с растопыренными лапами, с вытаращенными глазами -- и пасть словно бы тоже разинута от удивления, а не с угрозой... -- Годится? -- Хилим обернулся к Марине. Она сдержанно кивнула. Да, пожалуй, удивление (на собственную странность!) -- это как раз то, чего не хватало их дракону! Уже без прежнего энтузиазма, не торопясь, она взялась за работу. Теперь особенно обидно было бы что-то испортить! Она уже "дорисовывала" последние чешуйки на морде, когда резец вдруг странно дернулся и замер. Что такое, неужели энергия кончилась?! Марина попробовала слегка нажать на него: никакого результата! Похоже, разряженный инструмент не может соперничать даже с обычным острым ножом... -- Да остановись ты, все уже и так хорошо! -- настойчиво посоветовал Хилим. -- Стремление к совершенству не всегда уместно! Марина вздохнула. Ну, так тому и быть, все равно без резца ничего больше не сделать... Интересно, оценит ли Гошка уникальность игрушки? Сама Марина в детстве очень любила вещи, которых "ни у кого больше не было": сборную игрушечную мебель, сшитые мамой карнавальные наряды для кукол... -- Что, уже пробуешь себя на роль заботливой матери? -- уловив ее мысли, вполголоса ехидно поинтересовался Хилим. Марина вздрогнула, как от удара. Вот ведь до чего скверный характер! И что ему за удовольствие в бесконечных придирках?! Она и сама-то никак не может понять, стоит ли пытаться вернуть прошлое... -- Если бы ты только знала, до какой степени мне надоела эта бездарная рефлексия! -- сердито воскликнул Хилим. Марина поняла, что он снова имеет в виду не ее конкретно, а весь род человеческий. И обиделась -- за братьев по крови. Ведь не в рефлексии дело! -- Ты же такой догадливый, Хилим, неужели не понял простой вещи?! Если Ролан сейчас бросит Инессу, а я -- тебя, то мы уже не будем нужны ни сами себе, ни друг другу! Проговорив это все, Марина в ожидании уставилась на Хилима: ну, смейся теперь! называй дурочкой! Однако тот не засмеялся... -- Ты была бы права -- если бы можно было считать Инессу порядочной женщиной, а ее семью счастливым союзом. -- А разве это не так?! -- ошарашено протянула Марина. -- Конечно, нет. Инесса вовсе не порядочная женщина, -- цинично ответил Хилим. -- Она находится в роли порядочной, это верно. Но на самом деле страстей в ней хватит на цыганский табор! Марина искренне пыталась понять -- и не понимала! Какая разница, что творится в душе этой бывшей трактирной подавальщицы?.. -- Представь себе на минуточку, -- усмехнулся Хилим, -- что не Ролан бросил Инессу, а она оставила семью и сбежала... ну, скажем, со мной? Или еще с кем-то? Ей есть с кем убежать, ты не сомневайся! Марина остолбенела: -- Ты... серьезно? Хилим невозмутимо кивнул и ехидно уточнил: -- Надеюсь, в этом случае обойдется без напряжения совести? Или я опять чего-то не учитываю? Марина честно попыталась представить себе, как Инесса бросает Ролана, и тот остается с детьми... Но это значит, что тут же к нему переедет тетя Слава, а потом... -- Все равно. Если Ролан женится на мне, ему это даром не пройдет! Хилим с демонстративным страданием возвел глаза к небесам: -- О, это бестолковое племя! Можете вы хоть на что-то взглянуть больше чем с одной стороны?! Элементарно: у Ролана сейчас серьезный конфликт с партнером, самое время, забрать назад свой пай и без сожалений уехать... По инерции Марина продолжала возражать: -- Разве можно вот так просто взять и уехать, куда глаза глядят?! -- А почему нет? -- резонно спросил Хилим. -- Глаза есть, дороги есть -- что еще надо? Продав дом, он вполне может позволить себе переехать куда угодно, хоть в столицу, хоть на побережье! Невольно Марина вспомнила, как Ролан уговаривал ее поступать в Школу танцев. Как бесшабашно похожи были аргументы! "Почему бы и нет? Или ты состаришься за четыре года?" Не состарилась конечно -- но прошедшие четыре года настолько их изменили... -- Однако Ролан не жалеет, что уговорил тебя, -- парировал Хилим. -- Нет, -- улыбнулась Марина, -- не жалеет... -- Тем более не пожалеет, если и сам сменит образ жизни, -- кивнул Хилим. -- О том и речь... Погоди-ка! Он вдруг запнулся и торопливо зашарил в кармане. Достал зеркальценидикатор -- и, хотя солнце светило вовсю, а занавески на веранде были совсем тонкие, Марина успела увидеть в глубине зеркального стекла угасающий красный отблеск. -- Что это??? -- взвизгнула Марина, вскакивая. Хилим не ответил, всматриваясь в зеркало, не веря своим глазам. Потом медленно, чужим голосом, проговорил: -- Будь добра, повтори свою последнюю фразу! -- Не жалеет... -- дрожащим голосом начала Марина, -- Ролан... не жалеет... что уговорил меня в Школу танцев... Мгновенно потяжелевшее зеркало грозно полыхнуло красным! Хилим напрягся, стараясь ощутить врага -- но не уловил ничего необычного... Неужели... -- Я боюсь!!! -- пронзительно прошептала Марина. Хилим вздрогнул на ее отчаянный беззвучный крик. -- Не бойся, -- заговорил он медленно, стараясь не взволновать ее, - - Архелия здесь нет... _сейчас_ нет. Он был... давно. И... нет, это просто невероятно! И тем не менее, -- голос Хилима дрогнул, выдавая глубокое потрясение. -- Я, конечно, уточню, когда придет Ролан, но уже сейчас практически уверен, что именно Архелий спровадил тебя в Школу! Марина не хотела верить своим ушам. Архелий? Четыре года назад? Но зачем? Если бы она своими глазами не видела свет в зеркале... Да, но ведь даже Ролан ей только советовал, она _сама_ решала! Или не сама? Неужели все это время она только думала, что действует и выбирает, а на самом деле была лишь игрушкой в чужих... руках? или что там у саламандров, лапы? Еще лучше -- в чужих грязных лапах! Или не она, а Ролан?! Или сразу оба?.. -- Я боюсь! -- снова воскликнула она, но теперь в ее голосе было куда больше возмущения, чем страха. -- Теперь-то чего бояться? -- раздраженно откликнулся Хилим. -Самое страшное позади... далеко позади! -- он вдруг невнятно выругался. Марина испуганно смотрела на него, не понимая. -- Самое страшное, -- мрачно заговорил Хилим, -- произошло четыре года назад! Ты еще не поняла? -- вдруг взорвался он. -- Твоя поездка в Школу и была самым страшным! Страшнее, чем схватка с саламандром! Впрочем, извини, -- тут же сник он. -- Ты-то сама здесь ни при чем, лицо страдательное... если не пострадательное. Но черт возьми, -- снова вскочил он, -- как он мог рассчитать _такое_??? -- Кто он? Архелий? -- осторожно спросила Марина. Хилима вдруг прорвало. Он начал говорить -- быстро, путано, бессвязно... Марина понимала, что ему необходимо выговориться, и не пыталась вмешиваться или переспрашивать -- но магистр сам постоянно возвращался, старался разъяснить, потом без предупреждений перескакивал на другое... И все-таки главное Марина поняла. Диверсия Архелия была не просто растянутой во времени -- она оказалась _смертельно_ растянутой! Ключевой фигурой была не Зара и не Игорь, а именно она, Марина! Неудивительно, что Хилим никак не мог найти свою ошибку: ее и не было, все началось гораздо раньше, в тот самый момент, когда Марина, еще не имевшая ни малейшего представления о самом существовании Хилима, согласилась на уговоры Ролана... Это казалось невероятным, сверхзапутанным, сверхсложным! Однако Марина прекрасно помнила: все, что касается храма, никогда не бывает простым... -- Я боюсь... -- в третий раз повторила она, и вдруг осознала, что боится не за себя, а за Хилима. До нее наконец дошла причина его отчаяния: что толку в подробностях, если уже нельзя ничего изменить, если поезд давно ушел? Впрочем, Хилим уже начал приходить в себя. -- Спасибо, -- неожиданно поблагодарил он. -- За то, что беспокоишься за меня... Да, ты права, теперь поздно что-либо менять. Мне просто никто не поверит... а эта мерзость... это ведь даже не мина: лежала, взорвалась, и все! Нет, она продолжает взрываться, ежеминутно, ежесекундно! -- Но почему не поверят? -- с надеждой переспросила Марина. -- Ведь есть зеркало... Хилим покачал головой: -- Такая растянутая цепь событий невероятна даже для храма. Ума не приложу, как Арчи ухитрился с такой точностью все просчитать... Нет никаких сомнений, что он пользовался помощью опытного астролога -такую сложную игру не ведут без гороскопов. Но не всякий астролог распутал бы такой клубок случайностей! -- Ты хочешь сказать, что нельзя составить гороскоп на четыре года? -- Никогда нельзя просчитать и истолковать _все_ события. Астролог берет самые вероятные, остальные опускает. Но ведь если заранее знать, что будешь вмешиваться в судьбу, то и гороскоп потребуется иной! Как же Арчи сумел узнать, что именно ты можешь стать движущей силой в интриге против меня? -- Хилим уставился на Марину, словно желая прочитать ответ на ее лице. -- Это вовсе не было очевидно, события с разной степенью вероятности есть в любом гороскопе... но все дело как раз в том, что Арчи умудрился отыскать почти невероятное сочетание обстоятельств! И честно слово, не понимаю, как он узнал, на какие именно события нужно обращать внимание?! -- Но... что же теперь делать? Тебе, мне... -- Марина вдруг поняла, что как раз собственная судьба ее почти не волнует. Но -- впервые за все время их непростых отношений! -- Хилим понял ее неправильно. Жестко, почти презрительно усмехнулся: -- Не беспокойся! Я верну инструмент на место, как и обещал! Туда, откуда его четыре года назад взяли... Марина не сразу поняла -- какой инструмент? Вернуть разряженный резец в храм? Но зачем? И лишь через мгновение сообразила, что речь идет о ней самой! Ведь именно она была главным инструментом Архелия в интриге против Хилима! А