л. Отложив пилу и топор, мы, измождённые, расселись на свободные места на плоту для отдыха. Оглядевшись по сторонам - просто обалдели: куда хватает взгляд - всюду ветки, листья, стволы. Между ними в заходящем солнце блестит вода, а посреди всего этого леса стоит плот. Стоит на полянке, вырубленной аккурат по его размеру - три метра на четыре. Зрелище несколько сюрреалистическое. Особенно неприятно, непонятно что впереди - сколько продлится этот кошмар, десять метров или километр? Дальше пяти метров ничего не видно. Как обычно в трудных ситуациях, а разведку выслать не представлялось возможным - глубоко всё- таки, где-то по шею; была извлечена из мешка стратегическая плитка шоколада. Он немного растаял и имел несколько причудливую форму. Димка попробовал охладить его в прохладной воде, после чего плитка была поделена на три части и каждый получил по небольшому кусочку. После такого, почти птичьего, отдыха, мир показался не таким уж и ужасным. И просвет, вроде бы, виднеется, и деревья не такие уж толстые, и, главное, дно твёрдое - легко отталкиваться, да и в случае чего до берега по нему добраться можно. А на берегу, который виднелся вдалеке за деревьями, было залитое солнцем поле. Ситуация, одним словом, была далеко не безнадёжная. С утроенной энергией бросились мы на битву с кустами, и действительно, метров через десять, лес поредел. Плыть стало заметно легче, и мы не успели обрадоваться, как свершилось первое наше опасение - пропало дно. Постепенно затопленный кустарник перешёл в болото с торчащими из него кустами и деревьями, засохшими и живыми. Шесты и доски, которыми мы отталкивались, уходили глубоко в ил, не придавая толчка плоту. Скорость опять резко упала, а обстановка стала более мрачной. Психологически в болоте было намного неуютнее чем, даже, в более густых кустах. Продвигаясь понемногу по болоту, заполненному кустами, деревьями, кувшинками, водными червями и прочей гадостью, мы неожиданно встретили аборигена. Он, совершенно обалдевший от увиденного, стоял на берегу в полосатой тельняшке, отделённый от нас кустами и болотом, и принял поначалу нас за браконьеров, к тому же, непонятно на чём плывущих. Скорее всего, он подумал, что мы идём на лодке, а нашим рассказам про плот просто не поверил. Разговор с ним особенно не сложился, ибо он так толком и не понял, кто мы такие, и, тем более что делаем в болоте, где отродясь ещё никого не бывало. Но, всё же, показал выход в речку, которую мы уже и сами заметили за двумя рядами кустарника. Как бы там ни было, но встреча с полосатым мужиком оказалась удачной. Через пять минут мы уже плыли по хорошей реке, и путь по болоту остался в прошлом. Вскоре наш плот подходил к озеру, которое виднелось, в спустившихся уже сумерках, на фоне багрового от зашедшего солнца неба. Мы уже предвкушали, редкое за последнее время, прибытие в конечный пункт засветло и хороший ужин, как дорогу преградил перекинутый через реку мост. Длина его была метров пятнадцать, но главная неприятность была в том, что ширина пролёта оказалась на пол метра меньше нашего судна. Пока мы размышляли, что делать с мостом, спилить опору или разрушить настил - мысли были преимущественно разрушительные, подошёл знакомый уже, полосатый мужик. Разглядев нашу посудину, он чуть не расплакался от умиления. Он рассказал, что уже несколько лет, даже байдарочники тут редко встречаются, а местные совсем не ходят. Был он немного пьян, но с радостью помог перетащить плот, в обход моста, прямо до озера, метров на семьдесят. Периодически он шумно восхищался всей грандиозности и бредовости затеи, но горячо нас поддержал и рассказал, как лучше пересечь залив, в который мы перенесли плот и выплыть в большое озеро. Более того, он рассказал, что на одном из островов есть хорошее место, где можно остановиться на ночлег и отдых. Сам он тоже, оказывается, не чужд духу авантюризма, и любит подобные мероприятия. Правда большей частью в Ленинградской области, так как сам он из Питера, а здесь живёт на даче со своим братом. Вручив на память наш вымпел, и сфотографировавшись вместе, мы попрощались с гостеприимным полосатым мужиком, и, выпив на прощание по пятьдесят грамм, двинулись в путь. Долго ещё, в сумраке стремительно наступающей ночи, была видна полосатая тельняшка. Преодолев заливчик шириной метров в триста, мы в очередной раз добрым словом помянули полосатого мужика, потому как найти секретный проход в тростнике мы сами бы не смогли, тем более ночью, и пришлось бы огибать полуостров, увеличив свой путь, как минимум на километр. А так мы знали, что это остров, по крайней мере, в этот дождливый год, и по указанным ориентирам быстро нашли проход в тростнике, и вышли в большое озеро. Оно так и называется Большое Островецкое. Остров, к которому мы плыли, тёмной горой виднелся на фоне, светлого ещё после заката, неба. Преодолеть надо было около километра, но путь давался легко. Ветер стих, только от ударов вёсел об воду по озеру расходились кругами волны, в которых искрилась полная луна. Воздух был удивительно тёплым, и в августовской черноте неба раздавался пронзительный писк летучих мышей, которые, охотясь за насекомыми, летали так низко, что только не задевали наши вёсла. Настроение, несмотря на усталость, было прекрасным. Посреди пути сделали небольшую остановку и сфотографировались на фоне луны и тающего в темноте заката. Берегов почти не было видно, и сейчас, плот ощущался как никогда по-домашнему близким и уютным. Через час мы подплыли к долгожданному острову. Опасения, что в темноте мы не увидим хорошего выхода на берег, к счастью, не оправдались. Луна так ярко освещала берег, что каменистый пляж виден был достаточно издалека. Подойдя к берегу, мы искренне поразились необычной красоте этого места - озеро упирается в почти вертикальный склон берега, в глинистой почве которого, были вырезаны ступеньки. Поднявшись наверх, взору открылась небольшая полянка, окружённая старыми ореховыми кустами. В центре её из небольших камней устроена высокая площадка для костра. Дальше за орешником начинается редкая берёзовая роща, продолжающаяся до противоположного края острова. Вдоль берегового обрыва, склонились над водой большие берёзы, в прозрачной листве которых виднелась громадная луна, отражение которой, светлой дорожкой подходило к самому берегу, где неподвижно стоял наш плот. Здесь, похоже, часто бывают люди, поэтому всё необходимое для обустройства лагеря было под рукой. Мы, уже привыкшие к ночной разбивке лагеря, быстро справились, с необычно лёгкой, на этот раз, задачей, и хорошо поужинав, около часа ночи уже легли спать. Часть 7. Нет выхода.  Проснулись сегодня поздно, часы уже пропикали десять часов. По крыше палатки барабанил дождь. Вставать не хотелось. Поделились своими снами - опять у всех один и тот же сон: всю ночь каждый куда-то плыл. Лучше всех, похоже, это удавалось Вовке, так как он больше других махал ночью руками, грёб вовсю. Хуже всего от этого пришлось Димке, спящему в центре палатки. Впрочем, выспались опять хорошо. Но не весь же день сидеть в палатке, и друг за другом мы выбрались на дождь. Начался он, скорее всего, под утро - дрова намокли несильно, и особых усилий в разведении костра нам прикладывать не пришлось. На озере дул сильный ветер, поднимая белые барашки волн. Сейчас это было хорошим знаком - была надежда, что ветер разгонит тучи и погода улучшится. К счастью так и случилось - пока мы готовили завтрак и сушили свои вещи, выглянуло солнце. Немного подкачав камеры, погрузились на плот и поплыли. Но тут, наше, поначалу хорошее мнение о ветре, резко изменилось - бороться со встречными его порывами было очень непросто. Но, несмотря на трудности, мы прошли наш остров и были на полпути до следующего, как порывы ветра резко усилились, и нас стало сносить обратно. Никакие усилия не приводили к успеху - до подветренной стороны острова становилось всё дальше и дальше. Чтобы не оказаться снова в гостях у полосатого мужика, мы повернули направо и вскоре пристали к крутому берегу, поросшему орешником. За камышами было не очень ветрено. Дно было из крупной гальки, а сверху, крышей, склонился ореховый куст, к которому и привязали плот. Место оказалось достаточно уютным, и мы немного задержались, чтобы перевести дух. А дабы время зря не пропадало, Вовка разобрал удочку и забросил между берегом и тростником. Поклёвка не заставила себя ждать, и, практически сразу, был вытащен порядочный подлещик. Вскоре, за ним последовал в пакет ещё один. В самый разгар рыбалки нам показалось, что ветер несколько стих, и, несмотря на протесты Вовки, плот отошёл от берега. Но не прошли мы и тридцати метров, как ветер с новой силой дунул нам в лицо. В один момент мы пронеслись мимо места первого нашего причаливания к берегу и остановились метров на десять дальше. Решив, что переплыть озеро днём, похоже, не судьба, дружно принялись за рыбалку. Дружно - это я и Вовка, Димка, пользуясь случаем, тут же заснул. Рыба, правда, ловилась теперь, в основном, плотва, что вызывало постоянное Володькино ворчание, по поводу покинутого классного места. Целиком уйдя в процесс рыбалки, мы и не заметили, как наловили гору рыбы. Самое сложное, оказалось, найти место для приготовления ухи - берег был весьма крут, а далеко уходить не хотелось. Но, всё-таки, была найдена площадка на склоне, и в окружении ореховых кустов мы разожгли костёр. Уха вышла превосходная. Приняв как апперетив пятьдесят грамм водки, кушанье съели на одном дыхании. Предчувствуя ночное плавание, кофе пили побольше. Кстати, в течение похода, этот напиток пользовался повышенной популярностью - сказать, что мы очень много спим, было достаточно сложно. Как результат - и кофе и сахар подходили к концу. Для пополнения запасов этих стратегических продуктов было решено посетить магазин. Благо, по данным, встреченного накануне, полосатого мужика, в деревне, находящейся на выходе из озера - Юшково, должен был быть продуктовый магазин. Сразу после обеда, около восьми часов вечера, я и Димка отправились в деревню, оставив Вовку с рацией на плоту - ему много неприятностей причинял нарыв на руке, и он решил провести операцию, под кодовым названием "операция на мозг". Через час мы были уже в деревне. Река здесь нам совершенно не понравилась - она течёт среди огородов, изобилуя несчётным количеством мостков и разного хлама. Магазин, как и следовало ожидать, не работал, правда, согласно расписанию завтра он должен был быть открыт, что нас вполне устраивало, ибо вряд ли мы уплывём очень далеко. Выбрав пару наиболее видных, по нашему мнению, с озера ориентиров, мы быстро пошли обратно к плоту. Через сорок минут мы вернулись к заскучавшему уже Вовке и, пользуясь тем, что ветер стих к вечеру, вышли в открытое море. Сегодняшний этап путешествия начинался в десять часов вечера, во сколько он завершится, никто не знал, но, чувствуя прилив сил после дневного отдыха, команда была настроена решительно. Через час плаванья, когда мы проплывали напротив второго большого острова, у нашего судна сломался руль. В качестве технического отступления, замечу, что в связи с отсутствием нормальных вёсел, для того, чтобы бороться с ветром и достаточно быстро плыть, наше судно шло по озёрам боком. В качестве одного весла выступал руль, который имел большую площадь и обеспечивал сильный гребок, а с другой стороны два гребца с досками в руках, как вёсла, действовали с тем же суммарным усилием. Дальше мы стали гребсти вдвоём, что заметно замедлило ход нашего массивного судна. Противоположного берега достигли к часу ночи. Началась эпопея по ночному поиску выхода из озера. Луна всё чаще заходила за тучи, лишая нас единственного источника света - берег представлял собой чёрный монолит деревьев и кустов. Не было видно не то что намеченных вечером ориентиров - берега озера было не разглядеть. Чтобы не пропустить выход реки, плыли по периметру западной части озера. Всё мелководье было покрыто растительностью, и плыть приходилось, рассекая заросли камышей и тростника. Занятие более чем изматывающее, особенно с учётом габаритов нашего судна. Несколько раз казалось, что река перед нами, за очередным проходом в тростнике. Мы плыли туда - ничего нет, тёмный берег. Возвращались и двигались дальше. Так продолжалось достаточно долго, пока не обнаружили протоку с течением. Обрадовавшись, что, наконец, нашли долгожданную реку, мы входим туда, и оказываемся... снова в озере. Размеры оно имело небольшие, но, пройдя его по периметру, вдоль берега, где росли в изобилии лилии и кувшинке, мы не обнаружили ничего, напоминающего выход из озера. Были, правда, какие-то, заросшие кувшинками, протоки, но в темноте они казались безнадёжными тупиками. Два часа ночи. Мы пристаём к противоположному берегу этого заболоченного озерка. Из темноты раздаются звуки музыки. Это была последняя надежда, ибо сил дальше искать наугад выход, уже не было. В ночь, на разведку, ушёл Диман. После нескольких томительных минут ожидания он вернулся и рассказал, что в клубе, а именно оттуда и доносилась музыка, - танцы. Совершенно озадаченная, местная молодёжь, на вопрос незнакомого человека из темноты, ответить толком ничего не смогла: то ли выход есть, то ли нет, чёрт знает, а деревня действительно называется Юшково. С этими сведениями мы и отчалили от берега, снова двигаясь по краю озера. Особого плана уже не было. Куда плыть дальше - неизвестно, руки с вёслами гудят, холодно. Темнота - хоть глаз коли. Луна, изредка выглядывая из-за туч, освещает контуры деревенских домов и чёрные громады кустов на берегу. Картинка какая-то нереальная, игрушечная. Уставший мозг добавляет кое-что от себя - постоянно мерещатся загадочные протоки, выход, течение. Постепенно добрались обратно до места, где вошли в это озеро, ничего подходящего так и не обнаружив. Дальнейшие блуждания по ночному озеру, среди кувшинок и камышей, были уже невыносимы. Надо было срочно останавливаться для отдыха. Посреди деревни - у клуба, ставить палатку всё же нашли не эстетичным. Пришлось снова, против течения, выходить в большое озеро, где метрах в трёхстах, ещё по дороге сюда, мы заметили хороший подход к берегу. Покачиваясь, команда сошла на берег. Первые минуты, пришлось даже постоять на месте, до того непривычно было ощущать твёрдую почву под ногами. Присмотревшись, обнаружили, что находимся мы на краю ячменного поля, достаточно большого, чтобы отделить нас от крайних домов деревни. Немедля поставили палатку. Чтобы хоть немного согреться, приняли грамм по сто водки. Костёр в четыре часа ночи разжигать было как-то не с руки, поэтому ограничились просто банкой тушёнки на брата, в качестве ужина, после чего моментально заснули. Часть 8. По долинам и по взгорьям. В очередной раз просмотрели, начинающий всем надоедать, один общий сон. Похоже, для организма состояние постоянной гребли начинает становиться нормальным и сон не очень-то отличается от действительности - как только смыкаются веки, тут же в руках возникают вёсла и начинается движение. Причём не только во сне, но и в действительности - время от времени просыпаемся, из-за того, что кто-то кого-то снова дубасит руками. Очень хотелось спать. Смурная погода тоже не способствовала скорому пробуждению. Только ближе к одиннадцати потихоньку начали выбираться из палатки. Чтобы не терять времени, Димка сразу отправился в магазин. Пока я разжигал костёр к нашему лагерю подошёл мужик. Разговорившись, оказалось, что зовут его Николай, и то, что он и есть хозяин ячменного поля, на котором мы остановились. Николай рассказал, что проплыть до следующего озера на нашем плоту невозможно. В принципе, таким словам мы уже не удивлялись. Только небольшая экскурсия, которую чуть позже провёл он по некоторым местам реки, несколько заставила призадуматься. Пользуясь случаем, я договорился с Николаем зарядить аккумулятор для камеры, и после прогулки вдоль речки, мы с ним заглянули к нему домой. Поставив камеру на зарядку, направился я к лагерю - на край ячменного поля. Но не успел я дойти и до края сада гостеприимного мужика, как обрушился сильный ливень, так что когда мне удалось добежать до палатки, одежда почти промокла. Возмущению моему не было предела - под потоком воды костёр еле дышал, а из палатки раздавались недовольные голоса. Оказалось, что Димка уже вернулся из магазина, где купил не только кофе и сахар, но ещё пиво и сгущёнку, и теперь не дождавшись меня, они с Вовкой прятались от дождя в палатке. Так как терять мне было уже нечего, я бросился спасать костёр. Бой длился минут двадцать. К концу ливня, недовольные голоса из палатки усилились - оказывается, небольшой ручеёк стекающий с пологого склона поля, образовал под палаткой лужу, и воды становилось в ней всё больше и больше. К счастью туча оказалась не очень большой, и вскоре дождь закончился, снова вышло солнце. Спасённый костёр быстро вскипятил нам воду, и к привычной для нас еде, в виде картошки с тушёнкой, добавилось необычное блюдо - кофе со сгущёнкой, просто ностальгия по домашней жизни. К тому же сто грамм, принятые для сугрева перед обедом, значительно улучшили настроение. А бутылка пива, распитая на троих, просто вознесла нас на седьмое небо - до того божественным показался нам этот напиток. Пока мы согревались и сушили свои вещи, снова пришёл Николай, забеспокоившийся, похоже, о нашей судьбе. Он рассказал, что лучше нам будет, плыть обратно в то маленькое озерко, где мы были сегодня ночью, там высаживаться на берег и волоком тащить плот через гору в другое озеро. Нам ничего не оставалось делать, как согласиться с таким планом. Через полчаса мы уже отплывали от места ночной стоянки, договорившись с мужиком, что он там нас встретит. Днём, знакомый путь преодолевался быстро, только усилившийся к обеду встречный ветер оказывал серьёзное сопротивление. Минут через двадцать мы уже приставали под горой, где ночью Димка уходил на разведку. По суше нам предстояло пройти метров четыреста, причём начало пути было весьма оптимистичным - от воды пришлось идти резко в гору, а далее мимо клуба по самой деревне. Огромную помощь оказал Николай, так как втроём наш плот можно перенести максимум метров на десять, а вчетвером мы достаточно быстро добрались до вершины горы, и, пройдя ещё метров пятьдесят, пересекли центральный деревенский проспект, около которого на лугу остановились для передышки. На такое невиданное зрелище, как проплытие плота по главной улице, начинали стекаться местные жители, и от необходимости устраивать митинг, нас спасло лишь то, что день был рабочим, и основной контингент народа составляли ребятишки. Дальше дорога шла под гору, правда, для движения плота это особой пользы не принесло, так как идти было всё равно трудно и неудобно. Последней преградой оказались кусты перед входом в следующее озеро, которые были профессионально вырублены нами в мгновение ока. После торжественного спуска на воду нашего многострадального судна, мы быстро нагрузили его вещами и, приняв по пятьдесят грамм, попрощались с Николаем и направились к противоположному берегу озера. Несмотря на встречный ветер, расстояние метров в триста преодолели весьма быстро, и часов в шесть вечера входили в Великую. Здесь река становится просто огромной - ширина от пяти до десяти метров при глубине около двух - четырёх. Правда, течение не назовёшь очень уж сильным, но по сравнению с озером, плыть просто сказка. В самом начале движения по реке, прошёл небольшой дождик, и теперь нас провожала яркая радуга. Настроение было прекрасным, плылось легко, и мы всерьёз рассчитывали добраться до следующего озера ещё засветло, часам к одиннадцати - двенадцати, преодолев около шести километров. Пока не зашло солнце, картины были изумительные - берега здесь высокие, правда, непосредственно к реке, с одной, или с двух сторон, примыкают заболоченные берёзовые леса, но чуть в стороне, один за другим, закрывают горизонт большие холмы, заросшие сосновыми лесами. После дождя, от воды поднимался пар и сквозь него солнце, отражённое в мелкой ряби реки, разбегалось тысячью солнечных зайчиков в разные стороны, создавая необыкновенную праздничную атмосферу. Мы плыли по реке, действительно наслаждаясь путешествием. Как-то даже забыли жёсткое правило сплава - если что-то очень хорошо, то значит скоро будет очень нехорошо... А пока просто плыли и получали удовольствие. Ради таких минут стоит тратить нечеловеческие усилия, преодолевая непреодолимые преграды! Солнце зашло около десяти вечера. К этому моменту реку с обеих сторон обступил лес, местами сменяющийся непроходимыми болотами. А так как река здесь широкая и глубокая, то и препятствий практически нет, комары разве что ли. Места действительно жутко дикие - кроме как с воды, сюда попасть практически невозможно. Так шли мы часа два. Единственным развлечением на этом тихом участке был, часов в одиннадцать, небольшой завал - высокое дерево, давно ещё, упав в воду, перегородило речку, и сейчас заросло травой. По нашим меркам препятствие несерьёзное, только вот трудность была в том, что раздеваться очень уж не хотелось - холодно, темно, глубоко и комаров много. Как обычно спасла шоколадка - после неё сразу пришла какая-то свежая идея, и мы без чрезмерных усилий одолели препятствие. К полуночи вышла луна. Река заметно стала менять свой характер. Мы уже в мыслях были, чуть ли не на берегу озера, или, по крайней мере, около моста перед ним, а их всё нет и нет. Река стала уже и мельче, зато, разумеется, возросло течение. Лес сомкнулся над водой - высокие сосны на крутых, местами почти отвесных каменистых берегах. Не видно практически ничего, плыть приходится буквально на ощупь. Из воды всё больше торчит камней, за которые цепляются упавшие в воду деревья, создавая всё более серьёзные завалы. Ситуация была бы похожа на ночной сплав по порогам тремя днями раньше, если бы погода была чуть теплей и мы не такие уж усталые. Сейчас все плыли в сапогах, и вся тёплая одежда, какая у кого нашлась, была обязательно надета. Из бодрящих моментов было, когда после очередного врезания в невидимый подводный валун, плот остановился, и я привычно, для устойчивости, отступил на пол шага назад, а настил в том месте разошелся, и нога по колено сразу ушла в воду. Так что к ощущениям холода и неопределённости, добавилась противная лужа в сапоге, чавкающая, казалось, на весь лес. К счастью, на этот раз, экстремальный участок не был очень длинным, мы не успели войти в раж, как прямо по курсу заметили какую-то громаду, перегородившую всю реку. Подплыв поближе, то есть "до щелчка", до врезания в непонятную глыбу, в свете свечки удалось разглядеть развалины старого моста. Попытка проплыть преграду с ходу успехом не увенчалась, так как сразу за разрушенным старым мостом, следует полуразрушенный более новый, и из воды торчит жуткое количество разных коряг, остатков опор с гвоздями и просто камней. Немного потыркавшись между мостами, мы поняли что, по крайней мере ночью, здесь пройти невозможно и принялись искать площадку для ночлега. Тут нас подстерегал первый неприятный сюрприз - с одной стороны берег был до того крут, что спать пришлось бы почти стоя, с другой - заросли крапивы и каких-то деревьев тоже не оставляли никаких шансов. Привычно была снаряжена разведка - Димка с Вовкой отправились в темноту, я с рацией и свечкой остался караулить плот и вещи. Поход их принёс не слишком радостные данные - с одной стороны, за перелеском, расположен лагерь военных, с другой, недалеко за зарослями кустов имеется поляна, на которой расположились какие-то люди, которые при приближении к ним, приняли нас за ночной кошмар, и захлопнули дверь машины почти перед носом. В результате, после короткого совещания, приняли решение, ставить палатку на единственном приличном месте - на плоту. Для этого мы отогнали его на несколько метров от моста, и, привязав к дереву, недалеко от торчащей из середины реки древней опоры, заросшей мхом и травой, практически не видные с моста, приступили к разгрузке вещей на берег. Немного озадачил источник света, находящийся на берегу, прямо напротив плота, испускающий зеленое зловещее свечение. Бояться было некогда, и, исследовав со свечкой загадочный предмет, пришли к выводу, что это обычная гнилушка. А почему светится именно она, рассуждать времени не было - очень хотелось есть и спать. Для увеличения площади настила в ход пошли даже вёсла и руль. Палатка стала очень хорошо, по крайней мере, для такого, не очень характерного для её установки места. В свете свечки, закреплённой на руле, была завершена установка палатки, наскоро перекусили холодной тушёнкой с хлебом, и скорее забрались в тёплую палатку. Сон пришёл мгновенно. Часть 9. Марафон под дождём. Это была самая интересная ночёвка за весь поход. Сон на воде после трудной ночи, что может быть романтичнее? На этот раз общий сон был наиболее близок к реальности. Как только я закрыл глаза, непривычное ощущение тепла, точнее, отсутствие холода, который обычно исходил от земли, тут же погрузило сознание в приятное состояние полной расслабленности, сменившееся знакомым уже сном. На этот раз ощущения сна многократно усиливались тем, что отсутствовала твёрдая опора. Было полное впечатление, что это не воображение, а продолжение плавания, только каким-то удивительным образом, продолжающееся в палатке, поставленной на плоту. Единственно, чему противился мозг, это невозможность гребли изнутри палатки, но логическая часть сознания была подавлена, мощным импульсом необходимости грести изо всех сил. Я проснулся от каких-то толчков, усиливавшихся стоящим на воде плотом - это "плыл" лежащий слева от меня, в центре палатки Димка. Ещё сильнее махал руками Вовка, находящийся на другой стороне палатки. Я закрыл глаза - снова стремительный вихрь понёс меня по волнам беспокойного сна. Несколько раз просыпались мы ещё в течение ночи, когда движения становились наиболее интенсивными. Проснулись поздно. Разжечь костёр с каждым утром становилось всё труднее и труднее: сухих веток найти было не так просто - ежедневные дожди не проходили бесследно. После утреннего завтрака силы восстанавливались очень медленно. Поэтому штурм моста несколько затянулся. Обследовав в дневном свете нашу преграду, мы не удивились, почему ночью не удалось её преодолеть. Задача оказалась нелёгкой даже днём. Расстояние между рухнувшими опорами не позволяло пройти плоту, а перенести один край по берегу, мешали высокие балки, торчащие со дна и из берега. Пришлось заняться перепиливанием одной из них. Надежда на то, что она окажется трухлявой, не оправдалась - внутри хорошо просмолённое дерево оставалось таким же прочным, как и при строительстве моста. Поочерёдно меняясь, мы, всё-таки, одолели непослушную опору. Дальше пройти под сохранившимся мостом было делом техники. До озера было всего метров двести, и искушённая в преодолении всевозможных препятствий, команда преодолела это расстояние достаточно быстро. На открытой воде нас тут же встретил, уже соскучившийся по нас, встречный ветер. На прощание выглянуло солнце, и его лучи раскрасили яркой зеленью лес, плотно обступивший небольшой заливчик перед большим озером, по которому мы сейчас плыли. Это был последний раз, когда мы видели солнечные лучи в этот поход. Места были уже не такими дикими, как раньше - повсюду виднелись рыбаки и байдарочники. А все, боле менее приличные подходы к берегу, были заняты. Периодически над лесом показывался дымок, и между деревьев виднелись яркие цвета очередного лагеря. Мы входили в озеро Хвойно. Облака постепенно становились всё плотнее, и вскоре небольшая туча одарила нас сильным, но к счастью коротким ливнем. Сильный встречный ветер не позволял идти по кратчайшему пути, и мы все озёра в этот день пересекали вдоль одного из берегов, пытаясь найти хоть какую защиту от ветра. Озеро неспроста назвали Хвойно - все берега покрыты лесом, большей частью действительно хвойным. Сама береговая линия очень неровная, чего, глядя на карту, совершенно не скажешь. Это создаёт определённые трудности по определению направления движения, приходится полагаться на интуицию, которая на этот раз, к счастью, нас не подвела. Озеро далось нелегко - при длине около четырёх километров, мы преодолевали его часов до пяти вечера. На последнем большом острове, это где-то за километр до выхода, пришлось сделать небольшую передышку, так как ветер совсем нас измотал. В ход, как обычно пошла шоколадка. Последний километр оказался самым трудным: во-первых - открытое пространство, где некуда спрятаться от ветра; во вторых - на последней трети, небо окончательно затянуло тучами, и начался дождь, который, то уменьшаясь, то усиливаясь, продолжался уже до следующего утра. Единственной радостью, позволившей нам забыть на какое-то время о непогоде, была поимка щуки. А произошло это так. Плыть по озеру, тем более с нашей скоростью, ужасно скучно. Поэтому отдыхающей смене был вручен спиннинг, которым и дорожили мы, по очереди, эти большие озёра. Сейчас отдыхал Вовка. Как раз начинался дождь, и усилившийся ветер сносил наше судно в сторону тростника, растущего на мелководье. Вдруг Володя неожиданно насторожился, и плавно сматывая катушку спиннинга, пристально уставился в воду, куда уходила натянувшаяся леска. Тут мы увидели рыбину, которая показалась просто огромной, тем более что рассчитывали на очередной клок тины. Последняя попытка щуки уйти под дно, окончилась безрезультатно, в связи с отсутствием последнего - высоко поднятый над водой настил плота был более удобен, чем ловля с лодки, и к величайшей нашей радости, на глазах у многочисленных рыбаков, снующих вокруг нашего крейсера, на байдарках и каноэ, рыба была вытащена на настил. Страдания пойманной щуки остановил Димка. Он некоторое время заворожено смотрел на бьющуюся рыбину, потом спросил: "А может, того, веслом её?", и, не дожидаясь ответа, свершил задуманное. А вообще он рыбу очень жалеет... В протоку между озёрами входили в самый разгар дождя. Берега здесь наиболее обжитые - отдыхает народ даже с дизель генератором! После приветствия, заботливые детишки вышедшие посмотреть на диво к самой речке, предупредили нас, что дальше пройти невозможно. Мы привычно кивнули, и, не останавливаясь, поплыли дальше. Уж не знаю, от чего предостерегали нас пионеры, но этот кусочек реки, между двумя большими озёрами, метров в триста, впоследствии, мы признали самым хорошим. Деревьев повалено ураганом - просто страсть, но плывущие здесь табуны различных сплавщиков прорубили достаточно хорошую дорогу, а сильное течение в сочетании с ровным песчаным дном просто доставили удовольствие. Если бы не дождь... Мы даже не заметили, как проскочили протоку, и вышли в следующее большое озеро, называемое Чёным. Вероятно, название произошло от слова "чёрный", так как вода здесь, оставаясь прозрачной, из-за илистого дна кажется совершенно чёрной. Глубина в озере, похоже, очень большая, так как от самого берега, дно резко уходит вниз. А в двух метрах от берега, в среднем, уже глубже трёх метров. Ураган бушевал здесь с невероятной силой - таких повреждений леса, мы не видели за весь поход. На протяжении ста метров по западному берегу, высокие берёзы волнами повалены в сторону озера, причём направление их падения меняется по спирали. Такое впечатление, что в этом месте прошёл смерч. Очень хотелось заснять всё на камеру, но усилившийся дождь помешал это сделать. Любое лишнее движение давалось с трудом. Вся одежда давно уже промокла насквозь и при движении доставляла много неприятных ощущений. К тому же пронизывающий холодный ветер вызывал мелкую дрожь. Самые престижные места на плоту, теперь были у гребцов, так как постоянно двигаясь, им было теплее всего. Мы по кругу менялись с интервалом часа в полтора. Что интересно, до этого, по озёрам мы двигались в западном направлении и нам постоянно дул встречный ветер. Глядя на карту, мы думали, что когда войдём в озёра Хвойно и Чёное, а они вытянуты с севера на юг, даже на юго-восток, то ветер, наконец, станет попутным. Как бы ни так! Он как был встречным, таким и остался, и это после поворота более чем на девяносто градусов. Более того, нам показалось, что он здесь дует по часовой стрелке, так как шли мы вдоль берега, постепенно поворачивая налево, но попутным ветер ни разу не оказался. В пасмурную погоду смеркается быстро, и последний из трёх километров озера Чёное мы шли уже в сумерках. Уже подходя к деревушке Озёрная, где большое озеро переходит в небольшой заливчик, на мысу, покрытому сосновым лесом, мы заметили большой лагерь. Похоже, здесь отдыхает целый пионерский отряд, и мы живо представили себе, как сейчас вожатая рассказывает, столпившимся на берегу озера ребятишкам и глазеющим на нас, как плохо может быть, ежели не слушаться старших, тем более живой пример маячил перед их глазами минут сорок. Заливчик мы проходили уже на автопилоте - сигналы от рук с вёслами до мозга уже не доходили. Руки были чем-то независимым от нас, но жутко важным, потому как если прекратить двигаться, то наступит что-то страшное, так, во всяком случае, казалось. Было ещё достаточно светло, когда мы прошли по деревне, лихорадочно шаря глазами по берегу в поисках места для ночлега. С ужасом думалось, что за целый день дождя, ни одной сухой хворостинки не удастся найти, а как обсохнуть и согреться - даже не представить. Как обычно, нам повезло. Наконец мы доплыли до моста, и привычным методом "до щелчка" причалили к нему. Была даже мысль попробовать проплыть под ним, но уж больно низким он оказался, и мы вытащили плот на пляж перед мостом. Местность здесь более чем обитаемая. За горой, покрытой берёзовой рощей, целый лагерь автопутешественников. За речкой, на другом берегу большой обитаемый дом. Мы поставили палатку перед самым мостом. Во-первых, там площадка хорошая оказалась, во-вторых, огромное количество дров. Похоже, когда разбирали, упавшие во время урагана деревья, какие-то добрые люди эти берёзы распилили на большие чурки, и нам оставалось только их расколоть. А главное - внутри эти чурки были сухими! И через час, хоть и с трудом, но мы всё же разожгли костёр. Сбылась мечта дня, под конец, казавшаяся неосуществимой - мы на берегу, около огромного костра, от которого веет теплом и сухостью! На радостях, мы изготовили деликатесное блюдо - щука, запечённая в фольге, которая под водочку показалась каким-то волшебным кушаньем. Так закончилось наше путешествие. Хотя ложились спать с мыслями о предстоящем переходе до следующего озера - Верято, но, проснувшись утром, проанализировали ситуацию и остановились на мысли, что для того чтобы в понедельник попасть на работу, надо уже сегодня думать об эвакуации. Часть 10. Покой нам только снится. Утро, не в пример вечеру, было солнечным. Как это не грустно, но, проснувшись после традиционной ночной гребли во сне, посовещавшись, решили начинать выбираться. По рассказам местных жителей, в двенадцати километрах отсюда, находится деревушка Васильки, через которую ходит рейсовый автобус. Пожалуй, это наш шанс, иначе следующая деревня, из которой можно вывезти плот это Копылок, но до него плыть нам ещё два дня. Итак, оставив Димку приглядывать за вещами и плотом, мы с Вовкой отправились в Пушкинские Горы, где нас должна была ждать машина. Да, не доплыли мы немного до Пушгор - конечного пункта при благоприятных условиях, но, несмотря на все трудности и приключения, сплав удался. Несмотря на жуткую усталость, остались только самые приятные воспоминания, тем более сам по себе, такой сплав совершенно уникален, так как на таких габаритов плоту, из самых верховьев Великой, проплыть можно далеко не каждый год, так что и тут природа к нам была благосклонна. Конечно, приключения на этом не закончились - в Псков мы попали только через два дня, ночью. Были и путешествие до Пушгор, необычайно удачное, на трёх автобусах, совершенно без задержек, и встреча с цивилизацией в виде ларьков, и обратный путь, и прокол двух колёс, включая запасное, и ночёвка в Пустошке почти без денег, и возвращение домой под проливным дождём, и нехватка бензина на пол дороге - много было приключений. Но это уже другая история, а сейчас поход окончен, да здравствует новый поход! Эрнольд Васильев. 3 Сентября 1998г.