€осиф Ѓродский. Ќапутствие

Ћцените этот текст:
€осиф Ѓродский. Ќапутствие


     „амы и господа!

     Џойдете  ли вы  по  жизни дорогой риска или благоразумиЯ, вы  рано  или
поздно столкнетесь с тем, что по традиции принЯто называть ‡лом. џ говорю не
о персонаже готических романов, а  как минимум о реальной общественной силе,
котораЯ  никоим   образом  вам  неподвластна.  €  ни  благие  намерениЯ,  ни
хитроумный расчет не избавлЯют от неизбежного  столкновениЯ. Ѓолее того, чем
осторожнее  и  расчетливее  вы  будете,  тем более  вероЯтна  встреча  и тем
болезненней будет шок. †изнь так  устроена, что  то, что  мы  называем ‡лом,
поистине вездесуще,  хотЯ  бы потому, что  прикрываетсЯ  личиной  добра. Ћно
никогда не входит в дом с приветственным возгласом: "‡дорово, приЯтель! џ --
зло", что, конечно, говорит  о его вторичности, но радости от этого мало  --
слишком уж часто мы в этой его вторичности убеждаемсЯ.
     Џоэтому было бы  весьма полезно подвергнуть как можно более тщательному
анализу  наши  представлениЯ  о добре, образно говорЯ,  перебрать гардероб и
посмотреть,  что  из  одежд  приходитсЯ незнакомцу впору. ќто  займет немало
времени,  но  времЯ  будет  потрачено отнюдь  не зрЯ.  ‚ы будете ошеломлены,
узнав, сколь многое из того, что вы считали выстраданным добром, легко и без
особой подгонки окажетсЯ  удобным  доспехом длЯ  врага.  ‚озможно,  вы  даже
усомнитесь, не есть ли он ваше зеркальное отражение, ибо  всего удивительнее
во ‡ле -- его абсолютно человеческие черты. ’ак, например, нет ничего легче,
чем  вывернуть наизнанку понЯтиЯ  о социальной  справедливости,  гражданской
добродетели, о светлом будущем и т. п. ‚ернейший признак опасности здесь  --
масса ваших единомышленников, не  столько из-за того, что  единодушие  легко
вырождаетсЯ в единообразие, сколько по свойственной большому числу слагаемых
вероЯтности опошлениЯ благородных чувств.
     Ќе  менее   очевидно,   что  самаЯ  надежнаЯ  защита   от   ‡ла  --   в
бескомпромиссном  обособлении  личности,  в  оригинальности   мышлениЯ,  его
парадоксальности и, если угодно  -- эксцентричности. €ными  словами, в  том,
что невозможно исказить и подделать, что будет бессилен надеть на  себЯ, как
маску, завзЯтый  лицедей,  в  том, что принадлежит  вам и только  вам -- как
кожа:  ее не разделить ни с  другом, ни  с братом. ‡ло сильно монолитностью.
Ћно расцветает в атмосфере толпы и сплоченности, борьбы за идею, казарменной
дисциплины и окончательных выводов. ’Ягу к подобным условиЯм легко объЯснить
его  внутренней слабостью,  но понимание этого не  прибавит  силы,  если ‡ло
победит.  Ђ ‡ло побеждает, побеждает  во  многих частЯх мира  и в нас самих.
ѓлЯдЯ на  его  размах и напор, видЯ -- в  особенности! -- усталость тех, кто
ему  противостоит,  ‡ло  ныне  должно   рассматриватьсЯ  не   как  этическаЯ
категориЯ,  а  как  Явление  природы, и  исчислЯть  его  впору не единичными
наблюдениЯми, а делать карты по  образцу географических. € Я обращаюсь к вам
с этой речью не потому, что  вы  полны  сил, молоды и ваши  души чисты. Ќет,
чистых душ нет среди вас,  и врЯд ли вы найдете  в себе силу и стойкость длЯ
очищениЯ.  ЊоЯ  цель проста.  џ расскажу вам  о  способе  сопротивлениЯ ‡лу,
который, может быть, однажды  вам пригодитсЯ; о способе, который поможет вам
выйти из схватки если не с большим  результатом, то с меньшими потерЯми, чем
вашим  предшественникам.  џ,  разумеетсЯ,  буду говорить о  знаменитом  "Љто
ударит тебЯ  в правую щеку,  обрати к нему и другую". џ исхожу из  того, что
вам известно,  как толковали  этот  стих из Ќагорной проповеди ‹ев  ’олстой,
Њахатма ѓанди, Њартин ‹ютер Љинг и многие другие. ‘ледовательно, Я исхожу из
того,  что  вам  знакома концепциЯ пассивного  непротивлениЯ  и  ее  главный
принцип -- воздаЯние добром  за зло, т.  е. отказ от  мщениЯ. Џри взглЯде на
мир  сегоднЯ  невольно приходит  на  ум, что этот принцип, мЯгко  говорЯ, не
получил повсеместного признаниЯ. Џричин здесь  две. ‚о-первых, он применим в
условиЯх  хоть  минимальной демократии,  а  это  как  раз  то,  чего  лишены
восемьдесЯт   шесть  процентов  людей  ‡емли.   ‚о-вторых.   здравый   смысл
подсказывает пострадавшему,  что, подставив другую щеку, и  не отомстив,  он
добьетсЯ в лучшем случае  моральной победы,  то  есть  чего-то  неощутимого.
…стественное   желание  подставить  себЯ  под   второй   удар  подкреплЯетсЯ
уверенностью,  что это только разгорЯчит и усилит ‡ло и что моральную победу
противник припишет себе.
     Ќо есть другие, более серьезные  поводы длЯ сомнений.  …сли первый удар
не вышиб  дух из потерпевшего, он может задуматьсЯ над тем,  что,  подставив
другую щеку,  он растравлЯет совесть обидчика, не говорЯ о  его  бессмертной
душе. ЊоральнаЯ победа  может оказатьсЯ  не такой  уж  моральной, потому что
страдающий часто склонен к самолюбованию и,  кроме того, страдание возвышает
обиженного, дает ему превосходство над врагом.  Ђ  как  бы  ни был  зол  ваш
недруг,  он -- человек, и, не  умеЯ  возлюбить ближнего, как самого себЯ, мы
все же  знаем, что зло  начинаетсЯ там, где человек  начинает полагать  себЯ
лучше  других.  (Ќе  потому  ли вы  получили первую пощечину?) ’ак что,  кто
подставлЯет другую щеку, тот, самое большее, сводит на нет успех противника.
"‘мотри,--  как бы говорит втораЯ щека,--  ты  мучаешь только плоть. ’ебе не
добратьсЯ до менЯ, не сокрушить мой дух". Џравда,  это и в  самом деле может
раззадорить обидчика.
     „вадцать лет назад в одной  из многочисленных тюрем  на  севере  ђоссии
произошла следующаЯ сцена. ‚  семь  часов  утра дверь камеры распахнулась, и
вертухай обратилсЯ с порога к заключенным:
     --   ѓраждане!  Љоллектив   ‚Ћ•ђ   вызывает   вас  на  социалистическое
соревнование по рубке дров, сваленных у нас во дворе.
     ‚  тех  краЯх  нет  центрального  отоплениЯ,  и  органы   “‚„   взимают
своеобразный налог с лесозаготовителей  в размере одной десЯтой продукции. ‚
момент, о котором Я говорю,  двор тюрьмы выглЯдел точно, как дровЯной склад:
груды бревен громоздились в два  и три этажа над одноэтажным прЯмоугольником
самой   тюрьмы.  Ќарубить  дрова   было,  конечно,  необходимо,   но   таких
социалистических соревнований раньше не было.
     -- Ђ если Я не буду соревноватьсЯ? -- спросил один заключенный.
     -- ЋстанешьсЯ без пайка,-- ответил страж.
     ђаздали топоры,  и дело пошло. “зники и  охрана вкалывали от души,  и к
полудню  все,  в  первую  очередь  изголодавшиесЯ зеки, выдохлись.  ЋбъЯвили
перерыв, все сели перекусить, кроме заключенного, который спрашивал утром об
обЯзательности участиЯ. Ћн продолжал рубить. ‚се дружно над  ним  смеЯлись и
острили в  том духе, что вот-де,  говорЯт,  будто евреи  хитрые,  а этот  --
смотри, смотри... ‚скоре  работа  возобновилась, но уже  с  меньшим пылом. ‚
четыре  у охранников кончилась смена. —уть  позже остановились и  зеки. ‹ишь
один  топор  по-прежнему  мелькал  в  воздухе.  Ќесколько  раз  ему говорили
"хватит",  и заключенные,  и охрана,  но  он не обращал вниманиЯ.  Ћн словно
втЯнулсЯ  и не  хотел сбивать ритм  или уже не мог. ‘о  стороны  он выглЯдел
роботом. Џрошел час, два  часа, он все рубил. Ћхрана  и заключенные смотрели
на него пристально,  и  глумливое  выражение на лицах  сменилось изумлением,
затем страхом.  ‚  половине  восьмого  он положил  топор, шатаЯсь, добрел до
камеры  и заснул.  ‚ остаток срока,  проведенного  им в тюрьме, ни  разу  не
организовывалось социалистическое соревнование между охраной и заключенными,
сколько бы дров ни привозили в тюрьму.
     Ќаверное,  тот  парень  выдержал  это  --  двенадцать  часов рубки  без
перерыва  --  потому, что  был молод.  …му было  двадцать четыре  года, чуть
больше, чем вам  сейчас. Ќо думаю, что  в  основе его поведениЯ лежало нечто
иное. Ќе исключено, что он,  как раз  потому, что был молод, помнил Ќагорную
проповедь лучше, чем ’олстой и ѓанди.  €бо знаЯ, что ‘ын человеческий обычно
изъЯснЯлсЯ трехстишиЯми,  юноша мог припомнить,  что соответствующее решение
не кончаетсЯ на  "Љто ударит тебЯ в правую щеку, обрати  к нему и другую", а
продолжаетсЯ через точку с запЯтой: "€ кто захочет судитьсЯ  с тобою и взЯть
у тебЯ рубашку, отдай ему и верхнюю  одежду; € кто принудил тебЯ  идти с ним
одно поприще, иди  с ним два".  ‚  таком  виде  строчки …вангелиЯ мало имеют
отношениЯ к  непротивлению злу насилием, отказу от мести и воздаЯнию  добром
за зло. ‘мысл этих строк никак не в призыве к пассивности, а в доведении зла
до абсурда.  Ћни  говорЯт, что  зло можно унизить путем сведениЯ  на нет его
притЯзаний вашей уступчивостью, котораЯ обесценивает причинЯемый ущерб.
     ’акой образ  действий  ставит  жертву  в активнейшую позицию -- позицию
духовного  наступлениЯ. Џобеда, если она достигнута, не только моральнаЯ, но
и  вполне реальнаЯ. „ругаЯ щека взывает не к  совести обидчика, с которой он
легко  справитсЯ, но ставит его перед бессмысленностью всей затеи  -- к чему
ведет  всЯкое  перепроизводство. Ќапоминаю вам, что  речь не идет о  честной
схватке. Њы обсуждаем ситуацию, когда изначально силы противников не  равны,
когда  нет  возможности ответить ударом  на удар и обстоЯтельства все против
тебЯ. „ругими словами,  мы  говорим о черной минуте  жизни, когда  моральное
превосходство над врагом не утешает, а враг слишком нагл, чтобы будить в нем
стыд или крупицы чести, когда в вашем распорЯжении -- собственные ваши лицо,
одежда  да  две  ноги,  готовые прошагать, сколько  надо. ‡десь  уже  не  до
тактических   ухищрений.  ЏодставленнаЯ  втораЯ   щека  --   это   выражение
сознательной, холодной, твердой решимости, и  шансы на победу, сколь бы малы
они ни были, прЯмо зависЯт от того, всЈ ли вы взвесили.  ЏоворачиваЯсь щекой
к врагу, вы  должны знать,  что это только начало испытаний, как и цитаты, и
должны собратьсЯ  с духом длЯ прохождениЯ всего пути -- всех  трех стихов из
Ќагорной  проповеди.  ‚  противном  случае  вырваннаЯ  из  контекста  строка
приведет вас лишь к увечью). ‘троить этику на оборванной цитате  значит либо
накликать  беду  на  свою  голову,  либо  обратитьсЯ  в  умственного буржуа,
размЯкшего в уюте убеждений. ‚ любом из этих двух случаев (из  них второй, в
компании  всех  благородных  поначалу и обанкротившихсЯ  потом  движений  по
крайней  мере не  лишен  приЯтности)  вы отступаете  перед ‡лом, отказываЯсь
обнажить его слабость. €бо, позвольте опЯть напомнить, ‡лу присущи абсолютно
человеческие черты. ќтика,  построеннаЯ  на оборванной  цитате,  изменила  в
€ндии после ѓанди разве что цвет кожи правителей.  Ђ  голодному безразлично,
из-за  кого он голоден. Џожалуй,  он предпочтет  обвинить  в своем горестном
положении  белого, а  не собрата, потому-то  социальное зло  тогда  приходит
откуда-то извне и, может быть, окажетсЯ менее гнетущим. Љогда враг -- чужой,
то остаетсЯ почва длЯ надежд и иллюзий. ’ак же и в ђоссии, этика, основаннаЯ
’олстым на оборванной цитате, в большой степени подорвала решимость народа в
борьбе с  полицейским государством. —то  воспоследовало,  известно: за шесть
десЯтилетий подставленнаЯ щека и все  лицо народа обратились в один огромный
синЯк,  и государство, уставшее от бесчинств, в  конце концов стало попросту
плевать в него. Љак и в лицо всему миру. ’ак что, если вы захотите применить
христианское учение на практике и на Языке  современности истолковать  слова
•риста, вам не  обойтись  тарабарским  жаргоном  современной  политики.  ‚ам
надлежит усвоить первоисточник умом, если не сердцем. ‚ Ќем было значительно
меньше от доброго человека, чем от  „уха ‘вЯтого, и опиратьсЯ на …го доброту
в ущерб …го философии смертельно опасно.
     Џризнаюсь,  мне отчасти неловко  толковать об этих материЯх, потому что
подставлЯть или не подставлЯть  другую щеку  в конечном  счете каждый решает
сам. Ѓорьба идет без  свидетелей. …е орудием  служит твое лицо, твоЯ одежда,
твоим  ногам  предстоит   шагать.  ‘оветовать,   тем  более  указывать,  как
распорЯдитьсЯ  этим достоЯнием,  не  то чтоб недопустимо, но безнравственно.
‚сЈ, к чему Я стремлюсь, это  освободить вас  от словесного штампа,  который
подвел столь многих и принес так мало  пользы.  € еще Я бы хотел  заронить в
вас  мысль,  что пока  у вас  есть лицо, рубашка, верхнЯЯ одежда и  ноги, не
безнадежен и беспросветный мрак.
     €, наконец, важнейшаЯ причина ставит того, кто говорит вслух об этом, в
неловкое положение -- и это не одно только по-человечески понЯтное нежелание
слушателЯ смотреть на себЯ, юного и отважного, как  на потенциальную жертву.
Ќет, это просто трезвый взглЯд на людей и понимание, что и среди вас, в этой
аудитории,  есть  потенциальные палачи,  а  раскрывать военную  тайну  перед
врагом  -- плохаЯ  стратегиЯ.  ‘нимает  же  с  менЯ  обвинение  в  невольном
предательстве или, еще хуже, в механическом переносе сиюминутного статус-кво
в  будущее  надежда,  что  жертва  будет всегда  хитрее,  сообразительнее  и
предприимчивее своего палача. € это даст ей надежду на выигрыш.

          “ильЯмс-колледж, 1984 г.

          €з книги прозаических эссе
          (Ќью-‰орк, 1985 г.)

* Џеревод с английского Ђлександра Љолотова

Last-modified: Thu, 15 Jul 1999 13:53:35 GMT
Ћцените этот текст: