. -- Дай лукнуть! -- Тебе нельзя -- ты за рулем, -- неожиданно зло сказал Валюха. Водитель как-то странно напряг желваки и резко затормозил у самого края дороги, в метре от обрыва. -- Вы чего, мужики, грибков объелись? Серега резко обернулся к ним с озадаченным видом -- и в следующую минуту расхохотался: он все понял по серым лицам незадачливых курортников. -- Слышь, Петрович, они думают, мы их в горы убивать везем! -- Придурки! -- заржал Петрович, трогаясь с места. -- Хорош дурака валять, -- расслабился Валюха, -- объясните, в натуре, в чем дело-то? -- Да в магазин мы едем -- приезд ведь обмыть надо, -- пояснил Серега. -- А что, в городе винных точек нет уже? -- Во, гаврики! -- сокрушенно покачал головой Серега. -- Вы что, про указ ничего не слышали? Про антиалкогольный? У вас ведь, вроде, в Москве приняли... Нет, я с них тащусь: они там глушат по-прежнему, а у нас тут виноград порубили и Сочи безводочной зоной объявили. "Зона здоровья" называется. -- А пиво с вином продают еще? -- спросил Влад. Его интересовало не столько наличие спиртного, сколько сам факт пропажи отдельных его видов. -- Этой отравы -- пока скоко хошь. Но мы с Петровичем только чистый продукт употребляем. Бормотуху пить здоровья нет уже. Это вам, молодежи, пофиг все. Тем временем, они подъехали к покосившемуся сараю сельмага. На его двери висел огромный ржавый замок. -- Закрыто, -- с облегчением констатировал Влад. Пить утром водку было не в его привычке. Серега с Петровичем весело переглянулись, типа, столичные фраеры совсем фишку не рубят. -- На выход без вещей, -- скомандовал Петрович. Они обошли магазин и постучали в заднюю дверь -- им открыла дородная женщина в синем фартуке, из головы которой бумажным мусором торчали газетные папильотки. -- Чего в такую рань приперлись? -- недовольно пробурчала она. -- Татьяна, нужен ящик водки, -- доверительно положил ей руку на плечо Петрович. -- А цистерна вам не нужна?! -- рассвирипела Татьяна и, передернув плечами, сбросила с себя нахальную пятерню. -- Во, сиськами размахалась! -- ухмыльнулся Петрович. -- Погоди, не горячись, -- осадил его Серега. -- Мадам, разрешите Вас на пару слов... Он осторожно взял продавщицу под локоть и нашептал ей что-то на ухо. Та отстранилась, недоверчиво глянула на него и опять подставила ухо. И тут произошло неожиданное -- Серега вцепился зубами в мочку татьяниного уха и прорычал сквозь зубы: -- Живее, козлы! Петрович, сразу смекнув, что к чему, кинулся в подсобку и тут же вылетел оттуда с ящиком водки. -- Кинь ей две сотни, чтоб не плакала, -- крикнул он Валюхе, пробегая мимо покрасневшей от злобы Татьяны, крепко зажатой в объятиях Сереги. -- Потом рассчитаемся. Валюха, недовольно крякнув, засунул за пазуху продавщицы две новенькие радужные бумажки, и вместе с Владом побежал за Петровичем к машине. Петрович загрузил водку в багажник, захлопнул за Владом с Валюхой двери, завел мотор, подрулил к самой двери черного хода и посигналил -- все это за одну минуту. Через пару секунд раздался грохот -- Серега плашмя прыгнул на передний капот и, схватившись за "дворники", заорал, бешено выкатывая глазные белки: -- Гони! Петрович, переусердствовав, так резко рванул с места, что Серега вклеился мордой в лобовое стекло -- нос его расплющился и свернулся набок, а глазное веко вывернулось и прилипло к стеклу... -- Ну и рожа у тебя, Шарапов! -- заржал Петрович. Влад, покатываясь от хохота, обернулся назад: в клубах пыли за ними бежала с матюгами расхристанная Татьяна -- только папильотки разлетались по ветру карнавальным конфетти. Но куда там бедной женщине тягаться с лошадиными силами! Отъехав на безопасное расстояние, Петрович затормозил на обочине у горного ручья. Когда все вышли из машины, Серега продолжал лежать на капоте, будто и не собирался с него вставать. -- Понравилось, что ли? -- удивился Петрович. -- Тебе бы так! -- зло заорал Серега. -- Яйца, знаешь, как напекло! Не капот, а сковородка! -- На закуску будет яичница, -- рассмеялся Валюха. -- А чего ты не слезаешь-то? -- спросил Влад. -- Да руки занемели, -- пожаловался Серега. -- Не могу расцепить. Помогите, что ли... Пальцы у Сереги оказались сильными и цепкими: ни Петрович, ни Валюха, ни Влад не смогли их разжать. -- Чего делать будем? -- почесал затылок Петрович. -- Эврика! -- обрадованно завопил Валюха. -- Надо его пощекотать. -- Вы чего, дураки, что ли? -- взмолился Серега. -- Точно, -- одобрил Петрович. -- Он сам говорил, что ревнивый, значит, щекотки боится. Он задрал Сереге пиджак и майку и стал засовывать ему под ребра пальцы. -- Ха-ха-ха!!! Убью-ха-ха-козлов! Убью козлов! У-у... Ха-ха-ха-ха!!! Серега забился в истерике, колотя ногами по капоту. -- Стой, скотина, железо промнешь! Петрович, взбеленившись, вмазал Сереге кулаком по ребрам. -- У-я! -- взвыл Серега. -- Ну все, лучше не отцепляйте -- всех поубиваю нахрен! -- Извини, брат, это я сгоряча, -- покаялся Петрович. -- О, я придумал. Давайте ему водки дадим, чтобы расслабился, -- предложил Влад. -- Не возражаю, -- примирительно отозвался Серега. Только после того, как Сереге влили в глотку полбутылки "Пшеничной", он размяк и его удалось отодрать от "дворников", но пальцы у него так и остались скрюченными до конца дня. А день они провели там же у горного ручья, за водкой под курицу, про которую вовремя вспомнил Влад: ему ее дала мама, чтобы поел в дороге, а он забыл про нее в поезде. После изрядной дозы Серега разоткровенничался, и очень скоро выяснилось, что никакую гостиницу он для них не нашел и вряд ли найдет, потому что его уже полгода как выгнали из пожарной охраны и он уже не такой уважаемый человек, как был, а точнее, совсем неуважаемый, но и "их" он за это не уважает, и вообще плюет на "них", потому что "все они пидоры" и т.д. и т.п. Дальше уже пошел матерный бред, из которого можно было только уяснить, что жить Валюхе с Владом придется пока у Сереги, потому что больше негде, но у него дома имеется жена, которая не сильно будет рада гостям, поэтому надо дождаться темноты, чтобы "проникнуть в помещение незамеченными". Все это было бы грустно, если бы не было выпито столько водки, и Влад с Валюхой безумно ржали над каждым серегиным словом. После очередной серегиной байки у Влада началась от смеха икота. -- Иди попей водички горной -- должно помочь, -- посоветовал Петрович. -- Или поблюй, -- участливо посоветовал Валюха. Ему и самому с каждой минутой становилось все хуже от теплой водки. -- Угу, -- промычал в ответ Влад, держась за вздрагивающий живот. Влад поднялся с камня, на котором сидел -- мир качнулся перед его глазами. Он помотал головой -- все вокруг поплыло и завертелось, складываясь в калейдоскопические завихрения: синева неба, вкрапления мелких серых камней под ногами, зелень листвы, бесцветные вспышки солнца, красные круги перед глазами... Влад попытался сосредоточиться и услышал шум ручья -- он повернулся и пошел с полузакрытыми глазами на этот шум. Вода была прохладной и прозрачной -- она весело журчала у берега и манила насладиться своей свежестью. Влада охватило веселое радостное чувство: ему вдруг ничего не стало страшно. И горы, и Серега с Петровичем, и друг Валюха, и этот ручей -- все любили его бесконечной любовью и все желали ему добра. С улыбкой на лице Влад забрался на большой камень, взмахнул руками и прыгнул в ручей -- вода с готовностью подхватила его и понесла вниз по течению, навстречу морю. Море... Теплое и лазурное... Исчезновение Влада заметили только через сорок минут. Сразу стало ясно, что его унесло быстрым течением ручья. Весь вечер и всю ночь трое его приятелей просидели в машине -- спорили, что делать. Под утро уснули. Проснувшись относительно трезвыми, тут же заявили в милицию. Группа добровольцев из местного населения прошла вдоль всего ручья -- нашли застрявший в небольшой запруде ботинок. Вечером того же дня к городскому пляжу волнами прибило опухшее посиневшее тело Влада. 10. Неожиданный конец третьей части -- Идиот!!! -- набросился Укладчик на клоуна Рейнджера. -- И это у тебя называется "выход в люди"?! А еще обещал рассказать про то, как он "узнал любовь"... Кретин!!! -- Что ты наделал! Ты лишил его жизни! -- Валидатор в ужасе рассматривал убийцу "Пятого земного воплощения". -- Зачем ты это сделал? Клоун Рейджера только виновато моргал и недоуменно пожимал плечами: -- Я не хотел. Я писал, как Рейнджер. Придумывал на ходу. Без всякого умысла. Что приходило в голову. Я не знал до последнего момента. Так получилось... -- Но как ты мог?! -- удивлялся Валидатор. -- Тебе хотя бы известно, что ты совершил с земным воплощением Рейнджера НЕОБРАТИМОЕ событие? Теперь ни тебе, ни мне, ни Весельчаку не удастся его воскресить! НИКОМУ!!! ноябрь 1997 -- январь 1998 года Copyright (c) 1997-1998 Alexandre Romadanov |продолжение следует|