ле! Все ближе, ближе. Вот она. И, вдруг, над самою землею остановилось, задрожало сияние любви. Вдали, среди горящих звезд одна, всех меньшая звезда живой казалась. Она вослед любви сиянию к земле спешила. И поняла Любовь, от Бога искорка последняя ее, и та к земле за нею устремлялась. -- Мой Бог, - сияние Любви шептало, -- но почему? Разгадки нет во мне. Но почему? Ты даже искорку одну мою с собою рядом не оставил? Словам Любви, из тьмы вселенской, уже невидим никому, еще не понятый никем, Бог дал ответ. Его слова Божественные прозвучали: -- Себе оставить, значит, недодать им -- дочерям и сыновьям моим. -- Мой Бог!.. -- О, как прекрасна ты, Любовь, и искоркой одной. -- Мой Бог!.. -- Спеши, Любовь моя, спеши, не рассуждая. Спеши с последней искоркой своей и обогрей всех будущих моих сынов и дочерей. Людей земли вселенская энергия любви объяла. Вся, последней искорки. Все было в ней. Среди Вселенной необъятной, во всех живущий планах бытия одновременно, встал человек всех сущностей сильней. КОГДА ЛЮБОВЬ Адам лежал среди цветов пахучих, на траве. Под сенью дерева дремал он, вяло мысль текла. И вдруг воспоминанье неведомой волной тепла его объяло, какой-то силой тепло все мысли ускоряло: "Совсем недавно предо мной творенье новое стояло. Похожесть на меня была, меж тем и было в нем отличье, но какое, в чем? И где сейчас оно? О, как увидеть вновь мне хочется творенье новое! Увидеть вновь хочу, но почему?". С травы Адам встал быстро, посмотрел вокруг. Мысль вспыхнула: "Что же случилось вдруг? Все то же самое небо и птицы, травы, деревья, кусты. Все то же самое и есть отличье, на все иначе смотрю. Еще прекрасней стали все земные твари, запахи, воздух и свет". И родилось в устах Адама слово, Адам воскликну всем: "И я люблю в ответ!". И новая волна тепла со стороны реки все тело сразу же объяла. Он повернулся в сторону тепла, пред ним творенье новое сияло. Из мыслей логика ушла, виденьем наслаждалась вся душа, когда увидел вдруг Адам: на берег у заводи реки сидела тихо дева, но не на воду чистую, на него смотрела, откинув пряди золотых волос. Она его улыбкою своей ласкала, как будто вечность всю его ждала Он подошел к ней. Когда смотрели друг на друга, Адам подумал: "Ни у кого нет глаз прекраснее, чем у нее", вслух сказал: -- Ты у воды сидишь. Вода приятна, ты хочешь, искупаемся в реке? -- Хочу. -- Потом тебе творенья, хочешь, покажу? -- Хочу. -- Я всем им дал свое предназначенье. Я и тебе служить им поручу. А хочешь, новое создам творенье? -- Хочу. Они в реке купались, бежали по лугу. О, как заливисто смеялась дева, когда, взобравшись на слона, какой-то танец для нее изображал развеселившийся Адам и деву Евой называл! День близился уже к закату, два человека стояли среди великолепия земного бытия, их наслаждали краски, запахи и звуки. Притихшая смотрела кротко Ева, как вечерело. В бутоны складывались лепестки цветов. От взора уходили в темноту прекрасные видения дневные. -- Ты не грусти, -- уже уверенный в себе, сказал Адам, -- сейчас наступит ночи темнота. Она нужна, чтоб отдохнуть, но сколько бы не наступала ночь, день возвращается всегда. -- День тот же будет или новый день? -- спросила Ева. -- Вернется день таким, каким захочешь ты. -- Кому подвластен каждый день? -- Подвластен мне. -- А ты кому подвластен? -- Никому. -- Откуда ты? -- Я из мечты. -- А все вокруг, ласкающее взор, откуда? -- Тоже из мечты явилось сотвореньем для меня. -- Так где же тот, чья так мечта прекрасна? -- Бывает часто рядом он, только не видит его взор обычный. Но все равно с ним хорошо. Себя он Богом называет, отцом моим и другом. Не надоедает никогда, все отдает мне. Я тоже ему дать хочу, но что, пока не знаю. -- Значит, и я его творенье. Я тоже, как и ты, благодарить его хочу. Звать другом. Богом и отцом своим. Быть может, вместе мы с тобой решим, каких деяний наших ждет от нас Отец? -- Я слышал, как Он говорил, что радость может принести всему. -- Всему? Так значит, и ему? -- Да, значит, и Ему. -- Мне расскажи, чего желает он. -- Совместного творения и радости от созерцания его. -- Что радость может принести для всех? -- Рожденье. -- Рожденье? Прекрасное все рождено. -- Я часто думаю пред сном о необычном и прекрасном сотвореньи. В начале дня уходит сон, и вижу, не придумалось пока, Прекрасное все есть и видимо при свете дня. -- Давай подумаем вдвоем. -- Я тоже захотел, чтоб перед сном с тобою рядом быть, дыханье твое слушать, ощущать тепло, о сотвореньи вместе думать. Пред сном в мечтах о сотворении прекрасном порывом нежных чувств друг друга мысли обнимали, сливались во единое стремленья. Тела материальные двоих помысленное отражали. рожденье День возвращался, наступала снова ночь. Однажды при расцвете дня, когда Адам тигрят разглядывал и размышлял, к нему тихонько Ева подошла, присела рядом, за руку взяла, на свой живот