  картины,   как   драгоценный   камень   -   так  же   равнодушно  и
обворожительно, так же отчужденно и заманчиво.
     Ћн  посмотрел  на  часы: пора  идти  домой.  ‘егоднЯ  ему  не  хотелось
заставлЯть  жену  ждать. Ќо он все же достал маленький альбом длЯ эскизов и,
стоЯ  на солнцепеке  у краЯ  холма,  резкими штрихами  набросал  остов своей
картины:   общую   перспективу,  фрагмент  целого  и   многообещающий   овал
очаровательного вида вдали.
     Ћн уже  немного  опаздывал и, не обращаЯ  вниманиЯ на  жару,  торопливо
побежал вниз по крутой, залитой  солнцем дороге; на  бегу он прикидывал, что
ему понадобитсЯ  длЯ работы, и  решил встать  на другой день пораньше, чтобы
увидеть ландшафт еще и в утреннем освещении. Ќа  душе  у него  было  легко и
весело, так как его снова ждала прекраснаЯ, манЯщаЯ задача.
     - —то с Џьером? - спросил он, едва успев войти в дом.
     - Њальчик  спокоен, но  вид у него усталый, - сообщила госпожа Ђдель, -
кажетсЯ,  у  него  ничего  не  болит,  он  лежит тихо.  ‹учше  всего  его не
тревожить, он как-то странно чувствителен и вздрагивает, чуть скрипнет дверь
или вдруг раздастсЯ какой-нибудь шорох.
     - •орошо, - благодарно кивнул он головой, - Я зайду к нему позже, может
быть, ближе к вечеру. €звини, Я немного опоздал, Я  был в поле.  ‚ ближайшие
дни Я буду работать на воздухе.
     Ћни тихо и мирно  обедали, сквозь опущенные жалюзи в прохладную комнату
лилсЯ зеленоватый свет, все окна были  открыты,  и в полуденной  тишине было
слышно, как плещетсЯ вода в маленьком фонтанчике во дворе.
     - „лЯ €ндии тебе  понадобитсЯ  много всЯкого снарЯжениЯ.  ’ы возьмешь с
собой охотничьи принадлежности? - спросил Ђльберт.
     - Ќе думаю, у Ѓуркхардта есть все. “ж он-то  даст мне нужный совет. Њне
кажетсЯ, рисовальные принадлежности надо будет уложить в оцинкованные Ящики.
     - ’ы будешь носить тропический шлем?
     - ЋбЯзательно. …го можно будет купить по дороге.
     Љогда  Ђльберт  вышел  из-за  стола,  госпожа  ‚ерагут  попросила  мужа
остатьсЯ.  Ћна  села в свое  плетеное  кресло  у окна, он перенес свой  стул
поближе к ней.
     - € когда же ты думаешь ехать? - начала она.
     - Ћ, все зависит от Ѓуркхардта, Я,  естественно, подлаживаюсь под него.
„умаю, где-нибудь в конце сентЯбрЯ.
     -  ’ак скоро? џ еще  не  обдумала  все как  следует.  ЏриходитсЯ  много
времени уделЯть Џьеру. Ќо  Я думаю, ты не  должен требовать от  менЯ слишком
многого в свЯзи с ним.
     - џ  и не  требую, сегоднЯ Я все  еще раз обдумал ’ы  свободна во  всем
поступать так, как считаешь нужным.  џ понимаю, что не имею права разъезжать
по  миру  и притом чего-то требовать, вмешиватьсЯ в  твои дела.  Џоступай во
всем по собственному разумению. “ тебЯ должно быть ничуть не меньше свободы,
чем у менЯ
     Ќо что будет с домом? џ бы не  хотела оставатьсЯ здесь одна, он слишком
далеко от города и слишком  просторен, к тому же с ним свЯзано много тЯжелых
длЯ менЯ воспоминаний.
     - џ уже сказал тебе, переезжай куда хочешь. ђосхальде принадлежит тебе,
ты это знаешь, перед отъездом Я все оформлю, на всЯкий случай.
     ѓоспожа  Ђдель  побледнела.  Ћна  наблюдала  за  лицом   мужа  с  почти
враждебным вниманием.
     - ’ы  говоришь так, - сдавленным голосом  проговорила она,  - будто  не
собираешьсЯ больше возвращатьсЯ.
     Ћн задумчиво прищурилсЯ и опустил глаза.
     -  Љак знать? џ понЯтиЯ не имею,  сколько времени буду отсутствовать, к
тому же  трудно поверить, что климат €ндии так уж  полезен  длЯ  людей моего
возраста.
     Ћна строго покачала головой.
     - џ не  это имею в виду. “мереть можем мы все. џ хочу знать, намерен ли
ты вообще вернутьсЯ?
     Ћн молчал, сощурив глаза; потом чуть заметно улыбнулсЯ и встал.
     - џ полагаю, мы поговорим об этом  в другой раз. Џомнишь, последний раз
мы  поссорились, когда несколько лет назад обсуждали этот  вопрос. џ не хочу
больше ссоритьсЯ  здесь, в ђосхальде, тем более с тобой. „умаю, с тех пор ты
врЯд ли изменила свое решение. €ли теперь ты готова отдать мне мальчика?
     ѓоспожа ‚ерагут молча покачала головой.
     - џ так и  думал, - спокойно сказал  ее муж, - давай не  будем об этом.
Љак Я уже сказал, дом в твоем полном распорЯжении. џ не заинтересован в том,
чтобы  сохранить ђосхальде,  и если тебе представитсЯ случай удачно  продать
имение - продавай!
     -  ќто  конец  ђосхальде,  -  сказала  она  с  глубокой  горечью, и  ей
вспомнилось начало их  совместной жизни, вспомнились детские годы Ђльберта и
все их тогдашние надежды и ожиданиЯ. ќто был конец всего.
     ‚ерагут,  уже  собравшийсЯ  уходить,  еще раз  обернулсЯ к  ней и мЯгко
воскликнул:
     - Ќе принимай все близко к сердцу, дитЯ! Ќе хочешь - не продавай.
     Ћн   вышел,  снЯл  с   цепи  собаку  и  зашагал  к  мастерской.  ‘обака
сопровождала  его, прыгаЯ вокруг и заливаЯсь радостным лаем. Љакое дело  ему
до  ђосхальде! “садьба относилась к  вещам,  с которыми  у него  уже не было
ничего общего. ‚первые в жизни он ощутил свое превосходство над женой.  ‚се,
с этим покончено. ‚ сердце своем он принес жертву, отказалсЯ от Џьера. ‘ тех
пор  как  это  случилось, все  его  существо было устремлено  только вперед.
ђосхальде длЯ него больше не существовало, как не существовало многих других
несбывшихсЯ надежд, как не  существовало  молодости. Љакой смысл сокрушатьсЯ
об этом! Ћн позвонил, и тут же вошел ђоберт.
     - џ  несколько дней  буду писать  в  поле. Џриготовьте к утру маленький
Ящик с красками и зонт. ђазбудите менЯ в половине шестого.
     - Ѓудет сделано, господин ‚ерагут.
     - Ѓольше ничего. Љак вы думаете, погода удержитсЯ?
     - џ  думаю, должна удержатьсЯ. €звините, господин ‚ерагут, Я хотел  вас
спросить.
     - „а?
     - Џрошу прощениЯ, но Я слышал, что вы собираетесь в €ндию?
     ‚ерагут удивленно засмеЯлсЯ.
     - Љак быстро распространЯютсЯ слухи. ‚ерно, Ђльберт проболталсЯ. Ќу да,
Я  еду в  €ндию, ђоберт, и  вам, к сожалению,  нельзЯ ехать  со мной. ’ам не
держат слуг-европейцев.  Ќо если потом вы захотите вернутьсЯ ко мне, милости
просим! ’ем временем Я постараюсь  найти длЯ вас хорошее место, и  жалованье
вы, конечно же, будете получать до конца года.
     - ‘пасибо,  господин ‚ерагут,  большое  спасибо. Њогу  ли  Я  попросить
оставить мне ваш адрес?  џ  напишу  вам  туда.  „ело  в  том...  это  не так
просто... дело в том, господин ‚ерагут, что у менЯ есть невеста.
     - ‚от как! “ вас есть невеста?
     -  „а,  господин  ‚ерагут,  и если  вы  менЯ  отпустите,  мне  придетсЯ
женитьсЯ. ’о есть Я обещал ей не искать новое место, если уйду от вас.
     -  ‡начит,  вы должны  радоватьсЯ,  что  уходите. Ќо мне  жаль  с  вами
расставатьсЯ, ђоберт. —ем вы собираетесь занЯтьсЯ, когда женитесь?
     - „а вот, она хочет вместе со мной открыть табачный магазин.
     - ’абачный магазин? ђоберт, это же не длЯ вас.
     -  €звините, господин ‚ерагут, надо же когда-нибудь попробовать. Ќо,  с
вашего  позволениЯ...  нельзЯ ли мне все-таки остатьсЯ у  вас? Џозвольте вас
спросить, господин ‚ерагут.
     •удожник хлопнул его по плечу.
     -  —то все это значит? ’о  вы собираетесь женитьсЯ  и  открыть какой-то
дурацкий  магазин, то хотите  остатьсЯ у  менЯ? ‘даетсЯ мне, тут  что-то  не
так... Џохоже, вам не так уж и хочетсЯ женитьсЯ, а?
     -  ‘ вашего  позволениЯ,  господин  ‚ерагут,  не  очень. ЊоЯ невеста  -
девушка старательнаЯ, тут ничего не скажешь. Ќо лучше бы мне остатьсЯ здесь.
“ж очень решительный у нее характер, да и...
     - ’огда зачем же вы  хотите женитьсЯ, друг мой? “ж не боитесь ли вы ее?
€ли она ждет от вас ребенка?
     - Ќет, тут другое. Ћна не отстает от менЯ...
     -  ’огда  подарите ей красивую брошку,  ђоберт,  Я дам вам талер на это
дело.  Ћтдайте  ее  вашей невесте и  скажите  ей, пусть  подыщет  длЯ своего
табачного магазина  кого-нибудь другого.  ‘кажите ей, что это мои слова. Љак
вам  не стыдно,  ђоберт! „аю вам неделю  срока. Џосле этого Я буду знать, из
тех ли вы парней, которые позволЯют запугать себЯ девушкам, или нет.
     - •орошо, хорошо. џ скажу ей...
     ‚ерагут   перестал   улыбатьсЯ.    Ћн   бросил   сердитый   взглЯд   на
обескураженного слугу и крикнул:
     -  ‚ы  порвете с девушкой, ђоберт,  иначе между нами все кончено. ’ьфу,
дьЯвол - позволить себЯ женить! €дите и устройте все не откладываЯ!
     Ћн набил  себе  трубку,  взЯл  большой  альбом длЯ  эскизов  и  круглую
коробочку с угольными карандашами и направилсЯ к лесному холму.


     ѓ‹Ђ‚Ђ —…’›ђЌЂ„–Ђ’Ђџ
    ‘удЯ по всему, от голодной диеты было мало проку.
Џьер  ‚ерагут лежал скрючившись в своей  постельке, рЯдом  стоЯла нетронутаЯ
чашка чаЯ. …го  по возможности не беспокоили, так как он не отвечал, когда с
ним  заговаривали,  и  недовольно  вздрагивал всЯкий  раз,  когда кто-нибудь
заходил к нему в комнату. Њать  часами просиживала  у его кровати, бормоча и
напеваЯ  вполголоса  ласковые,  успокаивающие  слова.  Ќа душе  у  нее  было
неспокойно  и  жутко;  казалось, заболевший  малыш  все  глубже погружалсЯ в
какой-то скрытый  недуг. Ћн  не  отвечал ни  на  какие  вопросы,  просьбы  и
предложениЯ, злыми  глазами  смотрел  перед  собой  и не хотел  ни спать, ни
играть, ни пить, ни слушать, когда ему читают. ‚рач приезжал два днЯ подрЯд;
он был по-прежнему спокоен и прописал теплые  компрессы. Џьер часто впадал в
легкую полудремоту,  как бывает  с  больными лихорадкой, и тогда он бормотал
невнЯтные слова, тихо бредил и видел какие-то сны.
     ‚ерагут   уже  несколько  дней  ходил  с  этюдником  в  поле.  Љогда  с
наступлением сумерек  он вернулсЯ домой, первый его вопрос был о Џьере. †ена
попросила  его  не  входить  в  комнату  больного,   так  как   Џьер  крайне
чувствителен к малейшему шуму и сейчас как будто задремал. Џоскольку госпожа
Ђдель была  немногословна и после недавнего утреннего разговора  держалась с
ним  отчужденно  и  скованно, он прекратил  расспросы, спокойно  искупалсЯ в
озере и провел  вечер в приЯтном беспокойстве  и легком волнении, которое он
всегда испытывал,  готовЯсь к новой работе. Ћн  уже  сделал много  этюдов  и
собиралсЯ  завтра  приступить  к  самой картине. Ћн с удовольствием  выбирал
картоны  и  холсты,  укреплЯл  расшатавшиесЯ  подрамники,  собирал  кисти  и
всевозможные  принадлежности  и  готовилсЯ  к работе так,  будто собиралсЯ в
маленькое путешествие. Ћн даже приготовил кисет с табаком, трубку  и огниво,
как  турист, который рано  утром  собираетсЯ  в  горы  и  полные  радостного
ожиданиЯ часы  перед  сном  проводит в  мыслЯх  о завтрашнем дне  и любовных
заботах о каждой мелочи.
     ‡атем  он, сидЯ  за стаканом  вина,  неторопливо просматривал  вечернюю
почту. Ћн обнаружил радостное, полное любви письмо от Ѓуркхардта, к нему был
приложен тщательно, словно рукой домашней хозЯйки, составленный список всего
того, что ‚ерагуту надо  было взЯть с  собой в дорогу. ‘ улыбкой пробежал он
глазами весь этот список, в котором  не были забыты ни шерстЯные набрюшники,
ни  плЯжные туфли,  ни ночные рубашки, ни  гамаши.  ‚низу Ѓуркхардт  написал
карандашом на клочке бумаги: "Ћбо всем остальном длЯ нас позабочусь Я сам, в
том числе о каютах. Ќе позволЯй всучить себе лекарств от морской болезни или
книг об €ндии, это уже мое дело". ‘ улыбкой он взЯл в  руки большой сверток,
в котором один  молодой  дюссельдорфский художник прислал ему сколько  своих
офортов, снабдив их  почтительным посвЯщением. € длЯ  них у ‚ерагута нашлось
сегоднЯ времЯ  и настроение, он внимательно  просмотрел листы, выбрал лучшие
длЯ своих  папок, остальные мог взЯть  себе  Ђльберт. •удожнику  он  написал
ласковую записку.
     Џод   конец   он  открыл   альбом   с   эскизами  и  долго  разглЯдывал
многочисленные  рисунки,  которые  он  сделал  в  поле.  Ћни  не совсем  его
удовлетворЯли, завтра он решил взЯть другую,  более широкую панораму, а если
и  тогда  не получитсЯ, то будет писать этюды до тех  пор, пока  не добьетсЯ
своего. ‚ любом случае завтра он как следует поработает,  а там видно будет.
ќта работа  будет  его  прощанием  с  ђосхальде;  без  сомнениЯ,  это  самый
выразительный  и  привлекательный вид во всей  округе,  недаром  же  он  все
откладывал и откладывал его напоследок. ’ут не отделаешьсЯ бойким наброском,
тут  должна  получитьсЯ  добротнаЯ,  тонкаЯ, тщательно  обдуманнаЯ  картина.
Ѓыстрой,  решительной  работой  с  натурой, с ее трудностЯми, поражениЯми  и
удачами, он сумеет насладитьсЯ потом, в тропиках.
     Ћн рано лег и спокойно проспал до тех пор, пока ђоберт не разбудил его.
Ћн торопливо  и весело  встал,  поеживаЯсь от  утреннего холода,  выпил стоЯ
чашку кофе и стал подгонЯть  слугу, который должен был  нести за  ним холст,
складной  стул  и  Ящик с красками. ‚скоре они с ђобертом  вышли  из дома  и
растворились  в лугах,  затЯнутых  белесым утренним  туманом. Ћн хотел  было
узнать на кухне, как провел ночь Џьер. Ќо дом был еще заперт, все спали.
     ѓоспожа Ђдель до глубокой ночи просидела у постели малыша, ей казалось,
что его  немного лихорадит.  Ћна прислушивалась к его невнЯтному бормотанию,
щупала ему пульс и поправлЯла постель. Љогда она пожелала ему спокойной ночи
и поцеловала его, он  открыл глаза и посмотрел на нее, но  ничего не сказал.
Ќочь прошла спокойно.
     Џьер не спал, когда  она утром вошла к нему. Ћн отказалсЯ от  завтрака,
но попросил  книжку с картинками.  Њать сама пошла за ней. Ћна подложила ему
под голову еще одну подушку, раздвинула шторы и дала Џьеру книгу в руки; она
была  раскрыта на  рисунке огромного, сверкающего  золотисто-желтыми  лучами
солнца; эту картинку он особенно любил.
     Ћн поднЯл книжку  к  глазам, на рисунок  упал Ясный, радостный утренний
свет.  Ќо  тотчас же по  нежному  лицу ребенка  пробежала темнаЯ тень  боли,
разочарованиЯ и отвращениЯ.
     - ”у, как больно! - страдальчески вскрикнул он и выронил книжку.
     Ћна подхватила ее и снова поднесла к его глазам.
     - ќто же твое любимое солнышко, - уговаривала она его.
     Ћн закрыл глаза руками.
     - Ќет, убери. Ћно такое ужасно желтое!
     ‚здохнув, она убрала книгу. Ћдин Ѓог  знает, что случилось с  ребенком!
Ћна  знала его  чувствительность и его капризы,  но таким  он еще никогда не
был.
     - ‡наешь  что,  -  сказала она мЯгким,  упрашивающим тоном, - сейчас  Я
принесу тебе вкусного,  горЯчего чаю,  ты положишь в него сахар  и выпьешь с
сухариком.
     - џ не хочу!
     -  ’ы  только  попробуй!  ’ебе понравитсЯ, вот увидишь.  ‚  его  глазах
поЯвилось выражение муки и бешенства.
     - Ќо Я же не хочу!
     Ћна вышла и долго не приходила. Џьер щурилсЯ, глЯдЯ на свет, он казалсЯ
ему  чересчур резким и причинЯл  боль. Ћн  отвернулсЯ.  Ќеужели длЯ него  не
найдетсЯ  больше хоть  какого-нибудь утешениЯ, хоть  капли  удовольствиЯ или
маленькой радости? “прЯмо, со слезами на глазах он зарылсЯ головой в подушку
и раздраженно впилсЯ зубами в мЯгкое, пресное на вкус полотно. ќто напомнило
ему давнюю  привычку. ‚ самом раннем детстве, когда его укладывали в постель
и он не мог сразу заснуть, у него была привычка впиватьсЯ зубами в подушку и
монотонно жевать ее до тех пор, пока не приходила усталость, а  с ней и сон.
’ак он поступил  и теперь и постепенно  впал в состоЯние легкого оцепенениЯ.
Ћн успокоилсЯ и долго лежал неподвижно.
     —ерез час снова вошла мать. Ћна наклонилась над ним и сказала:
     - Ќу как, теперь Џьер снова  будет умницей? Ќакануне ты  вел себЯ очень
плохо и очень огорчил маму.
     ‚ другое времЯ это средство действовало почти безотказно, и,  произнесЯ
эти  слова,  она не без тревоги  ждала, то он примет  их близко к  сердцу  и
расплачетсЯ. Ќо он,  казалось, не обратил  на ее слова никакого вниманиЯ, и,
когда  она  довольно  строго  спросила:  "’ы  же  понимаешь,  что  вел  себЯ
нехорошо?"  -   он  почти  насмешливо  скривил  губы  и  осталсЯ  совершенно
равнодушен. ‚скоре поЯвилсЯ советник медицины.
     - …го опЯть рвало? Ќет?  Џрекрасно. Ђ как прошла  ночь? —то  он  ел  на
завтрак?
     Љогда он приподнЯл мальчика и  повернул его лицом к  окну,  Џьер  снова
содрогнулсЯ,  как  от боли, и закрыл  глаза.  ‚рач  внимательно наблюдал  за
необычно сильным выражением отвращениЯ и муки на детском лице.
     - Ћн так  же  чувствителен  и к  звукам? - шепотом  спросил он  госпожу
‚ерагут.
     - „а, - тихо ответила она, - мы совсем перестали играть на роЯле, иначе
он просто выходит из себЯ.
     ‚рач кивнул  и наполовину задернул занавески. ‡атем он поднЯл мальчика,
выслушал сердце и осторожно постучал молоточком по  сухожилиЯм под коленными
чашечками.
     - Џрекрасно, - ласково сказал он, - сейчас мы оставим тебЯ в покое, мой
мальчик.
     Ћн снова бережно уложил его в постель, взЯл его руку и с улыбкой кивнул
ему.
     - Њогу Я на минутку зайти к вам? - галантно спросил он и вошел вслед за
госпожой ‚ерагут в ее комнату.
     - Ќу-с, расскажите мне  подробнее о вашем  мальчике, - ободрЯюще сказал
он.  - Њне  кажетсЯ, он  очень нервный,  и нам придетсЯ  еще какое-то  времЯ
хорошенько   за  ним  поухаживать,  и  вам,  и  мне.  Ћ  желудке   не  стоит
беспокоитьсЯ. …му обЯзательно надо кушать. ‚кусные, питательные  вещи: Яйца,
бульон, свежую сметану.  Џопробуйте дать  ему  Яичный желток. …сли он  любит
сладкое, взбейте его в чашке с сахаром. —то еще бросилось вам в глаза?
     ‚стревоженнаЯ  и  в  то  же  времЯ  успокоеннаЯ его ласковым, уверенным
тоном, она начала рассказывать. Ѓольше всего ее  пугает безучастность Џьера,
иногда кажетсЯ,  что он  совсем ее не любит. …му все равно, просишь лЯ его о
чем-нибудь или бранишь, он ко всему равнодушен Ћна рассказала ему о книжке с
картинками, и он кивнул головой.
     -  Ќе беспокойте его  понапрасну, - сказал он, вставаЯ. - Ћн болен и  в
данный момент не отвечает за свое поведение. ЋставлЯйте его по возможности в
покое!  …сли у него будет болеть голова, прикладывайте компрессы со льдом. Ђ
по вечерам возможно дольше держите его в теплой ванне - это усыплЯет.
     Ћн простилсЯ и не разрешил ей проводить себЯ по лестнице.
     - Џостарайтесь, чтобы он сегоднЯ поел чего-нибудь! - сказал он, уходЯ.
     ‚низу он вошел в открытую дверь кухни и спросил слугу ‚ерагута.
     -  Џозовите ђоберта! -  велела  кухарка служанке. -  Ћн должен  быть  в
мастерской.
     -  Ќе надо,  - сказал  советник  медицины.  -  џ сам туда  схожу.  Ќет,
оставьте, Я знаю дорогу.
     Џошутив на  прощание,  он вышел из кухни, внезапно сделалсЯ  серьезен и
задумчив и медленно зашагал под каштанами к мастерской.
     ѓоспожа ‚ерагут еще раз обдумала каждое слово, сказанное доктором, и не
могла  прийти к какому-нибудь выводу. ‘удЯ  по всему, он относилсЯ  к недугу
Џьера серьезнее,  чем раньше, но, в сущности, не сказал ничего плохого и был
так деловит и спокоен, что, по-видимому, серьезной опасности все же не было.
‚ероЯтно, все объЯснЯетсЯ только слабостью и  нервозностью, и нужно терпение
и хороший уход.
     Ћна  пошла  в  гостиную  и  заперла роЯль  на  ключ,  чтобы  Ђльберт по
забывчивости случайно не начал играть. € стала думать, в какую комнату можно
было бы перенести инструмент, если болезнь затЯнетсЯ.
     ‚ремЯ от  времени  она ходила взглЯнуть  на  Џьера, осторожно открывала
дверь  и слушала, спит  ли  он, не стонет ли. Ћн лежал с открытыми глазами и
безучастно  смотрел  перед  собой,  и она печально уходила. Ћна предпочла бы
ухаживать за ним, терзаемым болью, чем видеть его таким замкнутым, угрюмым и
равнодушным; ей казалось, его отделЯет от  нее страннаЯ призрачнаЯ пропасть,
какое-то отвратительное и цепкое проклЯтие, с которым не могли справитьсЯ ее
любовь  и ее  забота. ‡десь притаилсЯ мерзкий,  ненавистный враг, природы  и
злого  умысла  которого никто не знал и длЯ борьбы с которым не было оружиЯ.
Њожет  быть,  это набирала  силы  какаЯ-нибудь скарлатина или другаЯ детскаЯ
болезнь.
     Љакое-то времЯ она печально сидела в своей комнате. Ќа глаза ей попалсЯ
букет таволги; она  наклонилась над  круглым  столиком  из красного  дерева,
поверхность  которого  тепло  и  мЯгко  просвечивала  сквозь  белую  ажурную
скатерть,  и, закрыв глаза, погрузила лицо в нежные ветвистые полевые цветы,
вдыхаЯ  резкий,  сладковатый  аромат, в  котором  чувствовалсЯ  таинственный
горьковатый привкус.
     Љогда она,  слегка одурманеннаЯ, снова  выпрЯмилась и  рассеЯнно обвела
глазами цветы, стол и комнату, ее захлестнула волна горькой печали. ‚незапно
прозрев душой, она  вдруг увидела ковер, столик длЯ цветов чужим, отрешенным
взглЯдом,  увидела, как ковер сворачивают, картины упаковывают и  грузЯт  на
повозку, котораЯ увезет все эти вещи, не имеющие более ни родины, ни души, в
новое, незнакомое, чужое место. Ћна увидела усадьбу опустевшей, с  запертыми
дверЯми  и окнами,  и  почувствовала, как  из садовых  клумб глЯдЯт  на  нее
одиночество и боль разлуки.
     ќто  продолжалось   всего  несколько  мгновений.  ‚идение  поЯвилось  и
исчезло, как тихий, но настойчивый зов из мрака, как быстро  промелькнувшаЯ,
фрагментарнаЯ  картинка  из  будущего.  Ћна  все  Яснее  сознавала  то,  что
вызревало  в  темной  глубине чувств: скоро ей с  Ђльбертом и больным Џьером
придетсЯ остатьсЯ без родины,  муж бросит ее,  и  до конца  жизни в  душе ее
останетсЯ тупаЯ растерЯнность и холод стольких лет, прожитых  без любви. Ћна
будет жить  длЯ  детей, но у нее уже никогда  не будет собственной достойной
жизни, которой она ждала  некогда от ‚ерагута и на  которую втайне надеЯлась
вплоть до вчерашнего  и  сегоднЯшнего  днЯ. ’еперь  уже  поздно.  ќта  мысль
холодом сжимала ее сердце.
     Ќо  ее здороваЯ  натура тут же возмутилась  против этого. …й предстоЯли
тревожные,  смутные дни,  Џьер  был болен, и каникулы  Ђльберта подходили  к
концу.  Ќет,  так  нельзЯ,  ни в коем случае, не хватало  еще,  чтобы и  она
размЯкла и стала прислушиватьсЯ  к потусторонним голосам. Џусть сначала Џьер
выздоровеет,  Ђльберт  уедет,  а  ‚ерагут отправитсЯ  в €ндию, вот  тогда  и
посмотрим,  тогда  будет  вдосталь  времени,  чтобы жаловатьсЯ на  судьбу  и
выплакать себе глаза. Ђ пока в этом нет никакого смысла, она не имеет права,
об этом и думать нечего.
     ‚азу  с цветами  она  поставила  за  окно.  ‡атем пошла в свою спальню,
смочила  носовой  платок одеколоном  и протерла себе  лоб,  поправила  перед
зеркалом строгую,  гладкую прическу  и  спокойными шагами  прошла на  кухню,
чтобы самой приготовить Џьеру поесть.
     —уть позже она  вошла в комнату мальчика, усадила его на постели  и, не
обращаЯ  вниманиЯ на недовольные гримасы настойчиво и бережно  стала кормить
его с  ложечки  Яичным желтком.  Ћна вытерла  ему губы,  поцеловала  в  лоб,
поправила постель и уговорила его быть умницей и поспать.
     Љогда  Ђльберт вернулсЯ  с прогулки, она  увела его с собой на веранду,
где  легкий летний  ветерок с тихим потрескиванием шевелил  тугие занавеси в
белую и коричневую полоску.
     - ЋпЯть приезжал врач, - сообщила она. - Ћн считает, что у Џьера не все
в порЯдке с нервами и ему необходим полный покой.  Њне  жаль тебЯ, но играть
на роЯле пока нельзЯ. џ знаю,  мой мальчик, длЯ тебЯ это жертва. Њожет быть,
будет  лучше, если  ты  уедешь на несколько дней в горы или в Њюнхен? Џогода
сейчас отличнаЯ. џ думаю, папа тоже будет не против.
     -  ‘пасибо, мама, ты очень мила. Њожет быть, Я и  уеду на денек, но  не
больше. ‚едь у тебЯ нет больше никого, кто был бы рЯдом, пока  Џьер болен. €
потом, мне пора  уже взЯтьсЯ за уроки, Я до сих пор  еще ничего не сделал...
’олько бы Џьер скорее поправилсЯ!
     - •орошо, Ђльберт,  ты молодец. ‘ейчас длЯ менЯ  и в самом деле трудное
времЯ, и  Я рада, что  ты будешь рЯдом. „а и с папой ты снова  стал находить
общий Язык, не так ли?
     - Ђх, да,  с тех  пор как он решилсЯ на это путешествие. ‚прочем, Я так
мало его вижу, он пишет целый день. ‡наешь, иногда мне жаль, что Я часто вел
себЯ с ним отвратительно,  -  он ведь тоже мучил менЯ, но в нем есть что-то,
что  мне нравитсЯ вопреки всему.  Ћн ужасно  односторонен  и в музыке  плохо
разбираетсЯ, но все-таки  он большой художник, у него есть цель в жизни. ‚от
это  мне  в  нем и  нравитсЯ. …го слава  не дает ему ничего, да и  деньги, в
сущности, длЯ него мало что значат; это не то, ради чего он работает.
     Ћн  наморщил  лоб, подыскиваЯ нужные  слова. Ќо он не мог выразить свое
вполне определенное чувство  так, как ему хотелось. Њать с улыбкой погладила
его по голове.
     - Џочитаем опЯть вечером по-французски? - ласково спросила она.
     Ћн кивнул и тоже улыбнулсЯ,  и в этот момент ей показалось непостижимой
глупостью то,  что  еще  совсем  недавно она могла  желать  длЯ себЯ чего-то
иного, чем жить ради своих сыновей.

     
    ѓ‹Ђ‚Ђ Џџ’ЌЂ„–Ђ’Ђџ
     Ќезадолго до  полуднЯ  на лесной опушке  поЯвилсЯ ђоберт,  чтобы помочь
своему хозЯину  отнести домой  рабочие принадлежности. ‚ерагут  закончил еще
один этюд, который решил нести сам. ’еперь он точно знал, какой должна  быть
картина, и собиралсЯ справитьсЯ с ней за несколько дней.
     -  ‡автра утром  мы опЯть придем сюда, - удовлетворенно воскликнул он и
заморгал усталыми глазами, утомленными полуденным солнцем.
     ђоберт неторопливо расстегнул свой пиджак и вынул из нагрудного кармана
какую-то бумагу. ќто был слегка смЯтый конверт без адреса.
     - ‚едено передать вам.
     - Љем велено?
     - ѓосподином  советником  медицины. Ћн спрашивал вас в десЯть часов, но
вы тогда были занЯты, и он сказал, что Я не должен отрывать вас от работы.
     - •орошо. Џошли!
     ‚зЯв  рюкзак, складной стул и мольберт, слуга пошел  вперед,  а ‚ерагут
остановилсЯ и,  предчувствуЯ  недоброе,  открыл письмецо.  ‚  конверте  была
только визитнаЯ карточка  врача с торопливо и невнЯтно  нацарапанными на ней
карандашом строчками: "Џожалуйста, приходите сегоднЯ  после обеда  ко мне, Я
хочу поговорить с ‚ами о Џьере. …го недуг опаснее, чем Я счел нужным сказать
‚ашей жене. Ќе пугайте ее понапрасну, пока мы с ‚ами не переговорим".
     “силием воли он подавил испуг, перехвативший ему дыхание, заставил себЯ
стоЯть спокойно и еще дважды внимательно перечитал записку. "Ћпаснее,  чем Я
счел  нужным  сказать ‚ашей жене!" ‚от где скрыта угроза!  …го жена не  была
существом  настолько  уЯзвимым и нервным, чтобы  ее нужно было  щадить из-за
какого-нибудь  пустЯка.  ‡начит,  дело  плохо,  Џьер опасно  болен  и  может
умереть! Ќо ведь в записке сказано "недуг", это звучит  безобидно. € потом -
"не  пугайте ее понапрасну"! Ќет,  видимо, все не так  уж плохо. Њожет быть,
какаЯ-нибудь  заразнаЯ  детскаЯ  болезнь.  Њожет  быть,  доктор  хочет   его
изолировать, отправить в клинику?
     ќти мысли  немного  успокоили его. Ћн  медленно спустилсЯ с  холма и по
нагретой солнцем дороге  пошел домой. ‚о всЯком  случае, надо прислушатьсЯ к
совету врача и сделать так, чтобы жена ничего не заметила.
     Ћднако дома им овладело нетерпение. Ќе убрав картину и не умывшись,  он
вбежал в  дом - еще не  высохший холст  он прислонил к стене на лестнице - и
тихо вошел в комнату Џьера. †ена была там.
     Ћн склонилсЯ над малышом и поцеловал его в голову.
     - ‡дравствуй, Џьер. Љак дела?
     Џьер  слабо  улыбнулсЯ.  Ќо  тотчас  же  втЯнул  воздух  затрепетавшими
ноздрЯми и крикнул:
     -  Ќет,  нет, уходи! ’ы  так дурно пахнешь! ‚ерагут послушно отступил в
сторону.
     - ќто  скипидар, мой мальчик. Џапа  не  успел умытьсЯ,  так  как  хотел
поскорее увидеть тебЯ. ‘ейчас Я  пойду  и переоденусь, а потом снова приду к
тебе, ладно?
     Ћн  пошел к себе, захватив  картину. ‚  ушах  его звучал жалобный голос
мальчика.
     ‡а столом он узнал о том,  что  сказал врач, и с радостью  услышал, что
Џьер  поел и его не вырвало. Ќо волнение и страх не проходили, и он с трудом
поддерживал разговор с Ђльбертом.
     ‡атем он посидел полчаса  у постели  Џьера,  который  лежал  спокойно и
только изредка, словно от боли, хваталсЯ рукой за лоб. Џреисполненный страха
и любви, смотрел он на маленький, болезненно-вЯлый рот,  на красивый светлый
лоб,  на котором  сейчас  поЯвилась  между  бровЯми  небольшаЯ  вертикальнаЯ
морщинка,  страдальческаЯ, но по-детски  мЯгкаЯ, подвижнаЯ морщинка, котораЯ
бесследно исчезнет, когда Џьер снова выздоровеет.  Ђ выздороветь он должен -
даже если потом будет вдвое  больнее оставить его и уйти. € пусть  он растет
во всей своей нежной прелести и сиЯющей детской красоте, пусть распускаетсЯ,
как цветок  на солнце, даже если он, ‚ерагут, никогда больше не увидит его и
навсегда  распрощаетсЯ  с  ним.  „ай  Ѓог  ему  стать здоровым,  красивым  и
счастливым человеком, в котором  воплотЯтсЯ  самые тонкие и чистые черты его
отца.
     ’олько теперь, сидЯ у  постели  ребенка, он начал догадыватьсЯ, сколько
горьких  минут ему  придетсЯ еще испытать,  прежде  чем  все  это окажетсЯ в
прошлом. ѓубы его вздрагивали, сердце сжималось от  боли, но в глубине души,
терзаемой  страданием  и  страхом,  он  чувствовал, что решение его твердо и
непоколебимо.  ’ак и должно быть, тут не помогут  больше  ни  страданиЯ,  ни
любовь. Ќо ему еще надлежало пережить этот последний период, не уклонЯЯсь от
боли, и  он был готов испить чашу  до дна, ибо за последние  дни безошибочно
почувствовал,  что лишь через эти  мрачные  ворота  ведет  его путь в  новую
жизнь. …сли он сейчас струсит, если сбежит,  спасаЯсь от боли, то захватит с
собой  в другую  жизнь тину и  Яд  и  никогда  не достигнет  чистой,  свЯтой
свободы, к  которой он  так  стремитсЯ и ради которой готов вытерпеть  любые
муки.
     Ќо сначала нужно поговорить с доктором.  Ћн встал, нежно кивнул Џьеру и
вышел.  …му пришло  в  голову попросить  Ђльберта отвезти его  в город, и он
направилсЯ к его комнате, впервые за это лето. Ћн громко постучал в дверь.
     - ‚ойдите!
     Ђльберт сидел у окна и  читал. Ћн поспешно вскочил и с изумленным видом
пошел навстречу отцу.
     - “ менЯ к тебе маленькаЯ просьба, Ђльберт.  Ќе можешь ли ты быстренько
отвезти менЯ  в  колЯске в город?..  Њожешь? Ћтлично. ’огда будь так добр  и
помоги запрЯчь лошадей, Я немного тороплюсь. •очешь сигарету?
     - „а, спасибо. џ сейчас же иду на конюшню.
     Ќемного  погодЯ они сидели  в  колЯске, Ђльберт с вожжами  в  руках  на
козлах,  и,  когда  на  углу  одной  из  городских  улиц   ‚ерагут  попросил
остановитьсЯ, он, прощаЯсь, нашел длЯ сына слова признательности.
     -  ‘пасибо.  ’ы  преуспел  и  здесь  и  теперь отлично  справлЯешьсЯ  с
лошадьми. Ќу, до свиданиЯ, Я вернусь домой пешком.
     Ћн быстро зашагал по раскаленной зноем улице.  ‘оветник медицины жил  в
тихой, аристократической части города, в это времЯ на улице не было ни души.
‘онно  проехала поливальнаЯ  телега, два маленьких  мальчика бежали за  ней,
подставлЯЯ руки под тонкие струйки воды и со смехом брызгаЯ  ею друг другу в
разгорЯченные лица. €з открытого окна на нижнем этаже плыли монотонные звуки
-  кто-то  упражнЯлсЯ на роЯле. ‚ерагут всегда  питал глубокое  отвращение к
пустынным улицам, особенно летом они напоминали ему о годах юности, когда он
жил на таких  улицах в дешевых неуютных комнатах, с запахами кофе и кухни на
лестнице и  с  видом на  слуховые  окна, вешалки длЯ выбиваниЯ  ковров и  до
смешного крохотные садики.
     ‚ коридоре среди больших  картин в золоченых рамах и больших ковров его
встретил легкий запах лекарств, молодаЯ девушка в длинном белоснежном халате
медицинской сестры взЯла у  него визитную карточку. ‘начала она ввела  его в
приемную, где,  уткнувшись  в  журналы,  тихо  и подавленно сидело несколько
женщин  и  молодой  мужчина,  а потом,  по  его  просьбе,  в другую комнату,
заваленную  большими пачками специального  медицинского  журнала  за  многие
годы.  Ќо  не  успел  он  там  как следует осмотретьсЯ, как  снова поЯвилась
девушка и провела его к врачу.
     € вот он расположилсЯ в большом кожаном кресле среди сверкающей чистоты
и  целесообразности, а напротив, за письменным столом, сидит,  выпрЯмившись,
низкорослый врач; в  высоком кабинете  тишина,  только сверкающие  стеклом и
медью напольные часы звонко тикают, отбиваЯ такт.
     - „а, ваш мальчик  мне не совсем нравитсЯ, дорогой маэстро. Ќе замечали
ли вы в нем уже раньше симптомов недомоганиЯ,  таких, например, как головные
боли,  усталость,  нежелание  играть  и  тому  подобное?..  ’олько  в  самое
последнее  времЯ? €  давно  он у вас такой  чувствительный? Љ  шуму и Яркому
свету?  Љ  запахам?.. ‚от как? Ћн не выносил запаха красок в мастерской! „а,
это согласуетсЯ с остальными признаками.
     Ћн много спрашивал,  и ‚ерагут  отвечал  словно в  легком наркотическом
сне,  напрЯженно вслушиваЯсь в вопросы  и втайне удивлЯЯсь их деликатности и
безупречной точности.
     ‡атем  поток  вопросов  замедлилсЯ и  наконец иссЯк, в кабинете повисла
тЯжелаЯ тишина, нарушаемаЯ только  пронзительно-резким  тиканьем  кокетливых
напольных часов.
     ‚ерагут  вытер пот  со  лба.  Ћн чувствовал,  что  пришло  времЯ узнать
правду,  и,  так  как врач сидел как  каменный и не говорил  ни  слова,  его
охватил  мучительный,  парализующий  страх.  Ћн  завертел  головой,   словно
освобождаЯсь от удавки воротника, и наконец выдавил из себЯ:
     - Ќеужели все так плохо?
     ‘оветник медицины повернул  к нему усталое, пожелтевшее лицо, посмотрел
на него выцветшими глазами и кивнул головой.
     - „а, к сожалению, плохо, господин ‚ерагут.
     Ѓольше он не отводил от него глаз. Ћт его выжидательного, внимательного
взора не ускользало  ничего. Ћн видел, как побледнел и уронил руки художник,
как  жесткое,  костистое  лицо  расслабилось и  стало беспомощным,  как  рот
потерЯл свои твердые очертаниЯ, а глаза блуждали, не видЯ ничего. ‚идел, как
скривились и мелкой  дрожью задрожали губы, как  опустились  на глаза  веки,
будто у человека, потерЯвшего  сознание. Ћн наблюдал  и ждал.  Ќо  вот  губы
художника снова сжались, глаза ожили, только глубокаЯ бледность осталась. Ћн
понЯл, что художник готов выслушать его.
     -  —то  с ним,  доктор? ѓоворите  же,  не  надо менЯ  щадить. ‚ы же  не
думаете, что Џьер умрет?
     ‚рач придвинул свой стул чуть  ближе. Ћн говорил очень тихо, но резко и
отчетливо.
     - ќтого  не  знает никто. Ќо если  Я не ошибаюсь,  мальчик очень опасно
болен.
     ‚ерагут посмотрел ему в глаза.
     - Ћн умрет? џ хочу знать, считаете ли вы, что он умрет. Џоймите, Я хочу
это знать.
     •удожник,  сам того не сознаваЯ,  вскочил  на  ноги и как  бы с угрозой
сделал шаг  вперед. ‚рач  положил ему руку на  плечо, он вздрогнул и, словно
пристыженный, опЯть опустилсЯ в кресло.
     -  ѓоворить  так  не  имеет  смысла,  -  снова  начал  врач.  -  Ќе  мы
распорЯжаемсЯ жизнью  и смертью; мы,  врачи, сами ежедневно  сталкиваемсЯ  с
сюрпризами.  ‚идите ли,  длЯ  нас  каждый больной,  пока  он  еще  дышит, не
безнадежен. Ђ иначе к чему бы мы пришли!
     ‚ерагут терпеливо кивнул и спросил:
     - €так, что же у него? ‚рач коротко откашлЯлсЯ.
     - …сли Я не ошибаюсь, у него менингит.
     ‚ерагут не шевельнулсЯ и только тихо повторил это слово.  ‡атем встал и
протЯнул врачу руку.
     - ‡начит, менингит, - сказал он, медленно, с трудом выговариваЯ  слова,
потому  что губы  его  дрожали,  как  в  сильный мороз.  -  ђазве это вообще
излечимо?
     - €злечимо  все,  господин  ‚ерагут. Ћдин ложитсЯ в больницу  с  зубной
болью и  через  пару  дней  умирает,  у  другого  налицо симптомы тЯжелейшей
болезни, но он выздоравливает.
     - „а-да. ‚ыздоравливает! Њне  пора,  господин  доктор.  џ  доставил вам
много хлопот. ‡начит, менингит неизлечим?
     - Њой дорогой господин...
     - Џростите. ‚ероЯтно, вам уже приходилось лечить детей,  больных мен...
больных этой болезнью? „а? ‚от видите!.. Ћни остались живы?
     ‚рач молчал.
     - Ѓыть может, в живых остались хотЯ бы двое из них? •отЯ бы один?
     Ћтвета не было. ‚рач, как бы досадуЯ на гостЯ, повернулсЯ к письменному
столу и выдвинул Ящик.
     - Ќе терЯйте мужества! - изменившимсЯ голосом сказал он. - Њы не знаем,
выживет ли ваш ребенок. Ћн в опасности, и мы должны помогать ему, как можем.
Џонимаете, мы  все должны помогать ему, и вы  тоже.  Њне нужна  ваша помощь.
‚ечером Я заеду к  вам еще раз. Ќа всЯкий случай Я дам вам снотворного, быть
может, оно вам самому понадобитсЯ. Ђ теперь слушайте:  мальчику нужен полный
покой и полноценное питание. ќто главное. Ќе забывайте об этом.
     - Љонечно. џ ничего не забуду.
     -  …сли у  него поЯвЯтсЯ боли  или он будет очень  беспокоен,  помогают
теплые  ванны и компрессы.  “  вас есть пузырь  длЯ  льда? џ привезу. ‹ед, Я
думаю, у вас есть? •орошо... Ѓудем надеЯтьсЯ, господин ‚ерагут! ‘ейчас никак
нельзЯ,  чтобы  кто-то из нас потерЯл  мужество, мы все должны быть на своем
посту. Ќе так ли?
     †ест ‚ерагута его  успокоил,  он проводил его к выходу. - Ќе хотите  ли
взЯть мою колЯску? Ћна понадобитсЯ мне только в пЯть часов.
     - ‘пасибо, Я пойду пешком.
     Ћн пошел  по улице,  котораЯ была такой же  пустынной, как и раньше. €з
того самого открытого окна все  еще доносилась унылаЯ ученическаЯ музыка. Ћн
посмотрел на часы: прошло всего  лишь полчаса.  Ћн  медленно побрел  дальше,
минуЯ улицу  за  улицей, и  так обошел полгорода. Ћн  боЯлсЯ  покинуть  его.
‡десь, в  этом дурацком  нагромождении убогих  домов, стоЯл  запах лекарств,
здесь гнездились  болезни, нужда, страх и  смерть, здесь сотни безрадостных,
унылых  улочек  вместе  сносили  тЯжесть  бытиЯ,  и  здесь  не было  чувства
одиночества. Ќо там,  за городом,  в тени деревьев и под  Ясным небом, среди
звона кос и треска кузнечиков, там, думалось ему, мысль обо всем этом  будет
много страшнее, нелепее и безысходнее.
     Ѓыл вечер, когда он, запыленный  и смертельно уставший, вернулсЯ домой.
‚рач  уже побывал  здесь, но госпожа  Ђдель  была  спокойна и, казалось, еще
ничего  не  знала.  ‡а ужином ‚ерагут беседовал  с Ђльбертом о  лошадЯх.  Ћн
находил новые темы длЯ разговора, Ђльберт подхватывал. Ћни  видели, что отец
устал, и  только.  Ћн же с едва сдерживаемой  насмешливой Яростью думал: "„а
будь у менЯ в глазах даже смертнаЯ тоска, они и тогда ничего бы не заметили!
€  это  моЯ жена,  и это  мой  сын! Ђ Џьер  умирает!"  ќти  печальные  мысли
вертелись  у него в  голове, пока  он непослушным Языком  произносил  слова,
которые никого  не интересовали. Џотом к ним добавилась еще одна мысль: "’ак
и  должно быть! џ  один выпью  чашу страданиЯ до последней капли. ‚от так  и
буду сидеть, лицемерить и ждать, когда  умрет  мой бедный мальчик. €  если Я
все это переживу, тогда  не  останетсЯ больше ничего,  что  будет  свЯзывать
менЯ, ничего, что может причинить мне боль, тогда Я смогу уйти  и  никогда в
жизни больше не  поверю в любовь,  не буду больше лгать, выжидать и  чего-то
боЯтьсЯ... ’огда Я буду знать  только жизнь, работу и движение вперед, а  не
покой и лень".
     ‘  каким-то  мрачным  наслаждением  он  чувствовал,  как  в  сердце его
разгораетсЯ боль,  дикаЯ и  невыносимаЯ, но чистаЯ и  большаЯ, какой он  еще
никогда  не  испытываЯ,  и перед этим  божественным пламенем его  маленькаЯ,
безрадостнаЯ, неискреннЯЯ  и незадавшаЯсЯ жизнь куда-то исчезла, недостойнаЯ
того, чтобы думать о ней и даже осуждать ее.
     ‚ таком состоЯнии он  просидел  еще час в полутемной спальне больного и
провел  душную  бессонную ночь,  с упоением  отдаваЯсь  своему безграничному
горю, ни на что не надеЯсь и желаЯ только одного - чтобы и  его  испепелил и
без остатка уничтожил этот огонь.  Ћн понЯл, что так  и должно  быть, что он
должен   пожертвовать  самым  дорогим   и  чистым,   что   у  него  было,  и
присутствовать при его смерти.


     ѓ‹Ђ‚Ђ  …‘’ЌЂ„–Ђ’Ђџ
    Џьеру  было  плохо, и отец просиживал  возле него
почти  целые  дни. “ мальчика все  времЯ болела  голова, он тЯжело дышал,  и
каждый вздох напоминал короткий, тоскливый стон. €ногда его маленькое, худое
тельце билось в конвульсиЯх, иногда изгибалось и корчилось. Џосле этого Џьер
долго  лежал  совершенно  неподвижно, и наконец на него нападала  судорожнаЯ
зевота. ‡атем он засыпал на часок, а когда  просыпалсЯ, снова начинались эти
монотонные жалобные вздохи.
     Ћн  не  слышал,  что ему  говорили, а  когда  его приподнимали и  почти
насильно кормили, он ел машинально и равнодушно.  Џри  слабом дневном свете,
так как шторы были плотно задернуты, ‚ерагут  подолгу сидел, склонившись над
мальчиком,  и  внимательно,  с замирающим  сердцем наблюдал,  как из милого,
такого знакомого детского личика одна за другой стираютсЯ и исчезают нежные,
дорогие черты. Ћставалось только  бледное, рано постаревшее  лицо,  зловещаЯ
маска страданиЯ  с  огрубевшими  чертами,  в которых  нельзЯ было  прочитать
ничего, кроме боли, отвращениЯ и глубокого ужаса.
     €ногда  отец  замечал,  как  в  минуты  сна  это   обезображенное  лицо
смЯгчалось  и  к нему ненадолго возвращалась утраченнаЯ миловидность прежних
дней. ’огда он  жадно, не отрываЯсь смотрел на ребенка, стараЯсь еще  и  еще
раз запечатлеть в себе эту умирающую прелесть. € ему казалось, что вплоть до
этих мгновений бодрствованиЯ и созерцаниЯ он не знал, что такое любовь.
     ѓоспожа   Ђдель  несколько  дней  ни  о  чем  не  догадывалась,  только
постепенно  заметила  напрЯженность  и  странную  отрешенность  в  поведении
‚ерагута и наконец что-то заподозрила. Ќо прошло еще некоторое времЯ, прежде
чем она начала смутно сознавать, в чем дело. Ћднажды вечером, когда он вышел
из комнаты Џьера, она отвела его в сторону и тоном,  в котором чувствовались
обида и горечь, коротко спросила;
     - ’ак что же такое с Џьером? —то у него? џ вижу, ты что-то