ля. Гаражу отводилась роль первой ступеньки. Не зря же мы постоянно упоминали дерево. Но сейчас лезть на него еще не следовало. Теперь стоило перебраться на плоскую крышу кирпичной трансформаторной будки. Здесь уже можно отдохнуть подольше. Полуметровый бортик неплохо скрывал Колю от непрошенных зрителей, то и дело проходивших мимо. В былые годы Коле вполне хватало и этой высоты, чтобы высунуть из-за бортика пластмассовый автомат и играть. Поочередно освобождать Кибертрон от Автоботов или Десептиконов. Или помогать Стивену Сигалу расчищать нижнюю палубу мощнейшего ракетоносца от снующих внизу террористов. Игры полностью захватывали Колю, пока он не вырос и не догадался взглянуть в листву рядом растущего дерева попристальнее. И что бы вы думали? Там, в сплетении веток, кто-то неведомый приколотил небольшую дощатую площадочку для неведомых Коле целей. Прошло немало времени, прежде чем Коля, зажмурив глаза от страха, решился перепрыгнуть на самую ближнюю ветку и чуть не сверзился. Он проскользил подошвами сандалий по старой коре и удержался лишь потому, что неведомо как ухватился за ветку повыше. Так он висел еще пять минут, стуча зубами от страха и открыв на всякий случай только левый глаз. Потом пальцы разжались, и Коля мешком с картошкой ухнул вниз, приземлившись на спружинившие подошвы. Повторить попытку он рискнул через неделю. На сей раз он каким-то чудом остался стоять на ветке. Сердечко ухало. Ноги дрожали от ужаса и возбуждения и совершенно не хотели пробираться дальше. Пришлось опять спрыгнуть. Третью попытку он совершил на следующий день, в среду, но до заветной площадки Коля добрался только в пятницу вечером. Тогда-то он и оценил все достоинства обнаруженного наблюдательного пункта. Его глаза смотрели сквозь колышущуюся листву на двор, который был как на ладони. И ни одна живая душа не знала, что за ней кто-то подсматривает с высот скрытого в зелени штаба. Постепенно Коля так наловчился в преодолении препятствий, что весь его путь от первой петли до штаба занимал уже меньше минуты. Спроси Колю: "А почему штаб?" и он бы затруднился ответить. Он бы просто посмотрел на вопрошающего внимательными голубыми глазами и задал бы ответный вопрос: "А что там еще может находиться?" Конечно, на настоящий штаб Колино укрытие не тянуло. Не хватало штурвала, от которого убегали бы провода. Не доставало горна и разноцветных треугольных флажков. Штаб вполне устраивал Колю и таким. И Веню устраивал. Но Ленка, начитавшаяся затрепанных книжек, вечно напоминала Коле о недостающих предметах. Поэтому в ее присутствии просыпалось у Коли беспокойство. Ну вот хотелось ему, чтобы любому Колин штаб казался самым настоящим. Во снах Коля отчетливо видел и щелястые стены из шершавых досок, и знамя в углу, и сигнальные флажки, и провода, тянущиеся к штурвалу. Но, проснувшись, он никак не мог вспомнить, где и как все это крепилось. У Ленки спрашивать не хотелось. Тогда штаб получался не Колин, а Ленкин. Обустроить Коля его должен был сам. Начал он с главного. Со штурвала. Коля тщательным образом обследовал и "Детский Мир", и "Спорттовары", но штурвалы туда почему-то не завозили. А Коля бы купил. Он бы не пожалел своих тридцати семи рублей семидесяти одной копейки. Видимо, деньгам на роду было написано оставаться в Колиной копилке. Не найдя главного, глупо было браться за мелочи. Вот и оставался штаб в изначальном виде и меняться не собирался. Он являлся бесценным сокровищем и без всяких причиндалов. К примеру, есть у Коли своя комната, но скажите вы мне, разве комната может считаться своей, если туда постоянно заходят папа и мама, которые переставляют все вещи по своему усмотрению, ни капельки не спросясь у Коли. Своя комната предполагает лишь наведение в ней порядка Колиными руками, что ни в какие достоинства не запишешь. В штабе все получалось иначе. Ни в одной прочитанной книжке Коля не встречал, чтобы кто-нибудь когда-нибудь прибирался в своем штабе. И Коля не мог объяснить, почему штаб казался ему удивительным. Гараж был самым что ни на есть обыкновенным, за исключением того момента, что Коля ни разу не видел его открытым. А так подобных гаражей сыскать два десятка в соседних дворах не составляло особого труда. И будка сверхъестественными достоинствами не блистала. Правда, на ее стенах не было ни единого матерного слова, и одно это уже явно намекало на тайну. Зато сверху донизу кто-то уже давно выросший раскатал меловыми каракулями шедевр какого-то классика. Покосившиеся, но не подвластные времени строчки завлекали читателя картинами наступившей весны с сопутствующими ей трудностями. "Люблю грозу в начале мая, - вещали белые буковки, - когда весенний шумный гром как долбанет из под сарая, и ни дверей в нем, ни окон." Заканчивалось стихотворение уже у самой земли печальным финалом: "Построю новый я сарай, а тут опять нагрянет май." Коля частенько задумывался над этими строчками, особенно на уроках алгебры, но так и не мог найти в них тайного смысла, указывавшего посвященным на штаб, спрятанный в ветках наверху. И дерево было самым обыкновенным. Коля считал его тополем, но проверять свою догадку не спешил, ему хватало собственной уверенности. Как-то он, проходя мимо штаба, показал папе на краешек площадки, выступающей из отогнутой сильным порывом ветра листвы. "Угу, - рассеяно кивнул папа. - Ничего особенного, Николя. Наверное, кто-то строил там голубятню." И папа вновь ушел в свои мысли. Папа что-то напутал. Кому они нужны, эти голуби, важно прогуливающиеся возле луж с радужными нефтяными разводами? Кому придет в голову их ловить и строить им голубятню? Да ну, сущая ерунда получалась. Коля не любил собак, но понимал, что завести породистую овчарку или там мастиффа круто. Но голуби-то! Нет, папе просто было в ту минуту не до Коли, также как и Коле в эту минуту не было дела до всего мира. Мир остался внизу, отделив Колю тысячами начинавших опадать листьев. Еще месяца полтора и штаб вылезет на всеобщее обозрение. Вернее, на обозрение тех, кто смотрит не только под ноги, но иногда догадывается обшарить взглядом балконы верхних этажей. Но Колю не волновало то, что будет через полтора месяца, ему вполне хватало и этих безмятежных минут, скрытых от взрослых дел и наставлений шелестом остроконечной листвы. Если бы Коля хотел стать моряком, ему не составило особого труда вообразить, что вокруг него колышется бескрайнее море. Но полное однообразие морских просторов никогда не прельщало Колю. Если бы Коля готовился стать летчиком, то листва легко превратилась бы в плотное облако, сквозь которое пробивался бы его самолет. Но и в небо Колю не тянуло. На самолетах ему летать приходилось и он никак не мог забыть тягостный момент посадки, когда уши закупоривались невидимыми пробками и эти пробки немилосердно вдавливались в ушные раковины все глубже и глубже. Да Коля и не знал, кем он будет, когда вырастет. Никем Коле быть не хотелось. В детстве Коля любил, раскачиваясь на качелях, воображать себя известным автогонщиком, несущимся к победному финишу. Но потом качели сломали и чувство куда-то испарилось. Нет, конечно же, Коля мог представить себя взрослым, сильным и решительным, особенно после незаслуженного подзатыльника от старшеклассников, на который можно только промолчать, скрипнув зубами. Но в штабе Коле больше всего хотелось вообще не расти. Чтобы папа и мама не старели, а Коля вечно оставался точно таким же. И чтобы ему разрешили не ходить в школу. Коли руки покачивали треугольник. Черная надпись изгибалась змеиными танцами, но читалась вполне отчетливо. "Много-много гномов запекли в пирог..." Треугольник говорил загадками и Коля на всякий случай посмотрел на гнома. Тот сидел в отдалении. Штабные тайны его нисколечко не тронули. Он непрестанно бормотал несвязные словечки, в которых проклинал вполне определенные силы, оторвавшие его от мандаринов. То, что его ноги утопали в россыпях оранжевой шелухи, гнома на радостный лад не настраивало. Или он хотел, чтобы Коля так думал. Но Коля думал о совершенно иных вещах. Он и видел окружающий его мир и одновременно не видел. Призрачные картины, возникавшие у него в голове, перемешивались с реальностью. Оживали деревья, раззявив огромные пасти с редкими колючими зубами. Желтые автобусы превращались в ракеты и взмывали в небеса вместо того, чтобы следовать по маршрутам. Средь толпы сновали одноглазые люди из тайной страны без названия, законспирировавшиеся под обычных. Подъездные двери коварно заманивали доверчивых людей и тут же исчезали, оставив пленников до конца времени мучаться в холодных подъездах, из которых уже не существовало путей на свободу. Сказки не выглядели оторванными от жизни. Не было здесь ни замков, ни рыцарей, ни крестьян, вспахивающих свои поля, ни царей с угрюмыми дочерями, ни емель, лихо скачущих на печках. Но ведь сказки живут не по шаблону, даже если кто-то их хочет впихнуть в отведенные рамки и не выпускать. Сказки всегда просочатся в щели и улизнут окольными путями. И тот, кто захочет их увидеть, увидит. Но чтобы их увидели все без исключения... Нет, на это Коле не хватило бы и миллиона палочек. Да и взрослые не обрадовались бы. Взрослые больше привыкли к тому, что жизнь течет по правилам, определенным ими. И, определив правила, они уже не смогли видеть мир иначе. Может за это и любил Коля штаб. За то, что отсюда мир виделся совершенно иным. За то, что здесь прямая обыденности вспучивалась округлостями холмов и зубами горных пиков. Может и волшебный треугольник угодил к Коле только потому, что был у Коли штаб. И поэтому сидит с Колей гном. Вернее, уже не сидит, а настойчиво дергает за штанину. - Еще мандаринов? - участливо спросил Коля. Он плавал в ощущении собственного могущества и хотел, чтобы весь мир немедленно наполнился добрыми делами. - Нет, - капризно заявил гном. - Нам же легче, - кивнул Коля и приготовился нырнуть обратно в собственные мысли. - Наше дело - предложить, ваше дело - отказаться. Но весь вид гнома говорил о том, что никакой уважающий себя гном не будет просто так стоять рядом с человеком и без видимых причин дергать того за штанину. - К Леночке хочу, - сказал гном тоном, не терпящим не малейшего возражения. - С тобой скучно. Коле было все равно, скучно кому-то с ним или нет. Главное, что ему самому с собой никогда скучать не приходилось. - Подожди минут пять, - отмахнулся он, надеясь продлить мгновения сказочного блаженства. Гном отпустил штанину, но начал нетерпеливо разгуливать взад-вперед. Как ни мал был его вес, но штаб легонько подрагивал после каждого шажка и это дрожание отгоняло Колину отстраненность. - Ну хотя бы минутку, - взмолился Коля. Гном внял просьбам, уселся, скрестив ноги. Его губы безмолвно принялись отсчитывать секунды. Когда над твоей душой кто-то стоит (или сидит с нервным видом), то она категорически отказывается мечтать. Коля пристально всмотрелся вниз, туда, где начинался ствол дерева. Там происходило что-то интересное. Множество крошечных созданий сновало туда-сюда, сталкиваясь друг с другом в странном ритме. Отсюда казалось, что они водят извилистые хороводы. Будь Коля поближе к земле, он бы принял эти неведомые существа за серых муравьев. Но шестикласснику всегда понятно, что с такой высоты муравьев не углядеть, будь ты хоть пять раз дальнозорким. Нет, стоило бросить все дела и посмотреть на творящееся внизу. С только что растворившейся секунды Колины планы и планы гнома совпадали. Коля немедленно вскочил на ноги и, убедившись, что гном успел зацепиться за штанину, заскакал по веткам. Внизу оказались совсем не муравьи. Сначала они исчезли, расчистив для Коли посадочную площадку. Потом из-за камешков и веток показались сотни голов, укрытых остроконечными колпачками. "Гномы, - радостно ухнуло в груди у Коли. - Да их тут целая тысяча!" Чудеса продолжались. Гномы немедленно вылезли из своих кратковременных убежищ и столпились вокруг своего золотистого собрата. Сотни писков запонили воздух противными вибрациями, сотни почти неразличимых пальчиков уставились на Колиного знакомца. А тот почему-то не радовался, завидев земляков, не вопил, не прыгал, но и не делал никаких попыток улизнуть. Золотой гном сник, его сияние поблекло и помутнело. А писк становился все громче и непереносимее. - Чего это они? - спросил не вникнувший в обстановку Коля. Любитель мандаринов не отвечал. Толпа расступилась и в кольцо выбрался гном-одиночка. Его рост на гномью голову превышал остальных собратьев гномьего племени. Его пышная борода, загибавшаяся к низу в дугу, почти доставала до земли. Он что-то неразборчиво крикнул переминавшемуся с ноги на ногу золотистому гному, а потом гневно ткнул воздух в направлении Коли. "Забрать хотят, - с ужасом подумал Коля и на глаза навернулись непрошенные слезы. - Вот гады, добрались-таки. Ну что за день! Сначала палочки, теперь гном." Гном набрал воздуха в грудь и, задрав голову, что-то прокричал Коле. Но его громкость даже близко не стояла с вокальными данными Колиного знакомца. По видимому он ждал ответа. - Не слышу! - нерешительно сказал Коля. Гном крутанулся на носке, обведя толпу распростертой ладонью. Та разбежалась в стороны, освободив весьма вместительный круг. Затем он указал на землю. С трудом Коля догадался, что его просят сесть. Он нагнулся, для порядка смел в сторону три сухих палочки и расплющенную картонку спичечного коробка и приземлился на посадочную площадку. - Ты знаешь, кто это? - хмуро спросил гном, показав на своего земляка, которого теперь бы никто не назвал золотым. - Знаю, - кивнул Коля. - И мы знаем, - кивнул гномьий предводитель. - Ну, - сказал Коля. То ли он чего-то не понимал, то ли беседа не клеилась. - Что "ну"? - возмутился гном. - Если ты знал, то почему взял на себя ответственность? - Что "если я знал"? - удивился Коля. - Ты же сам сказал, - раздраженно произнес главный гном, растягивая слова до предельной разборчивости, - что знал, кто такой тот, за кого ты будешь нести ответственность. - Конечно, знал, - облегченно кивнул Коля. - Гном. Золотой гном. Или желтый. Я не в курсе, как там у вас обзываются такие гномы. - И все? - гном сощурил глаза, придирчиво изучая Колю вдоль и поперек. - А то, - честно произнес Коля и покосился на гнома. К его удивлению обычная сварливость гнома куда-то задевалась. Теперь он стоял словно проштрафившийся первоклассник в кабинете директора. - Это не просто гном, - слова Колиного собеседника буквально впечатывались в память, как минувшей весной впечаталось в сырой горячий асфальт Колино имя, выложенное из гравия возле новостройки, - это Вершитель Миссии. Бывший Вершитель Миссии. Но теперь это - тьфу, тряпка, грязь на подошвах сапог самого ленивого рудокопа. - Почему? - спросил Коля. - Потому что он нас подвел! В горах зародились предвестия зла. Вершитель Миссии был призван в колдовской замок, дабы остановить восход Черной Луны. Но он позорно бежал, оставив волшебный жезл в руках врага, который пленил Хранителя мира своими лапами, пользуясь захваченной магией. Черная Луна взошла раньше срока и теперь подбирается к зениту. А мы ждем, трепеща, мига смерти. Мы умрем из-за презренного беглеца, из-за недостойного из недостойнейших, из-за самого нечестивого отродья, которое только порождало гномье племя. Гном, непременно обижавшийся на обжору, увальня и прочие мелочи, сейчас даже не думал протестовать. Он сжался, ссутулился и покорно ожидал новых ругательств. Коля не знал, что и сказать, но ему сильно не понравилось, что кто-то распекал его гнома, а он, Коля, просто так стоял и сносил эту творящуюся несправедливость. Надо же, гном их подвел. Надо же, ему следовало тащиться в одиночку, чтобы сражаться невесть с кем. А эти, они-то что, сами не могли собраться и всей толпой вынести предвестника зла, что с замка, что с гор. - Почему ты взял отвественность за дела того, кто не имеет права вдыхать воздух даже три раза в день? Почему не сослал его на самое смрадное болото, почему не приковал цепями на самом солнечном месте, почему разрешил ему жить? - А сами-то, - возмутился Коля. - Сами-то что? В лом пойти и самим разнести весь этот колдовской замок? Указывать-то каждый горазд. Коля еще раз взглянул на гнома, но тот никак не реагировал на горячую Колину заботу. - Не спеши мальчик, - прервал гном Колины попытки обернуть случившееся против него. - Что бы ты сделал, если твой путь преградило упавшее дерево. - Да спихнул бы с дороги, - рубанул Коля воздух, представляя как от его могучего пинка толстенный ствол со сморщенной корой кувыркается с крутого склона. Мощные ветки переламывались с треском пистолетных выстрелов. Скукоженные листья стайкой мертвых воробьев взмывали в потоках жаркого сухого воздуха. Главный гном улыбнулся. - А если бы у тебя не хватило сил? - Почему бы это не хватило? - обиделся Коля. - Тебя не учили, что невежливо отвечать вопросом на вопрос? Коля помнил этот анекдот, но не до конца. Пришлось с достоинством промолчать. - Продолжим. Так что случится, если у тебя, мальчик, окажется недостаточно силенок, чтобы спихнуть, как ты выражаешься, дерево с пути. - Ну я бы это... друзей позвал, - догадался Коля, вовремя вспомнив поучительную сказку про веник и про отдельные палочки. - А если и у них не хватит сил? Такого варианта сказка, несмотря на всю свою поучительность, не планировала. - Что мы заладили "если", да "если", - попробовал Коля увернуться. Да он бы без труда раздавил своей кроссовкой и этого гнома, и всю тысячу, вот только... Только Коля понял, что не сможет, нога у него не поднимется наступить на существо, с которым он только что разговаривал, хоть весь разговор и состоял из одной ругани. - Если не хватил сил? - повторил гном свой вопрос и в его писклявом голоске почувствовалась твердость, как у директора, устраивавшего разнос на школьной линейке. Даже больше, потому что во время линейки старшекласники перешептывались и плевали на пол, а Коля сейчас внимал каждому гномьему слову. Гном ждал ответа, постукивая об землю носком своего остроконечного сапожка. - Ну... не знаю... ну позвал бы кого-нибудь сильного. - Так вот, мальчик, и мы призвали сильного. ПО-НАСТОЯЩЕМУ сильного. Этот гном обладал невероятной силой, которая в соединении с могуществом волшебного жезла была призвана прорвать завесу зла и прогнать Черную Луну, прячущуюся за горизонтом в иные миры. Но он всего лишь отдал жезл врагу за право сбежать. И сбежал. А мы его отыскали. Не будь тебя, мальчик, мы бы тут же казнили этого отщепенца. Но ты взял ответственность за его поступки на себя. Ты чувствуешь эту ответственность? Странный вопросец. Что по-вашему, должен сейчас чувствовать Коля? Сам он об этом и не догадывался. Не так уж и часто в его жизни случались моменты, когда ответственность за поступки, тем более за чужие поступки, выбиралась на поверхность. А вот отвечали ли за него? Пожалуй, что да. Воспоминания смутно проступали из глубины. Неприятные воспоминания. Осколки стекла, валяющиеся на темно-красных досках пола. Безобразно-угловатая дыра в оконном стекле. Никто, никто в целом мире не мог убрать эту дыру, прогнать ее в прошлое, в такое прошлое, которое никогда бы не происходило. И это сделал Коля, швырнув пенал в Веню, который пробегал мимо по школьному коридору. По всем статьям виноватым получался Веня. Это он не успел схватить пенал в воздухе, но беспощадная рука посторонней учительницы уже ухватила несчастного Колю за плечо и безостановочно тянула его к учительской. А вечером Коля снова стоял в учительской в присутствии папы. Сквозь затуманенное сознание проникали слова "Безответственный поступок", "Придется отвечать за разбитое стекло", "Пора бы уже научить ребенка ответственности за свои дела". Не научили Колю отвечать. И поэтому отвечать приходилось папе. И поэтому на следующий вечер именно папа, а не Коля, вставлял в квадрат оконной рамы стекло, купленное в "Стройматериалах". Но теперь-то все получалось наоборот. Натворил делов гном, а отвечать Коле. И тут стеклом не отделаешься. Эх, если бы требовалось только стекло. Тогда Коля попросил бы папу купить еще одно, и папа непременно купил бы. Но замок, Черная Луна, волшебный жезл плавали по Колиной голове стеклянными осколочками и не хотели складываться ни в целое стекло, ни в красочную мозаику, на которую идут осколки, заслужившие вторую жизнь. - Ты чувствуешь? - продолжил гном свой бесконечный допрос. - Чувствую, - сказал Коля, надеясь отделаться чем-нибудь вроде нового стекла. - Очень хорошо, - чуть ли не по слогам сказал гном. - Тогда тебе придется остановить Черную Луну. Остальные гномы утвердительно запищали. - Постойте... - завопил Коля. - Ответственность, - возвестил гном и ткнул пальцем в небо. Если бы с кончика его пальца сорвался луч, то он бы уткнулся в небесный купол в самом его зените. Гномы исчезли как по мановению волшебной палочки, хотя Коля даже не думал крутить свое богатство. Мановение. Что это за слово такое? Но сейчас Колю волновал другой вопрос. - Как остановить Черную Луну? - А я знаю? - пропищал гном. - Если бы знал, то давно бы уже остановил. Возразить Коле было нечего. - И что нам теперь делать? - задал Коля извечный вопрос, звучащий на всех языках во все времена от всех, угодивших в неприглядную ситуацию. - Не нам, - напомнил гном. - Тебе. Ты думай. А меня неси обратно к Леночке. У Коли внутри родилась грустная волна, прокатившаяся по груди. Выходило так, что он оставался наедине со всеми бедами. И со своими, и с гномьими. Гном уже не выглядел растерянным. Он проворно забрался в подставленную ладошку и теперь ворочался, устраиваясь между пальцев. Коля беспомощно оглянулся назад, словно надеялся прочитать на стене гаража решение всех проблем, написанное сверкающими буквами. Но гараж только угрюмо являл карту с темными морями, а также материками и архипелагами, нанесенными зеленой краской. На мгновение Коля увидел два крохотных глаза, высунувшиеся из-за обломка кирпича, но потом решил, что они ему только почудились. Глава 14, в которой гном рассказывает Коле и Лене о весьма удаленных местах и очень невеселых событиях Коля стоял и переступал с ноги на ногу, не касаясь коврика, лежащего у Ленкиной двери. - Звони! - приказал гном. - Сам звони, - предложил в ответ Коля. Гном обиженно надулся. По всему было видно, что этот случай еще зачтется Коле, непременно зачтется. Коля даже чуть не задохнулся от возмущения. Вот ни фига себе, у него из-за гнома проблемы наворачиваются чуть ли не каждую минуту, а это позорное существо еще смеет на него дуться. Наполнившись гневом, Коля даванул кнопку звонка, совершенно позабыв, что еще полминуты назад совершенно не знал, как объяснить Лене исчезновение гнома из ее квартиры. Вернее, не исчезновение, а его причины. Тогда придется рассказать про Красавицу-Комсомолку-Спортсменку, а разного рода тайны Коля предпочитал держать при себе. Но провинность гнома будет доложена Ленке в обязательном порядке. То-то гном разобидится. Ничего, ему полезно. - Заходи, - сказала Ленка, открыв дверь. Коля зашел. Гном немедленно соскочил с ладони и побежал проверять наличие своих фруктовых сокровищ. Коля уже не удивлялся, наблюдая прыжки гнома. Тараканы вон тоже, свалятся с потолка, да по щелям. А гном сейчас ничуть не лучше таракана. По крайней мере проблем от него не меньше. Коля рассказал про серых гномов, а потом негаданно-нежданно выложил все про знакомство с очаровательной Красавицей-Комсомолкой-Спортсменкой. - Получается, что гном, действительно всем нужен, - подвела итог Лена. - Получается, - со вздохом согласился Коля, а гном довольно закивал. - А что за Черная Луна? - уточнила Лена. - Этого я и сам пока понять не могу. Спроси у гнома. Он-то знает. Гном знал. Он развел руками, показывая, сколько мандаринов ему нужно, чтобы он начал свой рассказ. Коля тут же завладел оставленным без присмотра последним мандарином. Гном издал изумленно-недовольный звук, но Коля неумолимо покачал головой. - А разве мне не положено... - начал было гном. - Вопросы здесь задаю я, - оборвал Коля гнома фразочкой из фильма. - Давай, выкладывай все, что знаешь про Черную Луну. - Лучше сначала расскажи про свой мир, - предложила Лена. - Тогда мы и про Луну лучше поймем. Коля не возражал. Гном уселся на столешницу, откинулся на подставку лампы, заложил руки за голову, прищурил глаза и погрузился в раздумья. Долгое время он не произносил ни звука. Но в тот момент, когда Коля уже окончательно решил, что рассказчик уснул, с губ гнома сорвалась первое слово. - Видели бы вы наш мир, и вам ни за что на свете уже не захотелось бы возвращаться. Горы и озера меж ними. Горы высокие-высокие, такие, что порой облака мягко стелятся даже не по верхушкам, а гораздо ниже. А озера! Один взгляд - и ты видишь каждый камешек на дне. А в маленьких даже в самый солнечный день отражаются звезды. - У нас тоже есть горы, - вступился Коля за свой мир. - Горы, - хмыкнул гном. - В таких горах, как у вас, не разместится и самый захудалый гномьий городишко. Ты уже понял, что для нас, гномов, "гора" и "город" - понятия однокоренные. Самые лучшие, самые надежные горы пронизаны ходами и пещерами. Каждый день появляются все новые и новые ответвления. Каждый день гномы отыскивают все новые и новые драгоценные камни для своей страны. - А зачем гномам драгоценности? - не утерпела Лена. - В каждой истории гномы непременно владеют кладами, но нигде не объясняется, зачем они им. Нет, с человеческой точки зрения все понятно. Сокровища все-таки. Власть, деньги. Но с гномьей стороны все выглядит иначе. Но как? - Вот именно, Леночка, вот именно, - довольно закивал гном. - Самоцветы гномам нужны не для власти. Но они греют гномам души и освещают им путь. - Куда освещают? - спросил Коля. - К новым свершениям, да? - Не надо понимать так извилисто, - рассердился гном. - Проще надо быть, проще. Камни освещают гномам путь в самом прямом смысле этого слова. Ловишь лучик света, и он остается в плену, отражаясь от тысяч граней и не в силах вырваться на свободу. Свет бывает разный и летит он с разными скоростями. В вашем мире, в основном, быстрый свет. А у нас есть не только быстрый, но волнистый, уступчивый и замедленный. Последним мы и пользуемся для создания светильников. - А можно посмотреть? - восхитилась Лена. - Нельзя, - буркнул гном, - не захватил ни одного. - И ты тоже добывал самоцветы? - Я то как раз не добывал. Ты думаешь, что гномы только и делают, что роются в недрах гор, разыскивая самоцветы? - Нет, конечно, а чем они еще занимаются? - Еще есть гномы-строители, - величественно заявил гном. - Те, кто строит все чудеса гномьих городов, кто украшает залы многоцветьем красок, кто нанизывает на расселины многие ярусы этажей, кто облицует коридоры наикрепчайшей обшивкой. - И ты как раз и был гномо-строителем? - Нет, способность строить и проектировать никогда не входила в число моих достоинств. Я рожден для иного. - Для магии и волшебства? - Среди гномов, разумеется, есть и маги, и волшебники, но знания, которыми они обладают, слишком сложны для того, чтобы я влился в их братство. - А изобретатели у гномов есть? - Да знаешь ли ты, что гномы - самый изобретательный народ во всех известных мирах. И в неизвестных тоже, пожалуй. Коле пока не представлялось случая поглядеть другие миры, поэтому он спорить не стал, хотя хвастливый тон гнома вызывал большие сомнения. А Лена спросила: - И что же ты изобрел? - А разве я сказал, что был изобретателем? Кроме изобретателей гномы могут стать кем угодно. Да хоть звездочетами. Только тяжеленная это работка - каждую ночь звезды пересчитывать. Не хочешь звездами заниматься, иди в летописцы. Сиди, пиши себе события старины или горы черти в разрезе. Только там точность нужна, у меня ручки слишком кривоваты, чтобы буковки да загогулины вырисовывать. Зато уж у кого получается, труды их непременно в библиотеку попадают. - Ты наверное все время в библиотеке просиживал? - Не совсем чтобы все, но заглядывал, конечно, заглядывал. В нашей горе была самая большая библиотека. Кстати, о светильниках-самоцветах, именно они ее и освещали. - А почему ты к нам сбежал? - задал вопрос Коля, которому было неинтересно слушать про всякие там светильники. - Ты бы тоже сбежал, - сказал гном. - Никто бы не смог противостоять тому, кто захватил Замок Волшебства. - В замке тоже жили гномы? - нагнулась к рассказчику Лена. - Вовсе нет! Зачем гномам замки, когда есть горы. - Значит, и у вас живут люди? - Люди? Ага, как же! Люди нашему миру не нужны. Люди все только портят. Взять вот ваш собственный мир. Кто, как не люди, испортил его до такой степени, что в нем не осталось места ни для одного гнома. - А сказка про гномобиль? - не сдавалась Лена. - Та самая, которую я тебе вчера читала! - Ну так и что? - гном поднял на нее свои немигающие глаза. - Что с того? Разве там гномы? В кого они превратились? Главный гном вместо того, чтобы изучать недра гор и постигать гномью магию, стал промышленником. Гномья гора превратилась в кукольный домик, в крохотное отражение людских дел снаружи. Разве не так? Ну, и кто теперь живет в той горе? Гордые гномы или карлики, которые копируют все с людей и боятся сунуться на поверхность, чтобы эти самые люди не