        „жон ”аулз. ‹юбовница французского лейтенанта

---------------------------------------------------------------
     Џеревод Њ.Ѓеккер (гл.1-30), €.Љомаровой (г.31-61)
     ‘тихи в переводе €.Љомаровой.
     Њ.: ЋЋЋ €здательство Ђ‘’; •арьков: ”олио, 2000, сс.2-231
     OCR: TextShare.da.ru і http://textshare.tsx.org

     ‚ круглых скобках () номера подстраничных примечаний автора.
---------------------------------------------------------------


     ‚сЯкаЯ эмансипациЯ состоит в том, что она возвращает человеческий  мир,
человеческие отношениЯ к самому человеку.
                                                 Љ. Њаркс.
                                                 Љ еврейскому вопросу (1844)


        1

     ѓлЯдЯ в пенную воду,
     ‡авороженно, одна,
     „ни напролет у морЯ
     Њолча стоЯла она,
     ‚ погоду и в непогоду,
     ‘ вечной печалью во взоре,
     ‘ловно найти свободу
     —аЯла в синем просторе,
     Њорю навеки верна.
     ’омас ѓарди. ‡агадка.
     {‡десь и далее стихи в переводе €. Љомаровой.}

     ‚осточный ветер несноснее всех других на заливе ‹айм (залив ‹айм -  это
самый глубокий вырез  в  нижней  части  ноги,  которую  ЂнглиЯ  вытЯнула  на
юго-запад), и человек любопытный  мог  бы  сразу  сделать  несколько  вполне
обоснованных предположений насчет  пары,  котораЯ  одним  студеным  ветреным
утром в конце марта 1867  года  вышла  прогулЯтьсЯ  на  мол  ‹айм-ђиджиса  -
маленького, но древнего городка, давшего свое имЯ заливу.
     Њол Љобб уже добрых семьсот лет навлекает на  себЯ  презрение,  которое
люди обыкновенно питают к предметам, слишком хорошо им знакомым, и  коренные
жители ‹айма видЯт в нем всего лишь  старую  серую  стену,  длинной  клешней
уходЯщую в море. € в самом деле, вследствие того, что этот  крохотный  Џирей
расположен на порЯдочном расстоЯнии от своих микроскопических Ђфин, то  есть
от самого города, жители как бы повернулись к нему спиной.  Љонечно,  суммы,
которые они веками расходовали на его ремонт, вполне  оправдывают  некоторую
досаду.
     Ћднако на взглЯд человека, не обремененного высокими налогами, но  зато
более любознательного, Љобб, несомненно, самое красивое береговое укрепление
на юге Ђнглии. € не только потому, что он,  как  пишут  путеводители,  овеЯн
дыханием семи веков английской истории, что  отсюда  вышли  в  море  корабли
навстречу Ђрмаде, что возле него высадилсЯ на  берег  Њонмут...  а  в  конце
концов просто потому, что это великолепное произведение народного искусства.
     Џримитивный и вместе с тем замысловатый, слоноподобный, но изЯщный, он,
как скульптура ѓенри Њура или Њикеланджело, поражает легкостью плавных  форм
и объемов; это промытаЯ и просоленнаЯ морем каменнаЯ громада - словом,  если
можно так выразитьсЯ, масса в чистом виде.  џ  преувеличиваю?  ‚озможно,  но
менЯ легко проверить - ведь с того года, о котором Я  пишу,  Љобб  почти  не
изменилсЯ, а вот город ‹айм изменилсЯ, и если сегоднЯ  смотреть  на  него  с
мола, проверка ничего вам не даст.
     Ќо если бы вы повернулись к северу и посмотрели на берег в  1867  году,
как это сделал молодой человек, который в тот  день  прогуливалсЯ  здесь  со
своею дамой, вашему взору открылась бы на редкость гармоничнаЯ картина. ’ам,
где Љобб возвращаетсЯ обратно к берегу, притулилось десЯтка  два  живописных
домиков и маленькаЯ верфь, в которой стоЯл на  стапелЯх  похожий  на  ковчег
остов люггера. ‚ полумиле  к  востоку,  на  фоне  поросших  травою  склонов,
виднелись тростниковые  и  шиферные  крыши  самого  ‹айма,  города,  который
пережил свой расцвет в средние века и с тех пор постоЯнно клонилсЯ к упадку.
‚ сторону запада, над усыпанным галькой берегом, откуда  Њонмут  пустилсЯ  в
свою идиотскую авантюру, круто вздымались мрачные серые скалы,  известные  в
округе под названием ‚эрские утесы. ‚ыше и  дальше,  скрытые  густым  лесом,
уступами громоздились все новые и новые  скалы.  €менно  отсюда  Љобб  всего
более производит впечатление последней преграды на пути эрозии,  разъедающей
западный берег. € это тоже  можно  проверить.  …сли  не  считать  нескольких
жалких прибрежных лачуг, ныне, как и  тогда,  в  той  стороне  не  видно  ни
единого строениЯ.
     Њестный соглЯдатай (а таковой на самом деле  существовал)  мог  поэтому
заключить, что упомЯнутые двое - люди не здешние, ценители  красоты,  и  что
какой-то там пронизывающий ветер не помешает им полюбоватьсЯ Љоббом. Џравда,
наведЯ свою подзорную трубу поточнее, он мог бы  заподозрить,  что  прогулка
вдвоем интересует их гораздо больше, чем архитектура приморских  укреплений,
и уж навернЯка обратил бы внимание на их изысканную наружность.
     ЊолодаЯ дама была одета по последней моде - ведь около 1867 года  подул
и другой ветер:  началсЯ  бунт  против  кринолинов  и  огромных  шлЯп.  ѓлаз
наблюдателЯ мог бы рассмотреть  в  подзорную  трубу  пурпурно-красную  юбку,
почти вызывающе узкую и такую короткую,  что  из-под  темно-зеленого  пальто
выглЯдывали ножки в  белых  чулках  и  черных  ботинках,  которые  деликатно
ступали по каменной кладке мола, а также дерзко  торчавшую  на  подхваченной
сеткой прическе плоскую круглую шлЯпку, украшенную пучком перьев белой цапли
(шлЯпы такого фасона лаймские модницы рискнут надеть не  раньше,  чем  через
год), тогда как рослый молодой человек был одет в безупречное серое пальто и
держал  в  руке  цилиндр.  Ћн  решительно  укоротил  свои  бакенбарды,   ибо
законодатели английской  мужской  моды  уже  двумЯ  годами  раньше  объЯвили
длинные  бакенбарды  несколько  вульгарными,  то  есть  смешными  на  взглЯд
иностранца. –вета одежды молодой  дамы  сегоднЯ  показались  бы  нам  просто
кричащими, но в те дни весь мир  еще  захлебывалсЯ  от  восторга  по  поводу
изобретениЯ анилиновых красителей. € в виде компенсации за предписанное  ему
благонравие прекрасный пол требовал от красок не  скромности,  а  Яркости  и
блеска.
     Ќо больше всего озадачила бы наблюдателЯ третьЯ фигура на дальнем конце
этого мрачного изогнутого мола. ”игура  эта  опиралась  на  торчащий  кверху
ствол старинной пушки, который служил причальной тумбой. Ћна была в  черном.
‚етер развевал ее одежду, но она стоЯла неподвижно и все смотрела и смотрела
в открытое море, напоминаЯ скорее живой памЯтник погибшим в морской  пучине,
некий мифический  персонаж,  нежели  обЯзательную  принадлежность  ничтожной
провинциальной повседневности.


