в буквальном понимании символов, в приписывании символам единственного значения. Истина опять-таки окутана внешним покрывалом лжи, и чтобы открыть ее, требуются огромные усилия отрицания, в которых теряется смысл самого символа. Хорошо известно, какие заблуждения возникали из символов религии, магии, алхимии, в особенности магии, у тех, кто принимал их буквально и только в одном значении. "А вот правильное понимание символов не может вести к спорам. Оно углубляет знание, оно не может оставаться теоретическим, потому что усиливает стремление к реальным результатам, к единению, знания и бытия, к Великому Деланию. Чистое знание передать невозможно; когда оно выражено в символах, оно прикрыто ими, как неким покровом; хотя для тех, кто желает и умеет смотреть, этот покров становится прозрачным. "В этом смысле можно говорить о символизме речи; однако такой символизм не каждому понятен. Понять внутренний смысл того, что говорится, можно только на определенном уровне развития и лишь при соответствующих усилиях, соответствующем состоянии слушающего. Но, слыша новые для него вещи, человек, вместо того чтобы сделать усилие их понять, начинает спорить или отрицать их, сохраняя по отношению к ним мнение, которое он считает верным, но которое ничего общего с ними не имеет; таким образом он теряет все шансы приобрести нечто новое. Для того, чтобы уметь понимать речь, когда она становится символической, существенно научиться сначала слушать и знать, как надо слушать. Любая попытка буквального понимания там, где речь имеет дело с объективным знанием и со связью единства и многообразия, заранее обречена на неудачу и в большинстве случаев ведет к дальнейшим заблуждениям. "На этом следует остановиться, так как современное интеллектуальное воспитание насыщает людей склонностью искать логические определения и доводы против всего, что они слышат; сами того не понимая, люди как бы бессознательно сковывают себя своим желанием точности в тех сферах, где, в силу самой их природы, определения, кажущиеся точными, означают неточность значения. "Вследствие такой тенденции нашего мышления часто случается, что точное знание, касающееся деталей, будучи сообщено человеку до того, как он приобрел понимание сущности какой-то вещи, делает для него затруднительным понимание этой сущности. Это не значит, что на пути подлинного знания нет точных определений; наоборот, они только там и существуют, но они весьма отличаются от того, чем мы их обычно считаем. И если кто-то предполагает, что он может идти по пути самопознания, руководствуясь точным знанием всех деталей, если он надеется получить такое знание, не усвоив полученные указания о своей работе, тогда ему необходимо понять, что он не обретет знания, пока не совершит необходимых усилий, что он сможет достичь того, что ищет, только самостоятельно, посредством собственных усилий. Никто не даст ему то, чем он не обладал раньше; никто не сделает за него работу, которую он должен сделать сам. Все, что может за него сделать другой, - это дать толчок к работе; и с этой точки зрения правильно воспринятый символизм играет для нашего познания роль такого толчка. "Ранее мы говорили о законе октав, о том, что любой процесс, в каком бы масштабе он ни происходил, полностью определен в своем постепенном развитии законом структуры семитонной гаммы. В связи с этим было указано, что любая нота, любой тон, если его взять в другом масштабе, вновь представляют целую октаву. "Интервалы" между "ми" и "фа" и между "си" и "до", которые нельзя заполнить энергией действующего процесса и которые требуют внешнего "толчка", так сказать, внешней помощи, в силу самого этого факта связывают одни процессы с другими. Отсюда следует, что закон октав связывает все процессы во вселенной; и для того, кто знает масштабы переходов и законы октав, это дает возможность точного познания любого явления в его сущности и во взаимоотношениях со всеми связанными с ним предметами и явлениями. "Для объединения в одно целое знания, связанного с законом октавы, существует символ, имеющий форму круга, разделенного на девять частей, с линиями, соединяющими в определенном порядке девять точек на окружности. "Прежде чем переходить к изучению этого символа, важно понять некоторые аспекты учения, которое им пользуется, равно как и отношение данного учения к другим системам, использующим для передачи знания символический метол. "Чтобы понять взаимосвязь этих учений, необходимо помнить, что пути, ведущие к познанию единства, направлены к нему подобно радиусам круга: чем ближе они к центру, тем более приближаются друг к другу. "Как следствие этого, теоретические положения, которые составляют основу одной линии, иногда удается объяснить с точки зрения положений другой линии и наоборот. По этой причине нередко можно установить некоторую промежуточную линию между двумя соседними. Но при отсутствии полного знания и понимания основных линий такие промежуточные пути легко могут привести к смешению линий, к путанице и ошибкам. "Из главных более или менее известных линий можно назвать четыре: еврейскую, персидскую, египетскую и индийскую. Причем, из последней линии мы знаем только философию, а из первых трех - только части теории. "В добавление к этим линиям есть еще две, известные в Европе, а именно: теософия и так называемый западный оккультизм, возникшие в результате смешения основных линий. Обе линии содержат в себе зерна истины, но ни одна не обладает полным знанием, и потому попытки добиться практического их осуществления дают только отрицательные результаты. "Учение, теория которого излагается здесь, совершенно самостоятельно и независимо по отношению к другим линиям; до настоящего времени оно оставалось совершенно неизвестным. Подобно другим линиям, оно пользуется символическим методом, и одним из его главных символов является фигура, которая уже упоминалась: круг, разделенный на девять частей. Этот символ имеет следующую форму: См. 14-01.gif "Круг разделен на девять равных частей; шесть точек соединены фигурой, которая симметрична по отношению к диаметру, проходящему через наивысшую точку деления окружности. Далее, наивысшей точкой разделения является вершина равностороннего треугольника, соединяющего те точки деления, которые не входят в конструкцию первоначальной сложной фигуры. "Этот символ невозможно встретить при изучении "оккультизма" - ни в книгах, ни в устной передаче. Те, кто знает, придавали ему такое значение, что сочли необходимым сохранить его познание в тайне. "В литературе удается встретить только намеки и частичные его изображения. Так, можно встретить рисунки вроде таких: См. 14-02.gif "В книге С. Карпа "Этюды о происхождении и природе Зохар" есть рисунок круга, разделенного на девять частей со следующим описанием: Если умножить 9 на 9, результат будет показан цифрой 8 на левой стороне и цифрой 1 на правой; точно так же 9х8 дает произведение, показанное цифрой 7 на левой и цифрой 2 на правой стороне: то же и в случае 9 X 6. Начиная 09х5, порядок становится обратным, т.е. цифры, изображающие единицы, оказываются на левой стороне, а изображающие десятки - на правой. См. 14-03.gif "Символ, имеющий форму круга, разделенного на девять частей, с линиями, которые соединяют их, выражает закон семи в его сочетании с законом трех. "Октава содержит семь тонов, а восьмой является повторением первого. Вместе с двумя "добавочными толчками", которые заполняют "интервалы" "ми-фа" и "си-до", существует всего девять элементов. "Полная конструкция этого символа, которая связывает его с полным выражением закона октав, более сложна, чем указанная выше. Но даже и данная конструкция раскрывает внутренние законы одной октавы, указывая также метод познания сущности какой-либо вещи, рассматриваемой самостоятельно. "Изолированное существование предмета или явления представляет собой замкнутый круг вечно возвращающегося и непрерывно текущего процесса. Круг и символизирует этот процесс. Точки, делящие окружность на части, символизируют ступени процесса. Символ в целом - это "до", т.е. нечто, обладающее упорядоченным и законченным существованием. Это круг как завершенный цикл; это нуль нашей десятичной системы; в своем написании он означает замкнутый цикл. Внутри себя он содержит все необходимое для собственного существования, он изолирован от окружающей среды. Последовательность стадий в процессе должна быть связана с последовательностью остальных чисел от единицы до девяти. Наличие девятой ступени, заполняющей "интервал си-до", завершает цикл, т.е. замыкает круг, который в этой точке начинается заново. Вершина треугольника завершает двойственность его основания, создавая возможность многообразных форм его проявления в других треугольниках подобно тому, как вершина треугольника бесконечно умножается в линии его основания. Поэтому всякое начало и завершение цикла находится в точке вершины треугольника, там, где сливаются начало и конец, где замыкается круг. Эта точка звучит как бесконечно текущий цикл. двух "до" в октаве. Но именно эта девятая ступень замыкает цикл и вновь начинает его. Поэтому в вершине треугольника, соответствующей "до", стоит число 9, а среди остальных точек расположены числа от 1 до 8. См. 14-04.gif "Переходя к рассмотрению более сложной фигуры внутри круга, необходимо уяснить законы ее построения. Законы единства отражаются во всех явлениях. Десятичная система построена на основании тех же законов. Приняв единицу за одну ноту, содержащую внутри себя целую октаву, мы должны разделить эту единицу на семь неравных частей, чтобы прийти к семи нотам этой октавы. Но в графическом изображении неравенство частей во внимание не принимается, и для построения диаграммы берется сначала седьмая часть, затем две седьмых, затем три седьмых, четыре, пять, шесть и семь седьмых. Вычислив эти части в десятичной системе, получаем: 1/7 = 0,142857... 2/7 = 0,285714... 3/7 = 0,428571... 4/7 = 0,571428... 5/7 = 0,714285... 6/7 = 0,857142... 7/7 = 0,999999... "Рассматривая полученные десятичные дроби, мы видим, что все их периоды, кроме последнего, состоят из одних и тех же шести цифр, которые идут в определенном порядке, так что зная первую цифру периода, можно полностью воссоздать весь период. "Если поместить теперь на окружности все девять цифр от 1 до 9 и соединить числа, вошедшие в период, прямыми линиями, проводя их в той же последовательности, в какой числа стоят в периоде, то получится фигура, находящаяся внутри круга. Числа 3, 6, 9 в период не включены и образуют отдельный треугольник - свободную троицу символа. "Пользуясь "теософским сложением" и взяв сумму всех чисел периода, мы получаем девять, т.е. целую октаву. Опять-таки в каждой отдельной ноте заключается целая октава, подчиненная тем же законам, что и первая. Положение нот соответствует числам периода, и рисунок октавы выглядит следующим образом: См. 14-05.gif "Треугольник 9-3-6, который соединяет три точки на окружности, не включенные в период, связывает воедино закон семи и закон трех. Числа 3, 6, 9 не включены в период; два из них, 3 и 6, соответствуют двум "интервалам" октавы; третье является, так сказать, "излишним" и в то же время замещает главную ноту, которая не входит в период. Кроме того, каждое явление, способное взаимодействовать со сходным ему явлением, звучит подобно ноте "до" в соответствующей октаве. Поэтому "до" может выйти из своего круга и войти в правильное соотношение с другим кругом, т.е. сыграть такую же роль в другом цикле, которую в рассматриваемом цикле играют "толчки", заполняющие "интервалы" в октаве. Поэтому и здесь, обладая этой возможностью, "до" связано треугольником 3-6-9 с теми местами в октаве, где происходят толчки, идущие из внешних источников, где возможно проникнуть в октаву для того, чтобы установить связь с тем, что существует за ее пределами. Закон трех, так сказать, выступает из закона семи, треугольник проходит сквозь период; и эти две фигуры в сочетании дают внутреннюю структуру октавы и ее нот. "В этом пункте нашего рассуждения справедливо задать вопрос: почему один из "интервалов", обозначенный числом 3, находится на своем настоящем месте, между нотами "ми" и "фа", а другой, обозначенный числом 6, - между "соль" и "ля", хотя его настоящее место - между "си" и "до"? "Если бы были соблюдены все условия относительно появления второго "интервала" (6) на его собственном месте, мы должны были бы получить следующий круг: См. 14-06.gif и девять элементов замкнутого цикла были бы симметрично сгруппированы следующим образом: ДО РЕ МИ ЛЯ СИ Х Х ФА СОЛЬ "А распределение, которое мы имеем в действительности: См. 14-07.gif может дать только следующую группировку: СИ ДО РЕ СОЛЬ Х ЛЯ МИ Х ФА т.е. в одном случае "интервал" расположен между "ми" и "фа", а в другом - между "соль" и "ля", где он не является необходимым. "Видимое помещение "интервала" на неправильном месте само по себе показывает тем, кто способен читать символы, какой род "толчка" требуется для перехода "си" в "до". "Чтобы понять это, необходимо вспомнить то, что было сказано о роли "толчков", протекающих внутри человека и во вселенной. "Когда мы рассматривали применение закона октав к космосу, тогда ступень "Солнце-Земля" была изображена следующим образом: ре до си ля соль фа -- ми ре до си ля "По отношению к трем октавам излучения было установлено, что переход "до" в "си", заполнение "интервала", происходит внутри организма Солнца. В описании "космической октавы" об "интервале" "до-си" было сказано, что этот "интервал" заполняется волей Абсолютного. Переход "фа-ми" в космической октаве заполняется механически с помощью особой машины, которая позволяет входящей в нее "фа" приобрести за счет внутренних процессов характерные признаки "соль", стоящей перед ней, не изменяя свою ноту, т.е. как бы накопить внутреннюю энергию для независимого перехода в следующую ноту, в "ми". "Точно такое же взаимоотношение повторяется во всех законченных процессах. Рассматривая процессы питания в человеческом организме и преобразование субстанций, поступающих в организм, мы находим в этих процессах те же самые "интервалы" и "толчки". "Как мы указали раньше, человек потребляет три вида пищи. Каждый из них является началом новой октавы. Вторая октава, т.е. октава воздуха, соединяется с первой, т.е. с октавой пищи и питья, в том пункте, где первая октава останавливается в своем развитии на ноте "ми". И третья октава соединяется со второй в том пункте, где вторая останавливается в своем развитии на ноте "ми". "Следует понять, что подобно тому как во многих химических процессах только определенные количества веществ, точно установленные природой, дают сложные составы нужного качества, так и в человеческом организме "три вида пищи" должны смешиваться в определенных пропорциях. "Конечная субстанция в процессе октавы пищи - это субстанция "си" - "водород 12" третьей шкалы; чтобы перейти в новое "до", эта субстанция нуждается в "добавочном толчке". Но так как в выработке этой субстанции принимали участие три октавы, их влияние также отражается на конечном результате и определяет его качество. Качество и количество можно регулировать при помощи управления тремя видами пищи, получаемой организмом. Только при наличии полного и гармоничного соответствия между тремя видами пищи можно получить требуемый результат, усиливая или ослабляя различные стадии процесса. "Но важно помнить, чти никакие случайные попытки регулировать пищу в буквальном смысле слова или попытки регулировать дыхание не смогут привести к желаемому результату, если человек не знает точно, чего он желает и почему, а также какого рода результаты принесут его действия. "И далее, если бы даже человеку и удалось отрегулировать две составные части процесса, пищу и дыхание, этого оказалось бы недостаточно, потому что гораздо важнее знать, как регулировать пищу третьего этажа - "впечатления". "Поэтому, прежде чем думать о практическом влиянии на внутренние процессы, важно понять точные взаимоотношения между субстанциями, поступающими в организм, и природу возможных "толчков", а также законы, управляющие- переходом нот. Эти законы всюду одинаковы. Изучая космос, мы изучаем человека. "Космическая октава "Абсолютное - Луна" в соответствии с законом трех распадается на три подчиненные октавы. В этих трех октавах космос подобен человеку: те же "три этажа", те же три "толчка". до до си ля соль фа ля -- ми ре до си ля соль фа соль -- ми ре до си ля соль фа фа -- ми ре до "Там, где в космических октавах излучений появляется место "интервала ми-фа", в диаграммах сделаны отметки, обозначающие "машины", которые можно найти здесь так же, как и в человеческом теле. "Процесс перехода "фа-ми" можно схематично представить таким образом: космическое "фа" входит в эту машину, подобно пище для нижнего этажа, и там начинается цикл его изменений. Поэтому сначала оно звучит в машине как "до". Субстанция "соль" космической октавы служит субстанцией, входящей в средний этаж, подобно воздуху в -процессе дыхания; эта субстанция помогает ноте "фа", находящейся в машине, перейти в ноту "ми". Сама нота "соль", поступая в машину, тоже звучит там как "до". Полученная теперь материя соединяется в верхнем этаже посредством субстанции космической "ля", которая поступает в верхний этаж машины тоже в виде "до". "Как видно из сказанного, следующие ноты "ля", "соль" и "фа" служат питанием для машины. В порядке их следования друг за другом, согласно закону трех, "ля" будет активным элементом, "соль" - нейтрализующим, а "фа" - пассивным. Активный принцип, реагируя с пассивным, т.е. соединяясь с ним при помощи нейтрализующего принципа, дает некоторый результат. Символически это можно изобразить так: См. 14-08.gif "Этот символ указывает на то, что субстанция "фа" смешивается с субстанцией "ля" и дает в результате субстанцию "соль". И поскольку данный процесс происходит в октаве, развиваясь как бы внутри ноты "фа", можно сказать, что "фа", не меняя своей высоты, приобретает свойства "соль". "Все, что было сказано об октавах излучений и о пищевых октавах в человеческом организме, имеет прямую связь с символом, состоящим из круга, разделенного на девять частей. Этот символ как бы выражает совершенный синтез и содержит в себе все элементы тех законов, которые он воспроизводит, из которых он может быть извлечен и которые передаются с его помощью; он заключает в себе все, что связано с этими октавами, а также многое другое. Гурджиев многократно и в разных случаях возвращался к энеаграмме. - Любое законченное целое, космос, организм, растение представляет собой энеаграмму, - говорил он. - Но не всякая из энеаграмм имеет внутренний треугольник. Внутренний треугольник указывает на присутствие в данном организме высших элементов (согласно шкале "водорода"). Внутренним треугольником обладают, например, такие растения, как конопля, мак, хмель, чай, кофе, табак и многие другие, которые играют важную роль в жизни человека. Их изучение поможет нам раскрыть многое из того, что относится к энеаграмме. "Вообще говоря, нужно понять, что энеаграмма - это универсальный символ. В энеаграмму можно заключить все знание, и с ее помощью можно его истолковать. В этой связи правильно утверждать, что человек по-настоящему знает, т.е. понимает, только то, что он способен заключить в энеаграмму. То, что он не в состоянии заключить в энеаграмму, он не понимает. Для человека, способного ею пользоваться, энеаграмма делает совершенно ненужными книги и библиотеки. Все можно заключить в энеаграмму и прочесть в ней. Человек может оказаться в пустыне в полном одиночестве и, начертив на песке энеаграмму, сумеет прочесть в ней вечные законы вселенной, причем всякий раз узнает нечто новое, ранее ему не известное. "Если встречаются двое людей, принадлежащих к различным школам, они начертят энеаграмму и с ее помощью установят, кто из них знает больше и, следовательно, кто из них учитель, а кто - ученик. Энеаграмма - фундаментальный иероглиф универсального языка, который имеет столько же значений, сколько существует уровней людей. "Энеаграмма - это вечное движение, то самое вечное движение, которое люди искали с глубочайшей древности и никак не могли найти. Ясно, почему им не удавалось найти вечное движение, они искали вне себя то, что находится внутри; пытались построить вечное движение, как строят машину, тогда как подлинное вечное движение является частью другого вечного движения, и его невозможно обнаружить отдельно от него. Энеаграмма представляет собой схематическую диаграмму постоянного движения, т.е. машины вечного двигателя. Но, конечно, необходимо уметь читать эту диаграмму. Понимание этого символа и умение им пользоваться дает человеку очень большую силу. Это и есть вечное движение, а также философский камень алхимиков. "Знание энеаграммы в течение долгого времени хранилось в тайне; и если сейчас оно сделано, так сказать, доступным для всех, то лишь в неполной и теоретической форме, из которой невозможно извлечь -практической пользы без наставления со стороны человека, который знает. "Чтобы понять энеаграмму, нужно мыслить ее движущейся, в движении. Неподвижная энеаграмма - это мертвый символ; живой символ пребывает в движении." Гораздо позже - это было в 1922 году, когда Гурджиев организовал свой Институт во Франции, - его ученики изучали пляски и упражнения дервишей, и Гурджиев показал им упражнения, связанные с "движением энеаграммы". На полу зала, где происходили упражнения, была нарисована большая энеаграмма; ученики, принимавшие участие в упражнениях, стояли на местах, обозначенных цифрами от 1 до 9. Затем они начинали двигаться в направлении числа периода очень интересным движением, кружась вокруг своего соседа в местах встреч, т.е. в точках пересечения линий энеаграммы. В то время Гурджиев говорил, что упражнения в движениях по энеаграмме займут важное место в его балете "Борьба магов". Он говорил также, что без участия в таких упражнениях, без того чтобы занимать в них некоторое место, понять энеаграмму почти невозможно. - Можно пережить энеаграмму благодаря движению, говорил он. -Сам ритм этого движения внушит вам нужные идеи и поддержит необходимое напряжение; без него нельзя почувствовать то, что является самым важным. Существовал еще один рисунок энеаграммы, сделанный под его руководством в Константинополе в 1921 году. На этом рисунке внутри энеаграммы были показаны апокалиптические звери - бык, лев, человек и орел и с ними голубь. Эти добавочные символы связывались с "центрами". В беседах о значении энеаграммы как универсального символа Гурджиев снова заговорил о существовании универсального "философского" языка. - Долгое время люди пытались изобрести универсальный язык, - говорил он. - В этом случае, как и во многих других, они искали нечто такое, что уже было найдено задолго до них, старались придумать то, что было известно и существовало в течение длительного времени. Ранее я сказал, что существует не один, а три универсальных языка, точнее, три его степени. Первая степень этого языка уже позволяет людям выражать свои мысли и понимать мысли других люден, относящиеся к таким вещам, где обычный язык бессилен. - Как относятся эти языки к искусству? - спросил кто-то. - И разве само искусство не представляет собой тот "философский" язык, который многие ищут в сфере интеллекта? - Не знаю, о каком искусстве вы говорите, - ответил Гурджиев. - Есть искусство и искусство. Несомненно, вы должны были заметить, что во время наших лекций и бесед присутствующие нередко задавали мне вопросы, относящиеся к искусству, но я всегда избегал разговоров на эту тему. И все потому, что я считаю обычные беседы об искусстве совершенно бессмысленными. Люди говорят об одном и том же, имея в виду разное, не понимая того, что хотят Выразить. К тому же совершенно напрасно объяснять истинные взаимоотношения вещей человеку, который не знает азбучных истин о самом себе, т.е. о человеке. Однако мы уже немало говорили об этом, и к настоящему времени вы должны знать азбуку, так что сейчас, пожалуй, можно поговорить и об искусстве. "Прежде всего вы должны вспомнить, что есть два вида искусства, отличных друг от друга: объективное и субъективное искусство. Все то, что вы знаете, все, что вы называете искусством, - это субъективное искусство, т.е. нечто такое, что я вообще не называю искусством; и это лишь потому, что искусством я называю искусство объективное. "Трудно определить, что такое объективное искусство, во-первых, потому, что вы приписываете субъективному искусству все признаки объективного, а во-вторых, потому, что когда вы встречаетесь с произведениями объективного искусства, вы полагаете, что они находятся на том же уровне, что и произведения субъективного искусства. "Попытаюсь прояснить мою идею. Вы говорите: художник творит. Я говорю так только в связи с объективным искусством. По отношению к субъективному искусству я скажу, что у него "нечто создано". Вы не делаете различий между этими понятиями, но именно тут и заключена вся разница. Далее, вы приписываете субъективному искусству неизменное воздействие, т.е. ожидаете от произведения субъективного искусства одинакового влияния на каждого человека. Вы, например, думаете, что похоронный марш должен вызывать у всех печальные и торжественные мысли, а какая-нибудь танцевальная музыка, например, "камаринская", вызовет мысли радостные. Но в действительности это совсем не так. Все зависит от ассоциаций. Если в тот день, когда со мной случилось большое несчастье, я впервые услышал какую-то живую мелодию, эта мелодия будет в течение всей моей жизни пробуждать во мне печальные и гнетущие мысли. И если в тот день, когда я особенно счастлив, я слышу печальную мелодию, эта мелодия всегда будет пробуждать во мне счастливые мысли. Так и во всем остальном. "Разница между субъективным и объективным искусством заключается в том, что в объективном искусстве художник действительно "творит", т.е. делает то, что намерен сделать, вкладывает в свою работу те идеи и чувства, которые желает в нее вложить. И действие такого произведения искусства на людей бывает абсолютно определенным: они воспримут (разумеется, каждый в соответствии со своим уровнем) одни и те же идеи, одни и те же чувства, а именно - те самые, которые художник хотел им передать. Ни в творениях, ни во впечатлениях объективного искусства нет ничего случайного. "В субъективном же искусстве все случайно. Как я уже сказал, здесь художник не творит; у него "нечто создается". Это значит, что он находится во власти идей, мыслей и настроений, которых сам не понимает и над которыми не имеет никакой власти. Они управляют им и воплощаются в разных формах. И когда они случайно приняли ту или иную форму, эта форма столь же случайно оказывает на человека то или иное воздействие в зависимости от его настроений, вкусов, привычек, природы гипноза, под которым он живет, и так далее. Здесь нет ничего неизменного, ничего определенного. В объективном же искусстве нет ничего неопределенного." - Не исчезнет ли искусство, если оно станет совершенно определенным? - спросил кто-то из нас. - Разве некоторая неопределенность и неясность не является как раз тем. что отличает искусство, скажем, от науки? Если вы уберете эту неопределенность, если вы устраните тот факт, что художник сам не знает, что у него получится, какое впечатление его работа произведет на людей, тогда это будет "литература", а не искусство. - Не знаю, о чем вы говорите, - сказал Гурджиев. У нас разные стандарты: я измеряю ценность искусства его сознательностью, а вы - его бессознательностью. Мы не можем понять друг друга. Произведение объективного искусства и должно быть "литературой", как вы его называете; единственная разница в том, что художник передает свои идеи не прямо через слова, знаки или иероглифы, а через некоторые чувства, которые он сознательно и определенным образом возбуждает, зная, что именно и почему он делает. - Сохранились легенды о статуях богов в древних греческих храмах. - сказал один из присутствующих, - например, о статуе Зевса Олимпийского, которая производила на всех определенное и всегда одинаковое впечатление. - Совершенно верно, - сказал Гурджиев. - Даже тот факт, что такие рассказы существуют, доказывает, что люди понимали: разница между подлинным и неподлинным искусством заключается в неизменном или случайном воздействии. - Не можете ли вы указать какие-нибудь другие произведения объективного искусства? - Есть ли в современном искусстве нечто такое, что можно назвать объективным? Почти все присутствующие задавали Гурджиеву эти и подобные вопросы. - Прежде чем говорить об этом, - отвечал Гурджиев, необходимо понять принципы. Если вы уловите принципы, вы сможете сами ответить на свои вопросы. А если не уловите, то мои слова ничего вам не объяснят. Совершенно так же, как было сказано: "Видя, не видят, и слыша, не слышат и не разумеют". "Я приведу вам только один пример: музыку. Вся объективная музыка основана на "внутренних октавах". И она вызывает не только определенные психологические результаты, но и явные физические результаты. Существует такая музыка, которая превращает воду в лед. Существует такая музыка, которая мгновенно убивает человека. Библейская легенда о разрушении при помощи музыки стен Иерихона это легенда как раз об объективной музыке. Простая музыка не разрушит стены, а объективная музыка действительно в состоянии это сделать. Она способна не только разрушать, но и строить. В легенде об Орфее содержатся намеки на объективную музыку, ибо Орфей передавал знание посредством музыки. Музыка заклинателей змей на Востоке есть приближение к объективной музыке, хотя и весьма примитивное. Нередко это всего одна нота, которую долго тянут с небольшими подъемами и падениями; но в этой единственной ноте постоянно слышатся "внутренние октавы", недоступные слуху, но ощущаемые эмоциональным центром. И змея слышит эту музыку, строго говоря, чувствует ее и повинуется ей. Если взять такую же музыку, но более усложненную, ей будут повиноваться и люди. "Итак, вы видите, что искусство-это не просто язык, но нечто гораздо большее. И если вы свяжете только что сказанное мной с тем, что я уже говорил о разных уровнях бытия человека, вы поймете то, что говорится об искусстве. Механическое человечество состоит из людей номер один, два и три; у них, конечно, может быть только субъективное искусство. Объективное искусство требует, по крайней мере, проблесков объективного сознания; чтобы правильно понимать эти проблески и должным образом ими пользоваться, необходимо глубокое внутреннее единство и большая власть над собой." ГЛАВА 15 Религия есть относительное понятие. - Религии соответствуют уровню бытия человека. - "Может ли помочь молитва?" - Учиться молитве. - Общее невежество относительно христианства. - Христианская церковь как школа. Египетские "школы повторения". - Важность обрядов. "Техника религии". - Где в человеке звучит слово "я"? - Две части подлинной религии; чему учит каждая из них, - Кант и идея масштаба. - Органическая жизнь на Земле. - Рост луча творения. - Луна. - Человечество есть эволюционирующая часть органической жизни. - Застой человечества. Изменения возможны только на "перекрестках". - Процесс эволюции всегда начинается с образования сознательного ядра. - Существует ли сознательная сила, которая борется против эволюции? - Эволюционирует ли человечество? "Двести сознательных людей могли бы изменить всю жизнь на Земле". - Три "внутренних круга" человечества. - "Внешний круг". - Четыре "пути" как четыре входа в "экзотерический круг". - Школы четвертого пути. - Псевдо-эзотерические системы и школы. - "Истина в форме лжи". - Эзотерические школы на Востоке. - Посвящение и мистерии. Возможно только самопосвящение. В беседах описываемого периода, т.е. конца 1916 года, Гурджиев несколько раз касался вопросов религии. Иногда кто-нибудь спрашивал его о религии; и Гурджиев неизменно начинал с того, что обращал особое внимание на то, что наше отношение к религии в основе своей содержит нечто весьма ошибочное. - Во-первых, - говорил он, - религия есть относительное понятие: она соответствует уровню человеческого бытия, и религия одного человека может совершенно не годиться для другого. Иными словами, религия человека одного уровня бытия не подходит человеку другого уровня бытия. "Необходимо понять, что религия человека номер один есть религия одного рода; религия человека номер два религия другого рода; и религия человека номер три - это религия третьего рода. Религия человека номер четыре, пять и далее - это явление совершенно иного порядка, чем религия человека номер один, два и три. "Во-вторых, религия - это делание; человек не просто думает о своей религии или чувствует ее, а "живет" ею, "живет" своей религией, насколько это в его силах; иначе это будет не религия, а просто фантазия или философия. Нравится это ему или нет, но он показывает свое отношение к религии действиями - и он может показать свое отношение к ней только действиями. Поэтому если его действия противоположны тем, которых требует данная религия, он не может утверждать, что принадлежит к ней. Огромное большинство людей, называющих себя христианами, не имеет никакого права так называть себя, ибо эти люди не только не исполняют требований своей религии, но даже и не думают, что эти требования необходимо исполнять. "Христианство запрещает убийство. Однако все то, к чему ведет наш прогресс, - это прогрессирующие способы убийства и ведения войны. Как же мы смеем называть себя христианами? "Никто не имеет права называть себя христианином, если он не выполняет заповедей Христа. Человек может сказать, что он желает стать христианином, если он стремится выполнять эти заповеди. Если же он совсем о них не думает, или смеется над ними, или подменяет их какими-то собственными изобретениями, или просто забывает о них, он не имеет права называть себя христианином. "Я привел пример войны, потому что этот пример самый разительный. Но и без войны жизнь являет собой точно такую же картину. Люди называют себя христианами, однако не понимают, что они не только не желают, но и не могут быть христианами, ибо для этого необходимо не просто желать, а уметь - уметь быть единым. "Человек как таковой не един; это не "я", а "мы" или, более правильно, "они". Из этого все проистекает. Предположим, человек решает, следуя Евангелию, подставить левую щеку, если его ударили по правой. Но так решает одно "я" в уме или в эмоциональном центре. Одно "я" знает и помнит об этом, а другие "я" не помнят. Вообразим, что случается на самом деле, если кто-то ударит такого человека. Вы думаете, он повернет обидчику левую щеку? Никогда! У него даже не будет времени подумать о случившемся. Он или ударит обидчика по физиономии, или станет звать полицейского, или бросится бежать. Его двигательный центр будет реагировать привычным образом или тик. как его научили, прежде чем этот человек сообразит, что именно он делает. "Для того, чтобы подставить щеку, необходимо специальное обучение, длительная подготовка. И если эта подготовка является механической, она опять-таки ничего не стоит, ибо в подобном случае человек подставляет щеку лишь потому, что больше ничего не умеет делать." - Может ли молитва помочь человеку жить по-христиански? - задал кто-то вопрос. - Все зависит от того, что это за молитва, - ответил Гурджиев. - Молитва субъективного человека, т.е. человека номер один, два и три, может дать только субъективные результаты, а именно: самоутешение, самовнушение, самогипноз. Объективных результатов она дать не может. - Но разве молитва вообще не может дать объективных результатов? - спросил один из присутствующих. - Я уже сказал: все зависит от того, чья это молитва, отвечал Гурджиев. "Нужно научиться молиться с таким же совершенством, как люди учатся всему остальному. У того, кто знает, как молиться, кто умеет правильно сосредоточиваться, - у такого человека молитва дает результаты. Следует только понять, что существуют разные молитвы, и их результаты различны. Это известно даже из обычного богослужения. Но мы, говоря о молитве или о ее результатах, как правило, имеем в виду один вид молитвы - мольбу; или же считаем, что мольбу можно соединить с остальными видами молитвы. Конечно, это неправильно. Большая часть молитв не имеет ничего общего с мольбами. Я говорю о древних молитвах: многие их них гораздо старше, чем христианство. Эти молитвы представляют собой, так сказать, повторения; повторяя их вслух или про себя,, человек стремится пережить разумом или чувством, то, что в них заключено, их содержание. И человек всегда может составить для себя новые молитвы. Например, человек повторяет: "Я хочу быть серьезным". Все дело в том, как он это говорит. Если он повторяет такую молитву даже десять тысяч раз в день и думает при этом, как бы скорее кончить повторение, что у него будет на обед и тому подобное, тут будет не молитва, а самообман. Но эта формула может стать молитвой, если человек повторяет ее следующим образом: он произносит "я" и пытается в это время думать обо всем, что он знает о "я". Оно не существует; нет единого "я", есть лишь толпа мелочных, обманчивых, сварливых "я". Но он хочет быть единым "я", господином; он припоминает повозку, лошадь, возницу и господина. Говоря "хочу", он думает о значении фразы "я хочу". Может ли он хотеть? В нем все время "что-то хочет или не хочет". Но этому "хочет" или "не хочет" он стремится противопоставить собственное "я хочу", связанное с целями работы над собой, т.е. ввести в привычное сочетание двух сил - "оно хочет" и "оно не хочет" - третью силу. "Быть" - человек думает о том, что значит "быть", каков смысл "бытия", бытия механического человека, с которым все случается, и бытия человека, который способен делать. Так что "быть" возможно по-разному. Он хочет "быть" не просто в смысле существования, но в смысле величия, силы, И слово "быть" приобретает для него особый вес, новый смысл. "Серьезным" - человек думает о том, что значит быть серьезным. Очень важно, как он отвечает себе на этот вопрос. Если он понимает, что это значит, если правильно определит для себя, что значит быть серьезным, если чувствует, что действительно желает этого, тогда его молитва может дать результат в том смысле, что у него прибавятся силы, что он чаще будет замечать свою несерьезность, легче преодолевать себя и заставлять быть серьезным. Совершенно таким же образом человек может "молиться", повторяя: "Я хочу вспоминать себя". "Вспоминать" - что значит "вспоминать"? Человек должен подумать о памяти. Как мало он вспоминает! Как часто он забывает то, что решил, видел, знает! Его жизнь была бы иной, если бы он мог вспоминать. Все болезни приходят из-за того, что он не помнит. "Себя" - он снова возвращается к себе. Какое из своих "я" он хочет вспоминать? Стоит ли