задавили их силой, да не приспособили под свои нужды. Нет, нашему миру такие гномы не нужны! Равно, как и люди. - Тогда кто живет в ваших замках? - Не в наших. У гномов не бывает замков. А в замках живут... ну я не знаю кто. Видимо те, кому положено жить в замках, как нам, гномам, положено жить в склонах гор. По замкам я не путешествовал, ну... кроме одного. Того самого, магического. - Расскажи про замок, - попросила Лена. - Ладно, - хмуро кивнул гном. - Не нравилось ему вспоминать. - Замков более чем достаточно, - продолжил он. - Понастроили на свою голову. Почти у каждого озера замок, а то и два. Озерные замки беленькие, чистенькие, раскидистые. Но есть и другие замки. Они таятся в горных ущельях. Сунешься в расщелину, а оттуда тебе серая башня торчит. Эти замки ужас какие невместительные и почти всегда однобашенные. Одной башни как раз хватает на то, чтобы ущелье перегородить. Говорят, их раньше строили в защитных целях. Зато уж башня высоченная, чтобы с нее поглядывать, если не до другой такой башни, то хоть до ближайшего озера. Вот в этих башнях точно никто не живет. Не от кого нам защищаться. Было не от кого. - А сейчас? - Подожди, дай про замки дорасскажу. Кроме белых и серых есть еще четыре огромаднейших замка. Первый из них - замок Хранителя. У каждого мира есть Хранитель, даже если мир напрочь отрицает его наличие. Мы-то не отрицаем. Мы наоборот даже замок ему выстроили. Не наше племя, правда, а другое, и не в теперешние времена, а в доисторические, ну да неважно. Пока Хранитель в замке, с миром ничего страшного случиться не может. Но в одну ночь, когда Хранитель путешествовал, разразилась над замком странная гроза. Ударила голубая молния в самую высокую башню и мгновенно все двери замка исчезли, будто и не было их никогда. Поэтому Хранитель вернуться в замок не смог. Сначала мы думали, что опасность пришла из замка Черной Воронки - это второй замок... Гном замолчал, раздумывая. - И? - поддержала его Лена. - Что "И"? - развозмущался гном. - Может и оттуда! Кто сходит, да проверит. Всем известно, что тот, кто заглянет в черные подвалы замка, никогда уже не вернется обратно. Его сразу поманит тьма. И он вечно будет ходить по черным коридорам, спускаясь по спирали все ниже и ниже. - Зачем? - Видимо, искать что-то будет. Я почем знаю. Если бы я сам туда пошел, то встретил бы Коляна не в подъезде, а в коридоре этих бесконечных подвалов. Говорят, эти коридоры достигают неимоверных глубин. А иные утверждают, что оттуда можно выбраться на ту сторону. Вранье, конечно. Последней фразочкой гном разогнал растущее напряжение. - А нет ли у вас, гномов, старинной легенды, что из этих подвалов должно выбраться нечто ужасное? - Не-а. У нас, гномов, все легенды про горы, да пещеры. Про замки легенды пусть те сочиняют, кто в них живет. Мы на свою голову ни приключений, ни легенд не ищем. - А третий замок? Может надо было сходить туда? - Третий зовется замком Песочных Часов. Там, в самом центре подвешены песочные часы. Говорят, что все великие и ужасные события в нашем мире происходят, когда часы переворачиваются. - А они должны были вот-вот перевернуться? - Я почем знаю? Может и должны. - Так почему никто из вас не сходил и не проверил? - Да ну, переться в такую даль кому охота. Как говорят в вашем мире: "Мне за это деньги не платят". Кто-нибудь из ваших взрослых бросил бы все дела и отправился бы посмотреть на эти часы? - Нет, - сказал Коля, вспомнив усталый вид прохожих по вечерам, хоть в будни, когда они идут с работы, хоть в праздники и выходные, когда они возвращаются из садов и огородов. - Да, - сказала Лена, вспомнив неисчислимую армию мечтателей, готовых отбросить всю прежнюю жизнь в надежде ухватиться за что-то ПО-НАСТОЯЩЕМУ удивительное. - Люди, - пробурчал гном. - Сами не знают, чего хотят. То ли дело мы, гномы... - О замках, - напомнил Коля. - Там еще четвертый оставался. - Самый поганый замок, - прокомментировал гном. - Век бы туда не сунулся. Да никто бы туда не сунулся. Даже название никто упоминать не хотел, так оно и забылось за долгие года. Там волшебники жили, а когда померли все, то замок покрылся паутиной и уснул. Но месяц... да, месяц назад, по-вашему... из восточной башни пришла весть, что паутина исчезла, и в замке кто-то появился. На следующий день гонец сообщил, что к замку проследовал сам Хранитель. Дальше мы ждали новостей целую неделю, но больше никто не явился. Измученные подозрениями, мы послали к сторожевому посту большой гномий отряд. Он нашел только пустую пещеру. Все наши словно исчезли. Инструменты на месте, четырехгранные пики как стояли себе в углу, так и стоят. В котле остывшая похлебка. На столе миски расставлены, рядом хлебалки лежат. - Головы? - испугался Коля. - Да нет же, хлебалки. - Ложки? - догадалась Лена. - Хлебалки, - упорствовал гном. - У вас такого нету. Так что понятнее не объяснить. - Что там про замок-то? - Посмотрели наши на замок. Испугались. Вроде на солнце он, а словно тень на его стенах. То и дело меж зубцами рожи отвратные скалятся, а всмотришься - нет никого. И письмена серебряные на стенах. Но не успеваешь прочитать, как тают, словно туман под солнцем. Засобирался отряд в обратный путь, и объявили эту дорогу запретной до того дня, как мне пришлось отправиться в этот замок несмотря ни на что. - Вот видишь? - сказала Лена. - Ты ведь пошел! - Пошел? - взвился гном. - Заставили! - Почему тебя-то заставили? - Вот мы и добрались до самого печального, - сбавил голос гном. - Помните, что меня не было ни в рядах добытчиков, ни в рядах сборщиков, ни в изобретательских мастерских, ни в горных кельях, ни в ученых библиотеках, ни в лабораториях?.. - Помним, - прервал Коля бесконечный список. - А где же ты был? - спросила Лена. Почему-то самые нужные вопросы получались именно у нее. - Да в самом лучшем месте, - вздохнул гном. - Представь, что среди обыкновенных серых гномов непременно живет один золотой. Это вот я и есть. Род у меня такой. С незапамятных времен этот один-единственный гном бережется всем гномьим племенем для великих дел. Забредет в наши владения какое-нибудь чудовище, или колдовская рука протянется к сокровищнице, тогда выходит на битву Вершитель Миссии и одерживает славную победу. - И часто у вас такие битвы бывают? - Никогда! В этом-то и преимущество - быть золотым гномом. Тебя не заставляют работать, тебе достается лучшая еда и лучшие вещи. Тебя возят по окрестным горам во славу Добрых Лет. Ты можешь научиться всему, чему ни пожелаешь. А можешь совсем не учиться. Можешь даже вообще ничего не делать. Так вот и повелось. Дед мой ничего не делал. И отец мой ничего не делал... - А ты? - И я ничего не делал. Зачем себе на голову приключения искать, если можно ничего не делать? - Но ведь скука заест! - Да не скажи! Что ты о гномах знаешь? Тоже мне, "скука". - Но сбежал-то зачем? - не унимался Коля, стремясь отхватить и свою долю вопросов. - А ты думаешь кого выпихнули из пещеры холодным утром? А ты думаешь кого послали в колдовской замок? А ты думаешь, кому впихнули жезл в руку, чтобы остановить Черную Луну? - Тебе, - кивнула Лена. Гном тоже кивнул, но ничего не сказал. - Постойте, - вмешался Коля. - Я про эту самую луну не очень понял. У нас вот тоже Луна есть, не черная, правда, но никому и в голову не придет ее остановить. Да и не получится это. - Объясню, - сказал гном. - Прямо сейчас. У вас-то земля тоже не на трех китах стоит. Вот и наша планета круглая и одну из ее сторон освещает та самая Черная Луна. - А те гномы, что под Черной Луной живут, что говорят? - Нет там никаких гномов! Вообще никого нет! Под Черной Луной жить невозможно. Тебя раздирает беспричинный страх, от которого хочется избавиться любой ценой. Но цена недоступна. Страх держит и начинает притягивать. От него невозможно сбежать. Тот, кто видел Черную Луну в зените, никогда уже не сможет жить на безлунной стороне. Поэтому в замок Черной Воронки никто и не суется. Если его коридоры действительно ведут на ту сторону, то в них гуляют отражения черного света, пугающего и притягивающего одновременно. Страх - это такая вещь. Когда он властвует, то платишь за то, чтобы он ушел. Когда его нет, платишь за то, чтобы получить его маленькую частичку. Страх разрушает нас, но одновременно притягивает, сплочает, заставляет думать и действовать. - А разве может Луна освещать лишь одну сторону планеты? - спросила Лена. - Наверное, может, - предположил Коля. - Например, наша Луна всегда повернута к Земле одной стороной. Вдруг то, что гномы зовут Черной Луной, и является основной планетой, а гномья обитель - всего-навсего спутник. Гному такая гипотеза не понравилась, но Коля не собирался слушать его возражения. - Теперь рассказывай про замок, - скомандовал он. Гном сник и минут пять набирался духу, чтобы продолжить свою историю. Наконец, он громко шмыгнул носом и повел рассказ дальше: - Двери захлопнулись за мной и пути обратно уже не было. Моя рука сжимала жезл, изукрашенный магическими самоцветами. За спиной висел мешок с припасами, которого должно было хватить на трое суток. Знали бы вы, как тяжело идти пешком после того, как тебя всю жизнь возили и переносили. Знали бы вы, как давит одиночество после того, как тебя всю жизнь развлекали. Но хуже всего был страх. Я пугался каждого шороха, каждого треска. Мне казалось, что неведомое чудовище не будет ждать меня в замке, что оно притаилось в кустах и сейчас выскочит и проглотит. Меня, между прочим, проглотит. Много ли надо чудищу, чтобы сожрать одного-единственного гнома, пусть даже с волшебным жезлом. - Дальше, - прервал излияния Коля, наливаясь досадой за гномью растерянность и несообразительность. Гному дали в руку мощнейшее оружие, отправили на