едет к тому, что все исправится. Ладно, принимаю. Поверив ему, я согласился на зеркальное отображение. Все остальные хотели получить от меня то, чем я не располагал, и не предлагали ничего взамен. Может быть, если я засну, он обратится ко мне с новым сообщением? Или у меня в крови содержится недостаточно алкоголя? Да и какая тут вообще связь с алкоголем? Если верить тому, что говорил Сибла, алкоголь действует скорее как демпфер, а не усилитель телепатической связи. Почему же тогда мой собеседник выходил на связь в те моменты, когда интоксикация моего организма алкоголем была наиболее высокой? Тут мне пришло в голову, что, если бы не очевидное влияние на все дальнейшие события Статьи 7224, Раздел С, я бы никогда не узнал наверняка, что наша связь с ним не обычные пьяные галлюцинации; возможно, я вообще посчитал бы все эти штучки изощренным стремлением к самоубийству. Нет, тут должно крыться какое-то другое объяснение. Даже Чарв и Рагма заподозрили, что у меня есть сообщник, обладающий телепатическими способностями. Меня преследовало некое нетерпение, мне казалось, что нужно действовать как можно быстрее, пока инопланетяне не поняли, что происходит - в чем бы это ни заключалось. Я был уверен, что они не одобрят мои действия и, скорее всего, попытаются помешать. Сколько же их всего - тех, кто преследует меня или просто за мной наблюдает? Где Зимейстер и Баклер? Что собираются делать Чарв и Рагма? Кто тот человек в темном пальто, которого заметил Мерими? Что хотел от меня представитель госдепа? Так как ответом на все эти вопросы у меня не было, я посвятил свое стремя планированию дальнейших действий в расчете на то, что события будут развиваться наихудшим для меня образом. По очевидным причинам домой возвращаться не следует. К Халу идти тоже слишком рискованно, учитывая все, что он мне рассказывал. А вот Ральф Уарп вполне может приютить меня на время, сохранив это в секрете от всех. В конце концов, я владел половиной антикварного магазина "Вуф и Уарп" и не раз ночевал там в задней комнате. Да, именно туда я и отправлюсь. Похожие на "Стейнвей", призрачные воспоминания рухнули с огромной высоты и погребли меня под своими обломками. Надеясь вспомнить еще что-нибудь, я даже не сопротивлялся. Однако когда я задремал на своем сиденье, награды в виде нового сообщения не последовало. Более того, мне привиделся кошмар. Мне снилось, что я снова лежу под ослепительным солнцем, а мое вспотевшее обожженное тело мучительно болит, постепенно превращаясь в изюмину. Страдания достигли пика, а потом медленно отдалились и исчезли. Теперь я сидел на айсберге, зубы выбивали дробь, конечности онемели. Потом и это тоже прошло, и мое тело от макушки до самых пяток начало конвульсивно дергаться. И тут я испугался. Затем разозлился. Почувствовал восторг. Раздражение. Отчаяние. Шлепая босыми ногами, мою душу посетили все виды ощущений, одетых в причудливые одежды, сути которых я не смог понять. Это был не сон... - Мистер, с вами все в порядке? Мне на плечо легла чья-то рука - она протянулась ко мне из реальности или из сна? - С вами все в порядке? Я вздрогнул. Провел рукой по лбу. Он был мокрым. - Да, - ответил я. - Спасибо. Посмотрел. Пожилой мужчина. Аккуратно одет. Наверное, едет навестить внуков. - Я сидел от вас через проход, - объяснил он. - Мне показалось, что у вас был какой-то приступ. Я протер глаза, пригладил волосы, дотронулся до подбородка и обнаружил, что он мокрый от слюны. - Дурной сон, - сказал я. - Теперь все в порядке. Спасибо, что разбудили. Мужчина смущенно улыбнулся, кивнул и вернулся на свое место. Проклятье! Похоже, это какой-то побочный эффект преобразования. Я закурил сигарету, у которой был странный вкус, и взглянул на часы. Посмотрев на зеркально отображенный циферблат и сообразив, какое время показывают стрелки, я вспомнил, что мои часы редко идут правильно - так что, по всей вероятности, я проспал примерно полчаса. Я стал смотреть в окно, наблюдая за пролетающими мимо милями, и вдруг понял, что мне страшно. А что, если все это чья-то отвратительная шутка, результат ошибки? После того, что произошло в автобусе, все мое существо наполнилось страхом из-за того, что, возможно, внутри у меня произошли такие изменения, сути которых я не в состоянии понять. Машина Ренниуса могла нанести мне незаметный, непоправимый вред. Впрочем, думать сейчас об этом, пожалуй, поздновато. Я с усилием прогнал сомнения в своем новом приятеле, который называл себя записью. Машина Ренниуса, несомненно, сможет все исправить, если возникнет необходимость. Нужно только найти кого-нибудь, кто знает, как она работает. Я сидел довольно долго, надеясь получить ответы на все мучившие меня вопросы. Однако, так ничего и не дождавшись, задремал. На этот раз я провалился в нечто большое, темное и мирное, как и полагается, без всяких там глупостей и angst [волнение (нем.)]; проспал до ночи и до самой своей остановки. Почувствовав себя на удивление отдохнувшим, я ступил на знакомый тротуар и, перечертив карту окружающего меня мира, прошел мимо стоянки машин, по аллее, вдоль четырех кварталов закрытых магазинов. Убедившись в том, что за мной не следят, я вошел в открытое кафе и съел ужин, у которого был непривычный вкус. Это место напомнило давно не мытую, жирную ложку, а вот еда была просто восхитительной. Я проглотил два фирменных гамбургера и огромную порцию картошки фри - не задумываясь, сумеет ли мой организм усвоить эти продукты. Вялый листик салата и несколько долек перезрелого помидора завершили трапезу. Вкуснее я ничего в жизни не ел. Если не считать молочного коктейля, который пришлось оставить - пить его было совершенно невозможно. Я вышел из кафе и решил прогуляться. Идти было довольно далеко, но я не особенно спешил, успел отдохнуть, а моя задняя часть уже вполне насладилась средствами общественного транспорта. Почти целый час я добирался до магазина "Вуф и Уарп", слава Богу, ночь прекрасно подходила для прогулок. Магазин был, естественно, закрыт, однако наверху, в квартире Ральфа, горел свет. Я обошел здание сзади, влез наверх по водосточной трубе и заглянул в окно. Ральф сидел с книгой в руках, и до меня донеслись тихие звуки струнного квартета. Хорошо. То, что он один, я хочу сказать. Терпеть не могу мешать людям. Я постучал в стекло. Ральф поднял голову, посмотрел на меня, встал и подошел к окну. Рама скользнула вверх. - Привет, Фред. Заходи. - Спасибо, Ральф. Как дела? - Прекрасно. И в магазине все хорошо. - Отлично. Я забрался внутрь, закрыл окно, взял из его рук стакан с напитком, вкус которого узнать не удалось, хотя он походил на фруктовый сок - целый графин этого напитка стоял на столе. Мы сели и, должен признаться, здесь у меня не возникло никаких странных ощущений. Ральф так часто делает перестановки в своей квартире, что я никогда не могу запомнить, где у него что стоит. Мой компаньон - высокий, сухощавый человек с массой темных волос и плохой осанкой - прекрасно разбирается во всякого рода красивых вещах. Он даже преподает плетение корзин в университете. - Ну, как тебе Австралия? - Если не считать нескольких неприятных моментов, она могла бы мне понравиться. - Каких неприятных моментов? - Потом, все потом, - ответил я. - Может быть, в другой раз. Послушай, я не доставлю тебе слишком много хлопот, если попрошу устроить меня на ночь в задней комнате? - Если только ты не поссорился с Вуфом. - Мы договорились, - сказал я. - Он спит, засунув нос под хвост, а я получаю одеяло. - Когда ты ночевал здесь в прошлый раз, все получилось как раз наоборот. - Именно поэтому мы и заключили договор. - Ладно, посмотрим... Ты только что вернулся в город? - Ну... да и нет. Ральф обхватил руками колено и улыбнулся. - Меня восхищает непосредственность твоего отношения к жизни. Ты никогда не юлишь и не врешь. - Меня часто неправильно понимают, - посетовал я. - Этот груз приходится нести честному человеку в мире мошенников. Да, я только что вернулся в город, но не из Австралии. Из Австралии я вернулся несколько дней назад, потом уехал, а теперь снова оказался здесь. Нет, я не вернулся только что из Австралии. Ты понял? Ральф покачал головой: - У тебя такой простой, почти классический стиль жизни... Ну, что стряслось на сей раз? Оскорбленный муж? Безумный террорист? Кредиторы? - Ничего подобного, - ответил я. - Хуже? Или лучше? - Сложнее. А что слышал ты? - Ничего. Мне звонил твой куратор. - Когда? - Около недели назад. И сегодня утром. - Чего он хотел? - Хотел узнать, где ты находишься и нет ли у меня каких-нибудь известий. Я дважды ответил отрицательно. Он сказал, что ко мне зайдет один человек, чтобы задать несколько вопросов. И что администрация университета была бы мне очень признательна за сотрудничество. С этого все началось. Тот человек и вправду объявился некоторое время спустя, задал мне те же вопросы и получил те же ответы. - Его звали Надлер? - Да. Из ФБР. Государственный департамент. По крайней мере, так было написано в его удостоверении личности. Он оставил мне номер телефона и велел позвонить, если ты объявишься. - Не звони. Ральф поморщился. - Тебе не следовало это говорить. - Извини. Я немного послушал музыку. - С тех пор он больше не появлялся, - добавил Ральф. - А что хотел Вексрот сегодня утром? - Его интересовали те же вопросы, а еще у него было сообщение. - Для меня? Он кивнул. Сделал глоток из своего бокала. - В чем оно заключалось? - не утерпел я. - Если ты свяжешься со мной, я должен сказать тебе, что ты закончил университет. Диплом можешь забрать у него в кабинете. - Что? Я вскочил на ноги, часть жидкости из бокала выплеснулось мне на рукав. - Именно так он и сказал: "закончил". - Они не вправе так со мной поступить! Ральф приподнял плечи, а потом медленно опустил их. - Может быть, он шутил? Он не показался тебе пьяным? Объяснил, как и почему? - "Нет" на все вопросы, - ответил Ральф. - Он казался трезвым и серьезным. И даже повторил свое сообщение. - Проклятье! - Я начал вышагивать по комнате. - Что они о себе думают? Нельзя же вот так просто взять и навязать человеку степень! - Некоторые люди стремятся к этим степеням. - У них нет замороженных дядюшек. Проклятье! Что же все-таки произошло? Не понимаю, как они умудрились это сделать. Я не дал им ни единого шанса. Как, черт возьми, они сумели это сделать? - Я не знаю. Тебе придется спросить у него. - И спрошу! Можешь не сомневаться, спрошу! Утром я первым делом навещу его и так ему врежу! - Ты думаешь, это что-нибудь решит? - Нет, но месть хорошо согласуется с моим классическим образом жизни. Я уселся на стул и осушил свой бокал. А музыка все продолжалась и продолжалась. Позднее, напомнив ирландскому сеттеру с озорными глазами, работающему ночным сторожем на первом этаже, о нашем договоре по поводу хвостов и одеял, я устроился в кровати в задней комнате. Там мне приснился удивительно сложный, полный символов сон. Много лет назад я читал забавную маленькую книжечку "Сферляндия", написанную математиком по фамилии Бургер. Книжка была продолжением старого классического романа Эббота, который назывался "Флатляндия". В произведении Бургера рассказывалось о том, как в двумерный мир обитателей Флатляндии явились существа из космического пространства и начали производить с местными жителями отображения. Породистые собаки и дворняжки оказались зеркальными отображениями друг друга, они были симметричными, но не конгруэнтными. Породистые собачки были куда более редкими, и маленькой девочке ужасно хотелось иметь такую. Ее отец договорился, что она получит щенка от дворняжки и породистой собаки, он надеялся, что щенок понравится девочке. Однако, хотя щенков родилось много, все они оказались натуральными дворняжками. Позднее к ним на помощь поспешил пришелец из космоса и превратил всех дворняжек в породистых собак, перевернув их в третьем измерении. На меня, однако, не произвела особого впечатления геометрическая мораль этой истории, хотя она и была придумана довольно мастерски. Я все время пытался понять, как могли вступить в совокупление две симметричные, но не конгруэнтные собаки в двумерной плоскости. Единственная процедура, которую я сумел придумать, представляла из себя нечто вроде canis observa [собачья позиция (лат.)] - и вся эта картинка вращалась в моем двумерном воображении. Позднее я использовал этот образ в качестве мандалы [мандала - символ единения в философии Юнга] во время медитации, когда начал заниматься йогой. Теперь он вернулся ко мне в залах сна, и я был окружен со всех сторон парами ужасно серьезных собак, возбужденно свивающихся друг с другом. Они вращались совершенно бесшумно, покусывая время от времени шею партнера. Потом подул ледяной ветер и собаки исчезли, а я остался один, замерзший и испуганный. Проснувшись, я обнаружил, что Вуф спер одеяла и спит на них в углу возле печи для обжига глиняной посуды. Оскалившись, я направился к нему и отнял одеяла. Этот сукин попытался сделать вид, что произошло недоразумение, но я знал, что он просто прикидывается. Когда я посмотрел на Вуфа через несколько минут, то увидел лишь его грустный хвост среди пыльных глиняных горшков. 8 Они поджидали меня, чтобы что-то сказать или что-то сделать. Но ни сказать, ни сделать ничего не могли. Мы умрем и все тут. Я выглянул в окно на пляж туда, где море выбрасывало на берег груды мусора, а потом затаскивало его обратно. Мне это напомнило о последних сутках, проведенных в Австралии. Только тогда появился Рагма и указал мне путь к спасению. В честных лабиринтах всегда есть выход. Но я не видел дверей в песке и, сколько ни старался, никак не мог убедить себя в том, что нахожусь в честном лабиринте. - Ну, Фред? У тебя есть что-нибудь для нас? Или нам продолжать? Теперь все зависит от тебя. Я бросил взгляд на Мэри, привязанную к стулу. Я старался не смотреть на ее испуганное лицо и глаза, но у меня ничего не вышло. Я вдруг понял, что больше не слышу тяжелого дыхания Хала, словно он приготовился к прыжку. Однако Джеми Баклер тоже это заметил и слегка повел дулом пистолета. Хал не стал прыгать. - Мистер Зимейстер, - сказал я, - если бы у меня был камень, я бы повязал его красивой ленточкой с бантиком и вручил вам. Если бы я знал, где он находится, я бы нашел его для вас или рассказал, как его найти. Я не хочу смотреть, как будут умирать Мэри и Хал. И не хочу умирать сам. Попросите меня о чем-нибудь другом, и вы это получите. - А мне не надо ничего другого, - сказал Зимейстер и взялся за плоскогубцы. Если мы будем смиренно дожидаться своей очереди, то умрем - после пыток. Даже если бы нам был известен ответ на вопрос, который их так интересует, нас бы все равно убили. В любом случае... Значит, мы не будем просто стоять и смотреть, а попытаемся напасть на этих подонков - и тогда Мэри, Хал и я окажемся среди проигравших. "Где бы вы ни были, кем бы вы ни были, - с отчаянием подумал я, - если вы можете сделать что-нибудь, сделайте это сейчас!" Зимейстер взял Мэри за запястье и с силой приподнял ее руку. Когда он потянулся к ее пальцу плоскогубцами, Рождественский Призрак или кто-то из его приятелей появился в комнате у него за спиной. Выскочив из Джефферсон-холла и бормоча проклятья сквозь сжатые зубы, я решил, что следующим типом, которому я врежу в глаз, будет Теодор Надлер из государственного департамента. Однако, обходя вокруг фонтана и направляясь в сторону студенческого Союза, я вспомнил про свое обещание позвонить Халу. И решил сначала поговорить с ним, прежде чем воспользоваться телефоном, который мне дал Вексрот. Только сперва я выпил чашку кофе с пончиками. Именно сейчас, после тринадцати лет, проведенных здесь, я понял, что для того чтобы сделать пищу, которого они подают в Союзе, удобоваримой, потребовалось реверсировать в ней каждую молекулу - или во мне. За столиком в углу я заметил Джинни, и все мои благие намерения тут же улетучились. Я остановился и начал поворачиваться в ее сторону. Тут кто-то сдвинулся в сторону, и я увидел, что она сидит с парнем, которого я знаю. Я решил поговорить с ней в другой раз и вышел в вестибюль. Однако все телефоны оказались занятыми, поэтому я начал расхаживать взад-вперед, с чашкой кофе в руке. Шаг, еще шаг. Глоток, еще глоток. У себя за спиной я услышал чей-то голос: - Привет, Кассиди! Иди сюда, вот парень, о котором я тебе рассказывал! Повернувшись, я увидел Рика Лидди, который имел ответы на все вопросы, кроме одного: что делать с дипломом, который он должен был получить в июне. С ним рядом была его более высокая копия, одетая в фирменную футболку Йельского университета. - Фред, это мой брат Пол. Приехал навестить меня, - сказал он. - Привет, Пол. Я поставил чашку кофе на выступ в стене и начал протягивать ему левую руку. Вовремя опомнившись, я поменял ее на правую, чувствуя себя при этом полным идиотом. - Он у нас вроде Вечного Жида, - продолжал рекламировать меня Рик, - или Дикого Охотника. Человек, который никогда не закончит университет. Персонаж бесчисленных баллад и куплетов: Фред Кассиди - Вечный Студент. - Ты забыл упомянуть Летучего Голландца, - сказал я. - Увы, перед тобой - доктор Кассиди, черт побери! Рик начал смеяться. - Это правда, что вы любите лазать по ночам? - спросил Пол. - Иногда, - ответил я, чувствуя, что между нами уже почти разверзлась громадная пропасть. Проклятая овечья шкура начинает взимать свою дань. - Да, это правда. - Вот здорово! - воскликнул Пол. - В самом деле здорово. Я всегда хотел познакомиться с настоящим Фредом Кассиди - лазателем. - Боюсь, что ваша мечта сбылась, - проворчал я. Тут кто-то повесил трубку, и я бросился к телефону. - Прошу меня извинить. - Конечно. До встречи, Фред. О, пардон... док. - Было приятно познакомиться. Набирая номер телефона Хала в обратном порядке, я чувствовал, как меня охватывает странная депрессия. Короткие гудки. Тогда я позвонил Надлеру. Девушка на другом конце провода попросила меня оставить номер, по которому со мной можно связаться, и предложила передать Надлеру мое сообщение. Я отказал ей по обоим пунктам. Потом снова набрал номер Хала. На этот раз я дозвонился, причем, как мне оказалось, мой приятель схватил трубку еще до того, как отзвенел первый сигнал. - Да? Алло? - Ты что, бежал издалека? - поинтересовался я. - Отчего же ты запыхался? - Фред! Черт возьми, наконец-то! - Извини, что не позвонил раньше. Тут столько всего произошло... - Я должен с тобой увидеться! - Именно это я и собирался сделать. - Где ты сейчас находишься? - В студенческом Союзе. - Там и оставайся. Нет! Подожди минутку. Я ждал десять или пятнадцать секунд. - Я пытаюсь придумать место, о котором ты помнишь, - сказал Хал. А потом добавил: - Послушай, если поймешь, о чем я говорю, не называй это место вслух. Около двух месяцев назад ты поспорил со студентом-медиком по имени Кен. Такой худой парень, всегда ужасно серьезный. Помнишь, где это было? - Нет, не помню, - ответил я. - Уж не знаю точно, о чем вы спорили, но закончился ваш разговор так: ты заявил, что доктор Ричард Джордан Гэтлинг сделал больше для развития современной хирургии, чем Халстед. Он спросил у тебя, какую новую технику разработал доктор Гэтлинг, а ты ответил ему, что Гэтлинг изобрел пулемет. Он сказал, что это не смешно, и ушел. А ты обозвал его ослом, который верит, что получит Святой Грааль, когда закончит университет, а не диплом, дающий ему возможность помогать людям... Вспомнил, где все это происходило? - Теперь да. - Хорошо. Пожалуйста, отправляйся туда и подожди. - Ладно. Все понял. Хал повесил трубку, и я последовал его примеру. Странно. Разговор начал меня беспокоить. Хал сделал очевидную попытку скрыть место нашей встречи. Почему? От кого? И сколько их? Я быстро ушел с территории Союза, потому что упомянул о нем в нашем разговоре. Через три квартала на север от студенческого городка я свернул в боковую улицу и прошел еще два квартала. Там был маленький книжный магазин, в который я любил заглядывать примерно раз в неделю, чтобы посмотреть на новые поступления. Мы часто ходили туда вместе с Халом. Я провел в задней части магазина примерно полчаса, разглядывая перевернутые заголовки. Время от времени пытался прочитать страничку или две - просто для того, чтобы попрактиковаться в чтении новым для меня способом: а вдруг придется оставаться "перевернутым" еще достаточно долго. Первым предложением была одна из "йенсеП ытчеМ анэмирреБ аножД", в которой я нашел странный личный намек: зарбо йыньлакрез йовс юяногод Я уродирок оп ясйишвачмУ лоп тюалитсу икчосук иоМ Я раздумывал, купить ли эту книгу, как вдруг почувствовал, что кто-то положил мне на плечо руку. - Фред, пошли. - Привет, Хал. Я как раз размышлял... - Поторопись, - сказал он. - Пожалуйста. Я припарковал машину во втором ряду. - Ладно. Поставив книгу на место, я последовал за Халом. Увидел его машину, подошел к ней и забрался внутрь. Хал уселся на место водителя, и мы поехали. Он просто вел машину и ничего не говорил, а так как мне было очевидно, что он чем-то обеспокоен, я решил подождать до тех пор, пока мой приятель сам будет готов рассказать, что с ним произошло. Я закурил и посмотрел в окно. Прошло несколько минут, прежде чем мы выехали из узкой, забитой транспортом улочки туда, где движение было более спокойным. Только после этого Хал прервал молчание. - В той записке, которую ты мне оставил, говорилось, что у тебя возникла одна странная идея и ты хочешь ее проверить. Насколько я понимаю, это связано с камнем? - И с теми безобразиями, что творятся вокруг нас, - ответил я. - Не сомневаюсь, что камень каким-то образом в этом тоже участвует. Я лишь не совсем понимаю как. - Может быть, тогда тебе стоит рассказать все с самого начала? - А как насчет твоего срочного дела? - Сначала я хочу услышать о твоих приключениях. Хорошо? - Договорились. Только скажи мне, куда мы едем. - Сейчас мы просто покатаемся. Пожалуйста, начни с того момента, как ты ушел от меня - и до сегодняшнего дня. Так я и сделал. Я говорил и говорил, здания пробегали мимо нас одно за другим, потом на обочине появилась трава, она становилась все выше, вслед за ней возник кустарник, редкие деревья, коровы, булыжники и даже зайцы. Хал слушал, кивал, иногда задавал вопросы. И продолжал вести машину. - Значит, в данный момент для тебя все выглядит так, как если бы я вел машину не с той стороны? - спросил он. - Да. - Потрясающе. Тут я заметил, что мы приближаемся к океану, мимо многочисленных летних коттеджей, обычно пустующих в это время года. Меня так заворожил собственный рассказ, что только сейчас я заметил, что мы едем уже больше часа. - Так ты теперь новоиспеченный доктор? - Да, похоже на то. - Очень странно. - Хал, ты тянешь время. В чем дело? Что ты от меня скрываешь? - Посмотри на заднем сиденье, - ответил он. - Ладно. Там как всегда полно всякого барахла. Тебе следует наводить время от времени порядок... - В углу валяется куртка. Загляни внутрь. Я взял куртку, положил ее себе на колени и развернул. - Камень! Значит, все это время он был у тебя! - Нет, - сказал Хал. - Тогда где ты его нашел? Где он был? Хал свернул на проселочную дорогу. Мимо пролетела пара чаек. - Посмотри, - предложил он мне. - Посмотри на него внимательно. Это ведь он, не так ли? - Конечно, похож. Но я ведь его никогда не разглядывал. - Он, он, - сказал Хал. - Можешь поверить, что я нашел его на самом дне багажника, который разобрал только сейчас? Придерживайся этой версии. - Что это значит: "Придерживайся этой версии"? - Я забрался в лабораторию Байлера сегодня ночью и взял камень с полки. Там их было несколько. Этот ничуть не хуже того, который Байлер нам дал. Ты ведь не можешь заметить разницы? - Не могу, но я же не эксперт. Что происходит? - Мэри похитили, - ответил Хал. Я посмотрел на Хала. Его лицо ничего не выражало - я знал, что именно таким оно и должно было быть, если то, что он сказал, правда. - Когда? Как? - Мы с ней поссорились, и она отправилась к матери - как раз той ночью, когда ты ко мне заходил... - Да, помню. - Я собирался позвонить ей на следующий день и извиниться. Но чем больше я об этом думал, тем больше мне начинало казаться, что было бы намного лучше, если бы первой позвонила она. Я решил, что тогда я одержу над ней маленькую моральную победу. Поэтому стал ждать. Несколько раз я уже совсем было собрался набрать номер телефона ее матери, но в конце концов уговаривал себя подождать еще немного - надеясь, что позвонит она. Однако она так и не позвонила, и было уже довольно поздно. Слишком поздно на самом деле. Поэтому я решил подождать до утра. Так я и сделал. А утром позвонил ее матери. Выяснилось, что Мэри там нет, более того, ее там вообще не было. Она даже не разговаривала со своей матерью. Тогда я пришел к выводу, что Мэри решила проявить рассудительность. Наверное, ей не хотелось ничего рассказывать матери, она передумала туда ехать и переночевала у одной из своих подружек. Я начал их обзванивать. Ничего. - Потом, между этими звонками, - продолжал Хал, - кто-то позвонил мне. Некий мужчина спросил, знаю ли я, где находится моя жена. В первый момент я подумал, что произошел какой-нибудь несчастный случай, но он заявил, что с ней все в порядке, более того, что я смогу поговорить с ней через минуту. Ее задержали - на целый день, чтобы я начал волноваться. А теперь они скажут мне, что я должен сделать, если хочу увидеть свою жену целой и невредимой. - Отдать им камень, естественно. - Да. Он не поверил, когда я заявил, что у меня камня нет. Он заявил, что они дают мне один день, за который я должен найти камень, а потом они свяжутся со мной еще раз и объяснят, что я должен буду сделать с камнем. После этого мне дали поговорить с Мэри. Она сказала, что с ней все в порядке, но голос у нее был испуганным. Я обещал, что постараюсь найти камень. И стал искать. Я перевернул все у нас в доме. Потом отправился в твою квартиру. У меня еще оставался ключ. - Там больше никто не провозглашал тостов за королеву? - Нет, твои гости не оставили после себя никаких следов. Я самым тщательным образом обыскал квартиру. В конце концов я был вынужден сдаться. Камень просто исчез. Хал замолчал. Мы продолжали ехать по узкой, извилистой дороге, иногда между деревьями мелькало далекое море. - Ну? - спросил я. - Что было дальше? - Он позвонил мне на следующий день и спросил, нашел ли я камень. Я ответил, что нет. Тогда он заявил, что они убьют Мэри. Я попытался договориться с ним, обещал сделать все... - Подожди. Ты что, не звонил в полицию? Хал покачал головой: - Этот тип предупредил меня, чтобы я этого не делал - еще когда мы разговаривали в первый раз. Если я свяжусь с полицией, заявил он, то больше никогда не увижу Мэри. Сначала я думал о том, чтобы связаться с полицейскими, но потом испугался. Если бы я позвонил в полицию, а этот тип об этом узнал бы... Я просто не мог рисковать. А что бы сделал ты на моем месте? - Не знаю, - ответил я. - Продолжай. - Он спросил у меня, знаю ли я, где сейчас находишься ты, и предположил, что ты, вероятно, смог бы помочь мне найти камень... - Ха!.. Извини. Давай дальше. - И опять мне пришлось повторять, что я ничего не знаю, но я сказал, что ты должен мне скоро позвонить. Тогда он заявил, что они дают мне еще один день на поиски камня или хотя бы тебя. А потом повесил трубку. Позднее мне пришла мысль о камнях в лаборатории Пола; может быть, они все еще там? И если я смогу добыть один из них, почему бы не попытаться выдать его за настоящий? Камни были хорошими копиями. Человек, который их сделал, однажды сам их перепутал. Ближе к вечеру я сумел вскрыть замок и забрался в лабораторию. Мной овладело такое отчаяние, что я был готов на все. На полке оставалось еще четыре штуки, и я взял тот, что ты сейчас держишь в руках. Привез его домой и стал ждать. Тот тип снова позвонил мне сегодня утром - как раз перед тобой, - и я поведал ему историю о том, что нашел камень на самом дне багажника своей машины. Мне показалось, что он остался доволен. Он даже разрешил мне еще раз поговорить с Мэри, а затем дал точные указания, куда отвезти камень, обещал, что мы встретимся и произведем обмен - им камень, а мне Мэри. - Именно туда мы сейчас и направляемся? - Да. Я не стал бы зря тебя в это втягивать, но у меня сложилось впечатление, что они считают тебя специалистом по камням - поэтому, когда ты позвонил, мне пришло в голову, что ты сможешь подтвердить мой рассказ и они не станут сомневаться в том, что я привез им именно оригинал. Я не хотел вовлекать тебя, поверь; просто это вопрос жизни и смерти. - Угу. Убьют нас всех. - А зачем? Они получат то, что им нужно. К чему причинять нам вред? - Мы свидетели. - Чего? Да кто нам поверит? Нигде нет никаких записей, никаких доказательств того, что Мэри была задержана, вообще ничего. Зачем портить себе жизнь и нарушать status quo, убивая людей и вовлекая в дело полицейских? - От этой истории дурно пахнет. У нас нет достаточной информации, чтобы делать выводы о том, что ими движет. - А что мне еще оставалось делать? Позвонить в полицию и рискнуть жизнью Мэри? - Я уже говорил. Не знаю. Но ты мог бы воздержаться от того, чтобы вовлекать в эту историю меня. - Извини, я принимал решение на ходу и мог допустить ошибку. Но я же предупредил тебя об этом заранее. Я знаю, что должен был объясниться именно это я сейчас и делаю. Мы еще не приехали на место. Я хотел предложить тебе выбор, когда закончу рассказывать. Теперь, когда ты все знаешь, выбор за тобой. Только учти, мне нужно торопиться. Он посмотрел на часы. - Когда мы должны с ними встретиться? спросил я. - Примерно через полчаса. - Где? - В восьми милях отсюда, так мне кажется. Я еду, руководствуясь приметами, которые они мне дали. Потом мы должны будем припарковаться и ждать. - Понятно. Ты конечно не узнал голос или что-нибудь в таком роде? - Нет. Я посмотрел на фальшивый камень, наполовину матовый или наполовину прозрачный, в зависимости от того, как на него посмотреть, очень гладкий, с тонкими молочными и красными прожилками внутри. Он чем-то напоминал ископаемую губку или кусок коралла, отполированный, как стекло, и сверкающий в узлах и гранях. Внутри были разбросаны крошечные черные и желтые точки. В длину камень составлял около семи дюймов, а в ширину дюйма три. И он оказался тяжелее, чем я думал. - Красивая штука, - заметил я. - Ни за что не смог бы отличить один от другого. Да, я с тобой. - Спасибо. Мы проехали еще примерно восемь миль. Я смотрел по сторонам и пытался представить себе, что будет дальше. Хал свернул на старую, заросшую травой колею - ее даже трудно было назвать дорогой - совсем недалеко от пляжа. Припарковал машину на границе с болотистой почвой так, что она оказалась со всех сторон закрыта деревьями. Потом мы вышли наружу, закурили и стали ждать. С того места, где мы стояли, я слышал шум прибоя и чувствовал соленую влагу, которой был насыщен воздух. Почва была песчаной. Я поставил ногу на пенек и посмотрел на вонючие водоросли и тину, выброшенные прибоем на берег. Несколько сигарет спустя, Хал снова посмотрел на часы. - Они опаздывают. Я пожал плечами: - Вероятно, осматривают окрестности, чтобы убедиться в том, что мы здесь одни. Во всяком случае, я бы поступил именно так. И еще поставил бы своего человека у дороги. - Да, похоже на правду, - согласился он. - Я уже устал стоять. Пойду посижу немного в машине. Я повернулся, чтобы последовать его примеру, и увидел Джеми Баклера, который стоял за нашей машиной и смотрел на нас. Он казался безоружным, хотя в данной ситуации оружия ему и не требовалось - он знал, что мы выполним все его требования. - Это вы мне звонили? - спросил, подходя к нему Хал. - Да. Ты принес его с собой? - С ней все в порядке? - Да. Камень у тебя с собой? Хал остановился и развернул камень. Положил его на свою куртку. - Вот. Видишь? - Угу. Ладно. Пошли. - Куда? - Недалеко. Повернись кругом и иди в том направлении. Там есть незаметная тропинка. Мы пошли по указанной им дорожке. Джеми замыкал шествие. Извиваясь среди кустарника, тропа постепенно подводила нас к пляжу. Наконец показалось море, сегодня оно было серым с белыми барашками. Потом тропа повернула в другую сторону, и довольно скоро я увидел то место, куда мы направлялись. Низкий, островерхий, устроившийся на склоне холма, с сорванными ставнями - пляжный домик, который видывал куда более спокойное море еще задолго до того, как я родился. - В домик? - спросил Хал. - В домик, - послышалось у нас из-за спины. Мы стали подниматься по склону холма. Джеми обогнул нас по широкой дуге, подошел к двери и постучал - похоже, условным сигналом. - Все в порядке. Это я. Он принес камень. И заодно привел с собой Кассиди, - сказал Джеми. - Отлично, - донеслось изнутри, дверь открылась. Джеми повернулся к нам, кивком головы предложил нам войти и последовал за нами. Я был не слишком удивлен, увидев Мортона Зимейстера за поцарапанным кухонным столом, на котором рядом с кофейной чашкой лежал пистолет. На противоположной стороне комнаты, за пределами территории кухни, в самом удобном кресле сидела Мэри, не очень туго к нему привязанная. Одна ее рука была свободна, а на столе рядом с ней стояла чашка кофе. В столовой со стороны кухни было два окна, и еще два в гостиной. На задней стене располагались две двери: одна, наверное, вела в спальню, а другая - в туалет или кладовку, решил я. Потолка как такового не было, так что без труда можно было рассмотреть балки и много свободного пространства, там же наверху я увидел рыболовные снасти, сети, весла и прочее барахло. В комнате стоял старый диван, пара плетеных кресел, низкий столик и две лампы. И потухший камин, перед которым лежал выцветший ковер. В маленькой кухоньке была небольшая плита, холодильник, шкафы и черная кошка, которая сидела на дальнем от Зимейстера конце стола и тщательно вылизывала лапы. Увидев нас, Зимейстер улыбнулся, и только когда Хал попытался подбежать к Мэри, поднял пистолет. - Ну-ка вернись сюда, - сказал он. - Она в полном порядке. - Это действительно так? - спросил у Мэри Хал. - Да, - ответила она. - Они меня не трогали. Мэри была миниатюрной, немного взбалмошной, со слишком заостренными, на мой вкус, чертами лица блондинкой. Я опасался, что к моменту нашего появления она будет в истерическом состоянии. Однако, если не считать вполне естественных следов усталости, Мэри, как мне показалось, сохраняла присутствие духа, чем меня изрядно удивила. Возможно, Хал сделал не такой уж неудачный выбор. Я искренне за него порадовался. Хал вернулся к столу, за которым сидел Зимейстер. Услышав звук задвигаемого засова, я обернулся и увидел, что Джеми стоит, привалившись спиной к запертой двери, и смотрит на нас. Он расстегнул куртку; из-за пояса у него торчала рукоятка пистолета. - Ну, давай сюда, - сказал Зимейстер. Хал развернул куртку и протянул камень Зимейстеру. Тот отодвинул в сторону чашку с кофе и пистолет и внимательно посмотрел на камень. Потом несколько раз перевернул его. Кот поднялся, потянулся и соскочил со стола на пол. Зимейстер откинулся на спинку стула, продолжая смотреть на камень. - Вы ребята, наверное, неплохо потрудились... - начал он. - По правде говоря, - заявил Хал, - мы... Зимейстер со всей силы ударил ладонью по столу. Фаянсовая посуда громко задребезжала. - Это подделка! - рявкнул Зимейстер. - Это тот камень, который был у нас с самого, начала, - заговорил было я, но Хал вдруг отчаянно покраснел. Он всегда был паршивым игроком в покер. - Я не понимаю, как вы можете говорить подобные вещи! - заорал Хал. - Я принес эту проклятую штуку! Она настоящая! Отпустите сейчас же Мэри! Джеми отошел от двери и двинулся к Халу. В этот момент Зимейстер повернул голову и поднял глаза. Он слегка покачал головой, и Джеми сразу остановился. - Я не такой дурак, - сказал Зимейстер, - вам не удастся всучить мне копию. Я знаю, что мне нужно, и вполне могу отличить настоящий камень от дубликата. Это, - он сделал небрежное движение в сторону камня, - не то, что мне нужно. И ты это знаешь не хуже меня. Хорошая попытка - вы достали просто отличную копию. Однако больше вам не удастся водить меня за нос. Где настоящий камень? - Если это не он, - ответил Хал, - не знаю. - А что скажешь ты, Фред? - Это тот камень, который был у нас с самого начала, - заявил я. - Если он подделка, значит, настоящий никогда не попадал нам в руки. - Ладно. - Зимейстер, не торопясь, поднялся на ноги. - Перейдем в гостиную, - предложил он, беря в руки пистолет. Джеми на это вытащил свой, и нам ничего не оставалось, как подчиниться. - Я не знаю, сколько вы рассчитываете получить за него, - сказал Зимейстер, - или сколько вам за него предлагали. Может, вы уже успели его продать. В любом случае, вам придется рассказать мне, где камень находится сейчас и кто еще в это замешан. Однако прежде всего я хочу напомнить вам, что вряд ли вы сможете воспользоваться камнем после смерти. - Вы делаете ошибку, - заявил Хал. - Нет. Это вы сделали ошибку, и теперь пострадает невинный. - То есть? - спросил Хал. - Ну, разве не понятно, - ответил Зимейстер. - Встаньте-ха сюда, - а потом добавил, обращаясь к Джеми: - Пристрелишь их, если они вздумают хоть пальцем пошевелить. Мы встали туда, куда он указал, напротив Мэри у стены. Зимейстер подошел к Мэри и устроился справа от нее. Джеми остался стоять слева от нее и навел на нас свой пистолет. - Ну а ты, Фред? - спросил Зимейстер. - Не вспомнил ничего новенького после Австралии? Может, ты не все рассказал бедняге Халу - спаси его жену от... Ну... Он вытащил из кармана плоскогубцы и положил их на стол рядом с кофейной чашкой Мэри. Хал повернулся и посмотрел на меня. Они все ждали, что я скажу что-нибудь или сделаю. Я выглянул в окно и подумал о дверях в песке. Видение бесшумно вошло в гостиную из комнаты, дверь в которую находилась за спиной Зимейстера и Джеми. Должно быть, их насторожило выражение лица Хала, потому что я себя контролировал. Впрочем, это не имело особого значения, потому что оно заговорило еще до того, как голова Зимейстера начала поворачиваться в его сторону. - Нет, - сказало видение. - Замрите! Брось пистолет, Джеми! Одно движение, Мортон, и ты превратишься в статую, вроде Генри Мура! Не двигайтесь! Это был Пол Байлер, на исхудавшем лице которого появились новые морщины. Однако его рука с пистолетом сорок пятого калибра не дрожала. Зимейстер очень выразительно застыл в неподвижности. Джеми явно находился в сомнениях, ожидая какого-нибудь знака от босса. Я почти облегченно вздохнул. Из честного лабиринта всегда есть выход. Похоже, мы играли именно в такую игру, если только... Катастрофа! Масса лесок, удочек, поплавков