Оцените этот текст:







     - А я говорю - полюбит она тебя как милая, никуда не денется.
     - Не верю я в это... Нет во мне чего-то того, что нравится женщинам.
     - Характера в тебе нет.
     - А, знаешь... Посмотришь на себя в зеркало, плюнешь,  -  кому  такой
нужен...
     - Ладно. Буду тобой руководить.  От  тебя  ничего  не  потребуется  -
только беспрекословно и точно выполнять мои указания. И ни шагу в  сторону
- хоть сдохни! Понял?
     Летний пейзаж летел за окном вагона. Два холостяка ехали в отпуск  на
юг.





     Пожелтевшая  страница  из  общей  тетради  в  клеточку  -  юношеского
дневника. Неустоявшийся, старательно-твердый почерк:

                 "Как добиться _л_ю_б_и_м_о_й_ женщины
     1. Всегда держать себя в руках, иначе крышка. Думать, что делаешь.
     2. Быть не таким, как все. Выделяться,  поражать  воображение,  иметь
какое-то особое качество.
     3. Изучить все ее сильные и  слабые  стороны  -  чтоб  уметь  на  них
играть.
     4. Научиться видеть себя и ее - ее глазами.
     5. Уметь льстить, уметь вызывать жалость.
     6. Пока она не стала полностью твоей, ни в коем случае не  давать  ей
почувствовать всей силы своей любви: она должна быть постоянно не уверена,
что ты не уйдешь в любой момент.
     7. Поставить себя существом высшего порядка.
     8.  Берегись  чувства  принуждения,   зависимости,   обязанности   по
отношению к себе: человеку свойственно стремиться к  свободе  -  в  данном
случае это свобода выбора, свобода распоряжаться собой. А потому она может
стремиться избавиться от тебя - даже если ты  "лучший  из  всех"  и  очень
нравишься ей.
     9. Умей создать ситуацию и обстановку.
     10. Умей ждать случай - и пользоваться им.
     11. Никогда ничего не проси: должна захотеть сама.
     12. Делай меньше подарков: не обязывать ее ничем.
     13. Никогда не отказывайся ни от чего,  что  она  хочет  сделать  для
тебя. Любят тех, для  кого  что-то  делают,  а  не  наоборот.  Она  должна
реализовать в себе свои собственные хорошие стороны - и привязаться к тебе
поэтому.
     14. Помни: основной рычаг -  самолюбие,  основное  средство  -  боль,
основной прием - контрасты в обращении.
     15.  Умей  сказать  "нет"  и  уйти.  Этим  никогда  ничего  сразу  не
кончается. Откажись от малого сейчас, чтоб получить все позднее.
     16. Старайся не придумывать и не лгать - но никогда не открывай  лжи:
это может иметь самые скорбные последствия.
     17. Добейся всего - но не смей травмировать ее душу. Не избегай любых
средств. Не принимай во внимание сопротивление.
     18. Обрети культуру секса  -  как  хочешь.  Иначе  окажется  мерзость
вместо обещанного блаженства.
     19. Давай поводы для ревности - но чтоб они не подтвердились.
     20. Умей показать ей свое презрение.
     21. Не торопи события.
     22. Разумеется, выжми все из внешности, одежды, речи.
     23. Перечитывай постоянно: Стендаль, "Красное и черное",  "О  любви".
Лермонтов, "Герой нашего времени". Пруст, "Любовь Свана". Гамсун, "Пан"...

     - А где ты взял в те времена Пруста?
     - Рыковские переводы тридцать четвертого года.
     - Однако... Смешно, но не  лишено...  Это  все  откуда?  Или  ты  сам
придумал?
     - Обижаешь, шеф. Что ж я, тупой, по-твоему?
     - И давно? Сколько тебе лет тогда было?
     - Двадцать, милый друг. Двадцать...
     -  Однако...  А  где  же  юношеский   романтизм,   чистый   идеализм,
возвышенное благородство?..
     - Волной смыло.
     - Какой волной?
     - Волной слез в  отчаянных  трагедиях  юности.  Бери  кошелек,  пошли
обедать.





     Стучат колеса, проходит официантка, звякают фужеры на столике.
     - Почему все-таки любовь так редко бывает взаимна?..
     - Огласите, пожалуйста, весь список. Я  вам  отвечу  на  все  вопросы
сразу, мой любознательный друг.
     - И  самое  дикое:  почему  так  часто  любят  полнейших  ничтожеств,
предпочитая  их  людям  замечательным,  красивым,  достойным   и   любящим
вдобавок?  Почему  жена  красавца-графа  сбегает  с  директором  собачьего
цирка?..
     - И  очень  просто...  Давай  возьмем  еще  по  бифштексу?  Да-да,  и
бутылочку во-он того нам, пожалуйста! Так о чем ты? Ага.
     Потому что глупые люди вроде тебя вечно допускают в своих  умственных
поисках роковую ошибку: обладание чем-то путают с  наслаждением  от  этого
обладания. А любовь, милый, - это чуйство, как-никак, - оно  живет  внутри
человека, оно субъективно.
     Есть  у  меня  один  приятель:  красивый,  здоровый,  зарабатывающий,
непьющий,  над  женой  трясется,  по  дому  все  делает  сам   -   а   она
выкобенивается, черт-те когда является домой и вечно  еще  закатывает  ему
сцены. А сама! - ни рожи, ни души:  отощалый  гренадер  после  самовольной
отлучки. И все знакомые ломают голову: ну чего он с ней живет и мучится, с
крокодилом, на него масса красивых баб заглядывается?
     Отвечаю:  значит,  он  имеет  с  ней  такие  условия  жизни,  которые
требуются его душе. Он-то думает, что в неге  и  покое  был  бы  счастлив.
Глупости! Он бы с массой других обрел куда больше неги и покоя. Значит, на
самом-то деле он этого не хочет в глубине  души,  в  самой-самой  глубине,
куда даже сам не заглянешь. Человек страстей жаждет,  а  не  благополучия,
другая ему все дома сделает и приласкает - а эта его до того доводит,  что
он тарелку в телевизор швыряет! За то и любит: страсть она ему внушает.
     - Ха-ха-ха! Кхх... пкхе... Ох, подавишься с тобой.
     - Не переживай, от этого все давятся. Так вот: когда  один  из  двоих
сильно любит, другому уже неинтересно: ему нечего хотеть,  что  пожелай  -
тут же и получит. А где же страсти,  препятствия,  метания  души?  Зато  у
первого страстей  -  сколько  влезет:  как  не  переживай,  все  равно  не
получаешь того, что хочешь, и от этого хочешь еще сильнее, потому что цель
в принципе-то достижима и кажется возможной. И вдобавок любит  он  тут  не
реального человека с массой  неприятных  черт,  а  выдуманного  -  такого,
какого ему в душе и надо.
     - Короче, пожени спокойно Ромео и Джульетту - и никаких  страстей  не
будет?
     - Примитивно, но в общем верно.
     - Ты что, хочешь сказать - "Нет в жизни счастья"?
     - Есть... Довольно редко, как известно. А чтоб надолго - и того реже.
Человек от добра добра ищет, и ему то и дело худо  кажется  добром.  Уметь
удерживать счастье - хитрое дело.
     Здесь есть вот какие "крючья" для удержания.
     Психологи  ставили  опыт  на  щенках.  С  первой  группой  обращались
ласково,  со  второй  -  грубо,  с  третьей  -  то  ласково,   то   грубо.
Спрашивается: какая группа сильнее  всего  привязалась  к  исследователям?
Ответ: третья. Чувства которой швыряло  из  воды  да  в  полымя.  Одно  по
контрасту с другим куда как сильно воспринималось.
     Вывод: если ты не сумеешь заставить женщину плакать - будешь  плакать
сам. Не бойся делать больно - так  надо.  Почему  женщина  в  общем  любят
сильнее, чем мужчина? Потому что любовь для нее  начинается  болью,  когда
она становится женщиной, и кончается болью, когда она рожает  ребенка.  На
два эти пика и натянут канат ее счастья, которое граничит с болью.  Это  -
природа, а против природы не попрешь. Официант, это чай или кофе? Вы в нем
что, половую тряпку полоскали?





     О, юг!.. О, Черное море!.. Достаточно  сказать  это,  чтоб  остальное
возникло перед взором  само  -  полный  курортный  набор:  солнце,  тепло,
лазурный прибой, пальмы, загорелые тела,  отчаянно  смелые  купальники,  и
звездные вечера в стрекоте  цикад,  и  гуляние  по  набережным,  и  музыка
танцплощадок... все это так известно,  что  говорить  решительно  излишне,
сплошные штампы и общие места - но все равно приятно отдохнуть на море.
     И прохаживаются пары, и отношения их как правило  несложны  и  весьма
сходны, и не льются слезы при расставании  навсегда,  хотя  всяко  бывает,
всяко бывает, верно?..
     Пролетел месяц, пролетел. Пожалуйте возвращаться в обычную  колею,  к
дому и работе. Да и надоел уже этот юг, скучно тут.
     А подробности - подробности у каждого свои. Не в них дело.





     И вот первый из двух наших приятелей. Бедный заморыш  стал  буквально
выше ростом, загар благообразит его, и вообще появилась в нем не то  чтобы
уверенность, но некое раздражающее нахальство и  самомнение.  И  провожает
его на вокзале роскошная женщина, и смотрит  на  него  влажными  собачьими
глазами, и удивляются тихо  окружающие  дисгармоничности  этих  отношений:
неказист повелитель, в чем тут дело?
     А дело просто... Он полагал, что ему с ней все равно не светит, такая
красавица,  и  чувствам  воли  не  давал  -  не  надеялся.   И   показывал
пренебрежение. И был спокоен - не терял головы. И молол языком умно и даже
интересно. И красивой женщине, конечно, захотелось капельку  пококетничать
и мимолетно проверить свою власть над сильным полом. И никакой  власти  не
оказалось. И  в  ее  самолюбии  появилась  щербинка,  и  за  эту  щербинку
зацепилась нить чувств и стала разматываться.
     Да-да, пушкинское "чем меньше женщину мы любим, тем  больше  нравимся
мы ей".
     Он привлек ее внимание: он вел себя  необычно.  Он  внушил  некоторое
уважение: ему было плевать на ее чары. Он уязвил: явно не  стоил  ее  -  и
однако пренебрегал ею. Красивую женщину заело.
     Он заранее замкнул свою душу, боясь поражения и не желая боли. И  эта
душа, к которой ей было не прикоснуться,  сделалась  для  нее  загадочной.
Стала манить. И она сама придумала, какая это душа. И придумала,  понятно,
так, как ей хотелось бы!
     Он расчетливо дразнил ее, как бы тАя в жаре ее чувства  -  и  тут  же
обдавая холодом. Она начала страдать. Красивые и сильные мужчины,  веселые
развлечения - перестали  интересовать  ее.  Она  ощутила  боль  -  еще  не
понимая, что это боль вошедшего в нее крючка, о который она сама рвется.
     Она гордо переносила эту боль  -  но  он  тут  же  делался  ласков  и
покорен, она торжествовала  было  победу,  покой,  удовлетворение  и  была
краткое время благодарна ему за избавление от этой боли, - но  он  тут  же
дергал крючок вновь, осаживал ее, уязвлял, унижал пренебрежением, - и  все
повторялось сначала, только все сильнее и сильнее с каждым разом.
     Ее губило то, что она недооценила противника в этой любовной  борьбе.
Его спасало то, что он с самого начала  был  готов  к  проигрышу  в  любой
момент,  и  чувства  его  оставались  в  покое.  Она  пыталась   бороться,
привязываясь к нему все более; и не могла подозревать, что ночь, утро и те
редкие дни, когда он намеренно не  виделся  с  нею,  он  посвящал  разбору
событий и выработке планов на ближайшее  будущее  -  с  холодной  головой,
упиваясь только своим успехом, - и под руководством "опытного  тренера"  -
своего приятеля, потертого жизнью ловеласа, которого,  казалось,  вся  эта
история страшно забавляет.
     Какая жалкая пародия на Печорина и иже с ним!
     День за днем он методично сокрушал и гнул ее волю. Она начал плакать.
Его рука поднималась на нее. Ему понравилось ее мучить - он уважал себя за
власть над ней.
     Он стал для нее единственным мужчиной в мире. Ведь  ничего  подобного
она в жизни не испытывала, и только читала о таких  терзаниях  -  и  таком
счастье, которым было временное избавление от этих терзаний.
     Она  оставалась   для   него   лишь   удовлетворением   тщеславия   и
чувственности. Как только он замечал в  себе  росток  любви  к  ней  -  он
торопливо и старательно затаптывал его: он полагал,  что  она  охладеет  к
нему в тот самый миг, когда уверится и успокоится в его любви.
     Она  стояла  у  вагона  -  предельно  несчастная  сейчас,   предельно
счастливая в те минуты и часы, когда "все было хорошо": она любила его.
     Поезд тронулся. Он лег на верхнюю полку в  купе  и  стал  смотреть  в
потолок.
     Он спрашивал себя, любит ли ее, и оказывалось, что он этого не знает;
пожалуй, нет. Он спрашивал себя, счастлив ли, и на этот вопрос тоже не мог
ответить; но, во  всяком  случае,  лучше  ему  никогда  не  было  и,  надо
полагать, не будет.
     Он остановился на той мысли, что если  она  приедет  к  нему  (как  и
будет, видимо), он продолжит "дрессировку" и, пожалуй, женится на  ней.  И
вот тогда можно будет позволить себе временами действительно расслабляться
и любить ее. "Но вожжи не отпускать!"  -  заключил  он  свои  размышления,
закрыл глаза и стал дремать.
     Засыпая, он успел в который раз подумать, какой молодец его  умный  и
опытный друг и какой молодец он сам.
     Его друг, его наставник и покровитель, теоретик и донжуан,  лежал  на
нижней полке и задыхался от презрения и ненависти к нему.





     "Она даже не пришла проводить мен...
     Я должен был нарваться. Я сам устроил себе это истязание. Не с  тобой
же мне равняться, ничтожный сопляк, поганая козявка, самодовольный червяк.
У, засопел, паразит.
     Бедная  девочка,  дура.  Зачем  я  все  это  устроил?  Впрочем,   она
счастлива.
     Моя была лучше. Надо покантоваться столько, сколько я,  чтоб  понять,
что такое настоящая женщина.
     Я проиграл.
     Когда я проиграл ее? Наверное, в тот самый миг, когда раскрылся.
     А когда полюбил? Тогда же, наверное.
     Она сидела в полумраке, такая милая, доверчивая, беззащитная.  И  мне
не было ни интересно, ни хорошо. Я знал наизусть, что будет дальше, и знал
свою власть, и читал все варианты, как в шахматах. И знал, что  все  будет
так, как я захочу, и знал, что будет  через  полчаса,  и  утром,  и  через
неделю... и всего этого мне было мало. Ну, одной больше... толку-то.
     Она была в моих руках, и я знал, как она  будет  любить  меня,  какой
станет верной и привязчивой, как будет тихо сносить мою небрежность, будет
счастливой и тихо смирившейся... Ну а я-то сам, что я получу  -  еще  одну
замену тому, чего у меня нет, еще одну нелюбимую женщину?..
     И я захотел быть счастлив - наперекор всему, всем победам и  потерям,
всей судьбе, наперекор паутине, наросшей на сердце, и не  верю  в  счастье
для себя когда-либо:  я  захотел  любить.  Потому  что  ничего  не  стоило
добиться ее любви - но я уже не верил в возможность полюбить самому.
     Неужели я это еще могу? Да ведь могу. Вот что во мне тогда поднялось.
     И это ощущение - что у меня может быть не женщина, а любимая  женщина
- понесло меня, как полет в детском сне, как волна в стену, и я уже  знал,
что сейчас со звоном вмажусь в эту стену, - буду любить, и буду  счастлив,
и буду живой - а не разочарованный герой юнцов и дам.
     И я открыл рот, чтобы сказать ей все - хотя это было  еще  неправдой,
было только предчувствие, сознание возможности всего, - а когда все  слова
были сказаны, они оказались уже правдой. Почти правдой...
     И все те первые дни я раскалывал свою душу, как орех об  камни,  чтоб
освободить то, что в ней было замуровано и забыто. Я выражался, как щенок,
и чувствовал себя щенком. Я в изумлении  спрашивал  себя  -  неужели  я  и
впрямь это чувствую? И отвечал: вот да - ведь правда.
     Как я был счастлив, что люблю. Как радовался ей. Как  поражался,  что
это возможно для меня: любить и быть любимым, не скрывать своих чувств - и
получать то же в ответ.
     Все у нас было в унисон. Единственный раз в моей жизни. Мы сходили  с
ума друг по другу - и не скрывали этого, и были счастливы.
     Я  открывал  в  ней  недостатки  -  и  умилялся  им:  на  черта   мне
победительница конкурса красоты - а вот эта самая обычная, но _м_о_я_, и я
с ней счастлив, и никакой другой не надо.
     "Ты казался волком, - сказала она, - а оказался ручным псом,  который
несет в зубах свой ошейник и виляет хвостом". И  я  радовался,  что  сумел
стать ее ручным псом, безмозглый идиот.
     Это такое счастье - быть ручным псом в тех руках,  которые  любишь  и
которым веришь.
     А потом - потом все пошло как обычно...
     Я сорвался с цепи и вываливал на нее все свои чувства - без меры.  Ей
нечего было желать - я опрометью  выполнял  и  вилял  хвостом.  Она  стала
властна надо мной - я сам так захотел: мне ее власть была сладка, а  ей  -
переставала быть интересна.
     Для меня происшедшее было  невероятным  -  для  нее  нет.  Я  не  мог
опомниться - она  опомнилась  первой.  Я  не  хотел  опомниться  -  а  она
побаивалась меня, побаивалась оказаться от меня в зависимости.
     Она стала утверждать свою власть надо мной - и я рьяно помогал  ей  в
этом, ничего  не  видя  и  не  понимая:  я  был  пьян  в  дым  невероятной
взаимностью нашего чувства.
     И оказалось, что для меня нет ничего, кроме нее, зато  для  нее  есть
весьма много вещей на свете, кроме  меня,  который  все  равно  никуда  не
денется.
     Вот тут я и задергался. До меня все еще не доходило, что все  уже  не
так, как в первые дни.
     "Ты делаешь ошибку за  ошибкой",  -  заметила  она.  Бог  мой,  какие
ошибки, я не желал обдумывать ничего, я летел, как через речные пороги,  и
радовался, что способен на это...
     "А вот конец, хоть не трагичный, но  досадный:  какой-то  грек  нашел
Кассандрову обитель, и начал..." М-да.
     Милая, хорошая, дурочка, что ж ты наделала.
     Неужели же невозможно, чтобы - оба, сильно, друг друга,  без  борьбы,
без тактики, без уловок - открыто, счастливо?.."
     - Чтой-то ты кислый  какой-то,  -  приветливо  сказал  меньшой  друг,
свешивая выспавшееся лицо с верхней полки.
     - А ведь засвечу я тебе сейчас по харе, -  сдавленно  сказал  больший
друг. - Вали-ка в другое купе от греха, поменяйся. - И выходит в тамбур.
     Там он долго курит, мрачно гоня счастливые воспоминания, которые  еще
слишком свежи и причиняют слишком много боли. Потом  уплывает  в  иллюзии,
что еще случится чудо и все устроится хорошо.





     - Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны...
     - Слушай, ты старше меня на девять лет... когда-то я подражал тебе...
скажи, что же: это неизбежно? Не бывает, чтобы - вместе?
     - Эк тебя прихватила. Что же - всерьез?
     - Похоже... И на старуху бывает проруха.
     - Я такой же глупый, как все прочие. Но  думается  мне,  коли  уж  ты
пришел за жисть толковать, что ты неправ... Неправ.
     В чем?
     В том, что когда король Лир отказывается  от  власти,  он  не  вправе
рассчитывать на королевскую жизнь. Благ без обязанностей не  бывает.  И  в
любви тоже.
     Женщина не может главенствовать в любви. И не хочет. И не  должна.  И
не будет. Ты это знаешь?
     - Знаю. Но я  не  хочу  главенства,  я  хочу,  чтоб  это  было  само,
естественно, взаимно, друг другу, понимаешь?
     - Не нужна корона - катись из дворца в  бродяги.  Властвовать  -  это
тяжкий труд. К этому  тоже  нужно  иметь  вкус,  силы,  способности.  Тебе
тридцать лет - неужели таких простых вещей не знаешь?
     - А тебе сорок - и счастлив ты с этим своим знанием?
     - Настолько, насколько это вообще возможно. До тебя не  доходит,  что
ли: женщина рожает детей и готовит  еду  -  мужчина  эту  еду  добывает  и
защищает семью. Дело мужчины - подчинять, дело женщины  -  подчиняться,  и
счастье каждого - в этом. А кто не умеет быть счастлив  своим  счастьем  -
чужого не обретет. Ты хотел хотеть того, что она хочет. А  должен  ты  был
хотеть, чтоб она хотела того, что ты хочешь.  Люби  как  душу,  тряси  как
грушу, - и вся народная мудрость, бесконечно правая.
     Да хоть ты застрелись из-за нее - но веди себя как мужчина, а не раб.
     - Но ведь я же хотел - для нее все!..
     - Значит, ей нужно было не это, а? Я тебя понимаю: подчиняться проще,
чем подчинять.
     - Мне плюнуть раз было  ее  подчинить.  Но  тогда  бы  для  меня  все
исчезло. Не нужно стало бы.
     Вот тут ты  и  не  прав.  Настрой  у  тебя  неправильный.  Чувствуешь
неправильно. Не по-мужски.
     - Ты циник.
     - А ты лопух. В отношении к женщине  всегда  должно  быть  что-то  от
отношения к ребенку: иногда и запретить, и наказать, - но для ее же блага.
Из любви к ребенку не делают же его повелителем в  доме?  Это  современная
эмансипация все поставила с ног  на  голову:  и  женщины  мужественные,  и
мужчины женственные, полный кавардак и неумеренные претензии. Доставай  из
холодильника, что там еще есть.
     ...И наш герой через ночной город долго бредет пешком к  себе  домой,
что-то шепча, сморкаясь, отирая слезы, и все пытается сообразить,  как  же
это он умудрился  превратиться  из  Дон-Жуана  в  Вертера,  беспрекословно
согласного на все ради счастья увидеть ее еще раз.
     Наутро он чувствует в себе достаточно сил, чтобы написать  ей  гордое
прощальное письмо, но через неделю решает, что может еще  раз  съездить  в
город, где она живет: в его власти не ездить, но такое счастье увидеть еще
раз... это ничего не изменит, но хоть еще раз увидеть.

Last-modified: Fri, 04 Sep 1998 11:57:26 GMT
Оцените этот текст: