дующие две порции. Коля увидел свою порцию. В ярко-оранжевой обертке с половинкой апельсина. Через обертку он нащупывал палочку и чувствовал прохладу, исходящую от сладкого лакомства. Потом он удивился тому, что прохлада не исчезла. Потом он понял, что стоит не на улице, а сидит на собственной кровати. И в руках у него самая настоящая порция мороженого. - Почему у меня-то не получается!!! - взвыл Веня от обиды. - Ты не кричи, - попробовал объяснить Коля. - Не зови ее, а попробуй представить. - У тебя получится, - серьезно сказала Лена. - Представить, это... ну как нарисовать. Веня похолодел и без всякого мороженого. Сейчас его секрет про тетрадку выплывет наружу. Но Лена промолчала. У Вени отлегло от сердца. А ведь и верно. Представить - это все равно, что нарисовать. Ведь самолеты он никогда не срисовывал. Картинка просто возникала у него в голове, и Веня быстро переносил ее на листок бумаги. А без картинки самолеты всегда получались плоскими и скособоченными. Он задумался. Представил хрустящий вафельный стаканчик, разделенный на квадратики, и небольшую горку мороженного над ним. Горка была уже не гладкой, а ноздреватой, оплывающей под натискои жары. Еще немного и она потечет на пальцы, которые сразу станут сладкими и липкими. Веня зажмурился и лизнул наугад. Язык подхватил сладкую массу, приятно расползшуюся по всему рту. У него получилось! Раздались шаги и в комнату вошел папа. Коля перепугался. Что скажет папа, увидев гнома. Папа заметил испуг Коли и внимательно осмотрел комнату. Взгляд прошелся по столу, уперся в оранжевый мандарин, рядом с которым сидел гном, остановился... и перескочил на мороженое. - Проголодались! - понял папа. - Николя, надо было сразу сказать. Ну-ка все на кухню! А почему с дамой никто не поделился мороженым? Ну Веня-то ладно, а ты, Николя! С таким-то именем... - А что с именем, - проворчал Веня. - У меня тоже имя хорошее. - Совершенно верно, - кивнул папа и подмигнул специально для Вени, - раз уж так получилось, что и у тебя имя хорошее, то почему бы и тебе не предложить графине половинку своей порции. Веня был человеком невредным, и к Лене протянулись сразу две мороженки. Она замотала головой: - Не хочу, пока не хочу. - Все равно на кухню, - распорядился папа. - Ну-ка, ну-ка, - его крайне заинтересовала Ленина книга. Девочка протянула ее навстречу, чтобы Колиному папе было виднее. - Хорошая книженция у тебя, - обрадовался папа. - Сам от нее был в полном восторге. Что же я за нее в книгообмен утащил?.. - папа хлопнул себя по лбу два раза, но память не просыпалась. - Забыл! Но книга замечательная! Я своему ее тоже подсовывал. Но ему лишь бы бегать. Ничего, еще успеет прочитать. Что стоите? Марш вперед. Пока я поищу что-нибудь вкусненькое, обладателям хороших имен будет не вредно помыть руки. И он ушел, прихватив с собой обе порции, от которых отказалась Лена. На кухне он положит их в морозилку, чтобы они до конца ужина не превратились в сладкое месиво. - Я у тебя на кухне сливы видел, - сказал гном, отодвигаясь от опустевшей кожуры. - Не забудь принести мне парочку. - А почему мой папа тебя не заметил? - удивился Коля. - Он в меня не верит, - пояснил гном. - Когда ты вырастешь, твой мозг будет устроен так, что перестанет видеть предметы, в которые ты не веришь. Это сложно объяснять. Не забудь про сливы, а еще лучше - возьми меня с собой. Я выберу самые для меня подходящие. Такой тонкий процесс нельзя поручать никому. - Коля, ты дашь мне одну палочку? - спросила Лена. Коля заволновался. Почему-то ему было жалко расставаться с палочками. Ведь он к ним так привык. Но друзья... Им тоже хотелось быть хоть маленькими, но самыми настоящими волшебниками. И Коля протянул одну белую палочку Лене, а оранжевую - Вене. Глава 8, в которой к Вене приходит хозяин Темных Стекол Вене не спалось. Палочка волновала его, будоражила внимание и не давала успокоиться. Он поэкспериментировал бы и сейчас, но побаивался. Веня и сам не смог бы объяснить, чего он страшился. Ведь, как ни крути, а он стал гораздо сильнее с этой, подаренной Колей волшебной вещичкой. Теперь не нужно каждый день экономить и копить деньги. Просто представил вещь, крутанул разок палочку, и вот она уже в руках. Пальцы в очередной раз полезли под подушку, чтобы убедиться в том, что палочка пока на месте, что она вовсе не выдумка, а реальность. Хоть в реальности таких вещей случаться и не должно. Папа и мама спокойно спали в соседней комнате, а Веня никак не мог ухватить сон. Он и глаза закрывал, и старался ни о чем не думать, и считал. Но когда добрался до шестьсот двенадцати, счет ему окончательно опротивел. Погрузиться в дрему мешали и шорохи. Веня всегда поражался, сколько шорохов живет в ночи. Это не какой-нибудь грузовик за окном проехал или поезд прогремел. Шорохи жили в его квартире. Днем они благоразумно отдыхали в недостижимых глубинах шкафов и сундука, а ночью выходили наружу. Сегодня шорохи слышались со всех сторон, словно у них проводили общешороховое собрание. Веня пытался представить облик существ, порождающих шорохи, и каждый раз у него получалось что-то противное. То разъяренный мамонт с маленькими злющими глазками, светящимися багровым пламенем, то непонятное трехглазое существо, прибывшее с чужой планеты, чтобы сожрать как можно больше людей, то черный всадник, скачущий во тьме и выжигающий души взглядом холодных серебряных глаз. Чтобы отвлечься, Веня принялся разглядывать мебель. Шкаф теперь походил на вместительный ангар. Он угрюмо чернел, словно злился, что никто никогда не раздвинет его створки затем, чтобы выпустить в голубое небо серебристый корпус самолета. Этажерка днем неуловимо напоминала древний биплан "Россия-А", накренившийся на одно крыло, да так и замерший в лихом вираже. Но теперь, если она и казалась самолетом, то самолетом, угодившим в авиакатастрофу. Мертвые души гнездились в обломках и подрагивали в злобном ожидании какого-нибудь незадачливого изыскателя. Разумеется, трагическая роль изыскателя предназначалась для Вени. Веня уже скомкал всю постель, но так и не смог заснуть. С обеих сторон возвышались высокие бортики, так как днем Венина кровать превращалась в обыкновенное кресло. Вене нравились эти бортики. Они отгораживали Веню от сумеречного мира, в котором возились неразличимые во тьме хозяева шорохов. Наверное, если Веня увидит хоть одного из обитателей ночи, то сразу умрет от страха. Лучше сразу, чем смотреть как тянутся к тебе когтистые холодные пальцы, как раскрывается пасть, утыканная острыми иголками зубов, полускрытых противной слизью. Ночные существа видели Веню, знали об его страхах, но не нападали, а только шуршали во тьме. Наверное, они ждали. Но чего именно? Шорохи приближались. Веня зажмурил глаза. Шуршало почти под кроватью. Сердце учащенно забилось. Нет, совершенно невозможно лежать с закрытыми глазами. Может враг совсем рядом. Надо срочно открыть глаза и убедиться в собственной безопасности. Замирая от страха, Веня раскрыл глаза. Призрачный силуэт реял под потолком. Веня чуть не застонал в ужасе, но двойное мигание глаз, прогнало сумрачное видение. Ну почему нельзя встать и включить свет? Почему? Почему нормальные люди спят как положено и только Веня трясется, не в силах забыться. А может враг не ушел, а может он только притаился, чтобы напасть, когда Веня снова закроет глаза. Можно встать и отправиться в ванную комнату, чтобы хоть немного посидеть при свете и успокоиться. Но потом ведь придется возвращаться обратно. И если сейчас еще оставалась крохотная надежда уснуть, то после прогулки придется мучаться до утра. Нет, когда Веня вырастет, он обязательно будет спать только при включенном свете. И никак иначе. Вене хотелось плакать от того, что нельзя зажечь свет прямо сейчас. Свет разбудит родителей, они придут и будут долго выговаривать Вене за напрасную трату электричества. А про то, что электричество все время повышалось и повышалось, Вене было известно. И чем больше повышалось электричество, тем сильнее ругали Веню, когда он забывал выключать свет. И Вене ничего не оставалось, как лежать, плавая в страхе, и вглядываться в ночь, искренне надеясь, что оттуда не вылезет нечто отвратительное. Над правым бортиком зажглись два красных огонька, словно две магнитофонные лампочки. Веня мгновенно повернулся на другой бок. Показалось, всего только показалось. Когда-нибудь Веня обязательно повернется обратно и проверит свою догадку, но не сейчас. Сейчас легче лежать и думать о том, что над правым бортиком никого нет. Немного подумать, а потом осмелиться и повернуться. Пара красных огоньков вспыхнула над левым бортиком. Веня тут же развернулся и с ужасом обнаружил, что красные огоньки с правого бортика никуда не исчезли. Наоборот, их теперь стало больше. Целых шесть. Веня бухнулся на спину. Ряды красных огоньков по обеим сторонам множились с каждой, исчезающей в ночи секундой. Наверное, он спит. Ведь во сне тоже бывает иногда удивительное чувство реальности. Зато когда проснешься, то сразу понимаешь, что это был всего лишь сон. Но как трудно проснуться, находясь в кошмаре. Самыми счастливыми минутами кошмара для Вени были те, когда он понимал, что это не по-настоящему. У него был свой собственный, неоднократно проверенный способ избавления от кошмаров. Надо было всего лишь кинуться в разверзнувшуюся пасть чудовища. И тогда Веня благополучно проваливался в другой сон. Может быть скучный, зато совершенно не страшный. Но сейчас понимание не приходило. Сейчас властвовало ужасающее чувство, что Веня находился в самой настоящей реальности. Снаружи любого сна. И красные огоньки немигающих глаз неумолимо смотрели на несчастного и испуганного Веню. Он хотел закричать, но звуки застряли в горле. Он хотел закрыть глаза, но те отказывались закрываться. Веня лежал и смотрел на красные огоньки, вспыхивающие и не угасающие вокруг всей его постели. У его вытянутых ног, там, где обрывалась развернутая спинка кресла, появилась темная фигура. Комната теперь не была погружена во мрак, ее окутывало едва различимое сумрачно-серебристое сияние. Черный высокий силуэт выделялся в этом призрачном свете. Он был одет в длинный плащ. На бледном лице с глубокими черными морщинами покоились темные стекла очков. Веня сжался, но ничего не мог сделать. Ни спрятаться, ни убежать, ни просто встать и включить свет, несмотря на родительские запреты. Оставалось лежать и не отводить взор от темных стекол. А они были еще страшнее, чем неведомые красные огоньки. - Зздравсствуй, мальчик, - произнес хозяин Темных Стекол, - в прошлый разз ты ззабыл ссказзать мне адрессс. - Какой адрес? - прошептал Веня. Он так надеялся, что дребезжание хозяина Темных Стекол разбудит родителей. В комнату зайдет папа и вышвырнет постороннее страшилище прямо с пятого этажа. Но папа спал далеко-далеко. Даже всхрапывание не слышалось, словно соседняя комната провалилась в другой мир. - Не дури, - мягко продолжил хозяин Темных Стекол. - Ты ззнаешь, какой адресс. Адресс мальчика Коли. Веня молчал. Он хотел сжать зубами кончик простыни, но побоялся пошевелиться. - Ты видел гнома? - дребезжание приблизилось. Веня боялся настолько сильно, что даже не мог врать. - Видел, - выдавил он. - Адресс! Скорее адресс! Время уходит! В вашем мире вссе делаетсся неправильно. Поззавчера, безз пятнадцати шессть я должен был ззабрать указзующий персст, но мальчик Коля опередил меня. Хотя уж ему-то подобный предмет ссовершенно не нужен. Поззавчера, безз дессяти воссемь я всстретил мальчика Веню, который должен был ссобщить адресс мальчика Коли, но ззаупрямилсся. Но я ззапомнил мальчика Веню. И он мне сскажет, сскажет адрессс. Только он. Только первый, к кому я обратилсся с вопроссом, ззнает исстинный адрессс. Таковы законы! Веня со страха перестал видеть. Красные огоньки слились в единую дрожащую линию. Остался только дребезжащий голос. - Сскажет. Или ему придетсся поззнакомитьсся сс моими крыссомуммиями. Глаза Вени раскрылись до предела. Красные огоньки сдвинулись с места. На постель принялись вспрыгивать десятки маленьких существ. В сумеречном серебристом свете они казались серыми. Больше всего они походили на старых облезлых крыс с раздутыми мордами. Морды покрывали уродливые складки, а из самой глубокой сверкала пара красных огоньков - глаза. Крысомуммии подобрались к самому Вениному подбородку. За их рядами Властелином Ночи высился хозяин Темных Стекол. Веня молчал. Он ждал с нестерпимым ужасом укуса. Вот-вот первая из противных крыс вопьется ему в шею. Так ждут, когда ужалит сверло зубодробильного аппарата в стоматологическом кабинете. Но крысомуммии медлили. Они наслаждались Вениным страхом. - Время! - вскричал Хозяин Темных Стекол. - Время уходит. Сскажи адресс. Сскажи, иначе твои родители никогда не просснутсся. Ты хочешь, чтобы они не просснулиссь? И Веня сдался. Сразу. Без всяких раздумий. Больше всех крысомуммий на свете, больше самого хозяина Темных Стекол он боялся, что мама и папа когда-нибудь умрут. Он даже представить себе не мог, что произойдет, если он завтра встанет с кровати, а мама и папа так и останутся лежать бездыханными. Это был самый страшный ужас на свете, потому что без папы и мамы жить вовсе невозможно. Коля был далеко, а папа и мама совсем рядом. И хозяин Темных Стекол угрожал им. Только Веня мог их спасти. Пусть он никогда больше не пойдет в штаб, пусть над его секретной тетрадкой смеется вся школа, но папа и мама должны были завтра проснуться. Должны во что бы то ни стало. - Суворовский переулок, дом пять, квартира шестьдесят восемь, - прошептал он. - Сспасибо, мальчик Веня, - торжественно возвестил хозяин Темных Стекол и на секунду снял очки. На Веню взглянули глаза, залитые холодным серебряным светом. Затем очки снова оказались на месте, а их обладатель растаял в ночной тьме. Крысомуммии, пересмеиваясь, попрыгали с Вениной постели и с шорохами унеслись прочь. В квартире вновь обнаружилась привычная ночная тишина с тихими звуками, теперь уже знакомыми и нестрашными. Соседняя комната вновь очутилась на месте. Веня слышал похрапывание папы. Значит, ничего страшного не произошло. Значит, все в порядке. Но что будет с Колей? Ведь хозяин Темных Стекол сейчас отправился к нему. Постойте, но зачем ему Коля? Ему нужен совсем не Коля! Он ведь спрашивал про гнома. Конечно же, такие страшилища не интересуются обыкновенными мальчиками, они ищут золотистых гномов. А гном... Да-да, именно так. Пусть хозяин хоть заищется гнома в Колиной квартире. Нет там гнома, и все. И ничего он там не найдет, нет. По крайней мере думать так было намного приятней. Казалось даже, что Веня вовсе не выдал Колин адрес. Ведь ничего страшного не случится, не правда ли? И Веня, успокоившись от перенесенных волнений, провалился в глубокий сон без всяких сновидений. Глава 9, в которой количество палочек уменьшается, а Коля занимается экспериментами Второй школьный день точно так же похож на первый, как и все остальные. Только уже никто не дарит цветов и даже малейшие признаки праздника растворяются в суровых буднях. Сегодня Коле досталось не только от Пашки, но и от Владяна. Владян был цепким худым и невероятно наглым, что ему помогало во всех драках. А если драва клонилась к поражению, то за Владяна всегда вступался Пашка. У них и фамилии в журнале рядом стояли: Радостев Павел и Рузиков Владислав. Коля сидел и размышлял, что надо продержаться всего лишь одну перемену. На уроках было безопасно. Тем более, что Коля теперь сидел за первой партой. А после уроков можно было возвращаться в нормальную добрую жизнь. Коля всегда удивлялся насколько различается жизнь в школе и за ее пределами. Если в школе над Колей витало постоянное чувство опасности удара в спину или обиды, то во дворе он преображался. Во дворе почему-то не спорили, кто сильнее и кто быстрее сможет врезать другому в глаз. Во дворе все вертелось вокруг того, кто умел придумать чего-нибудь интересное. А в школе получалось иначе. Если ты послабей, то тебе всегда доставался самый грязный участок для уборки территории, самый тяжелый груз и самое неудобное место. Бывало мест не хватало и Коля оставался стоять, пока учительница волевым решением не сдвигала кого-либо с насиженного угла. Веня учился в другом классе, и у него подобных проблем даже не возникало. Конечно, Коля дрался, но драки всегда заканчивались для него плачевно. Девчонки заливисто смеялись над его перепачканной формой. А Светка Белорусских откровенно его презирала. Но Коля не унывал. Тем более сегодня, когда в его шмотнике лежал пенал с волшебными палочками. Коля побоялся оставить его дома. Ему казалось, что воры только и ждали, когда Коля уйдет в школу, чтобы украсть все палочки до единой. Еще два дня назад судьба палочек нисколько не волновала Колю, но теперь они стали его главным сокровищем. Разумеется, про палочки он никому рассказывать не стал. Жизнь - это такая штука, когда любую хорошую вещь, оказавшуюся у тебя, так и норовят присвоить все, кто посильнее. Хорошую вещь нельзя показывать кому попало - отберут. Этому Коля был научен с детства, когда в четырехлетнем возрасте вышел во двор с новеньким красно-синим грузовиком. До вечера он самозабвенно катал его в куче песка. Коля строил подъездные пути к многоэтажным гаражам, которые терпеливо вырывал в песке и укреплял обломками найденной дощечки. На душе царил настоящий праздник. А потом прибежали незнакомые большие ребята, выхватили у него из рук грузовик и быстро-быстро унеслись прочь от завывающего как сирена Коли. Такая же история могла получиться и с палочками. Поэтому Коля хранил в строгом секрете свои приключения и терпеливо ждал окончания уроков. Палочки занимали все мысли. Колю даже не расстраивал теперь тот факт, что гном переехал к Лене. Разумеется, польстился на мандарины, которые Коле покупали довольно редко. Но палочки-то остались. Прозвенел звонок и Коля первым выскочил из класса, чтобы предупредить Веню. Не хватало еще, чтобы Веня растрепал в своем классе о палочках или начал творить чудеса прямо на уроках. Веня молча глядел в окно. Рядом с ним стоял толстяк Серега Воршин из Вениного класса. Серега был не прочь посидеть на подоконнике, но по этажу дежурила биологичка, которая безжалостно сгоняла всех нарушителей. - Старорежимница, - прогудел ей вслед Серега, но сесть на подоконник не осмелился. Зато Веня бесстрашно уселся на белую плоскость и даже поставил туда ногу в потрепанной кроссовке. Серега аж ошалел от такой наглости, зашлепал губами и на всякий случай перешел к другому подоконнику. Коля поспешил к другу, но не успел. Рассекая роящиеся толпы школьников к нарушителю спешила биологичка. - Немедленно слезь с окна!!! Немедленно! - закричала она еще издали. Веня нехотя скатился на пол. Биологичка уже стояла перед ним. Веня задумчиво крутил в руках палочку. - Как фамилия?! - строго спросила биологичка. - Кто классный руководитель? - Фамилия? - удивленно произнес Веня, как будто такой вопрос ему задавали первый раз в жизни. - Фамилия! - утвердила биологичка, наливаясь праведным гневом. Услышав крики, из туалета потянулись курильщики, пряча бычки в оконные щели. Веня продолжал крутить палочку в руках и напряженно о чем-то думал. Учительница на миг тоже о чем-то задумалась, суровость покинула ее лицо, и оно выглядело теперь просто уставшим. Скорость палочки в Вениных руках возрастала. Но лицо учительницы биологии вновь стала напряженным. - Не слышу, - она взяла Веню за плечо. - Не слышу фамилию! К директору захотел? Веня не хотел к директору. Он судорожно выдохнул и сунул палочку в карман. - Данилов, - нехотя ответил он. - Шестой "А". - Марш в класс, - распорядилась биологичка, - и чтоб больше я тебе здесь не видела. Веня медленно, словно убитый непереносимым горем человек, поплелся в класс. Сбоку к нему пристроился Коля. - Ты что, очумел? - грозно зашептал он в ухо другу. - Я только проверить хотел, - оправдывался Веня, - кто ж знал, что они не всегда работают. Я так старательно представлял как она передо мной извиняется за то, что я залез на окно. А палочка не подействовала. - Наверное, она только на вещи работает, - предположил Коля. - Не на все. Я вчера вертолет заказал настоящий. На крышу чтобы. Представлял, представлял, а он так и не появился. - Может быть ты плохо представлял? - Я? - обиделся Веня. - Да я любой вертолет могу представить по деталям, - и он немедленно принялся перечислять. - Фюзеляж, несущий винт, рулевой винт и шасси. Коля хоть и не видел секретной тетради, но знал, что в знаниях по авиации Вене равных не сыскать. Поэтому он согласно закивал, чтобы прервать список вертолетных составляющих. Веня вытащил палочку и завертел ее в руках. Просто так, без всяких желаний. - Спрячь, - испугался Коля. - Увидят! - Ну и что, - удивился Веня. - Никто не знает, что они волшебные. - А если узнают? - язвительно спросил Коля. Веня вздохнул и спрятал палочку обратно. Прозвенел звонок и друзья разбежались по своим классам. Влетев в класс, первым делом Коля увидел свой шмотник в раскрытом виде, валяющийся на крышке парты. А в руках Владяна - пенал с заветными палочками. - Отдай, - кинулся к нему Коля. - Во тебе, - Владян больно пнул Колю в щиколотку и протянул половину палочек стоявшему рядом Пашке. - По местам, по местам, - захлопала в ладоши Ираида Сергеевна, преподававшая алгебру и геометрию. Коля бессильным взором проводил похитителей и плюхнулся на место. Совершенно невозможно было подняться и пожаловаться учительнице, словно обиженный первоклассник. Еще невероятнее казалось вернуть пропажу своими силами. Он высидел урок как на иголках. А после урока, как оказалось, следовало не разбегаться, а идти на уборку территории. - Отдайте палочки! - взмолился Коля, забегая перед Пашкой и Владяном. - Держи! - Пашке палочки были совершенно не нужны и он протянул их обратно Коле. Коля быстро сунул в карман куртки Пашкину порцию. - Отдай, - попросил он Владяна. - Пошшел, - Владяну палочки тоже были не нужны, но он видел, что они нужны Коле. Поэтому Владян их возвращать не собирался. Что может быть слаще, чем вдоволь подоставать человека. - Пошшел прочь, Наркота, - он отодвинул Колю с дороги и зашагал вслед за Пашкой. Коля смотрел ему в спину ненавидящим взглядом. Папа звал Колю "Николя", но в школе Колю не считали красивым, сильным и удивительно храбрым. Сначала его дразнили по фамилии. "Эй, Конопля, Конопля, шмотник обронил!" - вопили ему вслед одноклассники. Но после лекции о вреде наркотиков к Коле прочно приклеилось прозвище "Наркота". Краем глаза Коля постоянно косил на Владяна, а тот подсмеивался и постоянно вертел палочки в руках. У Коли аж дух захватывало. А что, если в этот момент Владян загадает желание и оно исполнится? Тогда Коле уж точно палочек не видать. Но до сих пор не произошло ничего удивительного. Или желания в голове у Владяна не водились. Или палочки отказывались их выполнять, как не исполнили они для Вени вертолет в натуральную величину. А потом Владян подбежал к костру и с размаху зашвырнул палочки туда. У Коли внутри что-то натянулось и оборвалось. А потом он уже несся, сбивая дыхания, к оранжевым языкам пламени, куда старшеклассники сгребали высохшую листву. Колины руки прихватили по пути железяку, чтобы разворошить огонь и вытащить палочки на свободу, но его бег оборвала рука высоченного десятиклассника, цепко ухватившая Колино плечо. - Куда, дурило? Не видишь? Коля вывернулся и увидел палочки. Он протянул железяку вперед, но старшеклассник зло выругался отобрал ее у Коли и выкинул. Другой рукой он ухватил Колю за шиворот. Зло ухватил, так, что воротник рубашки впился в Колино горло. Палочки плавились в огне. Они почернели и согнулись. Поверхность их вспучилась пузырями. На кончиках, которые так часто грызли Колины зубы, набухали тяжелые капли. В костре корчились в смертельных конвульсиях пять волшебных палочек. И оживить их теперь не могло никакое волшебство. Это невыносимо обидно: стоять, смотреть, как догорает сказка, и не иметь никакой возможности ее спасти. Заметив, что Коля утих, старшеклассник рывком развернул Колю от костра и подтолкнул к своим. Владян торжествующе улыбался. Что-то лопнуло внутри у Коли. Что-то оборвалось раз и навсегда. Подхватив с земли обломок белого кирпича, он запустил его в бледное пятно, в которое превратилось лицо Владяна от набежавщих на Колины глаза слез. Он налетел на Владяна как смерч, как ледокол, как астероид. Возможно, со стороны все выглядело гораздо скромнее, но этого толчка хватило, чтобы повались врага на разрыхленную граблями землю. Коля не помнил ничего. Он не чувствовал ни свои удары, ни ответные от Владяна и Пашки, который пытался пинками спихнуть Колю с приятеля. А потом откуда-то издалека, возможно, из другого мира раздался грозный голос: "Коноплев! Рузиков! Прекратить!" Коля поднялся с поверженного врага. Он ничего не видел. Перед глазами все расплывалось и покачивалось. А в голове все еще бушевала невосполнимая утрата волшебной пятерки. Учительница оглядела перепачканного Колю с расцарапанным лицом. Она чувствовала, что ругать его нельзя, но и оставлять дело на самотек не следовало. Шестой "Б" молча столпился вокруг нее и ждал. Разбираться? Не сейчас. Потом, когда что-нибудь прояснится. - Коноплев. Коля вскинул лицо, по которому пролегли черточки слез. - Иди домой. Коля кивнул, подобрал рюкзак, на который кто-то уже успел наступить выпачканной в жирной глине ногой, и побрел прочь. Домой он не пошел. Идти домой в таком виде совершенно невозможно. Пристали бы с вопросами. Жаловаться не хотелось. И в самом деле, не пойдет же папа и не отлупит Владяна за его подлый поступок. Он же не знал, что в школе Коля вовсе не сильный и удивительно храбрый. А если бы знал, то что? Вздохнул бы, да перестал бы называть Колю красивым французским именем "Николя". Не заслужил Коля такого имени. Не оправдал. Разбираться с Владяном требовалось своими силами, а их было у Коли очень немного. В штаб тоже идти не хотелось. Там мог сидеть Венька. Счастливый и безмятежный Венька, что-то там черкающий в своих тетрадках. Венька, который учился в другом классе и не страдал ни от Пашки, ни от Владяна. Везучий человек Венька. А еще там могла оказаться Ленка. Ленка, которая читает книжки про храбрых героев с мечами. Ленка, умеющая смотреть таким глубоким взглядом, что жуть брала. Может она сравнивала Колю с книжными героями. А он не тянул на них, смелых и храбрых. Совсем не тянул. Только Ленка об этом не знала. И хорошо. Но все же немного грустно. Гномам вот замечательно живется. Налопался мандаринов и никаких тебе Пашек и Владянов. Коля вздохнул. Ничего. Осталось потерпеть каких-то шесть лет. А потом начнется взрослая жизнь. Как у папы. Может быть Коля даже женится. Может быть он даже научится заворачивать в стеклянные банки огурцы и помидоры. Или лучше купит аквариум и станет разводить золотых рыбок. На ходу Коля пересчитал палочки. Их оставалось семь штук. Да, утром их было целых двенадцать. Вы только вдумайтесь, двенадцать волшебных палочек! А теперь из-за Колиной глупости, да из-за подлого Владяна пять палочек погибло. Коля клятвенно пообещал, что больше никогда не возьмет палочки в школу. Но ведь любыми клятвами происшедшее переиграть невозможно. Ноги подвели Колю к автобусной остановке. А не поехать ли в центр? У Коли аж дух захватило. Тогда он заявится домой, когда начнет темнеть и увильнет от любых каверзных вопросов. Вот только денег у Коли негусто. Коля завертел в левой руке палочку, представляя в уме металлический рубль и желтый полтинник. Правая рука тотчас ощутила тяжесть двух монеток, сразу начавших нагреваться от тепла Колиных пальцев. Рубль получился новенький, с Пушкиным. Коля достойно подготовился к встрече с автобусом. Но вот автобус, видимо, еще не был готов к встрече с Колей. Он скрывался за углом и спешно приводил себя в порядок, чтобы такому мальчику, как Коля, было не стыдно ехать в его салоне. Автобус не появлялся. От нечего делать Коля пошарился в рюкзачке и извлек на свет божий треугольник, спрятанный в дальнем кармане. Треугольник он тоже не рискнул оставлять дома, но теперь придется. А пока волшебная вещичка переливалась в Колиных руках. На секунду показались буквы из темного серебра. Коля замер, вчитываясь в строчки. "Пронзив пространство, обнаружишь ту, что многое расскажет". Надпись поблекла и растворилась в дымчатом серебре пластмассы. Коля не знал, как пронзить пространство, и поэтому решил просто поторопить автобус. Он прищурился и представил себе желтый "Икарус". Длинный, с гармошкой, у которого половина передней двери уходит в водительскую кабину. Пальцы крутили и крутили палочку, а автобус все не появлялся. Волшебство словно испарилось из палочек, побывавших в чужих руках. А вдруг палочки нельзя никому отдавать! Коля перепугался. Но ведь работали же палочки в руках и Вени, и Лены. А тут вдруг перестали. Нет, тут дело нечисто. Машинально Коля прибавил к оранжевой палочке белую. Совсем, как Лена. И автобус появился. "Икарус", но странный "Икарус". Не длинный, а обрезанный. В таких по городу разъезжает техпомощь. Тем не менее он лихо подкатил к остановке. На переднем стекле красовалась табличка "47-Т". Из этого следовало, что автобус выполнял коммерческие рейсы и полтора рубля за право войти в него не хватало. "В центр!" - возвестила молоденькая, но полная кондукторша, и пассажиры, до этого странно поглядывавшие на автобус, стали в него загружаться. Тут Коля понял, что его удивило. На этой остановке никогда не останавливались коммерческие автобусы. Более того, маршрут за номером "47-Т" не значился ни на какой карте общественного транспорта. До этой самой минуты Коля никогда не видел автобусов такого маршрута. Автобус тем временем уехал, а Коля остался. Рядом стояли более стойкие пассажиры, видимо, обладатели проездных. Палочки сработали, но как-то неправильно. Словно они, не дослушав Колю до конца, бросились выполнять приказ. Или не смогли вытянуть заказанный Колей автобус. Не хватило сил, как не хватило сил у Коли отлупить Пашку и Владяна. Коля задумчиво добавил к паре палочек еще одну белую и снова продолжил вращение. Немедленно из-за поворота вывернул желтый "Икарус". Длинный. С гармошкой. Точно такой, как нарисовался у Коли в голове. Три палочки, как три богатыря, выполнили Колин приказ точь-в точь. Автобус подъехал и приветливо распахнул двери, приглашая Колю вовнутрь. Передняя была наполовину разделена тонкой пластмассовой стойкой. Но Коля не спешил. Коля дождался, когда вызванный по его просьбе автобус скроется за поворотом, а остановка опустеет окончательно. Он вытащил из кармана все семь палочек и завертел их, сжав плотной стопкой. В ту же секунду он просто взял и растворился в нагретом, еще по-летнему жарком воздухе. Прасковья Феоктистовна, проходя мимо длинной стеклянной витрины, охнула и перекрестилась. Перед ней, прямо из воздуха, появился взъерошенный мальчик в темных брюках и желтой, кое-где перепачканной землей куртке. "Господи, спаси и сохрани!" - прошептала она зажмурив глаза и пообещав поставить в церкви дополнительную свечку. Когда она раскрыла глаза, то никакого удивительного мальчика рядом уже не стояло. Обычная толпа народа в своем обычном ритме перетекала по главной улице города. Потоптавшись немного, двинулась Прасковья Феоктистовна дальше, списав удивительное явление на жаркую погоду и решив на свечке все же сэкономить. Пока не выдадут пенсию. А там видно будет. Коля зачаровано шагнул вперед. Перед ним высился центральный универмаг. Именно его загадал Коля, представив в уме двери из тяжеленного стекла. Именно перед этими дверями и оказался Коля и, нажав на ручку, двинулся к прилавкам, чтобы не задерживать скапливающихся за ним взрослых, все так же спешащих по своим важным и неотложным делам. Глава 10, которая повествует о том, как сбылась Венина мечта и что из этого получилось Веня сидел за столом и делал уроки. Вернее, считалось, что он их делал. На самом деле Веня мечтал. Если, конечно, подходить к этому делу серьезно, то мечтами его занятие тоже не назовешь. Так, обрывки мыслей. Изредка Веня косил глазами на часы и разрешал себе еще пять минут побездельничать. Уроки всегда надо начинать на круглой минуте. Почему так, Веня не знал, но старался придерживаться этого правила неукоснительно. Он снова взглянул на часы. 16:36. Ну вот! Опять пропустил пятерку! Значит, четыре минуты можно смело посвятить самолетам. Конечно, за четыре минуты самолет не нарисуешь. Зато помечтать о нем можно вволю. 16:38. Пора было начинать становиться осторожным. Чуть-чуть задумаешься, а на табло уже единичка вместо нолика. А какой нормальный человек будет начинать уроки с единички. Нет, надо дождаться нолика или пятерки. 16:39. Вот-вот. Может, поэтому и не думается совсем. Вернее думается, но о чем? Веня затруднялся сказать что-то определенное о скачущих обрывках. Какие уж тут уроки, когда не получается думать даже о самых приятных вещах. 16:40. Теперь главное - успеть распахнуть тетрадь и написать хоть одну букву до того, как нолик заменится на единицу. Тетрадь уже давно лежала под рукой и Веня немедленно раскрыл ее на первой странице, где еще оставалось немного места для размещения домашнего задания. А ручка? Где ручка? Вот она! Пальцы уверено хватанули ее и вывели "Второе сентября". Веня оторвался от тетради и снова взглянул на часы. 16:41. Успел! И не одну какую-то букву, а целую строчку. Теперь можно немного передохнуть. Веня вспомнил о Колькином, вернее уже Ленкином гноме. А вместе с гномом вспомнился проклятущий хозяин Темных Стекол. Но ведь с Колей ничего не случилось, не так ли? Может этот хозяин с серебряными глазами только приснился Вене. Всего-навсего ночной кошмар. Тогда получается, что Веня - не предатель. Ведь если предашь во сне, то это не по-настоящему, а, значит, и не считается вовсе. 16:49. Ух ты! Времени-то прошло! А в тетради больше ничего не появилось. Но ведь Веня не пустяками занимался. Он думал о важных вещах, поэтому никто не мог сказать, что Веня терял время зря. Никто! Кроме мамы, разумеется. Сейчас-то она на кухне, но может заявиться сюда в любой момент. И ведь придет в самый неудобный для Вени. 16:53. Нет, не получаются у Вени сегодня уроки. Может, улизнуть в штаб. Ну ее, эту алгебру. А ведь кроме алгебры еще русский язык и история. Их тоже надо учить, а Веня историю даже еще не открывал. Но постойте! Зачем нам уроки, если у нас есть волшебная палочка. Пусть она поработает за Веню, а он посвятит свой труд обдумыванию нового самолета. Веня завертел в руках палочку, думая о примерах по алгебре. Но мысли в голове не прояснялись, как картинка, а наоборот, запутывались. Цифры и номера задач переплетались с изгибами крыла и алыми звездами. Веня даже руками замахал, отгоняя перепутавшиеся мысли. Не хватало еще, чтобы на чистом листе тетради появилась вся эта мешанина. 17:01. Дело замерло на мертвой точке. Невероятным усилием воли Веня забыл про самолеты. Не насовсем, конечно, забыл, а так, минут на двадцать, если получится. Он представил себе свою тетрадь по алгебре, лист в клеточку и аккуратно написанные на нем цифры. Без всяких там помарок. Веня глянул в тетрадь и возрадовался. Лист оказался полностью заполненным. Так, с алгеброй покончено. Теперь надо придумать как с помощью палочки выучить историю. Но что это! Веня переводил взгляд со строчки на строчку. В примерах стояли совершенно не те числа! Вот, к примеру, "73". Откуда оно взялось?! Не было в исходных данных никакого "73". Палочка слизала числа, вертевшиеся у Вени в голове, и расставила их по листу. Хоть и аккуратно, но совершенно бестолково. 17:08. Ничего не сделано. Даже в минус. Теперь придется переписывать всю классную работу в новую тетрадь. Веня хотел обидеться на палочку, но передумал. Он представил себе всю классную работу от первой до последней строчки, а за ней белоснежную поверхность листа, расчерченного тончайшими линиями на фиолетовые квадратики. Рядом с испорченной тетрадью тут же возникла новая, на которой отразилось все, отрисованное в Вениной голове. Очевидно, палочка нарочно не хотела ничего исправлять в настоящей тетради, руководствуясь принципом "что написано пером - не вырубишь топором". Веня не возражал. 17:12. Минус исправлен, но задачки решать надо. Никто Веню не освободит от сей тяжкой обязанности, а мысли вновь и вновь возращаются к самолетам. Но Веня не страдает. Он решит эти задачки. Решит прямо сейчас. И русский сделает самостоятельно. И историю выучит. Ведь он может себя вознаградить за потраченное время. И он-то уж знает, чем себя вознаградит. 17:32. Задачки решились за двадцать минут. За двадцать минут?! Так не бывает!!! Обычно на задачки у Вени уходил час или полтора. Но размышлять о странностях было некогда. Веня уже тянул из сумки тетрадь по русскому, проглядывая одним глазом учебник истории. 17:57. Все! Уроки позади. Донельзя счастливый Веня откинулся на спинку стула, заложил руки за голову и закрыл глаза. Пальцы правой руки прокручивали палочку. Перед взором Вени в серой дымке проплывали самолеты. И как только очередной самолет представал перед Веней во всей своей красе, на столе появлялась его точная копия в масштабе 1:48. Не прошло и получаса, как весь стол перед Веней был заставлен штурмовиками, истребителями и стратегическими бомбардировщиками. О моделях Веня мечтал давно и безнадежно. Ведь кто, скажите вы мне, купит мальчику невероятное множество вещичек, на которые почти любой взрослый смотрит, как на незаслуживающие внимания безделушки? Нет, одна моделька у Вени была. На полке красиво разместился одинокий "Ил-18" с обломанными лопастями на третьем пропеллере. Разумеется, Веня просил еще и еще. "Зачем? - удивилась мама. - У тебя же уже есть!" Веня-то знал, зачем, но объяснить не мог. Не прибавляли модельки самолетов Вене ни знаний, ни умения. Но сейчас Венина душа цвела и пела. Веня выдумывал такие модели, что в магазинах и не встретишь. Первым делом он заказал "Ту-154", модель которого на тонких, почти незаметных проволочках висела в кассах "Аэрофлота". Конечно, там он не продавался, а только манил в заоблачные высоты и подталкивал взрослых купить билеты. А теперь пластмассовый красавец стоял на столе и радовал Веню. После появился "Боинг-747", который можно увидеть только в западных фильмах. Не летают в Венин город такие вот воздушные махины. Ну и пусть. Теперь и у Вени есть свой Боинг. Далее возник из пустоты "Бристоль-Британия-320". Его длинное название заметно перекрывало "Боинг" по звучанию, зато летал он чуть ли не в полтора раза медленнее. На всякий случай кроме "747-го" Веня заказал и "Боинг-707". Тоже красивый самолет, хоть каждая из четырех турбин в три раза и послабже турбины своего именитого собрата. А потом перед Веней возник похожий на сказочную птицу "Ту-144", таинственно сгинувший со всех без исключения воздушных линий страны. Веня почему-то верил, что эти огромные удивительные самолеты все еще где-то летают, и ему очень хотелось увидеть хотя бы один из них. Как только на самом краю стол