ако ошибся. Сказанное ею потрясло простотой аргументации и в то же время глубиной философского смысла. -- Природа, Разум Вселенной сделали так, что каждый новый человек рождается как властелин, царь. Он подобен ангелу -- чист и непорочен. Еще открытое темечко принимает огромный поток вселенской информации. Способности каждого новорожденного позволяют стать ему мудрейшим существом во Вселенной, подобным Богу. Совсем немного времени требуется ему для того, чтобы одарить своих родителей счастьем и благодатью. Это время, за которое он осознает сущность мироздания, смысл человеческого существования: отрезок всего в девять земных лет. И все, что для этого ему требуется, уже существует. Родителям лишь не нужно искажать реальное естественное мироздание, отделять ребенка от самых совершенных во Вселенной творений. Но родителям технократический мир не позволяет это сделать. Что видит младенец первым своим осмысленным взглядом: потолок, край кроватки, какие-то тряпочки, стены -- атрибуты и ценности искусственного, созданного технократическим обществом, мира. И в этом мире его мать, ее грудь. "Наверное, так значит, и надо", -- думает он. Его улыбающиеся родители, словно драгоценность, преподносят ему брякающие и пищащие предметы, игрушки. Зачем? Он долго будет осознавать: зачем они бряцают и пищат. Он будет пытаться осмыслить это своим сознанием и подсознанием. Потом эти же улыбающиеся родители, будут связывать его какими-то тряпками -- ему неудобно. Он будет пытаться высвободиться, но тщетно! И единственный способ протеста -- это крикКрик протеста, просьба о помощи, крик возмущения. С этого момента ангел и властелин становится нищим, рабом, просящим подаяние. Ребенку один за другим преподносят атрибуты искусственного мира. Как благо -- новая игрушка, новая одежда, внушая тем самым, будто бы эти предметы являются главными в том мире, куда он пришел. С ним, пусть еще маленьким, но уже самым совершенным существом во Вселенной сюсюкают, тем самым невольно относясь к нему, как к несовершенному существу, и даже в тех заведениях, где, как вы думаете, происходит обучение, ему говорят о достоинствах опять же искусственного мира. Лишь к девяти годам вскользь упоминают о существовании природы, как приложения к чему-то другому, главному, подразумевая при этом рукотворное. И большинство людей до конца дней своих не в состоянии осознать истины. Казалось бы, простой вопрос: " в чем смысл жизни?" -- так и остается неразрешенным. А он -- смысл жизни -- в Истине, Радости и Любви. Девятилетний ребенок, воспитанный естественным миром, имеет больше точности в осознании мироздания, чем научные учреждения вашего мира. -- Стоп, Анастасия. Ты, наверное, имеешь в виду знание природы, если его жизнь будет проистекать так, как твоя. Здесь я могу с тобой согласиться. Но ведь современный человек вынужден, хорошо это или плохо -- другой вопрос, но он вынужден жить именно в нашем технократическом мире, как ты его называешь. Человек, воспитанный так, как ты предлагаешь Природу будет знать, чувствовать ее, а в другом окажется полным профаном. Есть еще такие науки, как математика, физика, химия, знание просто жизни, ее общественных явлений. -- Все это, для познавшего в свое время сущность мироздания, просто пустяки. Если он захочет, посчитает нужным проявить себя в области какой-то науки, то с легкостью превзойдет всех остальных. -- С чего бы это вдруг? -- Человек технократического мира еще ничего не изобрел такого, чего нет в Природе. -- Хорошо, пусть так, ты ведь обещала рассказать, как можно воспитывать ребенка в наших условиях, развить его способности. Только говори об этом понятно, покажи на конкретных примерах. -- Я постараюсь, -- ответила Анастасия, -- я уже моделировала такие ситуации и попыталась подсказать одной семье, что нужно делать, только они никак не могут осознать ключевого момента и задать своему ребенку вопрос... У этих родителей получился необыкновенно чистый, способный ребенок, много пользы живущим на земле мог бы он принести но... Родители приезжают с этим трехлетним ребенком на свой дачный участок и везут с собой его любимые игрушки. Искусственные игрушки, смещающие истинные приоритеты Вселенной. О, если бы они этого не делали!.. Ведь ребенка можно занять и увлечь другим, более интересным делом, чем бессмысленное и даже вредное общение с рукотворными предметами. Прежде всего, попросите его помочь вам, только делайте это на полном серьезе, без всяких там сюсюканий, тем более, что он действительно окажет вам помощь. Если вы делаете посадку, то попросите его подержать, подготовленные к посадке, семена или разгрести грядку, или самому положить, в подготовленную лунку, семечко. При этом рассказывайте ему, что вы делаете, например, можно так: "Мы положим семечко в землю и засыплем его землей. Когда солнышко будет светить и нагреет землю, семечку станет тепло и оно начнет расти, захочет посмотреть на солнышко и выглянет из земли зеленый расточек, вот такой. При этом нужно показать какую-нибудь травинку. Если расточку понравится, он будет становиться все больше и больше и может превратиться в такое дерево, или поменьше. Еще я хочу, чтобы он принес нам вкусный плод, и ты его будешь кушать, если понравится." Каждый раз, когда вы приезжаете с ребенком на свой участок, или он просыпается утром, первым делом нужно предложить ему посмотреть, не появился ли расточек. Если вы увидите появившийся расточек: обрадуйтесь. Когда вы сажаете не семена, а рассаду, необходимо также объяснить ребенку, что вы делаете. Если высаживаете рассаду помидоров, то пусть он подносит вам по одному стебельку. Если сломает нечаянно, возьмите в руки сломанный стебелек и скажите: "Я думаю, этот не будет жить и не принесет нам плода, он сломался, но давай попробуем все же его посадить". И посадите, наряду с другими, хотя бы один сломанный. Через несколько дней, когда вы снова подойдете со своим ребенком к грядке, с уже окрепшими стеблями помидоров, покажите ему и на сломанный увядающий стебелек и напомните ребенку о том, что он был сломан при посадке. При этом не разговаривайте с ребенком назидательным тоном. С ним нужно говорить как с равным вам человеком. В вашем сознании должно отложиться, что он в некоторых вещах превосходит вас, например, по чистоте помыслов. Он -- ангел. Если удастся вам это понять -- вы сможете действовать в дальнейшем уже интуитивно и действительно с вами станет ваш ребенок человеком, который и сделает вас счастливым. Когда вы будете спать под звездным небом, возьмите с собой и своего ребенка, положите его рядом с собой, пусть он посмотрит на звездное небо, но ни в коем случае не объясняйте ни названия планет, ни того, как вы понимаете их происхождение и предназначение, ибо не знаете этого сами, и догмы, существующие в вашем мозгу, лишь будут уводить ребенка от Истины. Его подсознание знает Истину, и Она перейдет в его сознание сама. Вы лишь можете сказать ему, что вам нравится смотреть на светящие звезды, и спросите у своего ребенка: какая из звезд ему нравится больше других? Вообще очень важно уметь задавать ребенку вопросы. На следующий год ребенку нужно предложить свою собственную грядку, украсить ее, дать возможность делать на ней все, что он захочет. Ни в коем случае не заставлять насильно что-то делать на ней или исправлять, сделанное им. Можно лишь спрашивать у него, что он хочет. Оказать помощь можно, лишь спросив у него разрешение поработать с ним совместно. Когда вы будете высевать злаковые, дайте ему бросить на грядку своей ручкой зерна. -- Хорошо, -- заметил я Анастасии, -- действительно, так ребенок проявит интерес к растительному миру и может стать хорошим агрономом, но откуда все же у него появятся знания в других областях? -- Ну как же откуда? Дело не только в том, что он будет знать и чувствовать, как и что растет. Главное -- он начнет думать, анализировать, и в его мозгу проснутся клеточки, которые будут работать уже всю его жизнь. Они-то и сделают его умнее, талантливее, относительно тех, у кого спят эти клеточки. Что касается бытия, того, что вы называете прогрессом, он может оказаться непревзойденным в любой области, а большая, чем у других, чистота его помыслов сделает его наиболее счастливым. Его налаженный контакт со своими планетами, позволит ему постоянно принимать все новую и новую информацию, обмениваться информацией. Все это будет принимать его подсознание и передавать сознанию в виде новых и новых мыслей, открытий. Внешне он будет обычным человеком, но внутренне... Вы таких называете гениями. ЛЕСНАЯ ГИМНАЗИЯ -- Скажи, Анастасия, тебя именно так воспитывали родители? Она ответила мне, сделав небольшую паузу, в течение которой, наверное, вспомнила свое детство. -- Я почти совсем не помню во плоти своих папу и маму. Меня воспитывали дедушка и прадедушка примерно так, как я сейчас рассказывала тебе, но дело в том, что природу и окружающий меня животный мир я как бы сама хорошо чувствовала, может быть, не осознавая до конца всего ее механизма, но это было уже не главным, когда чувствуешь. Дедушка и прадедушка время от времени приходили ко мне и задавали вопросы, просили меня отвечать на них. У нас старшее поколение относится к младенцу и к маленькому ребенку, как к Божеству, и через ответы ребенка проверяет свою чистоту. Я стал просить Анастасию вспомнить какой-нибудь конкретный вопрос и ответ на него. Она улыбнулась и рассказала: - Однажды я играла со змейкой. Поворачиваюсь, они стоят, улыбаются. Я очень обрадовалась сразу, потому что с ними интересно. Только они могут вопросы задавать, и сердце у них бьется в таком же ритме, как и у меня, а у животных по-другому. Я подбежала к ним, прадедушка поклонился мне, а дедушка взял меня на колени. Я слушала, как стучит его сердце, и перебирала, рассматривала волосы на его бороде. Молчим все. Думаем, и хорошо так. Потом дедушка спрашивает меня: -- Скажи, Анастасия, почему у меня волосы здесь растут? -- и показывает на голову и на бороду. -- А здесь не растут? -- и показывает на лоб и нос. Я потрогала его лоб, нос, но ответ не рождается, а говорить необдуманно не могу, нужно самой понять. Когда они пришли в другой раз, дедушка снова говорит: -- Вот думать все продолжаю, почему у меня волосы здесь растут, а здесь не растут? -- И снова показывает на лоб и на нос. Прадедушка внимательно и серьезно на меня смотрит. Тогда я подумала: может, действительно это его серьезная проблема и спросила: -- Дедушка, а тебе что, очень хочется, чтобы они везде росли? И на лобике, и на носике? Прадедушка задумался, а дедушка отвечает: -- Нет, не хочется. -- Так потому и не растут, что тебе этого не хочется. Он задумчиво, как бы уже сам себя спрашивает, поглаживая бороду: -- А здесь растут, значит, потому, что мне так хочется? Я ему и подтвердила: -- Конечно, дедушка, и тебе, и мне, и тому, кто тебя придумал. Тут прадедушка как-то возбужденно спрашивает: -- А кто, кто его придумал? -- Тот, кто все придумал, -- ответила я. -- Но где он, покажи? -- спрашивает прадедушка, поклонившись мне. Я сразу не смогла ответить им, но этот вопрос остался во мне, и я стала думать о нем часто. -- А потом ответила? -- спросил я. -- Ответила, через год примерно, и новые вопросы получила, а до того, пока не ответила, они мне новых не задавали, и я очень сильно переживала. ВНИМАНИЕ К ЧЕЛОВЕКУ Я спросил у Анастасии, кто ее научил разговаривать, если матери и отца она почти не помнит, а дедушка и прадедушка общались с ней редко. Полученные ответы поразили меня и требуют осмысливания специалистов, потому постараюсь наиболее полно воспроизвести их. Для меня смысл их стал проясняться постепенно. Сначала после моего вопроса она переспросила: -- Ты имеешь ввиду умение говорить на языках разных людей? -- Что значит "разных", ты что, умеешь говорить на разных языках? -- Да, -- ответила Анастасия. -- И на немецком, французском, английском, японском, китайском? -- Да, -- повторила она и добавила, -- ты же видишь, говорю же я на твоем языке. -- Ты хочешь сказать на русском. -- Ну это слишком обобщенно. Я говорю, по крайней мере, стараюсь говорить, теми оборотами и словами, которые именно ты употребляешь в своей речи. Это мне было немножко трудновато сначала, так как у тебя маленький словарный запас и повторяющиеся обороты речи. Чувства тоже слабо выражены. Таким языком трудно изложить достаточно точно все, что хотелось бы. -- Подожди, Анастасия, сейчас я спрошу тебя что-нибудь на иностранном, а ты ответишь мне. Я сказал ей "здравствуйте" на английском, потом на французском. Она тут же мне ответила. К сожалению, иностранными языками я не владею. В школе учил немецкий и то на "три". На немецком я и вспомнил целую фразу, которую мы со школьными товарищами хорошо заучили. Ее я и сказал Анастасии: -- Их либе дих, унд гибт мир дайн хенд. Она протянула мне руку и ответила на немецком: -- Я даю тебе руку. Поражаясь услышанному, еще не веря своим ушам, я спросил: -- И что же, каждого человека можно научить всем языкам? Я интуитивно чувствовал, что этому необычному явлению должно быть какое-то простое пояснение, и я должен осознать его, донести людям. -- Анастасия, давай рассказывай моим языком и постарайся с примерами, и чтоб понятно было, -- попросил я немножко взволнованно. -- Хорошо, хорошо, только успокойся, расслабься, а то не поймешь. Но давай я сначала тебя писать научу на русском языке. -- Умею я писать, ты про обучения иностранным языкам рассказывай. -- Не просто писать, я писателем тебя научу быть, талантливым. Ты напишешь книгу. -- Это невозможно. -- Возможно! Это же просто. Анастасия взяла палочку и начертила на земле весь русский алфавит со знаками препинания, спросила сколько здесь букв. -- Тридцать три, -- ответил я. -- Вот видишь, букв совсем немного. Можешь ты назвать то, что я начертила, книгой? -- Нет, -- ответил я, -- это обычный алфавит и все. Обычные буквы. -- Но, ведь, и все русскоязычные книги состоят из этих обычных букв, -- заметила Анастасия, -- ты согласен с этим? Понимаешь, как просто все. -- Да, но в книгах они расставлены по-другому. -- Правильно, все книги состоят из множества комбинаций этих букв, расставляет их человек автоматически, руководствуясь при этом чувствами. Из этого и следует, что сначала рождается не комбинация из букв и звуков, а чувства, нарисованные его воображением. У того, кто будет читать, возникают примерно такие же чувства, и они запоминаются надолго. Ты можешь вспомнить какие-нибудь образы, ситуации из прочитанных тобой книг? -- Могу, -- подумав, ответил я. Вспомнился почему-то "Герой нашего времени" Лермонтова, и я стал рассказывать Анастасии. Она прервала меня: -- Вот видишь, ты можешь обрисовать героев этой книги, рассказать, что чувствовали они, а с того момента, как ты прочитал ее, времени прошло немало. А вот если бы я попросила рассказать, в какой последовательности расставлены в ней тридцать три буквы, какие выстроены из них комбинации, ты смог бы это воспроизвести? -- Нет. Это невозможно. -- Это действительно очень трудно. Значит, чувства одного человека передались другому человеку с помощью всевозможных комбинаций из тридцати трех букв. Ты смотрел на эти комбинации и тут же забыл, а чувства, образы остались и запомнились надолго... Вот и получается. Если душевные чувствования напрямую связать с этими значками, не думать о всяких условностях, душа заставит эти значки стать в такой последовательности, чередуя комбинации из них, что читающий, впоследствии, почувствует душу писавшего. И если в душе писавшего... -- Подожди, Анастасия. Скажи проще, понятнее, конкретнее, на каком-нибудь примере покажи про обучения языкам. Писателем меня потом будешь делать, рассказывай, кто и как тебя учил понимать разные языки? -- Прадедушка, -- ответила Анастасия. -- Расскажи на примере, -- просил я, желая понять все быстро. -- Хорошо, но ты не волнуйся, я все равно найду способ, чтобы тебе понятно было, и, если для тебя это так важно, я попробую научить тебя тоже всем языкам, это же просто. -- Для нас это невероятно, Анастасия, поэтому постарайся объяснить. И скажи, за какой отрезок времени ты могла бы меня научить? Она задумалась, глядя на меня, и потом сказала: -- Память у тебя уже неважная, проблемы бытовые... на тебя много времени потребуется. -- Сколько? -- не терпелось мне услышать ответ. -- Для бытового понимания, типа "здравствуй", "до свидания" думаю, что не менее четырех, а может, и шести месяцев, -- ответила Анастасия. -- Все, Анастасия, рассказывай как это делал прадед. -- Он играл со мной. -- Как играл, рассказывай. -- Так ты успокойся, ну, расслабься. Никак не могу понять, что ты волнуешься? И она продолжала спокойно: -- Прадедушка играл со мной, как бы шутил. Когда он приходил ко мне один, без дедушки, всегда подойдет, поклонится до пояса, протянет руку, я ему свою. Он мне руку сначала пожмет, потом на колено встанет, поцелует и говорит: "Здравствуй, Анастасия". Однажды он пришел, все сделал, как всегда, и глаза, как всегда, смотрят на меня ласково, а губы говорят какую-то абракадабру. Я смотрю на него удивленно, а он снова уже что-то другое говорит, совсем бессвязное. Я не выдержала и спрашиваю: "Ты, дедулечка, забыл, что сказать надо?" -- "Забыл" -- ответил прадедушка. потом прадедушка отошел от меня на несколько шагов, подумал о чем то и снова подходит, руку протягивает, я свою ему. Он на колено опускается, целует мне руку. Взгляд ласковый, губы шевелятся, но вообще ничего не говорит. Я даже испугалась. Тогда и подсказала ему: "Здравствуй, Анастасия" -- говорю. - Правильно, -- подтвердил прадедушка, улыбаясь. А я поняла, что это игра, и мы с ним так часто играли. Сначала несложно было, потом игра все усложнялась, но и интереснее становилось. Она начинается в трехлетнем возрасте и заканчивается в одиннадцать лет, когда человек сдает, как бы, экзамен, заключающийся в том, что внимательно глядя на собеседника может понимать его без слов, на каком бы языке тот ни изъяснялся. Такой диалог намного совершеннее речевого и он более скоростной, наполненный. Вы называете это передачей мыслей на расстоянии, считаете необычным, из области фантастики явлением, а это просто внимательное отношение к человеку, развитое воображение и хорошая память. За этим кроется не просто более совершенный способ обмена информацией, но и познание человеческой души, растительного и животного мира, мироздания вообще. -- Анастасия, ну а при чем здесь растущие на участке растения? -- Ну как же при чем? Одновременно ребенок познает мир растений как частичку механизма Вселенной, входит в контакт со своими планетами, с их помощью и помощью своих родителей быстро, очень быстро познает Истину, и интенсивно развивается и в области психологии, философии, естествознания -- ваших наук. Если такая игра будет проводиться и для примера будет использована какая-то рукотворная вещь искусственного мира, он запутается. Ему не будут помогать силы Природы, Космоса. -- Я уже говорил тебе, Анастасия: ребенок в конце концов может стать агрономом. А в других областях с чего у него появятся знания? Но Анастасия стала утверждать, что у человека, воспитанного таким образом, появятся способности к быстрым познаниям в любой области наших наук. ЛЕТАЮЩАЯ ТАРЕЛКА? НИЧЕГО ОСОБЕННОГО Тогда я попросил ее показать в качестве примера свои знания в области техники. -- Чего ты от меня хочешь -- чтобы я рассказала, как работают всевозможные механизмы вашего мира? -- Ты скажи чего-нибудь такое, к чему самые великие наши ученые только-только прикасаются. Ну, скажем, сделай какое-нибудь великое научное открытие. -- Так я и так это все время для тебя делаю. -- Не для меня надо, для ученого мира, чтобы они признали это открытием. Ты сделай открытие для доказательства в области техники, космических кораблей, атома, топлива для машин, раз ты говоришь, что все это очень просто. -- Эти области по сравнению с тем, что я тебе пытаюсь пояснить, это же, как бы тебе сказать по-вашему, для сравнения, ну, каменный век, что ли. -- Вот и отлично. По-твоему, примитивно, зато понятно будет. Ты докажешь свою правоту и подтвердишь, что твой интеллект выше моего. Скажи, например, наши самолеты, космические корабли, как, по-твоему, совершенные механизмы? -- Нет. Они весьма примитивны, они являются подтверждением примитивности технократического пути развития. Такой ответ насторожил меня, так как я понял -- или она, действительно, знает неизмеримо больше, чем можно себе представить обычным сознанием, или ее суждения -- суждения сумасшедшей. Я продолжал допытываться: -- В чем же примитивизм наших ракет и самолетов? Анастасия отвечала мне, выдержав небольшую паузу, как бы давая осознать сказанное ею. -- Движение всех ваших механизмов, абсолютно всех, основано на энергии взрыва. Не зная более совершенных, естественных источников, вы пользуетесь таким примитивным, громоздким с неимоверным упорством. И вас не останавливают даже пагубные последствия от их использования. Ваши самолеты и ракеты имеют просто смехотворную дальность полета, они лишь чуточку приподнимаются над Землей по масштабам Вселенной, а между тем этот способ уже почти достиг своего потолка, что ли. Но это же смешно! Взрывающееся или горящее вещество толкает какую-то громоздкую конструкцию, ту, что вы называете космическим кораблем. При этом большая часть этого корабля занята именно проблемами толкания. -- А какой может быть другой принцип передвижения в воздухе? -- Например, такой, как у летающей тарелки, -- ответила Анастасия. -- Что!!Ты знаешь о летающих тарелках и о принципах их передвижения? -- Конечно знаю. Он очень простой и рациональный. У меня даже в горле пересохло, я стал торопить ее: -- Рассказывай, Анастасия, быстро и понятно. -- Хорошо, только ты не волнуйся, а то при волнении воспринимать тебе будет труднее. Принцип передвижения летающей тарелки основан на энергии выработки вакуума. -- Как это? Ты понятнее. -- У тебя слабый словарный запас, а чтобы понятно тебе было, я только им должна пользоваться. -- Сейчас добавлю, -- выпалил я, волнуясь, -- банка, крышка, таблетка, воздух... -- и стал быстро называть все слова, какие только на ум пришли в тот момент, и даже матом выругался. Анастасия прервала... -- Не надо, я знаю все слова, которыми ты можешь выражаться, но есть еще другие, и вообще другой способ передачи информации. С его помощью я могла бы объяснить тебе за минуту, а так часа два может потребоваться. Это много, мне хотелось бы рассказать тебе о другом, более значимом. -- Нет, Анастасия, рассказывай о тарелке, о принципе ее передвижения, об энергоносителях. Пока не пойму, не буду слушать ничего другого. -- Хорошо, -- продолжала она. -- Взрыв -- это когда твердое вещество быстро превращается под каким-то определенным воздействием в газообразное или в ходе какой-нибудь реакции два газообразных вещества переходят в более легкие. Это, конечно, тебе понятно. -- Да, -- ответил я, -- порох, если поджечь, превратится в дым, бензин в газ. -- Да, так примерно. Но если бы у тебя или у вас были более чистые помыслы и отсюда знания механизмов Природы, вы могли бы давно уже осознать, что если существует такое вещество, которое за одно мгновение может значительно расшириться -- взорваться, переходя в другое состояние, то должен быть и обратный процесс. В Природе это живые микроорганизмы, которые превращают газообразные вещества в твердые. Вообще-то, все растения это делают, только с разной скоростью и степенью твердости и прочности создаваемого. Посмотри вокруг, ведь они пьют сок земли, дышат воздухом, а вырабатывают из этого твердое и прочное тело, скажем, древесину, или еще прочнее и тверже -- скорлупу ореха или косточку, как у сливы. Невидимый глазом микроорганизм делает это с очень большой скоростью, питаясь как бы только воздухом. Вот эти микроорганизмы и являются двигателями летающей тарелки. Они похожи на микро клеточку мозга. Только функционально узконаправлены. У них одна функция -- движение. Но выполняют они ее в совершенстве и могут разогнать аппарат до одной девятнадцатой скорости мысли среднестатистического сегодняшнего человека Земли. Они находятся с внутренней стороны верхней поверхности летающей тарелки и помещены между двойными стенками ее. Расстояние между стенками, примерно, сантиметра три. Верхняя и нижняя поверхность внешних стенок пористая, с микро дырочками. Через эти дырочки микроорганизмы всасывают воздух, создавая при этом перед тарелкой вакуум. Струйки воздуха начинают затвердевать еще до соприкосновения с тарелкой, а пройдя через эти микроорганизмы, вообще превращаются в шарики. Потом эти шарики увеличиваются, примерно до 0,5 сантиметра в диаметре, размягчаясь, и скатываются между стенок в нижнюю часть тарелки, и снова распадаются на газообразное. Их можно есть, если успеть это сделать до их распада. -- А сами стенки летающей тарелки из чего сделаны? -- Они выращены. -- Как это? -- Ну что ты удивляешься, вместо того, чтобы подумать. Многие люди выращивают в разных сосудах гриб, который делает воду, в которую его помещают, вкусной и немножко кисленькой. Гриб этот принимает форму сосуда, в котором он находится. Этот гриб, кстати, очень похож на летающую тарелку, он и стенки делает двойные. Если в его воду добавить еще один микроорганизм, произойдет затвердевание, но этот, так называемый микроорганизм можно выработать или, точнее, зародить усилиями мозга, ну, воли, как бы яркого представления. -- Ты это сделать можешь? -- Да, только одних моих усилий будет недостаточно. Необходимо воздействие нескольких десятков человек, обладающих такими же способностями, и делать это нужно в течение года примерно. -- А на Земле нашей есть все необходимое, чтобы сделать или вырастить, как ты говоришь, эту летающую тарелку и микроорганизмы? -- Конечно есть. На Земле есть все, что имеется во Вселенной. -- А как поместить микроорганизмы внутрь стенок тарелки, если они такие маленькие, что не видны? -- Когда верхняя стенка выращена, она сама их привлекает и собирает в огромном количестве, как соты привлекают пчел. Но и здесь требуются волевые усилия нескольких десятков людей. Ну какой смысл детализировать все это дальше, если вы все равно не сможете ее вырастить из-за отсутствия пока у вас людей с соответствующими волей, интеллектом и знаниями? -- А ты разве никак не можешь помочь? -- Могу. -- Так сделай это. -- Я уже сделала. -- Что ты сделала? -- не понял я. -- Я рассказала тебе, как нужно воспитывать детей. И еще расскажу. Ты об этом расскажешь людям. Многие осознают это, и их дети, воспитанные таким образом, будут обладать интеллектом, знанием и волей, позволяющими сделать не только примитивную летающую тарелку, но и значительно большее... -- Анастасия, откуда тебе известно все про летающую тарелку? -- Они приземлялись здесь, и я, ну, как бы помогала им отремонтировать ее. -- Они намного умнее нас? -- Совсем нет, до человека им неизмеримо далеко, они боятся его, не приближаются, хотя и очень любознательные. Сначала они меня боялись. Мысленные парализаторы направляли. Все пыжились. Испугать пытались, удивить. Я с трудом их успокоила и приласкала. -- Ну как же не умнее, если делают то, что человек еще не может? -- Что же здесь удивительного? Пчелки тоже выстраивают из природного материала невероятные конструкции с целой системой вентиляции, обогрева, но это не означает, что они выше человека по интеллекту. Во Вселенной нет никого и ничего сильнее человека, кроме Бога. МОЗГ -- СУПЕРКОМПЬЮТЕР Возможность создания летающей тарелки сильно заинтересовала меня. Если рассматривать только принцип передвижения как гипотезу, то и она является новой. Летающая тарелка, однако, -- механизм сложный и для нас, землян, не предмет первой необходимости. Поэтому мне захотелось услышать нечто такое, что было бы понятным сразу. Чтобы это "нечто" не требовало каких-то изысканий ученых умов, а могло быть сразу применено на практике в нашей жизни, принести пользу всем людям. Я стал просить Анастасию разрешить какую-нибудь задачу, сегодня остро стоящую перед нашим обществом. Она согласилась, но спросила: -- Так ты хоть как-то обусловь ее, -- задачу эту. Как же я могу решить, не зная, что ты хочешь? Я стал думать, что на сегодня наиболее актуально, и в голову пришли следующие условия задачи: -- Знаешь, Анастасия, в наших больших городах сейчас очень остро стоит проблема загрязнения окружающей среды. Там такой воздух, что дышать трудно. -- Так вы же его сами и загрязняете? -- Понятно, что сами. Ты послушай дальше, только не философствуй на предмет того, что надо самим быть чище, деревьев иметь больше и так далее. Ты прими все так, как есть сегодня, и придумай нечто такое, ну, к примеру, чтобы воздух в больших городах стал чище процентов на пятьдесят и чтобы не требовалось для этого средств никаких из казны, ну, государственных, значит. И чтобы то, что ты придумаешь, было самым рациональным из всех мыслимых вариантов и чтобы внедряемо было мгновенно -- понятным мне и всем остальным. -- Попробую, -- ответила Анастасия, -- ты все условия перечислил? Я старался на всякий случай еще как-то усложнить задачу, вдруг ее ум и способности действительно окажутся намного выше, чем допускают представления нашего разума. Поэтому и добавил: -- Пусть придуманное еще и прибыль приносит. -- Кому? -- Мне, и стране тоже. Живешь ты на территории России, значит всей России. -- Это, значит, деньги? -- Да. -- И много? -- Прибыли, Анастасия, денег, никогда много не бывает. Но мне столько нужно, чтобы эту экспедицию окупить и на новую хватило, а России... Я задумался... А что, если и Анастасию как-то заинтересовать материальными благами нашей цивилизации? Спросил: -- Ты себе ничего не хочешь? -- У меня все есть, -- ответила она. И вдруг ко мне пришла идея, я понял, чем можно ее заинтересовать. -- Знаешь, Анастасия, пусть тобой придуманное столько денег принесет, чтобы все твои любимые дачники, ну, садоводы, по всей России могли бы семена бесплатно получать или на льготных каких-то условиях. -- Здорово! -- воскликнула Анастасия, -- как хорошо ты придумал. Я сейчас же буду прорабатывать, если у тебя все. Как мне это нравится! Или у тебя еще что-нибудь есть? -- Нет, Анастасия, хватит пока. Я почувствовал, что ее вдохновила и сама задача, и особенно семена для ее дачников, бесплатные. Но тогда я еще был уверен, что даже при ее способностях решить задачу с очисткой воздуха просто невозможно, иначе множество наших научных учреждений уже решило бы ее. Анастасия энергично, а не как всегда спокойно, улеглась на траву, раскинув руки. Согнутые пальцы подушечками смотрели вверх и то двигались, то замирали, ресницы закрытых глаз вздрагивали. Она лежала так минут двадцать, потом открыла глаза, села и сказала: -- Определила. Но какой же это кошмар. -- Что ты определила, в чем кошмар? -- Самый большой вред наносят вам так называемые машины. Их так много в больших городах, и из каждой исходит неприятный запах и вредные для организма вещества. Самое страшное то, что они смешиваются с частичками земли или пыли, пропитывают ее. Движение этих машин поднимает пропитанную пыль, и люди вдыхают это ужасное месиво, оно разлетается, ложится потом на траву, деревья, покрывает все вокруг. Это очень плохо. -- Конечно, плохо. Но это и так всем известно, только поделать никто ничего не может. Машины моющие есть, но они не справляются. Ты, Анастасия, ничего, абсолютно ничего нового не открыла, не придумала оригинального решения очистки. -- Так я же только определила основной источник вреда, сейчас буду анализировать, думать. Мне нужно сосредоточиться надолго, может быть даже на час, потому что я такими проблемами никогда не занималась. Чтобы не скучно тебе было, ты погуляй по лесу или... -- Да ты думай, найду я чем заняться. И Анастасия ушла вся в себя. Вернувшись через час после прогулки по лесу, я застал ее, как мне показалось, неудовлетворенной и сказал: -- Видишь, Анастасия, тут и твой мозг не в силах что-либо поделать. Ты только не расстраивайся, у нас над этой проблемой много институтов научных работают, но они, как и ты, лишь констатируют факт загрязнения. Пока и они тоже ничего поделать не смогли. Она ответила несколько извиняющимся тоном: -- Перебрала, думаю, все возможные варианты, но чтобы быстро и на пятьдесят процентов -- у меня не получается. Я насторожился -- она все же нашла какое-то решение. -- А на сколько же у тебя получилось? -- спросил я. Она вздохнула. -- Недотянула много. У меня получилось на... -- тридцать пять -- сорок процентов. -- Что?! -- не сдержал я восклицания. -- Слабовато, да? -- спросила Анастасия. У меня в горле пересохло, чувствовал -- она не может врать, преувеличивать или уменьшать сказанного. Пытаясь сдержать волнение, сказал: -- Давай изменим условия задачи -- пусть будет тридцать восемь процентов. Рассказывай быстро, что ты придумала. -- Нужно, чтобы все эти машины не только разбрасывали эту гадкую пыль, но и собирали ее. -- Как это сделать, говори быстрее! -- Впереди, ну, что там у них торчит такое, как это называется? -- Бампер, -- помог я ей. -- Значит, бампер. Внутри него или под ним нужно приделать коробочку с дырочками в верхней ее части, сзади тоже дырочки должны быть, чтобы воздух выходил. При движении этих машин потоки пыльного вредного воздуха будут попадать в передние дырочки, очищаться, и выходить из задних дырочек будет уже очищенный на двадцать процентов воздух. -- А где же твои сорок процентов? -- Сейчас эта пыль с дороги никак почти не убирается, а при таком способе ее будет становиться все меньше, так как она будет убираться каждый день и повсеместно. Я рассчитала -- через месяц при помощи таких коробочек, если они будут установлены на всех машинах, количество грязной пыли уменьшится на сорок процентов. Далее процент загрязнения не уменьшается, так как влияют другие факторы. -- Какого размера коробочки, что в них должно находиться, сколько дырочек и на каком они расстоянии друг от друга? -- Владимир, может, ты хочешь, чтобы именно я их и прикрутила к каждой машине? Впервые я увидел, что она обладает чувством юмора и захохотал, представив, как Анастасия прикручивает к машинам свои коробочки. Она тоже засмеялась, обрадовавшись моей веселости, закружилась на поляне. Идея действительно была проста, а остальное -- дело техники. Уже сам, без Анастасии, я представил, как это все может быть: указы глав администраций, контроль ГАИ, смена фильтров на заправочных станциях, сдача старых, контрольные талоны и так далее. Обычное решение, как с ремнями безопасности. Один росчерк пера, и во всех легковых машинах ремни. А тут один росчерк пера и воздух чище. И предприниматели за заказ на коробочки будут бороться, и заводам работа, а главное ,в итоге воздух чище будет... -- Подожди, -- обратился я снова к кружившейся, словно в танце, Анастасии, -- в коробочках-то этих что должно находиться? -- В коробочках... в коробочках. Ты сам немножко подумай. Совсем просто это, -- ответила она, не останавливаясь. -- А деньги с чего появятся у меня и у дачников, на семена чтоб хватало? -- снова задал я вопрос. Она остановилась. -- Ну как же с чего? Ты просил, чтобы идея была самой-самой рациональной -- вот я и придумала такую, самую. По всему миру ее будут использовать в больших городах и платить России за эту идею так, что на бесплатные семена хватит, и тебе будут платить. Только получать ты сможешь свое при определенных условиях. Я тогда не обратил внимания на ее слова насчет определенных условий, стал уточнять другое: -- Так, значит, патентовать надо? Кто же платить будет добровольно? -- Почему это не будут? Будут, я процент сейчас назначу. От произведенных этих коробочек -- России два процента, тебе -- 0,01. -- Да что толку от твоего назначения. В чем-то ты сильна, а уж в бизнесе полный профан. Никто не будет платить добровольно. Даже по заключенным договорам не всегда платят. Если бы ты только знала, какое количество у нас неплатежей. Арбитражные суды перегружены. Знаешь, что такое арбитражный суд? -- Предполагаю. Но в этом случае будут исправно платить. Тот, кто откажется, -- разорится. Процветать только честные будут. -- С чего это они разорятся, ты что ли рэкетом займешься? -- Ну вот еще, придумал... Надо же... Они сами, вернее обстоятельства так сложатся вокруг обманщиков, что они разорятся. И тут меня осенила мысль -- если учесть то, что Анастасия не может врать и, как она сама говорила, природные механизмы не позволяют ей ошибаться -- значит, она, прежде чем сделать такие заявления, должна была обработать в мозгу небывалый объем информации, сделать колоссальные арифметические расчеты, при этом учесть массу каких-то психологических факторов людей, которые будут причастны к ее проекту. На нашем языке она не только решила труднейшую задачу по очистке воздуха, но и составила, проанализировала бизнес-план и все это -- примерно за полтора часа. Я решил уточнить некоторые детали и спросил ее: -- Скажи, Анастасия, ты делала в уме какие-то расчеты, называя процент очищения воздуха, количество денег, которые должны поступать от производства твоих коробочек, установленных на машины, замену фильтров и так далее? -- Расчеты делались и подробнейшие, и не только с помощью мозга... -- СтопМолчи. Дай мне высказать свою мысль. Скажи-ка, ты могла бы посоревноваться с каким-нибудь самым совершенным компьютером, ну, скажем, японским или американским? -- Но мне это неинтересно, -- ответила она и добавила, -- это же примитивно и как-то унизительно. Соревноваться с компьютером -- это все равно что... ну, как тебе объяснить на примере понятном... Это все равно что -- соперничать с протезом руки или ноги, да и то не с полным протезом, а с частью его. У компьютера отсутствует главное. Это главное -- чувства. Я стал доказывать обратное, рассказав, как у нас люди, считающиеся очень умными, уважаемые в обществе, играют с компьютером в шахматы. Но когда ни этот, ни другие доводы ее не убедили, стал просить это сделать для меня и для других людей в качестве доказательства возможностей человеческого мозга. Она согласилась, и тогда я уточнил: -- Так, значит, я могу официально заявить о твоей готовности посоревноваться в решении задач с японским суперкомпьютером? -- Почему с японским? -- переспросила Анастасия. -- Потому, что они считаются лучшими в мире. -- Вот как? Лучше уж со всеми сразу, чтобы ты потом не просил меня заниматься еще раз этим неинтересным делом. -- Прекрасно, -- обрадовался я, -- давай со всеми, надо только задачу сформулировать. -- Хорошо, -- согласилась Анастасия, -- но для начала, чтобы время не тратить на формулировку, пусть они и решат ту задачу, которую ты передо мной ставил, подтвердят или опровергнут мое решение. Если опровергнут