”азиль €скандер. Ћ, мой покровитель!

Ћцените этот текст:
”азиль €скандер. Ћ, мой покровитель!

---------------------------------
€скандер ”.Ђ. ‘обрание. ‚ 10 т.
Њ.: ‚ремЯ, 2004.
’ом 8, —еловек и его окрестности, с. 527-561.
OCR: sad369 (г. Ћмск)
---------------------------------
‡а участие в альманахе "Њетрополь" Я был подвергнут легкому остракизму,
и менЯ отгонЯли, правда не слишком шумно, от редакционных улей, когда Я
приближалсЯ к ним с тем, чтобы там мирно попастись. џ думал, сторожа
некоторых полей, удаленных от центральной усадьбы, не извещены о моем
остракизме, и хотел воспользоватьсЯ этим. Ќо сторожа все знали. ‘амые
сердобольные из них предлагали длЯ заработка порытьсЯ в сорнЯках этих полей,
отделЯЯ плевелы от Якобы зерен в редакционной почте, но Я с этими
предложениЯми никак не соглашалсЯ.
Ђльманах этот был издан без разрешениЯ начальства не то в трех, не то в
пЯти экземплЯрах. џ уже забыл. Џравда, один экземплЯр был вывезен в Ђмерику
и там издан типографским способом. Ќо это случилось несколько позже.
Ќачальство, заранее узнав, что альманах готовитсЯ к изданию, вкрадчиво
просило включить в редколлегию кого-нибудь из них, причем по нашему выбору.
Ќо мы отказались. ‚есь смысл альманаха был - могут ли в ђоссии поЯвлЯтьсЯ
какие-либо изданиЯ без участиЯ идеологического начальства.
€ начальству это было обидно. € оно сначала просило нас этого не
делать, потом умолЯло нас этого не делать, а потом поднЯло страшный шум,
грозЯ всему миру, что альманах будет способствовать переходу "холодной
войны" между ђоссией и Ђмерикой в "горЯчую". Љазалось, мы собирались поджечь
собственный альманах и сунуть его в жерло какой-нибудь атомной пушки, если
таковаЯ имеетсЯ. Ќо если таковаЯ и существует, кто бы нас к ней подпустил?
Љак бы прислушиваЯсь к возможной атомной канонаде, всем участникам
альманаха назначили некоторые меры наказаниЯ. Ќо никого не арестовали, может
быть сгорЯча заранее объЯвив нас людьми слабоумными.
ѓоворЯт, альманах этот был прочитан в главном идеологическом управлении
партии. ѓлавный идеолог ругал каждое произведение альманаха, когда же дошел
до моего рассказа "Њаленький гигант большого секса", вдруг расхохоталсЯ. Ќу,
если там еще не разучились смеЯтьсЯ, подумал Я, больших наказаний не будет.
’ак и случилось. ѓода два, освобожденный от попыток печататьсЯ, Я сидел и
писал, пожалуй, самую непроходимую мою повесть "‘тоЯнка человека". „аже если
бы Я не принимал участиЯ в нашем несчастном альманахе, ее никто бы никогда
не пропустил. Ќо, как это иногда бывает в мрачных обстоЯтельствах, по
сложной психологической причине у менЯ вдруг написалась глава совершенно
самостоЯтельнаЯ и довольно светлаЯ. Ђбсолютно никакой политики ни в одной
фразе не было, и Я решил попробовать начать печататьсЯ.
—тобы не путатьсЯ в ногах мелких идеологических клерков, Я позвонил
редактору журнала, где иногда публиковалсЯ, и сказал, что у менЯ есть вполне
печатный рассказ и, если Я близок к окончанию отбытиЯ литературной изолЯции,
Я могу его принести. Ћ сроке изолЯции может знать только он, как редактор
журнала, и Я ему полностью доверЯю. ’ак Я сказал. џ думаю, эта небольшаЯ
лесть сыграла большую роль.
- “ нас наказание носит диалектический характер, - бодро ответил он. -
Ќо после всего, что случилось, вы сами должны понимать, насколько рассказ
обЯзан быть идеологически чистым.
- €менно такой рассказ Я написал, - сказал Я, стараЯсь поддержать его
бодрость.
- Џосылаю курьера, - выдохнул он, как бы идЯ на смертельный риск и
одновременно мечтаЯ получить либеральный куш, потому что никто из участников
альманаха еще не печаталсЯ.
‘уть рассказа заключалась вот в чем. Њой герой, ‚иктор Њаксимович, во
времЯ подводной охоты чуть не утонул. Џосле этого случаЯ сердце его стало
барахлить в море. Ќи один врач не мог понЯть, в чем дело. “ него поЯвилсЯ
комплекс страха перед морской водой. Ћн перестал купатьсЯ в море.
Ћднажды он далеко в море рыбачил с мальчиком. €х лодку перевернули
раскуражившиесЯ пьЯные рыбаки. Ћчутившись в ледЯной воде с мальчиком, ‚иктор
Њаксимович был так озабочен спасением его, что забыл о своем сердце, и они
благополучно приплыли к берегу. ‘ тех пор он перестал боЯтьсЯ плавать в
море, и сердце не давало о себе знать. ‚ сущности, в этой новелле Я
демонстрировал мысль ‹ьва ’олстого о пользе забвениЯ себЯ. ЏридратьсЯ было
не к чему. Ћ классовом происхождении спасаемого мальчика даже наша
пропаганда стыдилась говорить.
Љурьер в тот же день забрал рассказ. Љ вечеру Я позвонил редактору, и
он радостным голосом поздравил менЯ: вещь идет!
- џ отдал рассказ в отдел прозы, - добавил он. - ’ам у вашего
ЏокровителЯ есть несколько мелких замечаний. Џриезжайте завтра к нему и
утрЯсите все. ђассказ идет в ближайшем номере.
Ќа следующий день Я бодро шел в редакцию. џ был рад и вместе с тем
обеспокоен: какие замечаниЯ у Ђльберта Ђлександровича, моего так называемого
ЏокровителЯ? “же давно у нас с ним установились странные, двусмысленные
отношениЯ.
Љогда-то, мы еще не были знакомы, он дал положительную рецензию на мою
первую сатирическую повесть "‘озвездие Љозлотура". џ ему, естественно, был
благодарен за эту рецензию.
џ тогда еще не знал, что Ђльберт Ђлександрович по-своему грандиознаЯ
личность. ‚ день поЯвлениЯ рецензии мы созвонились и встретились в Љлубе
писателей. Њы долго сидели, крепко выпили, и он уже за полночь пригласил
менЯ к себе домой. џ был по советским меркам молодой писатель, а он тогда по
моим кавказским меркам казалсЯ гораздо старше менЯ. Љак же было отказатьсЯ?
†ил он где-то в центре. Њы уже были настолько пьЯны, что, добравшись до
дверей его квартиры, производили странные и долгие манипулЯции, смысл
которых и сейчас мне не Ясен. Ћн был такого же среднего роста, как и Я. Ќо
почему-то надо было взгромоздить его к себе на плечи, чтобы он в конце
концов мог открыть дверь.
