токе. Настоящее же революционное руководство слагается путем долгого отбора и воспитания. Это проблема огромной важности. Без правильного ее разрешения пролетариат не может прийти к победе. Вопрос о личном составе руководства неразрывно связан, таким образом, с вопросом об общем направлении политики Коминтерна, об его способности оценивать обстановку, предвидеть завтрашний день и извлекать из каждой ситуации максимум того, что она может дать для дела освобождения рабочего класса. Чтобы обновить руководящий персонал, нужно изменить политику. Центризм надо заменить марксизмом. В этом и состоит задача международной левой коммунистической оппозиции. Л.Троцкий Принкипо, 7 ноября 1929 г., в 12-ю годовщину Октябрьской революции [Письмо В. Франку] (эсквайр) Waldo Frank Тов. Франк! Я думаю, что слова Энгельса о "независимости государства при равновесии классов" относятся только к равновесию между буржуазными классами и феодальными. Если бы дело было так, то пригоден был бы только пример бюрократической монархии, которая действительно поднялась на антагонизме между феодалами и городами. "Независимость" правительства первой империи297 выросла из страха новых собственников, отнюдь не феодальных, перед плебсом. "Независимость" второй империи298 (Наполеон III) выросла из антагонизма буржуазии и пролетариата. "Независимость" Бисмарка имела комбинированный характер. Он использовал страх имущих классов перед пролетариатом, чтобы преодолеть антагонизм между буржуазией и феодалами. При помощи феодального государственного аппарата он расчищал пути капитализму и разрешал задачи буржуазии. Свою "независимость" от буржуазии он использовал для социального законодательства, которое считал необходимым в интересах всех имущих классов299. Несомненно, что как помещики, так и буржуазия подкинули Керенскому полноту власти из страха перед пролетариатом. Фашизм в Италии вырос из того, что пролетариат в сентябре 1919 года смертельно напугал буржуазное общество, но довести дело до конца не мог. Под равновесием классовых сил приходится во всех этих случаях понимать такое положение, при котором старый господствующий класс старыми методами неспособен удержать государственный руль в своих руках. В такие периоды власть поднимается "над классами", становится "независимой". Об этом именно говорит Энгельс, исходя как из опыта борьбы буржуазии с феодалами, так и из опыта борьбы пролетариата с буржуазией. Но в чем суть "независимости" власти? Является ли эта "независимость" фикцией или реальностью? Если реальностью, то в каком смысле и в каких пределах? Здесь, мне кажется, формула Энгельса и подлежит расчленению. "Независимость" абсолютной монархии от феодалов и буржуазии была реальной в том смысле, что монархия выводила за скобки общие интересы феодалов и буржуазии и обслуживала эти интересы лучше, чем могли бы сделать феодалы и буржуазия при своем антагонизме. То же самое можно сказать о бонапартизме в отношении всех видов собственности, выросшем из революции. Ее (собственность) надо было с мечом в руках защищать, как от феодалов, наступавших извне, так и от возможных покушений плебса. Бонапартизм был постольку независим от каждой из антагонистических групп эксплуататорских классов, поскольку он в самом концентрированном виде представлял их общие интересы. Таким образом, общее положение можно бы сформулировать так: "независимость" бонапартистской, фашистской и проч[ей] власти от враждующих между собою имущих классов (феодалы и капиталисты, крупная буржуазия и верхи мелкой и пр., и пр.) является вполне реальной на фундаменте общих исторических интересов этих классов. "Независимость" же бонапартизма по отношению ко всем имущим классам в целом, противопоставленным угнетенным классам, является фикцией, причем эта фиктивная независимость получает видимость реальности лишь благодаря реальной "независимости" власти от разных классов эксплуататорского общества. В отношении феодалов и капиталистов Бисмарк действительно соблюдал "равновесие", ограждая основные интересы обоих классов. Проводить свои социальные реформы Бисмарк мог только благодаря своей значительной и реальной "независимости" от буржуазии, взятой отдельно. Но социальные реформы Бисмарка означали ограждение основных интересов имущего общества, а не пролетариата. Каждый рыболов, когда боится, что крупная рыба сорвется с крючка, подпускает ей лесу, но та "независимость", которую получает при этом рыба, является фиктивной, обманчивой и имеет своей задачей оградить интересы рыболова. Ошибка Урбанса не в том, что формулу Энгельса он попытался применить к равновесию разных классов, т. е. к феодально-буржуазному антагонизму, к буржуазно-пролетарскому и к их комбинации. Именно так ставил вопрос и Энгельс. Ошибка Урбанса в том, что он совершенно не понял смысла и содержания независимости государственной власти от классов. У него поэтому выходит, что Керенский был в такой же мере "независим" от буржуазии и пролетариата, в какой Бисмарк был независим от феодалов и буржуазии. По существу, власть Бисмарка была не бесклассовой властью, а феодально-буржуазной, или юнкерско-капиталистической. В отношении Керенского пришлось бы сказать, доводя до конца мысль Урбанса, что керенщина была не бесклассовой властью, а буржуазно-пролетарской. Другими словами, Урбанс открывает, как вы совершенно правильно указываете в вашей аналогии с Отто Бауэром, некую равнодействующую интересов буржуазии и пролетариата. Это то же самое, что сказать: удочка с крючком на конце является равнодействующей интересов рыбака и рыбы. Если равнодействующая возможна, то в одном случае она может реализоваться через бонапартизм, а в другом случае через демократию. Абсолютно правильно поэтому ваше утверждение, что теория буржуазно-пролетарского, т. е. нейтрализованного, или бесклассового, государства и есть основа реформизма. Во всяком случае, к 12-й годовщине Октября мы узнаем, что российский пролетариат совершил свою революцию не против буржуазного, а против бесклассового государства. Это тем более поучительно, что возглавлявшееся Керенским бесклассовое государство не только громило крестьян, покушавшихся на землю помещиков; не только объявило вне закона партию пролетариата (большевиков), но и находилось в неразрывном союзе с мировым империализмом Антанты300 и во имя интересов этого империализма заставляло рабочих и крестьян проливать свою кровь. Поразительное внеклассовое государство! Еще более поразительна теория, которая приводит к этим выводам. Л.Троцкий [Первая половина ноября 1929 г.] ПИСЬМО В СССР301 Я получил письмецо от одного товарища, находящегося как будто в предкапитулянтских настроениях. Он, разумеется, обобщает эти настроения на большинство ссылки. Философия такова: "идти на помощь центризму". Под этой абстрактной, расплывчатой, либеральненькой формулой скрывается на самом деле отказ от марксизма. Центризму в период его движения влево можно помогать двояко: либо растворясь в нем, либо вступая с ним в блок, оформленный или неоформленный, явный или прикрытый уставом единой партии, дисциплиной и проч. Только второй путь допустим для марксиста. Выражением второго пути являлось заявление Раковского. Но оно шло очень далеко навстречу центристам, формулируя почти только то, что объединяет или может объединить оппозицию с ними в данный момент. Допустим ли мы блок на таких основах? В известные периоды допустим. Во имя непосредственных тактических задач оппозиция может временно отодвинуть стратегические вопросы, сохраняя за собой право и обязанность выдвинуть их со всей силой, когда этого потребуют обстоятельства, хотя бы и ценою разрыва блока с центристами. В таком поведении оппортунизма нет, оно вполне законно. Но именно поэтому центристы не приняли заявления. Они потребовали отречения от теоретических основ оппозиции. Центристам нужна не столько тактическая помощь оппозиции, сколько ее стратегическое разоружение. В этом они остаются полностью верны своей собственной стратегической линии. Покупать блок с ними ценою отречения от платформы и осуждения платформы могут только изменники. Хотя такая измена и совершается под лозунгом "помощи центризму" вообще, на деле это есть помощь ему не против правых, а против левых -- только. Какая польза сталинцам от Пятакова, Радека и проч. в борьбе с Бухариным? Никакой. Зато серьезная польза в борьбе с левой оппозицией. И, наоборот, лучшей помощью центристам в борьбе с правыми остается идейно непримиримая позиция. Принципиально мы это выясняли уже не раз. Можно не сомневаться, что "мастер"302 каждую неделю пугает своих Климов303 словами: "Нельзя нам загибать сразу вправо, троцкисты только этого и ждут". Если бы оппозиция исчезла, Ворошиловы с братией завтра же сели бы верхом на левых центристов. Не это, конечно, есть главный для нас критерий: есть и поважнее. Но этот довод является решающим против тех перебежчиков, которые изменяют марксизму, отрекаются от него, оплевывают его, чтобы помочь мастеру против Балаболки304 или Клима. С такими сумами переметными нам разговаривать не о чем. Пусть остается в ссылке не 350 верных своему знамени, а 35 человек, даже три человека -- останется знамя, останется стратегическая линия, останется будущее. Привет стойким и только им. Ваш Л.Т[роцкий] 26 ноября 1929 г. [Письмо Г.И. Мясникову] 28 ноября 1929 г. Уважаемый товарищ Мясников! Признаться, ваше письмецо удивило меня: вы ставите вопрос об обороне СССР так, как если бы он вообще возник впервые под влиянием последней стадии советско-китайского конфликта. Между тем оппозиция большевиков-ленинцев дала на этот вопрос категорический ответ, в частности, в своей платформе, которая гласит: "Кто не оборонец по отношению к СССР, тот безусловный изменник международному пролетариату." Это один из тех основных вопросов, которые делают невозможным для нас нести какую бы то ни было ответственность за коршистскую группу. По этому самому вопросу я перешел недавно в наступление против Урбанса (см. брошюру "Оборона СССР и оппозиция"). Из этого, однако, не вытекает, что в случае войны мы должны снять все разногласия. Мы должны драться так, как если бы разногласий не было. Но мы должны сохранить за собой право и во время войны поднять все спорные вопросы, если того будут требовать интересы революционной победы. Вот почему я считаю одинаково недопустимым отказ от политической деятельности в качестве оппозиционера как в мирное время, так и в случае войны. С приветом [Л.Д.Троцкий] ЧТО ТАКОЕ ПЕРМАНЕНТНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ? 1.305 Теория перманентной революции требует сейчас со стороны всякого марксиста самого внимательного к себе отношения, так как ходом классовой и идейной борьбы вопрос полностью и окончательно выведен из области воспоминаний о старых разногласиях внутри русских марксистов и превращен в вопрос о характере, внутренних связях и методах международной революции вообще. 2. В отношении стран с запоздалым буржуазным развитием, в частности, колониальных и полуколониальных, теория перманентной революции означает, что полное и действительное разрешение их демократических и национально-освободительных задач мыслимо лишь через диктатуру пролетариата как вождя угнетенной нации, прежде всего ее крестьянских масс306. 3. Не только аграрный вопрос, но и национальный отводят крестьянству, подавляющему большинству населения отсталых стран, исключительное место в демократической революции. Без союза пролетариата с крестьянством задачи демократической революции не могут быть не только разрешены, но даже серьезно поставлены. Союз этих двух классов осуществим, однако, не иначе, как в непримиримой борьбе против влияния национально-либеральной буржуазии. 4. Каковы бы ни были первые эпизодические этапы революции в отдельных странах, осуществление революционного союза пролетариата и крестьянства мыслимо только под политическим руководством пролетарского авангарда, организованного в коммунистическую партию. Это значит, в свою очередь, что победа демократической революции мыслима лишь через диктатуру пролетариата, опирающегося на союз с крестьянством и разрешающего в первую голову задачи демократической революции. 5. Взятый в исторической оценке старый лозунг большевизма: "демократическая диктатура пролетариата и крестьянства" выражал именно охарактеризованное выше соотношение пролетариата, крестьянства и либеральной буржуазии. Это доказано опытом Октября. Но старая формула Ленина не предрешала заранее, каковы окажутся политические взаимоотношения пролетариата и крестьянства внутри революционного блока. Иными словами, формула сознательно допускала известную алгебраичность, которая должна была уступить место более точным арифметическим величинам в процессе исторического опыта. Этот последний показал, однако, притом в условиях, исключающих какие бы то ни было лжетолкования, что, как бы велика ни была революционная роль крестьянства, она не может быть самостоятельной, ни, тем более, руководящей. Крестьянин идет либо за рабочим, либо за буржуа. Это значит, что "демократическая диктатура пролетариата и крестьянства" мыслима только как диктатура пролетариата, ведущего за собою крестьянские массы. 6. Демократическая диктатура пролетариата и крестьянства в качестве режима, отличного по своему классовому содержанию от диктатуры, была бы осуществима лишь в том случае, если бы осуществима была самостоятельная революционная партия, выражающая интересы крестьянства и вообще мелкобуржуазной демократии, -- партия, способная при том или другом содействии пролетариата овладеть властью и определять ее революционную программу. Как свидетельствует опыт всей новой истории и особенно опыт России за последнюю четверть века, непреодолимым препятствием на пути создания крестьянской партии является экономическая и политическая несамостоятельность мелкой буржуазии и ее глубокая внутренняя дифференциация, в силу которой верхние слои мелкой буржуазии (крестьянства) во всех решительных случаях, особенно в войне и революции, идут с крупной буржуазией, а низы -- с пролетариатом, вынуждая тем самым промежуточный слой делать выбор между крайними полюсами. Между керенщиной и большевистской властью, между Гоминьданом и диктатурой пролетариата -- нет и не может быть ничего промежуточного, т. е. никакой демократической диктатуры рабочих и крестьян. 7. Стремление Коминтерна навязать ныне восточным странам лозунг демократической диктатуры пролетариата и крестьянства, давно и окончательно исчерпанный историей, может иметь только реакционное значение. Поскольку этот лозунг противопоставляется лозунгу диктатуры пролетариата, он политически содействует растворению пролетариата в мелкобуржуазных массах и создает таким путем наиболее благоприятные условия для гегемонии национальной буржуазии, следовательно, для краха демократической революции. Включение этого лозунга в программу Коминтерна представляет собою прямую измену марксизму и октябрьской традиции большевизма. 8. Диктатура пролетариата, поднявшегося к власти в качестве вождя демократической революции, неизбежно, и притом очень скоро, ставит перед ним задачи, связанные с глубокими вторжениями в права буржуазной собственности. Демократическая революция непосредственно перерастает в социалистическую, становясь тем самым перманентной революцией. 9. Завоевание власти пролетариатом не завершает революцию, а только открывает ее. Социалистическое строительство мыслимо лишь на основе классовой борьбы в национальном и международном масштабе. Эта борьба в условиях решающего преобладания капиталистических отношений на мировой арене будет неизбежно приводить ко взрывам внутренней, т. е. гражданской, и внешней, революционной, войны. В этом состоит перманентный характер социалистической революции как таковой, независимо от того, идет ли дело об отсталой стране, только вчера завершившей свой демократический переворот, или о старой капиталистической стране, прошедшей через долгую эпоху демократии и парламентаризма. 10. Завершение социалистической революции в национальных рамках немыслимо. Одна из основных причин кризиса буржуазного общества состоит в том, что созданные им производительные силы не могут более мириться с рамками национального государства. Отсюда вытекают империалистические войны, с одной стороны, утопии буржуазных Соединенных Штатов Европы -- с другой. Социалистическая революция начинается на национальной арене, развивается на интернациональной и завершается на мировой. Таким образом, социалистическая революция становится перманентной в новом, более широком смысле слова: она не получает своего завершения до окончательного торжества нового общества на всей нашей планете. 11. Указанная выше схема развития мировой революции снимает вопрос о странах, "созревших" и "несозревших" для социализма, в духе той педантски безжизненной классификации, которую дает нынешняя программа Коминтерна307. Поскольку капитализм создал мировой рынок, мировое разделение труда и мировые производительные силы, постольку он подготовил мировое хозяйство в целом для социалистического переустройства. Разные страны будут совершать этот процесс разным темпом. Отсталые страны могут при известных условиях раньше передовых прийти к диктатуре пролетариата, но позже их -- к социализму. Отсталая колониальная или полуколониальная страна, пролетариат которой оказывается еще недостаточно подготовленным для объединения вокруг себя крестьянства и завоевания власти, тем самым оказывается в состоянии невозможности довести до конца свой демократический переворот. Наоборот, в стране, пролетариат которой пришел к власти в результате демократической революции, дальнейшая судьба диктатуры и социализма зависит в последнем счете не только и не столько от национальных производительных сил, сколько от развития международной социалистической революции. 12. Теория социализма в отдельной стране, поднявшаяся на дрожжах реакции против Октября, есть единственная теория, последовательно и до конца противостоящая теории перманентной революции. Попытки эпигонов под ударами критики ограничить применимость теории социализма в отдельной стране одной только Россией ввиду ее особых свойств (пространство и естественные богатства), не улучшает, но ухудшает дело. Разрыв с интернациональной позицией всегда и неизбежно ведет к национальному мессианизму308, т. е. к признанию за собственной страной особых преимуществ и качеств, позволяющих ей будто бы выполнить ту роль, до которой не могут подняться другие страны. Мировое разделение труда, зависимость советской индустрии от иностранной техники, зависимость производительных сил передовых стран Европы от азиатского сырья и проч. и проч. делают построение самостоятельного социалистического общества невозможным ни в одной из стран мира. 13. Теория Сталина-Бухарина не только механически противопоставляет, наперекор всему опыту русских революций, демократическую революцию социалистической, но и отрывает национальную революцию от интернациональной. Революциям в отсталых странах она ставит задачей установление неосуществимого режима демократической диктатуры, который она противопоставляет диктатуре пролетариата. Этим она вводит в политику иллюзии и фикции, парализует борьбу пролетариата на Востоке за власть и тормозит победу колониальных революций. Уже завоеванная пролетариатом власть означает с точки зрения эпигонской теории завершение революции ("на девять десятых", по формуле Сталина) и открытие эпохи национальных реформ. Теория врастания кулака в социализм и теория "нейтрализации" мировой буржуазии неотделимы поэтому от теории социализма в отдельной стране. Они вместе стоят и вместе падают. Коммунистический Интернационал низводится теорией национал-социализма на степень подсобного орудия, полезного для борьбы против военной интервенции. Нынешняя политика Коминтерна, его режим и подбор в нем руководящего персонала вполне отвечают этому низведению Коммунистического Интернационала на роль вспомогательного отряда, не предназначенного для разрешения самостоятельных задач. 14. Программа Коминтерна, созданная Бухариным, эклектична насквозь. Она делает безнадежную попытку примирить теорию социализма в отдельной стране с марксистским интернационализмом, который, однако, неотделим от перманентного характера международной революции. Борьба левой коммунистической оппозиции за правильную политику и здоровый режим Коминтерна неразрывно связана с борьбой за марксистскую программу. Вопрос о программе неотделим, в свою очередь, от вопроса о двух противостоящих друг другу теориях: перманентной революции и социализма в отдельной стране. Проблема перманентной революции давно переросла эпизодические и полностью исчерпанные историей разногласия Ленина и Троцкого. Борьба идет между основными идеями Маркса и Ленина, с одной стороны, эклектикой центристов -- с другой. Л.Троцкий Константинополь, 30 ноября 1929 г. ЗАПИСКА МЯСНИКОВУ309 Т[оварищу] Мясникову По непонятной мне причине Вы продолжаете наматывать одну кляузу на другую. Никогда я не голосовал за расстрел Вас. Никогда при мне не было такого голосования. Никогда я не слышал ни о таком голосовании, ни о таком обсуждении. Кто скажет противное, того я публично назову лжецом. Считаю самым разумным вообще прекратить эту переписку. Разумеется, я по-прежнему готов оказать Вам всякое практическое содействие. Л.Троцкий [Конец ноября 1929 г.] [Письмо А.К. Клячко] Kliatchko 1 декабря 1929 г. Дорогая Анна Константиновна! Спасибо вам за теплые строки и за заботы. Насчет хинина должен сказать, что я руковожусь исключительно предписаниями врачей, в частности, здешнего профессора француза Гессена310. Хотя он и явный реакционер, но не думаю, чтобы он поставил себе целью извести меня при помощи хинина. Во всяком случае, я принимаю его с перерывами. Вот уж около месяца, как я вовсе перестал его принимать, так как приступов малярии у меня не было за это время. Надеюсь, что вы получили немецкое издание моей автобиографии. Если она вам может понадобиться на каком-нибудь другом языке, напишите, пожалуйста: я сейчас же по выходе вышлю. Благодарю сердечно за привет ваших. Мы их всегда с теплотой вспоминаем. Вот только по политической линии сильно разошлись. Я написал недавно об австрийских делах статью, которую в Вене собираются издать, а, может быть, уже и издали, отдельной брошюркой311. Дошла ли она до вас? Думаю, что меня в социал-демократических кругах будут крепко ругать: и поделом... с социал-демократической точки зрения. Освободившись от автобиографии и от некоторых других спешных работ, я устроил себе довольно длительные каникулы: каждый день в течение нескольких часов ловлю рыбу, притом с возрастающим успехом. 10 декабря у меня в Берлине суд с немецким издателем Шуманом, который приезжал ко мне в Константинополь, рассыпался мелким бесом, изобразил себя великим почитателем Либкнехта, привез мне несколько тщательно подобранных своих изданий и... умолчал о том, что он недавно выпустил грязную книгу Керенского против Октябрьской революции312. Прежде чем подписать с ним договор, я телеграфировал запрос в Берлин, нет ли возражений. Но мой адресат ответил с большим запозданием, и я подписал договор. Адвокат Франкфуртер уверен, что договор будет судом расторгнут на основании писем ко мне самого Шумана, из которых явно вытекает, что он сознательно ввел меня в заблуждение. Мы по-прежнему живем на острове, хотя погода сильно склонилась к осенней. Впрочем сегодня, после нескольких холодных и дождливых дней, стояла снова прекрасная погода. По-видимому, мы на острове и зазимуем: очень уж не хочется возвращаться в город, который имеет только одни минусы города, без его плюсов. [Л.Д.Троцкий] [Письмо В. Франку] 1 декабря 1929 г. Дорогой эсквайр! Сегодня я послал для перевода в разные страны русскую рукопись своей брошюры о перманентной революции313. Я дополнил и стилистически обработал мой ответ Радеку. Кроме того, я написал большое введение для иностранных читателей. В конце брошюры я приложил ее резюме в виде тезисов, которые вам при сем посылаются314. Буду очень рад, если моя брошюрка об австрийских делах315 действительно найдет сколько-нибудь широкий доступ к австрийским рабочим. Кстати: передали ли вы эту работу также и Фрею, дабы с его стороны не было справедливых нареканий? По вопросу об австрийской газете я со своей стороны не буду больше предпринимать никаких шагов. Инициатива должна исходить от самих австрийских товарищей. Я не думаю, чтобы интернациональная оппозиция могла оказывать материальную поддержку австрийским группам, которые ведут ожесточенную борьбу друг с другом, несмотря на то, что объявляют себя солидарными по существу. Если бы налицо были принципиальные разногласия, выбор был бы нетруден, а, значит, и вопрос о помощи стоял бы очень просто. Но помогать группам бороться друг с другом под одним и тем же знаменем -- было бы слишком уж бессмысленно. Ездили ли вы уже в Берлин? Впрочем, не сомневаюсь, что из Берлина получу от вас письмо. Еще несколько слов по поводу моей "перманентной революции". Лева, как помните, высказывал опасение, что публика не сможет этого "вместить", и что слишком большое количество единовременно выброшенных идей может, "так сказать, увеличить хаос". Конечно, с этим связаны и опасения того, что "перманентная революция" может оттолкнуть кое-кого из своих. Кое-что в этих соображениях есть справедливого. Но равняться приходится все-таки не по этим второстепенным соображениям, а по основным. Дураки будут путать, горланы будут галдеть: так им от природы полагается. Но есть некоторый процент людей с мозгами, способных честно и добросовестно учиться. Через этих людей с мозгами мы будем позже учить дураков и в конце концов заставим замолчать горланов. Такова вообще диалектика развития людей. "Ля Веритэ" постепенно прокладывает себе дорогу. Линия самой газеты явно выравнивается. Урбанс неожиданно напечатал в последнем номере "Ди Фане дес коммунизмус" мое письмо к итальянцам и письма из России, явно для него невыгодные. Не стал ли он после неудачи муниципальных выборов "соглашателем"? Проверьте это в Берлине хорошенько. [Л.Д.Троцкий] [Письмо К. Михалецу] 1 декабря 1929 г. Дорогой товарищ Михалец! Я был очень рад получить от вас письмо, и, разумеется, со всей готовностью поддержу переписку. Что касается перевода моих книг на чешский язык, то я в этом до сих пор никакого участия не принимал. Право перевода на другие языки оказалось случайно в руках французского издателя, и он располагает этим правом по своему произволу. Я даже не знаю, кто, собственно, издает мои книги в Чехословакии. Так обстоит дело с тремя книгами: 1) "Искаженная революция", 2) "Автобиография", 3) "Коммунистический Интернационал после Ленина". Но как раз сегодня я отправил в Чехословакию новую книжку "Что такое перманентная революция". Русская рукопись находится в руках т. Леноровича. Сообщаю на всякий случай внизу его адрес316. Тов. Ленорович должен вести переговоры с издателями. Вы, конечно, могли бы облегчить ему это дело ввиду вашего знакомства с русским языком. Книжка составляет семь-восемь русских печатных листов, считая 40 тысяч знаков на лист. Если издать эту книжку в небольшом формате, то она составит по-чешски страниц 200. Так как вопрос, или вернее, загадка перманентной революции стала известна всему читающему миру во всех странах, то я думаю, что книжка найдет довольно широкий сбыт, несмотря на то, что она посвящена вопросам революционной стратегии. Я хочу этим сказать, что толковый буржуазный издатель, вероятно, охотно издаст ее. Большое значение я придаю переводу. Тема очень сложная. В тексте есть много цитат. Книжка может произвести необходимое действие лишь при том условии, если она будет переведена очень точно и очень тщательно. Я буду, разумеется, только рад, если вы договоритесь о переводе с т. Леноровичем и с будущим издателем. Меня порадовало, разумеется, ваше сообщение о том, что вы не считаете себя порвавшим с левой коммунистической оппозицией. Я тем более рад слышать об этом, что я несколько раз справлялся о вас и получал неопределенные ответы, из которых скорее можно было сделать вывод, будто вы отошли от оппозиции и от политической работы вообще. Очень хорошо, что это не так. Вышла ли уже какая-либо из моих книг на чешском языке? Читали ли вы ее? Каков перевод? Читали ли вы наши русские "Бюллетени"? Я попрошу сына послать сегодня вам комплект. Буду рад, если вы ознакомитесь с моей книжкой "Что такое перманентная революция" и сообщите мне ваше мнение. Вы принадлежите к тому молодому поколению, которое в течение нескольких лет систематически отравлялось фальсификациями эпигонов (прежде всего Зиновьева) в основных вопросах революции. В своей книжке я пытаюсь дать этому молодому поколению противоядие. Знаете ли вы французский язык? Следите ли за французским еженедельником "Ля Веритэ"? Напишите мне, как вы оцениваете положение в Чехословакии (в партии, в правой и левой оппозиции). Писал ли кто-либо из чешских коммунистов по вопросу о перманентной революции? Если писал -- то я бы охотно написал небольшое специальное предисловие для чешского издания. Но для этого мне нужно было бы иметь несколько ярких цитат. Подобрать их было бы нетрудно после ознакомления с моей брошюрой. Вряд ли чешские критики прибавили что-нибудь новое к тому, что сказали их русские "учителя". Жму руку и желаю всего хорошего. [Л.Д.Троцкий] [Письмо В. Франку] 11 декабря 1929 г. Дорогой эсквайр! Совершенно не понимаю, чем объясняется то обстоятельство, что от тов. Росмера нет ответа. Надеюсь, во всяком случае, что теперь уж вы не только успели получить ответ, но и побывали в Берлине. Я послал в Берлин рукопись "Перманентной революции". Не знаю, удастся ли ее устроить у частного издателя. Издавать ее так, как мы издали "Защиту СССР"317, нет никакой возможности, так как, по-видимому, никто никаких расчетов не производит, и расходы издания надо записать в чистый убыток318. Это, впрочем, обычная история во всех такого рода начинаниях. Немецкой брошюрки об австрийских делах я еще не получил. Неужели она до сих пор не вышла? Время есть очень важный фактор политики. К сожалению, оппозиция в разных странах не отдает себе в этом достаточного отчета и действует так, как если бы располагала у вечности открытым кредитом. Тов. Ландау пишет мне о трудном положении Мюллера, который тягался по суду с издательством, но проиграл. Ландау спрашивает, нельзя ли обратиться к Росмеру за помощью. По-моему, назначение фонда319 этому никак не соответствует. Я лично охотно бы помог Мюллеру, но в данный момент, к сожалению, совершенно лишен возможности. От издательства "Лауб" я получил жалобу на Вебера. Вступаться в это дело я ни в каком случае, разумеется, не собираюсь. В связи с фондом вам следовало бы рассеять, по-видимому, довольно широко распространяющиеся иллюзии. Росмер мне пишет, что он с тревогой наблюдает за тем, как быстро тает "фонд". Я думаю, что парижское бюро, распоряжающееся им, вынуждено будет произвести не расширение, а решительное сжатие нынешних расходов. От Ландау я получил статистические сведения, которые я у него просил. Передайте при случае большую ему благодарность за это. От тов. Фрея я никаких писем больше не получал. Со своей стороны я тоже никаких шагов больше не предпринимал. [Л.Д.Троцкий] P.S. Только что получил ваше письмо No 7 от 9 декабря, еще из Вены, накануне вашего отъезда в Лейпциг-Берлин. Одновременно получил также и свою брошюру320. Издана и переведена она очень недурно, но, к сожалению, в нескольких местах есть искажения смысла. Хуже, что на брошюре нет никаких указаний, которые облегчили бы читателям связь с оппозицией. Представим себе, что брошюра сложными путями попадает в руки рядового рабочего в Вене или в провинции, убеждает его в правильности взглядов оппозиции или, по крайней мере, заинтересовывает его этими взглядами. Что ему остается делать? Неизвестно. Это большая оплошность. Ваше сообщение насчет безнадежности совместной работы с Фреем принимаю к сведению. Придется, во всяком случае, подождать, тем более, что и сам он ничего не пишет. Вопрос об издании в Берлине при выяснившемся состоянии "фонда" должен быть поставлен как можно строже. Без серьезной внутренней базы начинать действительно не придется. Тут вы, с вашим скептицизмом насчет берлинских возможностей, оказались, по-видимому, правы. Особенно неблагоприятное впечатление производит тот факт, что в Германии, по-видимому, сильно притупилось чувство ответственности при продаже партийных изданий, так же, как и при сборах. Чудовищное злоупотребление Урбанса прошло для него пока что совершенно безнаказанным. Это само по себе вопиет к небесам. Из Парижа жалуются Леве, что Урбанс получает сотни экземпляров "Бюллетеня", причем не только не расплачивается, но даже не отвечает. Что это за нравы такие на свете? С брошюрой о защите СССР произошла, по-видимому, такая же история. Как же можно при таких условиях начинать периодическое издание? Нет, это совершенно немыслимо. Нужна серьезная организационная база, основанная на энергии, ответственности, настойчивости и бережливости. Без этого ничего не создашь. При наличии этих предпосылок могла бы идти речь о помощи фонда, но очень скромной. Вы знаете, как поступили французские товарищи? Они сами решили обратиться к помощи фонда, лишь обеспечив предварительно собственными силами выход ближайших четырех или шести номеров. Из фонда они взяли очень скромную сумму, притом заимообразно. Продажу и вообще распространение они организуют с большой настойчивостью и с возрастающим успехом. Из вчерашнего письма Росмера вытекает, что уже в течение самого близкого времени они надеются целиком стать на собственные ноги. Одновременно с этим они превращают с января "Ля лютт де клясс" в теоретический ежемесячник, не беря для этого никаких дополнительных субсидий. Что происходит в Ленинбунде после коммунальных выборов? Подведены ли плачевные политические итоги? "Фольксвилле" получается чрезвычайно редко. По-видимому, он выходит раза два в неделю, не чаще. Главное его содержание составляют объявления. Мне кажется, сейчас надо было бы попытаться опять поднять вопрос о постановке еженедельника, как органа Ленинбунда, вместо двух нынешних его злосчастных изданий. Вы спрашиваете о рыболовном фронте. Здесь полностью наступил "третий период", и мы ловим сейчас рыбу в восемь-десять килограммов, что может подтвердить и Мария Ильинишна321, которой я диктую настоящее письмо. [Л.Д.Троцкий] [ Письмо А.К. Клячко] 15 декабря 1929 г. Дорогая Анна Константиновна! Сегодня получил ваше милое и приветливое письмо. Очень рад, что биография вам понравилась. Стилистические погрешности в переводе несомненно есть, хотя я все же предпочитаю немецкий перевод с русизмами, которые читатель чувствует, -- грамматически прилизанному переводу, где читатель уж ничего не чувствует. Я с большим удовольствием пошлю для Лины Семеновны322 русское издание, как только получу несколько экземпляров. Но тогда уж я со своей стороны попрошу указать мне пять-десять наиболее бросившихся в глаза неправильностей или неуклюжестей немецкого перевода. Это будет полезно для моей переводчицы, которой я поручу и следующие свои книги. Да, кроме того, так как автобиография идет, по-видимому, хорошо, то может понадобиться вскоре второе издание, в которое я мог бы внести необходимые поправки, в частности, конечно, и ту, о которой пишете вы (это насчет черта). Погода у нас до последнего времени стояла совсем хорошая: на солнце в полдень бывало очень жарко. Со вчерашнего дня довольно резкая перемена: ветер, тучи, временами дождь. Но такие прорывы осенне-зимней погоды бывали уже и раньше. Каждый раз при этом казалось: конец, наступает зима (если это можно назвать зимой). Но погода снова выправлялась, море успокаивалось и в полдень опять по-летнему грело солнце. Так что и сейчас еще мы ждем возвращения хорошей погоды. Сегодня, во всяком случае, установили окончательно печи и затопили. Очень ли меня ругают в социал-демократических кругах (ваших семейных и иных) за мою брошюру об австрийском кризисе? Буду вам очень благодарен за сообщение на этот счет (если будет что сообщать). Хотелось бы мне также получить рецензии австрийской печати на мою автобиографию. Не сомневаюсь, что в официальных русских изданиях появятся статьи о том, как меня "хвалит" буржуазия. Не будет, конечно, недостатка и в фальшивых цитатах. Мне хочется иметь поэтому статьи буржуазных изданий, в том числе, конечно, и социал-демократических, дабы в случае надобности показать впоследствии, кто именно хвалит и за что хвалит. [Л.Д.Троцкий] ПЕРМАНЕНТНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ. ПРЕДИСЛОВИЕ К ЧЕШСКОМУ ИЗДАНИЮ323 Некоторые из чешских единомышленников обратились ко мне месяца два тому назад с настойчивым предложением дать для чешских читателей изложение теории перманентной революции, как она возникла в прошлом (1905 год) и как она представляется мне ныне в свете величайших событий последней четверти столетия. Я тем охотнее пошел навстречу этой инициативе, что такого рода брошюра была в основных своих чертах уже написана мною во время моей ссылки в Алма-Ата и хранилась в моем портфеле, дожидаясь своей очереди. Я добавил пространное введение и две заключительные главы, чтобы теснее связать отошедшие в прошлое разногласия с центральными проблемами сегодняшнего дня. Таким образом, книжка в нынешнем своем виде обязана своим появлением инициативе группы чешских коммунистов. Вопрос о перманентной революции, начиная с 1924 г., играл в рядах чешской коммунистической партии, как и всего Интернационала, исключительную роль. Можно сказать без преувеличения, что именно этот вопрос послужил в руках русских эпигонов (Зиновьева, Сталина, Бухарина) тем самым рычагом, при помощи которого была передвинута далеко вправо центральная ось Коммунистического Интернационала. Все элементы сталинской "теории" и практики были заложены под руководством Зиновьева -- Бухарина в 1923-[19]24 гг., т. е. в первый период борьбы против перманентной революции. Незнание чешского языка не позволяло мне следить непосредственно за тем, как эти вопросы преломлялись в чешской литературе. Но если принять во внимание насквозь бюрократический характер руководства Коминтерна и характер его доверенных лиц в Праге, отнюдь не страдавших избытком личной самос