двальчика вдруг распахнулись от пронзительного свиста, в резонанс с которым задребезжал буфет. Свист был залихватский и какой-то явственно радостный, уши, впрочем, заложило. На этой акустической волне, стремительной и несокрушимой, как горный поток, появился наш старый знакомый - старик-паромщик. Его пытался удержать за фалды здоровенный мужик в руском народном костюме, с необъятной черной бородой. - Ну, уймись, ишь развеселился, понимаешь! Стекла побьешь, - протяжно басил он. - Да ладно тебе, Илья! Я ж тихонько. Соловей-Разбойник больше не шепелявил, а в его широкой улыбке блестел белой фарфоровой новизной зубной протез. - Поздравьте меня, - радостно обратился он ко всей честной компании, - завязал я с паромным делом и решил махнуть в Европу, людей посмотреть и себя показать, как говорится. - И зуб, я смотрю, разрешили вставить? - обрадовался за него Сквозняк. - Ага! Свисти - не хочу. Вот я на громкость и не хочу, кстати. - Реабилитировали, понимаешь, за давностью, - вставил сопровождавший старика мужик, в котором я без большого труда узнал Илью Муромца. - И как же Вы теперь будете свистеть? - спросил я. - Тихонько-тихонько. Вот так, - и Соловей принялся насвистывать мелодию: ля, ля, соль-ля-ля соль-ля-ля, соль-ля-ля соль-ля-си, соль, си- соль, фа ... Дядя Феня достал свою флейту и вступил вторым регистром, за ним и Сальери сел за старенькое расстроенное пианино аккомпанировать... - В честь чего веселье? - справшивали у Готлиба вновь пришедшие. - А просто так, - отвечал Готлиб, и его ответ всех вполне устраивал.  * ПОХОЖДЕНИЯ ХЛАДАГЕНТА *  Получено по электронной почте сети "Интернет", обратный адрес в системе не зарегистрирован. По факту неоднократного несанкционированного подключения назначено служебное расследование. Результат комплексной проверки отрицательный: ввиду того, что за последние годы число абонентов Сети сильно возросло, проследить что-либо оказалось физически невозможно. Дело списано в архив. I Гнев, богиня, воспой Ивана, Петрова сына, когда на дисплее компьютера, по краю которого совершала свой бесконечный круг душистая аппетитная антоновка (неплохо сохранилась к маю!), появилась новая надпись: "Е-7". Точнее, не гнев, а досаду. Я вполголоса чертыхнулся в сердцах и отстучал в ответ: "Ранил." Где-то там, по другую сторону Кавказского хребта, Гоги Камикадзе сделал пометку на разграфленном листе бумаги. "Е-8." "Мимо. В-5." Я получил передышку, но это ненадолго. Камикадзе напал на мой четырехклеточный линкор. До функционального морского боя в банаховом пространстве мы с ним оба еще не доросли, но вот классический вариант позволял отменно отдохнуть от напряженного хорового скрипения мозгами, когда ни у кого из нас не было идей насчет того, как применить к компьютерным сетям или программированию вообще то или иное заклинание из нашей обширной коллекции, включавшей в себя как полную антологию среднерусского волхвования, так и самобытные магические приемы Закавказья. "Мимо. Е-9." Опять мимо! Я занес карандаш над своим листочком, размышляя, куда бы нацелиться в следующий раз, как вдруг вместо очередного хода Гоги на экране возникло системное сообщение: "Получена почта, класс срочности Аз". Поганое свойство этой почтовой системы: пока не отреагируаешь на такого рода сообщение - ничего другого нельзя сделать. Ладно, посмотрим, что за почта. Мысленно воздав в очередной раз хвалу талантам Гоги, избавившего все причастное к компьютерам человечество сказочного мира от манипуляций с мышью, а самих домовых мышей - от связанных с этим проблем, я (тоже мысленно) щелкнул указателем по единственному доступному выбору - "посмотреть почту". Ага: от сестрицы Аленушки. Странно, чего это вдруг я ей понадобился, когда есть Ежи Сквозняк, примчится через две секунды, только свистни. Видать, что-то важное, она ведь у нас вообще аккуратистка, к тому же не так давно в сети, так что с приоритетами не шутит. "Иван, требуется твоя помощь и твое знание технологического мира. У нас пострадавший. Ждем немедленно. Можешь воспринимать, как сигнал на сбор нашей группы быстрого реагирования. Ежи Сквозняк." Во, дела! Нет, в сказочном мире точно не соскучишься. Так, первым делом - переслать это послание Гоги: сбор - так сбор. И пусть Глюка известит. Хотя, насколько я знаю Ежи, Хайнер и Гоги наверняка получили нечто подобное, причем одновременно со мной. Больше незачем тратить время на какие-то дополнительные сборы, разве что черкнуть пару строк Лене, ушедшей навестить бабушку. Я нацарапал ей записку и сотворил дверь в избушку Аленушки. Пострадавший спал на лавке прямо в горнице. Над ним склонился Ежи, Аленушка хлопотала, собирая на стол, братец Иванушка во дворе растапливал самовар, возле него почему-то околачивался Кузьма Потапыч - молодой медведь, державший пасеку неподалеку, не по годам серьезный зверь, хотя и немножечко рокер в душе (между прочим, тот самый, что, будучи еще медвежонком Кузькой, так меня насмешил в первую же мою минуту в сказочном мире, когда первым живым существом, которое я увидел, оказалась Кузькина мать). Хайнера и Гоги пока не было видно, ну да и они появятся с минуты на минуту. Аленушка повернулась ко мне. - Иван, здравствуй. Прости, что отрываем от дел, но тут такое- Ежи, Иван пришел. - Угу. Я сейчас, только наведу дополнительное успокаивающее. - А кто это и что с ним? - Сами толком не знаем. Сейчас, Глюк появится, расскажу сразу всем. Сквозняк, как всегда, угадал: не успел он рта закрыть, как над нашей головой раздался, как обычно, скрип сотворенного Хайнером люка, вывалилась, как обычно, связка воздушных шариков, и на нее спрыгнули Глюк и, что необычно, Камикадзе. - Так. Фсем прифет. Фсе на месте, дас ист отлично, а где постратафший? Пострадавший на лавке дрых, как младенец. Следов вышеупомянутых страданий, физических либо душевных, на нем заметно не было, за исключением одного: он был явно не местный. Лет двадцати двух на вид, лицо этакого общестатистически- европейского интеллигентного типа, темноволосый, парниша запросто затерялся бы в толпе студентов любого из университетов технологического мира, но никак не здесь. Ну не носят в сказочном мире джинсов "Джордаш" и футболок с надписью на английском языке: "Университет Карнеги - Меллона, Питтсбург, Пенсильвания"! Аленушка принялась рассказывать: - Заваливается вдруг без стука Кузьма, висит у него на плече этот вот молодец, без сознания, как куль с мукой. Ежи определил у него нервный шок. Парень не наш, откуда взялся - неизвестно, что с ним дальше делать - тоже. - А Кузьма-то его где подобрал? - поинтересовался я. - Да ты его самого спроси, - ответил Ежи и крикнул в окно: - Эй, Кузьма Потапыч, пожалуйте сюда! - А я не попаду в безвыходное положение, как Винни-Пух? - вполне резонно поинтересовался медведь. - Нет, тут дверь широкая. Кузьма Потапыч, кряхтя, протиснулся через двустворчатую дверь в сени, не рискуя двинуться дальше. - Где Фы его фсяли герр медфеть? - Иду на свою пасеку, первый взяток пора брать, кругом природа, погода, напеваю себе "Отель Калифорния" от полноты чувств, выхожу на полянку возле Калужского тракта, а на ней стоит прислонившись к дубу незнакомый человек и провожает диким взглядом рейсовый двухэтажный куроног из Тулы, опаздывал, кстати, на полчаса. Ну, Вы знаете, у меня бесшумно ходить не получается, тем более - напевая, он обернулся на хруст кустов, увидел меня, крикнул что-то вроде "Уау!" и как стоял к дубу прислонившись, так спиной по стволу и сполз на землю. Ну, думаю, дело плохо, прикинул, кто ближе живет, и поволок его сюда. А вы уж тут разбирайтесь с ним. Не сказать, что рассказ Кузьмы сколько-нибудь прояснил дело. Парень явно впервые в жизни увидел двухэтажный куроног, это чудесное средство передвижения - дальнего потомка избушки на курьих ножках. Если верить рекламе изготовителей, фирмы "Муромский Леший и сыновья", даже когда куроног идет рысью всех своих шестнадцати ног, на остекленной веранде верхнего этажа можно спокойно пить чай. Мне самому обычно некогда, поэтому приходится для скорости сотворять себе двери, но как только найдется спокойная неделька - обязательно надо будет съездить вместе с Леной куда- нибудь на куроноге, это получится вроде морского круиза в технологическом мире. Да кстати, вспомнить хотя бы наше с ребятами путешествие в Колхиду в позапрошлом году в избушке Бабы-Яги, какой это был кайф! Но то был кайф для меня, я знаю, что это такое - куроног, а неподготовленному человеку из технологического мира увидеть его впервые в жизни - поневоле задашься сомнениями: то ли вон там по дороге поехала крыша, то ли у тебя. Рациональное мышление обычно склоняется в пользу последнего. Особенно когда для полноты впечатления вдруг из кустов появляется медведь, напевающий "Отель Калифорния", да так, будто ему в детстве кто-то из собратьев на ухо наступил- Парень еще не слышал в исполнении Кузьмы его коронный номер - "Шизгару", вот тогда бы у него точно крыша поехала. Ну, хорошо. Что он не местный - и так было видно, и это исчерпывающе объясняло его состояние, но вот кто он и как сюда попал - по-прежнему было неясно. - Ладно, Ежи, пока мы его самого не расспросим - толку не будет. Буди, что-ли, - подытожил Камикадзе. - Сейчас. Только пусть Кузьма спрячется пока, чтобы парня не нервировать, - и Сквозняк принялся колдовать над молодым человеком, бережно выводя его из сонного состояния. Через пару минут его усилия увенчались успехом: парень открыл глаза и сел на лавке, испуганно озираясь. - Где я? - спросил он по-английски. - В безопасности, - ответил я. Поневоле пришлось мне взять инициативу на себя, ибо кроме меня из присутствующих лишь сестрица Аленушка достаточно хорошо знает английский, поскольку закадычная подруга Алисы, знакомой читателям по книжкам Льюиса Кэролла. Забегая вперед, скажу, что и в дальнейшем мне, так сказать, назвавшемуся груздем, пришлось взять на себя труд выступать у парня в роли переводчика. - А как я сюда попал? - задал он следующий вопрос, впрочем, совершенно безучастно. - Это как раз мы и хотели бы выяснить, чтобы помочь Вам вернуться. Кто Вы? Что с Вами? - Меня зовут Джефф Сименс, и со мной все в порядке, просто я сошел с ума. - Это Вы так решили, увидев поющего медведя? Не бойтесь, он замечательный зверь, мухи не обидит. Кстати, он Вас сюда и принес, когда Вы у дороги потеряли сознание. А что было перед этим? II Вот что рассказал Джефф Сименс: "Я поступил в аспирантуру Университета Карнеги - Меллона, отделение статистики. Приехал к началу летнего семестра, снял квартиру, а там стоял громадный холодильник, ну, знаете, прямо-таки динозавр, наверное, лет шестьдесят как с конвейера. Занимал пол- комнаты. Хотел я его передвинуть, тяжелый, зараза, где-то как-то неудачно повернул, чем-то сзади зацепил за ручку двери - порвал какую-то медную трубочку, зашипело- "Ну, думаю, влип. Хозяйка голову оторвет, как узнает, что я его сломал. А кто возьмется починить этакий музейный экспонат, да во сколько это встанет? "Тут то я и сошел с ума, во всяком случае начались галлюцинации, которые продолжаются и сейчас. "Из этой проклятой трубочки валил не бесцветный газ, а невообразимого цвета коптящий едкий дым, который вместо того, чтобы улетучиться в форточку, сконденсировался в самого натурального джинна, ну, знаете, как в сказках из 1001 ночи, большого и страшного. - У, ха-ха-ха-ха! Пятьдесят лет беготни по трубкам - это почище, чем полторы тысячи лет в кувшине! Слушай, вьюнош! Я поклялся, что отомщу за свой плен первому попавшемуся, так что на свою беду ты появился на свет! Я не стану убивать тебя, а переброшу в такое место, где увиденное тобой помутит твой разум. Готовься! - Постойте, как Вас там, ибн- - я сумел вспомнить, каким приемом уходили в сказках от такого рода напасти, - Это что же, Вы в этом холодильнике вместо фреона были? - Да, был, и больше не желаю! - Прямо-таки не верится. Не покажете ли Вы, перед тем, как меня перебросить куда Вы там собрались, как же это Вам удалось тут поместиться? - Ладно, так и быть, у тебя ведь все равно нет паяльника, как у того типа, что меня сюда засунул. "Паяльника у меня действительно не было, только жевательная резинка, а ведь ею можно залепить все, что хочешь, ну, знаете. Единственно я впопыхах не учел, что надо заткнуть два оборванных конца! Поэтому джинн влез в агрегат холодильника и благополучно вылез, а уж дальше не стал терять времени, взмахнул руками, прорычал что-то такое неразборчивое по-арабски, и вот, земную жизнь пройдя до половины, я очутился в сумрачном лесу, два дня блуждал по этой чащобе, пока наконец не оказался под этим дубом, и не увидел этот дом, который шагал по дороге, а потом на меня напал медведь, который страшно ревел- А теперь вот я вижу Вас, джентльмены, одетых, будто на маскарад, так что просто сам удивляюсь богатству своей больной фантазии-" Это он так о вечной засаленной до неопределенного цвета академической мантии Глюка, Сквозняковском сером кителе в духе Председателя Мао, удобном и неудобном одновременно своим немерянным количеством карманов, вышитом красным крестиком белом выходном сарафане сестрицы Аленушки и моей патриотичной бело-сине-красной косоворотке! Джефф потряс головой, быть может, надеясь, что наваждение исчезнет и он вновь окажется в своей комнате в Питтсбурге, наедине со сломанным холодильником. Я, впрочем, исчезать не собирался, категорически не считая себя всего лишь чьей-то галлюцинацией. - Насчет богатства больной фантазии - это Вы себе льстите, - заметил я, - а вот медведю этому не вздумайте говорить, что он страшно ревет. Обидится до глубины души, а ведь душа у него - чистое золото. Имейте в виду, когда он наткнулся на Вас, он напевал "Отель Калифорния". Точнее, думал, что напевает- - Уж не хотите ли Вы сказать, что и джинн, и Вы действительно существуете? - А Вы бы хотели, чтобы галлюцинация осознавала, и главное - признавала себя галлюцинацией, переступив через собственное самолюбие? Нет, милейший! Впрочем, не Вы первый, не Вы последний, кто испытывал такие вот приступы нездорового солипсизма. Не бойтесь, они быстро проходят, лишь бы котелок варил. А теперь извините, я должен пересказать друзьям наш разговор. Пересказывал я, разумеется, вкратце, только самую суть. А суть сводилась к тому, что в технологическом мире находится на свободе непредсказуемый, неуправляемый и обозленный джинн, и с этим надо что-то делать, пока не появились новые жертвы. Глюк аж присвистнул: - Фот это да! Надо его лофить, наферное. - Ага, причем если мы на это не вызовемся, нас могут неправильно понять, - добавил я, - составили себе репутацию на свою голову- - Оно конечно, только учти, дорогой: все джинны находятся под юрисдикцией султана Гаруна Аль-Рашида, так что как минимум надо известить его, - возразил Сквозняк. - Да кто нас будет слушать, сообщи мы хоть о грядущем конце света? - засомневался Камикадзе. - Нет, полюбуйтесь только на них! - закипятилась сестрица Аленушка - Кто их будет слушать! Это вас-то, чьи фамилии года не проходит, чтобы не мелькали в международных новостях! Обратитесь к князю Остромыслу, к князю Якуб-хану, пусть выйдут на султана на своем уровне, или к Кощею, на худой конец. - А федь ферно. Дафайте сперфа зайдем к Лешему, пусть замолфит слофечко князю Остромыслу. - Точно. Пошли, ребята. Аленушка, пусть Джефф у вас посидит пока, оклемается окончательно. Не таскать же его повсюду, хватит ему впечатлений для начала. Леший, к счастью, оказался дома. - Ого! Да ко мне целая делегация! Вся честная компания, как в старые добрые времена. И разумеется, неспроста? - Неспроста. У нас трудности. Точнее, не у нас, а у технологического мира. Я вкратце рассказал Лешему про Джеффа, и что мы предполагаем предпринять. - Да, дела- Значит, вам нужно выйти на Гаруна Аль-Рашида. Ладно, сделаем. Только придется подождать, пока я свяжусь с князем Остромыслом. Вы возвращайтесь на аленушкин хутор, а мы с князем туда подъедем. Мы так и поступили, а вернувшись застали занятную картину: Джефф учил Кузьму Потапыча петь. Познания Кузьмы в английском ограничивались тем, что он услышал из песен, Джефф по-русски не понимал ни бельмеса, но каким-то образом им удалось найти общий язык, состоящий главным образом из жестов и междометий. На удивление, у Кузьмы прорезался слух, и исполняемая на два голоса "Не переживай, будь счастлив", звучала настолько здорово, что мы устроили необычному дуэту маленькую овацию. - Дас ист фантастиш! Это долшны услышать ф "Элефанте"! - Согласен, только потом, - отрезал Сквозняк. Дела ждали нас, а мы ждали князя Остромысла, попивая чай с вкуснющими плюшками, которые испекла сестрица Аленушка. Джефф поначалу принялся было подсчитывать калории, но очень быстро насчитал их столько, что махнул рукой. Хуже нету ждать и догонять, так что расслабиться, будучи в ожидании - великое дело, особенно когда все остальные дела стоят, отодвинутые на задний план, поэтому да здравствуют плюшки! III Всякое ожидание в конце концов завершается. Не прошло и полгода, как за окном раздался топот избушки на курьих ногах, которой обычно пользовался для ближних поездок князь Остромысл. Точнее, не прошло и трех часов. Князь без лишних слов подошел к новенькому компьютеру сестрицы Аленушки, быстрым движением пустил по краю блюдца- экрана принесенный с собой лесной орех, принялся деловито бить по клавишам и уже по ходу своих действий заговорил: - Был у меня Леший, вот только что. Рассказал он мне, что за история. Интересная история, просто любо-дорого. Затею вашу связаться с султаном Аль-Рашидом одобряю, хотя и не очень понимаю, зачем я-то тут понадобился, уж кого-кого, а вас он бы и сам выслушал со всем вниманием. Ну, ладно. Между прочим, я сейчас как раз устанавливаю с ним связь. Предварительно я уже переговорил, а сейчас вы ему еще раз подробно сами все расскажете, и обсудим детали. Классная все-же штука эта компьютерная сеть, не то что раньше, когда почтовые голуби по три дня летели- Султана Гаруна Аль-Рашида, не считая программ чудо-блюдечных новостей, я видел в свое время лишь мельком, в Колхиде, на празднике новообретения Золотого Руна, о чем подробно шла речь в прошлой повести. Конечно, ни о каком непосредственном общении в тот раз не было и речи, не говоря уже о моем тогдашнем знании латыни - общепринятого языка межнационального общения в сказочном мире. Связь установилась. На отполированном до зеркального блеска дне блюдца-экрана появилось изображение могущественного повелителя джиннов - одетого в пышные восточные одежды благообразного седобородого старца с властным взглядом. - Я вновь приветствую Вас, светозарнейший султан! - начал разговор князь. - Да, князь, добрый день еще раз. Итак, продолжаем разговор. Эти Ваши добры молодцы при Вас? - Точнее, я при них, - князь сделал нам жест рукой, призывая подойти к компьютеру поближе, чтобы оказаться в поле зрения чудо- блюдца. Между прочим, до сего момента у меня не было повода рассказать, что широко упоминаемое в сказках чудо-блюдце, в котором их персонажи сплошь и рядом наблюдают всяческие удаленные события, имеющие непосредственное отношение к своей судьбе, так вот, это блюдце - устройство двустороннего действия. Если в том месте, которое чудо-блюдце в этот момент показывает, есть такое же, можно вести разговор, видя собеседника в своем чудо- блюдце, как в технологическом мире - по видеотелефону. Тем проще в сказочном мире устройство домашних мультимедийных компьютеров, которые просто по определению таковы в силу свойств своего дисплея. - Здравствуйте, молодые люди, - приветствовал нас султан, когда мы появились в поле зрения аленушкиного компьютера, - А где же наш невольный гость? Я подозвал Джеффа, который подбежал, дожевывая плюшку. По всей видимости, запас гормонов, ответственных за удивление, у него в организме иссяк, ибо предстоящий разговор он воспринял, как должное: Гарун Аль-Рашид, так Гарун Аль-Рашид, подумаешь, эка невидаль- - Вы меня извините, господа, я хотел бы задать нашему гостю несколько вопросов, так что перейду на его язык, - и султан продолжил уже по-английски, - Здравствуйте, мистер Сименс. - Добрый день, сэр. Или я должен говорить "Ваше Величество"? - Как Вам угодно, отношения к делу это не имеет. Итак, Вы говорите, Вас сюда перебросил джинн? - Да, сэр. Он