Оцените этот текст:


---------------------------------------------------------------
     Рассказ
     (Из сборника "Волк-оборотень")
     Перевод И. Истратовой
     Оригинал этого текста расположен в библиотеке Олега Аристова
     http://www.chat.ru/~ellib/
---------------------------------------------------------------



     Кламс  Жоржобер  смотрел, как его жена, красавица Гавиаль,
кормит грудью плод их любовных восторгов, трехмесячного крепыша
(полу -- женского), что,  впрочем,  для  последующего  развития
событий значения не имеет.
     В  кармане  у  Кламса  было  одиннадцать франков, а завтра
нужно было платить за квартиру,  но  ни  за  что  на  свете  не
прикоснулся   бы   он   к   тюфяку,  набитому  тысячефранковыми
банкнотами, на нем спал его старший сын, которому  двенадцатого
апреля  исполнялось  одиннадцать  лет.  Кламс всегда держал при
себе только купюры и мелочь общей суммой до десяти  франков,  а
все  остальное  откладывал.  И  посему  в  эту  самую минуту он
считал, что у него только одиннадцать франков, и остро сознавал
ответственность, которая ложилась на новорожденных.
     -- Я от дочери не отказываюсь, но ведь  ей  уже  четвертый
месяц, -- сказал он. -- Пора бы и помогать семье...
     -- Послушай,  --  ответила его жена, красавица Гавиаль, --
может, подождать, пока ей исполниться шесть (месяцев)? Рановато
таким малышам работать,  у  них  от  этого  бывает  искривление
позвоночника.
     -- Это  верно,  --  сказал  Жоржобер,  --  но  надо что-то
придумать.
     -- Когда ты мне купишь коляску для  ребенка?  --  спросила
Гавиаль.
     -- Я  сам  ее  сделаю:  старый ящик из-под мыла, колеса от
"паккарда", и все. Дешево и сердито.  В  Отейле  все  малыши...
разъезжают   в...   Черт  возьми!  --  вдруг  закричал  он.  --
Придумал!..




     Красавица Гавиаль, семеня, вошла в огромный  подъезд  дома
нумер  сто  семьдесят,  --  как  сказала  бы  Каролин  Лампьон,
известная бельгийская  звезда,  --  по  проспекту  Дерьмоцарта.
Коридор  был  выложен  черной и белой плиткой, слева находилась
лестница с перилами из кованого-перекованного железа,  спиралью
обвивавшая шахту лифта в стиле Людовика X, работы Буль-Буля (но
это  была  подделка),  а  под  лестницей  стояли  две роскошные
детские коляски от братьев  Бюстишон  и  Мана  с  подушками  из
белого кроличьего меха и ожидали явления благородных отпрысков:
первая  --  прославленного семейства де Кольте де ля Фрикадель,
вторая -- Марселена дю Бланманже.
     Длина  предыдущей  фразы   позволила   красавице   Гавиаль
спрятаться  за  ней  и  пойти  незамеченной мимо привратницкой.
Следует  прибавить,  что  Гавиаль,  в  элегантной   юбке   типа
"нью-лук",  из-под  которой  выглядывала  столь  же  элегантная
кружевная нижняя юбка (оставшаяся у нее от первого  причастия),
бережно  несла  свою  дочь, дарованную ей Господом в результате
удачного контакта с мужем, Кламсом Жоржобером.
     С первого же взгляда красавица Гавиаль поняла, что коляска
юного де  Кольте  была  в  лучшем  состоянии,  чем  коляска  дю
Бланманже. И точно: ведь второй, гадкий мальчишка, пускал в нее
ручьи  каждый  раз,  когда  его  нянька  встречалась  с молодым
жеребцом. Странный рефлекс, ибо шестью годами позже отец  юного
дю  Бланманже  скончался, разорившись на скачках... Но не будем
предвосхищать события...
     С самым непринужденным видом Гавиаль вошла в кабину лифта,
поднялась на второй этаж и спустилась пешком, чтобы  консьержка
ее увидела. Потом, подойдя к коляске, нежно положила на подушку
из  кроличьего  меха,  набитую  как  дура,  свою дочь, по имени
Вероника, -- мы уже разъясняли выше способ создания последней.
     Гордо вскинув голову, Гавиаль вышла из подъезда и,  толкая
коляску, повезла ее по проспекту Дерьмоцарта.
     Кламс Жоржобер, муж Гавиаль, ждал ее в ста метрах от места
происшествия.
     -- Отлично,   --  сказал  он,  осматривая  коляску.  --  В
магазине ей цена тридцать тысяч. Ну, тысяч двенадцать мы за нее
выручим.
     -- Это мои двенадцать тысяч, -- уточнила Гавиаль.
     -- Ладно, -- сделал Кламс  широкий  жест.  --  Это  первый
опыт, и провела его ты. Все правильно.




     -- Через час вернешь мне его? -- спросил Леон Додилеон.
     -- Конечно, -- успокоил его Кламс.
     Он надел шлем Леона и посмотрелся в зеркало.
     -- Ничего!  --  сказал  он.  --  В  самый  раз!  Прямо как
настоящий мотоциклист.
     -- Давай, -- сказал Леон. --  Жду  здесь  через  час.  Час
спустя   Кламс  остановил  перед  домом,  где  жил  его  старый
приятель,  блестящий  мотоцикл  марки  "нортон"   со   щитками,
доходившими до самых осей.
     -- Неплохо,  --  сказал  Леон.  Он ждал перед дверью дома,
поглядывая на часы.
     -- Ему цена в магазине двести пятьдесят тысяч,  --  сказал
Кламс.  --  Раз  он  без документов, поскольку я только что его
украл, значит, больше ста тысяч  за  него  не  выручить.  Но  я
все-таки не зря брал у тебя шлем, а?
     -- Еще  бы,  --  ответил  Леон Додилеон. -- Послушай-ка...
Может, возьмешь мой мотоцикл вместо этого? И никаких  хлопот  с
бумагами...
     -- Ладно,  --  согласился  Кламс.  --  У  тебя  ведь  тоже
"нортон"?
     -- Да, -- сказал Леон Додилеон. --  Но  без  трехзубчатого
сцепления с гибкой передачей, как у этого.
     -- Да  я  не  отказываюсь...  Идет!  --  ответил Кламс. --
Может, я и прогадаю, но для друга не жалко.




     Кламс продал мотоцикл Додилеона за сто пятьдесят тысяч  и,
пока  его  друг  сидел  в тюрьме, купил себе красивую шоферскую
форму вместе с фуражкой.
     -- Понимаешь,  --  объяснял  он  жене,  красавице  Гавиаль
(которая  слушала  его с миндальной улыбкой, уплетая миндальное
пирожное,  в  то  время  как  Вероника  потягивала   из   рожка
шампанское  старых  добрых  времен), -- никому ведь не придет в
голову остановить машину дипломатического корпуса,  особенно  с
шофером.
     -- Да, особенно с шофером, -- сказала она. -- Ты прав.
     -- Я  с  тем  же  успехом  украл бы и паровоз, -- объяснил
Кламс Жоржобер, -- но для  этого  пришлось  бы  испачкать  руки
смазкой,   а   лицо  углем.  Кроме  того,  несмотря  на  высшее
образование, может оказаться, что я не умею водить паровоз.
     -- Ах, -- сказала Гавиаль, -- ты прекрасно справишься.
     -- Лучше не пробовать, -- ответил Жоржобер. -- Кроме того,
я не тщеславен, и в среднем тысяч ста  в  день  мне  более  чем
достаточно.  И  есть  еще  одно  неудобство -- это рельсы. Если
ездить по путям без разрешения, то у меня будут неприятности, а
на шоссе, с паровозом, -- меня сразу же заметят.
     -- Нет у тебя настоящего размаха,  --  ответила  красавица
Гавиаль.  --  Но  за  скромность  я  тебя и люблю. Можно у тебя
кое-что спросить?
     -- Все что хочешь, милая, -- сказал Кламс Жоржобер.
     Он щеголял в своей шоферской форме. Она  привлекла  его  к
себе и кое-что шепнула ему на ухо; покраснела и спрятала лицо в
чепуховой подушке.
     Кламс расхохотался.
     -- Продам  этот  посольский  "кадиллак" и тут же раздобуду
тебе то, что ты просишь, -- сказал он.
     Операция с "кадиллаком" прошла нормально, и Кламс  получил
за  него  миллион  триста  тысяч  франков, потому что фальшивые
документы на "кадиллаки"  теперь  продавали  во  всех  табачных
киосках.
     Прежде  чем  вернуться  домой,  Кламс  зашел  к  знакомому
торговцу  одеждой.  Через  четверть  часа  он  уже  вернулся  к
Гавиаль, неся объемистый пакет. Дело было сделано.
     -- Вот,  милая,  --  сказал Кламс. -- Я купил форму. Здесь
все есть, даже топорик. Ты можешь получить свою пожарную машину
в любую минуту.
     -- И мы будем в ней кататься по воскресеньям?
     -- Конечно.
     -- И там будет большая лестница?
     -- Будет большая лестница.
     -- Милый, я люблю тебя!
     Вероника протестовала,  потому  что  двоих  детей,  по  ее
мнению, было предостаточно.
     В  тюрьме  же  для  Додилеона  время тянулось медленно. Он
услышал шаги и поднялся, чтобы посмотреть, кто это. Надзиратель
остановился перед дверью его  камеры,  и  в  замочной  скважине
повернулся ключ. Вошел Кламс Жоржобер.
     -- Здравствуй, -- сказал он.
     -- Привет,  старик,  --  ответил  Додилеон.  -- Как мило с
твоей стороны, что ты  пришел  составить  мне  компанию:  время
здесь тянется так медленно.
     Они засмеялись, хотя шутка эта уже прозвучала выше.
     -- Как ты сюда попал? -- спросил Леон.
     -- Просто  идиотство, -- вздохнул Жоржобер. -- Я украл для
нее  эту  пожарную  машину,  но  ведь  женщины  ненасытны.   Ей
захотелось катафалк.
     -- Да,  это  уж  слишком,  --  понимающе заметил Додилеон,
потому  что  желания   его   жены   никогда   не   шли   дальше
экскурсионного автобуса на тридцать пять мест.
     -- Представляешь  себе?  --  продолжал Кламс. -- И тогда я
купил гроб, влез в него и отправился за катафалком.
     -- Почему же у тебя ничего не вышло? -- спросил Додилеон.
     -- А ты когда-нибудь пробовал ходить с гробом?  --  сказал
Кламс.  --  У  меня  в  нем  нога  застряла,  я упал и раздавил
собачку. А так как это была  собачка  жены  начальника  тюрьмы,
меня в два счета упекли.
     Леон Додилеон покачал головой.
     -- Черт возьми, -- сказал он. -- Не везет так не везет.

Last-modified: Mon, 20 Jul 1998 10:51:19 GMT
Оцените этот текст: