и сказочно красивые и длинные ноги. Девушка была без всякого преувеличения была достойной соперницей самой Афродиты! Нерей с огромным трудом сделал вдох и чудовищным напряжением воли удержал себя от того, что бы не высказать вслух своего восхищения. Секунды превратились для него в столетия. Все вокруг утонуло в тумане. Он смотрел только на нее одну. Ту, которую он видел впервые и без которой уже себя не мыслил. Он жадно поедал глазами ее прекрасные черты: маленький, слегка вздернутый носик, высокий лоб и белокурые локоны, небрежно ниспадавшие ей на плечи. Он был не в состоянии определить цвета ее глаз, скрытых черной повязкой. Но готов был разорвать на части любого, кто стал бы спорить с тем, что они томны и чувственны. Все, прежде казавшееся ему важным и значимым отошло в его мыслях на второй, а то и третий, план. Его сознание более ему не подчинялось - оно всецело было во власти образа прекрасной незнакомки. Тем временем жрец неожиданно кончил читать свое странное заклинание и замолчал. Девушка, величественно ступая по раскаленному от солнца песку, сама подошла к краю бассейна, изо всех сил прижала к груди драгоценную статуэтку и самоотверженно бросилась в воду. Нерей с трудом удержал себя от того, чтобы не броситься вслед за ней. Он судорожно перебирал в своем сознании все, что знал о Торжествах Посейдона, пытаясь отыскать в закоулках своей памяти путь к спасению девушки и, теперь уже он нисколько в этом не сомневался, самого себя. Он знал, что никто из смертных и даже Царь ничем не мог помочь девушке, пока Владыка Атлантиды Посейдон не высказал своего отношения к жертве. Знал он и то, что только дельфин - любимец богов - мог спасти жертву Посейдона от неминуемой смерти - страшного водоворота, в самый разгар церемонии внезапно возникавшего в самом центре Чрева Кита. Чаще всего, все именно так и происходило: грозный воин подводного мира - дельфин, не раздумывая, бросался на помощь оказавшимся в водовороте девушкам. Он старался вытолкнуть их наверх, не дать захлебнуться. И тем самым давал понять, что божественный Посейдон не желает смерти своей жертвы. Что он доволен тем, как атланты его почитают и как они соблюдают его законы. Отвергая жертву и сохраняя ей жизнь, Посейдон, давал свое благословение атлантам на семь лет спокойной и беспечной жизни. До следующих Торжеств. А его прекрасная жертва становилась Нереидой - верной жрицей Амфитриты... Но страшные пытки и верная смерть грозили девушке, если она ненароком роняла статуэтку Посейдона в воду и тем самым бросала дерзкий вызов Небесам. Тут уже не мог помочь даже дельфин. За всю историю Атлантиды было немало случаев, когда драгоценная статуэтка все же оказывалась на дне бассейна или божественный дельфин не успевал спасти девушку. Это были страшные для Атлантиды и ее правителей дни: цари Атлантиды теряли уверенность в себя, свое могущество и власть. То тут, то там неожиданно вспыхивали восстание рабов и бунты дикарей, жестоко покоренных армией атлантов. Страшные ураганы и смерчи обрушивались на Атлантиду и Пелагсикон. Кровавый водоворот войн и междоусобиц захлестывал города и царства благородных атлантов. Нерей в ужасе содрогнулся при одной только мысли о том, что Посейдон сегодня может быть не в духе. Нет, этого быть не могло. Его покровитель не мог быть таким жестоким. Если бы это случилось - Нерей был готов на все. Даже на то, чтобы дерзко бросить вызов богам, обратить на их храмы всю свою ярость и злобу, переступив тем самым кодекс царской чести и священной веры. Но было еще кое-что, помимо воли Посейдона и его причуд, что ускользнуло пытливых глаз и чуткого сознания Нерея. Не он один был очарован красотой и грацией прекрасной жертвы. Злой, мстительный и алчный огонек сверкал в глазах Царя Священной Атлантиды Амферея. В душе его бурлила ненависть и злоба. В отличие от других Царей и юного Нерея, Царь Амферей был знаком с красавицей давно. Задолго до Торжеств. Он даже как-то признавался ей в любви. Но девушка его отвергла. Отвергла гордо и надменно. Тогда он посоветовал жрецам, чтоб те избрали ее жертвой Посейдона. Так и случилось. И теперь коварный Царь ждал в нетерпении развязки. Однако была еще одна весомая причина для того, чтоб Царь Священной Атлантиды Амферей желал для жертвы Посейдона смерти. Она возникла несколько минут назад, когда он неожиданно заметил восторг и обожание в глазах Нерея... Царь Амферей был много старше юноши и, уж конечно, много опытней него в войне и боевых походах. Но все же, Царь Атлант и вместе с ним жрецы назначили Диктатором Нерея... Теперь вся слава и почет достанутся другому! Нет, этого царь Амферей ему простить не мог. Он жаждал мести и реванша. И боги, судя по всему, решили сжалиться над ним... Тем временем, виновница страстей, бурлящих в царских душах юноши и Амферея, барахталась в фонтане брызг и белой пены. Ее голова то возникала над водой, то исчезала вновь в пучине. Дельфин был рядом и искренне старался ей помочь. Он нежно тыкал мордой девушку под мышки, отчаянно свистел и всеми силами пытался отпихнуть ее подальше от бурлящего водоворота. Нерей не выдержал и первым бросился на помощь жертве Посейдона. За ним к бассейну устремились и другие. Царь Амферей был тоже среди них. И только ждал удачного момента. Еще мгновение, и Нерей был у заветной цели. Раздался громкий, долгожданный стук. Стук статуэтки Посейдона о бордюр бассейна. Владыка Атлантиды был к Нерею благосклонен. Он пощадил свою божественную жертву и подарил Нерею шанс ее спасти. Но что-то вдруг Царя насторожило. Он резко обернулся и увидел то, что лучше бы ему так никогда и не увидеть. Царь Амферей решил его опередить: его тяжелая и крепкая рука едва-едва коснулась подбородка жертвы и с громким всплеском заскользила по воде. Будь Амферей чуть попроворнее и ловчее, жертва Посейдона была б обречена. Обречена на то, чтоб выпустить из рук божественную статуэтку и этим самым навсегда закрыть себе дорогу в мир живых существ и Солнца. И девушка, казалось, это поняла. В ее застыли ужас и отчаяние. Нерей, в одно мгновение оказавшись между жертвой и Царем Священной Атлантиды Амфереем, стал для нее единственной надеждой. Их взгляды встретились. И друг в друге потонули. Все было ясно и без лишних слов. Нерей не знал что делает и как. Но действовал он мастерски и быстро. Уже через мгновение Амферей был в туче брызг и посреди бассейна. Жизни нереиды более ничто не угрожало. Царь Евэмон зажал ее ладонь в своей руке и дерзко вырвал ее тело из пучины. Атланты и Цари восприняли поступок юноши с восторгом и всеобщим одобрением. Лишь только один человек, с искаженным ненавистью и яростью лицом, был раздосадован победой юноши над смертью и стихией. Этим человеком был благородный Царь Священной Атлантиды Амферей. - Однажды, мы еще встретимся, щенок, - зловеще прошипел он в адрес равнодушного к нему Нерея. - Мы встретимся на узкой тропе... И ты, самовлюбленный выскочка и любимчик богов, вспомнишь свою дерзость, и бассейн, и нереиду ... Глава шестая . Диктатор. - Я хочу, чтобы прекрасная госпожа была помещена в самый лучшие из моих покоев! И ни в чем бы не было ей отказа! - тоном, не терпящим возражений, приказал Тритону Нерей, переступая порог своего дворца и пропуская впереди себя носилки с бездыханным телом нереиды. - За любую оплошность или своеволие, ответишь мне головой, жрец! Нерей на минуту замолчал и, несколько смягчив свой тон, добавил: - Да, еще, Тритон, узнай у своих братьев жрецов имя моей прекрасной богини. И как можно быстрее! - Слушаю и повинуюсь! - без особого энтузиазма в голосе откликнулся жрец. - Все твои приказания будут немедленно исполнены, мой повелитель! Что же касается имени твоей божественной пленницы, то когда-то ее звали - Юлия. Не правда ли, имя - вполне достойное своей хозяйки?! - Почему ты говоришь о ней и ее имени в прошедшем времени, жрец?! - настороженно переспросил жреца Нерей и угрожающе сверкнул глазами. - Ты даешь мне понять, что ей уготовлена роль очередной невольницы в этом Дворце, не так ли? Забудь об этом, жрец! Эта девушка моя гостья и твоя госпожа! И не дай бог с ней что либо случится... - Смени свой гнев на милость, благородный Царь! - в легком замешательстве возразил Тритон. - Я не имел ввиду ничего такого, что могло бы обидеть тебя или твою прекрасную нереиду. Я просто хотел напомнить тебе о том, что ты, как ее повелитель и Царь, в праве дать ей новое имя. Имя, которое тебе больше по нраву. Или оставить прежнее ... Вот и все?! - Хотелось бы в это верить, - недоверчиво процедил сквозь зубы Нерей, все еще не в силах простить жрецу утреннего инцидента. - Можешь заняться своими обязанностями, жрец! Если ты мне вновь понадобишься, я за тобой немедленно пошлю, - выдавил из себя Царь, устало опускаясь на мягкое ложе и морщась от боли в ноге. - Воля твоя для меня закон, благородный Царь! - поспешил откланяться жрец. Однако в дверях он чуть было не столкнулся с атлантом, закованным в орихалковые латы и с символикой царского посыльного на груди. Вестник смерил жреца с головы до ног надменным взглядом и сунул ему прямо под нос личный перстень Царя Атланта. Тритон благоразумно уступил дорогу и трусливо скрылся в глубине дворца. Несмотря на дерзость воина жрец даже в мыслях не держал осадить его пыл и грубость. Посыльный самого Царя Атланта был явно Тритону не по зубам. Если не сказать большего. - Не вели казнить, вели слово молвить, грозный Царь Священной Атлантиды, - между тем скороговоркой выпалил Вестник и покорно опустился перед Царем на одно колено. - Что ж, говори! - с трудом превозмогая усталость и страстное желание покоя, кивнул ему в ответ Нерей. - Вам срочное и сугубо секретное послание от Совета Царей и лично от царя Атланта, - быстро и четко отрапортовал Посыльный, опуская вниз глаза и почтительно протягивая Нерею золотой Диск с иероглифическим письмом и серебром тесненным леопардом. Нерей быстро пробежал диск глазами и громко приказал прислать к нему писца. - Что здесь написано? Мне не знаком этот язык! - властно произнес он, когда писец бережно взял диск в свои руки и с ужасом уставился на символ царской власти - леопарда. - Читай! - Это специальный царский шифр, мой повелитель, - смертельно побледнев, пробормотал писец и чуть не потерял сознание. - Я не смею ... Только жрецы имеют на это право... - Я сказал, читай! - бесцеремонно перебил его Нерей и по его лицу заскользила тень ярости и раздражения. - Если ты понимаешь текст, тогда читай. Если нет, тогда ... Царский Вестник ловко выхватил из ножен свой клинок и угрожающе занес его над шеей писца, ожидая от Царя приказа. - Волей Могущественного Царя Царей Атланта и божественного Посейдона, - забубнил писец, прощаясь с жизнью. - Цари и твой народ нарекают тебя Диктатором всех войск и флота Атлантиды. Теперь ты выше нас и за твоей спиной стоит неистовый и кровожадный Арес. Будь достоин этой чести, Диктатор Евэмон! Стань во главе атлантов и принеси нам всем Победу! - Ну что ж, свершилось! - подытожил Царь, с трудом скрывая ликование. Его усталость как рукой сняло. - Отныне бог войны Арес почетный гость и повелитель в этом доме! - торжественно добавил Царь и жестом приказал убить писца. Царь отвернулся в сторону и в его глазах сверкнуло нетерпение. Его сознание устремилось в объятия войны. Он в мыслях был уже в пылу сражений и у подножия Славы. Там, где с адским грохотом и лязгом проносились колесницы. Там, где звенел и лопался от напряжения металл. Там, где свистели вражеские стрелы, ржали кони, гулко топали слоны и на врага с отвагой бросались легионы. "- Зачем тебе все это, благородный Царь, - неожиданно ворвался в его душу робкий голос. - Опомнись, что ты делаешь?! Зачем?! Ты даже не знаком с народом, который ты готов назвать своим врагом и рвать на мелкие кровавые кусочки... Ты молод, ты умен, красив ... влюблен, в конце концов! Что побуждает тебя все это отринуть? Что пробудило в тебе ненависть и жажду крови? Остановись, подумай! Что с тобой станет ... Что станет с Юлией, в конце концов? Война безжалостна! Особенно к таким как ты - излишне честным, гордым, благородным. Ты можешь стать ее законной и лишенной воли жертвой!? А может ... и ее жрецом! Таким, как брат твой - Амферей!" Голос смолк. Смолк так же неожиданно, как и возник в сознании Нерея. Диктатор грозно огляделся, в надежде отыскать того, кто смел так дерзко говорить с Царем. Но тщетно. Голос не был собственностью человека. Он принадлежал Царю. То есть, самому Нерею. Редко когда ранее он слышал и, уж тем более, хотел бы вслушиваться в этот голос. Быть может, его раньше и никогда не было?! Перед глазами Царя всплыли далекие воспоминания из детства. Это случилось, когда Нерею еще не исполнилось и двенадцати лет. Он еще не был признан полноправным наследником трона и жил в небольшом тихом полисе 55 на северном побережье Пелагсикона. Однажды вместе со своим ментором Радимом он оказался в городском амфитеатре на гладиаторских боях. В самый разгар одного из поединков один из гладиаторов неосторожно поскользнулся и выпустил из рук свой меч. Тот взвился в воздух и упал в песок к ногам Нерея. Амфитеатр замер в ожидании. Все смотрели на него, Нерея и в нетерпении ждали от него достойного поступка. Мальчик знал, что значило сие на языке атлантов. Но все же, он не выдержал, и искренне желая спасти жизнь побежденному, поднял с песка клинок и, размахнувшись ... так и остался без движений. Чужая, властная и злая воля бушевала у него в сознании, диктуя что и как он должен делать. "- Ты сын атланта и сам благородный атлант, Нерей, - бесцеремонно убеждала его эта воля. - Как смеешь ты жалеть презренного раба. Как смеешь ты, будущий правитель Атлантиды, заботиться о сохранении его никчемной жизни. Оставь в покое меч и навсегда запомни сей урок. Ты, знатный сын царя, не смеешь чувствовать что-либо, кроме презрения и ярости ко всем, кто не достоин твоего внимания. Запомни это навсегда, Нерей. Мир принадлежит царям и только им. И ты не кто иной, как будущий его хозяин. Выше и могущественнее тебя могут быть только боги. Все остальные - жалкие, никчемные людишки. Будь равнодушен и жесток по отношению к ним - это твой удел и право". Между тем, нерасторопный и злосчастный гладиатор был давно уж мертв. Его палач с триумфом собирался покидать арену, лишь ожидая от Нерея и народа Атлантиды достойного проявленной им доблести суда. Но ... и его Нерей не пощадил! Взмахнув рукой и резко опустив вниз палец, он приказал тем самым гладиатора убить. Бои были окончены и благородные атланты неторопливо покидали городской амфитеатр. Только один Нерей продолжал оставаться на месте и до боли в суставах сжимал в свой ладошке тяжелый гладиаторский меч. Он все еще не мог прийти в себя от принятого им решения - забрать у человека жизнь и заслуженное право на победу. Он отчаянно искал в глазах Радима сочувствия и понимания, но, увы, в своих сомнениях Нерей был одинок. - Ваш приказ исполнен, мой Диктатор! - прервал воспоминания Царя Посыльный, почтительно кладя к ногам Нерея диск с посланием Царя Атланта и брезгливо щурясь в адрес мертвого писца.- Какие будут еще распоряжения? Прикажете готовить вашу боевую колесницу? - Можешь исполнять свой долг, солдат! - быстро приходя в себя, приказал Нерей и вскинул вверх свою левую руку - как того требовал воинский этикет и традиции.- Да, еще, чуть не забыл! Твое служебное рвение, вестник, мне по нраву! Я хочу, чтобы ты стал моим личным адъютантом! С Царем Атлантом я обо всем договорюсь. Так ты согласен? - Я в полной вашей власти, благородный царь! - с готовностью откликнулся воин, не скрывая в своем голосе искренней радости и восторга. - Ваши доспехи и оружие, Диктатор, - между тем, раздался с порога опочивальни учтивый голос царского оруженосца. Атлант был необычно смугл, с густыми, черными как сажа волосами, высок, широкоплеч и назывался Паном. - Можешь положить все это на пол, у самых моих ног, - распорядился Царь и поспешил добавить уже в адрес обоих воинов. - Вы больше мне пока не нужны. Можете удалиться и продолжить подготовку к боевому походу. Оба воина почтительно кивнули и поспешили выполнить приказ Царя. Диктатор выслал вслед за ними из своих всех рабов, прислугу и даже вездесущих амазонок. Затем он быстро облачился в царские доспехи, походный шлем из золота и орихалка, и кожаные сапоги, украшенные крылышками из серебра и золотым рисунком. О чем то вспомнив, юноша поспешно вставил в ножны царский меч и торопливо вышел из своей опочивальни. Пройдя в сопровождении эскорта через двор, он вскоре оказался в женской половине дома. Светлица и горница царицы встретили Нерея ароматом роз и легким птичьим щебетанием. На ложе, среди вороха подушек и роскошных одеял лежала та, которую так жаждал лицезреть Диктатор. Она была измучена всем тем, что с ней случилось утром. И пребывала в сладком сне. Ее прекрасный лик казался безмятежным. Дыхание было ровным, без надрывов. Рубиновые губы плотно сжаты. Нерей беззвучно усмехнулся в адрес замерших в оцепенении амазонок. Стараясь не шуметь и не греметь своим вооружением, он наклонился к девушке и нежно в лоб ее поцеловал. - Кто здесь, что со мной? - сквозь сон и ласки Гипноса 56 промолвила она и поднесла к лицу Царя свою обворожительную руку. - Тс-с-с-с, - целуя девушку в ладонь, чуть слышно произнес Диктатор. - Не беспокойтесь, Юлия! Я ваш друг. Меня зовут Нерей. Я Царь Священной Атлантиды и Диктатор ее армии и флота. Я тот, кому могущественные боги великодушно разрешили вам помочь. - Так значит это все не сон?! - широко раскрыв глаза и с легким замешательством в голосе, прошептала она. Ее прекрасные глаза сверкнули неподдельной радостью и восхищением. Они смотрела на Нерея трепетно и нежно. И в тоже время гордо и без страха. Прошла минута. Нерей и девушка молчали. За них все говорили их глаза. - Я знаю ваше имя, Юлия, пусть это Вас не удивляет! - заговорил Диктатор вновь. - Я так же знаю, что вы та, о которой я мечтал всю жизнь. Я до сих пор отказываюсь верить в свое счастье и свершение мечты. Не надо, ничего не говорите. И даже не смейте за что либо меня благодарить. Нерей на время потерял дар речи, не в силах оторвать свой взор от бирюзовой бездны глаз прекрасной Нереиды. - Увы, нам суждено в сей час расстаться, - с дрожью в голосе продолжил он свой монолог. - Но я клянусь! Клянусь любовью Посейдона к Клейто! Клянусь Вам в том, что разлука наша не продлится слишком долго. Я обязательно! Вернусь с Победой и в лучах Триумфа. Вернусь, чтобы припасть к Вашим ногам, моя богиня! - Нет, что, Вы, я не подобной чести не достойна, мой повелитель, - смущенно попыталась возразить Царю "богиня". - Ну, это уже мне решать! Молчите, - жестко, но вежливо, прервал ее Нерей. Его ладонь непроизвольно заскользила по ее рубиновым губам. - Все, мне пора, меня ждут в нетерпении легионы, - произнес он на прощание. Не в силах боле сдерживать себя, Диктатор резко отвернулся и устремился прочь из комнаты царицы. Его душили слезы, но он был воин и стыдился малодушия. Он жаждал и горел желанием никуда не уходить, но в него поверили Цари и верные ему легионеры. А их предать он был не в праве. Он знал, что оказавшись далеко от дома, он оставляет свою гостью без присмотра и своей защиты. Но поступить иначе он не мог. Покой и прежняя уверенность в себе вернулись в сердце юноши не скоро. Выйдя из дворца, он подозвал к себе охрану и холодно, надменно произнес: - Я, Царь Священной Атлантиды Евэмон, должен, к сожалению, покинуть свой дворец... И оставляю вам на попечение ту, за жизнь и счастье которой я готов сразиться даже с богом. Вам надлежит ее беречь как зеницу ока. Тот, кто причинит ей вред иль беспокойство пусть не ждет пощады. Царь вновь одел на голову свой царский шлем и жестом подозвал к себе одну из амазонок. Склонившись к ее уху он отдал последнее, известной лишь ей одной, распоряжение. Та понимающе кивнула и помогла Диктатору взобраться на платформу колесницы. Встав за спиной у Пана и бросив грустный взгляд на стены своего дворца, Диктатор жестом приказал вознице трогать. Боевая колесница вздрогнула и, поднимая тучи пыли, понеслась. Однако не проехав даже стадий, Царь Евэмон вдруг приказал вознице придержать поводья. Тот резко дернул вожжи на себя, кони взвились на дыбы и колесница замерла на месте. Нерей поспешно обернулся. Казалось, он чего-то ждал. - Что, что-нибудь случилось, благородный Царь? - первым пришел в себя Тритон и устремился к царской колеснице. Но не успел сделать даже шага, как в воздухе раздался странный свист. Жрец неуклюже спотыкнулся, вскинул к небу руки и обречено рухнул в дорожную пыль. Две стрелы, сверкая благородным блеском орихалка, торчали из его спины. Еще через мгновение, к корчившемуся в предсмертных муках телу подоспели амазонки и помогли жрецу избавиться от мук. - Это так ... На всякий случай, мой благородный и наивный друг Тритон, - процедил Нерей сквозь зубы и злорадно усмехнулся. Колесница вновь рванулась с места и очень скоро оказалась у восточных Врат столицы. Там, за воротами, Нерея ждал нелегкий и сопряженный со смертельным риском путь. Путь в горы. К лагерям атлантских легионов. Путь к страшным и лишенным чувства меры схваткам и боям. Но Царя Священной Атлантиды Евэмона, быть может, первый и последний в жизни раз, не прельщали Слава и Триумфы. Он с грустью и отчаянием покидал столицу, свой дворец и ту, которую он там оставил. Это было только начало. Начало большого пути. И только боги твердо знали, когда и где закончиться сей путь. Глава седьмая Изумрудный Прибой незнакомого моря. Прошло чуть более недели с того момента, как Нерей покинул древнюю столицу Атлантиды - Посейдонис. Позади уже была Великая равнина, гряда Скалистых гор, воспринимаемая с моря как Трезубец Посейдона, и Священная Долина мертвых и теней. Впереди была граница. Граница царской власти и земель Священной Атлантиды. Там, за краем Атлантиды, начиналась Дикая Страна, где не было Атлантских городов и дивных храмов. Где не было каналов и ухоженных полей. Где в царстве неприступных скал, каньонов и ущелий извечно жили племена пеласгов и воинственные фобы. Когда-то, на заре возникновения Священной Атлантиды, пеласги тоже жили на равнине. Их города и скромные селения соседствовали с городами и поселками атлантов. И это соседство было вполне мирным и приемлемым для обеих сторон. Но в Эпоху Смутных Войн и грозного Правителя Тимея пеласги неожиданно восстали против царской власти и правителей Священной Атлантиды. Восстание жестоко подавили, города пеласгов разрушили, а пленных обратили в рабство. Кто уцелел и избежал позорного пленения - ушли на северо-восток и более о них никто не слышал. Другое дело, были фобы - исконные хозяева Скалистых Гор. Они имели пепельную кожу, чуть желтоватые глаза и грубые черты лица. Они не были знакомы с языком атлантов. Они вели кочевнический образ жизни, ходили в шкурах и не строили из камня городов. Они были воинственны, жестоки и не ведали законов. Они крушили все и вся, что им казалось незнакомым. Их бесконечные и нацеленные лишь на откровенный грабеж и насилие набеги держали в страхе города и форпосты атлантов. Сумрачное Солнце уже почти зашло, когда Нерей и его свита достигли наконец Ущелья Белых Змей. Атлантский лагерь выглядел пустынно. Только тени часовых лишь изредка мелькали в сумраке у вышек и сколоченной из дерева ограды. Окруженный кавалькадой всадников, Диктатор въехал в лагерь своих войск и торопливо соскочил на землю с царской колесницы. - Мы рады твоему прибытию, Диктатор, - почтительно приветствовал его Верховный Жрец и верные ему легаты. Нерей кивнул, небрежно вскинул руку в "отдания" чести и, отдав распоряжение слугам разбивать свой походной шатер, направился к палатке Штаба и святилища Ареса. Несмотря на поздний час, в палатке Штаба было многолюдно. Все терпеливо ждали появления Нерея и Верховного Жреца. Нерей уверенно откинул серебристый полог и вошел. Штаб был устроен пышно, но со вкусом. В самом его центе располагался хорошо знакомый Нерею Черный куб и жертвенный треножник. Чуть в глубине, в мерцании тусклых ламп и свеч, был водружен огромный стол, заваленный дощечками приказов, подробной картой местности и свитками с отчетами разведки. Диктатор холодно приветствовал жрецов и командиров легионов, прошел к столу и царственно уселся во главе стола. - Все рады твоему прибытию, Диктатор, - вновь повторил свое приветствие Верховный жрец. - Легионы смогут выступить в поход хоть завтра, ты только прикажи! Решением Царей смотр твоей армии пройдет в реальном боевом походе. Ты в это посвящен, я знаю. Но, я склонен полагать, что ты довольно смутно представляешь цели и задачи предстоящего похода. Я прав, не так ли, благородный Царь?! - Пожалуй, ты читаешь мои мысли, жрец, - с готовностью кивнул Диктатор. - Что ж, прежде чем откроешь ты Совет своих легатов, уважаемый Диктатор, я постараюсь донести тебе все то, что ты имеешь право знать, - продолжил свою речь Верховный жрец. - Начну с того, что верным твоей воле легионам оказана большая честь - освободить все северо-восточные районы Атлантиды от диких, необузданных племен. Туземцы и пеласги, о которых ты, наверное, наслышан, уже в течение столетий грабят и сжигают наши города. Они беспощадно убивают благородных атлантов, разрушают храмы и дома, угоняют в горы скот и презирают власть и все законы Атлантиды. Мы мирились с этим слишком долго. Терпению пришел конец. Нам надлежит под корень истребить все эти племена, разрушить их селения и навсегда восстановить закон и власть царей на северо-востоке Атлантиды. Три сотни лет назад твой благородный предок, уважаемый Диктатор, уже пытался это сделать. Его поход прошел вполне успешно. Атланты разгромили армии врага и нанесли болезненный урон. Но все же, предок твой, не смог тогда разбить противника по корень, смести с лица земли его селения и заставы. Волей богов, Царь Евэмон, был вынужден тогда остановиться. Остановиться здесь, в Ущелье Белых Змей. С тех пор минуло много лет. И дикари немного присмирели. Но так не сможет продолжаться вечно. К тому же армиям атлантов вскоре предстоит война врагом, возможно, более серьезным и опасным чем пеласги. Пеласги, я уверен, непреминут воспользоваться этим. Ты должен отвести подобную угрозу от своей земли. Да и нашим легионам это испытание лишь пойдет на пользу. Ты сможешь их к большой войне и вместе с тем разведать новые, доселе не известные атлантам земли и владения. А таковые за горами есть. Жрецам про то известно. Известно также нам и о безбрежном море Тетис. Тот, кто его найдет, заслужит славу и почет в веках. В палатке воцарилась мертвая и гнетущая сознание тишина. Каждый из членов Военного Совета тщательно обдумывал все им услышанное из уст Верховного Жреца. Между тем, жрец наклонился к самому уху Нерея и зашептал так тихо, чтобы его никто, кроме Диктатора не мог бы слышать: - Это еще не все, что я хотел сказать, мой благородный Царь. Ты в праве знать немного больше, чем другие. Ты поведешь в поход не 60, а 40 тысяч самых храбрых воинов Атлантиды. Тот, кто проявит себя лучшим в доблести и ратной Славе - должен будет стать одним из тех, кто отправится с тобой в мир эллинов и Золотого Солнца. Все остальные знать об этом не должны. Ты поведешь свое войско и отвечаешь за то, чтобы оно достигло таки морского прибоя и встретило там атлантский флот. Твой предок не дошел до моря совсем немного и повернул назад. Ты должен завершить им начатое, или даже больше! В этом состоит твоя задача. На самом деле, дикари нас беспокоят мало. Но об этом тоже никто, повторяю, никто кроме тебя не должен знать. Это единственный и самый надежный способ выбрать самых достойных и смелых. И избавится от трусов и лишенных силы воли солдат. Пусть все легионеры верят, что путь их не близок и никому не ведом. Что до моря Тетис очень далеко... Пусть они явят тебе в схватках и сражениях с дикарями не только свою доблесть, но и воинское мастерство. Только самые отважные из них не струсят и пойдут с тобой до конца. Другие посчитают, что вернуться, той дорогой что они пришли, куда уж проще, чем искать мифическое море. Благо у них будут еще силы и дикари не смогут оказать серьезного сопротивления. Помни это и безжалостно казни любого, кто тебя предаст, струсит или будет слаб. Иначе, там, в мире варваров - эллинов и Золотого Солнца, предатели тебя погубят и лишат победы. И еще. Ты должен будешь отобрать отряд, который будет предан только лишь тебе. Подобных воинов не должно быть более когорты. Ты должен знать их каждого в лицо. И каждый должен знать тебя. После окончания похода ты вместе с ними будешь посвящен в секреты Храма Сумрачного Солнца. Жрецы обучат вас тому, чего не знают даже боги. Вы станете подобны им и овладеете оружием, перед которым нет преград. Да сохранит в походе твою жизнь Владыка Океана Посейдон! Помни, Царь, твоих удачи, славы и триумфа тебя ждут в нетерпении земли предков и бескрайние просторы Ойкумены! - Да, но зачем все эти тайны, жрец? Я доверяю своим воинам, также как себе! - с недоумением в голосе вспылил Нерей. - Не торопи события, Диктатор! - с почтением парировал Верховный Жрец. - Наступит время, ты поймешь, как был я прав! Однако, мы, похоже, несколько заговорились. Ночь властвует над вовсю Атлантидой. Я смею предложить тебе перенести Совет на завтра. Да и тебе не помешало б отдохнуть! Вели своим легатам разойтись и продолжать готовиться к походу. Жрец был прав. Диск Сумрачного Солнца уже давно не освещал просторов Атлантиды. - Я думаю, что мы продолжим наш Совет позднее... Скажем, завтра, - произнес Диктатор громко, привставая с трона. - Все свободны. Немедленно проверить караулы и послать в дозор солдат. Мы на чужой земле и в праве ожидать со стороны врага коварства. Командиры легионов встали и безропотно исполнили приказ. Палатка Штаба быстро опустела. Только теперь, когда все, даже жрецы, растворились в ночной тишине и мраке, Нерей всецело убедился в том, что жрец был прав, столь дальновидно настояв на прекращение Совета. Диктатор ощущал смертельную усталость и жуткое стремление ко сну. И если бы не услужливые руки и внимание верных амазонок, Нерей бы так и рухнул замертво у самого порога Штаба. И спал бы там до самого утра. Сиренево-зеленые зарницы уже давно сверкали над Трезубцем Посейдона, когда носилки с юношей достигли царского шатра и плавно опустились возле его ложа. Амазонки торопливо скинули с него доспехи, подняли его тело на руках и опустили бережно на ложе. Затем одна из них, гремя доспехами и шлемом, проворно выскользнула вон из царского шатра и замерла на страже тела и покоя господина. Другие же, напротив, с нежностью и пылом склонилась над его челом и попыталась ласками привлечь его внимание. Но, грозный Царь и повелитель армий Атлантиды, был глух и безучастен к ним. Хотя сквозь сон и чувствовал их страстное дыхание. Нерей был в мыслях далеко отсюда. Ему казалось, что он снова в Орихалковой столице. В своем Дворце, в роскошной царской спальне, у ног своей столь нежной и прекрасной госпожи ... Сто двадцать семь раз огненный диск Сумрачного Солнца занимал свой трон с того момента, как войска атлантов выступили в поход и вошли Ущелье Белых Змей. За это время их ряды заметно поредели. Две первые недели славного похода дикари упорно избегали стычек с армией Священной Атлантиды. Более того, они почти без боя оставляли все свои извечные владения, пропахшие дерьмом и гнилью шалаши, стада овец и даже лошадей. Воодушевленная столь легкой победой армия сынов Посейдона миновала уже дюжину ущелий и каньонов, так ни разу не встретив противника на своем нелегком пути. Легаты и командиры конницы уже с большим трудом могли поддерживать порядок и спокойствие среди своих солдат. Так продолжалось до тех пор, пока перед войсками не возникла первая и ставшая чуть позже роковой преграда - каменистая пустыня, испещренная холмами и покрытая безжизненной травой. Вот тут-то все и началось. Успев продвинуться в пустыню на каких-то десять стадий, атланты тутже оказались в самой гуще схватки. С диким воем, гиканьем и свистом примитивных стрел на них обрушились бесчисленные орды. Врагов было много, много больше чем атлантов. Он вели себя без всяких правил: без боевого построения и мало-мальски четкой тактики и целей. В руках они сжимали нечто, лишь сродни с оружием: камни, колья, пращи из кожи диких тварей, деревянные дубинки и даже каменные топоры. И хотя атланты в первом же бою заставили противника нести огромные потери, праздновать победу легионы не спешили. Грязные, одетые в звериные шкуры фобы, с детства привыкшие добывать себе пропитание охотой и грабежом, оказались непростой задачей для атлантов. Каждый из фобов в отдельности чем-то походил на волка - одиночку - злого, хитрого, упрямого в своем стремлении воевать сам за себя и потому то был довольно сложно уязвим. К тому же каждый варвар с малолетства уже умел стрелять из лука и владеть дубиной. К тому же, их тяжелые, из "железного" дуба щиты служили им вполне приемлемой защитой. Их неимоверно длинные, но легкие и прочные, копья из кости приносили много неприятностей атлантам. У фобов было лишь одно уязвимое место - их полная беззащитность перед клинками и стальными копьями легионеров. Они прекрасно это понимали и потому старались не вступать с атлантами в серьезные сражения. Они коварно нападали на своих врагов - атлантов под покровом ночи. Подобно стаям саранчи они стремительно проносились по зыбучим пескам и барханам пустыни, наваливаясь всей толпой на плохо защищенные обозы, манипулы, отставшие от главных сил, конные дозоры и разведотряды. И тут же исчезали в тучах пыли песка, едва завидев издали ядро атлантских войск. Однако, очень скоро, дерзкие набеги дикарей необъяснимо и внезапно прекратились. Фобы как-то разом все исчезли, оставив воинов Диктатора в покое. Но только лишь до той поры, пока последний из солдат атлантов не оказался вновь перед зловещим чревом гор, каньонов и ущелий. И тут для армии Священной Атлантиды вдруг наступил ее Армагеддон. Фобы нападали беспрерывно, отрядами по двадцать - сорок человек, и истребляли по крупицам армию атлантов. Любая щель в скале, пещера, лаз - таили для солдат смертельную опасность. Остроги скал мгновенно превращались в крепость, а каждое зловонное селение - в мощнейший неприятельский редут. Схватки продолжались даже ночью, когда терявшие сознание от голода и напряжения атланты уже не в силах были различать врага. Легаты и начальник конницы атлантов с отчаянием и ужасом вели подсчет немыслимых потерь. К концу второго месяца похода и таких боев с врагом, Нерей был вынужден сменить систему и устройство верных Атлантиде армий. Он приказал немедленно отправить в тыл всю конницу и боевых слонов. Он снарядил из самых ловких конников летучие отряды. И теперь они как призраки носились по хребтам, стоявшим по краям ущелий. Он приказал обшить щитами боевые колесницы и выправить коням доспехи-панцири из кожи и металла. Он отобрал из копьеносцев самых ловких и отважных воинов, создал из них отряды "пионеров" и посылал теперь их загодя вперед. Для более надежного ведения разведки и для того, чтоб выбить дикарей из скал, пещер, расщелин и уступов. Он даже выдумал для армии - "вперед смотрящих". Он делал все, что только мог. Армия Диктатора стремительно меняла прежний вид и ставшей вдруг неуместным величие. Легионы, под прикрытием щитов и обшитых листовым металлом колесниц, слились в единого, сверкавшего на солнце медью, гада. И точно также, как змея, они ползли вперед по дну ущелья, пренебрегая каменным дождем и вражеским терпением. Шли дни. Армия атлантов упорно двигалась к заветной цели. Теперь уж дикари вели себя "примерно". И не особо досаждали легионам. Возможно, их, дикарей, осталось слишком мало. Возможно, они не хотели покидать своей Дикой Страны и Скалистых гор. А может быть, своим упорством и отвагой атланты их вынудили признать свое фиаско. Абсолютно точно это знали только боги. Нерея беспокоило другое. Мрачные, безжизненные горы и лишенные воды ущелья. Невыносимый зной пустыни и сотни лет назад истлевшая трава. Отсутствие воды, оазисов, животных... И никаких намеков на конец пути. Запасы продовольствия в обозах таяли как снег. Угроза голода и недостатка питьевой воды нависли над огромной армией атлантов. И даже Царь не знал, как долго это будет длиться. Большинство его солдат вели себя с достоинством и честью. Однако, жрец, оставшийся в долине у подножия гор, был прав, предупреждая юношу о том, что в этом мире всякое бывает. На исходе сто двадцатых суток, часть армии атлантов вдруг остановилась ... и самовольно повернула вспять. Ярости Нерея не было предела. Но он не мог, что либо предпринять. Он не хотел терять в бессмысленном бою остатки верных ему армий и, в кровь кусая от бессилия губы, позволил "отщепенцам" отступить. Он провожал их ненавистным взглядом, моля богов о страшной каре за измену. Он мало сомневался в том, что ожидало трусов и предателей в Священной Атлантиде. Тех, кто дойдет. Тех, кого великодушно пощадят оставшиеся фобы. Тех, кто не умрет в пустыне, не заблудится в каньонах, не рухнет в пропасть раскаленных скал ... Но самым неприятным для Нерея было то, что верховодил армией, его предавшей, благородный, царского происхождения легат. Он прежде был всегда прилежным и умелым воином. Нерей безмерно доверял ему. Он даже сделал из него начальника бесстрашных "пионеров". И вот, он первым его предал. Почему? Зачем? И как? В сердцах швырнув об землю жезл верховной власти, Нерей в отчаянии набросился на камни. Он бил по ним мечом, пинал ногами и проклинал, как только мог. Диктатор был собой недоволен. Хотя и выполнил как мог все то, что обещал жрецам, царям и благородному народу Атлантиды. Но все же, он был предан. Предан теми, кому так доверял. И если бы не миссия, возложенная на Царя жрецами Сумрачного Солнца, Нерей готов бы был сам отдать себя во власть Аида. Однако, пять сотен самых доблестных атлантов уже носили в его армии едва приметный знак - иссиня- черную повязку на шлеме. И только сам Диктатор знал об истинной цене подобного отличия. Другие же - центурионы и легаты - считали эти ленты прихотью Царя. Его не более чем личной наградой. Признанием их ратной доблести и славы. В общем то, все так оно и было ... - Мой Диктатор, позволь прервать твои печальные раздумья, - раздался за спиной Царя ликующий и страстный возглас Адъютанта. - Мы дошли до цели! Наши конные разъезды и дозоры доносят мне о том, что впереди нас море! Море Тетис! И к тому же, несколько "впередсмотрящих " заметили на море корабли. Возможно это враг?! Какие будут Ваши приказания, Диктатор? Армия твоя готова к новой схватке и победе ... - Что ж, Верховный Жрец меня не обманул, - чуть слышно подытожил Царь и громко приказал своим легатам. - Отставить панику! Пред нами Флот Священной Атлантиды! Без страха и сомнения выводите легионы к морю. И готовьте их к погрузке на триеры! Нас ждет с триумфом Посейдонис! И мы не в праве обмануть его надежд! Легионы встретили его слова с восторгом, трижды прокричав Диктатору "Ура!"57 и громко бряцая оружием. Нерей "отдал им честь" по царски сдержанно и чуточку небрежно. Вновь обернувшись к Адъютанту Царь вдруг запнулся и застыл на полуслове. " Как жрецы узнали, о том что армия моя достигла побережья? Верховный жрец не мог предполагать, что их поход затянется так долго?! Так значит, эти корабли ..." - сверкнула молнией в его сознании тревожная догадка. - Жрецам всегда и все известно, благородный Царь, - раздался за его спиной знакомый голос. Нерей мгновенно обернулся и по привычке выхватил из ножен царский меч. Но то что он увидел, заставило его окаменеть от ужаса и искреннего удивления. Лицо его покрылось мраморной маской смерти, глаза расширились и сердце замерло в груди. Перед ним стоял воскресший и восставший из страны Аида жрец - Тритон. Он