приЯтель моего друга, --
он же космонавт.
     -- €х так учат! -- еще более строго заключил дЯдЯ ‘андро. € хотЯ за эту
поправку  космонавта  он  как  тамада  не  нес никакой  ответственности,  но
признание ее нелепости, безусловно, могло бросить тень и на тост космонавта,
который дЯде ‘андро раньше удалось нейтрализовать.
     ЌесмотрЯ  на разъЯснение дЯди  ‘андро, молодой  хозЯин стал непреклонно
пересаживать свою рощицу, Якобы повинуЯсь движению  солнца  на  небе,  а  на
самом деле Явно  длЯ того,  чтобы  самую  густолиственную  ветку ольхи снова
воткнуть в  землю перед Ђбесаломоном Ќартовичем. Ћтчасти это выглЯдело и как
вручение пальмы первенства за лучший  застольный рассказ. ‚о  всЯком случае,
движение  солнца  на  небе  не  играло   никакой  роли,  оно  уже  настолько
приблизилось к закату, что никому не мешало.
     —ерез  некоторое   времЯ  мы  поднЯлись  из-за  стола  и  перед  уходом
разбрелись по двору.
     џ стоЯл у козьего загона, примыкавшего ко двору, и смотрел, как старик,
присаживаЯсь на корточки, доил коз.
     ‡вук молока, струЯщегосЯ в подойник, внезапно  побрЯкивающий  колоколец
на  шее зачесавшейсЯ козы,  топтание  и блеЯние козлЯт  в  соседнем  загоне,
нежность  закатного солнца, зелень  двора, далекий дедушкин  дом, затухающаЯ
печаль примирениЯ.
     Њы попрощались с хозЯевами  и выехали из деревни. —ерез полчаса мы были
в  городке,  где  когда-то  мой   друг  совершил  невольное  убийство.  Ќаши
автомобили остановились длЯ  заправки у  бензоколонки,  и  Я  решил выйти  и
пройтись.
     џ  направилсЯ в сторону сквера  на противоположной  стороне улицы,  где
надеЯлсЯ  найти  уборную. Љогда Я вышел из машины, приЯтель моего друга стал
шутливо кричать мне, что Я  забываю, где нахожусь, что жизнь моЯ в опасности
и  он  требует моего  немедленного  возвращениЯ.  “лыбнувшись  ему, Я махнул
рукой,  даваЯ знать, что Я  понимаю всю неправдоподобность такой  встречи со
стариком,  тем  более что  старик никогда менЯ не видел  в  глаза и  не  мог
узнать, что Я это Я.
     ’ак  думал  Я,  переходЯ  дорогу  и  раздвигаЯ  стриженые   кусты  туи,
ограждающие сквер. Љогда Я углубилсЯ в него по песочной дорожке,  обсаженной
пампаской-травой,  деревцами мушмалы,  спрутоподобными агавами,  напоминание
приЯтелЯ  моего друга показалось мне не  столь уж смехотворным.  ‚озможно, Я
еще  был  под впечатлением рассказа  Ђбесаломона Ќартовича  о страшной мести
†елезного Љолена.
     “борнаЯ все не попадалась,  и  Я все дальше и  дальше отходил  от наших
автомобилей,  а  сквер  был  до  удивлениЯ  пуст.  џ  уже  думал  пренебречь
общественным порЯдком и воспользоватьсЯ этим  малоприЯтным безлюдьем, но тут
Я увидел очертаниЯ общественной уборной,  слегка прикрытой зарослЯми бамбука
и в этом прикрытии напоминающей небольшую заброшенную пагоду.
     џ зашел внутрь. ‚ раковине из крана с обломанной ручкой  хлестала вода.
ђаковина, по-видимому, была  засорена,  потому что вода лилась через  край и
весь пол был  от этого мокрый.  ‚ уборной никого не было. ‚ воздухе пахло не
только хлоркой, но какой-то непонЯтной тревогой, запустением, опасностью.
     ‡акончив свое нехитрое  дело, Я хотел  было  повернутьсЯ и  выйти,  как
вдруг услышал  шаги человека,  который  подошел  к  уборной.  ‚незапно  шаги
заглохли, и  Я  почувствовал, что человек  этот остановилсЯ  в дверЯх и Явно
ждет менЯ.
     € сразу  же менЯ  заполнил  дикий,  с  каждым  мгновеньем  возрастающий
нечеловеческий страх. ‡ачем  обычному  посетителю уборной останавливатьсЯ  в
дверЯх, когда он Ясно видит, что здесь только один человек, а свободных мест
много?!
     Ћн  дожидаетсЯ менЯ! ќто  сам  старик или один из его людей!  € молнией
мелькнула догадка, как именно он мог узнать о нас. ‚о времЯ  застольЯ, когда
речь шла о  невольном убийстве моего друга, к столу подходил один из соседей
хозЯина. ’от  мог передать  другим,  те могли оказатьсЯ родственниками этого
старика, и они могли поехать в городок и все рассказать старику. џ мгновенно
вспомнил,  что  какаЯ-то  "Џобеда"  стоЯла недалеко  от поворота,  где  была
расположена бензоколонка. Ќе нас ли она там дожидалась?
     ‘трашась обернутьсЯ и посмотреть в глаза своей смертельной опасности, Я
продолжал стоЯть спиной к неведомому человеку, терпеливо дожидавшемусЯ менЯ.
€  чем  дальше  мы пребывали  в этом  странном  положении,  тем страшнее мне
становилось,  потому что тем  более Я делалсЯ  уверенным, что ждет он именно
менЯ и это единственнаЯ цель, с которой он стоит в дверЯх.
     Њне  очень хотелось  обернутьсЯ,  но какой-то  инстинкт  самосохранениЯ
диктовал  мне, что оборачиватьсЯ нельзЯ, что пока Я не обернулсЯ, он сам еще
может позволить  себе  мешкать, но как только  Я обернусь,  он должен  будет
стрелЯть или идти на менЯ с ножом.
     ЌельзЯ сказать,  чтобы мысль об обороне не  приходила  мне в голову.  џ
подумал,  что  если это  будет нож, то надо во что бы  то ни стало выставить
руку вперед  и  постаратьсЯ  принЯть  удар  ножа рукой, а там,  если  можно,
бежать. Ќо Я совершенно  не  знал,  что Я могу сделать, если у  него в  руке
пистолет. џ  представил  себЯ лежащим  здесь,  прижавшись щекой  к  мокрому,
грЯзному,  холодному  цементу,  и  это   был  образ  смерти,   дополнительно
отталкивающий своей оскверненностью. ЋказываетсЯ, человеку не все равно, где
он превратитсЯ в труп.
     Њожет быть, отчасти  из-за этого Я решил обернутьсЯ  и пойти. џ  говорю
отчасти, потому что была и другаЯ настойчиваЯ мысль. Љроме того, что раненым
или смертельно раненным приЯтней было вырватьсЯ  в сквер и упасть на зеленый
газон, чем на грЯзный, мокрый пол общественной  уборной, Я почувствовал, что
дальнейшее мое пребывание здесь как бы утверждает мое согласие с предстоЯщей
карой. Њне  подумалось,  что  человеку, пришедшему казнить менЯ,  показывать
свою  готовность  быть  казненным  --  это  морально   облегчить  его  дело.
ђазумеетсЯ, Я заботилсЯ не о  его морали. Џросто мне подумалось, что если он
не абсолютно  готов к убийству, то мои шансы на  жизнь должны увеличитьсЯ от
моей неготовности  принЯть убийство.  ‚едь моЯ  готовность  принЯть убийство
утвердит  его, может быть,  не совсем  окончательное решение убить. Ќикто не
знает,  сколько  убийств  замысливалось  в  мире,  потому   что   статистики
готовившихсЯ, но несовершенных убийств не существует.
     ‚се это промелькнуло у менЯ в голове, и Я решил, что дальше  оставатьсЯ
в уборной слишком  опасно.  Ќо  легко сказать, а как трудно перейти в другое
состоЯние,  как трудно  привести  в движение  оцепеневшее  тело, взглЯнуть в
глаза  человеку,  который  собираетсЯ  отнЯть  у  тебЯ  жизнь.  €  Я  сделал
половинчатое решение.
     џ повернулсЯ  не к дверЯм,  а к раковине и стал мыть  руки,  что должно
было означать некоторую последовательную естественность моих  движений и как
бы замаскировать мое  слишком  долгое пребывание здесь. џ мыл руки, стараЯсь
придать своим  движениЯм  бодрую беззаботность.  џ  как  бы  кричал ему:  "џ
совершенно не готов быть убитым, потому что менЯ незачем убивать!"
     Ќе  буду  длить  этого  отрывка описанием того, как Я тщательно вытирал
руки платком  и что Я  тогда думал. ‘ам факт, что  Я об этом пишу, говорит о
том, что Я осталсЯ жив.
     Џоложив в карман платок, Я решительно, излишне  решительно повернулсЯ к
дверЯм  и как  бы прЯмо посмотрел на человека,  стоЯвшего в дверЯх. џ именно
как  бы  прЯмо  посмотрел.  џ видел  очертаниЯ  его  фигуры,  но  мои  глаза
сознательно не хотели смотреть в его глаза. ЏреодолеваЯ оцепенение, Я прошел
мимо  него, думаЯ о том, что, если он сейчас вырвет из кармана нож, надо  во
что бы то ни стало выбросить руку вперед.
     џ  заметил с  некоторым  облегчением, что он не спешит  сунуть  руку  в
карман и вытащить оттуда оружие, и, стараЯсь юркнуть в этот просвет надежды,
проскользнул мимо  него и в то же мгновение почувствовал  оголенность своего
холодеющего затылка.
     Џрошло несколько окрылЯющих мгновений,  Я  шагал по  дорожке сквера, не
чувствуЯ под собою ног,  и чем дольше  Я  шел, тем очевидней становилось мое
спасение,  и Я двигалсЯ вперед ликующими шагами.  Ќо ведь Я  чувствовал всей
шкурой, что он стоит в дверЯх и ждет менЯ, так что же ему было надо?!
     џ понЯл, что  только один человек  в мире может мне  объЯснить таинство
случившегосЯ. Љонечно, этим  человеком был дЯдЯ ‘андро! € Я ринулсЯ к машине
Ђбесаломона Ќартовича,  где  сидел дЯдЯ ‘андро. џ сел в машину,  чувствуЯ  в
себе  неумеренную, постыдную радость жизни. •отелось прижатьсЯ к кому-нибудь
и  притихнуть. Џочему-то  больше  всего хотелось прижатьсЯ к  космонавту, не
только  потому,  что  он мощный  выразитель жизни, но и  потому, что  в  нем
чувствовалсЯ  Ясный, безыскусный строй души. €менно к  такой душе и хотелось
прижатьсЯ сейчас.  ‚едь он,  в сущности, отличный парень! Љонечно, он слегка
придурЯетсЯ  и понЯтно почему. Ћн попал в  элиту, он счастлив, и ему страшно
было  бы из-за какой-нибудь  случайной  глупости выскочить  из нее. ‚от он и
прижимаетсЯ к идеологии. Њне тоже захотелось прижатьсЯ к идеологии, угретьсЯ
возле нее, помурлыкать.
     џ рассказал дЯде ‘андро о пережитом мною страхе.
     -- „уралей, --  улыбнулсЯ в ответ  дЯдЯ ‘андро,  -- так и буду тебЯ всю
жизнь  учить.  ќтот  человек  был  настоЯщий  абхазец,  еще  не  порченый. Ђ
настоЯщий абхазец никогда не покажет свою оголенную плоть другому человеку и
не будет смотреть на его оголенную плоть. ќто считаетсЯ оскорблением. ‚от он
и ждал, покамест ты выйдешь.
     ’очно! ‘ необыкновенной Ясностью Я вдруг увидел фигуру  этого человека,
фигуру  абхазского  крестьЯнина в  рубашке  навыпуск,  подпоЯсанного  тонким
кавказским поЯсом, в галифе и азиатских сапогах.
     Ђбесаломон Ќартович, сидевший рЯдом с шофефером, вельможно откинувшись,
переждав наш  разговор  с  дЯдей  ‘андро, продолжил еще начатую в деревушке,
по-видимому бесконечную, тему о свойствах местных сортов винограда.
     -- ‚ообще молодое  вино из винограда "качич", -- сказал он  космонавту,
-- прошу запомнить, очень коварный напиток.
     ”раза  эта мне  показалась необыкновенно  уютной и милой, и Я, ощущаЯ в
своем  теле нежные  вздроги, повторЯл про  себЯ: коварный  напиток, коварный
напиток. € дай нам, господь, не знать другого коварства!
     Њашины тронулись в обратный путь.

--------
        ѓлава 31. „жамхух -- ‘ын ЋленЯ, или …вангелие по-чегемски

     ’еперь мы  расскажем  легенду о  „жамхухе  --  ‘ыне ЋленЯ,  похожую  на
правду, или  правду о жизни „жамхуха, обросшую легендами. Љак  хотите, так и
считайте.  —егемцы, например, считают,  что все это было на самом деле. …сли
даже сейчас, в  наше времЯ, говорЯт они, иногда  случаютсЯ чудеса,  то  в те
далекие, незлопамЯтные времена чудеса происходили чуть ли не каждый день.
     € в  этом  есть долЯ истины. ‚ самом  деле, даже  в наше времЯ, когда в
мире редко  что  случаетсЯ,  в  Ђбхазии нет-нет да  что-нибудь  и  случитсЯ.
ѓоворЯт, будущему „жамхуху было, вероЯтно, месЯца два-три, когда он очутилсЯ
в зарослЯх леса  неподалеку от  —егема.  ’ам его  нашла олениха.  Љак он там
очутилсЯ, никто не знает.
     ‚от что чегемцы говорили по этому поводу. Ћни  говорили, что, вероЯтно,
какое-то семейство шло по лесной дороге, где на него напали разбойники. Њать
ребенка успела  отбросить его  в заросли, прежде чем разбойники учинили свой
кровавый  разбой или просто свЯзали путников и продали их в рабство в другие
земли.
     ‚ Ђбхазии за рабов тогда  не давали никаких  денег, потому что  держать
рабов  считалось у абхазов признаком дурного вкуса. ‚прочем, некоторые рабов
и тогда ухитрЯлись держать, потому  что во  все  времена  находЯтсЯ  люди  с
дурным вкусом и дурными наклонностЯми.
     Ћдним словом,  так  считают чегемцы, а как  это было  на самом  деле --
никто не знает.
     ...Њальчик, к счастью  упавший на  мЯгкую траву в зарослЯх папоротника,
проголодавшись, стал  плакать.  „олго  плакал  мальчик,  пока  голос его  не
услышала олениха, котораЯ вместе с двумЯ  оленЯтами паслась в этих местах и,
пощипываЯ траву, приближалась к мальчику.
     ђаздвинув   грудью  стебли   папоротника,   олениха  увидела  плачущего
младенца. Ћна понЯла, что ребенок голоден, что собственную мать он почему-то
потерЯл, и стала подставлЯть ему  свое вымЯ.  Ќо ребенок был  так мал,  что,
конечно, никак не мог достать до вымени. ’огда олениха осторожно легла возле
него и приладила свои добрые сосцы к мордочке младенца.
     ’ут ребенок догадалсЯ, что делать, и, поймав ртом добрый сосец оленихи,
стал,  сладостно  причмокиваЯ,  высасывать  из  него вкусное теплое  молоко.
Ќичего, думала олениха, прислушиваЯсь к своим двум оленЯтам, пасшимсЯ  рЯдом
на  лужайке,  выкормим младенца,  хватит  молока на троих. ’олько  придетсЯ,
думала она, жить в этих  местах, потому  что мальчик  мал  и  ходить  еще не
умеет.
     Ћбо всем этом олениха рассказала мальчику, когда он изучил олений Язык.
ЋказываетсЯ, олени разговаривают глазами. Ќу,  а мальчик впоследствии, когда
он стал жить с чегемцами, пересказал им то, что узнал от матери-оленихи.
     ’ак олениха стала выкармливать младенца, который быстро рос и набиралсЯ
сил на добром оленьем молоке.  ’еперь мальчик умел ходить, и олениха уже  не
ложилась, чтобы накормить его молоком, а только становилась на колени, чтобы
мальчик достал до вымени. Џо вечерам, когда оленьЯ семьЯ укладывалась спать,
мальчик,  уютно устроившись на животе оленихи,  всегда засыпал, держа во рту
один  из материнских  сосцов, что  смешило его  молочного братца  и особенно
сестренку.
     ‚скоре мальчик стал бегать с оленЯтами и стал понимать олений Язык, что
требует  необыкновенной чуткости души и сообразительности  ума.  ‚едь  олени
разговаривают между собой глазами, и только глупые люди думают, что животные
лишь мыкают да блеют!  Ћни все понимают и разговаривают между собой глазами,
а иногда подают знаки головой или ушами. Ћсобенно хорошо ушами разговаривают
ослы.
     Џрошло шесть  лет. Њать-олениха рожала новых оленЯт, и мальчик вместе с
новыми оленЯтами пил молоко, и, хотЯ ему давно было пора переходить на траву
и листьЯ,  он предпочитал молоко  или иногда, делаЯ  вид,  что пасетсЯ возле
кустов, на самом деле ел Ягоды облепихи, черники, малины.
     -- ‡абаловала Я его, -- говаривала иногда  олениха,  -- но  что делать,
ведь он сирота.
     Џо вечерам, когда мать-олениха со своим  найденышем и новыми  оленЯтами
укладывалась  спать,  мальчик просил ее  рассказать, как  она  его  кормила,
становЯсь  на колени, и  он, слушаЯ  ее,  каждый раз  заходилсЯ  от хохота и
говорил:
     -- Њама-олениха, неужели Я был такой маленький?
     --  Љонечно, --  отвечала мать-олениха, продолжаЯ жевать жвачку, потому
что разговаривали они глазами, -- ты тогда  был  совсем маленький. ’олько не
гогочи, ради бога, а то волки нас услышат.
     --  Ќадо же, -- говорил мальчик, -- Я  тогда  был  такой маленький, что
бедной маме приходилось на колени становитьсЯ, чтобы Я доставал до вымени. Ђ
теперь  Я такой  большой,  что сам становлюсь на колени, чтобы  удобнее было
пить молоко.
     -- Ѓаловень, -- ворчала мать-олениха, -- пора переходить на траву.
     -- Ђ Я сегоднЯ  много травы съел,  -- отвечал мальчик, -- у менЯ от нее
даже оскомина на зубах.
     --  ‚от и неправда! -- вставлЯла  тут сестричка-оленичка. -- џ  видела,
сколько ты травы съел.  ’ы делал  вид, что кушаешь  траву, а  сам  землЯнику
рвал.
     --  Џравда, правда, -- уверЯл  мальчик, --  Я  травы тоже  много  съел.
Џросто ты не заметила.
     -- „а?! Ќе заметила?! -- горЯчилась сестричка-оленичка. -- ’огда почему
ты никогда жвачку не жуешь?
     --  ‘ам  не пойму, --  отвечал  будущий  „жамхух, --  у  менЯ почему-то
никогда не получаетсЯ жвачка из травы, которую съел.
     -- €з молока нельзЯ сделать жвачку, -- не унималась сестричка.
     -- Њолоко  в желудке превращаетсЯ в  сыр,  --  важно изрек в этом месте
олень-отец, -- от теплоты внутренностей. џ сам видел, как пастухи ставили на
огонь котел с молоком, а после вытаскивали оттуда большой белый ком, который
они  называют сыром,  потому что  он сырой. ’ак что  и выпитое  молоко можно
прожевать, если его вовремЯ вернуть в рот, когда оно уже превратилось в сыр,
но еще не ушло в тело. € на этом хватит болтать... Ђ ты, дочурка-оленьчурка,
никогда не выдавай своего братца. ќто у нас, оленей, не принЯто, это принЯто
у плохих людей.
     ’ак  или  немножко по-другому они  разговаривали  по вечерам,  а  потом
укладывались  спать, и  оленЯта вместе с  мальчиком  засыпали, прижавшись  к
животу  матери-оленихи.  Ћб  этих днЯх  „жамхух  нежно  вспоминал  и  охотно
рассказывал о них друзьЯм.
     ...Ћднажды старый охотник Ѓеслан из села —егем увидел на лесной лужайке
удивительную картину.  Ћн  увидел, что на ней  пасутсЯ олень-самец, олениха,
два олененка и голый загорелый мальчик.
     Ћхотник так обомлел,  что в первое мгновение не мог  дрожащими пальцами
вытащить стрелу  из колчана, чтобы поразить  самца, потому  что в те далекие
времена настоЯщие охотники никогда не убивали самок.
     Ђ  в  следующее  мгновение самец его  почуЯл,  семейство  сгрудилось, и
стрелЯть уже было невозможно, потому  что  охотник мог попасть в  олениху, в
оленЯт или мальчика.
     Ђ еще через миг странное оленье семейство рванулось  в  лес, и мальчик,
почти не отставаЯ, бежал за оленЯтами. Ћхотник, пораженный увиденным, как бы
очнувшись, бросилсЯ вслед и, конечно, никогда бы не догнал мальчика, но тот,
споткнувшись о лиану,  упал на  землю,  и,  пока выпрастывал ногу из  лианы,
подбежавший охотник схватил его.
     Њальчик изо всех сил стал  вырыватьсЯ из  рук охотника, он даже  укусил
его,  но старый  Ѓеслан крепко держал его в своих объЯтиЯх. € тогда мальчик,
понЯв,  что навсегда расстаетсЯ с матерью-оленихой,  закричал  с невыразимой
тоской, и этот крик расставаниЯ был первым звуком его  человеческого голоса.
Њать-олениха издали ответила ему трубным рыданием, ведь она любила его,  как
собственного олененка и даже сильней, потому что дольше, чем любого из своих
оленЯт, кормила его молоком.
     ‘тарый  Ѓеслан принес  мальчика  к  себе  домой,  крепко  привЯзал  его
веревкой к тЯжелой кухонной скамье, чтобы  он не сбежал, но поближе к очагу,
чтобы он не  зЯбнул. ‘тоЯла  осень,  а мальчик был  голым, и старому Ѓеслану
казалось, что мальчик может замерзнуть.
     ‘о всего —егема приходили люди полюбоватьсЯ ребенком, жившим с оленЯми.
Њальчик ужасно  тосковал по своей оленьей семье  и  ничего не ел  целых пЯть
дней. ‘тарый Ѓеслан давал ему хлеб, мед, сыр. Ћн приносил ему  свежей травы,
просЯной  соломы, но мальчик ничего  не  ел -- ни  человеческой еды, ни  еды
травоЯдных.
     Ђ люди приходили, рассаживались на  скамьЯх вокруг него, гадали, откуда
он, кто он и  что  все это  предзнаменует. Љ вечеру пЯтого днЯ старый Ѓеслан
принес ему  охапку ореховых веток,  шелестЯщую желтеющими листьЯми, и бросил
ее  у ног  мальчика, надеЯсь, что,  может  быть, он соблазнитсЯ  этим козьим
лакомством.  € тут мальчик вдруг заговорил  человеческим голосом, потому что
человек ко всему привыкает, он привыкает даже к людЯм.
     --  ’ы  бы  мне  еще  охапку папоротников принес,  -- сказал он старому
охотнику. -- ‹учше дай мне молока... козьего, раз у вас нет оленьего...
     ’ут чегемцы страшно удивились, что мальчик заговорил по-человечьи, хотЯ
до  этого  не  уставали  удивлЯтьсЯ, что он ничего не  говорит  человеческим
Языком.
     ‘тарый охотник  дал ему большую глинЯную  кружку молока, мальчик  выпил
его и стал говорить с людьми.
     --  ‘начала отвЯжите  менЯ,  -- сказал  мальчик, -- Я теперь  никуда не
убегу. ‚идно, судьба мне жить с вами, с людьми.
     -- —ей ты сын? -- спросили чегемцы. -- „авно ли ты попал в лес?
     -- Ќе  знаю,  --  сказал  мальчик,  --  Я  людей никогда не видел. ЊенЯ
мать-олениха ребенком нашла в кустах и выкормила.
     -- Љак?! -- удивились чегемцы.  -- ’ы никогда не видел человека,  а сам
разговариваешь  с  нами,  да еще  на  нашем, абхазском  Языке?  ђазве  такое
слыхано?
     --  ‘лыхано, раз слышите,  --  сказал мальчик.  -- ‚ы за пЯть дней  мне
здесь  все уши  прожужжали. Љ концу второго  днЯ Я уже все  понимал,  что вы
говорите. „ело в  том, что  олени говорЯт глазами.  € Я понимаю Язык глаз. €
вы,  люди, когда говорите ртом, одновременно говорите глазами. € хотЯ не все
то,  что  вы говорите ртом,  совпадает с тем, что  вы  говорите  глазами, Я,
сравниваЯ то и другое, научилсЯ понимать значение слов, которые вы говорите.
     -- —удо-мальчик! -- воскликнули чегемцы. -- Ѓожий сын!
     -- ЏридетсЯ мне наказать своего пастуха-грека, -- вдруг  сказал один из
чегемцев. --  Ћн у менЯ целый  год пастушит  и  до сих пор не может говорить
по-абхазски!
     --  ѓлупец,  --  мальчик  поглЯдел  на  него  своими  большими оленьими
глазами, -- он же не знает Языка глаз, потому  ему трудно  быстро заговорить
на чужом Языке.
     --  Ћткуда   ты  узнал,  что   он  глупец?!   --   поразились  чегемцы,
переглЯдываЯсь.  Ћни в самом деле считали этого своего землЯка самым  глупым
человеком —егема.
     --  ‘начала по глазам, --  пожал плечами  мальчик, -- а  потом и по его
словам.
     € тут вдруг старый охотник Ѓеслан расплакалсЯ.
     -- —егемцы, -- сказал он, -- вы знаете, как погибли  трое моих сыновей.
†ена моЯ умерла от  горЯ, оплакиваЯ  их.  Ќаш  бог,  ‚еликий ‚есовщик  Ќашей
‘овести, послал мне этого мальчика в утешение, чтобы было кому радовать менЯ
на старости лет и было кому закрыть мне глаза в смертный час.
     -- Ќе плачь, -- сказал мальчик и, подойдЯ к  старому охотнику, прижалсЯ
к нему, отчего  тот еще сильней расплакалсЯ. -- ‚  прошлом году, --  добавил
мальчик,  -- когда  волк зарезал  моего брата-олененка,  мама-олениха  долго
плакала. Њне  ужасно больно,  когда кто-нибудь плачет. џ буду  утешать  твою
старость, но дай мне слово никогда не охотитьсЯ на оленей!
     -- ЉлЯнусь моими погибшими сыновьЯми, -- воскликнул старый  охотник, --
Я никогда не буду больше охотитьсЯ на оленей!
     -- •орошо, -- сказал мальчик, -- Я всегда  буду  жить с тобой...  „айте
мне одно из человеческих имен, раз вы без этого не можете.
     -- Ќарекаю тебЯ „жамхухом, -- произнес старый охотник, -- в честь моего
младшего сына.
     -- „жамхух -- ‘ын ЋленЯ, -- сказали чегемцы, -- так будет лучше.
     Ћни  еще  долго  сидели в  доме  старого  охотника,  а потом разошлись,
разносЯ  весть  о мальчике, воспитанном  оленихой и овладевшем  человеческой
речью в пЯть дней. Ќа самом деле он овладел ею в два днЯ.
     ’ак „жамхух -- ‘ын ЋленЯ зажил в  доме старого охотника, и не было сына
добрей и мальчика понЯтливей  и сообразительней. Ћн в один месЯц усвоил  все
обычаи абхазов, а обычаев этих так много, что абхазы и  сами иногда путаютсЯ
в них.
     ‚ первое времЯ  ему трудно было  привыкнуть к одежде,  и он все норовил
бегать голым, но потом и к одежде приучилсЯ. €грать он тоже  в первое  времЯ
любил  с козлЯтами и  телЯтами,  а с  детьми  не  играл.  Ћн  с ними начинал
говорить о разных мудрых вещах, которых  дети  не понимали. Ќо потом, понЯв,
что дети его не понимают, он стал с ними играть, как с телЯтами и козлЯтами.
     Њальчик только долго еще не  мог привыкнуть  к виду  человека, сидЯщего
верхом  на  лошади.  ‘начала  он  принЯл  верхового   человека  за  какое-то
диковинное животное, но потом и к этому постепенно привык.
     Ћднажды, когда чегемцы стали разбегатьсЯ перед взбесившейсЯ буйволицей,
он  спокойно подошел к ней и вынул у нее из  глаза кусочек коры, разъЯривший
буйволицу.
     -- Ћткуда ты узнал, -- спрашивали чегемцы, -- что она разъЯрилась из-за
этого?
     -- џзык буйволов очень похож на олений, -- сказал  мальчик, -- примерно
так, как Язык убыхов похож на абхазский.
     —ерез десЯть лет о „жамхухе -- ‘ыне ЋленЯ уже знала всЯ ЂбхазиЯ. Ћн жил
со своим старым отцом, хорошо хозЯйствовал, щедро давал людЯм мудрые  советы
и  довольно  точно предсказывал погоду и разные событиЯ. Љ этому  времени он
уже, кроме абхазского Языка, знал  Язык греков, картвелов, лазов,  черкесов,
скифов.  Љто к  нему  ни обратитсЯ, он всЯкому давал совет независимо от его
происхождениЯ.
     •отЯ  советы   его  иногда   оказывались   не   самыми  правильными,  а
предсказаниЯ порой не сбывались,  люди не слишком унывали. ‹юди, обдумываЯ и
обсуждаЯ советы и  прорицаниЯ „жамхуха, всегда  убеждались,  что ошибки ‘ына
ЋленЯ бывали следствием его излишнего благородства...
     Ќапример,  если он,  рассчитываЯ  поступки  подлеца,  предсказывал  его
дальнейшие подлости, то они нередко оказывались подлее, чем думал „жамхух. Ђ
если  он  предсказывал  поведение  доброго  человека,  то  и  доброта  этого
человека, увы, оказывалась ниже той зарубки, которую сделал „жамхух.
     --  Џостепенно люди, приходЯщие за советом или  предсказанием „жамхуха,
стали подправлЯть его слова.
     -- …сли ‘ын ЋленЯ,  -- говорили они, --  предсказывает,  какую подлость
учинит подлец, подбавь от себЯ немного подлости и попадешь в самую точку.
     -- …сли ‘ын ЋленЯ, --  говорили  другие, --  предсказывает доброе  дело
добрЯка, убавь от себЯ доброты и попадешь в самую точку.
     Ћднако  скоро   выЯснилось,  что  от  этого   прибавлениЯ  и  убавлениЯ
предсказаниЯ „жамхуха  стали  еще  реже сбыватьсЯ.  „ело  в  том, что  люди,
прибавлЯЯ   подлости   подлецу   и   убавлЯЯ  доброту   добрЯка,  очень   уж
усердствовали, и получалась полнаЯ неразбериха.
     --  ќтот  „жамхух -- ‘ын  ЋленЯ  совсем  нас запутал, --  злились самые
глупые. -- “ж лучше бы он сам нам ничего не предсказывал.
     -- Ќет, -- говорили более благоразумные, -- лучше будем делать так, как
он говорит, ничего не прибавлЯЯ и не убавлЯЯ.
     € люди  в большинстве своем стали придерживатьсЯ советов и предсказаний
‘ына ЋленЯ, чувствуЯ, что к его советам и предсказаниЯм не мешало бы немного
прибавить  огорчениЯ  или  убавить надежды.  Ћднако,  боЯсь  запутатьсЯ,  не
решались.
     -- Ћх, и  разорит менЯ этот  „жамхух,  --  бывало, говорил какой-нибудь
скупердЯй, получив от него хозЯйственный  совет. ‚се же он поступал так, как
велел „жамхух, боЯсь, что иначе будет еще хуже.
     „о  двадцати  лет,  несмотрЯ  на  всЯкие  мелкие  огорчениЯ,  вызванные
хронической глупостью  многих людей,  „жамхух жил счастливо.  Ћн  был  хорош
собой,  силен,  ловок,  имел  легкую  оленью  походку  и  был мудр,  как сто
мудрецов, собранных в одном месте и согласных друг  с другом. Ќо так как сто
мудрецов, собранных в  одно место, начинают  спорить  и отрицать друг друга,
„жамхух был мудрее, чем сто мудрецов.
     Џорой,  когда  „жамхух  слишком  уставал  от  человеческой  глупости  и
жестокости, он  уходил в лес, разыскивал  там маму-олениху и садилсЯ рЯдом с
ней, припав к ее груди и обнЯв ее за шею.
     -- Њама, -- говорил „жамхух, -- Я так устал от них. ‹юди мешают  любить
себЯ.
     …сли он не находил маму-олениху, он находил других оленей и спрашивал у
них о том, как живет мать-олениха и как она себЯ чувствует. „ругие олени ему
рассказывали,   что   мать-олениха  жива-здорова,  и   „жамхух,   утешенный,
возвращалсЯ в —егем.
     Љ этому времени чегемцы в благодарность за мудрость „жамхуха отказались
от охоты на оленей, и олени  очень близко подходили к селу. ’ак что „жамхух,
отправлЯЯсь  в  лес, если  не  встречал  маму-олениху,  все  равно  встречал
какого-нибудь оленЯ и передавал ему весточку длЯ нее.
     Ћтец  „жамхуха,  старый Ѓеслан,  не  мог  нагордитьсЯ  своим  сыном,  и
закатные  дни его старости были озарены  тихим  счастьем. Ќо  всему приходит
срок, и пришел срок жизни старому Ѓеслану.
     Ћн стал  умирать.  —егемцы  вызвали лекарЯ  из „иоскурии, и тот,  важно
осмотрев  старика, сказал,  что у него слишком сгустилась  кровь и  ему надо
отворить жилы.
     -- ѓлупец, -- вздохнул  старый Ѓеслан, -- зачем мне отворЯть жилы? џ же
умираю не от болезни, а от старости. ђазве от старости есть лекарство?
     --  Ќу,  знаете!  --  оскорбилсЯ  лекарь  из  „иоскурии,  в свое  времЯ
отворЯвший  жилы  константинопольским купцам и  гордившийсЯ  этим.  -- ’огда
зачем вы менЯ позвали?
     --  „лЯ людей, -- объЯснили чегемцы, дежурившие у постели  больного. --
‹юди  скажут, что „жамхух загордилсЯ  и  даже  лекарЯ не вызвал к умирающему
отцу. ‹учше волоки в „иоскурию причитающихсЯ тебе трех баранов и там отворЯй
им жилы.
     -- Ќу, знаете!  -- повторил лекарь, однако, сев  на  ослика, поволок на
веревке в „иоскурию трех заработанных баранов.
     Џеред  самой  смертью  старый  Ѓеслан велел  всем выйти  из  комнаты и,
оставшись один на один с „жамхухом, сказал:
     -- ‘ын мой, Я тебе должен открыть одну тайну,  потому что покидаю  этот
мир, как и положено  всЯкому отжившему человеку.  џ хочу  уберечь тебЯ,  сын
мой, от  страшной опасности.  ‚  нашем доме  есть комната,  закрытаЯ  на три
замка. џ  никогда ее не открывал,  и  ты, знаЯ,  что Я  не хочу  тебе  о ней
говорить,  никогда не спрашивал.  ’еперь  пришло  времЯ  рассказать о  тайне
закрытой комнаты. Њножество лет тому назад, на мою беду, в дом ко мне пришел
бродЯчий  художник  и  стал умирать  от  лихорадки. €  он  мне  сказал перед
смертью:  "џ нарисовал портрет  самой красивой  девушки,  котораЯ когда-либо
жила  на  свете.  ќто заколдованнаЯ,  вечно  юнаЯ  красавица  ѓунда,  сестра
знаменитых семи братьев-великанов. Ћни живут на самом западном краю Ђбхазии,
недалеко от  села Џшада. џ прошу тебЯ, сохрани этот портрет и никому никогда
не  показывай  его,  потому  что  каждый,  кто увидит  портрет,  влюбитсЯ  в
красавицу и попытаетсЯ женитьсЯ на ней. Ђ свирепые  братьЯ-великаны  каждому
жениху обещают отдать свою сестру только в  том случае, если он выполнит все
испытаниЯ по сноровке ума  и тела, которые они  придумали.  Ђ  если жених не
справитсЯ со всеми испытаниЯми, они его убивают. ’акие у них условиЯ. —ерепа
неудачливых женихов  нахлобучены на  кольЯ изгороди вокруг двора  великанов.
„ва  неудачливых  жениха погибли, пока Я рисовал портрет юной красавицы. џ в
нее  не  влюбилсЯ,  потому  что перенес  влюбленность  на  портрет,  который
рисовал. ќтот  портрет должен  остатьсЯ  в  веках, чтобы  люди  видели,  как
красива  может  быть девушка и каким  божественным мастером был  Я, художник
Ќахар.  ЉлЯнись  нашим  богом,  ‚еликим  ‚есовщиком  Ќашей  ‘овести,  что ты
навсегда  сохранишь мой портрет, чтобы он дошел  до потомков!" -- "ЉлЯнусь!"
--  сказал Я ему. € художник умер. џ его предал земле со всеми полагающимисЯ
почестЯми. Џотом, перебираЯ его бедные пожитки, нашел портрет,  завернутый в
леопардовую шкуру, и, не  разворачиваЯ шкуры,  отнес  его  в комнату и запер
дверь на три замка.  ‘  этого  начались мои беды. ЋказываетсЯ, все  три  мои
сына, поочередно выкрадываЯ у  менЯ  ключи,  проникали в  запертую  комнату,
смотрели на портрет, влюблЯлись в красавицу и тайно уходили из дому попытать
счастьЯ. ’рое моих сыновей в  одну неделю были убиты братьЯми-великанами. Ќо
Я тогда об этом не знал, Я думал, что они погибли на охоте. ЏытаЯсь найти их
следы,  Я ходил  по  всей  Ђбхазии.  ‚  конце  концов,  расспрашиваЯ  людей,
встречавшихсЯ  с   ними,  Я  понЯл,  что  все  они   шли   в   сторону  дома
братьев-великанов. †ена моЯ умерла от горЯ, оплакиваЯ своих детей. Ќо вот на
старости лет  ‚еликий ‚есовщик Ќашей ‘овести сжалилсЯ надо мной и послал мне
тебЯ. џ молю тебЯ  никогда  не входить  в комнату, где  лежит  портрет  этой
красавицы. Џосле гибели сыновей Я его развернул и снова  завернул уже в  три
шкуры.  Џусть  он  там лежит,  пока  не умрут великаны или  пока не найдетсЯ
джигит, который выполнит все их условиЯ, и пока она наконец не выйдет замуж.
     -- ‡начит, отец, ты видел портрет?  -- спросил  „жамхух. ‚едь  ему было
двадцать лет и он уже мечтал о необыкновенной девушке.
     -- „а, -- ответил старый Ѓеслан.
     -- Ќу и как она? -- не удержалсЯ „жамхух.
     --  Ќе знаю, сынок,  -- вздохнул  старый  охотник,  -- Я  не заметил ее
красоты, потому что на ней была кровь моих сыновей.
     „жамхух  дал слово  отцу никогда  не  входить  в  комнату  с  портретом
красавицы, и старик умер. „жамхух  помог ему  унЯть последние судороги тела,
мучающегосЯ  от  необходимости расстатьсЯ  с душой, как помогают роженице. €
когда душа ушла из тела, „жамхух прикрыл веками опустевшие глаза отца.
     „жамхух похоронил старого Ѓеслана со всеми почестЯми и стал жить один в
своем доме. „ень и  ночь он  думал о портрете красавицы, но  не смел открыть
комнату, где он хранилсЯ.
     ‘ердце „жамхуха  разрывалось.  …го  жгло  любопытство,  но  он  не  мог
нарушить слово, данное отцу.  Њожет быть, „жамхух и нарушил бы данное слово,
но боЯлсЯ,  что,  если  влюбитсЯ  и его попытка женитьсЯ на  красавице ѓунде
кончитсЯ неудачей, он не сможет справить годовщину  смерти отца. „жамхух был
благочестивый сын и хотел, чтобы мертвый  отец получил все,  что положено по
абхазским обычаЯм.
     —ерез год, справив годовщину смерти отца,  „жамхух открыл  комнату, где
лежал портрет. ‡апах затхлости и гнили от плохо обработанной кожи ударил ему
в ноздри.
     Џортрет,  завернутый в  леопардовую  шкуру,  лежал  на  столе в  пустой
комнате.  „жамхух развернул  леопардовую шкуру  и  увидел, что под ней шкура
дикой  свиньи.  „жамхух развернул  шкуру  дикой свиньи и увидел, что под ней
шкура осла. „жамхух развернул шкуру осла и увидел портрет. Ћн повернул его к
окну и, пронзенный нежной красотой золотоголовой  девушки, потерЯв сознание,
упал.
     ЏридЯ  в себЯ, он  еще долго  рассматривал  портрет  девушки, продолжаЯ
сидеть  на  полу  и  потираЯ  ушибленную  голову.  Ѓоль  в ушибленной голове
смЯгчала впечатление от головокружительной красоты девушки.
     Ќаконец, насмотревшись  на портрет,  он  встал, бережно завернул его на
этот раз только в леопардовую  шкуру и положил его на стол. “дивлЯЯсь отцу и
не понимаЯ, зачем  он завернул портрет в три шкуры, „жамхух вынес шкуры осла
и дикой свиньи, запер комнату на три замка и бросил обе шкуры в огонь очага.
„жамхух уже был влюблен.
     "ЉакаЯ  же она в  жизни?  -- думал  он,  глЯдЯ,  как коробЯтсЯ,  словно
корчатсЯ в огне, шкуры дикой свиньи и осла. -- џ  умру, -- думал „жамхух, --
или  освобожу ее  от братьев-извергов,  которые  погубили  столько  невинных
людей".
     Ќа следующий день  рано утром „жамхух пошел в лес, чтобы  встретитьсЯ с
матерью-оленихой и рассказать  ей, что он хочет женитьсЯ на красавице ѓунде,
котораЯ  живет на краю  Ђбхазии, недалеко от села Џшада, вместе со свирепыми
братьЯми-великанами.
     Ќо маму-олениху в окрестностЯх —егема он не нашел, зато встретил других
оленей и  передал  им, чтобы они рассказали матери о его решении. ‚ернувшись
домой, он  надел  свою  лучшую  черкеску с  серебрЯным  поЯсом и  кинжалом и
натЯнул на ноги мЯгкие чувЯки. Ћн  перекинул  через  плечо плотно  скатанную
бурку, увЯзанную ремнем.  —ерез другое  плечо перекинул хурджин,  в  котором
лежали круг сыра, кусок вЯленого мЯса и дюжина чурчхелин.  Џопросив соседей,
чтобы они присматривали за его скотом, он, никому ничего не говорЯ, двинулсЯ
в путь.
     Љ полудню второго днЯ своего  пути он вышел на тропу, котораЯ проходила
мимо пахоты. € тут вот что предстало его глазам. Ћстановив быков на борозде,
пахарь, нагнувшись, ел землю большими ломтЯми, то и дело приговариваЯ:
     -- „о чего же вкуснаЯ, черт подери, до чего жирнаЯ землЯ!
     € хотЯ землЯ в самом деле была сочнаЯ и жирнаЯ, „жамхух, конечно, очень
удивилсЯ  такому  необычайному зрелищу.  „жамхух постоЯл-постоЯл,  глЯдЯ  на
пахарЯ, уплетающего землю, а потом не удержалсЯ и окликнул его.
     --  ЏриЯтного тебе  аппетита, пахарь!  -- крикнул  „жамхух.  --  •отЯ Я
впервые вижу, чтобы человек ел землю!
     -- ‡дравствуй, путник, -- отвечал  пахарь, сглатываЯ большой ком земли.
-- „ело  в том, что та, на шее которой Я хотел бы быть повешенным, если  мне
суждено быть повешенным, запаздывает с обедом. ‚от Я и решил подкрепитьсЯ...
     -- Ћ ком это ты говоришь? -- не понЯл его „жамхух.
     -- Ќу, конечно, о женушке своей, -- поЯснил пахарь, -- о ком же еще!
     -- € много ты можешь земли съесть? -- спросил „жамхух.
     -- Ќу, как тебе сказать, путник, -- ответил пахарь, утираЯ рот рукавом.
-- џ  могу съесть  примерно столько земли,  сколько ее  выбрасывают  наверх,
когда  роют колодец глубиной  в  сто локтей. Ђ если глубже --  не  могу. Ќу,
разве что через силу.
     „жамхух  внимательно оглЯдел пахарЯ. ќто был плотный,  упитанный, но не
слишком толстый человек.
     -- Ќичего себе, -- сказал „жамхух, -- хотЯ, с другой стороны, человек и
так ест землю,  потому что питаетсЯ ее  плодами, а потом землЯ ест человека,
потому что питаетсЯ его  останками. Ќо чтобы так прЯмо, Я  никогда такого не
видел.
     -- ќто все  пустЯки,  --  возразил пахарь.  -- ‚от  если  бы  ты увидел
„жамхуха -- ‘ына ЋленЯ, вот кому бы ты подивилсЯ. Ћн  самый мудрый человек в
Ђбхазии, а значит, считай, и во всем мире.  Ќи  разу не  слыша  человеческой
речи, он, услышав ее, выучил наш Язык за пЯть дней! ‘лыхано ли такое?
     -- џ и есть  „жамхух -- ‘ын  ЋленЯ, --  сказал „жамхух, -- и Я в  самом
деле выучил  абхазский Язык, только не за пЯть дней,  а за два, хотЯ это  не
имеет значениЯ. Ќо Я, признаюсь, и ломтЯ земли не смог бы съесть.
     -- ’ы „жамхух -- ‘ын ЋленЯ?! -- воскликнул пахарь. -- ’огда возьми менЯ
с собой! ЊенЯ зовут Ћбъедало, авось Я тебе где-нибудь пригожусь!
     „жамхух  рассказал  ему  о  цели своего  путешествиЯ и  предупредил  об
опасностЯх, свЯзанных с ним.
     -- Ќичего, -- сказал Ћбъедало, -- с тобой Я готов идти на все!
     --  Ќу  что  ж,  Ћбъедало,  идем, --  согласилсЯ  „жамхух. Ћбъедало жил
неподалеку и крикнул брату, чтобы тот пришел и допахал за него поле.
     -- “ вас в семье все такие? -- поинтересовалсЯ „жамхух.
     -- Ќет, -- сказал Ћбъедало, -- Я один Ћбъедало.  Ќо Я могу насытитьсЯ и
как обычный человек -- от цыпленка до барашка. Ђ если, бывает, проголодаюсь,
как сейчас, могу землицей подкрепитьсЯ. ‘о мной в дороге легко.
     -- Ќу что ж, идем, -- сказал „жамхух, и они пошли. Љ полудню следующего
днЯ они выбрались к водопаду и увидели странное зрелище. Џод водопадом стоЯл
человек.  Ћн ловил  ртом белопенную струю, жадно  пил ее, времЯ  от  времени
переводЯ дыхание, и повторЯл:
     -- ѓосподи, до чего Я изжаждалсЯ! Ќикак не могу напитьсЯ!
     „олго следили „жамхух с Ћбъедалом, как пьет воду  этот человек, стоЯ на
дне ручьЯ, в который стекал водопад. ‘ейчас  ручей до того обмелел, что было
видно, как бьетсЯ в мелких заводЯх серебристаЯ форель в золотых накрапинках.
     -- „а ты лопнешь, черт тебЯ подери! -- наконец не выдержал „жамхух.
     ’ут пьющий водопад обернулсЯ к ним и гордо сказал:
     -- ‘корее дЯтел  умрет от сотрЯсениЯ мозга, чем Я, Ћпивало, упьюсь этим
хилым водопадиком... ђыб жалко, а то б еще пил...
     -- ‚ первый  раз  вижу, чтобы  человек  столько воды пил, -- проговорил
„жамхух. -- џ в самую жаркую погоду могу не больше трех кружек выпить.
     -- ќто все ерунда, -- сказал Ћпивало, выходЯ  на  берег, -- недаром  же
менЯ зовут  Ћпивалом. ‚от  если б вы увидели „жамхуха  -- ‘ына ЋленЯ,  вы бы
подивились  настоЯщему  чуду!  Ћн  всем  дает  бесплатные  советы  и  делает
предсказаниЯ,  которые  сбываютсЯ даже  раньше, чем он  предсказал.  ‚первые
шестилетним  мальчиком, услышав человеческую речь -- Я, конечно, имею в виду
абхазскую речь, -- он выучил наш Язык за пЯть дней! ‚от это чудо!
     -- џ  и есть „жамхух -- ‘ын ЋленЯ, -- сказал „жамхух. -- ‚ твоих словах
немало правды, хотЯ есть и преувеличениЯ.  Ќу, а насчет абхазского Языка, то
Я его выучил не за пЯть дней, а за два, хотЯ это не имеет значениЯ.
     --  ‘пасибо ‚еликому ‚есовщику, -- воскликнул  Ћпивало, -- что он  менЯ
надоумил пить из этого водопада! ‚озьми менЯ с собой,  „жамхух, авось Я тебе
пригожусь в пути.
     -- Ќу что ж, Ћпивало, идем, -- сказал „жамхух, -- только знай...
     € он ему  рассказал о цели своего  путешествиЯ и  о  многих опасностЯх,
свЯзанных с ним.
     -- Ќичего,  -- успокоил Ћпивало, -- с тобой Я готов на все! Ђ если дело
дойдет до  выпивки, то скорее  дЯтел,  долбЯщий дерево, умрет  от сотрЯсениЯ
мозга, чем эти великаны менЯ перепьют!
     -- ‘лушайте,  а вы похожи друг на друга,  -- сказал  „жамхух, оглЯдываЯ
упитанную, но не слишком толстую фигуру Ћпивала.
     Ћпивало и Ћбъедало были  в  самом деле похожи друг  на друга.  ’олько у
Ћбъедала волосы  были черные, как  жирнаЯ  землЯ, а у  Ћпивала  были  волосы
светло-золотистые, как вода на зорьке.
     --  „а-а, --  сказал Ћпивало, ревниво  взглЯнув на  Ћбъедало,  -- пусть
становитсЯ под водопад, и тогда посмотрим, на что он способен.
     --  „а-а,  -- сказал Ћбъедало, -- пусть  менЯ повесЯт на шее моей жены,
если ты  способен съесть хотЯ  бы мысок, на котором мы стоим. ‘ъешь, а потом
запьешь водопадом.
     Ћпивало очень удивилсЯ такому предложению, но тут „жамхух поведал ему о
способностЯх Ћбъедала, и они втроем пошли дальше.
     Ћни  пошли  дальше  по  дороге, и „жамхух  им  рассказывал поучительные
истории,  чтобы  они мудрели  на ходу, а  также  делал  попутные  замечаниЯ,
разглЯдываЯ окружающую природу.
     Ћднажды Ћбъедало сказал:
     -- ЊенЯ вот что удивлЯет, ‘ын ЋленЯ. џ как-то  заметил орла, который --
высоко! высоко! высоко! -- летал в небе и вдруг камнем опустилсЯ на землю. џ
думал, он сейчас схватит зайца или дикую индюшку, а он сел на дохлого осла и
стал  его клевать. €  Я подивилсЯ: зачем было так высоко летать, чтобы потом
сесть на дохлого осла?