ромиссы под нажимом пре- подавателей перед первым своим уроком по географии.- Ну, ладно, облеку их в таблицы". И тем не менее, прогуляв все свободное время, я явился на урок без единой помарки в тетради. Но что было самым печальным- упал духом, испугавшись проверки. Победителя в этом случае даже в случае словесной победы могло не быть. Нужно было подстраховаться. -Нина Михайловна, я не готов,-печально сказал я ей. Но Нина Михай- ловна Меньшикова была своим человеком. -Ты же знаешь? -Да! -Марш на урок и никаких "не могу". Я влетел в класс. После моих слов "урок окончен, получившие оцен- ку- ко мне на стол дневники" над классом поднялась теплая вол- на:"-У-у-у!" -Умница!-вогнала меня в краску Нина Михайловна. И я чувствовал что так оно и есть. Рассказывая ребятам о климате в Казахстане, я расс- казал им о трех обугленных солнцем девушках, которые, будучи в экспе- диции и уйдя за бархан в туалет, не смогли найти дороги назад, о чем слышал, служа в армии. Рассказывал я им и об увиденном и услышанном в Алма-Ате. Эти рассказы весомо активизировали их уставшее от программы внимание. О конспектах мне сказала даже не Нина Михайловна, а их классный руководитель Светлана Васильевна мягко и с улыбкой сказав "все-таки". Человечность для меня была пряником, отказать которому я не мог. С биологией было иначе. Мой первый конспект был признан лучшим учительницей школы, совмещавшей обязанности нашего методиста. Лучшим и по количеству и качеству информации. На незначительные отходы от клас- сической формы она даже не обратила внимания, как и на отсутствие слов "а теперь, ребята, я перехожу к основной части урока", которые и стали краеугольным камнем наших дальнейших отношений. К моему великому сожа- лению, я не сказал их во время первого урока. Ее приказной тон отвернул меня от написания их дальнейшем, в результате чего все остальное, от- ходящее от формы, стало вопиющим безобразием, с которым необходимо стало бороться, начиная от вторжения в ход урока, кончая вызовом руко- водителя практикой. То что у большей частью окаменевших на ее уроках учеников научные термины стали обиходными после 4 моих, а полупустой журнал наполнился положительными оценками, она замечать не хотела. Снял напряженность конфликта мой вопрос -кто она?-Друг или враг? По биоло- гии я получил тройку. Не обошлось и без курьеза. Чувствуя душой бли- зость к людям и искренне желая им помочь, я не осознавал восприятие ими своих способностей, являющихся просто зрением и памятью. Внешне я уступаю своему возрасту лет на 5-6, когда и больше. А внутренне и по- давно. Первый анализ урока моего товарища начался с меня. -Ты не видишь детей, треть не слышишь того, что говоришь, фраза ... не имеет смысла, говоря ..., ты хотел сказать ..., но сказал непра- вильно, растянул вступление, скомкал конец, забыл о дневниках. Моя оценка-твердая тройка. Парень был солидным, моим ровесником. Одевался и держал он себя как кадровый учитель сельской школы. Я разбил его для него беспощад- но. Методист, обрадованная тем, что ей не надо говорить, также как и моей серьезности, закончила мой анализ одним-двумя дополнениями. Все, посерьезнев, замолчали. В его глазах был страх. Засмеялся он при встрече со мной на улице после приветствия лишь через два года. Душа требовала друга. Поклонницы у меня были. Но я искал безогляд- ности в отношениях. Звали ее Вика. Училась она на пятом курсе другого факультета. Что-то нежное и пацанячье сквозило из ее глаз. -Я - петух, но миролюбивый,- сказала она мне в одну из наших пер- вых прогулок. Спорт продолжал оставаться моим Богом. Саша Гостев ушел из инсти- тута и теперь работал на двух работах, одной из которых был физкуль- турный диспансер, где он выполнял обязанности сторожа. Там был неболь- шой физкультурный зал, но с зеркалами и тренажерами, куда Саша и пред- ложил мне ходить заниматься. Куда я и повел Вику. Ее реакция была молниеносной. Мячи она хватала, как-бы обрывая их полет. Я поражался и ее цепкости. "Худобу откормим",-думал я. Но это ос- талось лишь мечтой. В такой финал я отказался бы поверить в начале этих отношений, расскажи мне кто о нем. Мой статус парня требовал инициати- вы в отношениях. Я не отказывался от него. Но я надеялся и на внимание и с ее стороны. Рассказав ей в первый вечер о своих проблемах в отношени- ях с людьми, я обозначил проблему как непонимание людьми меня, подоб- ное непониманию многими Рерихов в свое время. Первый вечер прошел со смехом над ее цирковым дебютом. Был он и в другие вечера. Но уже не таким чистым, так как у меня накапливалась боль. После каждой встречи у меня было такое опустошение, что мне ста- новилось плохо. "Что она делает?"-думал я. А она ничего особенного не делала. Она просто считала в свою пользу, пользуясь тем, что я счет блоков своей души, отданных ей, не вел. У меня и в мыслях не было этого делать. Я просто не был этому обучен. Я был обучен обратному. "В присутс- твии человека нельзя говорить о нем в третьем лице", -говорил мне отец. Воспринималось не только правило, но и ценность каждого человека и его имени не менее, чем его личность. Сам же отец не только учил нас открытым и честным отношениям. Он сам в годы застоя, спасая человечес- кие судьбы, отказывал прокурору области и обкому в закрытии дела, из-за чего поздними вечерами, возращаясь домой с работы, был вынужден держать пистолет в кармане, вытащенным из кобуры. Вика же счетом увлеклась. -Ты не знаешь жизни, ты не была ей бита. Вика с любопытством наклоняла голову набок. Я, набравши в грудь воздуха, начинал опять что-нибудь рассказывать, что могло бы ей дать меня понять и повернуть лицом ко мне. У Вики глаза округлялись, тонко- ногая пацанка преображалась в девушку. А в один вечер, заканчивая речь, я увидел Богиню. Вокруг головы ореолом вспыхивали желтые и красные блестки. Я попытался ее поцеловать. Она не отталкивала, но и не отвеча- ла. Она меня изучала. -Потом, в другой раз,-сказала она. Я сидел дома. За окном стояла темнота. Утром в газетах появлялись сводки об убийствах, грабежах и изнасилованиях. Их мог совершать и я. Мне почти не задавались вопросы где я был вчера, позавчера. Проходило три дня - звонить начинал только я. -У меня сейчас собрание, -назначала она мне назавтра встречу, ес- ли ее папой не планировался огород. Я мог водить домой женщин. Она в меня верила? "Что тебе еще нужно, дура?-думал я. Я решил сблизить наши отношения. "Может быть в ней надо разбудить женщину?" Второе и послед- нее сближение наших губ вызвало ее подпрыгивание на моих коленях, от того, что я "только что" определил, что до нее у меня никого не бы- ло. Мои слова о том, что ей надо бы уже идти, так как ее мама ждет, бы- ло видно родили у нее дополнительную веру в меня, которой я и так уже был переполнен. Верх моей чаши терпения в скором времени заняла ее очередная проверка моего отношения к ней, чувствуя которое и проверяя как его, так и отношение к ее слабости, отжимаясь на брусьях, она ста- ла виснуть на моей подстраховке, изображая усталость и класть ноги на мои руки, чтобы я поднимал их нужное количество раз. -Ты пацанка для меня,-сказал я ей, когда эта чаша терпения была подожжена. -Сила моего духа в 2 раза больше, чем у тебя. Чтобы мы могли общаться на равных, ты должна пахать сейчас как папа Карло. Сама ты не пашешь, мне ты делаешь одолжение для тренировок и вообще для встреч. Думаешь это долго будет продолжаться? Она начала колебаться. Я решил помочь ей: -Завтра идем в ЗАГС. Она что-то промямлила. Утром, побрившись, умывшись и одевшись, я был у нее. Своих родите- лей она оставила в счастливом неведении. Собираясь, она протянула время до второй пары, пропускать которую мне было нельзя. Сказав, что я ее все равно поймаю в институте, скрепя сердце, я ушел. В институте я ее увидел улыбающейся. "У нас сейчас еще одна пара". Следом была у меня. -Давай я приду вечером,- сказала она. -Давай. Она позвонила. Она не может. "На бл...ки пойти что ли",-думал я послезавтра. Вдруг зазвонил телефон. Она. Я даже обрадовался. Это было хоть что-то. -Давай, я выхожу из своего дома, а ты из своего и встречаемся на середине пути. Я все понял. -Ты знаешь, мне незачем выходить из дома. -?!Ну хорошо, я сейчас приду к тебе сама. -Иди. -Я принесла тебе нун-чаки и мячи. Книгу, если можно я еще задер- жу? -Задержи.Так нашим отношениям конец? -Скорее всего-да. -Хозяин-барин.Смотри, пожалеешь. -Я пойду. -Пойдем, я тебя провожу. -?!Не надо,я сама. За окном было темно. -Я тебя и спрашивать не буду. Она жила в двух кварталах, но повернула в обратную сторону, на троллейбус, чтобы проехать вкруговую. Это был камешек в мой огород. Я подумал, что она закрывает свою душу этим от меня, чтобы я ее не мог рассчитать своим умом. Я нахмурился. -А почему звезды отражают судьбу человека?-задала она мне вопрос чрезмерно наивным тоном. -Ты знаешь, я не специалист по этим вопросам. Такой мой ответ означал обиду. Но обиду на то, что она передо мной "заметала" свои следы. Она заулыбалась во весь рот. -Я даю тебе время до пятницы,-сказал я. И с легкой усмешкой: -Ну, ладно. Счастливо. Она посмотрела на меня и, дернув плечами, деловой походкой заша- гала к троллейбусу. В пятницу я шел по коридору института с однокурсницей в другой корпус в направлении институтской раздевалки. Вдруг из-за поворота... В ее резком движении головы в сторону моей однокашницы было что-то, как у самки, у которой отбивали самца. После кивка друг другу я почувство- вал закус ею губы за моей спиной. Я и не думал, что у нее есть такое отношение ко мне. Но и оправдываться я не собирался. Правда, увидев вскоре ее на остановке, я подошел к ней и спросил: -В среду ты была искренна со мной? -Да, в среду я была искренна с тобой! Отпрянув от такого отвечания, я повернулся и пошел. Все нужно было начинать сначала. От отношений с Викой у меня остался непонятным один вопрос. В ту пятницу, лежа на диване, внутри себя я увидел ее, сжимающуюся в жела- нии вернуть меня к себе. Причины появления этого видения, как и способ- ности Вики, для меня остались загадкой. Мне вообще ничего стало не нужно. Я бросил институт, ставший бесс- мысленным моему большому больному "я". Нужна была женщина. Пережив ко- роткий любовный роман, не имевший продолжения, я успокоился. "Действую- щий - бойся неудач",- вспомнился мне Лао-цзы."Нужные люди и нужные книги сами встретятся на вашем пути",-вспомнил я Мартынова с благодарностью. И я стал спокойно заниматься огородом. Первым мне встретился котенок, мяукавший на лестничной площад- ке. "Может быть это Провидение специально продбросило мне его, чтобы проверить меня",-подумал я. Я назвал его Земой. С этим словом у меня связано очень забавное воспоминание. Боря, как-то, передав нам к празд- нику презент, позвонил и сказал матушке, что его привезет зема. -Вы -Зема?-спросила матушка того парня. -Да, я - Зема,-расхохотался он. После его ухода и моего пояснения смеялась матушка. Теперь же имя моего любимца мне постоянно напоминало о космосе. Он бегал за мной от автобуса до дачи и обратно. Когда он уставал и са- дился, я нес его на руках. Я изучал все его реакции и по глазам видел, что он видит еще нечто, вылетающее из моей головы, когда я, рассматри- вая его, думал. Это меня роднило с ним душой, как и все, связанное с экстрасенсами, с ними. Теперь я понимал и оправдывал почти каждое их действие, чему раньше бы не нашел оправдания. Например, одна экстрасенс обматерила женщину, теряющую сына, ког- да та ей надоела своими звонками. Эта женщина написала в газету о бес- сердечии экстрасенсов. Но если экстрасенс полностью свободна душой. Пос- леднее было и моим, и для меня это было наипервейшим. "Я в истине, а прочее -ничто",-читал я созвучие своей душе у Лао-Цзы. Широта мысли то- же приносила этой женщине-экстрасенсу оправдание. "Она же может видеть, что ее силы слабее сил сделанного этим парнем в прошлой жизни и несде- ланного в этой". Удар, нанесенный женщине, сострадание вызывал и не вызывал одновременно. "Будьте благословенны трудности- вами мы рас- тем",- приходили слова Рерихов, полностью завершая оправдание экстра- сенса. К смерти же как к своей, так и чужой я стал относиться спокойно, так как знал и чувствовал, что ее не существует. Жизнь опять была отк- рытой книгой, только теперь и с другой стороны и бесконечно глубокой, как и она сама. Однажды, когда я получил посылку от знакомых, один предмет в ней полосонул меня снисхождением в него вложенным.Это был набор ножей для чистки овощей и рыбы. То лето прошло у меня в чисто мужской компании - с Земой. Иногда, наш мужской коллектив разбавляла одна знакомая, влюбленная в эзотери- ку. Со мной она чувствовала себя в ней дилетанткой, а для меня она была отдушиной в человеческом общении. -У Цоя, как у Иисуса, многие фразы многозначны,- говорил я ей.-Вы посмотрите-слова "он не помнит ни чинов, ни имен" означают, что наибо- лее любимый судьбою является мудрецом, так как смотрит в сущность яв- ления. Ведь стебель и листья травы тоже можно обозначить как чины и имена. У нее округлялись глаза. Я хотел округлить их побольше. -А вы знаете почему ваш сын любит хард-рок? Помимо самоимиджа, ко- торый дает увлечение модным, плотная стена тяжелой музыки давит на би- ополе, сжатие которого дает дополнительное чувство собственной силы. То что обычно плотные и сильные люди любят утонченную музыку, говорит о том, что силой они полны и для чувств и перезарядки им нужен незначи- тельный раздражитель. То, что было у нее на лице, меня вполне устраивало. Цой. В то лето он мне стал открываться весь. Память откуда-то вытаски- вала слова его песен, слышанных мной в 88 году и пролетевшие тогда ми- мо моего полного их понимания. "Хочешь ли ты изменить этот мир? Сможешь ли ты принять как есть?" - "Принимая-отрицаешь",-вспоминал я Лао-Цзы. Настроения Виктора были тоже созвучны моим. "Если есть тело-должен быть дух". Теперь слово"дух" для меня несло не образность, как рань- ше. Лао-Цзы незадолго до моего открытия Цоя опроверг мое убеждение, привитое мне отцом по поводу человеческих недостатков: "Чей очистился высокий дух-недостатки может ли иметь? "Отец же меня в детстве убеждал, что нет человека без недостатков. Мое же прошлое состояние души показы- вало, что прав Лао-Цзы. И не только сообщением конечного результата со- вершенства, но и расчищением преград на пути перед ним и вселением ве- ры в конечный результат в идущего. "Так вот почему "попробуй спеть вместе со мной". Претенденту на дружбу надо дать сначала попробовать "спеть" вместе с тобой, а не форсировать события в его душе, таща его в ЗАГС. Не всякий человек в постоянстве чист и свободен от всего, чтобы смог устоять рядом",-начал понимать я. "Я искал здесь любовь, а нашел третий глаз",-услышал я однажды "Камчатку". "Да вы хоть знаете кого вы похоронили?"-задавал я мысленный вопрос людям. Я тяжело переживал за него и за самоограничение людей. Но недолго. В августе я почувствовал страстный зов сказать об зтом. Я летел с огорода домой среди бела дня, бросив все дела. И откуда взялась печаль? Мы не можем похвастаться мудростью глаз и умелыми жестами рук. Нам не нужно все это, чтобы друг друга понять. В. Цой Развитие цивилизации несет рост числа ее членов, тесную взаимос- вязь между ними и необходимость все более тесного их взаимодейс- твия. Эти обстоятельства требуют от каждого члена общества правильного понимания окружающих его людей. Однако, что же мы видим в действитель- ности? В этом изложении своих мыслей хочу рассказать о моих взглядах на причины того непонимания и, часто, нежелания понять друг друга, кото- рые в жизни встречаются на каждом шагу. Слово "непонимание" я беру в абсолютном понятии, имея в виду как конфликты между близкими родствен- никами, так и братоубийственные войны. Когда ребенок появляется на свет, его психика чиста и цельна. Под последним я имею в виду слитость сознания и подсознания в единое це- лое. Но воздействие человеческих стереотипов мышления и поведения, об- рушивающихся на него с первых же часов жизни, к пяти годам закладывают в его психику характер - индивидуальную совокупность стереотипов, кото- рый является для организма и личности миной замедленного действия. Ха- рактер-это твердое в мягком, постоянное в непостоянном. Твердое и пос- тоянное-это стереотипы мышления и поведения. Мягкое и непостоянное-это физиологическая жизнь каждой отдельной клетки, всего организма в це- лом, равно как и изменения окружающей его среды. Ведь совокупность рас- пада и синтеза веществ каждой отдельной клетки, всего организма, и ок- ружающей нас среды можно представить струей воды, текущей из под крана под действием постоянного напора и потому кажущейся неподвижной. И в эту сбалансированную самой природой жизнь тела и окружающей нас среды постоянно врывается глухой по отношению к Природе голос цивилизованно- го человека! Общеизвестный факт,- что птичий птенец в течение нескольких пер- вых часов жизни обладает способностью к запоминанию своих родите- лей. Ими в его сознании становится первый движущийся предмет. Способ- ность же после стирается. Не является ли наше запоминание родительских и школьных догм тем самым птенцовым запоминанием, которые впоследствии жизнь стирает своими ударами? Ведь в подавляющем большинстве случаев наша жизнь после отрочества является объективным и субъективным стира- нием того, во что мы верили. Характер - это наше маленькое эго, дающее нам только точку, в лучшем случае- угол зрения, которые лишают нас возможности абсолютным восприятием новорожденного видеть мир во всей его полноте, в неделимости его простоты и сложности, изменчивости и постоянства. Не случайно имя великого мудреца, основателя даосизма, Лао-Цзы на русский язык переводится "старик-младенец". Мудрецом можно стать лишь будучи в душе младенцем. Для носителя угла или точки зрения при созерцании любого жизнен- ного явления будет отсутствовать вся бесконечность как чувств, которое это явление могло бы вызвать, так путей его разрешения, если это проб- лема. А наличие твердости в субстрате, которому подчиняется весь орга- низм, приведет к 60-70 годам к твердости весь организм и тогда "твер- дое и крепкое умирает", в то время как "мягкое и слабое живет". Взаи- мосвязь между структурами психик подавляющего большинства людей и не- пониманием друг друга также прямая. Маленькое эго - камень преткнове- ния, при недостатке духа, плохом настроении и различных комплексах не- полноценности не могущий, а зачастую и не хотящий понять и принять эго близкого человека, которое также бесконечно в комплексах, настроениях, желаниях и мыслях. Какой же выход из сложившейся реальности? Как наиболее безболез- ненно стереть точки и сломать углы зрения, мешающие нам правильно по- нимать происходящее вокруг и правильно на него реагировать? Как нам за- лечить раны, зачастую пожизненно оставленные молодыми и неопытными ро- дителями, к сожалению, поздно понявшими, а иногда так и не понявшими что они с нами делали и сделали? Как нам исправить систему народного образования, выпускники которой поют: "Мама, мы все тяжело больны, ма- ма, я знаю мы все сошли с ума"? Я предлагаю посмотреть в основу основ жизни нашего общества - фи- лософию учения, которое было и кораблем и маяком нашей жизни на протя- жении 74 лет. Раб, осознавший, что он раб наполовину перестает быть рабом. Нам надо осознать, что мы были рабами не только у партийной верхушки, вышедшей из под контроля народа, но и мировоззренческих оши- бок, которые мы доверчиво приближали к нашему мировосприятию, делая их нашим мышлением, нашей плотью и кровью. -Бытие определяет сознание (?). Чем, как не силой своего сознания и Маркс и Ленин меняли прогнившее окружающее их бытие? Своим же после- дователям оставили такую догму! Именно из-за нее великий русский фило- соф Н.Бердяев назвал марксизм философией обезличивания. -Единство и борьба (?) противоположностей (??). А почему борьба, а не любовь? Не стала ли эта узаконенная на бумаге борьба, в жизни борь- бой между народами, коллегами по работе, членами семей, друзьями. -Отрицание (??) отрицания (?) А почему не утверждение утвердившего- ся? Кто такие родители? -Утвердившиеся в жизни люди. А их дети? - Их до- полнительное утверждение. Не сомневаюсь, что моя трактовка больше соот- ветствует жизни, чем бывшая официальная. В песне Аллы Пугачевой есть слова: "Дай счастья мне, а значит дай покоя". Между словами счастье и покой можно поставить знак прямой зависимости друг от друга. Деятельные натуры могут мне возразить. Но "покой" означает не бездействие, а покой и уравновешенность психики и души. Один из принципов восточных едино- борств гласит: "Покой в движении, движение в покое". Как же можно было оставаться спокойным человеку, поверившему этим законам, если они кри- чат, что со всех сторон его окружают борющиеся с ним противоположнос- ти? В лучшем случае - неантагонистические противоречия в отношениях с окружающими. Как можно быть уверенным в познании мира, если ты по за- кону сам являешься отрицанием? Не потому ли сам процесс познания предс- тавлялся бесконечными витками спирали без проникновения в сущность то- го, что они обвивают? Эти три закона, западая в сознание и подсознание окружающих их людей, вносили в их мировосприятие путаницу и лишали их веры в торжество добра и собственные силы. Иисус в свое время ска- зал:"По плодам узнаете Их", отнеся свои слова как к людям, так и к доктринам. На плоды мысли Маркса смотреть невыносимо больно. Легко казаться - очень трудно быть. Шекспир Как надо прожить жизнь?-Как перейти по натянутой струне бездну - красиво, бережно, стремительно. Е.И.Рерих Два мироощущения. Как и почему Елене Ивановне удалось прожить жизнь так, как она и учила своих многочисленных учеников, и почему та- кая тяжесть в словах Шекспира? Ответ на этот вопрос заключен китайской притче: "Когда ученик спросил чаньского наставника в чем смысл Велико- го Пути - Дао, тот ответил: "В повседневном здравом смысле. Когда ус- тал-сплю, когда проголодался-ем". "Но разве не все люди делают также?- спросил ученик. "Нет,-ответил наставник,-большинство никогда не при- сутствуют в том, что делают". Их хорошо дополняют слова другого чаньского наставника: "Как-то монах спросил учителя: "Говорят, что когда лев бросается на врага, будь то заяц или лев, он вкладывает в это всю свою силу. Что это за си- ла?" "Дух искренности". Резюмируя слова первого наставника и состояние нашей системы народного образования, можно сказать, что воспитанники в нашей стране похожи на развязанный отцами веник из международной прит- чи, который связывает уже сама жизнь. Именно поэтому Шекспиру очень трудно было быть. В переживаемом моменте жизни находилась лишь незначи- тельная часть всего его потенциала. Остальное было распылено на мечты, настроения, мысли, желания. Если бы нет- ему одинаково легко было бы и казаться и быть. "Тот, кто заканчивает дела также внимательно как и на- чинает, ошибок не совершит",-сказал в свое время Лао-Цзы. Основной на- шей бедой на сегодняшний день является наше мировосприятие. Сколько в нашей стране умных людей, "я" которых бьется в проблемах кухонных раз- меров и подавляет свободу окружающих, не видя путей разумного разреше- ния проблем. Недавно в "Комсомольской правде" я увидел классический пример такой оппозиции. Писал человек, имеющий ученую степень доктора. В своей статье он, сожалея о падении моральных устоев, обвинил Виктора Цоя в отсутствии у певца патриотизма за слова "Я пол-царства отдам за коня". И сделано это было с язвительной амбициозностью ("один ум- ник"). Мне было жаль этого человека за то, что его ученая степень не помогла ему понять личность Виктора через его песни. Слова Виктора в интервью уфимскому корреспонденту о том, что по его убеждению, человек в первую очередь живет на Земле, а во вторую -уже в каком-нибудь госу- дарстве, скорее всего, также были бы натянуты на амбиции этого челове- ка. Психика этого доктора также страдает болезнью многих людей. Если Виктор жил под "навесом голубых небес", то сознание этого доктора мож- но сравнить с жилищем цивилизованного человека - и этажей много и зда- ние убогое, а вся космическая бездна, окружающая это здание- его под- сознание. Как не вспомнить тут Шри Ауробиндо:"...Если каждый бы вкусил космического сознания, во Вселенной было бы меньше варварства". Пользуясь образным мышлением и принципом универсальности Вселен- ной, можно легко всем и каждому понять что нужно делать для восстанов- ления гармонии как в обществе, так и в душе каждого человека. Шри Ау- робиндо говорил:"Все болезни -от недостатка сознания". Болезни нашего общества, в том числе и его экономики сейчас протекают по той же при- чине, так как у общества есть тело. Пока отдельные клетки и их группы (органы) не поймут (осознают) свои возможности и способности и ответс- твенность за общее дело, а мозг не поймет, что нет болезни одной клет- ки, а есть болезнь всего организма, хотя возможна локализация болезни в одной клетке, (на примере страны это понимается проще, чем на приме- ре организма), мы будем болеть. Мне могут возразить, в том, что подчи- ненность клеток конечностей мозгу в любом случае будет сильно превы- шать обратную подчиненность. На это я хочу привести примеры кожновиде- ния и аутотреннинга. Что это такое, как не развитие способности видеть и думать руками и другими органами, повышение их сознательности. При повышенной чувствительности и отрегулированной деятельности рецепторов и анализаторов мозг абсолютно любой сигнал будет чувствовать немедлен- но и спонтанно на него реагировать. Но для достижения такого состояния наших тел и тела нашего общества, необходимо время, терпение и самосо- вершенствование. Иначе нас постигнет участь чрезмерно расплодившихся паразитов: наша многострадальная Земля может нас не захотеть и не смочь носить дальше... Важнейшим признаком духовной свободы человека является отсутствие в его психики субъективного времени. Именно к такому качественному признаку приводят мировые религии и великие духовные учения. На нагляд- ном примере хочу показать как это выглядит. В то время, как ось враща- ющегося колеса будет находиться в пространстве как бы в неподвижности, то есть в абсолютном времени, условная точка на ободе колеса будет еще переживать и субъективное время. Оно будет тем быстрей, чем быстрее эта точка будет вращаться относительно своего центра и пролетать точки и орбиты пространства, расположенные рядом с ее орбитой. Для того чтобы субъективное время слилось с абсолютным, необходимо смещение точки к оси колеса. Не такой ли точкой на ободе нашей психики является самоо- ценка, самоосознание и самолюбование, заставляющие бежать и саму ось, чтобы быть как все или не хуже других, утопать в лучах славы или пере- живать позор. "Самоосознание - причина наших бед"-сказал Лао-Цзы. Это же имел в виду и Виктор Цой, говоря: Хочешь ли ты изменить этот мир? Сможешь ли ты принять как есть? Встать и выйти из ряда вон, Сесть на электрический стул или трон? Морихеи Уэсиба, Гитин Фунакоси, Бодхидхарма, Будда, Иисус, другие великие посвященные, а также сотни безвестных, им подобных людей меся- цы и годы жизни проводили в уединении, отцентровывая психику и приводя внутренний мир к гармонии. Чувствуя внутреннее несовершенство, они не смогли жить в обществе, творя как все беспредел, пусть и с самыми бла- гими намерениями. И несмотря на достижение ими необычайных духовных вы- сот и способностей и получение права спроса, требовательности и проще- ния учеников и грешников, главный и самый жесткий спрос у них оставал- ся к себе, что никак, однако, не могло нарушить их душевной гармо- нии. Этим спросом же в отличие от многих, имеющих права судьи не только от закона, но и от Бога, они не злоупотребляли. И в нашей отечественной педагогике у В.А.Сухомлинского "двойка" была оценкой, которую он ни- когда не ставил. Но почему же обвинения большинства обвиняющих в нашей неустроенности направлены на кого угодно, только не на самих себя? Хотя не спорю, что у некоторых людей они имеют право быть. Не говорит ли большое количество обвиняющих о духовном падении общества? Ведь в боль- шинстве случаев обвинять даже преступников бессмысленно, так как самые отпетые подлецы по-своему без вины виноватые: кто-то когда-то не догля- дел или не знал как надо воспитывать. Из-за расшатанности нашей психи- ки и нашей духовной заземленности мы не умеем правильно относиться к боли и переносить разные ее проявления. Очень показательны три примера отношения к боли сильных духом. Иисус, знавший о предательстве, встре- тил Иуду со словами:"С чем ты ко мне пришел, друг?" после чего Иуда наложил на себя руки от раскаяния. Есть фотография Морихеи Уэсибы, ко- торый, сидя в лотосе, с блаженной улыбкой на лице принимает от ученика удар головой в живот с разбега. Правила одной из школ кунфу гла- сят: "Если в тебя плюнули, отойди в сторону со словами: "Простите, что я встал на пути вашего плевка". (Естественно, что такая уступчивость бу- дет продолжаться только до явной агрессии). А если учесть что при спо- собностях этих людей страх как психическое переживание отсутствует? Пользуясь возможностью, хочу обратиться к владельцам набитых холодиль- ников, дач, машин и к простым людям, имеющим предметы первой необходи- мости, но стонущим о тяжести сегодняшней жизни. Я хочу предложить заду- маться над судьбой Виктора Цоя, чья смерть стала трагедией для всех, кто его знал и понимал его песни. Разве не такое мироощущение и его от- ношение к вещам сделали его известным во всем мире и принесли ему дос- таток и славу и подняли его общественное положение: "Я не знаю как мне прожить следующий день". "Я люблю свой дом, но вряд ли это всерьез". "Но если есть в кармане пачка сигарет, значит все не так уж плохо на сегодняшний день". "Я скажу одно лишь слово-верь". Когда я читал письма и написанное в книгах, содержание написанного проглатываюсь само собой, многое незаметно сразу становясь подсознани- ем или не усваиваясь вообще. Но что никогда не проходило мимо моих глаз - это личность написавшего или его эмоции. При этом в написанном я видел само подсознание написавшего - энергетическую сущность его слов. Так укор Геллера в словах о том, что ему достаточно лишь того, чтобы люди правильно произносили его имя вызвал у меня страх перед ним. Я почувствовал что у меня в голове словно что-то изменилось от этих слов. -Ты не знаешь что за спирали я видел однажды? Мне в ногу вонзи- лись вот здесь -чуть пониже колена две штуки, -просил меня однажды Слава. Я понятия не имел. -Миша, ты смотришь на людей, как через какую-то пленку,-сказала мне моя знакомая, занимающаяся эзотерикой. Во время обмена опыта со Славой, я, понятно, запоминал все то, что он мне показывал и что меня заинтересовывало. -А ты умеешь делать делать маваши (боковой удар) в верхний уро- вень передней ногой из некоаши ( стойка, при опорной задней ноге)? Эф- фективно, также как и эффектно, этого делать я не умел. Когда я начи- нал дома тренироваться, я замечал, что работаю ногами по разному. Пра- вая нога двигалась как-то округло и мягко. Иногда в ней проскальзывало мое, родное. Но чаще всего движения были похожи на движения Павитри- на. Левая нога двигалась по-Славиному. Говоря про этот удар, который он увидел у одного парня, и который ему понравился, он противопоставил его мне, задев меня акцентом на том, что я его не умею делать. Сначала я и не хотел и начинать пробовать делать этот удар. Но со временем как-то я начал пробовать, все равно относясь к нему отрицательно из-за формы его презентации. Но вскоре я начал замечать, что даже если в тре- нировках у меня наступал разрыв, во время очередной так же негативно относясь к этому удару, я его начинал делать так, как как будто он был моим. Как будто я был Славой или нес на себе часть его тела, задающую мне траекторию движения его ноги. Было такое чувство, что этот удар сам разовьется у меня, даже если я его не буду нарабатывать. Любовь, расту- щая у меня к этому удару, стирала мой первоначальный негатив, и я начи- нал его осваивать с другими эмоциями, вложенными в него. B августе, стоя на огороде, я вдруг почувствовал толчок в грудь. Одновременно с правого полушария как бы что-то в виде наискось лежащего пласта снялось, значительно облегчив мою голову. Одновременно родилось понимание того что мне нужно делать: мне нужно действовать. И начать надо, как подсказывало чувство, возникшее в результате освобож- дения головы, с Павитрина. До армии и в ней у нас с ним шла постоянная переписка, от которой у меня осталось множество его писем, в которых он каялся мне во всех его грехах. Спустя 2 года после начала моего стресса во время одной встречи он попросил меня вернуть ему его пись- ма. Недоумевая и почувствовав что-то неладное, я спросил у него зачем, хотя и не собирался ему препятствовать в этом. "Я боюсь, что если КГБ вдруг начнет у тебя делать обыск и найдут у тебя эти письма, мне доро- га в него будет закрыта". Он собирался идти в него работать. Я, стиснув зубы, так как почувствовал какую-то неискренность, отнес ему все пись- ма, какие мне попались под руку. Но еще около десятка его писем я обна- ружил после. В том числе и таких, в которых было нечто интересное. Сей- час, стоя на огороде, я почувствовал, что одно такое письмо надо от- нести Трифону Сигизмундовичу, жаловавшемуся мне как-то на Вадима. Я сбросил в почтовый ящик его отца его письмо, написанное им мне еще в Калинин, которое он, начав плачем о своем биче -тщеславии, закончил посыланием всех на три буквы, в этом употреблении становящихся невесе- лыми. "Это письмо правильно направит ваше внимание, Трифон Сигизмундо- вич, и остатком того ремня, из которого вы сделали ему набойку на дверной косяк, вы выпорете его и перестанете у меня вызывать соболез- нования по поводу его лени", -дописал я Трифону Сигизмундовичу. После сбрасывания этого письма 2 дня у меня болела голова. Сама боль была не большой, хотя и не слабой. Просто я к ней привык. Я просто ее чувство- вал. Переживал я за то, что как мне казалось, я причинил Павитрину стресс, мешающий мне сейчас жить. Зная от Оли о том, что Трифон Сигиз- мундович прислал из Киева посылку со стереофоническими иглами и помня то, как до начала наценок я отдал Вадиму новую (и последнюю) иглу из коплекта запчастей для купленного матушке на день рождения проигрыва- теля -он не просил ее у меня, а с чувством сказал, что его игла стер- лась, зная, что у меня есть запасная (отдавал деньги Вадим, как очищал свою душу) я пошел к нему попросить иглу. -У меня нету.А ты купи в магазине простую, какие есть и вставь спичку между иглой и головкой,-сказал он с довольной улыбочкой на ли- це. Я не сказал ему, что знаю о посылке Трифона Сигизмундовича. Моя го- ловная боль исчезла, и я за него успокоился. "У него изменилась сущ- ность",- говорил он тогда своим родным, как я узнал после. Приехала сестра с Сахалина. Ее приезд оставил одну боль, так как взаимопонимания не было. Мне казалось, она мне не верит. Шри Ауробиндо. Этот год мне подарил и его. Какую роль сыграет он в моей жизни, я еще и понятия не имел. Я поглощал Сатпрема, как вампир. Давно замечая, что я не могу читать никого, кроме экстрасенсов, я читал только их. Мысль простых смертных скакала так, что требовалось недюжинное напря- жение внимание, чтобы ее держать в поле своего зрения. У экстрасенсов же все было как на ладони, и я, читая, снимал все их чувства и мысли "не отходя от кассы". Принцип ненасилия себя контролировала моя воспри- нимающая способность. Когда новым я был переполнен, мозг переставал в себя вбирать, и я просто скользил глазами по строчкам. Шри Ауробиндо дал мне Павитрин, когда я принес ему "Исповедимый путь". Простить ему прошлое без извинения я не мог, но и пальцы вслух я ему не загибал. Они были загнуты у меня внутри. Он это, может быть, чувствовал, но не обращал особого внимания. Я ведь по любому вел себя по-человечески. Беря Мартынова он сказал, что почитает его в туалете. Я не засмеялся только потому, что сразу вспомнился его отзыв о эрудиции моего отца. То, что возвращая Мартынова, он подложил под нее Шри Ауробиндо, меня сперва поразило. Но взглянув на него, я понял, что напрасно. Дружеского в этом жесте была лишь крохотная прослойка. Всем остальным была голая амби- ция:"Наша не хуже вашей". По крайней мере мне так показалось. Но это бы- ло точно. Прочитав лишь про путь к вершине, и просмотрев ее по оглавле- нию, я понял, что взял все необходимое и читать все остальное сейчас бессмысленно. Однажды Павитрин спросил меня о медитации. -Гляжу в воду, или смотрю в одну точку. -Зачем?-презрительно сказал он.-Просто сидишь и отгоняешь мысли. При этом он очень наглядно показал как он это делает. Собственно, я делал то же самое, только меня при этом всегда сопровождало желание принять какую-нибудь радикальную или экзотическую позу, что мне и да- вало созерцание воды или точки на стене. Из Салехарда приехала моя двоюродная сестренка-Ира Евсеева. Мы встретились раза два, поговорили обо всем, а потом каждый стал жить своей жизнью, закрутившись в своих делах. В тот день что-то потянуло меня к Ире и тете Наташе, и я просто пошел к ним в гости. Подошел я к машине, в которую садилась Ира, уезжая в аэропорт. Прочитав ей мораль об отношении к старшему брату, я помахал ей рукой и пошел домой. По вспыхнувшим прежним чувствам, я с гордостью принес Павитрину свои 2 первые работы. Павитрин был озадачен мной и недоволен собой. Его самолюбие, было задето моим первенством и смыслом моей самореализации и моим выходом в первое в отношениях. Хотя об этом я и не думал. После последнего моего поступка он смотрел на меня испуганно 2 встречи. Три- фон Сигизмундович тоже понял, что у меня "изменилась сущность". -Я Вадима настраиваю быть менеджером, - начал он однажды беседу. Я почувствовал, что поиски шагов, а не они сами. -Вопрос надо ставить -не быть ли менеджером, а быть ли менеджером. Он раскашлялся. -Ну, быть пророком сейчас трудно. Я пожал плечами. -Как же ты будешь людям показывать красоту жизни?Пойдешь читать проповеди? А здоровье? Ведь организм состоит из, так сказать, набора фи- зических и химических реакций,- с некоторой усмешкой спросил он, пое- хав отвозить меня домой. -В какой-то газете был заголовок "Прежде всего мы лечим душу",- как-то шаблонно начал я.-Если ее успокоить, все физические и химичес- кие реакции придут в норму. Снисходительная улыбка, возникшая было на лице Трифона Сигизмун- довича в начале моего ответа, в ходе его превращалась в удовлетворяю- щую меня свою противоположность. Эти статьи я отнес в редакцию "Амурского комсомольца". Шла суббо- та за субботой, но статьи не печатали. Я пошел туда выражать свои пре- тензии. -Нет пока места в номерах. -Но почему у вас на рекламу порнофотографа место находится, а на самое актуальное нет? -Придет время напечатаем и вашу статью. Наша газета уважает жела- ние читателя и любое мнение. -А у вас свое мнение есть? Вскоре в разделе писем напечатали мою самую маленькую статью:"Что такое добро?" Санитарить в апреле этого года я бросил: больница стала не нужна мо- ей освобождающейся душе. Лето отдыха привело меня к желанию работать вновь. Подходящее место, о котором, можно было только мечтать, нашлось неподалеку -детский сад! "Каким я был болваном, когда пошел в психиат- рию в прошлом году",- думал я, сравнивая чистоту воздуха в группе с постоянной дымкой в наркологическом отделении. Дети были хлореллой, продуцируя прану. Подозревая, что теоретический фундамент там подобен убеждениям моего куратора по биологии, хотя сам фундамент зде