ие перенеслось к мертвому телу капитана на окровавленном берегу. Мой ум охватило крайнее смятение. --Господи,--взмолился я,--жив я или умер? Весь горизонт наполнился ослепительным светом. Мягко дрожащая вибрация выразила себя в словах: "Что общего у жизни и смерти со светом? Я сотворил тебя по образу Моего Света. Относительные понятия жизни и смерти принадлежат космическому сну. Угляди свою бессонную сущность! Проснись, Мой сын, проснись!" Совершая очередные шаги в пробуждении человеческого сознания, Господь вдохновляет ученых на раскрытие--в должное время и в должном месте--тайн Его творения. Многие современные открытия помогают человеку постичь космос, как различные выражения одной силы--света, ведомого Божественным разумом. Чудеса кинематографа, радио, телевидения, радара, фотоэлементов, всевидящего "электрического глаза", атомной энергии,--все они основаны на электромагнитной природе света. Кинематографическое искусство в состоянии изобразить на экране любое чудо. С точки зрения зрителя нет пределов чудесам, получаемым благодаря фотографическим трюкам. Можно показать человека в виде прозрачного астрального тела, выходящего из грубой физической формы; он сможет ходить по воде, воскрешать мертвых, изменять течение естественного хода событий, вызывать перетурбации времени и пространства. Фотографии может смонтировать по своему желанию любые, самые фантастические образы, мастер оперирует так же с подлинными световыми лучами. Кинематографические картины со своими жизнеподобными образами иллюстрируют многие истины, касающиеся процесса творения. Космический Режиссер написал Свой собственный сценарий и вывел на сцену замечательный состав исполнителей, который идет веками. Из темной будки Вечности Он шлет Свои лучи сквозь ленты сменяющих друг друга веков--и картины возникают на заднике Театра Жизни. Как кинематографические образы кажутся реальными, но на деле это лишь сочетания света и тени, различные формы во вселенной являются иллюзорными видами жизни, видимостью. Планетные сферы с их бесчисленными видами жизни--не что иное, как фигуры на экране божественного кинематографа. Эти проходящие картины проецируются на экран бесконечности творческим лучом; в показаниях пяти человеческих чувств они преобретают временную реальность. Зрители кино, взглянув вверх, могут увидеть, что все образы на экране являются через посредство одного, не содержащего образов луча света. Подобным же путем многоцветная драма вселенной исходит из одного единственного белого луча--Космического Источника. С непостижимой изобретательностью Божественный Разум ставит сверхколоссальные постановки для своих детей, делая последних актерами и зрителями своего планетарного театра. Однажды я зашел в кинематограф, чтобы посмотреть кинохронику, посвященную европейским театрам войны. Запад все еще был охвачен первой мировой войной; и кадры кинохроники передавали картины гибели людей с таким реализмом, что я оставил театр с тяжелым сердцем. --Господи!--взмолился я.--Почему Ты допускаешь такие страдания? К моему величайшему изумлению, я немедленно получил ответ в виде образа, изображавшего поле сражения европейской войны. Это видение было так наполнено образами мертвых и умирающих, что зрелище по своей свирепости превосходило содержание кинохроники. "Смотри внимательно!--говорил моему внутреннему слуху мягкий Голос.--Ты увидишь, что эти сцены, которые сейчас разыгрываются во Франции, есть не что иное, как представления волшебного фонаря. Это--космическая картина, столь же реальная и сколь и нереальная, как кинохроника, которую ты только что видел--игра в игре". Но мое сердце еще не было успокоено, и Божественный Голос продолжал: "Творение--это и свет и тень; иначе не будет возможна ни одна картина. Добро и зло майи должны всегда сменять друг друга, и если бы радость была непрестанной в этом мире, пожелал бы человек когда-нибудь иного? Без страдания он едва ли вспомнил бы о том, что покинул свое вечное жилище. Боль толкает к воспоминаниям, и ускользнуть от нее можно только путем мудрости. Трагедия смерти нереальна; те, кого она повергает в трепет, подобны невежественному актеру, который умирает от страха на сцене, когда в него стреляют холостым патроном. Мои сыновья--это дети света, не для них вечный сон иллющии, они никогда не станут спать, погруженные в заблуждение". Хотя я прочел каракули в свитках майи, они не делали мне такого глубокого прозрения, которое пришло с этим личным переживанием, сопровождающимся словами утешения. Ценности, которых придерживается человек, коренным образом меняютс, когда он в конце концов убеждается в том, что все творение--это лишь грандиозная живая картина, а его собственная реальность лежит не в ней, а над ней. Кончив писать эту главу, я сел на кровати в позе "лотос"; две прикрытые лампы освещали комнату слабым светом. Подняв глаза вверх, я заметил, что потолок испешрен небольшими огоньками горчичного цвета, которые искрились и дрожали, блистая небывалым светом. Мириады тончайших лучей, как дождевые струи, образовали тончайший пучок, безмолвно изливавшийся на меня. Мое физическое тело сейчас же потеряло свою плотность и превратилось в астральную структуру. Я почувствовкал, что плаваю в воздухе. Потерявшее вес тело, едва касаясь кровати. слегка покачивалось то вправо, то влево. Я осмотрелся: мебель и стены оставались на своих местах, но число крошечных пятен света настолько возросло, что потолок стал невидим. Я был поражен. "Вот механизм космической драмы,--заговорил голос откуда-то из недр самого света.--Лучи, струящиеся на белый экран, из простыней твоей кровати, создают образ твоего тела. Гляди, твоя форма--это не что иное, как свет!" Я смотрел на свои руки и двигал ими во все стороны, но не мог ощутить их веса. Меня затопил экстатический восторг. Мое тело как бы расцвело на стебле космического света; оно казалось божественным произведением лучей, струившихся из проекционной камеры кинематографа и проявлявшихся на экране в виде образов. Долго взирал я на эту живую картину своего тела в полумраке театра собственной спальни. До этого у меня было много видений, но ни одно не было столь необычным. Когда иллюзия плотного тела совершенно рассеялась, и я глубоко осознал, что сущность всех вещей--это свет; я поднял глаза к пульсирующему потоку жизнетронов и заговорил с мольбой: --О, Божественный Свет, поглоти в себя этот мой смиренный телесный образ, подобно тому, как Илия был взят на небеса в огненной колеснице! /9/. Моя мольба, по-видимому, сильно удивила Высшую Силу: луч света исчез, тело мое обрело свой нормальный вес и опустилось на кровать. Рой огоньков на сверкающем потолке померк и исчез. Очевидно, для меня еще не наступило время покинуть эту землю. "Кроме того,--подумал я философски,-- Илия, возможно, был недоволен моей самонадеянностью!" Примечания к главе 30. /1/ Великий изобретатель Маркони следующим образом выразился о недостаточности науки в вопросах конечных реальностей: "Наука абсолютна неспособна разрешить проблему жизни. Этот факт на деле должен был бы испугать нас, если бы на свете не существовало веры. Тайна жизни поистине представляет собой самую неотложную проблему; эта проблема--наиболее неотложная из всех, когда-либо поставленная человеческой мыслью". /2/ Езекиль, 43 (1, 2). /3/ То есть является одновременной материей и энергией. /4/ Кн. Исход XX, 3 (12); Бытие 1, 3. /5/ Тимофею VI 15--16 "Ни один человек", т. е. ни один смертный, подвластный майе. /6/ Откровение 1, 14--15. /7/ Мтф. VI, 22. /8/ Бытие I, 27. /9/ Вторая Книга Царств, II, II Глава 31. Беседа со святой матерью. --Почтенная мать, еще во младенчестве я получил пророческое благословение вашего супруга. Он был гуру мое собственного гуру Шри Юктешвара и моих родителей. Будьте поэтому благосклонны ко мне и соблаговолите рассказать несколько случаев из вашей священной жизни. Я обратился к Шримати Каши Мони, спутнице жизни Лахири Махасайа. Попав на короткое время в Бенарес, я исполнил свое давнишнее желание посетить эту почтенную женщину. Она приветливо приняла меня в доме Лахири Махасайа, который находился в той части Бенареса, что называется Гарудешвар Мохулла. Хотя ей было уже немало лет, она напоминала расцветший лотос и источала аромат духовности. Это была женщина среднего роста, со светлой кожей и изящной шеей, с большими блестящими глазами. --Привет тебе, сын мой! Пройдем наверх! Каши Мони провела меня в очень небольшую комнату, где она жила некоторое время со своим мужем. Я ощутил великую честь от зрелища того святого места, где несравненный учитель снизошел до принятия на себя роли в человеческой драме супружества. Добрая хозяйка указала мне на мягкое сиденье подле нее. "Это произошло за несколько лет до того, как я поняла божественную сущность моего мужа,--начала она.--Однажды ночью в этой самой комнате у меня был яркий сон. Блистающие славой ангелы парили надо мной в невообразимом величии. Зрелище было настолько реальным, что я сейчас жэе проснулась; странным образом комната оказалась окутанной ослепительным светом. Мой муж в позе "лотос" парил в центре комнаты, окруженный ангелами. Исполненные достоинства в своей мольбе, они поклонялись ему, сложа руки. Бемерно удивленная, я была уверена в том, что все еще вижу сон. --Женщина,--произнес Лахири Махасайа,--сейчас ты не спишь. Отныне и навеки оставь свои иллюзии. Он мягко опустился на пол. Я распростерлась у его ног. --Учитель,--воскликнула я,--вновь и вновь склоняюсь перед тобой! Простишь ли ты мне то, что я считала тебя своим мужем? Я умираю от стыда, поняв, что оставалась спящей возле того, кто пробужден к божественной жизни. С этой ночи ты более не будешь моим мужем--ты станешь моим гуру. Не примешь ли ты мою ничтожную личность в качестве ученицы? /1/. Учитель мягко коснулся моего плеча. --Встань, святая душа, ты принята!--И он повернул меня к ангелам.--Поклонись по очереди каждому из этих святых существ. После того, как я закончила свое смиренное коленопреклонение, голоса ангелов зазвуали вместе подобно хору древних писаний: --Благословенна и ты, супруга божественного существа! Мы приветствуем тебя!--Они склонились к моим ногам--и вдруг их блистающие формы исчели, а в комнате стало темно. Мой гуру спросил меня, желаю ли я получить посвящение в крийа-йогу. --Конечно,--отвечала я.--Мне так жаль, что я не получила этого благословения в более ранний период совей жизни. --Тогда еще не пришло время,--успокоительно улыбнулся Лахири Махасайа.--В безмолвии я помог тебе переработать большую часть твоей кармы. Теперь когда ты желаешь посвящения, ты к нему готова. Он коснулся моего лба. Там появились массы крутящегося света. Сияние постепенно приняло форму опалово-голубого духовного глаза, окаймленного золотисным блеском, в центре находилась белая пятиконечная звезда. --Проникни своим сознанием сквозь звезду в царство беспредельного,--послышался голос гуру, в котором звучали новые нотки, подобно струящейся где-то в отдалении музыке. Видение за видением как волны разбивались о берега моей души. Эти панорамные сферы в конце концов растворились в море блаженства. Я потеряла себя в нескончаемой благодати. Когда через несколько часов я вернулась к осознанию этого мира, учитель дал мне технику крийа-йоги. С той ночи Лахири Махасайа никогда более не спал в моей комнате. С этого времени он вообще перестал спать. Днем и ночью он оставался в передней комнате на нижнем эатже, окруженный своими учениками". Почтенная женщина погрузилась в молчание. Понимая необычность ее взаимоотношений с возвышенным йогином, я все же рискнул попросить ее вспомнить что-нибудь еще. "Ты жаден, сын мой. Тем не менее ты получишь еще один рассказ.--Она застенчиво улыбнулась.--Я покаюсь в грехе против мужа, ставшего для меня гуру. Через несколько месяцев после посвящения я начала чувствовать себя покинутой. Мне казалось, что муж пренебрегает мною Как-то утром Лахири Махасайа вошел в эту комнату: ему нужно было написать статью. Я быстро последовала за ним. Под властью нелепого возбуждения я обратилась к нему с некоторой едкостью: --Вы тратите все свое время на учеников. А как же ваши обязанности перед женой и детьми? Мне жаль, что вы не интересуетесь как заработать для семьи побольше енег. Учитель бросил на меня мгновенный ызор и... исчез! Охваченная благоговейным страхом, я услышала голос, зазвучавший со всех сторон: --Разве ты не видишь, что все--это ничто? Как может такое ничто. как я, добывать для тебя богатство? --Гуруджи,--заплакала я,--я умоляю вас о прощении миллион раз! Мой грешный взор не видит вас более. Пожалуйста, явите свою священную форму. --Я здесь!--послышался с высоты ответ. Взглянув вверх. я увидела, что учитель материализовался в воздухе и его голова касается потолка. Глаза блистали ослепительным огнем. Вне себя от страха я с рыданиями упала к его ногам, когда он мягко опустился на пол. --Женщина,--сказал он,--ищи божественного богаства, а не ничтожную земную мишуру. После того, как ты приобретешь внутреннее богаство, ты увидишь, что внешнее благополучие всегда появится само собою.--Далее он прибавил:--Один из моих духовных сыновей обеспечит тебя. Слова гуру сбылись на деле: один из учеников, действительно завещал нашей семье значительную сумму". Я поблагодарил Каши Мони за ее удивительные воспоминания /2/. На следующий день я снова посетил ее дом и в течение нескольких часов наслаждался философской дискуссией с Тинкури и Дукури Махири. Эти два святых сына великого йогина Индии неукоснительно следовали указанному им идеалу. Оба они были красивые, высокие, крепкие мужчины с длинными бородами, приятными голосами и старомодной вежливостью в поведении. Жена Лахири Махасайа не была его единственной ученицей: у него насчитывалось несколько сот других , в их числе и моя мать. Одна из учениц попросила фотографию учителя. Он вручилее, заметив ей: "Если ты примешь этот подарок как талисман, то так оно и будет; в противном случае он окажется просто портретом". Через несколько дней случилось так, что эта женщина и невестка Лахири Махасайа читали "Бхагавад-Гиту" за столом, над которым висела фотография гуру. Внезапно разразилась сильнейшая буря с грозой. --Лахири Махасайа, защити и спаси нас!--женщины преклонили колени перед портретом. Молния ударила в книгу, лежавшую на столе; обе женщины остались невредимы. --Я почувствовала себя так, как если бы вокруг меня возникла одежда из льда и предохранила меня от невыносимой жары,--рассказывала потом ученица. Лахири Махасайа совершил два чуда с другой своей ученицей по имени Абхойа. Однажды она с мужем, калькуттским адвокатом, отправились в Бенарес посетить учителя. Но их экипаж задержался в пути из-за бесчисленных остановок на улицах. Они прибыли на главную станцию Хоура лишь тогда, когда поезд, отходивший в Бенарес, уже дал свисток отправления. "Лахири Махасайа, умоляю тебя остановить поезд!--безмолвно молилась она.--Я не смогу вынести, если придется отсрочить посещение еще на день!" Колеса пыхтящего поезда продолжали вертеться; они вертелись все сильнее, но поезд не двигался. Машинист и пассажиры высыпали на платформу, чтобы посмотреть на это необыкновенное явление. В этот момент железнодорожный служащий, англичанин, приблизился к Абхойе и ее мужу и сам предложил им свои услуги, что было беспрецендентным случаем: "Бабу,--сказал он,--давайте мне деньги, я куплю вам билеты, а вы идите в вагоны". И как только супруги сели на места и получили свои билеты, поезд медленно тронулся. Машинист и пассажиры поспешно влезли в вагоны, так и не поняв, почему поезд остановился и почему он теперь двинулся вперед. Прибыв в дом Лахири Махасайа в Бенарес, Абхойа безмолвно распростерлась перед учитилем и попыталась коснуться его ног. --Успокойся, Абхойа,--сказал он.--Как ты любишь тревожить меня! Как будто нельзя было приехать другим поездом! Абхойа посетила Лахири Махасайа. На сей раз она просила его помочь уже не с поездом, а с аистом. --Я прошу вас благословить моего девятого ребенка,--говорила она.--Я хочу, чтобы он жил. У меня родилось восемь детей, но все они умирали после рождения. Учитель сочувственно улыбнулся: --Ребенок, которого ты ждешь, не умрет. Пожалуйста, тщательно следуй моим наставлениям. Ночью у тебя родится девочка. Следи за тем, чтобы масло в светильнике горело до самого рассвета. Не засни и не дай светильнику погаснуть. В самом деле, у Абхойи родилась дочь. Как и предвидел всезнающий гуру, роды кончились ночью. Мать велела няне наполнить светильник маслом. Обе женщины старательно следили за светильником до самого утра, но в конце концов заснули. И вот масло почти полностью выгорело, так что огонек едва-едва мерцал. Вдруг раздался сильный стук. Дверь в спальню отворилась, так как крючок снялся с пробоя. Женщины в испуге проснулись. Их изумленному взору предстала форма Лахири Махасайа. --Смотри, Абхойа, огонь почти погас!--Он указал на светильник, который няня поспешила вновь наполнить маслом. Когда светильник вновь ярко вспыхнул, учитель исчез. Дверь закрылась, и крючок лег в пробой без всякого видимого на него воздействия. Девятый ребенок Абхойи выжил. В 1935 году я наводил о ее дочери справки, и она была еще жива. Один из учеников Лахири Махасайа, почтенный Кали Кумар Рой, сообщил мне много захватывающих подробностей своей жизни вблизи учителя: "Часто я гостил в его доме в Бенаресе по несколько недель,--рассказывал мне Рой.--Я заметил, что в тишине ночей в доме появлялись многочисленный святые подвижники и отшельники--данда свами /3/, которые приходили, чтобы посидеть у ног гуру. Иногда они устраивали дискуссии на философские темы или обсуждали проблемы медитации. К утру высокие гости уходили. И во время своих посещений я обнаружил, что Лахири Махасайа никогда не спит. В ранний период знакомства с учитилем,--продолжал Рой,--мне пришлось столкнуться с противодействием своего начальника, убежденного материалиста. --Я не желаю, чтобы у меня работали религиозные фанатики,--бывало усмехался он.--Если я когда-нибудь встречусь с вашим шарлатаном-гуру, я скажу ему несколько слов, которые он надолго запомнит. Но и эта угроза не прервала моих ежедневных визитов. Я почти каждый вечер проводил в присутствии гуру. Однажды вечером начальник последовал за мной и бесцеремонно ворвался в гостинную. Без сомнения, он собирался осуществить свою угрозу. Но как только он уселлся, Лахири Махасайа обратился к группе, в которой было около двенадцати его учеников: --Хотите, я покажу вам одну картину? Когда мы утвердительно закивали головами, он приказал затемнить комнату. --Сядьте в круг друг за другом,--сказал он далее,--положите свои руки на глаза того, кто сидит перед вами. Я не удивился, когда мой начальник тоже исполнил приказание, хотя и сделал это неохотно. Через несколько минут Лахири Махасайа спросил нас, что мы видим. --Господин,--ответил я,--появилась какая-то красивая женщина. Она одета в сари с красной каймой и стоит у латании. Остальные ученики описали то же самое. Тогда учитель обратился к моему начальнику: --А вы узнаете эту женщину? --Да,--отвечал тот, борясь, очевидно, с незнакомыми его природе эмоциями.--Я глупо трачу на нее деньги, хотя у меня есть хорошая жена. Мне стыдно за те побуждения, которые привели меня сюда. Простите! Не могли бы вы принять меня к себе в ученики? --Если в течение шести месяцев вы будете вести строго моральную жизнь, я приму вас,--сказал учитель. Затем он прибавил:--иначе я не могу этого сделать. В течение трех месяцев мой начальник воздерживался от искушений, но в конце концов он возобновил прежние отношения с этой женщиной. Спустя еще два месяца он умер. Тогда я понял завуалированное пророчество гуру о том, что он не сможет иницировать просящего. У Лахири Махасайа был весьма известный друг, свами Трайланга; молва утверждала, что ему более трехсот лет. Часто оба йогина сидели вместе, погрузившись в медитацию. Слава Трайланги была столь велика, что лишь очень немногие индусы решились бы отрицать достоверность любого рассказа о его невероятных чудесах. Если бы Христос вернулся на землю и прошел по улицам Нью-Йорка, демонстрируя свои божественные силы, Он вызвал бы среди народа такой же страх и такое же благоговение, какие вызывал Трайланга, проходя по людным переулкам Бенареса. Это был один из сидхов, совершенных существ, которые сделали Индию недоступной разрушительному действию времени. Много раз люди видели, как свами пил без всякого вреда для себя самые смертельные яды. Тысячи людей,--некоторые из них живы и поныне,--видели, ак Трайланга сидел целыми днями на поверхности реки или оставался в течение очень долгого времени под водой. В Бенаресе привыкли к зрелищу неподвижного тела свами на голых камнях, полностью открытого для воздействия беспощадного индийского солнца. Своими подвигами Трайланга сремился научить людей тому, что человеческая жизнь зависит не от наличия кислорода или иных условий и предосторожностей. Находился ли великий учитель на воде или под нею, подвергалось ли его тело жестоким солнечным лучам или нет,--он доказывал, что живет божественным сознанием, и смерть не имеет над ним власти. Йогин являл собою образец не только духовного, но и физического величия. Вес его превосходил триста фунтов; по фунту на каждый год жизни. К тому же он ел очень редко, и это обстоятельство казалось еще более непонятным. Однако учитель йоги с легкостью игнорирует все обычные правила здоровья, когда имеет в виду какую-нибудь особую цель, нередко слишком тонкую и известную только ему самому. Великие святые обладают способностью прозрения сквозь космические сновидения майи. Они понимают, что это мир--лишь идея Божественного Разума; и поэтому могут делать со своим телом все, что угодно, ибо знают, что оно представляет собою не что иное, как доступную для манипулирования форму сгущенной или замерзшей энергии. Хотя ученые-физики ныне поняли, что материя--это просто сгустившаяся энергия, им далеко до просветленных учитилей йоги, победоносно прошедших путь от теории к практике в области контроля над материей. Трайланга всегда ходил совершенно обнаженным. Полиция Бенареса сталкивалась с неразрешимыми проблемами, когда появлялся этот большой ребенок, ибо простодушный свками, подобно Адаму и райскому саду, даже не замечал своей наготы. Однако для полиции она была слишком заметной. Пришлось без лишних церемоний отправить свами в тюрьму. Но тут получился всеобщий конфуз: вскоре громадное тиело Трайланга в своей обычной наготе появилосьна тюремной крыше. Его камера оказалась тщательно запертой, и было непонятно, как ему удалось покинуть ее. Недоумевающие блюстители порядка еще раз выполнили свой долг. На сей раз перед камерой свами поставили часового. Но сила опять отступила перед правом: вскоре великого учителя снова увидели на крыше, где он совершенно бесстрастно совершал свою обычную прогулку. Богиня правосудия носит на глазах повязку; в случае с Трайлангой потерявшая голову полиция решила последовать ее примеру. Великий йогин обычно хранил безмолвие /4/. Несмотря на свою круглую физиономию и огромный, бочкообразный живот, Трайнланга ел только в редких случаях. Побыв несколько недель без пищи, он прекращал пост, схедал горшок кислого молока, который ему подносили его поклонники. Какой-то скептик решил однажды разобрачить Трайлангу как шарлатана. Он поставил перед ним большое ведро свежегашеной извести в растворе, обычно употребляемом при побелке. --Учитель,--сказал материалист с притворным уважением за которым была скрыта насмешка,--я принес вам кислого молка, выпете его, пожалуйста. Трайланга без колебаний выпил до последней капли несколько литров обжигающей жидкости. Спустя минуту злодей в агонии упал на землю. --Помогите, свами, помогите!--завопил он.--Я весь горю! Простите мне это злое испытание! Великий йогин нарушил свое обычное молчание. --Насмешник,--промолвил он,--предлагая мне яд, ты не чувствовал, что моя жизнь едина с твоей жизнью. И если бы не мое знание того, что Бог присутствует в моем желудке, как и в каждом атоме творения, известь убила бы меня. Теперь, когда ты знаешь божественный закон возвратного удара, никогда более не устраивай таких шуток над кем бы то ни было. Грешник, исцеленный словами Трайланги, заковылял прочь. Обратный удар не был следствием хотения учителя. Он явился результатом действия закона справделивости /4/, который охватывает даже самые дальние галактики. Для человека, подобного Трайланге, достигшего богопознания, этот закон проявляется моментально, ибо такой человек навсегда изгнал все противоречащие друг другу устремления "я". Вера в существование автоматического закона справедливости,--нередко проявляющегося совершенно неожиданно, как то было в случае с Трайлангой и его возможным убийцей,--коренилась в человеческом сознании с давних пор. "Мне отмщение. Я воздам, говорит Господь" /5/. Какая нужда в невеликих ресурсах? Вселенная сама позаботится о необходимом возмездии. Недалекие умы не верят в существование божественной справедливости, любви, всезнания и бессмертия, "Туманные догадки писаний". Равнодушие к космической драме пораждает цепь радо или поздно приводящих к Пробуждению. Всмемогущество этого закона рождено Христом, когда во время триумфального въезда в Иирусалим, ученики и толпы народа кричали от радости и возглашали: "Мир в небесах" и "Осанна в вышних!", некоторые фарисеи жаловались на такое недостойное зрелище. "Учитель,--протестовали они,--запрети своим учинекам". Иисус же ответил, что если ученики и замолкнут, "камни возопиют" /6/. Этим ответом он указал, что божественная справедливость--это не фигуральная абстракция; что человек, исполненный душевногг мира, даже если у него вырвут с корнем язык, все же найдет слова и защиту в недрах творения, в космическом порядке. "Не думаете ли вы,--говорил Иисус,--заставить замолчать люддей, исполненных духовного мира? С таким же успехом вы можете пытаться заглушить голос Бога, славу и вездесущее бытие которого воспевают даже камни! Хотите потребовать от людей, чтобы они не праздновали мир на небесах? Чтобы они собирались толпами только в случае войны на земле? Тогда, о фарисеи, готовьтесь превозмочь самые основы мирового порядка, ибо не только слабые люди, но камни или земля, огонь и воздух восстанут против вас, дабы свидетельствовать о божественной гармонии". Благодать йогина во Христе Трайланги была однажды ниспослана моему саджо мама (дяде по линии матери). Как-то утром дядя увидел учителя среди толпы поклонников в одном из гхатов Бенареса. Ему удалось приблизиться к Трайланге и смиренно коснуться ног йогина. Дядя с изумлением обнаружил, что при этом мгновенно исцелился от тяжелого хронического заболевания /7/. Из всех учеников великого йогина в живых осталась только его ученица Шанкари Май Джью, дочь одного из учеников Трайланги; она получила подготовку от свами с самого раннего детства. Сорок лет она жила в уединении гималайских пещер около Гадринатха, Кедарнатха, Амарнатха и Пасупатинатха. Брахмачарини (женщина-аскет) родилась в 1826 году, и сейчас ей давно уже перевалило за сто лет. Однако внешне она еще не стара: она сохранила черные полосы, ослепительно белые зубы и поразительную энергию. По прошествии нескольких лет она покидает свое уединение, чтобы присутствовать на мела и других религиозных праздниках. Эта святая женщина нередко посещала Лахири Махасайа, она вспоминала, как однажды в Баракхпурской части Калькутты, когда она сидела подле Лахири Махасайа, его великий гуру Бабаджи спокойно вошел в комнату и разговаривал с ними обоими. Однажды в Веранаси Трайланга отказался от своего обычного безмолвия, чтобы публично воздать почести Лахири Махасайа. Какой-то ученик Трайланги возразил: --Господин,--сказал он,--почему вы, свами отказавшийся от мира, оказываете такое уважение домохозяину? --Сын мой,--ответствовал Трайланга,--Лахири Махасайа подобен божественному котенку, который остается всюду куда бы ни поместила его Космическая Мать. Выполняя свой долг в роли мирянина, он достиг того же совершенства в самопознании, к которому я пришел отказавшись от всего, даже от набедренной повязки! Примечание к главе 31. /1/ "Он только для Бога, она для Бога в нем"--Мильтон /2/ Почтенная мать скончалась в Бенаресе в 1950 году. /3/ Члены одного из монашеских орденов, носящие ритуальный бамбуковый жезл "Брахма-данда", или "жезл Брахмы", символизирующий позвоночным столбом человека. /4/ Он был муни, монахом, следующим мауна, духовной тишине. Его нудизм--это дигамбарас--практика "одетых небесами" поклонников Шивыц, Господа, который владеет ничем, а значит всем. /5/ Послание к римлянам XII, 19. /6/ Евангелие от Луки XIX, 37--40. /7/ Жизнь Трайланги и других великий учителей напоминает нам о словах Иисуса: "Уверовавших же будут сопровождать многие знамения: именем Моим будут изгонять бесов; будут говорить на новых языках; Будут брать змей, и если смертоносное выпьют, не повредит им; возложат руки на больных, и те будут здоровы". (Марк XVI, I, 17--18). стр. 1 (после стр 277). Глава 32. Воскрешение Рамы из мертвых. "Был болен некто Лезарь... Иисус, услышав то, сказал, эта болезнь не к смерти, но к славе Божие, да прославится через нее Сын Божий" /1/. Как-то солнечным утром Шри Юктешвар на балконе своей серампурской обители объяснял христианское Священное Писание. Кроме нескольких его учеников там находился и я с группой своих учеников из Ранчи. "В этом отрывке Иисус называет себя Сыном Божиим. Хотя Он поистине был един с Божественным, это выражение имеет более глубокое, неличностное значение,--объяснял мой гуру,--ибо "Сын Божий"--это Христос, или Божественное Сознание в человеке. Ни один смертный не в состоянии прославить Бога. Единственная почесть, которую человек может воздать Богу--это искать Его; человек не может прославить Абстракцию, которую он не знает. "Слава", или нимб вокруг головы святых, является символическим свидетельством способности воздать должное Богу". Шри Юктешвар продолжал чтение изумительной истории о воскрешении Лазаря. В заключении, держа на коленях открытое Евангелие, он сказал с торжественным выражением на лице: "И я имел счастье узреть подобное чудо. Лахири Махасайа воскресил одного из моих друзей". Сидевшие около меня юноши начали улыбаться, выказывая живой интерес. Да и во мне самом было еще много мальчишеского, и я получал истинное наслаждение не только от философских рассуждений учителя, но, и от любого рассказа, который мне удавалось вытянуть из Шри Юктешвара о его необыкновенных переживаниях в присутствии его гуру. "Мы с Рамой были неразлучными друзьями,--начал учитель.--Он был застенчив и нелюдим, а потому предпочитал посещать школу нашего гуру Лахири Махасайа только в часы между полуночью и рассветом, когда исчезала толпа дневных посетителей. Так как я был ближайшим другом Рамы, он повторял мне многие из своих глубоких духовных переживаний. Я черпал вдохновение в нашей идеальной дружбе". Гуру погрузился в воспоминания, и лицо его прояснилось. "Неожиданно Рама подвергся суровому испытанию,--продолжал Шри Юктешвар.--Он заболел азиатской холерой. Поскольку наш учитель никогда не возражал против услуг врачей, особенно в случаях тяжелых заболеваний, к Раме вызвали двух специалистов. Среди безумной суматохи, связанной с уходом за тяжело больным другом, я настойчиво молился Лахири Махасайа о помощи. Выбрав свободную минуту, я помчался к нему домой и, всхлипывая, рассказал всю историю. --Раму лечат доктора. Он будет здоров,--вечело улыбнулся гуру. С легким сердцем возвратился я к постели друга, но нашел его в состоянии агонии. --Он проживет не более одного или двух часов,--сказал мне один из врачей с жестом отчаяния. Еще раз я поспешил к Лахири Махасайа. --Доктора--добросовестный народ,--вечело возразил гуру.--Я уверен, что Рама выздоровеет. В доме Рамы уже не было докторов: оба они ушли. Один из них оставил для меня записку: "Мы сделали все, что смогли, но этот случай безнадежен". В самом деле, мой друг являл собой картину умирающего человека. Я не мог себе представить, чтобы слова Лахири Махасайа оказались ошибочными, однако вид Рамы, быстро приближающегося к смертной черте, вызвал в моем уме мысль: "Все кончено!"... И вот так, переходя от крайности отчаяния к надежде, я ухаживал за другом, стараясь сделать все, что было в моих силах. Внезапно он поднялся и воскликнул: --Юктешвар, беги к учителю и скажи ему, что меня уже нет. Попроси его благословить мое тело перед последними обрядами. С этими словами Рама тяжело вздохнул и испустил дух. Я плакал у его ложа целый час. Он всегда так любил спокойствие, и вот теперь достиг крайнего предела--покоя смерти. Вошел другой ученик, и я попросил его остаться в доме до моего возвращения. В полузабытьи я опять поплелся к гуру. --Как здоровье Рамы?--Лицо Лахири Махасайа освещала улыбка. --Господин, вы скоро увидите, в каком он состоянии--вспылил я.--Через несколько часов вы увидите как его тело понесут в крематорий. И я упал на землю, громко застонав. --Юктешвар, возьми себя в руки! Сядь спокойно и медитируй! Гуру погрузился в самадхи. День и ночь прошли в нерушимом безмолвии; я безуспешно старался восстановить внутренний мир. На рассвете Лахири Махасайа сочувственно взглянул на немя: --Я вижу, что ты все еще взволнован. Почему ты не объяснил мне вчера, что ждешь от меня ощутимой помощи? Ты хотел, чтобы я дал Раме какое-нибудь лекарство? Учитель кивком головы указал на лампу в виде кубка, наполненную нечищенным касторовым маслом. --Набери немного масла из лампы в пузырек и вылей в рот Рамы семь капель. --Господин,--взмолился я,--он мертв со вчерашнего дня! Зачем ему теперь масло? --Ничего, сделай то, что я говорю! Радостное настроение гуру было для меня непонятным, ибо я все еще находился под впечатлением горестной утраты. Отлив немного масла из лампы, я отправился к дому Рамы. Тело моего друга было охвачено трупным окончанием. Не обращая внимания на его ужасное состояние, я открыл губы оказательным пальцем, затем при помощи левой руки и пробки мне удалось накапать масло поверх стиснутых зубов. Когда седьмая капля коснулась холодных губ, Рама задрожал всем телом. Его мышцы с головы до ног вибрировали, и он чудесным образом сел на ложе. --Я видел Лахири Махасайа в сияющем свете,--воскликнул Рама,--он светился как солнце. "Встань, отбрось сон,--велел он,--и приходи ко мне вместе со своим другом Юктешваром!" Я не мог поверить своим глазам, видя, что Рама сам оделся. Он оказался достаточно сильным после роковой болезни для того, чтобы дойти пешком до дома Лахири Махасайа. Там он простерся перед гуру со словами благодарности. Учитель был само веселье. Он лукаво подмигнул мне: --Юктешвар,--сказал он,--теперь ты, конечно будешь носить всегда пузырек с касторовым маслом. Когда ты увидишь труп, лишь воспользуйся маслом. Что же, семь капель касторового масла, несомненно, разрушат силу Ямы /2/. --Гуруджи, вы смеетесь надо мной! Я не понимаю. Объясните, пожалуйста, в чем моя ошибка. --Дважды говорил я тебе, что Рама выздоровеет, однако ты не мог полностью поверить мне,--объяснил Лахири Махасайа.--Я не хотел сказать, что доктора могут исцелить его, я сказал только, что они присматривают за ним. Я не желал вмешиваться в дела врачей, ведь им тоже нужно жить. Голосом, венящим от радости, гуру добавил: "Всегда знай, что всемогущий Параматман /3/ может исцелить любого человека с доктором или без него!" --Я вижу свою ошибку,--промолвил я покаянно.--Теперь я убедился, что простое ваше слово связано со всей Вселенной". Когда Шри Юктешвар закончил этот внушающий благоговение рассказ, один из юных учеников Ранчи задал вопрос, вполне понятный в устах ребенка: --Господин,--сказал он,--но зачем же ваш гуру послал касторовое масло? --Дитя, применение масла не имело особого значения. Поскольку я ожидал чего-нибудь материального, Лахири Махасайа избрал стоявший вблизи светильник с касторовым маслом в качестве объективного символа, чтобы пробудить во мне большую веру. Учитель позволил Раме умереть из-за моих частичных сомнений. Но божественный гуру знал, что раз он предсказал выздоровление ученика, ему придется избавить Раму даже от такого необратимого явления, как смерть! Затем Учитель подозвал меня ближе. --Йогананда,--промолвил он с необычайной серьезностью,--с самого рождения тебя окружали ученики Лахири Махасайа. Великий учитель провел возвышенную жизнь в частичном уединении и совсем не хотел создавать какую-либо организацию вокруг своего учения. Тем не менее, он сделал многозначительное предсказание: "Лет через пятьдесмят после моего ухода,--сказал он,--напишут жизнь мою, потому что к этому времени на Западе возрастет интерес к Йоге. Весть Йоги облетит земной шар. Она поможет основать братство людей, идущих к осознанию Единого Отца". --Сын мой, Йогананда,--промолвил Шри Юктешвар,--ты должен вложить свои силы в эту важную миссию и в описание жизни гуру. Когда в 1945 году исполнилось пятьдесят лет со времени ухода из жизни Лахири Махасайа, я завершил подготовку этой книги к печати. И еще одно совпадение: 1946 год оказался также и годом, открывшим новую революционную эру--эру атомной энергии. Все серьезные умы, как никогда прежде, обратились к неотложной проблеме--установлению мира и братства между народами, дабы продолжающееся употребление физической силы не уничтожило все человече6ство вместе с его проблемами. Хотя человечество и все его труды могут бесследно исчезнуть под воздействием времени или ядерной бомбы, солнце не изменит своего курса, а звезды не прекратят постоянного бдения. Нельзя остановить или изменить космический закон, и потому для человека разумно привести себя в гармонию с ним. Если космос против грубой силы, если солнце не ведет войн на небесах, а удаляется в должное время, уступая место скромному свету звезд, что могут нам дать наши бронированные кулаки? И разве могут они помочь миру? Космоса движет не жестокость, а добрая воля; достигшее мира человечество узнает бесчисленные плоды такой победы, более сладкой, чем любая победа, обретенная на земле, залитой кровью. Подлинно действенной Организацией Объединенных Наций будет естественный и не имеющий названия союз человеческих сердец. Для исцеления от земных горестей важнее не интеллект, а широкая симпатия и глубокое прозрение; они появятся из постижений основы единства всего человечества--родства с Божественным. И пусть Йога, наука о личном единении с Божественным, придет со временем во все страны и ко всем людям, дабы осуществить идеал--мир через братство в духе. Индия обладает цивилизацией очень древней, и эта ее необычайная устойчивость никоим образом не случайна, она следствие преданности вечным истинам, которые Индия предлагала миру через лучших своих сынов в каждом поколении. Уже одной длительностью своего существования и неразрушимостью в течение многих веков Индия дала самый достойный ответ той проверке, какую ей устроило время. Библейский рассказ о мольбе Авраама к Господу--пощадить город Содом, если там найдется хоть десять праведников /4/ и ответ Божества: "Не разрушу его ради десяти". Судьбы Вавилона, Египта и других могущественных наций, которые когда-то были ее современниками. Ответ Господа ясно показывает нам, что странажива не материальными успехами, а человеческими шедеврами. И пусть божественные слова будут услышаны вновь в двадцатом столетии, когда человечество едва не погибло в крови, залившей половину мира: не должен погибнуть ни один народ, способный дать десять человек, великих в глазах неподкупного Судьи. Придерживаясь того же убеждения, Индия доказала, что она весьма разумно реагировала на бесчисленные уловки времени. Ее мастера самопознания во все века освящали ее землю. Лахири Махасайа и его ученики, Шри Юктешвар, появились в мир возвестить, что наука йоги жизненно важна для счастья человека и долговечности народа. В течение трех десятилетий я обнаружил в Индии, Америке и Европе глубокий интерес к освобождающей йоге и ее творцу. Лахири Махасайа родился 30 сентября 1828 года в благочестивой брахманской семье очень древнего происхождения. Место его рождения--деревня Гхурни в найоне Надья, около город Кришнна-гара в Бенгалии. Он был младшим сыном Муктакаши, второй жены достопочтенного Рор Мохан Лахири, первая жена которого, родив трех сыновей, умерла во время поломничества. Мать ребенка скончалась, когда он был еще мал. О ней известно немного, кроме того знаменательного факта, что она была ревностной поклонницей Господа Шивы, именуемого в писаниях "Царем Йогинов" /5/. Мальчик (его полное имя--Шьяма Чаран Лахири) провел детские годы в наследственном доме в Надье. Когда ему было три или четыре года, окружающие его часто видели, как он сидел в позе йоги, зарывшись в песок так, что все тело его, за исключением головы, оставалось скрытым. Зимой 1833 года поместье Лахири было разрушено, когда протекавшая вблизи его река Джаланги изменила свое русло и исчезла в водах Ганги. Вода затопила один из храмов Шивы, построенный семьей Лахири, а также и их наследственный дом. Какой-то поклонник спас каменное изваяние Господа Шивы из бурлящих вод и установил его в новом храме, ныне хорошо известном под названием Гхурни Шива Сите. Гор Мохан Лахири и его семья покинули надью, поселившись в Бенаресе, где отец немедленно построил храм Шивы. О