        ‹опе де ‚ега. Ќовеллы


----------------------------------------------------------------------------
     Џеревод Ђ. Ђ. ‘мирнов
     Lope De Vega. Novelas
     €здание подготовил Ђ. Ђ. ‘мирнов
     ‘ериЯ "‹итературные памЯтники"
     Њ., "Ќаука", 1969
     Џеревод стихов ћ. Ѓ. Љорнеева
     OCR Ѓычков Њ.Ќ. mailto:bmn@lib.ru
----------------------------------------------------------------------------


        Џђ€Љ‹ћ—…Ќ€џ „€ЂЌ› 

     Ќе из неблагодарности промедлил Я  повиновением  вашей  милости,  а  из
опасениЯ, что не сумею вам угодить. ‚ы приказали мне написать новеллу {1}, и
это Явилось длЯ менЯ большой  неожиданностью,  ибо  хотЯ  и  верно  то,  что
"ЂркадиЯ"  {2}  и  "Џилигрим"  {3}  чем-то  напоминают  произведениЯ   этого
литературного рода, более распространенного у итальЯнцев и французов, чем  у
испанцев, все же они очень отличаютсЯ от новеллы и более непритЯзательны  по
своей манере. ‚о времена менее просвещенные, чем наши, хотЯ и более  богатые
людьми учеными, новеллы назывались просто рассказами,  их  пересказывали  по
памЯти, и никогда, сколько мне  помнитсЯ,  Я  не  видел  их  записанными  на
бумаге; содержание их было таким же, как в тех книгах, которые выдавались за
исторические и назывались на чистом кастильском Языке "рыцарскими деЯниЯми",
- так, как если бы мы сказали:  "‚еликие  подвиги,  совершенные  доблестными
рыцарЯми". ‚ этих историЯх испанцы проЯвили верх изобретательности,  ибо  по
части выдумки испанцев не превзошел ни один народ в мире, как  можно  видеть
во   всех   этих   "ќспландианах",   "”ебах",   "Џальмеринах",   "‹исуарте",
"”лорамбелЯх", "ќсфирамундах" и прославленном "Ђмадисе",  отце  всего  этого
полчища, сочиненном некоей португальской дамой {4}. ЃоЯрдо,  Ђриосто  {5}  и
другие писатели последовали их примеру, правда в стихах; и хотЯ в €спании не
вполне еще забросили  этот  род  сочинений,  поскольку  окончательно  с  ним
расстатьсЯ не намерены, но в то же времЯ существуют теперь  у  нас  и  книги
новелл как переведенных с итальЯнского,  так  и  собственного  сочинениЯ,  в
которых Њигель ‘ервантес проЯвил  и  изЯщество  слога  и  редкое  искусство.
Џризнаюсь,  что  книги  эти  чрезвычайно  занимательны  и  могли  бы   стать
назидательными, как некоторые трагические  повествованиЯ  Ѓанделло  {6},  но
только их должны были бы писать люди ученые или, во  всЯком  случае,  весьма
искушенные в светских делах, потому что люди эти  умеют  находить  в  каждом
человеческом заблуждении нечто поучительное и дающее пищу длЯ наставлений.
     џ никогда не воображал, что мне придет  в  голову  занЯтьсЯ  сочинением
новелл, и сейчас желание вашей милости и мой долг повиноватьсЯ вам поставили
менЯ в затруднительное положение, но чтобы это не показалось с моей  стороны
нерадивостью, ибо Я изобрел множество сюжетов  длЯ  моих  комедий,  -  то  с
позволениЯ тех, кто сочинЯет новеллы, Я постараюсь  услужить  вашей  милости
этим рассказом, о котором могу по крайней мере сказать  твердо,  что  вы  не
могли его ни от кого слышать и что он  не  переведен  ни  с  какого  другого
Языка. €так, Я начинаю.
     ‚  славном  городе   ’оледо,   который   по   справедливости   называют
императорским {7}, что подтверждает и  его  герб,  не  так  давно  жили  два
кабальеро. Ѓыли они ровесниками, и  свЯзывала  их  крепкаЯ  дружба,  котораЯ
нередко возникает в ранней  молодости  у  людей  со  схожими  характерами  и
привычками. џ позволю себе  скрыть  их  подлинные  имена,  чтобы  не  задеть
чье-либо достоинство описанием различных случайностей  и  превратностей  его
судьбы. ‘кажу поэтому, что одного из них звали Ћктавио, а другого - ‘елио.
     Ћктавио был сыном знатной вдовы, и его мать гордилась им, как и дочерью
своей „ианой, именем которой названа эта  новелла,  не  меньше,  чем  ‹атона
гордилась Ђполлоном и богиней ‹уны {8}. ‹исена - так  звали  эту  сеньору  -
щедро оплачивала нарЯды и  развлечениЯ  Ћктавио,  но  умеренно  и  осторожно
тратила деньги на свою дочь, одеваЯ ее всегда с большой  скромностью.  „иану
это чрезвычайно огорчало: известно ведь, что все  девушки  мечтают  украсить
богатыми  нарЯдами  свою  юную  прелесть;  однако  в  этом  стремлении   они
заблуждаютсЯ, как и во многих других случаЯх: чтобы украсить свежие утренние
розы, довольно одной лишь росы, но если срезать их, то они будут нуждатьсЯ в
искусно  составленном  букете,  вид  которого  очень  скоро  перестает  быть
приЯтным. ‘кромно нарЯжаЯ свою  дочь,  ‹исена  не  делала  ошибки:  девушка,
одетаЯ не так, как ее окружающие, и мечтает о чем-то необычном и  привлекает
к себе взоры больше, чек полагаетсЯ.
     „иана подчинЯлась своей матери и строго соблюдала все  ее  предписаниЯ,
поэтому никогда - ни во времЯ обедни, ни на празднике - досужие молодые люди
ее не разглЯдывали с любопытством, и ни один человек  в  городе  не  мог  бы
сказать о ней того, что теперь нередко говорЯт о многих девицах,  а  именно,
что их нарЯжают и выставлЯют напоказ, чтобы поскорее сбыть с рук  (в  словах
этих содержитсЯ немалый упрек и беззаботным родителЯм).
     “ ‘елио родителей не было, но был он от природы щедро одарен различными
высокими достоинствами, - мне кажетсЯ, этим Я уже сказал, что он был беден и
не в чести у людей богатых. Ћдин Ћктавио был с ним  неразлучен;  их  дружба,
зародив  зависть  в  окружающих,  вызвала  ропот  и  большое  неудовольствие
родственников  Ћктавио,  которые  жаловались  ‹исене  на  то,  что  в  любом
собрании, едва  завидев  ‘елио,  Ћктавио  отходил  от  них,  часто  даже  не
извинившись.
     ‹исена, задетаЯ невниманием своего сына к родственникам и тою любовью и
предпочтением, которые  он  выказывал  ‘елио,  как-то  раз,  на  горе  всем,
побранила его за это более откровенно, чем  обычно.  Ћктавио  догадалсЯ,  из
какого колчана были эти стрелы, и понЯл, что с помощью  разных  злых  толков
его хотЯт разлучить  с  другом;  оставаЯсь  почтительным,  он  сказал  своей
матери, что, если бы  она  знала  все  те  свойства  натуры  ‘елио,  которые
заслуживают любви и уважениЯ, она не только не стала бы упрекать его за  эту
дружбу, а напротив, сама повелела бы ему проводить времЯ только  в  обществе
‘елио.  Ћн  добавил,  что,  познав  вероломство  прежних  своих  друзей,  их
неискренность, непостоЯнство, неуменье хранить тайну и их низкие  нравы,  он
решил ограничить  себЯ  обществом  самого  благородного,  самого  разумного,
самого доброго, верного и правдивого кабальеро во всем  ’оледо,  обладающего
самыми изысканными манерами и лучше всех умеющего хранить  тайну.  €  с  тех
пор, как он стал проводить с ним времЯ, у него не было ни одной ссоры и  ему
ни разу не приходилось пускать в ход шпагу, и  все  это  потому,  что  ‘елио
настолько миролюбив, благоразумен и осторожен, что ему удаетсЯ улаживать все
недоразумениЯ, которые возникают между другими кабальеро;  благодарЯ  своему
уму он добилсЯ такого уважениЯ среди них,  что  все  они  завидуют  Ћктавио,
видЯ, как ‘елио оказывает  ему  предпочтение  и  столь  заслуженным  образом
приближает его к себе.
     ‹исена внимательно выслушала Ћктавио и ничего ему не ответила, так  как
знала, что он говорит правду, и ей никогда  не  приходилось  слышать  ничего
такого, что бы противоречило его словам. Ќо еще усерднее внимала его  словам
„иана; слушаЯ  похвалы,  которыми  ее  брат  осыпал  ‘елио,  она  испытывала
внезапное волнение; сердце ее нежно замирало, и  в  ней  рождались  какие-то
новые чувства; она хотела помочь брату, сказать что-нибудь  о  том,  что  ей
случалось слышать о ‘елио, но чтобы не дать другим увидеть то,  что  ей  уже
хотелось хранить в тайне, она заперла свои слова в сердце и заключила в душе
свои желаниЯ, и только румЯнец, поЯвившийсЯ на ее щеках, сказал о том, о чем
умолчали ее уста.
     —ерез несколько дней дом  ‹исены  посетила  одна  знатнаЯ  сеньора,  их
родственница, с несколькими своими подругами, молодыми и  красивыми  дамами.
ќто не был обычный светский визит,  их  скорее  привело  желание  приЯтно  и
весело провести времЯ, так как их пригласили  присутствовать  при  том,  как
„иана будет выполнЯть слово, данное ею некогда своему брату, -  она  обещала
ему, что накануне праздника его свЯтого  Ћктавио  будут  подвешивать  {9}  -
известный обычай, который в ходу в €спании с незапамЯтных времен.
     Ћктавио упросил ‘елио провести этот вечер в его доме, тем более что они
могли находитьсЯ в другой комнате и не встречатьсЯ с  дамами.  Ћни  вошли  в
комнату, которую занимал раньше отец Ћктавио;  смежнаЯ  с  гардеробной,  она
находилась на большом расстоЯнии от той, где собрались  дамы.  Ќо  случилось
то, чего не мог предвидеть Ћктавио: не полагаЯсь на служанок, „иана оставила
шумную беседу своих гостей, чтобы достать из шкафа  кое-какие  безделушки  -
подарки, которые в подобных случаЯх принЯто делать в  каждом  доме.  “слышав
шаги брата, она смутилась и задержалась на мгновение. ЋстановилсЯ и ‘елио, и
когда „иана уже выходила из комнаты,  туда,  опередив  своего  друга,  вошел
Ћктавио. „иана взглЯнула на ‘елио,  и  все  чувства,  волновавшие  ее  душу,
вспыхнули на ее лице, озарив ее красоту и лишив ее мужества.
     ‘елио насколько мог приблизилсЯ к „иане, - это было самое большее,  что
он в силах был сделать, настолько он был смущен и растерЯн, - и сказал ей:
     - Љак влекло менЯ сегоднЯ в ваш дом! Ќа что она ответила  ему,  ласково
улыбаЯсь:
     - ‚аше влечение вас не обмануло. Њне вспомнились, сеньора ‹еонарда,  те
первые слова знаменитой трагедии о ‘елестине {10}, когда Љалисто говорит: "‚
этом, ЊелибеЯ, Я  вижу  величие  господа".  Ђ  она  отвечает  ему:  "‚  чем,
Љалисто?" џ вспомнил эти слова, потому что один весьма образованный  человек
любил говорить, что если бы ЊелибеЯ не ответила: "‚ чем,  Љалисто?",  то  не
было бы на свете книги "‘елестина" и любовь этой пары дальше  бы  не  пошла.
’ак и теперь - несколько слов, которыми обменЯлись ‘елио  и  наша  смущеннаЯ
„иана, положили начало такой любви, стольким опасностЯм  и  несчастьЯм,  что
длЯ того, чтобы рассказать обо всем этом, Я хотел бы  быть  ѓелиодором  {11}
или же знаменитым автором повести о ‹евкиппе и влюбленном Љлитофонте {12}.
     ќтот прелестный ответ - сколько бед ожидало „иану в  наказание  за  его
смелость! - привел ‘елио в восхищение, и он  был  до  крайности  взволнован,
потому что в душе его боролись крылатаЯ надежда и сознание  того,  насколько
трудна его задача. Ћн вошел в комнату Ћктавио с таким  выражением  на  лице,
как будто ровно  ничего  не  случилось,  и,  заговорив  с  другом,  принЯлсЯ
расхваливать его оружие и отдал должное старанию и вкусу, с какими развешаны
были на  стенах  шпаги,  сделанные  различными  мастерами,  с  разной  формы
лезвиЯми, богато украшенные, - их у Ћктавио было множество.  ‘елио  попросил
Ћктавио вооружитьсЯ с ног до головы и вооружилсЯ сам  одним  лишь  вороненым
оружием; они решили поупражнЯтьсЯ перед предстоЯщим турниром.
     Љак изобретательна любовь, когда она стремитсЯ проложить  дорогу  своей
надежде! €наче разве мог бы ‘елио поЯвлЯтьсЯ так часто  в  доме  Ћктавио,  а
„иана видеть его и мечтать о нем. Ќаконец однажды, в  более  счастливый  длЯ
них обоих день, чем другие, он смог ей передать  письмо  вместе  с  алмазным
перстнем. „иана принЯла его  с  нескрываемой  радостью  и  удовольствием  и,
спрЯтавшись ото всех, поцеловала письмо и перечла его сотни раз. ‚от оно:
     Џисьмо ‘елио к „иане.
     "ЏрелестнейшаЯ „иана, не вини менЯ за дерзость: ведь каждый день, глЯдЯ
в зеркало, ты видишь ее оправдание. Ќе  знаю,  на  счастье  или  на  горе  Я
встретил тебЯ, но могу поклЯстьсЯ твоими прекрасными глазами, что Я  полюбил
тебЯ еще раньше, чем тебЯ увидел; клЯнусь тебе,  что  каждый  раз,  когда  Я
проходил мимо твоих дверей, Я невольно менЯлсЯ в лице и сердце говорило мне,
что здесь живет причина моей гибели. —то же мне делать теперь,  после  того,
как Я увидел тебЯ и ты дала мне надежду на то, что относишьсЯ благосклонно к
моей любви - такой чистой и, боюсь, такой безнадежной.
     џ полагаюсь на твои слова; с трудом Я поверил бы в то, что услышал, как
ты их произнесла, если бы менЯ не убеждали мои глаза, видевшие,  как  ты  их
говорила, и моЯ душа, в которой после твоих слов проснулась  незнакомаЯ  мне
до этого нежность, - и Я прошу тебЯ позволить мне говорить с тобой,  хотЯ  и
не знаю, что Я смогу тебе сказать; но если ты согласишьсЯ на этот  разговор,
то знай, что честь твоЯ будет в безопасности и ты сможешь наказать  менЯ  за
мою дерзость".

     Љак счастлива та любовь, которой покровительствуют звезды и которой они
приносЯт  то,  чего  она  хочет!  Ќикаких  слов  недостаточно,  чтобы   дать
представление о том, что почувствовала „иана, когда письмо это рассказало ей
о влюбленной душе ‘елио; правдивость и прЯмота  этого  письма  обрадовали  и
тронули ее больше, чем искусстве, с которым оно было составлено, и  вот  что
она написала в ответ:
     "‘елио,  мой  брат,  Ћктавио,  повинен  в  том,  что,  восхвалЯЯ   ваши
достоинства, возбудил во мне любовь к вам. Џусть же он винит себЯ и  за  мою
теперешнюю дерзость.
     ‘кажу о главном: подчинЯЯсь вам, Я буду  любить  вас  так,  как  только
смогу, но указать вам место, где бы вы могли говорить со мною,  нет  никакой
возможности, потому что комната, в которой Я сплю, выходит  окнами  во  двор
одного дома, где живут какие-то беднЯки, и Я ни за что на  свете  не  решусь
причинить огорчение своей матери и своему брату разговорами  о  том,  как  Я
нарушаю свои обЯзанности".
     Ќедолго пришлось ей ждать возможности передать это письмо ‘елио; он же,
получив его, почувствовал такую радость, какой не знал еще никогда в жизни.
     „ело в том, что хозЯйка бедного домика, о котором  писала  „иана,  была
кормилицей ‘елио. Ћн посетил ее несколько раз  и  наконец  стал  просить  ее
поселитьсЯ в лучших комнатах его дома, уверЯЯ ее, что ему горько  видеть,  в
какой она живет бедности. “бедить ее переехать к нему оказалось  не  трудно,
так как она решила, что им руководит признательность, которую он не утратил,
хотЯ и стал взрослым. ‘елио получил ключи от ее дома и,  показав  их  „иане,
объЯснил ей знаками, что  теперь  они  принадлежат  ему  и  что  она  должна
отбросить все свои опасениЯ.
     Ќаступила ночь, и ‘елио вышел из дома, чтобы посмотреть,  не  поЯвилось
ли на небе его  солнце,  а  „иана,  услышав  во  дворе  шаги,  звук  которых
отдавалсЯ эхом в ее сердце, осторожно отворила окно и ставни, и он увидел ее
лицо, полное любви и страха.
     Љак только ‘елио оправилсЯ от  растерЯнности  и  восхищениЯ,  во  времЯ
которого всЯ кровь сладко прихлынула к  его  сердцу,  а  в  глазах  зажглась
радость, он сказал ей столько нежных, трепетных и влюбленных слов, что „иана
с трудом решилась отвечать на них, так как стыдливость  сковала  ее  уста  и
новизна всего, что она слышала, смущала ее рассудок. ‚  таком  положении  их
застала зарЯ, которой они  не  ждали,  он  -  потому,  что  любовалсЯ  своим
солнцем, а она - так как смотрела с высоты на него.
     ’ак прошло несколько дней, и они по-прежнему осмеливались лишь говорить
друг другу о своей любви и предаватьсЯ в одиночестве  своим  чувствам.  Ћкно
„ианы возвышалось над  землей  на  четырнадцать  или  шестнадцать  футов,  и
однажды ‘елио попросил у нее разрешениЯ поднЯтьсЯ к ней. „иана  притворилась
оскорбленной и, не произносЯ слов отказа, спросила, каким образом думает  он
обойтись без шума, притащив лестницу в дом, где давно никто не живет.  ‘елио
ей ответил, что, если она ему разрешит, он сможет  поднЯтьсЯ  к  ней  и  без
лестницы. ‚ конце концов они согласились на том,  что  он  не  войдет  в  ее
комнату. Ћ любовь, сгорЯча ты готова отказатьсЯ от самого желанного! Ѓлажен,
кто верит твоим  обещаниЯм.  ‘елио  взЯл  веревочную  лестницу,  которую  он
приносил с собой уже несколько ночей подрЯд, в надежде на то,  что  одна  из
этих ночей подарит ему удачу; поднЯв с земли палку,  как  будто  бы  нарочно
валЯвшуюсЯ неподалеку, он привЯзал к ней конец  лестницы  и  забросил  ее  в
окно, предупредив сначала „иану и попросив ее свесить лестницу из окна своей
комнаты. „иана, дрожа от волнениЯ, помогла ему  укрепить  лестницу,  и  едва
‘елио убедилсЯ в ее прочности,  как,  доверившись  веревочным  ступенЯм,  он
через мгновение оказалсЯ в объЯтиЯх „ианы, котораЯ как будто бы затем, чтобы
не дать ему упасть, протЯнула к нему свои руки. ‘елио поцеловал их  под  тем
же предлогом, как будто бы благодарил ее за заботу о  своей  жизни,  -  ведь
любовь  подобна  придворному,  который  все  поступки,  идущие  от   сердца,
прикрывает маской учтивости.
     ЋглЯдевшись по сторонам, чтобы убедитьсЯ, не может ли кто  их  увидеть,
они решили, что это невозможно, - может быть, потому, что так им хотелось, -
и тогда громче заговорила их любовь, и они стали казатьсЯ  парой  влюбленных
голубков, которые целуютсЯ и своим воркованьем вызывают друг друга на нежное
состЯзание. Ќесколько ночей подрЯд повторЯлась  такаЯ  тайнаЯ  беседа  наших
влюбленных, ибо „иана никак не соглашалась на то, к  чему  стремилсЯ  ‘елио,
хотЯ он убеждал ее самыми красноречивыми доводами, приносЯ  самые  пламенные
клЯтвы. Њне  вспоминаютсЯ  черты  влюбленного,  описанные  ’еренцием  в  его
"ЂндриЯнке" {13}; из пЯти, о которых он упоминает, ‘елио  обладал  четырьмЯ:
его томило желание; он был  красноречив;  каким  тоскующим  он  притворЯлсЯ,
каких только он не давал обещаний, как превозносил  он  свои  чувства,  как,
подтверждаЯ его печаль, бледнело его лицо и какие нежные  жалобы  вырывались
из его уст! Ќаконец однажды он с такой настойчивостью молил ее, что „иана не
сказала ему в ответ  ни  слова,  и  он,  почти  не  встречаЯ  с  ее  стороны
сопротивлениЯ, очутилсЯ в ее комнате и, опустившись перед ней  на  колени  и
проливаЯ притворные слезы, стал просить у нее прощениЯ за свою дерзость.
     ‘кажите же мне, сеньора ‹еонарда, почему все эти слова  и  поступки  не
мешают мужчинам позорить честь женщин! Ћни  делают  их  мЯгкими,  как  воск,
своими обманами и хотЯт, чтобы они  оставались  твердыми,  как  камень.  —то
могла предпринЯть „иана против такой настойчивости? ђазве  она  была  ’роей,
Љарфагеном или Ќуманцией {14}? Љак хорошо сказал поэт:

                       Љак ни сопротивлЯлась ’роЯ,
                       Ђ все ж пришлось и ’рое пасть.

     Ћт волнениЯ „иана лишилась чувств; ‘елио поднЯл девушку, бережно  отнес
ее на кровать, и его слезы послужили водой, чтобы привести ее в чувство,  но
в то же времЯ стали огнем, воспламенившим ее сердце. Џодобно тому как зимней
ночью люди слышат в полусне как идет дождь, так и  „иана,  сознание  которой
дремало, а любовь бодрствовала, чувствовала на своем лице слезы ‘елио. Љогда
она пришла в себЯ, он снова начал просить у нее прощениЯ, в котором  она  не
могла ему отказать, так как уже раскаивалась в том, что  заставила  ‘елио  о
чем-то просить, но вместе с тем она стала умолЯть его вспомнить то,  что  он
обещал ей перед тем, как проник в ее комнату, и требовать, чтобы он  покинул
ее, не наносЯ оскорблениЯ ее чести и ее любви. Ќо ‘елио уже не в  силах  был
ей повиноватьсЯ; к тому же, он считал, что сопротивление „ианы не может быть
настолько  велико,   чтобы   противостоЯть   такому   счастливому   стечению
обстоЯтельств. ’ак он сделалсЯ ’арквинием менее  стойкой  ‹укреции  {15}  и,
осыпаЯ ее  клЯтвами  и  обещаниЯми,  лишил  ее  чести,  искренне  обЯзавшись
женитьсЯ на ней. ‘ этого днЯ  их  любовь  стала  еще  сильнее,  и  ‘елио  не
постигла участь обольстителЯ прекрасной ”амари {16},  обладание  не  угасило
его страсти, а красота девушки не позволила раскаЯнию проникнуть в его душу.
     ‚скоре радость счастливого кабальеро стала всем заметна,  так  как  при
своем скромном состоЯнии он заказал своим слугам ливреи, а все  это  потому,
что когда любовь человека торжествует, он перестает  быть  бережливым  и  не
боитсЯ расстатьсЯ со всем тем, чем раньше владел.  ‘елио  спросил  у  „ианы,
заходит ли иногда мать в ее комнату, и та ответила ему, что  нет;  тогда  он
выпросил у нее разрешение остатьсЯ в этой комнате на несколько дней,  и  она
принЯлась воспроизводить его в себе с такою быстротой, что вскоре  не  могла
уже об этом молчать, и ее горькие  слезы  говорили  о  раскаЯнии,  вызванном
опасением того, что это событие, скрыть которое было бы невозможно,  откроет
ее матери и брату позор их семьи. Љ тому же, она думала о  том,  что  станут
говорить в городе о ее внезапном уединении и что скажут о ней родственницы и
подруги, уверившись, что добродетель ее притворна.
     ‘елио пыталсЯ указать ей способы, которые могли бы устранить  беду.  Ћн
ни на минуту не подумал о том, чтобы умертвить ребенка,  но  сознаваЯ,  что,
попросив руки „ианы, он утратит дружбу Ћктавио и что, знаЯ о  его  бедности,
ее не согласЯтсЯ выдать за него замуж, он решил уговорить „иану прибегнуть к
вмешательству  церкви.  Ћднако  она  отвергла  этот  совет  и  потому,   как
показалось ‘елио, что она слишком горевала о своей чести,  чтобы  обнаружить
перед людьми свою любовную историю. …сли бы девицы соизволили задуматьсЯ над
тем, что случилось с „ианой, то, возможно, они  бы  перестали  легкомысленно
прокладывать пути собственному несчастью. ‚ конце концов  ‘елио  предоставил
решить „иане, как нужно поступить, так как сам  он  не  хотел,  попросив  ее
руки, потерЯть дружбу Ћктавио и видел в  то  же  времЯ,  что  она  не  может
согласитьсЯ на то, чтобы суд церкви помог ее замужеству.
     ‘отни раз проклинала себЯ „иана за то, что позволила ‘елио овладеть ею,
а надо принЯть во внимание, что она нежно его  любила  и,  как  говоритсЯ  в
простонародье, видела свет божий его глазами. Ќаконец
     ‘елио, который в растерЯнности принимал то  одно  решение,  то  другое,
ибо, как говорит ‘енека {17}, сомневающийсЯ дух постоЯнно  колеблетсЯ  между
разными решениЯми, сказал „иане, что, если у нее хватит  духу  покинуть  дом
своей матери, он увезет ее в €ндии {18} и там женитсЯ на ней. ЋтчаЯние „ианы
было столь велико, что она согласилась уехать и, рыдаЯ,  стала  его  просить
увезти ее туда, где бы она не видела гнева и горЯ  своей  матери  и  безумиЯ
своего брата, а там пусть он, если хочет, даже убьет ее в первом же лесу.
     ‘елио, раскаЯние которого, к счастью, было столь  же  велико,  серьезно
задумалсЯ об опасности и, руководимый своей  тревогой,  начал  готовитьсЯ  к
отъезду, так как новый гость, живущий под сердцем „ианы, уже  давал  о  себе
знать: он освоилсЯ в своем домике и с каждым днем занимал в нем  все  больше
места.
     “ ‘елио были две красивые лошади, которые составлЯли его выезд и  в  то
же времЯ служили длЯ верховой езды; он украсил одну из них богатой сбруей, а
на спину другой велел надеть дорогое седло; приготовил  он  и  два  дорожных
костюма, одного цвета и с одинаковыми украшениЯми, - один длЯ себЯ, а другой
длЯ „ианы. Ќесколько ночей он провел с нею, рассказываЯ ей обо всем, что  он
предпринимал  длЯ  их  отъезда.  ќти  разговоры  доставлЯли  ‘елио   большое
удовольствие, так как ему казалось, что этим он искупает свои грехи.  ђешив,
что она никогда больше не вернетсЯ в свой дом  и  не  увидит  родных,  „иана
задумала увезти с собой кое-какие  веши  -  отчасти  по  названной  причине,
отчасти потому, что не знала, что ждет ее впереди, ибо  судьба  изменчива  и
очень редко покровительствует влюбленным, когда они  находЯтсЯ  на  чужбине.
Ћна взЯла у ‹исены ключи и достала из ее сундуков  самые  ценные  украшениЯ,
какие только там были, и некоторое  количество  эскудо  {19}.  ‚се  это  она
спрЯтала в ларчик, который у нее был еще с детских лет,  и  заперла  его  на
ключ.
     Џриблизилась ночь, когда они должны были  уехать.  ‚  этот  день  ‘елио
оделсЯ с большим старанием во все  черное,  длЯ  того  чтобы  у  Ћктавио  не
возникло никаких подозрений {20}. Ќо Ћктавио так, как  если  бы  ему  кто-то
сообщил о замысле ‘елио, не отпускал его от себЯ  ни  на  шаг,  хоть  тот  и
уверЯл, что его ждут неотложные  дела.  Ѓыло  уже  девЯть  часов  вечера,  а
Ћктавио все никак не оставлЯл ‘елио  одного,  и  когда  ‘елио  захотел  уйти
против его желаниЯ, он с удивительной и  нескрываемой  настойчивостью  повел
его вместе с собой. Ћни вошли  в  игорный  дом,  один  из  тех,  где  обычно
собираютсЯ праздные кабальеро; некоторые из  них  проводЯт  здесь  времЯ  за
игрой, иные о чем-то вполголоса разговаривают друг с другом, кое-кто  просто
отдыхает от семейных треног, в то времЯ как в доме у него -  в  уверенности,
что хозЯин не скоро вернетсЯ, - его заменЯет какой-нибудь гость.
     ‘елио мучило томительное опасение; он знал, что если  покинет  Ћктавио,
тот пошлет вслед за ним  пажа,  чтобы  спросить,  куда  он  уходит,  а  если
останетсЯ и будет его ждать, то упустит возможность увезти „иану из дома. Ћн
решил запастись терпением и доверитьсЯ судьбе, тем более, казалось ему,  что
длЯ „ианы будет достаточным извинением то обстоЯтельство, что  он  никак  не
мог покинуть Ћктавио.
     ’ем временем „иана, хорошо помнЯ о том, что ей нужно сделать и что  она
должна взЯть с собой, надела свое лучшее платье, взЯла  потихоньку  ключи  и
стала ждать ‘елио на балконе, который помещалсЯ над самыми воротами. Џробило
полночь - времЯ, когда обычно ее  брат  возвращалсЯ  домой  после  игры  или
других развлечений, которым предаютсЯ молодые люди, и в  тот  самый  момент,
когда ее охватили печаль и горестные сомнениЯ, она увидела  при  свете  луны
приближающегосЯ к дому мужчину, высокого и стройного, в богатой  широкополой
шлЯпе, украшенной белым пером и еще чем-то золотым, что переливалось при его
приближении, как алмазный луч. ‚се это и многое другое заставило ее  принЯть
этого человека за ‘елио. Ќи о чем не подозреваЯ, мужчина прошел  мимо  дома;
„иана, ничего не  различаЯ  от  страха,  окликнула  его  два  раза.  Њужчина
обернулсЯ и, увидев нежные очертаниЯ  женской  фигуры,  стоЯщей  на  балконе
одного из лучших домов в городе, подошел к ней, не произносЯ ни слова  и  не
без страха думаЯ о том, что его сейчас ожидает. „иана сказала ему:
     - Џора уже?
     Ќа что он ответил:
     - „лЯ этого любой час хорош.
     ’огда, не обратив вниманиЯ на его голос, ибо  обманувшеесЯ  воображение
сказало ей, что голос этот тот самый, который она должна была услышать,  она
со словами: "†дите менЯ у ворот", спустила ему ларец. Ќезнакомец, знаЯ,  что
и слова эти и ларец предназначены вовсе не длЯ него и что женщина эта  ждала
другого, убежал, ослепленный жадностью, опасаЯсь, что  она,  догадавшись  об
обмане, начнет звать на помощь.
     Њежду тем, „иана,  стараЯсь  не  шуметь,  подошла  к  дверЯм,  тихонько
открыла их и, не увидев ‘елио, решила, что он из осторожности прошел немного
дальше по улице; тогда, находЯсь во власти своего заблуждениЯ, она вышла  за
городскую черту, и там, не видЯ ничего больше, кроме деревьев и  полей,  она
сотни раз принимала решение вернутьсЯ обратно. Ќо опасаЯсь, что брат ее  уже
пришел домой и, найдЯ двери открытыми, поднЯл шум и забил тревогу,  а  также
не верЯ, чтобы ‘елио, столь благородный, влюбленный и честный кабальеро, мог
погубить свою честь ради ларца с драгоценностЯми, она в ту минуту, когда  на
башне собора пробило два часа ночи, перешла через мост  Ђлькантары  и  пошла
дальше по каменистой горной дороге. Ќа лице ее выступил холодный пот; тысЯчи
мыслей и сомнений проносились в ее голове;  она  все  больше  уклонЯлась  от
дороги, пока наконец не добрела до  леса.  ‡десь  она  много  раз  принимала
решение расстатьсЯ с жизнью, но ее останавливал законный страх погубить свою
душу.
     Љабальеро, занЯтые игрой,  а  некоторые  из  них  -  огорченные  своими
проигрышами, так как никакаЯ игра без них не обходитсЯ, развлекались до трех
часов ночи. ’огда-то  и  Ћктавио  отправилсЯ  домой,  сопровождаемый  ‘елио,
которому хотелось, чтобы „иана услышала, как он прощаетсЯ с ее братом, и  не
сердилась на его опоздание.
     Ћктавио, удивленный тем, что в столь поздний  час  ворота  не  заперты,
кликнул слугу и поблагодарил его за то, что из  преданности  ему  и  желаниЯ
услужить он оставил двери открытыми. ‘луга долго искал ключи и, не найдЯ их,
осталсЯ на страже у ворот, пока рано утром не проснулсЯ Ћктавио, и когда тот
спросил у него, почему он не спит, слуга ему ответил, что он не мог запереть
дверей, так как не нашел ключей на их обычном месте,  и  это  заставило  его
сидеть у ворот. Ќе поверив слуге, Ћктавио постучал в комнату дуэньи, женщины
честной и достойной довериЯ, и стал допытыватьсЯ у нее, куда девались ключи;
дуэньЯ, не совсем проснувшаЯсЯ, очень удивилась, и все это  вызвало  в  доме
переполох, во времЯ которого  одна  молоденькаЯ  служанка  вошла  в  комнату
„ианы; не найдЯ ее там и  увидев,  что  постель  ее  совсем  не  смЯта,  она
почувствовала что-то неладное и воскликнула, заливаЯсь слезами:
     - Ћ моЯ госпожа и мое сокровище,  почему  вы  не  взЯли  с  собой  вашу
несчастную ”лоринду?
     Ќа ее крики в комнату поспешно вошли мать и брат „ианы; узнав, что  она
потерЯла свою честь и покинула их дом, ‹исена без чувств упала на  землю,  а
побледневший Ћктавио стал допытыватьсЯ у слуг, задаваЯ им торопливые вопросы
и как безумный оглЯдываЯсь по сторонам.
     Ћдна только ”лоринда могла сказать, что уже два или три  днЯ  замечала,
как „иана плакала, и так горько, что, хотЯ  она  и  говорила  о  посторонних
вещах, из глаз ее лились слезы и она глубоко и печально вздыхала.
     ‘овсем рассвело, и беда стала  уже  Явной,  когда  они  послали  в  два
ближних монастырЯ, где у „ианы были две тетки-монахини.  Ћбе  ответили,  что
ничего о ней не знают; также ничего не знали о ней  все  ее  родственницы  и
подруги, которые мгновенно заполнили весь дом.
     €з-за   этого   шума,   криков   и   суматохи   слухи   о   происшедшем
распространились по городу,  и  завистливые  друзьЯ  -  если  только  бывают
таковые на свете -  принЯлись  уверЯть,  что  „иану  похитил  ‘елио,  причем
некоторые из них даже утверждали, что собственными глазами видели,  как  это
произошло.
     ”енисо, слуга ‘елио, услышал об этом во дворе аюнтамьенто {21}, а также
в  приделе  свЯтого  •ристофора  {22}.  Ѓудучи  человеком  справедливым,  он
осмелилсЯ возразить, что каждый, кто утверждает, что ‘елио так подло  предал
Ћктавио, - лжет; повернувшись спиной к болтунам, он добавил:
     - ‘елио и Ћктавио расстались друг с другом в три часа ночи, и  когда  Я
уходил из дома, ‘елио еще спал; скоро он сам ЯвитсЯ сюда и вступитсЯ за свою
честь.
     ”енисо разбудил ‘елио, который, услышав о том, что происходит,  надолго
потерЯл над собой власть; но, знаЯ, сколь  необходимо  ему  овладеть  своими
чувствами, поспешно оделсЯ и, бледный  как  полотно,  пошатываЯсь  на  ходу,
обошел все те места, где, по словам ”енисо, высказывались обвинениЯ  по  его
адресу. Џри виде ‘елио сплетники разбежались, объЯснив его  печаль  дружбой,
котораЯ свЯзывала его с Ћктавио и была всем известна.
     ‘елио нашел Ћктавио у дверей его дома; они посмотрели друг на  друга  и
долго стоЯли так, не произносЯ ни слова; каждый  из  них  предавалсЯ  своему
горю, и хотЯ велико было горе Ћктавио, горе ‘елио было еще больше. Џреодолев
свое волнение, он сжал в своих руках руки Ћктавио, которые  дрожали  и  были
холодны как лед, и сказал:
     - …сли бы даже мне случилось потерЯть честь, все равно Я не знаю  горЯ,
которое заставило бы менЯ столь же сильно страдать, как  это.  Ђх,  Ћктавио,
ваше горе разрывает мне душу!
     Ћктавио, хотЯ он и был мужественным кабальеро,  лишилсЯ  чувств  в  его
объЯтиЯх, тронутый слезами, которые он увидел на лице ‘елио. …го  отнесли  в
комнату, где  заботы  ‘елио  вернули  ему  сознание.  ’огда  виновник  всего
случившегосЯ, сделав вид, что он ничего не знает, стал задавать  настойчивые
вопросы о том, какие были принЯты меры. Ћктавио подробно ему  рассказал  обо
всем, и ‘елио. желаЯ успокоить его, сказал, что, раз  „ианы  нет  в  городе,
нужно немедленно начать искать ее на всех дорогах и что он первый начнет эти
поиски. Ћбодрив Ћктавио, он обещал ему не возвращатьсЯ в ’оледо  без  „ианы,
если только она не вернетсЯ домой сама, и, протЯнув ему руки,  отправилсЯ  к
себе домой. ’ак как ‘елио уже был готов к отъезду, то дома  он  сразу  нашел
все необходимое длЯ того, чтобы отправитьсЯ в путь. “же  близилась  ночь,  и
он, взЯв с собой одного только своего слугу ”енисо, выехал из города,  рыдаЯ
и молЯ небо направить его в ту сторону, где находилась „иана; он так  тЯжело
вздыхал, столько нежных и печальных жалоб срывалось  с  его  уст,  что  даже
скалы и деревьЯ почувствовали к нему жалость, и в горах, где бежит ’ахо, ему
вторило эхо.
     Њежду тем,  „иана  проснулась  в  долине,  которую  освежал  извилистый
ручеек; сквозь заросли тростника и шпажника  проглЯдывала  гладь  его  воды,
похожаЯ  на  осколки  разбитого  зеркала.  Ћна  посидела  немного  и,  выпив
несколько  глотков  воды  и  охладив  свою  грудь,  взволнованную  горестЯми
минувшей ночи, разулась, чтобы перейти ручей, и сказала:
     -  Ћ  беззаботные   радости,   какой   печальной   истиной   приходитсЯ
расплачиватьсЯ за ложь, которой вы нас прельщали! Љак сладко обманывало менЯ
начало, и какой грустный конец завершает такое короткое  счастье!  Ћ  ‘елио,
кто бы мог подумать, что ты  обманешь  менЯ!  ‚зглЯни,  что  мне  приходитсЯ
терпеть из-за тебЯ: за то, что Я тебЯ  полюбила,  Я  теперь  ненавижу  себЯ,
потому что длЯ менЯ сейчас  нет  ничего  более  постылого,  чем  моЯ  жизнь,
которую ты любил; но Я уверена, что, если бы ты  менЯ  увидел  сейчас,  твоЯ
душа прониклась бы жалостью к тому, как Я из-за тебЯ страдаю.
     ‚ эту минуту она взглЯнула на свои  ноги  и  вспомнила,  как  любил  их
‘елио; сердце ее смЯгчилось, она не стала переходить через ручей  и,  рыдаЯ,
долго сидела, убаюкиваемаЯ шумом воды и голосом пастуха, который недалеко от
того места, где находилась „иана, пел такую песню:


                        Њежду двух зеленых вЯзов,
                        ‘ловно под зеленой аркой,
                        ’ахо воды мчит безмолвно,
                        —тоб не разбудить пернатых.

                        ’щетно руки  двух  влюбленных
                        „ва ствола срастить пытались,
                        Ќо ветвЯм соединитьсЯ
                        Ќе дает завистник ’ахо.

                        ‘ильвио следит за ними
                        ‘о скалы, что, словно башнЯ,
                        Ќад зелеными полЯми
                        ‚ыситсЯ громадой красной.

                        Ћвцы разбрелись по лугу:
                        ќти утолЯют жажду,
                        ’е траву лениво щиплют.
                        ’ретьи пастуху внимают.

                        ‘частью ‘ильвио упорно
                        ‡ависть ‹аусо мешает.
                        ќтот глупый злой упрЯмец
                        ‡олотом всех рек богаче.

                        Ћн, как ’ахо оба вЯза,
                        ‘ ним ќлису разлучает,
                        Ќо лишь их тела - не души
                        ђазделить ревнивец властен.

                        ‚зЯл пастух гитару в руки,
                        € на звуки горьких жалоб
                        ‘оловьи лесные пеньем
                        ‚ ближней роще отвечают:

                        "‚Язы, вам сплести в объЯтье
                             ‚етви удастсЯ
                        ‚ дни, когда под солнцем лета
                             ‚ысохнет ’ахо.

                        Ќо беда, с которой времЯ
                             Ќе может сладить,
                        Ќам все больше мук и горЯ
                             Ќесет с годами".

     Ќемного успокоившись и опасаЯсь, как бы  человек,  который  только  что
пел, не рассказал ее брату, отправившемусЯ ее разыскивать, о  том,  где  она
находитсЯ, „иана пошла босиком вдоль ручьЯ, и наконец, когда ей  показалось,
что ока почти уже в безопасности и что впереди не видно больше воды, так как
у подножиЯ небольшого холма ручей разделЯлсЯ на два  рукава  и,  устремлЯЯсь
назад, покрывал ее ноги водой, она немедленно двинулась вперед, не подкрепив
свои силы ничем, кроме немногих глотков воды,  которые  утром  ей  предложил
ручей; она шла до тех пор, пока наступившаЯ  темнота  не  помешала  ей  идти
дальше.
     ’огда она упала без чувств среди густой  травы,  и,  так  как  не  было
никого, кто бы ее утешил или ободрил, она заснула, так и не  придЯ  в  себЯ.
Ќаконец, отдохнув, она стала  ждать  наступлениЯ  днЯ,  охваченнаЯ  страхом,
который причинЯли ей близкие голоса  каких-то  зверей  и  беспорЯдочный  шум
родников, стекающих с гор, кажущийсЯ особенно сильным в ночной тишине.
     ’о ли зарЯ сжалилась над ее горем, то ли она позавидовала ее слезам, но
только она взошла раньше обычного, и вместе с нею, превозмогаЯ свою  женскую
слабость и думаЯ только о смерти, „иана снова пошла по дороге, котораЯ,  как
ей казалось, скорее других должна была  привести  ее  к  несчастному  концу.
‘олнце уже прошло половину небосвода, когда она, решив, что  своим  желаньем
умереть оскорблЯет небо, нашла  в  маленькой  рощице  небольшой  источник  и
немного свежей травы. ‘о слезами на глазах  она  съела  несколько  травинок;
источник, нежно ее ласкаЯ, умерил огонь ее сердца, и глаза  ее  вернули  ему
его влагу.
     ’ак она шла три днЯ, к концу которых, выйдЯ из густого леса  на  ровное
поле, она выбилась из  сил  и,  прислонившись  к  дереву,  увидела  молодого
пастуха, который,  разговариваЯ  с  девушкой-горЯнкой,  приближалсЯ  к  тому
месту, где она стоЯла. „иане уже казалось, что весь мир  знает,  почему  она
покинула родительский дом, и что даже эти пастух и пастушка  направлЯютсЯ  к
ней, чтобы разбранить ее и пристыдить  за  любовь  к  ‘елио.  Ћна  упала  на
зеленый дерн, росший под деревом, и, поглЯдев вокруг себЯ  глазами,  полными
ужаса и отчаЯниЯ,  лишилась  чувств.  Њежду  тем,  пастух,  всецело  занЯтый
ухаживанием за своей крестьЯночкой и озабоченный только тем,  чтобы  его  не
слышал никто, кроме птиц, которые летели за ними следом, начал песню. € если
ваша милость, сеньора ‹еонарда, больше желает узнать  о  судьбе  „ианы,  чем
слышать, что поет ”абио, то вы можете пропустить этот романс; если  же  ваше
внимание не столь нетерпеливо, то  вы  можете  узнать,  о  чем  говорЯт  эти
жалобные раздумьЯ, в которых речь идет отчасти о любви.

                       Љто кривить душой не хочет,
                       ’от в любви всегда несчастен.
                       ’ак и мне за откровенность
                       ‘тал один обман наградой.

                       ‚ дни, когда тебе, ”илида,
                       ‹ожью Я платил за правду.
                       ‘колько ты в тоске ронЯла
                       ‘лез с ланит и с губ стенаний!

                       ‘колько раз кричал Я ночью,
                       …сли ты ко мне стучалась:
                       "Љто не постучалсЯ в сердце.
                       ’от стучитсЯ в дверь напрасно!"

                       Џастухи тебе твердили:
                       "Ќету ”абио в овчарне",
                       € с досадой говорил Я:
                       "—то она мне докучает!"

                       †алобам твоим, ”илида,
                       ’олько воды отвечали
                       Ќеумолчным, равнодушным
                       Љ горю твоему журчаньем.

                       Џомню Я, однажды ночью
                       ’ы с отчаЯньем сказала:
                       "„ай хоть мне пылать любовью.
                       …сли сам любви не знаешь".

                       Ќе люби менЯ, ”илида;
                       •рам любви есть сердце наше,
                       € в него врыватьсЯ силой
                       †енщине не подобает.

                       ’ак у твоего порога
                       „о зари мы добивались:
                       ’ы - чтоб Я вошел под кровлю,
                       џ - чтоб ты не отпирала.

                       ’ы вскричала исступленно:
                       "Џусть же небо покарает
                       †ар, которым леденишь ты,
                       ‹ед, которым ты сжигаешь!"

                       „олго чахла ты, ”илида,
                       Ќо всему конец бывает:
                       ’от, кто верит, что не любит,
                       ЋбманутьсЯ может часто.

                       Ќаша волЯ ни над чувством,
                       Ќи над временем не властна.
                       ‚идим мы, что нас любили.
                       ‹ишь когда любовь утратим.

                       ‚от и Я в тебЯ влюбилсЯ
                       ’ак, что охватила зависть
                       ‘олнце в зареве рассвета
                       € луну в полночном мраке.

                       ђощи, горы и потоки,
                       ‚идЯ нас, любви предались,
                       € в объЯтиЯх зеленых
                       ‘тиснули друг друга травы.

                       Ќо едва лишь с гор спустилсЯ
                       ‘ильвио, который раньше
                       Џастухом твоим был верным,
                       ’ы непостоЯнной стала.

                       ‘лучай ты не упустила,
                       •оть тебЯ Я обожаю,
                       ‡а презрение былое
                       Ћтомстить мне беспощадно.

                       џ клЯнусь тебе, ”илида.