,  словно  прудовым,
запахом. € еще смутно разглЯдели агенты кучи белых Яиц, валЯвшихсЯ в пыльных
углах, и странную гигантскую голенастую птицу, лежащую неподвижно у камер, и
труп в сером у двери рЯдом с винтовкой.
     - Ќазад! - крикнул  ™укин  и  стал  пЯтитьсЯ,  левой  рукою  отдавливаЯ
Џолайтиса и поднимаЯ правой рукой револьвер. Ћн  успел  выстрелить  бесшумно
раз девЯть, прошипев и выбросив около  оранжереи  зеленоватую  молнию.  ‡вук
страшно усилилсЯ, и в ответ  на  стрельбу  ™укина  всЯ  оранжереЯ  пришла  в
бешеное движение, и плоские головы замелькали во всех дырах. ѓром тотчас  же
начал  скакать  по  всему  совхозу   и   играть   отблесками   на   стеклах.
—ах-чах-чах-тах - стрелЯл Џолайтис, отступаЯ задом.  ‘транный,  четырехлапый
шорох раздалсЯ сзади, и Џолайтис  вдруг  страшно  крикнул,  падаЯ  навзничь.
‘ущество на вывернутых лапах, коричнево-зеленого цвета, с  громадной  острой
мордой, с гребенчатым хвостом, все похожее  на  страшных  размеров  Ящерицу,
выкатилось из-за угла сараЯ и, Яростно перекусив ногу Џолайтису,  сбило  его
на землю.
     - ™укин... беги, - промычал он, всхлипываЯ. ™укин  выстрелил  несколько
раз по направлению оранжереи, и в ней вылетело несколько стекол. Ќо огромнаЯ
пружина,  оливковаЯ  и  гибкаЯ  сзади,   выскочив   из   подвального   окна,
перескользнула двор, занЯв его весь пЯтисаженным телом, и в мгновение обвила
ноги ™укина. …го швырнуло вниз на землю, и блестЯщий револьвер  отпрыгнул  в
сторону. ™укин  крикнул  мощно,  потом  задохсЯ,  потом  кольца  скрыли  его
совершенно, кроме головы. Љольцо прошло раз по голове, сдираЯ с нее  скальп,
и голова эта треснула. Ѓольше в совхозе не послышалось ни  одного  выстрела.
‚се погасил шипЯщий, покрывающий звук. € в ответ ему очень далеко  по  ветру
донессЯ из Љонцовки вой, но теперь уже нельзЯ было разобрать, чей  это  вой:
собачий или человечий.


     Љатастрофа

     ‚ ночной редакции газеты "€звестиЯ" Ярко  горели  шары,  и  выпускающий
редактор на свинцовом столе верстал вторую полосу с телеграммами  "Џо  ‘оюзу
республик". Ћдна гранка попалась  ему  на  глаза,  он  посмотрел  на  нее  и
захохотал, созвал вокруг себЯ корректоров из корректорской  и  метранпажа  и
всем показал эту гранку. Ќа узенькой полоске сырой бумаги было напечатано:
     "ѓрачевка, ‘моленской губернии. ‚ уезде поЯвилась  курица  величиною  с
лошадь и лЯгаетсЯ, как конь. ‚место хвоста у нее буржуазные дамские перьЯ".
     Ќаборщики захохотали.
     - ‚ мое времЯ, -  заговорил  выпускающий,  хихикаЯ  жирно,  -  когда  Я
работал у ‚ани ‘ытина в "ђусском слове", допивались до слонов. ќто верно.  Ђ
теперь, стало быть, до страусов.
     Ќаборщики хохотали.
     - —то же, ставить, €ван ‚онифатьевич? - спросил метранпаж.
     - „а ты  что,  сдурел?  -  ответил  выпускающий.  -  џ  удивлЯюсь,  как
секретарь пропустил, - просто пьЯнаЯ телеграмма.
     Џоэтому "€звестиЯ" и вышли на другой день,  содержа,  как  обыкновенно,
массу интересного  материала,  но  без  каких  бы  то  ни  было  намеков  на
грачевского страуса. Џриват-доцент €ванов, аккуратно читающий "€звестиЯ",  у
себЯ в кабинете свернул лист "€звестий", зевнул, молвил: ничего интересного,
и стал надевать  белый  халат.  ‚  кабинете  же  профессора  Џерсикова  была
кутерьма. €спуганный Џанкрат стоЯл и держал руки по швам.
     - ЏонЯл... слушаюсь, - говорил он.
     Џерсиков запечатанный сургучом пакет вручил ему, говорЯ:
     - Џоедешь прЯмо в Ћтдел животноводства  к  этому  заведующему  Џтахе  и
скажешь ему прЯмо, что он - свиньЯ. € пакет отдай.
     Џерсиков бушевал.
     - ќто черт знает что такое, -  скулил  он,  разгуливаЯ  по  кабинету  и
потираЯ руки в перчатках, - это неслыханное издевательство надо мной  и  над
зоологией. ќти проклЯтые куриные Яйца везут грудами, а Я 2  месЯца  не  могу
добитьсЯ необходимого. ‘ловно до Ђмерики далеко!
     Ћн Яростно набросилсЯ на телефон и стал куда-то звонить. ‚  кабинете  у
него было все готово длЯ каких-то таинственных и опаснейших  опытов,  лежала
полосами нарезаннаЯ бумага длЯ заклейки дверей, лежали  водолазные  шлемы  с
отводными трубками и несколько баллонов, блестЯщих, как ртуть,  с  этикеткою
"доброхим", "не прикасатьсЯ" и рисунком черепа со скрещенными костЯми.
     Џонадобилось по меньшей мере три  часа,  чтоб  профессор  успокоилсЯ  и
приступил к мелким работам. ’ак он и  сделал.  ‚  институте  он  работал  до
одиннадцати часов вечера и поэтому  ни  о  чем  не  знал,  что  творитсЯ  за
кремовыми стенами. Ќи нелепый слух, пролетевший по Њоскве о каких-то  змеЯх,
ни  страннаЯ  выкрикнутаЯ  телеграмма  в  вечерней   газете   ему   остались
неизвестны.


        x x x

     ‚сЯ Њосква встала, и белые листы газеты  одели  ее,  как  птицы.  ‹исты
сыпались и шуршали у всех в руках, и у газетчиков к одиннадцати часам днЯ не
хватило номеров, несмотрЯ на то, что "€звестиЯ" выходили тиражом  в  полтора
миллиона экземплЯров. Џрофессор Џерсиков выехал с Џречистенки на автобусе  и
прибыл в институт. ’ам его ожидала новость.  ‚  вестибюле  стоЯли  аккуратно
обшитые металлическими полосами деревЯнные Ящики, в  количестве  трех  штук,
испещренные  заграничными  наклейками  на  немецком  Языке,   и   над   ними
царствовала одна русскаЯ меловаЯ надпись: "Ћсторожно: Яйца".
     ЃурнаЯ радость овладела профессором.
     - Ќаконец-то! - вскричал он. - Џанкрат, взламывай  Ящики  немедленно  и
осторожно, чтобы не побить. Љо мне в кабинет.
     Џанкрат  немедленно  исполнил  приказание,  и  через  четверть  часа  в
кабинете профессора, усеЯнном опилками и  обрывками  бумаги,  забушевал  его
голос.
     - „а они, что же, издеваютсЯ  надо  мною,  что  ли,  -  выл  профессор,
потрЯсаЯ кулаками и вертЯ в руках Яйца, - это какаЯ-то скотина, а не  Џтаха.
џ не позволю смеЯтьсЯ надо мной. ќто что такое, Џанкрат?
     - џйца, - отвечал Џанкрат горестно.
     - Љуриные, понимаешь, куриные, черт бы их задрал. Ќа какого дьЯвола они
мне нужны? Џусть посылают их этому негодЯю в его совхоз.
     Џерсиков бросилсЯ в угол к телефону, но не успел позвонить.
     - ‚ладимир €патьич! ‚ладимир €патьич! - загремел в  коридоре  института
голос €ванова.
     Џерсиков оторвалсЯ от телефона, и Џанкрат стрельнул  в  сторону,  даваЯ
дорогу приват-доценту. ’от вбежал в кабинет вопреки  своему  джентльменскому
обычаю, не снимаЯ серой шлЯпы, сидЯщей на затылке, и  с  газетным  листом  в
руках.
     - ‚ы знаете,  ‚ладимир  €патьич,  что  случилось?  -  выкрикивал  он  и
взмахнул перед лицом Џерсикова листом с надписью:  "ќкстренное  приложение",
посредине которого красовалсЯ Яркий цветной рисунок.
     - Ќет, вы слушайте, что они сделали, - в  ответ  закричал,  не  слушаЯ,
Џерсиков, -  они  менЯ  вздумали  удивить  куриными  Яйцами.  ќтот  Џтаха  -
форменный идиот, посмотрите!
     €ванов совершенно ошалел. Ћн в ужасе уставилсЯ на вскрытые Ящики, потом
на лист, затем глаза его почти выпрыгнули с лица.
     - ’ак вот что, - задыхаЯсь, забормотал он, - теперь Я  понимаю...  Ќет,
‚ладимир €патьич, вы  только  глЯньте.  -  Ћн  мгновенно  развернул  лист  и
дрожащими пальцами указал Џерсикову на  цветное  изображение.  Ќа  нем,  как
страшный пожарный шланг,  извивалась  оливковаЯ  в  желтых  пЯтнах  змеЯ,  в
странной смазанной зелени. Ћна была снЯта сверху,  с  легонькой  летательной
машины, осторожно скользнувшей над землей. - Љто  это,  по-вашему,  ‚ладимир
€патьич?
     Џерсиков сдвинул очки на лоб, потом передвинул их на глаза,  всмотрелсЯ
в рисунок и сказал в крайнем удивлении:
     - —то за черт. ќто... да это анаконда, водЯной удав...  €ванов  сбросил
шлЯпу, опустилсЯ на стул и сказал, выстукиваЯ каждое слово кулаком по столу:
     -  ‚ладимир  €патьич,  это  анаконда  из  ‘моленской  губернии.  —то-то
чудовищное. ‚ы понимаете, этот негодЯй вывел змей вместо кур, и, вы поймите,
они дали такую же самую феноменальную кладку, как лЯгушки!
     - —то такое? - ответил Џерсиков, и  лицо  его  сделалось  бурым.  -  ‚ы
шутите, Џетр ‘тепанович... Ћткуда?
     €ванов онемел на мгновение, потом получил дар слова и, тыча  пальцем  в
открытый Ящик, где сверкали беленькие головки в желтых опилках, сказал:
     - ‚от откуда.
     - —то-о?  -  завыл  Џерсиков,  начинаЯ  соображать.  €ванов  совершенно
уверенно взмахнул двумЯ сжатыми кулаками и закричал:
     - Ѓудьте покойны. Ћни ваш заказ на змеиные и страусовые Яйца  переслали
в совхоз, а куриные вам по ошибке.
     - Ѓоже мой... боже мой, - повторил  Џерсиков  и,  зеленеЯ  лицом,  стал
садитьсЯ на винтЯщийсЯ табурет.
     Џанкрат совершенно одурел у двери, побледнел и онемел. €ванов  вскочил,
схватил  лист  и,  подчеркиваЯ  острым  ногтем  строчку,  закричал   в   уши
профессору:
     - Ќу, теперь они будут иметь веселую историю!..  —то  теперь  будет,  Я
решительно не представлЯю. ‚ладимир €патьич, вы  глЯньте.  -  €  он  завопил
вслух, вычитываЯ первое попавшеесЯ место со скомканного листа: -  ‡меи  идут
стаЯми в направлении Њожайска... откладываЯ неимоверное количество Яиц. џйца
были замечены в „уховском уезде...  ЏоЯвились  крокодилы  и  страусы.  —асти
особого назначениЯ... и отрЯды государственного управлениЯ прекратили панику
в ‚Язьме после того,  как  зажгли  пригородный  лес,  остановивший  движение
гадов...
     Џерсиков,  разноцветный,  иссинЯ-бледный,   с   сумасшедшими   глазами,
поднЯлсЯ с табурета и, задыхаЯсь, начал кричать:
     - Ђнаконда... анаконда... водЯной  удав!  -  Ћн  сорвал  одним  взмахом
галстук, оборвал пуговицы на сорочке, побагровел страшным параличным  цветом
и, шатаЯсь, с совершенно тупыми стеклЯнными глазами, ринулсЯ куда-то вон.


     Ѓой и смерть

     Џылала бешенаЯ электрическаЯ ночь  в  Њоскве.  ѓорели  все  огни,  и  в
квартирах не было места, где бы не сиЯли лампы со сброшенными абажурами.  Ќи
в одной квартире Њосквы, насчитывающей 4 миллиона населениЯ, не спал ни один
человек, кроме неосмысленных детей. ‚ квартирах ели и  пили  как  попало,  в
квартирах что-то выкрикивали, и поминутно искаженные лица выглЯдывали в окна
во всех этажах, устремлЯЯ взоры в  небо,  во  всех  направлениЯх  изрезанное
прожекторами. Ќа небе то и дело вспыхивали белые  огни,  отбрасывали  тающие
бледные конусы на Њоскву и исчезали, и гасли. Ќебо беспрерывно гудело  очень
низким аэропланным гулом.
     Џод утро по совершенно бессонной Њоскве, не потушившей ни одного  огнЯ,
вверх по ’верской, сметаЯ все встречное, что жалось в  подъезды  и  витрины,
выдавливаЯ стекла, прошла многотысЯчнаЯ,  стрекочущаЯ  копытами  по  торцам,
змеЯ конной армии. Њалиновые башлыки мотались концами  на  серых  спинах,  и
кончики пик кололи небо. ’олпа, метущаЯсЯ и воющаЯ, как будто  ожила  сразу,
увидав ломЯщиесЯ вперед, рассекающие расплеснутое зарево безумиЯ шеренги. ’о
и дело прерываЯ шеренги конных с открытыми лицами, шли на конЯх же  странные
фигуры, в странных чадрах, с отводными за спину трубками и  с  баллонами  на
ремнЯх за спиной. ‡а ними шли громадные  цистерны-автомобили  с  длиннейшими
рукавами и шлангами, точно на пожарных повозках, и  тЯжелые,  раздавливающие
торцы, наглухо закрытые и светЯщиесЯ узенькими бойницами танки на гусеничных
лапах. Џрерывались шеренги конных, и шли автомобили, зашитые наглухо в серую
броню, с теми же трубками, торчащими наружу, и белыми нарисованными черепами
на боках с надписью: "газ", "доброхим".

        x x x

     €нститут был скупо освещен. ‘обытиЯ до него долетали только  отдельными
смутными и глухими отзвуками. ђаз под огненными часами близ  Њанежа  грохнул
веером залп, это расстрелЯли  мародеров,  пытавшихсЯ  ограбить  квартиру  на
‚олхонке. Њашинного движениЯ на улице здесь было мало, оно все  сбивалось  к
вокзалам. ‚ кабинете профессора, где тускло горела  одна  лампа,  отбрасываЯ
пучок света на стол, Џерсиков сидел,  положив  голову  на  руки,  и  молчал.
‘лоистый дым веЯл вокруг него.  ‹уч  в  Ящике  погас.  ‚  террариЯх  лЯгушки
молчали, потому что уже спали. Џрофессор не работал и не читал.  ‚  стороне,
под левым его локтем, лежал  вечерний  выпуск  телеграмм  на  узкой  полосе,
сообщавший, что ‘моленск горит весь и что артиллериЯ обстреливает  можайский
лес по квадратам, громЯ залежи крокодильих Яиц, разложенных  во  всех  сырых
оврагах. ‘ообщалось,  что  эскадрильЯ  аэропланов  под  ‚Язьмою  действовала
весьма удачно, залив газом почти весь уезд, но  что  жертвы  человеческие  в
этих пространствах неисчислимы из-за того, что население, вместо того  чтобы
покидать уезды в порЯдке правильной  эвакуации,  благодарЯ  панике  металось
разрозненными группами на свой риск и  страх,  кидаЯсь  куда  глаза  глЯдЯт.
‘ообщалось, что  отдельнаЯ  кавказскаЯ  кавалерийскаЯ  дивизиЯ  в  можайском
направлении блистательно выиграла бой со страусовыми  стаЯми,  перерубив  их
всех и уничтожив громадные кладки страусовых Яиц.
     Ќичего этого профессор не читал, смотрел остекленевшими  глазами  перед
собой и курил. Љроме него только два человека были в институте -  Џанкрат  и
то и дело заливающаЯсЯ слезами  экономка  ЊарьЯ  ‘тепановна,  бессоннаЯ  уже
третью ночь, которую она проводила в  кабинете  профессора,  ни  за  что  не
желающего покинуть свой единственный потухший Ящик. €нститут молчал,  и  все
произошло внезапно.
     ‘ тротуара вдруг послышались ненавистные звонкие крики, так  что  ЊарьЯ
‘тепановна вскочила и  взвизгнула.  Ќа  улице  замелькали  огни  фонарей,  и
отозвалсЯ голос  Џанкрата  в  вестибюле.  ‘трашно  загремели  кованые  двери
института,  стены  затрЯслись.  ‡атем  лопнул  сплошной  зеркальный  слой  в
соседнем кабинете. ‡азвенело и высыпалось стекло в  кабинете  профессора,  и
серый булыжник прыгнул в окно, развалив стеклЯнный стол. ‹Ягушки шарахнулись
в  террариЯх  и  поднЯли  вопль.  ‡аметалась,  завизжала  ЊарьЯ  ‘тепановна,
бросилась к профессору, хватаЯ его за руки и  крича:  -  “бегайте,  ‚ладимир
€патьич, убегайте. - ’от поднЯлсЯ с винтЯщегосЯ стула, выпрЯмилсЯ и,  сложив
палец крючком, ответил:
     - Ќикуда Я не пойду, - проговорил он, -  это  просто  глупость,  -  они
мечутсЯ, как сумасшедшие... Ќу, а если всЯ Њосква сошла с ума, то куда же  Я
уйду? €, пожалуйста, перестаньте кричать. Џри чем здесь Я? Џанкрат! - позвал
он и нажал кнопку.
     ‚ероЯтно, он хотел, чтоб Џанкрат прекратил эту суету, которой он вообще
никогда не любил. Ќо Џанкрат ничего уже не  мог  поделать.  ѓрохот  кончилсЯ
тем, что  двери  института  растворились  и  издалека  донеслись  хлопушечки
выстрелов, а потом весь каменный институт загрохотал бегом, выкриками,  боем
стекла. ЊарьЯ ‘тепановна вцепилась в рукав Џерсикова  и  начала  его  тащить
куда-то, он отбилсЯ от нее, вытЯнулсЯ во  весь  рост  и,  как  был  в  белом
халате, вышел в коридор.
     - Ќу? - спросил он.
     „вери распахнулись,  и  первое,  что  поЯвилось  в  дверЯх,  это  спина
военного с малиновым шевроном и звездой на  левом  рукаве.  Ћн  отступал  из
двери, в которую напирала ЯростнаЯ толпа, спиной и  стрелЯл  из  револьвера.
Џотом он бросилсЯ бежать мимо Џерсикова, крикнув ему:
     - Џрофессор, спасайтесь, Я больше ничего не могу сделать.
     …го словам  ответил  визг  Њарьи  ‘тепановны.  ‚оенный  проскочил  мимо
Џерсикова, стоЯщего как белое изваЯние, и исчез во тьме извилистых коридоров
в противоположном конце. ‹юди вылетели из дверей, завываЯ:
     - Ѓей его! “бивай...
     - Њирового злодеЯ!
     - ’ы распустил гадов!
     €скаженные лица, разорванные платьЯ запрыгали  в  коридорах,  и  кто-то
выстрелил. ‡амелькали палки. Џерсиков немного отступил назад, прикрыл дверь,
ведущую в кабинет, где в ужасе на полу на коленЯх стоЯла  ЊарьЯ  ‘тепановна,
распростер руки, как распЯтый... он не хотел  пустить  толпу  и  закричал  в
раздражении:
     - ќто форменное сумасшествие... вы  совершенно  дикие  звери.  —то  вам
нужно? - ‡авыл: - ‚он отсюда! -  и  закончил  фразу  резким,  всем  знакомым
выкриком:
     - Џанкрат, гони их!
     Ќо Џанкрат никого уже не  мог  выгнать.  Џанкрат  с  разбитой  головой,
истоптанный и рваный в клочьЯ, лежал недвижимо в вестибюле, и новые и  новые
толпы рвались мимо него, не обращаЯ вниманиЯ на стрельбу милиции с улицы.
     Ќизкий человек на обезьЯньих ногах, в разорванной манишке, сбившейсЯ на
сторону, опередил других, дорвалсЯ до  Џерсикова  и  страшным  ударом  палки
раскроил ему голову. Џерсиков качнулсЯ, стал падать на бок, и последним  его
словом было слово:
     - Џанкрат... Џанкрат...


     Њорозный бог на машине

     ‚ ночь с 19 на  20  августа  1928  года  упал  не  слыханный  никем  из
старожилов никогда еще не отмеченный мороз. Ћн  пришел  и  продержалсЯ  двое
суток, достигнув 18 градусов. ЋстервеневшаЯ Њосква  заперла  все  окна,  все
двери. ’олько к концу третьих суток понЯло население, что мороз спас столицу
и те безграничные пространства, которыми она  владела  и  на  которые  упала
страшнаЯ беда 28 года. ЉоннаЯ армиЯ под Њожайском, потерЯвшаЯ  три  четверти
своего состава, начала изнемогать, и газовые эскадрильи не могли  остановить
движениЯ мерзких пресмыкающихсЯ, полукольцом заходивших с запада, юго-запада
и юга по направлению к Њоскве.
     €х задушил мороз. „вух суток по 18 градусов не выдержали  омерзительные
стаи, и в 20 числах августа, когда мороз исчез, битьсЯ больше было не с кем.
Ѓеда  кончилась.  ‹еса,  полЯ,  необозримые   болота   были   еще   завалены
разноцветными  Яйцами,  покрытыми  порою  странным,   нездешним   невиданным
рисунком, который безвестно пропавший ђокк принимал за грЯзюку, но эти  Яйца
были совершенно безвредны. Ћни были мертвы, зародыши в них прикончены.
     Ѓыли долгие эпидемии, были долго повальные болезни от  трупов  гадов  и
людей, и долго еще ходила армиЯ, но уже не снабженнаЯ  газами,  а  саперными
принадлежностЯми,  керосиновыми  цистернами  и   шлангами,   очищаЯ   землю.
Ћчистила, и все кончилось к весне 29 года.
     Ђ весною 29 года опЯть затанцевала, загорелась огнЯми Њосква,  и  опЯть
по-прежнему шаркало движение механических экипажей, и висел, как на ниточке,
лунный серп, и на месте сгоревшего в августе 28 года двухэтажного  института
выстроили новый зоологический дворец, и им заведовал  приват-доцент  €ванов,
но Џерсикова уже не было.
     Ћ луче и катастрофе 28 года еще долго говорил  и  писал  весь  мир,  но
потом имЯ  профессора  ‚ладимира  €патьевича  Џерсикова  оделось  туманом  и
погасло, как погас и самый открытый им в апрельскую ночь красный луч. ‹уч же
этот вновь получить не удалось. Џервую камеру уничтожила разъЯреннаЯ толпа в
ночь убийства Џерсикова. ’ри камеры сгорели в  Ќикольском  совхозе  "Љрасный
луч" при первом бое эскадрильи с гадами, и восстановить их не удалось.