что они в надежном безопасном месте - там, где и моя гитара, - сказал Поль. Когда он обернулся, Райл Мерсон беседовал с высоким человеком в черной блестящей тунике, красных шароварах и высоких черных ботах. На голове у него был красный головной платок. Высокий незнакомец стоял спиной к ним, но немного позже он обернулся, их глаза на секунду встретились. В следующий момент оба мужчины медленно направились к выходу. - А другой? Маусглов покачал головой. - Сначала мне показалось что-то знакомое в нем, но - я не знаю его имени и не помню, где встречался с ними раньше, если, конечно, вообще встречался. - Интересно, это просто совпадение? - Райл - колдун, а это сборище колдунов. - А зачем он так долго торчал здесь? - Возможно он просто ждал приятеля, - сказал Маусглов, - хотя мне тоже интересно, почему он не узнал меня. - Прошло много времени, - ответил Поль. - Да. - Он мог запросто подойти и заговорить с тобой, если бы узнал. - И то верно. Маусглов осушил бокал. - Закругляйся и пойдем отсюда, - произнес он. - Хорошо. Уже поздно, когда вечер перевалил за полночь, они вернулись в свои апартаменты. Исключительно по просьбе Маусглова он проделал серию заклинаний, расставив защитные оболочки и ловушки над их ложем, и, наконец, заснул с ножом под подушкой. 4 Довольно философских измышлений! Все! Я так решил! Все это бесплодные разглагольствования, я до сих пор ни в чем не уверен. Философ - это мертвый поэт и умирающий богослов - я нашел эту фразу в мозгу Поля. Не знаю, где выкопал ее Поль, но она довольно точно отражает мои чувства и настроения. Я устал от бесконечных раздумий. Настало время что-то предпринять. Город у подножия Балкина показался мне лишенным собственного духа, но изрядно возбужденным искусственным путем. Рондовал тоже не был обойден магией - от весьма практических, утилитарных вещей и ложных чар до забытых оболочек, ждущих своего часа, и множества новых заклинаний и оборотней, которыми напичкал замок уже Поль. Но этот город был настоящим царством магии - оболочка на оболочке, тьма заклятий и чар, часть их связывала оболочки в единое целое, часть, наоборот, вызывала конфликты между ними, новые оболочки возникали сами по себе на месте старых, лишь только те начинали терять свою силу. Все заклятия и оболочки Рондовала я хорошо знал и с юмором относился к их нраву. Здесь сила магии была ключом, силы плясали вокруг меня в бешеном хороводе - некоторые были совсем не понятными, некоторые даже угрожающими - я не подозревал в себе такого, но в тот момент я был готов столкнуться с этой страшной подозрительной силищей. Это странное желание хотя и не способствовало развитию моего сознания, но, по крайней мере, усилило и укрепило мою бдительность. Кроме того я почувствовал мощный прилив энергии, благодаря тому, что постоянно находился среди магических воздействий высоких концентраций. Первым признаком моего роста стала возможность задать вопрос, непосредственно касающийся моего статуса. Я обратился с ним к странному существу в столбе красного дыма, едва лишь вошел в город. Я наблюдал за ним, пока не прекратились его метаморфозы, а затем очень обрадовался, увидев, что он принял форму, подобную моей. Я помчался за удаляющимся собратом и адресовал ему свой вопрос. - Кто ты? - спросил я. - Мальчик на побегушках, - ответил он, - я был достаточно глуп, позволив узнать кое-кому свое имя. - Я не понял. - Я такой же демон, как и ты. Только я убиваю время. Посмейся надо мной. Но, может быть, когда-нибудь моя участь постигнет и тебя. - Я опять ничего не понимаю. - У меня нет времени тебе объяснять. Я должен натаскать с вершины горы массу льда, чтобы заполнить все эти ящики в кладовых. Мой проклятый хозяин - один из учредителей всего этого. - Я помогу тебе, - сказал я, - если ты скажешь, что надо делать и ответишь на мои вопросы, пока мы таскаем лед. - Тогда вперед, к пику. Я последовал за ним. Достигнув средних слоев атмосферы, я вновь полюбопытствовал: - Ты говоришь, я тоже демон? - Я так думаю. Но я не могу объяснить многих вещей, почему у меня такое впечатление. - Ну хоть что-нибудь, хоть одно. - Ладно, самое элементарное - но ты задаешь очень глупые вопросы. Ты вызван, чтобы быть демоном. Мы прибыли на вершину, и я научился добывать лед. Его метод основывался на простой вариации пределов поглощения, эту технику я обычно использую при работе с живыми организмами. Когда мы неслись обратно к кладовым - как две огромные сверкающие алмазные башни - я снова спросил. - Откуда мы взялись? Моя память не сохранила давнишний событий. - Мы - порождение всемирной энергии, циркулирующей в различных формах. Самый простой способ, это когда могущественный колдун при помощи сверхсил призывает одного из нас для выполнения какого-нибудь специфического поручения - он очеловечивает нас, так обычно говорят. В процессе придания формы обычно нам даются имена, как правило, мы расщепляемся, выполнив поставленную задачу. Конечно, если какой-нибудь разгильдяй-маг - как мой окаянный хозяин - узнает твое имя, он может вновь заставить тебя служить ему, и прощай свобода. Вот почему ты можешь легко обнаружить немало таких горемык, которые выполняют работу, не свойственную им. Хорошо хоть таких пустоголовых колдунов не так уж много - некоторые слишком ленивы, некоторые слишком заняты. Ох, вот если бы мой проклятый хозяин допустил хоть маленькую ошибку в магическом ритуале! - Что тогда? - Как что, в тот же момент я стану свободным, разорву этого сукина сына на части и уберусь восвояси, надеясь, что он не оставил какого-нибудь магического документа с моим именем и не отдал его сопливому ученику. Для собственной безопасности, лучше почаще устраивать погромы в жилище проклятых хозяев, чтобы изъять подобную бумагу - лучше сжечь - затем пройтись по его ученикам, живущим неподалеку. - Я запомню это, - сказал я, пока мы сбрасывали ледяные глыбы в ящики кладовых. Затем мы понеслись обратно. - А что, у тебя не было подобных проблем? Ни разу? - Нет, совсем не было. - Невероятно. Возможно ты порожден какой-нибудь всеобщей катастрофой или бедствием. Такое иногда случается. - Я не помню ничего подобного. Мне кажется, что я смутно помню какие-то битвы, сражения. Но это, пожалуй, совсем не то. - Хм, много крови? - Думаю, да. Ты думаешь со мной это тоже случалось? - Не думаю, это ни о чем не говорит. Но это может помочь, если что-то еще проясниться. - Я думаю, там была еще буря. - Буря тоже поможет. Но даже этого недостаточно. - Что же мне делать? - Делать? Радуйся, что никто не знает твоего имени. - Но даже я не знаю своего имени - если, конечно, оно у меня вообще есть. Мы достигли вершины, подхватили очередную глыбу и полетели в обратный путь. - Ты должен иметь имя. Все имеют имена. Так мне сказал один из старейших. - Старейших? - Ты действительно такой наивный, или притворяешься? Старейшие - это очень древние демоны, о которых люди забыли тысячелетия назад. К счастью для них, их имена тоже забыты, поэтому они свободны, их не беспокоят колдуны. Они обитают в глубоких гротах, на высоких вершинах, в сердцах вулканов, на дне океана. Послушать их, так ни один проклятый хозяин не угнетает тебя так, как окаянные маги прошлого. Хотя лично я не вижу никакой разницы. Правда я не знаю ни одного, которому довелось бы служить древним и современным колдунам. Старейшие очень мудры, они долго прожили и много знают. Один из них мог бы помочь тебе. - Ты знаешь кого-нибудь из них? - О, да! Во время одного из моих периодов свободы я слишком далеко углубился к центру земли, там в Главном Гроте Рокочущей Земли, где переливается и шипит кипящая магма - самое удивительное и прекрасное место! Оказаться бы там сейчас! - Почему ты не вернешься? - Ничто больше не радует меня. Кроме того меня держат заклинания проклятого хозяина. А у него нет привычки устраивать мне каникулы. - Какая жалость. - Конечно. Мы влетели в кладовые и высыпали сверкающие глыбы в ящики. - Спасибо, я закончил работу раньше положенного срока, - сказал демон, - а мой хозяин обычно не дает мне другого задания, пока не убедится, что предыдущая работа выполнена. Поэтому, у меня есть несколько минут полной свободы. Если хочешь, давай взлетим повыше, и я расскажу тебе, как добраться к Гротам Рокочущей Земли - хотя вход в них расположен на другом континенте. - Покажи мне путь, - попросил я. Он взмыл в высь, я последовал за ним. Его объяснения были очень запутаны, но я немедленно двинулся в путь. Я мчался к северо-западу и проделал долгий путь, пока не достиг великих вод, достающих до самых звезд. Здесь по необъяснимым причинам я сник. Я знал, что должен пройти эти воды, но силы покинули меня. Я медленно побрел к северу вдоль береговой линии, ломая голову над собственной нерешительностью. Что же тянет меня назад? Наконец, мне удалось обуздать свою противоречивую натуру. Я попытался оценить ситуацию с практической точки зрения. С этой позиции у меня не было причин для колебаний. Я перестал обращать внимание на странную вялость, охватившую меня. Подгоняя себя вперед, я не заметил узкой, покрытой галькой полоски берега и проскочил над бурлящей водой. Я вновь ощутил приступ нерешительности, хотя продолжал бороться с собой, стремясь преодолеть невидимый барьер, сдерживающий меня. Вдруг я услышал голос, смешанный с шумом волн. - Бел... по... - говорил он, - бел... по... Я слушал, страх потихоньку охватывал меня. - Бел... по... - повторял голос. - Бел... по... бел... по... бел... по... - твердил он вновь и вновь. Я вдруг ощутил, что какая-то часть моего рассудка немедленно уловила тайный смысл, скрываемый нелепостью слов. Я уже понял, что они означали мой окончательный отказ от поисков. Я собрал последние остатки воли против неведомой мне преграды. - Почему? - вопрошал я бушующие волны и небеса. - Почему? Что вы хотите от меня. На секунду воцарилось полное молчание, затем забубнил с новой силой. - Бел... по... бел... по... бел... по... Поражение горечью разлилось во мне, когда и понял, что эти бессмысленные слова стали единственным ответом на мои вопросы. Я развернулся и ринулся на юг, дав себе слово, поискать ответы в другом месте. Зловещая неопределенность слов стала отдаляться от меня. Мои мысли пришли в движение, постепенно образ Поля Детсона вытеснил все остальные из моего разума. Лишь достигнув сияющего Балкина и города-сказки, я помчался к жилищу Поля. Теперь мне не нужно было уговаривать себя, я летел без всяких усилий. Я не мог ни о чем говорить, кроме как о той силе неразрывно связавшей нас. Исследуя сигнально-защитные оболочки, которые он расставил, я услышал его слабый стон. Я вторгся в его сон и увидел, что он прошел в массивную дверь и оказался в месте, которое одновременно доставляло наслаждение и отталкивало его. Я никогда раньше не вмешивался в его дела. Но я вспомнил, что безымянный волшебник, оторвавший его от этого сна, казалось принес ему облегчение, будто освободил от чего-то. Поэтому я тоже заставил его проснуться. Он долгое время лежал, чем-то очень встревоженный, затем сон увел его в более миролюбивое место. Я решил разыскать демона, с которым познакомился, и поучиться у него еще чему-нибудь. Я облетел все апартаменты его злополучного хозяина, но его не было ни там, ни поблизости. Тогда я стал внимательно приглядываться и обнаружил едва приметный блестящий след, подобно тому, какой тянулся за нами в ходе ледовых экспедиций. Я бросился по нему, боясь, что он исчезнет. Долгое время я летел по воздуху, стараясь двигаться как можно быстрее. Путь оказался неблизким, но светящаяся ниточка говорила, что я лечу в правильном направлении. Позади остались долгие лье на юго-запад, наконец, след, описав дугу, стал снижаться к городу, раскинувшемуся на берегу реки. След обрывался у дома, из которого доносился странный шум и какая-то возня. Я вошел внутрь и увидел, что все было густо забрызгано кровью - стены, полы, даже потолок. Мой приятель держал какого-то мужчину с вывернутыми конечностями. Голова мужчины была размозжена, от камина до окна протянулся ужасный след из крови, мозгов и раскрошенных костей. - Приветствую! Ты так скоро вернулся! Или я что-нибудь тебе не так рассказал? Ты что же, не нашел? - Нет, но какая-то неведомая сила не дала мне покинуть континент. - Странно. Тело человека пролетело по комнате и шмякнулось о противоположную стену. - Хочешь скажу, что я об этом думаю? - Что? - спросил я. - Я думаю, ты находишься под оболочкой заклятий, о которой ты сам не знаешь - она удерживает тебя совершенно особым способом для какой-то очень специфической цели. - Я не знаю, чтобы это могло быть. - Подай мне, пожалуйста, пригоршню с внутренностями, хорошо? Их нужно связать и подвесить. - Ладно. - Так я думаю, ты должен отыскать, в чем загвоздка и уничтожить ее; возможно, хозяин, наложивший на тебя заклятье, умер или сошел с ума. В обоих случаях тебе крупно повезло. Когда ты исполнишь свою задачу, ты будешь свободным. - Но как я узнаю, что должен сделать? - Полагаю, мне придется наставлять тебя и в дальнейшем. Ладно, поскольку я считаю, что ты мне друг, я скажу тебе кое-что сверхсекретное - свое имя. Галлеран. - Красивое имя, - произнес я. - Оно означает больше, чем просто слово. Оно слагает энергии в единое целое, оно сублимирует меня, когда понимаешь и знаешь его значение. Наконец, мы связали все внутренности, и Галлеран принялся расчленять тело, затем протянул мне руку и ногу. - Сделай с этими что-нибудь художественное. Я подвесил одну над камином, а вторую пристроил в громадном чайнике. - Так как я знаю собственное имя, я знаю все, что известно обо мне, - сказал Галлеран, - ты тоже начнешь все понимать. Сейчас, первое, что ты должен сделать, выяснить свое имя. Когда ты узнаешь его, ты сразу будешь знать о той цели, ради которой ты вызван. - Правда? - Обычно они связаны. Галлеран установил голову на каминной доске. - Как я отыщу свое имя? - спросил я. - Ты должен исследовать свою память - возможно, сотни, тысячи раз. Оно там. Когда ты обнаружишь хоть одну наметку, ты узнаешь его. А узнав собственное имя, ты познаешь себя. Тогда можешь действовать. - Я попробую, - согласился я. Галлеран продолжал разбрасывать по комнате тлеющие угольки. - Поможешь мне раздуть угли, хорошо? Всегда лучше поджигать и скрывать следы сделанной работы. - Конечно. Когда пламя занялось, я спросил: - Зачем твоему проклятому хозяину убивать этого человека? - Один из них одолжил другому денег, и, наверное, не хотел отдавать долг. Только я забыл который. - Ой! Мы подождали пока не вспыхнул настоящий пожар. Затем вместе с дымом взмыли в ночное небо и полетели обратно к Балкину. - Спасибо за все, чему ты меня научил сегодня, - сказал я, спустя некоторое время, - Галлеран. - Я рад помочь тебе. Должен признать, что ты возбуждаешь мое любопытство - и очень сильно, правда. Расскажешь мне свою историю, когда узнаешь все до конца. - Да, - ответил я, - конечно же. Галлеран вернулся в апартаменты проклятого хозяина доложить о выполнении задания. Я поднялся в высь, направляясь к восточной стороне вершины Балкина. Еще раньше, таская лед, я заметил там кратер, ведущий к центру горы. От туда слышалось странное жужжание и весело перемигивались огоньки. Это вызвало мой интерес еще тогда, и теперь я намеревался исследовать неведомый феномен. Никто не знает, где может обитать его имя. 5 ...Поль скользнул в Ворота и вновь оказался в загадочной стране. Двигаясь быстрее, чем раньше, он стал свидетелем новой охоты, превращения и погони. Теперь зрелище веселило его. Однако во второй части победа завершилась людоедством и твари помчались на поиски новой жертвы. Поль ощутил какую-то непреодолимую тягу, которая потащила его прочь от подобных зрелищ, звала и гнала его вглубь пустынной земли. Казалось он шел дни, недели; его бестелесная, прозрачная оболочка углублялась все дальше и дальше в безжизненное пространство исковерканной земли. Наконец он вышел к высокой гряде полуразрушенных гор, тянувшихся от горизонта к горизонту. Три раза он пытался одолеть их и трижды откатывался вниз, на четвертый раз сильный порыв ветра подхватил его и перебросил в узкое ущелье на другой стороне гряды. Он очутился рядом с городом, раскинувшимся на террасах склона. Этот склон был значительно положе того, что пытался преодолеть Поль. Горный склон, приютивший город, терялся в глубинах древнего бездыханного моря. Оглядываясь кругом, он заметил контуры зданий недалеко от морского берега и движущиеся силуэты существ, обитающих в этой местности. Сквозь дымку ночного тумана он разглядел других существ, расположившихся на верхних террасах. Серые, с уродливыми длинными конечностями, эти великаны - людоеды были немного меньше своих собратьев по ту сторону хребта. Попадались и человекообразные существа, свободно разгуливающие среди чудовищ. ...Он медленно спускался, двигаясь по крутому краю хребта. Взор его был устремлен вниз, на копошащиеся у подножия фигуры. Чудовища потихоньку собирались около сооружения. Их там кишело уже довольно много. Спустя какое-то время, они разожгли костер. Затем они приволокли к кострищу несколько связанных людей, разорвали их на части и сожгли. Зловонный дым и запах паленого мяса заполнил пространство. Вдыхая его, он почувствовал волну наслаждения, разливающуюся по телу. Наконец он расправил крылья и скользнул вниз, где его ожидало все сборище. Они приняли его с должным почтением и заиграли в его честь на странных инструментах, издающих вопящие, бренчащие и хлопающие звуки. Он гордо вышагивал среди них, выбирая случайную жертву, которую тут же раздирал на части с помощью мощного клюва и когтей. Чтобы он не делал, все взирали на него с умилением и восторгом. Позднее появился некто медного оттенка, рассматривающий бледные, тлеющие камни. Он приближался, держа железный трезубец, увенчанный черным от сажи факелом. Он последовал за светом и тем, кто его нес в черный проем одного из зданий - однобокого металлического сооружения с наклонными стенами и кривыми полами. Помещение было лишено окон. Везде царила сырость и уныние. В воздухе витал металлический запах. В холодной стальной глубине помещения на высоком мраморном ложе лежала женщина. В ногах и голове женщины горели свечи. Головной венок и гирлянда из ярких красных лепестков слегка побурели. Ее мягкие, словно воск, желтые волосы по краям были белыми. Губы женщины, соски ее груди, почти были выкрашены голубым. Издав высокий дребезжащий звук, он проскочил ступеньки, взлетел на ложе и оседлал тело женщины. Загребая ее когтями, он пару раз клюнул ее, затем запел брачную песню. Укрыв женское тело крыльями, он начал медленные ритмичные движения... Тот, кто нес трезубец, принялся ударять им об пол в такт движениям. Пламя заиграло на стенах, отзывающихся на удары гулким, словно плачущим, эхом. Прошло довольно много времени, наконец, женщина открыла прозрачные глаза, она бессмысленно водила ими по сторонам, не в силах сосредоточиться. Затем она застыла в оцепенении. Проходили долгие минуты, она не двигалась. Вдруг взрыв хохота потряс зал. Женщина смеялась. Как по команде вперед вышли трое, остальные начали медленно собираться, вылезая из глубин, спускаясь с высот. Бренчащие, вьющие, хлопающие звуки в чудовищной какофонии заполнили помещение. Ровный звенящий звук вырвался из груди собирающихся вместе чудовищ, на мгновение он заглушил бешеную музыку. Затем началась медленная процессия, ее возглавлял несущий огонь, который последовательно обходил многоуровневый город, уходящий в глубины моря. Ход остановился в красных палатах, море вторило ходу сменой цветов. Водная гладь шесть раз меняла оттенки на протяжении церемонии движения. Огромные красно-коричневые черви выплыли из глубин и подплыли ближе, стараясь присоединиться к процессии - лишенные глаз, они кружились и вертелись как волчки - все пространство закишело, охваченное колыханием, горизонты зловеще задвигались. Призывный звон гонга заполнил шевелящееся пространство. Небо помрачнело и налилось свинцовой чернотой в тот день, когда родилась его дочь. Наская металась, корчилась, кричала, затем замерла, такая же холодная и неподвижная как само мраморное ложе. Горы содрогнулись от раската грома и заплакали красным дождем. Красные потоки хлынули по террасам в рокочущее море. Дитя было наречено именем Найалис. Забились в истерике мелкие барабаны и тамтамы, запиликали костяные флейты. Она гордо расправила крылья и, взмыв в высь, пролетела над миром. Небо встретило ее звуками фанфар и переливом желтых огней. Она будет править ими три тысячи лет. Он взлетел на высочайший пик черной гряды и обратился в камень. Там его ждала Толкне, Змея Мертвых Вод, которая вместе боролась с ним за земли Кода. Люди совершали сюда паломничества. Найалис самолично принесла ему жертву. Продромоли, Отец Вечности, Открывающий Светлый Путь и Бессмертие, так прозвали его в молитвах и вечных балладах. Во имя вечной славы его и покоя люди омыли его кровью и вином, щедро усыпали пряностями. ...Он почувствовал прилив сил, запел, и взмыл ввысь между горами. Земли мертвых ответили ему гулким эхом и вздыбились под ним. Словно на крыльях ветра летел он сквозь ночной мрак к божественному сиянию. Поль проснулся бодрым и энергичным. Он открыл глаза и посмотрел в окно, сквозь которое пробивался утренний свет и блеск встающего солнца. Глубоко вздохнув, он напряг мускулы, затем расслабился. Чашка горячего кофе оказалась выше всяких похвал, понимая, что на сей раз вкус не был обманом. По крайней мере еще не был. Он вспомнил, что должен сделать. Из небытия как бы выплыл список обязательных мероприятий. Значит так... Он вспомнил о сне и о том удовольствии, какое ему доставило ночное путешествие. Он вспомнил и о других подобных снах, те сны - он только сейчас сообразил - являлись ему каждую ночь с тех пор, как неизвестный волшебник изменил его внешность. Но, в противоположность другим, эти ночные грезы не были тревожными и зловещими, они были увлекательными и приятными, несмотря на некоторую гротесковость. Он поднялся. Предстояло много дел: посетить место отдохновений, душ; умыться, одеться, замаскировать седую прядь при помощи красящей жидкости, которую он купил еще вчера по дороге домой. Занимаясь собой, он услышал возню Маусглова. Он помог ему освободиться от пут заклинаний и подождал, пока он соберется. Затем они заглянули в апартаменты Ибала, но слуга передал, что хозяин не велел беспокоить. - Тогда давай прогуляемся и позавтракаем, - предложил Маусглов. Поль согласно кивнул и они направились к той вчерашней улочке с кафе и ресторанчиками. В утреннем небе исчезали последние бледные звезды. За время трапезы солнце встало достаточно высоко, на блестящих некогда стенах явно проступили грязные жирные пятна и следы увядания. - Спал хорошо? - Да. А ты? Поль кивнул. - Но... Маусглов показал глазами влево. Поль отклонился на стуле и повернул голову в указанном направлении. Человек, приближающийся к ним, был одет в те же красно-черные одежды, как и вчера вечером. Он смотрел прямо на них. Поль наклонился вперед и взялся за кружку с чаем. - Ты все еще не узнаешь его?.. - спросил он. Маусглов покачал головой. - По-моему, он направляется прямо к нам, - произнес Маусглов, не разжимая губ. Поль сделал маленький глоток и прислушался к шагам. У человека была слишком мягкая обувь, поэтому он был почти у него за спиной, когда он уловил шорох. Почти сразу он услышал голос. - Доброе утро, - сказал он, вставая на виду у обоих мужчин, - вы один из сопровождения Ибала, по имени Одержимый Магией? Поль поставил кружку и поднял глаза. - Я. - Очень хорошо, - мужчина улыбнулся, - меня зовут Ларик. Я назначен для сопровождения кандидатов в посвящение к западному входу Балкина сегодня вечером. Кроме того, я буду вашим гидом в горах и пещерах. - Посвящение состоится сегодня ночью? Я думал оно состоится под конец праздника. - Обычно все так и происходит, - ответил Ларик, - но все произошло так быстро. Лишь вчера ночью я узнал о своем назначении на этот пост и о том, что посвящению благоприятствует расположение планет - возможно позднее не будет такой поддержки планет. - Хотите чаю? Ларик стал отказываться, но его глаза натолкнулись на кубок с напитком. - Да, очень хочется пить, спасибо. Он пододвинул к столу еще один стул, а Поль заказал напиток для гостя. - Мой друг, Маусглов, - представил Поль. Мужчины встали и пожали друг другу руки. - Очень рад. - Взаимно. Ларик достал пергамент и ручку. - Между прочим, Одержимый Магией - это ведь не настоящее имя. Я составляю список. Скажи свое подлинное имя. По привычке ум Поля скользнул в далекое прошлое. - Дан, - сказал он, - сын Чейна. - Дан Чейнсон, - повторил Ларик, записывая, - ты будешь четвертым в моем списке. Кроме тебя еще шесть кандидатов. - Я думаю перенос даты посвящения их очень удивит. - Я тоже опасаюсь этого. Поэтому приходится спешно отыскивать всех. Принесли чай, и Поль налил гостю. - Мы встречаемся в Арке Голубой Птицы, - сказал Ларик, показывая направление. - Это одна из красивейших арок к западу. А отсюда и к югу. Поль кивнул. - Я найду. Когда состоится встреча? - Я думаю, мы сможем собраться к полудню, - ответил он, - но могут случиться совсем непредсказуемые вещи. Поэтому, давайте так, что-нибудь вечером, по середине между полднем и закатом. - Отлично. Нужно что-нибудь взять с собой? Ларик на секунду задумался. - Как вы готовились к этому? - спросил он. Поль обеспокоился, виден ли румянец, обжегший его щеки под магической смуглой маской и шрамом. - Все зависит от того, что понимать под подготовкой, - ответил Поль. - Я получил кое-какие инструкции и объяснения по поводу метафизической природы вещей, но я больше рассчитываю на то, что удалось узнать прямо здесь - это практическая сторона дела. - Тогда ты - как и гласит твое прозвище - не был учеником мастера, в нормальном обычном смысле. - Нет, не был. Почти все мои знания основаны на собственных способностях. Теорию и практику я постигал самостоятельно. Ларик улыбнулся. - Понятно, другими словами, твоя подготовка настолько мала, насколько вообще может иметь человек, чтобы называть все это подготовкой. - Примерно так. Ларик взялся за чашку и сделал глоток. - Существует некоторый риск, даже для хорошо подготовленных, - сказал он. - Я знаю об этом. - Ладно, это твое решение; у меня еще будет время пройтись по вещам, пока мы будем подниматься в горы и ждать захода солнца перед входом. Что касается твоего первого вопроса - ничего не нужно брать, кроме одежды, которую ты оденешь, маленькой буханки хлеба и фляги с водой! Возможно ты проголодаешься, ожидая начала ритуала, или во время подъема в горы. Я бы посоветовал тебе сохранить все это до конца путешествия, подъем в горы может закончиться далеко заполночь. Ларик допил чай и встал. - Ну ладно, мне нужно отыскать остальных претендентов, - сказал он. - Спасибо за чай. Увидимся в Арке Голубой Птицы. - Минуточку, - сказал Маусглов. - Да? - В каком месте горы вы появитесь утром? - Мы выйдем из пещеры, расположенной у подножия с восточной стороны - это вот здесь. Но отсюда ее не видно. А если хотите, пойдемте со мной, я собираюсь подняться вверх. На верхней террасе я покажу вам то место. - Да, я иду. Маусглов встал, Поль тоже. Вокруг них кружили блеклые бабочки, когда они поднимались по ступеням. Поль положил руку на перила. Он почувствовал скорее шершавость дерева, нежели холод камня. Огромные самоцветы, вставленные в стены, утратили свой блеск и помутнели в свете яркого дня. Но они все еще хранили следы былой красоты. Поль невольно улыбнулся. Они взобрались на возвышенность и Ларик указал на точку у подножия горы. - Да, это там, - сказал он, - около подножия - вот та треугольная темная область. Вы сможете увидеть ее, если внимательно приглядитесь. - Я вижу, - сказал Маусглов. - Да, - произнес Поль. - Очень хорошо. Тогда я могу идти. Увидимся позже. Они молча следили, как он удалялся в сторону зданий, расположенных к югу. - Я буду ждать тебя здесь все утро, - сказал Маусглов, - пожалуйста, никому не верь там, внутри. - Почему? - У меня такое впечатление, что Одержимых Магией здесь презирают, особенно те, кто прошел настоящую практику у учителей. Я не знаю насколько сильно это чувство, но я даю девять из десяти, что они все такие. Я вряд ли бы встал к ним спиной в темном коридоре. - Жди меня здесь. Я не дам им возможности уязвить меня. - Может еще раз заглянем к Ибалу, возможно теперь он нас примет. - Хорошая мысль. Но Ибал до сих пор не принимал. Поль оставил записку, что расписание изменилось, и он уходит сегодня вечером. Затем он вернулся к себе в комнату, лег на кровать, чтобы расслабиться и начать медитацию. Он думал о своей жизни - теперь он знал всю историю от начала до конца. Это была история сына злого могущественного волшебника; сама жизнь сохранила магическое наследство, скрыв его до поры до времени, пока он жил в мире, совершенно лишенном волшебства. Он вспомнил день своего возвращения, его горькие впечатления от нового мира, разоблачившего и отвергнувшего его из-за родимого пятна в форме дракона. Он вспомнил свое бегство, полет, свои открытия фамильных тайн Рондовала - его индивидуальность, его могущество, неведомую ранее силу, его власть над дикими чудовищами, спящими в подземелье. Он заново пережил конфликт со своим сводным братом, талантливым Марком Мараксоном, возродившим в центре гор Анвила центр высокоразвитой техники и мощных технологий. Он вновь пережил короткий, явно обреченный на гибель, роман с деревенской девушкой Норой, которая так и не сумела остановить влюбленного в нее Марка. А теперь... Семь. Семь статуэток, странным образом изменившие его жизнь, которые, казалось, возродили его из мертвых, внесли ясность в его взбунтовавшиеся мысли и чувства. Он до сих пор ничего не знал об их настоящих свойствах, целях, смысле. Он чувствовал, что не сможет до конца познать свои способности, не найдя с ними общего языка. Затем это покушение на его жизнь и ночное появление безымянного волшебника, который, казалось, знал ответы на все вопросы, но так и затруднил себя объяснениями... Лишь только одного не коснулась его мысль. Это было сугубо личное - его сны. Скоро он уснул и вновь погрузился в знакомые грезы... Он взял буханку и флягу с водой к Арке Голубой Птицы. Маусглов сопровождал его. Ларик и шестеро других были уже там. Уходящее солнце тонуло в дымке западных облаков. Остальные кандидаты были довольно молоды и изрядно нервничали; Поль сразу же позабыл их имена - за исключением Нарфа, с которым он познакомился раньше. Пока они поджидали опаздывающих, небо стало еще темнее. От нечего делать Поль лениво перешел на внутреннее зрение. Оглядывая город, вновь ставший блестящим и притягательным, он увидел бледно-голубой искрящийся конус или пирамиду прямо в центре города. Этого нельзя было видеть обычным зрением. Продолжая наблюдать за странным конусом, он попытался увеличить и приблизить его. Но ничего не вышло. Его зрение приобрело свою обычность и загадочное видение исчезло. Обойдя кандидатов в посвящение, он подошел к Ларику, который застыл, уставившись в облака. - Ларик? - Что случилось? - Так, просто интересно. Ты не знаешь, что это за огромный конус весь из переливающегося голубого света там, в центре города? Ларик повернулся и недоуменно посмотрел на него, затем воскликнул: - О! Это для вашего же блага. И это еще раз напоминает мне, что уже довольно поздно и следует начинать. Где же их черти носят? Он стал нетерпеливо оглядываться по сторонам, затем замер, как будто увидев что-то. - Вот и они! Наконец-то! - почти крикнул он, заметив три приближающиеся фигуры. Он вновь повернулся к Полю. - Тот конус, который ты усмотрел, это единение сил целого круга волшебников, - объяснил он, - к тому моменту как мы войдем в Балкин, единая энергия достигнет горы и наполнит ее. Эта энергия настроит все десять станций на энергию космоса. По мере того, как вы будете продвигаться от станции к станции, от одного символического изображения ваших светил к другому, энергия наполнит и вас, а посредством этих энергий и сил вы обретете новое обличье, преломите все новшества применительно к себе, "пропустите их сквозь свое я", обретя новые качества в новом уровне, и настроите сами себя. - Понятно. - Я совсем не уверен в этом, Дан. Остальные девять претендентов прошли хорошую школу, они развивали свои способности тщательно, не нарушая естественных законов развития. Для них сегодняшнее испытание будет подобно усилению с незначительным дисбалансом. Что касается тебя - все может пойти непредсказуемо. Посвящение может оказаться очень болезненным, изматывающим, граничащим с помешательством, даже со смертью. Я говорю это не для того, чтобы отговорить тебя или запугать, я лишь подготавливаю тебя. Старайся не допускать ничего такого, что может вызвать чрезмерный стресс. Ларик поджал губы и отвернулся. - Откуда, откуда ты приехал? - Издалека. Я думаю, ты даже не слышал об этой стране. - Что ты там делал? - Много кое-чего. Я полагаю, что очень преуспел как музыкант. - Нет, я о магии? - О ней там ничего не знают. - А ты? Как ты попал сюда? Как вообще стал Одержимым Магией? В это мгновение Поль почувствовал сильное желание рассказать Ларику свою историю. Но осторожность сделала свое дело и подавила стремление Поля. - О! Это очень длинная история, - сказал он, глядя через плечо Ларика, - но вот остальные трое. Ларик посмотрел в указанном направлении. - Полагаю, обнаружив необычные способности, ты провел много интересных экспериментов? - спросил он, суетливо оглядывая собравшихся. - Да, слишком много, - ответил Поль, - могла бы получиться целая книга. - Есть такие, которые отложились в твоей памяти, как наиболее значительные? - Нет. - Думаю, ты просто не любишь об этом говорить. Ладно. Ты не обязан отчитываться передо мной. Но если ты захочешь ответить, мне очень интересно лишь одно. - Что? - Белые маги при случае используют то, что известно как черная магия, и наоборот. Мы знаем, что это почти одно и тоже, но есть оттенки, по которым их различают - это собственные наклонности, которые проявляет маг, находясь в одиночестве; иначе это можно назвать стилем поведения. Какой стиль ближе лично тебе? - Я использую все, что считаю нужным, - произнес Поль, - хотелось бы думать, что мои умыслы относительно чисты, но многие стремятся обелить себя в собственных глазах. Тем не менее, я думаю, что в большинстве поступаю корректно. Ларик засмеялся, качая головой. - Хотелось бы подольше побеседовать с тобой, я чувствую за твоими словами яркую индивидуальность. Тебе доводилось использовать силы магии против другого человека? - Да. - И что с ним стало? - Он мертв. - Он тоже был колдуном? - Не совсем. - Что значит "не совсем"? Разве такое может быть. Человек либо колдун, либо нет. - Это был совершенно особый случай. Ларик задумчиво посмотрел на него, затем опять рассмеялся. - Тогда ты - черный маг. - Ну это ты сказал, не я. Три оставшиеся кандидата наконец подошли к ожидающей их группе и были представлены. Ларик внимательно оглядел их. - Вы опоздали. Из-за вас опаздываем все мы. Мы немедленно отправляемся в путь, будем идти туда, пока не выйдем за пределы города. Пройдем еще немного по этой тропинке, затем начнется подъем в горы. Я до сих пор не знаю сколько - если, конечно, они будут - привалов мы сделаем во время пути. Все будет зависеть от скорости вашего передвижения и времени, которым мы будем располагать. Он указал на груду белой одежды. - Каждый должен взять с собой одну из этих мантий. Вы оденете их непосредственно перед входом. Он повернулся и первым двинулся в арку. Маусглов подошел к Полю. - Я буду ждать тебя у выхода, утром, - сказал он, - удачи тебе! - Спасибо. Поль заспешил за остальными. Оглянувшись, он увидел, что Маусглов уже ушел. Он догнал Ларика, следуя на шаг позади него. - Просто любопытно, - сказал он, - зачем столько старался, чтобы доказать, что я склонен к черной магии. - Мне все равно, - ответил другой, - здесь встречаются любые маги и все очень переплелось. - Ты ошибаешься. По крайней мере, я с тобой не согласен. - Это неважно. Поль пожал плечами. - Думай как хочешь. Он замедлил шаг и смешался с группой претендентов. К нему подошел Нарф. - Все так удивительно, правда? - начал ученик. - Что ты имеешь в виду? - Внезапность и скоропалительность начала. Ибал даже не знает, что я уже в пути. Он все еще... - он замолчал и хмыкнул, - занят. - По крайней мере, он успел внести мое имя в список кандидатов, прежде чем заняться более важными делами. - Ну, положим, не совсем бескорыстно, - ответил Нарф, - я немного завидую тебе, тому, что ты обретешь в ходе посвящения. - Как это? - Разве ты не знаешь? Поль покачал головой. - Одержимые Магией, особенно те, что прошли посвящение, - объяснил Нарф, - почти все без исключения становятся наиболее могущественными колдунами. Самыми сильными и влиятельными. Конечно, их не так много. Именно поэтому Ибал хотел бы, чтобы ты запомнил его, остался признательным и благодарным. - Будь я проклят! - в сердцах сказал Поль. - Ты действительно ничего не знал? - Абсолютно ничего. Послушай, это что-нибудь значит? Меня очень удивило стремление Ларика выяснить черный я или белый. Нарф рассмеялся. - Полагаю, ему ненавистна сама мысль, что противоположная сторона получит достойное пополнение. - Ты что имеешь в виду? - О! Я не так много знаю о нем, но ходят сплетни, что Ларик такой лилейно-белый, что все свободное время ненавидит противоположный лагерь. Полагают, что он большой мастер своего рода - в сугубо технических аспектах. - Я уже устал от неверных суждений, - произнес Поль, - кажется, это будет преследовать меня всю жизнь. - Лучше со всем примириться. - Я не думаю, что посвящение пройдет не по плану. - Нет, я уверен, что он все хорошо подготовил. Белые, как правило, очень аккуратны и дотошны. Поль улыбнул