появился самым неожиданным образом, из охлаждающего контура холодильника. - Да, это довольно необычно. Он не представился? - Нет- - Ладно, мы его личность все равно установим. Видите ли, это необходимо, чтобы по всем правилам призвать его сюда. Так- Опишите, пожалуйста, его внешний вид. Какого цвета был дым, из которого он возник? - Ну- зеленого, знаете, может быть, едкий такой оттенок, как будто светящийся. - Так- А сам он как выглядел? - Ну, знаете, как выглядят джинны- Лицом похож на Ясира Арафата, с таким же платком на голове. Смуглый, глаза черные. Рост - выше среднего- Одет знаете, ну- среднестатистически-так по- восточному. Широкие штаны синие, курточка белая, до талии, на ней - шитый золотом орнамент, знаете, такой восточный, растительный. Под курткой - шелковая рубашка синяя, одноцветная. Больше не припомню ничего. Сами понимаете, мне было не до этого. - Понимаю. Так- Ага- Кое-что вырисовывается, сейчас попробую навести справки поконкретнее. Подождите немножко, не отключайтесь, пока я в базе данных копаюсь, это недолго. У султана под рукой оказался еще один компьютер кроме того, который он использовал для связи. Насколько я мог судить, он составил запрос и отправил его куда-то, где собственно и хранилась сама база данных. О содержании этого запроса я ничего сказать не могу, так как арабского языка не знаю, но наверное это было данное Сименсом описание джинна. Ума не приложу, как можно выудить хоть что-нибудь содержательное из описания того, во что он был одет. Ну да ладно, посмотрим- Прошло несколько минут, и Гарун Аль- Рашид вновь обратился к Джеффу. - Так- Сейчас я к Вам на компьютер сброшу по сети несколько картинок, а Вы скажете, если узнаете на них своего знакомого. В углу экрана замигало системное сообщение "Принимаю данные", которое быстро сменилось приглашением "Просмотреть данные". Остромысл щелкнул по нему указателем и раскрылось еще одно окно, а в нем - несколько цветных то ли фотографий, то ли рисунков, исполненных с фотографическим качеством. Джефф внимательно в них всмотрелся. - О! Вот он. - Так- Не спешите, проверьте еще раз, посмотрите на других. Вы уверены? - Да. Вот этот, на четвертом снимке. - Сейчас я перешлю Вам только эту картинку, а Вы скажете: та или не та. Это не заняло много времени, и Джефф уверенно заявил: - Да. Это он. - Так, отлично. Первый вопрос выяснили. Теперь: если я правильно понял князя Остромысла, вы, господа, предлагали свои услуги по содействию возвращению нашего гостя домой, а моего подданного - в Магриб. Кстати, его имя - Ахмед ибн-Хуссейн Аль-Халиди. Учитывая ваш опыт в делах такого рода, с радостью принимаю ваше предложение. Только для этого придется отправиться в технологический мир. Так, я надеюсь, вы в курсе общепринятой в его отношении политики: минимум непосредственного воздействия, которое нельзя было бы объяснить с позиций тамошней науки и техники, ибо чем меньше они будут знать о нас точно, тем меньше своей предприимчивостью создадут проблем себе и нам. В нашем случае совсем без этого не обойтись, но хотя бы выбирайте наименее сильнодействующие средства. - Да, разумеется, светозарный султан, - ответил я за всех, так как Гарун Аль-рашид продолжал разговор по-английски. - Ах, оставьте эти церемонии для официальных приемов. Так, теперь последний вопрос: чтобы вы смогли диктовать свои условия Ахмеду ибн-Хуссейну Аль-Халиди, вам необходим амулет, удостоверяющий ваши полномочия. За этим амулетом вам придется наведаться ко мне, прежде чем вы отправитесь за океан. В наших общих интересах сократить путь. Я знаю, вы можете пройти в любое место, сотворив дверь. Так что как только соберетесь - милости прошу, прямо сюда. - Мы готовы хоть сейчас, но к сожалению, ничего не получится, разве что в следующий раз. Чтобы сотворить дверь, нужно четко представлять себе относительное положение того места, где будет ее другая сторона. Мы не представляем, где именно и как именно расположена комната, где Вы сейчас находитесь. - Жаль. Так, а может быть, есть промежуточная точка, с которой ближе добираться обычным путем? Троя, например? Я слышал, когда вы утихомиривали тамошнего дракона, то прибыли туда именно так. - В Трою - вполне возможно, вопрос лишь в конфиденциальности нашей миссии. - Особой закрытости, в общем-то, не требуется. К тому же если договориться прямо с императором Кассием- Да, так и сделаем. Чтобы не вламываться к нему без разрешения. А я зарезервирую для вас места на скоростном пароме Троя - Карфаген. Так- Будет, пожалуй, лучше, если я его вызову прямо сейчас, - и султан принялся долбить по клавишам, устанавливая связь с Троей. Вскоре его усилия увенчались успехом, и на экране аленушкиного компьютера появилось еще одно окно, а в нем - изображение нашего старого знакомого, Кощея Бессмертного, он же Цезарь Император Анатолийский Кассий Иммортур. - Привет, Гарик. Ой- Здравствуйте, светозарнейший султан. Здравствуйте, господа. - Брось, Кассий, не церемонься, тут все свои. - И вон тот, судя по одежде, из технологического мира, тоже свой? - Его не опасайся, он по-латыни не понимает. Из за него как раз весь сыр-бор. - Я слушаю. - Тут такая история- У меня еще один джинн нашелся, в технологическом мире, надо его вернуть, а этого парня - домой, он его сюда кинул от щедрот душевных. Команда, которую ты видишь, этим займется, но им нужно заехать ко мне за удостоверяющим амулетом. Могут они срезать путь через Трою, сотворив дверь? - Конечно. А вы, ребята, учтите на будущее: я вас всегда рад видеть, и незачем каждый раз спрашивать разрешения. - Спасибо. В принципе, нам только до порта дойти. - Давайте, заходите, хоть сейчас. - Да, господа, отправляйтесь, а я как с паромом разберусь - извещу вас через императора Кассия. - Хорошо, сейчас идем. Конец связи. Не люблю растягивать прощания надолго, но хоть как-то попрощаться нужно было. Я вызвал избушку Бабы-Яги, которую пошла навестить Лена. - Здоровеньки булы, Ванюша. Тебе Лену? - Здравствуйте. Да, если можно. Меня в очередной раз посылают. - Это же таки даже не смешно! Кто, куда, зачем? Лена! Ты, конечно, будешь смеяться, но твой супруг-таки опять невесть куда улизнуть хочет! - Это правда, Иван? - спросила подошедшая Лена, - Что на этот раз? - Беглый джинн, в технологическом мире, в Америке. - А не в "Элефант"? Ко мне подошел князь Остромысл: - Могу удостоверить, голубушка, не в "Элефант", -(Если на то пошло, не голубушка а дятлушка, - машинально отметил я) - Они уже отправляются, так что вы его теперь увидите только когда вернется. - Н-да- Ну, что-ж, раз такое дело - успеха вам там, и разберитесь с ним поскорее. Буду ждать. Пока! Она отключилась, с выраженьем на лице чернее тучи. У меня тоже на душе кошки скребли. Каждый раз, сообщая Лене о такого рода обстоятельствах, чувствую себя виноватым- Князь Остромысл похлопал меня по плечу: - Ничего, не грусти без толку. Она у тебя молодец, выдержит. Я тоже желаю вам завершить это дело поскорей. Глюк, а ты с Медико капитально попрощался или сказал, что отойдешь на минуточку? - Аллес рихтихь, князь (все в порядке), Скфозняк так состафил сфое послание, что пыло понятно, дас это надолго. Я есть готофф. Сквозняк тоже был готов, хоть у сестрицы Аленушки и стояли в глазах слезы. Чего я не могу понять, так это как они до сих пор еще не поженились, при их-то отношениях- Проще всего было Гоги, ему прощаться пока что не с кем, поэтому он был, пожалуй, наиболее весел и бодр, хотя, положа руку на сердце, скорее он просто по молодости лет бодрился более остальных. Сквозняк глубоко вздохнул и сотворил дверь в замок Кощея. - Пошли, ребята! IV Кощей нас уже ждал, но нам удалось с ним перекинуться лишь парой фраз. Хоть он и вызвался лично проводить нас в порт, ничего у него не вышло: появился кто-то из министров, и началось одно из этих бесконечных нудных совещаний, из которых главным образом и состоит государственная работа. Так что он просто сунул нам в руки пачку билетов, и мы откланялись. Наш паром отходил через сорок минут - только-только добежать. Во Гарун Аль-Рашид дает! Или у него всегда наготове на всех парах стоят корабли по всему свету? Джефф тоже меня просто восхитил: уж не знаю, какой компромисс он нашел с привычными своими представлениями о мире, но испуг его, кажись, окончательно прошел, и он настроился на какой-то туристский лад. Сейчас, несмотря на спешку, он умудрялся еще оглядываться во все стороны одновременно, используя на полную катушку тот факт, что мы увлекали его за собой. Сомневаюсь, что он сумел бы потом найти дорогу обратно, случись в том нужда. Троя - город живописный, располагается на холмах, окружающих обширную бухту. Это прекрасно, если не нужно куда-то быстро добежать, в противном случае получается кросс по пересеченной местности. Хорошо еще, что наш путь лежал в основном под горку по мощеным брусчаткой улицам с белыми домами, выстроенными в причудливом сочетании мавританского и классического стилей. До сих пор удивляюсь, как нам удалось преодолеть расстояние от дворца Кощея до пассажирского порта в таком спринтерском темпе. И мы оказались правы, взяв этот темп, ибо сумбур, царивший в порту, не поддается никакому описанию, как, впрочем, в любом порту, аэропорту или на вокзале: шум, толчея, энное количество указателей взаимоисключающего содержания, так что для принятия решения по имеющейся в них информации требуется использовать статистику- Худо-бедно, но в итоге удалось найти причал, спрятавшийся укромно в дальнем уголке порта, и пришвартованный к этому причалу паром, совершенно неожиданно оказавшийся до смешного маленьким. Кто видел в технологическом мире современные морские паромы, тот меня поймет: вряд ли он будет величиной с речной трамвай или даже меньше. Деревянная посудина имела одну палубу с трюмом под ней, в котором была выгорожена крошечная каюта, длина этой калоши составляла аршин двадцать пять от носа до кормы. На таком корабле, должно быть, плавал Синдбад-Мореход- Хотя, не совсем. И дело не только в том, что в сказочном мире вся техника выглядит несколько архаично и до крайности кустарно, ведь ее потребительские качества определяются отнюдь не свойствами грубой материи, а в том, что это отражается и на конструкции. В частности, здесь не было и намека ни на паруса, не говоря даже о мачтах, ни на любой другой движитель, соответственно, и команда состояла всего лишь из капитана и двух стюардов. Что интересно, не было также ни штурвала, ни рулевого весла - ничего такого. Как говорится, без руля и без ветрил- Капитан лично встречал пассажиров на причале у сходней, точнее - маялся за неимением оных (пассажиров), переминаясь с ноги на ногу. Странно, ведь это за пять минут до отплытия! Поэтому когда на причал ворвалась наша запыхавшаяся орава, это его заметно обрадовало. - Здравствуйте! Приветствую вас от имени компании "Феакийские Средиземноморские Линии". Персонал парома "Офир" и лично я, капитан Синдбад, надеемся, что путешествие будет приятным для вас. Покорнейше прошу подняться на борт. Эту формулу, заученную наизусть и произнесенную уже, наверное, в тысяча первый раз, капитан протараторил по-латыни, как из пулемета, а потом, к нашему удивлению, повторил ее на всех языках, родных членам нашей разношерстной компании: русском, немецком, польском, кахетинском и английском. Этим он вверг нас в состояние легкой прострации, в котором мы и находились, карабкаясь по узким сходням. Как только мы оказались на палубе, стюард убрал сходни и принялся отвязывать швартовы. Я спросил капитана: - А что, других пассажиров не будет? - Нет, по моим данным - только международная оперативная группа, откомандированная Князем московским в распоряжение султана Аль-Рашида. Насколько я понимаю, это вы пятеро. Так что не извольте беспокоиться, домчим быстрее ветра. А теперь простите, я должен управлять судном. Синдбад прошел на корму и принялся сосредоточенно делать руками какие-то пассы. Паром отошел от причальной стенки, развернулся к выходу из гавани и двинулся вперед. Не было ни шума мотора, ни дрожания палубы, свойственных кораблям в технологическом мире, а только плеск воды, шум ветра и долетавший с берега гомон многоязыкой толпы. Мы проплывали мимо кораблей разной величины и назначения, буквально заполонивших гавань. Удивительно, что при всех достижениях магии, в сказочном мире все еще были выгодны морские перевозки. Хотя, почему бы им не быть выгодными, когда груз лежит себе, не портится, так как на него наведена соответствующая защита, каши не просит. В свою очередь, современный корабль в сказочном мире сам по себе не требует практически никакого обслуживания, никаких расходных материалов, являясь при этом с одной стороны - практически всепогодным, с другой стороны - практически вечным, а самое главное - чтобы отправить груз по морю, знать самому магию совершенно не обязательно. Как не нужно в технологическом мире уметь управлять трамваем, чтобы ехать в нем пассажиром. Насколько можно было понять, умение делать себе двери, которым обладали мы - пока еще экзотика, хотя со временем система из такого рода дверей, или точнее - широких постоянно открытых ворот, наверняка убьет все прочие виды регулярного сообщения. Однако при этом никуда не денутся морские путешествия, совершаемые просто ради удовольствия, вспомнить хоть встреченный нами на обратном пути на том же пароме "Офир" шедший под голландским флагом двухмачтовый парусный фрегат, на котором шумела веселая компания скелетов. Все снасти его были расцвечены коронарными электрическими разрядами, известными публике под названием огней Святого Эльма, так что он сверкал в сумерках через туман, как новогодняя елка, а с палубы доносился нестройный хор: "Пятнадцать черепов на гроб мертвеца, Йо-хо-хо, и банка вишневого варенья!" Паром тем временем миновал волнорезы, обозначающие вход в гавань. При той скорости, с которой мы пересекали акваторию порта, плыть бы нам несколько лет. Но вдруг паром приподнялся над волнами, развернулся на месте, ложась на курс, и принялся разгоняться, летя на высоте всего пары аршин, как экраноплан. Теперь стало понятно, почему борта на носу такие высокие: не будь их, встречный ветер запросто сбросил бы нас с палубы. Если прикинуть на глаз, скорость достигла полусотни узлов. Берег быстро скрылся из виду. Джефф выглядел несколько обескураженным. - О чем беспокоетесь, сударь? - спросил я его. - Да ни о чем конкретно, все вместе как-то- Больше всего угнетает то, что непонятно: как это все действует, при полном отсутствии технического устройства. - Не берите в голову. Я сам долго пытался в этом разобраться, а потом махнул рукой. В этом мире невозможно оставаться материалистом, он имеет другую природу. Поэтому все и работает. - Вы говорите так, будто и сами не местный. - А я и есть не местный, я тоже из технологического мира. Меня однажды взяли и утащили сюда, им нужен был квалифицированный программист. Обещали даже вернуть домой, как только отпадет нужда. А я вот остался. Здесь интересно. - Да, это я успел заметить. Более чем. А Вы не в курсе, если уж на то пошло, наш капитан имеет какое-нибудь отношение к Синдбаду- Мореходу из сказок 1001 ночи? - Не в курсе, но подозреваю, что это именно он. Однофамильцы мне тут еще не попадались. А Вы спросите его сами. - Да ну, неудобно- - Бросьте. Его наверняка об этом спрашивает всякий встречный и поперечный, так что не Вы первый - не Вы последний. Капитан Синдбад тем временем сам подошел к нам. - Ну, вот. Теперь три часа пути - и Карфаген. А пока можно расслабиться. Выпейте чаю. Стюарды с молниеносной быстротой организовали на корме чаепитие: развернули богатый восточный ковер, вынесли блюда с разными восточными же сладостями, под которыми (сладостями) впоследствии обнаружилась чеканка исключительно тонкой работы, расставили пиалы и чайники. Все с удовольствием расположились. - А скажите, капитан, - обратился к Синдбаду Сквозняк, - почему Ваша компания называется "Феакийские средиземноморские линии"? - Вы давно последний раз перечитывали "Одиссею", молодой человек? Вспомните, Одиссей ведь воспользовался услугами феакийцев, чтобы добраться наконец до Итаки. Они уже тогда были искусными мореходами, правда, то, что описано у Гомера - в точности так мы движемся сейчас - все-таки преувеличение, в те времена современные способы судостроения и судоколдования еще не были разработаны. - Попутно хочу предвосхитить вопрос, который наверняка вертится у вас на языке, - продолжал капитан, - Да, я - тот самый Синдбад- Мореход, чьи путешествия отчасти описаны в сказках. - Но отчего Вы поступили на работу в судоходную компанию? Ведь если верить сказкам, Вы - большой авантюрист по натуре. Не скучно? - спросил Джефф. - Ну, знаете, в те времена, когда я начинал, нельзя было не быть авантюристом. Но вспомните: большинство моих приключений носило скорее характер злоключений, хоть и удавалось в итоге выбраться. А здесь- Немножко скучновато, конечно, зато спокойнее. Впрочем, я на этой линии только потому, что она сравнительно новая. Моя основная обязанность - разработка и первоначальная, так сказать, обкатка новых маршрутов. Так что скучать на самом деле не особенно приходится. Шумел вспарываемый бушпритом воздух, вспененные гребни волн стучались в днище, плескались сопровождавшие паром дельфины, выделывая разные акробатические номера. Над седой равниной моря гордо реял глупый пингвин, словно сильною рукою в небо брошенный булыжник, прямо будто угодил я на студенческий капустник. Или нет, пожалуй, море было не седым - лазурным, впрочем, это не так важно. Кроме того, еще одно отличие от ситуации с буревестником: небо было ясное, только кое-где на бирюзовом фоне виднелись мелкие перистые облака, да еще среди них летело что-то, оставляя белый облачный след. Будь мы в технологическом мире, было бы понятно: самолет. Будь мы в Княжестве Московском, тоже было бы понятно: один из дружинников князя, или сам князь, или моя ненаглядная теща - Баба-Яга - направляется в ступе по своим делам. На худой конец, будь мы в степях под Киевом, тоже было бы понятно: субмарина "Князь Аскольд". С ней, кстати, отдельная история. В 1516 году подводная лодка "Князь Аскольд" приняла в запорожских степях неравный воздушный бой с экадрильями драгун- метельщиков речепосполитского короля Витовта, совершавшего бросок на юг (оказавшийся, кстати, для него последним!) и собиравшегося отхватить солидный кусок от Галицкого и Киевского княжеств. Тридцать лет назад ее нашли и отреставрировали энтузиасты-историки из Киевского университета, при всемерной поддержке киевского княжеского дома, потому как к вящей его славе, и с тех пор князь Всеслав XXII редко когда упускает случай поднять над рубкой "Князя Аскольда" рядом с флагом Черноморского флота свой личный штандарт. Но здесь, над Южным средиземноморьем, кто бы это мог быть такой летучий? - Кто это там летит? - спросил я Синдбада. - Ифрит. Границы патрулирует. Теперь почти приплыли, через пятнадцать минут - Карфаген. V Карфаген! Город, легендарный и сам по себе, и как столица Магриба - легендарной таинственной страны, населенной народом самых могущественных волшебников, уже узнавших ответы на такие вопросы, которых другие не успели и задать. Город, где составляются самые точные гороскопы, а философский камень продают туристам в многочисленных сувенирных лавочках. Город, над которым царит колоссальная крепость с шахматными башнями из желтого песчаника, а небо вокруг нее пронзено шпилями разноцветных мраморных дворцов с кровлями из чистого золота. Город, где в многочисленных садах, зеленеющих круглый год, по дорожкам ходят павлины, беседки из агата, нефрита, бирюзы и горного хрусталя дают спасительную тень, а струи говорливых фонтанов придают свежесть сухому воздуху Сахары, накатывающему с юга раскаленными волнами- Эти строчки я впоследствии на досуге вычитал в туристическом проспекте, оставшемся у меня среди прочих сувениров. Мне кажется, они здесь уместны: хоть есть в них некоторое (очень небольшое!) преувеличение и некоторый излишний (очень большой!) пафос, представление о Карфагене они дают. Это действительно город садов и дворцов, а кровли городских построек действительно из чистого золота, что стало возможным благодаря повсеместному использов