—то он делал на моих плечах? ‘корее всего, Я думаю, у него высоко в
дверь был врезан второй замок, и он, перед тем как отомкнуть вторым ключом
дверь, долго наблюдал в замочную скважину. Њои пьЯные плечи подламывались
под ним.
Љак Я теперь понимаю, он очень боЯлсЯ жены и очень хотел продолжить
выпивку. ‚ысокогорнаЯ разведка обнаружила в доме отсутствие бдЯщего поста, и
он решил открыть дверь. ‡наками показываЯ, что тишина должна быть достойна
разведки, он на цыпочках проводил менЯ на кухню. Њы осторожно вдавили
кухонную дверь внутрь и расселись. Ћн разулсЯ сам и предложил разутьсЯ мне.
Џосле этого он открыл дверь одного из двух холодильников и горделиво
предложил мне туда заглЯнуть. џ так и ахнул, не счесть алкогольных алмазов в
каменных пещерах. Ћн вынул бутылку виски, достал откуда-то два стакана, и мы
продолжили пиршество.
Џосле первых двух-трех глотков он вдруг расплакалсЯ вполне натуральными
слезами, и, если б Я мог верить словам, которые произносились между икотой и
вздохами, получалось, что Я предпоследний коммунист в стране, а он
последний. „ругих нет.
- џ не коммунист, - сказал Я, чтобы не было ложных иллюзий.
- ‡наю, - кивнул он мрачно, - но Я же не о формальном членстве говорю.
Љозлотуры повсюду побеждают, а наверху ничего не делают.
Ѓоже, боже, теперь Я понЯл, почему он написал положительную рецензию на
мое "‘озвездие Љозлотура"! Ќо не мог же Я ему сказать, что как раз наверху
сидЯт главные козлотуры, времЯ от времени почесываЯсь и боковым движением
рога сбрасываЯ кого-нибудь вниз. ‚ этот исторический момент был как раз
сброшен •рущев. Ќет, не сказал Я ему ничего такого.
Љосмический характер разложениЯ, охватившего страну, никак не давал мне
повода думать, что холодильник, наполненный напитками, тоже след этого
разложениЯ. Џосле его горьких слез Я воспринимал этот холодильник, набитый
отнюдь не только патриотическими напитками, скорее как запасы длЯ
дальнейшего оплакиваниЯ судьбы коммунистического движениЯ.
Ћднако после первого стакана, то ли махнув рукой на разложение, то ли
указываЯ на энергические действиЯ с какой-то далеко идущей целью,
опережающей разложение, он вдруг принЯлсЯ, как скифский вождь, рассказывать
мне о женщинах, взЯтых в полон лично им.
Љ похабству этих рассказов прибавлЯлись какие-то гастрономические
призвуки, словно он мне объЯснЯл способ поеданиЯ живых устриц или
чего-нибудь не менее экзотического.
‚ремЯ шло. Њелькали в его рассказах города и страны. Ћн же был
журналист-международник. Ћн дошел, казалось бы, до благополучной,
опереточной ‚ены, но тут все сорвалось.
- ’ы представлЯешь, - начал он, - голый сижу в ‚ене на венском стуле. Ђ
она...
‚ каком виде была она, Я так и не узнал никогда. ‚ кухню с громкой
руганью ворвалась его жена, и стало совершенно Ясно, что всЯ его затейливаЯ
исповедь была подслушана ею из-за стены. Њы были уверены, что она
давным-давно спит. Њы забыли о ней, но она сама о себе не забыла.
’еперь Ясно, что голос его по ходу выпивки приобретал чрезмерный пафос,
тем более со своими иностранными полонЯнками даже в пересказе он иногда
переходил на плохой английский Язык. Ђ если учесть сложность его советских
эротических замыслов, ему и там не раз приходилось повторЯть одно и то же,
усиливаЯ голос. …вропеЯнки его Явно не сразу понимали. ’ем более Я. ‚от жена
и проснулась (если она вообще спала, а не затаилась). Ќо возможно и другое.
‚озможно, его венское приключение, если жена о нем знала, носило на
себе следы такой вычурности, что она уже не в силах была выслушивать это еще
раз.
‚озможно, находЯсь именно в ‚ене, он, как марксист, пыталсЯ запутать,
высмеЯть, вывернуть наизнанку теорию ”рейда. Ќо удалось ли ему это и что
именно там происходило, осталось длЯ менЯ навсегда тайной.
џ никогда не испытывал такого стыда. ЌемолодаЯ, незнакомаЯ женщина
врываетсЯ к нам в ночной рубашке и разоблачает нас как грЯзных мерзавцев.
Ћсобенно глупой в эту минуту была его смущенно-обиженнаЯ улыбка: не дала
допеть песню.
€ вдруг он важно сказал, поворачиваЯсь ко мне:
- ќто восточный человек. € мы сейчас с ним, как это принЯто на Љавказе,
выпьем за хозЯйку дома из своих туфель!
Ѓоже, боже, у него в голове все спуталось: давний обычай гусар пить из
туфелек своих возлюбленных с тЯжелым прощальным рогом кавказского застольЯ.
‘ этими словами он, неловко наклонЯЯсь и проливаЯ виски, начал искать
глазами свои туфли.
Ћна закричала.
џ быстро нашел свои туфли, от ужаса допил стакан, промчалсЯ мимо
хозЯйки и каким-то образом очутилсЯ на улице. “же там Я надел туфли,
содрогаЯсь от мысли, что их мог спутать с его обувью и мне пришлось бы
возвращатьсЯ в дом.
Џосле этого мы долго не виделись, а когда увиделись, на его толстых
губах снова промелькнула смущенно-обиженнаЯ улыбка, напоминающаЯ о том
случае и как бы неназойливо вбирающаЯ менЯ в круг его семьи с ее маленькими
тайнами.
‚ круг его семьи Я, разумеетсЯ, больше никогда не вступал. Љстати, он
был бездетен. Ќо мы продолжали изредка встречатьсЯ, и Я иногда печаталсЯ в
журнале, где он заведовал прозой, хотЯ сам писал статьи на международные
темы.
‚нешне Ђльберт Ђлександрович был всегда элегантно одет как человек,
которого вот-вот могут вызвать на дипломатический прием. —то и случалось. “
него было горбоносое лицо римского патрициЯ, слегка одрЯблевшее в сенатских
интригах. …сли он не перепивал, точнее, до того, как он перепивал, он был, в
самом деле, легок, весел, остроумен. …го движениЯ были движениЯми вЯлого
удава. € слава его состоЯла в том, что он обрабатывал женщин долго, как удав
кролика. Ћдновременно с этим он писал статьи на международные темы.
- Џостель взбадривает мой ум, - говорил он.
‡а один любовный сеанс он мог удовлетворить самую тугоплавкую женщину и
написать статью. ‘татьи и любовные сеансы, возможно, путем долгой тренировки
он кончал одновременно, вероЯтно бравурным аккордом выражаЯ неисчерпаемость
исторических сил мирового пролетариата.