Адама руку положила. -- Почувствуй здесь, внутри меня, мое и в тоже время новое творение живет. Ты чувствуешь, Адам, -- толкается, творенье беспокойное мое? -- Да, чувствую. Мне кажется, ко мне оно стремится. -- К тебе? Конечно же! Оно мое, но и твое! Я так хочу увидеть сотворенье наше. Не в муках, а в великом изумленье рожала Ева. Все окружающее позабыв, себя не чувствуя, смотрел Адам и трепетал от нетерпенья. Рожала Ева новое совместное творенье. Комочек маленький, весь мокрый, беспомощно лежал на травке. Поджаты ножки, не открывают веки глаз. Адам смотрел, не отрывая взгляда, как ручкой он пошевелил своей, открылись губки, вздох. Адам моргать боялся, чтоб не пропустить малейшего движенья. Неведомые чувства заполняли все внутри, вокруг. Не в силах устоять на месте, Адам подпрыгнул и бежать пустился вдруг. В великом ликовании вдоль берега реки стремглав бежал Адам, неведомо куда. Остановился. В груди прекрасное, неведомое что-то все ширилось, росло. А все вокруг!.. Не просто ветерок кустов листвою шелестел, он пел, листву кустов и лепестки цветов перебирая. Не просто плыли в небе облака -- все облака чарующий изображали танец. Искрилась, улыбалась и быстрей текла вода. Ну надо же! Река! Река, отображая облака, по-новому пред взором изгибалась. И щебетанье радостное в небе птиц! И в травах стрекотанье ликованья! Сливалось все в едино звучанье величественной нежной музыки прекраснейшего мирозданья. И воздуха набрав побольше в грудь, что было сил вдруг закричал Адам. Был необычным, не звериным его крик нежнейшими он звуками переливался. Утихло окружающее все вокруг. И слышала Вселенная впервые, как, ли куя, стоящий на Земле пел человек! Пел человек! И все что ранее в галактиках звучало, замолчало. Пел человек ! И, слыша счастья песнь, весь мир вселенский осознал: нет ни в одной галактике струны, способной лучший звук издать, чем звук у песни человеческой души. Но не смогла уменьшить чувств избыток песня ликованья. Увидел льва Адам и бросился к нему. На землю повалил он льва, словно котенка, со смехом гриву стал трепать, потом вскочил, призвал льва жестом, побежал. Лев поспевал за ним едва, и львята с львицею совсем за ними отставали. Быстрее всех бежал Адам, махал руками, за собою звал всех тварей на пути. Его творенье, он считал, всем сможет радость принести. И вот он снова перед ним, комочек маленький. Его творенье! Облизанный волчицы языком и теплым ветерком обласканный, комочек маленький живой. Младенец глаз еще не открывал -- он спал. Пред ним все звери, прибежавшие с Адамом, на землю в неге опустились. -- Вот это да! -- воскликнул с восхищением Адам. -- От моего творенья свет, подобный моему, исходит. А может, он сильнее моего, коль необычное со мною даже происходит. Все твари в неге пали перед ним. Я так хотел! Я смог! Я сотворил! Я сотворил творение прекрасное, живое. Все! Все посмотрите на него. Адам окинул взглядом все вокруг, и вдруг остановился, замер его взгляд. На Еве взгляд остановился. Она сидела на траве одна, слегка уставшим взором глаз своих ласкала замершего вдруг и замолчавшего Адама. И с новой силою любовь внутри, вокруг Адама невидимою негой засияла. И вдруг... О, как вселенская любовь затрепетала, когда Адам к прекрасной деве-матери вдруг подбежал, когда пред Евой на колени опустился, ее касался прядей золотых и губ и молоком наполненной груди. И восклицанье в нежный шепот сжал, словами выразить пытался восхищенье: -- Ева! Ева моя! Моя женщина! Ты способна претворять мечты!? И в ответ... Чуть уставший и нежный тихий голос в ответ: -- Да, я женщина, твоя женщина. Претворим все, что сможешь помыслить ты! -- Да! Вдвоем! Мы вдвоем! Теперь ясно! Мы вдвоем! Мы как Он! Мы способны претворять мечты! Посмотри! Слышишь нас, наш Отец? Но впервые Адам не услышал ответ. Удивленный, вскочил и воскликнул: -- Где же Ты, мой Отец! Посмотри на творенье мое! Совершенны, диковинны твари земные твои. Все прекрасно: деревья, травинки, кусты и твои облака хороши. Но прекраснее линий цветка -- посмотри! Радость больше, чем все, что мечтой Ты творил, мне творенье мое принесло. Ты молчишь. Ты не хочешь смотреть на него? Но оно лучше всех! Больше всех по душе мне творенье мое. Что же Ты? Не желаешь взглянуть на него? На младенца Адам посмотрел. Над проснувшимся тельцем младенца воздух был голубее обычного, и ничто не трепал ветерок, только кто-то невидимый над губами младенца тонкий стебель сгибал, преклоняя цветок. И три нежных пушинки цветочной пыльцы губ младенца коснулись. Он, -- младенец, губами почмокал, блаженно вздохнул, ручкой, ножкой подвигал и снова уснул. Догадался Адам, что, пока ликовал. Бог младенца лелеял, потому и молчал. И воскликнул Адам: -- Значит, ты помогал! Значит, рядом ты был, и творенье признал? И услышал в ответ тихий голос Отца: -- Не так громко, Адам, ты разбудишь дитя ликованьем своим. -- Значит, ты, мой Отец, полюбил, как меня и творенье мое? Или больше его полюбил, чем меня? Если так почему? Объясни! Ведь оно не твое. -- Любовь, мой сын, имеет продолженье; в творенье новом -- продолжение твое. -- Я, значит, здесь -- и в нем одновременно? И Ева значит, в нем? -- Да, сын мой, ваше сотворенье во всем подобно вам не только во плоти. В нем дух, душа, сливаясь, новое рождают. И ваши устремленья продлятся и во много раз усилят радостные ощущенья. -- Так что же, будет много нас? -- Заполнишь ты собою землю всю. Все чувством осознаешь, и тогда в других галактиках твоя мечта мир воссоздаст еще прекрасней. -- Где край Вселенной? Что буду делать я, когда приду к нему? Когда заполню все собою, помысленное сотворю? -- Мой сын. Вселенная собой являет мысль, из мысли родилась мечта, частично видима материей она. Когда ты к краю подойдешь всего, начало новое и продолженье твоя откроет мысль. Из ничего возникнет новое прекрасное рожденье Тебя, стремленья, душу и мечту твою собою отражая. Мой сын, ты бесконечен, вечен ты, в тебе твои творящие мечты. -- Отец, как хорошо всегда, когда ты говоришь. Когда ты рядом, я обнять тебя хочу. Но ты невидим. Почему? -- Мой сын, когда мои мечтанья о тебе вселенские энергии в себя вбирали, не успевал я думать о себе. Мечты мои и мысли лишь тебя творили, мой облик видимый не создавали. Но, есть творенья видимы мои, ты чувствуй их, не разбирай. Просто умом их разобрать никто из всей Вселенной не сумеет. -- Отец, мне хорошо, когда ты говоришь. Ты рядом -- рядом все. Когда я окажусь в другом конце Вселенной, когда сомнения иль непонятности в душе, скажи, как отыскать тебя? Ты в это время будешь где? -- В тебе и рядом. В тебе есть все, мой сын, ты всех энергий властелин вселенских. Я противоположности вселенной уравновесил все в тебе, тем самым новое собой являешь ты. Ты ни одной из них не дай преобладать в себе. Тогда и я буду в тебе. -- Во мне? -- В тебе, и рядом. В твоем творенье ты и Ева. В тебе частичка есть меня, так и в твоем творенье я. -- Тебе я сын, кем для тебя являться будет новое творенье? -- Вновь ты. -- Кого любить ты больше будешь -- меня, который я теперь, или родившегося меня вновь и вновь? -- Любовь одна, надежды больше в каждом новом воплощеньи и мечте. -- Отец, как мудр ты, я так хочу тебя обнять! -- Смотри вокруг. Творенья видимы, материализованные мысли и мечты мои. Материальным планом бытия своим всегда общаться можешь с ними. -- Я полюбил их, как тебя люблю, отец. И Еву полюбил, и новое свое творенье. Кругом любовь, в ней хочу вечно быть. -- Мой сын, только в любви пространстве ты вечно будешь жить. Шли годы, можно так сказать, но время ведь понятие условное. Шли годы, но к чему считать, смерть человек долго в себе не мог познать. А значит, смерть тогда и не могла существовать. ЯБЛОКО, КОТОРЫМ НАСЫТИТЬСЯ нельзя -- Анастасия, но если все вначале так было хорошо, то что произошло потом? Почему сейчас войны на земле идут и голодают люди? Есть воровство, бандиты, самоубийства, тюрьмы. Полно семей несчастных, детей-сирот. Куда же любящие Евы подевались? Где Бог, который обещал, что будем все мы вечно жить в любви? Да впрочем, вспомнил я, что в Библии об этом говорится. Из-за того, что яблоко с дерева запретного человек сорвал, попробовал, из рая человека Бог изгнал. И даже стражу у ворот поставил, чтоб не пускать нашкодивших обратно в рай. -- Владимир, человека Бог не выгонял из рая. -- Нет, выгонял, об этом я читал. Он еще и проклинал при этом человека. Еве говорил, что она грешница и будет в муках рожать, и Адам в поте лица пищу добывать. Так все сейчас в реальности и происходит с нами. -- Владимир, поразмысли сам, быть может, логика такая или отсутствие ее кому-то выгодна, имеет цель свою. -- При чем здесь логика и чья-то цель? -- Пожалуйста, поверь. Сам каждый должен научиться разбираться душой своей, действительность определять. Лишь поразмыслив сам, понять ты сможешь, что человека Бог не изгонял из Рая. Бог до сих пор всех любящим Отцом остался. Он Бог - Любовь, об этом тоже ты читал. -- Читал. -- Так где же логика тогда? Ведь любящий родитель никогда свое дитя не выгонит из дома. Родитель любящий, лишенья сам терпя, за любые прегрешения прощает детей своих. И не взирает Бог безучастно на все страдания людей, своих детей. -- Взирает или не взирает -- я не знаю. Но только ясно всем, что он им не противостоит. -- О что ты говоришь, Владимир. Конечно, стерпит Он и эту боль от сына-человека. Но сколько ж можно не воспринимать Отца? Его любви не чувствовать, не видеть? -- Да что ты сразу так переживаешь? Скажи конкретнее. Где, в чем они, сегодняшние проявления к нам Божественной любви? -- Когда ты будешь в городе, вокруг себя внимательнее посмотри. Живой ковер чудеснейшей травы покрыт безжизненным асфальтом, вокруг из вредного бетона громады, что домами называют, меж ними машины снуют, чадя смертельным газом. Но среди каменных громад, лишь малый островок найдя, встают травинки и цветы творенья Бога. И шелестом листвы, и птичьим пеньем он все взывает к дочерям, сынам своим, происходящее осмыслить и вернуться в рай. Все уменьшается с земли любви свеченье, уже давно уменьшилось бы солнца отраженье. Но Он энергией своей усиливает неустанно живительность и солнечных лучей. Он, как и прежде, любит дочерей своих и сыновей. Он верит, ждет, мечтает, как, однажды, очередным рассветным утром человек вдруг осознает, осознанность его вернет Земле первоначальное цветенье. -- Но как произошло все на Земле мечтаньям Бога вопреки и длится непонятно что тысячи, а может, миллионы лет? Как можно столько времени все ждать и верить? -- Для Бога времени не существует. Как в любящем родителе, не исчезает вера в Нем. И вере той благодаря, все мы сейчас живем. И сами жизнь свою творим, свободой пользуясь нам предоставленной Отцом. А выбор в никуда ведущего пути людьми не вдруг был избран. -- Не вдруг, так как, когда? Что означает -- "яблоко Адама"? -- В те времена, как и сейчас, Вселенная энергий множеством живых заполнена была. Живые сущности невидимы повсюду, и множество из них похожи на второе человеческое "я". Они почти как люди, все планы бытия охватывать способны, но в материальное им воплотиться не дано. В том преимущество над ними человека. Еще у комплексов энергий сущностей вселенских всегда над всеми одна энергия преобладает. И нет способности у них менять соотношение своих энергий. Еще средь сущностей вселенских есть комплексы энергий подобных Богу. Подобны, но они не Боги. На миг, уравновесив энергий множество в себе, меж тем они не в состоянии творения живые создавать в гармонии, подобно Богу. Во всей Вселенной никому не удается найти разгадку, тайну сокровенную раскрыть, какою силою план сотворен был материальный, где, в чем связующие нити его и сущего вселенского всего. И как, за счет чего план этот сам себя способен воспроизводить? Когда земля и все на ней творилось Богом, то из-за скорости невиданной созданья не успевали сущности понять, чем, силою какою Бог производит мирозданье. Когда же было все сотворено и зримо, когда увидели, что человек сильнее всех, сначала в изумленье, в восхищенье многих ввергло, прекрасное виденье потом желание возникло повторить. Создать такое же, свое. Желанье это все росло. Да и сейчас оно во множестве энергий сущих остается. В других галактиках, в других мирах они земли подобие пытались создавать. Планеты, Богом сотворенные, использовали даже. У многих получалось подобие земного бытия, но лишь подобие. Земли гармонии, взаимосвязи всего со всем достигнуть никому не удавалось. Так, во Вселенной до сих пор планеты с жизнью есть, но с жизнью -- лишь уродливым подобием земной. Когда из множества попыток, не только лучшее создать, а повторить, все тщетны оказались (а тайны Бог не раскрывал своей), то к человеку многие из сущностей заобращались. Им было ясно: коль сотворенье Божье человек, коль он любим, любя, не мог ему чего-то недодать родитель любящий. Напротив, большие возможности Бог предоставить мог человеку -- сыну своему. И стали обращаться к человеку сущности вселенские и по сей день стремятся обращаться. Вот и сегодня люди есть, что сообщают окружающим о том, как кто-то с ними говорит невидимый откуда-то из космоса и называет разумом себя и силой доброй. Вот и тогда, в начале самом, они то с назиданием, то с просьбой обращались к человеку. У всех вопросов суть одна, лишь маскируется по разному она: "Скажи, как, силою какой сотворены земля, все сущее на ней, как, из чего ты сотворен великим, человек?". Но человек ответа никому так и не дал. На тот вопрос он сам ответ не знал, как и сейчас не знает. Но интерес в нем возрастал, и на вопрос у Бога человек стал требовать ответы. Не просто Бог не отвечал. Уразумлять пытался человека, прося вопрос убрать из мыслей: -- Прошу тебя, сын мой, твори. Тебе дано творить в земном просторе и мирах иных. Твоей мечтой помысленное претворится. Лишь об одном прошу, не разбирай, какою силой все вершится. -- Анастасия, непонятно, почему Бог даже человеку, сыну своему, не захотел сказать о технике творенья? -- Я лишь предположить могу. Не отвечая даже сыну своему, Бог оградить его от бед стремился, предотвращал вселенскую войну. -- Не вижу связи никакой между отсутствием ответа и войной вселенской. -- Когда б раскрытой была тайна сотворенья, то на планетах, на других вселенских смогли б возникнуть равные земным по силе формы жизни. Две силы захотели б испытать друг друга. Возможно, то состязанье мирным быть смогло. Возможно, и похожим на земные войны. И тогда могла начало положить свое вселенская война. -- Действительно, пусть лучше техника творенья Бога в тайне