раз ты в полной безопасности, Фред. Здесь никому ничто не угрожает. Если я, конечно, получу камень. Я с надеждой подумал, не сможет ли М'мрм'млрр добраться телепатическим образом до мозга Зимейстера и уничтожить его - это было бы достойным вкладом в обеспечение спокойствия в наших краях. Похоже, мое предложение было принято как раз в тот момент, когда Зимейстер подошел ко мне и взял камень в руку. Потому что он взвыл и начал конвульсивно дергаться. Я же схватил его пистолет. Джеми находился достаточно далеко, чтобы мне помешать. Прежде чем я вырвал пистолет из рук Зимейстера, он успел дважды выстрелить. Мне не удалось его удержать, потому что бандит нанес мне удар в живот, а потом апперкотом сбил с ног. Оружие отлетело куда-то под платформу, на которой стояла машина Ренниуса. Зимейстер лягнул Рагму, выбравшего именно этот момент, чтобы напасть на него. По-прежнему сжимая камень в руке, он вытащил длинный сверкающий нож откуда-то из рукава, а потом открыл рот, чтобы крикнуть что-то Джеми, но замолк на полуслове. Я посмотрел в ту же сторону, чтобы разобраться в происходящем, и решил, что меня посетила очередная галлюцинация. Оружие Джеми лежало в полудюжине шагов у него за спиной, а сам он стоял, потирая запястье, удивленно разглядывая человека с аккуратной бородкой и улыбкой на лице, человека, который держал одну руку в кармане, а другой вращал ирландскую дубинку. - Я тебя убью, - угрюмо сказал Джеми. - Нет, Джеми! Нет! - крикнул Зимейстер. - Не приближайся к нему, Джеми! Беги! Сам Зимейстер начал отступать, остановившись только чтобы полоснуть по одному из щупальцев М'мрм'млрра, словно понимая, что именно тот был источником его страданий. - Да он ничего из себя не представляет! - презрительно бросил Джеми. - Это же капитан Ал! - крикнул Зимейстер. - Беги, кретин! Но Джеми решил попробовать хук. Зрелище получилось поучительное и почти наглядное. Я сказал: "почти", потому что дубинка двигалась так быстро, что ее невозможно было разглядеть. Поэтому я не могу с уверенностью сказать, сколько раз и в каких местах она коснулась Баклера. Казалось, прошло всего лишь одно мгновение после того, как Джеми попытался нанести свой удар, и вот он уже лежит на полу. Затем, продолжая вращать дубинкой, небрежно, я бы даже сказал, весело, галлюцинация прошла мимо распростертого тела Джеми и двинулась к Зимейстеру. Не сводя глаз с приближающейся фигуры, Зимейстер отступал все дальше, низко держа перед собой нож. - Я думал, ты давно умер, - наконец проговорил Морти. - Очевидно, ты ошибся, - последовал ответ. - А какой у тебя интерес к этому делу? - Ты попытался убить Фреда Кассиди, - заявила галлюцинация, - а я вложил немало денег в образование этого парня. - Я не связал его имя с твоим, - пробормотал Зимейстер. - И, кстати, не собирался причинить ему никакого вреда. - Ну, у меня по этому поводу имеется другая информация. Зимейстер тем временем пятился, прошел сквозь воротики в ограждении и остановился только, когда вращающаяся платформа машины Ренниуса коснулась его икр. Тогда он резко повернулся и ударил ножом Чарва, который приближался к нему, размахивая гаечным ключом. Чарв заблеял и соскочил с платформы на пол рядом с М'мрм'млрром и Надлером. - Что ты собираешься делать, Ал? - осведомился Зимейстер, поворачиваясь к своему противнику. Ответа не последовало, галлюцинация продолжала наступать, вращать дубинкой и улыбаться. В самый последний момент, до того как оказаться в пределах досягаемости ирландской дубинки, Зимейстер бросился назад. Поставив одну ногу на платформу, он подпрыгнул, повернулся и сделал два быстрых шага по платформе. Однако он не учел скорости вращения и столкнулся с центральной частью машины, которая отдаленно напоминала широкую ладонь великана, собравшегося хорошенько почесаться. По инерции он проскочил вперед, споткнулся и упал на ленту. Нож и завернутый в полотенце звездный камень, выпали из его рук на пол, а сам Зимейстер проскользнул в туннель. Его вопль прервался на середине так неожиданно, что я поспешил отвернуться - и все равно не успел. Очевидно, машина Ренниуса вывернула его наизнанку. Вследствие чего все они оказались на полу. Кроме того, органы были реверсированы. Содержимое моего желудка решительно попросилось на свободу; звуки, которые начали раздаваться вокруг меня, лишь способствовали тому, что я пошел навстречу своему несчастному организму. Как я уже говорил, мне удалось отвести взгляд. Но я немного опоздал. Кажется, Чарв первым пришел в себя и набросил чье-то пальто на останки Зимейстера в том месте, где они свалились с ленты мобилятора. Только после этого к Рагме вернулась его обычная практичность, и он истерически закричал: - Камень! Где камень? Сквозь навернувшиеся на глаза слезы я начал искать камень, но тут заметил бегущего Пола Байлера, который прижимал к груди окровавленное полотенце. - Дурак с писаной торбой, - радостно взвыл он, - навсегда останется веселым дураком! - И выскочил из двери. Началась ужасающая неразбериха. Моя галлюцинация в последний раз крутанула своей дубинкой, повернулась, кивнула мне и направилась в нашу сторону. Я поднялся на ноги, кивнул в ответ и с некоторым трудом выдавил из себя улыбку. - Фред, мой мальчик, ты подрос, - заявил мой дядя Ал. - Я слышал, ты получил диплом и солидную должность. Мои поздравления! - Спасибо, - сказал я. - Как ты себя чувствуешь? - Ничего. Оказывается, я совсем не искушенный в делах простофиля, потому что и представить себе не мог, в чем заключался твой бизнес по импорту-экспорту. Дядя Ал захихикал и обнял меня. - Ну, приятель. Ну, ну, - сказал он и снова отодвинул меня на длину вытянутой руки. - Дай-ка я на тебя погляжу. Значит, вон каким ты стал? Могло быть гораздо хуже, гораздо хуже. - Байлер забрал камень! - визжал Чарв. - Человек, который только что отсюда выбежал... - начал я. - ...не уйдет далеко, дружок. Снаружи находится Френчи, он остановит каждого, кто попытается покинуть это помещение с неприличной поспешностью. По правде говоря, если ты хорошенько прислушаешься, ты услышишь стук копыт по мрамору. Я прислушался и услышал. А еще до моих ушей донесся поток непристойной брани и шум борьбы. - Кто вы такой, сэр? - поинтересовался Рагма, поднимаясь на задние ноги и подходя поближе. - Это мой дядя Альберт, - ответил я ему, - человек, благодаря которому я получил образование. Альберт Кассиди. Дядя Альберт внимательно смотрел на Рагму и слушал мои объяснения. - Это Рагма. Он переодетый инопланетный полицейский. Его партнера зовут Чарв. Он кенгуру. Дядя Ал кивнул. - Искусство переодевания достигло необычайных высот, - заметил он. - Как вам это удается? - Мы же инопланетяне, - пояснил Рагма. - Понятно. Вам придется извинить меня за то, что я несколько невежественен в этих вопросах. В течение многих лет, по определенным причинам, моя кровь походила на ледяной бульон, а я был лишен возможности двигаться и чувствовать. Вы друг Фреда? - Пытаюсь им стать, - ответил Рагма. - Рад это слышать, - улыбаясь, ответил дядя Ал, - потому что, если бы вы прибыли сюда, чтобы причинить моему мальчику вред, я не посмотрел бы, что вы инопланетянин, и тогда никакой в мире чеширский сыр не помог бы вам спасти свою шкуру. Фред, а как насчет всех остальных? Однако я ничего ему не ответил, потому что как раз в этот момент посмотрел вверх и кое-что там увидел - и тогда в моем сознании зазвучала увертюра "1812 год", появились дымовые сигналы, замигали семафоры и одновременно вспыхнули разноцветные фейерверки. - Улыбка! - закричал я и помчался к двери в задней части зала. Я еще ни разу не проходил через эту дверь, зато лазал по крыше выставочного зала - правда, до того, как отобразился в машине Ренниуса. Этого было вполне достаточно, чтобы разобраться в происходящем. Я проскочил в дверь и помчался по узкому коридору. Как только появилась возможность, свернул налево. Десять быстрых шагов, еще один поворот, и справа я увидел лестницу. Перепрыгивая через две ступеньки, я бросился наверх. Как все сложилось в единую картину, не знаю. Но я был уверен, что не ошибся. Выскочив на площадку, я повернулся и помчался дальше. Я уже видел конец. Последний лестничный пролет с дверью наверху, на площадке с маленькими зарешеченными окошками. Я надеялся, что дверь открывается изнутри, без ключа - повернешь ручку, и все, - потому что мне понадобилось бы немало времени, чтобы выбить стекла и выломать решетки, если я вообще был в состоянии это сделать. Поднимаясь вверх, я оглядывался по сторонам в надежде найти какие-нибудь подходящие инструменты. И действительно нашел какие-то железки, которые вполне могли бы подойти для этих целей, - никому, похоже, не пришло в голову, что кто-нибудь захочет взламывать дверь, чтобы выбраться отсюда. Впрочем, оказалось, что инструменты мне не понадобятся, потому что стоило мне нажать на ручку и с силой надавить, дверь сразу подалась. Это была тяжелая, медленно открывающаяся дверь, но когда мне наконец удалось ее распахнуть, я понял, что напал на след чего-то очень важного. Оказавшись в полной темноте, я попытался расположить трубы, кучи мусора, крышки люков и тени так, как я их помнил по своему предыдущему посещению этих мест. Где-то среди всего этого хлама, под звездами, луной и небом Манхэттена было одно местечко, которое очень меня интересовало. Ситуация могла обернуться против меня, но я не терял времени. Если моя догадка верна, есть шанс... Сделав глубокий вдох, я огляделся по сторонам. Медленно обошел маленькую будочку на крыше, стараясь держаться к ней спиной, внимательно вглядываясь в темноту, в каждое пятно и углубление на крыше и на карнизах. Почти как в поговорке - только я находился не в угольном сарае и полночь уже давно миновала. Похоже, тот, кого я искал, имел передо мной некоторые преимущества. Тем не менее во мне росла уверенность в собственной правоте, а вместе с этой уверенностью росло и упрямое желание: _д_о_г_н_а_т_ь_. Я окажусь терпеливее его, если он сидит где-то в тени и ждет, когда я уйду. А если он бросится бежать, я последую за ним. - Мне известно, что ты здесь, - произнес я вслух, - и что ты меня слышишь. Пора подвести итоги, поскольку мы зашли слишком далеко. Готов ты сдаться и ответить на наши вопросы? Или намереваешься усложнить и без того непростую ситуацию? Ответа не было. Я так и не сумел увидеть того, что рассчитывал увидеть. - Ну? Я жду. И буду ждать столько, сколько нужно. Не сомневаюсь, что ты нарушаешь закон - твой закон. Я совершенно в этом уверен. Наверняка должен существовать закон, запрещающий подобную деятельность. Мне неизвестно, что заставляет тебя вести себя именно так, а не иначе но сейчас это не имеет особого значения. Наверное, я должен был раньше обо всем догадаться, но я еще не слишком хорошо разбираюсь в разнообразии форм инопланетной жизни. Поэтому ты довольно много успел сделать. Там, в летнем домике? Да, именно там я и должен был сообразить, когда приехал в домик во второй раз. Мы, вероятно, встречались раньше, и даже не один раз, но я думаю, меня можно простить за то, что я не придал значения этим встречам. А в ту ночь, когда я проверял, как работает машина... Ты готов выйти из своего угла? Нет? Ну хорошо. Думаю, ты обладаешь телепатическими способностями и в словах нет никакой необходимости, потому что я не видел, чтобы ты говорил что-нибудь Зимейстеру. Впрочем, я хочу быть абсолютно уверен в том, что ты меня слышишь, поэтому продолжу. Я подозреваю, что у тебя есть зеркало или что-то вроде того, как у твоей модели, потому что я видел снизу свет. Тебе придется сидеть с закрытыми глазами или отворачивать от меня голову, иначе я замечу отблески. Впрочем, возможно, ты обладаешь телепатическими способностями? Интересно. Может быть, М'мрм'млрр услышит тебя, если ты ими воспользуешься. Он ведь находится совсем недалеко отсюда. Похоже, ты оказался в невыгодном положении. Ну, что скажешь? Может, проявишь благородство? Или предпочтешь долгую осаду? По-прежнему тишина. Я не мог позволить сомнениям закрасться в мою душу. - Ты упрям, не так ли? - продолжал я. - В таком случае получается, что ты немало потеряешь, если мы тебя поймаем. Рагма и Чарв, надо сказать, проиграли, оказавшись так далеко от эпицентра событий. Возможно, им известен какой-нибудь способ облегчить твою участь. Не знаю. Я просто рассуждаю вслух. Впрочем, об этом можно подумать. У меня такое впечатление, что за мной никто не последовал, потому что М'мрм'млрр читает мои мысли и докладывает там, внизу, что у нас с тобой здесь происходит. Они уже, наверное, знают то, о чем я догадался. И что, по правде говоря, ты сам-то ни в чем не виноват. Я уверен, что до настоящего момента ты не догадывался о разумности звездного камня, и определенном смысле, конечно, и что, когда я его включил, он начал записывать, обрабатывать и сводить в таблицы полученные данные. Ему было нелегко это делать из-за того, что по-прежнему существовал барьер: процесс, включивший его, практически выключил меня, и связь между нами устанавливалась с трудом. Так что он не мог просто взять и доложить мне о своих выводах на твой счет. Впрочем, он все же подсказал мне строчку из Льюиса Кэррола - может быть, заметил ее, когда я был в книжном магазине. Не знаю. Он ведь мог опираться на мои перевернутые воспоминания. Так или иначе, строчка, к сожалению, ничего мне не сказала. Даже когда он предпринял попытку помочь мне во второй раз. Сначала была улыбка. И опять я не понял. Пока дядя Ал не произнес слово "чеширский" - только тогда я поднял голову и увидел силуэт кота на фоне желтой луны. Это ведь ты сбросил сети на Пола Байлера. Зимейстер был твоим человеком. Ты нуждался в помощи местных жителей, а заполучив Морти, ты сделал прекрасный выбор: человек с преступными наклонностями и опытом, продажный и отлично знакомый с ситуацией. Ты купил его и послал охотиться за камнем. Только у камня на этот счет были свои собственные представления, и мне в самый последний момент удалось понять их. Ты принял обличье черного кота, который не один раз переходил мне дорогу... Знаешь, любопытная мысль: если тут можно зажечь свет, кому-нибудь там, внизу, следует отправиться на поиски щитка. Может быть, они сейчас именно этим и занимаются. Ну как, пойдем вниз или тут подождем? Ведь если загорится свет, я мгновенно тебя найду. Я был абсолютно уверен в том, что приготовился ко всему, но меня ждал сюрприз. Когда он прыгнул, я вскрикнул и попытался защитить глаза. Ну и дурак же я! Посмотрел везде, кроме крыши будочки. Когти вонзились мне в голову, расцарапали лицо. Я попытался оторвать его от себя, но не мог ни за что уцепиться. И тогда, движимый отчаянием, я с силой ударился головой о стену будочки. Естественно, он предвидел это движение и успел вовремя соскочить, а я чуть не размозжил себе башку. Я едва стоял на ногах, отчаянно ругался и крепко держал руками свою бедную голову - некоторое время я был не в состоянии даже думать о преследовании врага. Довольно долгое время... Наконец, выпрямившись, я стер кровь со лба и щек и снова огляделся по сторонам. На этот раз мне удалось заметить едва уловимое движение. Он мчался к краю крыши, собираясь перебраться на низкую стенку... Остановился. Оглянулся... Дразнит меня? Я заметил, как блеснули его глаза. - Ну тогда получай! - воскликнул я и бросился вперед. Он повернулся и помчался вдоль стены. Мне показалось, что он двигается слишком быстро, чтобы суметь остановиться возле угла. Так и получилось. Я был уверен, что он не справится, но недооценил его способностей. Свет зажегся как раз в тот момент, когда он взлетел в воздух, и я смог, наконец, его рассмотреть - черный кот с вытянутыми передними лапами. Потом он пропал из виду, видимо, где-то приземлился - я был совершенно уверен в том, что этот кот не обладает девятью жизнями, - заскрежетали когти по крыше. Бросившись вперед, я увидел, что моему противнику удалось перепрыгнуть на соседнее с выставочным залом строящееся здание - он уже убегал по балке. Я не остановился. В прошлое свое посещение этой крыши я выбрал более легкий путь, но сейчас у меня не было времени, и я не мог себе позволить подобную роскошь - по крайней мере, так я сам себе объяснял свои действия потом. Думаю, благодарить за это решение следует мой нахальный спинкой мозг. Или винить. Я автоматически оценил расстояние, максимально собрался и, толкнувшись в оптимальной точке, прыгнул - мне даже удалось перелететь через невысокое ограждение у края крыши. Исполняя такие прыжки, я всегда старался беречь голени. Если удар окажется слишком сильным, боль может помешать совершать дальнейшие действия в необходимом порядке. Здесь требовалась очень четкая координация движений - еще одна существенная трудность. В идеале, в момент подъема требуется производить не более одного действия одновременно. В крайнем случае - двух. Если же координировать приходится большее количество движений, опасность свалиться становится достаточно реальной. В любой другой ситуации я не стал бы рисковать. Я вообще очень редко прыгаю в случаях, когда надо успеть зацепиться руками. Конечно, совершить такой прыжок можно, но только если есть страховка. И никак иначе. Я никогда раньше не делал таких ставок: все или ничего. Однако... Я с такой силой оттолкнулся от ограждения, что отдача отозвалась в зубе мудрости. Левой рукой мне удалось поймать вертикальную балку, возле которой я приземлился - Торквемада, окажись он поблизости, одобрил бы все мои действия. Я потерял равновесие и упал вперед, но одновременно меня стало разворачивать влево, ноги соскользнули в сторону, и только выбросив вперед правую руку, я смог удержаться. Подтянувшись на руках, я забрался на балку и выпрямился, стараясь разглядеть своего противника. Он направлялся к той части платформы, где строительные рабочие хранили свои вещи в бочках и накрытых парусиной кучах. Я стремительно бросился ему наперерез вдоль балок, всякий раз выбирая кратчайший путь, наклоняясь и отпрыгивая в сторону, когда в этом возникала необходимость. Он заметил мое приближение и, взобравшись на кучу мусора, перескочил на ящик, с которого сумел перебраться на следующий этаж. Я ухватился за горизонтальную перекладину, раскачался, закинул ноги и оказался наверху. Поднимаясь, я заметил, что мой враг исчез у края платформы, выходящей на следующий этаж. Мне пришлось повторить свои действия. На следующем этаже я понял, что черного кота не видно. Оставалось только сделать вывод, что он продолжал подниматься все выше и выше. Я последовал за ним. Через три этажа я заметил его вновь. Он остановился, чтобы посмотреть вниз, стоя на узкой планке, которая служила ступенькой для рабочих, когда лифт поднимался на этот этаж. Свет, идущий снизу, опять попал ему в глаза. Резкое движение! Я уцепился за стропила одной рукой, а другую поднял вверх, чтобы защитить голову. Однако моя предосторожность оказалась излишней. Грохот, скрежет и звон: целое ведро болтов или гаек, сброшенное сверху, пролетело мимо меня, звонкое эхо прокатилось по этажам, пока не смолкло, смолкло, смолкло окончательно. Я решил поберечь дыхание и воздержался от ругани - ведь мне еще предстояло продолжить восхождение. Холодный ветер начал хватать меня за одежду, когда я снова полез вверх. Бросив взгляд назад и вниз, я разглядел на освещенной крыше соседнего дома несколько фигур с поднятыми головами. Мне трудно было представить, какую картину они лицезрели. К тому времени, когда я добрался до места, откуда свалилось ведро с железками, объект моего преследования находился двумя этажами выше, остановившись, видимо, для того, чтобы перевести дух. Теперь я все прекрасно видел, потому что на этих платформах почти ничего не лежало, мы попали в царство жестких прямых линий и холодных четких углов, таких же классических и лаконичных, как теоремы Евклида. По мере того как я поднимался выше, ветер набирал силу, теперь его порывы сменились постоянным, ровным давлением. Кончиками пальцев, а потом и всем телом я начал ощущать, как ритмично раскачиваются строительные леса. Звуки спящего города слились в один неразличимый шум. Сначала они превратились в храп, затем в легкий гул и, наконец, ветер поглотил их и переварил. Звездный и лунный свет четко обозначили геометрические конструкции, по которым мы поднимались все выше и выше; поверхности были абсолютно сухими, любой любитель ночных прогулок по крышам может только мечтать о таком везении. Я упорно продолжал лезть вверх. Нас разделяло два этажа. Потом один. Он стоял этажом выше меня и смотрел вниз. Дальше лезть было некуда - рабочие не успели больше ничего построить. Поэтому он ждал. Я остановился и сам посмотрел на него. - Ну, может быть, хватит? Или будем играть до конца? Ответа не последовало. Он просто неподвижно стоял и наблюдал за мной. Я провел рукой по балке, которая находилась рядом со мной и поднималась вверх. Мой противник стал меньше. Он присел, сжался, напрягся. Словно собирался прыгнуть... Проклятье! Поднимаясь на последний уровень, в течение нескольких секунд я окажусь полностью в его власти - руки у меня будут заняты, когда я начну подтягиваться. Однако моему врагу придется сильно рискнуть, если он решится прыгнуть на меня - ведь тогда он окажется в пределах моей досягаемости. - Думаю, ты блефуешь, - сказал я. - Сейчас я к тебе поднимусь. Я крепче ухватился за горизонтальную перекладину. И в этот момент мне в голову пришла неожиданная мысль - такие туда не часто забредали: "А что, если ты упадешь?" Я заколебался - настолько необычной показалась мне эта идея. Подобные возможности в нашей среде просто не принято принимать в расчет. Конечно, я знал, что это может произойти. Более того, несколько раз так и было - с разными результатами. Однако такого рода размышлениями не следует забивать себе голову. А до низа так далеко. "Тебя никогда не интересовало, о чем ты подумаешь в последний раз... перед тем как свет навсегда померкнет?" Я полагаю, что об этом так или иначе задумывался каждый. Тем не менее задерживаться на этой мысли не стоит, ее вообще можно рассматривать как некий симптом, который необходимо положить на алтарь вменяемости. Но... "Посмотри вниз. Далеко? Насколько далеко? Интересно, что ты почувствуешь, если упадешь? У тебя не возникло щекочущего ощущения в запястьях, ладонях, ногах, щиколотках?" Конечно. Но ведь... Головокружение! Меня окатывало с ног до головы. Снова и снова. До сих пор я ничего подобного не испытывал. Впрочем, я быстро понял, что было источником моего неприятного состояния. Только полный идиот не сообразил бы. Мой мохнатый маленький враг посылал мне это ощущение, пытаясь - и небезуспешно - создать во мне боязнь высоты. Некоторые вещи должны выходить за грань физических явлений - по крайней мере, мистицизм, являющийся единственной известной мне религией, который настоятельно убеждает меня в том, что не так просто превратить ненависть в любовь, страсть в страх, победить волю к жизни мгновенным иррациональным воздействием. Я с силой ударил кулаком по перекладине и прикусил губу. Я был напуган. Я, Фред Кассиди, боялся залезть наверх! "Падение, падение... Совсем не как листок или клочок бумаги на ветру, а головокружительное падение тяжелого тела... Помешают, может быть, только прутья нашей клетки... Кровавый отпечаток здесь, там... Лишь эта мысль будет доступна тебе на пути вниз... Ты будешь похож на своих не столь далеких предков, которые с ужасом цеплялись за деревья, и все равно падали..." Именно тогда я его и увидел. В этот момент он дал мне то, что я искал, стараясь не поддаться на его уловки: предмет, на котором я мог бы сосредоточить все свое внимание. Мой враг начал свысока рассуждать о человеческой расе. Сибла вызвал у меня раздражение, когда мы с ним встретились в квартире Мерими, потому что высказывал похожие мысли. Это было как раз то, что надо. И тогда я позволил себе как следует разозлиться. Я даже поощрял в себе это состояние. - Ну хорошо, - сказал я. - Те же самые предки просто обожали поднимать в воздух типов вроде тебя, держа их за лапы - так, смеха ради - чтобы проверить, всегда ли вы удачно приземляетесь, если подкинуть вас в воздух. Это очень старая игра. Правда, в нее уже давно как следует никто не играл. Я намереваюсь ее возродить, в память о моих прародителях. Смотри на веселого антропоида, опасайся его кривых неловких пальцев! Я ухватился за перекладину и подтянулся. Черный кот отпрянул, остановился, сделал шаг вперед, снова остановился. Я почувствовал, как меня охватывает радостное возбуждение, когда увидел, что мой враг в нерешительности, я ликовал, что сумел заставить его прекратить воздействие на мой мозг. Когда я добрался до платформы, на которой он стоял, я опустил голову пониже, а руки расставил на перекладине как можно шире, так, что даже, если бы в одну из них вонзились острые когти, другой было бы достаточно для того, чтобы удержать меня. Мой враг сделал вид, что собирается напасть, потом явно передумал, отвернулся и побежал. А я подтянулся и выпрямился. Я наблюдал за тем, как он удирал от меня и вскоре оказался на противоположной стороне стальной площадки, на которой мы находились. Я пододвинулся к ближайшему ко мне углу, а он отбежал к самому дальнему. Тогда я двинулся по одному краю площадки, он - по другому. Я остановился. И он остановился. Мы не сводили друг с друга глаз. - Отлично, - проговорил я, доставая сигарету и прикуривая. - Ты тянешь время, и проигрываешь - тебе должно быть это известно. Ребята там, внизу, не сидят сложа руки. Они вызвали подмогу. Все пути вниз будут очень скоро перекрыты. Могу побиться об заклад, что через несколько минут к нам сюда прилетит вертолет с оружием, которое снабжено приборами ночного видения. Я всегда считал, что лучше сдаться, чем оказывать сопротивление при аресте, в случае, если у тебя неприятности. Я являюсь официальным представителем государственного департамента моей страны и Организации Объединенных Наций. Выбирай, что тебе больше нравится... "Хорошо, - промелькнуло у меня в голове. - Я сдамся тебе, как представителю государственного департамента". Он двинулся к ближайшему углу, повернул и ровным шагом начал приближаться ко мне. Я отвернулся и направился к тому углу, от которого только что отошел. Он добрался туда раньше меня, завернул за угол и продолжал двигаться в мою сторону. - Остановись, - приказал я. - Ты арестован. Однако он не только не остановился, он бросился ко мне, наполнив мое сознание образами, которые, облаченные в слова, звучали бы примерно так: | пристало | | зубами | Более | | умереть с | | | благородно | | когтями | | в | | глотке | | гнезда | | | | | врага | тотема | ! | у | | сердца | | цивилизации | Умри же, разоритель гнезд! Я выбросил руку вперед в тот момент, когда кот прыгнул, и, поскольку у меня не было никакого другого оружия, сунул ему в морду свою сигарету. Он извернулся и попытался ударить по ней лапой еще до того, как взлетел в воздух. А я отшатнулся и одновременно присел, подняв руки вверх, чтобы сохранить равновесие и прикрыть лицо и голову. Он ударил меня, но даже не сумел вцепиться в глотку, а, коснувшись моего левого плеча, разодрал когтями мне руку и бок. А потом упал. У меня пронеслась естественная мысль: надо восстановить равновесие, спасти эту мерзкую тварь - ради того, чтобы получить какую-нибудь информацию - развернулся направо, перенес вес на левую ногу, выбросил вперед руку, схватил - не слишком сильно! - остановка - дернул, потянул... Ага, поймал! Я держал его за хвост! Но... Короткое сопротивление, звук разрываемой ткани, новое движение... Я держал в руках жесткий, черный, искусственный хвост с остатками какой-то напоминавшей резину ткани. А еще я успел заметить, как в том месте, где освещение было более ярким, промелькнула маленькая темная тень. Вряд ли ему удалось приземлиться на лапы. 12 Время. Фрагменты, обрывки, кусочки... Время. Богоявление во Тьме и Сиянии. Сценарий в зеленых, золотых, пурпурных и серых тонах... Сумерки. Какой-то человек. Взбирается на высокую Башню Чезлерей в местечке Ардель, на берегу моря, название которого он пока еще не может произнести. Темное, словно виноградный сок, море, искрящееся кьянти, игра светотени, рожденная сиянием далеких звезд и лучами Канис Вибеспер - светила, которое вот-вот спрячется за горизонтом и на другом континенте настанет утро, а легкий бриз с полей овевает соединенные между собой балконы, башенки, стены и тротуары города, он дарит теплый аромат земли своему старому, холодному приятелю... Цепляясь за уступы зеленого камня, карабкаясь по обращенной к морю стороне башни, человек решил поспорить со спешащим на покой днем, уносящимся все выше и выше. Вот он наклонился, приготовился к прыжку. Прежде чем покинуть эти края, солнце касается своими призрачными лучами Башни Чезлерей, и тогда на ее вершину опускается золотое покрывало уходящего дня. Как только солнце собралось на покой, человек пустился в путь, начав его от самого подножия башни, стремясь не опоздать к тому моменту, когда ночь опустится на город. Он соревнуется с тенями - его собственная, словно чернильно-черный плащ, окутывает тело, руки мечутся в темноте, точно напуганные рыбки. Где-то в хрустальной вышине, над головой человека, ночь без устали чеканит ослепительные звезды. Он начал задыхаться, а золотое пятнышко света на шпиле Башни стало совсем крошечным. Но крошечный осколок золотого света медлит, замер на зеленом камне, и наш человек спешит вперед, обгоняя свою тень... Сияние на мгновение померкло и снова вспыхнуло. Человек ухватился за парапет, подтянулся - так пловец выходит из воды на сушу. Он поднимается на ноги и смотрит в сторону моря, в сторону света. Да... Он успевает ухватить последний луч светила, спешащего на покой. И смотрит на него всего одно короткое мгновение. А потом устраивается поудобнее на камне и принимается любоваться многообразием оттенков ночи, словно видит все это впервые. Он сидит так очень долго, сидит и смотрит... Конечно же, я его знаю. Портрет мальчишки с собакой на берегу. Тик-так и прошлые невзгоды. Фрагменты... - Давай, неси, сюда! Ну, неси же! - Проклятье, Рагма! Учись, как следует бросать тарелку, если хочешь играть! Мне надоело за ней бегать! Он захихикал. А я отыскал тарелку и бросил, но он снова отправил ее в прибрежные кусты. - Ну, все! - заявил я. - Конец. Это бесполезно. Ты прекрасно ловишь, а вот бросать совсем не тянешь. Я повернулся и направился к воде. Через несколько мгновений я услышал пыхтение - Рагма уже был рядом. - У нас есть похожая игра, - сказал он. - В нее у меня тоже не очень получалось. Мы смотрели, как пенятся у наших ног зелено-серые волны, набегают, а потом с шипением откатывают прочь. - Дай сигарету, - попросил Рагма. Я дал ему сигарету и прикурил сам. - Если я расскажу тебе то, что тебя интересует, я нарушу секретность, - сообщил он мне. Я промолчал, потому что уже давно это понял. - Но я все равно тебе расскажу. Без подробностей. В общих чертах. Я собираюсь проверить степень собственного благоразумия. По правде говоря, это не такой уж и секрет, а теперь, когда вы, земляне, начинаете путешествовать на другие миры, вы рано или поздно все узнаете. Предпочитаю, чтобы ты услышал это от друга. Ибо, надеюсь, тогда тебе будет легче принять решение по поводу того предложения, которое тебе было сделано. Мне кажется, ты имеешь на это полное право. - Мой чеширский котик... - начал я. - Был виллоухимом, - проговорил Рагма, - представителем одной из самых могущественных культур Галактики. Конкуренция между различными расами, составляющими цивилизации, всегда была особенно острой в вопросах торговли и эксплуатации новых миров. Существуют сильные культуры, и мощные блоки, и - скажем, развивающиеся миры? - вроде вашего, совсем недавно подошедшие к порогу большой Вселенной. Возможно, наступит день, когда Земля станет членом нашего Совета и получит в нем право голоса. Как ты считаешь, вы будете сильны? - Ни капельки, - ответил я. - А как принято поступать в подобных случаях? - Заключать сделки, искать союзников и тех, у кого такие же проблемы и схожие интересы. - Вы сможете заключить соглашение о сотрудничестве с одним из могущественных блоков. Они сделают для вас много хорошего в обмен на вашу поддержку. - И возникнет опасность стать марионеткой в чужих руках. Потерять больше, чем получить взамен. - Возможно, ты прав, а может быть, и нет. Предвидеть такие вещи невозможно. С другой стороны, не исключено, что объединитесь с какой-нибудь другой слабой группировкой, находящейся, как ты сказал, в положении, похожем на ваше. В этом тоже есть определенная опасность, естественно, но ведь все совсем не так просто и однозначно. Ты понимаешь, что я имею в виду? - Может быть. А много существует... развивающихся миров... вроде нашего? - Да, - ответил Рагма. - Целая куча. Новые миры продолжают все время появляться. Это очень хорошо - для всех. Нам просто необходимо разнообразие рас и культур - потому что это разные взгляды и совершенно уникальные подходы к решению проблем, которые без устали ставит перед нами жизнь. - Значит ли это, что определенное количество новых миров объединяются, чтобы решить свои основные проблемы? - Значит. - А они обладают достаточным весом, чтобы оказывать влияние на Совет? - Все к этому идет. - Понятно, - проговорил я. - Да. Некоторые более старые и влиятельные расы не имели бы ничего против ограничения этого влияния. Уменьшение числа молодых миров - один из возможных способов добиться этой цели. - Если бы мы опозорились с одним из артефактов, нас бы исключили навсегда? - Навсегда - нет. Вы же существуете. И находитесь на достаточном уровне развития. Вас бы признали рано или поздно, даже несмотря на промахи, совершенные вами в самом начале. И все же репутация землян оказалась бы запятнанной, так что ваше вступление в Совет было бы отложено на неопределенный срок. Я думаю, на довольно солидный срок. - Ты с самого начала подозревал, что в нашем деле замешаны виллоухимы?.. - Я подозревал одну из могущественных рас. Это не единственный случай подобного рода - именно поэтому мы присматриваем за новичками. Вы же сами облегчили им задачу - предоставили ситуацию, которой они смогли воспользоваться в своих целях. Впрочем, по правде говоря, я ошибся на предмет того, кто стоял за всем этим. Я все понял, только когда Спейкусу наконец удалось пробиться к тебе, и ты стал преследовать виллоухима. Теперь это уже не имеет принципиального значения. Если бы мы представили им улики и потребовали объяснений - а мы не будем этого делать, - виллоухимы, естественно, заявили бы, что их агент не являлся их агентом, а был всего лишь неуравновешенной личностью, действовавшей по собственному усмотрению, и принесли бы свои извинения всем заинтересованным сторонам за причиненные неудобства. Нет. Они, вне всякого сомнения, поняли, что потерпели поражение. В этом смысле мы их обезвредили. Они знают, что мы следим за порядком и что вы тоже настороже - по крайней мере, официальным лицам все известно. Сомневаюсь, что вам придется столкнуться с чем-нибудь подобным в ближайшее время. - Думаю, следующим их шагом будет подношение подарков. - Вполне возможно. Впрочем, должен заметить, что теперь вас просветили на предмет подобных действий. К вам будут обращаться и другие - в надежде получить поддержку. Совсем несложно сравнить разные предложения. - Итак, все возвращается к наполненной дымом комнате... - Или метаном. Или много чем еще, - ответил Рагма. - Только я не совсем понимаю... - Политика. Она ведь напоминает дымовую завесу. - А, да. Один из основных законов жизни. - Рагма, я хотел бы задать тебе личный вопрос. - Имеешь право. Если он окажется слишком для меня неприятным, я просто на него не отвечу. - В таком случае скажи, пожалуйста, а как ты охарактеризуешь свою собственную культуру, расу, народ - ну, как там ученые твоей планеты называют вашу социальную группу, ты же понимаешь, что и имею в виду - с точки зрения галактических цивилизаций. - Ну, мы сами назвали бы себя достаточно практичными, деловыми, спокойнокровными... - Хладнокровными, - поправил я. - Вот именно. А еще мы - идеалисты, творческие личности, обладающие развитой культурой... Я кашлянул. - ...и огромным потенциалом, - заявил Рагма. - Мы, словно юноши, жизнелюбивы и умеем мечтать. - Спасибо. Мы повернули и пошли вдоль полосы прибоя, все время стараясь оставаться вне пределов досягаемости волн. - Ты обдумал предложение, которое тебе было сделано? - наконец спросил меня Рагма. - Да, - ответил я. - Принял решение? - Еще нет. Я хочу ненадолго уехать, чтобы хорошенько раскинуть мозгами. - Тебе известно, сколько тебе на это понадобится времени? - Нет. - Так, так. Ты, естественно, немедленно сообщишь нам о своем решении... - Конечно. Мы прошли мимо выгоревшей надписи "КУПАТЬСЯ ЗАПРЕЩЕНО", и я пустился в размышления на тему о том, что совсем недавно эта надпись выглядела бы для меня вот так: "ОНЕЩЕРПАЗ ЯСЬТАПУК". Все мои шрамы вернулись на прежние места, а сигареты вновь имели привычный вкус, но я решил, что мне будет не хватать отображенной версии картошки фри, отвратительных гамбургеров, несвежих салатов и кофе, что подают в студенческом Союзе. Но больше всего меня будет преследовать вкус вывернутого наизнанку спиртного, из которого получался такой специфический, ни на что не похожий, таинственный и волшебный напиток - мне каждый раз казалось, что легкий ветерок переносит меня в сказочную страну... - Наверное, пора возвращаться в город, - произнес Рагма. - Скоро начнется вечеринка у Мерими. - Точно, - ответил я. - Слушай, скажи мне вот еще что: я сейчас думал об инверсиях, происходящих на молекулярном уровне, но не затрагивающих атомы и субатомы... - Ты хочешь знать, почему машина Ренниуса не может обеспечивать вас аккуратными порциями антиматерии? - Ну да. Рагма пожал плечами: - Это осуществимо, но в результате теряется много самых разных машин, кроме всего прочего. Да и вообще, ваш экземпляр - довольно старая версия. Мы хотим его сохранить. Это вторая машина подобного рода, построенная во Вселенной. - А что случилось с первой? Рагма усмехнулся: - В ней не было программы выделения частиц. - А как она работает? Он покачал головой: - Есть вещи, которые человеку не полагается знать. - Сейчас самое подходящее время для подобного заявления. - Если честно, я сам не понимаю. - Ясно. - Пойдем приложимся к выпивке Мерими и к его сигаретам, - повторил Рагма. - Мне ужасно хочется поговорить еще немного с твоим дядей. Знаешь, он ведь предложил мне работу. - Ну да? Какую? - У него есть неско