Оцените этот текст:




     Дело было сделано. И сделано хорошо, я мог бы добавить.
     Принцесса лежала мертвой на  полу  моей  пещеры,  среди  разбросанных
костей героев, кудесников, принцев, принцесс, гномов и эльфов, и  обломков
девяти мечей, предназначенных для защиты царства добра и радости,  которое
я разрушил до того, как его почки смогли бы распуститься.
     Я потрогал языком клыки и ощутил жгучий вкус.
     Последний герой, изогнувшись немыслимым образом, лежал  в  углу.  Его
магический клинок был изломан.  Это  был  десятый  и  последний  из  числа
выкованных столетия назад Силами Света для того, чтобы  сразиться  с  моим
хозяином и теми, кто как и  я,  служит  ему.  Какое  наслаждение!  Кольцо,
которое я стерегу, лежит в драгоценной шкатулке в нише за моей спиной.
     Останки их верных товарищей - гномов - также  разбросаны  повсюду.  Я
могу видеть маленькую руку, которая  все  еще  держит  топор.  Неужели  он
действительно думал, что может подойти ко мне  или  причинить  вред  своим
жалким оружием?
     Только старый кудесник еще с трудом дышит. Но я сломал  его  посох  и
рассеял его мощь на путях темноты. Я подарил ему несколько мгновений жизни
с тем, чтобы посмеяться над ним и увидеть, как он проклинает силы, которым
служил.
     - Ты слышишь меня, Лортан? - спросил я.
     - Да, Бактор, - ответил он оттуда, где упал слева от меня.
     Он сидел, прислонившись к стене, неестественно вывернув ноги.
     - Почему я еще жив?
     - Для последней забавы, Облеченный Светом.  Если  ты  проклянешь  все
хорошее и прекрасное, правдивое  и  благородное,  я  подарю  тебе  быструю
смерть.
     - Не надо, - ответил он.
     - Почему нет? Ты проиграл, так же как и те девять перед то бой. Ты  -
последний. Все кончено. Хорошие парни потеряны, все как один.
     Он не ответил, и я стал дразнить его дальше. - И  ваш  герой  -  Эрик
Бредшо, или как там вы  его  называете  -  даже  не  коснулся  меня  своим
оружием. Последний из вас, наконец, нанес мне хороший удар по плечу  перед
тем, как я уничтожил его.
     - Мы были худшими из всех, с кем ты столкнулся? - спросил он.
     - О, я бы так не сказал. Скорее, вы были среди лучших.
     - Сделай одолжение старому побежденному человеку и  ответь  мне.  Кто
был лучшим?
     Я хохотнул.
     - Легче легкого. Глорин, из второго королевства. Он был так близок  к
тому, чтобы убить меня, что просто прелесть. Его меч падал, как  молния  с
небес. Мускулы на его руках ходили, как морской  прилив.  Он  лоснился  от
пота, вызванного напряжением. Он ругал меня так чудесно, что  это  звучало
как стихи. Я был пригвожден к месту. Едва-едва я остановил его и для этого
потребовалось скорее все мое волшебство, нежели сила моего тела. Воистину,
именно Глорин и его меч Даммерунг были величайшими.
     - Итак, бедный Эрик не смог сделать подобного.
     - Да, и ни один из тех, с кем я сталкивался.  И  теперь  царствование
моего господина Глойма никогда не окончится, так как Тьма  победила  Свет.
Больше некому выступить против нас.
     - Среди тех мечей, что я вижу на полу, покажи мне, который  Даммерунг
и где лежат кости Глорина, чтобы я мог увидеть где погибла наша величайшая
надежда.
     - Ты слишком много говоришь, старина. Пора кончать разговоры.
     - Но я вижу только девять рукояток среди обломков.
     Я протянул свои лапы и поднялся, чтобы поразить его.  Но  он  удержал
меня, не магией, а простым словом:
     - Ты еще не победил.
     - Как ты можешь говорить это, когда ты последний?
     - Ты лжешь, - продолжал он, - когда говоришь, что царствование твоего
господина никогда не кончится, потому что Тьма победила Свет. Ты не видишь
своей собственной слабости.
     - У меня нет слабости, кудесник.
     Сквозь сумрак я разглядел его улыбку.
     - Хорошо, - сказал я. - Тебе не нужно проклинать великодушие, истину,
красоту и благородство, чтобы заслужить быструю смерть. Скажи только,  что
за слабость ты видишь.
     - Я всегда рассматривал преимущества быстрой смерти в  числе  стоящих
на последнем месте, - ответил он.
     - Расскажи мне,  как  я  могу  защититься.  -  Дерзкий  старик  имеет
наглость рассмеяться. Я решил, что его смерть будет долгой и мучительной.
     - Я скажу тебе, и ты уже не сможешь защититься  от  этого.  Я  теперь
вижу, что ты умрешь, когда узнаешь любовь.
     Я топнул ногой и взревел.
     - Любовь? Любовь? Твой ум так же поврежден, как и  твое  тело,  чтобы
обвинить меня в подобных непристойностях! Любовь!
     Мой хохот огласил пещеру, когда я обезглавил его и покатил его голову
назад к проходу. Мои бока болели от смеха.
     Через некоторое время я взял чью-то ногу и начал жевать ее. Хотя бы и
так. Должно быть, героя.
     Мой  господин  Глойм,  нынешний  и  будущий  повелитель  мира,  вошел
вечером, одетый в забрызганные Светом одежды, чтобы похвалить мою работу и
поздравить с хорошо проведенными столетиями.  В  награду  за  мою  честную
службу он дал мне  искусно  обработанный  слиток  золота  с  моим  именем,
выгравированным на нем.
     - Мой милый Бактор, - спросил он через некоторое время. -  Как  могло
так случиться, что я вижу остатки оружия только девяти рыцарей Света, хотя
все десять погибли?
     Я хохотнул. - Здесь только девять. Десятый вон там в  коридоре.  Этот
герой шел иначе, нежели остальные и я остановил  его  там.  Он  был  очень
искусным.
     - Я желаю увидеть это сам.
     - Конечно, господин. Следуйте за мной.
     Я показал ему путь. Я слышал, как он издал вздох, когда я остановился
перед нишей.
     - Он цел! - прошипел он. - Мужчина не убит и клинок не сломан!
     Я снова засмеялся. - Но он безвреден, господин. Отныне и навеки.  Его
одного я остановил скорее  волшебством,  нежели  мощью  своего  тела.  При
случае я прихожу сюда, чтобы любоваться на него. Он  был  лучшим.  Он  был
очень близок к тому, чтобы победить меня.
     - Дурак! - воскликнул он. - Заклинание может быть снято!  И  я  вижу,
что это Глорин со своим Даммерунгом! Мы должны покончить  с  ними  сейчас,
чтобы увериться в своей победе!
     Он потянулся за волшебной палочкой в сумке на поясе.
     Я снова повернулся и увидел острие этого клинка, который я  остановил
в дюйме от своей груди, когда мое заклинание  заморозило  все  движение  и
оставило их в  положении  навсегда  отложенного  правосудия  и  наказания.
Лезвие Даммерунга было тоньше листа, его острие  было  рядом  с  тем,  что
могло бы создать бесконечность...
     Я услышал моего господина: - Уходи прочь, Бактор.
     И я услышал  другой  голос,  свой  собственный,  произносящий  слова,
разрушающие   заклинание.   Восхитительный   удар   был   завершен   после
тысячелетней  паузы.  Затем  меч  выскользнул  из  меня  с  фонтаном  моих
жизненных соков и я повалился назад.
     И  когда  этот  прекрасный  клинок,  лишивший  меня  жизни,  медленно
покидающей  тело,  обращается  против  Глойма,  я  бросаю  взгляд  на  его
владельца, его любимое мною лицо, его суровую улыбку.

Last-modified: Mon, 11 Aug 1997 05:20:23 GMT
Оцените этот текст: