запах. Много тараканов. Были мыши, но сошли от голода. И здесь я хотел построить уютное семейное гнездышко, здесь хотел провести всю жизнь?! Каким чудом я спасся? Сейчас был бы типичным мужичком, рано постаревшим от тяжелой работы и плохого питания, ничего не увидевшем, ничему не порадовавшемся, но твердящем о свободе. Кому не хватило куска, всегда говорят о справедливости. Но я сумел вырваться из этого болота, выиграл конкурс, лег на операцию и стал по настоящему свободным. Она очень тогда плакала. Умоляла остановиться, говорила, что хочет быть со мной, что больше ей ничего не надо. Может она и говорила правду, но я не хотел жить в говне. Я понял, что любовь не превратит говно в цветы, любовь просто закончится, улетучится, а говно останется. Я хотел вырваться, хотел стать человеком у которого не одна мысль - где бы взять пожрать. Я хотел жить спокойно, заниматься своим делом, кушать, отдыхать. И я ушел. Я удивлялся ее слезам, найдет ведь себе другого кобелька, зачем так убиваться. На коленях стояла, в глаза заглядывала, рыдала. Я ушел, она осталась. Так ни с кем и не сошлась, жила сама. Точнее с сыном. Да-да, успел я до своего возвышения выстругать ребенка. Хороший мальчик, похож на меня в детстве. Послушный, тихий, только есть в нем что-то от матери, очень портящее его. Какой-то скрытый трагизм что ли. Такое впечатление, что он готов вот-вот расплакаться. Она работает медсестрой и кушать бы им картошку с хлебом, но я им помогаю. Не много, тайно, но помогаю. Жополизам запрещено иметь контакты со своими бывшими семьями, я не хочу рисковать карьерой. Действую аккуратно и вовремя. Знаю, что ей не платят зарплаты, знаю когда моя прошлая помощь подходит к концу. Ей не приходится бегать занимать по соседям, на что она была бы обречена, останься я с ней. Мальчик подрастает и пора задумываться о его будущем. Язык не плох, но хватит ли ума, чтобы стать жополизом. Не знаю, приложу к этому все усилия. Скоро я стану доктором и мои возможности существенно возрастут. А все потому, что избрал в жизни правильный путь. 1998г.