е потому, что я не
одна.
- Как это "не одна"? - недоуменно переспросил краб, даже клешни открыв
от удивления.
- А вот так! - и ракушка неожиданно широко отворила створки. Сквозь
прозрачную, слегка мерцающую воду крабик с удивлением увидел две маленькие
сияющие бусинки лежащие в нежных розовых складках ракушкиной кожи.
- Что это? - каким-то осипшим голосом выдавил из себя крабик.
- Жемчужины! - счастливо засмеявшись отвечала ракушка.
- Жемчужины? Две? - изумлению крабика не было предела. - Но ведь такого
не бывает две жемчужины в одной ракушке!
- Значит я тебя обманываю! - обиделась ракушка и начала медленно
смыкать створки.
- Нет-нет, постой, что-то! Я ведь и про одну-то жемчужину только в
сказках слыхал, а так что бы увидеть, да еще сразу две! Нет, ну надо же, а!
Целых две! Ну теперь-то мне понятно почему тебе так тяжело было!
И ракушка рассказала крабику о том, как во время одного из штормов,
много-много лет назад, попали к ней под створки две крохотные песчинки.
Долгие годы во время ее бесконечных скитаний по воле волн, ракушка
старательно выхаживала и пестовала их. И, говоря по правде, удалось ей это
на славу. Хоть и маленькие получились жемчужины, но такие...! Они излучали
какой-то чарующий матовый свет мягко обволакивающий все кругом. Свет этот
манил и завораживал, и крабик просто не мог отвести от жемчужин свои черные
бусинки глаз.
С тех пор они стали как-то ближе друг другу и не было для крабика
большего удовольствия, чем сидеть вечером на камнях любуясь таинственным
светом заливающим маленький бассейн. Правда эти ежевечерние посиделки не
мешали ему как и прежде разгребать мусор в поисках диковинок подаренных
морем. И что самое удивительное, после того как он увидел жемчужины в первый
раз ему стало просто фантастически везти. Коллекция его увеличивалась день
ото дня. Но главную добычу принесло ему все же не море, нет. Совсем рядом с
его сосной разбили лагерь туристы. И сразу же вокруг их палаток появилось
столько необычных и занимательных вещиц, что красный крабик даже растерялся
по началу от такого разнообразия. Теперь целыми днями он деловито сновал от
норки до палаток и обратно, перетаскивая к себе всякую всячину. Но как бы он
не уставал за день вечером крабик обязательно приходил к бассейну любоваться
жемчужинами. И, то ли от того что все его дневные мысли вертелись вокруг
коллекции, то ли от необычно жаркого солнца палящего в то лето, да только и
о ракушке, точнее о ее жемчужинах, он начал думать как о главных экспонатах
своей сокровищницы. И когда он возвращался к себе в норку все его естество
восставало против расставания с этим таинственным и манящим светом. Ведь с
ним было так сладко и спокойно, что забывалось обо всем на свете. Крабик уже
даже собрался попросить ракушку отдать ему жемчужины, но вовремя
спохватился, что это только испортит их отношения. С каждым новым днем он
все больше и больше запутывался в своих мыслях и желаниях, становясь угрюмей
и раздражительней. Крабик дошел даже до того, что совсем перестал менять
воду в бассейне и приходить по вечерам к ракушке. Он убеждал себя тем, что
очень и очень занят, и у него совсем нет на это времени, но ведь на самом-то
деле себя обмануть невозможно. И крабик ненавидел сам себя, когда прячась за
камнями пробирался к бассейну, чтобы незаметно посмотреть не выбросила ли,
задыхаясь, ракушка чудесные жемчужины. Ракушке было очень тяжело, даже хуже
чем тогда на берегу, и она неподвижно лежала в теплой и затхлой воде. А
крабик убеждал себя, что это все не его забота, и он здесь совершенно не
причем. Но однажды ему на ум пришла мысль о том, что жемчужины могут
испортиться и, не раздумывая ни секунды, он бросился к надежно припрятанной
жестяночке, и в считанные мгновения сменил воду в бассейне.
При виде красного крабика ракушка радостно раскрыла створки.
- Я так боялась, что с тобой что-то случилось!
Тяжелая и холодная волна раскаяния окатила крабика смешав все мысли и
чувства. Но в тот же миг на него упала чья-то тень и он едва успел юркнуть
под камни.
- Ой, Сережа, смотри какая прелесть! Тут такой маленький бассейнчик, а
в нем ракушка!
- Брось ты эту ракушку, лучше иди сюда я тебя еще раз поцелую! -
донеслось в ответ от палаток.
- Договорились, только потом я поведу тебя смотреть мою ракушку! -
засмеялась девушка и, легко перепрыгивая с камня на камень, побежала к
лагерю.
"Что же делать? Ведь они вернуться и заберут ракушку! - панический ужас
захлестнул крабика - Куда я ее могу спрятать и как? Да ведь они же еще и
жемчужины заберут!!!" От этой мысли он даже подпрыгнул и мутный серый поток
ворвался в его мозг и полностью захватил сознание. "Ракушке уже не поможешь,
а вот жемчужины надо спасти!" План действий созрел практически мгновенно.
Он подойдет к ракушке и заговорит с ней как ни в чем не бывало. Потом,
он попросит ее показать ему жемчужины и когда ракушка раскроет створки,
только главное не спешить, дать ей раскрыть их полностью, так вот, когда она
откроет их у него будет всего лишь одно мгновение чтобы схватить эти
желанные жемчужины и не попасть под захлопывающиеся створки. Крабику до слез
было жалко ракушку, все-таки они были друзьями, но лучше одному спасти общее
сокровище, чем гибнуть обоим за просто так. Или просто смотреть как эти
сокровища достаются людям!
И крабик подошел к бассейну и заговорил с ракушкой. И та открыла свои
створки. У крабика была только лишь одна секунда, но уж ею-то он
воспользовался стопроцентно. Вот уже зажаты в клешнях заветные жемчужины, а
сам он проворно выпрыгивает из бассейна. Только оказавшись на берегу крабик
оглянулся на ракушку. Ее створки были все также широко открыты! Но времени
обдумать это не оставалось - от палаток к ним уже шли двое. Крабик последний
раз оглянулся на ракушку и поразился тому как скорбно смыкала она свои
створки. От этого страшного в своей безысходности зрелища крабику стало
совсем не по себе, захотелось вернуться и протянуть обратно украденные
жемчужины, но люди уже были рядом, и, чтобы не видеть развязки, крабик
шмыгнул под камни.
- И в правду - бассейнчик, и в правду - ракушка. Царевна-ракушка! -
удивился парень доставая ракушку из воды.
- А давай посмотрим, может быть в ней есть жемчуг! - предложила
девушка.
- Нет, в таких жемчуга не бывает, это я тебе как потомственный ихтиолог
говорю.
- Ну давай посмотрим, ну пожалуйста! Сам же говоришь, Царевна-ракушка!
- Что с тобой поделаешь, давай посмотрим. - и парень достал из кармана
перочинный нож. - Я же говорил тебе ...- начал он через мгновение и тут же
вскрикнул, и, отдернув руку, зашвырнул ракушку далеко в море.
- Что такое?
- Да падец пдещемила, задаза! - прогундосил парень облизывая
поврежденный палец.
- Тогда пойдем домой и будем опять целоваться! - капризно надула губки
девушка. Тут камень на котором она стояла зашатался и из под него стрелой
выскочил маленький красный краб.
- Ой, лови! Лови! - закричала девушка, а ее приятель рванулся вперед и
ловко подхватил крабика за панцирь.
- А вот тебе, милая, и жемчуг, только я, убей бог, не пойму откуда он
здесь взялся!
И они вдвоем с интересом разглядывали маленького красного краба
судорожно сжимающего в своих клешнях две прелестные серебристые жемчужины.
Я вспомнил эту историю вчера, когда случайно зайдя в магазин "Подарки"
увидел на витрине маленького красного краба. Он ярко блестел лакированным
панцирем, грозно раскинув в стороны свои клешни и смотрел на мир двумя
серебристыми жемчужными бусинками вставленными вместо глаз. На ценнике было
написано: "Жемчуг натуральный, есть заключение ювелира."
52
Двенадцатая
Когда-то я уже рассказывал вам о том, какие удивительные приключения
случаются порой с игрушками в их реальной, волшебной жизни. А недавно мой
друг Непоседа поведал мне еще одну такую историю, лишь подтвердившую мое
мнение, что порою наша с вами жизнь намного беднее игрушечной. Или мы сами
ее такой делаем. Впрочем, судите сами.
Сколько он себя помнил, за спиной всегда были вагоны. Такой маленький
аккуратный составчик из двух пассажирских и одного товарного. Пассажирские
вагоны были очень красивого темно-зеленого цвета с маленькими белыми
надписями и стеклянными окошками, а товарный - темно-коричневый, словно бы
из дерева и с одной большой дверью. Как только железную дорогу включали он
сразу начинал крутить все свои колеса и резво тянуть за собой эти три
вагончика. Он бежал впереди них потому, что сам был Паровозом. Эдаким
черным, с большими красными колесами, блестящими шатунами и просторной
кабиной - маленьким игрушечным Паровозиком. Он очень любил свою работу и с
удовольствием таскал вагончики туда, куда приказывали. Правда иногда
приходилось туго - то товарный перегружали, то в гору ползти, но Паровозик
всегда справлялся и никогда не жаловался. Да и интересно ему было, ведь
Хозяин непрерывно расширял дорогу добавляя все новые и новые участки
рельсов, стрелки, мосты, переезды и прочее, прочее, прочее. Ему было
интересно играть, а Паровозику следить как день за днем увеличиваются его
владения и прибавляется ему работы.
Однажды, проснувшись и почувствовав как по рельсам побежал живительный
ток, Паровозик весело загудел и поехал вперед. Но за первым же поворотом
даже остановился от удивления, а такое с ним случилось впервые в жизни,-
прямо перед ним была настоящая станция! С вокзалом, несколькими путями, депо
и вагонами. Вот это да! Паровозик даже подпрыгнул от радости и рванул на
станцию. Ведь там должны быть новые друзья и может быть даже, чем черт не
шутит, второй паровоз или, еще лучше, тепловоз!
Но едва он подогнал свой состав к перрону, как вагоны быстренько
отцепили и кто-то укатил их, оставив его одного. Он сначала даже обиделся,
но потом сообразив, что укатить их мог только кто-то из своих, призывно
загудел. С другого конца станции раздался ответный свист. И радость
переполнила Паровозик - теперь-то он не будет так одинок на этой большой
дороге, наконец и у него появиться настоящий друг. Друг, вместе с которым,
сцепившись намертво стальной хваткой, они будут тянуть свой состав вдвое
быстрее или вдвое тяжелее. Но тут его отвлекли от этих приятных мыслей -
подавали новый состав. Не известный друг осторожно толкал вагоны, стараясь
не ударить его в момент сцепки. Паровозику стало так приятно от этой заботы
и лихо зацепив состав, он еще раз загудел и тихонько поехал вперед. Он
специально тронулся не спеша, в надежде на то, что тот кто толкал вагоны,
отцепившись, может обогнать его по боковой ветке. Так и случилось! Сзади
раздалось чье-то веселое заливистое гудение и его обогнала маленькая юркая
Дрезина. Правда Паровозик сначала расстроился, он-то надеялся на что-нибудь
помощнее, ну хотя бы маневровый, а тут... Но, глядя на эту проворную Дрезину
ловко снующую туда-сюда между вагонами и деловито растаскивающую их по
путям, он невольно улыбнулся. А улыбнувшись заметил яркие кокетливые надписи
на Дрезине, маленькую ладную кабинку лихо сдвинутую набок и множество других
мелочей из которых мы все, вообщем-то, и состоим. И покидая станцию
Паровозик уже с теплотой думал об этой малышке, которая одна управляется с
таким хлопотливым хозяйством. И еще он думал о том, что стоит ему только
пройти круг, как он снова вернется на станцию и снова увидит Дрезину. А там,
всяко бывает, может быть ему удастся и заговорить с нею. И он проворно
помчался вперед оставляя позади игрушечные километры да стук колес. Но когда
он, наконец-то прошел весь круг выложенный Хозяином, и подъехал к перрону,
все повторилось как и в первой раз. Дрезина подъехала сзади, осторожно
отцепила один состав и, отогнав его в депо, бережно подцепила другой. И
опять лишь на выезде со станции они увидели друг-друга, только теперь первой
загудела Дрезина. Так и повелось с тех пор - круг с составом за плечами,
небольшая передышка и краткий миг встречи, после которой опять круг. И со
временем Паровозик стал замечать, что ждет этого последнего мига отъезда со
станции со все большим и большим нетерпением. Поначалу он удивился и
преписал это ощущение скуке, больше-то поболтать не с кем, не с ва-гонами же
безмоторными разговаривать! Но потом, когда Дрезина стала притормаживать,
обгоняя его, и они, познакомившись, могли даже весело болтать между собой
какое-то время, Паровозик понял что виной этому была совсем не скука.
Потому, что расставшись с Дрезиной он сразу же начинал ожидать следующей
встречи. И ничто не могло отвлечь его от этого сосредоточенного ожидания
подчинявшего себе все остальное. Вагоны даже стали жаловаться на Паровозик,
что он перестал притормаживать на поворотах и от этого их нещадно трясет. А
тут уж сами понимаете, от такой езды и до беды недалеко.
И она не заставила себя долго ждать. Правда я не знаю точно беда ли то
была или счастливый случай. В один из своих бесконечных кругов Паровозик не
заметил, что на новом участке разошелся один из рельсовых стыков. точнее
заметить-то он заметил, да слишком поздно - вагоны не опрокинулись, но сам
он с рельс сошел, и не вперед, не назад. И такая катавасия чувств на него
накатила - и больно (А ну-ка, попробуйте-ка ногой об стену, да со всего
размаха, да со всей силы; что больно? То-то же!), и стыдно (Сколько лет
таскал эти чертовы вагоны и хоть бы что, а тут!), и обидно (Ведь не старый
еще, а так в лужу сесть!). И за их круговертью он даже не сразу сообразил,
что вагоны уже убраны и к нему, чтобы помочь вернуться на рельсы,
приближается Дрезина. А увидев это он даже замер на миг, едва топку не
погасил. Паровозик весь дрожал от напряжения, мысли смешались в какой-то
один плотный клубок. Ведь они с Дрезиной даже никогда не разговаривали
вволю, а тут такое... И потом, если он спешил к ней на станцию, то это еще
совсем не значит, что она его там с нетерпением ждала. Хотя в это так
хотелось верить. И не зная что сделать и что сказать он лишь потупил глаза и
смущенно прогудел: "Я тут это... Ты уж извини."
- Ты не ушибся? Бедненький, не бойся, я помогу тебе! - неожиданно нежно
прозвучало в ответ. - А я как почувствовала, что-то не то, ты ведь еще не
разу не опаздывал на свидание.
И главное даже не в том, что она сказала "свидание", а в том, как
смутилась и покраснела произнося это слово. Бесшабашная радость и веселье
захлестнули Паровозик: "Свидание! Значит для нее наши встречи тоже были
свиданиями!" И ему стало так легко и свободно, что он загудел на всю округу.
- Тише, тише, оглушишь, ну что ты...
Паровозик смутился, но увидев все понимающую лукавую улыбку Дрезины
засмеялся и взглянул ей в глаза. Они впервые были так близко друг к другу,
лицом к лицу, глаза в глаза. И этот взгляд сказал им все. И о бессонных
ночах в ожидании встречи, и о сжигаемых в топке километрах, разделяющих их.
Он рассказал о томительной тишине станции, когда затихнет эхо от последнего
гудка удаляющегося Паровозика и жизнь концентрируется в станционных часах. И
как ужасно медленно ползет их стрелка, и как несносны и нахальны бывают эти
вагоны и платформы. Еще они узнали что, оказывается, хотят поговорить друг с
другом об одном и том же, и что впереди у них, даже не вериться, долгая
дорога на станцию, которую они проедут вместе. А это значит, что они успеют
поболтать о стольком, что просто дух захватывает. Они впервые прикоснулись
друг к другу и словно какая-то искра вспыхнула между ними в этот момент.
А потом, потом Дрезина надрываясь изо всех сил тянула Паровозик обратно
на рельсы, а тот, упираясь что было мочи, помогал ей. Казалось, что у них
ничего не получиться, казалось, что это просто невозможно, но тогда не будет
и их совместного пути на станцию! От этой мысли Паровозик так рванулся
вперед, что только искры посыпались из-под колес и он вмиг оказался на
рельсах и даже Дрезину толкнул. От неожиданности она покачнулась, но
Паровозик успел подхватить ее и крепко прижать к груди. Она вздрогнула и
притихла, прильнув к нему. Так они и поехали на станцию. Тог-да-то Паровозик
и понял впервые, что такое настоящее счастье. И даже не надо было ни о чем
говорить, просто ехать вот так и все.
А потом наступили черные дни. Вслед за первой станцией на дороге
появилась вторая, а кроме нее еще фабрика, поселок и, самое главное,
несколько новых современных тепловозов. И беда была даже не в том, что
новички были красивы и быстры, а в том, что теперь Паровозик перевели
работать маневровым на новую станцию. И только изредка ему поручали таскать
грузовые составы на фабрику и обратно. Он с нетерпением ожидал этих рейсов,
потому что по пути проезжал мимо старой станции и мог хоть издали увидеть
Дрезину. Они всегда долго-долго гудели приветствуя друг друга, да только
много ли скажешь на таком расстоянии, да еще крича на весь мир. "Я люблю
тебя!" - это понятно, но это лишь малая крупица того, что переполняло их!
И однажды, после особенно длинной и темной ночи Паровозик не выдержал и
презрев все семафоры и стрелки, бросив все свои дела помчался на старую
станцию. Он шел на всех парах, потому что понимал - времени у него в обрез.
За непослушание накажут и может быть после этого он уже никогда в жизни не
увидит Дрезину. Казалось, он выжимал из себя все что возможно. Но он
ошибался. Паровозик понял это, когда внезапно услышал такой милый и родной
его сердцу голос и увидел летящую ему навстречу Дрезину. Она тоже сбежала и
ехала к нему! Паровозик и не подозревал, что может нестись с такой
скоростью. Еще немного и они встретятся! И эта мысль помогала ему не ви-деть
красных сигналов и не слушаться уводящих в сторону стрелок. Это конечно было
очень больно, не сворачивать, но впереди была Она. И Паровозик мчался все
быстрее и быстрее. Даже когда неожиданно отключили ток, и все остальные
тепловозы остановились и заснули, они с Дрезиной не подчинились. Я не знаю,
что за сила помогла им, но они лишь убыстрили свой бег. Ничто не могло
остановить их и они встретились. Лицом к лицу, глаза в глаза. Встретились и
прикоснулись друг к другу.
Тому, кто видел это со стороны казалось, что они погибли, ведь осколки
от этого столкновения разлетелись по всей квартире. Но мне доподлинно
известно, что это был самый чудесный момент в их жизни, такой долгой и
счастливой. А разве могло быть иначе, ведь в тот момент они соединились
навсегда. Навсегда вместе. И никакая разлука не смогла больше разъединить
их, отнять друг у друга, потому что именно в тот момент они стали одним
целым, имя которому - Любовь.
53
Тринадцатая
Случилась эта история в стародавние времена, когда мир был спокоен и
чист, как воздух после грозы. И в этом сказочно прекрасном мире их было
двое: Он и Она. Нет, конечно же, они не были одни, просто они никого не
замечали вокруг, и от этого казалось, что во всем огромном мире есть только
они. И вовсе не потому, что пустой эгоизм заполнял их души, нет, просто они
были влюблены друг в друга. Любовь настигла их внезапно, отгородив своим
прочным щитом от суеты и проблем, а они даже не сразу поверили в нее, но,
поверив, отдались ей целиком и понеслись в ее бурных волнах навстречу друг
другу. И, встретившись, в каком-то безумном вихре чувств, захлестнувшем их,
они протянули друг другу руки. А когда их руки встретились в пенящихся
волнах, они крепко переплели пальцы, чтобы не дай Бог не потерять друг друга
в этой бешеной круговерти. И казалось, что нет большего счастья, чем
смотреть в глаза друг другу и чувствовать ответный взгляд, в котором
светится такая нежность и забота, что сердце становится сказочно легким,
невесомым, и хочется петь и смеяться от счастья, наполнившего тебя до краев.
