а. Но разрыв был не стопроцентным. Корой больших полушарий и верхом своей головы я мог овладеть по ее стенкам и затылочной части головы. Левая щека, ощущаясь физически, для сознания, казалось, отсутствовала, и мне здесь практически не на что было опереться. Твердыми структурами казались лишь кора больших полушарий или то, что над ней, правая стен- ка головы и низ головы. Но иногда вдруг я начинал ощущать левую щеку, и в кору больших полушарий мог подняться только по ней, так как из правой сквозили не- нависть моего существа. Слово "ненависть" выглядит мягким для того ог- ня, который не пускал меня в свое правое полушарие. Подниматься своим сознанием в верхнюю часть головы я мог не всег- да, даже когда оно было в энергетическом перигее, и чувствовал, что равносильным этому будет касание ее вниманием или чувством, закрепляю- щим дорогу вверх. Но вот надо было начинать делать дела и в следующий раз опять, глядя вверх, кроме стационарных путей чувств в верхнюю часть головы я не находил больше ни одного из недавно освоенных. Меня поражало то, что я писал записки отцу Вадима, записки их, теоретически должны были раздражать, в записках была моя боль, а Три- фон Сигизмундович, у которого дома стоял телефон, даже и не думал мне звонить. При встречах, широко улыбаясь и здороваясь, как со старым и добрым знакомым, он оставлял без внимания все мои обращения к нему. Для человека, живущего миром и в мире души оценка людей на хоро- шие и плохие существенно расходится с общепринятыми. Хорошими для него являются лишь люди, имеющие мягкость души, порядочность и способные к положительному постоянству. Все остальные люди, имеющие хоть одну лиш- нюю от этого черту являются хорошими лишь в тот отрезок времени, в который они сделали хорошее этому человеку. Раз принесший боль стано- вится объектом повышенного внимания. За 6 лет моих духовных скитаний лишь единственный человек не при- нес мне ни разу ничем боль. Это был Олег Глушак. Я познакомился с ним, когда он играл на ударных инструментах в той группе, в которой играл мой друг детства Федя Запорожец. Никаких особых отношений с Олегом, кроме знакомства у нас не было. Он вел себя серьезно, уважительно ко мне, внимательно и рождал во мне только такие же чувства. Я еще раз отмечал, что серьезное отношение к человеку может заменить и ученость и всякие академические степени, чтобы просто понимать человека, каким бы больным он не был. Но эти цепляния сознания за верхнюю часть головы не проходили бесследно. Все большее и большее количество моего существа во время очередного приближения коры больших полушарий затекало в нее. Все чаще я на тело смотрел не из себя, а сверху из под... или с макушки. И эта пустота, царившая в промежутке между верхом и низом головы стала заполняться моим существом. Вскоре оно начало лучиться из глаз, радуя меня своим сходством с вехами, указанными Сатпремом. И по мере его заполнения моей головы, я начал чувствовать последнюю просто голо- вой, а не головой с надстройками, а себя нормальным. Проснувшись однажды утром, я почувствовал наконец то свой заты- лок. Мое существо, наполнявшее мою голову до краев, касаясь затылка давало мне несказанное чувство радости за свою цельность. Я был пора- жен как существом взаимоотношений духовного и физического, так и тем как мало надо человеку для счастья. А так же каким трудом достига- ется эта малость для многих. Радуясь поднимающемуся солнцу, мое созна- ние, касаясь затылка выхватывало часть пространства вокруг него, кото- рое оно окружало. Я почувствовал, что скоро у меня отпадет и мое жела- ние астральных полетов, которым я жил эти три года, так как душа будет иметь все, находясь и рядом с телом. Я думал, что это точно конец моих скитаний. Но не тут то было. Синеву непосредственно над головой я видел уже несколько дней. Верхняя часть головы покоилась в ней куда часто я поднимал и свое сознание для отдыха. В тот день у меня было назначено несколько встреч. Идя по городу, я вдруг увидел, что вся та информация, выше которой поднималось мое сознание уже остается на соответствующих уровнях, соответствующим уровням моего тела. Мое же сознание находилось в космической синеве, похожую на морскую. И тут мне пришлось опять пережить нечто страшное. Я ехал в авто- бусе, когда почувствовал что теряюсь в этих просторах. Они для меня были абсолютно не освоенными. Они за правым полушарием были во мне, а я в них. Своим покоем гасящим любое движение, как мысли, так и тела, его нарушающее, они были мне приятны и чужды одновременно. Сначала я просто испугался. Когда мое сознание стало по ним мед- ленно подниматься вверх, а они спускаются вниз, и мне стало лень де- лать резкие движения, и быстро говорить, а захотелось действовать в такт той волне, которую задавали эти просторы, я перестал узнавать себя. Я проверил все свои психические функции, которые я мог в этой обстановке проверить, также как и физические - все подчинялось моей воле. Но это был не я. Из моего тела смотрели только два глаза, обес- печивающие этому телу и этой душе биологическую сохранность. Эта была полная безликость моего существа. Жить чужой и непонятной жизнью, по- нятно, не хотелось, и было страшно за себя. Внезапно эти опускающиеся за меня просторы пересекла какая-то полоса страха. В эманации, которую она несла я узнал что-то знакомое. Осенившая меня догадка потрясла собой. Это же самые подпланы созна- ния, которые открыл для себя Павитрин. Те самые "нетронутые глубины". "Ничего себе сколько он у космоса нахапал", - подумал я. Но теперь было легче. Эти подпланы помимо опыта, который бы могли побаивать- ся пережить психические больные, оставив у себя нетронутые глубины в подобной ситуации в своем подсознании, несли защиту моего право- го бока от Павитрина. Я почувствовал, что любое его воздействие теперь на меня теперь автоматически скажется на нем самом. Главное же было в понимании того, что пройдя эти нетронутые глубины, я окажусь перед своим собственным небом и своими просторами. Тренируясь, неожиданно для себя я почувствовал желание снова на- чать изучение стилей обезьяны и пьяницы, изучить которые у меня было страстное желание в 1991 году. Поднимаясь вверх над бровкой моего ле- вого полушария я обнаружил тугой полевой узелок моего желания словно заспиртовавшийся в 91 году. Сейчас под действием моего пробуждения то- же пробуждающийся и задающий вибрацию моему сердцу. Найдя купленные тогда брошюры по этим стилям в течении трех недель я изучал технику их движений. Когда эгрегор выработался желание за- ниматься исчезло, но не ушло навсегда. Оно вошло в мою сущность и ос- талось в ней. Точно также в начале августа сверху спустилось желание съездить на рыбалку, куда мы ездили с Наташей в 1988 году. Будучи промываемым психическими инъекциями моих "доброжелателей" понятно, что я не мог чувствовать себя нормально. Нормально даже пси- хически, тем не менее осознавая, что я абсолютно здоров. Для своего здоровья приходилось не доверять самому себе, как это ни парадоксально звучит. Но что мне оставалось делать, когда, где-ни- будь в левом или в правом полушарии я вдруг обнаруживал у себя полевой комок, переходящий в ткань мозга и задающий мне чувство собственной болезненности. "Какие вы все умные, - думал я. -Вам бы половину того пережить, что пережил я. Выдержали бы ваши психики, в здоровье которых вы уверены? Как бы мне вернуть вашу сердобольность и доброжелатель- ность назад? Понятно, что подобные инъекции мою внешность искажали существен- но. Часто под их массой моей душе внутри головы просто не оставалось места чувствовать себя не то что свободно, а просто нормально. Неверо- ятными усилиями внимания я расчищал себе мало-мальское место в своей голове и продолжая по-прежнему жить, по прежнему ждал прихода лучших времен. "Это я все понимаю и осознаю, - думал я, ужасаясь открывающей- ся мне во всей красе картиной жизни души психически больных и картине душ здоровых. -Есть ли у первых хоть малейший шанс выкарабкаться на- верх из под всего этого хлама умников, которых больные знают, как свои пять пальцев". Обрыв отношений с Павитриным принес мне облегчение. Я стал дышать свободно. Исчез даже комплекс неполноценности. После каждой фразы я перестал оценивать сказанное не по дурацки ли оно выглядит. Непеработанная информация выглядит смятым, похожим на коррозирован- ный, полевым субстратом в виде бляшки. Помещенная во время мышления в голову бывшего больного такая бляшка сначала вызывает у него заикание и стушевывание, что, как правило, сразу усугубляет отношение к нему, и общение заканчивается развитием комплексов неполноценности больного до апогея. Человек интеллекта знает о бездне человеческого "я" поэтому очень тщательно следит за тем, чтобы собеседник, задающий ему вопросы, его не обманул, зная уже эту информацию. Но если человек, живущий душой, задавая вопросы часто не задумывается над тем, какой объем информации можно "снять" в прямом ответе на вопрос, привыкнув знать точно и не пользуясь мерцанием в себе интуитивного ответа, то человек интеллекта, как правило воспринимает такие вопросы в штыки, ради исключения созна- тельного обмана себя. В начале марта я стал обнаруживать, что все это время жил чужими чувствами, то есть по сути чужой жизнью, разве что только идя по свое- му пути. Моя индивидуальность, видимая мной двойной искрящейся полоской и прикрепленная к Славиному и пастора церкви "Новое поколение" филиалам стала смещаться на мою кору больших полушарий. Однажды, рассказывая одному парню про причины своего попадания в больницу, я увидел что на мое сознание наложена выработанная полость филиала Вадима. Создавалось ощущение, что моя голова окружена черной сферой и находится в ее глубине, что так и было на деле. Полное пони- мание видения было сразу. Переживания были лишь по поводу того что мо- жет что-нибудь случиться на физиологическом уровне. Матушка собралась ехать на Сахалин, но почему-то откладывала отъ- езд. В этом я начал чувствовать недоверие ко мне. Она будто не знала что от меня можно ожидать и словно ждала, что вот вот я себя должен буду как-то проявить. Хотя я ее и понимал, тем не менее это недоверие не могло меня не за- девать по-человечески. Тем более, что несмотря на свой характер я не давал не только ей, а вообще кому-бы то ни было думать о себе так, как думали обо мне многие. И однажды меня словно прорвало. Я начал кричать на нее, отправляя ее в поездку. У меня словно произошел какой-то срыв, словно что-то случилось. Одновременно, крича, я чувствовал некую силу над левым полушарием, по зову которой я делал это. Вечером раздался телефонный звонок с Сахалина. Звонила сестра. Она сказала, что Борис попал в автокатастрофу и сейчас лежит в реани- мации. Танин филиал, проходя за моим сердцем, заканчивался над головой над левым полушарием. У меня было такое чувство, что то, что сейчас находится над ее головой в виде ее мыслей о случившемся, по закону па- раллельности находится и над моей головой в том же виде. По мере восхождения сознания я пересекал слои психики, в которых хранилась самая разнообразная информация.В том числе и такая, которая не несла радости. Например, я прочитал чувством, что зримо было в виде застывшего непонятного видения, про то, два близких мне человека бук- вально убивают друг друга, не находя путей к сердцу своего родственни- ка. Расстояние при этом, понятно, не имело значения. Дальше я наткнулся на унижение Павитриным меня в 89-м году: Однажды раздался телефонный звонок. -Здравствуйте. -Здравствуйте. -Это Михаил Викторович? -Он самый. -Это Вадим Трифонович звонит.Твоя мама дома? Слово "мама" он сказал так, будто он был моим папой. Он не спро- сил ни о моих делах, ни о чем другом, как будто последний раз мы встречались вчера, а не полгода назад. Поговорив с ней, он пришел. Оказалось, его родители уезжают в Танзанию по контракту и им нужна справка по состоянию их здоровья. Ма- тушка тогда работала в областной поликлинике доверенным врачом и могла дать такую справку, в то время как официальный путь требовал много времени, чтобы получить такую справку. Когда Вадим пришел к нам, он со мной почти не разговаривал, буду- чи занят очень важным делом. И смотрел на меня тоже снисходительно. Я был унижен так, как только можно было быть униженным. На уровне этого унижения у себя в голове и сейчас я колебался долгое время вместе с ростом сознания, пока воспоминания о том приходе Павитрина не переста- ли приносить мне боль. После этого моего прихода к Ольге Ивановне Козловой -врачу-психо- логу под одно прекрасное утро мне приснился мрачный сон, в котором Ольга Ивановна в страхе убегала от меня. Этот сон я пережил всей ду- шой, так как не хотел такого исхода отношений с Ольгой Ивановной. По- мимо личной приязни, отношения с Ольгой Ивановной давали мне надежду на то, что я не буду оттолкнут врачами от помощи им. Очередной мой при- ход к Ольге Ивановне подтвердил слова Матери -Мирры Ришар- о том, что сны - это транскрипция дневной и вообще объективной реальности. Правда, этот сон имел право мне присниться. Я принес Ольге Ивановне рукописный листок с описанием моего супраментального опыта. Отдавая ей его, я с ка- кой-то не своей, выглядевшей как моей, злостью сказал: -Ее (моей матушки) ответ меня взволновал не потому что я - дурак, а потому что он подтверждал мои мысли. Говоря слово "дурак", я покрутил пальцем у своего виска со всей силой вложенных в него эмоций. Просто я не мог от себя отдифференциро- вать энергию известной личности, наложенную мне на правое полушарие. -Михаил, так ведь об этом никто и не говорит, -залепетала Ольга Ивановна, в страхе отпрянув. Но чувство юмора у меня оставалось здоровым, как и смех, который из меня вырвался, когда я взглянул на Ольгу Ивановну. Последний оста- вался настолько здоровым, что она, глядя на меня, тоже начала смеять- ся. Мое мышление - я не мог легко оперировать фактами. Я просто собой увязал в них. Голова становилась чугунной, и мне ничего не оставалось делать, как признать сейчас свою несостоятельность найти решение проб- лемы. Иногда вслух и просто откладывая решение на потом. Я не пережи- вал, так как все приходит от святого духа. Впоследствие я стал заме- чать, что когда человек предлагал мне что-либо, закрываясь, именно сам его процесс закрытия от меня вызывал у меня тяжесть в голове -то есть договориться с неискренним человеком я не мог автоматически, также как понять во время всего общения все, что он мне объясняет. Понимание шло полосами -схватывание в течение нескольких мгновений объясняемого сме- нялось минутой или несколькими мгновениями моей позой мужа, думающего о благе государства. Или проблемой немного полегче. Только спустя нес- колько лет я стал понимать, что далеко не всегда давашие мне тогда от меня "закрывались" этим. Утром вы с новым настроением спешите на учебу. Но перед уходом вдруг ругаетесь с матушкой. Ее филиал, а он находится над вами, перес- тает проводить ваши желания. Выйдя из дома, вы начинаете замечать, что желание идти в институт у вас какое-то разорванное, а то есть от этого и пропадает вообще. Причина - тело желаний вашей матушки помогало вам сохранить душевный гомеостаз и ваше настроение, а, порвав его, вы оста- лись один на один с вашим врагом, заглядывающим к вам в душу через пробоины вашего тела желаний. Вы опаздываете на мероприятие, скажем, на лекцию. Вы можете и не ходить на нее вообще. Вы и не хотите на нее идти из-за своего опоздания. Но ваша противоположная вам половина, очень самоуверенная в себе, вдруг при обдумывании что делать выдает вам, что вам нужно зайти в класс. Собственно ваша половина стесняется, проявляя то есть духовную слабость, а та, вроде как говорит, что лучше зайти. Что делать? Слабость неприятна. Но ведь ее победить и зайти -зна- чит проявить силу. За вами не числится частых опозданий. К тому же сту- денты сейчас -народ эмансипированный и потихоньку прокрасться на свое место, заранее приготовив ручку с тетрадью вроде как можно. Или проя- вить другую силу и уйти совсем? А не будет ли эта сила слабостью? Не хо- чется делать ничего. Не хочется остаться дураком ни в своих собственных глазах, ни практически. Что такое психологическая несовместимость? Если раньше я не пони- мал этот термин душой, год назад открыл его для себя, то теперь я сно- ва вернулся к истоку. Не кажется ли его применение кощунством? Как будто речь идет о двух камнях с разной формой, которую у одного невозможно подогнать под форму другого, чтобы было красиво и правильно. Как будто тот, кто не принимает какое-то проявление у своего ближнего не может принятием сгладить не только взаимный негатив по этому поводу, но и полностью устранить то, что ему не нравится. Теперь мне стал понятен и механизм перекоса всей моей духовной структуры после общения с закрывающимися людьми. Мое мышление или его аналог во время и после общения создавал собственный филиал этого че- ловека. Этот филиал наполнялся содержимым этого человека и кроме того в него проникало мое тело желаний. Располагался этот филиал как правило первоначально в верхних отделах психики на уровне коры больших полуша- рий. В нем тело моих желаний переплеталось с телом желаний моего знако- мого. Чем выше располагался филиал этого человека и чем сильней этот человек жил желаниями -тем сильней происходила тяга энергии вверх и в этот филиал по моему организму. Матушка только чуть сильней напрягла голос, отчитывая котов, а я почувствовал как на моем теле ее духовный филиал также напрягается, оттягиваясь от ее напряжения вперед и принося мне боль претенциоз- ностью, которую она вкладывала котам. Боль была на месте стыков ее фи- лиала с моей духовной сущностью -в местах надрыва ее филиала от ее незначительного напряжения. Как избежать неудобства при просьбе поесть. Для этого вы должны действительно проголодаться чтобы попросить искренне. Ваше чувство го- лода само поможет вам в этом. А в нем ничего плохого или того, что сму- щает нет. Что такое полная чистота от своих чувств и невозмозность поду- мать? Это конец. Связи. В данном случае с внешним миром, с людьми. Голод после общения обуславливается тем, что тело остается на своем физическом уровне, тогда как отданная информация вместе с отдан- ной энергией поднимается на духовные уровни, оставляя тело голод- ным. Если у обычного человека цельность духовного тела обеспечивает гомеостаз до наступления своего чувства голода, то у человека с разор- ванным тонким телом голод наступает как от чьего-либо искреннего пред- ложения поесть, так и сразу после общения и даже независимо ел ли че- ловек во время общения или нет. Когда я начинал планировать что-либо делать, куда-нибудь пойти с заходом по пути к кому-нибудь в гости или по какому-нибудь делу, план вырисовывался на длинном жгуте или щупальце, поднимающемся над головой и делающем дугу, поворачивая в сторону какого-нибудь виска и своим концом заканчивающимся над ним. На части жгута, выходящей из головы^ мо- им мышлением рисовались все планируемые мной дела. Все это выглядело в застывшем виде или созданным механически и ничего общего в плане ощу- щений в сравнении с мышлением, которое у меня было когда-то, не нес- ло. Для меня это было одно расстройство наблюдать и переживать неиз- вестно что. Происходит смещение тонко-физического тела от позвоночника, от своего центрального местонахождения. Теперь мне стало становиться понятным каким образом происходило влияние на меня Павитриным. Все говоримое мной шло через сердце. Но по- зади моего сердца стоял энергетический фильтр к тому негативно ко мне настороенный. И, прежде чем войти в мое сердце, мысль отфильтровывалась там. Помимо этого "фильтра", который я иногда видел за своим сердцем иногда на месте правого легкого я ощущал шевеление полевых пластин, подобное правому сердцу. Давно я читал, что встречались люди, имеющие два сердца и был уверен, что знаю теперь каким образом оно там разви- вается. Впоследствие, когда я стал практиковаться в чтении молитв, я все силы вкладывал, чтобы переместить все свои эманации в левую сторо- ну, и чтобы это правое сердце у меня исчезло. Заметьте как происходят у вас критическое сложение отношений с людьми, с каждым конкретно и со всеми вместе, когда весь мир начинает идти на вас войной. Чем разрешается такое стечение обстоятельств и при каких ваших действиях. В армии, будучи младшим сержантом, я стремился удовлетворить просьбы каждого моего подчиненного, кто ко мне с ними обращался. Особенно в карантине, где молодые, не имели, практически, никаких прав перед иными начальниками или сержантами, еще больше, чем в своем подразделении перед старослужащими, так как последние особенно специалисты имели фактические права равные моим, а вес среди офицеров еще и больший. Сейчас я начал приходить к тому же. Оставление без внима- ния чьей-либо просьбы или отказ от помощи при самых уважительных при- чинах на первый взгляд впоследствии приводил к тому, что обстоятельст- ва поворачивались так, что я сердечно раскаивался, так как на момент отказа не знал всех условий с которыми сопряжено было это дело. В ре- зультате страдали оба -и этот человек от моего отказа и я от боли, при- чиненной этому человеку своим эгоизмом, и от того, что впоследствие я оставался за "бортом жизни". Ее русло оказывалось обтекающим путь этого человека. Такое было 2 раза. В первый раз я не купил у парня краску, по- думав, что она мне не пригодится. Впоследствии он сказал мне, что про- давал ее он всего за 5 тысяч банку. В другой раз -отказал в помощи На- дежде Григорьевне Павлюк - заведующей кафедрой георафии в напечатании учебных программ. Я сразу понял, что мне это дает доступ под официаль- ным прикрытием к институтским компьютерам, но они еще долгое время обещали быть заняты, а мне надо было печатать книгу. Но, как оказалось, беспросветность этого пути оказалась лишь в моей голове. Через неделю программы были напечатаны, а тот компьютер, который дал мне домой Леня Куропов, стал отказывать мне в работе. Стоя на огороде, я вдруг почувствовал как из моей головы из пра- вого полушария вдруг выходит тот удар, нанесенный мне Трифоном Сигиз- мундовичем в 1988 году -сероватый сгусток. Моя голова сразу стала оку- тываться одним ровным желтовато-белым светом, а существо стало стано- виться чистым. Я почувствовал, что мне ничего становится от них не нуж- ным, только вернуть им эту боль, что я сейчас чист, и это и является моим существом. А не те переживания по поводу своей дурости и того что мне хочется им сделать за то, что я попал в больницу. Я целиком начал чувствовать себя человеком. Свободным человеком. Спустя несколько меся- цев я смог осознать, что тот удар Трифона Сигизмундовича и явился для меня причиной того, что я шел убивать именно его, что только его я считал причиной всех своих проблем. Когда тогда я уходил от них, он вдруг спросил у меня почему я не иду пить чай так, словно я был у себя дома, или они меня приглашали. На мое обескураженное лицо он расхохо- тался, и я вылетел от них как ошпаренный. Будьте искренни с больным. Ответьте на все его вопросы относитель- но его страхов, особенно если он знает о вашем увлечении оккуль- тностью. Не скажете вы ему об этом -он узнает сам. Вам скрытность мо- жет обойтись дороже. Сейчас, начав понимать как он читал мои мысли, я не переставал удивляться. Неужели, если я попал в больницу, и так думаю, не имею пра- ва при встречах иметь о нем плохих мыслей или подозрений? Неужели нель- зя было сказать прямо, что мои мысли читаются им при встречах спосо- бом, который описал Ури Геллер? Неужели, зная это, я не успокоился бы относительно его дистанционных посылов мне мыслей и не стал бы аккура- тен в мышлении во время встреч. Тем более, что он давал себе полную свободу не только в мышлении в мой адрес. По мере восхождения сознания у меня начался рост самосознания. Если до этого у меня в голове доминантой была книга и все, то сейчас я стал обращать внимание на свой внешний вид. В детстве я был не очень опрятным, хотя и тянулся к чистоте. Это все сохранилось во мне до нас- тоящего времени. Но сейчас же у меня началось блюдение чистоты особенно в одежде. С ужасом я стал обнаруживать в какой обуви хожу, думая, что это не главное. Относительно всего остального я придерживался золотой середины. Эти эманации стали пробуждаться во мне в правом полуша- рии. Вскрывая погребенные там отделы, я вскрывал и свою собственную природу с ужасом вспоминая какие компромиссы в мыслях я делал послед- ние годы одеваясь, и то как легко быть чистоплотным и опрятным. Что для этого совершенно не надо напрягаться. А мне это с такими потугами дава- лось все последние годы. Это было для меня открытием, так как я видел, что многим людям также тяжело дается поддержание своей одежды в чисто- те. Что эта тяжесть- ни что иное, как дружеская эманация друзей детства и что "средство от болезни находится в сердце самой болезни" -за этой эманацией в нутре того, что она закрывает от вас на вашей психике. Ведь сами ваши друзья детства тянутся к собственной духовной и телесной чистоте. Теперь я стал понимать откуда сверху идет информация. Перечитав снова диагностику Кармы, я с удивлением и потрясением -как я этого мог не заметить в первый раз, обнаружил там описание опыта Сергея Николае- вича по замеру верхней границы биополя человека -уходящего во Вселенс- кую бесконечность. Теперь мне стало понятным откуда сверху спускается информация. Из вашего же поля. Восходя вверх вместе с вашим сознанием, она и опускается вниз, когда возникает ваше желание ее оттуда полу- чить. Слова Улукиткана о себе, когда в трилемме - пойти на охоту, на рыбалку или набрать тетеревиных яиц:"Хорошо, что у глаз рук нет -все бы забрал. Фу, какой люди плохой", были как нельзя актуальны. Написание книги было остановлено, несмотря на то, что моя душа рвалась к этому. У меня просто для этого не было возможностей. Весной немного, и в то же время весьма существенно мои порывы были сняты Ле- ной Буйлиной -дочерью матушкиной школьной подруги-тети Нади Авдасевой. Лена с мужем работала в фирме "2а", продавая электронику японской фир- мы "Canon". Я Лене относил то, что рвалось из меня, а она набирала это на дискеты. Но вскоре у Лены начался наплыв работы, и моя информация стала меня давить изнутри еще сильней. Была ли она действительно полез- ной или нет оценить я не мог, и поэтому был уверен что была. Я не знал куда ее выплеснуть и чувствуя огромную отвественность за книгу. Хотел даже с печатной машинкой уехать на огород, чтобы мне никто не мешал и чтобы быть спокойным за свою жизнь, так как страх быть убитым не про- ходил. Печатную машинку вскоре мне нашел Юра Огарь -сосед по двору, но также вскоре у меня ее и забрали из-за страха ревизии. У меня подходило чувство, что скоро будет найден компьютер. Однажды, подходя к дому, я увидел мужчину, стоявшего с моим знакомым парнем. Мы познакомились с ним. Буквально тут же к этому парню подошел его блатной недавно отси- девший товарищ и предъявил ему какие-то требования. Мой знакомый повел себя неправильно в результате чего вывел своего друга из себя, тот схватил топор и начал размахивать им перед парнем, пытаясь парня заце- пить. Мой знакомый, изменившись в лице от ужаса, уворачивался как мог. Я был знаком с обоими. Сидевший ночевал у меня один раз со своим другим другом. Сейчас же я не знал что делать. Я не мог допустить, чтобы у меня на глазах спокойно убили человека, с другой стороны была книга. Я ее еще не написал. Я стоял и почувствовал, что смещаясь в правую половину своего тела, начинаю смотреть на происходящее глазами буквально Криш- ны, так как вместе с этим мировосприятием я вспомнил соответствующий эпизод из "Бхагавад-гиты" где Кришна обучал Арджуну не бояться убивать своих близких, пошедших против него и Кришны. "Ну и что будет, если То- лика сейчас убъют, -думал я.-Убъют ведь только тело, - я буквально фи- зически почувствовал собственное и Толика бессмертие, бессмертие того моего субстрата, который смотрит на происходящее и того, который на- ходится в голове у Толи и их тождественность,- душа выскользнет из этого тела и вселится в новое". Я почти полностью успокоился, но осадок от некоторого компромисса с собой все-таки остался. Если не от компро- мисса, то просто от того, что я не ввязался. Но у меня была еще одна причина. Толя вел себя настолько неправильно, издеваясь над тем парнем, что свою жизнь я просто не захотел ставить в опасность из-за его ду- рости. Вскоре он побежал, а нападавший погнался за ним. С моим новым знакомым мы пошли к нам домой. Вскоре туда пришел и Толик. Живой и невредимый. Но чувствовалось, что он пережил нечто подоб- ное, что и ученик Гурджиева, не вынырнувший из канала. Он не кого не винил, что никто ему из наблюдателей не помог, тем не менее я продол- жал чувствовать за собой вину, которую словами искупить было невозмож- но, так как на другом конце слов была его жизнь. Тем более я, понятно, не мог сказать ему про свое мистическое восприятие происшедшего. У Олега, моего нового знакомого брат Александр работал в АмурК- НИИ. Там, понятно, были и компьютеры. У меня начинался новый этап в жиз- ни -выход в люди -в город. Как человека, побывавшего в психиатрической больнице и вылечившегося самостоятельно. Я еще не знал, что люди на все это смотрят намного проще. Если ты нормальный -значит ты нормальный, если дурак -значит дурак. Но смотрят в большинстве своем просто. Для ме- ня же это была большая и эмоциональная нагрузка, и я не знал как себя вести. Поставьте себя на мое место. Мне казалось, что прошлое неумолимо следует за мной и люди общаются со мной не по сути говоримого, а пыта- ются увидеть у меня ненормальность, чтобы знать что от меня можно ожи- дать и предупредить негатив в свой адрес. Я выкладывался наизнанку, пы- таясь им дать понять, что я нормальный и вследствие этого вел себя иногда слишком показывая свою нормальность в том числе ум и эрудицию -там где можно было этого не делать. Но я делал это искренне. Уважаемый патриарх московский и всея Руси митрополит Алексий II, здравствуйте! Прочитал недавно предание Вами анафеме учения Рерихов и хочу со - общить Вам о нескольких ошибках, которые Вы совершили. Первая ошибка заключается в том, что Вы сделали противоположное желаемому: "насильно мил не будешь". Единства веры масс насильственным путем Вы не добьетесь. Иисус, как Вы помните, как и любой мудрец, учил примером. Учение Рерихов имеет десятки миллионов или сотни тысяч пос- ледователей. В том числе и таких, которые достигли вершин их учения, которые такие же как и у христианства - погружение, а точнее поднятие сознания в трансцедентность (в вечность). (Это понятие Вы можете срав- нить с вечной жизнью, обещанной своим последователям Иисусом). Это оз- начает, что последователей учения Рерихов Вам не переубедить. Для них очевидно, что Вы сделали серьезную ошибку. Тем более это очевидно, по- тому что Вы обрушили на себя отрицательную психическую энергию этих десятков миллионов людей, что существенно сказывается и скажется, пока Вы не вернете Ваши слова назад, на Вашем здоровье. Мудрец лишь утверждает. Как можно отрицать сущее (будь то даже тантризм, ведущий к независимости от внешнего). Отрицать можно лишь то, что отрицает жизнь - лишь те учения в ритуалах которых присутству- ет убийство (в т.ч. животных). Учение Рерихов тем более заслуживает право на существование, что желает постоянным качеством человеческо- го сознания сделать радость. Разве Вы стремитесь не к тому же? Как не- обдуманно из миллионов верных друзей Вы себе сделали миллионы верных врагов ежеминутно (при каждом воспоминании о Вас) Вас убивающих. Вам лучше в прессу сообщить о Вашей переоценке Рерихов после встречи с продвинувшимися последователем их учения. С уважением к Вам! Михаил. Приезд сестры открыл мне если не всю Америку, то Клондайк моего су- щества точно. Складки всех моих духовных тел я нашел смятыми в левой части моего тела, буквально прижатыми к левому боку. Если до этого нес- колько лет занимаясь спортом, я, тренируя тело, в духовном плане ока- залось тренировал правую половину своего существа, в которой отсутс- твовала моя индивидуальность, то сейчас, находя ее, свою часть поля, я чувствовал ее такой неразвитой, что годы тренировок сразу канули в ле- ту. Я даже забыл о их существовании, сразу почувствовав себя беспомощ- ным ребенком. Однако, как-то подсознательно я не думал оставлять их в забытьи для тела и духа. Я чувствовал, что они должны равномерно расп- ределиться по всему телу и, наполнившись духом, которым оно живет, ожить и дать телу мой дух. Это ощущение беспомощности было только на время этого открытия. Физически, хотя я и был не в лучшей форме в этот период, продол- жал работать грузчиком у Андрея и заниматься спортом. Однако, занятия последним подошли к своему новому регламенту -покою. Из цигуна непрой- денным у меня осталось только последнее упражнение -отжимания от пола на пальцах. Начало этого финала сопроводилось проходом по лезвию брит- вы. Я решил, как обычно, делать упражнения не меньше трех раз в день, или за раз в три подхода. После первого подхода, начав упражнения с 27 отжиманий, так как занятия не прерывались, я почувствовал, что этого хватит. Но желание хотело еще. Бог ведь любит троицу. После второго под- хода я почувствовал перемешение всех моих духовных тел в местах их прикрепления с физическим. Желание хотело еще. На голову сразу надвину- лась чернота, а со стороны правого полушария на его углу я увидел глаз Павитрина, заглядывающий в мою голову и смотрящий что я делаю. Сразу потерялась ориентация в прошлом. Настоящее было таким реальным, что из памяти выпали все мои логические обоснования прежних галлюцинаций. Я был перепуган. Прошлое казалось мне оставшимся за невозвратимой чер- той. Перепугало то, что сразу рухнули все мои планы на сегодняшний ве- чер, так как я теперь не знал -прошлое - галлюцинации или реальность, в то время как мое обоснование его, было следствием лишь мной надуман- ного. Ведь мое знание для свершающегося является лишь моим знанием, а не реальностью, то есть в своей сути не имеет для реальности никакого значения. Я же становлюсь слабым под давлением реальности. Едва я решил оставаться дома, как ужас заставил меня подумать. Было невероятным, что если то, что помогло мне выйти из психоза было обманом, я мог им жить уже полтора месяца. Тогда выходило, что обман вся жизнь. Что вся она имеет ценности не больше, чем галлюцинация. Едва я остановился для об- думывания, что для меня уже собой было ужасом, так как это само было показателем увязания в себе, как я направил внимание в сторону левого полушария - единственное, за что я мог уцепиться сознанием, чтобы не провалиться в себя. Оно мне диктовало продолжать жить по планам. Сила, прикрепленная к нему сверху, буквально тянула меня из дома. Я ей подчи- нился с большей радостью. Все равно это было подчинение. Когда вы рассказываете о чем-то духовном случившемся с вами и не можете рассказать, хотя не рассказывать никаких особых причин нет, а недорассказав у вас остается чувство, будто у вас не хватает дыхания, будто вы недополучили воздуха, а то, что вы недорассказали остается висеть подвешенным где-то в вашем или на вашем или над вашим существом -значит, что то, что вы пережили, вы пережили благодаря филиалу вашего "друга детства" на вашем поле. Февраль 96-го года. Когда я шел к Владимиру Ильичу, в голове у меня была одна единственная мысль:"Можете ли вы меня в течение семест- ра отпустить в Москву для издательства книги?"Второй была мысль -"не забыть бы первую", что говорило мне о том, что я не в совершенстве ов- ладел интегральной йогой. Владимир Ильич как будто готовился со мной согласиться. Стало происходить очищение и моей правой половины тела. Я стал слышать правым ухом свой голос чисто, в подлиннике, который, как ока- залось, был иным, чем я считал раньше. Это было чем-то необычным. Удиви- тельно было видеть обе составляющие половины моей психики. Или точнее правую из левой. Их разделяла теперь прозрачная полевая перегород- ка. Правая была по объему меньше левой. Немного. Едва я вышел и пошел на улицу, как мысль, получившая возможность соединиться на затылке, на кое-то мгновение соединилась в мышление, родив у меня массу переживаний. Самым интересным стало оживление эмо- ций, идущих от правого полушария, со стороны правого бока.Этому пред- шествовал день, в ходе которого я распутал очередной виток тела жела- ний с угла правого полушария. Вы должны знать все сильные стороны ва- шей второй стороны тела. Однажды глядя в зеркало, я увидел как налитая правая половина те- ла и головы изо-всех сил тянет вверх за собой левую, которой не хвата- ет для этого и она изо всех сил растягивается, вытягиваясь в районе шеи и плеча. Вы должны быть с одной стороны предельно внимательны и послушны вашему опыту, с другой -помнить, что ни один из его пунктов или пра- вил, не должны стать для вас догмой, так как то, что вчера, к примеру, принесло вам боль и разочарование -сегодня может быть источником нас- лаждения и познания нового. - Я шел по базару с полушубком, который нужно было продать, -рассказывал мне Слава. - Вдруг сзади ко мне подходит незаметно кадр -взял его пальцами и говорит: - Дай его мне. Я посмотрел -рядом стоят еще двое. - Ну, хорошо, сейчас я тебе его отдам. Только не обессудь, если тебе потом где-нибудь ненароком влезет нож в бочину. Мы познакомились. Они жили одним днем. Все деньги, собранные за день, вечером прогуливали. То, как Слава ответил рэкетиру, -на крайних нервах, спустя нес- колько лет мне приснилось во сне. Мне приснился сон, как будто я отве- чаю кому-то, кто мне несколько близок, но достаточно знаком, тем же способом, что Слава несколько лет назад ответил рэкетиру. Буквально те- ми же эмоциями. Эманации, подобно тому как я чувствовал эманации Павит- рина с обратной стороны моего правого глаза, проходили с обратной сто- роны через мой левый глаз. То есть Славино тело эмоций было прикреплено к обратной стороне моего левого глаза, подобно тому, как Павитрина -правого. Что означал этот сон я не понял, так как он вполне возможно мог сниться в это же время и Славе, а тем достаточно близким ему чело- веком мог быть ему и я. Я был потрясен этим сном, так как впервые об- наружил Славино тело эмоций на своей психике с обратной стороны гла- за. Это открывало мне глаза на то, почему во время психозов я говорил голосам, спрашивающим меня, что моя сущность состоит из двух сущностей -духовных тел -Славы и Павитрина. Почему эти тела и развились на мне. Вся проблема состояла в том, что обман невозможно было распоз- нать.Человек говорил, миловидно мне улыбаясь, не меняя тона, а после некоторые его слова меня секли или жгли огнем. Обычно я спрашивал про эти слова у того человека. Но какой эмоции можно поверить, если с то- бой не соглашаются или ухмыляются, даже удивляются. Мои эмоции совпали с тем, что я проявил парню -твердость во взгляде. Я почувствовал, что могу взглядом выражать свою волю. Как будто правая часть моего тела спускалась вниз, уравновешиваясь с левой. Голо- ва словно медленно поднималась вверх сквозь тот конгломерат, который ее окружал, а я мог, наконец-то, выражая свои чувства и мысли исполь- зовать его в своих целях. Можете же вы, например, попробовать сказать, подражая своему дру- гу или взять подходящее из выражений у вашего врага. Я же, осознавая что это сделать можно и это нормально, не мог этого сделать. Попытка приносила мне боль. Я говорил как не я, а как не знаю кто. Я, как будто, становился другим человеком, что в этот момент делать абсолютно не со- бирался. Для того, чтобы вновь стать собой теперь требовалось время, но общение с человеком продолжалось, а я вынужден был себя вести как не я. Я сразу запинался, замыкался. Не из-за комплексов. Просто чувство подсказывало мне, что лучше я буду вести себя и выглядеть закомплексо- ванным, чем идти по чужому пути с неизвестным исходом такого путешест- вия. Я же осознаю что это ненормально, так же как и то что нормаль- но. Значит причина только в том что я просто не могу вести себя так как хочу. Значит психически я нормальный -мо