ерней. В корне несостоятельна попытка тов. Бухарина оправ-дать оппортунистически-соглашательскую линию ссылкамина преобладающую будто бы роль в китайской экономике "ос-татков феодализма". Если бы даже оценка тов. Бухариным ки-тайского хозяйства была основана на экономическом анализе,а не на схоластических определениях, "остатки феодализма"все равно не могли бы оправдать ту политику, которая стольявно облегчила апрельский переворот. Китайская революция имеет национально-буржуазный характер по той основной причине, что развитие производительных сил китайского капитализма уперлось в государственно-таможенную зависимость Китая от стран империализма. Задержка развития китайской промышленности и зажим внутреннего рынка означают сохранение и возрождение наиболее отсталых форм производства в сельском хозяйстве, наиболее паразитических форм эксплуатации, наиболее варварских форм гнета и насилия, рост избыточного населения, сохранение и обострение пауперизма и всяческой кабалы. Каков бы ни был удельный вес специфически "феодальных" элементов китайского хозяйства, смести их можно только революционным путем, следовательно, не в союзе с буржуазией, а в прямой борьбе с нею. Чем сложнее и болезненнее переплет крепостнических и капиталистических отношений, тем меньше аграрный вопрос может быть разрешен мерами верхушечного законодательства, тем необходимее революционная самодеятельность крестьянских масс, тесно связанных с рабочими и беднотой городов; тем ошибочнее политика, судорожно цепляющаяся за союз с буржуа и помещиком и подчиняющая этому союзу свою работу в массах. Политика блока четырех классов не только подготовляла блок буржуазии с империализмом, но и означала дальнейшее сохранение всех пережитков варварства в администрации и экономике. Ссылаться, в частности, против Советов на буржуазный характер китайской революции значит просто отрекаться от опыта наших буржуазных революций 1905 г. и 1917 г. (февраль). В этих революциях основной и ближайшей задачей было низвержение самодержавно-крепостнических порядков. Эта цель не исключала, а требовала вооружения рабочих и создания Советов. Вот какими словами Ленин писал об этом после Февральской революции: "Для действительной борьбы против царской монархии, для действительного обеспечения свободы, не на словах только, не в посулах краснобаев либерализма, не рабочие должны поддержать новое правительство, а это правительство должно "поддержать" рабочих! Ибо единственная гарантия свободы и разрушения царизма до конца есть вооружение пролетариата, укрепление, расширение, развитие роли, значения, силы Совета рабочих и солдатских депутатов. Все остальное фраза и ложь, самообман политиканов либерального и радикального лагеря. Помогите вооружению рабочих или хоть не мешайте этому делу -- и свобода в России будет непобедима, монархия невосстановима, республика обеспечена. Иначе народ будет обманут. Обещания дешевы. Обещания ничего не стоят. Обещаниями "кормили" народ и одурачивали рабочих все буржуазные политиканы во всех буржуазных революциях. Наша революция буржуазная, -- поэтому рабочие должны поддерживать буржуазию, -- говорят никуда не годные политики из лагеря ликвидаторов. Наша революция буржуазная, -- говорим мы, марксисты, -- поэтому рабочие должны раскрывать глаза народу на обман буржуазных политиканов, учить его не верить словам, полагаться только на свои силы, на свою организацию, на свое объединение, на свое вооружение" (Ленин, том XIV, ч. 1, стр. 10--11, "Правда", 21 марта 1927 г.). Тот китайский революционер, который, выкинув из своей головы хитроумные резолюции и комментарии насчет блока четырех классов, крепко впитает в себя смысл этих простых ленинских слов, наверняка не ошибется и придет к цели. Школа Мартынова в китайском вопросе 8. Официальное руководство китайской революцией направлялось все время по линии "единого общенационального фронта" или "блока четырех классов" (см. доклады Бухарина, передовую статью в "Коммунистическом Интернационале" No11, неопубликованную речь Сталина на Московском активе 5 апреля 1927 г., статью Мартынова в "Правде" 10 апреля, передовицу "Правды" 16 марта, речь тов. Калинина -- "Известия", 6 марта 1927 г., речь тов. Рудзутака -- "Правда", 9 марта 1927 г. и пр., и пр., и пр.). Дело на этом пути зашло так далеко, что накануне переворота Чан Кайши "Правда", обличая оппозицию, возвещала, что революционным Китаем правит не буржуазная власть, а "правительство блока четырех классов". Философия Мартынова, имеющего печальное мужество доводить все ошибки Сталина--Бухарина в вопросах китайской политики до их логического конца, не встречает и тени отпора. Между тем, она представляет собою попрание основных принципов марксизма и воспроизводит наиболее грубые черты русского и международного меньшевизма в применении к условиям китайской революции. Недаром нынешний вождь меньшевиков Дан в последнем номере "Социалистического вестника"132 пишет: ""В принципе" большевики тоже стояли за сохранение "единого фронта" в китайской революции до завершения национально-освободительной задачи. Еще 10 апреля Мартынов в "Правде" весьма вразумительно и, несмотря на обязательные ругательства по адресу социал-демократии, совсем "по-меньшевистски" доказывал "левому" оппозиционеру Раде-ку правильность официальной позиции, настаивающей на необходимости сохранять "блок четырех классов", не спешить с разрушением коалиционного правительства, в котором рабочие заседают совместно с крупной буржуазией, не навязывать ему преждевременно "социалистических" задач." (No 8, 23 апреля 1927 г., стр. 4). Всякий, кто знает историю борьбы большевизма с меньшевизмом, в особенности в вопросе об отношении к либераль- ной буржуазии, не может не признать, что одобрение Даном "разумных принципов" школы Мартынова является не случайным, а вполне закономерным. Противоестественным является лишь то, что эта школа безнаказанно поднимает свой голос в рядах Коминтерна. Старую меньшевистскую тактику 1905--1917 гг., растоптанную ходом событий, школа Мартынова ныне переносит на Китай, подобно тому, как капиталистическая торговля самые недоброкачественные товары, не находящие сбыта на родине, сплавляет в колонии. При этом экспорте товар даже не освежен. Доводы остались теми же самыми, буква в букву, что и 20 лет тому назад. Только там, где стояло самодержавие, теперь вставляют в текст империализм. Разумеется, британский империализм отличается от самодержавия, но меньшевистские ссылки на него ничуть не отличаются от ссылок на самодержавие. Борьба против иностранного империализма, как и борьба против самодержавия, есть классовая борьба. Что ее нельзя заворожить идеей единого национального фронта, об этом слишком красноречиво свидетельствуют кровавые апрельские события, выросшие непосредственно из политики блока четырех классов. Как "линия" выглядела на деле 9. По отношению к прошлому периоду, закончившемуся апрельским переворотом, тезисы тов. Сталина гласят: "Принятая линия была единственно правильная линия". Как же она выражалась на практике? Об этом красноречиво говорил Тань Пиншань, коммунистический министр земледелия, в своем докладе на VII расширенном пленуме ИККИ, в декабре 1926 года133: "Со времени установления в июле прошлого года в Кантоне национального правительства, являющегося номинально правительством левого крыла, власть фактически находится в руках правого крыла... Движение рабочих и крестьян не может развертываться во всей своей широте в силу различных препятствий. После мартовского выступления установлена военная диктатура центра (т. е. Чан Кайши), между тем как политическая власть по-прежнему остается в руках правого крыла. Вся политическая власть, которая, по существу говоря, должна была бы (!) принадлежать левому крылу, окончательно утрачена". Итак: левые "должны были бы" владеть властью, но они ее окончательно утратили; государственная власть принадлежала правым; военная власть, неизмеримо более могущественная, оказалась целиком в руках чанкайшистского "центра", который и стал центром заговора. При таких условиях не трудно понять, почему "движение рабочих и крестьян" не могло как следует развертываться. Тань Пиншань дает еще более точную характеристику того, как "единственно правильная линия" выглядела на деле: "...Мы практически пожертвовали интересами рабочих и крестьян... После длительных переговоров с нами правительство не выпустило даже закона о профсоюзах... Правительство не приняло требований крестьянства, выдвинутых нами от имени различных общественных организаций. Когда между крупными помещиками и крестьянской беднотой вспыхивали конфликты, правительство всегда становилось на сторону первых". Как же это могло случиться? Тань Пиншань осторожно указывает две причины: а) "Левые лидеры не способны упрочивать и расширятьсвое влияние посредством политической власти"; б) Правое крыло, "отчасти вследствие нашей неправильнойтактики, получает возможность действовать". Таковы те политические отношения, которые получилипышное название "блока четырех классов". Такими "блока-ми" полна как революционная, так и парламентская историябуржуазных стран: крупная буржуазия ведет за собой в поводумелкобуржуазных демократов, фразеров единого националь-ного фронта, а эти последние, сбивая с толку рабочих, тащутих в хвосте буржуазии. Когда пролетарский "хвост", вопрекиусилиям мелкобуржуазных фразеров, начинает слишком силь-но напирать, буржуазия приказывает своим генералам рубитьпо "хвосту". Тогда соглашатели глубокомысленно констатиру-ют, что буржуазия "изменила" национальному делу. Но ведь китайская буржуазия "все же" боролась с импе-риализмом? И этот аргумент есть бессодержательное общееместо. Соглашатели всех стран всегда уверяли в соответствен-ных случаях рабочих, что либеральная буржуазия боретсяпротив реакции. Китайская буржуазия использовала помощьмелкобуржуазной демократии в борьбе с империализмом только для того, чтобы заключить с этим империализмом союз против рабочих. В результате Северного похода буржуазия стала сильнее, рабочие слабее. Линия, подготовляющая такой результат, есть ложная линия. "Мы практически пожертвовали интересом рабочих и крестьян", -- говорит Тань Пиншань. Для чего? Для поддержания блока четырех классов. А результат? Крупнейший успех буржуазной контрреволюции, упрочение пошатнувшегося империализма, ослабление СССР. Такая политика преступна. Не осудив ее беспощадно, нельзя шагу сделать вперед. Тезисы оправдывают линию, которой нет оправдания 12. Тезисы пытаются и теперь еще оправдать ту политику,которая связала партию пролетариата с крупной буржуазиейв рамках одной и той же организации, Гоминьдана, причемвсе руководство оказалось в руках буржуазии. Тезисы гласят:"Это была линия... на использование правых, их связи и ихопыта, поскольку они подчиняются (!) дисциплине (!) Гоминь-дана". Теперь-то мы уж, казалось, хорошо знаем, как буржуа-зия подчинялась "дисциплине" и как пролетариат использо-вал правых, т. е. крупных и средних буржуа, их "связи"(с империалистами) и их "опыт" (удушения и расстрела рабо-чих). Казалось бы, повесть об этом "использовании" записанакровавыми письменами в книгу китайской революции. Междутем, тезисы говорят: "Последующие события целиком под-твердили правильность этой линии". Дальше идти некуда! Из грандиозного контрреволюционного переворота тезисы Сталина делают тот поистине жалкий вывод, что политика "изоляции правых" внутри единого Гоминьдана должна быть "заменена" политикой "решительной борьбы" с правыми. Это после того, как правые "товарищи" по партии заговорили языком пулеметов. 13. Тезисы ссылаются, правда, на прежние "предсказания"неизбежности отхода буржуазии от революции. Но разве та-кие предсказания сами по себе достаточны для политикибольшевизма? "Предсказание" отхода буржуазии есть пустоеобщее место, если оно не связано с определенными политиче-скими выводами. В цитированной уже статье, одобряющейофициальную линию Мартынова, Дан пишет: "В движении, объемлющем столь антагонистичные классы, вечным единый фронт, разумеется, быть не может" ("Социалистический вестник", 22 апреля 1927 г., стр. 3). Значит, и Дан признает "неизбежность отхода буржуазии". Фактическая же политика меньшевизма в революции состоит в расчете на сохранение единого фронта во что бы то ни стало, как можно дольше, ценою приспособления своей политики к политике буржуазии, ценою урезки лозунгов и активности масс и даже -- как в Китае -- ценою организационного подчинения рабочей партии политическому аппарату буржуазии. Большевистский же путь состоит в безусловном политическом и организационном отмежевании от буржуазии, в беспощадном разоблачении буржуазии с первых шагов революции, в разрушении всяких мелкобуржуазных иллюзий насчет единства фронта с буржуазией, в неустанной борьбе с буржуазией за руководство массами, в беспощадном изгнании из компартии всех, кто сеет надежды на буржуазию или прикрашивает ее. Два пути и ошибки прошлого 14. Тезисы тов. Сталина пытаются, правда, противопоста-вить друг другу два пути развития китайской революции:один -- под руководством буржуазии, значит, при подавленииею пролетариата и при неизбежности ее союза с иностран-ным империализмом; другой -- под руководством пролетариа-та -- против буржуазии. Но для того, чтобы перспектива этого второго пути буржуазно-демократической революции не была пустым словом, надо открыто и прямо сказать, что все руководство китайской революцией находилось до сих пор в непримиримом противоречии с этим путем. Оппозиция подвергалась и подвергается ожесточенной критике именно потому, что оппозиция с самого начала выдвинула ленинскую постановку, т. е. путь борьбы пролетариата с буржуазией за руководство угнетенными массами города и деревни в рамках и на основе национально-демократической революции. 15. Из тезисов Сталина вытекает, будто пролетариат можетотделиться от буржуазии лишь после того, как она сама от-швырнет его, разоружит, обезглавит и растопчет. Но ведькак раз по такому пути развернулась революция-выкидыш1848 года134, когда пролетариат не имел самостоятельного зна- чения, шел за мелкобуржуазной демократией, которая, в свою очередь, плелась за либеральной буржуазией и подвела рабочих под нож Кавеньяка. Как ни велики действительные своеобразия китайской обстановки, но то основное, что характеризует революционный путь 1848 года, повторилось в китайской революции с такой убийственной точностью, как если бы на свете не было ни уроков 1848, 1871135, 1905, 1917 годов, ни ВКП, ни Коминтерна. Что Чан Кайши выполнил работу либерально-республиканского генерала Кавеньяка -- это теперь уже стало общим местом. Эту аналогию повторяют, вслед за оппозицией, и тезисы Сталина. Но эту аналогию необходимо дополнить. Кавеньяк был бы невозможен без Лендрю-Ролленов136, Луи-Бланов137 и других фразеров общенационального фронта. Кто же играл эту роль в Китае? Не только Ван Цзинвэй, но и руководители китайской компартии и, главное, их вдохновители из ИККИ. Если этого открыто не сказать, не разъяснить, не втолковать, то философия двух путей послужит только маскировкой для луиблановщины и мартыновщины, т. е. подготовит повторение апрельской трагедии на новом этапе китайской революции. Положение китайской компартии 16. Чтобы иметь право говорить о борьбе за большевистский путь демократической революции, надо иметь основное орудие пролетарской политики: самостоятельную пролетарскую партию, борющуюся под собственным знаменем и ни на минуту не допускающую растворения своей политики и организации в политике и организации других классов. Без обеспечения полной теоретической, политической и организационной самостоятельности компартии всякие разговоры о "двух путях" представляют собой прямое издевательство над большевизмом. Между тем, китайская компартия на деле находилась все время не в союзе с революционной мелкобуржуазной частью Гоминьдана, но в подчинении всему Гоминьдану, которым на деле руководила крупная буржуазия, сосредоточившая в своих руках армию и власть. Компартия подчинялась политической дисциплине Чан Кайши. Компартия подписывала обязательство не критиковать суньятсенизма, т. е. мелкобуржуазной теории, направленной не только против империализма, но и против классовой борьбы. Компартия лишена была своих органов печати, т. е. основного орудия самостоятельной партии. Говорить в таких условиях о борьбе пролетариата за гегемонию -- значит обманывать себя и других. 17. Чем объясняется подчиненное, обезличенное, полити-чески недостойное положение компартии в чанкайшистскомГоминьдане? Установкой на единство национального фронтапод фактическим руководством буржуазии, которая будто бы"не может" оторваться от революции (школа Мартынова),т. е. фактически отрицанием второго, большевистского, пути,о котором тезисы Сталина задним числом говорят толькодля маскировки. Оправдывать такую политику необходимостью союза рабочих с крестьянами значит и самый этот союз превращать в фразу, в маскировку для командной политической роли буржуазии. Зависимое положение компартии как неизбежный результат "блока четырех классов" было главным препятствием на пути рабочего и крестьянского движения, а, значит, и настоящего союза пролетариата с крестьянством, без чего и думать нельзя о победе китайской революции. 18. Как же должно обстоять с компартией в будущем? В тезисах есть на этот счет одна единственная фраза, но такая, которая способна посеять величайшую путаницу и причинить непоправимый вред. "...Борясь в одних рядах с революционными гоминьдановцами, --говорят тезисы Сталина, -- компартия должна более чем когда-либо сохранить свою самостоятельность". Сохранить? Но ведь до сих пор компартия этой самостоятельности не имела. Ведь именно несамостоятельность ее есть узел всех зол и всех ошибок. Тезисы предлагают в этом коренном вопросе не покончить раз навсегда с практикой вчерашнего дня, а, наоборот, сохранить ее "более, чем когда-либо". Но ведь это и значит сохранить идеологическую, политическую и организационную зависимость партии пролетариата от мелкобуржуазной партии, которая тем самым будет неизбежно превращаться в орудие крупной буржуазии. Для того чтобы оправдать ложную политику, приходится зависимость называть независимостью и требовать сохранения того, что должно быть раз навсегда похоронено. 19. Китайский большевизм может вырасти только из беспо-щадной самокритики со стороны лучших элементов нынеш- ней компартии. Помочь им в этом -- наша прямая обязанность. Попытка замазать ошибки прошлого, искусственно затормозив их обсуждение, причинит величайшие беды в первую голову китайской коммунистической партии. Если мы не поможем ей в кратчайший срок очиститься от меньшевизма и меньшевиков, она войдет в полосу затяжного кризиса с расколами, выходами из партии и ожесточенной борьбой отдельных групп. Жестокие поражения оппортунизма могут, сверх того, проложить дорогу анархо-синдикалистским влияниям138. Если коммунистическая партия, несмотря на массовое рабочее движение, на мощно развивающиеся профессиональные союзы, на аграрно-революционное движение деревни, должна составлять по-прежнему подчиненную часть буржуазной партии и в качестве бессильного придатка входить в создаваемое этой буржуазной партией национальное правительство, тогда надо бы прямо сказать: для коммунистической партии в Китае время еще не настало. Ибо лучше совсем не создавать коммунистической партии, чем так жестоко компрометировать ее в эпоху революции, т. е. тогда именно, когда кровью закрепляются связи с рабочими массами и создаются великие традиции, действующие в течение десятилетий. Кто ошибся насчет темпа? В тезисах тов. Сталина есть, разумеется, целый раздел,посвященный "ошибкам оппозиции". Вместо того чтобы уда-рить направо, т. е. по ошибкам самого Сталина, тезисы пыта-ются бить налево, усугубляют тем самым ошибки, накопляютпутаницу, затрудняют выход и сталкивают линию руководствав трясину соглашательства. Главное обвинение: оппозиция "не понимает, что рево-люция в Китае не может развиваться быстрым темпом". Тези-сы припутывают здесь к чему-то темп Октябрьской револю-ции. Если ставить вопрос о темпе, то его надо измерятьне внешним аршином Октябрьской революции, а выводитьиз внутренних классовых отношений самой китайской рево-люции. Китайская буржуазия, как известно, не посчиталасьс предписанием насчет медленного темпа. Она сочла в апреле1927 года вполне своевременным скинуть столь хорошо по-служившую ей маску единого фронта, чтобы изо всех сил уда-рить по революции. Компартия, пролетариат, а за ними и ле- вые гоминьдановцы оказались к этому удару совершенно неподготовленными. Почему? Потому что руководство рассчитывало на более медленный темп, безнадежно отставало, имело хвостистский характер. 23 апреля, т. е. после переворота Чан Кайши, ЦК Гоминьдана вместе с уханьским "левым" правительством опубликовал манифест, в котором говорится: "...Теперь мы можем только сожалеть (!) о том, что не действовали, пока не было поздно. В этом мы приносим свои искренние извинения (!)" (Правда, 23 апреля). В этих жалких и плаксивых словах заключено, помимо воли авторов, беспощадное опровержение сталинской философии насчет "темпа" китайской революции. 22. Мы продолжали поддерживать блок с буржуазией, в то время как рабочие массы рвались на самостоятельную борьбу. Мы пытались использовать опыт "правых" и оказались орудием в их руках. Мы проводили политику страуса, замалчивая в печати и скрывая от собственной партии первый переворот Чан Кайши в марте 1926 г., расстрелы рабочих и крестьян и все вообще факты, характеризовавшие контрреволюционный характер гоминьдановского руководства. Мы забыли позаботиться о самостоятельности собственной партии. Мы не создали для нее газеты. "Мы практически пожертвовали интересами рабочих и крестьян" (Тань Пиншань). Мы не сделали ни одного серьезного шага, чтобы овладеть солдатскими массами. Мы позволили банде Чан Кайши установить "военную диктатуру центра", т. е. буржуазной контрреволюции. Еще накануне переворота мы рекламировали Чан Кайши. Мы утверждали, что он "подчинился дисциплине" и что нам удалось "умелым тактическим маневром предупредить угрожавший китайской революции резкий поворот направо" (предисловие Раскольникова к брошюре Тань Пиншаня). Мы отставали от событий по всей линии. На каждом шагу мы теряли темп в пользу буржуазии. Мы подготовили таким путем наиболее благоприятные условия для буржуазной контрреволюции. Левый Гоминьдан приносит по этому поводу, по крайней мере, свои "искренние извинения". А тезисы Сталина из всей этой цепи поистине беспримерных хвостистских ошибок делают тот замечательный вывод, что оппозиция требует... слишком быстрого темпа. 23. Все чаще слышатся на наших партийных собраниях об-винения против "ультралевых" шанхайцев и вообще противкитайских рабочих, которые своими "эксцессами" провоци-ровали Чан Кайши. Никаких данных на этот счет никтоне приводит. Да и что они могли бы доказать? Без так называ-емых "эксцессов" не обходится ни одна действительно народ-ная революция, вовлекающая в свой водоворот миллионы.Политика, которая хочет предписать впервые пробужденныммассам маршрут, не нарушающий буржуазного "порядка",есть политика безнадежной филистерской тупости. Она все-гда расшибала себе лоб об логику гражданской войны и, посы-лая запоздалые проклятия Кавеньякам и Корниловым139, об-личала в то же время "эксцессы" слева. "Вина" китайских рабочих в том, что критический момент революции застал их неподготовленными, неорганизованными, невооруженными. Но это не вина, а беда их. Ответственность за нее целиком ложится на неправильное руководство, безнадежно упускавшее темп. Существует ли уже новый центр революции или его еще нужно создать? 24. О нынешнем состоянии китайской революции тезисысообщают: "Переворот Чан Кайши означает, что в ЮжномКитае отныне будут два лагеря, два правительства, две армии,два центра, центр революции в Ухани и центр контрреволю-ции в Нанкине". Неверная, поверхностная, вульгарная харак-теристика положения! Дело не просто в двух половинках Го-миньдана, а в новой группировке классовых сил. Думать,что правительство в Ухани есть уже готовый центр и что онобудет попросту продолжать революцию с того места, на кото-ром ее задержал и опрокинул Чан Кайши, значит рассматри-вать контрреволюционный переворот в апреле как личную"перебежку", как "эпизод", т. е. ничего не понимать. Рабочих не просто разгромили. Их разгромили те, которые их вели. Можно ли думать, что массы пойдут теперь за левым Гоминьданом с таким же доверием, с каким они шли вчера за Гоминьданом в целом? Между тем, вести борьбу приходится отныне не только против прежних милитаристов, связанных с империализмом, но и против "национальной" буржуазии, которая, благодаря в корне неправильной политике с нашей стороны, овладела военным аппаратом и значительной частью армии. Для борьбы на новой, более высокой стадии революции нужно прежде всего вдохнуть доверие к себе обманутым массам и пробудить массы, еше не пробудившиеся. Для этого надо, первым делом, показать, что от той постыдной политики, которая "жертвовала интересами рабочих и крестьян" (см. Тань Пиншаня) во имя поддержания блока четырех классов, не осталось и следа. Всякий, кто будет тянуть в эту сторону, должен беспощадно изгоняться из китайской компартии. Надо отшвырнуть поверхностную, верхушечную, жалкую идейку насчет того, будто теперь, после кровавых испытаний, можно поднять и повести миллионы рабочих и крестьян, помахавши в воздухе "флагом" Гоминьдана. (Мы не отдадим никому синего знамени Гоминьдана! -- восклицает Бухарин.) Нет, массам нужна революционная программа и боевая организация, вырастающая из их собственных рядов и заключающая в себе внутреннюю гарантию связи с массами и верности им. Одной уханьской верхушки для этого недостаточно, нужны Советы рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, Советы трудящихся. Советы и вооружение рабочих и крестьян 25. Отвергая жизненно необходимый лозунг Советов, тезисы тов. Сталина несколько неожиданно заявляют, что главным "противоядием (?) против контрреволюции является вооружение рабочих и крестьян". Вооружение рабочих и крестьян бесспорно необходимейшая вешь. На этот счет у нас разногласий не будет. Но чем же объяснить, что для блага революции считалось до сих пор необходимым вооружать рабочих "минимально"? Что представители Коминтерна фактически противодействовали вооружению рабочих? (см. Письмо четырех товарищей в делегацию ВКП в К/оммунистиче-ском/ И/нтернационале/). Что, несмотря на полную возможность вооружения, рабочие оказались к моменту переворота безоружными? Все это объясняется стремлением не рвать с Чан Кайши, не огорчать Чан Кайши, не толкать его вправо. Огнестрельного "противоядия" не оказалось как раз тогда, когда оно было более всего необходимо. Теперь рабочие в массе своей не вооружаются и в Ухани -- чтобы "не оттолкнуть" Ван Цзинвэя. Вооружение рабочих и крестьян -- превосходнейшаявешь. Но надо связать концы с концами. В Южном Китае ужеимеются вооруженные крестьяне: это так называемые нацио-нальные армии. Между тем, они оказались не "противоядиемпротив революции", а ее орудием. Почему? Потому что поли-тическое руководство вместо того, чтобы захватить самуютолщу армии через Советы солдатских депутатов, ограничи-валось чисто внешним копированием наших политотделови комиссаров, которые без самостоятельной революционнойпартии и без солдатских Советов превращались в пустую мас-кировку буржуазного милитаризма. Тезисы Сталина отвергают лозунг Советов на том осно-вании, что это есть будто бы "лозунг борьбы против власти ре-волюционного Гоминьдана". Но что означают тогда слова:"главным противоядием против контрреволюции являетсявооружение рабочих и крестьян"? Против кого будут воору-жаться рабочие и крестьяне? Не против власти ли революци-онного Гоминьдана? Лозунг вооружения рабочих и крестьян -- если это не фраза, не отписка, не маскировка, а призыв к действию -- имеет не менее острый характер, чем лозунг рабоче-крестьянских Советов. Неужели вооруженные массы будут терпеть рядом с собой или над собой власть чуждой и враждебной им бюрократии? Действительное вооружение рабочих и крестьян в данной обстановке неизбежно означает создание Советов. 28. Далее: кто будет вооружать массы? Кто будет руководитьвооруженными? Пока национальные армии двигались вперед, а Северные войска сдавали оружие, вооружение рабочих могло бы происходить сравнительно легко. Своевременная организация Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов означала бы действительное "противоядие" против контрреволюции. К несчастию, прошлого не поправишь. Сейчас обстановка резко изменилась к худшему. То ничтожное количество оружия, какое было самостоятельно захвачено рабочими (не в этом ли состоят их "эксцессы"?), выбито из их рук. Продвижение на север приостановлено. В этих условиях вооружение рабочих и крестьян есть большая и трудная задача. Заявлять, что для Советов время еще не пришло, и выдвигать в то же время лозунг вооружения рабочих значит сеять пута- ницу. Только Советы могут стать при дальнейшем развитии революции органами, которые проводят на деле вооружение масс и руководят вооруженными массами. Почему нельзя строить Советы? 29. Тезисы на это отвечают: "Во-первых, их нельзя создатьв любой момент -- они создаются лишь в период особого подъ-ема революционных волн". Если эти слова имеют какой-либосмысл, так только тот, что мы упустили темп, не призвав к со-зданию Советов в начале последнего периода могущественно-го революционного движения масс. Еще раз: прошлого не по-правишь. Если считать, что китайская революция задавленана долгий срок, тогда лозунг Советов, разумеется, не найдетотклика масс. Но тем более беспочвенным явится тогда лозунгвооружения рабочих и крестьян. Мы не думаем, однако,что последствия ложной политики так тяжки и глубоки. Естьмного данных, говорящих за возможность и вероятность но-вого революционного прибоя в недалеком будущем. Об этомговорит, между прочим, и то, что Чан Кайши вынужден заиг-рывать с массами, сулить рабочим восьмичасовой рабочийдень, крестьянам льготы и т. п. В случае дальнейшего разви-тия аграрного движения и поворота городских мелкобуржуаз-ных масс против Чан Кайши как прямого агента империализ-ма могут создаться в близком будущем более благоприятныеусловия, в которых ныне разгромленный пролетарский аван-гард соберет ряды трудящихся для нового наступления. Насту-пит ли оно месяцем раньше или позже, мы все равно должныподготовлять его теперь же в смысле программы, лозунгови организационных форм. Другими словами: лозунг Советовбудет отныне сопутствовать всему дальнейшему ходу китай-ской революции, отражая ее судьбу. 30. "Во-вторых, -- говорят тезисы, -- Советы создаютсяне для болтовни -- они создаются прежде всего как орган борьбы против существующей власти, как орган борьбы за власть".Что Советы создаются не для болтовни это, пожалуй, един-ственно правильное место в тезисах. Но революционер во-оружение рабочих и крестьян также предлагает не для болтовни. Кто говорит: на данном этапе из Советов выйдетболтовня, а из вооружения рабочих и крестьян -- серьезноедело, тот издевается либо над собою, либо над другими. 31. Третий аргумент: так как в Ухани сидит сейчас ряд вер-хушечных левых гоминьдановских организаций, которыев торжественном манифесте от 23 апреля извиняются в том,что проморгали чанкайшистский переворот, то отсюда тези-сы делают вывод: создание Советов означало бы восстаниепротив левого Гоминьдана, "ибо никакой другой власти, кро-ме власти революционного Гоминьдана, нет теперь в этомрайоне". Аппаратно-бюрократическое отношение к революционной власти так и сочится из этих слов. Власть берется не как выражение и закрепление развертывающейся борьбы классов, а как самодовлеющее волеизъявление Гоминьдана. Классы приходят и уходят, но непрерывность гоминьдановской власти остается. Недостаточно, однако, провозгласить Ухань центром революции, чтобы он им стал на деле. Чанкайшистский Гоминьдан имел на местах старую реакционную, продажную бюрократию. Что имеет левый Гоминьдан? Пока еще ничего или почти ничего. Лозунг Советов означает призыв к созданию действительных органов новой власти -- через переходный режим двоевластия. А каково будет отношение Советов к "правительству ре-волюционного Гоминьдана", "единственной" будто бы власти"в этом районе"? Поистине классический вопрос! ОтношениеСоветов к революционному Гоминьдану будет соответство-вать отношению революционного Гоминьдана к Советам. Дру-гими словами, по мере того, как Советы будут создаваться, во-оружаться, упрочиваться, они будут терпеть над собой толькотакое правительство, которое захочет опираться на воору-женных рабочих и крестьян. Советская система тем и ценна,особенно в непосредственно революционную эпоху, что онанаилучшим образом обеспечивает соответствие между влас-тью в центре и властью на местах. Тов. Сталин еще в 1925 г. называл Гоминьдан "рабоче-крестьянской партией (!?)" (см. Вопросы ленинизма,стр. 264). Это определение не имеет ничего общего с марксизмом. Но ясно, что своей неправильной формулировкойтов. Сталин хотел выразить ту мысль, что базой Гоминьданаявляется антибуржуазный блок рабочих и крестьян. Это былоабсолютно неправильно для того периода, когда было сказа-но: за Гоминьданом, правда, шли рабочие и крестьяне, но вела их буржуазия, и мы знаем, куда она их привела. Такие партии называются буржуазными, а не рабоче-крестьянскими. Теперь, после "отхода" буржуазии (т. е. после разгрома ею невооруженного и неподготовленного пролетариата), революция переходит, по Сталину, в новую стадию, где ею должен руководить левый Гоминьдан, т. е. такой, который, надо полагать, осуществит, наконец, сталинскую мысль насчет "рабоче-крестьянской партии". Спрашивается: почему же создание Советов рабочих и крестьянских депутатов будет означать войну против власти рабоче-крестьянского Гоминьдана? 34. Еще один аргумент: призвать к созданию Советов "значит дать врагам китайского народа новое оружие в руки для борьбы с революцией, для создания новых легенд о том, что в Китае происходит не национальная революция, а искусственное пересаживание "московской советизации"". Этот поразительный довод означает, что если мы будем развивать, расширять, углублять революционное движение масс, то враги китайского народа будут усугублять свои усилия в деле клеветы. Другого смысла этот довод не имеет. Стало быть, он не имеет никакого смысла. Может быть, тезисы имеют в виду не врагов китайского народа, а страх самих народных масс перед московской советизацией? На чем, однако, такое соображение основано? Известно, что все разновидности "национальной" буржуазии -- и правые, и центр, и левые -- во всей своей политической работе усердно перекрашиваются под защитный московский цвет: они создают комиссаров, пуры140, политотделы, пленумы ЦК, контрольные комиссии и пр. Китайская буржуазия отнюдь не боится перенесения московских форм, усердно подделывая их для своих классовых целей. Почему же она прибегает к ним? Не из любви к Москве, а потому, что они популярны в среде народных масс. Китайский крестьянин знает, что Советы дали русским крестьянам землю, а который не знает, должен узнать. Китайские рабочие знают, что Советы обеспечили победу русскому пролетариату. Из опыта чанкай-шистской контрреволюции передовые рабочие должны были понять, что без самостоятельной организации, которая охватывает весь пролетариат и обеспечивает его сотрудничество с угнетенными массами города и деревни, революция не победит. Создание Советов вытекает для китайских масс из их соб- ственного опыта, а вовсе не является "перенесением московской советизации". Политика, которая боится называть вещи своими именами, есть ложная политика. Равняться надо по революционным массам и по объективным потребностям революции, а не по тому, что скажут враги. Говорят: но правительство в Ханькоу есть все же факт.Фэн Юйсян141 -- есть факт, Тан Шэнчжи -- есть факт, в их ру-ках имеются вооруженные силы; ни уханьское (ханькоуское)правительство, ни Фэн Юйсян, ни Тан Шэнчжи не хотят Со-ветов. Строить Советы значило бы рвать с этими союзника-ми. Этот довод, хотя в тезисах прямо и не формулирован, яв-ляется для многих решающим. Про ханькоускоеправительство мы уже слышали от Сталина: "центр револю-ции", "единственная власть". Одновременно с этим идетна наших партийных собраниях рекламирование Фэн Юйся-на: "бывший рабочий", "надежный революционер", "верныйчеловек" и пр. Все это есть повторение ошибок прошлого пе-риода в обстановке, когда эти ошибки могут стать еще болеегибельными. Ханькоуское правительство и военное командо-вание могут быть против Советов только потому, что не реша-ются на радикальную аграрную программу, на действитель-ный разрыв с помещиками и буржуазией и втайне лелеютмысль о компромиссах направо. Но тем важнее строить Сове-ты. Только таким путем можно революционные элементыХанькоу толкнуть влево, а контрреволюционные заставитьубраться восвояси. Но если Советы и не будут воевать с "единственным"правительством Ханькоу, то они внесут все же элементы двое-властия? Безусловно. Кто держит курс на рабоче-крестьян-скую власть не на словах, а на деле, тот не может не понимать,что курс этот ведет через период двоевластия. Как долго по-следнее будет длиться, в какие конкретные взаимоотношениявыльется, будет зависеть от того, как себя обнаружит на деле"единственное" правительство в Ханькоу, насколько самосто-ятельна и инициативна будет компартия, как быстро пойдетразвитие Советов и пр. Наша задача будет, во всяком случае,состоять в том, чтобы усиливать рабоче-крестьянский эле-мент двоевластия, подготовляя тем самым советскую рабоче-крестьянскую власть с развернутой до конца демократиче-ской программой. 37. Но в водах Янцзы стоят десятки иностранных военныхсудов, которые могут снести Шанхай, Ханькоу и пр. Не безу-мие ли в этих условиях создавать Советы? Этот доводопять-таки не формулирован в тезисах Сталина, но широко гу-ляет по партийным собраниям (Мартынов, Ярославский142и др.). Мартыновская школа пытается идею Советов убитьстрахом перед британской морской артиллерией. Этот приемне нов. В 1917 году эсеры и меньшевики пугали тем, что захватвласти Советами будет означать захват Кронштадта и Петро-града союзниками. Мы отвечали: только углубление револю-ции может спасти ее. Иностранный империализм примирит-ся только с такой "революцией", которая