И делиться этим счастьем со всеми, а в первую очередь, конечно же, с тем,
кто протянул тебе свои руки.
- А ты знала их, Соня? - прервал я рассказ глюка.
- Нет, их знал Немой, именно он рассказал мне эту историю.
- А кто они были?
- А так ли это важно? Разве если я назову Ее - Принцессой, а Его -
Принцем, их чувство станет выше, чем любовь Пастушки и Мастера?
- Да нет, я ведь совсем о другом!
- Тогда слушай и не перебивай!
Он был Мастером и всю жизнь делал в своей мастерской то, что было нужно
людям, и всегда то, к чему прикасались его умелые руки, было сработано на
совесть. Именно за это и прозвали его Мастером. А теперь, когда он встретил
свою Пастушку, и их руки встретились, а души сплелись в неделимый клубок,
все, что он делал, стало как будто светиться изнутри теплым ласковым светом.
И свет этот нес доброту и радость, спокойствие и уверенность. Так случилось
потому, что Мастер полюбил, и его Любовь помогла ему, даря счастье и
блаженство. И он был готов на все для свое милой. Стоило Пастушке хотя бы
вскользь упомянуть о каком-нибудь желании, как через какое-то время оно
выполнялось. Конечно же, Мастер не был волшебником, но ему так хотелось
сделать свою Пастушку счастливой! А она сладко жмурилась, когда видела, как
исполняются ее прихоти, и радостно улыбалась, с нежностью глядя на Мастера.
Однажды, поздним летним вечером, после тяжелого дня и прекрасного
ужина, приготовленного Пастушкой, Мастер вышел на крыльцо. Огромный купол
неба накрыл его, и он словно растворился в густой жаркой темноте,
пронизанной миллиардами тонких холодных лучиков от бесчисленных звезд,
висящих в этой бархатной тьме. Это было так красиво и торжественно, что
Мастер на какое-то мгновение даже лишился дара речи. А тут еще одна из
звездочек покачнулась и ринулась к земле, оставляя за собой яркий огненный
свет, на миг озаривший окрестности.
- Милая, иди скорей сюда! - позвал Мастер, залитый мерцающим огнем
падающей звезды.
Но жизнь таких звезд коротка, мгновение, другое, - и все. А потому,
когда Пастушка выскочила на крыльцо, только ночь окутала ее. Ночь, которая
стала даже темнее после падения звезды. А может быть, это просто показалось
Мастеру, кто знает. Пастушка очень огорчилась, узнав, что она пропустила.
Оказалось, что это была ее давняя мечта увидеть падающую звезду, и что в ее
роду есть старое поверье, что, будто бы, тот, кто увидит такую звезду,
всегда будет счастлив и удачлив во всем. Правда, увидеть нужно обязательно в
свой День рождения, а не просто так, но ведь она-то, как назло, вообще не
видела ничего подобного. И горькие слезы сами собой полились из ее
прекрасных глаз. Мастер обнял Пастушку и, положив ее голову к себе на плечо,
утешал так, как старый дедушка утешает свою любимую внучку. Он утешал ее, а
в его глазах вместе с умилением и жалостью появилось то непередаваемое
выражение, которое загоралось каждый раз, когда он узнавал о тайных желаниях
своей любимой. "А ведь до ее Дня рождения не так уж и далеко, -
только-только можно успеть, если, конечно, очень постараться". И, успокоив
горько плачущую возлюбленную и уложив ее спать, Мастер принялся за сборы.
Когда солнце выпустило свои первые утренние лучи, и они вспороли
темноту, наполняя мир живым светом и теплом, Мастер был уже далеко от своего
дома. Он шагал легко, привычно неся за спиной свой видавший виды походный
мешок. Впереди его ждали высокие горы, которые, согласно легенде, подпирали
небо, а следовательно, доставали до самих звезд. И хотя он вовсе не был
альпинистом, но иного пути добраться до звезд у него не было. А потому он
шел быстро, ни разу не оглянувшись назад, туда, где осталась ждать его
возвращения Пастушка.
Надо сказать, что она хорошо знала своего Мастера, и совсем не
удивилась его исчезновению, хотя и не подозревала, что же он задумал для нее
на этот раз.
А Мастер был уже в Высоких горах и забирался все выше и выше. Холод,
снег и лед, предательские трещины, лавины и камнепады выматывали его,
сбивали с пути, но так и не смогли остановить. Вот уже только один пик
остался перед ним. Подняться на него - и небо будет уже под ногами, небо, по
которому он сможет ходить так же спокойно, как и по земле. И отдохнув совсем
немного, Мастер ринулся на этот пик. Восхождение оказалось неожиданно долгим
и сложным. В конце пути он уже утратил всякое чувство реальности, какой-то
предательский туман застилал глаза, но Мастер упорно карабкался вверх, к
небу. У него кончились все припасы, все веревки и крючья, но он все равно
полз по стене, обламывая ногти и вгрызаясь зубами в неприступные камни.
Казалось, что этому пути не будет конца, но когда силы уже покинули Мастера,
и осталась только воля, - стена исчезла. Мастер мучительно потряс головой, и
когда рассудок прояснился, он с удивлением понял, что стоит на самой вершине
этого проклятого пика, а под ним простирается небо, необыкновенно прозрачное
и бездонное. "Полдела сделано, - устало подумал Мастер, глядя вниз, - теперь
осталось только найти звезду, и тогда все действительно будет в порядке". И
Мастер оглянулся кругом. Но везде, куда бы не упал его взор, царил
таинственный полумрак. "Не может быть, ведь должны же здесь быть звезды, ну
хотя бы одна! Может быть, этот полумрак скрывает их от меня?" - и Мастер
бегом кинулся вперед. Но сколько он ни метался в поисках звезд, утонувших в
этом таинственном полумраке, все было напрасно. И тогда, отчаявшись, он
заставил себя остановиться и подумать. А подумав, он медленно поднял голову
и со страхом взглянул вверх. Взглянул туда, где на немыслимой высоте висели
фантастически прекрасные звезды. Звезды были бесконечно далеки и потрясающе
красивы. Они весело и без умолку болтали о чем-то своем, только им ведомом,
и лишь украдкой с любопытством посматривали на Мастера. Он глядел на них, с
ужасом понимая, что эти звезды ему никогда не достать. И дело тут даже не в
том, что они висят так высоко, а в том, что он не в состоянии разрушить ни
одно из этих чудесных созданий. И от этого неожиданного удара рухнула воля,
дававшая ему силы, и Мастер, сгорбившись, склонил голову. Воздух под ним был
такой прозрачный, что, к своему удивлению, Мастер заметил, что может
разглядеть внизу каждый домик, каждую тропиночку и стежку, каждый цветок,
растущий в поле. А главное, он увидел свой дом и Пастушку, которая, выйдя на
крыльцо, с надеждой и тревогой глядела в небо прямо на него! И увидев ее
нарядное платье, Мастер понял, что сегодня пришел тот самый день - День ее
рождения, и именно сегодня она надеется увидеть падающую звезду, чтобы стать
счастливой и удачливой во всем. Ерунда, конечно, старое поверье,
предрассудок, но ведь она так в него верит! Если он сможет это сделать, то
подарит ей такое мгновение, которое она не забудет никогда, и, чем черт не
шутить, может быть она без этого действительно не сможет быть счастлива? И
оперевшись на Любовь, которая одна осталась в его душе, он поднялся и,
напоследок взглянув на звезды, прыгнул вниз, широко раскинув руки.
Огненная дуга прочертила небо, высветив на мгновение маленькую
Пастушку, с замиранием сердца глядящую на это фантастическое зрелище, -
прекрасный метеор, озаривший для нее весь небосвод. Сбылось! Теперь-то уж
она точно будет счастлива!
54
Шестнадцатая
По разному в этом безумном мире мы получаем волшебные дары. Кто-то за
добродетель свою, кто-то обманом, хитростью, а кто-то и вовсе покупает их за
деньги. И между прочим, способ получения - это далеко не самое важное, ведь
главное начинается потом, когда ты становишься обладателем этого бесценного
дара. Вот тут-то как раз и надо смотреть в оба! Почему, спросите вы, да
потому, что те, кто дарит нам эти чудесные способности ничего не делают
просто так. И получая от какого-нибудь волшебника или чародея способность
врачевать людские души, предсказывать будущее или рассказывать сказки нужно
быть очень и очень внимательным и осторожным. Впрочем, судите сами.
Так случилось, что однажды, в горах на стыке Долины Вершин с
Неприступными Кручами, сошла большая лавина. Она была страшна своей
неукротимой мощью и ее не смог остановить даже старый Карош, правда бывший в
те времена совсем еще юным волшебником. Лавина поглотила его и, безжалостно
швырнув на камни, унесла вниз. Но судьбе было угодно чтобы Карош остался
жить и жизнью своей стал обязан человеку. Спас его один из тех немногих
безумцев, что бесстрашно штурмуют Вершины в Долине. В тот раз Человек опять
сорвался, но, несмотря на многочисленные раны, как проклятый разгребал
снежный курган воздвигнутый лавиной над беспомощным Карошом. Он работал до
тех пор, пока не откопал волшебника и не убедился что тот жив. После чего в
изнеможении откинулся на спину и заснул. А проснувшись, почувствовал себя
здоровым и отдохнувшим, но с удивлением увидел, что Карош исчез. И невдомек
было Человеку, что перед тем, как уйти, благородный Карош подарил ему, как
это принято у нас, бесценный волшебный дар. Он оживил его тень.
Если вы не поняли, то постараюсь объяснить. У каждого из вас, людей,
есть тень, когда есть свет, разумеется. Обычно это нечто мертвое, холодное и
плоское, слепо следующее за своим хозяином, и никогда, и ничем не могущее
ему помочь. Но некоторым из людей волшебники дарят настоящую, живую тень.
Такую тень, которая не пропадает в темноте, которая становится верным и
надежным спутником. Тень, которая может защитить и предупредить о грозящей
беде, укрыть от нескромного взгляда, выполнить тайные желания и многое,
многое другое. И при всем при том она умудряется оставаться скромной и
незаметной тенью, которую непосвященный никогда не отличит от обычной серой
пустышки. Вот такой необычный и дорогой подарок сделал Карош своему
спасителю.
Человек не сразу понял что же изменилось в окружающем его мире. Только
почти перестали предательски выскакивать из под ног камни, когда лихорадочно
ищешь опору, вися на отвесной стене. А из трещин, за которые судорожно
цепляешься пальцами, куда-то бесследно исчезали снег и лед, а порой эти
трещины как будто еще хранили тепло человеческих рук, за-ботливо
подготовивших их для него. Но, несмотря на это, он опять сорвался.
Дома, весь в бинтах и гипсе, Человек внезапно заметил, что лекарство и
газеты, очки и тапочки, да и вообще все, что ему могло бы понадобиться
всегда оказывалось под рукой. Это было чертовски приятно и очень удобно. И,
что самое главное, Тень не ограничивалась мелочами, после выздоровления,
дела на работе пошли в гору, все кругом твердили, что он стал прекрасно
выглядеть, удача, которая зачастую зависит лишь от того, как сложится
ситуация, теперь почти постоянно сопутствовала ему. Но, по большому счету,
работа и прочее -это были мелочи, главное же заключалось в том, что теперь
рядом с ним всегда был надежный друг на плечо которого можно было опереться
изо всех сил. Это было тем более приятно, что в наше время таких друзей не
так-то просто найти. А Тень и Человек понравились друг другу и теперь
посторонние часто удивлялись, не понимая, чего это вдруг Человек, бе-ря со
стола зажигалку или еще что-нибудь, говорит, ни к кому не обращаясь:
"Спасибо!" или нечто подобное. А Тень буквально расцветала слыша это и
моментально куда-то испарялась вся ее усталость.
Шло время. Человек привык к Тени, он уже полностью выздоровел, отдохнул
и вновь стал собираться в горы. И, конечно же, опять в Долину Вершин. Ну что
с этими людьми поделаешь! Он долго и тщательно подбирал себе снаряжение,
обучал Тень пользоваться им, и, наконец-то, они вернулись туда, где Человек
обрел свой чудесный дар. Вершина, которую Человек штурмовал прошлый раз уже
была покорена другим, но Тень помогла ему пережить и это. Сейчас перед ними
была новая, Вершина ослепительно сияющая своими ледниками коварно
скрывающими бездонные трещины-ловушки. Но ничто не могло остановить Человека
и восхождение началось.
Он и не рассчитывал на то, что эта Вершина покорится с первой попытки,
но когда он сорвался в пятый раз подряд, Человек начал злится. А
разозлившись, решил сменить тактику и изменить маршрут восхождения. Он пошел
к самой неприступной, отвесной на всем протяжении стене и начал готовиться к
штурму. Еще никто и никогда не пытался так покорять Вершины и Человек знал,
что он будет первым. Если дойдет. И чтобы хоть немного отдохнуть, перед тем
как начать восхождение, он разжег у основания Вершины огромный костер.
Солнце уже зашло и в сгущающихся сумерках Тень выросла до гигантских
размеров и, повинуясь яростной пляске огня, фантастически извивалась по
скале, усердно вбивая стальные крючья в мертвый холодный камень. И Человек с
удивлением заметил, что это восхождение для него значительно проще других,
потому что руки всегда нащупывали заботливо вбитые впереди крючья и ему
оставалось лишь проворно подниматься вверх.
Но чем выше они поднимались, чем меньше становилось расстояние до
Вершины, тем тяжелее становилось Тени. И совсем не потому, что костер уже
превратился в едва различимую мерцающую точку, а потому, что за весь тяжелый
день, как впрочем и за многие предыдущие, она не услышала от Человека ни
слова благодарности и признательности. Человек привык к Тени, она как-то
постепенно превратилась для него в нечто само-собой разумеющееся, а это-то
как раз было не так. В этом и заключалась оборотная сторона подарка.
Благодарность и внимание были также необходимы для Тени как воздух для
Человека. И сейчас, задыхаясь от усталости, почти ничего не различая перед
собой, она уже просто механически один за другим вбивала в скалу крючья.
Вбивала до тех пор, пока судорга не свела окоченевшие руки и кровоточащие
пальцы окончательно перестали подчиняться. Тень замерла, чтобы перевести дух
и хоть чуть-чуть отогреть заледеневшие руки. Она хрипло дышала на них, думая
только о том, что до Вершины осталось совсем немно-го. А когда они все-таки
взберутся, когда Человек покорит Вершину, она наконец-то услышит
долгожданные слова благодарности. И тогда все будет иначе, будут новые силы,
силы чтобы ждать следующих, ставших теперь такими редки-ми слов
признательности и любви.
А Человек поднимался вверх не обращая на Тень ни малейшего внимания.
Вершина была уже рядом и, экономя время, он даже перестал страховаться,
просто подтягиваясь на крючьях, которые рука уже привычно находила впереди.
И когда карабин обиженно клацнул не найдя следующего крюка, а в животе
возникла какая-то странная и холодная пустота, Человек не сразу осознал что
он сорвался. Он поднимался слишком быстро, Тень не успела вбить очередной
крюк и теперь только свист рассекаемого воздуха отделял Человека от
страшного мгновения удара о камни.
Увидев это Тень метнулась вниз, туда, где исчезал в темноте удаляющийся
силуэт Человека. Она знала, что горящий внизу костер не даст ей обогнать
Человека, отбросит назад, к Вершине, но она знала и то, что Человек в
опасности. И, опровергая все законы физики и магии, она достигла земли
раньше Человека. А той сотой доли секунды на которую она его обогнала
хватило чтобы успеть помочь.
Под упавшим Человеком что-то страшно хрустнуло и будто чьи-то ласковые
руки приняли его в свои мягкие объятия, заботливо укутав облаком мягкой
снежной пыли искрящейся в свете костра. Когда пыль осела Человек поднялся,
подбросил дров в костер и вновь шагнул к стене. Пламя, вспыхнувшее за его
спиной, ярко осветило неприступную скалу и длинную цепочку крючьев
теряющуюся в вышине. Кроме крючьев на стене больше ничего не было. Человек
злобно сплюнул себе под ноги и взяв новый молоток для забивки крючьев начал
очередной восхождение в одиночку.
55
Восемнадцатая
Cвеча 3
Волны, накатываясь одна за другой, сотрясали корабль увесистыми
шлепками, но опытная команда знала свое дело, и Капитан был спокоен. Не
первый шторм на его веку, и если бы не предстоящий заход в бухту, о нем
вообще не стоило бы упоминать. В давние времена какой-то шутник назвал эту
бухту "Легкая смерть", намекая, что лишь самоубийца решится бросить в ней
якорь, столь коварен и непредсказуем был местный форватер. Но несколько
часов искусного кораблевождения стоили тех преимуществ, которые дарила эта
спокойная бухта, полностью скрытая от моря. И в те же давние времена местный
правитель, дабы не тратиться на возведение морских бастионов, повелел
основать тут свою столицу. И с тех самых пор моряки ежедневно рисковали
жизнями, играя в орлянку со смертью. Но сейчас Капитану предстояло куда
более серьезное испытание.
Вчера его Король, довольно вздорный и бестолковый, принимал важных
заморских гостей. Гости, сами искусные мореходы, были поражены сложностью
форватера бухты, и поинтересовались, почему Король не заведет маяка.
- Нам эти фокусы ни к чему! Мои моряки могут войти в бухту даже с
завязанными глазами! - рассмеялся в лицо гостям Король.
Гости изумились и очень недвусмысленно высказали свое недоверие. И
тогда Король, постеснявшийся сказать, что ему просто жаль денег на маяк,
заявил, что завтра ровно в полночь его личный капитан, и он выразительно
посмотрел на Капитана, продемонстрирует гостям свое искусство. Заморские
принцы с недоверием уставились на Капитана, ожидая подтверждения, что он
решится на эту глупость. Надо сказать, что Капитан не был знатен родом и
честь присутствовать на королевских приемах заслужил в море и хорошо знал,
что такое настоящая работа и как она ценится. А потому он даже с Королем
держал себя достаточно независимо , не лебезя и не угождая. Не будь за
столом иностранцев, он бы отговорил Короля от этой безумной затеи. Но сейчас
речь уже шла о достоинстве державы, и ему волей неволей пришлось принять
условия игры.
- Пожалуй я смогу это сделать, но мне все же потребуется один маяк
Гости насмешливо загалдели.
- Ваше Величество ,- обратился Капитан к Королю,- прошу Вас
распорядится, что бы завтра в течение всей ночи на окне спальни Вашей дочери
была выставлена зажженная свеча. Именно она и будет моим маяком.
Смех и шутки разом смолкли, и все потрясенно смотрели на Капитана, не в
силах поверить услышанному. А Король в отличие от прочих глядел на дочь,
мертвенно бледную, даже закусившую от волнения губы. А затем перевел взгляд
на Капитана и вновь посмотрел на дочь, которая теперь уже прятала глаза и
нервно теребила салфетку. И недоумение во взгляде Короля сменялось досадой и
раздражением.
Условие Капитана было принято. Но право, нельзя же всерьез считать
маяком крошечный огонек свечи. И вот сейчас Капитан уже подводил свой
корабль ко входу в "Легкую смерть". Он был расслаблен, даже прикрыл глаза,
отдыхая перед предстоящей работой. Ровно в полночь должна зажечься свеча, и
вот тогда то понадобятся все его умение и опыт, вся интуиция и везение ,
дарованные ему морем.
Заморские гости во главе с Королем стояли на просторном балконе
королевского дворца и с нетерпением ждали начала необычной забавы. А в порту
толпились тысячи горожан с тревогой всматривающихся в непроглядную черноту
моря, в котором где-то далеко-далеко едва виднелись огни корабля Капитана.
Ратушные часы пробили полночь и в окне Принцессы тот час же зажглась свеча,
рядом с которой тревожно вглядываясь в ночь стояла сама Принцесса. Но уже
через мгновение во всем городе вспыхнуло множество других свечей. Гости,
придворные, горожане в ужасе наблюдали как один за другим загораются все
новые и новые огни и крик бессильной ярости повис над портом. Как же теперь
найти ту единственную путеводную в этом море огней?! Во всеобщей суе