положить на место -- это что же, вернуть ее в ту ситуацию, которая была до воздействия? До Школы? -- Именно так! Все остается, как договаривались, Марина, -подтвердил Хилим. -- Так что как раз тебе бояться нечего... -- Ну, знаешь! -- Марина возмущенно вспыхнула и выбежала из дома. Если так -- пусть! Пусть делает, все, что обещал. Она останется с Роланом -- и с удовольствием активизирует кристалл. И ни на миг рука не дрогнет! Хилим печально посмотрел ей вслед, подобрал забытого дракона, машинально повертел в руках. Бедная девочка... Эх, посмотреть бы на нее еще года через четыре... если он сумеет дожить! Пожалуй, хорошо, что она убежала: он уже почти проговорился о вещах, которых ей лучше не знать. О том, например что ликвидировать последствия столь "старой" интриги практически невозможно. Что на самом деле возврат ситуации "на прежний круг" ничего не гарантирует -- зато почти наверняка отзовется на его участниках самым непредсказуемым образом. И что "круг" в данном случае вполне рискует оказаться символическим... x x x Если вас назвали занудой, настойчиво требуйте объяснений... Ночь получилась тяжелая и почти бессонная: Марина то долго лежала, пытаясь уснуть, то, чуть задремав, вскакивала от малейшего шороха. Хилим лежал совершенно неподвижно и никак не реагировал на ее дерганья -- но почему-то Марина была уверена, что и он не спит. Наконец, уже под утро, ей удалось забыться непрочным тревожным сном... Разбудили ее громкий голос Инессы, донесшийся со двора. Марина поднесла часы к глазам: какая рань, даже Ролан еще не уехал! Это с ним она спорит? Что случилось? Марина вскочила, тихо подкралась к окну, приоткрыла... -- ...и вообще, она давно звала меня в гости, а я только отнекивалась, мол, не знаю, когда выберусь! -- теперь Инессу было хорошо слышно. -- Не понимаю, о чем вообще разговор? -- отозвался немного растерянный голос Ролана -- Если тебе надо ехать, то зачем меня и спрашивать? А если не надо... Даже не видя его лица, Марина ясно уловила, что Ролан самым банальным образом сбит с толку: похоже, Инесса вела себя как-то непривычно. И тут же, словно подтверждая ее догадку, раздался резкий, почти грубый голос Инессы: -- Ну вот, опять: надо, не надо... Мне просто хочется поехать! Последние два года я не знала ни минуты отдыха, это тебе не приходит в голову?! Мое единственное развлечение -- это ждать тебя по вечерам... ты думаешь, я не устала от такой жизни?! Да, слово "хочется" в этом доме давно вышло из употребления: для Инессы, во всяком случае! Так же, как "отдых" или "развлечение"... И Ролан явно удивлен тем, что жена нарушила негласное табу. Во всяком случае, он лишь слабо возразил: -- Мне бы не хотелось, чтобы ты уезжала, пока Мара... то есть Марина... здесь. Сама понимаешь... Марина не видела Инессу, но знала, что аргумент на нее подействует: ей ли, проведшей не один год за трактирной стойкой, не понимать, как опасны и причудливы бывают сплетни! -- Однако, у парня хорошие инстинкты! -- раздался сзади голос Хилима. Марина повернулась, как ужаленная: магистр сидел в кровати, взгляд его был задумчивый и какой-то отрешенный, как будто куда-то _сквозь_... -- Что ты хочешь этим сказать? Ты слышал? -- Конечно, слышал... кстати, у меня вообще слух лучше, чем у людей, -- невозмутимо ответил Хилим. -- А сказать я хочу одно: собирайся. Сегодня днем перебираемся к твоим. Вернешься, так сказать, под родной кров... -- он неприятно усмехнулся. -- Мы? Домой? Из-за _этого_? -- Марина возмущенно кивнула на окно и вдруг осеклась, соображая. -- Погоди... выходит, уже? Началось? И это твоя работа? Но как... -- ее вдруг охватил непонятный страх: так вот как это делается! Еще вчера счастливая семья вдруг перестает быть счастливой... Люди начинают говорить друг другу гадости, совершать необратимые поступки... А потом наваждение спадет, и ошарашенные, они будут недоумевать, какой черт толкал их под руку! ...А ведь это как раз то, что четыре года назад проделал Архелий. Опять судьба замыкает круг -- но как страшно получать счастье тем же способом, который когда-то это счастье отнял! И... не вернется ли когда-нибудь бумерангом нынешнее вмешательство в судьбу Инессы?! Хилим не отвечал на беззвучные вопросы Марины, не показывал даже вида, что слышит их, просто смотрел спокойно -- но почему-то она читала в его взгляде: "Хотела? Получи, но не задавай глупых вопросов." Впрочем, теперь она уже не возражала получать и не задавать -- просто не была готова к тому, что все произойдет настолько быстро, прямо на глазах... Или Хилим после вчерашнего страшного открытия подстегнул события, чтобы побыстрее отделаться от нее? Магистр снова проигнорировал немой вопрос, и Марина поняла, что нет смысла повторять его вслух. Да и какая теперь разница? Она словно бы спустилась с небес на землю: -- А как мы... как я вернусь домой? Ведь там... -- она не стала договаривать очевидное: ведь там командует распоясавшийся наглец, маме все безразлично, а Динка забита и запугана... -- Не делай из мухи слона, -- спокойно заговорил Хилим (снизошел наконец, надо же!) -- Что может быть естественнее, чем пригласить в дом родную дочь? Особенно, если только что поступила с этой дочерью скверно и стремишься загладить вину. Так что сегодня к обеду все будет улажено. Нет, нельзя таким тоном говорить о человеческих чувствах! Хилим и всегда-то был _прохладным_, но сейчас... Казалось, он все больше отдалялся от людей, становился холоднее, делался каким-то бесцветным и беззвучным -- лишь наблюдающим, но не живущим... -- Я ухожу, -- откликнулся Хилим, спокойно одеваясь и словно не замечая ее настроения, -- а ты начинай собираться, только чтобы Инесса не видела. Вообще, постарайся не попадаться ей на глаза. К тому времени, как Ролан приедет на обед, все должно быть готово. -- Мы что, даже до вечера не останемся? -- испуганно спросила Марина, чувствуя, как ее подхватывает какой-то безумный водоворот событий, с которым невозможно справиться, и которому можно только подчиниться. Хилим только молча качнул головой и вышел... Подавленная Марина, чувствуя себя совершенно разбитой после бессонной ночи и утренних волнений, вернулась в постель, немного поплакала -- и неожиданно крепко уснула. И, разумеется, проспала почти до обеда! -- Вставай, соня! -- разбудил ее недовольный голос Хилима (надо же, оказывается, он еще способен испытывать хоть какие-то эмоции!) -- Я же говорил, что к полудню все должно быть готово. ...Ну, быстро собираться Марина уже научилась! Стряхнув с себя остатки тяжелого сна, она выволокла сумку и заторопилась с укладкой. Привычная работа не мешала мыслям. Было странно, что Хилим так легко договорился с домашними. Интересно, как убеждал: словами, или... А с Виром что, тоже нашел общий язык? Впрочем, Вир наверняка на дежурстве, так что с ним еще предстоит "договариваться". Веселая перспектива! Интересно, а как Хилим объяснил маме столь поспешный переезд? -- Элементарно, -- тут же откликнулся Хилим. -- Ты поживешь дома, пока я занят важной работой в храме. -- Что??? -- Марина ошарашено остановилась. -- Ты что, меня бросаешь? Там? -- Не беспокойся, у тебя будет защитник, -- со странной интонацией в голосе отмахнулся Хилим. -- Вон, уже едет... Ну, собралась? Действительно, в отдалении послышался звук мотора джипа. Марина схватила в охапку оставшиеся вещи, бросила в сумку, упала на нее, пытаясь примять... Все! Но... Что Хилим имеет в виду? Что Ролан будет ее защищать? А Инесса? Хотя, она как раз уедет... А вдруг нет? Все так закрутилось перепуталось... ...Ролан был немало ошарашен поспешным отъездом гостей. Мрачные взгляды, которые он то и дело бросал на Инессу, показывали, что он нисколько не сомневается в истинной причине происходящего -- и это не сулило скандальной супруге ничего хорошего! Но та как будто не замечала их, стояла спокойно, только в глазах проскакивало мельком странное выражение. Хилим подошел к Ролану, поблагодарил, и уже прощаясь, упомянул как бы невзначай, что завтра утром уезжает (подобрал, умница, момент, когда Инесса отвлеклась и не слышала!) Загрузились. Хилим подрулил к мосткам, притормозил, высунулся из машины, еще раз прощаясь с гостеприимными хозяевами, Марина тоже открыла дверцу. И тут из дома выбрался Гошка, таща за собой подаренного Мариной деревянного дракона. Торопливо спустился с крыльца и направился к отцу, поминутно оглядываясь на машину. Многострадальная игрушка скребла длинным изогнутым хвостом по земле, поднимая пыль. Сообразив, что делает что-то не то, Гошка попытался ухватить страшилище поудобнее, но не удержал-таки равновесие и плюхнулся. Несмотря на смятение, Марина невольно улыбнулась: с этой игрушкой Гошка выглядел так потешно! И приятно было, что сделанный храмовым резцом дракон понравился ребенку... Она уже хотела было захлопнуть дверцу, когда услышала неожиданный оклик Инессы: -- Подождите, вы забыли... -- Что такое? -- удивилась Марина. Удивилась не столько вопросу, сколько необычный интонации... Что они могли забыть, о чем надо напоминать _так_? Повелительным жестом подозвав Гошку, Инесса выдернула дракона из его рук . -- Вот, возьмите! Не только Марина, но и Ролан непонимающе на нее уставились. Ведь это же подарок! Кто же возвращает подарки? Возмущенный явным произволом Гошка отчаянно заревел... -- Тетя пошутила, она ничего тебе не дарит! -- непреклонно заявила ему Инесса. -- Она просто дала тебе поиграть, на время! -- Но... -- начала было Марина. И осеклась, сообразив, что ни в коем случае нельзя спорить! Инесса явно нарывается на скандал, так зачем доставлять ей это удовольствие? С подчеркнуто покорным, очень огорченным (и вполне искренне огорченным!) видом Марина приняла злополучную игрушку. Крутанула в руке на манер резной трости и небрежно бросила на заднее сиденье. Дверца захлопнулась. Хилим обменялся с Роланом молчаливыми извинениями. -- Подержите, пожалуйста, ворота, -- тихо, ни к кому не обращаясь, словно бы даже не нарушая неловкой паузы, попросила Марина. Ролан заторопился выполнить просьбу, автомобиль, плавно тронувшись, выкатился со двора. Марина покидала дом Ролана -- для того, чтобы вскоре вернуться... x x x Маленький ежик вырос в большого йога. Разве может быть, чтобы знакомая с детства обстановка осталась прежней, а дом стал чужим? В комнате Марины за два года ничего не изменилось: та же узкая кровать, те же коврики на полу, большой шкаф для белья, старый и крепкий. Но ощущение чужого присутствия казалось, лежало на знакомых вещах как слой липкой пыли! -- Вир жил в этой комнате? -- с трудом скрывая брезгливость, спросила Марина. Мама неловко замялась. Она не умела обманывать, не научилась, всегда считая это ниже своего достоинства. Вот и сейчас ей проще было ответить правду: -- Иногда здесь ночевали его друзья. Но ты не думаешь, надеюсь, что с тех пор я не прибиралась?! Что ж, для мамы еще не все потеряно, если она может бросать _такие_ взгляды! А вот Динка... Даже встретить не вышла, что же это такое! И не исключено, что Вир еще отыграется на ней за вынужденное гостеприимство! Марина, невольно ища сочувствия, взглянула на Хилима -- но тот, похоже, окончательно отстранился от человеческих эмоций. -- Я пойду, прогуляюсь... -- небрежно доложился он, едва за мамой закрылась дверь. --Отдохни до вечера, а когда Ролан приедет, пусть меня дождется. -- А он приедет? -- воскликнула Марина. -- Куда он денется? -- пожал плечами Хилим. ...Действительно, уже ближе к вечеру Марина услышала звук мотора и из окна своей комнаты на втором этаже увидела, машину Ролана. Надо было спуститься, встретить его на глазах у всей улицы, пригласить в дом: иногда лучшее средство от сплетен -- нарочно идти им наперекор. Но Марина неожиданно и глупо застеснялась, как будто снова ощутив себя невестой и обретя право на эту робость и смущение... Она сидела у приоткрытой двери и взволнованно ждала, но Ролан не шел. Разговаривает с мамой, конечно... но неужели вообще не зайдет? Узнает, что Хилима нет -- и предпочтет удалиться, соблюдая приличия? Но Хилим просил... Да нет, те же приличия требуют извинений -- за поведение Инессы! Отвергнуть подарок, да еще в такой оскорбительной форме... -- Я хотел извиниться перед вами... -- Ролан по-прежнему умел приближаться быстро и неслышно! -- Инесса... Марина готова была поклясться, что Ролан хотел сказать "Инесса наказана", но в последний момент опомнившись, изменил фразу: -- Инесса сожалеет о своем поведении. Нервы, понятное дело, в наше время... Смешно было слушать эти заготовленные фразы: Ролан обращался больше к отсутствующему Хилиму, чем к Марине... -- Лима нет, -- стараясь говорить без насмешки, объяснила она. -Разве мама тебе не сказала? -- Она предложила мне подождать его, -- уже обыкновенно ответил Ролан. -- Не возражаешь? Еще бы Марина стала возражать! Она радостно кивнула, одновременно прислушиваясь. Наконец по лестнице вниз проскрипели шаги: значит, мама не боялась оставлять дочь наедине с Роланом. Впрочем, она ведь пока ни о чем не знает и не догадывается! А когда узнает... Что будет, когда Марина и Ролан дерзко нарушат извечные традиции? И пусть виноваты будут не они, пусть Инесса сама бросит семью, пусть выяснится, что Хилим никогда не был мужем Марины -- все равно! Осуждать будут тех, кто окажется поблизости... -- Ты не боишься разговоров? -- прямо спросила Марина. Ролан помотал головой, энергично и презрительно: -- Честное слово, иногда мне хочется дразнить этих глупых гусей! -- Но зачем?! -- Чтобы не думали о себе слишком много! -- прозвучал еще более презрительный ответ.. Господи, неужели теперешний Ролан, это воплощение осторожности, способен... -- Скажи, пожалуйста, -- совсем неожиданно попросил он, -- скажи, какому богу молятся в лунных храмах?! Марина растерялась. Страстный тон, вызов... да и сам вопрос? зачем Ролану знать то, что вообще чуждо людям? -- Я не знаю, как это объяснить, -- стараясь смягчить недомолвками честность, проговорила она, -- но в лунном храме каждый сам находит себе бога. -- А потом? -- не отставал Ролан. -- Что потом? -- удивилась Марина. -- Да, действительно! -- Ролан неприятно засмеялся. -- Когда бог найден, что еще нужно?! Марина не совсем поняла его. Но какой пугающий напор! Кажется, Ролан осознал наконец-то, что вокруг него происходят странные вещи... Однако меньше всего пристало торопиться. -- Давай спустимся на веранду, -- с негромкой настойчивостью попросила Марина. Еще не хватало, чтобы преждевременные сплетни помешали осуществлению ее планов! Если Инесса что-то всерьез заподозрит, то из одной женской жадности может остаться возле Ролана. Одно дело -- уйти самой, и совсем другое -- если тебя бросят... ...Хилим появился минут через сорок. Окинул Ролана безразличным взглядом, скривил губы в усмешке: -- Что, еще раз попрощаться зашел? -- осведомился Хилим. Марина удивилась: что за странная демонстрация? Ревность? У сильфа? Или пародия на ревность -- для каких-то своих планов?.. Впрочем, Ролан не смутился: -- Собственно, я хотел извиниться. Ну, и попрощаться тоже, конечно. Ты ведь завтра уезжаешь?.. -- Да, сразу как рассветет, -- ответил Хилим и добавил мечтательно. -- Какие здесь неторопливые рассветы, до сих пор не могу привыкнуть... Марина вздохнула: нашел время рассуждать о рассветах! Или ему просто не о чем говорить, так, отыскивает наобум темы для светской беседы? Но неужели Ролан не замечает эту оскорбительную холодность?! Или замечает, но принимает за мужскую сдержанность? Считает, что Хилим тревожится, оставляя Марину, и просто старается это скрыть? Ролану ведь тоже приходилось рисковать, приходилось бодро говорить "до скорой встречи!", скрывая безжалостное "может быть, прощай!" Только ему, в отличие от сильфа-изгнанника, всегда было куда возвращаться... Разговор как-то незаметно прервался, а пауза исподволь сменила тональность. Сами того не желая, Ролан и Марина, отделились от Хилима. Люди не друзья стихийным существам, живые не друзья мертвым! А Хилим и в самом деле был уже почти _мертв_... Неожиданно во дворе послышались шаги, и на веранду, громко стуча купленными навырост туфельками, ворвалась Нина. -- Ой, Мара! Ты все-таки пришла?! Единственный человек, который рад ее видеть! Мара подхватила сестру на руки: -- Теперь я снова буду жить с вами! -- Правда?! -- возликовала Нина. -- А замуж больше не выйдешь? Устами младенца глаголет истина! Хилим, разумеется, не отреагировал, а Марина откровенно покраснела. -- Кто же выходит замуж два раза подряд? -- заметила она наконец. В этих словах не было внутреннего обмана: ведь женой Хилима Марина никогда не была! А если теперь Ролан смутится, неправильно поняв, то ему же хуже... К счастью, требовалось нечто большее, чтобы смутить Ролана. А Нина так и вовсе ничего не заметила! -- Пойдем ко мне в комнату! -- позвала ее Марина. -- Ты привезла мне подарок, да? -- обрадовалась Нина. Марина, не задумываясь, кивнула. На самом деле она не припасла подарков сестре и уже корила себя за это. Что стоило хоть раз пройтись по базару? Но сказывалась извечная боязнь лишних трат, да и одинокие прогулки по городу как-то не привлекали. Впрочем, и так найдется, чем обрадовать неприхотливую сестренку! В конце концов, у Марины есть красивые блестящие бусы, парочка нарядных косынок... да и отвергнутый Инессой дракон вполне годится! Конечно, нехорошо дарить одно и то же дважды, но ведь Нина, в конце концов, ничего не знает... Нарядившись и ухватив игрушку, сестренка первым делом сбегала показаться маме. Согревшись в похвалах, снова спустилась на веранду. Немного смутилась под чужими взглядами, пробежала туда-сюда и наконец с облегчением выскочила во двор. -- Я еще погуляю до ужина, хорошо! Мгновенно из кухни появилась мама, не обращая внимания на гостей, выбежала на крыльцо, сердито окликнула Нину: -- Куда ты собралась? Вечер уже! Та скорчила жалобную рожицу: -- Ну, я чуть-чуть, только до конца улицы! -- И не вздумай! -- мама была непреклонна. -- Услышу, что открываешь калитку, завтра весь день из дома вообще не выпущу! -- и обращаясь к Марине, добавила: -- Последи за ней, хорошо? Сквозь широкие окна Нину было отлично видно. Она забавлялась подаренным драконом, не забывая, что на нее смотрят. Воистину, артистическая натура! В тягостной домашней обстановке она одна сохранила жизнерадостность. Черт возьми, надо будет потом забрать ее отсюда! Неужели Ролан не согласится? Впрочем, об этом еще рано думать. И даже страшно: как бы не сглазить... Мама снова заглянула на веранду: -- Скоро будет ужин... Ролан, вы останетесь? В ее голосе было нечто большее, чем просто вежливое приглашение. "Скоро будет ужин" надо понимать "скоро придет Вир". Марина недовольно поморщилась. Ролан поднялся: -- Нет, спасибо, я пойду... Собственно, задерживать его причин не было, но Хилим попросил с внезапной и почти запретной искренностью: -- Останься, пожалуйста! Мне бы очень хотелось, чтобы Вир видел тебя здесь... Ролан ощутимо растерялся. Желание лишний раз защитить, подстраховать остающуюся дома женщину было более чем понятно, и он с удовольствием выполнил бы такую просьбу, нуждайся в помощи кто-то другой, не Марина! Но разве можно отказать, вслух назвав такую причину? -- Я подожду, но недолго, -- сказал он наконец. -- Мои уже беспокоятся... Хилим кивнул. Похоже, он не сомневался, что Вир вот-вот придет: возможно, просто чувствовал его приближение... ...И все же Вир появился неожиданно. Хлопок калитки, невнятное проклятие, чужой, оскорбительный голос: -- Какого черта ты тут под ногами путаешься? Марш домой! Что это у тебя за дубина?! А ну, дай сюда! Повернувшись к окну, Марина увидела, что Вир пытается отобрать у Нины деревянного дракона, а та вцепилась в игрушку с таким отчаянием, как будто от этого зависела ее жизнь! Марину буквально смело с места. -- Отстань от ребенка, мерзавец! -- завопила она, выскакивая во двор. Вир наконец отшвырнул Нину, поднял дракона, недоуменно повертел его -- и только тут заметил Марину. Удивленно поднял голову: что еще за новое явление? Ах да, он же еще ничего не знает про ее переезд... Нина всхлипнула, поднимаясь с земли, и Марина ощутила ледяную мстительную злость. Она спустилась с крыльца и медленно двинулась через весь двор -- прямо к ненавистному врагу. Впрочем, Вир уже опомнился и смотрел с нагловатой насмешкой: в первый же вечер показать дерзкой невестке, кто здесь главный, что может быть приятнее! На секунду смешался, когда на крыльце вдруг появился Ролан -- но тут же пришел в бешенство от собственного испуга. Трусость, привыкшая к безнаказанности!.. На какой-то краткий миг Марину охватило сомнение: а надо? Ведь и вправду может отомстить, и отомстить жестоко! И даже не ей -- Ролану... Но наваждение прошло и исчезло бесследно, бог весть почему, но Марине стало вдруг отчаянно весело. Она уже не боялась драки, не стыдилась скандала. Хотелось сделать что-то _эдакое_, напугать этого трусливого подонка до самых потрохов! И если он не понимает слов... Марина подошла вплотную. Легко отодвинула в сторону Нину. Заглянула в ненавистные глаза -- и наконец увидела, как сквозь наглую уверенность проступает долгожданное недоумение. -- Если ты... еще когда-нибудь... хоть пальцем... Она мягко потянула к себе злополучного дракона. Гладкие ветки откликнулись на прикосновение ласковым теплом. Как много, оказывается, энергии в этой игрушке! Казалось, дерево запомнило все. И собственный трудный рост (как страшно, должно быть, зимой в горах... счастье, что этого Марине все же не довелось испытать!), и непростые раздумья Ролана о будущем (не виноват он ни в чем перед Мариной, просто _все так сложилось_, и кто знает, чем лучше жертвовать -- любимым делом или любимой женщиной?), и искусство Хилима (и тревога его, и затаенная боль -- на грани смерти, как он только держится?), и упрямство Гошки, и наивную смелость Нины... Окончательно растерявшись, Вир выпустил стек. Стек? Почему вдруг? Что за странная идея, не бывает деревянных стеков! Но Марина уже знала, что права. Созданная ей игрушка острой легкостью и изяществом очень напоминала храмовые стеки! Да и кто рисовал эскизы? Ведь Хилим -- конструктор стеков! И этот он придумал -специально для Марины... ...Реальность мягко отодвинулась, и Марина словно бы растворилась в бесконечности темнеющего воздуха. И этот воздух вдруг стал... именно _стал_! Раньше его словно не было -- так, окружающая среда, которую можно только вдыхать и выдыхать, в лучшем случае чувственно пыхтя от удовольствия. Но теперь Марину окружало холодное напряжение строгой гармонии, и на эту чудесную структуру легко можно было опереться. Можно было, разглядев паутину силовых линий, безошибочно вписаться в их пусть сложное, но однозначное переплетение. Можно было _лететь_... Стек рвался вверх. Марина вспомнила школьные занятия: истошный бег в ожидании полета. Теперь это показалось смешным: ведь бежать-то как раз и не требовалось. Надо было только... Холодно взглянув в глаза Вира, Марина мысленно оттолкнулась от них. И почувствовала, как покорно отодвинулось и поплыло вниз пространство! Козырек крыши -- надо же, как он близко, и какой острый, занозистый, опасный! -- быстро надвигался на нее. Испугавшись удара, она инстинктивно отгородилась стеком... и с удивлением ощутила, как непонятная сила мягко откачнула ее от препятствия. Радость спасения, всплеснув энергией, мгновенно подкинула Марину еще выше -- и вот уже впереди только темно синее небо с бледными искрами далеких звезд! Хотелось подняться к ним, прикоснуться, раствориться в призрачном свете... Впитывая в себя острые брызги лучей, замыкая безумное напряжение в ласковом прикосновении стека, Марина карабкалась по силовой линии. Выше, выше, скорее... кто знает, как долго еще продлится запретное могущество полета? Ставший вдруг холодным и вязким воздух застревал в горле. Оказывается -- или летать, или дышать... но здесь, на высоте выбор был однозначным! А по-прежнему далекие звезды, мерцая, смеялись над неумелой летуньей. Последним усилием сместив стек вниз, Марина еще немного приподнялась на руке. Наклонилась, вытягивая ноги, и случайным толчком закрутила под собой деревянного дракона. Тут же встречное вращение подхватило ее саму -- безумное ощущение, когда нет дыхания даже чтобы вскрикнуть. Марине показалось, что она умирает, умрет немедленно, просто беззвучно растворится в безжалостном черном пространстве! Но неожиданный взгляд Хилима -- темный, запредельный, полный чувствами, для которых нет и не может быть названия в человеческом языке! -- удержал ее, не позволив уйти. С наивной надеждой она ухватилась волей и взглядом за пробившееся к ней тепло. Надо же: секунду назад ей казалось, что никого живого нет в этом странном пронизанном игрой энергетических стрел мире... Короткими покачиваниями Марина принудила стек к покорности, и неумело, но решительно развернула его и зафиксировала. Двигаться можно было в единственном направлении, туда, где ее ждали... и словно по бесконечному гладкому ледяному склону Марина скользнула к земле! x x x Если животное питается радионуклидами, его метаболизм становится действительно жизненно важным. ...Говорят, видеть во сне воду -- к несчастью. Впрочем, не исключено, что примета эта придумана закоренелыми грязнулями! Марине снилось море, большое и теплое. Ласковые волны упруго охватывали ее, плыть было легко и приятно -- пожалуй, даже слишком легко и приятно. В какой-то момент, уловив окончательно ритм движения, она сосредоточилась -- и с усилием оторвалась от поверхности воды! Воздух сразу стал плотным, непослушно-упругим и живым. В нем можно было скользить и купаться бесконечно, почти не тратя сил. И лишь одна мысль свербила, словно бы издалека, но непрерывно: что, если в следующий раз не удастся вспомнить найденный механизм взлета?.. -- ...Ты уверен, что врач не нужен?! -- озабоченно спросил Ролан. -Она же без сознания! Хилим чуть улыбнулся: -- Не беспокойся, она просто в другом сознании! Поверь специалисту, все будет нормально... Ролан покачал головой: специалисту, конечно, виднее, но... это что же -- вот так после каждого полета?! И вообще, Марина ведь говорила... -- Она не обманывала, -- ответил Хилим на еще не заданный вопрос, и непривычный к "чтению мыслей" Ролан вздрогнул. -- Она не умела летать. До сегодняшнего вечера я и представить себе не мог, что... В самом деле, кто мог подумать, что шальная девчонка из Северной Провинции окажется _первой_?! Как давно лунным храмам требовалось, чтобы хоть кто-то из людей научился нормально двигаться в воздухе! Странное сочетание энергетики двух миров: люди издавна мечтали о полетах, но стихийные существа гораздо больше нуждались в осуществлении этой мечты... И уже сейчас растревоженные дерзким полетом силовые поля несут во все концы долгожданную весть: свершилось! И скоро начнутся радостные переполохи в храмах, а самый большой -- в Храме-на-Мысу. Хилим мрачно усмехнулся. Какая горькая ирония: он чуть ли не больше всех в храме мечтал о полетах людей -- и именно ему исполнение всеобщей мечты принесло неминуемую гибель. Потому что Архелий наверняка уже знает о происшедшем и окажется здесь раньше, чем новость успеет распространиться. И не скрыться, не спрятаться, не убежать -- эманация Марины прозвенела на весь континент... Как мало у него осталось времени! Пожалуй, он успеет лишь подготовить Марину к ожидающим ее переменам. Да и то ее сначала надо "пробудить"... -- Сходи, пожалуйста, на кухню, -- повернулся Хилим к Ролану, -- и попроси у... тьфу, опять забыл, как зовут ее маму! В общем, скажи, чтобы сделала яично-шоколадный коктейль. -- Что? -- удивился Ролан. Хилим мгновенно потерял терпение: -- Гоголь-моголь с тертым шоколадом, что непонятного?! И побыстрее! Ролан исчез, как призрак. Впрочем, из этого совсем не следовало, что он не обиделся! Ладно, сейчас переживет, а потом уже будет не важно... А ведь были, были подсказки! Необычно сильная привязанность Карела к рядовой ученице, неуемное любопытство в храме... А необычная энергетика при зарядке кристалла беспамятства?! Прислушайся тогда Хилим к выполнявшей экзекуцию саламандре, и все сейчас было бы проще. А теперь -- слишком поздно! Для него поздно... Вот только... Почему появление первой летуньи-человека никем не было предсказано?! Такое событие обязано было прочертить все гороскопы -- почему же ни в одном из них не угадывалась Марина?! Незадолго до своего энергетического коллапса Хилим пытался искать замену погибшей Заре и внимательнейшим образом изучил предсказания будущего. Летуньи-человека не было в смутных указаниях светил, в этом он готов был поклясться! Там вообще не было никого: "беззвездная ночь", полное затишье. Тогда он объяснял это тем, что Зара ушла со сцены слишком рано, погибла действительно