остается. Не разгадал бы только кто-нибудь из сущностей ее сам, без подсказки. -- Я думаю, никто ее не разгадает никогда. -- А почему ты так уверена? -- Она такая тайна, что ясна, и в то же время нет ее, и в то же время не одна она. Уверенность мне слово "сотворенье" придает, когда к нему второе подставляешь слово. -- Какое? -- Второе слово -- "вдохновенье". -- Ну и что с того? Что могут означать эти два слова вместе? -- Они... -- Нет! Стой! Молчи! Я вспомнил, говорила ты, что мысли, а значит, и слова не исчезают в никуда, а в пространстве вокруг нас витают и их услышать каждый может. Это точно? -- Точно. -- И сущности их слышать могут? -- Да. -- Тогда молчи. Зачем давать подсказку им? -- Владимир, ты не беспокойся, слегка им тайну приоткрыв, быть может, я смогу тем самым показать бесплодность и бессмысленность попыток неустанных их. Чтоб поняли они и перестали к человеку приставать. -- Ну, если так, скажи, что значит "сотворение" и "вдохновение". -- Сотворение означает, что Бог творил, используя частички энергий всех вселенских и свою, и даже если сущности все вместе соберутся, чтобы подобное земле свершить, одной энергии им будет не хватать. Той, что присуща как идея Богу, родившейся в одной Божественной мечте. А "вдохновенье" означает, -- в порыве вдохновения творения вершились. Кто из ваятелей -- художников великих, в порыве вдохновения творящих, потом сказать попробует, как кисть держал, что думал, где стоял, на это он вниманье не обращал, работой полностью своею поглощенный. К тому же, есть энергия Любви, на землю посланная Богом. Она свободна, не подвластна никому и, верность Богу сохраняя, лишь человеку служит одному. -- Как интересно все, Анастасия! Ты думаешь, услышат эти сущности, поймут? -- Услышат, может и поймут. -- И что я говорю, они услышат тоже? -- Да. -- Тогда еще и подытожу им. Эй, сущности, вам ясно теперь, да? И больше к людям не цепляйтесь. Не разгадать вам замысел Творца! Ну как, Анастасия, хорошо я им сказал? -- Очень точно звучали у тебя последние слова: "Не разгадать вам замысел Творца!" -- А как давно они разгадывать пытаются? -- С того момента, как узрели землю и людей, вплоть до сегодняшнего дня. -- И чем же их попытки Адаму навредили или нам? -- В Адаме, Еве они гордыню, самость возбудили. И убедить смогли догматом ложным: "Чтоб нечто совершеннее, чем сущее, создать, необходимо разломать и посмотреть, как действует творенье сущее". Они ему твердили часто: "Познай строение всего, тогда над всем ты возвышаться будешь". Они надеялись, когда Адам творенья Бога станет разбирать, осмысливать строение, предназначенье их, поймет умом взаимосвязь друг с другом у всех творений в чем. Они производимые Адамом мысли будут видеть и поймут, как можно сотворить, подобно Богу. Не обращал Адам вначале вниманье на советы и на просьбы. Но однажды Ева Адаму посоветовать решила: "Я слышу, голоса твердят о том, что все у нас прекраснее и легче будет получаться, когда познаешь ты строение всего внутри. К чему с советами упорно нам не соглашаться? Не лучше ль будет им последовать хоть раз?". Сначала ветку дерева с прекрасными на ней плодами сломал Адам, потом... Потом... сейчас ты видишь сам, творящая остановилась мысль у человека. Он до сих пор все разбирает и ломает, познать пытается строение всего и примитивное свое творит остановившейся мгновенно мыслью. -- Анастасия, подожди. Совсем неясно. Почему считаешь, что человеческая мысль остановилась? Когда чего-то разбирают, напротив, называется -- познают новое. -- Владимир, человек устроен так, что ничего ему не надо разбирать. В нем... Ну как же мне сказать понятней? В человеке, как бы в виде зашифрованном всего строение и так хранится. Шифр раскрывается тогда, когда включает он свою во вдохновении творящую мечту. -- Ну, все равно неясно, какой вред от разборок может быть и почему они мысль останавливают. Ты как-то лучше на примере покажи. -- Да, правильно. Попробую примером. Представь, ты к цели едешь за рулем своей машины. Тебе приходит мысль вдруг, посмотреть, как двигатель работает, за счет чего вращает колесо. Ты останавливаешь свой автомобиль и начинаешь разбирать его мотор, к примеру. -- Ну, разберу, узнаю, как там что, потом сам ремонтировать смогу. Что ж в этом может быть плохого? -- Но ведь пока ты будешь разбирать, движенье остановлено твое. Ко времени ты цели не достигнешь. -- Зато я буду знать больше о машине. Чем плохо, что новое мной знание приобретено? -- Зачем тебе оно? Твое предназначенье не ремонтировать -- движеньем наслаждаться и творить. -- Неубедительно ты стала говорить, Анастасия. С тобой водитель ни один не согласится. Ну, может, те, которые на новых иномарках ездят, японских или "Мерседесах", они редко ломаются. -- Творенья Бога не только не ломаются, но сами и воссоздавать себя способны, так для чего же разбирать их нужно? -- Как для чего -- хотя б для интереса. -- Прости, Владимир, если неудачен мой пример. Позволь другой я привести попробую. -- Попробуй. -- Перед тобою женщина прекрасная стоит. В тебе влеченье к ней горит, она тебе по нраву. И ты не безразличен ей, она стремится с тобой в творении соединиться. Но за мгновенья до порыва обоюдного к соединенью, к сотворенью, к тебе приходит мысль вдруг разобрать, из чего женщина та состоит. Как органы ее работают внутри. Желудок, печень, почки. Что ест она, что пьет. Как будет все это работать в момент интимный. -- Все. Дальше ничего не говори. Ты очень здоровский пример здесь привела. Не будет близости, творения не будет. Не получится, коль эта мысль проклятая придет. Со мной однажды было так. Женщина мне долго нравилась одна, но не отдавалась. А как однажды согласилась, я вдруг подумал, как бы лучше все сделать, и почему-то усомнился в способностях своих. В итоге ничего не получилось. Такой позор был, да и страху натерпелся. У друга спрашивал потом, и с ним такое было. Мы с ним к врачу даже ходили. Врач нам сказал, что здесь психологический сработал какой-то фактор. Не надо было сомневаться и разбирать, что да как. Я думаю, из-за такого фактора мужчин немало пострадало. Теперь я понимаю: все это из-за тех сущностей, из-за Адама все, из-за совета Евы. Да, плоховато поступили тогда они. -- Что ж ты винишь только Адама и Еву? Сегодня посмотри, Владимир, все человечество не продолжает ли упорно ошибку повторять, заветы нарушая Бога? Адаму и Еве не были последствия ясны, но почему сегодня человечество упорно продолжает все разбирать? Творения живые разрушать? Сегодня! Когда последствия так явны и печальны. -- Не знаю. Может, всех необходимо как-нибудь встряхнуть? Зациклились мы, что ли, все в сплошных разборках? Я вот сейчас подумал -- зря все же Бог не наказал по-настоящему Адама, Еву. Взял бы надавал Адаму подзатыльников, чтоб дурь выбить из головы, из-за которой человечество сейчас страдает. И Еву по месту мягкому хорошим прутом отстегал, чтоб с советами своими не совалась. -- Владимир, Бог полную свободу человеку дал, и в мыслях наказаний от себя не произвел. К тому же, наказанием содеянное в мыслях изменить нельзя. Деяния неверные будут твориться до тех пор, пока первоначальная не будет мысль изменена. Скажи, к примеру, как считаешь, кто смертоносную ракету изобрел и ядерную к ней боеголовку? -- В России академик Королев ракеты строил. А перед ним теоретически о них Циолковский говорил. Американские ученые старались. Ну, в общем, множество в ракетостроении работает человеческих умов. Изобретателей в разных странах много работает. -- Владимир, изобретатель всех ракет и всех оружий смертоносных к ним, на самом деле, лишь один. -- Как может быть один, когда над созданием ракет в разных странах целые научные институты работают и свои достижения в секрете друг от друга держат? Гонка вооружений в том и состоит, кто быстрее и совершеннее оружие произведет. -- Всем людям, что себя учеными-изобретателями называют и независимо в какой стране они живут, он, тот единственный изобретатель, с удовольствием подсказки раздает. -- И где, в какой стране он проживает сам и как его зовут? -- Мысль разрушения. Она сначала, пробившись к человеку одному и телом завладев его материальным, копье и наконечник каменный произвела. Потом ею содеяна стрела, и из железа наконечник. -- Но если знает все она, ну, эта -- разрушающая мысль, что ж она сразу ракету не произвела? -- Материальный план земного бытия помысленное все не сразу воплощает. Замедленность в материи Созидателем для осмысления дана. У мысли разрушающей |копье и то, что есть сейчас, оружие и будущее, намного |большей смертоносности, произведено давно. Чтоб воплотить в земном материальном плане не копье, потребовалось множество заводов строить, лабораторий, что научными сейчас зовутся. Под внешне благовидными предлогами людей побольше вовлекали для претворений мысли смертоносной. -- А для чего ей это нужно, стараться неустанно так? -- Чтоб утверждаться. Чтоб уничтожить весь материальный план земли. Всему вселенскому чтоб показать, над всеми и над Богом превосходство энергий сущности все разрушающей своей. И действует она через людей. -- Вот, гадина, хитрющая какая! А как бы нам ее с земли изгнать? интимых связей с нею НАДО ИЗБЕГАТЬ -- Не допускать в себя ее проникновенье. Всем женщинам интимных связей избегать с мужчинами, впустившими в себя мысль разрушенья, чтоб вновь и вновь ее не возрождать. -- Ух ты! Да если в этом женщины все сговорятся, с ума сойдут научные, военные умы. -- Владимир, если женщины так станут поступать, не будет на земле войны. -- Уж это точно. Ты, Анастасия, зацепила здорово все войны. Ну, ты даешь, все войны твоя идея может сокрушить. Ну, ты хватила. Действительно, кто ж из мужчин захочет воевать, когда никто из женщин после этого с ним спать не станет, потомство ему не принесет. И получается, тот, кто войну затеет, сам себя, да и потомство все свое убьет. -- Коль женщины все так сделать захотят, войну никто не станет затевать. Грехопаденье Евы и свое перед собой и Богом сегодня женщиной живущей искупится. -- И что же на земле будет тогда твориться? -- Вновь цветом первозданным расцветет земля. -- Упорная Анастасия ты, своей мечте по-прежнему верна. Но и наивна ты. Как можно верить во всех женщин на Земле? -- Но как же мне не верить женщинам, Владимир, если знаю я, что в каждой женщине, сегодня на земле живущей, Божественная суть заключена. Так пусть же, пусть во всей красе раскроется она. Богини! Женщины Божественной земли. В себе раскройте вы Божественную суть свою. Вселенной покажите всей себя в красе первоистоков. Вы сотворенье совершенное, вы из Божественной мечты сотворены. Вы, каждая из вас, способна усмирять энергии Вселенной. О женщины, богини всей Вселенной и Земли! -- Да как же можно утверждать, Анастасия, что на Земле все женщины -- богини? Прямо смешно становится мне от наивности твоей. Подумать только! Все они -- богини. И те, что за прилавками стоят, ну, в магазинах и киосках разных? Уборщицы, посудомойки, официантки. На кухне дома изо дня в день все варят, жарят, да посудою гремят -- тоже богини? Да в общем, ты и богохульствуешь сама. Как можно наркоманок, проституток -- богинями назвать? Ну, ладно б, в храме... или на балу прекрасная танцует дама, о них еще бывает, говорят: она богиня. А замухрышек разных, в тряпье немодное одетых, никто богиней никогда не назовет. -- Владимир, обстоятельств современных череда на кухне каждый день стоять богинь земных и заставляет. Ты утверждал, что я похожа на зверька, что быт мой примитивен, а цивилизованный лишь тот, в котором ты живешь. Так почему же женщины в цивилизации твоей часть жизни в кухне тесной проживают? Пол вынуждены мыть, из магазинов тяжести таскать? Кичишься ты цивилизацией своей, но почему же столько грязи в ней? И почему богинь прекраснейших земных в уборщиц превращаете своих? -- Да где ты видела уборщицу -- богиню? Те, кто чего-то стоят, на конкурсах блистают красоты и утопают в роскоши, на них жениться все хотят. Но только за богатых они выходят замуж. А замухрышки разные и бедным не нужны. -- У каждой женщины есть красота своя. Не всякий раз дано лишь ей раскрыться. Ту красоту великую, как талию, к примеру, измерять нельзя. Длина ноги, размер груди, цвет глаз при этом не важны. Она у женщины внутри, и в юной девочке, и в престарелой даме. -- Ну да, и в престарелых дамах. Да ты еще о бабках пенсионерках расскажи! Они, по-твоему, что, тоже прекрасные богини? -- По-своему прекрасны и они. И несмотря на череду житейских унижений, надломов множества судьбы, любая женщина, которую бабулей стали звать, однажды утром может осознать, проснуться с зорькой, по росе пройтись, лучом осознанности восходу солнца улыбнуться, и тогда... -- И что тогда? -- Вдруг полюбить себя кого-нибудь заставит. Сама любима будет, и ему отдаст тепло своей любви. -- Кому ему? -- Тому, единственному своему, который в ней богиню осознает. -- Такого не бывает. -- Бывает. Ты спроси у пожилых. Узнаешь, пылких романов сколько бывает и у них. -- И ты уверена, что женщины способны мир менять? -- Способны! Способны без сомнения, Владимир. Приоритеты изменив своей любви, они творенье Бога совершенное, вернут земле прекрасный первозданный вид, всю землю превратят в цветущий сад Божественной мечты. Они -- творенья Бога! Прекрасные богини божественной земли! ТРИ МОЛИТВЫ -- Вот ты о Боге говоришь, Анастасия, а как ты молишься? Или не молишься совсем? Многие люди в письмах своих об этом просят у тебя спросить. -- Владимир, что за словом "молишься" подразумеваешь ты? -- Как что? Ну разве непонятно? Молиться... это значит молиться. Ты что, не понимаешь значения этого слова? -- Слова одни и те же по-разному воспринимают люди и разный чувствуют за ними смысл. Чтоб говорить самой понятнее, тебя я и спросила, как понимаешь смысл молитвы ты? -- О смысле как-то я не очень думал. Но все равно одну молитву главную я знаю наизусть и иногда ее читаю -- так, на всякий случай. Какой-то, видно, есть в ней смысл, раз многие ее читают. -- И что ж? Ты выучил молитву, а смысл познать не захотел ее? -- Не то чтобы не захотел, а просто не задумывался как-то над смыслом. Думал, всем он ясен, для чего задумываться? Молитва -- это просто с Богом как бы разговор. -- Но если в молитве главной с Богом подразумеваем разговор, скажи, как можно с Богом, Отцом своим без смысла говорить? -- Не знаю как. Да что ты, в самом деле, с этим смыслом! Наверное, он был известен тем, кто написал молитву. -- Но ты ведь от себя с Отцом своим хотел бы говорить? -- Конечно. Каждый с отцом хотел бы от себя общаться. -- Но как же можно "от себя", при этом слова произносить чужие, еще и не задумываясь, что стоит за ними? Меня сначала немного раздражала дотошность Анастасии относительно смысла выученной мной молитвы, но потом самому интересно стало определить заложенный в молитве смысл. Потому что мысль как-то сама собою в голову пришла: "Как же так получается? Молитву выучил, повторял ее не раз, а вот над тем, что в ней, почти не думал. А интересно было бы разобрать, раз выучил". И я сказал Анастасии: -- Ну ладно, я как-нибудь подумаю над смыслом. А она в ответ: -- Зачем же "как-нибудь"? Разве сейчас, вот здесь, не мог бы ты свою молитву прочитать? -- Да почему не мог? Могу, конечно. -- Тогда, Владимир, прочитай молитву ту, из всех которую ты главной называл, и с помощью которой говорить с Отцом пытался. -- Так я одну всего и знаю. Ее и выучил потому, что главной вроде бы другие все ее считают. -- Пусть так. Прочти свою молитву, а я за мыслью послежу твоей. -- Ладно. Слушай. Я прочитал Анастасии молитву "Отче наш", где, если помните, слова такие: Отче наш, Иже еси на небесах! Да святится имя Твое. Да приидет царствие Твое. Да будет воля Твоя, Яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь, И остави нам долги наша, якоже И мы оставляем должником нашим, И не введи нас во искушение, Но избави нас от лукавого. Яко Твое есть царство, и сила, и слава Отца и Сына и Святаго Духа Ныне и присно и во веки веков. Аминь. Я замолчал и посмотрел на Анастасию. А она вниз опустила голову, не смотрит на меня, тоже молчит. И так сидела молча, грустная, пока не выдержал я и не спросил: -- Ты почему молчишь, Анастасия? Она, не поднимая головы, произнесла: -- Каких же слов моих ты ждешь, Владимир? -- Ну как "каких"? Я даже без запинки молитву прочитал. Понравилась она тебе? Могла б сказать, а ты молчишь. -- Когда читал молитву ты, Владимир, пыталась я за мыслью проследить твоей, за чувствами, за смыслом обращенья. Смысл слов понятен мне молитвы, но ты не все в ней понимал слова. Твоя едва родившаяся мысль рвалась, терялась, чувств не было совсем. Ты не познал значенья многих слов молитвы, не обращался ни к кому. Ты просто бормотал. -- Так я ж, как все, ее читал. Я в церкви был, там еще больше непонятных слов. Другие, слышал, как читают люди. Бормочут скороговоркой, да и все. А я все четко, медленно тебе читал, чтоб поняла. -- Но перед этим ты сказал: "Молитва -- к Богу обращенье". -- Да, сказал. -- Но Бог Отец наш, Он личность, Он субстанция живая. Способен чувствовать Отец и понимать, когда нормальное рождается общенье. А ты... -- Что я? Ну говорю ж тебе, так все читают, к Богу обращаясь. -- Представь, перед тобою дочь твоя, Полина, вдруг что-то станет монотонно говорить, а во фразы непонятные даже самой себе слова вплетает. Тебе, отцу, понравится ли дочери такое обращенье? Я как представил ясно ситуацию такую, так прямо жутковато стало. Стоит передо мною дочь моя, бормочет что-то, словно полоумная какая, и сама не понимает, что хочет. И решил про себя: "Нет, надо разобрать осмысленно молитву. Нельзя бессмысленно твердить слова. А то что ж получается, я словно полоумным придурком перед Богом предстаю. Пусть кто угодно так ее бормочет. Я обязательно молитву эту всю пойму. Словам неясным только где-то надо перевод найти. И почему в церквях каким-то языком неясным говорят? Вслух же сказал Анастасии: -- Ты знаешь, тут, наверно, перевод неполный и неточный. Потому, как ты сказала, мысль моя терялась. -- Владимир, можно смысл понять и с этим переводом. Конечно, в нем слова, ушедшие из обихода речевого, есть. Но ясен смысл, когда над ним подумать, определить, что для тебя всего важней и для Отца приятней. Что хочешь ты, произнося к Отцу молитвенное обращенье? -- Ну, что в словах там сказано, того, наверное, и я хочу. Чтоб хлеба дал, грехи простил и долги, и в искушение не ввел, а избавлял от лукавого. Все ясно там. -- Владимир, пищу Бог для сыновей и дочерей своих всю отдал до рожденья их. Вокруг взгляни, давно содеяно все для тебя. Грехи родитель любящий без просьб прощает всем, и в искушенье никого вводить не мыслит. Способность каждому Отец вложил не поддаваться на лукавые посулы. К чему же обижаешь ты Отца неведением того, что им давно претворено? Вокруг тебя все вечные дары Его. Родитель любящий, отдавший все ребенку своему, что может еще дать? -- А если Он еще чего-то не додал? -- Бог максимален. Сынам и дочерям Своим все изначально предоставил. Все! Сполна! Он как родитель, беззаветно любящий свое дитя, себе не мыслил блага большего, чем радости от радостного бытия своих детей! Своих сынов и дочерей! Скажи, Владимир, какие чувства может испытать Отец, отдавший детям изначально все и видящий стоящих перед ним детей и безустанно внемлющих к нему: "Еще, еще, убереги, спаси, все мы беспомощны, все мы ничто"? Ответь, пожал