аться свободным от такой притягательной связи с внешним миром. Я должно произвести очищение и освобождение в этом отношении. Из него должно быть уничтожено все, что было порождено им в желаниях в пределах тела и что в Духовном мире не имеет никакого права обитания (Heimatrecht). - Как некий предмет охватывается огнем и сжигается, так после смерти растворяется и прекращается описанный мир вожделений. С этим открывается перспектива в тот мир, который сверх-чувственное познание может обозначить как "пожирающий огонь Духа". Этим "огнем" будет охвачено то вожделение, которое есть чувственного рода, однако такое, что чувственное не является выражением Духа. Можно бы такие представления, которые в отношении этих процессов сверх-чувственное познание должно дать, найти безутешными и страшными. Пугающим могло бы явиться то, что некая надежда, для удовлетворения которой необходимы чувственные органы, после смерти должна превратиться в безнадежность, что некое желание, которое только физический мир может осуществить, должно затем превратиться в жгучую нужду. Можно такое мнение иметь только так долго, пока не подумают, что все желания и вожделения, которые после смерти будут охвачены "пожиращим огнем", в высшем смысле представляют не благотворные, но разрушающие силы в жизни. Через такие силы завязывает Я с чувственным миром более прочную связь, чем это необходимо, чтобы из этого же самого чувственного мира принять в себя все то, что ему полезно. Этот чувственный мир есть некое проявление скрытого за ним Духовного. Я не могло бы никогда наслаждаться Духом в форме, в которой он может проявить себя только через телесные чувства, если оно эти чувства не желало бы использовать для наслаждения Духовным в чувственном. Все-же, Я лишает себя также так многого из истинного Духовного действительного в мире, если оно вожделеет чувственного мира, без того, чтобы Дух при этом говорил. Если чувственное наслаждение, как выражение Духа, означает возвышение, развитие Я, так то, что не есть такое выражение, означает обнищание, опустошение такового. Будет некое подобное вожделение в чувственном мире удовлетворено, то остается его опустошающее действие для Я, поэтому, все-же, в наличии. Только будет это разрушающее действие до смерти для Я невидимым. Поэтому может в жизни наслаждение от такого вожделения производить новые подобные желания. И человек будет вообще не воспринимать, что он сам себя облачает в "пожиращий огонь". После смерти только становится видимым, что его также уже в жизни окружает; и через становление видимым является это одновременно в своем целебном, благотворном последствии. Кто любит некого человека, тот будет привлекаться не единственно к тому в нем, что может быть воспринимаемо через физические органы. Только об этом, однако, позволено быть сказано, что со смертью такое восприятие будет отнято. Как раз то, однако, становится тогда видимым у любимого человека, для восприятия чего физические органы были только средством. Да, единственное, что препятствует такой полной видимости, есть тогда наличие того вожделения, которое может быть удовлетворено только через физические органы. Не было бы это вожделение, однако, уничтожено, то не могло бы вообще наступить сознательное восприятие любимого человека после смерти. Рассматривая так, превращается представление пугающего и безутешного, которое могли бы после смерти иметь события для человека, как должно излагать их сверх-чувственное познание, в таковое глубоко удовлетворительного и утешительного. Следующие переживания после смерти являются теперь в еще одном отношении совершенно отличными от таковых во время жизни. Во время очищения человек живет в известной мере в обратном направлении. Он проделывает еще раз все то, что он испытал в жизни, начиная с рождения. С процессов, которые непосредственно предшествовали смерти, начинает он и переживает все еще раз вплоть до детства в обратной последовательности. И при этом предстает ему перед его глазами все Духовное, что не проистекало из Духовной природы Я во время жизни. Только переживает он также это все теперь обратным образом. Человек, который, например, умер на шестидесятом году и который из-за гневной вспышки на своем сороковом году доставил кому-нибудь телесную или Душевную боль, переживет это событие еще раз, когда он при своем обратном бытии-странствии после смерти достигнет места своих сороковых годов. Только переживает он здесь не удовлетворение, которое ему досталось в жизни через нападение на другого, но за это боль, которая через него этому другому была доставлена. Из вышесказанного можно, однако, также одновременно увидеть, что только то может быть воспринято как полное боли от такого процесса после смерти, что проистекает из некого вожделения Я, которое происходит только из внешнего физического мира. В истинности вредит Я не только другому через удовлетворение такого вожделения, но себе самому; только остается ему это собственное повреждение во время жизни невидимым. После смерти, однако, становится этот полностью вредящий мир вожделений видимым для Я. И к каждому существу и каждой вещи чувствует себя тогда Я привлеченным, при которых такое вожделение вспыхнуло с тем, чтобы это вожделение в "пожиращем огне" именно так опять было уничтожено, как оно возникло. Только когда человек при своем обратном странствии достигает временного пункта своего рождения, проходят все подобные вожделения через очищающий огонь, и ничто не препятствует ему отныне в полной одаче Духовному миру. Он вступает на новую ступень бытия. Как он при смерти отделяет физическое тело, вскоре после этого эфирное тело, так распадается теперь та часть астрального тела, которая может жить только в сознании внешнего физического мира. Для сверх-чувственного познания существует с этим три трупа, физический, эфирный и астральный. Временной пункт, в который последний сбрасывается с человека, обозначается через то, что время очищения составляет примерно треть такового, которое протекло между рождением и смертью. Позднее, когда на основе Тайноведения будет рассматриваться человеческий ход жизни, может только стать явной причина того, почему это есть так. Для сверх-чувственного наблюдения в человеческом Миро-окружении продолжающе существуют астральные трупы, которые сбрасываются с людей, которые из состояния очищения переходят в некое высшее бытие. Это есть точно так, как для физического восприятия возникает физический труп там, где живут люди. После очищения наступает для Я полностью новое состояние сознания. В то время как до смерти к нему должны были притекать внешние восприятия, с тем чтобы на них мог падать свет сознания, проистекает теперь как бы изнутри некий Мир, который достигает до сознания. Также между рождением и смертью живет Я в этом мире. Только одевается последний здесь в откровения чувств; и только здесь, где Я, с оставлением без внимания (AuЯerachtlassung) всех восприятий чувств, воспринимает себя самого в своей "наивнутреннейшей все-святости (innersten Allerheiligsten)", возвещает себя в непосредственном облике то, что иначе появляется только в покрове чувственного. Так, как происходит восприятие Я во Внутреннем до смерти, так изнутри раскрывает себя Духовный мир в своей полноте после смерти и после очищения. Собственно, есть это откровение уже сразу после оставления эфирного тела здесь; все-же располагается перед ним, как некое затемняющее облако, мир вожделений, которые еще обращены ко внешнему миру. Это есть здесь, как если бы в блаженный мир Духовного переживания примешивались черные демонические тени, которые возникают из, в "огне себя пожирающих", вожделений. Да, не только тени, но действительные существа есть теперь эти вожделения; это показывает себя сразу, когда физические органы удалены из Я и таковое может воспринимать через это, что есть Духовной природы. Как искаженные образы (Zerrbilder) и карикатуры того возникают эти существа, что прежде стало известно человеку через чувственное восприятие. Сверх-чувственное наблюдение имеет об этом мире очищающего огня сказать, что он обитаем сущностями, чей внешний вид для Духовного ока может быть ужасным и болезненным (schmerzzerrgend), чье удовольствие кажется есть разрушение и чья страсть направляется на зло, против которого зло чувственного мира воздействует незначительно. Что человек при обозначеных вожделениях приносит с собой в этот мир, это появляется для таких существ как некое питание, через которое они постоянно поддерживают свои власти-силы снова усиленными и подкрепленными. Картина, которая становится так наброшенной для невоспринимаемого для чувств мира, может явиться для человека менее невероятной, если он однажды рассмотрит с непредвзятым взором часть животного мира. Что есть для Духовного взора свирепый, вокруг рыскающий, волк? Что раскрывается в том, что воспринимают в нем чувства? Ничто другое, как некую Душу, которая живет в вожделениях и которая задействует себя через таковые. Можно внешний облик волка назвать неким воплощением этих вожделений. И не имел бы человек никаких органов, чтобы воспринять этот облик, он должен был бы все-же распознать бытие соответствующего существа, когда его вожделения показывают себя незримо в своих действиях, когда, итак, вкрадывается для глаза невидимая власть-сила, через которую могло бы случиться все то, что случается через зримого волка. Теперь, существа очищающего огня имеются в наличии именно не для чувственного, но только для сверх-чувственного сознания; их действия располагаются, однако, открыто-возвещающе (offenkundig) здесь: они состоят в разрушении Я, когда для них существует это питание. Эти действия становятся четко видимыми, если обоснованное наслаждение возрастает до несоразмерности и необузданности. Ибо что воспринимаемо чувствами, прельщало бы также Я только настолько, насколько наслаждение обосновано в его существе. Животное будет только через то во внешнем мире гонимо к затребованию, по чему вожделеют его три тела. Человек имеет высшие наслаждения, потому что к трем телесным членам приходит вдобавок еще четвертый, Я. Если теперь, однако, Я требует такого удовлетворения, которое служит не для сохранения и поддержания (Fцrderung) его существа, но служит для разрушения, то такое затребование не может быть ни действием его трех тел ни таковым его собственной природы, но только таковым существ, которые, остаются скрытыми чувствам по своему истинному облику, которые, однако, могут приделываться прямо к высшей природе Я и мочь побуждать его к вожделениям, которые связаны совместно с чувственностью, которые, однако, только через таковую могут быть удовлетворены. Имеются именно существа в наличии, которые страсти и вожделения имеют для своего питания, которые есть более худшего рода чем все животное, потому что они изживают себя не в чувственном, но захватывают Духовное и втягивают таковое вниз в чувственную область. Облики таких существ есть, поэтому, для Духовного взора более отвратительны, более ужасны, чем облики самых диких животных, в которых, все-же, воплощаются только страсти, которые обоснованы в чувственном; и разрушающие силы этих существ безмерно превосходят всю разрушающую ярость, которая имеется в чувственно воспринимаемом животном мире в наличии. Сверх-чувственное познание должно, таким образом, расширить кругозор человека как на некий мир существ, которые в известном отношении стоят ниже, чем видимый, приносящий разрушение животный мир. Когда человек после смерти проходит насквозь через этот мир, тогда находится он напротив Мира, который содержит Духовное и который пророждает в нем также только затребование, которое находит свое удовлетворение в Духовном. Однако также теперь различает человек между тем, что принадлежит к его Я, и тем, что образует окружение этого Я - можно также сказать - его Духовный внешний мир. Только притекает ему то, что он переживает из этого окружения, так, как в течение его пребывания в теле ему притекает восприятие своего собственного Я. В то время как, итак, окружение человека в жизни между рождением и смертью говорит к нему через органы его тела, проникает после оставления всех тел, язык нового окружения непосредственно в "наивнутреннейшее святилище (innerste Heiligtum)" Я. Целое окружение человека наполнено теперь существами, которые есть равного рода с его Я, потому что только Я имеет доступ к Я. Так как минералы, растения и животные окружают человека в чувственном мире и совместно составляют таковой, так после смерти окружен он неким Миром, который составлен совместно из существ Духовного рода. - Все-же приносит человек с собой в этот Мир нечто, что в нем не является его окружением; это есть то, что Я пережило в пределах чувственного мира. Сначала наступает сумма этих переживаний непосредственно после смерти, пока эфирное тело являлось еще связанным с Я, как охватывающая картина воспоминания. Эфирное тело само будет затем хотя отброшено, но от картины воспоминания отстается нечто как непреходящее владение Я. Как если из всех переживаний и опытов, которые встретились человеку между рождением и смертью, был бы сделан некий экстракт, некое извлечение, так воспринимается то, что здесь остается. Это есть Духовный вынос (Ertrдgnis) жизни, ее плод. Этот вынос есть Духовного рода. Он содержит все, что Духовное раскрывает через чувства. Однако без жизни в чувственном мире он не мог бы возникнуть. Этот Духовный плод чувственного мира ощущает Я после смерти как то, что теперь является его собственным, внутренним Миром и с чем оно вступает в Мир, который состоит из существ, которые проявляют себя так, как только само Я может проявить себя в своем наиглубочайшем Внутреннем. Как некий зародыш растения, который есть экстракт целого растения, развертывает себя, однако, только когда он будет погружен в другой Мир, в Землю, так же развертывается теперь то, что приносит с собой Я из чувственного мира, как некий зародыш, на который воздействует Духовное окружение, в которое его отныне приняла. Наука сверх-чувственного может, все-таки, давать только образы, когда она должна излагать, что происходит в этой "Духо-стране (Geisterland)"; все-же могут эти образы быть такими, которые представляются сверх-чувственному сознанию как истинная действительность, когда оно следует за соответствующими, чувственному глазу невидимыми событиями. Что здесь должно быть изложено, может быть сделано наглядным через сравнения с чувственным миром. Ибо несмотря на то, что это есть полностью Духовной природы, имеет это аналогичность в известном отношении с чувственным миром. Как, например, некий цвет возникает в чувственном мире, когда этот или тот предмет воздействует на глаз, так предстает перед Я в "Духо-стране" некое переживание, как через некий цвет, когда на него самого воздействует существо. Только преподносится это переживание так, как в пределах жизни между рождением и смертью только восприятие Я во Внутреннем может быть задействовано. Это не так, как если свет попадал в человека извне внутрь, но так, как если некое другое существо непосредственно воздействовало на Я и это послужило поводом, чтобы это воздействие представить в цвето-образе (Farbenbilde). Так находят все существа Духовного окружения Я в цвето-излучающем Мире свое выражение. Так как здесь они имеют другой род возникновения, есть, само-разумеется, эти цвето-переживания Духовного мира также несколько другого характера, чем таковые при чувственных цветах. Также для других впечатлений, которые принимает человек из чувственного мира, должно быть сказано аналогичное. Наиболее аналогичными впечатлениям этого чувственного мира есть теперь, однако, звучания Духовного мира. И чем больше вживается человек в этот Мир, тем более будет он для него некой в себе подвижной жизнью, которая позволяет сравнить себя со звучаниями и их гармонией в чувственной действительности. Только чувствует человек звучания не как нечто, что приходит извне к некому органу, но как некую власть, которая проистекает в Мир через его Я. Он чувствует звучание так, как в чувственном мире свою собственное говорение или пение; только знает он в Духовном мире, что эти звучания, которые проистекают из него, есть одновременно манифестации (Kundgebungen) других существ, которые через него изливают себя в Мир. Еще более высокая манифестация находит место в "Духо-стране", когда звучание становится "Духовным словом". Тогда протекает через Я не только подвижная жизнь некого другого Духовного существа, но такое существо само разделяет с Я свое Внутреннее. И без раздельности, которую должно иметь каждое совместное бытие в чувственном мире, живут тогда, когда Я протекается насквозь "Духовным словом", два существа одно в другом. И в таком роде это действительно есть совместное бытие Я с другим Духовным существом после смерти. Перед сверх-чувственным сознанием выступают три области Духо-страны, которые позволяют сравнить себя с тремя частями физического чувственного мира. Первая область есть в известной мере "твердая земля (feste Land)" Духовного мира, вторая есть "морская и речная область (Meeres- und FluЯgebiet)" и третья есть "воздушный круговорот (Luftkreis)". - Что на Земле принимает физические формы, так что это может быть воспринято через физические органы, это будет по своему Духовному существу, восприниматься в первой области "Духо-страны". От кристалла, например, здесь может быть воспринята сила, которая образует его форму. Только ведет себя то, что проявляется здесь, как противоположность того, что встречается в чувственном мире. Пространство, которое в последнем Мире наполнено Духовной массой, появляется для Духовного взора как некий род полого пространства (Hohlraum); однако вокруг этого полого пространства будет видна сила, которая образует форму камня. Некий цвет, который имеет камень в чувственном мире, является в Духовном, как переживание противо-цвета; итак, окрашенный красным камень выглядит со стороны страны Духа как зеленоватый, зеленый переживается как красноватый и так далее. Также другие качества появляются в своей противоположности. Как камни, земляные массы и им подобное образуют твердую землю - континентальную область - чувственного мира, так же составляют совместно представленные образования "твердую землю" Духовного. - Все, что в пределах чувственного мира есть жизнь, это является морской областью в Духовном. Чувственному взору является жизнь в своих действиях у растений, животных и людях. Духовному оку жизнь есть некое текучее существо, которое, как моря и реки, проникает через Духо-страну. Еще лучше есть сравнение с кровообращением в теле. Ибо в то время как моря и реки в чувственном мире представляются как незакономерно распределеными, господствует в распределении текучей жизни в стране Духа определенная закономерность, как в кровообращении. Именно эта "текучая жизнь" будет одновременно восприниматься как Духовные звучания. - Третья область страны Духа есть "воздушный круговорот". То, что в чувственном мире выступает как чувство, это имеется в области Духа таким через-проникающим (durchdringend) в наличии, как воздух на Земле имеется в наличии. Некое море текучего чувства должно себе здесь представлять. Страдание и боль, радость и восторг текут в этой области как ветер и шторм в воздушном круговороте чувственного мира. Думают о неком сражении, которое произойдет на Земле. Здесь стоят друг другу напротив не только облики людей, которые может видеть чувственный глаз, но чувства стоят против чувств, страсти против страстей; боли наполняют поле битвы равно так как человеческие облики. Все, что здесь живет в страсти, в боли, в радости победы, все это не только имеется в наличии, поскольку это раскрывает себя в чувственно воспринимаемых воздействиях; это приходит Духовному чувству до сознания как процесс воздушного круговорота в Духо-стране. Некое такое событие в Духовном есть как гроза в физическом мире. И восприятие этого события позволяет сравнить себя со слышанием слова в физическом мире. Поэтому говорят: Как воздух обволакивает и проникает через существ Земли, так же и "веющие Духовные слова" через существ и процессы Духо-страны. И дальнейшие восприятия еще возможны в этом Духовном мире. Также то имеется здесь в наличии, что позволяет сравнить себя с теплом и со светом физического мира. Что как тепло земные вещи и существа пронизывает все в Духо-стране, это есть сам мир мысли. Только нужно представлять здесь мысли как живые, самостоятельные существа. Что человек охватывает в проявленном мире как мысль, это есть как некая тень того, что живет как существо мысли в Духо-стране. Думают себе мысль, как она имеется в наличии в человеке, извлеченной из этого человека и как деятельное, действующее существо, одаренное собственной внутренней жизнью, то имеют слабую образность (Verbildlichung) того, что наполняет четвертую область Духо-страны. Что человек воспринимает как мысль в своем физическом мире между рождением и смертью, это есть только проявление мира мысли, как оно может быть образовано через инструменты тел. Однако все, что человек лелеет при таких мыслях, которые означают некое обогащение физического мира, это имеет свой пра-источник (Ursprung) из этой области. Не обязательно при таких мыслях думать только об идеях великих изобретателей, гениальных личностей, но можно видеть у каждого человека, как он имеет "приходящие в голову идеи (Einfдlle)", которыми он обязан не только лишь внешнему миру, но через которые он этот внешний мир сам преобразует. Насколько приходят в рассматрение чувства, страсти, повод к которым располагается во внешнем мире, настолько должно эти чувства и так далее установить (verzetzen) в третьей области страны Духа; все то, однако, что может так жить в человеческой Душе, что человек становится творцом, что он действует преобразующе и плодотворно на свое Миро-окружение: это будет проявлено в его пра-собственном, сущностном облике в четвертой области Духовного мира. - Что имеется в наличии в пятом регионе, позволено быть сравнимо с физическим светом. Это есть в своем пра-собственном облике проявляющая себя мудрость. Существа, которые изливают мудрость в свое окружение, как солнце свет на физические существа, принадлежат этой области. Что будет освещено этой мудростью, это показывает себя в своем истинном смысле и своем значении для Духовного мира, как физическое существо показывает свой цвет, когда оно будет освещено светом. - Существуют еще более высокие области Духо-страны; они найдут свое представление в более позднем месте этого писания. В этот мир погружается Я после смерти с выносом, который оно приносит с собой из чувственной жизни. И такой вынос является еще объединенным с той частью астрального тела, которая не отбрасывается в конце времени очищения. Отбрасывается, ведь, только та часть, которая после смерти со своими вожделениями и желаниями обращена к физической жизни. Погружение Я в Духовный мир с тем, что оно усвоило себе из чувственного мира, позволяет сравнить себя с всаживанием семени-зерна (Samenkorns) в созревающую землю. Как это семя-зерно привлекает вещества и силы из своей окружающей среды, для того чтобы развернуться в новое растение, таким же является развертывание и рост существа Я, погруженного в Духовный мир. - В том, что воспринимает некий орган, лежит также скрытой сила, через которую сам этот орган будет образован. Глаз воспринимает свет. Однако без света не существовало бы никакого глаза. Существа, которые проводят свою жизнь в темноте, не образуют себе никаких органов для зрения. Так, однако, создан весь физический человек из скрытых сил того, что будет восприниматься через члены тел. Физическое тело построено через силы физического мира, эфирное тело через таковые жизненного мира, и астральное тело сформировано из астрального мира. Если теперь Я установлено в страну Духа, то встречаются ему именно те силы, которые остаются скрытыми для физического восприятия. То, что становится видимым в первой области Духо-страны, это есть Духовные существа, которые всегда окружают человека и которые также построили его физическое тело. В физическом мире человек воспринимает, итак, ничто иное, как проявления тех Духовных сил, которые сформировали также его собственное физическое тело. После смерти есть он сам именно среди этих формирующих сил, которые теперь показывают ему себя в своем собственном, прежде скрытом облике. Именно так есть он через вторую область среди сил, из которых состоит его эфирное тело; в третьей области текут к нему силы, из которых разчленено его астральное тело. Также и более высокие области страны Духа позволяют притекать к нему теперь то, из чего он был построен в жизни между рождением и смертью. Эти существа Духовного мира действуют отныне совместно с тем, что человек принес с собой как плод из прежней жизни и что теперь становится зародышем. И через это совместное действие строится человек, сначала, как Духовное существо, снова. Во сне физическое тело и эфирное тело остаются существовать; астральное тело и Я есть, хотя, извне их обоих, однако еще с ними связанны. Что таковые принимают в таком состоянии от влияний Духовного мира, может служить только, чтобы опять восстановить, истощенные во время бодрствования, силы. После того, однако, как физическое и эфирное тело отброшены и после времени очищения также те части астрального тела, которые еще через свои вожделения совмесно связаны с физическим миром, становится теперь все, что притекает к Я из Духовного мира, не только улучшателем (Verbesser), но и ново-формирователем (Neugestalter). И после известного времени, о котором должно говорить в более поздних частях этого писания, вокруг Я членится астральное тело, которое опять может обитать в таком эфирном теле и физическом теле, которые присущи человеку между рождением и смертью. Человек может опять идти через некое рождение и явиться в неком обновленном Земном существовании, которое теперь вчленило в себя плод прежней жизни. Вплоть до ново-формирования (Neugestaltung) астрального тела является человек свидетелем своего восстановления. Так как здесь силы Духо-страны раскрываются ему не через внешние органы, но изнутри, как собственное Я в само-сознании, то человек может воспринимать это откровение так долго, пока его чувство еще не направляется на внешний воспринимаемый мир. С мгновения, где астральное тело является ново-сформированным, обращается это чувство на внешнее. Астральное тело требует отныне опять некое внешнее эфирное тело и физическое тело. Оно отвращается с этим от откровений Внутреннего. Поэтому существует теперь некое промежуточное состояние, в котором человек погружается в безсознательность. Сознание может опять вынырнуть в физическом мире только, когда для физического восприятия образованы необходимые органы. В то время, в которое прекращается сознание, осветленное через внутреннее восприятие, начинает теперь членить себя новое эфирное тело при астральном теле, и человек может тогда также опять вселиться в физическое тело. При этих обоих членениях могло бы с сознанием принять участие только такое Я, которое создало из себя, в эфирном теле и физическом теле скрыто созидающие силы, Жизне-Дух и Духо-Человека. Пока человек еще не продвинут, должны существа, которые находятся в своем развитии дальше чем он сам, вести это членение. Астральное тело будет приведено такими существами к родительской паре, так что оно может быть одарено соответствующим эфирным и физическим телом. - Прежде чем полностью совершается членение эфирного тела, происходит теперь нечто чрезвычайно значимое для, опять вступающего в физическое бытие, человека. Таковой создал, ведь, в своей прежней жизни, препятствующие силы, которые показали себя при обратном странствии после смерти. Возьмем уже ранее упомянутый пример опять. Человек из гневного порыва на сороковом году своей прежней жизнь доставил кому-нибудь боль. После смерти встречается ему эта боль другого человека как некая сила, препятствующая развитию его собственного Я. И так есть это со всеми такими случаями прежней жизни. При опять-вступлении в физическую жизнь стоят теперь эти препятствия развития опять перед Я. Как с наступлением смерти стоял перед человеческим Я некий род картины воспоминания, так теперь стоит перед ним пред-воззрение (Vorblick) на наступающую жизнь. Опять видит человек такую картину, которая показывает теперь все препятствия, которые человек должен устранить, если его развитие должно идти дальше. И то, что он так видит, становится исходным пунктом сил, которые человек должен взять с собой в новую жизнь. Образ боли, которую он доставил другому человеку, становится силой, которая побуждает Я, когда оно теперь опять вступает в жизнь, эту боль опять исправить. Так определяюще действует, итак, прошедшая жизнь на новую. Деяния этой новой жизни известным образом вызваны через таковые прежней. Эту закономерную совместную связь прежнего существования с неким более поздним должно рассматривать как закон судьбы; привыкли, чтобы обозначать его заимствованным из восточный мудрости выражением "Карма (Karma)". Построение новой совместной связи тела есть, все-же, не единственная деятельность, которая надлежит человеку между смертью и новым рождением. В то время как происходит такое построение, человек живет вне физического мира. Таковой продвигается, однако, в течение этого времени в своем развитии дальше. В сравнительно короткие временные промежутки Земля изменяет свой лик (Antlitz). Как выглядели за несколько тысячелетий те области, которые в настоящее время заняты Германией? Когда человек появляется на Земле в новом существовании, никогда не выглядит это, как правило, опять так, как это выглядело ко времени его последней жизни. Пока человек отсутствовал на Земле, изменилось все возможное. В этом изменении лика Земли действуют теперь также скрытые силы. Они действуют из того же самого мира, в котором человек находится после смерти. И он сам должен со-действовать при этом преобразовании Земли. Он может это только под водительством более высоких существ, пока он через создание Жизне-Духа и Духо-Человека не усвоил себе ясное осознание о совместной связи между Духовным и его выражением в физичском. Однако он со-созидает в превращении Земных взаимосвязей. Можно сказать, что люди в течение времени со смерти вплоть до нового рождения преобразуют Землю так, что ее взаимосвязи будут соответствовать тому, что развилось в них самих. Если мы рассмотрим некое место на Земле в определенный временной пункт и затем после долгого времени опять в полностью измененном состоянии, то силы, которые произвели это изменение, есть при умерших людях. В таком роде стоят таковые также между смертью и новым рождением в связи с Землей. Сверх-чувственное сознание видит во всем физическом бытии проявление некого скрытого Духовного. Для физического наблюдения действует на преобразование Земли свет Солнца, изменение климата и так далее. Для сверх-чувственного наблюдения властвует в луче света, который падает на растение от Солнца, сила мертвых людей. Это наблюдение приходит к осознанию того, как Души людей парят вокруг растений, как они преобразуют почву Земли и аналогичное. Не только лишь к самому себе, не только единственно к подготовке к своему собственному новому Земному бытию обращен человек. Нет, он призван здесь творить Духовно при внешнем мире, как он в жизни между рождением и смертью призван творить физически. Воздействует, однако, не только жизнь человека из Духо-страны на взаимосвязи физического мира, но, наоборот, также деятельность в физическом бытии имеет свои воздействия в Духовном мире. Пример может сделать наглядным, что происходит в этом отношении. Устанавливаются некие узы (Band) любви между матерью и ребенком. Из притягательности между обоими, которая коренится в силах чувственного мира, исходит эта любовь. Однако она преобразуется в ходе времени. Из чувственных узы становятся все более Духовными. И эти Духовные узы ткутся не только для физического мира, но также для Духо-страны. Также с другими взаимосвязями это так. То, что вплетается в физический мир через существо Духа, это остается установленным в Духовном мире. Приятели, которые в жизни внутренне связали себя, принадлежат также в стране Духа вместе; и после оставления тел они есть в еще много более внутренней общности чем в физической жизни. Ибо как Духи они есть здесь друг для друга так же, как это было описано выше при откровении одних Духовных существ в других через Внутреннее. И некие узы, которые сотканы между двумя людьми, сводят их также в новой жизни опять вместе. В наиболее истинном смысле слова должно поэтому говориться об опять-нахождении людей после смерти. Что однажды произошло с человеком с рождения вплоть до смерти и отсюда вплоть к некому новому рождению, это повторяет себя. Человек возвращается всегда опять на Землю, если плод, который он приобрел в физический жизни, пришел ко зрелости в Духо-стране. Все-же устанавливается не просто некое повторение без начала и конца, но человек однажды переходит из других форм бытия в такие, которые проходят в обозначенном роде, и он будет переходить к другим в будущем. Воззрение на эти переходные уровни будет дано, когда, в последующем, в смысле сверх-чувственного сознания, будет изложено развитие Миро-Вселенной в совместной связи с человеком. Процессы между смертью и неким новым рождением есть для чувственного наблюдения, естественно, еще более скрыты чем те, которые как Духовное лежат в основании проявленного бытия между рождением и смертью. Это чувственное наблюдение может для этой части скрытого Мира видеть действия только там, где они вступают в физическое бытие. Для него должно быть вопросом приносит ли человек, который вступает через рождение в бытие, нечто с собой из того, что описывает сверх-чувственное познание о процессах между некой прежней смертью и рождением. Если некто находит раковину-дом улитки, в котором ничего не заметно от животного, то он все-же, только признает, что этот раковина-дом улитки возник через деятельность некого животного, и не может верить, что таковой соединился совместно в свою форму через голые физические силы. Равно так может некто, кто рассматривает человека в жизни и находит нечто, что из этой жизни не может происходить, разумным образом признать, что это нечто происходит из того, что описывает наука сверх-чувственного, если через это бросается объясняющий свет на иначе необъяснимое. Так могло бы также здесь чувственно-рассудочное наблюдение из видимых действий найти понятным невидимые причины (Ursachen, пра-вещи). И кто эту жизнь рассматривает совершенно непредвзято, тому также будет это с каждым новым наблюдением все больше выдаваться, как верное. Только дело идет о том, чтобы найти правильную точку зрения, чтобы наблюдать воздействия в жизни. Где располагаются, например, воздействия того, что сверх-чувственное познание излагает как процессы времени очищения? Как выступает воздействие того, что после этого времени очищения, по указаниям Духовного исследования, человек должен пережить в чисто Духовных областях? Загадки внедряются каждому серьезному, глубокому рассмотрению жизни достаточно на этом поле. Видят одного человека, рожденного в нужде и нищете, наделенного лишь немногими одаренностями, так что он через таковые, с данными его рождением фактами, является предопределенным к жалкому бытию. Другой будет с первого мгновения своего бытия охраняться и лелеяться заботливыми руками и сердцами; у него разворачиваются блестящие способности; он предрасположен к некому плодотворному, удовлетворяющему бытию. Два противопоставленных мысле-настроя (Gesinnungen) могли бы сделать себя действенными напротив таким вопросам. Один будет желать придерживаться того, что воспринимают чувства и что может понять, удерживающийся на этих чувствах рассудок. В том, что один человек рождается в счастье, а другой в несчастье, этот мысле-настрой не будет видеть никакого вопроса. Он, если он также не желает использовать слово "случайность", все-же не будет задумываться о том, чтобы предположить какую-нибудь закономерную совместную связь, которая задействует это. И в отношении задатков, одаренностей будет придерживаться такой образ представления того, что "наследуют" от родителей, пра-родителей и прочих предков. Он будет отклонять, чтобы искать причины в Духовных процессах, которые человек сам до своего рождения - помимо наследственной линии своих предков - проделал и через которые он оформил себя задатками и одаренностями. - Другой мысле-настрой будет чувствовать себя неудовлетворенным через такое понимание. Он скажет: ничто не происходит, все-же, также в проявленном мире в определенном месте или в определенном окружении, без того чтобы не должно было бы предположить причины, почему это есть такой случай. Возможно, что также во многих случаях человек эти причины еще не исследовал, но они имеются в наличии. Альпийский цветок не произрастает на низменности. Его природа имеет нечто, что сводит его совместно с Альпийской местностью. Равно так должно существовать нечто в человеке, что позволяет ему быть рожденным в определенном окружении. С причинами, которые лежат только в физическом мире, этого при этом не сделается. Они выделяются для глубоко-мыслящего так, как если факт, что некто некому другому нанес удар, должен бы быть объяснен не чувствами первого, но физическим механизмом его руки. - Равно также неудовлетворенным должен показать себя этот мысле-настрой со всяким объяснением из голой "наследственности" задатков и одаренностей. Из него можно всегда сказать: Смотрите, как определенные задатки в семье наследуются дальше. В двух с половиной столетиях наследовались музыкальные задатки в членах семьи Баха (Bach). Из семьи Бернулли (Bernoulli) вышло восемь математиков, которые отчасти в своем детстве предопределялись к совсем другим профессиям. Однако "наследственные" одаренности всегда гнали их к семейной профессии. Возможно издалека указать на то, как через точное исследование ряда предков некой личности можно было бы показать, что тем или иным способом одаренность этой личности показывала себя у предков и что она представляется только как некая суммарность унаследованных задатков. -Кто имеет указанный второй вид мысле-настроя, конечно не оставит такие факты без внимания; они не могут, однако, быть для него тем, чем они являются для того, кто желает при своих объяснениях опираться только на процессы в чувственном мире. Первый будет ссылаться на то, что так же мало могут суммироваться наследованные задатки сами по себе в целую личность, как и металлические части часов сформироваться сами по себе в таковые. И если ему возразить, что ведь, все-же, именно совместное воздействие родителей могло бы быть причиной комбинации задатков, итак таковое, как бы выступает на месте часовщика, то он возразит: Взгляните с непредвзятостью на то полностью новое, что дается с каждой личностью ребенка; это не может приходить от родителей, просто потому, что в таковых это не имеется в наличии. Неясное мышление может учредить в этой области много путаницы. Наихудшим есть это, когда носителями первого смысло-настроя таковые последнего выставляются как противники того, что, все-же, опирается на "достоверные факты". Однако