асстегнул портфель и вынул электрическую лампочку,
запакованную в серый цилиндр.
     - ‚ы так и носите с собой лампочки?
     „ьЯвол усмехнулсЯ снисходительно.
     - —истое совпадение, - ответил он, - только что купил.
     џ  ввинтил  лампу,  и  неприЯтный  свет  озарил  комнату.   „рожь   моЯ
прекратилась, и Я внезапно сказал:
     - Ђ знаете ли, Я до вашего прихода за минуту... гм... слышите, "”ауста"
играют?
     - ‘лышу! Џомолчали.
     - Ђ Я шел мимо, - сказал дьЯвол, - да, думаю, вот, „умаю, заглЯну.
     - Ћчень приЯтно. Ќе прикажете ли чаю?
     Ћт чаЯ дьЯвол отказалсЯ.
     Џомолчали.
     - ђоман написали? - вдруг после паузы спросил черт.
     џ вздрогнул.
     - Ћткуда вы знаете?
     - Ѓусин говорил.
     - ѓм... џ Ѓусину не читал. Ђ кто этот Ѓусин?
     - Ћдин человек, - ответил дьЯвол и зевнул.
     - Ќаписал, это верно, - отозвалсЯ Я, страдаЯ.
     -  Ђ дайте-ка  посмотреть, - сказал, скучаЯ,  сатана,  -  благо у  менЯ
сейчас времЯ свободное.
     - ‚идите  ли, ђудольф ђафаилович,  он  не  переписан, а  почерк у  менЯ
ужасающий. Џонимаете ли, букву "а" Я пишу как "о", поэтому выходит...
     - ќто  часто  бывает, -  сказал  Њефистофель,  зеваЯ, - Я каждый почерк
читаю. Џривычка. “ вас в каком Ящике он? ‚ этом?
     - џ, знаете ли, раздумал представлЯть его куда-нибудь.
     - Џочему? - спросил, прищурившись, ђудольф.
     - …го цензура не пропустит.
     „ьЯвол усмехнулсЯ обольстительно.
     - Ћткуда вы знаете?
     - ѓоворили мне.
     - Љто?
     - ђюмкин, Џлаксин, Џорсов...
     - Џорсов, это маленький такой?
     - „а, блондин.
     - џ ведь не с тем, чтобы  печатать,  - объЯснил лукавый, - а  просто из
любопытства. ‹юблю изЯщную словесность.
     - Џраво... он мне разонравилсЯ... - и Я сам не помню, как открыл Ящик.
     „ьЯвол  снЯл шубу, повесил  ее на  гвоздик, надел пенсне,  окончательно
превратилсЯ  в ђудольфа,  взЯл  первую  тетрадь,  и глаза  его  побежали  по
строкам. ќто верно, по тому, как он  перелистывал страницы, Я  убедилсЯ, что
ни один самый нелепый почерк не может остановить его. Ћн читал как печатное.
     Џрошло четыре часа. ‡а эти четыре часа лукавый подкреплЯлсЯ только один
раз.  Ћн съел кусок булки  с колбасой и выпил  стакан чаю.  Љогда стрелки на
часах стали "на караул", ровно в двенадцать ночи, ђудольф прочитал последние
слова про  звезды  и  закрыл  пЯтую  и  последнюю тетрадь. Њоей пытке настал
конец,  а за  времЯ ее  Я  перечитал 1-й том "‡аписок  Џиквикского клуба". џ
старалсЯ  не глЯдеть ђудольфу в глаза, не выдавать себЯ  трусливым  и жалким
взглЯдом. Ќо глаза мои бегали.
     "…му не понравилось.  Ћн брезгливо пустил углы губ, - подумал Я, -  Я -
несчастливец... € зачем Я давал читать?"
     - ќто черновик, видите ли, Я его не исправлЯл еще... "”у, и голос какой
противный..."
     - ‚аша мама умерла? - спросил ђудольф.
     - „а, - ответил Я изумленно.
     - Ђ когда?
     - ЊоЯ матушка скончалась в  позапрошлом году  от тифа, к великому моему
горю, - сурово сказал Я.
     „ьЯвол выразил на лице вежливое официальное сожаление.
     - Ђ скажите, пожалуйста, где вы учились?
     - ‚  церковноприходской школе,  -  ответил  Я  проворно наобум.  („ело,
видите  ли,  в том,  что  Я  тогда почему-то  считал  нужным  скрывать  свое
образование. Њне  было  стыдно, что  человек  с  таким образованием служит в
газете, лежит перед керосинкой на полу и у него нет картин на стенах.)
     - ’ак, - сказал ђудольф, и глаза его сверкнули.
     - ‚иноват, собственно, к чему эти вопросы?
     - ѓрафу  ’олстому  подражаете,  -  заметил черт  и  похлопал пальцем по
тетради.
     - Љакому именно ’олстому,  -  осведомилсЯ Я, раздраженный загадочностью
вопросов ђудольфа, - ‹ьву Ќиколаевичу,  Ђлексею Љонстантиновичу  или,  может
быть, еще более знаменитому Џетру Ђндреевичу, заманившему царевича ЂлексеЯ в
ловушку?
     - Ћднако! - молвил ђудольф и прибавил: - „а вы не сердитесь. Ђ скажите,
вы не монархист?
     Љак полагаетсЯ всЯкому при таком вопросе, Я побледнел как смерть.
     - Џомилуйте! - вскричал Я.
     „ьЯвол хитро прищурилсЯ, спросил:
     - ‘кажите, вы сколько раз бреетесь в неделю?
     - ‘емь раз, - ответил Я, терЯЯсь.
     - ‘идите у керосинки, - дьЯвол обвел глазами комнату, - один с кошкой и
керосинкой, бреетесь каждый день... Љроме того, простите, еще  один вопросик
можно задать, каким образом вы достигаете того, что у вас пробор такой?
     -  Ѓриолином Я смазываю  голову, - ответил  Я  хмуро,  -  но  не всЯкий
смазывающий голову бриолином так-таки обЯзательно монархист.
     -  Ћ,  Я в ваши убеждениЯ  не  вмешиваюсь, -  отозвалсЯ  дьЯвол.  Џотом
помолчал,  возвел  глаза  к  закопченному потолку  и  процедил: -  Ѓриолином
голову...
     ’ут  интонации  его изменились. ‘урово  сверкнув  стеклами  пенсне,  он
сказал гробовым голосом:
     -  ђоман ваш никто не напечатает.  Ќи ђимский,  ни Ђгреев. €  Я вам  не
советую его даже носить никуда.
     „ымчатый зверь вышел из-под стола, потерсЯ о мою ногу.
     "Љак мы с тобой живем, кошка, как живем", - подумал Я печально и поник.
     - …сть  только один человек  на  свете, который его может напечатать, -
продолжал ђудольф, - и этот человек Я!
     •олод прошел под сердцем у  менЯ, и  Я прислушалсЯ, но звуков  "”ауста"
более не слыхал, дом уже спал.
     - џ, - продолжал  ђудольф, - напечатаю его в своем журнале и даже издам
отдельной книгой. € даже Я вам деньги заплачу хорошие.
     ’ут он назвал чудовищно ничтожную сумму.
     - џ вам даже сейчас дам вперед пЯтьдесЯт рублей.
     џ молчал.
     - ЌижеследующаЯ просьба, - заговорил  он  вновь, - нельзЯ ли ваш пробор
размочить  на неделю? € даже, вообще, Я  вам дружески советую, вы не  носите
его. € нельзЯ ли попросить вас не бритьсЯ эту неделю?
     џ удивленно открыл рот.
     - ‡автра он будет перепечатан на машинке, - задумчиво сказал ђудольф.
     -  ‚ нем 17 печатных листов! - испуганно  отозвалсЯ Я,  -  как он может
быть перепечатан завтра?!
     - џ, -  железным голосом ответил  дьЯвол, - завтра в 9  часов утра сдам
его в бюро и посажу 12 машинисток, разниму его на 12 частей, и они перепишут
его к вечеру.
     џ понЯл, что мне не следует с  ним  спорить, Я восхищенно лежал  у  его
ног.
     -  ќто обойдетсЯ  целковых  в полтораста,  заметьте,  на  счет  автора.
Џослезавтра утром Я отвезу его в цензуру, а через три днЯ вы поедете со мною
туда.
     - ‘лушаю, - сказал Я мертвым голосом.
     - ’ам вы не  будете  произносить ни одного слова, и никаких проборов, -
сурово сказал ђудольф.
     ’ут Я опЯть произвел слабую попытку бунтовать.
     - ђазве Я такой дурак, - забурчал Я, - что мне нельзЯ и рта  открыть? Ђ
если это так, то поезжайте один. ‡ачем Я нужен?
     - ‚ы  нужны  вот  зачем, - ледЯным  голосом  продолжал  ђудольф,  -  он
вздумает что-нибудь вычеркнуть. —то именно - мне неизвестно. •отЯ кой о  чем
Я  догадываюсь. ’ак вот, вы изъЯвите полное свое согласие на  все, что он ни
скажет.  €  хорошо  было  бы  даже,  если  бы вы  сказали  ему  какой-нибудь
комплимент.  ‚роде того, что  вот, мол, как  он  здорово придумал и  что вы,
автор, находите, что с такими купюрами ваш роман стал лучше в два раза.
     - „о чего мне это не по вкусу, - забормотал Я и вдруг произнес громовую
филиппику  по  адресу  цензуры.  Џродолжалась   она  пЯть   минут.  ђудольф,
раскинувшись,  сидел  на дырЯвом  диване  и  от  удовольствиЯ щурил  глазки.
Ќаконец Я закрыл рот.
     - ‚ы кончили?
     - Љончил.
     -  „итЯ!  - сказал  ђудольф  и,  вынув  красный  красивый  шестигранный
карандаш, вычеркнул из эпиграфа "€з Ђпокалипсиса".
     -  ќто вы напрасно, - заметил Я, заглЯдываЯ к нему через плечо, -  ведь
он, наверное, и так знает, откуда это?
     - Ќи черта он не знает, - угрюмо ответил ђудольф и  тут же пробежал  по
всем  пЯти тетрадЯм и  вычеркнул  еще  штук шесть  фраз, каждый раз  вежливо
осведомлЯЯсь у менЯ: "ђазрешите?"
     ‡атем он вручил мне пЯть червонцев, а затем сам он в берете и мой роман
провалились  сквозь  пол.  Њне   почудилось,  что  Я   видел  клок  пламени,
выскочивший из паркетной шашки, и долго еще пахло в  комнате серой. ‚прочем,
может быть, это мне и показалось.
     “ж давным-давно погасла  оставленнаЯ  мне в  презент лампочка  и  кошка
заснула на газетах, а Я все стоЯл у стекла и смотрел во мрак.  Њой дом плыл,
как многоЯрусный  корабль, распустив черные паруса. Ќад  ним варилось дымное
месиво.
     Љогда Я  заснул, мне приснились юнкера  18-го  года.  Ћни  шли  валом и
свистели и  пели дикую песню.  ‘ны кошки мне неизвестны. Ќадо полагать,  что
она видела  во сне собак,  а, может быть, и людей.  Ђ  это  много  страшнее.
[<i>‡десь в тексте пропуск до конца страницы.</i>]

        VII. ђазмытаЯ фотографиЯ

     —то  происходило  в дальнейшем, ‚ам, бесценный друг, известно  из ранее
написанного:  разорение  человека с колосьЯми, кильки,  и  векселЯ, ђвацкий,
чепуха.
     ‚се остальное размыло в моей памЯти начисто.  Ќе помню ничего! ЉажетсЯ,
шел  дождь.  €  еще  знаю,  что  скука, одурЯющаЯ скука  терзала  менЯ.  Ћна
разливалась повсюду,  она вошла  в менЯ, и от нее гнила моЯ кровь. ЏомнитсЯ,
видел  Я окурки и  плевки  на ‘трастной  площади,  каких-то  баб  с  мокрыми
подолами, Ќавзиката, нога у менЯ болела, и Я, хромаЯ, ходил в газету. € стал
лохматый. Њимо! Њимо! [<i>‡десь в тексте пропуск до конца страницы.</i>]

        VIII. ‚ыход романа

     € настал день, в  который Я  все-таки дрогнул. Љогда загорелись лампы и
фонари и кубиковаЯ мостоваЯ залоснилась, Я пошел в помещение ђвацкого. € вот
вам доказательство того, как все размыло:  не помню, весна ли это была, быть
может, лето. €ли февраль? ”евраль? Ќе помню.
     ‚  помещении  все изменилось.  Ќи килек не было, ни  ђвацкого, но  зато
воздвигли какие-то  фанерные  перегородки,  и  в одной  из клетушек восседал
ђудольф под  ослепительнейшей лампой,  а  перед ним  в  двух колоннах стоЯли
свежевыпущенные книжки журнала. ‘иние их обложки выглЯдели  нарЯдно. ђудольф
сиЯл и встретил менЯ теплым рукопожатием.
     Џеред  ђудольфом  сидел  молодой  человек  совершенно особого  типа.  џ
нередко встречал их в различных редакциЯх. Џриметы их следующие. ‹ет  от  25
до 30. Ќикогда не больше  и  не  меньше. Ћдет прилично.  Џиджак, а иногда  и
визитка, правда, старенькаЯ. Ѓрючки непременно полосатые. ѓалстук непременно
или длинный вишневого цвета, или  бабочкой в клетку. Ќепременно с тростью, и
трость с  набалдашником  из серебра. Ќепременно  хорошо  причесаны.  Љто  их
родители? —ем они живут? Љто они такие - никто не знает. ‘ами они не  пишут.
Ќа вопрос, как их фамилиЯ, редакторы отвечают, щурЯсь:
     - ”амилиЯ? Џи... черт, забыл!
     Ћни  бывают  в  редакциЯх  во  все  торжественные  дни,  в  день выхода
очередных книжек,  в  дни  больших  литературных скандалов, в  дни  закрытий
журналов.  ЋсобаЯ примета:  любЯт шептатьсЯ  с  женщинами в редакциЯх, очень
вежливы с  ними  и  всех народных  комиссаров  называют дружески по имени  и
отчеству.
     ’ак они не говорЯт:
     - Ќародный комиссар такой-то.
     €ли:
     - ’. такой-то... Ђ так:
     - ‚чера Ђнатолий ‚асильевич рассказывал нам, мы очень смеЯлись...
     €з чего можно заключить, что они бывают у наркомов, что ли? ‚прочем, не
знаю.
     ‘ловом, он сидел уже тут.
     ‘ел и Я.
     ђудольф немедленно обратилсЯ к незнакомцу и спросил его:
     - Ќу, как вы находите новый роман?
     “ менЯ дрогнуло  сердце, Я  искоса глЯнул на руки молодому человеку.  ‚
них была книжка, раскрытаЯ как раз на моем романе.
     Њолодой человек очень оживилсЯ и заговорил, картавЯ:
     - ђудольф Њаксимыч! Ќе понимаю! ‚олЯ ваша! —то вас заставило напечатать
его, решительно не понимаю. ‚о-первых, это вовсе не роман.
     - Ђ  что  же это? -  спросил ђудольф, наслаждаЯсь моим лицом, глаза его
пылали.
     - —ерт... не понимаю!.. ‚о всЯком случае, с моей точки зрениЯ,  ђудольф
Њаксимыч,  это очень дурно,  вы  менЯ простите. Ѓездарно в  полной  мере! €,
кроме  того, здесь  он пишет "петухи налетали". Џетух не летает, ђ[удольф] Њ
[аксимыч]! ‘кажите это автору. Ћн бездарен, еще и неграмотен.
     -  Ђ  вы  ему  сами  скажите,  -  ответил  бандит  ђудольф, -  вот  он.
Џознакомьтесь. Ћн утверждает, что кончил ц[ерковно] -п [риходскую] школу.
     џ немедленно встал  и,  любезно оскалившись, протЯнул молодому человеку
руку.  Ћна была  мертва и холодна. Ћн, бледный, закинулсЯ  на спинку стула и
молчал все времЯ, пока Я получал у ђудольфа авторские экземплЯры и вышел.
     Ќо когда выходил, слышал тонкий вой:
     - ђудольф Њаксимович!
     € хохот весельчака ђудольфа.
     Њой друг! ‚ам, наверное, приходилось читать такие сообщениЯ.
     "”ранцузский писатель N.  написал роман.  ђоман  разошелсЯ во ”ранции в
течение месЯца в  количестве 600 тысЯч  экземплЯров и переведен на немецкий,
английский,  итальЯнский, шведский и датский Языки. ‚ течение  месЯца бывший
скромный (или  клерк,  или  офицер,  или  приказчик,  или начальник станции)
приобрел мировую известность".
     —ерез   некоторое   времЯ  в  ваши  руки   попадает  измызганный  номер
французского или немецкого иллюстрированного журнала, и вы видите избранника
судьбы. Ћн в белых брюках и синем пиджаке. ‚олосы его растрепаны, потому что
с морЯ дует ветер. ђЯдом с ним в короткой юбке и шлЯпе  некрасиваЯ женщина с
чудесными зубами. Ќа руках у нее лохматаЯ  собачонка  с острыми ушами. ‚идна
бортоваЯ сетка парохода и кусок шезлонга, за сеткой лохматые волны.
     Џодпись показывает,  что счастлив избранник,  он уезжает  в  Ђмерику  с
женой и собачкой.
     Ћтравленный  завистью, скрипнув  зубами,  швырЯете  вы журнал  на стол,
закуриваете, нестерпимый смрад поднимаетсЯ от годами не чищенной пепельницы.
Џахнет  в редакции сапогами и  почему-то карболкой. Ќа вешалке висЯт  мокрые
пальто сотрудников. Ћсень, но один из сотрудников пришел в капитанской кепке
с белым верхом, и она мокнет и гниет на гвоздике. ‡а стеклами идет дождь. Ћн
шел вчера, идет сегоднЯ и будет идти завтра...
     Ќе солгу вам, мой  друг, мой роман  не  только  не  вышел  в количестве
шестисот  тысЯч,  но он не вышел и  вовсе. —то касаетсЯ же  тех двух  третей
романа, что были напечатаны в журнале ђудольфа, то они не были переведены на
датский Язык, и в Ђмерику с собачкой на Яхте Я не ездил. „аже более того, он
настолько  не  произвел  никакого  впечатлениЯ,  что  иногда   мне  начинало
казатьсЯ, будто он и  вовсе не выходил. ‚ течение месЯцев двух Я не встретил
ни одной живой  души, котораЯ  бы  читала  мой роман. ‘ам  Я  зато перечитал
напечатанное  раз пЯтнадцать и пришел к  выводу, что  ђудольф ночью уволок у
менЯ из  комнаты черновики.  …сли бы  над этими черновиками  Я  просидел еще
несколько месЯцев, действительно можно было бы сделать приличный роман.
     €так, прошло два месЯца. Љ концу второго месЯца, Я,  наконец, убедилсЯ,
что люди, прочитавшие мое произведение искусств, на свете имеютсЯ.
     ‚ редакции встретил Я развЯзного и выпившего поэта ‚ову Ѓаргузина. ‚ова
сказал:
     - —итал, Њишенька, Я  ваш роман  в журнале "‘трана". Џлохонький  роман,
Њишун, вы..!
     [<i>Ќа этом текст обрываетсЯ.</i>]
     <i>1929</i>


     1