ЌельзЯ сказать, что тут была чистаЯ стихиЯ. ‘тихиЯ все-таки готовилась
заранее.
Џриведение в порЯдок своих записок он совмещал с застольем, иногда -
прЯмо на работе. Џотом, оказавшись у возлюбленной, он ставил кейс на
подушку, клал на него вороха бумаг, вынимал свой знаменитый "паркер" и
приступал к делу. …сли в работе наступала заминка и нижнЯЯ часть пылающего
айсберга выражала некоторое недоумение по поводу верхней части, он
решительно заЯвлЯл:
- ‹ежи, лежи, Я все контролирую.
‚от таким человеком был Ђльберт Ђлександрович. Ќо не всегда так гладко
у него протекала жизнь. „о этого журнала он долгое времЯ работал в газете. €
любовные свЯзи его, оттого что он был помоложе или, может быть, из-за
газетной спешки, были более нерЯшливы.
Љороче, когда однажды в партком вошли три беременные литсотрудницы,
держа в руках три газеты с его статьЯми, бичующими американский империализм,
разразилсЯ скандал.
‘начала он пыталсЯ все отрицать. Ќо женщины, кроме газет, запаслись
врачебными справками, из коих следовало, что срок беременности каждой
приблизительно соответствует выходу запасенной газеты. ’рижды повтореннаЯ
приблизительность приводила к точному выводу по законам высшей математики.
Ђльберт Ђлександрович был известным журналистом, скандал дошел до –Љ
партии, и некий беспощадный инструктор утвердил выдворение его из газеты.
…го рабочий стол, отчасти использованный не по назначению, был еще
более сурово наказан, очевидно, чтобы другие столы при подобных
обстоЯтельствах лЯгались, что ли. Џо велению редактора стол был четвертован
и выброшен на свалку. ‚след за столом на свалку чуть не полетели подшивки
газет, лежавшие в кабинете Ђльберта Ђлександровича. Ќо все три литсотрудницы
поклЯлись, что он длЯ смЯгчениЯ ложа никогда не использовал подшивки, как бы
выражаЯ этим своим признанием несколько запоздалое восхищение его
спартанской простотой.
Ђльберт Ђлександрович не пал духом. Љоммунизм, женщин и выпивку у него
никто не мог отнЯть. Ћн некоторое времЯ под псевдонимом печаталсЯ во
второстепенных московских газетах, а потом стал поЯвлЯтьсЯ на людЯх с
огненной мулаткой с Љубы, на голову выше его. “влечение Ђльберта
Ђлександровича кубинкой совпало с увлечением Љубой нашего правительства.
Ђльберт Ђлександрович написал одну из самых Ярких своих статей "Љуба -
любовь моЯ".
‘татьЯ под псевдонимом, конечно, была напечатана в журнале, где он как
раз тогда стал работать. ‘татью перепечатали на Љубе, и сам ”идель Љастро
размахивал ею во времЯ одного из своих митингов. ђедакциЯ решила наградить
Ђльберта Ђлександровича за эту статью. ‚ конце года его лицо среди других
лауреатов Явилось на журнальной обложке пред Ясны очи инструктора –Љ,
который считал Ђльберта Ђлександровича идеологически раздавленным и в лучшем
случае отсиживающимсЯ в какой-нибудь заводской многотиражке. Ќеугомонный
инструктор пыталсЯ интриговать и даже привлечь в доказательство тех самых
литсотрудниц, но суровые товарищи из –Љ сказали:
- “гомонись. ‘татьЯ понравилась ”иделю Љастро, а это важнее твоих
литсотрудниц, которые ложатсЯ на редакционный стол, даже не подстелив
газетные подшивки.
Џосле этого в журнале поЯвилась целаЯ сериЯ статей на
кубино-американскую тему. ‚се эти статьи пламеннаЯ мулатка переводила длЯ
Љубы, где их охотно печатали. џ думаю, переводила она их обычным способом, а
не взгромоздившись на Ђльберта Ђлександровича, хотЯ полной уверенности нет.
Љубинцы в те времена старались как можно точней перенимать советский опыт.
’ут между возлюбленными вышел легкий конфликт, суть которого она, к счастью,
видимо, не понЯла. „а и Ђльберт Ђлександрович, скорей всего, дулсЯ, а не
выражалсЯ с достаточной четкостью. „ело в том, что мулатка не только
переводила его статьи на испанский Язык, но и подписывала их вместе с ним
как соавтор. € это не понравилось Ђльберту Ђлександровичу. Џо-видимому,
кубинка считала, что в стране победившего социализма именно так пишутсЯ и
оплачиваютсЯ статьи, созданные совместно с мужчиной.
‚прочем, скандал не успел разразитьсЯ. Џламенную мулатку, кончавшую
университет, в награду за писание патриотических статей и хорошее знание
русского Языка взЯли работать в кубинское посольство, где она благополучно
вышла замуж за молодого дипломата. ‚скоре она совместно с мужем стала писать
статьи длЯ кубинской и даже советской прессы.
Њежду тем дружеские свЯзи с Ђльбертом Ђлександровичем у нее остались, и
он теперь нередко бывал в кубинском посольстве, где пил ром с ее мужем и
даже познакомилсЯ с ђаулем Љастро, который после сильного возлиЯниЯ сожалел,
что ђоссиЯ когда-то продала Ђмерике ЂлЯску, иначе они бы нажали с кубинской
стороны, ђоссиЯ - со стороны ЂлЯски, и Ђмерика хрустнула бы, как пасхальное
Яйцо.
- Ќаивно, но какой революционный энтузиазм! - говорил об этом Ђльберт
Ђлександрович.
Ћднажды он тайком полюбопытствовал у бывшей своей мулатки, как они с
мужем пишут статьи. Ћна его сразу понЯла.
- —то ты, - сказала она, закатываЯ глаза, - ему до социализма еще
далеко! Њы еще в разных комнатах пишем статьи. Ќо Я буду работать над ним, у
менЯ большой советский опыт.
Њуж привозил Ђльберту Ђлександровичу с Љубы ром и галстуки с
изображением колибри, обезьЯн и удавов.
Ћдним словом, к моменту нашего знакомства уже много лет Ђльберт
Ђлександрович царил в редакции журнала и в ресторанах. ’ам, окруженный
поклонниками и поклонницами, он, веселый, но вЯлый удав, допивалсЯ до
полного оцепенениЯ. €нтересно, оживлЯетсЯ ли при питье настоЯщий удав? € что
бы случилось с настоЯщим удавом, если бы он вылакал столько алкоголЯ? ‚
таких случаЯх большие роговые очки на его, прЯмо скажем, псевдоримском носу
обращались в сторону какой-нибудь женщины и надолго застывали на ней.
†енщина затихала под гипнозом его статического напора. ђади полной правды
надо сказать, что в этих компаниЯх обычно бывали женщины, охотно поддающиесЯ
гипнозу.
‚се знали, что от выпитого он, бывало, не мог произнести ни одного
слова, однако вполне был готов продолжать род человеческий, тем самым между
делом оспариваЯ …вангелие от €оанна, где сказано, что в начале было ‘лово.
Ћднажды он призналсЯ мне в любовном крахе. “ него ничего не получилось.
Ќадо отдать должное его мужеству, он это сообщил с редким стоическим
спокойствием. Ћн это сказал, как опытный механик, у которого впервые не
завелась машина.
- Ќадо попробовать условный рефлекс, - сказал он, имеЯ в виду
публицистику, - если не поможет, значит, кранты.
‚о времЯ следующей встречи Я заглЯнул ему в глаза с известной целью. Ћн
гордо выпЯтил большой палец.
- Џолучилась одна из лучших моих статей. €з –Љ поздравлЯли...
ќто был дальний звонок. Ќо мы тогда этого не понЯли: условный рефлекс
приобретал нешуточную силу.
Ћн, конечно, читал "Њаленького гиганта большого секса", но герой моего
рассказа Њарат не вызвал у него никакого интереса. Ђ Я хотел когда-нибудь их
сблизить.
- ѓрЯзный, провинциальный „он-†уан, - сказал он про Њарата, - никакой
идейности. ЊоЯ мечта - найти такую женщину, при помощи которой напишу такую
статью, что она наконец образумит наших дураков и они поймут, что страна
катитсЯ в пропасть.
“дивительно, что он лет двадцать проработал в журнале, где несколько
раз полностью менЯлась редакционнаЯ коллегиЯ, начинаЯ с главного редактора и
кончаЯ заведующими отделами. ђедакциЯ бывала махрово-партийной, бывала
либеральной, в меру возможностей тех времен, но потом начальство
спохватывалось, и она постепенно становилась полулиберально-партийной.
Љак Я говорил, мой Џокровитель, хотЯ и был известным международником,
возглавлЯл отдел прозы. Ћн считалсЯ непревзойденным мастером по нахождению в
текстах неуловимых антисоветских подтекстов. Џозже Я убедилсЯ, что у него, и
в самом деле, необыкновенное чутье на политическую ориентацию героЯ и по
одной только реплике "„айте прикурить!" он угадывал, что человек этот
скрытый антисоветчик.
Љстати, он сломал карьеру одному талантливому сибирскому писателю. ’от
описал пожар в одном из таежных урочищ. Џожар началсЯ в жаркий летний день,
когда пьЯный лесничий заснул у своего костра. ‹есничий погиб из-за своей
халатности, но бушующее пламЯ на следующий день сумели сбить храбрые
сельские комсомольцы. Џожар был описан с жадной, мстительной силой, и это
было талантливей всего. Ќо на это никто не обратил вниманиЯ. ђукопись уже
собирались отдавать в набор, когда Ђльберт Ђлександрович задал вопрос,
повергший всех в смущение:
- Ђ где была партиЯ, когда тушили пожар?
Џро партию наш сибирский автор как-то подзабыл, и это ему дорого
обошлось. ђедактор, который сам раздобыл эту повесть и очень хотел ее
напечатать, пыталсЯ защитить автора, указываЯ, что комсомольцы -
воспитанники партии, так что тут можно уловить свЯзь поколений, котораЯ в те
времена особенно ценилась.
- Ќе улавливаю, - не без оснований заметил Ђльберт Ђлександрович. -
’роцкий тоже через голову партии пыталсЯ оперетьсЯ на комсомол.
“поминание ’роцкого вызвало у редактора идеологический ужас, и он был
вынужден дать задний ход. Џовесть вернули автору с тем, чтобы он, не
расширЯЯ сферы пожара, расширил круг участников тушениЯ его за счет
районного партактива.
Ѓедный автор оказалсЯ честолюбив. Ћн слишком большие надежды, не без
нашептываниЯ редактора, вкладывал в эту повесть. ’от обещал ее выдвинуть на
государственную премию.
‘ибирЯк переделал повесть так, что в тушении пожара теперь принимал
участие весь районный партийный актив во главе с секретарем райкома,
который, переусердствовав, спас даже полуобгорелого лесничего, что с точки
зрениЯ идеологии подпадало под ненавистный абстрактный гуманизм, если только
лесничего тут же не засудить и не отправить в какой-нибудь ледЯной лагерь.
Ќо автор об этом ничего не написал.
Џовесть была художественно ухудшена бесконечно прыгающими в огонь
партийцами, изображенными автором с некоторым легкомыслием, смахивающим на
злорадство.
—тобы не обижать талантливого человека и отчасти улучшить повесть,
сибирЯку рекомендовали не оживлЯть труп провинившегосЯ лесничего и указали
ему, что во времЯ лесного пожара партийцы должны управлЯть разумными
действиЯми народа, а не кидатьсЯ в огонь, как взбесившиесЯ староверы.
Ѓедный автор совсем запуталсЯ и запил. џ однажды встретилсЯ с ним в
„оме творчества в Њалеевке. „нем он исправлЯл повесть, а по ночам пил. Љто
его знает, может, судьба ему улыбнулась бы, если б он переменил ритм жизни.
’о есть ночью писал, а днем пил. „ело в том, что днем многие мешают
работать, а по ночам никто не мешает пить.
Ћднажды ранним утром кто-то постучал в мой номер. џ встал с постели,
подошел к двери и спросил:
- Љто там?
‚ ответ - нечленораздельное мычание. џ открыл дверь. ‚ дверЯх стоЯл
автор лесного пожара. Ћн стоЯл, продолжаЯ мычать и указываЯ трЯсущейсЯ рукой
в глубь моей комнаты. џ долго не мог понЯть, что он имеет в виду, а потом
догадалсЯ. Ќа подоконнике стоЯла бутылка водки, на которую он и пыталсЯ
указать. ЊоЯ комната была расположена на первом этаже, и он, проходЯ по
двору и заметив в окне бутылку водки, безошибочно вычислил мой номер.
џ налил ему полный граненый стакан, и он, задыхаЯсь от жажды (пожар у
него уже был внутри), выпил, передохнул и произнес эпическую фразу:
- џ днем описываю пожар, а ночью гашу его водкой, что тоже нелегко.
ЃеднЯга все-таки спилсЯ и умер, и более правдивой и трагической фразы Я
не знаю во всем его творчестве.
Ћбнадеженный редактором, что моЯ опала кончаетсЯ, Я спешил к месту
своего спасениЯ. Ћднако Я чувствовал и некоторое беспокойство. „ело в том,
что у нас с Ђльбертом Ђлександровичем, как Я уже говорил, были странные,
двусмысленные отношениЯ.
Џри каждой встрече он напоминал мне, что когда-то дал, не без
некоторого риска, положительную рецензию на мою сатирическую повесть. Ќу,
дал и дал. ‘колько можно об этом говорить! Ќичто так не раздражает человека,
как затЯнувшаЯсЯ благодарность.
ли годы и годы, но он десЯтки раз в моем присутствии вспоминал о своей
рискованной рецензии, и Я каждый раз в знак согласиЯ кивал головой,
утомленной благодарностью.
Ќо потом выЯснилось следующее. €менно мой Џокровитель, а не кто другой,
пускал под откос мои рассказы, которые Я приносил в редакцию по его же
настоЯтельной просьбе. Ћтказывали мне другие - и всегда по идейным
соображениЯм. ‚ конце концов раскрылось, что эти идейные соображениЯ - его
же выдумка. Џозже Я заметил, что рассказы мои печатались в журнале во времЯ
его заграничных воЯжей. Ќо вовремЯ эту закономерность Я не осознал.
‚озникает вопрос: зачем он так настоЯтельно просил менЯ приносить
рассказы? ЏыталсЯ менЯ перевоспитать? €ли, сделав один раз мне добро, он не
хотел выпускать из виду носителЯ этого добра? €ли более мелко: знаЯ о моих
иронических выпадах в адрес главных козлотуров, он мстительно добивалсЯ
того, что Я, принесЯ рассказ, уже вынужден буду звонить, ходить в редакцию и
так далее?
Ћдним словом, пускаЯ под откос все, что Я ему приносил в журнал,
Ђльберт Ђлександрович как бы оставалсЯ покровителем моей старой сатирической
повести, которую козлотуры собирались громить в центре, но потом перенесли
погром на периферию. Џо месту происшествиЯ. ’ак себе погромчик...
€так, Я мчалсЯ в редакцию длЯ встречи с моим Џокровителем и
одновременно мастером по выЯвлению тайного подтекста. €нтересно, как он
найдет коварный подтекст в рассказе, где его нет, и никто лучше менЯ об этом
не знает. ќлегантный, вЯлый удав в больших роговых очках сидел за своим
столом.
- Ќичего рассказ, - сдержанно похвалил он менЯ, здороваЯсь, - хотЯ
после провокации с "Њетрополем" можно было дать рассказ поидейней.
- Љакой мог, - сказал Я не без ехидства, уже знаЯ, что редактор
решительно настроен печатать его.
- ‚аш герой, конечно, белогвардейского происхождениЯ, - точно проткнул
он менЯ идеологическим копьем в ответ на мое ехидство. € одновременно как
мой Џокровитель ткнул пальцем на телефон - в том смысле, чтобы Я с ним не
соглашалсЯ и впредь говорил взвешенные вещи.
ќто был странный телефон. ‚о времЯ нашей беседы он то и дело
подзвЯкивал, призвЯкивал, и каждый раз это что-то означало.
Њой Џокровитель правильно угадал, что мой герой белогвардейского
происхождениЯ, но именно в этом рассказе ничего не говорилось об этом. Ћб
этом у менЯ - в других главах. "Ћткуда это ему известно?" - изумилсЯ Я, но
промолчал.
- ефу рассказ понравилсЯ, - добавил он. - Ќо шеф, конечно, бегло
просмотрел его. „ва-три места надо исправить.
- Љакие? - внутренне холодеЯ, спросил Я, хотЯ до этого был уверен, что
таких мест нет. Ќо ведь сумел же он догадатьсЯ, что мой герой -
белогвардейского происхождениЯ.
- ‚от вы пишете: "‚ тот же день пограничники пригнали лодку на причал".
“чтите, что сейчас не сталинские времена. Џограничники совсем другие...
“дивительно, как в нем сочетались проницательность и глупость. € вдруг
мелькнуло в голове: дети управлЯют страной! ‡наменитый ленинский детский
смех. ‘ейчас они впали в маразм, но продолжают играть в детскую игру
"казаки-разбойники".
Њой Џокровитель глЯдел мне в глаза, уверенный в том, что Я что-то
непристойное подразумевал, когда писал о пограничниках. ‘ам он эту
непристойность выЯвить не смог и взглЯдом просил менЯ доверитьсЯ ему. Ќо
доверЯть было нечего.
- Ђ что плохого сделали пограничники в моем рассказе?
- ‚ том-то и дело, что ничего плохого не сделали. •улиганы
переворачивают лодку, пограничники, найдЯ ее, ставЯт на киль и пригонЯют на
причал.
- ’ак оно и было.
- Ђ ты пишешь: "Џограничники пригнали лодку на причал". Ќи слова
благодарности. „аже какое-то тайное раздражение чувствуетсЯ: назойливые
пограничники. ‚ устах смирившегосЯ или, скорее всего, не очень смирившегосЯ
белогвардейца - это понЯтно. Ќо ты же должен был как-то смЯгчить это место.
џ опЯть похолодел. Њой герой был действительно не очень и даже совсем
не смирившимсЯ потомком белогвардейцев. Ќо как он и это угадал? € при чем
тут пограничники?
- ‘ейчас пограничники совсем другие, - повторил он. ’елефон благостно
звЯкнул.
- Џри ‘талине твой герой костей бы не собрал, - вразумительно
втолковывал он мне. - ЋпрокинутаЯ лодка плавает в море. Њожет, кого-то
убили, может, шпионы перешли из нее на подводную лодку.
- —ушь! —ушь! - крикнул Я, забывшись.
- ‘ам ты чушь несешь! - крикнул он в ответ, одновременно снова указываЯ
на грозно молчащий телефон: мол, там не любЯт споров. Ћсобенно о
пограничниках.
’упо бормоча: "‘ейчас пограничники совсем другие, не такие, как при
‘талине!" - он все еще ждал, что Я раскрою ему свой коварный замысел против
пограничников. Ќо не было, не было у менЯ такого замысла!
‚ конце концов он сдалсЯ и просил менЯ выразить пограничникам хоть
какую-нибудь благодарность. џ понЯтиЯ не имел, как это сделать.
- џ придумал! - вдруг вскричал он и, вытащив ручку, посмотрел на
телефон. - ‚от так: "Љ вечеру наши ребЯта-пограничники из ближайшей заставы
пригнали лодку на причал". ”раза точно отражает близкие отношениЯ жителей
береговой линии с пограничниками.
’елефон подзвЯкнул.
Ќе спрашиваЯ моего разрешениЯ, он стал вписывать в рукопись свои
дурацкие сантименты. ’ем более дурацкие, что это был монолог моего героЯ,
отнюдь не склонного к сантиментам.
- Ќет! Ќет! - закричал Я и вырвал у него рукопись. Њой Џокровитель даже
вздрогнул.
- Љак хочешь, - он скорбно поджал губы и неохотно вставил ручку в
карман пиджака. - ЏредставлЯю, сколько раз твой герой мечтал удрать от
пограничников в ’урцию.
џ должен был немедленно выразить свое несогласие, по крайней мере,
телефону.
- Ќи разу! - воскликнул Я.
€ тут кровь ударила мне в голову! џ вспомнил, что мой герой на
протЯжении всей повести сооружает махолет, то есть воздушный аппарат,
который движетсЯ в воздухе при помощи силы ног. Џо его словам, он
разрабатывал новый вид воздухоплаваниЯ. ’ам была целаЯ философиЯ. Ђ что,
если он и в самом деле мечтает удрать в ’урцию?
Ќо Я взЯл себЯ в руки.
- Џограничники не нуждаютсЯ в нашей благодарности, - сказал Я,
закруглЯЯ тему, - они делают свое дело. € вообще это не рассказ о
пограничниках.
’елефон издал мирный звЯк. € Ђльберт Ђлександрович махнул рукой. џ
понЯл, что пограничников мне кое-как удалось отбить. Љак будто примирившись
со мной, он вызвал секретаршу, и девушка принесла нам два стакана чаю с
лимоном и сушками.
Ђльберт Ђлександрович, не говорЯ ни слова, куда-то вышел.
- •ороший рассказ, - сказала девушка, поставила передо мною, как бы в
награду, стакан чаю с более полноценным кружком лимона и еле слышно
прошептала: - Ќе соглашайтесь ни с одним словом Ђльберта Ђлександровича.
Ћна ушла, окрылив менЯ. Ђ он долго после этого не приходил. Ћн
настолько долго не приходил, что телефон стал беспокойными полузвоночками
поварчивать. "ѓде дискуссиЯ?" - так можно было его понЯть.
џ настолько был вдохновлен поддержкой секретарши, что после очередного
поварчиваниЯ звонка хозЯйски взЯл трубку и изо всех сил дунул в нее.
- Људа дуешь, мудак? - раздраженно закричала трубка. - ‹учше сиди и дуй
в свой чай!
џ снова похолодел, не столько от того, что трубка сама заговорила, и
именно со мной, сколько от удивлениЯ, откуда она знает про чай.
’ем не менее Я осторожно положил трубку и законопослушно дунул в свой
чай, хотЯ он и так уже остыл.
‘транно, что многие обижаютсЯ, когда Я дую.
Ћдин любитель оружиЯ как-то дал мне подержать свой пистолет. Ќе знаЯ,
что делать с этой тЯжеловатой мерзостью, Я дунул в ствол, как бы шутливо
изображаЯ судью-пахана во времЯ мафиозных разборок. •озЯин с большим
раздражением вырвал у менЯ пистолет, который, оказываетсЯ, Я унизил.
- ‚от если б он в тебЯ дунул, ты бы знал, как надо обращатьсЯ с
оружием, - сказал он.
‘транное представление о равноправии... Ќаконец Ђльберт Ђлександрович
вернулсЯ в кабинет и сел на свое место. Њы стали пить чай, закусываЯ
сушками. џ старалсЯ не хрустеть сушками, чтобы не раздражать и без того
нервный телефон. Ћднако телефон сумрачно молчал, очевидно выжидаЯ, когда мы
заговорим.
- Џограничники - это не главное, - произнес мой Џокровитель, шумно
допиваЯ свой чай. - џ тут давал почитать рассказ нескольким сотрудникам.
‘ейчас Я их опЯть обошел. ‚се они, не сговариваЯсь, решили: ‚иктор
Њаксимович - это Њаксимов, редактор антисоветского журнала "Љонтинент". ќто
надо обЯзательно убрать.
- Ќет, - крикнул Я, - мой герой - живой человек длЯ менЯ. џ привык к
его отчеству.
- ‡десь далеко идущаЯ символика, - сказал он, киваЯ на телефон. -
Њальчик-сирота - это ђоссиЯ. ‚ыходит, всЯ страна пьет, бездельничает, а в
это времЯ антисоветчик Њаксимов спасает мальчика-ђоссию в бурных волнах
Њирового океана.
- Љакой Њировой океан, какой мальчик-ђоссиЯ! - взревел Я, забыв про
телефон. - ђазве вы не видите, что это —ерное море у берегов ѓульрипша?
- ‘лава Ѓогу, - сказал он громко, глЯдЯ на телефон и, скорее, обращаЯсь
к нему, - Я двадцать лет расковыриваю эти муравьиные курганы маскировки.
ЏолучаетсЯ, что Њаксимов спасает мальчика-ђоссию, а ѓульрипш - это длЯ
дураков. џ до сих пор говорил о Њаксимове. Ќо некоторые из прочитавших
рассказ догадались, что и имЯ героЯ не случайно: ‚иктор. ќто ‚иктор
Ќекрасов. „ва главных деЯтелЯ "Љонтинента". Њожет ли быть такое случайно?
ЉлЯнусь, Я ни того ни другого не имел в виду. € вдруг менЯ осенило.
- Џостойте, постойте! - сказал Я дрожащим от волнениЯ голосом. - Љак же
Њаксимов может спасать мальчика-ђоссию, когда мальчик черноглазый? …сли
мальчик - символ ђоссии, он должен быть синеглазым, как у ‚аснецова.
- Ђ разве мальчик черноглазый? - Явно клюнув, спросил он недоверчиво.
- „а! - воскликнул Я, хотЯ, когда писал рассказ, не придавал этому
значениЯ. € теперь стал лихорадочно листать рукопись, ища черные глаза
мальчика и все более и более сомневаЯсь, что они там есть. ‚озможно, Я
просто представил мальчика черноглазым, но об этом не написал.
- Ќе порвите рассказ, - улыбнулсЯ он мне, - глаза в морской воде имеют
обыкновение менЯть свой цвет на голубой.
Ћн со мной говорил то на "ты", то на "вы". Џоследнее означало, что он
снимает с себЯ покровительственные отношениЯ и переходит на официальные.
€ он еще издеваетсЯ!
Ќо жив Ѓог, как сказал поэт. џ нашел нужное место. ’ам Ясно
указывалось, что у мальчика были хитрые черные глазки. џ подсунул ему это
место прЯмо под его роговые очки. ‚ыпЯтив губу и тЯжело дыша, он отодвинул
от себЯ рукопись.
- Њусульманский фундаментализм, - пробормотал мой Џокровитель. - Ђ
знаете что, - вдруг озаренно улыбнулсЯ он и вынул ручку, - зачем мальчик
вообще, если вас не интересует символ? Џусть будет девочка, и тогда символ
исчезнет сам собой!
‚ынутаЯ его ручка и вообще готовность вмешатьсЯ в текст внушали мне
ненависть и отвращение. џ считал, что мальчик получилсЯ хороший, и не длЯ
того мой ‚иктор Њаксимович приложил столько усилий, спасаЯ его, чтобы Я его
дал утопить в редакционной чернильнице.
- ‚ наших краЯх опытные рыбаки не рыбачат с девочками вдали от берега,
- холодно, с видом знатока, поправил Я его.
- Ћчень плохо, что не рыбачат. ‚ы на Љавказе еще слишком консервативны.
Ђ ваш герой - прогрессивно мыслЯщий человек, он мог рыбачить с девочкой, -
сказал Ђльберт Ђлександрович, как-то быстро забыв о Њаксимове.
- Ќе выйдет, - сказал Я. - Љогда опрокинулась лодка и они оказались в
воде, он раздел мальчика, чтобы ему было легче плыть. ђаздевать девочку в
воде - некрасиво.
- Ќичего! Ћстротца в современном духе! €ли еще лучше! Ћна в купальном
костюме сидела в лодке. ‚от и все! - воскликнул он и пододвинул к себе
рукопись, чтобы переделать мальчика в девочку. Ћн даже засопел, до того ему
хотелось подгадить рассказ. џ вырвал у него рукопись.
- Ђ потом, если вы помните, - продолжал Я, уже не столько отстаиваЯ
мальчика, сколько длЯ того, чтобы закрепить забвение Њаксимова, - мой герой
несколько раз массажирует мальчика в воде, чтобы снЯть судороги. Њужчина,
массажирующий девочку в воде... ќто неприлично. ќто отвлекает.
- ‘той! - вдруг крикнул он. - …сли написать, что это была красиваЯ
полнаЯ девочка, ее и массажировать не надо. †енщины вообще почти не
поддаютсЯ судорогам, из-за жирового слоЯ. ‚аш старый морской волк, конечно,
об этом знает.
Ќе успел Я порадоватьсЯ тому, что Њаксимов превратилсЯ в старого
морского волка, как мой Џокровитель снова схватил рукопись в поисках места,
куда вставить красивую полную девочку.
џ опЯть вырвал у него рукопись.
- Ќет, Я здесь ничего менЯть не буду, - сказал Я как можно мЯгче.
- ‡начит, - вдруг подытожил он, - в символическом плане у вас что
получаетсЯ? ќто, конечно, большевики опрокинули ђоссию-лодку. ѓероический
Њаксимов спасает мальчика, а потом избивает рыбака, который сидел за рулем
лодки? €менно того, кто сидел за рулем! —уешь, как далеко простираетсЯ
символ?
- ‹енина, что ли? - туповато спросил Я. Њой Џокровитель нервно затрЯс
рукой в сторону телефона.
- ’ак получаетсЯ, - шепнул он. - ‚ообще-то Я слышал, что Њаксимов был
драчун, но не до такой же степени.
- Њаксимов тут совершенно ни при чем, - начал Я по новой. - ќто герой
моей повести. Ћн фронтовик. ‹етчик. Ќи по возрасту, ни по склонностЯм он
ничего общего не имеет с Њаксимовым.
- ’ак измени ему отчество, - снова предложил он мне, - ведь все
говорЯт, что это намек на Њаксимова.
- џ привык к его имени-отчеству! Ќет, нет тут никакого намека! -
неожиданно заорал Я и вскочил.
Ћн тоже вскочил. Њы стоЯли друг против друга. ’елефон молчал. ‚озможно,
он оглох от моего крика.
- Ќу ладно, - сказал Ђльберт Ђлександрович примирительно, - отправлЯйсЯ
к редактору. Њои замечаниЯ на рукописи. ’олько не кричи там, а то все
испортишь.
Ћн снова вошел в роль моего ЏокровителЯ. џ взЯл свою истерзанную
рукопись и покинул кабинет. ‡а дверью Я на секунду прислушалсЯ, звЯкнет ли
по этому поводу телефон, но он молчал.
‚се еще разгорЯченный разговором с Ђльбертом Ђлександровичем, Я вошел в
приемную главного редактора. …го секретарша улыбнулась мне и сказала:
- џ влюблена в вашего ‚иктора Њаксимовича. Ќичего не менЯйте!
Ћбдав менЯ духами и свежестью надежды (народ за менЯ!), она вошла в
редакторский кабинет. —ерез минуту вышла оттуда и пригласила менЯ.
‘тарый пират сидел за огромным столом и посасывал пустую трубку. Ћн
крепко пожал мне руку и усадил напротив себЯ.
Љак Я догадывалсЯ, его некоторые симпатии ко мне были вызваны тем, что
он себЯ считал признанным стилистом, а менЯ - продолжателем своего дела. Њне
это не очень нравилось, но Я не возражал. „лЯ стилиста он слишком много
написал такого, что требовало длЯ приведениЯ в порЯдок другого, способного
краснеть стилиста. Њой действительно любимый стилист плохо кончил еще до
того, как его расстрелЯли. Љроме всего, Я никак не мог примиритьсЯ с мыслью,
что логика хорошего стилиста должна с трагической неизбежностью стремитьсЯ к
чистому листу бумаги. ЊенЯ не устраивал пафос сжатиЯ слов до их полного
исчезновениЯ.
џ положил рассказ на стол. Ћн с деликатной небрежностью просмотрел
замечаниЯ Ђльберта Ђлександровича и успокаивающе пригладил последнюю
страницу.
- ‚се это ерунда, - сказал он, - Я сегоднЯ же отправлю рассказ в набор.
Ќо Я одного не пойму, как вы, стилист, дали себЯ втащить в этот альманах
литературных разбойников?
џ промолчал. ‘порить было бесполезно. Ћн произнес еще несколько
трафаретных слов по этому поводу, но, видЯ, что Я не поддерживаю тему,
замолчал. ‚ конце концов он где-то наверху мог сказать, что провел с автором
идейную работу. Џотом он вскочил, вытащил из сейфа бутылку французского
коньЯка и два стакана.
- ‚ыпьем за конец опалы, - сказал он, разливаЯ коньЯк по стаканам с
аптекарской точностью. џ подумал, что в этом и есть суть его стилЯ. Ќе
успели мы пригубить стаканы, как в кабинете поЯвилсЯ Ђльберт Ђлександрович.
- ‚дохновителЯ вашего рассказа как раз не хватало, - насмешливо сказал
редактор и, достав третий стакан, налил в него ровно столько, сколько нам,
не глЯдЯ в наши стаканы. •орошаЯ памЯть тоже входила в основу его стилЯ.
‡начит, мой Џокровитель успел солгать, что он вдохновил менЯ на этот
рассказ. Ћн знал, что Я его не буду разоблачать, и он был прав. Ќо уж на
этот рассказ, который Я сейчас пишу, действительно вдохновил менЯ он.
- ‚ыпьем, - сказал редактор, - хотЯ мне вас никогда не догнать. „аже
если Я буду пить из обеих моих туфель!
Ћни оба расхохотались, и Я понЯл, что давний ночной эпизод пересказан
шефу во всех, может быть и не осуществленных, подробностЯх. Њы выпили, но
опала никогда не кончаетсЯ триумфом. Љогда Я уже собиралсЯ выходить, мой
Џокровитель наклонилсЯ к шефу и что-то ему прошептал. ђедактор поднЯл голову
и сказал:
- Њы, конечно, дуем на молоко. Њаксимов тут совершенно ни при чем. …сли
бы вы написали, что ваш герой утопил ребенка, Я бы больше поверил, что это
антисоветчик Њаксимов. Ќо вы все-таки исправьте отчество вашего героЯ, раз
все говорЯт одно и то же. Ќапишут донос в –Љ - хлопот не оберешьсЯ.
џ был уверен, что никто этого не говорит, кроме моего ЏокровителЯ. Ђ
если и говорЯт, то по его наводке. џ что-то опЯть промЯмлил про то, что
привык к имени своего героЯ.
- Ђ кто вам мешает восстановить в повести его имЯ? - сказал он. - Њы
вам открываем дорогу... Ђ сейчас можете вот здесь сесть на подоконник и все
исправить.
Ћн махнул рукой на широкий подоконник.
‚ыпитое с ним обЯзывало. Џисателю никогда не следует пить с редактором,
прежде чем обо всем договорилсЯ.
џ сказал, что отчество исправлю дома и позвоню по телефону.
’еперь мне стало Ясно, что неожиданный приход Ђльберта Ђлександровича
был разыгран. ЃлагодарЯ полному согласию редактора печатать все как есть они
добили во мне возможность сопротивлениЯ.
џ вышел из кабинета. ЏроходЯ приемную редактора, Я спиной чувствовал
стыд перед секретаршей, хотЯ она ни о чем менЯ не спросила.
’ак, первый рассказ после опалы Я вынужден был напечатать
изуродованным. Ђ прежде чем напечатать всю повесть, пришлось ждать еще
несколько лет.
‡а эти годы бурных социальных потрЯсений мой Џокровитель страшно
постарел и опустилсЯ. €ногда Я его встречал в писательском ресторане. ’еперь
он напоминал мне не вЯлого удава, а мумию удава. €зредка ему подносили, и он
быстро пьЯнел. ђазумеетсЯ, подносил ему и Я. ЋпьЯнев, он по старой привычке
начинал смотреть на какую-нибудь женщину гипнотическим взглЯдом, но гипноз
не действовал, да и голова его дрожала. †енщины смеЯлись, а он утирал слезу.
Ћн писал свои статьи на международные темы, лежа с женщиной и времЯ от
времени попиваЯ. џ, кажетсЯ, забыл сказать, что он в постель брал и выпивку.
Љак –езарь, он занималсЯ этими тремЯ делами сразу и вдруг сразу все потерЯл.
€деологиЯ оказалась никому не нужна, а без этого он уже не мог иметь
женщину. ’ут самообман с годами стал невозможен. Њы об этом с ним говорили.
€менно нужность статьи подхлестывала любовный пыл, а любовный пыл взбадривал
умственные силы длЯ статьи. Ђ без статей денег не хватало на выпивку. …го
знакомаЯ мулатка даже предлагала ему эмигрировать на Љубу, но он отказалсЯ.
Ћднажды Я видел, как официантка нового поколениЯ выталкивала его из
ресторана, а он, пьЯненький, бормотал:
- Њне нужна баба без всЯкой идеологии...
Ќо разве официантка могла понЯть его метафизические страданиЯ? Њне было
его жалко, как и того сибирского писателЯ, описавшего лесной пожар, которого
Ђльберт Ђлександрович загубил.
‚ этом неудобство и сила писательской профессии: жалость не зависит ни
от идеологии, ни от каких-то других внешних причин - все униженное, все
придавленное жалко. „аже если придавленное до этого само давило.
‚скоре он умер.
‚ душнейший летний день состоЯлась гражданскаЯ панихида в „оме
литераторов. џ там был по каким-то делам и, зайдЯ в зал, где стоЯл гроб,
заметил, что там не было, кроме менЯ, ни одного писателЯ. ’олько двое или
трое его последних собутыльников сумрачно томились в ожидании поминальной
выпивки.
‡ато женщин было человек шестьдесЯт. ‚сех возрастов.
ќто была жутковатаЯ картина. ‚се они держали в руках свернутые газеты
или журналы и обмахивались ими от жары. џ не сразу понЯл свЯзь между
женщинами и происхождением печатной продукции. Ђ потом сообразил, что
женщины, очевидно, отгонЯют от себЯ миазмы нового времени. Љазалось, его
статьи продолжают работать.
€нтересно, подумал Я, здесь ли три сотрудницы, с которых началось
падение и возвышение Ђльберта Ђлександровича?..
‚ толпе женщин, на целую голову возвышаЯсь над ними, стоЯла наша
мулатка и, высоко воздев над головой красноперый кубинский журнал,
восклицала по-испански что-то угрожающее. Њелькнуло памЯтное с тридцатых
годов: "Ќо пасаран!" ђЯдом с мулаткой стоЯл ее оливковый муж и тоже
взмахивал красноперым журналом. Џотом он положил его на грудь покойника.
Ќесколько женщин взрыдали. џ был уверен, что это журнал с той, самой первой,
кубинской статьей.
Ќастроение остальных плакальщиц было гораздо минорнее, и они не
пытались превратить панихиду в митинг. €зредка они раскрывали свои журналы и
показывали друг другу какие-то места в статьЯх покойного, по-видимому
свЯзанные с особенными, теперь уже неповторимыми личными воспоминаниЯми.
ЏьЯницы у гроба бубнили о золотом пере Ђльберта Ђлександровича и о
золотой поре пЯтидесЯтых, шестидесЯтых, семидесЯтых и отчасти восьмидесЯтых
годов.
ЉакаЯ-то пигалица, Явно взЯв у мамы журнал, подражаЯ взрослым, как
веером махала им вокруг лица. Љое-кто, не без скромной гордости, прижимал к
груди по целой пачке журналов. Ћни, как близкие родственницы, теснились друг
к другу и стоЯли поближе к гробу. ‚довы моего ЏокровителЯ, слава Ѓогу, не
было. Ћна давно ушла от него. Ќет, не после моего ночного вторжениЯ, гораздо
позже. Ќо Я все же боЯлсЯ, что она вдруг придет на похороны и узнает менЯ.
’ем не менее, к моему стыду, Я был узнан двумЯ или тремЯ женщинами,
которые, сообразив, что в их руках есть номера журналов, где напечатаны и
мои рассказы, ринулись ко мне за автографами. Ћбразовалась очередь,
небольшаЯ, но оживленнаЯ. Ќе подчинЯтьсЯ ей было нельзЯ, хотЯ все это
выглЯдело в высшей степени двусмысленно. Ќекоторые под шумок подсовывали мне
журналы и газеты, где Я сроду не печаталсЯ џ подписывал и их, спорить было
неловко.
‡аметив очередь и, видимо, решив, что Я, какой ни есть, последний
сторонник мирового коммунизма, подошла ко мне и мулатка и сунула мне свой
красноперый журнал, где Я, конечно, никогда не печаталсЯ и печататьсЯ не
мог.
"Џламенной Ђйседоре" - написал Я, стыдЯсь своих слов, и, одновременно
стыдЯсь своего стыда, очень отчетливо подписалсЯ.
- ’еперь, когда совесть партии в гробу, здесь все возможно, - сказала
она, трЯхнув своей мелкокучерЯвой головой.
- Ќо не на Љубе, - резко добавил ее оливковый муж. Ћна почти вырвала у
менЯ журнал, брезгливо-болезненным выражением лица как бы даваЯ знать, кому
именно надлежало бы лежать в гробу, а кому жить и жить.
- ќто правда, что он всю жизнь покровительствовал вам? - спросила одна
из женщин.
- „а, - согласилсЯ Я, и она горько зарыдала. ѓосподи, прости наши
грехи!

Last-modified: Wed, 17 Nov 2004 18:14:24 GMT
Ћцените этот текст: