ез каких бы то ни было предрассудков, пусть даже по природе своей они являются робо... - Глория закусила губу. - Паршивое слово, худший из всех видов пропаганды. Нам нельзя допускать его даже в мыслях. - Боюсь, что над мыслями мы не властны, - пожал плечами офицер. Леди Глория, сузив глаза, посмотрела на капитана Таджесса и сердито отослала прочь. Минутой позже она уже обращалась к экипажу по сети общего оповещения: - Слово "робот" изымается из употребления... никто из членов экипажа... под угрозой штрафа... Дав отбой, она заблокировала резервную линию связи, а по основной вызвала психологическую службу. На экране появилось лицо лейтенанта Неслор. - Я только что выслушала ваш приказ, благородная леди, - сказала психолог. - Боюсь, однако, что мы имеем дело с глубинными инстинктами человеческой натуры - страхом или ненавистью ко всему неизвестному и чуждому. Ваше превосходительство, мы происходим от вереницы предков, в свое время считавших себя лучше других лишь в силу обладания чуть более светлой пигментацией кожных покровов. Сохранились свидетельства и о том, что даже цвет глаз влиял на принятие человеком исторических решений. Мы вошли в очень глубокие воды, и если сумеем благополучно добраться до берега - это станет венцом наших достижений. В голосе психолога было столько живости и нетерпения, что главный капитан ощутила в душе ответный трепет. Если она и ценила что-то в людях, так это уверенный взгляд на мир, способность встречать любые препятствия с юношеским запалом и волей к победе и не признавать невозможного. Тихо рассмеявшись, леди Глория отключила связь. Порыв бурной радости прошел. Она осталась один-наодин со своей проблемой. Впрочем, это так и должно было быть. Все офицеры - аристократы потому и располагали практически неограниченной властью, что обязаны были разрешать любые, даже самые запутанные проблемы в масштабах целых планетарных систем. Минутой позже леди Глория вновь вызвала метеорологическую службу. - Лейтенант Кэннокс, когда явится офицер-метеоролог флота Пятидесяти Солнц, примените, пожалуйста, следующую тактику... * * * Мэлтби жестом отпустил водителя. Машина отвильнула от поребрика, развернулась и укатила, оставив капитана хмуро созерцать пламенеющий энергетический барьер, перегораживающий улицу недалеко впереди. Потом он задрал голову и посмотрел на земной корабль. Чтобы увидеть корабль висящим прямо над собой, Мэлтби пришлось проехать немало миль, пересекая почти весь город. "Звездный Рой" висел невообразимо высоко - длинная черная торпеда, почти растворяющаяся в небесной мгле. Но даже на такой высоте он был заметно больше всего, когда-либо виденного в мире Пятидесяти Солнц - Неправдоподобное металлическое порождение мира столь далекого, что он воспринимался едва ли не мифическим. Но корабль над головой отнюдь не был мифом. Мэлтби подумал, что земляне постараются вывернуть его чуть ли не наизнанку своими тестами, прежде чем примут хоть одну из рассчитанных им орбит. Не то, чтобы он сомневался в способности своего двойного разума выйти победителем из подобной ситуации; но не следовало и забывать об ужасающем временном разрыве, отделявшем науку Пятидесяти Солнц от достижений земного знания, уже успевшего неприятно поразить соотечественников Мэлтби. Мезоделлианин вздрогнул и сосредоточил внимание на дорогу перед собой. Из двух аппаратов, стоявших посреди улицы, разворачиваясь, взмывали веера пламени - ярко-розового и совершенно прозрачного. Выглядело оно электронным и смертоносным. За ним виднелись люди в блестящих мундирах. Непрерывным потоком они вливались в здания и выходили из них. Тремя кварталами дальше сиял второй занавес розового огня. По сторонам улицы никакой видимой охраны не было. Люди, которых мог разглядеть Мэлтби, казались непринужденными и уверенными в себе. До него доносился приглушенный гул голосов, негромкий смех, и - как и там, на борту "Звездного Роя", - здесь были не только мужчины. Когда Мэлтби направился вперед, из ближайшего реквизированного землянами здания вышли две очаровательные женщины. Один из стоявших подле барьера охранников окликнул их - в ответ прозвенел двойной колокольчик серебристого смеха. Улыбаясь они зашагали вниз по улице. Внезапно Мэлтби охватило возбуждение. Этих людей из дальних краев, из миров огромных и чудесных, лежавших невообразимо далеко за горизонтом размеренной жизни Пятидесяти Солнц, окружала какая-то особая атмосфера. Мэлтби похолодел, потом его бросило в жар, а когда он вновь посмотрел на фантастически громадный корабль, озноб вернулся. "Единственный линкор, - подумал он, - но столь гигантский, столь могущественный, что флот, созданный усилиями тридцати миллиардов людей оказался против него беспомощным. Они..." Мэлтби заметил, что один из часовых в странном сверкающем облачении наблюдает за ним. Охранник поднес к губам наручную рацию, произнес несколько слов, - и мгновение спустя другой землянин, прервав беседу с какимто солдатом, приблизился к барьеру и сквозь пламя посмотрел на Мэлтби. - Вам что-то нужно? Или просто хотите посмотреть? - голос был мягкий, добрый, интеллигентный; в целом человек этот казался естественным и располагающим к себе. Мэлтби почувствовал, что не испытывает перед этими людьми ни малейшего страха. Мэлтби спокойно представился. - О да, - человек кивнул, - мы вас ждем. Сейчас я провожу вас в метеорубку корабля. Минуточку... Огненный барьер исчез, и Мэлтби провели в одно из зданий. Они двинулись по длинному коридору, в котором, очевидно, был установлен трансмиттер, поскольку Мэлтби очутился вдруг посреди просторного помещения; в антигравитационных плавало вокруг с полдюжины карт. Свет исходил из миллионов точечных источников, расположенных на стенах. Кое-где были установлены табло, на которых замерли плавные кривые, обозначенные неярким, но глубоко врезанным светом. Провожатого Мэлтби нигде не было видно.Зато его глазам предстал высокий, изящный пожилой человек, протянув руку, шедший навстречу. - Меня зовут Кэннонс, я старший судовой метеоролог. Если вы присядете, мы сможем рассчитать орбиту, и тогда корабль отправится в путь не позже, чем через час. Главный капитан всерьез озабочена тем, чтобы стартовать поскорее. Мэлтби небрежно кивнул. Твердый, собранный, он неподвижно стоял, пытаясь при помощи своего острого мезоделлианского разума обнаружить то энергетическое давление, которым неизбежно сопровождается любая попытка тайно взять человеческое сознание под наблюдение или контроль. Но ничего похожего не было. Мэлтби непроницаемо улыбнулся. Неужели все и дальше пойдет так легко и просто? Не может быть! ГЛАВА 10. Опустившись на предложенный Кэннонсом стул, Мэлтби ощутил поднимающееся внутри возбуждение. Радость бытия разгоралась в нем, словно пламя. Пожалуй, это чувство можно было бы назвать "ликованием в бою", и Мэлтби был счастлив тем, что на сей раз сможет дать ему какой-то выход. На протяжении своей долгой службы на флоте Пятидесяти Солнц ему приходилось сталкиваться с враждебностью и подозрительностью, ибо он был мезоделлианином. И всякий раз он чувствовал свою полную беспомощность. Но теперь, здесь ощущалось куда больше и враждебности, пусть даже тщательно скрытой, и испепеляющей подозрительности. Но на этот раз он мог бороться. Он мог честно смотреть в глаза этому велеречивому, дружелюбному пожилому землянину - и... Дружелюбному? - Порой мне делается смешно, - говорил тем временем Кэннонс, - когда я думаю о вненаучных аспектах предстоящей нам работы. Например, с каким опозданием поступает информация о штормах? Мэлтби не мог скрыть улыбки. Итак, лейтенант Кэннонс хочет знать все? Что ж, надо отдать ему должное - он умеет взять быка за рога. Впрочем, единственный способ задать вопрос - это попросту спросить. - Три-четыре месяца, - ответил Мэлтби. - Ничего особенного. Любому космометеорологу нужно не меньше времени, чтобы определить действительные границы шторма, проходящего через его регион, и лишь потом он передает нам данные, на основании которых корректируются карты. К счастью, - тут Мэлтби наглухо закрыл свое деллианское сознание, прежде чем спокойно произнести великую основополагающую неправду, - между Кайдером и Кассидором сильных штормов нет. Однако, - продолжал он, скользя по собственной лжи, как угорь по мокрым камням, - несколько солнц препятствуют прямолинейному движению. Так что если вы покажете мне несколько орбит, уже рассчитанных для отрезка в две с половиной тысячи световых лет, я смогу выбрать из них наиболее подходящие. Тотчас же Мэлтби понял, что в этом главном вопросе провести землянина окажется совсем не так просто. - Нет штормов? - переспросил старик и поджал губы. На продолговатой физиономии землянина отразилось неподдельное замешательство; сеть покрывавших его лицо морщин, казалось, стала глубже; не подлежало сомнению, что лейтенант Кэннонс не ожидал столь откровенного заявления. - Хм-м-м, нет штормов. Это упрощает дело, не так ли? - Он выдержал паузу. - Знаете ли, это важно для двух...- судовой метеоролог запнулся на слове, но тут же продолжил: - двух человек, взращенных различными культурами, двух последователей несхожих научных школ, чтобы они могли рассуждать о чем-либо, исходя из единой точки зрения. Космос так необъятен! Даже эта сравнительно маленькая галактика, Большое Магелланово Облако, столь огромна, что это недоступно нашему разуму. Десять лет мы бороздили Облако на своем "Звездном Рое", и теперь можем пространно рассуждать о том, что оно охватывает двести шестьдесят миллиардов кубических световых лет и включает в себя сто миллионов солнц. Мы обнаружили магнитные полюса Облака, наметили нулевую линию, исходящую из центра масс через самую крупную и яркую звезду скопленияS Дорады; и теперь, полагаю, среди нас найдется немало людей, достаточно глупых для того, чтобы думать, будто все это скопление уже упрятано в наши черепа. Мэлтби молчал, поскольку был именно таким дураком. Слова Кэннонса прозвучали предостережением. Они определенно указывали на то, что любую рассчитанную для них Мэлтби орбиту земляне в состоянии проверить относительно всех расположенных в этом направлении звезд. За этими словами стояло и большее - Земля явно находилась накануне распространения своей, и без того невообразимой по масштабам власти на Большое Магелланово Облако. В конце концов придут другие корабли; в своем немолимом натиске гигантская популяция главной галактики будет захватывать все новые и новые космические пространства. Заботливо опекаемые множеством могучих, непобедимых линкоров, огромные транспорты хлынут в Облако - и вскоре каждая, даже самая незначительная планета вынуждена будет признать власть Земли. А Земная империя не потерпит какой бы то ни было независимости отдельных народов. Следовательно, уничтожив теперь их корабль Мэлтби предоставит Пятидесяти Солнцам несколько драгоценных ?????, в течение которых можно будет решить, что же делать дальше. Ведь деллианам, нон-деллианам и мезоделлианам будет дорог каждый лишний день, каждый час; к счастью, Мэлтби строил план уничтожения земного корабля не на том, чтобы рассчитанная им орбита привела "Звездный Рой" прямо в недра какой-нибудь звезды - магнитологические исследования позволили землянам определить местоположение всех звезд на этой трассе. Но о штормах они знать не могли. Ни за десять, ни даже за сто лет одному кораблю не под силу обнаружить все возможные штормы в ареале, охватывающем две с половиной тысячи световых лет. Если только земные психологи не докопаются до специфических свойств его двойного мезоделлианского разума, Мэлтби окажется в состоянии выполнить то, чего ждет от него правительство Пятидесяти Солнц. В том, что это возможно, Мэлтби не сомневался. Тем временем лейтенант Кэннонс манипулировал ручками орбитографа; световые линии на табло извивались и мерцали, пока не замерли, наконец, подобно шарам в лотерейном барабане. Из них Мэлтби выбрал шесть, ведших глубоко в область великого шторма. Десять минут спустя он ощутил легкую вибрацию - корабль пришел в движение. Нахмурившись, Мэлтби поднялся на ноги. Странно, что они приступили к действиям без какой бы то ни было проверки... - Сюда, - сказал старик. "Этим не может кончиться, - мгновенно сообразил Мэлтби. - Сейчас они примутся за меня..." Мысль его прервалась. Он очутился в космосе. Далеко-далеко внизу виднелась удаляющаяся планета Кайдер 3. С одной стороны поблескивал громадный темный корпус линкора; со всех остальных - и сверху, и снизу - были лишь звезды и беспредельный мрак космоса. Несмотря на всю свою волю Мэлтби ощутил потрясение неописуемой силы. Его действующее сознание свело судорогой; он пошатнулся и вероятно, упал бы, подобно внезапно ослепшему человеку, если бы, попытавшись удержаться на ногах, не обнаружил, что стоит достаточно твердо. Он оцепенел. Инстинктивно разум его переключился на второе - деллианское - сознание. Его точность и силу Мэлтби поставил между своим вторым "я" и тем, что могли бы противопоставить ему земляне. Сквозь пронизанную сверканием звезд тьму откуда-то донесся ясный и звучный женский голос: - Итак, лейтенант Неслор, какие же плоды психологического познания взросли на дереве удивления? В ответ прозвучал второй голос, принадлежавший женщине постарше: - За три секунды, благородная леди, его сопротивляемость подскочила до уровня, соответствующего Ай-Кью, равному девятистам, что является средним значением для деллиан. А ведь помнится, ваше превосходительство, вы специально просили, чтобы их представитель не был деллианином. - Вы глубоко заблуждаетесь, - поспешно произнес Мэлтби в окружавшую его ночь. - Я не деллианин. Это просто естественная реакция на удивление. Уверяю вас, если требуется, я снижу свою сопротивляемость до нуля. Щелчок - и мгновенно иллюзорный космос со всеми его звездами прекратил существование. Мэлтби убедился в том, о чем начал уже подозревать - все это время он не покидал метеорубки. Рядом с тонкой улыбкой на иссеченном морщинами лице стоял лейтенант Кэннонс. На приподнятом помосте, полускрытая длинной приборной доской, сидела красивая женщина. - Вы находитесь в присутствии главного капитана, ее сиятельства Глории Сесилии, леди Лорр из благородных Лорров, - исполненным достоинства голосом произнес старик. - Держите себя подобающим образом. Мэлтби молча поклонился. Сдвинув брови главный капитан смотрела на него, пораженная обликом мезоделлианина. Высокий, прекрасно сложенный, сильный, с умным, одухотворенным лицом,- в мгновение ока она отметила все эти черты, свойственные лучшим представителям человеческой расы... и роботам. Эти люди могли быть гораздо опаснее, чем она предполагала. - Вы сами понимаете, мы обязаны допросить вас, - произнесла леди Глория с несвойственным ей раздражением. - Но мы предпочли бы, чтоб вы не чувствовали себя обиженным. Вы утверждаете, что Кассдор 7,главная планета Пятидесяти Солнц, находится в двух с половиной тысячах световых лет отсюда. Обычно мы тратим много лет, нащупывая дорогу через столь необъятные, насыщенные не нанесенные на карты звездами пространства. Вы предложили нам выборку оптимальных орбит. Однако мы должны быть уверены, что эти орбиты отобраны честно, без вероломства и коварных намерений. Исходя из этих соображений, мы просим вас открыть свой разум и отвечать на предложенные вопросы под непрерывным психологическим контролем. - Мне приказано сотрудничать с вами во всем, - сказал Мэлтби. Он гадал, что же почувствует теперь, когда настал решающий час. Но ничего необычного не ощутил. Тело слегка одеревенело, зато разум... Мэлтби приказал своему "я" отступить на задний план, предоставив вступить в поединок со всеми вопросами, какие будут ему предложены, своему деллианскому сознанию, которое до сих пор удерживал в стороне от собственных мыслей, - этому странному, не имевшему собственной воли разуму, который, будучи направляем со стороны, проявлял, однако, сопротивляемость, соответствующую Ай-Кью, равному ста девяносто одному. Временами это второе сознание приводило Мэлтби в восхищение: не обладая творческими способностями, оно отличалось компьютерной памятью и сопротивляемостью внешнему давлению,которая - как быстро установила эта женщина-психолог - соответствовала Ай-Кью, превышающему девятьсот; если быть абсолютно точным, то девятистам семнадцати. - Как вас зовут? Вот и началось: фамилия, звание и множество других деталей, с самых разных сторон характеризующих его личность... Мэлтби отвечал спокойно, уверенно, без утайки. Когда он закончил, клятвенно подтвердив достоверность своих сведений о штормах, воцарилась мертвая тишина. Затем из ближней стены появилась женщина средних лет и жестом указала Мэлтби на стул. Когда он уселся, она наклонила ему голову и приступила к обследованию, - осторожно, почти любовно лаская голову Мэлтби пальцами. Однако, когда она подняла глаза, слова ее прозвучали резко: - Вы не деллианин или нон-деллианин. И молекулярная структура вашего тела и мозга удивительнее всего, что я когда-либо видела. Все молекулы соединены в пары. С чемто подобным я столкнулась однажды в электронной схеме, когда мы пытались уравновесить нестабильную структуру. Аналогия не точна, но...м-м-м...Мне надо попытаться припомнить, чем кончился тот эксперимент. - Она помолчала. - Как вы это объясните? И что вы собой представляете? Мэлтби вздохнул. Он давно решил солгать лишь в одном - в главном. Для его двойного сознания это не имело ни малейшего значения, однако ложь порождала легкие колебания артериального давления, вызывала нервные спазмы и нарушения в работе мышц. Рисковать же Мэлтби не имел права - за исключением тех случаев, когда это было совершенно необходимо. - Я мезоделлианин, - ответил он и сжато рассказал, как смешанные браки между деллианами и нон-деллианами, долгое время бесплодные, в конце концов стали возможными несколько сот лет назад. Использование холода и давления... - Подождите, попросила психолог и исчезла; когда она вновь появилась из стены трансмиттера, то казалась погруженной в размышления. - По-моему, он говорит правду, - едва ли не через силу призналась она. - Что это значит? - вскинулась леди Глория. - С тех самых пор, как мы столкнулись с первым гражданином Пятидесяти Солнц, служба психологии стала меньше доверять собственным выводам. А я-то считала психологию единственной идеальной наукой! Одно из двух - либо он говорит правду, либо нет. Немолодая женщина выглядела подавленной. Она твердо и пристально в упор разглядывала Мэлтби, а потом, придя в явное замешательство под его невозмутимым взглядом, повернулась к своему командиру: - Эти двойные молекулярные структуры в его мозгу... Но я не вижу причин, препятствующих вам приказать развить полное ускорение. "Вот оно - то, что я искала, - подумала Глория. - Это действительно плод смешанного брака деллианина и нонделлианина". Она и сама толком не понимала, что имела в виду. И потому, прикрывшись легкой улыбкой, произнесла в слух: - Приглашаю капитана Мэлтби пообедать. Уверена, что он будет сотрудничать с нами и во всех дальнейших обследованиях, которые вы, лейтенант Неслор, тем временем подготовите. А пока пусть кто-нибудь проводит капитана в отведенную ему каюту. - Она обернулась и проговорила в коммуникатор: - Главным двигателям увеличить скорость до половины светового года в минуту, следуя орбите... Мэлтби слушал, прикидывая в уме. Половина светового года в минуту. Для того, чтобы развить такую скорость потребуется некоторое время... А к восьми часам "Звездный Рой" уже войдет в зону шторма. В восемь часов Мэлтби будет обедать с главным капитаном. Восемь часов! После ухода Мэлтби леди Лорр невесело спросила подругу: - Ну и что ты об этом думаешь"? - Трудно поверить, что они осмелятся сыграть с нами какую-нибудь шутку на этом этапе, - в голосе психолога звучала гневная растерянность. - У них здесь на редкость запутанная система, - медленно проговорила главный капитан. - Все мало-мальски стоящие карты находятся на планетах, а люди, способные их читать - на кораблях. Астрогаторы строят свои расчеты на основании шифровок, отправленных людьми, не способными интерпретировать полученные ими наблюдательные данные. Узнать, говорит ли капитан Мэлтби правду, мы можем только при помощи психологических тестов. Как и прежде, я делаю ставку лишь на ваше профессиональное мастерство. Несомненно, они что-то замышляют, но мы не можем позволить страху парализовать нас. Мы должны исходить из предположения, что сумеем выбраться из любых расставленных нам ловушек - даже при помощи одних только простейших машин, если ничего другого не останется. А пока пустите в ход все возможные средства. Не спускайте с этого человека глаз. Нам необходимо выяснить, каким образом "Атмиону" удалось уйти. - Я сделаю все, что в моих силах, - сурово промолвила лейтенант Неслор. Глава XI Целые потоки изверженной Новой антиматерии вторглись вглубь облака межзвездных газов, и без того уже бушевавших в яростном безумии - это был новый великий шторм. Взорвавшись, гигантское солнце подстегнуло бешеную пляску разреженного газа, добавив к ней нечто еще более смертоносное - скорость. Причем скорость этого взбесившегося газа нарастала скачкообразно. Материя шторма плясала и пылала все быстрее - уже с поистине адским неистовством. Действия сменяли друг друга со стремительностью, чреватой едва ли не полным разрушением материи. Впереди со скоростью свыше ста восьмидесяти шести тысяч миль в секунду мчался свет Новой - сверкающее предостережение всем, понимавшим, что вспыхнуло оно на границе межзвездного шторма. Но значение предупреждения, которое нес собой этот ослепительный свет, сводилось к нулю колоссальной скоростью шторма. Недели и месяцы мчался он сквозь безбрежную ночь, лишь немного отставая от света. * * * Обеденная посуда была уже убрана. "Через полчаса, - подумал Мэлтби, - полчаса !" Он с содроганием попытался представить себе, что именно произойдет, когда линкор внезапно столкнется с тысячами "же" торможения. Вслух же он произнес: - Чем я занимался весь день? Сидел в библиотеке. Меня интересовала новейшая история земной межзвездной экспансии. Мне была любопытна судьба сообществ, подобных мезоделлианам. Я уже упоминал, что после войны, проигранной, главным образом, из-за нашей малочисленности, мезоделлиане скрылись от Пятидесяти Солнц. Я был одним из попавших в плен детей, которые... Его слова были прерваны воплем, донесшимся из коммуникатора: - Благородная леди, я нашла решение! Мгновением спустя Мэлтби узнал возбужденный голос женщины-психолога. Он почти забыл, что она, должно быть, наблюдала за ним. Следующие ее слова заставили Мэлтби похолодеть. - Два разума! Я додумалась до этого совсем недавно и сразу же соорудила двойное наблюдательное устройство. Спросите! Спросите его о штормах. А тем временем остановите корабль. Немедленно! Пристальный взгляд темных глаз Мэлтби встретился со стальными, прищуренными глазами главного капитана. Не скрываясь, он сконцентрировал на ней усилия обоих своих разумов, заставив ее сказать: - Глупости, лейтенант. Один человек не может обладать двумя разумами. Объясните толком. Мэлтби надеялся протянуть время. На протяжении десяти минут они еще могли спастись. Он должен был заставить их потерять каждую минуту этого времени, сопротивляться любым их попыткам овладеть ситуацией. Если бы только его особый трехмерный гипноз мог действовать и через коммуникатор... Но он не действовал. Световые лучи вырвались из стены и оплели тело Мэлтби, удерживая его в кресле, подобно множеству неразрывных пут. Когда он оказался связанным по рукам и ногам, перед лицом Мэлтби воздвигся силовой экран, препятствовавший мысленному воздействию на главного капитана, а над головой-конус, напоминающий дурацкий колпак.* Мэлтби был схвачен не хуже, чем если бы дюжина человек всеми силами и весом навалились на него. Он расслабился и рассмеялся: - Слишком поздно, - насмешливо проговорил он. - Потребуется не меньше часа, чтобы сбавить ход корабля до безопасных пределов: а на такой скорости вы не успеете вовремя повернуть, чтобы избежать шторма - величайшего в этой части вселенной. *Конический, иногда еще и разрисованный бумажный колпак, который в американских - и некоторых европейских - школах надевали на голову самому нерадивому в классе ученику; провинившийся не имел права снимать его до конца урока, порой - и до конца дня. Это не совсем соответствовало истине. Еще было достаточно и времени, и пространства для маневра - чтобы уйти с опасного курса и избежать столкновения со штормом, двигаясь в направлении его движения. Нельзя было поворачивать только в сторону хвоста шторма или его огромных, разбухших крыльев. Размышления Мэлтби были прерваны пронзительным криком леди Лорр: - Главные двигатели! Сбавить ход! Тревога! Последовало сотрясение, от которого содрогнулись стены, и Мэлтби ощутил разрывающее мышцы давление отрицательного ускорения. Он напрягся, противодействуя этой силе, и через стол взглянул на главного капитана. Она улыбалась, но это была застывшая маска смеха. - Лейтенант Неслор, - сквозь зубы выдавила она. - Примените психологические или любые иные средства, но заставьте его говорить. Надо что-то делать. - Ключ ко всему - его второй разум, - отозвался голос психолога. - Он не деллианский по природе, и потому обладает всего лишь нормальной сопротивляемостью. Я подвергну его наиболее концентрированному воздействию, какое когда-либо сосредотачивалось на человеческом мозге, опираясь на два базиса - логику и секс. В качестве предмета его страсти я использую вас, благородная леди. - Поспеши! - приказала молодая женщина, и в голосе ее прозвучал металл. Мэлтби пребывал во мгле - физической и психической. В глубине души он сознавал, что реально существует, и что неодолимые силы пытаются формировать его мысли. Он сопротивлялся, вкладывая в эту борьбу всю силу жизни, тех миллиардов и квадрильонов импульсов, которые некогда творили его самого. Однако давление внешней мысли все росло. Как глупо с его стороны сопротивляться Земле - когда эта восхитительная землянка любит его, любит, любит... Великолепна цивилизация Земли и главной галактики. Триста квадрильонов людей. Даже самый первый контакт с ними может преобразить Пятьдесят Солнц. Как она привлекательна; я должен ее спасти. В ней для меня средоточие мира. Словно откуда-то очень издалека Мэлтби услышал собственный голос, объяснявший, что надо предпринять, на какой именно курс положить корабль, сколько времени у них в распоряжении. Он попытался было остановиться, но голос его не умолкал, неумолимо произнося слова, означавшие второе поражение Пятидесяти Солнц. Мгла начала редеть. Ужасное давление на его напряженный мозг ослабло. Проклятый словесный поток прекратил изливаться из его губ. Дрожащий, он выпрямился на стуле, ощущая, что энергетические путы и силовой колпак отпустили его. Он услышал, как главный капитан говорила в коммуникатор: - Произведя поворот в точке 0100, мы минуем шторм в семи световых неделях. Я допускаю, что это слишком крутая дуга, но чувствую, что это наименьшее из возможных отклонений от курса. - Она обернулась и посмотрела на Мэлтби. - Приготовьтесь. При скорости в половину светового года в минуту поворот даже на сотую долю градуса вызывает у людей затемнение сознания. - Но не у меня, - отозвался Мэлтби, напрягая свои деллианские мышцы. На протяжении следующих четырех минут она, как заметил Мэлтби, трижды теряла сознание, но всякий раз через несколько секунд приходила в себя. - Нам, людям, - вымученно произнесла она, - выпал жалкий жребий. Но по крайней мере мы умеем это переносить. Ужасные минуты все тянулись и тянулись. Мэлтби начал ощущать напряжение, порожденное этим бесконечно малым поворотом. " Как эти люди могли надеяться выжить, попав под прямой удар шторма?" - подумал он наконец. Внезапно все кончилось; мужской голос спокойно произнес: - Корабль на расчетном курсе, благородная леди, и теперь мы находимся вне опа... Его прервал чей-то возглас: - Капитан, свет Новой вспыхнул точно по курсу шторма! ГЛАВА 12. В эти последние минуты перед надвигающейся катастрофой линкор "Звездный Рой" сиял, подобно огромному и великолепному драгоценному камню. Предостерегающее сверкание Новой наполнило все сто двадцать его палуб непрекращающимся ревом колоколов громкого боя. Повсюду - от носа до кормы - вспыхивали огни; ряд за рядом их полыхающие полосы пересекали четырехтысячефутовый корпус корабля, пламенея, как ограненные самоцветы. В отблесках этих огней подобный черной горе корпус корабля походил на сказочную планету Кассидор, к которой он стремился, - какой видится она по ночам из глубокого мрака космоса, усеянная бриллиантами сверкающих городов. Безмолвный, словно призрак, невообразимо огромный, великолепный в своей мощи корабль скользил сквозь тьму вдоль той особой реки пространства и времени, которая и была его расчетным курсом. И даже когда он влетел в зону шторма никаких видимых изменений не произошло. Космическое пространство впереди выглядело чистым, как и подобает вакууму. Столь разреженными были образующие шторм газы, что корабль не ощутил бы их присутствия, даже двигаясь со скоростью элементарных частиц. В известной части вселенной яростное разрушение материи в этом шторме могло служить лишь источником жесткого космического излучения. Причина грозившей " Звездному Рою" катастрофы таилась в чудовищной стремительности его собственного движения. При скорости в половину светового года в минуту столкновение с массой газа было подобно удару о бесконечно твердую стену. Гигантский корабль содрогнулся каждой плитой обшивки, когда его циклопическая сила встретилась с энергией торможения. В несколько секунд был исчерпан ресурс всех систем, которые по замыслу конструкторов и проектировщиков должны были обеспечивать существование корабля, как единого целого. "Звездный Рой" стал разваливаться. Однако все происходило в соответствии с оригинальным замыслом его создателей. Исчерпав пределы допустимых напряжений, корабли разлетелся на девять тысяч изолированных отсеков. Эти отсеки - обтекаемые металлические иглы четырехсотфутовой длины и сорока футов в диаметре каждая - извилистой стайкой серебристых рыб нырнули в облако газов, предоставляя их напору скатываться со своих гладких боков. Но и этого было недостаточно. Металл стонал, пытаемый торможением. Люди лежали в противоперегрузочных камерах, балансируя на самой грани потери сознания и перенося страдания, казавшиеся непереносимыми.Сотни отсеков кувыркались в пространстве, избегая столкновений друг с другом посредством автоматических экранов. Однако вопреки все еще сохранявшейся скорости, массы газов не были пока преодолены; слой толщиной в целые световые годы по-прежнему отделял отсеки от чистого космоса. И вновь все пределы человеческих возможностей были исчерпаны. Но для того, чтобы печься о благе этих несчастных, хрупких человеческих существ, погибавших под прессом даже меньше, чем пятнадцати "же", были задуманы и созданы удивительные спасательные устройства. Еще в первые минуты, когда корабль только начинал распадаться, эти автоматы, раздвинув в каждом из отсеков палубный настил, погрузили людей в противоперегрузочные камеры. За этим механическим действием последовало химическое; в камеры, обеспечивавшие безопасность тридцати тысяч человек, хлынул газ. Этот газ был влажным и липким; толстым слоем оседал он на одежде, просачивался сквозь нее, достигая кожи, и дальше, сквозь кожу, проникал во все уголки человеческого организма. Люди погрузились в спокойный сон, вместе с которым пришло и чудесное облегчение. Кровь обрела способность сопротивляться давлению; мышцы, за минуту перед тем мучительно напряженные, расслабились; мозг пропитался живительным препаратом, растворившим боль и превратившим ее в сладостную грезу. Человеческий организм стал легко приспосабливаться к гравитационному гнету: при ста, даже полутораста "же" отрицательного ускорения жизнь все еще не покидала его. Огромное сердце Вселенной пульсировало. Шторм мчался по его безвозвратным путям, созидая сверкание жизни, очищая мрак от накопившихся в нем ядов, - и наконец крошечные кораблики каждый своим курсом вырвались из его пределов. Сразу же они начали собираться вместе, разыскивая друг друга, словно ими владела непреодолимая страсть, потребность слиться воедино. Автоматически все они заняли свои прежние позиции; линкор "Звездный Рой" вновь стал обретать форму; однако в нем зияли бреши - несколько отсеков было потеряно. На третий день исполняющий обязанности главного капитана Рутгерс вызвал уцелевших капитанов на носовой мостик, где временно расположился его штаб. В ходе совещания было выработано следующее коммюнике, доведенное до сведения экипажа: "Сегодня в восемь часов утра получено сообщение от главного капитана, ее сиятельства Глории Сесилии леди Лорр из Благородных Лорров, И.К.,К.З., О.П.Л.* Она совершила вынужденную посадку на планете желто-белого солнца. При посадке ее корабль потерпел крушение и уже не может быть восстановлен. Поскольку связь с нею осуществляется только при помощи ненаправленного подпространственного радио, а локализация столь распространенного типа солнца среди миллионов других звезд совершенно невозможна, капитаны, посовещавшись, вынуждены с прискорбием сообщить, что имя нашей благородной леди пополнило длинный список жертв космических катастроф, список тех, кто погиб при исполнении служебных обязанностей. Адмиралтейские огни впредь до особого распоряжения будут гореть голубым светом." ГЛАВА 13. Когда Мэлтби подошел, она стояла к нему спиной. Поколебавшись, он напряг разум и удержал ее возле отсека, служившего некогда капитанским мостиком "Звездного Роя". Длинная металлическая сигара лежала, наполовину зарывшись в болотистый грунт долины; нижний ее конец был погружен в мерцающие, глубокие, темно-желтые воды медлительной реки. Мэлтби остановился в нескольких футах от высокой, стройной женщины и, по-прежнему не выдавая своего присутствия, вновь осмотрелся по сторонам, внимательно изучая мир, который стал теперь их жизнью. Слепой дождь, мелкой водяной пылью посыпавший Мэлтби на всем протяжении его рекогносцировки сейчас удалился за желтый край долины на западе. Маленькое желтое солнце выглянуло из-за занавеса темных, охристых облаков и теперь заливало ослепительным сиянием джунгли, чуждо отблескивавшие коричневым и зеленым. Все вокруг было темно-коричневым и насыщенно, ярко-желтым. Мэлтби вздохнул и вновь сосредоточил внимание на женщине, заставив Глорию не ощущать его присутствия до тех пор, пока, обойдя вокруг, он не очутился прямо перед ней. За время своей прогулки он много думал об ее сиятельстве Глории Сесилии. В основном, конечно, проблема мужчины и женщины, обреченных провести остаток своей жизни вдвоем на далекой планете, была чрезвычайно проста. Особенно если учесть тот факт, что один из них был подготовлен любить другого. Мэлтби мрачно улыбнулся. Он отдавал себе отчет в искусственном происхождении этой любви, но это не противоречило глубине чувства. Гипногенератор ударил его в самое сердце. К несчастью, ее это не коснулось совсем; и двое суток их совместного пребывания выявили жестокую действительность: леди Лорр из Благородных Лорров и в мыслях не имеет уступать естественным требованиям сложившейся ситуации. Времени для размышлений ей хватило уже с избытком; срочно принимать решение не были ни необходимо, ни даже желательно; однако должна она все-таки отдавать себе отчет в том, что проблема существует! Мэлтби сделал шаг вперед и обнял ее. Высокая, грациозная, Глория скользнула в его объятия, как если бы это было ее естественным местом; и, поскольку он все еще контролировал ее сознание, поцелуй, который она ему вернула, оказался страстным в точном соответствии с его намерениями. Мэлтби собирался освободить ее сознание посредине поцелуя. Но не освободил. Когда он наконец выпустил Глорию из своих объятий, это было лишь физическое освобождение. Разум ее все еще оставался полностью подвластным ему. Возле одного из люков стоял снаружи металлический стул. Мэлтби опустился на него и пристально посмотрел на главного капитана. Он ощутил дрожь. Пламя желания, взметнувшееся в нем, свидетельствовало о том, насколько успешным оказалось кондиционирование его психики. Это не укладывалось в прежние представления о силе внушенных ему чувств. Он полагал, что полностью владеет собой, но все оказалось не так. Забавно, что объективность, с которой он полубеспристрастно пытался осмыслить собственное отношение к сложившейся ситуации, оказалась совершенно бессильна. Гипногенератор был чрезвычайно эффективен. Мэлтби любил эту женщину с таким неистовством, что одного ее прикосновения хватало, чтобы его намерения тотчас же разошлись с действиями. Сердце его понемногу успокаивалось, пока он с видимой бесстрастностью рассматривал ее. Она была по-своему красивой и статной, хотя все женщины деллианской расы выглядели эффектнее; губы не слишком полные, но выдававшие некоторую жестокость; и что-то особенное во взгляде эту жестокость подчеркивавшее. В этой женщине, которой будет нелегко примириться с необходимостью вести жизнь робинзона на неизвестной планете, придется созидать чувства. Это надо будет обдумать. А пока... Со вздохом Мэлтби освободил Глорию от чар трехмерного гипноза, наложенных его двойным разумом, из предосторожности заставив сначала отвернуться от него. С любопытством он наблюдал за тем, как она сперва постояла мгновение - не оборачиваясь, совершенно неподвижно, а затем направилась вверх по склону к небольшой купе деревьев, размеренно шагая по пружинящей под ногами, насквозь пропитанной влагой, топкой земле. Поднявшись туда, она остановилась и посмотрела в сторону, откуда несколькими минутами раньше пришел Мэлтби. Она явно высматривала его. Наконец Глория обернулась, заслоняя глаза от лучей заходящего желтого солнца; затем спустилась с холмика и тогда увидела Мэлтби. Она остановилась, прищурясь, затем неспешно приблизилась и произнесла с излишней резкостью в голосе: - Вы подобрались очень тихо. Должно быть, описали круг и зашли с запада. - Нет, - проговорил он неторопливо. - Я задержался на востоке. Казалось, леди Глория задумалась, хмурясь и с пренебрежением рассматривая Мэлтби. Она плотно сжала гу