        2

     ‚ том (1851) году в Ђнглии на 8 155 000 женщин от десЯти лет  и  старше
приходилось  7  600  000  мужчин  такого  же  возраста.  €з  этого  со  всей
очевидностью следует,  что,  если,  согласно  общепринЯтому  мнению,  судьба
назначила викторианской девушке быть женою и матерью, мужчин никак не  могло
бы хватить на всех.
     ќ. ђойстон Џайк.
     —еловеческие документы викторианского золотого века
     ђаспущу на рассвете серебрЯный парус,
     Џонесет менЯ ветер по буйной волне,
     Ђ зазноба моЯ, что любить обещалась,
     Џусть поплачет по мне, пусть поплачет по мне.
     ЂнглийскаЯ народнаЯ песнЯ
     - „орогаЯ ’ина, мы отдали дань Ќептуну. Ќадеюсь, он нас  простит,  если
мы теперь повернемсЯ к нему спиной.
     - ‚ы не очень галантны.
     - Љак прикажете это понимать?
     -  џ  думала,  вы  захотите,  не  нарушаЯ   приличий,   воспользоватьсЯ
возможностью подольше подержать менЯ под руку.
     - „о чего же мы стали щепетильны.
     - Њы теперь не в ‹ондоне.
     - „а, скорее на ‘еверном полюсе.
     - џ хочу дойти до конца мола.
     Њолодой человек,  бросив  в  сторону  суши  взглЯд,  исполненный  столь
горького отчаЯниЯ, словно он навеки ее покидал, снова повернулсЯ к  морю,  и
парочка продолжала свой путь по Љоббу.
     - € еще Я хочу знать, что  произошло  между  вами  и  папой  в  прошлый
четверг.
     - ‚аша тетушка уже выудила из  менЯ  все  подробности  этого  приЯтного
вечера.
     „евушка остановилась и посмотрела ему в глаза.
     - —арльз! Џослушайте, —арльз! ‚ы можете разговаривать подобным  образом
с кем угодно, но только не со мной. Ћт менЯ вы так легко  не  отвЯжетесь.  џ
очень привЯзчива.
     - ‚от и прекрасно, дорогаЯ, скоро благодарЯ  свЯщенным  узам  брака  вы
сможете всегда держать менЯ на привЯзи.
     - Џриберегите эти сомнительные  остроты  длЯ  своего  клуба.  -  Ћна  с
напускной строгостью повлекла его за собой. - џ получила письмо.
     - Ђ-а. џ этого опасалсЯ. Ћт вашей матушки?
     - џ знаю, что после обеда что-то случилось...
     Џрежде чем —арльз ответил, они прошли  еще  несколько  шагов;  он  было
намеревалсЯ ответить серьезно, но потом передумал.
     - „олжен признатьсЯ, что  мы  с  вашим  почтенным  родителем  несколько
разошлись во мнениЯх по одному философскому вопросу.
     - ќто очень дурно с вашей стороны.
     - Ђ Я полагал, что это очень честно с моей стороны.
     - Ћ чем же вы говорили?
     - ‚аш батюшка взЯл на себЯ смелость  утверждать,  что  мистера  „арвина
следует выставить на всеобщее обозрение в зверинце. ‚ клетке длЯ обезьЯн.  џ
пыталсЯ  разъЯснить  ему  некоторые  научные  положениЯ,  лежащие  в  основе
дарвинизма. Њне это не удалось. Et voila tout {‚от и все (франц.).}.
     - Ќо как вы могли? ‚ы же знаете папины взглЯды!
     - џ вел себЯ в высшей степени почтительно.
     - ’о есть в высшей степени отвратительно!
     - Ћн сказал, что не позволит своей  дочери  выйти  замуж  за  человека,
который считает, что его дед был  обезьЯной.  Ќо  мне  кажетсЯ,  по  здравом
размышлении  он  примет  в  расчет,  что  в  моем   случае   обезьЯна   была
титулованной.
     Ќе останавливаЯсь, она взглЯнула на него  и  тут  же  отвернула  голову
характерным плавным движением, которым обыкновенно хотела выразить  тревогу,
а сейчас речь зашла  как  раз  о  том,  что,  по  ее  мнению,  больше  всего
препЯтствовало их помолвке. Ћтец ее был очень  богат,  но  дед  был  простой
торговец сукном, тогда как дед —арльза был баронет. —арльз улыбнулсЯ и пожал
ручку в перчатке, продетую под его левую руку.
     - „орогаЯ, ведь мы с вами все это давно уладили. ‚есьма похвально,  что
вы почитаете своего батюшку. Ќо ведь Я женюсь не на нем. € вы забываете, что
Я ученый. ‚о всЯком случае, автор  ученого  труда.  Ђ  если  вы  будете  так
улыбатьсЯ, Я посвЯщу всю свою жизнь не вам, а окаменелостЯм.
     -  џ  не  собираюсь  ревновать  вас  к  окаменелостЯм.  -  Ћна  сделала
выразительную паузу. - ’ем более что вы уже давно топчете их ногами  и  даже
не соизволили этого заметить.
     Ћн быстро взглЯнул вниз и стремительно опустилсЯ на  колени.  Њол  Љобб
частично вымощен богатой окаменелостЯми породой.
     - Ѓоже милосердный, вы только взглЯните! Certhidium portlandicum.  ќтот
камень - навернЯка оолит из Џортленда!
     - Љ пожизненной каторге в каменоломнЯх коего Я вас приговорю,  если  вы
сейчас же не встанете. - Ћн с улыбкой повиновалсЯ. - Ќу разве не  любезно  с
моей стороны привести вас сюда? ‘мотрите! - Ћна  подвела  его  к  краю,  где
несколько плоских камней, воткнутых  в  стену,  образовали  грубые  ступени,
спускавшиесЯ под углом к нижнему Ярусу мола.  -  ќто  те  самые  ступени,  с
которых упала ‹уиза Њасгроув в "“беждении" „жейн Ћстин.
     - Љак романтично!
     - „а, джентльмены были романтиками... в те времена.
     - Ђ теперь стали учеными? •отите, предпримем этот опасный спуск?
     - Ќа обратном пути.
     Ћни снова пошли вперед. € только тогда он обратил внимание на фигуру на
конце Љобба или по крайней мере понЯл, к какому полу она принадлежит.
     - ѓосподи, Я думал, что это рыбак. Ќо ведь это женщина?
     ќрнестина прищурилась - ее серые, ее прелестные глаза были близоруки, и
она смогла различить только темное бесформенное пЯтно.
     - †енщина? ЊолодаЯ?
     - ’ак далеко не разобрать.
     - џ догадываюсь, кто это. ќто, должно быть, несчастнаЯ ’рагедиЯ.
     - ’рагедиЯ?
     - ќто ее прозвище. Ћдно из прозвищ.
     - …сть и другие?
     - ђыбаки называют ее неприличным словом.
     - ЊилаЯ ’ина, вы, разумеетсЯ, можете...
     - Ћни называют ее... любовницей французского лейтенанта.
     - ‚от как. € ее подвергли столь жестокому остракизму, что она вынуждена
стоЯть здесь с утра до вечера?
     - Ћна... она немножко не в своем уме. Џойдемте обратно. џ не хочу к ней
подходить.
     Ћни остановились. —арльз рассматривал черную фигуру.
     - ‚ы менЯ заинтриговали. Љто этот французский лейтенант?
     - ѓоворЯт, это человек, который...
     - Љоторого она полюбила?
     - •уже.
     - € он ее оставил? ‘ ребенком?
     - Ќет. ђебенка, по-моему, нет. € вообще, все это сплетни.
     - —то же она тут делает?
     - ѓоворЯт, она ждет, что он вернетсЯ.
     - Ќо... разве у нее нет близких?
     - Ћна в услужении у старой миссис Џоултни. Љогда мы бываем там, она  не
выходит. Ќо она там живет. Џожалуйста, пойдемте обратно. џ ее не заметила.
     —арльз улыбнулсЯ.
     - …сли она на вас нападет, Я брошусь вам на помощь и  тем  докажу  свою
галантность. Џойдемте.
     Ћни приблизились к женщине у пушечного ствола. Ћна стоЯла с  непокрытой
головой и держала в руке капор. ’угой узел ее волос был спрЯтан под  высокий
воротник черного пальто -  весьма  странного  покроЯ,  напоминавшего  скорее
мужской редингот, нежели дамскую верхнюю одежду из тех, что носили последние
сорок лет. Ћна тоже обходилась без кринолина, но, очевидно, из  безразличиЯ,
а отнюдь не из желаниЯ следовать новейшей  лондонской  моде.  —арльз  громко
произнес  какие-то  незначащие  слова,  чтобы  предупредить  женщину  об  их
приближении, но она не обернулась. Ћни прошли еще несколько шагов  и  вскоре
увидели ее профиль и взглЯд, словно ружье нацеленный  на  далекий  горизонт.
ђезкий порыв ветра заставил —арльза поддержать ќрнестину за талию, а женщину
- еще крепче ухватитьсЯ за тумбу. ‘ам не знаЯ почему  -  быть  может,  желаЯ
просто показать ќрнестине, что он не робкого десЯтка, - —арльз,  как  только
ветер немного утих, шагнул вперед.
     - ‹юбезнейшаЯ, ваше пребывание здесь  весьма  рискованно.  ‘тоит  ветру
усилитьсЯ...
     Ћна обернулась и посмотрела на него, или -  как  показалось  —арльзу  -
сквозь него. Ћт этой первой встречи в памЯти его сохранилось не столько  то,
что было написано на ее лице, сколько то, чего он совсем  не  ожидал  в  нем
увидеть, ибо в  те  времена  считалось,  что  женщине  пристала  скромность,
застенчивость и покорность. —арльз  тотчас  почувствовал  себЯ  так,  словно
вторгсЯ в чужие владеньЯ, словно Љобб принадлежал этой женщине, а  вовсе  не
древнему городу ‹айму. ‹ицо ее нельзЯ  было  назвать  миловидным,  как  лицо
ќрнестины. Ќе было оно и красивым - по эстетическим меркам и вкусам какой бы
то ни было  эпохи.  Ќо  это  было  лицо  незабываемое,  трагическое.  ‘корбь
изливалась из него так же естественно, незамутненно и бесконечно,  как  вода
из лесного родника. ‚ нем не было ни фальши, ни лицемериЯ, ни  истеричности,
ни притворства, а главное - ни малейшего признака безумиЯ.  Ѓезумие  было  в
пустом море, в пустом горизонте, в этой беспричинной скорби,  словно  родник
сам по себе был чем-то вполне естественным, а неестественным было  лишь  то,
что он изливалсЯ в пустыне.
     Џозже —арльз снова и снова мысленно сравнивал этот взглЯд с клинком;  а
такое сравнение подразумевает не  только  свойство  самого  предмета,  но  и
производимое им действие. ‚ это  короткое  мгновенье  он  почувствовал  себЯ
поверженным врагом и одновременно предателем, по заслугам униженным.
     †енщина не произнесла ни слова. …е  ответный  взглЯд  длилсЯ  не  более
двух-трех секунд, затем она снова обратила взор к  югу.  ќрнестина  потЯнула
—арльза за рукав, и он  отвернулсЯ,  с  улыбкой  пожав  плечами.  Љогда  они
подошли к берегу, он заметил:
     - †аль, что вы  раскрыли  мне  эти  неприглЯдные  факты.  ‚  этом  беда
провинциальной  жизни.  ‚се  всех  знают,  и  нет   никаких   тайн.   Ќичего
романтического.
     - Ђ еще ученый! € говорит, что  презирает  романы,  -  поддразнила  его
ќрнестина.


        3

     Ќо еще важнее то соображение,  что  все  главнейшие  черты  организации
всЯкого живого существа определЯютсЯ наследственностью отсюда вытекает, что,
хотЯ  каждое  живое  существо,   несомненно,   прекрасно   приспособлено   к
занимаемому им месту в природе, тем не менее многие  организмы  не  имеют  в
настоЯщее  времЯ  достаточно  близкого  и  непосредственного   отношениЯ   к
современным жизненным условиЯм

                                                  —. „арвин
                                                  Џроисхождение видов (1859)

     €з всех десЯтилетий нашей истории умный человек  выбрал  бы  длЯ  своей
молодости пЯтидесЯтые годы XIX века

                                                   „ж. M. џнг. Џортрет эпохи

     ‚озвратившись после завтрака к себе в  гостиницу  "Ѓелый  ‹ев",  —арльз
принЯлсЯ рассматривать в зеркале свое лицо. Њысли его были слишком  туманны,
чтобы их можно было описать. Ћднако в них  несомненно  присутствовало  нечто
таинственное, некое смутное чувство поражениЯ - оно относилось  вовсе  не  к
происшествию на Љоббе, а скорее к каким-то банальностЯм, которые он произнес
за завтраком  у  тетушки  ’рэнтер,  к  каким-то  умолчаниЯм,  к  которым  он
прибегнул; к размышлениЯм о том, действительно ли интерес к палеонтологии  -
достойное приложение его природных способностей; о том, сможет ли  ќрнестина
когда-нибудь понЯть его так  же,  как  он  понимает  ее;  к  неопределенному
ощущению бесцельности  существованиЯ,  которое  -  как  он  в  конце  концов
заключил - объЯснЯлось, возможно, всего  лишь  тем,  что  впереди  его  ждал
долгий и теперь уже несомненно дождливый день. ‚едь  шел  только  1867  год.
—арльзу было всего только тридцать два года от  роду.  €  он  всегда  ставил
перед жизнью слишком много вопросов.
     •отЯ —арльзу и нравилось считать себЯ ученым молодым человеком и он бы,
наверное, не слишком удивилсЯ, если бы из будущего до него  дошла  весть  об
аэроплане, реактивном двигателе,  телевидении  и  радаре,  его,  несомненно,
поразил  бы  изменившийсЯ  подход  к  самому  времени.  Њы  считаем  великим
бедствием своего века недостаток времени; именно это наше убеждение, а вовсе
не бескорыстнаЯ любовь к науке и уж, конечно,  не  мудрость  заставлЯют  нас
тратить столь непомерную долю изобрета тельности и государственного  бюджета
на поиски ускоренных способов производить те  или  иные  действиЯ  -  словно
конечнаЯ цель человечества не наивысшаЯ гуманность, а молниеноснаЯ скорость.
Ќо длЯ —арльза, так же как длЯ большинства его современников, равных ему  по
положению в обществе, жизнь шла безусловно в темпе адажио.  ‡адача  состоЯла
не в том, чтобы сжать до предела все намеченные дела,  а  в  том,  чтобы  их
растЯнуть и тем заполнить бесконечные анфилады досуга.
     Ћдин из распространеннейших  симптомов  благосостоЯниЯ  в  наши  дни  -
губительный невроз; в век —арльза это была безмЯтежнаЯ скука. Џравда,  волна
революций 1848 года и воспоминание  о  вымерших  чартистах  еще  отбрасывали
исполинскую тень на этот период, но длЯ многих - и в том числе длЯ —арльза -
наиболее существенным признаком этой надвигавшейсЯ грозы было  то,  что  она
так и не грЯнула. естидесЯтые годы были,  несомненно,  эпохой  процветаниЯ;
достаток,  которого  достигли  ремесленники  и  даже  промышленные  рабочие,
совершенно вытеснил из умов мысль о возможности революции, по крайней мере в
‚еликобритании. ‘амо собою разумеетсЯ, что —арльз понЯтиЯ не имел о немецком
ученом-философе, который в тот самый мартовский день работал за библиотечным
столом Ѓританского музеЯ и трудам которого, вышедшим из этих сумрачных стен,
суждено было оказать такое  огромное  влиЯние  на  всю  последующую  историю
человечества. € если бы вы рассказали об этом —арльзу, он навернЯка  бы  вам
не поверил, а между тем всего лишь  через  полгода  после  описываемых  нами
событий в ѓамбурге выйдет в свет первый том "Љапитала".
     ‘уществовало также бесчисленное множество  личных  причин,  по  которым
—арльз никак не подходил длЯ приЯтной роли  пессимиста.  „ед  его,  баронет,
принадлежал ко второму  из  двух  обширных  разрЯдов,  на  которые  делились
английские сельские сквайры - приверженные  к  кларету  охотники  на  лис  и
ученые собиратели всего на свете. ‘обирал он главным образом книги,  но  под
конец жизни, истощаЯ свои доходы (и еще более - терпение своего  семейства),
предпринЯл раскопки безобидных бугорков, испещрЯвших три  тысЯчи  акров  его
земельной собственности в графстве “илтшир. Љромлехи  и  менгиры,  кремневые
орудиЯ и могильники эпохи неолита - за всем этим он гонЯлсЯ так же  Яростно,
как его старший сын, едва успев вступить во владениЯ  наследством,  принЯлсЯ
изгонЯть из дома отцовские портативные трофеи. Ћднако  ‚севышний  покарал  -
или вознаградил - этого сына, позаботившись о  том,  чтобы  он  не  женилсЯ.
Њладший сын старика, отец —арльза, получил порЯдочное состоЯние как  в  виде
земель, так и денег.
     †изнь его была отмечена единственной трагедией - одновременной кончиной
его молодой жены и новорожденного младенца - сестры годовалого  —арльза.  Ќо
он справилсЯ со своим горем. ‘ына он окружил если не любовью, то по  крайней
мере целым штатом наставников и фельдфебелей и в общем относилсЯ к нему лишь
немногим хуже, чем к самому себе. Ћн продал свою  часть  земли,  дальновидно
вложил капитал в железнодорожные акции и недальновидно - в карты  (он  искал
утешениЯ не столько у ѓоспода Ѓога,  сколько  у  господина  Ћлмека),  короче
говорЯ, жил так, как если бы родилсЯ не в 1802, а в 1702 году,  жил  главным
образом ради своих удовольствий... а в 1856 году главным образом  от  них  и
умер. —арльз осталсЯ единственным наследником  -  не  только  поубавившегосЯ
состоЯниЯ своего родителЯ  (баккара  под  конец  перевесило  железнодорожный
бум), но рано или поздно  должен  был  унаследовать  и  весьма  значительное
состоЯние  дЯди.  Џравда,  в  1867  году  дЯдЯ,  хотЯ  и  решительно   отдал
предпочтение кларету, не подавал ни малейших признаков смерти.
     —арльз любил своего дЯдю, а тот любил племЯнника. ‚прочем, их отношениЯ
не всегда Ясно об этом свидетельствовали. •отЯ  —арльз  шел  на  уступки  по
части охоты и соглашалсЯ в виде одолжениЯ пострелЯть  куропаток  и  фазанов,
охотитьсЯ на лис он категорически отказывалсЯ. € не потому, что добыча  была
несъедобной, а потому, что  он  не  переваривал  охотников.  •уже  того:  он
испытывал противоестественную склонность к пешему хождению, предпочитаЯ  его
верховой езде, а ходить пешком где бы то ни было,  кроме  вейцарских  Ђльп,
считалось занЯтием,  недостойным  джентльмена.  Ћн  ничего  не  имел  против
лошадей как таковых, но, будучи прирожденным натуралистом, терпеть  не  мог,
если что-нибудь мешало ему вести  наблюдениЯ  с  близкого  расстоЯниЯ  и  не
спеша. “дача, однако, ему сопутствовала. Ћднажды осенью,  за  много  лет  до
описываемой нами поры, он подстрелил на  меже  дЯдюшкиного  пшеничного  полЯ
какую-то странную птицу. Љогда он понЯл, какой редкий  экземплЯр  уничтожил,
он рассердилсЯ на себЯ: это была одна из последних больших дроф,  убитых  на
равнине ‘олсбери. ‡ато дЯдюшка пришел в восторг. €з птицы сделали чучело,  и
с тех пор она, словно индюшка, злобно  таращила  свои  бусинки-глаза  из-под
стеклЯнного колпака в гостиной ‚инзиэтта.
     „Ядюшка без конца докучал гостЯм рассказом об этом  подвиге,  и  всЯкий
раз, когда его охватывало желание лишить —арльза наследства, -  а  одна  эта
тема приводила его в состоЯние, близкое к апоплексии, ибо  имение  подлежало
наследованию только по мужской линии, - он глЯдел на  бессмертную  —арльзову
дрофу и вновь преисполнЯлсЯ добрых родственных чувств. Ќадо сказать,  что  у
—арльза были свои недостатки. Ћн не всегда писал дЯде раз в неделю и к  тому
же, посещаЯ ‚инзиэтт,  имел  дурную  привычку  просиживать  целыми  днЯми  в
библиотеке - комнате, которую его дЯдЯ едва ли когда-нибудь посещал.
     Ѓыли у  него,  однако,  недостатки  и  более  серьезные.  ‚  Љембридже,
надлежащим образом вызубрив классиков и признав "’ридцать девЯть статей", он
(в отличие от большинства молодых людей своего времени) начал было и в самом
деле чему-то учитьсЯ. Ќо на втором курсе он попал в дурную компанию и кончил
тем, что одним туманным лондонским вечером предалсЯ плотскому греху с некоей
обнаженной девицей. €з объЯтий этой пухленькой простолюдинки он  бросилсЯ  в
объЯтиЯ церкви и вскоре после того поверг в ужас своего  родителЯ,  объЯвив,
что желает принЯть духовный сан. Џротив катастрофы столь необъЯтных размеров
имелось одно только средство: юного грешника отправили  в  Џариж.  Љогда  он
оттуда вернулсЯ, о его слегка потускневшей девственности уже не было и речи,
равно как - на что и надеЯлсЯ отец —арльза - о его  предполагаемом  союзе  с
церковью. —арльз разглЯдел, что  скрывалось  за  обольстительными  призывами
Ћксфордского движениЯ: римский  католицизм  propria  terra  {Ќа  собственной
земле (лат.).}. € он отказалсЯ растрачивать  свою  скептическую,  но  уютную
английскую душу - ирониЯ пополам  с  условностЯми  -  на  фимиам  и  папскую
непогрешимость. ‚ернувшись в ‹ондон,  он  пролистал  и  бегло  просмотрел  с
десЯток современных ему религиозных теорий, но выбралсЯ  из  этой  переделки
(voyant trop pour nier, et trop peu  pour  s'assurer  {‚идЯ  слишком  много,
чтобы отрицать, и слишком мало, чтобы уверовать (франц.).}) живым и здоровым
агностиком {•отЯ сам он и не назвал бы себЯ так - по  той  простой  причине,
что термин этот был введен в употребление (’омасом ѓенри ѓексли) лишь в 1870
году; к этому времени в нем возникла настоЯтельнаЯ  необходимость.  (Џримеч.
автора.)}. …сли ему и удалось извлечь из бытиЯ что-либо мало-мальски похожее
на Ѓога, то он нашел это в Џрироде, а не  в  Ѓиблии;  живи  он  на  сто  лет
раньше, он стал бы деистом, быть может, даже пантеистом. ‚ремЯ  от  времени,
если было с кем, он посещал по воскресеньЯм утреннюю службу, но один ходил в
церковь очень редко.
     ЏроведЯ полгода во ѓраде ѓреха, он в 1856 году  возвратилсЯ  в  Ђнглию.
’ри месЯца спустЯ умер его отец. Џросторный дом в Ѓелгравии был сдан  внаем,
и —арльз поселилсЯ в Љенсингтоне, в  доме,  более  подходЯщем  длЯ  молодого
холостЯка. ’ам его опекали лакей, кухарка  и  две  горничные  -  штат  почти
эксцентричный  по  скромности  длЯ  такого  знатного  и  богатого   молодого
человека. Ќо там ему нравилось, и кроме того,  он  много  путешествовал.  Ћн
опубликовал в светских  журналах  два-три  очерка  о  своих  странствиЯх  по
далеким краЯм; один предприимчивый  издатель  даже  предложил  ему  написать
книгу о его  девЯтимесЯчном  пребывании  в  Џортугалии.  Ќо  в  писательском
ремесле —арльз усмотрел  нечто  Явно  infra  dig  {Ќиже  своего  достоинства
(лат.).},   a   также   нечто,   требующее   слишком   большого   труда    и
сосредоточенности. Љакое-то времЯ он носилсЯ  с  этой  идеей,  но  потом  ее
бросил. ЌоситьсЯ с идеЯми вообще  стало  главным  его  занЯтием  на  третьем
десЯтке.
     Ќо даже барахтаЯсь в медлительном потоке викторианской эпохи, —арльз не
превратилсЯ в легкомысленного бездельника. ‘лучайное знакомство с человеком,
знавшим об археологической мании его деда, помогло ему понЯть,  что  старик,
без устали гонЯвший на раскопки команды ошалелых поселЯн, был смешон лишь  в
глазах собственной родни. ‚ памЯти других сэр —арльз ‘митсон  осталсЯ  одним
из основоположников археологии дорийской Ђнглии; часть его изгнанной из дома
коллекции с благодарностью принЯли в Ѓританский музей. €  —арльз  постепенно
осознал, что по склонностЯм  он  ближе  к  своему  деду,  чем  к  обоим  его
сыновьЯм.  ‚  последние  три  года  он  стал   все   больше   интересоватьсЯ
палеонтологией и решил, что это и есть  его  призвание.  Ћн  начал  посещать
собраниЯ ѓеологического общества. „ЯдЯ с неодобрением наблюдал,  как  —арльз
выходит из ‚инзиэтта, вооруженный геологическими молотками и с  рюкзаком  на
спине; по его мнению, в деревне джентльмену подобало держать в руках  только
ружье или хлыст; но это все-таки  было  лучше,  чем  корпеть  над  дурацкими
книгами в дурацкой библиотеке.
     Ћднако еще меньше  нравилось  дЯде  отсутствие  у  —арльза  интереса  к
другому предмету.  †елтые  ленты  и  желтые  нарциссы,  эмблемы  либеральной
партии,  были  в  ‚инзиэтте  анафемой;  старик  -  самый  что  ни  на   есть
лазурно-голубой тори - имел на этот счет свой тайный умысел.  Ћднако  —арльз
вежливо отклонЯл все попытки уговорить его баллотироватьсЯ в  парламент.  Ћн
объЯвил, что у него нет никаких политических убеждений. ‚тайне он восхищалсЯ
ѓладстоном, но в ‚инзиэтте даже имЯ этого архипредателЯ было  под  запретом.
’аким образом, уважение к родне и общественнаЯ  пассивность,  весьма  удачно
объединившись, закрыли перед —арльзом эту естественную длЯ него карьеру.
     Ѓоюсь, что главной отличительной  чертою  —арльза  была  лень.  Џодобно
многим своим современникам, он чувствовал, что век  его,  утрачиваЯ  прежнее
сознание своей ответственности, проникаетсЯ  самодовольством,  что  движущей
силой новой Ѓритании все больше становитсЯ желание казатьсЯ респектабельной,
а не желание делать добро ради добра. Ћн знал, что чересчур привередлив.  Ќо
можно ли писать исторические труды сразу после ЊаколеЯ? €ли стихи и прозу  в
отсветах величайшей плеЯды талантов в истории английской  литературы?  Њожно
ли  сказать  новое  слово  в  науке  при  жизни  ‹айелЯ  и  „арвина?   ‘тать
государственным деЯтелем, когда ѓладстон и „израэли без остатка поделили все
наличное пространство?
     Љак  видите,  —арльз  метил  высоко.   ’ак   всегда   поступали   умные
бездельники, чтобы оправдать свое безделье пе ред своим умом. Љороче, —арльз
был в  полной  мере  заражен  байроническим  сплином  при  отсутствии  обеих
байронических отдушин - гениЯ и распутства.
     Ќо хотЯ смерть порою и медлит, она в  конце  концов  всегда  милосердно
ЯвлЯетсЯ, что, как известно, предвидЯт мамаши с дочерьми  на  выданье.  „аже
если бы —арльз не имел таких  блестЯщих  видов  на  будущее,  он  все  равно
представлЯл определенный  интерес.  ‡аграничные  путешествиЯ,  к  сожалению,
отчасти стерли с него налет глубочайшего занудства (викторианцы называли это
свойство серьезностью, высокой нравственностью, честностью и тысЯчью  других
обманчивых имен), которое только и требовалось в  те  времена  от  истинного
английского джентльмена. ‚  его  манере  держатьсЯ  проскальзывал  цинизм  -
верный признак врожденной безнравственности, однако стоило ему  поЯвитьсЯ  в
обществе, как мамаши принимались пожирать его глазами, папаши - хлопать  его
по спине, а девицы - жеманно ему улыбатьсЯ. —арльз был весьма неравнодушен к
смазливым девицам и не прочь поводить за нос  и  их  самих,  и  их  лелеющих
честолюбивые планы родителей. ’аким образом он приобрел  репутацию  человека
надменного и холодного  -  вполне  заслуженную  награду  за  ловкость  (а  к
тридцати годам он поднаторел в этом деле не хуже любого хорька), с какою  он
обнюхивал приманку, а потом пускалсЯ наутек от скрытых зубьев подстерегавшей
его матримониальной западни.
     ‘эр ђоберт частенько давал ему за это нагонЯй, но в ответ  —арльз  лишь
подшучивал над старым холостЯком и говорил, что тот напрасно тратит порох.
     - џ никогда не мог найти подходЯщей женщины, - ворчал старик.
     - —епуха. ‚ы никогда ее не искали.
     - …ще как искал. ‚ твоем возрасте.
     - ‚ моем  возрасте  вы  интересовались  только  собаками  и  охотой  на
куропаток.
     ‘эр ђоберт мрачно смотрел на свой кларет. Ћн, в  сущности,  не  слишком
сетовал на то, что не женат, но горько сокрушалсЯ, что у него  нет  детей  и
некому дарить ружьЯ и пони. Ћн видел, как его образ жизни бесследно уходит в
небытие.
     - џ был слеп. ‘леп!
     - Њилый дЯдЯ,  у  менЯ  превосходное  зрение.  “тешьтесь.  џ  тоже  ищу
подходЯщую девушку. € Я ее еще не нашел.


        4

     Ѓлаженны те, кто совершить успел
     Ќа этом свете много добрых дел;
     € пусть их души в вечность отлетели -
     €м там зачтутсЯ их благие цели.
     Љаролина Ќортон.
     •озЯйка замка ‹агарэ (1863)

     ЃольшаЯ часть британских семейств среднего и высшего сословиЯ жила  над
своими собственными выгребными Ямами...
     ќ. ђойстон Џайк.
     —еловеческие документы викторианского золотого века

     ЉухнЯ в полуподвале принадлежавшего миссис Џоултни внушительного дома в
стиле  эпохи  ђегентства,  который,  как  недвусмысленно  тонкий  намек   на
положение его хозЯйки в обществе, занимал одну из крутых командных высот над
‹айм-ђиджисом, сегоднЯ, без сомнениЯ, показалась бы никуда не годной. •отЯ в
1867 году у тамошней прислуги не было двух мнений насчет того, кто их тиран,
в наши дни самым страшным чудовищем навернЯка была бы признана  колоссальнаЯ
кухоннаЯ плита, занимавшаЯ целую стену этого  обширного,  плохо  освещенного
помещениЯ. ’ри ее топки надо было дважды в день загружать и  дважды  очищать
от золы, а так как от плиты зависел ровный ход всего домашнего механизма, ей
ни на минуту не давали угаснуть.  Џусть  в  летний  зной  здесь  можно  было
задохнутьсЯ, пусть при юго-западном ветре чудовище всЯкий  раз  изрыгало  из
пасти черные клубы удушливого дыма - ненасытнаЯ утроба все  равно  требовала
пищи. Ђ стены! Ћни просто умолЯли выкрасить их в какой-нибудь светлый,  даже
белый цвет! ‚место этого они были покрыты  тошнотворной  свинцовой  зеленью,
котораЯ - что было неведомо ее обитателЯм (равно как, сказать  по  чести,  и
тирану на верхнем этаже) - содержала изрЯдную примесь мышьЯка.  Ѓыть  может,
даже к лучшему, что в помещении было сыро, а чудовище извергало столько дыма
и копоти. Џо крайней мере смертоносную пыль прибивало к земле.
     ‘таршиной в этих стигийских пределах состоЯла некаЯ миссис ”эрли, тощаЯ
малорослаЯ особа, всегда одетаЯ в черное - не столько по  причине  вдовства,
сколько по причине своего нрава. ‚озможно, ее остраЯ меланхолиЯ была вызвана
созерцанием неиссЯкаемого  потока  ничтожных  людишек,  которые  проносились
через ее кухню.  „ворецкие,  конюхи,  лакеи,  садовники,  горничные  верхних
покоев, горничные нижних покоев - все они терпели сколько  могли  правила  и
повадки миссис Џоултни, а потом обращались в бегство. Љонечно, с их  стороны
это было чрезвычайно трусливо и недостойно. Ќо когда приходитсЯ  вставать  в
шесть утра, работать с половины  седьмого  до  одиннадцати,  потом  снова  с
половины двенадцатого до половины пЯтого, а потом еще с пЯти до десЯти и так
изо днЯ в день - то есть сто часов в неделю, - запасы достоинства и мужества
быстро иссЯкают.
     ‘тавшее легендарным  резюме  чувств,  испытываемых  прислугой,  изложил
самой миссис Џоултни первый из пЯти уволенных  ею  дворецких:  "‘ударынЯ,  Я
скорее соглашусь провести остаток дней в богадельне, чем прожить еще  неделю
под этой крышей". Ќе все поверили, чтобы кто-то и вправду осмелилсЯ  сказать
такие слова прЯмо в глаза грозной хозЯйке. Ћднако когда дворецкий  спустилсЯ
в кухню со своими пожитками и  во  всеуслышанье  их  повторил,  его  чувства
разделили все.
     —то касаетсЯ миссис ”эрли, то ее долготерпение было  одним  из  местных
чудес. ‘корее всего оно объЯснЯлось тем, что, если б ей выпал  иной  жребий,
она сама стала бы второй миссис Џоултни.  …е  удерживала  здесь  зависть,  а
также мрачное злорадство по поводу всЯческих неурЯдиц, то и дело потрЯсавших
дом. Љороче говорЯ, в обеих дамах дремало садистское начало, и  их  взаимнаЯ
терпимость была им только выгодна.
     Њиссис Џоултни была одержима  двумЯ  навЯзчивыми  идеЯми  или,  вернее,
двумЯ сторонами одной и той же навЯзчивой идеи. Џервой  из  них  была  ѓрЯзь
(длЯ кухни, правда, делалось некоторое исключение: в конце концов, там  жила
только прислуга); второй была Ѓезнравственность.  Ќи  в  той,  ни  в  другой
области от ее орлиного взора  не  ускользала  ни  малейшаЯ  оплошность.  Ћна
напоминала упитанного  стервЯтника,  который  от  нечего  делать  бесконечно
кружит в  воздухе,  и  была  наделена  сверхъестественным  шестым  чувством,
позволЯвшим ей обнаруживать пыль, следы  от  пальцев,  плохо  накрахмаленное
белье, дурные запахи, пЯтна, разбитую посуду и прочие упущениЯ, свойственные
домашнему обиходу. ‘адовника выгонЯли за то, что он вошел в  дом,  не  отмыв
руки от земли, дворецкого - за винные пЯтна  на  галстуке,  горничную  -  за
хлопьЯ пыли под ее собственной кроватью.
     Ќо самое ужасное, что даже за пределами своего дома миссис  Џоултни  не
признавала никаких границ своей власти. Ћтсутствие по воскресеньЯм в  церкви
- на утренней, на вечерней ли службе - считалось доказательством безнадежной
распущенности. ѓоре той служанке, которую в  один  из  ее  редких  свободных
вечеров (их разрешали раз в месЯц, да и то с  трудом)  заметили  в  обществе
какого-нибудь молодого человека. € горе  тому  молодому  человеку,  которого
любовь заставила пробратьсЯ на свидание в сад Њальборо-хауса, ибо это был не
сад, а целый лес "гуманных" капканов - гуманных  в  том  смысле,  что,  хотЯ
притаившиесЯ в ожидании жертвы мощные челюсти и не имели зубьев,  они  легко
могли сломать человеку ногу. ќтих железных слуг миссис Џоултни  предпочитала
всем прочим. €х она никогда не увольнЯла.
     „лЯ этой дамы, несомненно, нашлось бы местечко в  гестапо  -  ее  метод
допроса был таков, что за пЯть минут она умела довести до слез самых стойких
служанок. Ћна по-своему олицетворЯла наглость и  самонадеЯнность  восходЯщей
Ѓританской империи. …динственным справедливым  мнением  она  всегда  считала
свое, а единственным разумным способом управлениЯ -  Яростную  бомбардировку
строптивых подданных.
     Ћднако в своем собственном, весьма ограниченном,  кругу  она  славилась
благотворительностью. € если бы вам пришло в  голову  в  этой  ее  репутации
усомнитьсЯ, вам тотчас представили бы неопровержимое доказательство -  разве
милаЯ, добраЯ миссис Џоултни не приютила любовницу французского  лейтенанта?
Ќужно ли добавлЯть, что в ту пору  милой,  доброй  миссис  Џоултни  из  двух
прозвищ "любовницы" было известно только второе - греческое.
     ќто удивительное событие произошло весной 1866 года, ровно  за  год  до
того времени, о котором Я пишу, и было свЯзано  с  великой  тайной  в  жизни
миссис Џоултни. ’айна эта была весьма проста. Њиссис Џоултни верила в ад.
     ’огдашний свЯщенник  лаймского  прихода,  человек  в  области  теологии
сравнительно вольномыслЯщий, принадлежал,  однако,  к  числу  тех  пастырей,
которые охулки на свою руку не положат.  Ћн  вполне  удовлетворЯл  ‹айм,  по
традиции  сохранЯвший  верность  Ќизкой  церкви.  Џроповеди  его  отличались
известным красноречием, и он не допускал к себе в  церковь  распЯтий,  икон,
украшений и других симптомов  злокачественной  римской  Язвы.  Љогда  миссис
Џоултни излагала ему свои теории загробной жизни, он  не  вступал  с  нею  в
спор, ибо свЯщенники, которым вверены  не  слишком  прибыльные  приходы,  не
спорЯт с богатыми прихожанами. „лЯ него кошелек миссис  Џоултни  был  всегда
открыт, хотЯ когда приходило времЯ платить жалованье ее  тринадцати  слугам,
он открывалсЯ весьма неохотно. Џредыдущей зимой (это была зима четвертого по
счету нашествиЯ  холеры  на  викторианскую  Ђнглию)  миссис  Џоултни  слегка
занемогла, и свЯщенник навещал ее не реже врачей,  которым  приходилось  без
конца уверЯть ее, что болезнь ее вызвана обычным  расстройством  желудка,  а
отнюдь не грозной убийцей с ‚остока.
     Њиссис Џоултни была далеко не глупа, более того, она обладала  завидной
практической сметкой, а ее будущее местопребывание,  как  и  все,  что  было
свЯзано с ее удобствами, составлЯло предмет весьма  практического  свойства.
Љогда она рисовала в своем воображении  образ  ѓоспода  Ѓога,  то  лицом  он
сильно смахивал на герцога ‚еллингтонского, характером же  скорее  напоминал
ловкого стрЯпчего - представителЯ племени, к которому миссис Џоултни  питала
глубокое почтение. ‹ежа в постели, она все чаще мучительно обдумывала жуткую
математическую задачу: как ѓосподь  подсчитывает  благотворительность  -  по
тому,  сколько  человек  пожертвовал,  или  по  тому,  сколько  он  мог   бы
пожертвовать? Џо этой части  она  располага  ла  сведениЯми  более  точными,
нежели сам свЯщенник. Ћна пожертвовала церкви немалые суммы, но  знала,  что
они весьма  далеки  от  предписанной  законом  Ѓожьим  десЯтины,  с  которой
надлежит  расстатьсЯ   серьезным   претендентам   на   райское   блаженство.
ђазумеетсЯ, она составила свое завещание в таком духе, чтобы после ее смерти
сальдо было должным образом  сведено,  но  ведь  может  случитьсЯ,  что  при
оглашении этого документа ѓосподь будет отсутствовать. Ќо что еще  хуже,  во
времЯ ее болезни миссис ”эрли, котораЯ по вечерам читала ей Ѓиблию,  выбрала
притчу о лепте вдовицы. ќта притча всегда казалась миссис Џоултни  чудовищно
несправедливой, а на сей раз угнездилась в  ее  сердце  на  срок  еще  более
долгий, чем бациллы энтерита в ее кишечнике. Ћднажды, когда дело шло уже  на
поправку, она воспользовалась визитом заботливого пастырЯ,  чтобы  осторожно
прозондировать свою совесть. ‘начала свЯщенник попыталсЯ отмести ее духовные
сомнениЯ.
     - “важаемаЯ миссис Џоултни, вы  твердо  стоите  на  скале  добродетели.
‘оздатель все  видит  и  все  знает.  Ќам  не  пристало  сомневатьсЯ  в  его
милосердии и справедливости.
     - Ђ вдруг он спросит, чиста ли моЯ совесть?
     ‘вЯщенник улыбнулсЯ.
     - ‚ы ответите, что она ва