бность и ненависть со стороны не только представителей чуждых оккультных течений, но также и со стороны тех антропософов, которые внутри нашего движения развивают провокационную полемику вокруг двух, совершенно искусственно созданных течений: "антропософии Штайнера" и "антропософии Томберга". Уже сам презрительно-лживый тон и клеветнический характер этой внутренней оппозиции указывают на инспирирующие ее источники. Эти люди не обходят своим вниманием ни одного ученика Рудольфа Штайнера, который совершенно честно и бескомпромиссно выступает за истину. Они сознательно уводят всю полемику в совершенно ложное русло, сосредотачивая внимание на второстепенных вопросах, не имеющих к сути дела никакого отношения. При этом Валентина Томберга его последователи изображают всегда как жертву нападок со стороны "антропософских фундаменталистов" и "инквизиторов"... Кристиан Лаза-ридес отмечает, что после выхода в свет книги "Трагедия Валентина Томберга" предпринимались многочисленные попытки приписать этой работе "намерения, которые ей чужды, затемняя одновременно главную ее тему -- введение в антропософию элементов оккультного иезуитизма исподтишка, через учение Томберга" . И далее он подчеркивает: "Так, была сделана попытка нарисовать картину нашей травли Томберга-человека, картину систематического априорного очернения церкви и католицизма в целом, а также предвзятого антиезуитизма и застывшего антропософского догматизма". Так перекладывается все с больной головы на здоровую! "Тот, кто четко и ясно высказывается о несоединимости антропософии с другими эзотерическими движениями, подвергается опасности прослыть инквизитором. ...С самых разных сторон и все более отчетливо проступает тенденция лишить антропософию ее "соли", того, что составляет ее специфическую особенность. Демон псевдоэкуменизма, кажущейся открытости навстречу всему и всем, задействован тут, питаемый этими нечистыми и неестественными смешениями. Под предлогом "терпимости" худшее может подмять под себя лучшее...". ДУХОВНЫЙ КОНФОРМИЗМ И АДВОКАТЫ ИЕЗУИТИЗМА Лишь склонностью к внутреннему комфорту, к приятному и удобному конформизму, можно объяснить упорное молчание антропософских друзей, которые остаются многие годы безучастными к проявлению откровенной враждебности по отношению к нашему соотечественнику, Сергею Олеговичу Прокофьеву, делающему все, чтобы сохранять здоровую атмосферу в нашем Обществе, чтобы не допускать губительного искажения и выхолащивания подлинного содержания Антропософии. Всякий раз, когда сталкиваешься с враждебными выпадами против этого уважаемого человека, в душе неизбежно звучит извечный вопрос: "А судьи -- КТО?" Как враждебный выпад и духовное предательство Сергея Прокофьева может быть рассмотрен такой, к примеру, факт, как перевод и издание Игорем Добровольским в Москве книги одного из современных последователей Валентина Томберга -- Гарри Зальмана (Харри Салмана). Эта акция была проделана не смотря на то, что Игорь Добровольский был хорошо ознакомлен со всеми высказываниями Сергея Прокофьева и Кристиана Лазаридеса о множестве кричащих противоречий, как в мировоззрении самого Томберга, так и в мировоззрении этого голландского антропософа -- Гарри Зальмана. Его нисколько не смущает откровенно иезуитская направленность этого течения, которое исповедует Гарри Зальман как некую "новую" форму антропософии, называя ее "антропософией Валентина Томберга". Для чего Игорь Добровольский сегодня совершенно открыто пропагандирует т.н. "иезуитски ориентированную духовную науку"? Что заставляет его играть роль "адвоката Гарри Зальмана", подобно "адвокату иезуитизма" -- Валентину Томбергу? Неужели же он не видит совершенно очевидного разрушительного воздействия на души окружающих людей извращенных идей этой псевдо-антропософии? Достаточно внимательно понаблюдать за всем ходом "эволюции" мировоззрения этого человека, чтобы увидеть какие силы привели его в "лагерь томбергианства". Григорий Сковорода указывает на существование "закона сродности", суть которого выражена в известной поговорке: "Подобное притягивает подобное". Если оккультный ученик не справляется с процессом эмансипации трех функций своей душевной жизни, -- мышления, чувствования и воления, -- то происходит неизбежное развитие односторонности, например: гипертрофия интеллекта и воли, которые усиливаются за счет сферы чувств -- "сферы сердца". Об этом уже приходилось говорить во время анализа поистине трагической судьбы Ирины Гордиенко в брошюре "Затмение сердца и свет истинной человечности".4' На ее примере можно было проследить как предательство в малом привело к предательству в великом. Предавая свою дружбу с Сергеем Прокофьевым, Ирина Гордиенко предала и саму Антропософию, которая ведь пребывает в духовном мире как вполне реальное Существо... Об этом приходится говорить не ради критики этой несчастной души, но ради того, чтобы понять и правильно охарактеризовать рассматриваемую ситуацию с духовным предательством тех, кто сегодня запутался в своих противоречиях и заблуждениях, чреватых роковыми последствиями. Ведь упомянутые книги Бондарева и Гордиенко невозможно читать без пронизывающей все существо боли за этих людей. Это не просто боль сочувствия и сострадания! Здесь мы сталкиваемся с глубочайшим трагизмом наших антропософских друзей, явно оступившихся на пороге бездны. И ведь это же сейчас происходит с нашим давним другом -- Игорем Добровольским, о котором приходится говорить с глубоким состраданием, а не с целью нелицеприятной критики. Не для кого нет секрета в том, что Ирина Гордиенко до конца своей трагической жизни очень близко дружила с Игорем Евгеньевичем, особенно в период ее работы над скандальной книгой "С.О. Прокофьев: миф и реальность". Она не могла при составлении этой, откровенно враждебной, книги не делиться своими мыслями и чувствами с Добровольским и другими близкими друзьями. Следовательно, все они могли оказаться пассивными или же активными соучастниками этой работы. Спрашивается: почему же они не остановили этого безобразия?!. Более того, ведь и по сей день есть немало антропософских друзей, тайно и явно сочувствующих Ирине Гордиенко не только как человеку, но и как автору этого грязного пасквиля. Поэтому нет ничего удивительного и в том, что моя попытка заступиться за Сергея Прокофьева и разоблачить лживость всей враждебной кампании против этого человека, так и не нашла понимания у многих. Что же касается Игоря Добровольского, то им была высказана откровенная благодарность и Ирине Гордиенко, и Гарри Зальману за их т.н. "творчество". Оказывается книга Гордиенко наконец открыла Игорю глаза на "ценность" произведений Сергея Прокофьева. Неужели же эта издевательская вивисекция личности.и книг Прокофьева стала "путем познания" для Добровольского?!. Повторяю, что говорить об этом приходится не из желания оскорбить или унизить личность этих людей, но с целью внести полную ясность в саму ситуацию, чреватую опасными последствиями распространения неразрешимых противоречий и заблуждений, способных оказывать на людей весьма серьезное оккультное внушение. Кристиан Лазаридес говорят о том, что Рудольф Штайнер "предостерегал от метода, обычно практикуемого пресловутого толка оккультизмом и состоящего в культивировании неосознанных противоречий, которые из-за отсутствия исчерпывающей информации остаются неразрешенными, и воздействуют на души самым пагубным образом: "Эти теории входят в общую жизнь души и окрашивают собой чувства и ощущения. Они ведь и рассчитаны были на то, чтобы увлечь души в определенном направлении. Это создает что-то вроде островка безнадежно неразрешимых заблуждений внутри души" (Библ. 254).8) В образовании таких "островков заблуждений" он видит опасный путь в Восьмую сферу -- в сферу космического зла. РУСЛО для АРИМАНА Рудольф Штайнер предупреждает нас: "Ариман и Люцифер могут сделать что-нибудь лишь в том случае, если противоречие остается незамеченным, если мы не имеем воли и сил вскрыть это противоречие. Всегда, когда мы запутываемся в противоречии, которое мы не принимаем за таковое, а признаем его как нечто наполненное под-ленным смыслом, всегда в таких случаях Люцифер и Ариман получают возможность завладеть нашей душой" (Библ. 254). Ведь Валентин Томберг и его современные последователи достаточно хорошо осведомлены о тех разоблачениях, которые проводил Рудольф Штайнер во множестве своих лекций, характеризуя как иезуитизм, так и другие антихристианские оккультные течения. Следовательно они идут на этот компромисс совмещения совершенно несовместимых полярностей и противоречий сознательно! Так, вместо даруемой "Философией свободы" моральной фантазии, они развивают "аморальную фантазию", способную в корне разрушить и извратить всю Духовную науку. Однако нам следует осознавать, что незамеченные оккультные противоречия, остающиеся в подсознании, в итоге оборачиваются полной незащищенностью людей от любых оккультных влияний. Этим суггестивным влиянием успешно пользуются, как орудием, иезуиты в своих политических манипуляциях, искусно направляя оккультный захват особенно тех душ, которые устремлены к эзотерическому христианству. Ведь именно это составляет одну из главных стратегических задач Ордена Иисуса, который и создан был для того, чтобы полностью искоренить из сознания человечества образ Христа и утвердить образ Иисуса как некоего тирана, стоящего над развитием всего человечества. Поэтому они оккультно тиранят подвластные им души, оказывая суггестивное воздействие непосредственно на эфирное и астральное тела людей. Так осуществляется прямое влияние на весь ход мышления и чувств человека. Рудольф Штайнер говорит: "Все обучение иезуитов исходит из того, что иезуиту дается сила так поставить слово, говорить таким способом, что все сказанное или сделанное им, вливается, я бы сказал, в астральные импульсы человека. Деятельность иезуитов совершается не только там, где они присутствуют сами. По различным каналам она осуществляется и там, где им присутствовать запрещено. Поэтому, закрывая им въезд на какую-либо территорию, не достигают ничего" (Библ. 167). Наглядным примером этого является государство иезуитов, созданное в 1610г. в Парагвае, где астральные тела местных индейцев были препарированы патерами при помощи специальных культовых действий, ритуальной музыки, песнопений, символов. Это государство иезуитов послужило прообразам для всех последующих авторитарно-тоталитарных политических режимов, вплоть до недавнего прошлого. Рудольф Штайнер подчеркивает, что сегодня уже нет необходимости воздействовать на людей такими же точно средствами, поскольку изменилась форма сознания и самосознания. Сегодня оккультные воздействия модернизированы. Он говорит: "...по мере того, как в мире исчезла укреплявшаяся иезуитами вера в авторитет отдельных, живущих где-либо людей, возрастала вера в авторитет людей либо мало, либо совсем не действующих физически. И таким путем теперь действуют ариманические существа, называемые народным дьяволом. У этого дьявола иные методы, чем те, которыми пользовались иезуиты в Парагвае, когда физические тела паствы были довольно мягкими. Теперь проникают в силы человеческого мышления. Человек не верит в авторитет, но он не верит и ни во что другое, в том числе и в то, что сказали выдающиеся люди. И из всех подобных элементов сливается один поток суждений. А это настоящее русло для Аримана. Русло для Аримана! Сюда Ариман может изливать свои силы, поскольку в сознательную жизнь Ариман вступить не может". (Библ. 167). Современные последователи Валентина Томберга стремятся осуществить подмену Антропософии, основанной Рудольфом Штайне-ром, так называемой "антропософией Валентина Томберга", что по своей сути является лишь жалкой пародией на подлинную Антропософию. Сам же Томберг именует плоды своего более позднего творчества термином: "христианский герметизм". При этом он стремится уже дистанцироваться от своей прежней деятельности как антропософа, выставляя в карикатурном виде как антропософов, так и самого Рудольфа Штайнера. В последних книгах, "Лазарь, гряди вон!" и "Медитации на Таро", Валентин Томберг преподносит себя "посвященным", принадлежащим к "великому герметическому братству", которому он посвятил почти полвека своей жизни и творчества. К кому же теперь он обращается как к своим духовным учителям и наставникам, после предательства д-ра Рудольфа Штайнера? Кого теперь он с глубоким почтением и благоговением называет своими "Известными Друзьями", обнимавшими его в своих "братских объятиях" из загробного мира? В первую очередь -- это "святой" Игнатий Лойола, возведенный Томбергом в ранг "грядущего бодисаттвы Майтрейи"! За ним следуют такие одиозные личности, как Папюс, Гуайта, Пеладан, Эдифас Леви, Седир, Филипп Лионский, Марк Хавен, Сент-Ив д'Адьвейдр. Все они представляют круги черномагического оккультизма, порожденные "духовным браком" ордена иезуитов и антихристианских западных лож. Рудольф Штайнер неоднократно характеризовал эти оккульт-но-политические круги как самые опасные и губительные для всей современной культуры. Непосредственно за Игнатием Лойолой Томберг часто упоминает Папюса, который якобы привел к синтезу интеллектуальность и спи-ритуальность, "космический Логос и Логос, ставший плотью"... И далее он говорит об "инспирации", которая объединяет всех членов братства герметистов, и из которой он черпает вдохновение также и для всего своего "творчества". Кого же объединяет это "герметическое братство"? Сергей Прокофьев разъясняет читателям сущность этих "братьев": "М.В. Станислас де Гуайта (1861-1897) упоминается Томбергом сразу же после Папюса. Он был основателем герметического кружка, к которому примкнули вскоре после его создания Папюс, Пеладан и прочие почитаемые Томбергом оккультисты. Хотя Гуайта умер молодым, он успел еще при жизни снискать себе пресловутую славу сатаниста, паганиста и люциферического гностика. "Он был убежденным "розенкрейцером левой руки" и представителем черной магии"... Рудольф Штайнер говорил о нем следующее: "Занятия, проводимые Папюсом, вредны и опасны... Они отделены от черной магии перегородкой из паутины... "И еще: ...сочинения и оккультные занятия Леви и Папюса ведут прямо к черной магии... Все эти вещи ведут прямо к черной магии, в которой ведется работа с духовным, скрытым в земном" (Библ. 243). Об Элифасе Леви он сказал: "Во многих отношениях эта оккультная литература произвела во Франции величайшее безобразие благодаря Элифасу Леви; его книги "Догма и ритуал высшей магии" и так далее... Согласно духовнонаучному исследованию Рудольфа Штайнера, мы имеем здесь дело с индивидуальностью, чьи магические наклонности коренятся в мексиканских мистериях эпохи упадка"(Библ. 239).8) И далее С. Прокофьев сообщает: "Суггестивная сила этих упадочных мистерий, "напечатлевающая человеку нечистоплотность в плане этическом" (Библ. 239), отчетливо проявилась в биографии Леви и по сей день продолжает действовать через его сочинения, которым нашелся столь ревностный апологет в лице Томберга". Духовными учителями Папюса были: оккультист Сент-Ив д'Аль-вейдр и маг и тавматург Филипп Лионский, которых Томберг возводит на высоту "всех христианских святых", наряду с основателем Ордена Иисуса. Такое же благоговейное отношение у Валентина Томберга и к остальным членам так называемого "герметического братства". ЧЕРНАЯ МАГИЯ Чтобы понять, что так тесно объединяет иезуитов с черными магами, следует рассмотреть общность инспирирующего их источника в духовном мире, придающего также общность их целей и средств. Ведь пронизанная насквозь иезуитизмом Римско-католическая церковь по сути отправляет культ не подлинного Христа, а Его ариманического противника, инспирирующего все разновидности черной магии на земле. "В качестве симптоматологического примера, особенно ярко поясняющего именно эту особенность римского католицизма, Рудольф Штайнер в своих лекциях несколько раз приводит пасторское послание 1905 года одного из австрийских епископов, согласно которому "Католический священник, во время отправления культа обладает большей властью, чем Христос Иисус. Ибо, совершая священнодействие на алтаре, священник принуждает Христа Иисуса, христианского Бога, вступить в земной мир. Когда священник совершает пресуществление, Бог, хочет Он этого или нет, должен идти путем, который Ему предписывает священник". И далее; "Бог должен войти в святые дары, если священник того хочет; поэтому священник обладает большей властью, чем Бог" (Библ. 197). Процитировав это послание, Рудольф Штайнер далее отмечает, что его содержание отнюдь не случайно, но, напротив, является выражением общего умонастроения определенных кругов Римскокатолической церкви, "Некоторые представители этого исповедания очень хорошо знают, с какой целью они внедряют подобные вещи в человечество". "Превращением белой магии в черную" называет Рудольф Штайнер, как современный христианский посвященный, подобное отношение к таинству на алтаре". Оно противостоит самой сущности причастия полностью одухотворенной души сознательной высшим мирам, осуществляемого в акте свободного и индивидуального духовного познания: "Познание -- это духовное причастие человечества" (Библ. 198). В своей непримиримой борьбе с Духом Времени, способствующим развитию сил души сознательной с помощью свободного духовного познания, иезуитизм прибегает к самым изощренным и рафинированным методам, включая суггестивное воздействие на коренящуюся в подсознании сферу воли огромного числа людей. В противоположность истинной науке посвящения, которая из глубокого уважения к индивидуальному Я-сознанию обращается лишь к ясному, бодрственному сознанию человека, это ложное оккультное течение использует т.н. "массовую психологию" и в полупомраченное сознание людей гипнотическим образом напечатлевает определенные идеи. Рудольф Штайнер определяет такое суггестивное воздействие как черную магию: "У гипнотизируемого ясновидящий видит эфирный мозг свисающим по обе стороны головы. Астральному телу тогда напечатлевается то, что оно должно отпечатать в эфирном теле. Это, по сути, черная магия, поскольку одним человеком подавляется воля другого." (Библ. 97). Всем известно какую губительную, роковую роль сыграли сомнительные оккультно-политические махинации Папюса в судьбе петербургского двора и в дальнейшей судьбе России в целом. Рудольф Штайнер говорит: "Колоссальным бесчинством в этой связи является оккультная литература Элифаса Леви, д-ра Папюса (Же-рара Энкоса) "Ключи к высшей магии и т.д. Папюс весьма опасным образом вносил в людей определенные оккультные тайны, так что те, кто позволяли ему воздействовать на себя, впадали в железный фанатизм, как только выходили за рамки элементарного, и твердо держались того, что им давал Папюс... Род и способ, каким это дается людям, содержит в себе огромную опасность; слабый человек вбирает по каплям в душу содержащееся в книгах Папюса, а это ведет к тому, что его рассудок полностью засыпает, и тогда вы можете его употребить на все, что угодно... Папюс повсюду обладал большим влиянием.., особенно в России. И это было достигнуто путем определенной бесчестности". (Библ. 167). На аналогичное суггестивное влияние книг Валентина Томберга указывает и Сергей Прокофьев. Это происходит потому, что Томберг черпал свои вдохновения из того же источника инспираций, из которого черпали и его "загробные учителя": Элифас Леви, Папюс, Гуайта, Сент-Ив д'Адьвейдр и др. "Из сказанного можно понять, почему книга Томберга о Таро, в которой так превозносятся труды Элифаса Леви, Папюса и прочих оккультистов того течения, оказывает столь сильное суггестивное воздействие на многих читателей. Показательно также отношение самого Томберга к арканам Таро. Он пишет: "Кур де Жеблен был ими удивлен; Элифас Леви был ими захвачен; Папюс был ими инспирирован. Остальные следовали за ними и узнали удивительную и почти непреодолимую силу Таро. Они изучали, медитировали, комментировали и интерпретировали Таро, потому что их побуждало, инспирировало то "нечто" в Таро, которое одновременно обнаруживается и скрывается в двойственности его символов". Последняя часть цитаты, несомненно, распространяется и на самого Томберга". И в другом месте он добавляет: "...один момент действительно связывает все, что касается творчества Томберга, -- это его суггестивное фанатизирующее воздействие, не оставляющее никакой свободы. Томберг, по его собственному признанию, черпал из того же источника инспирации, что и Папюс, его главный "друг" "с того света", и применял его оккультный метод усиленным образом, как бы потенцируя его... Под таким же воздействием оказывается читатель книги о Таро, имеющей своим источником ту же инспирацию. Она оккультно парализует свободную, независимую силу суждения, так что иезуитский дух, царящий в этой книге, остается неопознанным и тем более активно и глубоко проникает в душу". АРИМАНИЗАЦИЯ души Говоря о мощном суггестивном "захвате" книг Валентина Томберга, К. Лазаридес и С. Прокофьев указывают на существование некоего "Эг-регора томбергианства" , выступающего как демоническое существо, действующее на все Антропософское движение самым губительным, разлагающим образом. О последствиях такой демонизации уже приходилось говорить в связи со скандальными публикациями Геннадия Бондарева и Ирины Гордиенко в брошюре "Затмение сердца и свет истинной человечности". Ариманизация души сознательной ведет к потере естественной сердечности, человечности, когда люди, одержимые человеконенавистническими силами, изливают свою "душевную желчь в сознание многих читателей. Как там отмечалось, односторонность оккультного развития ведет к роковому овладеванию человеческого "Я" ариманическим или люциферическим двойником: "Ариманический двойник стремится оттеснить человека вниз, низводя его на уровень душевного существа, обладающего сильным интеллектом, но руководимого не своим собственным "Я", а повинующегося извне действующему на него ариманическо-му существу, превращая человека в некое "человеко-орудие". Рудольф Штайнер отмечает у этих существ исключительно высокую интеллектуальность и очень значительно развитую волю, однако при этом они совсем лишены чувств, всего того, что свойственно человеческой душе. Когда происходит ариманизация души сознательной, то интеллект человека приобретает настоящую "сверхчеловеческую" силу, а его воля настолько демонтируется, что начинает действовать в нем подофго стихийной природной воле. Отсутствие среднего, объединяющего звена, наполняет сердце безграничным эгоизмом и черствостью по отношению к другим людям. Односторонне развивающаяся интеллектуальность вводит человеческую душу в сферу действия сил смерти, поэтому ее жизнь изливается в мертвые рассудочные построения. Иссыхание сердечных чувств отчуждает такого человека от других людей, убивает в нем естественные чувства сочувствия, сострадания, терпимости и доброжелательности. Притупление моральной чуткости делает его холодным и жестоким. Владимир Шмаков дал следующее определение сатанизма: "Сатанизм есть прежде всего пренебрежение чуткостью сердца, это есть смерть его, а потому сатанизм есть самосознание духа, забывшего любовь и потому ставшего безжизненным". Поэтому, знакомство с преисполненным цинизма "анализом" творчества Сергея Олеговича Прокофьева, которое произвели Бондарев и Гордиенко, невольно вызывает ощущение, что все это написано уже не человеком, а каким-то изощренно жестоким нечеловеческим существом, проводившим безжалостную вивисекцию книг., в которых ведь живет душа их автора. Такой процесс интеллектуального препарирования и разложения на составные элементы является следствием срастания души сознательной с физическим телом человека и последующим отражением в ней процессов пищеварения: ассимиляция, диссимиляции, расщепления и распада питательных веществ и т.д.". Эта безжалостная акция над книгами Сергея Прокофьева и над его личностью очень напоминает методы "святой инквизиции", изощренными пытками выбивавшей из своих жертв ложные показания. Особенно отличился этим в истории Французский король Филипп IV ("Красивый"), уничтоживший Орден Тамплиеров и овладевший его огромными богатствами. Рудольф Штайнер сообщает об ариманической инициации через золото короля Филиппа "Красивого", в котором пробудилось воспоминание о его участии в кровавых жертвоприношениях древних ацтеков, жрецы которых осуществляли черномагическое посвящение путем терзания живой плоти. Эта мрачная традиция восходит к упадочным ариманическим мистериям Атлантиды -- мистериям бога Таотля. В мистерии Таотля, как уже описывалось, были посвящены многие. Но посвящение было такое, что носило ариманический характер; ибо это посвящение имело совершенно определенное намерение, определенную цель. Оно имело цель всю земную жизнь, также и земную жизнь людей, привести к такому окоченению, застылости, оцепенению, к механизированию, чтобы над этой земной жизнью уже неоднократно описанным образом могла быть помещена особая люцифе-рическая планета, чтобы души людей были изъяты, были бы вытеснены из людей (на эту планету)... На полном истреблении всякой самостоятельности, всякого внутреннего душевного движения возводилось то всеобщее земное царство смерти, и в мистериях Таотля должны были вырабатываться силы, которые делают человека способным установить такое механизированное земное царство. Для этого прежде всего человек должен был знать большие космические тайны, все большие космические тайны относящееся к тому, что действует и живет во Вселенной и свои действия проявляет в земное бытии. Эта мудрость космоса, по сути говоря, пребывает как таковая, во всех Мистериях, и добрых и злых, ибо истина пребывает всегда одной и той же. Дело заключается лишь в том, каким образом ее получают, применяется ли она в добром или злом смысле" (Библ.171). ИНКАРНАЦИЯ АРИМАНА Согласно духовнонаучному исследованию, с 1909 года Христос вступает в совершенно новое отношение к развитию человечества, у которого должно постепенно развиться новое эфирное ясновидение, которое позволит созерцать эфирное тело воскресшего Христа в астральной ауре Земли. И именно против этого явления Христа сейчас направлены главные усилия того ариманического посланника солнечного демона, который уже дважды выступал в истории христианства в импульсе арабизма (Академии Гондишапур) и преследованиях "святой инквизицей" Ордена Тамплиеров. В борьбе за судьбу Земли этот ариманический демон в ритме апокалиптического "числа Зверя" (666), последовательно атакует вначале сферу мышления, затем -- сферу чувств и, наконец, в наше время -- сферу воли. С наступлением третьего тысячелетия человечество проходит через одно из самых сложных испытании -- грядущего воплощения Аримана в человеческой ипостаси. Рудольф Штайнер предупреждает, что "в эпоху, которая теперь наступает, в душу сознательную, а вместе с тем и в то, что мы называем "Я" -- ибо "Я" всходит в душе сознательной -- будут вкрадываться те духовные существа, которые называются "Азурами". Азуры будут развивать силы зла гораздо интенсивнее, чем сатанинские силы в Атлантиде и люци-ферические -- в Лемурии". И далее: "Азуры -- это ариманические существа, стоящие выше падших ангелов и отставших архангелов. Это -- Архаи -- и поэтому обладают огромной мощью. Этим они и отличаются от других ариманических существ. Их борьба направлена прямо против человеческого Я. Они хотят отнять у Я его силу и тем самым приковать человека к Земле. Тогда человек был бы полностью вырван из своего пути. Нисколько не преувеличивая, можно эту последнюю и сильнейшую атаку азуроариманических существ назвать решающей битвой против Христовых сил Земли. Это будет решающей битвой за то направление, по которому пойдет человечество. Хотя мы и не знаем точного момента инкарнации Аримана на Западе, но в 2000 году (1998) мы оказываемся на верхней точке той подготовки, которую Ариман проводит уже несколько столетий. Мы находимся уже в потоке решающих событий, собственно, уже с начала эпохи Михаила -- 1879 г.".10) ОККУЛЬТНЫЙ ПЛЕН В свете всего выше сказанного, следует осознать и факт очередной враждебной акции против самого Сергея Прокофьева, а также против здорового развития всего нашего антропософского сообщества. Ведь наряду с провокационными публикациями Геннадия Бондарева и Ирины Гордиенко, пропаганда Игорем Добровольским произведений Валентина Томберга и его убежденного последователя, Гарри Зальмана -- явно звенья одной цепи, ибо инспирированы они единым источником. Спекулируя откровенной склонностью Валентина Томберга к переоценке своей личности и оккультному тщеславию, иезуиты завладели им и погрузили его душу в т.н. "оккультный плен" для того, чтобы глубоко внедриться во все Антропософское движение. Широко используя суггестивное воздействие и черную магию, они стремятся подчинить своим интересам все, существующие сегодня эзотерические течения и особенно -- антропософское. Эта воля к оккультному подчинению, так отчетливо проступающая у Томберга и так старательно прикрываемая или же отрицаемая его сегодняшними приверженцами, есть, согласно Рудольфу Штайнеру, основная черта иезуитизма. "Эта воля стремится подчинить себе как можно большее число религиозных, культурных, научных, эзотерических движений", -- говорит Кристиан Лазаридес. Он далее подчеркивает, что с последователями Томберга, как и с иезуитами, "диалог в объективном деловом тоне оказывается невозможен, поскольку одна из сторон имеет в виду овладеть другой, подчинить ее себе".8> Об этом же неоднократно упоминает и Рудольф Штайнер, например: "С иезуитами, например, нельзя спорить, как с другими противниками, ведя с ними борьбу по существу, по-деловому. Речи не может быть о переубеждении иезуита -- в том смысле, чтобы он был убежден аргументацией, -- для него все приводимые возражения в принципе очень ценны, потому что они -- его оружие, которое он когда-нибудь употребит сам, когда захочет сам представлять в мире сверхчувственные истины. Речь может быть в лучшем случае о том, чтобы попытаться просветить других людей о стиле, каким пользуются иезуиты, совершая нападение, -- но не возражать на само иезуитское нападение" (17.02.1920). Также бессмысленно переубеждать последователей томбергианства, виртуозно манипулирующих антропософскими понятиями и цитатами из произведений Рудольфа Штайнера. Примером чего является и изданная в Москве книга Гарри Зальмана "Социальный мир -- место новых мистерий".11) Здесь читатель попадает, как в ловушку, в море бесконечных софистических рассуждении о неких "новых нормах", "новых концепциях", "новых социальных силах", "новых мистериях", "новой культуре" и т.д. Однако этот словесный поток -- ни что иное, как средство словесной суггестии, называемой сегодня "нейро-лингвистическим программированием". Как у Томберга, так и у его последователей, "все приводимые толкования даются в русле хорошо разработанного оккультизма, и это означает, что за каждым предложением, за каждым словом тут стоит оккультное намерение. А если оккультное намерение не воспринято сознанием, то оно действует как оккультное внушение...". Поэтому-то эти жертвы томбергианства, попавшие в "оккультный плен" иезуитов, ничего не желают слышать о "безнадежно неразрешимых заблуждениях" своего "гуру", возводимого ими в ранг "боди-саттвы Маитрейи". То же можно услышать и от голландского антропософа, Гарри Зальмана, который - с нескрываемым благоговением смотрит на Валентина Томберга, "жизнь которого являет собой вершину, судить о которой никто не вправе". В книге "Трагедия Томберга" авторы разоблачают губительную деятельность современных последователей Валентина Томберга, оказывающих сознательное разлагающее действие на саму спиритуаль-ную субстанцию Антропософии. Среди таких имен, как Мартин Криле, Михаэль Френш, Роберт Пауэлл, Вилли Зайс, Клаус Бракер, Чарльз Лоури, Гидеон Фонтальба и др., чаще всего упоминается имя хорошо нам известного Гарри Зальмана. Так, например, Сергей Прокофьев упоминая о Мартине Криле (главном издателе наследия Томберга), пишет: "Также и другой томбергианец после выхода нашей книги взялся усердно защищать иезуитско-католические сочинения позднего Томберга. Это Гарри Зальман (Harrie Salman). В своей статье "Антропософия Валентина Томберга" -- в другой своей работе на ту же тему он называет это "свободной антропософией" -- Зальман пишет, что Томберг "хотел продолжить" то, что "у Р. Штайнера было изложено в незавершенном виде", а именно "изображение пути ученичества души (Lasarus No3,4). Гарри Зальман называет себя "антропософом" и, по его утвеждению, он интересуется и "защищает от нападок" только "антропософские труды Валентина Томберга", которые ему очень нравятся. При этом он лукавит, заявляя будто не является т.н. "томбергианцем". Однако, как и все современные последователи Томберга, он производит манипулирование с мировоззрением "антропософского" и "иезуитского" периодов жизни этого внутренне глубоко раздвоенного человека. Как об этом говорит Кристиан Лазаридес: "С самых разных сторон и все более отчетливо проступает тенденция лишить антропософию ее "соли", того, что составляет ее специфическую особенность". И затем он характеризует это сознательное соединение безнадежных заблуждений и кричащих противоречий "демоном псевдоэкуменизма, кажущейся открытости навстречу всему и всем." Ибо под предлогом "терпимости" в антропософское мировоззрение вносятся совершенно чуждые ему идеи, инспирированные тайными антихристианскими силами. В своей полемике с Сергеем Прокофьевым, Гарри Зальман отстаивает т.н. "свободу" на т.н. "свободную антропософию", которую принес человечеству якобы "инспирированный Бодисаттвой" Валентин Томберг. "Этот путь, согласно Зальману, строился, помимо прочего, на убеждении Томберга, что "развитие души сознательной, которое через антропософию должно было ускориться, потерпело неудачу", ибо "Томбергу казалось, что больше не стоит пока рассчитывать на человеческую свободу". Поэтому, по его мнению, "европейское человечество вновь нуждается в защите церковной традиции". Ниже Зальман называет представляемое Томбергом течение "со-циольно-религиозным" и завершает свою статью следующим соображением: "Это означает, что она (антропософия) как течение познавательное должна соединиться с течением социально-религиозным (том-бергиаским). Здесь Томберг указал путь". Завуалированно, однако совершенно последовательно и целенаправленно пытается Зальман соединить раннее творчество Томберга с поздним: это становится ясно из сравнения его высказываний. Вот первое из них: "В завершение можно констатировать что Валентин Томберг указал направление внутри антропософии, которое на первый план в душевном развитии выдвигает религиозный элемент, а научный элемент оттесняет. После смерти Рудольфа Штайнера и краха Антропософского общества это новое направление было и остается оправданным" (оба раза курсив мой. -- С.П.). Называя Томберга "учителем душевного развития", стоящим чуть ли ни выше самого Рудольфа Штайнера и написавшим такой "учебник развития души", как известная книга "Медитации на Таро", Гарри Зальман подводит читателей к такому заключению: "Но ведь можно было бы сказать, что бодисаттва инспирировал Рудольфа Штайнера и также -- почему бы и нет? -- Валентина Томберга". Однако он не желает замечать, что за Томбергом, так же как и за Игнатием Лойо-лой, стоит совершенно иное существо -- ариманический посланник солнечного демона по имени Сорат, о котором говорит известный нам автор "Апокалипсиса Иоанна". Всем антропософам следует всегда помнить неоднократный призыв "Откровения": "Бодрствуй и утверждай прочее близкое к смерти: ибо Я не нахожу, чтобы дела твои были совершенны перед Богом Моим. Вспомни, что ты принял и слышал, и храни и покайся. Если же не будешь бодрствовать, то Я найду на тебя, как тать и ты не узнаешь, в который час найду на тебя..." (Отк. 3;2,3). Наш Учитель, Рудольф Штайнер, также призывает нас к внутреннему бодрствованию, чтобы мы не упустили своей кармической задачи в созидании грядущей Культурной эпохи, называемой в Апокалипсисе "Филадельфийской церковью". Особенно в наше время, в годы переживаемого всем человечеством "Малого Апокалипсиса", актуально звучат слова обращения к Ангелу Филадельфийской церкви: "...Знаю твои дела; вот, Я отворил перед тобою дверь, и никто не может затворить ее; ты не много имеешь силы, и сохранил слово Мое, и не отрекся имени Моего. Вот, Я сделаю, что из сатанинского сборища, из тех, которые говорят о себе, что они Иудеи, но не суть таковы, а лгут, -- вот, Я сделаю то, что они придут и поклонятся перед ногами твоими, и познают, что Я возлюбил тебя. И как ты сохранил слово терпения Моего, то и Я сохраню тебя от годины искушения, которая придет на всю все ленную, чтоб испытать живущих на земле. Се, гряду скоро; держи, что имеешь, дабы кто не восхитил венца твоего..." (Отк. 3;8-П). ... Так и все антропософы сейчас проходят "годину искушения", поэтому лишь сила верности своему духовному Учителю может спасти их от соблазнов и того предательства, на которое способны попавшие в "оккультный плен" к иезуитам. ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ Автору данной публикации совсем не хотелось бы, чтобы у читателей сложилось неверное представление о цели ее написания. Сама тема, -- "Оккультные тайны добра и зла", -- предполагает стремление к максимально объективному освещению окружающей нас действительности, позволяющему откровенно говорить о причинах тех болезненных явлений и фактов, которые в течение многих лет буквально раздирают на части любое сообщество устремленных к духовному познанию людей. Говорить об этом приходится лишь потому, что просто сидеть и молчать уже невозможно. Лев Толстой однажды сказал: "Если можешь не писать, так не пиши!". Вот и приходится с глубокой сердечной болью писать, ибо видеть столь кричащие противоречия и заблуждения, оставаясь при этом спокойным и равнодушным -- нет сил. Хотя при этом, к сожалению, очень часто и приходится наталкиваться на глухую стену непонимания, нежелания вникнуть в саму суть проблемы именно тех людей, которые упорно не хотят разрешать эти противоречия в своей душе, не желают избавиться от столь привычных для них заблуждений, принимаемых за истину. Антропософия призвана воспитывать в нас долг правдивости, поэтому следует честно смотреть в глаза реального положения дел так же и в нашем Антропософском обществе, многие годы страдающем от неразрешенных противоречий, из-за которых его вынуждены покидать чуткие, глубоко израненные душевно люди. Распознавание, различение зла является главной задачей нашей, Пятой послеатлантической культурной эпохи, которая началась с 1413 года и завершится в 3573 году. Ведь "в столкновении человека со злом последнее оказывается все более различимо и опоз