Прощай, Фитиль! Счастливого пути, многих удовольствий и думай иногда о своих друзьях! После этих слов Деревянный Человечек направился к дому. Однако, сделав два шага, он опять остановился, обернулся к своему другу и спросил: -- Но ты действительно уверен в том, что в той стране каждая неделя состоит из шести четвергов и одного воскресенья? -- Совершенно уверен. -- И ты действительно совершенно уверен в том, что осенние каникулы начинаются первого января и кончаются тридцать первого декабря? -- Совершенно убежден! -- Какая замечательная страна! -- сказал Пиноккио еще раз и сплюнул от удовольствия. Потом он сказал с твердой решимостью и очень быстро: -- Итак, прощай! Доброго пути! -- Прощай. -- Когда вы отъезжаете? -- Немедленно. -- Жаль! Если бы до отъезда оставался час, я бы, пожалуй, решился подождать. -- А Фея?.. -- Теперь все равно слишком поздно... Какая разница, вернусь я домой на час раньше или позже. -- Бедный Пиноккио! А если Фея тебя будет ругать? -- Пусть ругает. Наругавшись вдоволь, она успокоится. Между тем наступила ночь, непроглядная ночь. И тут они увидели, как вдали запрыгал огонек, и услышали звон колокольцев и дальний мелодичный звук трубы. -- Это он! -- вскричал Фитиль и вскочил на ноги. -- Кто? -- прошептал Пиноккио. -- Фургон, на котором я поеду. Поедешь со мной или нет? -- И это действительно правда, -- спросил Деревянный Человечек, -- что в той стране вообще не надо учиться? -- Ни-ни-ни! -- Какая замечательная страна, какая замечательная страна, какая замечательная страна! 31. ПОСЛЕ ПЯТИ МЕСЯЦЕВ БЛАЖЕННОГО БЕЗДЕЛЬЯ ПИНОККИО ЗАМЕЧАЕТ, К СВОЕМУ ВЕЛИКОМУ ИЗУМЛЕНИЮ, ЧТО... Наконец фургон приблизился, причем совершенно бесшумно, так как его колеса были обернуты паклей и ветошью. Фургон тащили двенадцать упряжек маленьких ослов, все одного роста, хотя и различной окраски. Некоторые были серые, другие -- белые, третьи -- в крапинку, словно осыпанные перцем и солью, а четвертые -- в синюю и желтую полоску. Но самое удивительное было то, что на ногах у всех двадцати четырех осликов были не подковы, как у других вьючных животных, а белые кожаные сапожки, как у людей. Кто же был кучером этого фургона? Представьте себе господинчика, толстенького, кругленького и мягонького, как масляный шар, с лицом, похожим на розовое яблочко, с ротиком, беспрерывно смеющимся, и с тоненьким льстивым голоском, похожим на голосок кота, выпрашивающего что-то вкусненькое у своей хозяйки. Все мальчишки при виде его бывали очарованы и взапуски лезли в его фургон, с тем чтобы он их отвез в ту истинно блаженную страну, которая обозначена на географической карте под манящим названием Страна Развлечений. И действительно, фургон был уже полон мальчишек от восьми до двенадцати лет. Он был набит ими, как бочка селедками. Мальчишкам было так тесно и неудобно, что они еле дышали, но никто из них не кричал "ой" и никто не жаловался. Прекрасная надежда через несколько часов очутиться в стране, где нет ни книг, ни школ, ни учителей, делала их такими счастливыми и довольными, что они уже не боялись никаких усилий и тягот, не хотели ни есть, ни пить, ни спать. Как только фургон остановился. Господинчик, бесконечно кривляясь и выламываясь, обратился к Фитилю с улыбкой: -- Скажи мне, мой красавец, ты тоже хочешь отправиться с нами в счастливую страну? -- Конечно, хочу. -- Но я должен обратить твое внимание, мой красавчик, на то, что в фургоне нет места. Как видишь, он переполнен. -- Неважно, -- возразил Фитиль, -- раз в фургоне нет места, я усядусь на дышло. И, подпрыгнув, он очутился на дышле. -- А ты, родненький, -- льстиво обрат