ал против конца света? — Были робкие, а потому не значимые попытки. На них и внимание не обратили. Никто еще не говорил так, как она. Ничьи слова сердца людские с такой готовностью и радостью не воспринимали. И никогда ни одна философская концепция не влекла еще так людей. А ее влечет. Побеждает тьму постулатов вековых. Как ей это удается, не разобрать нам пока. Есть и ритм в ее словах необычный, и логика великая, может быть, еще что-то. Может быть... Да! Несомненно! Эта фраза ее: "...Творящий блеснул энергией какой-то новой, говорящей по-новому о том, что видим каждым днем мы...". Несомненно во Вселенной появилась новая энергия, и ею начинают обладать все новые и новые люди нашего времени. Факт в том, что десятилетия, а то и столетия требуются для распространения значимой концепции философской. А она всего за годы... Потрясающе! Вы считали, Владимир, что ее слова, это просто слова. Но ее слова столь сильны, что вот эти руки, — он поднял одну руку, посмотрел на нее и добавил: — даже старые мои руки материализуют ее слова. И горит конец света в пламени. А жизнь будет продолжаться. Эти же руки еще могут способствовать продолжению жизни. Руки рядового солдата Анастасии. Николай Федорович, держась за мебель, подошел к столу и взял графин с водой. Придерживаясь одной рукой за стену, он направился к окну, с трудом, медленно, но дошел до окна, на котором стоял красивый горшок. Из земли, находящейся в горшке, прорастал совсем маленький зеленый росток. — Вот, взошел, наконец-то мой кедрик. И сейчас польют, напоят его мои руки, материализуя слова, близкие сердцу. Николай Федорович прислонился боком к подоконнику, взялся двумя руками за стенки графина с водой и произнес: "Не холодна ли вода для тебя?". Подумав, набрал в рот воды, подержал ее во рту немножко и, опершись руками о подоконник, тонкой струйкой выпустил воду изо рта в землю, рядом с зеленым росточком. Галина находилась в кабинете во время нашего разговора. Она все время придумывала какие-то дела, чтобы быть в кабинете. То чай приносила, то пыль взялась вытирать, при этом все время тихо бормотала про себя, комментируя услышанное и увиденное. Последние действия Николая Федоровича прокомментировала более громко: — Надо же удумать такое? Это же люди добрые все подивятся. Это ж надо на старости лет такую мороку затеять. На колясочке ездить не хочет, ноженьки старые мучает, ходить заставляя ноженьки больные. И чему ж то людинам не живется. Тепло, сыто в доме, а им все не хватает, а им все мало. Я вспомнил, как просила меня Галина, беспокоившаяся о здоровье Николая Федоровича, предостеречь ею, только теперь я не понимал от чего, и спросил: — Что вы задумали, Николай Федорович? Он, волнуясь, но твердо произнес: — Есть у меня к Вам большая просьба, Владимир. Только прошу вас, уважьте старика. — Говорите, если смогу, выполню вашу просьбу. — Я слышал, планируете вы собрать людей, желающих начать строительство экологического поселка. По гектару земли хотите им выхлопотать для обустройства родового поместья. — Да, есть такое. Заявления уже написаны от Фонда и отданы в администрации нескольких областей. Но пока вопрос еще с выделением земли не решен. Небольшие наделы дают, на несколько семей, а надо чтоб сразу минимум на 150, иначе инфраструктуру не построить. — Землю, Владимир, выделят. Обязательно выделят. — Хорошо бы. А просьба ваша в чем заключается? — Когда начнут выделять землю под родовые поместья, а ее непременно будут выделять в каждом регионе России, прошу вас, Владимир, не откажите старику. Примите и меня в сообщество этих людей. Хочу и я перед смертью свой кусочек Родины обустроить. Николай Федорович заволновался и заговорил горячо и быстро: — Для себя обустроить. Для детей своих и внуков. Кедрик вот в горшочке выращиваю, чтобы посадить саженец своими руками на кусочке своей Родины. Я не буду людям в обузу. Сам все на своем гектаре обустрою, сад заложу, живую ограду высажу. Соседям смогу помочь. Сбережения у меня есть, гонорары за статьи разные до сих пор поступают. Сыновья... Чего-чего, а в материальной помощи никогда не отказывают. Я там небольшой домик себе построю и соседям строительство профинансирую. — Это ж надо такому случиться, — еще громче прежнего заговорила Галина, — совсем людина не думает, как сад садить можно, когда ноги не ходят. А еще соседям помогать собирается. Ой, слышали бы люди добрые... Что подумают люди добрые? Такий дом ему сыны построили, живи да радуйся, сынов да Бога благодари. Да неймется человеку. Это ж надо додуматься на старости лет до такого. Что люди добрые о такой людине подумать могут? Николай Федорович слышал слова Галины, но не обращал на них внимания или делал вид, что не обращает, продолжал: — Я понимаю, Владимир, мое решение может быть расценено как излишняя эмоциональность, но это не так. Решение мое — плод длительных размышлений. Это только внешне может показаться моя жизнь прекрасной: коттедж со всеми удобствами, словно дворец, домработница, сыновья не последнее место в обществе занимают — но на самом деле я был мертв до знакомства с Анастасией. Да, Владимир, это так. Представьте себе, уже пятый год я живу здесь. Время провожу в основном в своем кабинете. И никому я не нужен, абсолютно ни на что не могу влиять. И сыновей моих ждет такая же участь, и внуков моих. Участь ощущать свою смерть еще при жизни. Человек, Владимир, считается умершим, когда тело его перестает дышать, но это не так. Человек умирает, как только становится никому не нужным и от него уже ничто не зависит. Вокруг моего коттеджа соседи имеют домики попроще, но среди них нет у меня друзей. Да и сыновья просили фамилию мою не называть даже соседям. Много завистников вокруг интересуется, чей это коттедж, словно дворец. Узнают чей, будут в прессе мусолить: на какие средства он возведен. И, что собственным трудом добытые, не докажешь. Вот и сижу здесь, словно в заточении, словно умерший, в своем кабинете сижу, на второй этаж и не поднимаюсь — незачем. Много работ моих напечатано на философские темы, но после знакомства с Анастасией... Сейчас я скажу вам, Владимир, не сочтите, пожалуйста, сказанное за плод старческого воображения, я докажу правоту следующего вывода. Понимаете, Владимир, именно сейчас, в настоящее мгновение вершится Божий суд. — Суд? Но где и как он проходит? Почему никто об этом не знает? — Понимаете, Владимир, мы длительное время представляли этот суд как пришествие некоего грозного существа свыше и со свитой грозной. И это высшее существо будет каждому говорить, в чем праведен каждый человек, в чем не праведен. Потом это высшее существо каждому определит меру наказания, отправив осужденного в ад или рай. Мы так примитивно представляли Божий суд. Но Бог не примитивен. Он так не может судить. Он дал человеку вечную свободу, а любой суд — это насилие над личностью, это лишение свободы. — Так почему же Вы тогда сказали, будто в настоящее мгновение вершится Божий суд? — И повторю сказанное. Божий суд вершится в настоящее мгновение. А судить каждому предоставлено самому самого себя. Я понял, что сотворила Анастасия. Ее философия, сила и логика ускоряют процессы. Представьте себе, Владимир, многие поверят ей и осуществят идею прекрасных Божественных поселений. Они, поверившие, окажутся в райском саду. Другие не поверят и останутся там, где сейчас находятся. Все в мире относительно. Пока нам нашу жизнь с другой сравнить не представляется возможным, мы и думаем, что наша жизнь сносна. Но когда будет рядом другая, когда неповерившие поймут, то увидят себя в аду. Некоторые считают себя счастливыми лишь потому, что не знают насколько они несчастны. Именно сейчас происходит необычный для нашего понимания Божий суд. Это не только мое открытие. Психолог из Новосибирска, проводившая исследование реакции разных групп населения на высказывания Анастасии, фактически сказала то же самое. Мы с ней не знакомы, я прочитал ее выводы в публикации, и они схожи с моими. Люди из разных городов чувствуют и понимают величие происходящего. Профессор Еремкин, чьи стихи опубликованы в народном сборнике, тоже говорит великолепными стихами о явлении Анастасии. Я напомню вам эти стихи, Владимир, посвященные Анастасии: Я в тебе увидел Человека, Может быть, конца иного века, Где мои внучата средь Богинь Станут воплощением твоим. Я запомнил наизусть эти прекрасные стихи. Я хочу, чтобы и мои внучата жили средь Богинь, и потому хочу обеспечить им эту возможность, начать обустраивать для них кусочек Родины прекрасной. Купить землю, и не один гектар, для меня не проблема, но кто будет вокруг жить, имеет большое значение. Потому и хочу обустроить землю в кругу единомышленников. Для внуков своих обустроить. Кто-то из них обязательно захочет там жить. И сыновья захотят приехать отдохнуть от суеты в прекрасный сад отцовский. Сейчас они ко мне очень редко приезжают. А в сад мной обустроенный приедут. Я попрошу, чтобы похоронили меня в этом саду. Приедут сыновья... О внуках говорю, о сыновьях, но прежде всего это мне необходимо сотворить присущее сути человеческой, иначе... Понимаете, Владимир... Я вдруг жить захотел, действовать. Я смогу. Я рядовым солдатом стану в строй за Анастасией. — Дак и туточки жить можно. Чему ж тут спокойно не жить? — произнесла Галина. И на этот раз Николай Федорович решил ответить на ее слова. Он повернулся и сказал, обращаясь к ней: — Я понимаю Ваше беспокойство, Галина Никифоровна. Вы боитесь потерять работу и кров. Не беспокойтесь, пожалуйста, я помогу вам построить небольшой домик по соседству, будет у вас и свой домик, и своя земля. Замуж выйдете, найдете себе суженого. Галина, вдруг выпрямившись во весь свой рост, бросила на журнальный столик белую тряпку, которой она во время всего разговора, якобы, пыль со столика вытирала, уперла руки в свои крутые бедра, хотела что-то сказать, но не смогла, ей словно воздуха не хватало от возмущения, потом она все же собралась с силами и тихо произнесла: — А может, я не желаю жить по соседству с таким соседом... А домик сама себе построить могу, как землю получу. Отцу еще в девичестве помогала сруб ладить. И денег трошки подкопила. А работа тутошняя мне не по душе. Кому я уборку днями навожу на этажах? Никого там не бывает, а я как дура уборку навожу. Не желаю жить по соседству, когда соседи несмышленые... Галина вдруг резко повернулась и быстро вошла в свою комнату. Но вскоре дверь ее комнаты растворилась. Галина держала в руках два горшочка, в которых виднелись такие же зеленые росточки, как в красивом горшке Николая Федоровича. Она подошла к окну и поставила свои горшочки рядом на подоконник. Потом вернулась в свою комнату и вынесла большую корзину, наполненную множеством маленьких тряпочных узелков. Она поставила корзину у ног Николая Федоровича и сказала: — Семена это. Настоящие они, потому как в лесу я их цельную осень и лето собирала. С настоящих травинок лечебных разных. А те, что высевают в полях, чтоб в аптеках продавать, такой силы не имеют. Разбросаете их своей рукой сами на земле своей — они здоровье и силу умножать будут. И когда расти будут, и когда отвар из них зимой пить. А кедрику одному скучно будет, надобно чтоб не один был, вон друзья и братья его, — показала Галина на окно, где теперь уже стояли три горшка с ростками, и пошла медленно к выходу, бросив на ходу: "Прощевайте, философы. Философию смерти можа вы и знаете. А философии жизни вам еще учится треба". По всему было видно Галину что-то сильно обидело, и она уходила навсегда. Николай Федорович сделал шаг за ней, покачнулся. Потому что сделал шаг, ни за что не держась. Покачнувшись, он попытался опереться рукой о спинку стула, но стул упал. Николай Федорович закачался, расставив руки в стороны. Я встал, чтобы поддержать его, но опоздал. Дошедшая было уже до выхода из комнаты Галина быстро повернулась на шум падающего стула, увидела закачавшегося Николая Федоровича и молниеносно оказалась рядом с ним. Она успела обхватить своими сильными руками уже оседавшего на подкосившихся ногах старика и держала его, прижав к своей пышной груди. Потом отпустила одну руку, перехватила ею Николая Федоровича у ног и понесла его, как ребенка, к креслу-коляске, усадила на нее, взяла плед и стала укутывать ноги, приговаривая при этом: — Ну, яки ж это солдат у Анастасии хлипкий. И не солдат, допризывник тильки. Николай Федорович положил свою руку на руку Галины и внимательно глядя на потупившуюся, присевшую у его ног женщину, сказал, вдруг перейдя на "ты": — Прости меня, Галя. Я думал, ты смеешься над моими стремлениями, а ты... — Это я-то смеюсь? Да нешто я без ума вовси? — быстро заговорила Галина. — Да я ж каждым вечером думку сердешную тильки и думаю. Как посею травку — настоящую лечебную думаю, как напою ею сокола ясного, как силушка вернется к нему. Настоящих щей сварю из свеженького, химией всякой не пахнущего. Молоком парным напою, не сепараторным, а как распрямится сокол ясный, может и ребеночка ему рожу. И вовсе не смеялась я. Тильки говорила так, чтоб видеть, как твердо решение, не передумается ли оно на полдороженьки. — Оно твердое, Галина, не передумается. — А коли так, коли так, не гони в соседи меня. Не предрекай суженого другого. — Я не гнал тебя, Галя. Просто не предполагал о твоем согласии быть рядом со мной не только в коттедже благоустроенном. Я рад твоему желанию, Галя. Спасибо тебе за него преогромное. Я не предполагал... — Чаму ж туточки не предполагать? Да какая баба от такого солдата решительного на сторонку глянет. Я про Анастасию как прочитана, как прочитала... Хоть и долго, по слогам читала, зато поняла сразу. Нам тепереча, бабам всем, надобно, как Анастасия становиться. Вот и решила быть тебе трошечки Анастасией. Нам, всем бабам, надо хоть трошечки становиться, как Анастасия. Нема еще солдатиков у нее, тильки допризывнички неокрепшие. Мы, бабы, и подкрепим их и выходим. — Спасибо тебе, Галина. Так значит. Вы, Галина Никифоровна, читали... И осмысливали вечерами... — Читала. Все книжки про Анастасию читала и думала вечерами. Тильки не надо меня тепереча как чужую называть. Давно попросить хотела. Лучше Галя я буду. — Хорошо, Галя, как интересно Вы сказали, когда обиделись, да, как интересно: "Философию смерти вы знаете, а философии жизни вам еще учиться предстоит". Какое емкое определение двух противоположных философских направлений. Очень точное определение: философия смерти, философия жизни. Потрясающе! Анастасия — это философия жизни. Да! Конечно же это так, потрясающе! Николай Федорович восхищенно, взволнованно и нежно погладив руку Галины, добавил: — Вы философ, Галина, а я и не предполагал. Потом заговорил, обращаясь ко мне: — Несомненно, нам еще многое необходимо осмыслить и с позиции философской, и с помощью изотерических определений. Я пытаюсь расценивать Анастасию как человека, человека — какими должны быть все мы. Но полноте восприятия ее как нам подобного человека мешают некоторые необъяснимые ее возможности. Вы, Владимир, описывали эпизод, в котором она спасала на расстоянии людей от истязаний. Их она спасла, но сама, помните, сама потеряла сознание, побелела, и вокруг нее побелела зеленая трава. Что это за механизм, почему и сама, и трава вокруг побелели? Я не встречал подобного нигде, хотя пытался говорить с изотериками. Ни философам, ни физикам, ни изотерикам подобное явление не известно. — Як же неизвестно, — встряла в разговор сидящая на полу у ног профессора Галина, — и чего тут задумываться, когда глазищи им выцарапывать треба. — Кому выцарапывать, Галя? Вы что же имеете свое мнение и по поводу этого феномена? — удивленно спросил Николай Федорович, обращаясь к Галине. А она тут же с готовностью и заявила: — Так это же всем ясно как Божий день. Як на какого человека нечисть нападае, с известием каким поганым или угрозами, или злобою ругае, белеет человек. Бледнеет, значит. Тогда бледнеет, когда не отражает эту злобу, а в себе сжигает, переживает и сжигает в себе и белеет, тому много примеров в жизни есть. Анастасия эту нечисть и сжигает в себе, а травка белее, потому что помогать пытается, а по мне, так глаза нечисти всякой выцарапывать надобно. — Надо же, действительно. Бледнеют многие люди, — удивленно произнес Николай Федорович, внимательно глядя на Галину, и добавил: — а ведь верно бледнеет человек, когда не отражает неприятность, а пытается ее просто в себе пережить. Сжигает в себе, значит, получается. А ведь верно! Как оказывается все просто. Анастасия сжигает в себе направленную в ее адрес энергию агрессии. Если отражать — не уменьшится ее в пространстве и она кому-то еще достанется. Анастасия не хочет, чтобы кому-то. А на нее много будет направлено. Много, веками накапливаемой, да и сейчас производимой последователями философии смерти. Кому по силам выдержать подобный натиск? Кому? Продержись, Анастасия. Продержись, великий воин. — И продержится. Мы теперь поможем. Я как книжки на рынке дарить стала, так бабы, что читали, теперь на углу кучковаться стали. Я им семена кедра тоже дала. Они посадили. И про травки лечебные им рассказала. Бабы говорят: — Надо чего-то делать. Конечно, мы мужиков бить не будем, как одна там на углу предполагала... А дите подумаем от кого рожать. — Это как же, Галина? — удивился Николай Федорович. — У вас уже и партячейка своя? — Да не. Яка ж то ячейка? Мы тильки трошки на углу постоим, погутарим за жизнь. — А бить мужчин зачем собирались? Какими аргументами руководствовались? — Як какими? Чего ж они? Давай рожай им дите, мы рожаем — а гнезда для наших птенчиков нема. А когда не можешь гнездо делать — так чего ж просишь дите? Яка ж баба довольная мужиком буде, когда на глазах ее дите неприкаянное мается. Учительница к нам уже два раза приходила. Говорит учительница, якись фактор психический им мешае в себя поверить, все кредит от какого-то фонда ждут заморского. Синдром говорит это. Неверия в себя. Причины разные этот синдром психический придумывает, чтоб гнездо не вить. А еще учительница бабам рассказала, что этот кредит через сколько-то годков отдавать надо. Може через двадцать, может через тридцать, не запомнила я. Тильки запомнила — отдавать им треба будет трошки больше, чем они дают. Так что ж получается, мужик нынешний детей своих продавать стал? — Почему такое сравнение, Галина? — Ну, як же — почему? Сейчас мужики опростофилились, денег себе занимают. А отдавать те деньги кому придется? Деткам, какие сейчас совсем маленькие, отдавать придется заем тот. Да, деткам, яки еще и не родились. Да еще трошки больше, чем дали, отдавать придется деткам нашим. Як бабы понимать таку картину будущего стали, так и стали звереть за деток. Морды бить мужикам пожелали. А я подумала не надо нам помощи ниоткуда ждать, пора самим помогать им бедненьким. Я як попробовала один раз колбасы заморской, так все сердце слезами облилось, и сильно так захотелось кусок украинского сала тому, кто ту колбасу делал, послать и колбаски домашней. Божешь милостивый мой. Уже и не представляют люди в странах этих, яка колбаса должна быть. Нельзя от таких кредит брать, дурные то деньги будут, пользы от них не буде, тильки вред один. А бить, яж говорю, это тильки одна предлагала всех мужиков отлупцевать, не согласились бабы. А чего соглашаться? Так и последний ум отшибить можно. И так бабы друг дружке рассказывают, каку мужики их дурную жизнь устроили. А я хвастаюсь, говорю, мой уже за ум взялся. Гнездо робить собрался. — Твой? Кто он? — Як кто? Про тебя ж им и рассказывала. Как ты кедрик выращиваешь, как доску попросил меня привезти с большой линейкой. Ну, вон ту, на подставке, — Галина показала на стоящий у письменного стола чертежный кульман, — я им рассказывала, как ты спрашивал у меня, какие деревья лучше посадить вокруг гектара, и чертил на столе на листах, рисовал поселок гарный, где добрые люди жить будут. Места у тебя на листах не хватило, так ты попросил меня большие листы привезти и доску, и линейку. Я как бабам сказала, так мы все вместе пошли выбирать ту доску. Самую большую и лучшую выбрали — дорогую. Бабы говорят: "Не мелочись, Галина". Они мне помогали, а у самих глаза завидущие. Завидуют, стервы, что мое дите в саду чудном да на земле родной родится, да среди людей добрых. А я не злюсь на них за глаза завидущие, всем счастья хочется. Фотоаппарат они мне в складчину купили, сфотографировать картину просили. Я взяла фотоаппарат, они мне объяснили, где кнопочку нажать, в какое окошечко смотреть. Только я все не решалась у тебя разрешения спросить и не нажимала на кнопочку. — И правильно сделала, Галина, не став производить фотосъемку проекта без разрешения. Когда закончу, тогда, может быть, и опубликую его как один из вариантов будущего поселения. — Так ты ж не скоро закончишь, а на гарное, красивое будущее бабам не терпится уже сейчас хоть глазком взглянуть. Красивая картина на большом листе у тебя получилась. — Почему ты считаешь, что не скоро закончу? Все уже почти готово к публикации, и чертежи, и в цвете рисунок. — Я ж говорю, красивая картина получилась. Тильки нельзя публиковать, чтоб люди так делали, а бабам можно показать, бабам, с которыми я встречаюсь, я объясню, что трошки неправильная она. Николай Федорович быстро подъехал к кульману, и я подошел к нему. Там было схематично нарисовано в цвете несколько участков будущего поселения. И домики на рисунке были, и сады, и живой забор из разных деревьев, и пруды... Ну, в общем здорово, красиво все было расположено. — В чем же ты усмотрела ошибку или неточности? — спросил Николай Федорович у ставшей рядом Галины. — Солнца не нарисовал ты на картине. А когда б солнце нарисовал, то и тень рисовать надо было. А когда тень нарисовал бы, понял, что нельзя со стороны восхода деревья высокие сажать, грядки закрывать она будет. Их надо на другую сторону пересадить. — Да? Возможно... Могла бы и раньше сказать. Но я пока только схематично расположил... А ты, Галина, значит и ребенка родить собираешься? — А як же. Ты зарядку пока делай. А как на землю родную станешь, из катакомб своих выйдешь. Как я накормлю тебя с родимой земли выросшим, напою отваром целебным. А весна придет, увидишь, как на родной земле все оживает, расцветает, и свою силушку почувствуешь. Тогда и рожу я. Галина снова присела на ковер у ног Николая Федоровича, положив ладони своих рук на лежащую на подлокотнике кресла руку старого профессора философии. Хоть и далеко не молодая Галина, но крепкая, пышнотелая и сильная, казалась даже нежной и красивой. Беседа их становилась все доброжелательнее, они словно погружались в какую-то философию жизни, а я стою как третий лишний в какой-то непонятности, потому и вклинился в разговор. — Пора мне, Николай Федорович. Ехать надо. А то на самолет опоздаю. — Так я мигом пирогов соберу, — встала Галина, — варенья в дорогу, мигом подвезу тебя. Николай Федорович медленно встал с кресла, одной рукой оперся о стол, вторую протянул для прощания. Рукопожатие его руки было уже не старческим. — Кланяйтесь от меня Анастасии, Владимир. И, пожалуйста, передайте ей. Обязательно победит у нас философия жизни. Спасибо ей. — Передам. Кто управляет случайностями? С момента выхода первого тиража книги об Анастасии появилось немало разных статей ученых, характеризующих явление Анастасии. Во многих из них речь шла и обо мне. Когда я слышал или читал нелестные отзывы о себе, как правило, они если и выбивали меня из колеи, то ненадолго, на день, два, ну, максимум, неделю, в душе повозмущаюсь и забываю... Но в этот раз... Один из читателей во время встречи в Москве передал мне аудиокассету. Он сказал, что на ней записан доклад, сделанный на научно-практической конференции руководителем исследовательской группы ученых, занимающихся изучением явления Анастасии. Я прослушал аудиозапись через несколько дней. Услышанное с аудиокассеты было беспрецедентным. После того, как я осознал услышанное, оно не просто выбило меня из колеи, а казалось, навсегда уничтожило. Уничтожило, прежде всего, перед самим собой. Перед тем как прослушать эту кассету, я собирался в тайгу к Анастасии и своему сыну, но после того, как ее прослушал, в Сибирь не поехал. Здесь приведу то, о чем говорилось на аудиокассете с небольшим сокращением. "Уважаемые коллеги, я представлю вам некоторые заключения и выводы, сделанные возглавляемой мной группой научных сотрудников на основе более чем трехлетних исследований явления под условным названием "Анастасия". В своем докладе я буду пользоваться именем "Анастасия" не только для краткости изъяснения, но и потому, что исследуемое нами явление само представилось под этим именем. При этом не исключая возможность в будущем дать ему более точное и характерное научное определение. Сегодня это сделать затруднительно, ибо, по моему убеждению, мы соприкоснулись с "нечто", выходящим за рамки традиционных научных направлений и, возможно, современной науки в целом. Предварительно мы определили три направления исследования: достоверность изложенных в книгах автора В. Мегре событий, сами книги В. Мегре, реакция социума на книги В. Мегре. Через полгода стало ясно, что достоверность или недостоверность изложенных в книге событий значения не имеет. Бурная, эмоциональная реакция большинства соприкасающихся с книгами В. Мегре читателей происходит вне зависимости от реальности описанных событий. Реакцию социума вызывают совсем иные факторы. Однако потраченное нами время, средства, интеллектуальный потенциал все же привели еще к одному интересному, на мой взгляд, заключению: желание отдельных людей, в том числе социологов и научных кругов, поставить под сомнение существование Анастасии, на самом деле нужны явлению. Именно муссирование вопроса "существует — не существует" дало возможность явлению беспрепятственно проникнуть во все слои сегодняшнего общества. Отрицание существования Анастасии фактически нейтрализует противодействие ее намерениям. Если она не существует, то, соответственно, и нет объекта исследования, нечему противодействовать. Однако происходящая в обществе реакция на высказывания Анастасии свидетельствует о необходимости исследований, определения ее значимости и интеллектуальных возможностей. Что касается достоверности излагаемых в книгах событий, то можно констатировать следующее: Излагая происходящее, автор не только представляется сам под собственным именем, но и не щадит окружающих его в момент описанных событий людей. Он не меняет их настоящих фамилий, места действия и нелицеприятность некоторых ситуаций. Так, например, полностью подтвердился эпизод, описанный в первой книге, в котором В. Мегре в присутствии капитана теплохода флиртовал во время одного из прогулочных рейсов с пришедшими на теплоход деревенскими девушками. Члены команды теплохода подтверждают и факт появления в тот же вечер спокойной и молчаливой молодой женщины, закутанной в платок. В. Мегре показывал этой женщине теплоход, потом уединился с ней. Из книги мы узнаем, что это и было первое появление сибирской отшельницы Анастасии на штабном теплоходе В. Мегре. Первая встреча предпринимателя Владимира Мегре и сибирской отшельницы Анастасии, их первый диалог. Свидетельскими показаниями и документами подтверждается хронология многих событий, описанных в книге. Мало того, вырисовываются и более необычные ситуации, намеренно или по каким-то иным причинам упускаемые В. Мегре. Особого внимания заслуживает, например, факт пребывания В. Мегре в больнице города Новосибирска, зафиксированная во врачебной карточке история болезни, анализы, затяжная болезнь и внезапная поправка здоровья. Нами было установлено, что выздоровление наступило сразу после применения врачами кедрового масла, которое принесла в больницу неизвестная женщина?! Не скрою, увлекшись поиском достоверности описанных в книге событий, имея возможность пользоваться в том числе и услугами криминалистики, мы могли бы подтвердить или опровергнуть многое. Остановлены же мы были фактом появления в нашем обществе бурной и необычной реакции на книги В. Мегре, а точнее, на изложенные в них высказывания Анастасии. Большинству оказались не важны подробности интимных связей Мегре, людей волновали монологи Анастасии. Уже первые исследования данной реакции, а тем более сегодняшние ее проявления достоверно показывают: "нечто", называющее себя Анастасией, явно оказывает влияние на сегодняшний социум. Зона влияния продолжает увеличиваться и в настоящее время. И нам необходимо более внимательно отнестись даже к самым невероятным выводам, попытаться осознать и исследовать их. Явление "Анастасия", по всей вероятности, обладает силой или возможностями, которые не в состоянии до конца осмыслить наши сознание, ум. В главе "Через отрезок времени темных сил", опубликованной в самой первой книге В. Мегре, явление предсказывает не только появление книги, но и как, за счет чего она завладеет умами, сознанием людей. В своем монологе Анастасия утверждает, что она собрала из разных времен находящиеся во Вселенной лучшие сочетания звуков и они будут положительно влиять на людей. Она утверждает, что это простое действие: "Как видишь, это просто перевод сочетаний знаков глубин вечности и бесконечности Космоса, точный по смыслу, значению и цели". Все члены нашей группы пришли к единому убеждению: "данное высказывание — вымысел". Основывалось наше убеждение на следующем логическом и бесспорном, как мы считали, заключении. Если в книге и существуют некоторые необычные сочетания, то они не могут оказывать влияние на читающих, так как нет воспроизводящего их инструмента. Книга не может издавать звуков, а следовательно — донести до нашего слуха "звуки Вселенной", якобы собранные Анастасией. Однако позднее Анастасией был дан следующий ответ: "Да, книга не звучит, она как нотный служит лист. Читающий внутри себя читаемые звуки невольно произносит. Так, спрятанные в тексте сочетания, в Душе звучат в неискаженном, первозданном виде. Они и Истину несут, и исцеленье. В Душе звучащее не в силах инструмент искусственный произвести". В своей третьей книге "Пространство Любви" В. Мегре приводит этот диалог Анастасии с учеными. Но он, по неизвестным причинам, дает его в сокращении. Или, если учесть то, что в появлении книг участвует и само явление, то именно оно возможно намеренно упускает продолжение ответа Анастасии ученым. Для чего? Может быть, чтобы оставить неверящих в их состоянии бездействия? Факт заключается лишь в том, что доказательства невероятному заявлению Анастасии существуют. Я приведу здесь продолжение диалога Анастасии с учеными. На утверждение оппонента: — Нигде и никогда факт схождения внутри человека неких звуков, не присущих органам речи, зафиксирован не был. Прозвучал следующий ответ Анастасии: — Был зафиксирован. И пример привести я могу. — Но этот пример должен быть известен многим. — Хорошо. Людвиг Ван Бетховен. — О чем говорит это имя? — "К Радости" — так называется девятая симфония Людвига Ван Бетховена. Она написана для симфонических оркестров и большого хора. — Допустим, но как это может подтвердить ваше утверждение о возникновении звуков внутри читающего? Эти звуки никем не слышимы. — Звуки, возникающие внутри читающего книгу, слышит только сам читающий. — Вот видите?! Только сам. Следовательно, доказательств нет. И ваш пример с симфонией Бетховена не убедителен. — Людвиг Ван Бетховен, написавший девятую симфонию "К Радости", был глухим..., — ответила Анастасия. Биография Бетховена данный факт подтвердила. Мало того, глухой композитор еще и встал за дирижерский пульт во время первого исполнения своей симфонии. После знакомства с данным историческим фактом следующее высказывание Анастасии сомнений уже не вызывало: "Каждая произнесенная буква или сочетания букв из любого текста могут превращаться в звук. Любую текстовую страницу можно сравнить с нотной страницей. Вопрос лишь в том, кто и как сможет расположить буквы-ноты. Составят они великую симфонию или звуковой хаос. И еще вопрос — у всех ли имеется достаточно совершенный инструмент, способный воспроизвести внутри себя полную оркестровку". В последствии исследователи нашей группы пришли к выводу: "Высказывания Анастасии относительно производных взрыва, способе передвижения с помощью образования вакуума, очистке воздуха, агротехнических приемах, значении кедрового масла в лечении многих заболеваний, энергии производимых человеком мыслей, и многие другие заслуживают самого пристального внимания научных кругов". Делая такое заключение, наша группа не претендует на первенство открытия. Одновременно или чуть ранее нас его сделали новосибирские ученые. Об этом свидетельствует выступление руководителя Клуба новосибирских ученых — Сперанского. В опубликованной работе под названием "Полезнее поверить" новосибирского психолога Жутиковой на основании проведенных ею социологических исследований сделано следующее заключение: "Отношение к самой Анастасии не зависит от наличия или отсутствия вузовских дипломов и ученых степеней, но очень зависит от характера человека, от иерархии его ценностей, от осознанных и неосознанных установок, т.е. от личности человека, от всех ее составляющих; зависит от того, хочет этот человек, чтобы Анастасия была реальностью, или не хочет; зависит от того, насколько открыто сознание человека, насколько оно готово принять удивительное, выходящее за рамки обычного. То, что нам открывается (и — как оно открывается), зависит от особенностей нашего времени и соответствует уровню нашего самосознания". Возможно, исследования новосибирских ученых могли бы продвинуться значительно дальше наших, но Сибирское отделение Академии наук их не финансировало. Наша группа, получив заказ, и, следовательно, определенные финансовые возможности, уже сегодня с уверенностью и доказательно способна констатировать следующий факт: наша цивилизация соприкоснулась с явлением, ранее не подвергавшимся исследованиям, и, как следствие, не имеющим на сегодняшний день научного определения. Исследования должны проходить с привлечением как современных научных направлений, и в первую очередь, физики, психологии, так и изотерики. Происходящие сегодня в нашем обществе процессы под воздействием явления "Анастасия" явные и реальные, и мы не можем, не имеем права оставить их без внимания. Некоторые, описанные в книгах В. Мегре события, на первый взгляд выглядят вымыслом, и мы пытались их поставить под сомнение. Меж тем, последующие события, происходящие с автором и не приведенные в книгах, более невероятны. Но это невероятное происходит. И нам приходится делать выводы, в которые самим же трудно поверить. Один из таких выводов: Владимира Мегре не существует. Изучение его биографии для пояснения происходящего бессмысленно. На первый взгляд невероятный вывод на самом деле снимает и поясняет целый ряд невероятностей, а именно: каким образом обыкновенный сибирский предприниматель вдруг смог написать книгу, а теперь уже и не одну, и эти книги стали одними из самых популярных в России? Выдвигаемые в прессе версии при ближайшем рассмотрении становятся несостоятельными: "Разорившийся предприниматель решил поправить свои дела за счет литературного творчества". Но предпринимателей разорившихся у нас много. Однако ни один из них не стал известным писателем. "Ему удалось придумать сенсационный сюжет" — и сюжет здесь не причем. Изотерические издания еженедельно только тем и занимаются, что публикуют сенсационные материалы о необычных явлениях, суперцелителях, летающих тарелках и инопланетянах — социум на них почти не реагирует. А ведь подготовкой этих материалов занимаются профессиональные журналисты и писатели. "Книги Мегре получили мощнейшую "раскрутку"". Все наоборот, сейчас многие издания пытаются сделать себе раскрутку за счет книг В. Мегре. Нами доподлинно установлен факт, что первые книги действительно продавались, минуя даже книжные магазины. Все три книги В. Мегре были изданы даже не через издательство, располагающее сетью сбыта, а одиннадцатой Московской типографией, вообще не занимающейся книжной торговлей, однако за книгами Мегре выстраивалась очередь, и оптовики вносили деньги до выхода книг. По мнению ряда книготорговцев, книги Мегре распространялись вопреки общепризнанным канонам книжного бизнеса и ломали представления специалистов о сложившемся потребительском спросе. Так что же получается: Владимир Мегре, вдруг, ни с того ни с сего, стал гением? Не вдруг. Я повторяю, Владимира Мегре — предпринимателя, которого хорошо знали в Сибири, сегодня попросту не существует. Доказательства данному выводу можно увидеть еще в первой книге, при внимательном прочтении высказываний Анастасии. Давайте вспомним ее слова, обращенные к Владимиру: "Ты будешь писать книгу, руководствуясь исключительно чувствами и душой. Ты иначе не сможешь, ибо не владеешь техникой письма, но чувствами можно все. Эти чувства уже в тебе. И мои, и твои". Обратите внимание на последние слова Анастасии: "Эти чувства уже в тебе. И мои, и твои". Следовательно, к чувственному мироощущению Владимира Мегре добавлено чувственное мироощущение Анастасии. Не будем рассматривать, как и за счет чего достигнута добавка. Воспримем ее как факт, из которого последует следующий логический вывод: если к одной условной величине добавляется другая, то от совокупности двух величин рождается третья самостоятельная величина. Таким образом, дату рождения нынешнего Мегре нельзя исчислять датой, обозначенной в официальных документах о его рождении. Более обоснованной будет дата на уровне 1994 г., в момент встречи В. Мегре с Анастасией. Новый индивидуум, внешне соответствующий облику прежнего Мегре, все же не в силах сохранить разительные отличия, к которым относятся и способность к литературному творчеству, и способность на протяжении длительного времени — пяти часов и более — держать во внимании аудиторию, что и было дважды зафиксировано очевидцами при его выступлении на читательской конференции в городе Геленджике Краснодарского края. Данный факт нашел отражение и в ряде центральных периодических изданий. Многие аналитики, журналисты, увлекаясь сопоставлениями и исследованиями событий, связанных с деятельностью Владимира Мегре, по описанию их только в книге, на подсознательном уровне или откровенно агрессивно пытаются делать вывод: "Этого не может быть". Уважаемые коллеги, я склонен, и не безосновательно считать, как вы сможете убедиться из дальнейших сообщений, данное утве