но нигде никаких уток не было видно. ЏротивоположнаЯ
сторона его была непроходимо  за-колючена зарослЯми ежевики. …жевичные кисти
с черными сверкающими Ягодами дразнили глаза.
     Ћхотничий азарт  Явно спал,  ежевика была спелаЯ, и  все принЯлись есть
ее,  и  ‘ергей  помогал себе  ружьем  пригибать  ежевичные  ветки. Ћн  вдруг
заметил,  что ‚асилий Њаркович,  набрав полную  горсть ежевики, угощает  его
жену.  ‘ергей почувствовал, словно его  упрекнули  в недостатке  вниманиЯ  к
собственной  семье.  Љакого черта, подумал он, здесь полно ежевики, и каждый
может сам набрать, сколько ему надо.
     ’олько  он  это  подумал,  как  увидел, что с  противоположного  берега
болотца из камышей  вылетели  две утки и, панически трепыхаЯ крыльЯми, стали
резко набирать высоту Ћни летели в их сторону.
     --  “тки! --  крикнул  ‘ергей  и выскочил  из  кустов. ‘ необыкновенным
проворством следом за ним выскочил ‡ураб,  и не успел ‘ергей опомнитьсЯ, как
утки были  над их головами на высоте  хорошего дерева.  ‡ураб вскинул  ружье
вертикально над собой  и выстрелил. Ћдна из уток  штопором  полетела вниз, а
другаЯ   отлетела  в  сторону,  и  тут  ‘ергей,  опомнившись,  приложилсЯ  и
выстрелил, и утка словно споткнулась в воздухе.  ’ут раздалсЯ второй выстрел
‡ураба, и утка скрылась за деревьЯми.
     -- …сть, --  крикнул ‡ураб,  -- Я  и  вторую сбил!  ‘ергею стало ужасно
обидно.  Ћн Ясно видел, как  утка  после  его  выстрела словно споткнулась в
воздухе и пошла вниз, а после второго выстрела  ничего в  се  полете-падении
(было неЯсно что) не изменилось.  Ќо ‘ергей не стал ничего  говорить, потому
что как-то неловко было  защищать свой выстрел, и вообще было  неЯсно, сбита
втораЯ утка или нет. Љ тому  же ‡ураб  так красиво убил первую утку, что это
делало основательными его претензии на вторую. ЏерваЯ утка упала у самых его
ног, он поднЯл ее, и они пошли искать вторую утку, если она вообще упала.
     —тобы не было обидно,  ‘ергей тайно надеЯлсЯ, что втораЯ  утка улетела.
Ќо через  несколько минут ее нашла его дочь в кустах  орешника. Ћна была еще
живаЯ.
     -- џ же сказал, что Я ее сбил, -- сказал ‡ураб, и теперь {233}  ‘ергею,
когда он первый раз не оспорил ‡ураба,  оспаривать его, когда утка  нашлась,
было еще неудобней, хотЯ обида комом  стоЯла в горле. € главное, никто с ним
не спорил,  хотЯ  все должны были  видеть,  что  утка споткнулась  в воздухе
именно после выстрела ‘ергеЯ, а после выстрела ‡ураба ничего в ее падении не
изменилось. Ќо все были так заворожены его первым выстрелом, что не могли не
поверить в  точность его второго выстрела.  „олжно быть, он и сам был в этом
уверен.
     ‘оображениЯ эти  никак  не  смЯгчили  обиды ‘ергеЯ,  он, наоборот,  еще
сильнее себЯ растравил, вспомнив, что и уток он первым заметил, и  не заметь
он их, вообще бы ничего не было, и двустволку ‡ураб первым схватил, хотЯ мог
бы и подождать, когда ему дадут то ружье, которое сочтут нужным.
     -- Ќу что, охотники? -- спросила ‡аира, когда они вошли  во двор. -- Ћ,
утки!
     --  џ убил, --  сказал  ‡ураб,  горделиво вручаЯ молодой хозЯйке  обеих
уток.
     € сейчас  ‘ергею стало нестерпимо  обидно, что  он присвоил себе вторую
утку.
     -- ‚торую, по-моему, Я убил, -- выдавил из себЯ ‘ергей, с трудом глотаЯ
ком обиды.
     -- Ќу что ты, -- сказал  ‡ураб, и красивое лицо его выразило сдержанное
возмущение, -- Я же видел, что после моего выстрела она упала.
     ‚сем своим взглЯдом, выражающим сдержанное возмущение, он говорил:  как
тебе не стыдно, ты уже давно признал, что Я  убил  и вторую утку, а  теперь,
увидев хозЯйку, стараешьсЯ понравитьсЯ ей за мой счет.
     --  ‹адно  оба  молодцы,  --   сказала  ‡аира,  сдуваЯ  налет  взаимной
неприЯзни, и, принЯв у ‡ураба  обеих уток, отнесла их  на кухню. ‘ергей взЯл
оба ружьЯ и оба патронташа в руки и пошел на кухню вслед за нею.
     „ети  возились  у  очага.  „вое  старших,  девочка  и  мальчик,  жарили
кукурузу, а самаЯ маленькаЯ стоЯла возле них  и, всЯ  измазаннаЯ  шоколадом,
доедала свою плитку. ‘ергей  подумал,  что длЯ малышки это  слишком  большаЯ
порциЯ шоколада, но не  стал ничего  говорить.  ‡аира  подала ему шахматы  и
нарды, чтобы они не скучали в тени инжира. ‘ергей  вышел во двор. ‡а шахматы
сразу  же  засели ‚асилий Њаркович  и  ‡ураб, а ‘ергей  подошел  к  Ястребу,
любуЯсь его рыжим опереньем,  крючковатым  клювом и  особенно  пронзительной
живости Яростными глазами.
     €з  кухни вышла  мать  ‚алико и зазвенела  в  звонок.  €з {234}  класса
гурьбой выбегали мальчики и девочки. „ети выходили из калитки, на ходу крича
по-русски: "„о свиданьЯ!" Џри этом они громко смеЯлись, видимо, их смешил их
собственный выговор.
     ‚ тени инжира  поЯвилсЯ ‚алико.  Ћн с минуту, наклонив горбоносое лицо,
уЯснЯл,  что  происходит  на шахматной доске,  и, уЯснив,  зычно  крикнул  в
сторону кухни:
     -- Љак вы там с обедом? ђешили голодом уморить гостей?!
     -- …ще чуть-чуть подождите,  --  выскочила ‡аира  из  кухни, --  курицы
вот-вот поспеют...
     -- Џошли на рыбалку, -- сказал ‚алико ‘ергею, -- а они тут пусть играют
в шахматы.
     Ћн  взЯл сетку-накидку, усеЯнную с одной стороны свинцовыми круглЯками.
‘етка  висела  на плетне.  Ћни  вышли  на  улицу, прошли метров  пЯтьдесЯт и
свернули на тропу, ведущую вниз к горной реке.
     ЏодойдЯ к  речке,  ‚алико  разулсЯ, снЯл  рубашку  и  брюки  и, обнажив
сильные незагорелые ноги, полез в  воду, одной  рукой держа сетку, а  другой
придерживаЯ  ее. ‡айдЯ  по поЯс  в воду,  он медленно,  боком развернулсЯ  и
отшвырнул от себЯ сетку,  так  что она  распахнулась  на лету и всей шириной
шлепнулась в воду. Љогда она  погрузилась в воду, он ухватилсЯ за веревочную
дужку и потЯнул вверх. ‘винцовые грузила внизу  сомкнулись, образовав мешок,
из которого хлестала вода. Ќо рыбы на этот раз не оказалось.
     ‘ергей с любопытством следил,  как  ‚алико ловит рыбу. Ћн впервые видел
такой  вид  лова.  Џосле второго  и  третьего заброса  в  сетке  застрЯло по
нескольку  форелей, и  ‚алико,  сунув  руку,  доставал  из  нее запутавшуюсЯ
форель, крупную  бросал на берег, а мелкую  отпускал в воду.  —ерез  полчаса
около дюжины крупных  форелей барахталось  на прибрежном песке.  ‘ергей тоже
разделсЯ и осталсЯ в одних трусах.
     --  „ай попробую,  -- сказал он, следЯ за мерными  сильными  движениЯми
‚алико.  ‘ергей смотрел на его сильную, крутогрудую фигуру и горбоносое лицо
и  думал,  что  в  нем  есть  что-то   от  религиозных  миссионеров.  ’айнаЯ
непреклонность, что ли...
     ‘ергей вошел  в воду,  стараЯсь  не  споткнутьсЯ о скользкие камни.  Ћн
подошел к ‚алико и  взЯл  у него из рук тЯжелую сеть. ‚алико вышел из воды и
сел на берегу.
     ‘ергей почувствовал, что,  кажетсЯ, напрасно взЯлсЯ за  это дело.  ‘еть
была очень тЯжелой, а ноги неустойчиво стоЯли на скользких камнЯх дна. „а  и
течение  приходилось преодолевать. ‚се-таки он  развернулсЯ боком,  как  это
делал {235} ‚алико, и, размахнувшись, бросил сеть. Ќо он не соразмерил  силу
броска с собственной устойчивостью,  и  тЯжелаЯ  сеть потЯнула его за собой.
‘ергей бултыхнулсЯ в воду. Ќа берегу раздалсЯ добродушный смех миссионера.
     ‘ергей встал на дно и, задыхаЯсь  от  Ярости, вытащил  сеть, из которой
хлестала вода. „ождавшись, когда из нее вылилась  всЯ  вода, он размахнулсЯ,
стараЯсь  соразмерить  силу  броска с  силой  устойчивости,  и,  соразмерив,
выбросил сеть, и она  шлепнулась  у самых его  ног.  Ћн дождалсЯ,  когда она
пошла на  дно, и  стал подымать ее за  веревочную дужку и  почувствовал, как
тЯжело она  подымаетсЯ.  ‚ытащив ее  над  водой,  он убедилсЯ, что  ни  одна
форелина не запуталась в сетке. ’ак он несколько раз забрасывал сеть, каждый
раз рискуЯ  полететь вслед за нею, и  наконец,  поймав пару форелин,  сильно
замерзнув в ледЯной воде, вышел на берег.
     ‚алико  снова вошел в воду  и с  выражением  тайной непреклонности стал
забрасывать  свою сеть в  самую середину  быстрого  потока.  ‘ергей вышел на
берег, выжал трусы, надел их и  сидел на камне, просыхаЯ на горЯчем солнце и
блаженно отдыхаЯ после утомительных упражнений с сеткой.
     ‚алико поймал еще с десЯток форелей, и  они,  положив добычу  в  сетку,
возвратились домой.
     -- Ќу как вы там?! -- крикнул он со двора в кухню.
     --  ‚ас только ждали, -- отвечала ‡аира, с  миской выходЯ им навстречу.
Ћна переложила форель в миску, а ‚алико подошел  к плетню и  развесил на нем
сетку.
     —ерез  несколько  минут  все  поднЯлись на  веранду,  где  стоЯл  стол,
уставленный  жареными, разрезанными  курами,  блюдом  с  ореховой  подливой,
другим блюдом, побольше, с салатом из помидоров, огурцов и перца, дымЯщимисЯ
порциЯми мамалыги,  тарелкой с сыром сулугуни,  другой тарелкой, нагруженной
брусками  меда  в сотах, вазами, наполненными  чурчхелами, фруктами, мелкими
орехами. Ѓутылки  с вином и  привезенным  коньЯком высились над этим обилием
наполненных блюд и тарелок.
     -- ‘адитесь, дорогие гости, -- улыбаЯсь, сказала ‡аира,  -- а то мы вас
совсем голодом заморили.
     ѓости расселись,  и, как  ‘ергей ни упрашивал ‡аиру сесть за стол,  она
осталась стоЯть на ногах и, может быть в знак доброй привЯзанности к ‘ергею,
стоЯла за его стулом. ‘ергей чувствовал ее за спиной, и чувство это было ему
необыкновенно приЯтно.
     ‡аира, времЯ  от времени  наклонЯЯсь к жене ‘ергеЯ,  {236} продолжала с
ней какой-то  разговор, начатый еще до застольЯ. ‘ергей силилсЯ  угадать,  о
чем они говорЯт,  но это было сделать невозможно, слишком тихо они говорили.
’олько по  живо  полыхающему лицу ‡аиры ‘ергей чувствовал, что разговор этот
ее очень занимает.
     -- Ћ, как в первый день!  -- вдруг сказала  она, выпрЯмлЯЯсь,  и ‘ергей
понЯл, о  чем  они говорили. ‚о всЯком случае,  понЯл  смысл  ее  последнего
восклицаниЯ. Ћна говорила, что муж ее до сих пор любит, как в первый день.
     Ћн подумал о том большом, что стоЯло  за ее словами, об ее  упоенностью
жизнью, о нескончаемой  свежести самой ее жизни и  подумал,  как собственнаЯ
его жизнь бедна в этом смысле.
     ’ень  безотчетной  грусти  прошла по его  душе, и  он  подумал: она  от
природы  была  щедро,  как  никто,   наделена  даром  любить,   и  этот  дар
распахивалсЯ   навстречу  всему   окружающему:  брату,   дедушке,   собачке,
неведомому  геологу, ему,  ‘ергею,  тому  деревенскому  пижону  и,  наконец,
навсегда распахнулсЯ ее теперешнему мужу.
     —ем  он ее заслужил, думал ‘ергей, поглЯдываЯ на ‚алико, чье горбоносое
лицо сейчас,  казалось, обращало свое  выражение  тайной  непреклонности  на
алкоголь,  которому  он  Явно  решил  не поддаватьсЯ. ‚идно,  заслужил,  без
зависти, но с некоторой грустью подумал он.
     Ђ застолье шло  своим чередом, гости  пили, ели,  произносили тосты,  и
постепенно  все  хмелели, и  ‘ергей  вместе  со всеми. ‡акусываЯ  и выпиваЯ,
смеЯсь шуткам  и отвечаЯ на вопросы,  ‘ергей  все времЯ  чувствовал, что она
здесь, стоит за его спиною, или  убирает  со стола  тарелки,  или подает  на
стол,  или  уходит  на  кухню,  и  тогда  он  ждал ее  прихода,  а  главное,
чувствовал, что она вблизи, и это чувство было нежным, умиротворЯющим.
     Ћн   смотрел  на  свою  хорошенькую  жену,   на  возбужденного  ‚асилиЯ
Њарковича, старавшегосЯ ухаживать за ней  и развлекать ее; на ‡ураба, сильно
побледневшего от выпивки и  ставшего от  этого еще  красивей, он был увлечен
самим  процессом  выпивки, его состЯзательным  смыслом; на  хозЯина, как  бы
непреклонно  высовывавшего  свою голову  над  волнами  алкоголЯ,  не дающего
затуманить им трезвую Ясность своего горбоносого лица.
     ‘ергей почувствовал, что сейчас  в душе его нет ни неприЯзни к жене, ни
обиды на ‚асилиЯ Њарковича, ни ревности к  ‡урабу. ‚се  было освещено ровным
умиротворЯющим светом,  струЯщимсЯ из-за его спины, где стоЯла ‡аира. Љаждый
из них такой, думал он, какой он есть,  и зачем {237} надрыватьсЯ и искать в
людЯх того, чего  им не  дано природой.  Ќу  да, думал он, глЯдЯ  на ‚асилиЯ
Њарковича,   оживленно   что-то  рассказывавшего  его   жене,  конечно,   он
нравственно  туповат, но зато какое неукротимое умственное  любопытство. ‚от
он  физик, но ни одной моей статьи не пропустил, хотЯ, казалось  бы, что ему
древнЯЯ историЯ...
     €, словно подтверждаЯ  его мысли, ‚асилий  Њаркович,  поймав рассеЯнный
взглЯд ‘ергеЯ, сказал ему:
     -- ‘лушай, Я  все забываю спросить у тебЯ... ‚от ты в статье о Љалигуле
пишешь:  победа  --  истина негодЯев...  ‘праведливо  ли  такое уничтожающее
отношение к победе?
     -- џ не против победы, -- отвечал ‘ергей, -- победа может быть истиной,
если побеждает истина, но победа может быть и ложью, если побеждает ложь.
     -- Ђх, вот как  ты поворачиваешь, -- сказал ‚асилий Њаркович и  в  знак
согласиЯ кивнул головой.  Ћдновременно с  этим он подложил  салат  в тарелку
жены  ‘ергеЯ,  показываЯ,  что  умственные  отвлечениЯ  не мешают  ему  быть
внимательным соседом по столу.
     Џоздно ночью ‘ергей встал из-за стола. ‡а ним встали его жена и ‚асилий
Њаркович. ‡ураб, пытаЯсь перепить  хозЯина, отказывалсЯ встать  из-за стола.
‡аира  быстрыми и широкими движениЯми  стелила постель, и ‘ергей вспомнил ту
давнюю,  далекую зимнюю  ночь, когда  он у них  гостил первый раз  и она ему
первый раз стелила постель. –елаЯ жизнь, подумал он, прошла с тех пор, целое
счастье.
     ‚друг к  нему  подошел ‚алико и,  словно отпускаЯ  ему грех покидающего
застолье, притЯнул его к  себе  и  поцеловал  его,  а потом  долгим взглЯдом
оглЯнул  его и снова поцеловал. €  ‘ергею  опЯть  показалось, что  он  опЯть
непреклонно подымает лицо, не дает окунуть его в окружающие его волны хмелЯ,
и этим непреклонно  не поддающимсЯ  хмелю лицом  он, показалось ‘ергею,  дал
знать ему, что он все знает о его отношениЯх с ‡аирой.
     Ќа миг  ‘ергей сильно смутилсЯ, так  Ясно это  было  написано  на  лице
‚алико, но  в  следующее мгновенье  ‘ергей  подумал,  что  никогда  не  имел
нечистых  помыслов ни к девушке ‡аире, ни к теперешней его жене, и  он прЯмо
посмотрел ему в глаза, и, словно ‚алико все  это понЯл и прочел на его лице,
он притЯнул его к себе и поцеловал третий раз.
     Ќа следующий день они улетели в Њухус,  а еще через день ‘ергей с женой
и  ребенком уезжал  в Њоскву, а ‡ураб и  ‚асилий Њаркович  провожали их. Ћни
стоЯли в вестибюле гостиницы в ожидании автобуса, который должен был отвезти
их на аэродром. „евочка держала  в руках дорогую {238} куклу -- нелепый, как
считал ‘ергей, подарок ‡ураба.  ‘ам ‡ураб,  молчаливый,  мрачно-романтичный,
стоЯл рЯдом.  Љ отличие от  него ‚асилий Њаркович суетилсЯ.  Ћн перепроверил
адрес и телефон, переспросил,  когда удобней им звонить, если он окажетсЯ  в
командировке в Њоскве, смотрел то на ‘ергеЯ, то на  его жену и, любЯ ‘ергеЯ,
как бы сердилсЯ на него за то,  что  ‘ергей уезжает, а  он от  него  чего-то
недобрал.
     ‘ергей чувствовал  и  некоторую театральность  романтической меланхолии
‡ураба и  комическую сущность претензий ‚асилиЯ Њарковича, но все это сейчас
не  раздражало  и  не  злило  его,  а  бесследно  растворЯлось  в  душе, как
растворЯютсЯ мелкие неудачи  днЯ в  свете большого, тихо угасающего  летнего
вечера. ќтим летним  вечером была  его встреча с ‡аирой. €  душа его все еще
была заполнена очарованьем этого большого угасающего летнего вечера.
     ‚есь день с небольшими перерывами лил холодный и унылый дождь. Џерерывы
между дождЯми  были  бессильны  изменить  погоду  и  потому  были  заполнены
ожиданием дождЯ и были еще более унылы, чем сам дождь.
     „лЯ середины  сентЯбрЯ это было слишком. ‚  конце  концов, возможно,  и
наверху,  там,  где  делают  погоду, это  понЯли,  и  ближе  к вечеру  вдруг
распогодилось,  выглЯнуло  солнце  и мокрые,  озЯбшие  деревьЯ,  казалось, с
удовольствием греютсЯ и даже как бы торопЯтсЯ в предвиденье близкого вечера.
     ‘ергей тоже заторопилсЯ.  –елый  день он  слонЯлсЯ  между  библиотекой,
столовой и комнатой своего  общежитиЯ,  не знаЯ,  что делать.  ‚се  это было
расположено  в  одном  здании и,  может быть,  поэтому  особенно  надоело. ‚
столовой   надоел   винегрет,  в  читальне  парниковое   тепло,   излучаемое
засидевшимисЯ   студентами,  в  комнате  общежитиЯ   надоела   невозможность
отъединитьсЯ  от остальных, от  вечно включенного  радио,  от вечной игры  в
шахматы, курениЯ и трепотни ребЯт.
     Ћсобенно ‘ергею надоела читалка, из которой он почти неделю не вылезал.
„ело в том, что несколько дней назад,  когда он вышел из читалки покурить, а
потом  вернулсЯ на свое  место,  он  нашел в своем  раскрытом  томе ‘ветониЯ
записку.  ќто  была  крошечнаЯ  полоска  бумаги,  вырезаннаЯ из  ученической
тетради. ’ончайшим острием карандаша, красивым  наклонным  почерком  на  ней
было выведено три слова:

        <i>џ вас люблю.</i> {239}

     ‘ергей задохнулсЯ от прилива благодарности. Џотом он испугалсЯ, что это
розыгрыш, и быстро  посмотрел  вокруг  себЯ. Ќет, за  ним как будто никто не
следил. Ќеужели розыгрыш? ‘ердце ему подсказывало, что этого  не может быть.
‘ами эти тончайшие линии букв, как бы готовые улетучитьсЯ от робости, как бы
написанные еле слышным шепотом, говорили ему о своей подлинности.
     Ћн спрЯтал  записку  и  сидел в читальне почти до закрытиЯ, ожидаЯ, что
девушка, написавшаЯ ее, как-нибудь даст о себе знать. Ќо девушка не давала о
себе  знать,  и  он  терЯлсЯ  в  мучительных  догадках.  Ћн приглЯдывалсЯ  к
студенткам, сидевшим в читальном зале, и многие из них, казалось ему, делают
вид, что читают книгу, а на  самом деле сидЯт  стыдливо потупившись. ‚се  же
ему хватило здравого  смысла  догадатьсЯ,  что  из-за  одной записки столько
девушек не могут сидеть стыдливо потупившись.
     Ћн стал хитрить, делаЯ  вид, что углубилсЯ в  чтение, а потом  внезапно
поднимал голову, чтобы поймать на себе тайный взглЯд. Ќо ловить было нечего,
никто на него не смотрел.
     Ќесколько дней, входЯ в читальный зал или выходЯ из  него, сдаваЯ книги
или  берЯ их в библиотеке, он  бросал на  некоторых  девушек  (сам  того  не
замечаЯ,  он выбирал  тех, кто был поприЯтней) поощрительно-разоблачительные
взглЯды,  как бы говорЯ,  что  дальше  таитьсЯ  бессмысленно.  Ќо  и это  не
помогало.  ’е,  что   были   поприЯтней,  удивленно  на  него  смотрели  или
отворачивались, а одна даже спросила:
     -- ‚ы что-то хотели сказать?
     -- Ќет, -- ответил ‘ергей, понимаЯ, что та не так заговорила бы с ним.
     ‚ конце концов, устав от этих  бесплодных ожиданий,  он снова подумал о
розыгрыше, хотЯ в глубине  души не верил, что это розыгрыш. ‡аписку он носил
в карманчике  кошелька. €ногда на лекции, нащупав ее пальцами, он трогал ее,
и  это  доставлЯло  ему  приЯтные  минуты.  ‘егоднЯ  он  ушел  из  читальни,
решительно  сказав себе,  что, если  она в самом деле его любит, она  должна
дать о себе знать, а не издеватьсЯ над ним.
     ‘ергей надел  выходные брюки, переложил в них кошелек с шестью рублЯми,
которые он, по  его  расчетам, мог и потратить в случае  крайней надобности.
Њимоходом, перекладываЯ кошелек, он заглЯнул в кармашек  с  запиской и  даже
сказал про себЯ: "Ќу и лежи там..."
     Ћн это сказал, отчасти извинЯЯсь за  то, что собираетсЯ {240} погулЯть,
отчасти показываЯ, что сердитсЯ и, может, потому собираетсЯ погулЯть.
     Џосле  этого он  надел черный шерстЯной свитер, надел плащ, еще  вполне
приличный, и, хотЯ в  кармане плаща  не  нашел  своего  шарфа,  нисколько не
огорчившись этим  обстоЯтельством,  знаЯ,  что кто-то  из  ребЯт его  надел,
выскочил из  зданиЯ института. Ќесколько воровато оглЯнувшись  у  выхода, он
бодро зашагал по еще мокрому тротуару.
     ‘ергей был студентом третьего курса исторического факультета одного  из
московских вузов.  ‘ергей  не любил особенно уточнЯть  название своего  вуза
ввиду  его некоторой несолидности  и даже, как  он думал, невзрачности, будь
оно проклЯто,  это название. € когда дело доходило до необходимости все-таки
назвать свой вуз, он делал это неохотно и даже мрачнел, словно чувствуЯ, что
прикладной оттенок в названии его вуза бросает неверный свет на его, ‘ергеЯ,
более глубокую духовную сущность.
     ‚прочем, сейчас  никто  не собиралсЯ уточнЯть  название его вуза, и он,
нырнув в метро, поехал в центр,  одинокий,  пылкий,  полный жгучего ожиданиЯ
встречи  с чудесной девушкой, с которой  он, взЯвшись за руки, будет  идти и
идти всю жизнь.
     Ќо  сначала они, то есть ‘ергей и эта девушка, об этом  не будут ничего
знать. Ћни не будут ничего знать о том, что созданы друг  длЯ друга. ‘начала
будет легкое, ни к чему не обЯзывающее знакомство, это потом, гораздо позже,
после бурного романа, они поймут,  что друг без друга не могут жить.  ‘ергею
казалось слишком  тЯжеловесным, слишком топорным сразу понЯть  и оценить всю
глубину и  тонкость  ее  души. ‘начала  он согласен  был  увлечьсЯ ее  милым
обликом, а потом, через достаточно большое времЯ, оценить и все остальное.
     “же  в  вагоне метро  он  заметил  у  дальних дверей  девушку,  котораЯ
привлекла его  внимание.  Ћн почувствовал  волнение:  неужели она? Ќо он мог
ошибитьсЯ. Ђ главное, так сразу он и не надеЯлсЯ встретить ее. "Ќо, с другой
стороны, -- подумал он, -- почему сразу, ведь Я ее ищу всю жизнь".
     Ћн пробралсЯ сквозь  вагон,  стараЯсь  делать вид,  что ищет  свободное
место, и, подойдЯ довольно  близко к двери, где  она стоЯла, начал  украдкой
приглЯдыватьсЯ к ней.
     „евушка и в самом деле была хороша: необычайно приподнЯтый разрез глаз,
тЯжелые  нежные веки  и весь ее акварельный облик, менЯющийсЯ, пульсирующий,
может быть от подземного ветра, который овевал ее лицо и шевелил ее свободно
распущенные волосы. {241}
     ‘ергей  проехал одну,  две,  три,  четыре остановки,  все времЯ любуЯсь
девушкой, любуЯсь ее  задумчивым нежно-неуловимым обликом. Џотом он заметил,
что напротив него стоит солдат и тоже не сводит глаз с этой девушки, а потом
заметил еще одного парнЯ, который следил за ‘ергеем и за девушкой. ‚о всЯком
случае, когда ‘ергей посмотрел на него, тот ответил ему понимающим взглЯдом,
что ‘ергею очень не понравилось, и он отвернулсЯ от него, показываЯ, что нет
и не может быть предмета их общего пониманиЯ.
     „евушка все стоЯла  у дверей в глубокой задумчивости, а люди  входили и
выходили из вагона, и многие на нее оглЯдывались, а она никого, в том числе,
кажетсЯ, и ‘ергеЯ, не замечала.
     ‘ергей подумал, что в вагонах метро иногда встречаютсЯ очень миловидные
девушки,  и они,  как  правило,  если вагон не  переполнен, стоЯт  у дверей,
словно  им  надо  выходить  на  следующей  остановке.  Ќа   самом  деле,  по
наблюдениЯм ‘ергеЯ, им не надо  выходить, но они  нарочно так стоЯт,  потому
что так их  лучше видно со  всех сторон. Ђ  может,  они  этой своей уходЯщей
позой  намекают  окружающим,  что  надо быть смелей,  иначе  девушка  уйдет,
исчезнет, не вечно же она будет стоЯть в дверЯх.
     ‚друг девушка повернула голову к окну, и ‘ергей одновременно  увидел ее
профиль и фас уже из глубины темного бегущего омута вагонного стекла, и лицо
ее теперь смотрело на ‘ергеЯ оттуда внимательно и печально.
     ‘ейчас ‘ергей одновременно  видел  и  ее  профиль,  который,  казалось,
принадлежит  совсем другой девушке, гораздо более старшей, а главное, он был
несколько  уродлив из-за  неестественной,  словно после  какого-то перелома,
горбинки посредине носа. ‘траннаЯ, грубаЯ воинственность профилЯ и печальнаЯ
нежность лица,  словно спрашивающаЯ из  темной  глубины окна,  можно  ли  ее
любить такую,  сильно смутили  ‘ергеЯ, и он  ничего не мог  ответить  на  ее
вопрос  из  глубины  оконного стекла.  Ђ  может, она и не  смотрела на него,
может, это все ему только показалось?
     „евушка  вышла  на  одну  остановку  раньше  ‘ергеЯ.  ‚зволнованный  ее
противоречивым  обликом,  ‘ергей   вышел  на  площади  ЊаЯковского,  перешел
перекресток и двинулсЯ вниз по улице ѓорького. Њожет быть, человек,  который
полюбит ее потом, со временем привыкнет к ее профилю и не будет замечать его
уродства?  Њожет быть... может быть...  --  думал ‘ергей, шагаЯ по улице,  и
постепенно образ этой странной девушки уходил все дальше и дальше.
     ‚ этот еще предвечерний субботний час на улице ѓорького {242} уже  было
много праздничных людей: девушек, молодых женщин, командированных с тЯжелыми
портфелЯми,  бредущих  по  улице  и  внезапно  по-бычьи  оборачивающихсЯ  на
особенно  вызывающе  одетых  женщин,  каких-то  бледных  юнцов  с  порочными
глазами,  каких-то франтоватых,  пожилых людей,  иногда смутно  напоминающих
своим обликом знаменитых артистов,  устремлЯющих  на женщин  взглЯд,  полный
хамской,  как  думал  ‘ергей  и  как,  скорее  всего,  было  на  самом деле,
уверенности в  правоте своих вожделений. Ћдним словом, это была  праздничнаЯ
толпа,  в  которую  ‘ергей  любил  времЯ  от   времени  окунатьсЯ,  она  его
взбадривала, как хорошаЯ легкаЯ музыка.
     €ногда ему казалось странным, что он так любит праздничную толпу и  так
не  любит,  во  всЯком  случае чувствует  какую-то неприЯтную  враждебность,
исходЯщую от толпы на стадионе,  во времЯ пожара  или какого-нибудь уличного
происшествиЯ.
     ‚ такой  толпе у него  всегда  возникало  ощущение опасности. Љазалось,
она, эта  толпа,  готова расправитьсЯ с  ‘ергеем, но, смутно ощущаЯ  его как
чуждую ей, не растворившуюсЯ в ее организме, раздражающую песчинку,  все еще
не  может  из-за огромности и примитивной неточности своих  щупалец вытащить
его из себЯ и расправитьсЯ с ним.
     „умаЯ  об  этом  много раз, ‘ергей пришел к  выводу,  что  любит  толпу
праздную и не любит  толпу, охваченную единой страстью. —то-то всегда мешало
ему полностью  слитьсЯ  с  ней, и,  даже подхваченный  ее потоком,  он ни на
минуту  не  забывал  высунуть  из  нее  голову  длЯ  собственного дыханиЯ  и
собственного  взглЯда  на  окружающую  жизнь.  €  чем Яростней  бывал поток,
подхвативший его,  тем лихорадочней, словно боЯсь  задохнутьсЯ, он высовывал
из него  голову  длЯ  собственного дыханиЯ и собственной  оценки окружающего
мира.
     Њожет быть, это был инстинкт сохранениЯ личности,  но ‘ергей так далеко
не  заглЯдывал.  Ћн  просто  чувствовал  это,   иногда   огорчаЯсь  за  свою
неспособность  полностью   слитьсЯ  с  толпой,  иногда  радуЯсь   этому,  но
чувствовал всегда.
     ‘ейчас он проходил сквозь праздничную толпу, глазеЯ на нее и получаЯ от
этого  истинное  удовольствие.  ЌесмотрЯ  на  терпеливое  ожидание  девушки,
которую он  должен встретить раз и навсегда, а может быть, отчасти благодарЯ
терпеливости  своего  ожиданиЯ,  он  замечал  и  многих  других  девушек,  и
любоватьсЯ ими тоже было приЯтно.
     Ѓольшинство  из  них,  по  его  представлениЯм,   не  тЯнули  {243}  на
исполнительницу ѓлавной роли его мечты, но вполне могли быть рЯдом  с ней на
каких-то  второстепенных, но  милых  ролЯх,  хотЯ  бы  радуЯ  глаз,  как они
радовали его сейчас.
     €ные из них замечали  ‘ергеЯ, и по чуть задержавшемусЯ взглЯду, по едва
заметному  замедлению  походки  он  понимал,  что  тут  есть  какой-то  шанс
познакомитьсЯ  с  девушкой,  но  он не  делал  попытки,  хотЯ  и  чувствовал
благодарность  за это  мимолетное внимание. Ќет, нет, Я, к  сожалению, занЯт
ожиданием  ’ой, как бы говорил  он  им вслед,  с нежной  жадностью замечаЯ в
каждой  из  них  то лучшее, что он успевал  уловить: быстрые стройные  ноги,
живые глаза или  потрЯсающую своей  незащищенностью  шею,  тЯнущуюсЯ  из-под
легкого газового шарфика.
     €ногда навстречу ему шли парочки хорошо одетых, красивых молодых людей.
€ные из  них были ненамного старше ‘ергеЯ,  а то и не старше его. Ќо как они
были   одеты,  как   держались,  какое   выражение   хозЯйской   чувственной
успокоенности  было  на  лицах этих  молодых  людей!  ‘  какой  трогательной
покорностью прижимались к ним их очаровательные девушки!
     €  тем более ошарашивало ‘ергеЯ, когда  инаЯ  из этих газелей,  проходЯ
мимо него и, как он потом осознавал,  точно рассчитав расстоЯние, когда его,
‘ергеЯ, остолбенение не может быть  замечено ее молодым человеком, скашивала
на  ‘ергеЯ  глаза, обдаваЯ его жаром  такой  чувственной  откровенности, что
‘ергей, сделав еще несколько шагов, невольно останавливалсЯ.
     “х   ты!  ‘ергей  выдыхал  из  себЯ  застрЯвший  в  легких  воздух   и,
оглЯнувшись, видел уже терЯющуюсЯ в толпе высокую породистую фигуру молодого
человека и застенчиво прижавшуюсЯ к нему хрупкую девушку и на миг приходил в
смЯтение -- да она ли это только что взглЯнула на него?!
     Џриходилось  признать,  что она,  и  ‘ергей с  некоторой долей  жалости
провожал глазами гордую спину ее уверенного в себе спутника.
     ’ак развиваютсЯ мускулы иронии.
     Ћднажды ‘ергею  показалось,  что он  нашел  именно ту девушку,  которую
искал всю жизнь. Ћна сидела в кафе с подругой и со  своим молодым человеком,
которого ‘ергей не сразу заметил, потому что тот надолго  отходил к  столику
своих приЯтелей.
     ‘ергею очень  понравилась  вЯлаЯ  Яркость этой девушки,  ее  порывистаЯ
живость и  бессильные  угасаниЯ,  переходЯщие  в  согбенность  под  тЯжестью
собственной грации. {244}
     Ћна склонЯла свою скандинавскую головку с васильковыми цветками глаз то
на плечо, то на руку, и когда ‘ергей ее пригласил потанцевать, она встала и,
как бы боЯсь переломитьсЯ, почти прислонилась к нему.
     ’рудно даже представить, до чего  ‘ергею понравилось быть ее подпоркой!
Ћни некоторое времЯ танцевали, как это принЯто было тогда, не сходЯ с места.
Ћна покачивалась возле  него с выражением некоторой слабогрудой согбенности,
а потом поднЯла на него  свои уже и вовсе согбенные цветки глаз и,  согбенно
улыбаЯсь, кивнула на одного из танцующих парней:
     -- Џравда, красивый?
     ‘ергей посмотрел  и ничего  особенного не заметил: парень  как  парень.
“лыбаЯсь,  она  дала  знать ‘ергею,  что  этот молодой  человек  ее  хороший
приЯтель. Ћна еще несколько раз танцевала с ‘ергеем, а парень этот  довольно
добродушно поглЯдывал на них, а потом нашел какого-то своего приЯтелЯ, и тот
купил  две бутылки  шампанского,  коробку  конфет, и  они,  подхватив  обеих
девушек, покинули кафе.  ‚ дверЯх она улыбнулась и послала ‘ергею ободрЯющую
улыбку, насколько ободрЯющей может быть улыбка девушки, уходЯщей с другим.
     Ќедели  две  ‘ергей  не  мог  забыть  этой  девушки,  и она  ему  всюду
мерещилась, и  он наконец ее встретил на  одной из центральных улиц не очень
далеко от того кафе, где встретил  ее в первый раз. Ћна шла с подружкой, уже
другой, и, оживленно  склонЯЯсь в ее сторону, что-то рассказывала ей. ‘ергей
догнал их и осмелилсЯ подойти.
     “видев  его,   она  обрадовалась,  опЯть   же  насколько  позволЯла  ей
вернувшаЯсЯ  к ней  согбенность,  и  опЯть  смотрела  на  ‘ергеЯ  согбенными
цветками глаз, опЯть  улыбалась ему своей  слабогрудой  улыбкой,  и  ‘ергей,
ликуЯ, шел рЯдом, и ликование его было так велико, что  он  даже не заметил,
как подруга ее куда-то исчезла, а они, взЯв билеты, вошли в "‘тереокино".
     ‘тереокино  --  не знаем, как в нынешние времена,  --  а в те годы надо
было  смотреть,  поймав  некую  точку,  наиболее благоприЯтную длЯ  наиболее
Ясного и выпуклого видениЯ того, что происходит на экране.
     …сли не поймать  этой точки, изображение бывало  хуже, то есть  гораздо
хуже, чем в обычном кино.  Џоэтому, как только зажигалсЯ экран, все начинали
искать  свою точку наиболее выпуклого изображениЯ. Ќекоторые -- по-видимому,
это зависело от характера человека --  довольно быстро находили ее и, найдЯ,
уже до конца фильма замирали на месте, чтобы не упустить ее. {245}
     „ругие,  наоборот,  до  конца  фильма вертели головой,  никак не находЯ
своей точки, то  есть, конечно, они находили  ее,  но их угнетало отсутствие
доказательства, что та  точка, котораЯ  ими найдена, и есть  самаЯ лучшаЯ их
точка.  Џо-видимому, им казалось, что  существует  целое созвездие  фокусных
точек длЯ каждого зрителЯ, и они сомневались, что поймали самую Яркую звезду
этого созвездиЯ. „умаЯ,  что другим больше  повезло,  они нервно  озирались,
присматривались к позам более удачливых,  как они думали, соседей и  тЯжкими
вздохами,  ерзаньем,  шорохом  одежды  отчасти   намекали   на  свое   более
бедственное  по сравнению  с соседЯми положение, отчасти протестовали против
такого возмутительного распределениЯ фокусирующих точек.
     ‘ергей не уловил мгновениЯ, когда,  может быть в поисках лучшим образом
фокусирующей  точки,  он  склонилсЯ  к   ней,  возможно,  тут   имела  место
очаровательнаЯ провокациЯ ее согбенной  в его сторону головки, но он сначала
сладко ожегсЯ щекой о ее щеку, а потом, чувствуЯ, что она не выпрЯмлЯет свою
согбенную головку, словно боЯсь потерЯть найденную точку, словно углубившись
в происходЯщее на экране, он полуцеловал, полуприжималсЯ губами к ее щеке, и
ощущение было изумительное и тЯнулось долго-долго, и вдруг она жарко шепнула
ему в щеку:
     -- „авайте уйдем отсюда...
     Ћни молча встали и  начали  выходить  из  рЯда, а зрители,  стараЯсь не
потерЯть  найденные точки, деревЯнно  сопротивлЯлись их продвижению и упорно
следили  за экраном, где проплывали  выпуклые, самоварные  отражениЯ плодов,
цветущих ветвей, человеческих лиц.
     Љак только  они вышли из кинотеатра, она вошла  в ближайшую  телефонную
будку и  стала звонить  домой или  подруге,  как  думал ‘ергей, стоЯ рЯдом с
будкой, счастливый уже достигнутой близостью и полный предчувствиЯ еще более
волнующих минут.
     Џотом ‘ергей провожал ее, и они шли патриархальными переулками  Ђрбата,
и  ‘ергей  пользовалсЯ  каждой возможностью,  чтобы  поцеловать  ее,  а  эти
старинные  изогнутые  переулки  таили в себе множество таких возможностей, €
‘ергей,  целуЯ  ее, испытывал благодарность и к  этим  переулкам,  и  она не
сопротивлЯлась его поцелуЯм, а,  наоборот, с какой-то особенной  слабогрудой
покорностью прижималась к  нему  и  пахла  шерстью  своей  кофточки,  зЯбким
теплокровием своего слабого тела и еще чем-то, что ‘ергей мог определить как
вечную женственность и что было на самом деле запахом чистого бельЯ и чистой
молодой кожи. {246}
     Ќаконец  они  вошли  в  какой-то  двор,  где  стоЯл  очень  обшарпанный
трехэтажный дом,  и когда они  вошли в  подъезд этого  дома,  восторг ‘ергеЯ
разразилсЯ золотым  дождем самых  разнообразных  поцелуев, среди  которых не
будет  лишним отметить томно-медлительные,  мимолетно-дружеские,  когда  она
слегка отстранЯлась, риторически-пылкие,  если  она  начинала  сердитьсЯ,  и
тогда  они,  эти риторически-пылкие, пытались отрицать  слишком  чувственный
смысл рассердивших ее поцелуев и намекали на  какой-то  другой,  чуть ли  не
гражданственный смысл  этих прикосновений, а потом снова прорывались слишком
горЯчие, а за  ними  следовали тихие, просЯщие прощениЯ за  более  грубые  и
жаркие, а на самом деле эти тихие и были самые нескромные, ибо несли  в себе
коварную сладость обольщениЯ.
     ’ак  простоЯли они с полчаса, вернее, не стоЯли, а постепенно двигались
наверх, на третий этаж, и она уже у самых дверей умолЯла его  уйти, а он все
не уходил, и она наконец нажала  кнопку  звонка, чего он не ожидал, и, когда
за дверью в конце коридора раздались шаги, она его оттолкнула, чего он уже и
вовсе не ожидал, с непонЯтной, учитываЯ ее согбенный образ, силой.
     Ћн понЯл,  что надо уходить, и  в  самом  деле  начал  спускатьсЯ,  но,
оглЯнувшись с лестницы, увидел, что она проскользнула в дверь  как-то боком,
но не придал этому никакого  значениЯ. Ћн был полон ошеломлЯющего чуда этого
вечера и, добравшись до общежитиЯ, уснул как убитый.
     Ќа следующий день  он ей позвонил, но телефон,  который  она  ему дала,
правда, неохотно и с оговорками, что она с родителЯми скоро уезжает в вецию
(ах, вот откуда  образ скандинавской  головки!), где родители ее  работают в
торгпредстве, так вот, этот телефон оказалсЯ ложным.
     “друченно  вспоминаЯ  этот  вечер,  ‘ергей  понЯл,  что  своими робкими
прикосновениЯми  в кино  он  вызвал в  ней  прилив любовного томлениЯ и  она
бросилась   звонить,  чтобы  встретитьсЯ  со  своим   возлюбленным.  ’еперь,
вспоминаЯ, как она  говорила по телефону,  как  она  хмурилась,  и  согбенно
прижималась  к  трубке,  и  потом решительно  бросила ее, ‘ергей  озвучил ее
последние  слова,  которые, как  он думал,  она произнесла  перед  тем,  как
бросить трубку:
     -- џ к тебе приеду!
     ‚се было так или почти так. ’еперь ‘ергей понимал,  что  эта девушка не
могла жить в таком  паршивом доме, и теперь он  догадывалсЯ,  почему она так
странно проскользнула  в  дверь:  она  не хотела, чтобы  этот  парень увидел
‘ергеЯ  и  чтобы  ‘ергей  увидел этого  парнЯ.  ‚прочем, последнее  было  не
обЯзательно. {247}
     €так, ‘ергей  вынужден  был признать, что  сыграл во всей  этой истории
весьма  незавидную  роль.  Џравда, эта  историЯ  способствовала  дальнейшему
развитию мускулов  иронии,  если, конечно, такое  развитие  может  приносить
какую-нибудь пользу.
     ‚от что приключилось с ‘ергеем в прошлом году,  когда он, как и теперь,
посвЯщал  свободное времЯ неустанным поискам своей избранницы. Ќадо сказать,
что  любовное   увлечение  ‘ергеЯ  лжечахоточной  очаровашкой  через  неделю
улетучилось,  и  он  полностью   возвратил   себе   право,  и   это  чувство
возвращенного права было написано у него на лице, хотЯ следует отметить, что
на  право это  никто  не  претендовал,  тем  не  менее  он  чувствовал  себЯ
человеком,  получившим  полное право  заново искать  исполнительницу ѓлавной
роли своей мечты.
     ЏоравнЯвшись с –ентральным телеграфом, ‘ергей решил войти туда, хотЯ ни
звонить,  ни получать  письма до  востребованиЯ, ни  посылать  их  никому не
собиралсЯ.
     „ождавшись зеленого света, он стал переходить улицу  и в толпе, котораЯ
шла навстречу, вдруг увидел девушку  в красном пальто и в красной шапочке, с
лицом, нежно розовеющим под защитой этого сильного цвета.
     „евушка эта так приглЯнулась ‘ергею,  что он  растерЯлсЯ, тем более что
заметил ее посреди улицы и она  шла  навстречу.  …му  сейчас  же  захотелось
оставить  толпу, с  которой  он шел,  и присоединитьсЯ к  толпе, котораЯ шла
навстречу.
     Ќо он этого  не сделал  именно  потому,  что  ему  очень  хотелось  это
сделать. …му показалось, что все  сразу поймут, что он покинул  свою толпу и
втерсЯ в чужую только длЯ того, чтобы быть поближе к этой девушке.
     Њгновение  было   упущено,  и  он   двинулсЯ  дальше  вместе  со  своей
опостылевшей  толпой, котораЯ,  кстати, не подозревала  о его колебаниЯх  и,
можно ручатьсЯ, сама  без  всЯкого сожалениЯ отпустила бы его на  все четыре
стороны, отпросись он у  нее, и даже послала бы его куда подальше за то, что
он пристает  к ней со  всЯкими  дурацкими вопросами.  ’олпа,  которой он  не
решилсЯ  изменить, причалив  к  берегу  тротуара,  мгновенно  раскрошилась и
растаЯла, что  было почему-то обидно ввиду некоторой  жертвы, которую ‘ергей
ей  принес. Ћн  оглЯнулсЯ  на ту сторону и увидел девушку  в красном пальто,
котораЯ, перейдЯ улицу, еще несколько секунд мелькала в  толпе, а потом тоже
исчезла.
     ‘ергей  тЯжело вздохнул. …го  комическаЯ боЯзнь изменить {248} толпе, с
которой он переходил  улицу, была не случайна. “ ‘ергеЯ было  сильно развито
чутье на всЯкое предательство, и он его видел там, где оно если и было, то в
таких безвредных дозах, какие обычно даже не замечают.
     ’ак, в  общежитии, если, бывало, кто-нибудь из  студентов  на  глазах у
других отводил его в сторону и начинал секретничать, ‘ергей про себЯ страшно
смущалсЯ и злилсЯ на  товарища за  его неуместные тайны. ‚ таких случаЯх  он
раздраженными  восклицаниЯми давал знать остальным,  что в  сущности никакой
стоЯщей тайны нет и он не понимает, зачем с ним шепчутсЯ.
     Ѓывало,  если  он  в  компании  друзей направлЯлсЯ  в гости  к знакомым
девушкам, или в ресторан, что  хотЯ и редко, но бывало, или просто в кино, и
если по дороге  встречалсЯ  парень, нежелательный в этой компании,  и ‘ергеЯ
предупреждали, чтобы  он не говорил  ему,  куда они  идут, ‘ергей  испытывал
мучительное желание  все-таки  сказать,  куда они идут, и тут  же выпаливал,
если этот парень все-таки спрашивал. ‚  глубине  души ‘ергей был уверен, что
сам  вопрос  этого злосчастного  парнЯ  телепатически  внушен  его,  ‘ергеЯ,
неодолимой склонностью рассекречиватьсЯ. “ж лучше  бы его  не предупреждали.
’ак  уж он  был устроен, и,  видно,  с  этим ничего нельзЯ было поделать. Ќа
студенческих  вечеринках, если он начинал танцевать  с какой-нибудь девушкой
и,  протанцевав два-три  танца, замечал другую, котораЯ казалась ему намного
интересней,  и  он уже хотел к ней подойти,  -- то не  мог, потому  что  его
сковывало невыносимое чувство предательства.
     €  оттого,  что  он  хотел  отойти  к  другой  и  не отходил, он  терЯл
настроение, мрачнел  и  в  конце концов смертельно  надоедал  этой  девушке,
которой сначала чем-то понравилсЯ, а потом оказалсЯ таким занудой.
     „ело кончалось тем,  что  девушка, с которой  он танцевал,  куда-нибудь
исчезала или просто давала ему отставку.
     ...“ входа в –ентральный телеграф небольшими стайками стоЯли кавказские
студенты. Ќекоторые  из них просто глазели  на  толпу,  некоторые дожидались
своего товарища, получающего  из  дому  денежный  перевод, чтобы отправитьсЯ
вместе  с  ним  в ближайшую  закусочную,  а то  и  в  ресторан  "Ђрагви",  а
некоторым,  возможно,  доставлЯло  удовольствие  находитьсЯ  поблизости   от
междугородной  линии, соединЯющей если не их