анный христианин видит Иисуса; индуист лицезреет Кришну, или Мать Кали, или Свет невыразимый, когда поклонение имеет безличный характер. Неохотнооткрыв глаза, я увидел, что жрец уже запирает двери храма; был полдень, и по обычаю в это время храм закрывается. Я поднялся со своего уединенного места в портике и вышел во двор. Его каменная поверхность была раскалена, она больно обжигала мои босые ноги. "Божественная Мать,--молча пожаловался я,--Ты не явилась ко мне в видении, а сейчас скрываешься за закрытыми дверьми храма. Сегодня я так хотел вознести тебе особую молитву о своем зяте". Внезапно моя внутренняя просьба получила ответ. Сначала по спине иногам прошла восхитительная волна прохладыи всякое неудобство исчезло. Затем, к моему изумлению, храм как бы сильно увеличился. Его широкие двери медленно распахнулись, и за ними появилась каменная фигура Богини Кали. Постепенно она превратилась в форму, обладающую жизнью, которая улыбалась и приветливо мне кивала. Видение наполнило меня неописуемой радостью; мне покзалось, что какой-то таинственный шприц вытянул воздух из моих легких, а тело мое стало необыкновенно спокойным, хотя и не окаменевшим. Далее последовало экстатическое расширение сознания. Я мог ясно видеть все, что происходило на несколько миль налево над Гангой, и то, что находилось по ту сторону храма, до самых окраин города Дакшинешвара. Стены всех домов стали прозрачными и мерцали сквозь них мне были видны люди, идущие в разные стороны, хотя они находились далеко от меня. Несмотря на то, что я оставался бездыханным, а тело мое было странно неподвижным, я мог свободно шевелить руками и ногами. Несколько раз я пробовал открыть и закрыть глаза; но и в том и в другом случае вся панорама Дакшинешвара оставалась ясно видимой. Духовное зрение подобно рентгеновским лучам; оно проникает сквозь любую материю, центр божественного взора находился повсюду, и для него нет границ. Стоя во дворе храма под палящим солнцем, я вновь понял. что человек обретает свое вечное царство только тогда, когда перестает быть блудным сыном Бога, погруженным в физический мир, который на самом деле есть не что иное, как простой пузырь на поверхности воды. И если человек нуждается в бестве от своей тесной самости, разве можно было бы найти лучшее убежище нежели Вездесущее Бытие? Во время моего священного переживания в Дакшинешваре единственными необыкновенно увеличившимися объектами оставались храм и фигура Богини. Все остальное являлось в своих нормальных размерах, хотя каждый предмет казался окутанным аурой легкого света--белого, синего и радужных оттенков. Тело стало как бы из эфирной субстанции и было готово взлететь в воздух. Вполне сознавая, какие материальные предметы окружают меня, я глядел вокруг и даже сделал несколько шагов, не нарушив этим течение моего блаженного видения. Вдруг я неожиданно увидел и зятя, находившегося за стенами храма. Он сидел под ветвями священного бела; без всяких усилий я смог понять течение его мыслей. Несколько возвышенный священным влиянием Дакшинешвара, его ум все еще был полон недобрых чувств по отношению ко мне. Я обратился прямо к милостивому облику Богини: --Божественная Мать,--молился я,--я прошу тебя о духовной перемене моего зятя. Прекрасная фигура, дотоле хранившая молчание, промолвила: --Твое желание будет исполнено! Я взглянул радостно на Сатиша. Инстинктивно ощутив воздействие какой-то духовной силы, он беспокойно поднялся с места. Я наблюдал, как он обежал храм и приблизился ко мне, потрясая кулаками. В этот момент необъятное видение исчезло. Больше я не мог видеть Святой Богини, а храм потерял прозрачность и принял прежние размеры. Опять мое тело оказалось под жгучими лучами солнца. Я прыгнул под навес портика, куда за мной последовал и рассерженный Сатиш. Я взглянул на часы. Они опказывали час полудня: божественное видение длилось ровно час. --Глупый!--кричал Сатиш.--Ты часами сидишь здесь, скрестив ноги и закатив глаза, а я бегаю повсюду и разыскиваю тебя! Где же наша еда? Храм уже закрыли, а ты так и не позаботился о том, чтобы предупредить жрецов. Теперь уже слишком поздно добывать пищу. Во мне еще было живо ощущение духовного подъема в присутствии Богини, и я воскликнул: --Божественная Мать накормит нас! --Хоть бы раз увидеть мне,--крикнул Сатиш,--как это твоя Божественная Мать даст мне поесть вот здесь, без всяких приготовлений! Как только он произнес эти слова, один из жрецов храма пересек двор и подошел к нам. --Сын мой,-- обратился он ко мне.--я видел, как все часы медитации ваше лицо излучало спокойный свет. Я виделЮ как вы прибыли сегодня утром, и мне захотелось приготовить вам угощение. Это против обычаев храма--кормить тех, кто заранее не попросил об этом, но для вас я сделал исключение. Поблагодарив жреца, я взглянул в упор на Сатиша. Зять опустил глаза и покраснел от стыда, молчаливо признавая свою вину. Нам подали обильное угощение, включавшее даже плоды манго, сезон которых давно прошел. Я заметил, что у зятя весьма умеренный аппетит. Он казался смущенным и глубоко погрузившимся в океан мыслей. На обратном пути в Калькутту Сатиш со смягченным выражением несколько раз бросал на меня умоляющие взоры; он хотел знать, как появился жрец, пригласивший нас поесть, словно в ответ на его резкие фразы. На следующий день я зашел к сестре, она сердечно приветствовала меня. --Дорогой брат, что за чудо!--воскликнула она.--Вчера вечером мой муж, не стесняясь, заплакал прямо передо мною. "Любимая деви /1/--сказал он,--я бсконечно рад тому, что задуманный вашим братом план принес такие результаты. Я непременно исправлю то зло, которое вам причинял. С сегодняшнего вечера мы будем пользоваться нашей общей спальней только как местом поклонения, а спать будем в вашей маленькой комнатке для медитаций. Я искренне сожалею о том, что смеялся над вашим братом. И я накажу себя за этот постыдный образ мыслей: я не буду говорить с Мукундой до тех пор, пока не достигну духовного прогресса, отныне я буду углубленно стремиться к Божественной Матери и, может быть когда-нибудь по-настоящему найду Ее! Много лет спустя я навестил зятя в Дели. Это произошло в 1936 г., и мне было чрезвычайно радостно видеть, что он достиг большого успеха в самопознании и получил благословенное видение Божественной Матери. Во время своего визита я заметил, что Сатиш втайне тратил большую часть ночи на глубокую медитацию, несмотря на серьезную болезнь и занятость на работе в течение целого дня. Мне пришла в голову мысль, что мой зять-не жиллец на этом свете. Рома, должно быть, угадала это. --Дорогой брат,--сказала она,--я здорова, а муж болен. Однако я хочу, чтобы ты знал, что как преданная индийская жена, я умру первой /1/. И теперь этот час недалек. Испуганный ее неожиданными словами, я, тем не менее, ощутил их истинность. Сестра умерла во время моего пребывания в Америке, года через полтора после своего предсказания. Позже мой самый младший брат Вишну сообщил мне подробности. "Рома с Сатишем были в Калькутте во время ее смерти,--рассказывал Вишну.--В то памятное утро Рома надела свои свадебные драгоценности. --Зачем этот особый наряд?--спросил ее муж. Сегодня последний день моей службы вам на земле,--ответила Рома. Спустя короткое время у нее начался сердечный приступ. Сын хотел бежать за помощью, но она сказала: --Не оставляй меня, сынок! Это бесполезно: я умру еще до того, как доктор сможет прийти. И через десять минут, держась за ноги мужа в знак почтения, Рома счастливо и без всякого страдания, находясь в сознании. оставила свое тело". "После смерти Ромы Сатиш стал нелюдим,--продолжал Вишную--Однажды мы вместе с ним смотрели на фотографию улыбающейся Ромы. --Чему ты улыбаешься?--неожиданно воскликнул Сатиш, обращаясь к Роме, как будто она находилась здесь же.--Ты думаешь, что оказалась умнее меня и ушла, чтобы подготовить все для моего прихода? Я докажу тебе, что ты не можешь оставаться долго одна: скоро мы будем вместе! Хотя к тому времени Сатиш совершенно избавился от своей болезни и обладал прекрасным здоровьем, вскоре после этого странного замечания при рассматривании фотографии. он умер безо всякой видимой причины". Так, подобно пророкам, умерли моя любимая сестра Рома и ее муж Сатиш, превратившийся в Дакшинешваре из обыденного мирского человека в безмолвного святого. Примечание к главе 22. /1/ Богиня Дева (латинское деус) означает "бог" или "сияющий", от санскритского див, блестеть. /2/ Индийская женщина уверена, что если она умрет до смерти мужа, это будет знаком ее духовного продвижения, доказательством верной службы ему--"смерть в упряжке". Глава 23. Я получаю университетский диплом --Вы совершенно игнорируете ваш учебник философии. Я думая, вам придется полагаться на сомнительную "интуицию", чтобы сдать экзамены. Но если вы не обнаружите научного подхода к делу, я сам прослежу за тем. чтобы вы не кончили курса. Так сурово разговаривал со мной профессор Серампурского колледжа Д. С. Гхошал. Если бы я не смог удовлетворительно написать заключительную проверочную работу по его предмету, я не имел бы права на допуск к заключительным экзаменам. Экзаменационные вопросы составлялись факультетом калькуттского университета, филиалом которого был и Серампурский колледж. В индийских университетах существует особый порядок: студент, не сдавший экзамен на звание бакалавра искусств хотя бы по одному предмету, должен вновь сдавать на следующий год экзамены по всем дисциплинам. Мои наставники в Серампкурском колледже относились ко мне со снисходительностью, не лишенной насмешкию."Мукунда несомненно опьянел от религии%". Придя к такому заключению на мой счет. они тактично освободили меня от необходимости отвечать на вопросы в аудиториях, полагаясь на то. что заключительные письменные проверочные работы автоматически устранят меня из списка кандидатов на степень бакалавра. Мнение же товарищей о моей личности выразилось в данном мне прозвище "безумный монах". Чтобы свести на нет угрозу профессора Гхошала. грозившего мне провалом еще до экзаменов, я прибегнул к уловке. Когда вот-вот должны были объявить о результатах заключительных проверочных работ, я попросил одного из товарищей зайти вместе со мной в кабинет профессора. --Пойдем со мной, мне нужен свидетель,--сказал я своему компаньону.--Я буду сильно разочарован, если мне не удастся перехитрить нашего руководителя. Когда я спросил профессора Гхошал. какую оценку он дал моей письменной работе. он затряс головой: --Вас нет в числе студентов, допущенных к экзаменам,--заявил он с торжеством, порывшись в большой груде листков у себя на столе.--Здесь вообще нет вашей работы; из-за неявки на проверочные занятия вас не допустят к экзаменам. Я усмехнулся: --Сэр, но ведь я был на занятии и писал задание. Разрешите мне самому посмотреть работы. Ничего не подозревая, профессор согласился. Я быстро нашел свою работу, на которой предусмотрительно не поставил имени, а лишь порядковый номер, под которым числился в списке. Профессор, не заметив "красного огонька" моего имени, дал высокую оценку моим ответам, даже несмотря на то, что они не были усыпаны цитатами из учебников /1/. Поняв мою хитрость, профессор загремел: --Это чистая случайность, вам просто повезло! Вы непременно провалитесь на экзаменах на степень бакалавра,--добавил он с надеждой. К контрольным работам по другим дисциплинам я был кое-как натаскан. особенно мне помог мой дорогой друг и двоюродный брат Прабжас Чандра Гос /2/, сын моего дяди Шарады. Я с трудом ухитрился написать все проверочные задания и получить по ним самые низкие переходные баллы. И вот после четырех лет учебы в колледже я получил право сидеть на экзаменах на степень бакалавра, тем не менее, едва ли можно было рассчитывать на успех этой затеи. Контрольные работы Серампурского колледжа были детской игрой по сравнению с трудными заданиями на экзаменах. Учитель же сказал мне, чтобы на экзаменах я отвечал так хорошо, как только смогу. Невольные слезы полились по моему лицу. Я чувствовал, что приказание учителя не укладывалось ни в какие логические рамки, что его интерес к делу, мякго выражаясь, запоздал. --Если вы этого желаете, я пнриду на экзамены,--сказал я, всхлипывая.--Но у меня уже не осталось времени для должной подготовки. Про себя я пробормотал: "Отвечая на вопросы, я заполню все листы вашими поучениями". Когда на следующий день я появился в обители в обычное время и с печальным видом поднес Шри Юктешвару букет цветов, гуру рассмеялся при виде моей похоронной физиономии. --Мукунда, разве Господь хоть раз покинул тебя--на экзамене или еще где-нибудь? --Нет, господин,--ответил я радостно; в моей памяти заструились живительные воспоминания. --Не лень, а горячее устремление к Богу удержали тебя от старания получить отличия в колледже,--ласково сказал гуру. Помолчав немного, он добавил:--"Ищите прежде всего Царства Божия и правды Его, и все остальное приложится вам" /3/. В тысячный раз я ощутил, как в присутствии гуру все мои тяготы исчезли. По окончании нашей ранней трапезы он посоветовал мне вернуться в Пантхи. --Живет ли до сих пор в вашем пансионе твой друг Роман Чандра Датт? --Да, господин. --Повидайся с ним. Господь вложит в его голову мысль помочь тебе подготовиться к экзаменам. --Прекрасно, господин, я сделаю это. Однако Ромаш чрезвычайно занят. Он--лучший студент нашей группы и проходит более обширный курс. чем все остальные. --Ромаш найдет время и для тебя,--отмел все мои возражения учитель.--теперь отправляйся. Я помчался на велосипеде обратно в Пантхи. Первым человеком, которого я встретил в помещении пансиона, оказался как раз наш многоученый Ромаш. Он любезно согласился удовлетворить мою робкую просьбу о помощи, как будто у него было достаточно свободного времени: --Конечно, я всегда к твоим услугам. В течение всего этого дня, равно как и последующих, он затратил много часов, подтягивая меня по различным дисциплинам. --Я полагаю, что многие вопросы на экзамене по английской литературе будут касаться пути, по которому следовал Чайльд Гарольд,--сказал он мне.--Нам необходимо сейчас же достать атлас. Я поспешил к дяде Шараде и взял у него на время географический атлас. Ромаш сделал отметки на карте Европы в тех местах, которые посетил романтический путешественник Байрона. Несколько моих товарищей собрались около нас, чтобы послушать, как Ромаш занимается со мной. По окончании беседы один из них сказал мне: --Ромаш дал тебе неверные советы. Обычно только половина вопросов касается книг, а другая половина относится к подробностям биографии авторов. Когда я уселся за экзаменационный стол на английской литературе и бросил первый взгляд на вопросы, по моим щекам покатились слезы благодарности, они даже смочили лист бумаги. Классный наставник подошел ко мне и лсково осведомился о причине столь дурных эмоций. --Гуру предсказал, что Ромаш поможет мне,--объяснил я.--Посмотрите, здесь на листе те самые вопросы, которые указал Ромаш.--Затем я добавил:--к счастью для меня, в этом году задано очень мало вопросов о биографиях агнлийских писателей, которые для меня окутаны густым мраком. Когда я вернулся в пансион, раздался восторженный рев: студенты, высмеивавшие меня за мою веру в систему подготовки Ромаша, теперь почти оглушили меня своими поздравлениями. В течение всей недели экзаменов я продолжал проводить как можно больше времени с Ромашем; он формулировал вопросы, которые, по его мнению, вероятнее всего будут заданы профессорами. И всяий раз вопросы Ромаша, почти слово в слово, появлялись в экзаменационных билетах. В колледже широко распространились слухи о том, что творится какое-то чудо: обычно рассеянный "безумный монах", вероятно, сдаст экзамены. Я не делал ни малейшей попытки скрыть истинное положение вещей, а местные профессора были бессильны изменить вопросы, составленные факультетом Калькуттского университета. Как-то утром, обдумывая результаты экзамена по агнлийской литературе, я понял, что допустил серьезную ошибку. Некоторые вопросы делились на две части: А и Б, В и Г. И вот вместо того, чтобы рассмотреть по одному вопросу в каждой из частей, я ответил на оба вопроса в первой и беззаботно забыл о второй. Поэтому в данной работе я не мог рассчитывать на оценку выше тридцати трех баллов. т. е. на три балла ниже минимального переходного балла, составлявшего тридцать шесть. Я бросился к учителю и излил перед ним все свои затруднения. --Не горюй, Мукунда!--Веселым и уверенным тоном ответил Шри Юктешвар.--Скорее солнце и луна поменяются местами, чем ты останешься без диплома. Я ушел из обители несколько успокоенный, хотя с точки зрения простой арифметики мой успех представлялся невероятным. Один или два раза я даже взглянул испытывающе на небо; но Царь Неба уверенно шествовал по своей обычной орбите. Вернувшись в Пантхи, я случайно услышал слова одного из товарищей по курсу: --Я только что узнал, что в этом году впервые снизили переходной балл по английской литературе. Здесь я влетел в комнату юноши с такой стремительностью, что он встревоженно взглянул на меня. Я жадно принялся его расспрашивать. --Почему это нашего длинноволосого монаха внезапно заинтересовали ученые вопросы?--спросил он, усмехаясь.--И зачем так кричать в одиннадцать часов вечера? Но это верно: переходная оценка только что снижена до тридцати трех баллов. Несколько радостных прыжков--и я очутился в своей комнате, где, опустившись на колени, воздал хвалу математической точности Небесного Отца. Ежедневно я с трепетом ощущал некое Духовное Присутствие, которое ясно вело меня вперед через Ромаша. Знаменательный случай произошел во время экзаменов по бенгальскому языку-литературе. По этому предмету Ромаш меня не подготавливал. Но как-то утром, когда мы уже отправлялись из пансиона на экзамены, я услышал. что он зовет меня. --Вон тебе кричит Ромаш,--нетерпеливо сказал мне товарищ,--но не возвращайся, иначе мы опоздаем. Однако я не обратил внимания на эти слова и побежал обратно в дом. --Обычно наши бенгальцы сдают экзамены по бенгальской литературе,--сказал мне Ромаш.--Но я только что услышал, что в этом году профессора хотят устроитить "избиение" студентов, предложив им вопросы из книг для обязательного чтения. И он кратко изложил две истории из жизни Видьясагара, известного бенгальского филантропа начала девятнадцатого века. Поблагодарив Ромаша, я быстро поехал на велосипеде в колледж. Там оказалось, что экзаменационный билет по бенгальской литературе состоял из двух частей, в первой из которых требовалось: "Приведите два примера милосердия Видьясагара" /4/. Излагая на бумаге только что выслушанные предания, я прошептал несколько слов благодарности за то, что поспешил на зов Ромаша, раздавшийся в последнюю минуту. Если бы я не знал о благодеяниях Видьясагара (а теперь к ним прибавилось еще одно, оказанное мне), я не выдержал бы экзамена по бенгальской литературе. Второй вопрос билета гласил: "Напишите по-бенгальски эссе о жизни человека, личность которого служила для вас вдохновляющим примером". Нет необходимости сообщать снисходительному читателю, чей образ я выбрал для этой цели. Исписывая страницу за страницей похвалами гуру, я улыбался. поняв, что слова, которые я пробормотал раньше: "Я заполню экзаменационные листы вашими поучениями" стали сбывшимся предсказанием. Только по курсу философии я не испытывал желания просить помощи у Ромаша. Полагаясь на длительное обучения у Шри Юктешвара, я не обращал внимания на объяснения учебников, и как раз эта работа по философии получила самую высокую из всех моих работ оценку, а по остальным дисциплинам я достиг лишь переходного балла. Приятно сообщить и то, что мой бескорыстный друг Ромаш получил диплом с отличием. Отец расцвел в улыбках, узнав, что я окончил университет. --Я не надеялся, ччто ты получишь диплом, Мукунда,--признался он.--Ведь ты проводишь так много времени со своим гуру". Однако учитель сразу почувствовал невысказанное неодобрение отца. В течение нескольких лет я не был уверен в том, что когда-нибудь дождусь дня, когда смогу написать после своего имени заветные буквы "АВ". Сейчас я редко пользуюсь этим титулом без размышления о том, что он представляет собою просто божественный дар, данный мне по каким-то не вполне ясным мне причинам. Несколько раз я слышал от лиц, окончивших колледж, что у них в памяти осталась лишь очень малая часть полученных там поверхностных знаний. Это признание несколько утешает меня, когда я чувствую, сколь недостаточна моя ученость. В тот июньский день 1914 года, когда я получал диплом Калькуттского университета, я склонился к ногам гуру в знак признательности за всю благодатность, которую он перелил из своей жизни в мою. --Встань, Мукунда,--сказал он снисходительно.--Просто Господь решил, что легче сделать из тебя человека с университетской степенью, чем менять положение солнца и луны! Примечания к главе 23. /1/ Справедливости ради я должен признать, что в натянутых отношениях между профессором Гхошалом и мною не было никакой его вины; единственная причина заключалась в том, что я не посещал занятий. Профессор Гхошал--прекрасный лектор и ученый с обширными философскими познаниями. В последующие годы мы пришли к сердечному взаимопонимаию. /2/ Хотя мой двоюродный брат носил ту же фамилию, что и Гхош, Прабхас пишет ее по-английски "Гоз". /3/ Мтф. VI. 33. /4/ Я забыл точные требования билета, но помню только, что они касались повествования. которое Ромаш только что рассказал мне о Видьясагаре. Пандит Ишвар Чандра, благодаря своей эрудиции стал широко известен в Бенгалии как "Видьясагар", что означало "океан знания". стр. 214. Глава 24. Я становлюсь монахом ордена свами. --Учитель, отец желает, чтобы я занял место управляющего отделением в Бнегал-Нагпурской железной дороге. Но я категорически отказался. И с надеждой в голосе я прибавил: --Господин, не сделаете ли вы меня монахом ордена свами? Сказав эти слова, я умоляюще взглянул на гуру. В прошлые годы он отказывался удовлетворить эту просьбу, желая проверить глубину моей решимости. Однако сейчас он милостиво улыбнулся: --Хорошо, завтра я дам тебе посвящение,--и гуру продолжал далее,--я счастлив, что ты настойчив в своем желании быть монахом. Лахири Махасайа нередко говорил: "Если ты не пригласишь Бога быть твоим летним Гостем, Он не придет среди зимы твоей жизни". --Дорогой учитель, я никогда не мог утратить желания вступить в орден свами, ибо у меня всегда был пример вашей почтенной личности,--улыбнулся я ему с бесконечной признательностью. "Неженатый заботится о Господнем, как угодить Господу, а женатый заботится о мирском, как угодить жене" /1/. Я анализировал жизнь многих моих друзей, которые, хотя и проходили курс духовной дисциплины, затем женились; очутившись среди бурных волн мирских обязанностей, они забывали все свои решения заниматься глубокой медитацией. Я не мог себе представить, чтобы в моей жизни Богу было отведено второстепенное место; ибо Он--Единственный Владыка Космоса, молчаливо осыпающий человека Своими дарами из жизни в жизнь /2/. Существует лишь один дар, который человек может предложить Ему в ответ, а именно свою любовь. Человек может обратить свою любовь или на себя самого, или на Бога. Принимая на Себя бесконечное мучение, чтобы скрыть в тайне Свое присутствие в атомах сотворенного мира, Создатель мог руководствоваться лишь одним мотивом, одним явственно ощутимым желанием: Он хочет, чтобы человек искал Его только в силу побуждения своей свободной воли; и потому мягкая перчатка смирения не покрывается железной рукой Всемогущества! Следующий день стал одним из самых памятных в моей жизни. Это был солнечный Четверг, в июле 1914 года; прошло несколько недель, как я получил университетский диплом. На внутреннем балконе своей серампурской обители гуру погрузил новый кусок белого шелка в краску цвета охры, традиционного цвета ордена свами. Когда ткань просохла, гуру облек меня в нее, придав ей форму одеяния отрекшегося от мира. --Когда-нибудь ты отправишься на Запад, а там предпочитают шелк,--сказал он.--Я выбрал для тебя шелковую ткань в качестве символа вместо обычной хлопчатобумажной. В Индии, где монахи стремятся к бедности, свами, одетый в шелк, являет собою необычное зрелище. Однако многие йогины не носят одеяния из шелка, который изолирует определенные тонкие потоки в теле. --Я не люблю церемоний,--заметил при этом Шри Юктешвар.--Я сделаю тебя свами по ритуалу бидват (т. е. без церемоний). Бибидиша или полное посвящение в сан свами включает в себя обряд огня, во время которого выполняются символические похоронные церемонии. Физическое тело ученика представляется мертвым, сожженным в пламени мудрости. Затем новоиспечонному свами дается мантрам, такай как "этот атман есть Брахма" /3/ или "Тат твам аси" "Я--Он"". Но Шри Юктешвар со своей любовью к простоте обошелся без свяких формальных обрядов. Он лишь попросил меня избрать себе новое имя. --Я даю тебе привилегию выбрать его самому,--сказал он, улыбаясь. --Йогананда /4/,--ответил я после минутного раздумия. Это имя буквально означает: "блаженство" (ананда) благодаря "божественному союзу" (йоге). --Пусть будет так! Отныне ты отбросишь свое родовое имя Мукунда Лал Гхош и будешь называться Йогананда, принадлежащий к ветви Гири ордена Свами. Я опустился на колени перед Шри Юктешваром и когда я услышал, как он произносит данное мне новое имя, сердце мое залила благодарность. С какой любовью неустанно трудился он, чтобы в один прекрасный день юноша Мукунда преобразился в монаха по имени Йогананда! Я радостно запел открывок из длинного санскритского напева Владыки Щанкара: Я не разум, не интеллект, не личность, не чувство, Я не небо, не земля, не металл. Я--Он, Я--Он, Блаженный Дух,--Я--Он! Я не имею ни рождения, ни смерти, ни касты. Нет ничего у меня: ни матери, ни отца. Я--Он, Я--Он, Благословенный Дух, Я--Он! Я пребываю за пределами воображения, я лишен формы. Я нахожусь за всеми проявлениями жизни; Я не боюсь оков, я свободен, всегда свободен. Я--Он, Я--Он, Благословенный Дух, Я--Он! Каждый свами принадлежит к древнему монашескому ордену, реорганизованному Шанкарой, который и придал ему его ненышнюю форму /5/. С тех пор орден свами возглавляется непрерывной линией святых учителей. Для вступления в ряды ордена обращаются с просьбой к одному из свами. Таким образом, все монахи ордена ведут свою духовную линию от одного общего гуру, Владыки Шанкары. Они принимают обеты бедности, непривязанности к обладанию, воздержания и послушания руководителю или духовному авторитету. Католические монастыри во многом схожи орденами свами. Новый свами добавляет к полученному имени слово, которое указывает на формальную связь с одним из десяти подразделений ордена. Эти "дизагнами", или "десять прозвищ", включают и "Гири" (гора), которое носил Шри Юктешвар, а, следовательно, и я. Среди других ветвей: Сагар (море), Бхарати (земля), Пури (дорога), Сарасвати (мудрость природы), Аранья (лес) и Тиртх (место паломничества). Монашеское имя свами обычно кончается словом ананда (высочайшее блаженство). Оно обозначает стремление достичь освобождения, через определенное состояние или божественное качество--любовь, мудрость, преданность, йогу и через внутреннюю гармонию с Природой--ее океанами, горами, небесами. Идеал бескорыстного служения всему человечеству и отречения от личных уз и честолюбивых замыслов приводит большую часть свами к участию в гуманитарной и просветительской работе в Индии, а иногда и в других странах. Отвергая всяческие предубеждения, связанные с кастами, верованиями, классовой принадлежностью, цветом кожи или расой, свами следует предписаниям, ведущим к созданию подлинного братства всего человечества. Его целью является единство, абсолютное единство с духом. Погрузив свое сознание в мысли "Я--Он" как во время бодрствования, так и во время сна, свами спокойно живет в этом мире; пребывая в мире, он--не от мира. Так и только так может он оправдать свой титул "свами", того, кто стремится достичь союза со "сва", или подлинным Я. Шри Юктешвар был одновременно свами и йогином. Свами, монах формально состоящий в рядах почитаемого ордена и связанный с ним, не всегда бывает йогином. Йогин--это человек, практикующий научную технику постижения Божественного; он может быть женатым или холостым, может взять на себя мирские обязанности или возложить на себя узы формальной религии. Свами может следовать лишь узкой тропинкой сухого рассудка и холодного самоотречения; Йогин же вовлекается в длительный процесс, в котором дисциплинируются ум и тело, а душа постепенно достигает освобождения. Ничего не принимая на веру, устранив личные эмоции, йогин практикует тщательно проверенную серию духовных упражнений, впервые разработанных древними индийскими риши. И в каждом веке в Индии появлялись люди, становившиеся подлинно свободными, истинными Христо-Йогами. Подобно всякой другой науке, йога доступна в применении всем и каждому, независимо от того, в какой стране и в какую эпоху живет тот или иной человек. Некоторые несведующие писатели утверждают, что йога опасна или "не соответствует особенностям Запада". Эти высказывания, к сожалению, отвратили многих искателей, искренне стремившихся к истине, от бесчисленных благ йоги. Йога--это метод обуздания блуждания ума, чтобы постичь свою подлинную сущность, которая есть Дух. Подобно целительному свету солнца йога равно благодетельна как для народов Востока, так и Запада. И пока человек беспокоен в мыслях, ему необходима йога или иной метов самоконтроля. Древний риши Патанджали определяет йогу как успокоение океана мыслей и эмоций сознания" /6/. Его краткая и мастерски написанная работа "Йога-сутра" (известная так же как "Афоризмы Патанджали"), легла в основу одной из шести систем индийской философии. В отличие от западных философских систем все шесть систем Индии содержат не только теоретические положения, но также и практические указания. Помимо глубокого онтологического исследования, шесть индийских систем формулируют шесть точных нацеленных на уход от страдания и достижение вечного блаженства. Общая нить, связывающая все шесть систем--это заявление, что истинное освобождение человека возможно без знания конечной истины. Более поздние Упамишады среди шести систем /7/ "Ига-сутра" выделяют, как содержащую наиболее эфективный метод достижения непосредственного восприятия истины. При помощи практической техники йоги человек навсегда отбрасывает бесплодные области спекуляции и познает на опыте истинную сущность. Системы йоги Патанджали представляет собою восьмиступенчатый путь. Первые шаги (1) яма и (2) нияма--требуется соблюдать о негативных и позитивных заповедях: непричинение зла другим, правдивость, неприсвоение чужого, воздержание нестяжательство; затем чистота тела и мысли, самордисциплина, удовлетворенность, познание и преданность Богу. Следующими ступенями считают: асана, или правильную позу (позвоночный столб необходимо держать выпрямленным, а тело--устойчивым, в удобном для медитации положении); пранайаму--контроль над праной, тонкими течениями жизненной силы; прятьяхару--отвлечение чувств от внешних объектов. Последние ступени являются формами собственно йоги. Это--6) дхарана--сосредоточение, удержание ума на одной мысли; 7) дхьяна--медитация; 8) самадхи--переживание сверхсознания. Весь ступенчатый путь /8/ йоги ведет к конечной цели, называемой кайвалья (или состояние Абсолюта), постижение истины безо всяких интеллектуальных представлений и следование ей. Могут спросить, кто более велик: свами или Йогин? Когда достигнуто единство с Богом--и если оно достигнуто--отличия разных путей исчезают. Но "Бхагават--Гита" указывает на то, что методы йоги являются всеобъемлющими. Ее техника предназначена не только для определенных типов или темпераментов, для тех немногих, кто чувствует склонность к монашеской жизни. Йога не требует никаких формальных обязательств, и поскольку эта наука удовлетворяет любые потребности, поскольку она имеет универсальное применение. Истинный йогин может оставаться в миру, исполняя свой долг. Он подобен маслу, плавающему в воде: он не похож на недисциплинированное человечество, напоминающее легко растворимое в воде свежее молоко. Исполнение своих земных обязанностей--это высший путь, позволяющий йогину, который ушел от эгоистических желаний стать сознательным инструментом Божественной Силы. Ныне немало великих душ, живущих в европейских американских или других неиндийских телах, которые хотя никогда и не слышали слов "йогин" или "свами", тем не менее, являются подлинными образцами этих терминов. Их служение на благо всего человечества лишено личного интереса, они приобрели власть над страстями и мыслями; некоторые из них обладают безраздельной сердечной любовью к Богу, другие--большой силой сосредоточения--и все такие люди являются йогинами в прямом смысле этого слова. так как они поставили перед собой высшую цель йоги--самоконтроль. Подобные люди могли бы достичь еще больших высот, если бы они были обучены основам йоги, которая дает возможность более сознательно направлять свой ум и свою жизнь. Приближается день, когда наука о господстве над собой будет признана столь же необходимой, как и наука о подчинении внешней природы. В атомный век человеческий разум отрезвлен и расширен постижением того, что материя в действительности есть концентрированная энергия. Утонченный интеллект может и должен освоить энергии, превосходящие те, которые заключены в камнях и металлах; чтобы не возник вдруг атомный гигант безумного разрушительства. Заботы, связанные атомными бомбами могут принести и косвенные выгоды в виде практического интереса к науке йоги /9/, которую, по истине, можно назвать "неразрушимым бомбоубежищем". Примечание к главе 24. /1/ "Первое послание к корнифянам" VII, 32, 33. /2/"Тот, кто представляет Богу второе место, фактически не оставляет Ему никакого места в жизни"--Дж. Ресни. /3/ Буквально: "Это душа есть Дух". Высший Дух, Несотворенное, является полностью необусловленным (нети, мети--не то, не то); однако в Воданте его нередко называют Сат-Чит-Ананда, т. е. Бытие, Сознание, Блаженство. /4/ Йогананда--весьма обычное среди свами имя. /5/ Панкару нередко называют Шанкарачарьей. Слово "ачарья" означает "религиозный учитель". Даты жизни Шанкары являются центром обычных ученых споров. Некоторые данные указывают на то, что этот несравненный монист жил в VI в до Р. Х.; мудрец Амкандра-гири дает даты: 44-12 гг. до Р. Х., а западные историки определяют его жизнь восьмым веком после Р. Х. Расхождение на несколько веков! /6/ "Читта-вритти-ниродха"--Йога-Сутра I,г. Годы жизни Патанджали неизвестны, хотя многие ученые утверждают, что он жил во II в до Р. Х. Древние риши писали трактаты на самые разнообразные темы с таким глубоким прозрением, что эти работы не устарели за целые столетия. Однако. к глубокому огорчению историков, мудрецы не указывали время своей жизни. Они знали, что краткий миг их собственной жизни лишь вспышка на фоне бесконености, что истина существует вне времени, на ней невозможно поставить фабричное клеймо,--она не является их частной собственностью. /7/ Шесть ортодоксальных, т. е. базирующихся на Ведах, систем: Йога, Веданта, Инманса, Ньякя и Вайшешика. /8/. Не смешивать с "благородным "восмиричным" путем буддизма--руководством, состоящим из следующих частей: правильные--идеалы, правильные мотивы, правильная речь, правильные действия, правильная жизнь, правильное усилие, правильное припоминание (себя) и правильная реализация (самадхи). /9/ Подобно пяти остальным ортодоксальным (т. е. основанным на Ведах) философским системам, йога считает "магию моральной чистоты" ("десять оснований"--яма и иияма) необходимым предварительным условием правильного исследования. Этот особый подход к личности исследователя, которого не требует западная философия, приобрел в шести индийских системах глубокую жизненность. Космический порядок (рита), который поддерживает вселенную, не отличается от моральных принципов, управляющих судьбою человека. Тот, кто не желает подчиняться универсальным предписаниям морали, не может следовать истине. Третья часть "Йога-сутры" в самомо деле упоминает различные "чудесные" способности йогина (вибхути и сиддхи). ФПодлинные знания всегда являются ислой. Пусть йоги делятся на четыре стадии, и каждая из них выражает в особом виде вибхути. Приобретая определенну.ю силу, йогин знает, что он успешно прошел испытания одной из четырех ступеней. Появление специфических способностей является очевидным доказательством научной структуры системы йоги, откуда устранено обманчивое воображение о духовном прогрессе--требуются доказательства! Патанджали предпреждает подвижника, что единственной его целью должно быть единение с Духом, а не обладание вибхути, ибо последние--не более, чем лучайные цветы вдоль священной дороги! Бог не раскрывается такому искателю, который довольствуется меньшими достижениями, потому надо искать Вечного Дарителя, а не его феноменальные дары. Поэтом3у развить сверхестественные силы обладающий верным устремлением йогии не стремятся, чтобы они не пробудили ложную гордость и не отвлекли его от осущетслвения конечного состояния кайвалья. Когда же йогин придет к бесконечной цели, он по своему усмотрению может развитиь вибхути или воздержаться от их применения. Тогда все его действия, чудесные или естественные, совершаются вне кармического закона следствий. железные тиски кармы действуют только там, где есть еще магнит в образе личного "я". Глава 25. Брат Ананта и сестра Надини. "Ананта не может более жить; песок из часов его кармы для этой жизни уже высыпался". Эти неумошшимые слова достигли моего внутреннего сознания однажды утром, в глубокой медитации. Вскоре после того, как я вступил в орден свами, я побывал в Горакхпуре в гостях у старшего брата; это было как раз то место, где я родился. Внезапная болезнь приковала Ананту к постели, и я с любовью ухаживал за ним. Мрачное внутреннее предсказание наполнило меня печалью. Я чувствовал, что не могу более оставаться в Горакхпуре и быть просто бессильным наблюдателем ухода брата из жизни. Несмотря на порицания со стороны непонимавших меня родственников, я покинул Индию на первом попавшемся корабле, он направлялся вдоль берегов Бирмы и Желтого моря в Японию. Я высадился в Кобе, но провел там всего несколько дней; у меня было слишком тяжело на сердце, чтобы я мог искать развлечений. На обратном пути в Индию корабль остановился в Шанхае. Там судовой врач доктор Мишра повел меня в лавки антикваров, и я выбрал несколько вещей в подарок Шри Юктешвару, членам семьи и друзьям. Для Ананты я купил большой бамбуковый ларец са резьбой. Но как только торговец-китаец вручил мне его, я уронил на пол этот сувенир из бамбука с криком: "Я купил это для моего дорогого брата, а он уже умер!" И тут я ясно почувствовал. что как раз в этот момент душа его освободилась от тела и погрузилась в Беспредельность. Сувенир разбился при падении на куски, и это имело также символическое значение; со слезами на глазах я написал на коробке, в которую уложил обломки: "Моему любимому Ананте", покинувшему нас". Сопровождавший меня доктор наблюдал за мною с сардонической усмешкой: Поберегите ваши слезы,--заметил он,--до той минуты, когда вы будете наверняка знать о его смерти. Когда корабль прислал в Калькутте. доктор Мишра был вместе со мной. На пристани меня ждал младший брат Вишну. --Я знаю, что Ананта покинул этот мир,--обратился я к Вишну прежде, чем он успел заговорить.--Расскажи мне, пожалуйста, когда умер Ананта. Вишну назвал день смерти; тот самый день, когда я купил сувенир в лавке. --Невероятно!--воскликнул доктор Мишра.--Но только никому ни слова об этом! Иначе профессора прибавят к курсу медицинских наук еще один год на изучение телепатии, а ведь курс этих наук и так достаточно велик. Отец радостно обнял меня, когда я вошел в дом на Гурпар-роуд. "Ты приехал!"--произнес он с нежностью, и две большие слезы упали из его глаз. Обычно сдержанный. он никогда раньше не выказывал передо мной внешних признаков привязанности. Под серьезной и спокойной внешностью отца было мягкое сердце матери, и он играл эту двойную роль во всех семейных делах. Вскоре после моего возвращения и ухода Ананты моя младшая сестра Налини была возвращена к жизни силой божественного исцеления. Но прежде, чем начать рассказ об этом случае, я сообщу некоторые подробности о ранних годах нашей жизни. В детстве отношения между мною и Налини не были хорошими. Я был очень худ, она--еще тоньше. В силу какой-то неосознанной причины, которую. психиатры определили бы без труда, я часто дразнил сестру из-за ее болезненного вида. Ее ответы также были пропитаны резкой откровенностью, свойственной ранней юности. Иногда дело доходило до вмешательства матери, и она на время прекращала детские ссоры, нежно оттрепав меня, как старшего, за ухо. По окончании школы Налини вышла замуж за доктора Панчанона Воза, миловидного молодого врача из Калькутты. В положенное время были тщательно исполнены свадебные обряды. Вечером я присоединился к большой ликующей толпе родственников, которые собрались в жилых помещениях нашего домак в Калькутте. Жених откинулся на