ыл поражен. Здесь, в этом странном мире Юля была своей, если бы она захотела, она могла бы командовать, приказывать, подчинять... Она просила. -- Я не... -- начал было он в ответ... но тут же земля чуть вздрогнула, и все деревья в саду разом встряхнули кронами. Сверху посыпались листья и ветки, резко запахло какой-то пряной травой, и неразличимые птицы с заполошными криками кинулись врассыпную. А когда Сергей снова огляделся, Юли уже нигде не было... x x x Проводив взглядом такси, уносившее Валерия и Ингу в аэропорт, Дэн вдруг ощутил неприятное чувство незащищенности. Все последние дни они были вместе, и даже опасности их нового положения казались от этого не такими страшными. Теперь же он до утра должен был рассчитывать только на себя... Дэн огляделся. Привокзальная площадь в этот ранний час была почти безлюдна, а расходившиеся веером улицы отсюда казались и вовсе пустыми. Немногочисленные ночные пассажиры спешили поскорее уехать на такси, другие, такие же полусонные, торопились к поездам. Некоторое оживление царило лишь в дальнем конце площади, у ярко освещенного здания торгового центра -- расположенный у самого вокзала, он работал круглосуточно. "Ну что же, можно начать и отсюда", -- решил Дэн, и, оглядевшись в последний раз, быстро зашагал к универмагу. Через полчаса он уже сидел в кафетерии, пытаясь привести в порядок нервы. Хотя покупка снаряжения сама по себе оказалась делом несложным, нервная нагрузка превзошла все ожидания. Как Дэн ни убеждал себя, что ничего особенного в его покупках нет, даже сейчас ему казалось, что все знают, куда он собрался, и смотрят только на него. Конечно, дело было прежде всего в нем самом -- теперь, когда в его сумке лежали защитные шлемы и кожаные комбинезоны, вся их рискованная вертолетно-тарзанья авантюра вдруг стала куда более близкой и материальной, чем абстрактный разговор над картой в поезде... Но так или иначе, первый пункт плана был выполнен. Можно было переходить ко второму. Дэн достал блокнот и стал прикидывать, в какой последовательности лучше всего будет обзвонить корреспондентов. Задача была не такой простой, как могло показаться на первый взгляд -- следовало добиться того, чтобы все "поднятые по тревоге" журналисты прибыли к базе СБ примерно в одно время -- только так можно добиться достаточно сильного эффекта от раскрытия базы и избежать преждевременной или наоборот, запоздалой сенсации. Но поскольку все его знакомые корреспонденты жили в разных концах города, время звонка каждому из них нужно было определить с точностью до минуты. Кроме того, кого-то из них Дэн знал лучше, кого-то хуже, а это неминуемо должно было сказаться на "времени убеждения" -- ведь будь на месте Дэна кто-то совсем посторонний, ему скорее всего вообще не поверили бы! Ну а если учесть еще и то, что журналистам, чтобы отправиться к базе, придется отменять какие-то другие планы, искать замену для эфира или вызывать операторов с камерами -- то вся процедура неожиданно превращалась в довольно сложную математическую задачу! А ведь оставались и в принципе неучитываемые факторы: дорожные пробки, возможное противодействие СБ... Наконец Дэн решил, что лучше всего будет отправиться к кому-нибудь из журналистов прямо домой, рассказать ему ситуацию -- не упоминая о вертолете! -- и попросить помочь обеспечить "синхронность". Лучше всего для этой цели подходил Игнат Летт, научный обозреватель программы "Глобус-Радио". Это был один из немногих журналистов, обладающих природным тактом, и к тому же -- не менее редкое свойство -- его аура не начинала пронзительно желтеть через две минуты беседы с Дэном!.. Дэн был уверен, что Игнат сумеет помочь ему, а на его убеждение не потребуется много времени... и вообще, звонить из теплой уютной квартиры с надежно запертой дверью гораздо приятнее, чем из автоматной будки! С облегчением приняв это решение, Дэн поднялся, взял сумку и пошел искать телефон. Конечно, жаль будить человека в такую рань, но что поделаешь... x x x ...Расставаться со сном Евгению категорически не хотелось! Несколько раз он почти просыпался, но нарочно не открывал глаза и вскоре снова задремывал. Но в конце концов игнорировать естественные надобности стало невозможно... Окончательно придя в себя, Евгений обнаружил, что ночью его накрыли одеялом, и невольно почувствовал к своим тюремщикам нечто вроде благодарности. К тому же наручники оказались куда лучше, чем фиксирующие ремни! Он откинул одеяло, нетерпеливо пошевелился... и только тут взглянул на часы. Четверть восьмого! И никто его не разбудил? Неужели Юлю до сих пор не поймали? Вот здорово! ...Переполненный мочевой пузырь снова болезненно напомнил о себе. Евгений беспокойно завертелся, пытаясь не столько высвободиться из ремней, сколько привлечь внимание наблюдателя у монитора. Однако прошло пять, десять минут, а в лаборатории так никто и не появился. Евгений снова встревожился. Неужели у мониторов никого нет? Не исключено -- если вся охрана брошена на поиски Юли... Но ведь он не выдержит долго! Он попробовал крикнуть, но крик потонул в широком пространстве лаборатории. "Да есть в этом здании хоть кто-то, черт побери?!" -- возмущенно воскликнул он про себя, борясь с подступающей паникой, и словно в ответ на этот беззвучный вопль дверь лаборатории распахнулась, и на пороге появилась Сара. -- Доброе утро! -- поздоровалась она как ни в чем ни бывало. Евгений что-то мрачно пробурчал в ответ, успокаиваясь. Конечно, Сару он сейчас хотел бы видеть меньше, чем кого бы то ни было, но все же... Сара сразу поняла причину страданий Евгения. Она забрала одеяло подняла платформу в вертикальное положение и сообщила: -- Отвязать я тебя не могу: охрана, сам понимаешь, занята, а у меня есть все основания тебя опасаться! Так что извини... Евгений скрипнул зубами от злости: он никогда и не считал себя стеснительным -- но всему есть предел! Впрочем, Сара не стала злоупотреблять своим преимуществом. Она принесла обычное больничное судно (откуда оно взялось в этом царстве электроники!), пристроила его на стуле около Евгения и деликатно вышла из комнаты. Через несколько минут она вернулась, забрала посудину и осторожно осведомилась насчет завтрака. В вопросе не было издевательства или насмешки, но ускорять обмен веществ после только что пережитого унижения Евгению сразу расхотелось. -- Спасибо, обойдусь! -- коротко огрызнулся он. Сара кивнула и отошла за приборные стойки. Где-то вне зоны видимости она раздраженно плюхнулась в кресло, судя по звуку, стряхнув при это что-то на пол. Да, она тоже явно не рассчитывала на такую ситуацию! Наверное надеялась еще сегодня ночью все закончить... -- Не нашли еще Юлю? -- со всей возможной невинностью поинтересовался Евгений. -- Или бросили искать? Сара снова не ответила. Да что она там делает в конце концов? И зачем тут сидит? Шла бы уж по своим делам... или бодрствующего Евгения опасаются оставлять одного?.. Стоять было не очень удобно, к тому же без одежды снова становилось прохладно. Евгений вспомнил об одеяле и хотел было попросить Сару вернуть его, но передумал. Все-таки стоять лучше, чем лежать, да и холод не даст расслабиться -- а это пригодится, если Сара допустит какую-нибудь ошибку... Хотя черта с два она ее допустит! Даже подойти боится... и правильно делает, между прочим -- разве он упустит хоть малейший шанс? "Запугал слабую женщину, -- мысленно сказал себе Евгений, -- теперь торчи тут как пень!" Больше Евгений не пытался заговорить с Сарой -- просто стоял, погруженный в невеселые раздумья. Как там сейчас Юля? Сколько она еще сможет продержаться? Интересно, она нашла где спрятаться или просто мечется по саду, избегая встречи с охранниками? Наверное, спряталась: времени у нее было достаточно. А впрочем, какая разница -- все равно рано или поздно ее найдут: тридцать человек охраны против одной женщины... А вообще она молодец! Водит их за нос уже почти пять часов -- это куда больше, чем он рассчитывал! Видимо, психологическая невидимость эффективна даже при направленном поиске... ...Неожиданно зазвонил телефон. Евгений вздрогнул, и тут же понял, что мог означать это звонок. Значит, ее все-таки поймали... Интересно, усыпили при этом? Хорошо бы... Он попытался уловить суть разговора, но безуспешно -- Сара почти ничего не говорила, только слушала. Невозможно было даже понять, кто находится на другом конце провода. Потом она неожиданно громко бросила трубку, поднялась из кресла -- и Евгений увидел ее лицо. Нет, не похоже было, что она получила сообщение о поимке Юли! Скорее наоборот, случилось что-то неожиданное... и неприятное -- для нее! Но что? Евгений нерешительно окликнул Сару, но она, не удостоив его взглядом, шагнула к выходу. Хлопнула дверь, и Евгений снова остался один... Он громко застонал от досады. Что-то происходило на базе -- что-то важное, и наверняка для него хорошее, раз Сара так всполошилась! Но Сара ушла, а он остался в этой надоевшей до чертиков лаборатории без малейшей возможности узнать, что делается снаружи... x x x Около восьми часов утра дежурный охранник увидел на экране монитора сразу три незнакомых автомобиля, которые медленно ехали по улице, словно разыскивая что-то. Проехав мимо ворот базы, машины развернулись и дружно припарковались напротив. Из них вышли несколько человек с фотоаппаратами и направились прямо к воротам. Дежурный забеспокоился -- прибывшие вели себя весьма решительно. Один из них подергал ажурную створку запертых ворот, другие прижались к решетке, стараясь разглядеть, что делается внутри ограды. Выслав к воротам двух последних охранников, не занятых поисками Юли, дежурный позвонил Майзлису. Но когда тот злой как черт, появился в аппаратной, на экранах мониторов уже вовсю разворачивался удивительный спектакль. Приехавшие "обстреливали" вышедших охранников фотовспышками, пытались просунуть сквозь решетку микрофоны и вообще вели себя шумно и агрессивно. Те явно оказались не готовы к такой психологической атаке. Один из них, зачем-то прикрывая лицо рукой и вздрагивая при каждой вспышке, неуверенно запротестовал против "вторжения на частную территорию". Другой, достав инъектор, начал громко призывать собравшихся разойтись, предупреждая против "любых попыток проникновения на охраняемый объект". На него тут же обрушился новый шквал вспышек... Майзлис схватился за голову, отодвинул дежурного и, наклонившись к микрофону, не допускающим возражений тоном велел бестолковым стражам немедленно возвращаться в караульное помещение. Дежурный отошел в угол и притих, пытаясь сообразить, что происходит. На другом мониторе он видел, что к базе подъехали еще несколько машин. Теперь было окончательно ясно, что "режим полной секретности" с треском провалился. "Впрочем, это уже не моя забота!" -- с облегчением подумал он, глядя на покрывшуюся мелкими капельками пота лысину Майзлиса. Тем временем начальник охраны включил общую связь и велел всем немедленно прекратить поиски и собраться у центральной аппаратной. Дождавшись, пока соберется первая группа, он коротко объяснил ситуацию и дал строгие инструкции: в контакт с посторонними не вступать, принадлежность объекта не раскрывать, упирая на неприкосновенность частной собственности, а тех, кто попытается перелезать через ограду, вежливо выпроваживать. "Только вежливо! -- добавил он. -- И без комментариев!" Группа отправилась к воротам, а Майзлис остался ждать остальных. Требовалось организовать круговую охрану -- скоро незваные гости догадаются, что проникнуть на базу можно не только через ворота... Он уже понял, что зря наорал на бестолковых охранников -- их поведение вряд ли могло ухудшить ситуацию. Совершенно очевидно, что перед воротами базы находятся не просто любопытные, а представители прессы -- и что им прекрасно известно об истинном назначении "объекта"... Наконец охранники разошлись на патрулирование периметров. Майзлис приказал дежурному включить все дополнительные датчики и камеры на периметрах и не сводить глаз с мониторов. Теперь он сделал все, что мог и должен был сделать, но на душе легче не стало. Нет, он не боялся, что кто-то сможет обмануть бдительность охраны и проникнуть на базу -- тридцать человек конечно маловато для такой территории, но с помощью техники они должны справиться с задачей. В крайнем случае, можно будет применить усыпляющие иглы... Дело было в другом. Проблема из области тактики и стратегии неуклонно переползала в область политики -- от которой он всю свою жизнь старался держаться как можно дальше! И теперь было самое время переложить груз ответственности на того, кто затеял всю эту историю... С тяжелым сердцем Майзлис подошел к телефону и снял трубку... x x x Около восьми утра, распрощавшись с Игнатом, Дэн взял такси и сразу поехал в Южный парк. Там, в самой глухой его части, на широкой поляне между прудами он должен будет дождаться вертолета и присоединиться к друзьям. За "организацию сенсации" он больше не волновался: они с Игнатом поработали на славу. Тот сразу поверил Дэну и помог ему убедить своих менее доверчивых коллег. Он даже нарисовал график с раскладкой звонков по времени, и теперь можно было быть уверенным, что журналисты не появятся раньше или позже, чем нужно, и что приезд их будет достаточно внезапным, чтобы пленников не успели перепрятать. Напоследок Игнат взял у Дэна список сотрудников СБ во главе с Олегом Шейнманом, чтобы обзвонить их уже в самый последний момент, когда утечка информации больше не будет страшна. Дэн не без некоторого злорадства предупредил Игната, что Олег не сразу поверит, где находится база -- ведь его друзья "нашли" ее совсем в другом месте, очевидно, попавшись на какой-то отвлекающий маневр руководства СБ. Дэну было немного неловко перед Игнатом за то, что он так и не рассказал о предполагаемой вертолетной атаке, более того, применил внушение, чтобы отвязаться от настойчивых приглашений отправиться к базе вместе... Теперь оставалось выполнить самую опасную часть их плана: проникнуть на базу и попытаться защитить пленников на то время, пока их не увидит хоть кто-то из репортеров. "Черт возьми, -- подумал Дэн, -- неужели нельзя было обойтись без этого безумия?.." Ему было откровенно страшно: он опасался, что при прыжке он или Инга промахнется мимо ветки, что кого-то из них достанет случайный выстрел, что они не найдут пленников в незнакомом здании или не успеют надежно забаррикадироваться... В самом деле, каждый шаг их отчаянной авантюры таил опасности, и сейчас, в относительно спокойной обстановке, Дэн очень хорошо оценил степень риска! Встряхнув очередной раз сумку со снаряжением -- проклятые шлемы все время норовили соскользнуть с сиденья! -- Дэн попросил таксиста включить радио. Впрочем, до восьмичасовых выпусков оставалось еще около десяти минут. Экстренных выпусков он пока не ждал -- для осознания масштаба сенсации нужно время. Потом, когда первые сообщения подтвердятся, а события вокруг базы станут неуправляемыми -- вот тогда информация будет подаваться незамедлительно. "Кстати, -- подумал Дэн, -- в парке я буду раньше восьми, и поэтому неплохо бы самому купить приемник. А то как бы не свихнуться от неизвестности!" Он попросил шофера остановиться у небольшой лавочки, работавшей с раннего утра, и выбрал маленький удобный приемник. Впрочем, первое сообщение он услышал только в парке, возле пруда. Станция была незнакомая, впрочем, это не имело значения -- с этой минуты на всех каналах будет примерно одно и то же... "...вопиющего нарушения Службой по изучению и обеспечению безопасности парапсихических явлений основополагающих прав человека. Как стало известно, около двух недель назад ее агенты арестовали исследователя, который незадолго до этого был уволен из этой же службы. Вместе с ним была арестована его жена, а также, предположительно, один из его друзей, обладающий парапсихическими способностями. Все аресты были произведены тайно, и арестованные официально числятся в розыске как пропавшие без вести. О случившимся стало известно благодаря предусмотрительности самого пострадавшего, который незадолго до своего исчезновения, очевидно зная о грозящей ему опасности, разослал своим бывшим коллегам письма с предупреждениями. Надо отдать им должное -- все они поставили справедливость выше корпоративных интересов. Когда им удалось обнаружить секретную базу СБ, где в настоящее время находятся арестованные -- а это произошло вчера вечером - - они немедленно обратились в прессу..." Дэн едва сдержался, чтобы не выругаться вслух: какой интеллект, какое благородство -- с ума сойти можно! Лучше бы поделились с прессой, дурачье дипломированное, как именно им удалось обнаружить базу... и где они сами ее искали! Он двинул ручку настройки, отыскивая канал "Глобус-Радио", на котором работал Игнат. Хорошо, что он помнил длину волны -- сегодня комментарии разных станций были настолько похожи, что различить их было трудно даже по голосам дикторов! "... и хотя по своему статусу СБ имеет право на некоторые оперативные действия, производство арестов и содержание под стражей не входит и никогда не входило в число этих действий. Более того, даже полиция не может производить задержание тайно и без ордера на арест. Официальные лица в руководстве полиции заявили, что им ничего не известно о судьбе пострадавших, и что если факты подтвердятся, то вся ответственность будет лежать на оперативных службах СБ..." Дэн слегка вздрогнул: упоминание об оперативных службах СБ с некоторых пор лишало его оптимизма. А ведь меньше чем через полчаса предстоит открытое столкновение с ними! "Сейчас мы постараемся связаться по радиотелефону с нашим корреспондентом, который отправился на место событий," -- продолжал между тем диктор. Затем в эфир ворвался шум и треск радиолинии, сквозь который было тем не менее хорошо слышны взволнованные голоса спорящих людей. Через несколько секунд послышался хлопок двери -- очевидно, корреспондент закрылся в машине, -- и Дэн услышал профессионально-спокойный голос Игната: "Я нахожусь в южном пригороде столицы у ворот секретной базы СБ. Здесь сейчас много моих коллег из разных изданий, а также с телевидения, так что скоро вы сможете не только услышать, но и увидеть, что здесь происходит. Внешне база похожа на обычное частное владение, но большое количество охранников и их поведение косвенно подтверждают выдвигаемые обвинения -- скорее всего, арестованные все еще находятся здесь, на территории. К сожалению, пока все попытки диалога охранниками пресекаются, и остается ждать по крайней мере официального заявления руководства СБ. Кстати, некоторые коллеги Миллера уже прибыли сюда, однако они пока не могут сообщить ничего нового. Минуточку... Мне только что сообщили, что заместитель директора СБ Ян Веренков согласился встретиться с журналистами на месте событий. Я думаю, мы дадим прямое включение с этой встречи, ну и конечно, будем информировать вас обо всех изменениях обстановки..." Дэн перевел дух. Сенсация -- спасибо Игнату! -- организована блестяще! Появление журналистов явно застало персонал базы врасплох... "Может быть, - - мелькнула мысль, -- ситуация разрешится без нашего вмешательства?" Он с трудом отвлекся от маловероятного варианта, заставив себя не расслабляться. Потом взглянул на часы: было двадцать три минуты девятого. "Где вертолет?! Они уже опаздывают! Неужели что-то случилось?" -- с ужасом подумал Дэн, но тут же постарался отогнать мысль о возможной катастрофе: представить, что с Ингой произошло несчастье, было выше его сил... Но тогда что?! А может, Валерий сбился с курса? Большинство людей даже не представляют себе, как легко заблудиться в небе! Распространенное заблуждение "сверху видно все" на практике нередко оборачивается полной потерей ориентации... Но Валерий так тщательно и подробно наносил на снимок маршрут! Он точно вычислил магнитный курс, отметил несколько особенно заметных ориентиров, которые позволили бы ему быстро заметить и исправить возможную ошибку... Дэн снова посмотрел на часы: тридцать пять минут девятого... x x x Самому себе Гуминский мог признаться честно: чем дальше, тем больше он боялся Евгения. То, что происходило вокруг этого непонятного человека... оно слишком нарушало законы нормальной жизни -- и чем дальше, тем сильнее! Поэтому он даже не особенно удивился, узнав о бегстве Юли. Что-то подобное должно было произойти, висело в воздухе... И не было большого смысла наказывать дежурившего в эту ночь охранника или выяснять, каким образом Евгению удалось обмануть наблюдение -- это уже не имело значения. Но как Евгений сообразил, что бежать с женой ему не следует? Вдвоем их давно бы уже обнаружили -- а искать в темном саду чуткую телепатку, да еще наверняка умеющую пользоваться психологической невидимостью... Как бы там ни было, а Юлю не найдут, пока она окончательно не вымотается от постоянного напряжения. И значит, еще один день потерян... И в запасе остается дня два, не больше... Гуминский почти физически почувствовал, как безвозвратно утекает время. Еще вчера, когда на альфа-ритм Евгения сработала сигнализация, предназначенная для эсперов, он осознал, что события вот-вот выйдут из-под контроля... Вообще, прощупывалась интересная закономерность: на каждое проявление насилия над пленником всегда возникал немедленный, хотя и непроизвольный ответ... что же будет дальше? Может, что-то с самого начало пошло не так? Может, следовало вести себя по-другому? Но как "по-другому", если с Евгением решительно невозможно сотрудничать! ...Неожиданно зазвонил телефон. Ну наконец-то! Гуминский снял трубку... но вместо Майзлиса услышал в трубке встревоженный голос Веренкова: -- Дмитрий, у вас неприятности. База рассекречена. Полностью. Более того, к вам едет толпа журналистов... если уже не приехала! Гуминский задохнулся, не зная, что сказать. Он ожидал всего, но _это_... -- Ты понял, что я сказал? -- настойчиво спросил Веренков, не услышав никакой реакции. -- Предупреди охрану, пусть не лезут на стенку! Я подожду... -- Чтоб вас всех!.. -- Гуминский наконец обрел дар речи и потянулся ко второму аппарату, но тот вдруг зазвонил прямо в его руке. Понимая, что уже опоздал, он снял трубку и выслушал немногословный, но предельно выразительный доклад Майзлиса. ...Итак, репортеры у ворот базы. И теперь нет никакой надежды найти Юлю -- ее просто некому искать, охрана занята на периметрах... И эвакуироваться поздно: их не выпустят с территории... Майзлис молча ждал указаний, и это молчание было красноречивее любых комментариев. Гуминский понял, что с этой минуты на начальника охраны больше нельзя всерьез рассчитывать: теперь тот шагу не ступит без прямой команды -- да и после команды три раза подумает... -- Я все понял, -- сухо сказал он в трубку. -- Позвони Саре, объясни ситуацию, пусть зайдет ко мне минут через десять. На базу никого не впускать... до особого распоряжения! Все! Он бросил трубку и, возвращаясь к прерванному разговору, окончательно потерял над собой контроль. -- Какого черта?! -- вне себя от злости крикнул он Веренкову. -- Ведь ты обещал, что мы можем рассчитывать по крайней мере на три дня!.. -- Обещал, -- спокойно отозвался тот, и это спокойствие еще больше взбесило Гуминского. -- Более того, я понятия не имею, что произошло. Еще вчера вечером они успешно рыли носом ложный объект, все шло по плану... и вдруг пять минут назад мне докладывают, что к базе уже направлена толпа корреспондентов -- и называют точное место! -- Откуда они узнали?! -- застонал Гуминский. -- Не знаю. Даже версий нет... разве что кто-то из твоих отпускников постарался? Удивительно... "Как же, отпускников! -- подумал про себя Гуминский. -- Вот уж кто меньше всего заинтересован в огласке! Нет, посидел бы ты здесь столько же, сколько я -- перестал бы удивляться таким вещам! Если человек может исчезнуть из-под постоянного наблюдения..." -- он вспомнил Юлю и вдруг с ужасом подумал, что ее _вообще_ может не быть в саду! Но если так, то не она ли привела корреспондентов?.." -- Ладно, какое это имеет теперь значение? -- вяло сказал он. -- Ты прав, -- согласился Ян. -- Теперь уже никакого... Теперь надо думать, что делать дальше! -- Что ты имеешь в виду? -- с подозрением, но и с невольной надеждой переспросил шеф. -- Боюсь, что базу придется открыть для прессы -- вероятно, уже сегодня. Провести их, показать, что ничего страшного не ней не происходит. А там... -- Об этом не может быть и речи! -- решительно ответил Гуминский, с горечью поняв, что от Яна толку не будет... -- Это ты сейчас говоришь, -- Веренков был непреклонен, -- но через часдругой обстановка вокруг базы должна измениться. Причем гораздо лучше будет, если изменится она по нашей инициативе, а не по прямому приказу сверху... -- Ян, не поднимай панику, прошу тебя! -- с раздражением ответил шеф. -- Может, рассказать им еще и о бесконтактном убийстве?! Чтобы первые полосы газет выглядели поинтересней?.. -- Этого не надо делать -- пока! Но если ты будешь вести себя, как упрямый идиот... -- Воздержись от определений! -- резко перебил Гуминский. -- Пока еще ты еще у меня в подчинении! -- Ну, это ненадолго, -- усмехнулся Веренков. -- Скоро мы будем вполне равноправными, точнее, равнобесправными козлами отпущения. Неужели ты не понимаешь, _что_ поставлено на карту?! Гуминский промолчал. Он хорошо понимал, _что_ поставлено на карту -- вот только разве можно объяснить это Яну? Хотя бы просто объяснить, не говоря о том, чтобы заручиться его поддержкой? -- Вот что, -- сказал он наконец, -- в ближайшие часы я не смогу никого впустить. А тем более репортеров -- здесь будет много такого, чего им вообще не стоило бы видеть... -- Ты с ума сошел! -- сдавленно воскликнул Веренков, уловив страшный смысл обтекаемой формулировки. -- Сейчас только трупов не хватало... Усыпи их всех, если угодно, но ради бога, никаких необратимых действий! Гуминский осторожно положил трубку. Ничего другого он от Яна в общем-то и не ждал. Едва речь заходит о репутации СБ, тот всегда становится неуправляем! Особенно хорошо звучит рекомендация "усыпить" -- после ночного всплеска альфа-ритма... ...Телефон зазвонил снова, но Гуминский не стал снимать трубку. Позиция Яна была ему вполне ясна -- и к сожалению, она абсолютно не совпадала с его собственной! Он поднялся и быстро прошелся по кабинету. Собрался было запереть дверь -- но одернул себя: еще не хватало впадать в панику! От невидимого убийцы, в случае чего, не спасут никакие двери... Еще бы несколько дней, да что там дней -- хотя бы несколько часов! Но что толку мечтать: ясно, что периметры продержатся не больше, чем до полудня... А что потом? Черт возьми, должен существовать способ уничтожить бесконтактное убийство и без участия Миллера! И наверняка существует... но для его поиска тоже потребуется время! Ну что же, ситуация сама определяет решение: ни Миллера, ни "монстра" оставлять в живых нельзя! И даже этого может оказаться недостаточно, если начнется длительное расследование, суд... Значит, надо покинуть базу до того, как появится полиция. Потом, когда опасное явление перестанет существовать, он будет готов ответить перед кем угодно. А пока... Гуминский снова подошел к телефону. Пришло время использовать самый последний, отчаянный шанс: когда-то давно, лет пять назад, он спас от верной тюрьмы своего коллегу, который с тех пор чувствовал себя в неоплатном долгу. Если кто и согласится помочь, то только он! Вот только умеет ли он водить вертолет -- ведь покинуть базу теперь можно лишь по воздуху... x x x Неизвестность и напряженное ожидание измотали Дэна. Он уже не мог сидеть спокойно, а метался из стороны в сторону по поляне, как страдающий эпилепсией олень. Какая-то молодая мамаша с коляской, увидев его, поспешила убраться от греха подальше... Вертолет безнадежно опаздывал, а информационные выпуски становились все более напряженными. Журналисты осаждали базу, руководство СБ хранило молчание, а о судьбе пленников пока ничего не было известно. Но никто уже не сомневался, что на базе и в самом деле нечисто -- и что как раз сейчас персонал полным ходом заметает следы... Двадцать минут назад к базе прибыл заместитель директора СБ Веренков, потоптался у ворот и дал короткую пресс-конференцию. Дэн с жадностью ловил каждое слово, но в конечном итоге так ничего и не понял из его гладких обтекаемых фраз. "Ситуация под контролем... не надо драматизировать... неизбежные ошибки... возможна различная интерпретация фактов..." У Дэна сложилось впечатление, что заместитель директора сам не знает, чем занимается на базе его шеф -- либо очень не хочет этого говорить... Но что означает такое поведение? Неужели пленников... нет, этого не может быть! Ведь если базу так тщательно охраняют, значит, арестованные попрежнему там! И можно еще попытаться помочь им... вот только каждая минута задержки может оказаться роковой! ...Дэн не сразу поверил своим ушам, когда услышал приближающийся шум вертолета. Потом, когда "Алуэтт" появился из-за верхушек деревьев и завис над поляной -- целый и невредимый, черт бы его подрал! -- Дэн испытал непреодолимое желание выстрелить в него из чего-нибудь калибром покрупнее... Едва дождавшись, пока полозья коснутся земли, он пригнулся и, подбежав к вертолету, рывком открыл дверцу. -- Где вас носило??? -- Вопрос не мог вместить всю пережитую тревогу. -- Что вы делали столько времени? -- Чтобы пропасть всем бюрократам отныне и во веки веков! -- лаконично отозвалась Инга, вылезая из кабины и от души потягиваясь. -- Может быть, тебе стоило поехать с нами: твой гипноз подействовал бы лучше моего обаяния!.. Появившийся с другой стороны Валерий поспешил объяснить подробнее: -- Неожиданные препятствия на аэродроме. Я никогда не думал... -- Это заметно, -- мрачно отозвался Дэн, -- что не думал. Валерий виновато вздохнул: -- Знаешь, вначале все было нормально, но когда я сказал, куда мы собираемся лететь. Соврать я не рискнул, сам понимаешь... Да, это Дэн понимал: все равно уследят радарами, а иметь дело с ПВО еще хуже... -- На нас вначале посмотрели, как на психов, -- прокомментировала Инга, -- а потом как на шпионов. Поинтересовались, зачем нам понадобился такой дальний перегон? ...Собственно, никакого права задавать такие вопросы воздушный контроль не имел, однако Валерий на всякий случай предпочел не ссориться. Наоборот, со всей возможной любезностью объяснил, что Евгений в столице и сам просил пригнать вертолет. Просьбу связаться с ним по телефону Валерий вежливо отклонил, чем только усилил подозрения. К счастью, никаких серьезных причин, чтобы запретить вылет, не нашлось, но техосмотр затянули предельно... -- Я готова была всех на этом аэродроме поубивать! -- воскликнула Инга. -- Документы в порядке... кому какое дело, в конце концов, куда мы собираемся лететь?! Дэн хорошо представлял себе ее чувства. "Хорошо еще, -- подумал он, -- что она сдержала свои парапсихические способности..." -- Ну и что теперь делать? -- резко сказала Инга, перефразируя знаменитый вопрос. -- Лететь или не лететь?.. Дэн покрутил ручку настройки приемника, надеясь попасть на какое-нибудь сообщение... и оно не заставило себя долго ждать: "Как только что сообщил наш корреспондент, в окрестностях базы, где уже собралась солидная толпа местных жителей, ситуация пока не изменилась. Вход по-прежнему закрыт, новых попыток общения с прессой не наблюдается..." Ну что ж, по крайней мере пленники по-прежнему на месте, их так же надежно охраняют, и, похоже, в ближайшее время ситуация вряд ли изменится... А может быть, уже поздно пытаться им помочь?.. И словно бы заглушая в себе тревожные мысли и острое чувство вины, Валерий с вызывающей решительностью полез обратно в кабину: -- Вы как хотите, -- заявил он, -- а я... Он не договорил: сильный пинок заставил его буквально въехать носом в дверцу! Валерий возмущенно обернулся, сжимая кулаки... Дэн стоял в двух шагах от него, а Инга демонстративно потирала колено: -- Перестань изображать благородного одиночку, -- спокойно объяснила она. И, подождав, пока его гнев утихнет, добавила: -- А пока дай нам переодеться... Встретив ее прямой взгляд, Валерий вдруг устыдился своего нелепого пижонства. Оно было неуместно -- как и взаимное недоверие, и попытки выяснения, кто из пленников кому ближе и дороже... -- И в самом деле, хватит терять время. Переодевайтесь, -- тихо сказал он, отворачиваясь, -- да, и вот еще что... Он потянулся куда-то к приборной доске и извлек небольшой пистолет. -- Что это? -- воскликнул Дэн. -- "Вальтер", -- спокойно отрекомендовал Валерий, -- девять миллиметров, одиннадцатизарядный. -- Я имею в виду, -- вздохнул Дэн, -- зачем он тебе понадобился? -- Не мне, -- коротко ответил Валерий. -- Тебе. На всякий случай. Или ты... Дэн представил себе, в каком случае может понадобиться такая "игрушка" - - и это его не вдохновило. Однако, поколебавшись, он все же взял пистолет: Валерий был прав -- лучше встречать неожиданности "во всеоружии"!.. x x x ...Больше Сергей не пытался обшаривать участок. Найдя поваленное дерево, он сел на холодный еще влажный от утренней росы ствол и попытался прийти в себя. Потрясение не проходило. То, что произошло... эта странная встреча с Юлей... было ли это на самом деле?! Или приснилось, померещилось? Но следы неудачной погони на одежде, боль от полученных при падении ссадин... Увидеть бы ее еще раз! Но теперь Сергей отчетливо понимал, что никто Юлю не найдет -- ни он, ни кто-то другой. Наверное, с самого начала эта затея с поисками была обречена на провал... Он невольно поежился -- всегда немного жутковато ощущать близость неведомого! Теперь понятно, почему шеф так нервничает: если он с самого начала знал, какими силами пытается играть... Сергей с сомнением покачал головой. После того, что он только что испытал... Не с характером Гуминского заниматься _такими_ делами! Тут скорее подошли бы такт и терпение Веренкова... Неудивительно, что Миллер не желает помогать своему бывшему шефу! Сергей вспомнил разгромленную лабораторию, наполненный страданием голос Евгения, когда тот спрашивал о Юле... Да, похоже, ей было от чего бежать! Но почему Евгений сам не убежал вместе с ней? Если он настолько не верит своим бывшим коллегам, почему упустил такой случай? Или пытался, но поймали? А ведь Юля просила помочь ему! И как просила... у Сергея до сих замирало сердце, когда он вспоминал об этом! Хм-м... Вспоминал? То есть разговор все-таки был на самом деле, не приснился? "Ну вот, опять все с начала! -- рассердился на себя Сергей. -- Даже если это был не сон -- чем я могу ему помочь? Добрым словом? Или она хочет, чтобы я вывез его за ограду в мусорном контейнере?!" ...Неожиданно щелкнула рация, и голос Майзлиса громко объявил: "Внимание, говорит второй! Всем немедленно прекратить поиски и собраться у центральной аппаратной! Повторяю..." Сергей раздраженно уменьшил звук -- в тишине леса громкий командный голос казался оскорбительно неуместным. "Ну, что там у них еще случилось?!" -- недовольно подумал он, возвращаясь к действительности. По тону Майзлиса было ясно, что приказ вовсе не связан с поимкой беглянки... ...Когда между ветвей показалось серое здание аппаратной, Сергей вдруг осознал, что не сможет рассказать о "встрече" с Юлей никому, даже друзьям. И вовсе не потому что не поверят или засмеют: после стольких дней на этой базе, рядом с "монстром", можно было поверить во что угодно! Майзлис, во всяком случае, поверит сразу. И Гуминский... А может, именно из за них и не хотелось рассказывать?.. Впрочем, новость, которую он услышал, подойдя к крыльцу, мгновенно заставила забыть о Юле: оказалось, что Евгению каким-то образом удалось пробить информационную блокаду, и теперь у ворот базы собирались репортеры! Майзлис описал ситуацию очень выразительно -- Сергей никогда раньше не думал, что его начальник может проявлять столь сильные эмоции! ...Добравшись наконец до предписанного ему поста -- довольно далеко от ворот, хотя и на внешнем периметре, Сергей снова почувствовал, что устал. Новая задача не вдохновляла его -- что может быть скучнее, чем сидеть под деревом возле сигнального устройства и ждать, пока оно сработает? Хотелось поговорить хоть с кем-нибудь, но Майзлис, опасаясь прослушивания, категорически запретил пользоваться открытой связью без крайней необходимости. В укрытии было тихо, только изредка из-за ограды доносились голоса репортеров, и Сергей вдруг отчетливо ощутил, что одиссея подходит к концу. Хочет того руководство или нет, но раскрытая секретная база -- уже не база... Сергей поднялся и осторожно раздвинул ветки. До ограды оставалось еще метров пятнадцать, и журналистов было хорошо видно -- несколько человек с фотоаппаратами и видеокамерами медленно брели по обычно пустынной дороге, безуспешно пытаясь разглядеть что-либо сквозь решетку и кусты. Видимо, на остальных участках периметра происходило то же самое. База действительно была окружена! Сергей подумал, что в который уже раз Миллер в одиночку обставляет всю здешнюю команду. Что за удивительный человек! Интересно, как ему это удалось? Вот бы спросить... Хотя как тут спросишь? Встретиться бы с ним в спокойной обстановке, подальше от этого бедлама... Журналисты по ту сторону ограды продолжали прибывать. Совсем недалеко остановился микроавтобус с ретранслятором. Сергей вернулся в укрытие -- можно представить, что начнется, если его увидят!.. Еле слышно запищал зуммер вызова. Сергей присел на корточки, отыскал среди корней большого дерева замаскированное гнездо и подключил к нему рацию, установив громкость на минимум. "...ожидается приезд Веренкова, -- зазвучал напряженный голос Майзлиса. -- Распоряжение для всех: в разговоры с ним не вступать, на базу не пускать ни в коем случае! Это специальный приказ Гуминского!" Сергей непонимающе уставился на рацию. Они там что, совсем с ума посходили? Если кто и способен уладить дело с прессой и сгладить скандал, так это как раз Веренков! Зачем отстранять его в самый неподходящий момент? Сергей отключил умолкшую рацию. Расслабленное настроение улетучилось, снова вернулась тревога. Что задумал Гуминский? Видимо, что-то не очень приятное, раз не желает встречаться со своим замом... И Майзлис явно неспроста подчеркнул, от кого исходит приказ! Почему? Чтобы в случае чего остаться в стороне? Но в случае _чего_?! Неужели Юля не напрасно тревожится за Евгения? Она так просила помочь ему... ...За этими невеселыми раздумьями, Сергей не сразу обратил внимание на новое движение за забором. Он осторожно выглянул из кустов и увидел, что все журналисты устремились по дороге в направлении главных ворот.