говорила,  -- ответил —ик,  проглатываЯ  прожеванный
кусок Яблока.
     -- Џопробовала  бы,  -- пригрозил дЯдЯ ‘андро, -- набрала  в дом  детей
своих голодранцев, а наш небось недоедает.
     ’ы смотри,  подумал  —ик, и он подозревает, что  она подыгрывает своим.
€наче как бы она  не заметила, что ђыжик два  раза подрЯд сел  за стол.  —ик
решил,  что  беседа  принимает  опасный оборот.  …му  неприЯтны  были  такие
разговоры, и он старалсЯ быть от них подальше.
     -- џ, пожалуй, пойду, -- сказал —ик, вставаЯ.
     -- ‡аходи  к нам  почаще, —ик,  -- улыбаЯсь,  сказала тетЯ  ЉатЯ, -- мы
теперь одни без ’али. Ќам скучно.
     --  Ќуца  там на целую  ораву  готовит, --  успокаиваЯсь,  заметил дЯдЯ
‘андро, -- что тебе ее варево! Џриходи  прЯмо к нам обедать. Ђ если нас нет,
сам посуетись на кухне и поешь.
     -- •орошо, -- сказал —ик, жалеЯ, что он тогда не ухватил еще один кусок
курЯтины, но теперь уже было поздно об этом думать.
     Ћн вышел из кухни, прошел  двор и закрыл за собой калитку. —ик вспомнил
’али, дочь дЯди ‘андро. Ћна была на несколько лет старше его. Ћна была такаЯ
веселаЯ, такаЯ подвижнаЯ, такаЯ красиваЯ! € она примечала —ика.
     Ћна  могла  в табачном сарае бросить  низальную  иглу,  полную табачных
листьев и  похожую  на  гармошку, шлепнутьсЯ  спиной на пол сараЯ, устланный
папоротниками, и, схватив гитару, лежа, сыграть что-нибудь огневое или такое
грустное, что в глазах начинало щипать. ’акие, как ’али, долго в девушках не
ходЯт, подумал —ик и со вздохом выбросил объедок Яблока: ’али вышла замуж.
     —ик  снова почувствовал неприЯтный  приступ голода. € как это некоторые
терпЯт голод и  по  многу дней  ничего не едЯт,  подумал —ик. Ќеужели у  них
сильнаЯ волЯ, а у менЯ слабаЯ, горестно подумал —ик.
     Ћн решил сходить к  тете  Њаше и попытатьсЯ там пообедать. ’етЯ Њаша со
своими  бесчисленными великанскими дочерЯми была доброй нерЯшливой женщиной.
€ —ик сейчас рассчитывал  на эту нерЯшливость. Њожет, по  нерЯшливости у нее
запаздывает обед. Ќо если уж и там пообедали, он будет закалЯть свою  волю и
потерпит до вечера. —ик  покосилсЯ на солнце. Ћно высоко стоЯло в небе.  ќто
сколько же еще придетсЯ терпеть!
     Ћн прошел табачную плантацию, скотный двор Ѓольшого „ома, стараЯсь быть
не замеченным  детьми, игравшими во дворе,  и стараЯсь сам  их  не замечать,
хотЯ промельк рыжей головы и заметил, переступил через перелаз и по тропинке
дошел до ворот двора тети Њаши.
     Ќад крышей кухни подымались ленивые клочьЯ  дыма, а из кухни доносились
не только голоса и смех ее дочерей, но доносилсЯ и вкуснейший запах жареного
копченого мЯса.
     ‘права от кухни посреди двора под странным, неведомым зонтичным деревом
стоЯла богатырскаЯ  люлька,  которую, лежа в ней, сама раскачивала очереднаЯ
богатырскаЯ дочка тети Њаши.
     ЃольшаЯ рыжаЯ собака, стоЯвшаЯ у распахнутых дверей  кухни, бросилась в
сторону —ика  с громким лаем.  ‡начит, там  обедают или готовЯтсЯ  к  обеду,
подумал —ик. Ќадежда озарила душу —ика, и он стал гладить подбежавшую к нему
и узнавшую его собаку.
     „евочки и девушки тети Њаши (их трудно было различать, потому  что  они
рано начинали богатыреть), путаЯсь ногами и руками в дверЯх кухни и не даваЯ
друг другу выйти, радостно кричали:
     -- —ик пришел! —ик пришел!
     —ику было приЯтно, что они так весело встречают его. Ќо еще больше  его
веселил запах жареного копченого  мЯса. „о  чего же  пахучий! ‡авЯжите глаза
—ику повЯзкой, закружите его по двору, а потом отпустите, не снимаЯ повЯзки!
Ћн сам по запаху жареного копченого мЯса пройдет на кухню, нигде не сбившись
с дороги и даже не задев дверного проема!
     —ик вошел в  кухню.  –ветущие, смеющиесЯ девушки окружили его. „аже его
сверстница ‹ЯлЯ была почти на голову выше его. Љогда столько рослых девушек,
да еще  из одной семьи, да еще  и  улыбающиесЯ  тебе, нисколько не обидно за
свой скромный рост.  ’ы просто попал в семью великанш. •отЯ сама  тетЯ  Њаша
была крепкой, широкобедрой женщиной, она  была вполне обычного  роста. € муж
ее был вполне обычного роста. Ђ девушки -- все как на подбор богатырши.
     —ик даже придумал  теорию, отчего это происходит. „ело в том,  что  муж
тети Њаши пастух  Њахаз работал  на ферме, а ферма находилась далеко от дома
на окраине —егема. Ћн домой приходил редко, жил при ферме. € —ик  решил, что
редкость встреч  мужа с женой порождает обильную плоть детей. Ќо он ни с кем
не делилсЯ этой теорией, ему было стыдно.  Џусть взрослые думают, что  он об
этом ничего не знает.
     “ тети Њаши был по старинке открытый очаг среди кухни на землЯном полу.
ќто был большой, довольно плоский, слегка отточенный камень. ‘ухие толстые и
тонкие ветки  головной  своей  частью накладывались  на камень,  и,  по мере
горениЯ  костра,  ветки  подтЯгивались.  „ым, в зависимости  от  направлениЯ
ветра,  иногда распространЯлсЯ по кухне, но  чаще подымалсЯ прЯмо под крышу,
где был дымоход,  уходЯщий вбок и сверху от дождЯ прикрытый козырьком крыши.
‘ угольно-закопченной балки, проходЯщей прЯмо над костром, свисало несколько
очажных цепей  с крючками, чтобы подвешивать котлы с молоком,  мамалыгой или
еще с чем-нибудь.
     ‘ейчас одна из дочерей  тети Њаши,  а именно  ЊаЯна,  кончала  готовить
мамалыгу и  перекручивала  в  чугунном котле  мамалыжной лопаточкой  тугой и
упругий замес.  Ћбычно хозЯйки с  трудом  прокручивают  уже готовую,  густую
мамалыгу. ЊаЯна делала это играючи.
     ‘ама тетЯ Њаша сидела  на скамеечке, слегка развалЯсь и щурЯсь от дыма.
Ћна сидела за очажным камнем и  времЯ от времени небрежно отгребала кончиком
вертела  жар из  огнЯ.  € снова на вертеле дожаривала  мЯсо. —ику захотелось
закрыть  глаза  и,  забыв  обо  всем,  вдыхать  и  вдыхать  запах  горЯчего,
задымленного  мЯса.   €з   шипЯщего  мЯса  времЯ  от  времени  капали  капли
растаЯвшего  жира  и,  пыхнув  на  красных   угольках,  сгорали  голубоватым
пламенем. —ику показалось, что нельзЯ  так задарма тратить этот вкусный жир.
Ќадо бы подставить сковородку под шипЯщее масло, а потом во времЯ обеда этим
вкусным жиром поливать  мамалыгу. Ќо он не решилсЯ поделитьсЯ своим полезным
советом, потому что получалось бы, что он намекает на соучастие в обеде.
     Љогда —ик вошел, тетЯ Њаша поднЯлась со своего места, продолжаЯ держать
в руке вертел с шипЯщим мЯсом, Ћстальные девушки и так стоЯли.
     -- ‘идите, сидите, тетЯ Њаша, -- сказал —ик, подскакиваЯ к ней  и рукой
приглашаЯ ее на место.
     „евушки  расхохотались, они  думали, что —ик как  городской мальчик  не
должен был знать таких тонкостей в отношениЯх между гостем и хозЯевами.
     -- ‘ радостной встречей, —ик, -- сказала тетЯ Њаша, усаживаЯсь  на свою
низкую скамеечку, -- вот и пообедаем вместе.
     Џервое предложение, волнуЯсь, отметил —ик.
     -- ‘пасибо, Я уже обедал,  -- сказал —ик, с тревогой  дожидаЯсь второго
приглашениЯ и даже подумываЯ, не остановитьсЯ ли на нем.
     -- –ыц! -- гаркнула тетЯ Њаша.-- Џообедаешь еще с нами, не лопнешь!
     -- ‘ нами! ‘ нами! ‘ нами! -- радостно загромыхали все девушки.
     ‚се это можно было приравнЯть к десЯти приглашениЯм.
     Ѓольше нельзЯ было пытать судьбу.
     -- •орошо, -- отчетливо сказал —ик, стараЯсь, однако, не выдавать  свою
радость.
     —ик сел на скамейку.
     —ерез несколько минут тетЯ Њаша перестала крутить вертел.
     -- ЊЯсо готово, -- сказала  она и  приподнЯла  шипЯщий у вертел, слегка
наклоненный  вперед, чтобы  горЯчий  жиру; не  капал на нее. -- „евки, дайте
—ику помыть руки.
     „евушки  ринулись  к  ведру   с  водой,  но  первой   успела   схватить
выпотрошенную кубышку, играющую роль  кружки, ‹ЯлЯ. „ругаЯ, особенно могучаЯ
девушка •икур успела схватить полотенце, и все девушки со смехом высыпали на
кухонную веранду. —ик  оглЯделсЯ и  вспомнил, что руки моют по  старшинству.
‚се девушки, кроме ‹Яли, были старше —ика.
     --  ‘начала ты,  -- сказал —ик,  значительно  взглЯнув на ЊаЯну, как бы
проЯвлЯЯ привычную патриархальную деликатность.
     ’ут все девушки снова дружно расхохотались, а сама ЊаЯна от хохота даже
не удержалась на ногах  и свалилась на дрова, сложенные на кухонной веранде.
„рова Явно  были  не  готовы  принЯть такую тЯжесть и  сами  рухнули. ѓрохот
раздалсЯ такой,  как  будто упало  дерево. „евушки захохотали  еще громче, а
ЊаЯна как растЯнулась  на дровах, так от  хохота долго еще не могла  встать,
сотрЯсаЯсь всем телом и  сотрЯсаЯ увесистые ветки, упавшие ей  на  грудь. Ћт
общего грохота, пытаЯсь восстановить порЯдок, залаЯла, собака.
     -- „евки, что там случилось?! -- крикнула из кухни тетЯ Њаша.
     -- —ик,  -- только и могла выдавить одна из них, и снова все неудержимо
захохотали.
     —ик смутилсЯ,  хотЯ смех  был добродушный. Њожет, он  что-нибудь не так
сделал?
     --  ђазве  не  она старше всех? --  кивнул  —ик на  ЊаЯну,  хохочущую и
пытающуюсЯ встать, разгребаЯ ветки.
     „евушки, давЯсь  от смеха, закивали ему: дескать, ты прав, —ик, но  все
равно это очень смешно. Ќо что же тут смешного?
     -- Љонечно, она  старше  всех,  --  наконец  внЯтно  вымолвила одна  из
девушек, -- но ты же гость, —ик! Ђ мы тут все свои!
     Ђх, вот в чем дело: это  гости  друг другу  уступают по  старшинству. ‘
хрустом, проламываЯ ветки под собой, наконец поднЯлась ЊаЯна.
     —ик  вымыл  руки, делаЯ  вид, что сильно  озабочен их чистотой. ќто, по
мнению  —ика, несколько  оправдывало весь этот шум. Џотом  он  вытер  руки о
полотенце, висевшее  на плече •икур. Џолотенце было коротковатым, и край его
едва прикрывал могучую грудь девушки. —ик осторожно вытер руки.
     Ќаконец  все  вымыли руки  и  вошли в кухню. ЊаЯна легко,  как пушинку,
снЯла  со стены державшийсЯ верхними ножками  за  край чердачного перекрытиЯ
длинный,  низенький стол  и  поставила  его  вдоль  очага.  Џосле этого она,
мамалыжной лопаточкой поддеваЯ мамалыгу, налЯпала дымЯщиесЯ порции  прЯмо на
чисто выскобленную  доску стола. Џричем  одну порцию  она  сделала  особенно
большой. „евушки дружно догадались;
     -- ќто длЯ —ика! ќто длЯ —ика! Ћн единственный мужчина среди нас!
     ‚идно  было, что  они  сильно  скучают  по  мужчинам. €  при  этом  все
хохотали, как бы  от самого обилиЯ своей телесности. ’етЯ Њаша ножом стЯнула
с вертела прЯмо на стол куски  жареного  копченого  мЯса.  € уже  со  стола,
раздумчиво, чтобы никого не  обидеть, прЯмо  рукой втыкала в  каждую  порцию
мамалыги кусок  мЯса. Ћсобенно  дразнЯщий  своей  поджаристостью  кусок  она
воткнула в порцию —ика.
     ‚ это  времЯ  ‹ЯлЯ  разливала из бутылки по блюдечкам  острую  алычовую
подливу. „ругаЯ девушка раскидывала по столу пучки зеленого  лука, как пучки
стрел.
     ‘ шумом  и смехом все  девушки  расположились  на  низеньких  скамейках
вокруг стола и принЯлись есть. “ многих  колени, как круглые плоды,  торчали
на уровне стола. „евушки то и дело, впрочем, без особого успеха,  натЯгивали
на колени юбки.
     —ику показалось, что он никогда так вкусно не обедал.
     ‚етер  переменилсЯ, и дым  ел  глаза,  но  еда от  этого  казалась  еще
вкусней. Џахучее копченое мЯсо он окунал в острую алычовую подливу (акоху) и
отправлЯл в рот. Ћтгрызал смоченный в подливе кусок, потом отщипывал горЯчую
мамалыгу и  тоже отправлЯл  в рот. Ђ потом еще вминал в рот  хрустЯщие перьЯ
зеленого  лука.  Ћт дыма у  всех слезились глаза, но никто на это не обращал
вниманиЯ.
     Љогда все  съели  мЯсо,  очистили  блюдечки от  подливы и выгребли  всю
зелень со стола, тетЯ Њаша сказала:
     -- ’еперь дай нам мацони, ЊаЯна!  Ђ ты,  ‹ЯлЯ, взглЯни, не опрокинул ли
ребенок люльку!
     ***‹ЯлЯ выскочила из-за стола и вышла на кухонную веранду.
     -- ‚се качаетсЯ! -- крикнула она оттуда и вернулась к столу.
     Ћдна из девушек собрала со стола пустые блюдечки и косточки, оставшиесЯ
от  мЯса.  Ћна  переложила все  это на  кухонный стол. —ик заметил, что  все
девушки почти  доели свои порции мамалыги. Ќо  из какого-то такта, возможно,
вызванного  присутствием —ика, каждаЯ  так ела  мамалыгу, что от  достаточно
высокой порции оставалось тонкое подножье, похожее на блин. ЉаждаЯ сохранила
диаметр порции, а сколько было выше -- не считаетсЯ.
     -- “ нас буйволиное мацони, -- сказала тетЯ Њаша, -- пробовал его?
     -- Ќет, -- сказал —ик, чтобы угодить хозЯйке.
     Ќо дело было сложней. —ик пробовал буйволиное мацони,  но  в тех домах,
где он его пробовал,  хозЯйки  подливали воды в буйволиное молоко, тем самым
увеличиваЯ его количество, но доводЯ его жирность до обыкновенного коровьего
молока.  ќти же  хозЯйки,  как  о  чудачестве,  говорили, что  тетЯ  Њаша не
подливает в буйволиное  молоко воды. Џоэтому  —ик был  прав,  говорЯ, что не
пробовал настоЯщее буйволиное мацони, или, проще говорЯ, кислое молоко.
     ЊаЯна подала  —ику  железную  миску с мацони.  ЉостЯнаЯ ложка  над  ней
торчала довольно странно, не подчинЯЯсь законам  физики. Ћна  торчала криво,
но при этом не притрагивалась к краю миски, как криво вонзенный в сыр нож.
     —ик  попробовал ложку густейшего мацони. ќто, подумал он, вкуснее,  чем
сливки. •отЯ —ик сливки никогда не ел, он полагал, что у них вкус пенок. —ик
положил  в мацони  остатки  мамалыги, размешал ее  там  ложкой и  стал  есть
вкуснейшую  кашу.  ‚се  ели  буйволиное мацони. Ђ  может,  они от настоЯщего
буйволиного мацони все такие здоровые, подумал —ик о дочках тети Њаши. ‚ это
времЯ он подзабыл о своей теории их обильной телесности.
     -- Ќу, теперь  персики,  а  там  девочки  -- на  прополку кукурузы!  --
сказала  тетЯ  Њаша. -- ’ы, ЊаЯна, натруси персиков! Ђ ты, ‹ЯлЯ, взглЯни, не
опрокинула ли девочка люльку!
     ‹ЯлЯ выскочила на кухонную веранду и крикнула оттуда:
     -- Џерестала раскачиватьсЯ! Џритихла!
     -- “снула, -- сказала тетЯ Њаша.
     ЊаЯна, прихватив таз, пошла на огород.  „ом тети Њаши славилсЯ тем, что
здесь  все  лето  ели  персики. Џочти весь огород  был огорожен  персиковыми
деревцами. Ќо доспеть  им  не давали.  …ли  полуспелые, состругиваЯ  ножиком
кожуру. ЊаЯна уже трЯсла персики. ‘лышно было, как они с глухим шумом падают
на землю. „ерево жалобно поскрипывало под ее руками.
     -- „ерево не сломай! -- рЯвкнула из кухни тетЯ Њаша. ‚скоре ЊаЯна вошла
в кухню, несЯ  полный таз  зарумЯнившихсЯ  персиков.  „евушки,  вооружившись
ножами, как  разбойницы,  налетели на  таз.  —ику тоже досталсЯ нож домашней
выделки с костЯной ручкой. Џерсики были вкусные, хоть и недозрелые.  „евушки
уплетали  их,  хохоча,  словно это было  не  только  вкусное, но  и  смешное
занЯтие. ЉаждаЯ старалась одной ленточкой состругать кожуру.  …сли это ей не
удавалось, все  остальные смеЯлись.  „о чего веселый дом, думал —ик, уплетаЯ
персики.
     -- ‚се,  девки!  -- наконец  крикнула  тетЯ Њаша.  --  Џора на прополку
кукурузы. Ђ ты, ‹ЯлЯ,  убери  со стола, накорми собаку и займись девочкой, Ђ
то она или люльку сломает, или люлька ее раздавит!
     „евушки вместе с матерью вышли из кухни, похватали мотыги, прислоненные
к огородной изгороди, и, посмеиваЯсь друг над другом, перекинув мотыги через
плечо, покинули двор, хлопнув воротами.
     ‹ЯлЯ тщательно соскребла со  стола  всю оставшуюсЯ мамалыгу  и вместе с
костЯми от копченого мЯса швырнула собаке, терпеливо  ждавшей  своего часа у
дверей. ‘обака, как  бы давЯсь  от жадности, сначала съела  всю мамалыгу,  а
потом стала перемалывать кости. Љостей было много, но она их с  удивительной
быстротой перемолола своими неимоверными челюстЯми.
     ‹ЯлЯ мокрой трЯпкой  протерла  длинный  стол,  за которым  они  сидели.
Џотом, легко приподнЯв, подвесила его передними ножками за чердачный выступ.
Џотом  она вымыла все миски,  из  которых ели мацони, все блюдечки, протерла
полотенцем и, сложив их горкой, поставила на кухонный стол.
     -- Џойдем, посмотришь нашу  малышку, -- сказала  ‹ЯлЯ,  и они  вышли во
двор.
     Љ  удивлению —ика, переходЯщему в ужас, он увидел, что огромнаЯ  собака
сейчас стоит возле люльки, а ребенок, высунув свою увесистую ручонку, крепко
держит ее за ухо.
     ‘обака, как бы прислушиваЯсь  к действию  кулачка  ребенка,  неподвижно
стоЯла  возле  люльки.   ‘удЯ  по  напрЯженной  руке  ребенка,  он  довольно
основательно тЯнул собаку за ухо.
     -- Ћна же укусит девочку! -- крикнул —ик.
     --  „а  что ты,  —ик!  -- рассмеЯлась  ‹ЯлЯ. -- Ћна любит нашу  малышку
больше нас. …сли  теленок, или  буйволенок, или даже  курица слишком  близко
подходЯт к люльке, она их гонит! Ћна их отучила пастись возле люльки!
     €  в самом деле,  теленок и  буйволенок паслись в  самом конце двора, а
куры хоть и разбрелись по двору, близко к  люльке не подходили. Џод странным
зонтичным деревом, где стоЯла  люлька, трава была свежее и гуще, чем во всем
дворе.
     --  —то  интересно,  —ик, --  сказала  ‹ЯлЯ, --  даже когда  мы вечером
убираем люльку в дом,  теленок  и  буйволенок не  смеют  пастись здесь,  под
деревом. „о того собака их запугала. Ћна без ума от нашей малышки.
     ‹ЯлЯ,  быстро  мелькаЯ голыми  ногами, подошла к  люльке, не  без труда
оторвала кулачок девочки от  уха собаки, а потом извлекла девочку из люльки.
Ћна прижала  ребенка к груди. ђебенок  был в одной коротенькой. рубашонке, и
—ик поразилсЯ его  мощной лЯгастости.  —ик охватил их обеих взглЯдом,  и ему
стало как-то даже не по себе: молодаЯ мать прижимает к груди своего ребенка!
Ђ  ведь она была не старше  —ика! —ерт его  знает, что делает это буйволиное
молоко, подумал —ик,  окончательно забыв о  своей теории, объЯснЯющей обилие
телесности дочерей тети Њаши.
     ‹ЯлЯ  поставила  босого  ребенка  на  траву   и,  придерживаЯ   его  за
предплечьЯ, стала  учить  ходить.  ђебенок довольно  быстро перебирал своими
лЯгастыми  ногами,  ступаЯ голыми  ступнЯми  по  траве. Ћн  даже  хотел идти
быстрей, это было видно по его телу, решительно наклоненному вперед, но ‹ЯлЯ
крепко придерживала его. € самое забавное было, что огромный пес, как добрый
и покорный отец семьи, осторожно шел за ними.
     --  ’оп!  ’оп!  ’опи!  ’опи!  --  повторЯла  ‹ЯлЯ  и  прогуливала  свою
толстоногую, стремЯщуюсЯ оторватьсЯ от нее сестренку.
     -- Ќу, ладно, Я пойду, -- сказал —ик.
     -- —ик, заглЯдывай к нам почаще! -- крикнула ‹ЯлЯ и снова: -- ’оп! ’оп!
’опи! ’опи!
     Ћгромный пес продолжал следовать за ними, как бы  признаваЯ  всем своим
видом полезность длЯ ребенка таких прогулок.
     Љогда —ик возвратилсЯ  в Ѓольшой  „ом,  там никого не  было, кроме тети
Ќуцы. Ћна проницательно посмотрела ему в глаза, точно так, как перед обедом,
и сказала:
     -- —ик, Я сообразила, что ты не обедал. Џокормить тебЯ?
     „олго же ты соображала, подумал —ик.
     -- Ќе хочу, -- сказал —ик, -- Я уже пообедал у тети Њаши.
     --  „а  что  ты  там  среди этих  прожорливых  девок  мог  ухватить, --
удивилась тетЯ Ќуца. -- џ тебЯ сейчас накормлю.
     --  —естное слово, не  хочу,  -- сказал —ик  искренне,  -- Я там  очень
хорошо поел.
     -- €  как они тебЯ самого не  слопали, эти девки, --  еще раз удивилась
тетЯ Ќуца. -- Ђ почему ты менЯ запутал, сказав, что уже обедал?  ‡а тебЯ два
раза этот  бессовестный ђыжик поел. Ќу,  прЯмо  из  голодного  краЯ! •оть бы
впрок ему шло: кожа да кости! Ќо почему ты мне тогда сказал, что уже обедал,
вот чего Я никак не пойму!
     --  Њне  тогда  не  хотелось,  --  сказал  —ик,  чувствуЯ,  как  трудно
объЯснить, что он своим отказом хотел угодить тете Ќуце, котораЯ глазами так
и выпытывала у него такой ответ.
     -- ‡ато Я сейчас тебЯ чем-то угощу, -- таинственно прошептала тетЯ Ќуца
и скрылась  в кладовке,  всегда  запертой  на  ключ,  который  булавкой  был
прикреплен к ее карману.
     ‹юбопытство вернуло —ику  аппетит. ‚ кладовке всегда что-нибудь вкусное
хранилось.  —ик считал, что слово "кладовка" происходит от слова "клад". ’ам
всегда хранитсЯ клад  вкусных  вещей:  грецкие  орехи,  мед, сыр,  чурчхели,
сушеный инжир, золотые, тЯжелые  круги копченого сыра. ’етЯ Ќуца вынесла ему
темно-багровую чурчхелину  величиной с хорошую свечку. ‚от это подарок!  —ик
обожал чурчхели!
     „лЯ тех, кто не  знает чурчхели, мы опишем, что  это  такое. Џусть хоть
оближутсЯ.  ‘начала на  нитку с иголкой нанизывают  дольки  грецкого  ореха.
Џотом,  держа  за  кончик  нитки,  всю  эту  низку  опускают  в посуду,  где
вываренный  виноградный  сок  загустел,  как  мед.  „аже  еще гуще.  €  этот
загустевший виноградный сок  облепливает низку  с  орехами.  Ђ  потом хорошо
облепленную густым виноградным соком низку вынимают и  вешают на солнце. ’ам
она  высыхает. ЏолучаетсЯ  южнаЯ сосулька:  орехи в сладкой шкурке высохшего
виноградного  сока.  ѓоворЯт,  в  древности   абхазские  воины,   когда  шли
куда-нибудь в поход, брали с собой  чурчхели --  и сытно, и вкусно, и  легко
нести.
     -- ‚от тебе, -- сказала тетЯ Ќуца,  -- а  ђыжик  ничего не  получит.  џ
когда  эту ораву посадила за  стол,  только тогда догадалась, что  ђыжик уже
сидел. ЉлЯнусь, думаю, моим покойным братом, Я же только что  видела за этим
же столом, на этом же  месте этот бессовестный рыжий затылок! Ќо не гнать же
ребенка из-за стола! ѓрех! Ћн из села Ђнхара. Ђ там все такие. ‡а ними нужен
глаз да глаз! € тут-то Я догадалась,  что ты не обедал! ‚ыскочила на веранду
и спрашиваю у детей: где —ик? Ђ они: не знаем, куда-то ушел!
     —ик с удовольствием уплетал чурчхели и слушал тетю Ќуцу. Ћн в очередной
раз удивилсЯ глупому свойству взрослых людей все обобщать. ‚от ђыжик схитрил
и два  раза пообедал, значит -- все жители села Ђнхара только тем и  занЯты:
кого бы  перехитрить и переобедать у него  два раза!  € еще —ик с удивлением
убедилсЯ,  что   тетЯ  Ќуца  совсем  не  подыгрывает  своим.  ‚от  ђыжик  ее
родственник,  а чего  только она про  него  не  наговорила.  Ђ он  думал  --
подыгрывает!  „аже  дЯдЯ  ‘андро  думал,  что подыгрывает! Ћна просто ужасно
устает и  многое  забывает. €  тут  —ик вспомнил,  что  сам  забыл три  раза
отказатьсЯ от чурчхелины, прежде чем ее взЯть. Ђ он сразу -- цап!  Ќехорошо.
Ќо  чурчхелина такаЯ  вкуснаЯ... „а нет же, поправил себЯ —ик,  отказыватьсЯ
нужно в  других домах, а не в доме, где ты живешь! ‚ечно  Я путаю! €  потом;
чурчхелина, в  сущности, не угощение,  а награда. Ќаграда  потому и награда,
что ты ее заслужил. ‡начит, тебе дают  твое! —урчхели  --  награда  —ику  за
скромный отказ от обеда.
     —ик с удовольствием уплетал  чурчхелину. ‚от житуха, думал —ик,  то  --
ничего,   то  --  все!  Ѓыло  так  приЯтно   надкусывать  чурчхелину,  потом
надкушенную часть,  придерживаЯ  зубами, провести  по  нитке  до самого рта,
после  чего выдернуть нитку  изо рта  и чувствовать, как сочные дольки ореха
пережевываютсЯ с кисловато-сладкой кожурой виноградного сока. ’ут самый смак
во рту, это вкуснее и  отдельного ореха, и отдельного высохшего виноградного
сока. Ћни перемешиваютсЯ, и возникает совершенно особый третий вкус! „о чего
гениальный был человек, который в древности придумал чурчхели! †аль, его имЯ
не сохранилось. Њожно было бы посреди Њухуса поставить памЯтник Ќеизвестному
€зобретателю —урчхели.
     Ђ  то  стоЯт повсюду  памЯтники  ‘талину.  Ћн  придумал  „непрогэс,  он
придумал Њагнитогорск, он придумал колхозы,  он защитил –арицын. Ѓольшой „ом
изнутри вместо  обоев был  оклеен листами старых  газет  и журналов.  —ик от
нечего делать прочел всю эту настенную библиотеку. ‚ тех местах,  где  он не
доставал  до  текста, он ставил на лежанку табуретку и добиралсЯ до  него. €
там была статьЯ  о  том, как ‘талин в  гражданскую  войну, пользуЯсь  еще не
разгаданной врагами  своей  мудростью, отстоЯл  город –арицын. Ђ потом Якобы
народ по  этому  случаю  назвал  этот город  ‘талинградом.  ‘колько  —ик  ни
перечитывал эту статью, он никак  не  мог понЯть, в чем заключалась мудрость
защиты –арицына. „а не  было там никакой мудрости! ‘татьЯ -- самый настоЯщий
подхалимаж! —ик и раньше не очень доверЯл  ‘талину,  хотЯ и  не верил, когда
дедушка  вдруг  сказал ему, что  ‘талин  разбойник,  ограбивший  пароход  до
революции. Ќо с  тех пор, как арестовали любимого дЯдю —ика и  выслали отца,
—ик окончательно возненавидел ‘талина.
     ЃеднЯга —ик! …сли б он тогда знал, что больше никогда в жизни не увидит
ни дЯдю, ни папу, как ему тогда грустно было  бы жить. Ќо он был уверен, что
эту ужасную ошибку рано или поздно исправЯт и он увидитсЯ с ними.
     —ик  иногда ловил себЯ на хитрой мысли, что хочет,  очень  хочет, чтобы
‘талин в  самом деле был великим и добрым человеком. ’огда на душе стало  бы
спокойнее,  стало  бы Ясно,  что  все  плохое  в  нашей  стране -- результат
вредительства или  ошибок глупых людей.  Ќо —ик чувствовал фальшь ‘талина, и
от этого некуда было детьсЯ. Ћн мошенник, думал —ик, обманувший всех  и даже
‹енина.
     Ќо что  же  делать? —ик не  видел  выхода. ’ут был  какой-то тупик. —ик
терпеть не  мог тупики. Ћн любил  Ясность. Џоэтому —ик больше всего на свете
не любил  думать о вечности и о политике. €  там, и тут был  тупик. Џолитика
казалась копошащейсЯ  вечностью. Ќо иногда  невольно  приходилось думать и о
том, и о другом.
     Љак это вечность? ‚се должно иметь начало и конец. Ќо тогда что было до
начала вечности и что будет после ее конца? ЋпЯть вечность?! ’огда зачем она
кончалась? Ћт этих мыслей —ик всегда чувствовал горечь и одиночество.
     €  сейчас,  доедаЯ чурчхели, —ик вдруг  ни  с того ни с сего  подумал о
вечности. € ему  сразу стало тоскливо. ’ут не решен вопрос о вечности, а  он
себе уплетает чурчхели. ѓлупо. —ик сразу почувствовал горечь бессмысленности
и одиночества. Ћт этой горечи ему даже во рту стало горько.
     € ему мучительно  захотелось к  ребЯтам. Ћн знал,  он точно  знал,  что
только в азарте игр улетучиваетсЯ эта горечь бессмысленности и одиночества.
     -- Ђ где ребЯта? -- спросил —ик у тети Ќуцы.
     --  „ети  наверху, -- кивнула  тетЯ Ќуца в сторону  взгорьЯ  за Ѓольшим
„омом, -- они там играют и пасут козлЯт.
     -- џ пойду к ним, -- сказал —ик и встал.
     --  €ди, —ик, иди, -- ответила тетЯ Ќуца, пододвигаЯ дровишки под котел
с похлебкой, висевший на очажной цепи.
     —ик вышел во двор, поднЯлсЯ к верхним воротам, вышел из них,  закрыл их
на щеколду и стал пробиратьсЯ по пригорку
     ‚скоре —ик услышал шорохи  в кустах, иногда как бы раздраженный шелест,
и он угадывал, что такой шелест вызван тем, что какаЯ-то ветка не поддаетсЯ,
а козленок  тЯнет ее. ‡амелькали  в  кустах беленькие козлЯта, быстро-быстро
вбиравшие в  рот листьЯ лещины,  сасапарилЯ, ежевики. ‚ремЯ  от  времени они
переблеивались,  чтобы  не  отстать  от   стада,   чтобы  чувствовать  своих
поблизости.
     —ик давно заметил, что, когда  коза отбивалась  от стада, она  издавала
дурное, паническое  блеЯнье,  она терЯла всЯкое желание пастись и шарахалась
по  кустам  в  поисках своих. —ик  даже  подумал,  что коза в  такие  минуты
чувствует одиночество вечности, хотЯ сама этого не понимает.
     ’ак и —ик сейчас, услышав радостные голоса  детей там, на холме, понЯл,
что они беспечно  играют и ему с ними будет весело. € оттого, что он знал --
сейчас  в бешеной беготне, в азарте игр  уйдут от него все неприЯтные мысли,
ему  сразу  стало  хорошо,  и он почувствовал  прилив  сил.  …му  прЯмо-таки
захотелось переблеЯтьсЯ с ребЯтами, как с козлЯтами.
     --  џ здесь! -- крикнул —ик изо всех  сил и стал быстро  пробиратьсЯ  к
вершине холма.
     Ћн уже слышал смех мальчиков и взволнованные крики девочек, но они были
невидимы за зарослЯми склона.
     --  —ик,  иди  к нам!  --  раздалсЯ  веселый голос  ђыжика. --  ѓде  ты
пропадал? Ђ мы бегаем наперегонки!
     ‚ голосе ђыжика —ик почувствовал такую дружественность, такое искреннее
желание видеть его, что он  сразу все простил ему. Љакой  обед?  Џри чем тут
обед? ‚се это  чепуха! ‘ейчас  досыта набегатьсЯ с  ребЯтами -- вот сладость
жизни, и она от него никуда не уйдет!

--------
        ЉурортнаЯ идиллиЯ

     Љогда  человек,  гулЯЯ, о  чем-то  глубоко  задумываетсЯ, он интуитивно
выбирает себе самую простую и знакомую дорогу.
     Љогда  человек, гулЯЯ,  развлекаетсЯ, он интуитивно выбирает себе самый
незнакомый, извилистый путь.
     џ  выбрал себе извилистый  путь  в этом  маленьком  крымском городке  и
очутилсЯ  в незнакомом месте, хотЯ  густаЯ  толпа гулЯющих  казалась  той же
самой, что и на нашей улице.
     Ќедалеко от  менЯ возводили развалины древнегреческой крепости, подымаЯ
их до  уровнЯ  свежих античных  руин. Ћни  должны были изображать живописный
вход  в новое кафе. Џо  редким восклицаниЯм  рабочих Я понЯл, что они турки.
Ѓоже, неужели, чтобы возвести даже  развалины крепости, наши рабочие  уже не
годЯтсЯ, надо было приглашать турок?
     ‡десь столько забегаловок, кафе, ресторанов, закусочных, что совершенно
непонЯтно, как это новое заведение будет  конкурировать со старыми.  Ќеужели
только за счет  освеженных  руин  или додумаютсЯ  до чего-нибудь  еще  более
оригинального? Ќапример,  будут сдирать в тарелки шашлыки с древнегреческого
копьЯ?***
     ‘лушаЯ  деловые   переговоры  турецких   рабочих,  азартно   возводЯщих
развалины до уровнЯ руин, Я бы  даже сказал,  возводЯщих их с патриотическим
злорадством  (возможно,  их  предки  и превратили  когда-то эту  крепость  в
развалины), Я вспомнил свое давнее путешествие в ѓрецию.
     ’ам, в Ђфинах, за столиком  открытого кафе,  мы, несколько членов нашей
группы, сидели и громко разговаривали. €з-за соседнего столика, услышав нашу
русскую  речь,  с нами заговорил греческий рабочий. ќто был грек  из ђоссии,
вернувшийсЯ   на  свою   историческую  родину.  ЌельзЯ  было   сказать,  что
историческаЯ родина сделала  его счастливым.  Ћдет  он  был  бедно, выглЯдел
печально.
     -- Љак дела? -- спросил Я у него.
     Ћн немного подумал и таинственно вздохнул:
     -- “ вас хоть керосин есть.
     џ не сразу догадалсЯ, что он имеет в виду нефть. Ѓедный, бедный!
     “ кафе, где возводились развалины, стоЯл менЯла. ’аких одиноких менЯл Я
в  этот вечер  видел с  десЯток. ќтот  вполголоса, как бы готовый взЯть свои
слова обратно, повторЯл:
     -- „оллары! ђубли! ѓривны!
     „оллар  завоевал  Ќовый свет,  завоевал  ‘тарый  свет  и, по  не  очень
проверенным  слухам, завоевал тот свет. Љогда •арон,  переправлЯЯ мертвых  в
Ђид,  впервые вместо драхмы  затребовал доллар,  началась  новейшаЯ  историЯ
человечества. Ќо откуда эти слухи?
     ѓоворЯт,  от  людей,   испытавших   клиническую  смерть   и  по  ошибке
отправленных в греческий Ђид.
     -- „оллар! --  кричал  •арон и  выбрасывал их из лодки, после  чего они
оживали, чтобы, как простодушно надеЯлсЯ •арон, принести ему доллар.
     Ђ  люди думают,  что  дело  в  усилиЯх,  врачей.  ‘  особенной Яростью,
говорЯт,  он  выбрасывал  из  лодки  ошибочно  попавших  к  нему  русских  с
недопропитым металлическим рублем в кулаке.
     Џока Я  предавалсЯ этим странным  фантазиЯм,  мимо менЯ проходили толпы
отдыхающих. €з всех кафе, забегаловок, открытых ресторанов вразнобой визжала
громкаЯ музыка, сливаЯсь в адскую какофонию.
     ЌельзЯ было  не заметить,  что  толпа  гулЯет  с  какой-то лихорадочной
бодростью. Њожно  было подумать,  что русские жадно догуливают  в  Љрыму или
догуливают  вообще, страшась  трубы архангела,  котораЯ в  любой  миг  может
возвестить,  что  керосин кончилсЯ.  Њожно  было  подумать,  что  эта адскаЯ
какофониЯ  была призвана заглушить  трубу архангела, ибо  чувствовалось, что
она подымает дух толпы.
     –ивилизациЯ, как  говоритсЯ,  сама пашет  и сама топчет. „авнЯЯ великаЯ
мечта  о просвещении народа  сейчас кажетсЯ не более  реальной, чем  попытка
целиком зажарить быка на огне свечи. Ћднако попадаютсЯ и героические попытки
зажарить быка.  “ подножиЯ этого  вавилонского  грохота  кое-где  бесстрашно
сидЯт нищие  скрипачи  и скрипачки,  иногда  студенческого возраста, и, если
вплотную к ним подойти, слышно,  как они трогательно наигрывают классические
мелодии. ’олпа и им иногда  подбрасывает  деньги, скорее  за героизм, чем за
музыку. Џочти метафора положениЯ культуры в сегоднЯшней ђоссии.
     ‚се  эти  забегаловки, кафе,  рестораны  выставлЯют  обильную  закуску,
всевозможные иностранные сладости и, конечно, напитки всех  мастей.  Џовсюду
выставлена свежайшаЯ осетрина, хотЯ осетров  здесь запрещено ловить. Ћна  не
только выставлена,  но и названа,  чтобы ни  у  кого  не возникало  никакого
сомнениЯ, что это именно осетрина и кто здесь истинный хозЯин.
     ѓлЯдЯ на могучую толпу, казалось, что она поглотит горы закусок и океан
выпивки. Ќо, вглЯдываЯсь в  эти горы закусок и океан выпивки, думалось: нет,
скорее они поглотЯт толпу.
     ЌесмотрЯ  на вечерний  час, сельчане продавали фрукты  и овощи. €  тут,
надо  сказать,  татары  выглЯдели  настоЯщими  мастерами   по   сравнению  с
остальными продавцами. “ них были лучшие фрукты и овощи.
     Џомидоры выглЯдели взрывоопасно. Љаждый из них как бы кричал:
     "‘лопай, а то лопну!" "Ќу и лопни!" -- хотелось ответить.
     ‚  детстве  Я  ел  все,  кроме  помидоров.  ‚ них мне  чудилось  что-то
тошнотворное. ѓастрономически  возмужав,  Я стал поглощать  и помидоры. „аже
слегка гордилсЯ этим. ‘ейчас дело к старости, и Я, как бы  впадаЯ в детство,
снова возненавидел  помидоры.  ‚се  возвращаетсЯ на  круги  своЯ. Њимо  менЯ
проехала  лошадка,  везущаЯ на  дрожках  отдыхающих.  € вдруг лошадка  стала
вываливать из  себЯ темно-зеленые  лепешки. ’олько она взЯлась за свое дело,
как  возница ее  мгновенно  остановил и  не без  изЯщества поднЯл ее пышный,
хорошо расчесанный хвост, чтобы она его не запачкала.  Џосле этого он достал
из-под  сиденьЯ  лопаточку и  ведро,  спрыгнул на землю и аккуратно собрал в
ведро все лепешки.
     Џотом он поспешно скрылсЯ куда-то с этим ведром.
     Џри  этом  казалось,  что поспешность его, даже заботливаЯ поспешность,
вызвана тем, что он хочет  донести до кого-то эти лепешки еще в теплом виде.
Џотом  он  снова поЯвилсЯ  перед  глазами с Явно пустым ведром и с некоторым
довольством на лице,  словно  ему  удалось выгодно  сбыть  этот навозец и он
недаром поспешал,  и  теперь, мотаЯ  в  руке  ведром, может  себе  позволить
расслабитьсЯ.
     Џока  все  это  происходило,  отдыхающие, сидевшие на  дрожках,  весело
смеЯлись.  —увствовалось,  что  смех седоков  отчасти  вызван тем,  что этот
дополнительный номер  Явно не  предвиделсЯ  и,  конечно, приплата за него не
последует. ќто -- невольный подарок.
     Ѓолее того, продолжаЯ смеЯтьсЯ, они  вполне  доброжелательно поменЯлись
местами,  чтобы  в случае новых чудачеств лошади те, что случайно,  конечно,
сидели на местах,  откуда  плохо  обозреваетсЯ лошадиный  зад, в  дальнейшем
сравнЯлись  с  первыми везунками.  „етей, как в кино, пересадили на переднюю
скамью.  ‘едоки, видимо,  совершенно не подозревали,  что лошадь способна на
такое. ‚озница поехал дальше.
     ...Ќет, Я, конечно, погорЯчилсЯ относительно культуры. Љультура, хоть и
очень медленно, но  движетсЯ вперед. џ  уверен, что возница в древних Ђфинах
при  таких же  обстоЯтельствах даже не стал бы останавливать лошадь, а не то
что запасатьсЯ ведром и лопаточкой.
     ‚еликий ‘ократ,  проповедуЯ  афинским юношам свою  философию, возможно,
иногда отпихивал  ногой козий или какой-нибудь еще помет, что  нисколько  не
мешало   глубине  его  суждений.  €   это  заставлЯет   задуматьсЯ  о  наших
телевизионных мыслителЯх, у  которых многомиллионнаЯ  аудиториЯ, и вроде  не
похоже,  чтобы они  отпихивали  какой-то  помет, а вот мыслей  нет  как нет.
‚идимо, вечен закон: чем больше толпа, тем глупее мысль оратора.
     ’елевизоры, компьютеры,  радиотелефоны  и  прочее, и  прочее -- все это
плоды цивилизации и к культуре не имеет никакого отношениЯ.  Ђ  вот  ведро и
лопаточка под сиденьем -- это шаг вперед. ќто наше достижение. Љонечно,  длЯ
нескольких  тысЯчелетий  маловато.  Ќо  все-таки  это  шаг  вперед,   а  там
посмотрим. ѓлавное -- хватило бы керосина.

--------
        ‘лучай в горах

     џ продолжал сидеть  за столиком  в "Ђмре"  в ожидании  своего безумного
собеседника. Ќаправо от менЯ за сдвинутыми столами сидели новые русские и не
менее  новые  абхазцы. Ћни наелись и  напились и сейчас предавались игровому
веселью. €грали на деньги. ‘уть игры состоЯла в том, что двое швырЯли в море
закупоренные бутылки с шампанским. Љто дальше швырнет, тот и выиграл.
     Џосле того  как соперники забрасывали  свои  бутылки, ватага ребЯтишек,
расположившихсЯ  внизу на  помосте длЯ пловцов, бросалась в воду наперегонки
и, нырЯЯ на месте бултыхнувшихсЯ бутылок, доставала их со дна. “ нырЯльщиков
на помосте оставались свои сторонники, которые, когда они безуспешно нырЯли,
подсказывали им более точное место, где затонула бутылка:
     -- Џравее! Ѓлиже! „альше!
     ѓлубина морЯ здесь была не более  пЯти-шести метров. ‚ детстве Я в этих
местах много плавал и нырЯл. ‘частливец, первым  нашаривший  на дне бутылку,
утЯжеленный  добычей, плыл  с ней к "Ђмре", взбиралсЯ по железной лесенке на
верхнюю палубу  и сдавал  бутылку официантке. Ћфициантка,  строго рассмотрев
бутылку и убедившись, что  она не пострадала, выдавала мальчику деньги.  ’от
радостно устремлЯлсЯ вниз,  выбегал на помост,  где лежала его одежда, совал
деньги в карман брюк и прыгал  в море, когда новые бутылки шлепались в воду.
‘удЯ  по тому, что официантка пускала мальчиков в трусиках на палубу "Ђмры",
она тоже имела свой процент. Ћбычно голых купальщиков сюда не пускают.
     Џока  Я  любовалсЯ  этой  совершенно   новой  игрой,  навеЯнной  новыми
временами,  ко мне подошел давний знакомый мухусчанин. Ћн присел за столик и
некоторое времЯ вместе со мной следил  за происходЯщим на палубе  "Ђмры" и в
море. Џотом, видимо, приревновав  мое пристальное внимание  к происходЯщему,
он сказал:
     --  ќто  все ерунда! Ѓогачи с жиру  лопаютсЯ.  џ тебе расскажу  случай,
который был со мной в молодости. ќто будет поинтересней.
     € он  рассказал. ђассказ и  особенно мои догадки по поводу  услышанного
таковы, что  Я не могу ни описать его  внешность, ни назвать имени или места
работы.  …динственное,  что  могу  сказать,  он  был  вполне  интеллигентным
человеком.
     -- ‚ юности  Я  любил  ходить в горы. ‚от что  случилось однажды. Џосле
тЯжелого перехода по фирновым снегам наша группа  остановилась на  несколько
дней  на  чудесной   альпийской   полЯне.  ‚округ  изумрудные  луга,  пониже
темно-зеленые  непроходимые  леса,  а  наверху сверкают  снежными  вершинами
горные хребты. Ќедалеко находилось озеро небесной красоты, в него с северной
стороны еще сползали снега.  ‚ двадцати минутах ходьбы на этом же альпийском
лугу был расположен другой туристический лагерь.
     „ни стоЯли  солнечные, жаркие,  и всЯ наша группа загорала возле озера.
‘юда  же  приходили  и  обитатели  соседнего   лагерЯ.  ‚ода  в  озере  была
прозрачнаЯ,  как  слеза, но  совершенно  ледЯнаЯ. ‚дали  от  берега  плавали
легкие,  снежные  островки. Ќикто в  озере не  осмеливалсЯ купатьсЯ.  Ќикто,
кроме менЯ и одной девушки из ђостова. ‡вали ее ‡ина.  …й  было девЯтнадцать
лет, а мне двадцать два. џ училсЯ в Њоскве на физмате, она училась в ђостове
в педагогическом  институте. ќто была  стройнаЯ,  очаровательнаЯ  девушка, и
весь радостный облик ее струил ласку на окружающий мир. Њы влюбились друг  в
друга. Џо  вечерам, уединившись, целовались, как безумные, и Я знал, что она
готова на все, но Я сдерживал себЯ изо всех сил.
     џ собиралсЯ на ней  женитьсЯ  через два года после окончаниЯ института.
‘ейчас  женитьсЯ никак  не мог; родители  у менЯ были бедные, Я жил почти на
одну стипендию.  Џри  всей влюбленности  у  менЯ  срабатывали  и  совершенно
прозаические соображениЯ.  џ думал: овладеть  такой  хорошенькой  девушкой и
предоставить  ее  самой  себе на  два  года --  опасно.  џ  считал,  что  ее
невинность будет гарантией верности.
     “  нее  была  очаровательнаЯ привычка.  —то  ни  попадет под  руку, все
пытаетсЯ прижать  к груди. Ќаберет букетик альпийских цветов  -- прижимает к
груди. Џоймает бабочку  -- прижимает к груди. Ќайдет белый гриб -- прижимает
к груди. „аже ежика, которого  мы поймали, подымаЯсь в  горы, она ухитрЯлась
долго прижимать к груди. “милЯЯсь этой ее привычкой, Я тогда думал, что ‡ина
наконец  угомонитсЯ,  когда прижмет к груди  нашего будущего ребенка. Ќо все
обернулось по-другому.
     Њы с ней входили в обжигающую холодом воду и отплывали от берега метров
на двадцать. џ, выросший на —ерном море и с детства далеко заплывавший, и то
чувствовал невероЯтно сковывающую тело ледЯную воду, а она хоть бы что.
     Љаждый  раз  она  готова  была  плыть  дальше, но Я  ее  останавливал и
заставлЯл  поворачивать. ‚идимо, она представлениЯ  не имела,  что  судорога
может омертвить тело, или  была  уверена,  что рЯдом  со мной  ей  ничего не
грозит. ’акое предположение вдохновлЯло менЯ, и Я тоже был уверен, что рЯдом
со мной с ней ничего не может случитьсЯ: умру, но спасу.
     €ногда приходил к озеру  и наш проводник  и не сводил с нас глаз, когда
мы были в озере (с нас ли?! Ћ, свЯтаЯ, наивность!), как бы  готовый в случае
чего, не раздеваЯсь, броситьсЯ на помощь.
     Њы восхищались проводником. ќто был парень лет тридцати, очень крепкого
сложениЯ,  с мужественным лицом  и абсолютно неутомимый. Ќа  привалах  после
длительного  перехода,  когда  мы  в  прЯмом  смысле  валились  на землю  от
усталости,  он спокойно отправлЯлсЯ за  дровами, рубил их, разводил  костер,
спускалсЯ  на  речку  за водой,  разогревал  еду.  ‘  женщинами  никогда  не
заигрывал, что усиливало их любопытство к нему.
     Ћднажды  он  пр