Њ.Ќ.‡агоскин. ђославлев, или русские в 1812 году

Ћцените этот текст:
Њ.Ќ.‡агоскин. ђославлев, или русские в 1812 году

--------------------
Џо изданию: ‡агоскин Њ. Ќ. ђославлев, или русские в 1812 году. Њ.:
•удожественнаЯ литература, 1980. €ллюстрации Ђ. Ќиколаева.
Origin: проект Ћ. ‚. ЏолЯкова "1812 год" от 24 февралЯ 1998 года
--------------------

ђоман

ЏечатаЯ мой второй исторический роман, Я считаю долгом принести
чувствительнейшую благодарность моим соотечественникам за лестный прием,
сделанный ими "ћрию Њилославскому". ЏредполагаЯ сочинить эти два романа, Я
имел в виду описать русских в две достопамЯтные исторические эпохи, сходные
меж собою, но разделенные двумЯ столетиЯми; Я желал доказать, что хотЯ
наружные формы и физиономиЯ русской нации совершенно изменились, но не
изменились вместе с ними: наша непоколебимаЯ верность к престолу,
привЯзанность к вере предков и любовь к родимой стороне. Ќе знаю, достиг ли
Я этой цели, но, во всЯком случае, полагаю необходимым просить моих
читателей о нижеследующем:

1. Ќе досадовать на менЯ, что Я в этом современном романе не упоминаю о
всех достопамЯтных случаЯх, ознаменовавших незабвенный длЯ русских 1812 год.
2. Ќе забывать, что исторический роман - не историЯ, а выдумка,
основаннаЯ на истинном происшествии.
3. Ќе требовать от менЯ отчета, почему Я описываю именно то, а не то
происшествие; или длЯ чего, упоминаЯ об одном историческом лице, Я не говорю
ни слова о другом. € наконец:
4. ЏредоставлЯЯ полное право читателЯм обвинЯть менЯ, если мои русские
не походЯт на современных с нами русских 1812 года, Я прошу, однако же, не
гневатьсЯ на менЯ за то, что они не все добры, умны и любезны, или наоборот:
не смеЯтьсЯ над моим патриотизмом, если между моих русских найдетсЯ много
умных, любезных и даже истинно просвещенных людей.
’ем, которые в русском молчаливом офицере узнают историческое лицо
тогдашнего времени - Я признаюсь заранее в небольшом анахронизме: этот
офицер действительно был, под именем флорентийского купца, в „анциге, но не
в конце осады, а при начале оной.
€нтрига моего романа основана на истинном происшествии - теперь оно
забыто; но Я помню еще времЯ, когда оно было предметом общих разговоров и
когда проклЯтиЯ оскорбленных россиЯн гремели над главою несчастной, которую
Я назвал Џолиною в моем романе.

* —Ђ‘’њ Џ…ђ‚Ђџ *
ѓ‹Ђ‚Ђ I

"Џрирода в полном цвете; зеленеющие полЯ обещают богатую жатву. ‚се
наслаждаетсЯ жизнию. Ќе знаю, отчего сердце мое отказываетсЯ участвовать в
общей радости творениЯ. Ћно не смеет развернутьсЯ, подобно листьЯм и цветам.
ЌепонЯтное чувство, похожее на то, которое смущает нас пред сильною летнею
грозою, сжимает его. Џредчувствие какого-то отдаленного несчастиЯ менЯ
пугает!.. Ќедаром, говорЯт простолюдины, недаром прошлого года так долго
ходила в небесах невиданнаЯ звезда; недаром горели города, селы, леса и во
многих местах землЯ выгорала. Ќе к добру это все! Ѓыть великой войне!"
’ак говорит красноречивый сочинитель "Џисем русского офицера",
приступаЯ к описанию отечественной войны 1812 года. Џривыкший считать себЯ
видимой судьбою народов, представителем всех сил, всего могущества …вропы,
император французов должен был ненавидеть ђоссию. Љазалось, она одна еще, не
отделеннаЯ ни морем, ни безлюдными пустынЯми от земель, ему подвластных, не
трепетала его имени. ‘ильный любовию подданных, твердый в вере своих
державных предков, царь русской отвергал все честолюбивые предложениЯ
Ќаполеона; переговоры длились, и ничто, по-видимому, не нарушало еще общего
спокойствиЯ и тишины. Ћдни, не сомневаЯсь в могуществе ђоссии, смотрели на
эту отдаленную грозу с равнодушием людей, уверенных, что бурЯ промчитсЯ
мимо. „ругие - и, к сожалению, также русские, - трепеща пред сей воплощенной
судьбою народов, желали мира, не думаЯ о гибельных его последствиЯх. ЉипЯщие
мужеством юноши ожидали с нетерпением войны. ‘тарики покачивали сомнительно
головами и шепотом поговаривали о бессмертном ‘уворове. Ќо будущее
скрывалось длЯ всех под каким-то таинственным покровом. Ќарод не толпилсЯ
еще вокруг храмов господних; еще не раздавались вопли несчастных вдов и
сирот и, несмотрЯ на турецкую войну, котораЯ кипела в Њолдавии, ничто не
изменилось в шумной столице севера. Љак всегда, богатые веселились, бедные
работали, по Ќеве гремели народные русские песни, в театрах пели французские
водевилЯ, парижские модистки продолжали обирать русских барынь; словом, все
шло по-прежнему. Ќа западе ђоссии сбирались грозные тучи; но гром еще
молчал.
‚ один прекрасный летний день, в конце маЯ 1812 года, часу в третьем
пополудни, длинный бульвар Ќевского проспекта, начинаЯ от Џолицейского моста
до самой ”онтанки, был усыпан народом. Љак Яркой цветник, пестрелись толпы
прекрасных женщин, одетых по последней парижской моде. ‡ашитые в галуны
лакеи, несЯ за ними их зонтики и турецкие шали, посматривали спесиво на
проходЯщих простолюдинов, которые, пробираЯсь бочком по краЯм бульвара,
смиренно уступали им дорогу. ‚ промежутках этих разноцветных групп мелькали
от времени до времени беленькие щеголеватые платьица русских швей,
образовавших свой вкус во французских магазинах, и тафтЯные капотцы красавиц
среднего состоЯниЯ, которые, пообедав у себЯ дома на Џетербургской стороне
или в €змайловском полку, пришли погулЯть по Ќевскому бульвару и
полюбоватьсЯ большим светом. Њолодые и старые щеголи, в уродливых шлЯпах a
la cendrillon (в стиле золушки (фр.).), с сучковатыми палками, обгонЯли
толпы гулЯющих дам, заглЯдывали им в лицо, любезничали и отпускали поминутно
ловкие фразы на французском Языке; но лучшее украшение гулЯний
петербургских, блестЯщаЯ гвардиЯ царЯ русского была в походе, и только
кой-где среди круглых шлЯп мелькали белые и черные султаны гвардейских
офицеров; но лица их были пасмурны; они завидовали участи своих товарищей и
тосковали о полках своих, которые, может быть, готовились уже дратьсЯ и
умереть за отечество. ‚ одной из боковых аллей Ќевского бульвара сидел на
лавочке молодой человек лет двадцати пЯти; он чертил задумчиво своей
палочкой по песку, не обращал никакого вниманиЯ на гулЯющих и не подымал
головы даже и тогда, когда проходили мимо его первостепенные красавицы
петербургские, влеча за собою взоры и сердца ветреной молодежи и вынуждаЯ
невольные восклицаниЯ пожилых обожателей прекрасного пола. Ќо зато почти ни
одна дама не проходила мимо без того, чтоб Явно или украдкою не бросить
любопытного взглЯда на этого задумчивого молодого человека. ЃлагороднаЯ
наружность, черные как смоль волосы, длинные, опущенные книзу ресницы,
унылый, задумчивый вид - все придавало какую-то неизъЯснимую прелесть его
смуглому, но прекрасному и выразительному лицу. €звестный роман "Њатильда,
или Љрестовые походы" сводил тогда с ума всех русских дам. Ћни бредили
Њалек-Ђделем, искали его везде и, находЯ что-то сходное с своим идеалом в
лице задумчивого незнакомца, глЯдели на него с приметным участием. Џо его
узкому, туго застегнутому фраку, черному галстуку и небольшим усам нетрудно
было догадатьсЯ, что он служил в кавалерии недавно скинул эполеты и не
совсем еще отстал от некоторых военных привычек.
- ‡дравствуй, ђославлев! - сказал, подойдЯ к нему, видной молодой
человек в однобортном гороховом сюртуке, с румЯным лицом и голубыми,
исполненными веселости глазами, - —то ты так задумалсЯ?
- Ђ, это ты, Ђлександр! - отвечал задумчивый незнакомец, протЯнув к
нему ласково свою руку.
- ‘лава богу, что Я встретил тебЯ на бульваре, - продолжал молодой
человек. - Џойдем ходить вместе.
- Ќет, ‡арецкой, не хочу. џ прошел раза два, и мне так надоела эта
пестрота, эта куча незнакомых лиц, эти беспрерывные французские фразы,
эти...
- Ќу, ну!.. захандрил! Џолно, братец, пойдем!.. ‚он, кажетсЯ, опЯть
она... ’очно так!.. видишь ли вот этот лиловый капотец?.. Ax, mon cher (мой
дорогой (фр.).), как хороша!.. прелесть!.. —то за глаза!.. ЉакаЯ-то приезжаЯ
из Њосквы... Ђ ножка, ножка!.. „а пойдем скорее.
- Џовеса! когда ты остепенишьсЯ?.. Џодумай, ведь тебе скоро тридцать.
- ’ак что ж, сударь?.. Ќе прикажете ли мне, потому что Я несколькими
годами вас старее, не сметь любоватьсЯ ничем прекрасным?
- „а ты только что любуешьсЯ; а тебе бы пора перестать любоватьсЯ всеми
женщинами, а полюбить одну.
- € смотреть таким же сентЯбрем, как ты? Ќет, душенька, спасибо!.. “
менЯ вовсе нет охоты сидеть повесив нос, когда Я чувствую, что могу еще быть
веселым и счастливым...
- Ќо кто тебе сказал, что Я несчастлив? - перервал с улыбкою ђославлев.
- Љто?.. да на что ты походишь с тех пор, как съездил в деревню,
влюбилсЯ, помолвил и собралсЯ женитьсЯ? €, братец! черт ли в этом счастии,
которое сделало тебЯ из веселого малого каким-то сентиментальным
меланхоликом.
- ’ак ты находишь, что Я в самом деле переменилсЯ?
- “дивительно!.. Џомнишь ли, как мы воспитывались с тобою в Њосковском
университетском пансионе?..
- Љак не помнить! ’ы почти всегда был последним в классах.
- Ђ ты первым в шалостЯх. Ќикогда не забуду, как однажды ты вздумал
передразнить одного из наших учителей, вскарабкалсЯ на кафедру и начал: "Њы
говорили до сего о вавилонском столпотворении, государи мои; теперь, с
позволениЯ сказать, обратимсЯ к основанию Ђссирийской империи".
- Ђх, мой друг! - перервал ђославлев, - тогда нас все забавлЯло!
- „а менЯ и теперь забавлЯет, - продолжал ‡арецкой. - ‚ольно ж тебе
видеть все под каким-то черным крепом.
- ’ы, верно, бы этого не сказал, Ђлександр, если б увидел менЯ вместе с
моею Џолиною. Ђ впрочем, нет, что толку! ты и тогда не понЯл бы моего
счастиЯ, - чувство, которое делает менЯ блаженнейшим человеком в мире, быть
может, показалось бы тебе смешным. „а, мой друг! не прогневайсЯ! оно
недоступно длЯ людей с твоим характером.
- Џокорно благодарю!.. ’о есть: Я не способен любить, Я человек
бездушной... Ќе правда ли?.. Ќо дело не о том. ’ы тоскуешь о своей Џолине.
Љто ж тебе мешает лететь в ее страстные объЯтиЯ?.. “ж выпускают ли тебЯ из
Џетербурга? Ќе задолжал литы, степенный человек?.. ЊенЯ этак однажды
продержали недельки две лишних в Њоскве... Џослушай! если тебе надобно
тысЯчи две, три...
- Ќет, мой друг! мне деньги не нужны.
- ’ак о чем же ты грустишь?
- Ќо разве ты полагаешь, что влюбленный человек не думает ни о чем
другом, кроме любви своей? Ќет, ‡арецкой! Џрежде, чем Я влюбилсЯ, Я был уже
русским...
- ’ак что ж?
- Љак, мой друг? Ђ бурЯ, котораЯ сбираетсЯ над нашим отечеством!
- €, милой! это дождеваЯ туча: проглЯнет солнышко - и ее как не бывало.
- —тоб угодить будущей моей теще, Я вышел в отставку; а может быть,
скоро вспыхнет ужаснаЯ война, может быть, всЯ …вропа...
- Џожалует к нам в гости? Џустое, mon cher! ЏоговорЯт, поговорЯт между
собою, постращают друг друга, да тем и дело кончитсЯ.
- ’ы думаешь?
- ђоссиЯ не €талиЯ, мой друг! € далеко и холодно; да и народ-то постоит
за себЯ. Ќе беспокойсЯ, Ќаполеон умен; поверь, он знает, что мы народ
непросвещенный, северные варвары и терпеть не можем незваных гостей. Ђ
признаюсь, мне почти досадно, что дело обойдетсЯ без ссоры. L'homme du
Destin (€збранник судьбы (фр.).) и его великаЯ нациЯ так зазнались, что
способа нет. ‚от, посмотри! ‚идишь ли этих двух господчиков? ќто лавочники
из одного французского магазина. Џосмотри, как важно они поглЯдывают на всех
с высоты своего величиЯ... ’ьфу, черт возьми! Ќи дать ни взЯть французские
маршалы!.. Ђ! вот опЯть лиловый капотец... Џослушай: если ты не хочешь
гулЯть, так Я... Ђх, боже мой! она сходит с бульвара.... села в карету...
ќх, mon cher! как досадно, что Я с тобой заболталсЯ... Ќу, делать нечего...
„а, кстати!.. где ты сегоднЯ обедаешь?
- џ хотел ехать к ђадугиной.
- € полно, не езди; обедай со мною.
- ЌельзЯ: мне надобно с ней проститьсЯ.
- Ђ когда ты едешь отсюда
- ‡автра непременно.
- Ќу, вот изволишь видеть! Љогда мы с тобой увидимсЯ? Џожалуйста топ
cher, обедаем вместе. ’ы можешь ехать к ђадугиной вечером.
- ќх, Ђлександр! …сли б ты знал, как мне неприЯтно бывать по вечерам у
ђадугиной! ‚ечером, почти всЯкой раз, Я встречаю у нее кого-нибудь из
чиновников французского посольства, а это длЯ менЯ нож вострый! “ж это не
лавочники из французского магазина; послушал бы ты, как они поговаривают о
ђоссии!.. Ќесколько раз Я ошибалсЯ и думал, что дело идет не об отечестве
нашем, а о какой-нибудь французской провинции. Ќу, поверишь ли? ‚от так
кровь и кипит в жилах - терпеньЯ нет! Ђ хозЯйка... Ѓоже мой!.. ’олько что не
креститсЯ при имени Ќаполеона. ЉлЯнусь честию, если б не родственные свЯзи,
то нога бы моЯ не была в ее доме.
- € ты сердишьсЯ? „а от этого надобно умереть со смеху. ‚от то-то и
беда, тыне умеешь ничем заЯвлЯтьсЯ. …сли б Я был на твоем месте, то подсел
бы к какому-нибудь советнику посольства, стал бы ему подличать и преуниженно
попросил бы наконец поместить менЯ при первой вакансии супрефектом в
’обольск или €ркутск. Ћн бы стал ломатьсЯ, и Я сделал бы из него настоЯщего
†окриса!.. Ђ, кстати!.. ‚чера ’алон (Љомической актер тогдашней французской
труппы в ‘.-Џетербурге. - Џрим. автора.) был как ангел в этой роле... ’ы
видел когда-нибудь французской водевиль "ЋтчаЯнье †окриса"?
- Ќет! Я езжу только в русский театр.
- „а бишь виноват! ’ы любишь чувствительные драмы. Ќу, что ж? обедаем
ли мы вместе?
- …сли ты непременно хочешь...
- Џослушай, мой милой, Я не приглашаю тебЯ к себе: ты знаешь, у менЯ
нет и повара. Њы отобедаем в ресторации.
- “ †искара?
- € нет, mon cher! Ќадобно разнообразить свои удовольствиЯ. “ †искара и
’ардифа мы увидим все знакомые лица. Ћдно да одно - это скучно. ‡наешь ли
что? Ћбедаем сегоднЯ у ”рензелЯ?
- Џо мне все равно, где хочешь. Ђ что это за ”рензель?
- ќто ресторациЯ, в которой платЯт за обед по рублю с человека. ’ам
увидим мы презабавные физиономии: прегордых писцов из министерских
департаментов, глубокомысленных политиков в изорванных сюртуках, художников
без работы, учителей без мест, а иногда и журналистов без подписчиков. —то
за разговоры мы услышим! ‚се обедают за общим столом; должность официантов
отправлЯют двe тoлcтыe служанки и, когда гости откушают суп, у всех, без
исключениЯ, отбирают серебрЯные ложки. “мора, да и только!
- —то же тут смешного? ќто обидно.
- € полно, mon cher! Џредставь себе, что и у нас так же отберут ложки -
длЯ того, чтоб мы ошибкою не положили их в карман. ђазве это не забавно? Ќу
право, Я иногда очень люблю эту милую простоту. Ћднажды в Њоскве мне
вздумалось, из шалости, пообедать с ‹енским в одном русском трактире, и
когда Я спросил, что возьмут с нас двоих за обед, то трактирщик отвечал мне
преважно: "Џо тридцати копеек с рыла!" ‘ рыла!! Њы оба с ‹енским чуть не
умерли со смеху. Џойдем к ”рензелю, мой милый. Ќе вечно же быть в хорошем
обществе; надобно иногда потолкатьсЯ и в народе.
- —то с тобою делать, повеса! - сказал ђославлев, вставаЯ с скамьи. -
Џойдем в твою рублевую ресторацию.

ѓ‹Ђ‚Ђ II

Ќе доходЯ до Љазанского моста, ‡арецкой сошел с бульвара и, пройдЯ
несколько шагов вдоль левой стороны улицы, повел за собою ђославлева, по
крутой лестнице, во второй этаж довольно опрЯтного дома. ‚ передней сидел за
дубовым прилавком толстый немец. Ћни отдали ему свои шлЯпы.
- ‚идишь ли, - сказал ‡арецкой, входЯ с приЯтелем своим в первую
комнату, - как здесь все обдуманно? Ќу как уйдешь, не заплатЯ за обед? ‚едь
шлЯпа-то стоит дороже рублЯ.
‚ первой комнате человек пожилых лет, в синем поношенном фраке,
разговаривал с двумЯ молодыми людьми, которые слушали его с большим
вниманием.
- „а, милостивые государи! - говорил важным голосом синий фрак, -
поверьте мне, старику; Я делал по сему предмету различные опыты и долгом
считаю сообщить вам, что принЯтой способ натирать по скобленому месту
сандараком - есть самый удобнейший: никогда не расплыветсЯ. џ сегоднЯ в
настольном регистре целую строку выскоблил, и смею вас уверить, что самой
зоркой столоначальник не заметит никак этой поскобки. ‚се другие способы,
как-то: насаленнаЯ бумажка, натирание сукном, лощение ногтем и прочие мелкие
средства никуда не годЯтсЯ. - ќто канцелЯрские чиновники! - сказал ‡арецкой.
- €х разговоры вообще очень поучительны, но совсем не забавны. Џойдем в
залу; там что-то громко разговаривают.
‚ зале, во всю длину которой был накрыт узкой стол, человек двадцать,
разделЯсь на разные группы, разговаривали между собою. ‚ одном углу с
полдюжины студентов Џедагогического института толковали о последней лекции
профессора словесных наук; в другом - учитель-француз рассуждал с дЯдькою
немцем о трудностЯх их званиЯ; у окна стоЯл, оборотЯсь ко всем спиною,
офицер в мундирном сюртуке с черным воротником. ‘ первого взглЯда можно было
подумать, что он смотрел на гулЯющих по бульвару; но стоило только заглЯнуть
ему в лицо, чтоб уверитьсЯ в противном. ѓлаза его, устремленные на
противоположную сторону улицы, выражали глубокую задумчивость; он постукивал
машинально по стеклам пальцами, выбивал тревогу, сбор, разные марши и как
будто бы не видел и не слышал ничего. ќтот молчаливый офицер был среднего
роста, белокур, круглолиц и вообще приЯтной наружности; но что-то дикое,
бесчувственное и даже нечеловеческое изображалось в серых глазах его.
Љазалось, ни радость, ни горе не могли одушевить этот неподвижный,
равнодушный взор; и только изредка улыбка, выражающаЯ какое-то холодное
презрение, поЯвлЯлась на устах его.
‚ двух шагах от него краснощекой с багровым носом толстЯк разговаривал
с худощавым стариком. ‡арецкой и ђославлев сели подле них.
- Ќет, почтеннейший! - говорил старик, покачиваЯ головою, - волЯ ваша,
Я не согласен с вами. Ќу рассудите милостиво: здесь берут по рублю с персоны
и подают только по четыре блюда; а в ресторации "Њыс „оброй Ќадежды"...
- ’ак, батюшка! - перервал толстый господин, - что правда, то правда!
’ам подают пЯть блюд, а берут только по семидесЯти пЯти копеек с человека.
’ак-с! Ќо позвольте доложить: блюда блюдам розь. Љонечно, пЯть блюд - больше
четырех; да не в счете дело: блюдца-то, сударь, там больно незатейливые. -
Љто и говорит, батюшка! Љонечно, стол не ахти мне; но не погневайтесь: Я и в
здешнем обеде большого деликатеса не вижу. Ќет, волЯ ваша! ”рензель
зазналсЯ. ђазве не замечаете, что у него с каждым днем становитсЯ меньше
посетителей? ‚от, например, ‘тепан Љондратьевич: Я уж его недели две не
вижу.
- ‚ самом деле, - подхватил толстЯк, - он давно здесь не обедал. Ђ
знаете ли, что без него скучно? —то за краснобай!.. как начнет рассказывать,
так есть что послушать: гусли, да и только! Ђ новостей-то всегда принесет
новостей - господи боже мой!.. Ќу что твои газеты... ќ! да как легок на
помине!.. вот и он! ‡дравствуйте, батюшка ‘тепан Љондратьевич! - продолжал
толстой господин, обращаЯсь находЯщему человеку средних лет, в кофейном
фраке и зеленых очках, который выступал, прихрамываЯ и опираЯсь на
лакированную трость с костЯным набалдашником.
ЏоЯвление этого нового гостЯ, казалось, произвело на "многих сильное
впечатление, которое удвоилось при первом взглЯде на его таинственную и
нахмуренную физиономию. ЏоклонЯсь с рассеЯнным видом на все четыре стороны,
он сел молча на стул, нахмурилсЯ еще более, наморщил лоб и, посвистываЯ себе
под нос, начал преважно протирать свои зеленые очки. ‚ одну минуту
прекратились почти все отдельные разговоры. “читель француз, дЯдька немец,
студенты и большаЯ часть других гостей столпились вокруг ‘тепана
Љондратьевича, который, устремив глаза в потолок, продолжал протирать очки и
посвистывать весьма значительным образом. Ћдин только молчаливой офицер,
казалось, не заметил этого общего движениЯ и продолжал по-прежнему смотреть
в окно.
- Ќу что, почтеннейший! - сказал толстый господин, - что скажете нам
новенького?
- —то новенького?.. - повторил ‘тепан Љондратьевич, надеваЯ свои очки,
- ѓм, гм!.. что новенького?.. € старенького довольно, государь мой!
- ’ак-с!.. да старое-то мы знаем; не слышно ли чего-нибудь поновее?
- Џоновее?.. ѓм, гм! Њало ли что болтают, всего не переслушаешь; да и
не наше дело, батюшка!.. ‚от, изволите видеть, рассказывают, будто бы
турки... куда бойко стали дратьсЯ.
- Џраво! - ѓоворЯт так, а впрочем, не наше дело. ‘лух также идет, что
будто б нас... то есть их побили под Ѓухарестом. ’ысЯч тридцать наших легло.
- Љак? - вскричал ђославлев, - большаЯ часть молдавской армии?
- ‚идно что так. ‚едь нашего войска и сорока тысЯч там не было.
- €звините1 Њолдавской армии пЯтьдесЯт тысЯч под ружьем.
‘тепан Љондратьевич взглЯнул с насмешливый улыбкою на ђославлева и
повторил сквозь зубы:
- Џод ружьем!.. гм, гм!.. Њожет быть; вы, верно, лучше моего это
знаете; да не о том дело. џ вам передаю то, что слышал: наших легло тридцать
тысЯч, а много ли осталось, об этом мне не сказывали.
- Ћднако мы все-таки выиграли сражение? - спросил худощавый старик.
- ђазумеетсЯ. Љогда ж мы проигрываем, батюшка? Њы, изволите видеть,
государь мой, всегда побиваем других; а нас - боже сохрани! - нас никто не
бьет!
- ’ридцать тысЯч! - повторил краснощекой толстЯк, - ЏроклЯтые турки! Ђ
не известно ли вам, как происходило сражение?
- „а, смею доложить, - сказал важным тоном ‘тепан Љондратьевич, - Я вам
могу сообщить все подробности. Џозвольте: видите ли на половице этот
сучок?.. Џредставьте себе, что это Ѓухарест. - ’ак-с!
- Ќу вот, изволите видеть, - продолжал ‘тепан Љондратьевич, проводЯ по
полу черту своей тростию, - вот тут стоЯло наше войско.
- ’ак-с, батюшка, то есть здесь, по левую сторону сучка?
- €менно; а на этой стороне расположен был турецкой лагерь. ‚от,
сударь, в сумерки или перед рассветом - не могу вам сказать наверное -
только втихомолку турки двинулись вперед.
- ’ак-с!
- ‚ыстроили против нашего центра маскированную батарею в двести пушек.
- ‚ двести пушек?.. ’ак-с, батюшка, так-с...
- Ќадобно вам сказать, что у них теперь артиллериЯ отличнаЯ: ’ЯжелаЯ
действует скорее нашей конной, а коннаЯ не по-нашему, государь мой! всЯ на
верблюдах. €зволите видеть, как умно придумано?..
- ’ак-с, так-с!
- Ќу вот, сударь, наши и думать не думают, как вдруг, батюшка, они
грЯнут изо всех пушек! Џошла потеха. € пехота, и конница, и артиллериЯ, и
господи боже мой!.. ‚от Янычары заехали с флангу: алла! - да со всех четырех
ног на нашу кавалерию.
- Џозвольте! - перервал один из студентов. - џнычары не конное, а
пехотное войско.
- ќх, сударь! ’о прежние Янычары, а это нынешние.
- Љонечно, конечно! - подхватил толстЯк, - у них все по-новому. Ќу,
сударь! џнычары ударили на нашу кавалерию?..
- „а, батюшка; что делать? Џехота не подоспела, а уж известное дело:
против их конницы - наша пас...
- ’ак-с, так-с!
- ѓлавнокомандующий генерал Љутузов, видЯ, что дело идет худо, выехал
сам на коне и закричал: "ђебЯта, не выдавай!" Ќаши солдаты ободрились, в
штыки, началась резнЯ - и турок попЯтили назад.
- ‘лава богу!.. - вскричал худощавый старик.
- Џостойте, постойте! - продолжал ‘тепан Љондратьевич. - ќтим дело не
кончилось. ‚се наше войско двинулось вперед, конница бросилась на
неприЯтельскую пехоту, и что ж?.. Љак бы вы думали?.. ’урки построились в
каре!.. ‘лышите ли, батюшка? в каре!.. —то, сударь, когда это бывало?
- ’ак-с, так-с! “мны стали, проклЯтые!
- ‚от, наши туда, сюда, и справа, и слева - нет, сударь! ’урки стоЯт и
дерутсЯ, как на маневрах!.. Џодошли наши резервы, к ним также подоспел
секурс (подмога (фр.).), и, как слышно, сражение продолжалось беспрерывно
четверо суток; на пЯтые...
- ‚ерно, всем захотелось поесть? - перервал ‡арецкой.
- Џоесть? Ќет, сударь, не пойдет еда на ум, когда с нашей стороны, -
как Я уже имел честь вам докладывать, - легло тридцать тысЯч и не осталось
ни одного генерала: кто без руки, кто без ноги. Ђ главнокомандующего, -
прибавил ‘тепан Љондратьевич вполголоса, - перешибло пополам Ядром, вместе с
лошадью.
- ѓер …зус!.. (ѓосподи €сусе!.. (нем.)) - вскричал немец дЯдька, -
вместе с лошадью!
- Diable! C'est un fier coup de canon! (—ерт! ‚от славный пушечный
выстрел! (фр.)) - примолвил учитель француз.
- ѓосподи боже мой! - сказал худощавой старик, - какие потери! ‹егко
вымолвить - все генералы! тридцать тысЯч рЯдовых! „а ведь это целаЯ армиЯ!
- Љонечно, целаЯ армиЯ, - повторил ‘тепан Љондратьевич. - ‚ старину
‘уворов и с двадцатью тысЯчами бивал по сту тысЯч турок. „а то был ‘уворов!
Љогда под Љагулом он разбил визирЯ...
- Ќе он, а ђумЯнцев, - перервал ђославлев.
- €, сударь! ђумЯнцев, ‘уворов - все едино: не тот, так другой; дело в
том, что тогда умели бить и турок, и полЯков. Љонечно, мы и теперь
пожаловатьсЯ не можем, - у нас есть и генералы и генерал-аншефы... гм, гм!..
‚прочем, и то сказать, нынешние турки не прежние - что грех таить!
“чители-то у них хороши! - примолвил рассказчик, взглЯнув значительно на
французского учителЯ, который улыбнулсЯ и гордо поправил свой галстук.
- ѓоворЯт, - продолжал ‘тепан Љондратьевич, - что у турецкого султана
всЯ гвардиЯ набрана из французов, так дивитьсЯ нечему, если нас... то есть
если мы терЯем много людей. ‘лышно также, что будто бы султан не больно
подаетсЯ на мировую и требует от нас Ћдессы... Љонечно, не наше дело... а
жаль... город торговой... портовой... и чего нам стоила эта скороспелка
Ћдесса! ‘колько посажено в нее денег!.. „а делать нечего! Љак не под силу
придет барахтатьсЯ, так вспомнишь поневоле русскую пословицу: худой мир
лучше доброй брани.
’ут молчаливый офицер медленно повернулсЯ и, взглЯнув пристально на
рассказчика, сказал:
- Џод Ѓухарестом не было сражениЯ; не мы, а турки просЯт мира. ”ранцузы
служат своему императору, а не турецкому султану, и одни подлецы
предпочитают постыдный мир необходимой войне.
‚се взоры обратились на незнакомого офицера. ‘тепан Љондратьевич хотел
что-то сказать, заикнулсЯ, выронил из руки трость, нагнулсЯ ее поднимать и
сронил с носа свои зеленые очки. ‘туденты засмеЯлись, и почти в то же времЯ
одна из служанок, внесЯ. в залу огромную миску с супом, объЯвила, что
кушанье готово. ‚се сели за стол. Џротив ‡арецкого и ђославлева, между
худощавым стариком и толстым господином, поместилсЯ присмиревший ‘тепан
Љондратьевич; прочие гости расселись также рЯдом, один подле другого,
выключаЯ офицера: он сел поодаль от других на конце стола, за которым
оставалось еще много порожних мест. Џроворные служанки в одну минуту
разнесли тарелки с супом. Ќаступила глубокаЯ тишина, и только изредка
восклицаниЯ: бутылку пива!.. кислых щей?.. белого хлеба!.. - прерывали общее
молчание.
- „ушенька! - сказал ‡арецкой одной из служанок, - бутылку шампанского.
Џри сем необычайном требовании все головы, опущенные книзу,
приподнЯлись; у многих ложки выпали из рук от удивлениЯ, а служанка
остолбенела и, перебираЯ одной рукой свой фартук, повторила почти с ужасом:
- Ѓутылку шампанского!
- „а, душенька.
- ЌастоЯщего шампанского?
- „а, душенька.
- ’о есть французского, сударь?
- „а, душенька.
‘лужанка вышла вон и через минуту, воротЯсь назад, сказала, что вино
сейчас подадут.
- ‚едь оно стоит восемь рублей, сударь! - прибавила она, поглЯдываЯ
недоверчиво на ‡арецкого.
- ‡наю, миленькаЯ.
…сли б ‡арецкой был хорошим физиономистом, то без труда бы заметил,
что, выключаЯ офицера, все гости смотрели на него с каким-то невольным
почтением. ’олстый господин, который только что успел прегордо и громогласно
прокричать: "Ѓутылку сантуринского!" - вдруг притих и почти шепотом повторил
свое требование. ‚ ту минуту, как ‡арецкой, дождавшись наконец шампанского,
за которым хозЯин бегал в ближайший погреб, наливал первый бокал, чтоб
выпить за здоровье невесты своего приЯтелЯ, - вошел в залу мужчина высокого
роста, с огромными черными бакенбардами, в щеголеватом однобортном сюртуке,
в одной петлице которого была продета ленточка Яркого пунцового цвета. ‹ицо
его было бы довольно приЯтно, если б не выражало какую-то дерзкую
самонадеЯнность, какое-то бесстыдное наЯнство, которые при первом взглЯде
возбуждали в каждом невольное негодование. ‚опреки принЯтому в сей
ресторации обычаю, он вошел в столовую, не снимаЯ шлЯпы, бросил ее на окно
и, не удостоиваЯ никого взглЯдом, сел за стол подле ђославлева. Џодозвав
одну из служанок, он сказал, что не хочет ничего есть, кроме жаркого, и
велел себе подать бутылку шатолафиту. Џо иностранному его выговору и по
самой физиономии не трудно было отгадать, что он француз.
Џри поЯвлении этого, нового лица легкой румЯнец заиграл на щеках
молчаливого офицера; он устремил на француза свой бесчувственный, леденелый
взор, и едва заметнаЯ, но исполненнаЯ неприЯзни и глубокого презрениЯ улыбка
одушевила на минуту его равнодушную и неподвижную физиономию.
- †ареные рЯбчики! - вскричал толстый господин, провожаЯ жадным взором
служанку, котораЯ на большом блюде начала разносить жаркое. - Ќу вот,
почтеннейший, - продолжал он, обращаЯсь к худощавому старику, - не говорил
ли Я вам, что блюда блюдам розь. ‚ "Њысе „оброй Ќадежды" и пЯть блюд, но
подают ли там за общим столом вот это? - примолвил он, подхватЯ на вилку
жареного рЯбчика.
- —то правда, то правда, - отвечал старик, принимаЯсь за свою порцию. -
’ам из жареной телЯтины шагу не выступЯт.
—рез несколько минут обед кончилсЯ. Ћфицер закурил сигарку и сел опЯть
возле окна; ‘тепан Љондратьевич, поглЯдываЯ на него исподлобьЯ, вышел в
другую комнату; студенты остались в столовой; а ‡арецкой, предложив бокал
шампанского французу, который, в свою очередь, потчевал его лафитом, завел с
ним разговор о политике.
- џ слышал, - сказал ‡арецкой, - что ваши дела не так-то хорошо идут в
€спании? ”ранцуз улыбнулсЯ.
- Ќе потому ли вы это думаете, - -отвечал он, - что ‚еллингтону удалось
взЯть обманом Ѓадаиос? Ќе беспокойтесь, он дорого за это заплатит.
- Ћднако ж, верно, не дороже того, что заплатили французы, когда брали
‘арагоссу, - возразил ђославлев.
- џ советую вам спросить об этом у сарагосских жителей, - отвечал
француз, бросив гордый взглЯд на ђославлева. - ‚прочем, - продолжал он, - Я
не знаю, почему называют войною простую экзекуцию, посланную в €спанию длЯ
усмирениЯ бунтовщиков, которых, к стыду всех просвещенных народов,
английское правительство поддерживает единственно из своих торговых видов?
- Ѓунтовщиков! - сказал ђославлев. - Ќо мне кажетсЯ, что законный их
государь...
- €осиф, брат императора французов, - по крайней мере до тех пор, пока
€спаниЯ не названа еще французской провинцею.
- џ не думаю, - возразил ‡арецкой, - чтобы …вропа согласилась признать
это древнее государство французской провинциею.
- …вропа! - повторил с презрительной улыбкою француз. - Ђ знаете ли, в
каком тесном кругу заключаетсЯ теперь ваша …вропа?.. ќто небольшое местечко
недалеко от Џарижа; его называют ‘ен-Љлу.
- Љак, сударь! и вы думаете, что все европейские государи...
- „а, мы, французы, привыкли звать их всех одним общим именем:
Ќаполеон. ќто гораздо короче.
‹ицо ђославлева покрылось Ярким румЯнцем; он хотел что-то сказать, но
‡арецкой предупредил его.
- €так, вы полагаете, - сказал он французу, - что волЯ Ќаполеона должна
быть законом длЯ всей …вропы?
- ќтот вопрос давно уже решен, - отвечал француз.
- Ћднако ж если вы считаете Ђнглию в числе европейских государств, то
кажетсЯ... но, впрочем, может быть, и англичане также бунтуют? ’олько, Я
думаю, вам трудно будет послать к ним экзекуцию: длЯ этого нужен флот; а по
милости бунтовщиков англичан у вас не осталось ни одной лодки.
- ЂнглиЯ! - вскричал француз. - „а что такое ЂнглиЯ? € можно ли назвать
европейским государством этот ничтожный остров, населенный торгашами? ќтот
христианской Ђлжир, который скоро не будет иметь никакого сообщениЯ с
…вропою. Ќет, милостивый государь! ЂнглиЯ не в …вропе: она в Ђзии; но и там
владычество ее скоро прекратитсЯ. €ндиЯ ждет своего освободителЯ, и при
первом поЯвлении французских орлов на берегах ѓангеса раздастсЯ крик свободы
на всем €ндийском полуострове.
- Ќо ђоссиЯ, - сказал ђославлев, - ђоссиЯ, сударь?
- Ћ! ђоссиЯ, верно, не захочет ссоритьсЯ с Ќаполеоном. Ќе трогаЯ нимало
вашей национальной гордости, можно сказать утвердительно, что всЯкаЯ борьба
ђоссии с ”ранцией была бы совершенным безумием.
- ‚ самом деле? - перервал ‡арецкой. - Ќу, а если мы, на беду, сойдем с
ума и вздумаем с вами поссоритьсЯ?
- Ћт всей души желаю, - сказал француз, - чтоб этого не было; но если,
к несчастию, ваше правительство, ослепленное минутным фанатизмом некоторых
беспокойных людей или обманутое происками британского кабинета, решитсЯ
восстать против колосса ”ранции, то...
- Ќу, сударь! —то ж тогда с нами будет? - спросил, улыбаЯсь, ‡арецкой.
- —то будет? ‡абавный вопрос! ЉажетсЯ, не нужно быть пророком, чтобы
отгадать последствиЯ этого необдуманного поступка. џ спрашиваю вас самих:
что останетсЯ от ђоссии, если Џольша, вециЯ, ’урциЯ и ЏерсиЯ возьмут назад
свои области, если все портовые города займутсЯ нашими войсками, если...
- ‚ы забыли, - вскричал ђославлев, вскочив со своего места, - что в
ђоссии останутсЯ русские; что
тридцать миллионов русского народа, говорЯщих одним Языком,
исповедающих одну веру, могут легко истребить многочисленные войска вашего
Ќаполеона, составленные из всех народов …вропы!
- Џомилуйте! да что такое народ? ѓлупаЯ толпа, беззащитное стадо,
которое, несмотрЯ на свою многочисленность, не значит ничего в военном
отношении; и боже вас сохрани от народной войны! Ќаполеон умеет быть
великодушным победителем; но горе той земле, где народ мешаетсЯ не в свое
дело! Џоловина €спании покрыта пеплом; та же участь может постигнуть и ваше
отечество. ‘олдат выполнЯет свою обЯзанность, когда деретсЯ с неприЯтелем,
но мирной гражданин должен оставатьсЯ дома. ‚ противном случае он разбойник,
бунтовщик и не заслуживает никакой пощады.
- ђазбойник! - повторил ђославлев прерывающимсЯ от нетерпениЯ и досады
голосом. - € вы смеете называть разбойником того, кто защищает своего
государЯ, отечество, свою семью...
- —то ж вы горЯчитесь? - перервал француз. - џ не мешаю вам хвалить
образ войны, приличный одним варварам и отвратительный длЯ каждого
просвещенного человека; но позвольте и мне также остатьсЯ при моем мнении. џ
повторЯю вам, что народнаЯ война не спасла б ђоссии, а ускорила б ее
погибель. Њы, французы, любим пожить весело, сыплем деньгами, мы щедры,
великодушны, и там, где нас принимают с ласкою, никто не пожалуетсЯ на
бедность, но если мы вынуждены употреблЯть меры строгости, то целые
государства исчезают при нашем поЯвлении. ‚прочем, все то, что мы говорили,
одно только предположение, и хотЯ мнение мое основано на здравом смысле...
- € еще на кой-чем другом, - прибавил молчаливый офицер, подойдЯ к
французу. - Џозвольте спросить, - продолжал он спокойным голосом, - дорого
ли вам платЯт за то, чтоб проповедовать везде безусловную покорность к
вашему великому Ќаполеону?
- —то это значит? - спросил француз, вставаЯ с своего стула. - €
надобно вам отдать справедливость, - продолжал офицер, - вы исполнЯете вашу
не слишком завидную должность во всех рублевых трактирах с таким же
похвальным усердием, с каким исполнЯют ее другие в гостиных комнатах
хорошего общества.
- ѓосударь мой! Я вас не понимаю.
- Ђ кажетсЯ, очень понЯтно. џ вас давно уже знаю, вы мне надоели.
‘кажите, зачем у вас в петлице эта ленточка? Ћрден Џочетного легиона
прилично носить храбрым французским воинам, а вы... ’ут офицер сказал что-то
на ухо французу.
- Љак вы смеете? - вскричал он, отступив два шага назад.
- €звините! Ќа нашем варварском Языке этому ремеслу нет другого
названиЯ. ‚прочем, господин... как бы сказать повежливее, господин агент,
если вам это не нравитсЯ, то... не угодно ли сюда к сторонке: нам этак
ловчее будет познакомитьсЯ.
- „а, сударь, Я хочу, Я требую!..
- ’ише, не шумите, а не то Я подумаю, что вы трус и хотите отделатьсЯ
одним криком. Џослушайте!..
Ћн взЯл за руку француза и, отойдЯ к окну, сказал ему вполголоса
несколько слов. Ќа лице офицера не заметно было ни малейшей перемены; можно
было подумать, что он разговаривает с знакомым человеком о хорошей погоде
или дожде. Ќо пылающие щеки защитника европейского образа войны, его
беспокойный, хотЯ гордый и решительный вид - все доказывало, что дело идет о
назначении места и времени длЯ объЯснениЯ, в котором красноречивые фразы и
логика ни к чему не служат.
- ‚от как трудно быть уверену в будущем, - сказал ђославлев, выходЯ с
своим приЯтелем из трактира. - „умал ли этот офицер, что он встретит в
рублевой ресторации человека, с которым, может быть, завтра должен резатьсЯ.
- € полно, mon cher! дело обойдетсЯ без кровопролитиЯ. …сли бы каждаЯ
трактирнаЯ ссора кончалась поединком, то давно бы все рестораторы померли с
голода. € кто деретсЯ за политические мнениЯ?
- Ќо если это мнение обижает целую нацию?
- „а разве нациЯ человек? ђазве ее можно обидеть? ”ранцузы и до сих пор
не признают нас за европейцев и за нашу хлеб-соль величают варварами; а
отечество наше, в котором соединены климаты всей …вропы, называют землею
белых медведей и, что всего досаднее, говорЯт и печатают, что наши дамы пьют
водку и любЯт, чтобы мужьЯ их били. ’ак что ж, сударь! не прикажете ли за
это вызывать на дуэль каждого парижского лоскутника, который из насущного
хлеба пишет и печатает свои бредни? „а бог с ними, на здоровье! Џускай себе
врут, что им угодно. Њы от их слов татарами не сделаемсЯ; в Љрыму не будет
холодно; мужьЯ не станут бить своих жен, и, верно, наши дамы, в угодность
французским воЯжерам (путешественникам (фр.)), не разрешат на водку,
которую, впрочем, мы могли бы называть ликером, точно так же, как называетсЯ
ресторациею харчевнЯ, в которой мы обедали.
ЏоходЯ несколько времени по опустевшему бульвару, наши молодые друзьЯ
расстались. ‡арецкой обещал чем свет приехать проститьсЯ с ђославлевым,
который спешил домой, чтоб отдохнуть и, переодевшись, отправитьсЯ на вечер к
кнЯгине ђадугиной.

ѓ‹Ђ‚Ђ III

‚ девЯтом часу вечера карета ђославлева остановилась в Ѓольшой
Њиллионной у подъезда дома, принадлежащего кнЯгине ђадугиной. ‚ходЯ в
переднюю, ђославлев, с приметным неудовольствием, заметил в числе слуг
богато одетого егерЯ, который, развались на стуле, играл своей треугольной
шлЯпою с зеленым султаном и поглЯдывал свысока на других лакеев, сидевших от
него в почтенной дистанции и вполголоса разговаривавших меж собою. ЏройдЯ
приемную и две гостиные комнаты, он встречен был официантом, который,
растворЯ дверь в роскошную диванную, доложил о нем громогласно хозЯйке дома.
ђодственница ђославлева, богатаЯ вдова, кнЯгинЯ ђадугина, могла служить
образцом хорошего тона (к счастию) тогдашнего времени. Ћна говорила
по-русски дурно, по-французски прекрасно, умирала с тоски, живЯ в
Џетербурге, презирала все русское, жила два года в Џариже, два месЯца в
‹озанне и третий уже год сбиралась ехать в €талию. ЋкруженнаЯ иностранцами,
она привыкла слышать, что ђоссиЯ и ‹апландиЯ почти одно и то же; что
отечество наше должно рабски подражать всему чужеземному и быть сколком с
других наций, а особливо с французской, длЯ того чтоб быть чем-нибудь; что
нам не должно и нельзЯ мыслить своей головою, говорить своим Языком, носить
изделье своих фабрик, иметь свою словесность и жить по-своему. ЃеднаЯ
ђадугина в простоте души своей была уверена, что высочайшаЯ степень
просвещениЯ, до которой ђоссиЯ могла достигнуть, состоЯла в совершенном
отсутствии оригинальности, собственного характера и национальной физиономии;
одним словом: заслужить название обезьЯн …вропы - была, по мнению ее, одна
возможнаЯ и достижимаЯ цель длЯ нас, несчастных северных варваров. …е
всегдашнее общество составлЯлось предпочтительно из чиновников французского
посольства и из нескольких русских молодых литераторов, которые вслух
называли ее Љоринною, потому что она писала иногда французские стишки, а
потихоньку смеЯлись над ней вместе с французами, которые, в свою очередь,
насмехались и над ней, и над ними, и над веем, что казалось им забавным и
смешным в этом доме, в котором, по словам их, каждый день разыгрывались
презабавные пародии европейского просвещениЯ.
ЉнЯгинЯ ђадугина была некогда хороша собою; но беспрестанные праздники,
балы, ночи, проверенные без сна, - словом, все, что сокращает век наших
модных дам, не оставило на лице ее и признаков прежней красоты, несмотрЯ на
то, что некогда кричали о ней даже и в Њоскве:
...котораЯ и в древни времена Џрелестными была обильна и славна.
Ћдни исполненные томности черные глаза ее напоминали еще об этом давно
прошедшем времени и дозволЯли иногда молодым поэтам в миленьких французских
стишках, по большой части выкраденных из конфектной лавки Њолинари,
сравнивать ее по уму с одною из муз, а по красоте - со всеми тремЯ грациЯми.
Љомната, в которой ђославлев нашел хозЯйку дома, освещаласЯ несколькими
восковыми свечами, поставленными в прозрачных фарфоровых вазах, и Ярким
огнем, пылающим в прекрасном мраморном камине. Ќа круглом столе из
карельской березы стоЯл серебрЯный чайный прибор; перед ним на диване,
покрытом богатой турецкой материею, сидела кнЯгинЯ ђадугина, облокотЯсь на
вышитую по канве подушку, украшенную изображением Ђзора, любимой ее моськи,
котораЯ, по своему отвратительному безобразию, могла назватьсЯ совершенством
в своем роде. ‚озле окна, закинув назад голову, сидел на модной козетке
(небольшом диване длЯ двух собеседников (фр.)) один из домашних ее поэтов;
глаза его, устремленные кверху, искали на расписном плафоне (потолке (от фр.
plafond).) комнаты вдохновениЯ и четвертой рифмы к экспромту, заготовлЯемому
на всЯкой случай. “ камина какой-то худощавый французской путешественник
поил с блюдечка простывшим чаем толстого Ђзора, а подле дивана один из
главных чиновников французского дипломатического корпуса, развалЯсь в
огромных волтеровских креслах, разговаривал с хозЯйкою.
- Ђ, здравствуйте, mon cousin! (мой кузен! (фр.)) - сказала ђадугина,
разумеетсЯ по-французски, кивнув приветливо головою входЯщему ђославлеву. -
Ќе хотите ли чаю?
- Ќет, кнЯгинЯ, Я не пью чаю после обеда, - отвечал ђославлев, садЯсь
на один из порожних стульев.
- џ вас целый век не видала. “ж не прощатьсЯ ли вы приехали со мною?
- ‚ы отгадали. џ завтра еду.
- ‡а границу?
- €звините! в Њоскву, а потом в деревню.
- ‚ деревню! Ђх, как вы мне жалки!.. Asopt vieris ici, mon ami!.. (иди
сюда, мой дружок!.. (фр.)) Ћн вас беспокоит, monsieur le cornte? (господин
граф? (фр.))
- Ћ, нет! напротив, кнЯгинЯ! - отвечал путешественник. - Il est
charrnant! (Ћн очарователен! (фр.)) Џей, мой друг, пей!
- €так, вы едете завтра, mon cousin? Љогда же вы воротитесь?
- Ќе знаю; но, верно, не прежде моей свадьбы.
- Ђх, боже мой! представьте себе, какаЯ дистракциЯ! (рассеЯнность! (от
фр. distraction)) џ совсем забыла, что вы помолвлены. ’еперь понимаю: вы
едете к вашей невесте. Ћ, это другое дело! ‚ам будет весело и в Њоскве, и в
деревне, и на краю света. L'amour embelit tout (‹юбовь все украшает!
(фр.).).
- †аль только, - перервал путешественник, - что любовь не греет у вас в
ђоссии: это было бы очень кстати. ‘кажите, кнЯгинЯ, бывает ли у вас
когда-нибудь тепло? Ѓоже мой! - прибавил он, подвигаЯсь к камину, - в мае
месЯце! Quel pays! (—то за страна! (фр.))
- —то ж делать, граф! - сказала с глубоким вздохом хозЯйка. - Ќикто не
выбирает себе отечества!
- „а, сударынЯ! - подхватил дипломат. - …сли б этот выбор зависел от
нас, то, верно, в ђоссии было б еще просторнее; а. во ”ранции так тесно, как
в Ѓольшой парижской опере, когда давали в первый раз "’оржество ’раЯна"!
- € когда сам ’раЯн присутствовал при своем торжестве, - прибавил
путешественник.
- ‘кажите, mon cousin, - сказала ђадугина, - ведь вы женитесь на
‹идиной?
- „а, кнЯгинЯ.
- Ќа той самой, котораЯ прошлого года была в Џариже?
- ’о есть на ее дочери.
- Ќадеюсь, на старшей?
- „а, кнЯгинЯ, на старшей.
- …е, кажетсЯ, зовут Џолиною? Charmante регsonne! (Џрелестное
создание!.. (фр.)) Ћ чем мы с вами говорили, барон? - продолжала ђадугина. -
Ђх, да!.. ‡наете ли, mon cousin! что вы очень кстати приехали? Њне нужна
ваша помощь. Џредставьте себе! Monsier le baron (ѓосподин барон (фр.).)
уверЯет менЯ, что мы должны желать, чтоб Ќаполеон пришел к нам в ђоссию.
Ѓоже мой! как это страшно! ‘кажите, неужели мы в самом деле должны желать
этого? ђославлев едва усидел на стуле.
- Љак, сударынЯ! - вскричал он...
- „а, да! Ћн мне это почти доказал.
- Pardon, princesse! (€звините, кнЯгинЯ! (фр.).) - сказал хладнокровно
дипломат, - вы не совсем менЯ понЯли. џ не говорю, что русские должны
положительно желать прихода наших войск в их отечество; Я объЯснЯл только
вам, что если силою обстоЯтельств ђоссиЯ сделаетсЯ поприщем новых побед
нашего императора и русские будут иметь благоразумие удержатьсЯ от народной
войны, то последствиЯ этой кампании могут быть очень полезны и выгодны длЯ
вашей нации.
- €звините, барон, мое невежество, - сказал ђославлев, - Я, право, не
понимаю...
- Ќе понимаете? ’ак спросите об этом у голландцев, у всего ђейнского
союза; поезжайте в вейцарию, в €талию; взглЯните на утесистые, непроходимые
горы, некогда отчаЯние несчастных путешественников, а теперь прорезанные
широкими дорогами, по которым вы можете, кнЯгинЯ, прогуливатьсЯ в своем
ландо (четырехместной карете (фр.).) спокойнее, чем по Ќевскому проспекту;
спросите в ’еррачине и Ќеаполе: куда девались бесчисленные шайки бандитов,
от которых не было проезда в ћжной €талии; сравните нынешнее просвещение
…вропы с прежними предрассудками и невежеством, и после этого не понимайте,
если хотите, какие бесчисленные выгоды влечет за собою присутствие этого
гениЯ, колоссального, как мир, и неизбежного, как судьба.
- Џрекрасное сравнение! - воскликнул молодой поэт. - Љакое у вас
цветущее воображение, барон!
- Ќеизбежный, как судьба!.. - повторила почти набожным голосом хозЯйка
дома, поднЯв к небесам свои томные глаза. - Ђх, как должен быть величествен
вид вашего Ќаполеона!.. Њне кажетсЯ, Я его вижу перед собою!.. Љакой
грандиозо (величие (ит.)) должен быть в этом орлином взглЯде, в этом...
- Ќе глЯдите так высоко, кнЯгинЯ! - перервал с принужденною улыбкою
ђославлев. - Ќаполеон невысокого роста.
- „а, ростом он меньше вашего великого Џетра, - сказал насмешливо
путешественник.
- € ростом и душою! - возразил ђославлев, устремив пылающий взор на
француза, который почти до половины уже влез в камин. - …сли вы, граф,
читали когда-нибудь историю...
- Fi, fi! mon cousin! (”и, фи, кузен! (фр.)) - вскричала ђадугина, - вы
горЯчитесь. ђазве нельзЯ спорить и рассуждать хладнокровно?
- ‚ы правы, кнЯгинЯ, - сказал ђославлев, стараЯсь удержатьсЯ. - ѓраф не
может понимать всю великость гениЯ, преобразователЯ ђоссии - он не русской;
так же как Я, не будучи французом, никак не могу постигнуть, каким образом
просвещение преподаетсЯ помощию штыков и пушек. Ќет, господин барон! если мы
и нуждаемсЯ в профессорах, то, вероЯтно, не в тех, которых все достоинства
состоЯт в личной храбрости, а познаниЯ - в уменье скоро зарЯжать ружье и
метко попадать в цель. Џозвольте вам напомнить, что в этом отношении ђоссиЯ
не имеет причины никому завидовать и легко может доказать это на самом деле
- даже и победителЯм полувселенной.
„ипломат улыбнулсЯ и, не говорЯ ни слова, вынул из кармана
брауншвейгскую бумажную табакерку с прекрасным пейзажем. Џопотчевав табаком
ђославлева, он сказал:
- Џосмотрите, как хорошо делают нынче эти безделки. Љакой правильный
рисунок!.. ќто вид Ђустерлица.
- „а, - отвечал спокойно ђославлев, - Я видел почти такую же табакерку;
не помню хорошенько, кажетсЯ, с видом Џрейсиш-…йлау или Ќови. Ћна еще лучше
этой.
ѓосподин барон смутилсЯ и, помолчав несколько времени, сказал:
- Љак жаль, что под Ќови ваш ‘уворов дралсЯ не с Ќаполеоном. ќто был бы
один из лучших листков в лавровом венке нашего императора.
- „а, если б французы не были разбиты.
- Ќо неужели вы думаете, что это могло случитьсЯ, когда бы нашим
войском командовал сам Ќаполеон?
- €звините! џ не думаю, а уверен в этом.
- Bienheureux ceux qui croienf (блаженны верующие (фр.).), -
пробормотал путешественник, подкладываЯ дров в потухающий камин.
Џоэт улыбнулсЯ, а хозЯйка с сожалением посмотрела на ђославлева.
- Ќо мы отбились от нашей материи, - продолжал дипломат. - ‚ам кажетсЯ
странным просвещение, распространЯемое помощию оружиЯ; согласитесь, по
крайней мере, что порЯдок, устройство и общеполезные работы, которые
гигантским своим объемом напоминают почти баснословные дела древних римлЯн,
должны быть необходимым следствием твердой воли, неразлучной с силою. „лЯ
приведениЯ в действие высоких предначертаний, коих польза постигаетсЯ только
впоследствии, нужно всемогущество, которым обладает Ќаполеон; необходимы его
бесчисленные войска... € если ђоссиЯ желает подвинутьсЯ вперед...
- €, господин барон! - перервал с улыбкою ђославлев, - что вам за
радость просвещать насильно нацию, котораЯ одна, по своей силе и
самобытности может сделатьсЯ со временем счастливой соперницею ”ранции.
Џредоставьте это времени и собственному ее желанию - сравнитьсЯ в
просвещении с остальной частию …вропы. ђоссиЯ и без вашей насильственной
помощи идет скорыми шагами к этой высокой цели. всех народов. ЏоглЯдите
вокруг себЯ! ‘кажите, произвели ли ваши предки в течение многих веков то,
что создано у нас в одно столетие? Ќе походит ли на быструю перемену
декораций вашей парижской оперы это поЯвление великолепного Џетербурга среди
непроходимых болот и безлюдных пустынь севера?
- „а неужели вы думаете, сударь, что ваш Џетербург может назватьсЯ
европейские городом? €, полноте!.. ‚ нем все начато и ничто, не кончено.
‚аши широкие улицы походЯт на площади; ваши площади - на какие-то
незастроенные пустопорожние места; ваши длинные, невысокие дома - на
фабрики... Ќабережные у вас недурны; но чем можно назвать эти расписные
деревЯнные мостики? …сть ли в Џетербурге хоть одна порЯдочнаЯ церковь? —то
такое ваша ЉазанскаЯ? ЋгромнаЯ куча материалов, под которою зарыты некоторые
опрЯтно отделанные части, не выкупающие нимало всю нестройность и безобразие
целого. Ћ, будьте спокойны, господа русские! …сли французы придут в
Џетербург, то, верно, не позавидуют вашему Љазанскому собору, а увезут,
может быть, с собой его гранитные колонны.
- Ѓога ради, барон! - сказала хозЯйка, - не говорите этого при
родственнике моем кнЯзе ђадугине. Ћн без памЯти от этой церкви, и знаете ли
почему? Џотому что в построении ее участвовали одни русские художники.
- Ћ, это очень заметно! - подхватил путешественник.
- ЉнЯзь ђадугин! - повторил с приметной досадою дипломат. - Љак жаль,
кнЯгинЯ, что вы роднЯ этому фанатику, этому необразованному камчадалу,
этому...
- Ђх! что вы, monsieur ie baron! Љонечно, Я не спорю - он морЯк, его
формы несколько странны, тон очень дурен, а бешеной патриотизм отменно
смешон; но, несмотрЯ на это, он, право, добрый и честной человек.
- ‘огласен, кнЯгинЯ! џ не понимаю только, чего смотрит ваше
правительство? —еловек, который может заразить многих своим безумным и
вредным фанатизмом, который не скрывает даже своей ненависти к французам,
может ли быть терпим в русской столице?
- Ђ в какой же, сударь? - спросил насмешливо ђославлев. - “ж не в
французской ли?
- Ќигде, сударь! нигде! ’акие опасные люди не должны быть терпимы во
всей …вропе. Џусти они едут в Ђнглию или ‚осточную €ндию; пусть
проповедывают там возмутительные свои правила; по крайней мере, до тех пор,
пока на берегах ’емзы не развеваютсЯ еще знамена ”ранции.
- Ќе скоро же они уймутсЯ говорить, - сказал ђославлев.
- ‚ы думаете? Ќет, сударь, скоро наступит последний час владычеству
этих морских разбойников; принЯтаЯ всей …вропою континентальнаЯ система не
выполнЯлась до сих пор в ђоссии с той непреклонной настойчивостию, какую
требуют пользы ”ранции и ваши собственные. Ќо теперь, когда вашему двору
известна решительнаЯ волЯ императора, когда никакие дипломатические увертки
не могут иметь места, когда нет средины и русские должны вступить в бой
столь неравный или повиноватьсЯ...
- ЏовиноватьсЯ? - повторил ђославлев. - ‚ы забыли, сударь, что мы
повинуемсЯ только законному государю нашему, а русской царь - одному богу и
своей совести! Џослушайте, барон! ‚ы, кажетсЯ, довольно и даже слишком
откровенно говорили с русским дворЯнином; позвольте же и мне в мою очередь
быть также откровенным. ‘кажите, длЯ чего эти беспрестанные угрозы? этот
невыносимый, повелительный тон? эта уверенность, с которой вы говорите о
будущих победах ваших? €ли вы не чувствуете, что, унижаЯ все прочие нации,
вы делаете вашу ненавистною длЯ всех? ’оржествуйте дома ваши победы,
наслаждайтесь плодами их, будьте сильнейшей нациею в …вропе, но бога ради!
не душите всех вашей славою. ЋскорблЯЯ беспрестанно самолюбие других
народов, вы заставите наконец их очнутьсЯ от их непонЯтного и позорного сна.
Љ чему все то, что вы говорили о ђоссии? …сли вы думаете застращать нас, то
очень ошибаетесь, господин барон! —увство, которое с некоторого времени
сделалось общим в ђоссии, - нет, сударь!.. это чувство не походит на страх.
Њы некогда любили вас, как друзей; теперь начинаем ненавидеть, как злейших
неприЯтелей. Џоверьте, на обширных полЯх наших, усеЯнных костЯми литовцев и
татар, найдетсЯ еще довольно места и длЯ новых незваных гостей!.. €звините,
барон! так думаю Я, - так думают все русские!
- ‚ы очень красноречиво защищаете вашу национальную славу, - сказал с
улыбкою дипломат. - †аль только, что вы ошибаетесь в одном: выключаЯ
некоторых заносчивых патриотов, все русские любЯт нас точно так же, как
любили прежде. Ќе спорю, может быть, правительство ваше... но народ, а
особливо дворЯне... Ћ! в них мы совершенно уверены. Ќе правда ли? ‚ы
по-прежнему предпочитаете наш Язык вашему собственному, перенимаете все наши
обычаи, одеваетесь по-нашему; словом, стараетесь во всем походить на нас.
Џризнайтесь, что это презабавные доказательства национальной ненависти. Ќет,
сударь! добрые русские, несмотрЯ ни на какие политические отношениЯ,
останутсЯ всегда друзьЯми французов. Џочтение, которое они показывают к
нашему дипломатическому корпусу, их уважение даже к одному имени ”ранции,
любовь к писателЯм нашим - все доказывает эту неоспоримую истину...
- ЉнЯзь „имитрий Џавлович ђадугин! - сказал вошедший слуга.
- Њой зЯть! - вскричала хозЯйка.
- Ќе принимайте этого готтентота, - шепнул дипломат. - Ђх, боже мой! -
продолжал он, отодвигаЯ свои кресла от дивана, - какаЯ тоска! вот он!
„вери настежь растворились, и мужчина высокого роста, лет пЯтидесЯти, в
морском вицмундире и с ѓеоргиевским крестом в петлице, вошел в комнату.
- ‡дравствуй, сестра! - сказал он. - ‡дорово, ђославлев! Bonjour,
messieurs! (‡дравствуйте, господа! (фр.))
- ‡дравствуйте, кнЯзь! - проговорила тихим голосом и по-русски хозЯйка
дома. - џ сегоднЯ очень нездорова, ужасно болит голова; и если вы, по вашему
обыкновению станете кричать...
- Ќе беспокойсЯ! - перервал кнЯзь ђадугин, садЯсь на диван. - џ заехал
к тебе на минуту, рассказать одну презабавную историю и очень рад, что
застал у тебЯ этих господ. ’ак и быть!.. „урно ли, хорошо ли, а расскажу
этот анекдот по-французски: пускай и они посмеютсЯ вместе со мною...
Ecoutez, messieurs! (Џослушайте, господа! (фр.)) - примолвил ђадугин
по-французски. - •отите ли, Я вам расскажу презабавную новость?
- Њы вас слушаем, кнЯзь! - отвечал с вежливой улыбкою дипломат.
‚оЯжер перестал также раздувать огонь в камине и придвинулсЯ к дивану.
- ‚от, господа! с час тому назад, - продолжал кнЯзь ђадугин, - в
Ѓольшой Њорской повстречались две кареты, в одной из них сидел ваш
посланник, а в другой какой-то гвардейской прапорщик, разумеетсЯ малой
молодой. Џо неосторожности кучеров колесо одной кареты зацепилось за колесо
другой, к счастию, оба кучера успели остановить лошадей. ‚от его
превосходительство обиделсЯ, зашумел, закричал, офицер стал извинЯтьсЯ, но
посланник не хотел слышать никаких извинений и поднЯл такой штурм, как будто
б дело шло о чести всей ”ранции. Њежду тем кругом карет столпилось сотни две
зевак. ‹акеи суетились вокруг экипажей; но, несмотрЯ на помощь проходЯщих,
не могли никак их расцепить. Ћфицер высунулсЯ в окно и, продолжаЯ
извинЯтьсЯ, сказал его превосходительству, что должно непременно подвинуть
назад его карету. "”ранцузы никогда не двигаютсЯ назад!" - отвечал гордо
посланник. "€ русские также! - возразил офицер. - Џошел!" Ључер ударил по
лошадЯм, они рванулись....крак! - у посланника одного колеса как не бывало.
ЋфицерскаЯ карета помчалась вдоль улицы, и весь народ закричал: "‘лавно! ай
да молодец!"
- Qielle horreur! (Љакой ужас! (фр.)) - вскричала ђадугина.
- Qielle audace! (ЉакаЯ дерзость! (фр.)) - воскликнул дипломат.
- ‘а n'a pas de nom! (ќтому нет названиЯ! (фр.)) - прибавил
путешественник.
ѓлаза ђославлева заблистали удовольствием, а бедной поэт испугалсЯ,
побледнел и, казалось, готов был закричать: "…й-богу! Я незнаком с этим
офицером!"
- Ђ что всего любопытнее, - продолжал ђадугин, - так это то, что, по
рассказам, громче всех кричали: "Ђй да молодец! спасибо ему!" - как вы
думаете, кто? Њужики? Ќет, сударь! порЯдочные и очень порЯдочные люди!
- Ѓыть не может! - сказал дипломат. - ’акаЯ дерзость!..
- „ерзость или нет, этого мы не знаем; дело только в том, что карета, Я
думаю, лежит и теперь еще на боку!
- Ќо не ушибсЯ ли господин посланник? - спросил торопливо
путешественник.
- Ќет, граф! ѓоворЯт, что он поизмЯл только свою прическу a la Titus (в
стиле ’итуса (фр.).) и разбил себе нос.
- Џоедемте скорей узнать, справедливо ли это? - сказал путешественнику
испуганный дипломат. - Ћ, если это правда, то должно примерно наказать,
надобно потребовать une reparation eclatante! (примерного удовлетворениЯ!
(фр.)) —есть ”ранции... честь нашего императора!.. …демте, граф! едемте!
- Љак вы думаете, - спросила хозЯйка на русском Языке кнЯзЯ ђадугина, -
не послать ли и мне? не ехать ли самой?..
- Ђ что ты думаешь, сестра? Љонечно! ты молодаЯ вдова, русскаЯ барынЯ,
он француз, любезен, человек не старый; в самом деле, это очень будет
прилично. ‘тупай, матушка, ступай!..
- Ќо точно ли это правда?
- „ай-то, господи! молебен бы отслужил.
- Ћт кого вы слышали?
- ‚от то-то и беда! мне рассказывал об этом один всесветный лгун. „а
бог милостив, быть может, на этот раз он сказал и правду.
”ранцузы, спеша узнать о здоровье своего посла, откланЯлись хозЯйке.
ђославлев воспользовалсЯ этим случаем, чтоб распрощатьсЯ также с своей
кузиною; обнЯл дружески кнЯзЯ ђадугина и отправилсЯ домой.

ѓ‹Ђ‚Ђ IV

‚дали, сквозь утренний туман, сверкали верхи позлащенных спицов
адмиралтейства и высокой колокольни Џетропавловского собора; но солнце еще
не показалось из-за частой сосновой рощи, и густаЯ тень лежала на кровле
двухэтажного дома старинной архитектуры, в котором помещалсЯ трактир,
известный под названием "ђуки" или "‘редней рогатки". ‚се было тихо на
большой Њосковской дороге, скучной и единообразной в сравнении с другими
окрестностЯми Џетербурга. ‚друг послышалсЯ вдали звонкой валдайской
колокольчик; он умолкал на минуту и раздавалсЯ опЯть: то тише, то громче;
частил, перебивал, заливалсЯ и снова переставал звенеть. ‚доль дороги от
Џетербурга, расстилаЯ направо и налево густые облака пыли, неслась на лихой
шестерне почтовых открытаЯ колЯска, за которою едва успевали скакать дрожки,
запрЯженные щегольской парою разношерстных лошадей. ЉолЯска остановилась у
дверей трактира; из нее выпрыгнул, ђославлев в дорожном платье и фуражке, а
вслед за ним стал вылезать, зеваЯ и потЯгиваЯсь, ‡арецкой, закутанный в
гороховую шинель с пЯтью или шестью воротниками. ‘луга побежал будить
трактирщика, а наши приЯтели сели на скамью, подле дверей.
- Ќу, mon cher! - сказал ‡арецкой, - теперь, надеюсь, ты не можешь
усомнитьсЯ в моей дружбе. џ лег спать во втором часу и встал в четвертом длЯ
того, чтоб проводить тебЯ до "‘редней рогатки", до которой мы, Я думаю, часа
два ехали. ‘ чего взЯли, что этот скверный трактир на восьмой версте от
Џетербурга? “ж Я дремал, дремал! Ќу, право, мы верст двадцать отъехали. Ђх,
батюшки! как Я исковеркан!
- ‘кажи, пожалуйста, Ђлександр, - спросил ђославлев, - давно ли ты
сделалсЯ такой неженкой? Љогда мы служили с тобой вместе, ты не знал устали
и готов был по целым суткам не сходить с конЯ.
- ’огда Я носил мундир, mon cher! Ђ теперь во фраке хочу
посибаритничать. Ћднако ж знаешь ли, мой друг? •оть Я не очень скучаю
теперешним моим положением, а все-таки мне было веселее, когда Я служил.
Џочему знать? Њожет быть, скоро понадобЯтсЯ офицеры; стоит нам поссоритьсЯ с
французами... Џризнаюсь, люблю Я этот милый веселый народ; что и говорить,
славнаЯ нациЯ! Ђ как подумаешь, так надобно с ними порезатьсЯ: зазнались
разбойники! Џослушай, ‚ольдемар: если у нас будет война, Я пойду опЯть в
гусары.
- € Я также, - сказал ђославлев.
- „авай руку! —то в самом деле! служить, так служить вместе; а когда
кампаниЯ кончитсЯ и мы опЯть поладим с французами, так знаешь ли что?..
Љачнем в Џариж! ’о-то бы пожили и повеселились! ќх, милый! что ни говори, а
ведь у нас, право, скучно!
- џ этого не вижу.
- „а полно, mon cher! что за патриотизм, когда дело идет о веселье? џ
не менее твоего люблю наше отечество и готов за него дратьсЯ до последней
капли крови, а если заберет зевота, так прошу не погневатьсЯ, не останусь ни
в Њоскве, ни в Џетербурге, а махну прЯмехонько в Џариж, и даже с условием:
не просыпатьсЯ ни раза дорогою, а особливо проезжаЯ через ученую ѓерманию.
- Ќет, мой друг! …сли ты узнаешь скуку, то не расстанешьсЯ с нею и в
Џариже. Љогда мы кружимсЯ в вечном чаду, живем без всЯкой цели; когда
чувствуем в душе нашей какую-то несносную пустоту...
- Ђх, виноват, мой друг! џ ведь и забыл, что душа твоЯ полна любви; а в
той стране, где живет наша любезнаЯ, разумеетсЯ, круглый год цветут розы и
воздух дышит ароматом. Ќо, кстати, Я и не подумал, как же ты сдержишь свое
слово и пойдешь опЯть в гусары? …сли ты успеешь обвенчатьсЯ, так жена за
тебЯ уцепитсЯ; если будешь женихом, то сам не захочешь покинуть своей
невесты. ‚от Я - так вольный казак: что хочу, то и делаю. “ менЯ точно так
же, как у тебЯ, нет ни отца, ни матери; стараЯ моЯ тетушка, верно, не будет
менЯ удерживать. Џравда, у менЯ есть и кузины, в пЯтом или шестом колене; но
клЯнусь тебе честью, Я люблю их всех, как родных сестер, - так они больно
плакать обо мне не станут. Ћднако ж послушай, ‚ольдемар: если уж мы об этом
заговорили, так расскажи-ка мне: как ты влюбилсЯ и что такое эта проклЯтаЯ
любовь, от которой умные люди сходЯт с ума, а дураки иногда становЯтсЯ
умнее?
- ’ы знаешь, Ђлександр, что Я все прошлое лето жил в деревне, верстах в
пЯтидесЯти от Њосквы. Ћколо средины лета приехала в мое соседство богатаЯ
вдова ‹идина, с двумЯ дочерьми; она только что воротилась из Џарижа и должна
была, длЯ приведениЯ в порЯдок дел своих, прожить несколько лет в деревне. џ
был уже давно знаком с городничим нашего уездного города, майором
€льменевым. Љак образчик некоторых закоренелых невежд прошедшего поколениЯ,
этот €льменев мог бы занЯть не последнее место в комедии "Ќедоросль", если б
в числе первых комических лиц этой пиесы были люди добрые, честные и
забавные только своим невежеством. Ћн познакомил менЯ с родным братом
‹идиной, Ќиколаем ‘тепановичем €жорским, также изрЯдным чудаком, который на
„ругой же день отрекомендовал менЯ своей сестре. ’ы можешь себе представить,
как Я обрадовалсЯ, найдЯ в моих соседках милых, любезных и просвещенных
женщин.
- „а, мой друг, в провинции ты мог себЯ поздравить с этой находкою.
- Њаменька имеет свою смешную сторону, но дочери...
- —то и говорить - прелесть, совершенство!.. Ђ которое из этих двух
совершенств свело тебЯ с ума?
- Ћленька, меньшаЯ сестра, понравилась мне с первого раза более старшей
сестры своей, Џолины.
- ‘ первого раза? ‘ледовательно, ты влюблен в старшую? „а что ж тебе
сначала в ней понравилось? —то, она блондинка или брюнетка?
- “ обеих сестер голубые глаза; они обе прекрасны и даже очень походЯт
друг на друга; но, несмотрЯ на это... право, не знаю, как тебе объЯснить
различие, перед которым исчезает совершенно это наружное сходство. Ћленька
добра, простодушна, приветлива, почти всегда весела; стыдлива и скромна, как
застенчивое дитЯ; а рассудительна и благоразумна, как опытнаЯ женщина; но
при всех этих достоинствах никакой поэт не назвал бы ее существом небесным;
она просто - прелестный земной цветок, украшение здешнего мира. Ќо сестра
ее... ах! какое неземное чувство горит в ее вечно томных, унылых взорах;
все, что сближает землю с небесами, все высокое, прекрасное доступно до этой
чистой, пламенной души! Ћленька, с согласиЯ своей матери, выйдет замуж,
сделаетсЯ доброй, нежной матерью; но никогда не будет уметь любить, как
Џолина! ‚ несколько дней нашего знакомства Я стал почти домашним человеком у
‹и-диной. Ћленька перестала менЯ дичитьсЯ; не прошло двух недель, и она
бегала уже со мной по саду, гулЯла по полЯм, по роще; одним словом,
обращалась, как с родным братом. ‘ детской откровенностию милого ребенка она
высказывала мне все, что приходило ей в голову, и часто удивлЯла менЯ своим
незатейливым, но Ясным и верным понЯтием о свете. ‘ Џолиною Я не скоро
познакомилсЯ. ‘начала мне казалось даже, что она убегает всех случаев быть
вместе со мною; наконец мало-помалу мы сблизились, и только тогда, когда Я
узнал всю красоту души этого воплощенного ангела, Я понЯл причину ее
задумчивости н всегдашнего уныниЯ. „а, мой друг! Џолина слишком совершенна
длЯ здешнего мира! …е живое, цветущее воображение облекает все в какую-то
неземную одежду. Ћднажды Я читал обеим сестрам только что вышедший роман:
"Њатильда, или Љрестовые походы". Љогда мы дошли до того места, где враг
всех христиан, враг отечества Њатильды, неверный мусульманин Њалек-Ђдель
умирает на руках ее, - добраЯ Ћленька, обливаЯсь слезами, сказала:
"ЃеднЯжка! зачем она полюбила этого турка! ‚едь он не мог быть ее мужем!" Ќо
Џолина не пла-кала, - нет, на лице ее сиЯла радость! Љазалось, она
завидовала жребию Њатильды и разделЯла вместе с ней эту злосчастную,
бескорыстную любовь, в которой небыло ничего земного.
- ‚олЯ твоЯ, ‚ольдемар! - перервал ‡арецкой, покачиваЯ головою, - это
что-то уж больно хитро! Љак же ты, не будучи ни врагом ее, ни татарином,
успел ей понравитьсЯ л решилсЯ изъЯснитьсЯ в любви?
- џ долго колебалсЯ, и хотЯ замечал, что частые мои посещениЯ были
вовсе не противны ‹идиной, но, не смеЯ сам предложить мою руку ее дочери,
решилсЯ одним утром открытьсЯ во всем Ћленьке; Я сказал ей, что все мое
счастие зависит от нее. Љак теперь глЯжу: она испугалась, побледнела; но
когда услышала, что Я влюблен в Џолину, то лицо ее покрылось живым румЯнцем,
глаза заблистали радостию. "Ѓоже мой! Ѓоже мой! - вскричала она, - вы хотите
женитьсЯ на Џолине? Љак Я рада!.. ‚ы будете моим братом!.. Ќе правда ли ‚ы
станете называть менЯ сестрою? Ћ! теперь Я никогда не выйду замуж! Ќет, Я
вечно буду жить вместе с вами! Ђх, боже мой, как Я рада!" „обраЯ Ћленька и
плакала и улыбалась в одно времЯ. ‘лезы градом катились из глаз ее; но,
казалось, в эту минуту она была так счастлива!.. ‚есь этот день Я провел в
ужасной неизвестности. Џолина не выходила из своей комнаты, а Ћленька
приметным образом старалась не оставатьсЯ со мною наедине. „ругой день
прошел точно так же; наконец, на третий...
- ‘лава богу! - вскричал ‡арецкой. - Ќу, мой друг! терпелив ты!
- Ќа третий день, поутру, - продолжал ђославлев, - Ћленька сказала мне,
что Я не противен ее сестре, но что она не отдаст мне своей руки до тех пор,
пока не уверитсЯ, что может составить мое счастие, и требует в
доказательство любви моей, чтоб Я целый год не говорил ни слова об этом ее
матери и ей самой.
- –елый год! € ты, рыцарь Ђмадис, на это согласилсЯ?
- Ђх, мой друг! Я согласилсЯ бы на все! Ћдна надежда назвать ее
когда-нибудь моею - была уже длЯ менЯ неизъЯснимым счастием. ‚ первые три
месЯца моего испытаниЯ соседство наше умножилось приездом отставного
полковника ‘урского, которого небольшаЯ деревенька была в двух верстах от
моего села. џ скоро подружилсЯ с этим почтенным человеком, умевшим соединить
в себе откровенность прЯмодушного воина с умом истинно просвещенным и
обширными познаниЯми. „ружба его была длЯ менЯ одной отрадою; Я говорил с
ним о Џолине, и хотЯ он часто покачивал головою и называл ее мечтательницею,
но, несмотрЯ на это, полюбил всей душою, однако же гораздо менее, чем
Ћленьку, котораЯ меж тем употреблЯла все, чтоб сократить времЯ моего
испытаниЯ. Ќаконец просьбы ее и красноречие друга моего ‘урского победили
упорство Џолины. ’ри недели тому назад Я назвал ее моей невестою, и когда
через несколько дней после этого, отправлЯЯсь длЯ окончаниЯ необходимых дел
в Џетербург, Я стал прощатьсЯ с нею, когда в первый раз она позволила мне
прижать ее к моему сердцу и кротким, очаровательным своим голосом шепнула
мне: "Џриезжай скорей назад, мой друг!" - тогда, о! тогда все мои
трехмесЯчные страданиЯ, все ночи, проведенные без сна, в тоске, в
мучительной неизвестности, - все изгладилось в одно мгновение из моей
памЯти!.. Ђх, Ђлександр! …сли б ты любил когда-нибудь, если б ты знал, что
такое мой друг! в устах обожаемой женщины, если б ты мог понЯть, какой мир
блаженства заключают в себе эти два простые слова...
- ’ьфу, черт возьми! - перервал ‡арецкой, - так этот-то бред называетсЯ
любовью? Ќу! подлинно есть от чего сойти с ума! Њой друг! „а как же
прикажешь ей тебЯ называть? Њусью ђославлев, что ль?
- Џерестань, братец! ’воЯ душа настоЯщий ледник.
- Ќо только не длЯ дружбы, ‚ольдемар! џ от всей души радуюсь твоему
благополучию; надеюсь, ’ы будешь счастлив с Џолиною; но мне кажетсЯ, Я
больше бы порадовалсЯ, если б ты женилсЯ на Ћленьке.
- Џочему же, мой друг?
- ‚от изволишь видеть: твоЯ Џолина слишком... как бы тебе сказать?..
слишком... небесна, а Я слыхал, что эти неземные девушки редко делают своих
мужей счастливыми. Њы все люди как люди, а им подавай идеал. Џока ты еще
жених и страстный любовник...
- џ буду им вечно!
- ’ак, mon cher! так! Ќо теперь ты у ног ее; теперь, нет сомнениЯ, и
твой образ облекают в одежду неземную; а как потом ты облечешьсЯ сам в халат
да закуришь трубку... Ћх, милый! что ни говори, а муж-плохой идеал!
- Џолно, ‡арецкой! ’ы судишь обо всем по собственным своим чувствам.
- Љонечно, мой друг! тебе все-таки приличнее быть ее мужем, чем всЯкому
другому; ты бледен, задумчив, в глазах твоих есть также что-то туманное,
неземное. ‚от Я, с моей румЯной и веселой рожей, вовсе бы длЯ нее не
годилсЯ. Ќо, кажетсЯ, за нами пришли? —то? ‡автрак готов?
- ѓотов, сударь! - отвечал трактирный слуга, протираЯ свои заспанные
глаза.
- Џойдем, ђославлев. Њы досыта наговорились о небесном, займемсЯ-ка
теперь земным.
Џозавтракав и выпив бутылку шампанского, наши друзьЯ простились.
- Ќу! - сказал ‡арецкой, садЯсь на свои дрожки, - то-то дам тебе
высыпку! Џрощай, mon cher! ‚анька! до самой заставы во всю рысь! Adieu, cher
ami! (Џрощай, дорогой друг! (фр.)) „ай бог тебе счастьЯ, а, право, жаль, что
ты женишьсЯ не на Ћленьке!.. Џошел!
Љогда ђославлев стал садитьсЯ в колЯску, мимо ею, по дороге к –арскому
‘елу, промчались двое дрожек, запрЯженных парами. …му показалось, что на
одних сидел француз, с которым накануне он обедал в ресторации. €звозчик,
оправив сбрую, взлез на козлы, присвистнул, махнул кнутом, колокольчик
зазвенел, и по обеим сторонам дороги замелькали высокие сосны и зеленые
полЯ; изредка показывались среди деревьев скромные дачи, выстроенные в
довольном расстоЯнии одна от другой, по этой дороге, нимало не похожей на
Џетергофскую, котораЯ представлЯет почти беспрерывный и великолепный рЯд
загородных домов, пленЯющих своей красотой и разнообразием. —рез несколько
минут колЯска поднЯлась на Џулковскую гору, и вскоре за обширным зверинцем
закраснелсЯ вдали колоссальный дворец –арского ‘ела, некогда удивлЯвший
путешественников своей позлащенной кровлею и азиатским великолепием.
ЏодъезжаЯ к зверинцу, одна из лошадей переступила постромку, начала бить;
другие лошади также испугались и понесли вдоль дороги. Џосле многих
бесполезных усилий извозчику удалось наконец при помощи ђославлева
остановить лошадей. ЉолЯска уцелела, но большаЯ часть веревочной сбруи
изорвалась, и надобно было, по крайней мере, с полчаса времени длЯ
приведениЯ в порЯдок упрЯжи. ђославлев, оставЯ при колЯске своего слугу,
пошел пешком по дорожке, пробитой вдоль стены зверинца. Ћн заметил в одном
месте небольшой пролом, от которого узенькаЯ тропинка, извиваЯсь, вела в
глубину леса. †елаЯ погулЯть несколько времени в тени деревьев, ђославлев
пустилсЯ по тропинке. Ќе прошло пЯти минут, как вдруг ему послышались
близкие голоса; он сделал еще несколько шагов, и подле него за кустом
погремел отрывистый вопрос: "Ќу, что?.. •орошо ли?" - "Ќет, братец!" -
отвечал кто-то голосом не вовсе ему не знакомым. "—то это за барьер? …ще на
три шага ближе!" ђославлев поразодвинул сучьЯ густого куста, который скрывал
от него говорЯщих, и увидел на небольшой полЯне четырех человек. „вое были
ему совершенно незнакомы; а в остальных он тотчас узнал молчаливого офицера
и француза, с которым обедаЯ накануне в рублевом трактире. Ќе трудно было
отгадать, длЯ чего эти господа приехали так рано в зверинец. ЏовинуЯсь
первому движению, ђославлев сделал шаг назад: но какое-то непреодолимое
любопытство победило это человеческое чувство. ‘ сильно бьющимсЯ сердцем,
едва переводЯ дух, он притаилсЯ за кустом и осталсЯ невидимым свидетелем
кровавой сцены, котораЯ должна была оправдать слова, сказанные им накануне,
- о ненависти русских к французам.
- Ќу, кончил ли ты? - закричал молчаливый офицер своему товарищу,
который вколачивал в землю две палки, в двух шагах одна от другой.
- Љончил! - отвечал молодой человек высокого роста, в военном сюртуке и
кавалерийской фуражке. - ’олько, волЯ твоЯ, по-моему, лучше стрелЯтьсЯ на
плаще. „ва шага!.. по крайней мере, надобно четыре.
- ќх, полно, братец! что за ребЯчество. Ќа, возьми, подсыпь на полку.
- Џозвольте спросить, - сказал секундант француза, человек средних лет,
который, судЯ по выговору, был также иностранец. - џ желал бы знать, по
крайней мере, причину вашей дуэли.
- Ђ на что вам это? - спросил офицер, подаваЯ своему товарищу другой
пистолет. - Џриколоти покрепче пулю, братец! „а обей кремень: Я осечек не
люблю;
- Њне кажетсЯ, - возразил иностранец, - что Я, будучи секундантом, имею
полное право знать...
- ‡а что мы деремсЯ?.. - перервал офицер.
- „а так, мне надоела физиономиЯ вашего приЯтелЯ. Ћтмеривай пЯть шагов,
- продолжал он, обращаЯсь к кавалеристу, - Ќе угодно ли и вам потрудитьсЯ?
- Ќо, милостивый государь! мне кажетсЯ, что если вы не имеете другой
причины...
- €мею, сударь! ‚аш приЯтель - француз. Џрошу отмеривать пЯть шагов.
- …ще одно слово, господин офицер. Њне кажетсЯ...
- Ђ долго ли, сударь, вам будет казатьсЯ? џ вижу, вы любите болтать; а
Я не люблю, и мне некогда. €звольте становитьсЯ! - прибавил он громовым
голосом, обращаЯсь к французу, который молчал в продолжение всего разговора.
- ‚ самом деле! - вскричал кавалерист, - что за болтовнЯ! „ратьсЯ так
дратьсЯ. ‚от твое место, братец. ‘мотри цельсЯ хорошенько; да не торопись
стрелЯть.
Ћба противника отошли по пЯти шагов от барьера и, повернЯсь в одно
времЯ, стали медленно подходить друг к другу. Ќа втором шагу француз спустил
курок - пулЯ свистнула, и пробитаЯ навылет фуражка слетела с головы офицера.
- —ерт возьми! этот француз метит хорошо! - сказал сквозь зубы
кавалерист. - ‘мотри, брат, не промахнись!
ђаздалсЯ второй выстрел, и вмиг всЯ леваЯ рука француза облилась
кровью.
- ќх, братец! - сказал кавалерист, - немножко бы полевее. џ говорил
тебе взЯть мои пистолеты. ЉакаЯ, черт, стрельба без шнелера! (Џриспособление
к спусковому механизму (нем.).)
Џрошло еще несколько секунд; сердце ђославлева почти перестало битьсЯ.
ђасстоЯние между поединщиками становилось все менее; вот уже оставалось не
более шести или семи шагов... вдруг раздалсЯ третий выстрел.
- ’ы ранен? - вскричал кавалерист.
- Ќет, - отвечал офицер, взглЯнув хладнокровно на правое плечо свое, с
которого пулею сорвало эполет. - ’еперь милости прошу сюда к барьеру! -
продолжал он, устремив свой неподвижный взор на француза.
- Je suis mort! (Я погиб! (фр.)) - промолвил вполголоса раненый.
- Ѓоже мой! он истекает кровью! - сказал его секундант, вынимаЯ белый
платок из кармана.
- Ќе трудитесь! - перервал офицер, - он доживет еще до последнего моего
выстрела. Ќу, что ж, сударь? „а подходите смелее! ведь Я не стану стрелЯть,
пока вы не будете у самого барьера.
- ѓосподин офицер! - вскричал иностранец. - Џодумайте! в двух шагах!
ќто все равно...
- …сли б Я приставил ему мой пистолет ко лбу? ђазумеетсЯ. …ще один шаг,
господин кавалер Џочетного легиона! Џрошу покорно!
- Eh bien! soit! (•орошо! пусть будет так! (фр.)) - сказал француз,
бросив в сторону свой пистолет. Ћн подошел, шатаЯсь, к барьеру и, сложив
крест-накрест руки, стал прЯмо грудью против своего соперника. Љровь ручьем
текла из его раны; смертнаЯ бледность покрывала лицо; но он смело смотрел в
глаза офицеру, и только едва заметнаЯ судорожнаЯ дрожь пробегала от времени
до времени по всем его членам. Ћфицер прицелилсЯ, - конец его пистолета
почти упиралсЯ в лоб француза. ‚сЯ кровь застыла в жилах ђославлева. Ћн
хотел закричать; но ужас оковал Язык его. Њеж тем офицер спустил курок, на
полке вспыхнуло, но пистолет не выстрелил.
- ’ы жив еще, мой друг! - вскричал секундант француза.
- Ќенадолго! - примолвил хладнокровно офицер. - Џодсыпь на полку,
братец!
- ђади самого бога! - сказал отчаЯнным голосом иностранец, - пощадите
этого несчастного!.. “ него жена и шестеро детей!
‚место ответа офицер улыбнулсЯ и, взглЯнув спокойно на бледное лицо
своей жертвы, устремил глаза свои в другую сторону. Ђх! если б они пылали
бешенством, то несчастный мог бы еще надеЯтьсЯ, - и тигр имеет минуты
милосердиЯ; но этот бесчувственный, неумолимый взор, выражающий одно мертвое
равнодушие, не обещал никакой пощады.
- ѓосподин офицер! - продолжал иностранец, - если жалость, вам
неизвестна, то подумайте, по крайней мере, что вы хотите отправлЯть в эту
минуту должность палача.
- „а, Я желал бы быть палачом, чтоб отсечь одним ударом голову всей
вашей нации. Џосторонитесь!
- Ћдно слово, сударь, - прошептал едва слышным голосом раненый. -
Џрощай, мой друг! - продолжал он, обращаЯсь к своему секунданту. - Ќе забудь
рассказать всем, что Я умер как храбрый и благородный француз, скажи ей... -
Ћн не мог докончить и упал без чувств в объЯтиЯ своего друга.
- †аль! - сказал кавалерист, - он не трус! € признаюсь, если б Я был на
твоем месте...
- € полно, братец! ‚се-таки одним меньше. ’еперь, кажетсЯ, осечки не
будет, - прибавил офицер, взглЯнув на полку пистолета. Ћн взвел курок...
- Ћстановитесь! - вскричал ђославлев, выбежав из-за куста и заслонив
собою француза. - ќто ужасно! ќто не поединок, а смертоубийство!
- Љто вы? - спросил офицер, опустив свой пистолет.
- ’акой же русской, как вы.
- ‚ самом деле? —то ж вам здесь надобно?
- ‘пасти этого несчастного отца семейства!
- Џраво? ’о есть вам угодно стать на его место?
- - „а! - вскричал ђославлев. - € если вы хотите быть чьим-нибудь
убийцею...
- •очу, сударь! Ќо прежде мне надобно кончить с этим кавалером
Џочетного легиона!
- ‘тыдитесь, господин офицер! ђазве вы не видите? он без чувств!
- Ќо жив еще. Џозвольте!..
- Ќет! - сказал ђославлев, взглЯнув с ужасом на офицера, - вы не
человек, а демон! ‚озьмите отсюда вашего приЯтелЯ, - продолжал он, относЯсь
к иностранцу, - и оставьте мне его пистолеты. Ђ вы, сударь! вы бесчеловечием
вашим срамите наше отечество - и Я, от имени всех русских, требую от вас
удовлетворениЯ.
- Ћ, если вы непременно хотите... Џомоги ему, братец, дотащить до
дрожек этого храбреца. Ђ с вами, сударь, мы сейчас разделаемсЯ. ђусской,
который заступаетсЯ за француза, ничем его не лучше. ‚от порох и пули.
Џотрудитесь зарЯдить ваши пистолеты.
€ностранец перевЯзал наскоро руку своего товарища и при помощи
кавалериста понес его вон из леса. Њеж тем, пока ђославлев зарЯжал
оставленные французом пистолеты, офицер не спускал с него глаз.
- Ќе обедали ли вы вчера в ресторации у ”рензелЯ? - спросил он наконец.
- „а, сударь! Ќо к чему это?..
- Ќе трудитесь зарЯжать ваши пистолеты - Я не дерусь с вами.
- Ќе деретесь?..
- „а. ќто было бы слишком нерасчетисто: оставить живым француза, а
убить, может быть, русского. ‚чера Я слышал ваш разговор с этим самохвалом:
вы не полуфранцуз, а русской в душе. ‚ы только чересчур чувствительны; да
это пройдет.
- Ќет, сударь, права человечества будут длЯ менЯ всегда свЯщенны!
- „аже и тогда, когда эта нациЯ хвастунов и нахалов зальет кровью наше
отечество? Ќе думаете ли вы заслужить их уважение, поступаЯ с ними, как с
людьми? Ќе беспокойтесь! они покроют пеплом всю ђоссию и станут хвастатьсЯ
своим великодушием; а если мы придем во ”ранцию и будем вести себЯ смирнее,
чем собственные их войска, то они и тогда не перестанут называть нас
варварами. Ќеблагодарные! чем платили они до сих пор за нашу ласку и
хлебосольство? - продолжал офицер, и глаза его в первый раз еще заблистали
каким-то нечеловеческим огнем. - Џрочтите, что пишут и печатают у них о
ђоссии; как насмехаютсЯ они над нашим простодушием: доброту называют
невежеством, гостеприимство - чванством. ‘ каким адским искусством
превращают все добродетели наши в пороки. Џрочтите все это, подслушайте их
разговоры - и если вы не поймете и тогда моей ненависти к этим европейским
разбойникам, то вы не русской! Ќо что Я говорю? ‚ы так же их ненавидите, как
Я, и, может быть, скоро придет времЯ, что и длЯ вас будет наслажденьем
зарезать из своих рук хотЯ одного француза. Џрощайте! Ћфицер приподнЯл свою
фуражку и пошел скорыми шагами по тропинке, котораЯ шла к противуположной
стороне зверинца.
‘ невольным трепетом смотрел ђославлев вслед за уходЯщим офицером. ‚се,
что ненависть имеет в себе ужасного, показалось бы добротою в сравнении с
той адской злобою, котораЯ пылала в глазах его, одушевлЯла все —ерты лица,
выражалась в самом голосе в то времЯ, как он говорил о французах. ђославлев
вышел из леса и догнал свою колЯску, котораЯ ехала шагом вдоль зверинца.
"Ѓоже мой! - думал он в то времЯ, как отдохнувшие лошади мчали его по
большой Њосковской дороге, - до какой степени может ожесточитьсЯ сердце
человеческое! € как виновен тот, чье властолюбие сделало предметом всеобщей
ненависти нацию, столь благородную и некогда столь любимую всеми
просвещенными народами …вропы". Ќе скоро проЯснилось в душе его, потрЯсенной
ужасной сценою, которой он был свидетелем; но наконец образ Џолины, надежда
скорого свиданиЯ и усладительнаЯ мысль, что с каждым шагом уменьшаетсЯ
пространство, их разделЯющее, рассеЯли грусть его, и будущее предстало пред
ним во всем очаровательном своем блеске - обманчивом и ложном, но
необходимом длЯ нас, жалких детей земли, почти всегда обманутых надеждою и
всегда готовых снова надеЯтьсЯ.

ѓ‹Ђ‚Ђ V

Ќа дворе было пасмурно. Љрупные дождевые капли стучали в окна почтового
двора села ‡авидова, в котором ђославлев уже более двух часов дожидалсЯ
перемены лошадей. ‚се проезжающие вообще не любЯт сидеть долго на станциЯх;
но длЯ влюбленного жениха, который спешит увидетьсЯ с своей невестою, всЯкаЯ
остановка есть истинно наказание небесное. Ќичто не может сравнитьсЯ с этой
пыткою: он нигде не найдет места, горит как на огне; ему везде тесно, везде
душно: ему кажетсЯ, что каждаЯ пролетевшаЯ минута уносит с собою целый век
блаженства, что он состареетсЯ в два часа, не доживет до конца своего
путешествиЯ. Ћдним словом, несмотрЯ ни на какую
погоду, он пустилсЯ бы пешком, если бы рассудок не говорил ему, что
этим он не поможет своему горю, а только отдалит минуту свиданиЯ.
Џересмотрев давным-давно прибитые по стенам почтового двора - и емЯкин суд,
и €лью Њуромца, и взЯтие Ћчакова, прочитав в десЯтый раз на знаменитой
картине "Џогребение Љота" красноречивую надпись: "Љот Љазанской, породы
Ђстраханской, имел разум ‘ибирской", - ђославлев в сотый раз спросил у
смотрителЯ в изорванном мундирном сюртуке и запачканном галстуке, скоро ли
дадут ему лошадей, и хладнокровный смотритель повторил также в сотый раз
свое невыносимое: "‚се, сударь, в разгоне; извольте подождать!"
- „а нельзЯ ли найти вольных?
- џ уж вам докладывал, что нельзЯ; пора рабочаЯ.
- џ заплачу вдвое, если надобно, - только бога ради...
- € рад бы радостью, сударь! „а что ж делать? Ќа нет и суда нет! Ќе
прикажете ли чаю?
- „алеко ли отсюда до Њосквы?
- ‘то три версты с половиною. Ђ чай знатный, сударь! цветочный, самый
лучший.
- ‘то три версты! Ђ там еще семьдесЯт! ЉакаЯ досада! џ мог бы завтра
поутру...
- “ менЯ, сударь, есть и московские калачи, а если угодно, так и
крендели.
- —то за станциЯ! ‚ этом ‡авидове вечно нет лошадей!
- —то ж делать, ваше благородие! ‚едь здесь не Ям, а разгон большой.
Џрикажете поставить самовар?
- Ќу, хорошо, братец! ѓоворЯт, что у нас почта хороша. Ѓоже мой! „а не
приведи господи никакому христианину ездить на почтовых! —то это?.. едешь,
едешь...
- Ђ давно ли вы, сударь, из Џитера?.. - спросил смотритель, приказав
своей жене готовить чай.
- ‘тыдно сказать - третий день! € это называют почтою!
- ’о есть - с лишком по двести верст в сутки? - сказал смотритель,
рассчитав по пальцам. - —то ж, сударь? ќто езда не плохаЯ. ‡имою можно ехать
и скорее, а теперь дело весеннее... —у! колокольчик! и кажетсЯ, от Њосквы!..
четверкою бричка...
- Ђх, сделай милость, любезный! Я дам тебе, что хочешь, на водку...
- Џостойте, сударь!.. никак на вольных!.. Ќет! с той станции! Ќу, вот
вам, сударь, и попутчики! ‘частлив этот проезжий! ваши лошади, чай, уж
отдохнули, так ему задержки не будет.
- ‚ели же скорей закладывать мою колЯску.
- ЌельзЯ, сударь! надобно выкормить лошадей, надобно их напоить;
надобно, чтоб они выстоЯлись, надобно...
- Ќадобно, чтоб Я ехал! Џослушай, Я заплачу двойные прогоны!
- Ќет, сударь, Ямщик ни за что не поедет. ‚от этак часика через
полтора... ќх, сударь! кони знатные - мигом доставЯт на станцию; а вы меж
тем чайку накушайтесь.
Џроезжий не вышел из своей брички и через несколько минут отправилсЯ на
лошадЯх, которые привезли ђославлева. ‘ полчаса еще наш влюбленный
путешественник ходил молча взад и вперед по избе; потом от нечего делать
напилсЯ чаю; и наконец, отворив окно, сел возле него, чтобы видеть, когда
станут закладывать его колЯску. Ќа завалине перед избою сидел старик лет
шестидесЯти; он чертил по земле своим подожком и слушал разговоры Ямщиков,
которые, собравшись в кружок, болтали всЯкую всЯчину, не замечаЯ, что
проезжий барин может слышать все их слова.
- —то ты, брат Ђндрюха, так насупилсЯ? - спросил один Ямщик, в сером
армЯке, молодого детину в синем кафтане и красном кушаке, - аль жена побила?
- „обро бы жена, - отвечал детина, - а то черт знает кто - нелегкаЯ бы
его взЯла, проклЯтого!
- Ћй ли! так тебЯ, брат, поколотили! “ж не почтальон ли, что ты вчера
возил?
- ќх, ‚анЯ! кабы почтальон, так куда б ни шло; а то какой-то проезжий
барин - пострел бы его побрал!
- —ай, стал погонЯть, а ты не слушалсЯ?
- ‚естимо. ‚от нынче ночью Я повез на тройке, в Џодсолнечное, какого-то
барина; не успел еще за околицу выехать, а он и ну понукать; так, знашь ты,
кричма и кричит, как за Язык повешенный. Џошел, да пошел! "Љак-ста не так, -
подумал Я про себЯ, - вишь, какой прыткой! Ќет, барин, погоди! †ивоты-та не
твои, как их поморишь, так и почты не на чем справлЯть будет". Ћн ну кричать
громче, а Я ну ехать тише!
- ‚от то-то же! ‚ишь ты, сам какой задорный, Ђндрюха!
- „а, слышь ты, глупаЯ голова! ‚едь за морем извозчики и все так
делают; мне уж третьего днЯ об этом порассказали. Ќу, вот мы отъехали этак
верст пЯток с небольшим, как вдруг - батюшки светы! мой седок как подыметсЯ
да учнет ругатьсЯ: Я, дискать, на тебЯ, разбойника, смотрителю пожалуюсь.
"ќк-ста чем угрозил! - сказал Я. - Ќет, барин, смотрителем нас не
испугаешь". џ ему, ребЯта, на прошлой неделе снес гусЯ да полсотни Яиц.
- “мен ты, брат Ђндрюха! Ќу что ж твой седок?
- Ћсерчал пуще прежнего. Ќу менЯ позорить, а Я себе и в ус не дую - еду
себе шажком да посвистываю. ‚от он приподнЯлсЯ, да и толк менЯ в загорбок; Я
обернулсЯ, поглЯдел: мужичонок небольшой, и слуги с ним нет, - как не дать
отпора? "‘лушай, барин, - сказал Я, - дратьсЯ не велено; у менЯ смотри, Я и
сам кнутом перепоЯшу". ‹ишь только Я это вымолвил, как он одной рукой хвать
менЯ за ворот, прыгнул к себе, да и ну лудить по становой жиле. џ было
побарахтатьсЯ - куды-те! Ђх ты, господи боже мой! взглЯнуть не на что, а
какой здоровенный! “ж он менЯ возил, возил! —ерт бы его побрал! €нда и
теперь вздохнуть тЯжело!
- ‚от то-то, Ђндрюша! - сказал старый крестьЯнин, - зачем озорничать!
‚едь наше дело таковское - за всЯким тычком не угонЯешьсЯ. Ђ уж если пришла
охота подратьсЯ, так дралсЯ бы с своим братом: скулы-то равные, - а то еще
схватилсЯ с барином!..
- „а, с барином! Ќедолго этим барам-то над нами ломатьсЯ.
- Ђ что так? - спросил извозчик в армЯке.
- „а так-ста. Њы знам, что знам.
- Ђ что ты знашь, Ђндрюха? ђасскажи, брат.
- „а, расскажи! Ђ как дойдет до исправника...
- € полно! кому вынести? Ќебось, рассказывай!..
- Ќу то-то же! смотрите, ребЯта! - сказал детина, обращаЯсь к другим
извозчикам, - чур, держать про себЯ. ‚от, третьего днЯ, повез Я под вечер
проезжего - знашь ты, какой-то не русской, не то француз, не то немец -
леший его знает, а по нашему-то бает; и такой добрый, двугривенный дал на
водку. ‚от дорогой мы с ним поразговорились. "—то, дискать, брат! - спросил
он, - чай, житье ваше плохое?" Ќу, вестимо, не сказать же, что хорошо. "„а,
барин, - молвил Я, - под иной час тЯжко бывает; кони дороги, кормы также,
разгон большой, а на прогонах далеко не уедешь; там, глЯдишь, смотритель
придеретсЯ, к исправнику попадешь в лапы - какое житье? ‚от кабы еще
проезжие-та, как ваша милость, не понукали; а то наши бары, провал бы их
взЯл! ступай им по десЯти верст в час; а поехал вволю рысцой или шагом, так
норовЯт в зубы". - "€ впрЯмь, - сказал проезжий, - что ваше за житье! ’о ли
дело у нас за морем; вот уж подлинно мужички-та живут припеваючи. ‚о всем
волЯ: что хочешь, то и делай. “ нас Ямщик прогоны-то берет не по-вашему - по
полтине на версту; едет как душе угодно: дадут на водку - пошел рысцой; нет
- так и шагом; а проезжий, хоть генерал будь какой, не смей до него и
дотронутьсЯ. Џо нашим дорогам - что верста, то кабак; а Ямщик волен у
каждого кабака останавливатьсЯ".
- Ќу, Ђндрюха! - вскричал Ямщик в армЯке, - житье же там нашему брату!
- Ќишни, ‚анЯ! - сказал старый крестьЯнин, - не мешай ему, пусть он
доскажет.
- "Ђ что, батюшка? - молвил Я, - продолжал Ђндрей, - есть ли у вас
исправники?"- - "Љакие исправники! “ нас мужик и шапки ни перед кем не
ломает; знай себе одного Ѓонапарта, да и все тут!" - "Ђ кто этот Ѓонапарт,
батюшка?" - спросил Я. "‚естимо, кто: наш хранцузской царь. ‘лушай-ка,
детина, - примолвил проезжий, - Я тебе скажу всю правду-истину, а ты своим
товарищам рассказывай: наш царь Ѓонапарт завоевал всю землю, да и к вам
скоро в гости будет". - "Ћй ли? - сказал Я, - да к нам-та зачем?" - "‡атем,
брат, что он хочет, чтоб и у вас мужичкам было такое же льготное и
привольное житье, как у нас. ‚арам-то вашим это вовсе не по сердцу; да вы на
них не смотрите; они, пожалуй, наговорЯт вам турусы на колесах: и то и се, и
басурманы-та мы... - не верьте! а встречайте-ка нас, как мы придем, с хлебом
да с солью".
- Ђ о поборах-та баЯл, что ль, он? - спросил один пожилой извозчик.
- Љак же; слышь ты, никакой тЯги не будет: что хошь, то и давай. “
нашего, дискать, царЯ и без вас всего довольно.
- Ќу, Ђндрюша! - сказал старый крестьЯнин, - слушал Я, брат, тебЯ: не в
батюшку ты пошел! ’от был мужик умный; а ты, глупаЯ голова, всЯкой нехристи
веришь! ‘частлив этот краснобай, что не Я его возил: побывал бы он у менЯ в
городском остроге. ќк он подъехал с каким подвохом, проклЯтый! „а нет,
ребЯта! старого воробьЯ на мЯкине не обманешь: ведь этот проезжий - шпион.
- Ќеужто, дЯдЯ ‘авельич? - сказал Ямщик в армЯке.
- Ќу да! Ђ ты, Ђндрей, с дуру-та уши и развесил. Ѓонапарт! „а знаете
ли, православные, кто такой этот Ѓонапарт! €ль никто из вас не помнит, что о
нем по всем церквам читали? ‚едь он антихрист!
- Ћй ли? ’ак это он? - вскричал пожилой Ямщик.
- Ћн и есть. ‚едь он-та все и подсылает подбивать нашу братью; так,
слышь ты, лисой и лисит; да не на тех напал. Ќет, ребЯта! чтоб мы поддались
иноверцам?.. Ѓа,ба, ба! да за что так! —то бога гневить, братцы! разве у нас
нет батюшки православного русского царЯ? ђазве мы хуже живем других прочих?
—то нам, перекусить, что ль, нечего? ‘лава тебе господи! Џо праздникам
пустых щей не хлебаем, одежонка есть, браги не покупать стать! Ђ если б и
худо-то было? ’ак что ж? ‡най про то царь-государь: ему челом; а
Ѓонапарту-та какое до нас дело? ђазве мы его?
- ‚едь дЯдЯ-то ‘авельич правду говорит, ребЯта! - сказаЯ один из
Ямщиков, обращаЯсь к своим товарищам.
- „а, детушки! џ подолее вас живу на белом свете; в пугачевщину Я был
уж парень матерой. ’Яжко, ребЯта, и тогда было - такой был по всей свЯтой
ђуси погром, что и боже упаси! € Џугач также прельщал народ, да умней был
этого Ѓонапарта: назвалсЯ государем Џетром ”едоровичем - так не диво, что
перемутил всех православных; а этот что за выскочка? ‘мотри, пожалуй! вишь,
ему жаль нас стало! ќкой милостивец выискалсЯ! Ќет, ребЯта! …сли уж господь
бог нашлет на нас каку невзгоду, так пускай же свои собаки грызутсЯ, а чужие
не мешайсЯ.
- ’ак, вестимо так, ‘авельич! Џравда, ‘авельич! - заговорили все
извозчики, кроме ЂндреЯ.
- —то ж ты, брат Ђндрюха, Язычок-та прикусил, а? - спросил пожилой
Ямщик.
- —то, брат, - отвечал Ђндрей, почесываЯ в голове, - оно бы и так, да,
слышь ты, он баил, что исправников не будет и бары-то не станут над нами
ломатьсЯ.
- Ђх ты, дурачина, дурачина! - перервал старик, - да разве без старших
жить можно? Њы покорны судьЯм да господам; они - губернатору, губернатор -
царю, так испокон веку ведетсЯ. ѓлупаЯ голова! как некого будет слушатьсЯ,
так и дело-то делать никто не станет.
- —то правда, то правда, - сказал один из Ямщиков, - нашему брату
нельзЯ жить без грозы; кабы только прогоны-то были у нас также по полтине на
версту...
- Ђ овес по два рублЯ четверть? ‚от то-то и есть, ребЯта, вы заритесь
на большие прогоны, а поспрошайте-ка, чего стоЯт за морем кормы? Љак рублей
по тридцати четверть, так и прогоны не взмилЯтсЯ! Ќет, ”едотушка! где дорого
берут, там дорого и платЯт!
- ‚естимо, так, - сказал извозчик в армЯке. - „а вот что, дЯдЯ
‘авельич, кабы поборов-та с нас не было?
- ќх, ‚анЯ, ‚анЯ! „а есть ли землЯ, где б поборов не было? —то вы
верите этим нехристЯм; теперь-то они так говорЯт, а дай Ѓонапарту до нас
добратьсЯ, так последнюю рубаху стащит; да еще заберет всех молодых парней и
ушлет их за тридевЯть земель в тридесЯтое государство.
- —то ты, дЯдЯ ‘авельич, нас морочишь!.. - перервал с приметной досадою
Ђндрей. - Ќа что ему забирать чужой народ; у него и своего довольно.
- „овольно, да не совсем. ‚от что, ребЯтушки, мне рассказывал один
проезжий: этот Ѓонапарт воюет со всеми народами; у него что год, то набор.
‘воих-то всех перехватал в некруты, так и набирает где попало.
- € Я тоже слышал, - сказал один пожилой извозчик. - ‚ишь, какой
неугомонный, все таскаетсЯ с войском по чужим землЯм! —то это, ‘авельич,
этим хранцузам дома не сидитсЯ?
- ‚идно, брат, землЯ голоднаЯ - есть нечего. Љабы не голод, так черт ли
кого потащит на чужую сторону! а посмотри-ка, сколько их к нам наехало:
чутьем знают, проклЯтые, где хлебец есть.
- „а, они на это куда сметливы, - сказал один извозчик в изорванном
кафтане, - знают, где раки зимуют. ‘лышь ты, у нас все дурно, а все-таки к
нам лезут!
- „а, да! толкуй себе! - перервал Ђндрей, - что, чай, у нас хорошо?..
Ћт одной гонки свету божьего не взвидишь. Ќу, пусть у них кормы дороже, да
зато и езда-то какаЯ? Ђ у нас?.. скачи себе сломЯ голову.
- Љой прах! - вскричал старик, - наладил одно да одно! ђазве деды наши
не держали почты? ђазве Я сам не вожу подчас проезжих? ѓосподи боже мой! -
продолжал он, вскочив с завалины, - да что ты за Ямщик, коли десЯти верст в
час не уедешь? ќх, не прежние мои годы!.. Ѓывало, в старину, как заложишь
тройку ухарских, так только держись... пыль столбом!.. Људы понукать!
Ѓывало, седок взмолитсЯ да учнет милости просить; так нет! сердце не терпит!
„ал родным вздохнуть, да и пошел по всем по трем! с горки на горку!.. ќх вы,
милые, закатывай, да и только!.. ‚от это езда! Ђ селом-то бывало - селом!..
попридержишь у околицы, а как въедешь в улицу - шапку набок, свистнул,
гаркнул, да и след простыл... и самому весело, и красны девицы удалым парнем
любуютсЯ; а вас, прости господи, за что и невестам любить? Љакие вы Ямщики?
‚олов бы вам гонЯть да по клюкву-Ягоду!
- —то ты, дЯдЯ? - перервал Ямщик в армЯке, - не все в ЂндреЯ: и мы
прокатим не хуже другого.
- Љатай себе, катай! - проворчал сквозь зубы Ђндрей, - а Я своих коней
поморить не хочу.
- Њореного морить нечего, - сказал старик. - Љорми их одной соломой,
так они и без езды отощают. ’о-то, брат Ђндрюша! вишь, ты и по буднЯм ходишь
в синем кафтане да в красном кушаке. Њы держимсЯ старины: взЯл прогоны,
выпил на гривнЯгу, да и бу-дет; а ты так нет, как барин - норовишь все в
трактир: давай чаю, заморской водки, того-сего, всЯкой лихой болести; а там
хвать, хвать, ан и сенца не на что купить. Ђ как в мошне пусто, да и дома-то
не густо, так поневоле дурь полезет в голову: теперь ты слушаешь россказни
иноземцев, а там, пожалуй, и на большую дорогу выдешь. Ќет, брат Ђндрей,
некому тебЯ бить: замоталсЯ ты.
- „а что ж ты, ‘авельич, взъелсЯ в самом де-ле? - сказал с досадою
Ђндрей. - —то ты, родной иль хрестной мне батька, что ль?
- Џолно, Ђндрюха, ершитьсЯ-то, - перервал Ямщик в армЯке. - ‘авельич
бает правду. ‚естимо, ты мотыга; вот уж с месЯц, как взЯл у менЯ три рублЯ,
а и в помине о них нет... - ’ак что ж? - отдам.
- ’о-то отдам! џ и сам бы умел синий кафтан носить по буднЯм. ‡наем мы
вас - отдам.
- Ђ осьмину-то овса, что у менЯ занЯл, - примолвил пожилой извозчик, -
отдашь ли хоть к Џетрову дню?
- Ђ за кушак-то когда заплатишь? - закричал Ямщик в изорванном кафтане,
- ведь ты его купил у менЯ уж третий месЯц. ќй, осрамлю, Ђндрюшка! при всех
в церкви сниму.
- ‚идно, брат Ђндрюха, - прибавил один молодой детина, - исправник-то
мало тебЯ на прошлой неделе уму-разуму учил.
- Љак так? - спросил старик.
- „а так! - продолжал молодой парень. - Ћн возил со мной проезжих в
Џодсолнечное, да и ну там буЯнить в трактире и с смотрителем-то схватилсЯ:
вот так к роже и лезет. Ќа грех проезжал исправник, за-стал все как было, да
и ну его жаловать из своих рук. “ж он его маил, маил...
- ќ! э! - вскричал Ямщик в худом кафтане. - ’ак вот что, ребЯта! ‚от за
что он на исправников-то осерчал. ќки пострелы в самом деле! и поозорничать
не дадут. Ќет, нет - да и плетью!
‚се Ямщики засмеЯлись, и пристыженный Ђндрей не знал уже куда деватьсЯ
от насмешек, которые на него посыпались, как вдруг со стороны Џетербурга
зазвенел колокольчик.
- …ще бог дает проезжих! - сказал Ямщик в армЯке. - ќкой разгон!
- ѓлЯдь-ка, - вскричал старик. - Ќу молодец! как дерет!.. ‡нать, курьер
или фельтегарь!.. ‘мотри-ка, смотри! Ђй да кореннаЯ! ‚от, брат, конь!..
ЏристЯжные насилу постромки уносЯт.
- Ќет, дЯдЯ ‘авельич, - сказал один из Ямщиков, - это не курьер, да и
кони не почтовые... Ќу - так и есть! ќто …рема на своей гнедой тройке. —то
это так его черти несут?
Љибитка, запрЯженнаЯ тройкой лихих коней, покрытых пылью и потом,
примчалась к почтовому двору. ‚ ней сидели двое купцов: один лет семидесЯти
и седой как лунь; другой лет под сорок, с светло-русой окладистой бородою.
…сли нельзЯ было смотреть без уважениЯ на патриархальную физиономию первого,
то и наружность второго была не менее замечательна: она принадлежала к числу
тех, которые соединЯют в себе все отдельные черты национального характера.
ђадушие, природный ум, досужество, сметливость и русской толк отпечатаны
были на его выразительном и открытом лице. ‘тарик пошел в избу к смотрителю,
а товарищ его осталсЯ у кибитки.
- Ќу что, брат …рема? - спросил приехавшего Ямщику старый крестьЯнин, -
подобру ли, поздорову?
- Ѓог грехам терпит, ‘авельич! †ивем понемногу.
- ќх, как у тебЯ кони-то припотели! - сказал Ямщик в армЯке, - видно,
брат, больно шибко ехал?
- „а, ‚анЯ, - отвечал Ямщик, принимаЯсь выпрЯгать лошадей, - взЯлсЯ на
часы, так не поедешь шагом. - Ђ что! ‡а двойные, что ль?
- Ќет, брат! по двадцати копеек на версту да целковой на водку!
- ‡натнаЯ работа! „а что они так торопЯтсЯ?
- ‡нать, нужда пристигла: спешат в Њоскву. ‘едой-то больно тоскует! всю
дорогу проохал. Ђ кто у вас едет?
- „а никто, брат: кроме курьерской тройки, ни одной лошади нет.
Њеж тем купец, взойдЯ на почтовый двор, подал смотрителю свою
подорожную. ‚зглЯнув на нее и прочтЯ: "давать из почтовых", смотритель молча
положил ее на стол.
- —то, батюшка? - сказал купец, - иль лошадей нет?
- ‚се в разгоне.
- Ќет ли вольных?
- Ќет.
- Ђ попутчиков?
- …сть четвернЯ, да вот его благородие уж часа три дожидаетсЯ.
- Ђх, боже мой, боже мой! что мне делать? - вскричал отчаЯнным голосом
купец. - џ готов дать все на свете, только бога ради, господин смотритель,
отпустите менЯ скорее.
‘мотритель пожал плечами и не отвечал ни слова.
- ‚ы, кажетсЯ, очень торопитесь? - спросил ђославлев, который не мог
без состраданиЯ видеть горЯ этого почтенного старика.
- Ђх, сударь! - отвечал купец, - не под лета бы мне эта к скакать; и
добро б Я спешил на радость, а то... но делать нечего; не мне роптать,
окаЯнному грешнику... его свЯтаЯ волЯ! - ‘тарик закрыл глаза рукою, и
крупные слезы закапали на его седую бороду.
- €звините мое любопытство. - сказал после короткого молчаниЯ
ђославлев, - какой несчастный случай заставлЯет вас спешить в Њоскву?
- „а, сударь! - отвечал старик, утираЯ глаза, - подлинно несчастный!
ѓосподь посетил менЯ на старости. џ был по торговым делам в ’вери; в Њоскве
у менЯ оставались жена и сын, а меньшой был вместе со мною. ‚чера он занемог
горЯчкою, а сегоднЯ поутру Я получил письмо от приказчика, в котором он
уведомлЯет, что старшего сына моего разбили лошади, что он чуть жив, а
старуха моЯ со страстей так занемогла, что, того и глЯди, отдаст богу душу.
€ докторов призывали, и €верскую подымали, все нет легче. ’ретьего днЯ ее
соборовали маслом; и если Я сегоднЯ не поспею в Њоскву, то, наверно, не
застану ее в живых. ќх, сударь! вы молоды, так не знаете, каково
расставатьсЯ с тем, с кем прожил сорок лет душа в душу. Ќе тот сирота,
батюшка, у кого нет только отца и матери; а тот, кто пережил и родных и
приЯтелей, кому словечка не с кем о старине перемолвить, кто, горемычный, и
на своей родине, как на чужой стороне. †ивой в могилу не лЯжешь, батюшка!
Љто знает? Њожет быть, Я еще годов десЯть промаюсь. ‘ моей старухой Я
невовсе еще был сиротою, а теперь... голубушка моЯ, роднаЯ!.. хоть бы еще
разочек на тебЯ взглЯнуть, моЯ сердечнаЯ!..
ђыданиЯ перервали слова несчастного старика. „о души тронутый ђославлев
колебалсЯ несколько времени. Ћн не знал, что ему делать. ђешитьсЯ ждать
новых лошадей и уступить ему своих, - скажет, может быть, хладнокровный
читатель; но если он был когда-нибудь влюблен, то, верно, не обвинит
ђославлева за минуту молчаниЯ, проведенную им в борьбе с самим собою.
Ќаконец он готов уже был принести сию жертву, как вдруг ему пришло в голову,
что он может предложить старику место в своей колЯске.
- ‘кажите мне,- спросил он,- можете ли вы расстатьсЯ с своим товарищем?
- Њогу, сударь! Ћн ехал на перекладных; а как на последней станции была
также задержка, то Я взЯл его с собою.
- ’ак чего же лучше? Џусть он дожидаетсЯ лошадей и приедет завтра; а вы
не хотите ли доехать до Њосквы вместе со мною?
- Ђх, мой благодетель!.. џ не смел вас просить об этом; но не стесню ли
Я вас? - Ќе беспокойтесь, нам обоим будет просторно.
- €ван Ђрхипович! - сказал другой купец, войдЯ в избу.- ‚се лошади в
разгоне; что будешь делать? ни за какие деньги нельзЯ найти. Џришлось
поневоле дожидатьсЯ.
- Ќет, Ђндрей ‚асьЯнович! ‚от этот барин - награди его господь! -
изволит везти менЯ, вплоть до самой Њосквы, в своей колЯске.
- „ай бог вам здоровье, батюшка! - сказал купец, поклонЯсь вежливо
ђославлеву. - Ћн спешит в Њоскву по самой экстренной надобности, и подлинно
вы изволили ему сделать истинное благодеЯние. џ подожду здесь лошадей; и
если не нынче, так завтра доставлю вам, €ван Ђрхипович, вашу повозку. Њне
помнитсЯ, ваш дом за ‘ерпуховскими воротами?
- „а, батюшка! в переулке, в приходе ‚ознесениЯ господнЯ. ’еперь,
сударь, - продолжал старик, обращаЯсь к ђославлеву, - Я не смею вас просить
остановитьсЯ у менЯ...
- Њне и самому было бы некогда к вам заехать, - перервал ђославлев. - џ
только что переменю лошадей в Њоскве.
- Ќо неравно вам прилучитсЯ проезжать опЯть чрез нашу Ѓелокаменную, то
порадуйте старика, взъезжайте прЯмо ко мне, и если Я буду еще жив... „а нет!
коли не станет моей Њавры Ђндреевны, так господь бог милостив... услышит мои
молитвы и приберет менЯ горемычного.
- ќх, €ван Ђрхипович! - сказал купец, - на что заране так крушитьсЯ?
ЋтчаЯние - смертный грех, батюшка! Џочему знать, может быть, и сожительницам
сыновьЯ ваши выздоровеют. Ђ если господь пошлет горе, так он же даст силу и
перенести его. Ђ вы покамест все надежды не терЯйте: никто как бог.
‘тарик тЯжело вздохнул и, склонив на грудь свою седую голову, не
отвечал ни слова.
- Ћсмелюсь спросить, сударь, - сказал купец после короткого молчаниЯ, -
откуда изволите ехать?
- €з Џетербурга.
- €з Џетербурга? Ђ что, сударь, там слышно о войне?
- ‚ероЯтно, турецкаЯ война скоро будет кончена.
- Ћб этом у нас и в Њоскве давно говорЯт. Ќо есть также слухи, что
будто бы французы... избави господи!
- —то ж тут страшного? ђазве нам в первый раз дратьсЯ с Ќаполеоном?
- „а то, сударь, бывало за границею, а теперь, если правда, что
болтают, и Ќаполеон сбираетсЯ к нам... помилуй господи!.. „а это не легче
будет татарского погрома. € за что бы, подумаешь, французам с нами
ссоритьсЯ? €х ли мы не чествуем? €м ли не житье, хоть, примером сказать у
нас в Њоскве? ЃоЯр наших, не погневайтесь сударь, учат они уму-разуму, а
нашу братью, купцов, в грЯзь затоптали; вас, господа, - не осудите, батюшка!
- кругом обирают, а нас, беззащитных, в разор разорили! Ќу, как бы после
этого им не жить с нами в ладу?
- Ќо разве вы думаете, что с нами желают дратьсЯ французские модные
торговки и учители? Џоверьте, они не менее вашего боЯтсЯ войны.
- Љонечно, батюшка-с, конечно; только - не взыщите на мою простоту -
мне сдаетсЯ, что и Ќаполеон-та не затеЯл бы к нам идти, если б не думал, что
его примут с хлебом да с солью. Ќу, а как ему этого не подумать, когда
первые люди в ђоссии, родовые дворЯне, только что, прости господи! не
молЯтсЯ по-французски. ‘пору нет, батюшка, если дело до чего дойдет, то
благородное русское дворЯнство себЯ покажет - постоит за матушку свЯтую ђусь
и даже ради Љузнецкого моста французов не помилует; да они-то, проклЯтые,
успеют у нас накутить в один месЯц столько, что и годами не поправить... Ћт
мала до велика, батюшка! …сли, например, в овчарне растворЯт ворота и
дворовые собаки станут выть по-волчьи, таи дивитьсЯ нечему, когда волк
забредет в овчарню. Љонечно, собаки его задавЯт и хозЯин дубиною пришибет; а
все-таки может статьсЯ, он успеет много овец перерезать. ’ак не лучше ли бы,
сударь, и ворота держать на запоре, и собакам-та не прикидыватьсЯ волками;
волк бы жил да жил у себЯ в лесу, а овцы были бы целы! Ќе взыщите, батюшка!
- примолвил купец с низким поклоном, - Я ведь это так, спроста говорю.
- џ могу вас уверить, что много есть дворЯн, которые думают почти то же
самое.
- Љак не быть, батюшка! € все так станут думать, как тЯжко придет; а
впрочем, и теперь, что бога гневить, есть русские дворЯне, которые не совсем
еще обыноземились. ‚от хоть и ваша милость: вы, не погнушались ехать вместе
с моим товарищем, хоть он не француаской магазинщик, а русской купец, носит
бороду и прозываетсЯ просто €ван ‘еземов, а не какой-нибудь мусье
—ертополох. „а вот еще; вы, верно, изволили читать: "Њысли вслух на Љрасном
крыльце ‘илы Ђндреевича Ѓогатырева". Љнижка не великонька, а куды в ней
много дела, и, говорЯт, будто бы ее сложил какой-то знатный русской боЯрин,
дай господи ему много лет здравствовать! Џомните ль, батюшка, как ‘ила
Ђндреевич Ѓогатырев изволит говорить о наших модниках и модницах: их-де
отечество на Љузнецком мосту, а царство небесное - Џариж. € потом: "Ћх,
тЯжело, - прибавлЯет он, - дай боже, сто лет царствовать государю нашему, а
жаль дубинки Џетра ‚еликого - взЯть бы ее хоть на недельку из кунсткамеры да
выбить дурь из дураков и дур..." Ќе погневайтесь, батюшка, ведь это не Я; а
ваш брат, дворЯнин, русских барынь и господ так честить изволит.
- Ќе беспокойтесь! - сказал ђославлев, - Я за дур и дураков вступатьсЯ
не стану. ‚прочем, не надобно забывать, что в наш просвещенный век смешно и
стыдно чуждатьсЯ иностранцев.
- Љто и говорит, батюшка! —уждатьсЯ и носить на руках - два дела
разные. —тоб нам не держатьсЯ русской пословицы: как аукнетсЯ,так и
откликнетсЯ. Љак нас в чужих землЯх принимают, так и нам бы чужеземцев
принимать!.. Ќу, да что об этом говорить... ‘кажите-ка лучше, батюшка, точно
ли правда, что Ѓонапартий сбираетсЯ на нас войною?
- ќто еще не решено.
- Ђ как решитсЯ, так что ж он - на Њоскву, что ли, пойдет?
- Њожет быть. Ћн избалован счастием и привык заключать мир в столицах
своих неприЯтелей.
- ‚от что! „а что ж он в них делает?
- ‚еселитсЯ, отдыхает, берет с обывателей контрибуции, то есть деньги.
- € ему платЯт?
- Џоневоле: против силы делать нечего.
- Љак нечего? —то вы, сударь! Џо-нашему вот как. …сли дело пошло
наперекор, так не доставайсЯ мое добро ни другу, ни недругу. ѓосподи боже
мой! “ менЯ два дома да три лавки в Џанском рЯду, а если божиим попущением
враг придет в Њоскву, так Я их своей рукой запалю. Ќа вот тебе! Ќе хвались
же, что моим владеешь! Ќет, батюшка! ђусской народ упрЯм; вели только наш
царь-государь, так мы этому Ќаполеону такую хлеб-соль поднесем, что он хоть
и семи пЯдей во лбу, а - вот те •ристос! - подавитсЯ.
"Ќет, это не хвастовство!" - подумал ђославлев, смотрЯ на благородную и
исполненную души физиономию купца.
- „ай мне свою руку, почтенный гражданин! - сказал он. - ’ы истинно
русской, и если б все так думали, как ты...
- €, сударь! придет беда, так все заговорЯт одним голосом, и дворЯне и
простой народ! ’о ли еще бывало в старину: и триста лет татары владели
землею русскою, а разве мы стали от этого сами татарами? ‚едь все, а чем нас
упрекает ‘ила Ђндреевич Ѓогатырев, прививное, батюшка; а корень-то все
русской. „ремлем до поры до времени; а как очнемсЯ да стрЯхнем с себЯ чужую
пыль, так нас и не узнаешь!
- “годно вам ехать, сударь? - сказал …гор, слуга ђославлева, войдЯ в
избу. - ‹ошади готовы.
ђославлев пожал еще раз руку молодому купцу и сел с €ваном Ђрхиповичем
в колЯску. џмщик тронул лошадей, затЯнул песню, и когда услышал, что купец
даст ему целковый на водку, присвистнул и помчалсЯ таким молодцом вдоль
улицы, что старой Ямщик не усидел на завалине, вскочил и закричал ему вслед:
- Ђй да Џрошка! ‚от это по-нашенски! ‹ихо! ќй ты, закатывай!..

ѓ‹Ђ‚Ђ VI

- …гор!
- —его изволите, сударь?
- ѓде ж поворот налево?
- Ђ вон, сударь, за тем леском.
- Ќе может быть, мы, верно, проехали мимо.
- Ќикак нет, сударь! „о поворота версты две еще осталось.
- ’ы врешь! ‚от уж с час, как мы выехали с последней станции.
- Џомилуйте, ‚ладимир ‘ергеевич! и полчаса не будет.
- ’ы опЯть пьЯн, бездельник!
- Ќикак нет, сударь! ‚ Њоскве старик купец, которого вы довезли до
дому, на радостЯх, что его жене стало лучше, хотел было поднести мне чарку
водки да вы так изволили спешить, что он вместо водки успел только сунуть
мне полтинник в руку.
- Ђ как ты смел взЯть? ’ы знаешь, что Я этого терпеть не могу.
- ‚олЯ ваша, сударь! некогда было спорить, вы так изволили торопитьсЯ.
- ќй, Ямщик! да полно, знаешь ли ты дорогу в село “тешино?
- Љак не знать, ваша милость. џ не раз важивал Џрасковью ‘тепановну
‹идину в город. Ќу ты, одер! посматривай по сторонам-то. - Њне помнитсЯ, что
поворот с большой дороги был на восьмой версте от станции.
- „а, барин; да восьмаЯ-то верста вон за этим лесом. …й вы, милые!..
ђославлев замолчал. Њинут через пЯть березоваЯ роща осталась у них
назади; колЯска своротила с большой дороги на проселочную, котораЯ шла
посреди полей, засеЯнных хлебом; справа и слева мелькали небольшие лесочки и
отдельные группы деревьев; вдали чернелась густаЯ дубоваЯ роща, из-за
которой подымались высокие деревЯнные хоромы, построенные еще дедом Џолины,
храбрым секунд-майором ‹идиным, убитым при штурме €змаила. Џодъехав к
крутому спуску, извозчик остановил лошадей и слез с козел, чтоб подтормозить
колеса.
- Џосмотрите-ка, сударь! - сказал …гор, - никак, это идет по дороге
дурочка ”едора?.. Ќу так и есть - она!
ЉрестьЯнскаЯ девка, лет двадцати пЯти, в изорванном сарафане, с
распущенными волосами и босиком, шла к ним навстречу. „линное, худощавое
лицо ее до того загорело, что казалось почти черным; светло-серые глаза
сверкали каким-то диким огнем; она озиралась и посматривало во все стороны с
беспокойством; то шла скоро, то останавливалась, разговаривала потихоньку
сама с собою и вдруг начала хохотать так громко и таким отвратительным
образом, что …гор вздрогнул и сказал с приметным ужасом:
- Ќу, встреча! черт бы ее побрал. ’ерпеть не могу этой дуры... Џомните,
сударь! у нас в селе жила-полоумнаЯ ЂксиньЯ? ’а вовсе была нестрашна: все,
бывало, поет песни да плЯшет; а эта безумнаЯ по ночам бродит по кладбищу, а
днем только и речей, что о похоронах да о покойниках... „а и сама-та ни дать
ни взЯть мертвец: только что не в саване.
Њеж тем полоумнаЯ, поравнЯвшись с колЯской, остановилось, захохотала во
все горло и сказала охриплым голосом:
- ‡дравствуй, барин!
- ‡дравствуй, ”едорушка! Људа идешь?
- ‚естимо куда - на похороны. Ђ ты куда едешь?
- ‚ “тешино.
- Ћй ли? „а разве барышнЯ-то уж умерла?
- —то ты врешь, дура? - закричал …гор.
- ‘мотри не дерись! - сказала полоумнаЯ, - а не то ведь Я сама камнем
хвачу.
- Ђ давно ли ты видела барышню? - спросил ђославлев.
- Ѓарышню?.. какую?.. невесту-та, что ль, твою?
- „а, ”едорушка!
- ЋномнЯсь на барском дворе она дала мне краюшку хлеба, да такой белой,
словно просвира.
- Ќу что?.. Ћна здорова?
- Ќет, слава богу, худа: скоро умрет. ’о-то наемсЯ кутьи на ее
похоронах!
- Љак?.. Ћна больна?..
- ќх, сударь! - перервал …гор, - что вы ее слушаете? Ћна весь свет
хоронит.
- Џогоди, голубчик! и ты протЯнешьсЯ.
- ’ипун бы тебе на Язык, ведьма!.. ќко воронье пугало! Ќад тобой бы и
треслось, проклЯтаЯ! Ќу что зеваешь? Џошел!
ЉолЯска двинулась под гору, а сумасшедшаЯ пошла по дороге и запела во
все горло: "‘о свЯтыми упокой!"
Џроехав версты две большой рысью, они поравнЯлись с мелким сосновым
лесом. ‚ близком расстоЯнии от большой дороги послышались охотничье рога;
вдруг из-за леса показалсЯ один охотник, одетый черкесом, за ним другой, и
вскоре человек двaдцaть верховых, окруженных множеством борзых собак,
выехали на опушку леса. ‚переди всех, в провожании двух стремЯнных, ехал на
сером горском коне толстый барин, в полевом кафтане из черного бархата, с
огромными корольковыми пуговицами; на шелковом персидском кушаке, которым он
был подпоЯсан, висел небольшой охотничий нож в дорогой турецкой оправе.
ђЯдом с ним ехал высокий и худощавый человек в зеленом сюртуке, подпоЯсанный
также кушаком, за которым заткнут был широкой черкесской кинжал. ‚след за
охотниками выехали из леса, окруженные стаею гончих, человек десЯть ловчих,
доезжачих и псарей. Љогда колЯска поравнЯлась с охотою, толстый барин
приостановил свою лошадь и закричал:
- —то это? Ѓа, ба, ба! ђославлев! ‘той, стой! џмщик остановил лошадей.
- Ђ! это вы, Ќиколай ‘тепанович? - сказал ђославлев.
- Њилости просим, будущий племЯнник! ‡дорово, моЯ душа! Ќу, мы сегоднЯ
тебЯ не ожидали! „а вылезай, брат, из колЯски.
- €звините, Я спешу!..
- ‚ “тешино? Ќе, беспокойсЯ: ты там не найдешь своей невесты.
- Ax, боже мой!.. где ж она?
- •ристос с тобой!.. что ты испугалсЯ? ‚се, слава богу, здоровы. Ћни
поехали в город с визитом - вот к его жене.
- ‡дравствуйте, ‚ладимир ‘ергеевич! - сказал худощавый старик в зеленом
сюртуке.
- Ќасилу мы вас дождались!
- ’ак Я проеду прЯмо в город.
- •уже, брат! как раз разъедетесь. Ћни часа через полтора сюда будут. џ
угощаю их охотничьим обедом здесь в лесу, на чистом воздухе. „а вылезай же!
ђославлев выпрыгнул из колЯски.
- Ќу, здравствуй еще раз, любезный жених! - сказал Ќиколай ‘тепанович
€жорской, пожимаЯ руку ђославлева. - ‡наешь ли что? Џока еще наши барыни не
приехали, мы успеем двух, трехрусаков затравить. …й, ’ерешка! „олой с
лошади! Ћдин из стремЯнных слез с лошади и подвел ее ђославлеву.
- ‘адись-ка, брат! - продолжал €жорской, - а вы с колЯскою ступайте в
“тешино.
ђославлеву вовсе не хотелось травить зайцев; но делать было нечего; он
знал, что дЯдЯ его невесты человек упрЯмый и любит делать все по-своему.
- Ќу, брат! - сказал €жорской, когда ђославлев сел на лошадь, - смотри
держись крепче; конь черкесской, настоЯщий алох. Џрошлого года мне его
привели прЯмо с Љавказа: зверь, а не лошадь! „а ты старый кавалерист, так со
всЯким чертом сладишь. …й, урлов! кинь гончих вон в тот остров; а вы,
дурачье, ступайте на все лазы; ты, ‡аливной, стань у той перемычки, что к
песочному оврагу. „а чур не зевать! Џоставьте прЯмо на нас милого дружка,
чтобы было чем потешить приезжего гостЯ.
- “ж не извольте опасатьсЯ, батюшка! - сказал урлов, поседевший в
отъезжих полЯх ловчий, который имел исключительное право говорить и даже
иногда перебраниватьсЯ с своим барином. - “ нас косой не отвертитсЯ -
поставим прЯмехонько на вас; извольте только стать вон к этому отъемному
острову.
- Ќу то-то же, урлов, не ударь лицом в грЯзь.
- Џомилуйте, сударь! да если Я не потешу ‚ладимира ‘ергеевича, так не
прикажите менЯ целой месЯц к корыту подпускать. ‘мотрите, молодцы! держать
ухо востро! ‘бирай стаю. „а все ли довалились?.. ѓде ѓаркало и Ѓудило? Ќу
что ж зеваешь, Ђндрей, - подай в рог ‚анька! возьми своего полвапегова-то
кобелЯ на свору; вишь, как он избаловалсЯ - все опушничает. Ќу, ребЯта, с
богом! - прибавил ловчий, снЯв картуз и перекрестЯсь с набожным видом, - в
добрый час! ‡абирай левее!
‚ одну минуту охотники разъехались по разным сторонам, а псари, с стаею
гончих, отправились прЯмо к небольшому леску, поросшему низким кустарником.
- ’ерешка! - сказал €жорской стремЯнному, который отдал свою лошадь
ђославлеву, - ступай в липовую рощу, посмотри, раскинут ли шатер и пришла ли
роговаЯ музыка; да скажи, чтоб чрез час обед был готов. Ќу, любезные! -
продолжал он, обращаЯсь к ђославлеву, - не думал Я сегоднЯ заполевать такого
зверЯ. ‚чера Ћленька раскладывала карты, и все выходило, что ты прежде
недели не будешь. Љак они обрадуютсЯ!
- „а точно ли они сюда приедут?
- ќкой ты, братец! уж Я сказал тебе, что они обедают здесь, вон в этой
роще. „а не отставай, €льменев! —то ты? иль в стремЯнные ко мне хочешь?
- ‹ошаденка-то устала, батюшка Ќиколай ‘тепанович! - отвечал господин в
зеленом сюртуке.
- Њолчи, брат! будешь с лошадью. џ велел длЯ тебЯ выездить чалого
донца, знаешь, что в карсте под рукой ходит?
- Ћх, боек, отец мой! Ќе по мне: как раз слечу наземь!
- € полно, братец, вздор! Ќе кверху полетишь! „а тебе же не в
диковинку, - прибавил €жорской, толкнув локтем ђославлева. - ’ы и с места
слетел, да не ушибсЯ!
- Љак, Џрохор Љондратьевич? - спросил ђославлев, - так не вы уж
городничим в нашем городе?
- „а, сударь! злые люди обнесли менЯ перед начальством.
- ђасспроси-ка, какую он терпит напраслину, - сказал €жорской, мигнув
потихоньку ђославлеву. - Џоклепали малого, будто бы он грамоте не знает.
- Ќеужели?
- Ќе грамоты, батюшка, - имЯ-то свое мы подчеркнем не хуже других
прочих, а вот в чем дело: с месЯц тому назад наслали ко мне указ из
губернского правлениЯ, чтоб Я донес, сколько квадратных саженей в нашей
площади. џ было хотел посоветоватьсЯ с уездным стрЯпчим: человек он ученой,
из семинаристов; но на ту пору он уехал производить следствие. ‚от Я
подумал, подумал, да и отрепортовал, что у менЯ в городе квадратной сажени
не имеетсЯ и чтоб благоволили мне из губернии доставить образцовую. —то ж,
сударь? †дать-пождать, слышу, - наш губернатор и рвет и мечет! € неуч-то Я,
и безграмотной - и как, дискать, быть городничим такому невежде; а
помилуйте! какое Я сделал невежество?.. ‚друг на прошлой неделе брЯк указ -
Я отставлен; а на мое место какой-то немецкой ”он. Ђ так как он еще не
прибыл, так сдать мне должность старшему приставу. —то делать, батюшка?
Џлетью обуха не перешибешь!
- € вас за одно это отставили? - спросил ђославлев.
- „а, сударь! ‚от так-то всегда бывает: прикажут без толку, а там наш
брат подчиненный и отвечай. Ѓез вины виноват!
- †аль, что наш губернатор поторопилсЯ вас отставить. …сли вы не знали,
что такое квадратнаЯ сажень, зато не знали также, как берут взЯтки с
обывателей.
- ‚идит бог, нет, батюшка! € ко мне, случалось, забегали с кулечками:
кто голову сахару, кто фунтик чаю; да Я, бывало, так турну со двора, что
насилу ноги уплетут.
- ‚прочем, охота вам горевать, Џрохор Љондра-тьевич! ‚ы жили не
службою: у вас есть собственное состоЯние.
- Љонечно, есть посильное место, сударь! ‘ голоду не умрем. „а ведь Я
служил из чести, ‚ладимир ‘ергеевич! —то ни говори, а городничий у себЯ в
городе велико дело. Ѓывало, идешь гоголем по улице, побрЯкиваешь себе
шпорами да постукиваешь саб-лею; кто ни попалсЯ - шапку долой да впоЯс! Ђ в
табельные-то дни, батюшка! приедешь в собор - у дверей встречает частный
пристав, народ расступаетсЯ; идешь по церкви барин барином! ‘тановишьсЯ
впереди всех, у самого амвона, к кресту подходишь первый... а теперь?.. Ќу,
да делать нечего, - была и нам честь.
- Ђ как приедет, бывало, в город губернатор? - спросил с улыбкою
ђославлев.
- Ќу, конечно, батюшка! подчас наплЯшешьсЯ. Ќе только губернатор, и
слуги-то его начнут тебЯ пырЯть да гонЯть из угла в угол, как легавую
собаку. —его б ни потребовали к его превосходительству, хоть птичьего
молока, чтоб тут же родилось и выросло. Ѓывало, с ног собьют, разбойники! Ђ
как еще, на беду, губернатор приедет с супругою... ну! совсем молодца
замотают! хоть вовсе спать не ложись!
- ‚от то-то же, братец! џ слышал, что губернатор объезжает губернию:
теперь тебе и горюшка мало, а он, верно, в будущем месЯце заедет в наш город
и у менЯ будет в гостЯх, - примолвил с приметной важностию €жорской.
- Ћн много наслышалсЯ о моей больнице, о моем конском заводе и о прочих
других заведениЯх. Ќу что ж? Џраздников давать не станем, а запросто,
милости просим!
‚ продолжение этого разговора они проехали с полверсты полем и
остановились подле частого кустарника. ‘ одной стороны он отделЯлсЯ от леса
узкой полЯною, а с другой был окружен обширными лугами, которые спускались
пологим скатом до небольшой, но отменно быстрой речки; по ту сторону оной
начинались возвышенные места и по крутому косогору изгибалась большаЯ
дорога, ведущаЯ в город. ЏрЯмо против них не было никакой переправы; но вниз
по течению реки, версты полторы от того места, где они остановились,
перекинут был чрез нее бревенчатый и узкой мостик без перил.
Џрошло несколько минут в глубоком молчании. €жорской не спускал глаз с
мелкого леса, в который кинули гончих. €льменев, боЯсь развлечь его
внимание, едва смел переводить дух; стремЯнный стоЯл неподвижно, как
истукан; один ђославлев повертывал часто свою лошадь, чтоб посмотреть на
большую дорогу. Ћн решилсЯ наконец перервать молчание и спросил €жорского:
здоров ли их сосед, ”едор Ђндреевич ‘урской?
- ‡доров, братец! - отвечал €жорской, - что ему делаетсЯ?..
Џостой-ка?.. ‘лышишь?.. Ќикак тЯфкнула?.. Ќет, нет!.. Ћн будет сюда с нашими
барынЯми... —удак!.. поверишь ли? не могу его уговорить поохотитьсЯ со
мною!.. Ѓродит пешком да ездит верхом по своим полЯм, как будто бы некому,
кроме его, присмотреть за работою; а уж читает, читает!..
- ‘ утра до вечера, батюшка! - перервал €льменев. - Љак это ему не
надоест, подумаешь? ’ретьего днЯ Я заехал к нему... ѓосподи боже мой! и на
столе-то, и на окнах, и на стульЯх - все книги! € охота же, подумаешь, жить
чужим умом? —еловек, кажетсЯ, неглупый, а - поверите ль? - зарылсЯ по уши в
эту дрЯнь!..
- ‘лышишь, ‚ладимир? - сказал €жорской. - ‚от умной-то малый! Љниги -
дрЯнь! Ђх ты, безграмотный!.. Џосмотри-ка, сколько у менЯ этой дрЯни!
- Џомилуйте, батюшка! да у вас дело другое - за стеклышком, книга к
книге, так они и красу делают!
- „а, брат, на мою библиотеку полюбоватьсЯ можно.
- € вы, сударь, иногда от бездельЯ книжку возьмете; да вы человек
рассудительный: прочли страничку, другую, и будет; а ведь он меры не знает.
Ќедели две тому назад...
- Њолчи-ка, брат!.. —у! никак добираютсЯ?.. так и есть!.. Ќатекли!..
Ћго-rol как принЯли!.. Ќу! свалились!.. пошла писать!.. помчали!..
- Ќикак, по горЯчему следу, батюшка?
- Ќет, братец! иль не слышишь? по зрЯчему... ‚ладимир, смотри,
смотри!.. „а не туда, куда ты смотришь. ђославлев! что ты, братец?
Ќо ђославлев не видел и не слышал ничего. ‚дали за речкой показалсЯ на
большой дороге ландо, заложенный шестью лошадьми.
- ‚от он, вот он! - закричал вполголоса €жорской.
- „а, это он! - повторил ђославлев, узнав экипаж ‹идиной.
- Ћ-о-ту его!.. - затЯнул протЯжным голосом стремЯнный, показываЯ
собакам русака, который отделилсЯ от леса.
- Ѓереги, ђославлев, береги! - закричал €жорской. - ‚от он!.. Ћ-ту
его!.. Џостой, братец! Људа ты, пострел? Џостой!.. не туда, не туда!..
Ќо ђославлев был уже далеко. Ћн пустилсЯ, как из лука стрела, вниз по
течению реки; собаки €жорского бросились вслед за ним; другие охотники были
далеко, и заЯц начал преспокойно пробиратьсЯ лугами к большому лесу, который
был у них позади. €жорской бесилсЯ, кричал; но вскоре крик его заглушили
отчаЯнные вопли ловчего урлова, который, выскакав вслед за гончими из
острова, увидел эту непростительную ошибку. Ћн рвал на себе волосы, выл,
ревел, осыпал проклЯтиЯми ђославлева; как полоумный пустилсЯ скакать по полю
за зайцем, наскакал на пенек, перекувырнулсЯ вместе с своею лошадью и, лежа
на земле, продолжал кричать: "Ћ-ту его - о-ту! береги, береги!.."
Њеж тем, ђославлев в несколько минут доскакал на своем черкесском коне
до реки. Ђх! как билось сердце влюбленного жениха! Љазалось, оно готово было
вырватьсЯ из груди его!.. ’ак; это они!.. они едут шибкой рысью по крутому
противуположному берегу. ђославлев поравнЯлсЯ с ними, его узнали, ему
кричат; но он видит одну Џолину... ‚от она!.. Ѓелый платок ее развеваетсЯ по
воздуху. Ћ! если б лошадь его имела крыльЯ, если б он мог перескочить чрез
эту несносную реку, котораЯ, как будто б радуЯсь, что разделЯет двух
любовников, крутилась, бушевала и, покрытаЯ пеной, мчалась между крутых
берегов своих. ђославлев хочет ехать берегом: по обширное болото
перерезывает ему дорогу. —тоб добратьсЯ до моста, ему надобно сделать
большой объезд лесом. Ћн понукает свою лошадь, продираетсЯ сквозь частой
кустарник, перепрыгивает через колоды и пеньки, летит и - вот он опЯть в
поле, опЯть видит вдали карету, котораЯ, спустЯсь с крутого берега, взъехала
на узкой мост. Љто-то в белом платье высунулсЯ до половины из окна и смотрит
ему навстречу... ќто, верно, Џолина. ‚друг дверцы растворились, раздалсЯ
громкой крик, белое платье мелькнуло по воздуху, вода расступилась, закипела
- и все исчезло. "Ѓоже мой!.." - ђославлев ахнул, сердце его перестало
битьсЯ, в глазах потемнело; он не видел даже, что вслед за белым платьем
какой-то мужчина бросилсЯ в воду. Џочти без чувств примчалсЯ он к берегу
реки, котораЯ в этом месте, стеснЯемаЯ двумЯ островами, текла с необычайной
быстротою. Њужчина пожилых лет употреблЯл почти нечеловеческие усилиЯ, чтоб
отплыть от берега, к которому его прибило быстрым течением; шагах в двадцати
от него то показывалось поверх воды, то исчезало белое платье. ђославлев на
всем скаку бросилсЯ в воду. —еркесской конь, привыкший переплывать горные
потоки, с первого размаха вынес его на средину реки; он повернул его по
течению, но не успел бы спасти погибающую, если б, к счастию, ей не удалось
схватитьсЯ за один куст, растущий на небольшом острове, вокруг которого вода
кипела и крутилась ужасным образом. ‚ ту самую минуту, как она, совершенно
обессилев, переставала уже держатьсЯ за сучьЯ, ђославлев успел обхватить ее
рукою и выплыть вместе с нею на берег. Ћн соскочил с лошади, бережно опустил
ее на траву и тут только увидел, что спас не свою невесту, а сестру ее
Ћленьку. "ќто вы?.. - сказала она слабым голосом. - ќто ты... избавитель
мой?.." - повторЯла она, обвив руками его шею; но вдруг глаза ее закрылись,
и она без чувств упала на грудь ђославлева.

ѓ‹Ђ‚Ђ VII

‚ начале июлЯ месЯца, спустЯ несколько недель после несчастного случаЯ,
описанного нами в предыдущей главе, часу в седьмом после обеда, ЏрасковьЯ
‘тепановна ‹идина, брат ее €жорской, ђославлев и ‘урской сидели вокруг
постели, на которой лежала больнаЯ Ћленька; несколько поодаль сидел
€льменев, а у самого изголовьЯ постели стоЯла Џолина и домовой лекарь
€жорского, к которому ‹идина не имела вовсе веры, потому что он был русской
и училсЯ не за морем, а в Њосковской академии. Ћн держал за руку больную и
хотЯ не говорил еще ни слова, но нетрудно было отгадать по его веселому и
довольному лицу, что опасность миновалась.
- ЏоздравлЯю вас, сударынЯ! - сказал он наконец, обращаЯсь к ‹идиной, -
жару вовсе нет, пульс спокойный, ровный. Ћльга Ќиколаевна совершенно
здорова, и только одна слабость... но это в несколько дней совсем пройдет.
- ’очно ли вы уверены в этом? - спросила недоверчиво ‹идина.
- „а, сударынЯ, и так уверен, что прошу вас приказать убрать все эти
лекарства; теперь Ћльге Ќиколаевне нужны только покой и умеренность в пище.
- “меренность в пище!.. „а она ничего не ест, сударь!
- Ќе беспокойтесь! будет кушать. Ђ вам, сударынЯ! - продолжал лекарь,
относЯсь к Џолине, - Я советовал бы отдохнуть и подышать чистым воздухом.
‚от уж месЯц, как вы не выходите из комнаты вашей сестрицы. ‚ы ужасно
похудели; посмотрите: вы бледнее нашей больной.
- ќто правда, - перервала ‹идина, - она так измучилась, chere enfanti!
(дорогое дитЯ! (фр.)) Џредставьте себе, беднЯжка почти все ночи не спала!..
„а, да, mon ange! (мой ангел! (фр.)) ты никогда не бережешь себЯ. Џомнишь
ли, когда мы были в Џариже и Я занемогла? •отЯ опасности никакой не было...
„а, братец! там не так, как у вас в ђоссии: там нет болезни, которой бы не
вылечили...
- ‚идно, оттого-то в Џариже так много и жителей, - сказал шутЯ ”едор
Ђндреевич ‘урской.
- € полно, сестра! - подхватил €жорской, - да разве в Џариже никто не
умирает?
- Љонечно, умирают; но только тогда, когда уже нет никаких средств
вылечить больного.
- €звините! - сказал лекарь, - мне надобно ехать в город; Я ворочусь
сегоднЯ же домой.
Љогда он вышел из комнаты, ‹идина спросила Ћленьку: точно ли она
чувствует себЯ лучше?
- „а, маменька! - отвечала тихим голосом больнаЯ, - Я чувствую только
какую-то усталость.
- ‚ы еще слабы, - сказал ‘урской, - и это очень натурально, после
такого сильного потрЯсениЯ...
- „а, любезный! - перервал €жорской, - нас всех перетрЯхнуло порЯдком;
и менЯ со страстей в лихорадку бросило. Ѓоже мой! вспомнить не могу!.. „урак
‘енька прибежал ко мне как шальной и сказал, что Ћленька упала с моста, что
ты, ‘урской, вытаскиваЯ ее из воды, пошел ко дну и что ђославлев, стараЯсь
вас спасти обоих, утонул с вами вместе. Ќе знаю, как Я усидел на лошади!..
Ќу вот, прошу загадывать вперед! Ћхота, обед, музыка, все мои затеи пошли к
черту. Ђ Я так радовалсЯ, что задам вам сюрприз: вы лишь только бы в
палатку, а жених и тут!.. ђоговаЯ музыка грЯнула бы: "желаньЯ наши
совершились"; а там новую увертюру из "„ианина древа"! € что ж? ‚место этого
всего русак ушел, урлов вывихнул ногу, и Ћленька чуть-чуть не утонула...
ќкой выдалсЯ денек!
- џ вам докладывал, Ќиколай ‘тепанович! - сказал €льменев, - что поле
будет незадачное. €звольте-ка припомнить: лишь только мы выехали из околицы,
так нам и пырь в глаза батька ‚асилий; а ведь, известное дело, как с попом
повстречаешьсЯ, так не жди ни в чем удачи.
- Џолно врать, братец! ‚се это глупые приметы. Ќу что имеет общего поп
с охотою? Љонечно, и Я не люблю, когда тринадцать сидЯт за столом, да это
другое дело. ’ри раза в моей жизни случалось, что из этих тринадцати человек
кто через год, кто через два, кто через три, а непременно умрет; так тут
поневоле станешь верить.
- ‚ самом деле, - сказал, улыбаЯсь, ‘урской, - это странно! € все эти
умирающие были люди молодые?
- Ќу, нет! Ћдин-то был уж лет семидесЯти - такой старик здоровый! ‚друг
свернуло, году не прожил после обеда, на котором он был тринадцатым.
- Ђ Я так думаю, - сказала ‹идина, - что это несчастие случилось
оттого, что у вас в ђоссии нет ничего порЯдочного: дороги скверные, а
мосты!.. Dieu! quelle abomination! (Љак это смешно! (фр.)) …сли б вы были во
”ранции и посмотрели...
- Џолно, сестра! —то, разве мост подломилсЯ под вашей каретою? Џрошу не
погневатьсЯ: мост славной и строен по моему рисунку; а вот если б в твоей
парижской карете дверцы притворЯлись плотнее, так дело-то было бы лучше.
Ќет, матушка, Я уверен, что наш губернатор полюбуетсЯ на этот мостик... „а,
кстати! ЊенЯ уведомлЯют, что он завтра приедет в наш город; следовательно,
послезавтра будет у менЯ обедать.
- ЏелагеЯ Ќиколаевна! - сказал ‘урской, - лекарь говорил правду: вы так
давно живете затворницей, что можете легко и сами занемочь. ‚ремЯ
прекрасное, что б вам не погулЯть?
- Ђ он пойдет вместе с тобою, - шепнула Ћленька. - ‚едь вы еще не
успели двух слов сказать друг другу.
- Џоди, мой ангел! - сказала ‹идина. - ‚ладимир ‘ергеевич, ступайте с
нею в сад.
- Ќу что ж ты задумалась, племЯнница? - закричал €жорской.
- Џолно, матушка, ступай! ‚едь смерть самой хочетсЯ погулЯть с женихом.
Ћх вы, барышни! Ђ ты что смотришь ‚ладимир? Џод руку ее, да и марш!
- ‚озьми, мой друг, с собой зонтик, - сказала ‹идина Џолине, котораЯ
решилась наконец оставить на несколько времени больную. - ‚от тот, что Я
купила тебе - помнишь, в Џале-ђоЯле? Ћн больше других и лучше закроет тебЯ
от солнца.
- ‡наешь ли, сестра! - примолвил вполголоса €жорской, смотрЯ вслед за
ђославлевым, который вышел вместе с Џолиною, - знаешь ли, кто больше всех
пострадал от этого несчастного случаЯ? ‚едь это он! ‘вадьба была назначена
на прошлой неделе, а беднЯжка ‚ладимир только сегоднЯ в первый раз поговорит
на свободе с своей невестою. Ќе в добрый час он выехал из Џитера!
- Њне нельзЯ согласитьсЯ с вами, дЯдюшка! - сказала больнаЯ. - …сли б
он выехал одним часом позже из Џетербурга, то, вероЯтно, менЯ не было бы на
свете.
- „а, он подоспел в пору.
- ’ак в самом деле, - спросила ‹идина - он один спас Ћленьку?
- Ђ с нею и менЯ, - отвечал ‘урской, - судЯ по тому, как трудно мне
было одному выбратьсЯ на берег. Ќет сомнениЯ, что Я не спас бы Ћльгу
Ќиколаевну, а утонул бы с нею вместе!
- „обрый ђославлев!.. џ, право, люблю его, как родного сына, -
примолвила ‹идина. - Ћдно мне только в нем не нравитсЯ этот несносный
патриотизм, и не странно ли видеть, что человек образованный сходит с ума от
всего русского?.. Comme c'est ridicule! (откуда это беретсЯ? (фр.)) ‘кажите
мне, monsieur ‘урской, d'ou vient cela? Ћн, кажетсЯ, хорошо воспитан?
- „а, сударынЯ! - отвечал с улыбкою ‘урской, - он очень хорошо
воспитан; а если имеет слабость любить ђоссию, так это, вероЯтно, потому,
что он не француз.
- „а не вовсе и русской, братец! - подхватил €жорской. - ‚ы оба с ним
порЯдком обыноземились. џ сам, благодарЯ бога, не невежда и знаю кой-что, а
не стану вопить, как вопите вы и ваша заморскаЯ челЯдь против нашей
дворЯнской роскоши. Ќет, братец! не походите вы оба на русских боЯр. ’ы,
любезный, зарылсЯ в книги, как профессор, живешь каким-то философом, да и
‚ладимир не лучше тебЯ. Ќу, поверишь ли, сестра, как Я ему сказал, что у
менЯ без малого четыреста душ дворовых, так он ахнул?.. "Ђх, батюшки!
четыреста душ!.. Џомилуйте! ведь они ничего не делают, а только даром хлеб
едЯт". - "Љак ничего? а разве менЯ не тешут?" - "„а на что вам такаЯ орава?"
- "‚от забавно! ‘тану Я считать, сколько у менЯ людей! —то Я, немецкой
барон, что ль, какой-нибудь? Ќет, сударь! Я русской столбовой дворЯнин и,
прошу не погневатьсЯ, колокольчика к моим дверЯм привешивать не стану".
- Џодлинно, сударь, вы столбовой русской боЯрин! - сказал €льменев,
взглЯнув с подобострастием на €жорского. - —его у вас нет! ѓости ли наедут -
на сто человек готовы постели; грунтовой сарай на целой десЯтине, оранжереЯм
конца нет, персиков, абрикосов, дуль всЯкого фрукта... ѓосподи боже мой!..
ешь - не хочетсЯ! €стинно куда ни обернись - все барское! ‚ лакейскую, что
ль, заглЯнешь? так, нечего сказать, глаза разбегутсЯ - целаЯ барщина; да что
за народ?.. молодец к молодцу!
€жорской гордо улыбнулсЯ, призадумалсЯ, потом вынул огромную золотую
табакерку, понюхал с расстановкою табаку и, взглЯнув ласково на €льменева,
сказал:
- Џослушай, Џрохор Љондратьевич! в самом деле, чалаЯ донскаЯ не по
тебе. ‡наешь мою гнедую, с белой лысиной?
- Љак не знать, батюшка! лошадь богатаЯ: тысЯчи полторы стоит!
- ’ак по рукам, братец! Ћна твоЯ!
- Љак, сударь?
- Ќу да, твоЯ! …зди себе на здоровье да смотри похваливай наш заводец!
€льменев онемел от восторга и удивлениЯ; а когда опомнилсЯ, то от
избытка благодарности заговорил такую нескладицу, что €жорской, захохотав во
все горло, закричал:
- Џолно, любезный, полно! завралсЯ!.. „а будет, братец! доскажешь в
другое времЯ!

‚ продолжение этого разговора ђославлев, ведЯ под руку свою невесту,
шел тихими шагами вдоль широкой аллеи, котораЯ перерезывала на две равные
половины обширный регулЯрный сад, разведенный еще отцом ‹идиной. …сть минуты
блаженства, в которые Язык наш немеет от избытка сердечной радости.
ђославлев не говорил ни слова, но он не сводил глаз с своей невесты; он был
вместе с нею; рука его касалась ее руки; он чувствовал каждое биение ее
сердца; и когда тихой вздох, вылетаЯ из груди ее, сливалсЯ с воздухом,
которым он дышал, когда взоры их встречались... о! в эту минуту он не желал,
он не мог желать другого блаженства! ’о, что в свете называют страстию, это
бурное, мЯтежное ощущение всегда болтливо; но чистаЯ, самим небом
благословлЯемаЯ любовь, это чувство величайшего земного наслаждениЯ, не
изъЯснЯетсЯ словами.
ЏройдЯ во всю длину аллеи, котораЯ оканчивалась густою рощею, Џолина
остановилась.
- џ что-то устала, - шепнула она тихим голосом.
- ‘Ядемте, - сказал ђославлев.
- ’олько, бога ради! не здесь, подле этих грустных, обезображенных лип.
Џойдемте в рощу. џ люблю отдыхать вот там, под этой густой черемухой. Ќе
правда ли, - продолжала Џолина, когда они, войдЯ в рощу, сели на дерновую
скамью, - не правда ли, что здесь и дышишь свободнее? Џосмотрите, как весело
растут эти березы, как пушисты эти ракитовые кусты; с какою роскошью
подымаетсЯ этот высокий дуб! Ћн не боитсЯ, что придет садовник и сровнЯет
его с другими деревьЯми.
- € Я также не люблю этих подстриженных деревьев, - сказал ђиславлев. -
Ћни так единообразны, так живо напоминают нам стены домов, в которых мы
должны поневоле запиратьсЯ зимою. ЉакаЯ разница!.. ‡десь в самом деле и
дышишь свободнее. ќта густаЯ зелень, эта дикаЯ, простаЯ природа - все
наполнЯет душу какой-то тихой радостью и спокойствием. Њне кажетсЯ... да,
Џолина! мне кажетсЯ, что здесь только, сокрытые от всех взоров, мы
совершенно принадлежим друг другу; и только тогда, когда Я могу мечтать, что
мы одни в целом мире, тогда только Я чувствую вполне все мое счастие!
- ’ак вы очень менЯ любите? - спросила Џолина, чертЯ задумчиво по песку
своим зонтиком. - Ћчень?..
- Ѓолее всего на свете!
- € стали б любить даже и тогда, если б Я была несправедлива, если б
заплатила за любовь вашу одной неблагодарностию?
- „а, Џолина, и тогда! Ќе в моей власти не любить вас. ќто чувство
слилось с моей жизнию. „ышать и любить Џолину - длЯ менЯ одно и то же!
- Ђ если бы, длЯ счастиЯ моего, было необходимо, чтоб вы навсегда от
менЯ отказались?..
- Ќавсегда?..
- „а; если б Я потребовала от вас этой жертвы?
- ЉакаЯ ужаснаЯ шутка!
- Ќо что бы вы сделали, если б Я говорила не шутЯ? …сли б в самом деле
от этого зависело все счастие моей жизни?
- ‚се ваше счастие?.. € вы можете менЯ спрашивать!
- ‚ы отказались бы добровольно от руки моей?
- џ сделал бы более, Џолина! —тоб совесть ваша была спокойна, Я
постаралсЯ бы пережить эту потерю.
- „обрый ‚олдемар! - сказала Џолина, взглЯнув с нежностью на
ђославлева. - Ђх! какую тЯгость вы снЯли с моего сердца! €так, вы, верно,
согласитесь...
- Ќа что? - вскричал ђославлев, побледнев, как приговоренный к смерти.
- Ћтсрочить еще на два месЯца нашу свадьбу.
- Ќа два месЯца!!
- „руг мой! - сказала Џолина, прижав к своему сердцу руку ђославлева, -
не откажи мне в этом! џ не сомневаюсь, не могу сомневатьсЯ, что буду
счастлива, но дай мне уверитьсЯ, что и Я могу составить твое счастие; дай
мне времЯ привЯзатьсЯ к тебе всей моей душою, привыкнуть мыслить об одном
тебе, жить длЯ одного тебЯ, и если можно, - прибавила она так тихо, что
ђославлев не мог расслышать слов ее, - если можно забыть все, все прошедшее!
- Ќо два месЯца, Џолина!..
- Ax, мой друг, почему знать, может быть, ты спешишь сократить лучшее
времЯ в твоей жизни! Ќе правда ли? ’ы согласен отсрочить нашу свадьбу?
- џ не стану обманывать тебЯ, Џолина! - сказал ђославлев после
короткого молчаниЯ. - Ћдна мысль, что Я не прежде двух месЯцев назову тебЯ
моею, приводит менЯ в ужас. —его не может случитьсЯ в два месЯца?.. Ќо если
ты желаешь этого, могу ли Я не согласитьсЯ!
- Ѓлагодарю тебЯ, мой друг! Ћ, будь уверен, любовь моЯ вознаградит тебЯ
за эту жертву. Њы будем счастливы... да, мой друг! - повторила она сквозь
слезы, - совершенно счастливы!
‚друг позади их загремел громкой, отвратительный хохот. Џолина
вскрикнула; ђославлев также невольно вздрогнул и поглЯдел с беспокойством
вокруг себЯ. …му показалось, что в близком расстоЯнии продираютсЯ сквозь
чащу деревьев; через несколько минут шорох стал отдалЯтьсЯ, раздалсЯ снова
безумный хохот, и кто-то диким голосом запел: со свЯтыми упокой.
- ќто сумасшедшаЯ ”едора, - сказала Џолина - Љак чудно, - прибавила
она, покачав печально головою, - что в ту самую минуту, как Я говорила о
будущем нашем счастии.
- ‡ачем эту сумасшедшую пускают к вам в сад? - перервал ђославлев.
- ђоща не огорожена, впрочем, эта несчастнаЯ не делает никому вреда.
- Ќо она может испугать, ее сумасшествие так ужасно!..
- Ђх, она очень жалка! ЏЯть лет тому назад она сошла с ума от того, что
жених ее умер накануне их свадьбы.
- Ќакануне свадьбы! - повторил вполголоса ђославлев.
- Ћдин день - и вечнаЯ разлука!.. Ђ два месЯца, мой друг!..
- ‚от дЯдюшка и маменька, - перервала Џолина, - пойдемте к ним
навстречу.
- Ќу что, страстные голубки, наговорились, что ль? - закричал €жорской,
подойдЯ к ним вместе с своей сестрой и €льменевым.
- —то, Џрохор Љондратьевич, ухмылЯешьсЯ? Ќебось, любуешьсЯ на жениха и
невесту? ’о-то же! Ђ что, чай, и ты в старину гулЯл этак по саду с твоей
теперешней супругою?
- —то вы, батюшка! …е родители были не нынешнего века - люди строгие,
дай бог им царство небесное! Људа гулЯть по саду! џ до самой почти свадьбы и
голоса-то ее не слышал. ‡а день до венца она перемолвила со мной в окно два
словечка... так что ж? Њатушка ее подслушала да ну-ка ее с щеки на щеку -
так разрумЯнила, что и боже упаси! Ќе тем помЯнута, куда крута была
покойница!
- Ђ где ”едор Ђндреевич? - спросила Џолина у своего дЯди.
- ‘урской? “ехал домой.
- ’ак Ћленька одна? џ пойду к ней; а вы, - шепнула она ђославлеву, -
останьтесь здесь и погулЯйте с дЯдюшкой.
ЃольнаЯ не заметила, что Џолина вошла к ней в комнату. ЋблокотЯсь одной
рукой на подушки, она сидела задумавшись на кровати; перед ней на небольшом
столике стоЯла зажженнаЯ свеча, лежал до половины исписанный почтовый лист
бумаги, сургуч и все, что нужно длЯ письма.
- Ќу что, как ты себЯ чувствуешь? - спросила Џолина.
- Ђх, это ты? - сказала Ћленька. - Љак ты менЯ испугала! џ думала, что
ты гулЯешь по саду с твоим женихом.
- Ћн осталсЯ там с дЯдюшкой.
- Ќо ему, верно, было бы приЯтнее гулЯть с тобою. ‡ачем ты ушла?
- Љ кому ты пишешь? - спросила Џолина, не отвечаЯ на вопрос своей
сестры.
- ‚ Њоскву, к кузине …ме. Ћна, верно, думает, что ты уже замужем.
- Њожет быть.
- џ не знаю, что мне написать о твоей свадьбе? ‚едь, кажетсЯ, на
будущей неделе?..
- Ќет, мой друг!
- Ђ когда же?
- ’ы станешь бранить менЯ. џ уговорила ђославлева отложить свадьбу еще
на два месЯца.
- Љак! - вскричала больнаЯ, - еще на два месЯца?
- ‘начала это его огорчило...
- Ђ потом он согласилсЯ?
- „а, мой друг! он так менЯ любит!
- ‘лишком, Џолина! ‘лишком! ’ы не стоишь этого.
- Ќу вот! Я знала, что ты рассердишьсЯ.
- Њожно ли до такой степени употреблЯть во зло власть, которую ты
имеешь над этим добрым, милым ђославлевым! над этим... —ему ж ты смеешьсЯ?
- ‡наешь ли, Ћленька? Њне иногда кажетсЯ, что ты его любишь больше, чем
Я. ’ы всегда говоришь о нем с таким восторгом!..
- Ђ ты всегда говоришь глупости, - сказала Ћленька с приметной досадою.
- ’о-то глупости! - продолжала Џолина, погрозив ей пальцем.
- “ж не влюблена ли ты в него? - смотри!
Ћленька поглЯдела пристально на сестру свою; губы ее шевелились;
казалось, она хотела улыбнутьсЯ, но вдруг всЯ бледность исчезла с лица ее,
щеки запылали, и она, схватив с необыкновенною живостию руку Џолины,
сказала:
- „а, Я люблю его как мужа сестры моей, как надежду, подпору всего
нашего семейства, как родного моего брата! Ђ тебЯ почти ненавижу за то, что
ты забавлЯешьсЯ его отчаЯнием. Џослушай, Џолина! …сли ты менЯ любишь, не
откладывай свадьбы, прошу тебЯ, мой друг! Ќазначь ее на будущей неделе.
- ’ак скоро? Ђх, нет! џ никак не решусь.
- ‘кажи мне откровенно: любишь ли ты его?
- „а! - отвечала вполголоса Џолина.
- ’ак зачем же ты это делаешь? „лЯ чего заставлЯешь жениха твоего
думать, что ты своенравна, прихотлива, что ты забавлЯешьсЯ его досадою и
огорчением? Џодумай, мой друг! он не всегда останетсЯ женихом, и если муж не
забудет о том, что сносил от тебЯ жених, если со временем он захочет так же,
как ты, употреблЯть во зло власть свою...
- Ћ, не беспокойсЯ, мой друг! ’ы не услышишь моих жалоб.
- Ќо разве тебе от этого будет легче? Ќет, Џолина! нет, мой друг! ђади
бога не огорчай доброго Bолдемара! Џочему знать, может быть, будущее твое
счастие... счастие всего нашего семейства зависит от этого.
Џолина задумалась и после минутного молчаниЯ сказала тихим голосом:
- Ќо это уже решено, мой друг!
- Њежду тобой и женихом твоим. Ќе думаешь ли, что он будет досадовать,
если ты переменишь твое решение? џ, право, не узнаю тебЯ, Џолина; ты с
некоторого времени стала так странна, так причудлива!.. Ќе упрЯмьсЯ, мой
друг! Џодумай, как ты огорчишь этим маменьку, как это неприЯтно будет
‘урскому, как рассердитсЯ дЯдюшка...
- Ѓоже мой, боже мой! - сказала Џолина почти с отчаЯнием, - как Я
несчастлива! ‚ы все хотите...
- ’воего благополучиЯ, Џолина!
- Њоего благополучиЯ!.. Ќо почему вы знаете... и времЯ ли теперь думать
о свадьбе? ’ы больна, мой друг...
- Ћ, если ты желаешь, чтоб Я выздоровела, то согласись на мою просьбу.
џ не буду здорова до тех пор, пока не назову братом жениха твоего; Я стану
беспрестанно упрекать себЯ... да, мой друг! Я причиною, что ты еще не
замужем. …сли б Я была осторожнее, то ничего бы не случилось: вы были бы уже
обвенчаны; а теперь... Ѓоже мой, сколько перемен может быть в два месЯца!..
и если почему-нибудь ваша свадьба разойдетсЯ, то Я вечно не прощу себе.
Џолина! - продолжала Ћленька, покрываЯ поцелуЯми ее руки, - согласись на мою
просьбу! Џодумай, что твое упрЯмство может стоить мне жизни! џ не буду
спокойна днем, не стану спать ночью; Я чувствую, что болезнь моЯ
возвратитсЯ, что Я не перенесу ее... согласись, мой друг! Џолина молчала;
все черты лица ее выражали нерешимость и сильную душевную борьбу. ’репеща,
как преступница, котораЯ должна произнести свой собственный приговор, она
несколько раз готова была что-то сказать... и всЯкой раз слова замирали па
устах ее.
- ’ак! Я должна это сделать, - сказала она наконец решительным и
твердым голосом, - рано или поздно - все равно! - ‘ безумной живостью
несчастливца, который спешит одним разом прекратить все свои страданиЯ, она
не снЯла, а сорвала с шеи черную ленту, к которой привешен был небольшой
золотой медальон. •отела раскрыть его, но руки ее дрожали. ‚друг с
судорожным движением она прижала его к груди своей, и слезы ручьем потекли
из ее глаз.
- —то это значит?.. —то с тобой?.. - вскричала Ћленька.
- Ќичего, мой друг! ничего! - отвечала, всхлипываЯ, Џолина, -
успокойсЯ, это последние слезы. Ђх, мой друг! он исчез! этот
очаровательный... нет, нет! этот тЯжкой, мучительной сон! ’еперь ты можешь
сама назначить день моей свадьбы.
Џолина раскрыла медальон и вынула из него нарисованное на бумаге
грудное изображение молодого человека; но прежде, чем она успела сжечь на
свече этот портрет, Ћленька бросила на него быстрый взглЯд и вскричала с
ужасом:
- ‚озможно ли?..
- „а, мой друг!
- Љак! ты любишь?..
- Њолчи, ради бога не называй его!
- € Я не знала этого!
- Џрости менЯ! - сказала Џолина, бросившись на шею к сестре своей. - џ
не должна была скрывать от тебЯ... ЃезумнаЯ!.. Я думала, что эта тайна умрет
вместе со мною... что никто в целом мире... Ђх, Ћленька! Я боЯлась даже
тебЯ!..
- Ќо скажи мне?..
- Џосле, мой друг! после. „ай мне привыкнуть к мысли, что это был бред,
сумасшествие, что Я видела его во сне. ’ы узнаешь все, все, мой друг! Ќо
если его образ никогда не изгладитсЯ из моей памЯти, если он, как неумолимаЯ
судьба, станет между мной и моим мужем?.. о! тогда молись вместе со мною,
молись, чтоб Я скорей переселилась туда, где сердце умеет только любить и
где любовь не может быть преступлением!
Џолина склонила голову на грудь больной, и слезы ее смешались с слезами
доброй Ћленьки, котораЯ, обнимаЯ сестру свою, повторЯла:
- „а, да, мой друг! это был один сон! ‡абудь о нем, и ты будешь
счастлива!

* Ѓоже! какаЯ мерзость! (фр.)

* —Ђ‘’њ ‚’ЋђЂџ *
ѓ‹Ђ‚Ђ I

„вухэтажный дом ЌиколаЯ ‘тепановича €жорского, построенный по его
плану, стоЯл на возвышенном месте, в конце обширного села, которое
отделЯлось от деревни сестры его, ‹идиной, небольшим лугом и узенькой
речкою. €спещренный всеми возможными цветами китайской мостик, перегибаЯсь
чрез речку, упиралсЯ в круглую готическую башню, котораЯ служила заставою.
ирокаЯ липоваЯ аллеЯ шла от ворот башни до самого дома. ’рудно было бы
решить, к какому ордену архитектуры принадлежало это чудное здание: все роды
древние и новейшие были в нем перемешаны, как Языки при вавилонском
столпотворении, Ќизенькие и толстые колонны, похожие на египетские,
поддерживали греческой фронтон; четырехугольные готические башни,
прилепленные ко всем углам дома, прорезаны были широкими итальЯнскими
окнами; а из средины кровли подымалась высокаЯ каланча, которую €жорской
называл своим бельведером. ‘ одной стороны примыкал к дому обширный сад с
оранжереЯми, мостиками, прудами, сюрпризами и фонтанами, в которые
накачивали воду из двух колодцев, замаскированных деревьЯми. ‚нутренность
дома не уступала в разнообразии наружности; но всего любопытнее был кабинет
хозЯина и его собрание редкостей. ‚месте с золотыми, вышедшими из моды
табакерками лежали резные берестовые тавлинки; подле серебрЯных старинных
кубков стоЯли глинЯные размалеванные горшки - под именем этрурских ваз;
образчики всех руд, малахиты, сердолики, топазы и простые камни лежали
рЯдом; подле чучел белого медведЯ и пеликана стоЯли чучелы обыкновенного
кота и легавой собаки; за стеклом хранились челюсть слона, мамонтовые кости
и лошадиное ребро, которое €жорской называл человеческим и доказывал им
справедливость мнениЯ, что землЯ была некогда населена великанами. Џосреди
комнаты стоЯла большаЯ электрическаЯ машина; все стены были завешаны
панцирЯми, бердышами, копьЯми и ружьЯми; а по выдавшемусЯ вперед карнизу
расставлены рЯдышком чучелы: куликов, петухов, куропаток, галок, грачей и
прочих весьма обыкновенных птиц. ѓлЯдЯ на эту коллекцию безвинных жертв,
хозЯин часто восклицал с гордостию: "Љому другому, а мне Ѓюффон не надобен.
‚от он в лицах!"
‘пустЯ два днЯ после описанного нами разговора двух сестер, часу в
десЯтом утра, в доме €жорского шла большаЯ суматоха. „ворецкой бегал из
комнаты в комнату, шумел, бранилсЯ и щедрой рукой раздавал тузы лакеЯм и
дворовым женщинам, которые подметали пыль, натирали полы и мыли стекла во
всем доме. ‘ам барин, в пунцовом атласном шлафроке, смотрел из окна своего
кабинета, как целаЯ барщина занималась уборкой сада. ‚езде усыпали дорожки,
подстригали деревьЯ, фонтаны били колодезною водою; одним словом, все
доказывало, что хозЯин ожидает к себе необыкновенного гостЯ. Ќесколько уже
минут он морщилсЯ, смотрЯ на работающих.
- Ќу так и есть! - сказал он наконец с досадою, - Я не вижу и половины
мужиков! ќй, ’рошка! беги скорей в сад, посмотри: всю ли барщину выгнали на
работу?
‘луга, спеша исполнить данное ему приказание, бросилсЯ опрометью вон из
дверей и чуть не сшиб с ног ‘урского и ђославлева, которые входили в
кабинет.
- Ђ, любезные! милости просим! - закричал €жорской. - Љстати
пожаловали: вы мне пособите! “м хорошо, а два лучше!
- „а что у тебЯ такое сегоднЯ? - спросил ‘урской.
- Љак что? џ получил записку из города: сегоднЯ обедает у менЯ
губернатор.
- ‚от что! „а ведь ты хотел принЯть его запросто?
- ќх, милый! ну, конечно, запросто; а угостить все-таки надобно. ‚едь Я
не кто другой - не €льменев же в самом деле! Ќу что, ’рошка?! - спросил он
входЯщего слугу.
- ‘тароста, сударь, выгнал в сад только половину барщины.
- Ђх он мерзавец! „а как он смел? ‚от Я его проучу! „авай его сюда!..
ќка бестиЯ! все умничает! “ж и на прошлой неделе он мне насолил; да
счастлив, разбойник!.. Џогода была так сыра, что электрическаЯ машина вовсе
не действовала.
- ќлектрическаЯ машина! - повторил с удивлением ‘урской.
- „а, братец! џ бить не люблю, и в наш век какой порЯдочной человек
станет дратьсЯ? “ менЯ вот как провинилсЯ кто-нибудь - на машину! ‡авалил
ему ударов пЯть, шесть, так впредь и будет умнее; оно и памЯтно и здорово.
—ему ж ты смеешьсЯ, ‘урской? конечно, здорово. Љогда еще у менЯ не было
больных и домового лекарЯ, так Я от всех болезней лечил машиною.
- ‘мотри пожалуй!.. €, верно, многих вылечивал?
- ‘лучалось, братец! „а вот, например, года два тому назад привели ко
мне однажды Ђнтона-скотника; взглЯнуть было жалко! ђевматизм, что ль,
подагpa ли - право, не знаю; только вовсе обезножил. ‚от Я навертел,
навертел!.. времЯ было сухое - машина так и трещит! ‚елел ему взЯтьсЯ за
цепочку, благословилсЯ, да как щелк!.. ѓлЯжу, мужик мой закачалсЯ. џ еще...
он и с ног долой, ѓлЯдь-поглЯдь - ахти худо! Язык отнЯлсЯ, глаза закатились;
ну умер, да и только! „ругой бы испугалсЯ, а Я так нет. Ѓлагодарю моего
создателЯ - не сробел! Ќу-ка его лежачего удар за ударом. —то ж, сударь?
ЋчнулсЯ! „а как вскочит, батюшка!.. ѓосподи боже мой! откуда ноги взЯлись.
- Љак! побежал?
- „а так, сударь, что и догнать не могли.
- Џодлинно диковинка! - сказал ‘урской. - € он совсем выздоровел?
- Љак же, братец! Љак рукой снЯло! € теперь еще здоровехонек... Ђ,
голубчик! - закричал €жорской, увидЯ входЯщего старосту. - Џоди-ка сюда!
’ак-то ты выполнЯешь мои приказаниЯ? Ћтчего не всЯ барщина в саду?
- ‚иноват, батюшка! - отвечал староста, отвесив низкой поклон. - џ
другую половину барщины выслал на вашу же господскую работу.
- Ќа какую работу?
- Ќа сенокос, батюшка!
- Ќа сенокос!.. Ќашел времЯ косить, скотина! Ќу вот, братец! -
продолжал хозЯин, обращаЯсь к ‘урскому, - толкуй с этим народом! ’ы думаешь
о деле, а он косить. ‘ейчас выслать всю барщину в сад. ‘лышишь?
- ‘лушаю, батюшка! ’олько, волЯ ваша, если мы едак день за день...
- Џрошу покорно!.. Ђх ты, дуралей! —то ты, учить, что ль, менЯ
вздумал?..
- „а не сердись на него, - перервал ‘урской, - ведь он заботитсЯ о
твоей же пользе.
- Ќе его дело рассуждать, в чем моЯ польза. Ќу, что стоишь? Џошел!
‘тароста, поклонЯсь в поЯс, вышел из комнаты.
- „а что ж, Я не дождусь лекарЯ? - продолжал €жорской. - ’рошка! ступай
скажи ему, что Я его два часа уж дожидаюсь... Ђ вот и он... Џомилуй,
батюшка, ‘ергей €ванович! ’ебЯ не дозовешьсЯ.
- €звините! - сказал лекарь, поклонЯсь ‘урскому и ђославлеву, - Я
позамешкалсЯ: осматривал больницу.
- џ за этим-то тебЯ и спрашивал. Ќу что, все ли в порЯдке?
- ЉажетсЯ, все.
- Ќу, то-то же! Ћ моей больнице много толков было в губернии. ‘мотри,
чтоб нам при его превосходительстве себЯ лицом в грЯзь не ударить. ‚се ли
расставлено в порЯдок и пробрано в аптеке?
- ’очно так же, как и всегда, Ќиколай ‘тепанович!
- Љак и всегда! Ќу, так и есть - Я знал! ќх, братец! ‚едь Я тебе толком
говорил: сегоднЯ будет губернатор, так надобно... ну знаешь, любезный!..
товар лицом показать.
- џ вам докладываю, что все в порЯдке.
- Ђ в больнице? - Ћкна и полы вымыты, белье чистое...
- Ђ прибиты ли дощечки с надписЯми ко всем отделениЯм?
- •оть это бы и не нужно: у нас больница всего на десЯть кроватей; но
так как вам это угодно, то Я прибил местах в трех надписи.
- Ќа латинском Языке?
- Ќа латинском и русском.
- •орошо, братец, хорошо! Ђ сколько у нас больных?
- ’еперь ни одного.
- Љак ни одного? - вскричал с ужасом €жорской.
- „а, сударь! ’ретьего днЯ Я выписал последнего больного -
€люшку-кучера.
- ‡ачем?
- Ћн выздоровел.
- „а кто тебе сказал, что он выздоровел? с чего ты взЯл?.. ‚зможно ли -
ни одного больного! Ќу вот, господа, заводи больницы!.. ни одного больного!
- ’ак что ж, мой друг? - сказал ‘урской.
- Љак что ж? „а слышишь: ни одного больного! —то ж, Я буду комнаты одни
показывать? Ќу, батюшка, ‘ергей €ванович! дай бог вам здоровьЯ, потеши-ли
менЯ... ни одного больного!
- Џомилуйте! что ж мне делать?
- —то делать? Ђ позвольте вас спросить: за что Я плачу вам жалованье?
‚ы получаете тысЯчу рублей в год, квартиру, стол, экипаж - и ни одного
больного! —то это за порЯдок? Ќа что это походит? ќх! правду говорит сестра:
вот вам и русской доктор - ни одного больного! Ђх, боже мой! Ѓоже мой! Ќу,
батюшка, спасибо вам - поднесли мне красное Яичко, - ни одного больного! „а,
кончено, господин русской доктор, кончено! ‚о что б ни стало заведу немца...
да, сударь, немца! “ него будут больные! ѓосподи боже мой! ни одного
больного!.. ‘мейтесь, господа, смейтесь. ‚ам что за горе! Ќе вы станете
показывать больницу губернатору.
- Ђ что, ђославлев, - сказал шутЯ ‘урской, - не выкупить ли нам его из
беды! ЏрикинемсЯ-ка больными!
- ќх, братец, что за шутки!
- Љакие шутки? ‚едь губернатор не станет больных осматривать, только бы
постели-то не были пусты.
- Ђ что ты думаешь, любезный! Џостой-ка... в самом деле!.. ќй, ’рошка!
„ворецкого, проворней!
- —то вы хотите делать? - спросил ђославлев.
- Џостой, братец, постой!.. авось как-нибудь... —то в самом деле? Ќе
велика фигура полежать денек.
- Љак?.. вы хотите?..
- ќх, братец, не мешай! „обро, так и быть! ступай домой, ‘ергей
€ванович; да смотри, чтоб вперед этого не было. ’еперь у нас будут и без
тебЯ больные. ‘лушай, Џарфен! - продолжал €жорской, идЯ навстречу к
дворецкому, - у нас теперь в больнице нет никого больных...
- „а, сударь, слава богу!
- ‚решь, дурак! осел! слава богу!.. —то, Я губернатору-то пустые стены
стану показывать? Њне надобно больных - слышишь?
- ‘лушаю, сударь! „а где ж Я их возьму?
- € знать не хочу - чтоб были!
- ‘лушаю, сударь!
- „а постой-ка, Џарфен! ’ы что-то больно изменилсЯ в лице, - уж здоров
ли ты?
- ‘лава богу-с!
- ’о-то, смотри, запускать не надобно; видишь, как у тебЯ глаза
ввалились. ќх, Џарфен! ты точно разнемогаешьсЯ. Ќе полечитьсЯ ли, брат?
- Ќет уж, батюшка, Ќиколай ‘тепанович, помилуйте! Ђвось в дворне и без
менЯ найдутсЯ хворые.
- „а как не быть. ‘тупай же проворнее.
- Ђ на всЯкой случай, что прикажете, если охотников не найдетсЯ?
- Ќу, что тут спрашивать, дурачина! ‚ышел на улицу, да и хватай
первого, кто попадетсЯ: в больницу, да и все тут! —то в самом деле, барин Я
или нет?
- ‘лушаю, сударь! „а не прикажете ли лучше нарЯдить с семьи по брату?
- € то дело! ‘мотри, отбери тех, которые поще-душнее: Џравда, в
отделение водЯной болезни надобно кого-нибудь потолще да подюжее!..
- Џозвольте! џ уговорю нашего пономарЯ: ведь он распретолстый-толстый;
а рожа-то так и расплылась.
- ‚ самом деле, уговори его, братец.
- „ать ему рубли полтора, так он целые сутки пролежит как убитый.
- Ѓрось ему целковый. „а нет ли у тебЯ на примете кого-нибудь этак
похуже, чтоб, знаешь, годилсЯ длЯ чахотного отделениЯ?
- Џохуже?.. Џостойте-ка, сударь! „а чего ж лучше? ‘апожник Ђндрюшка.
‘ухарь! “ж худощавее его не найдешь во всем селе: одни кости да кожа.
- ’очно, точно! Ђй да Џарфен! спасибо, брат! Ќу, ступай же поскорей.
„вое больных есть, а остальных подберешь. „а строго накажи им, как придут
осматривать больницу, чтоб все лежали смирно.
- ‘лушаю, сударь!
- Ќе шевелились, колпаков не снимали и погромче охали.
- ‘лушаю, сударь!
- Ќу, ступай! ’ы смеешьсЯ, ‘урской. џ и сам знаю, что смешно: да что ж
делать? ‚едь надобно ж чем-нибудь похвастатьсЯ. “ соседа Ѓуркина конный
завод не хуже моего: у кнЯгини ‡ориной оранжереи больше моих; а есть ли у
кого больница? Ќу-тка, приЯтель, скажи? Љ тому ж это и в моде... Ќет, не в
моде...
- ‚ы хотите сказать: в духе времени, - перервал ђославлев.
- „а, в духе времени. ќто уж, братец, не экономическое заведение, а как
бишь, постой...
- —еловеколюбивое, - сказал ‘урской.
- „а, да! человеколюбивое! а эти заведениЯ нынче в ходу, любезный.
Џочему знать?.. Ћт губернатора пойдет и выше, а там... „а что загадывать;
что будет, то и будет... Ќу, теперь рассуди милостиво! …сли б Я стал
показывать пустую больницу, кого бы удивил? ‚едь дом всЯкой выстроить может,
а надпись сделать не фигура.
- „а у тебЯ, как Я вижу, большие планы, любезный! - сказал с улыбкою
‘урской. - ’ы хочешь прослыть филантропом.
- Џолно, брат! по-латыни-та говорить! Ќе об этом речь: Я слыву
хлебосолом, и надобно сегоднЯ поддержать мою славу. „а что наши дамы не
едут? џ разослал ко всем соседЯм приглашениЯ: того и глЯди, станут наезжать
гости; одному мне не управитьсЯ, так сестра бы у менЯ похозЯйничала. Ђ уж на
будущей неделе Я стал бы у нее хозЯйничать, - прибавил €жорской, потрепав по
плечу ђославлева. - —то, брат, дождалсЯ, наконец? ‚едь свадьба твоЯ
решительно в воскресенье?
- „а, Џолина согласилась не откладывать далее моего счастиЯ.
- ЏорЯдком же она тебЯ помаила. „а и ты, брат! - не погневайсЯ -
зевака. €звестное дело, невеста сама наскажет: пора-де под венец! Џовернул
бы покруче, так дело давно бы было в шлЯпе. „а вот, никак, они едут. Ќу что
стоишь, ‚ладимир? ‘тупай, братец! вынимай из кареты свою невесту.
•отЯ здоровье Ћленьки не совсем еще поправилось, но она выходила уже из
комнаты, и потому ‹идина приехала к €жорскому с обеими дочерьми. Џри первом
взглЯде на свою невесту ђославлев заметил, что она очень расстроена.
- —то с вами сделалось, Џолина? - спросил он. - ‡доровы ли вы?
- C'est une folle! (ќто сумасшедшаЯ! (фр.)) - сказала ‹идина. -
Џредставьте себе, Я сейчас получила письмо из Њосквы от кузины; она пишет ко
мне, что говорЯт о войне с французами. € как вы думаете? ей пришло в голову,
что вы пойдете опЯть в военную службу. “спокойте ее, бога ради!
- џ надеюсь, - отвечал ђославлев, - что Ќаполеон не решитсЯ идти в
ђоссию; и в таком случае даю вам честное слово, что не надену опЯть мундира.
- Ђ если он решитсЯ на это?
- ’огда эта война сделаетсЯ народною, и каждый русской обЯзан будет
защищать свое отечество. ‚аша собственнаЯ безопасность...
- Ћ, обо мне не беспокойтесь! Њы уедем в наши тамбовские деревни.
ђоссиЯ велика; а сверх того, разве Ќаполеон не был в ѓермании и €талии?
‚ойска дерутсЯ, а жителЯм какое до этого дело? Ќеужели мы будем перенимать у
этих варваров - испанцев?
- Ќо наша национальнаЯ честь, сударынЯ... наша слава?
- € полноте! ‚ы и в каком случае не пойдете в военную службу.
- „аже и тогда, когда всЯ ђоссиЯ вооружитсЯ?
- „аже и тогда. Џослушайте! …сли вы хотите женитьсЯ на будущей неделе,
то и не думайте о службе; в противном случае оставайтесь женихом до
окончаниЯ войны. џ не хочу, чтоб Џолина рисковала сделатьсЯ вдовою или, что
еще хуже, чтоб муж ее воротилсЯ без руки или ноги... Ќо вот брат;
перестанемте говорить об этом. ‚ы знаете теперь, чего Я требую, и будьте
уверены, что ни за что не переменю моего решениЯ. Quelle folie! (Љакое
безумие! (фр.)) ‚о ”ранции женЯтсЯ длЯ того, чтоб не попасть в конскрипты
(рекруты.), а вы накануне вашей свадьбы хотите идти в военную службу.
- Ќасилу ты, сестра, приехала! - закричал €жорской, идЯ навстречу к
‹идиной. - ‘тупай, матушка, в гостиную хозЯйничать, вон кто-то уж едет.
- —то за экипаж! - сказала ‹идина. - Ќеужели это карета?
- Ќе погневайтесь, сударынЯ! домашней работы. ќто едет ‹адушкин. - Ђх,
боже мой!.. и в восемь лошадей!
- ђазумеетсЯ, он человек расчетливый: ведь они будут целый день на
чужом корму.
- Ђ это кто? посмотрите справой стороны - как будто б в дилижансе?
- ќто катит в своей восьмиместной линее кнЯгинЯ ‡орина со всем
семейством.
- Љакой ридикюльный (смешной (от фр. ridicule)) экипаж!
- Ќе щеголеват, да покоен, матушка. Ђ вон, никак, летит на удалой
тройке сосед Ѓуркин. ќкие кони!.. Ќу, нечего сказать, славный завод! €
откуда, разбойник, достал маток? ‚се чистой арабской породы! ‚от еще
кто-то... однако мне пора приодетьсЯ; а вы, барыни, ступайте-ка в гостиную
да принимайте гостей.
ђославлев взЯл под руку ‘урского и, отведЯ его к стороне, рассказал ему
свой разговор с ‹идиной.
- —то ж ты намерен делать? - спросил ‘урской, помолчав несколько
времени.
- Ђ что сделаете вы, если у нас будет народнаЯ война?
- џ не жених, мой друг! Њое положение совершенно не сходно с твоим.
- Ћднако ж что вы сделаете?
- ‘ниму со стены мою заржавленную саблю и пойду дратьсЯ.
- € после этого вы можете менЯ спрашивать!.. Љогда вы, прослужив сорок
лет с честию, отдав вполне свой долг отечеству, готовы снова принЯтьсЯ за
оружие, то может ли молодой человек, как Я, оставатьсЯ простым зрителем этой
отчаЯнной и, может быть, последней борьбы русских с целой …вропою? Ќет,
”едор Ђндреевич, если б Я навсегда должен был отказатьсЯ от Џолины, то и
тогда пошел бы служить; а постаралсЯ бы только, чтоб менЯ убили на первом
сражении.
- џ не сомневалсЯ в этом, - сказал ‘урской, пожав руку ђославлеву. -
„а, мой друг! всЯкаЯ частнаЯ любовь должна умолкнуть перед этой общей и
свЯщенной любовью к отечеству!
- Ќо, может быть, это одни пустые слухи, и войны не будет.
- Ќет, мой друг! - сказал ‘урской, покачав сомнительно головою, - мы
дошли до такого положениЯ, что даже не должны желать мира. Ќаполеон не может
иметь друзей: ему нужны одни рабы; а благодарЯ бога наш царь не захочет быть
ничьим рабом; он чувствует собственное свое достоинство и не посрамит чести
великой нации, котораЯ при первом его слове двинетсЯ всЯ навстречу врагам. “
нас нет крепостей, но русские груди стоЯт их. џ также получил письмо из
Њосквы, и хотЯ война еще не объЯвлена, а врЯд ли уже мы не деремсЯ с
французами.
ирокоплечий, вершков десЯти ростом, господин в коричневом длинном
фраке, из кармана которого торчал чубук с Янтарным мундштуком, войдЯ в
комнату, перервал разговор наших приЯтелей.
- ‡дравствуйте, батюшка ”едор Ђндреевич! - заревел он толстым басом. -
Ѓог вам судьЯ! џ неделю провалЯлсЯ в постеле, а вы, нет чтоб проведать, жив
ли, дискать, мой сосед Ѓуркин.
- џ, право, не знал, чтобы вы были нездоровы, - сказал ‘урской.
- „а, сударь, чуть было не прыгнул в …лисейские. ‚ы знаете моего
персидского жеребца, ‘ултана? џ стал показывать конюху, как его выводить, -
черт знает что с ним сделалось! ‡аиграл, да как хлысть менЯ под самое
дыханье! Џоверите ль, света божьего невзвидел! Љак менЯ поднЯли, как
раздели, как ‘енька-коновал пустил мне кровь, ничего не помню! Ќасилу на
другой день очнулсЯ.
- Ќапрасно вы так неосторожны.
- €, батюшка, на грех мастера нет! Љак убережешьсЯ? „а вот спросите
‚ладимира ‘ергеевича: он был кавалеристом, так знает, как обращатьсЯ с
лошадьми, а верно, и его бивали - нельзЯ без этого. „а кстати, ‚ладимир
‘ергеевич!.. взглЯните-ка на мою тройку; ведь вы знаток.
- Џозвольте мне после ею полюбоватьсЯ. •озЯин просил менЯ принимать
гостей, а вот, кажетсЯ, приехал ‹адушкин.
- € ее сиЯтельство кнЯгинЯ ‡орина. ‡а версту узнаю ее шестерню. Oхота
же кормить овсом таких одров! ќки клЯчи - одна другой хуже!
—аса через два весь двор ЌиколаЯ ‘тепановича €жорского наполнилсЯ
дормезами (дорЯжными каретами (фр.)), откидными кибиточками, линеЯми,
таратайками и каретами, из которых многие, по древности своей, могли бы
служить украшением собранию редкостей хозЯина. ‚ ожидании обеда дамы
чиннехонько сидели на канапе в гостиной, разговаривали меж собою вполголоса,
бранили отсутствующих и, стараЯсь перенимать парижские манеры ‹идиной,
потихоньку насмехались над нею. Ѓарышни прогуливались по саду; одни говорили
о новых московских модах, другие расспрашивали Џолину и Ћленьку о ”ранции и,
желаЯ показать себЯ перед парижанками, коверкали без милосердиЯ несчастный
французской Язык. ‚ числе этих гостей первое место занимали две институтки,
милые, образованные девицы, с которыми ‹идины были очень дружны, и кнЯжны
‡орины, три взрослые невесты, страстные любительницы изЯщных художеств.
‘таршаЯ не могла говорить без восторга о живописи, потому что сама
копировала головки en pastel (пастелью (фр.)); среднЯЯ, приходила почти в
исступление при имени Њоцарта, потому что разыгрывала на фортепианах его
увертюры; а меньшаЯ, которой удалось взЯть три урока у знаменитой певицы
Њары, до того была чувствительна к собственному своему голосу, что не могла
никогда промЯукать до конца "ombra a dorata" ("возлюбленнаЯ тень" (ит.)) без
того, чтоб с ней не сделалось дурно. ќти три сестры, кото-рых и в стихах
нельзЯ было назвать тремЯ грациЯми, прогуливались вместе и поодаль от
других. ‘делав несколько замечаний насчет украшений сада, посмеЯсь над
деревЯнным раскрашенным китайцем, который с огромным зонтиком стоЯл посреди
одной куртины, и над алебастровой коровою, котораЯ паслась на небольшом
лугу, они сели на скамейку против террасы дома, уставленной померанцевыми
деревьЯми. ‚ эту самую минуту сошел с нее ђославлев.
- Љак смешон этот жених! - сказала среднЯЯ сестра. - Ћн только и видит
свою невесту. Ќеужели он в самом деле влюблен в нее? Љакой странный вкус!
- Il est pourtant bel homme! (Ћн, однако, красивый мужчина! (фр.)) -
возразила старшаЯ. - Џосмотрите, какой греческой профиль, какаЯ правильнаЯ
фигура, как все позы его грациозны!..
- „а, он недурен собою, - прибавила меньшаЯ кнЯжна. - ‡аметили ль,
какой у него густой и приЯтный орган? џ уверена, у него должен быть или бас,
или баритон, и если он поет "ombra adorata"...
- џ слышала, что он играет хорошо на скрыпке, - перервала среднЯЯ, - и
признаюсь, желала бы испытать, может ли он аккомпанировать музыку Њоцарта.
- “ него тысЯча душ, - сказала старшаЯ.
- Et il est maitre de sa fortune! (€ он хозЯин своего состоЯниЯ! (фр.))
- прибавила среднЯЯ.
- „лЯ чего маменька не пригласит его на наши музыкальные вечера? -
примолвила меньшаЯ. - …му должно быть здесь очень скучно.
- ђазумеетсЯ, - подхватила старшаЯ. - ќта ‹идина нагонит на всЯкого
тоску своим Џарижем; брат ее так глуп! Ћленька хорошаЯ хозЯйка, и больше
ничего; Џолина...
- Ћ, Џолина должна быть длЯ него божеством! - перервала меньшаЯ.
- Ќе верю, - продолжала старшаЯ, - его завели, и что тут удивительного?
‚ деревне, каждый день вместе...
- Љонечно, конечно, - подхватила меньшаЯ. - Ђх, как чудна маменька!
Џочему она не хочет знакомитьсЯ с своими соседЯми?
- Џосмотрите, - шепнула старшаЯ, - он на нас глЯдит. - ЃеднЯжка! не
смеет подойти. Ћ! да эта сантиментальнаЯ Џолина преревниваЯ!
- € пренесноснаЯ! ‚ечно грустит, а бог знает о чем?
- •очет казатьсЯ интересною.
- Ђх, боже мой, вот еще какие претензии!
‘овсем другого рода шли разговоры в столовой, где мужчины толпились
вокруг сытного завтрака. Ѓуркин, выпив четвертую рюмку зорной водки,
рассказывал со всеми подробностЯми, как персидской жеребец отшиб у него
памЯть. ‹адушкин, €льменев и несколько других второстепенных помещиков молча
трудились кругом жирного окорока и доканчивали вторую бутылку мадеры. ‚
одном углу ‘урской говорил с дворЯнским предводителем о политике; в другом -
несколько страстных псовых охотников разговаривали об отъезжих полЯх,
хвастались друг перед другом подвигами своих борзых собак и лгали без
всЯкого зазрениЯ совести. Ќо хозЯину было не до разговоров: он горел как на
огне; давно уже пробило два часа, а губернатор не ехал; вот кукушка в
лакейской прокуковала три раза; вот, наконец, в столовой часы с курантами
проиграли "выду Я на реченьку" и колокольчик прозвенел четыре раза, а об
губернаторе и слуха не было.
- —то ж это в самом деле? - сказал хозЯин, когда еще прошло полчаса, -
его превосходительство шутит, что ль? ‚едь Я не навЯзывалсЯ к нему с моим
обедом.
- Ќиколай ‘тепанович! - сказал дворецкой, войдЯ торопливо в столовую, -
кто-то скачет по большой дороге.
- ‘лава тебе господи, насилу! ‘корей кушать! „а готовы ли музыканты?
‹ишь только губернатор из кареты, тотчас и начинать "гром победы
раздавайсЯ!". €ль нет... лучше марш...
- „а это едет кто-то в тележке, сударь, а не в карете.
- Љак в тележке? ќ, дурак! что ж ты прибежал как шальной!.. ’ак это не
губернатор... постой-ка... кажетсЯ... так и есть - наш исправник. Џроси его
скорей сюда: он, верно, прислан от его превосходительства.
—ерез минуту вошел небольшого роста мужчина с огромными рыжими
бакенбардами, в губернском мундире военного покроЯ, подпоЯсанный широкой
портупеею, к которой прицеплена была саблЯ с серебрЯным темлЯком. Ќе
кланЯЯсь никому, он подошел прЯмо к хозЯину и сказал:
- …го превосходительство изволил прислать менЯ...
- Ќу что, €ван Џахомыч, - перервал €жорской, - скоро ли он будет?
- …го превосходительство изволил прислать менЯ...
- „а говори скорей, едет он или нет?
- ‘ейчас доложу. …го превосходительство изволил прислать менЯ уведомить
вас, что он, по встретившимсЯ обстоЯтельствам...
- Ќе может у менЯ обедать?
- Џозвольте!.. …го превосходительство изволил прислать менЯ...
- „а тьфу, пропасть! говори без околичностей, будет он или нет?
- ‘ейчас... €зволил прислать менЯ, уведомить вас, что по встретившимсЯ
обстоЯтельствам он не может сегоднЯ у вас кушать.
- Ћтчего?.. Џочему?..
- Ћн получил сейчас важные депеши и отправилсЯ немедлЯ в губернский
город.
- Љак! не пообедавши?
- ’очно так-с.
- Ђй, ай, ай! что такое?.. ‚идно, дело не шуточное?
€справник пожал плечами, наморщил лоб и, погладив с важностию свои
бакенбарды, сказал протЯжно и значительным голосом: "„а-с". ‚се гости с
приметным любопытством окружили исправника.
- Ќе знаете ли вы, что такое? - спросил ‘урской.
- ”ормально доложить не могу, - отвечал исправник, - а кажетсЯ, большаЯ
экстра.
- „а когда он получил эти бумаги? - спросил предводитель.
- Ђккурат в три часа.
- € вам неизвестно их содержание?
- Џочему ж мне знать-с? - отвечал исправник с улыбкою, котораЯ
доказывала совершенно противное.
- Џолно, любезный, секретничать!.. - заревел Ѓуркин. - Љак тебе не
знать? ’ы детина пролаз - все знаешь.
- Џомилуйте-с! наше дело исполнЯть предписаниЯ вышнЯго начальства, а в
государственные дела мы не мешаемсЯ. Љонечно, секретарь его
превосходительства мне с руки; но, осмелюсь доложить, если б Я что-нибудь и
знал, то и в таком случае служба... долг присЯги...
- —то вы с ним хлопочете, господа? - перервал €жорской. - џ знаю этого
молодца: натощак от него толку не добьешьсЯ. Џойдемте-ка обедать, авось за
рюмкою шампанского он выболтает нам свою государственную тайну. ќй, малый!
ступай в сад, проси барышень к столу. ‚одки! ѓоспода, милости просим!
•озЯин повел кнЯгиню ‡орину; прочие мужчины повели также дам к столу,
который был накрыт в длинной галерее, увешанной картинами знаменитых
живописцев, - так, по крайней мере, уверЯл хозЯин, и большаЯ часть соседей
верили ему на честное слово; а некоторые знатоки, в том числе кнЯжны ‡орины,
не смели сомневатьсЯ в этом, потому что на всех рамах написаны были четкими
буквами имена: ѓреза, ‚ан-дика, ђембрандта, Ђлбана, ЉорреджиЯ, ‘алватор ђозы
и других известных художников. ѓости сели; оркестр грЯнул "гром победы
раздавайсЯ!" - и две огромные кулебЯки развлекли на несколько минут внимание
гостей, устремленное на великолепное зеркальное плато, краЯ которого были
уставлены фарфоровыми китайскими куклами, а средина занЯта горкою,
слепленною из раковин и изрытою небольшими впадинами; в каждой из них
поставлен был или фарфоровый пастушок в французском кафтане; с флейтою в
руках, или пастушка в фижмах, с овечкою у ног. Њногим из гостей чрезвычайно
понравилсЯ этот образчик вейцарии; но поЯвление Янтарной ухи из аршинной
стерлЯди, а вслед за ней двухаршинного осетра под соусом сосредоточило на
себе все удивление пирующих. „еревенские гастрономы ахнули. Ћтрывок
альпийской горы, зеркальное море, саксонские куклы, китайские уродцы - все
было забыто; разговоры прекратились, и тихой ангел приосенил своими крыльЯми
все общество.
ЏользуЯсь правом жениха, ђославлев сидел за столом подле своей невесты;
он мог говорить с нею свободно, не опасаЯсь нескромного любопытства соседей,
потому что с одной стороны подле них сидел ‘урской, а с другой Ћленька. ‚ то
времЯ как все, или почти все, занЯты были едою, этим важным и едва ли ни
главнейшим делом большей части деревенских помещиков, ђославлев спросил
Џолину: согласна ли она с мнением своей матери, что он не должен ни в каком
случае вступать снова в военную службу?
- ‚ы знаете, чего от вас требует маменька, - отвечала Џолина.
- Ќо Я желал бы также знать, что думаете вы?
- џ обЯзана ей повиноватьсЯ.
- Ќо скажите, что должен Я делать?
- ‚ам ли менЯ об этом спрашивать, ‚олдемар! —то могу сказать Я, когда
собственное сердце ваше молчит?
- €так, Я должен оставатьсЯ хладнокровным свидетелем ужасных бедствий,
которые грозЯт нашему отечеству; должен жить спокойно в то времЯ, когда
кровь всех русских будет литьсЯ не за славу, не за величие, но за
существование нашей родины; когда, может быть, отец станет сражатьсЯ рЯдом с
своим сыном и дед умирать подле своего внука. Ќет, Џолина! или Я совсем вас
не знаю, или любовь ваша должна превратитьсЯ в презрение к человеку, который
в эту решительную минуту будет думать только о собственном своем счастии и о
личной своей безопасности.
- Ќо зачем тревожить себЯ заранее этой мыслию? - сказала Џолина после
короткого молчаниЯ. - Ѓыть может, это одни пустые слухи.
- Њожет быть! Ќо по всему кажетсЯ, что эта война неизбежна.
- ‚ойна! - повторила Џолина, покачав печально головою. - Ђх! когда люди
станут думать, что они все братьЯ, что слава, честь, лавры, все эти пустые
слова не стоЯт и одной капли человеческой крови. ‚ойна! Ѓоже мой!.. €,
верно, эта война будет самаЯ бесчеловечнаЯ?..
- Ћ! что касаетсЯ до этого, - отвечал ђославлев, - то французы должны
пенЯть на самих себЯ: они заставили себЯ ненавидеть, а ненависть не знает
состраданиЯ и жалости. €спанцы доказали это.
- Ќо неужели и русские так же, как испанцы, не станут щадить никого?..
Ѓудут резать беззащитных пленных? - спросила с приметным беспокойством
Џолина.
- Љто может предузнать, - отвечал ђославлев, - до чего дойдет
ожесточение русских, когда в глазах народа убийство и мщение превратЯтсЯ в
добродетели, и всЯкое сожаление к французам будет казатьсЯ предательством и
изменою. Љогда война становитсЯ национальною, то все права народные терЯют
свою силу. ‘таратьсЯ истреблЯть всеми способами неприЯтелЯ, убивать до тех
пор, пока не убьют самого, - вот в чем состоит народнаЯ война и вот чего
добиваютсЯ Ќаполеон и его французы. Џереступив однажды за нашу границу, они
не должны уже и думать о мире. „а, Џолина, в этой войне средины быть не
может; они должны или превратить всю ђоссию в обширное кладбище, или все
погибнуть.
Џолина побледнела.
- ќто ужасно! - сказала она. - Ќесчастные! но виноваты ли они?.. ‚се
погибнут!.. Ѓоже мой!.. …сли...
Ћленька схватила за руку сестру свою; она замолчала, опустила глаза
книзу, и бледные щеки ее запылали.
- ќ, племЯнничек! - закричал €жорской, - говорить-то с невестою можно,
а есть все-таки надобно. —то ж ты, Џоленька! ведь этак жених твой умрет
голодной смертью. „а возьми, братец! ведь это дупельшнепы! ќй, шампанского!
‡доровье его превосходительства, нашего гражданского губернатора. ’уш!
’рубачи протрубили, шампанское обнесли.
- ‡доровье хозЯина! - закричал Ѓуркин, и снова затрещало в ушах у
бедных дам.
’рубачи дули, мужчины пили; и как дело дошло до домашних наливок, то
разговоры сделались до того шумны, что почти никто уже не понимал друг
друга. Ќаконец, когда обнесли двенадцатую тарелку с сахарным вареньем,
хозЯин привстал и, совершенно уверенный, что говорит неправду, сказал:
- Ќе осудите, дорогие гости, если встаете голодные из-за стола, не
прогневайтесь! —ем богаты, тем и рады!
‚се поднЯлись в одно времЯ. Њужчины отвели прежним порЯдком дам в
гостиную; а сами, выпив по чашке кофе, отправились вместе с хозЯином
осматривать его оранжереи, конский завод, псарню и больницу.

ѓ‹Ђ‚Ђ II

‘урской и ђославлев, обойдЯ с другими гостьми все оранжереи и не желаЯ
осматривать прочие заведениЯ хозЯина, остались в саду. ЏройдЯ несколько
времени молча по крытой липовой аллее, ‘урской заметил наконец ђославлеву,
что он вовсе не походит на жениха.
- ’ы так грустен и задумчив, - сказал он, - что как будто бы в самом
деле должен сегоднЯ же, и навсегда, расстатьсЯ с твоей невестою.
- Џочему знать? - отвечал со вздохом ђославлев, - Џо крайней мере, Я
почти уверен, что долго еще не буду ее мужем. ‘кажите, могу ли Я обещать,
что не пойду служить даже и тогда, когда французы внесут войну в сердце
ђоссии?
- Ќет, не можешь; но почему ты уверен, что Ќаполеон решитсЯ...
- Ќа что не решитсЯ этот баловень фортуны, этот надменный завоеватель,
ослепленный собственной своей славою? Људа ни пойдут за ним французы,
привыкшие видеть в нем свое второе провидение? ”ранцузы!.. џ знаю человека,
которого ненависть к французам казалась мне отвратительною: теперь Я начинаю
понимать его.
- Ќе верю, мой друг! ты это говоришь в минуту досады. Џросвещенный
человек и христианин не должен и не может ненавидеть никого. Љак русской, ты
станешь дратьсЯ до последней капли крови с врагами нашего отечества, как
верноподданный - умрешь, защищаЯ своего государЯ; по если безоружный
неприЯтель будет иметь нужду в твоей помощи, то кто бы он ни был, он, верно,
найдет в тебе человека, длЯ которого сострадание никогда не было чуждой
добродетелью. Џростой народ почти везде одинаков; но французы называют нас
всех варварами. ЏостараемсЯ же доказать им не фразами - на словах они нас
загонЯют, - а на самом деле, что они ошибаютсЯ.
- Ќо можно ли смотреть хладнокровно на эту нацию?..
- Њожно, мой друг, тому, кто знает ее больше, чем ты. ‚о-первых, тот,
кто не был сам во ”ранции, едва ли имеет право судить о французах. Ќикто не
может быть милее, любезнее, вежливее француза, когда он дома; но лишь
только он переступил за границу своего отечества, то становитсЯ совершенно
другим человеком. Ћн смотрит на все с презрением; все то, что не походит на
обычаи и нравы его родины, кажетсЯ ему варварством, невежеством и
безвкусием. Ќо и в этом смешном желании уверЯть весь мир, что в одной только
”ранции могут жить порЯдочные люди, Я вижу чувство благородное. €звестное
слово одного француза, который на вопрос, какой он нации, отвечал, что имеет
честь быть французом, - не самохвальство, а самое истинное выражение чувств
каждого из его соотечественников; и если это порок, то, признаюсь, от всей
души желаю, чтоб многие из нас, рабски перенимаЯ все иностранные моды и
обычай, заразились бы наконец и этим иноземным пороком.
- Ќо согласитесь, что чванство, самонадеЯнность и гордость французов
невыносимы.
- —то ж делать, мой друг? ‚се народы имеют свои национальные слабости;
и если говорить правду, то подчас наша скромность, право, не лучше
французского самохвальства. Ћни потерЯют сражение, и каждый из них будет
старатьсЯ уверить и других и самого себЯ, что оно не проиграно; нам удастсЯ
разбить неприЯтелЯ, и тот же час найдутсЯ охотники доказывать, что мы или не
остались победителЯми, или, по крайней мере, победа наша весьма сомнительна.
„а вот, например, если у нас будет война и бог поможет нам не только
отразить, но истребить французскую армию, если из этого ополчениЯ всей
…вропы уцелеют только несколько тысЯч... Ќо что Я говорю? если одна только
рота французских солдат выйдет из ђоссии, то и тогда французы станут
говорить и печатать, что эта горсть бесстрашных, этот свЯщенный легион не
бежал, а спокойно отступил на зимние квартиры и что во времЯ бессмертной
своей ретирады (отступлениЯ (фр.)) беспрестанно бил большую русскую армию; и
нет сомнениЯ, что в этом хвастовстве им помогут русские, которые станут
повторЯть вслед за ними, что климат, недостаток, стечение различных
обстоЯтельств, одним словом, все, выключаЯ русских штыков, заставило
отступить французскую армию.
- Џерестаньте! џ не хочу верить, чтоб нашлись между русскими такие
презрительные, низкие души...
- Ќо эти же самые русские, мой друг, станут дратьсЯ, как львы, защищаЯ
свою родину. ‚се это в порЯдке вещей, и мы не должны сердитьсЯ ни на
французов за их хвастовство, ни на русских за их несправедливость к самим
себе. Ѓеспрерывный рЯд побед, двадцать пЯть лет колоссальной славы... о мой
друг! от этого закружатсЯ и не французские головы! Ђ мы... нас также можно
извинить. ‚от изволишь видеть: по мнению моему, историЯ просвещениЯ всех
народов разделЯетсЯ на три эпохи. ‚ первую, то есть эпоху варварства, мы не
только чуждаемсЯ всех иностранцев, но даже презираем их. €ноземец, в глазах
наших, почти не человек; он должен считать за милость, если мы дозволЯем ему
жить между нами и обогащать нас своими познаниЯми. Њало-помалу, привыкаЯ
думать, что эти пришлецы созданы так же, как и мы, по образу и по подобию
божию, мы постепенно доходим до того, что начинаем перенимать не только их
познаниЯ, но даже и обычаи; и тогда наступает длЯ нас втораЯ эпоха.
Џрезрение к иностранцам превращаетсЯ в безусловное уважение; мы видим в
каждом из них своего учителЯ и наставника; все чужеземное кажетсЯ нам
прекрасным, все свое - дурным. Њы думаем, что только одно рабское подражание
может нас сблизить с просвещенными народами, и если в это времЯ между нас
родитсЯ гений, то не мы, а разве иностранцы отдадут ему справедливость: это
эпоха полупросвещениЯ. Ќаконец, век скороспелок и обезьЯнства проходит. Џлод
многих годов, бесчисленных опытов - прекрасный плод не награжденных ни
славою, ни почестьми бескорыстных трудов великих гениев - созревает;
истинное просвещение разливаетсЯ по всей стране; мы не презираем и не
боготворим иностранцев; мы сравнЯлись с ними; не желаем уже знать кое-как
все, а стараемсЯ изучить хорошо то, что знаем; народный характер и
физиономиЯ образуютсЯ, мы начинаем любить свой Язык, уважать отечественные
таланты и дорожить своей национальной славою. ќто третьЯ и последнЯЯ эпоха
народного просвещениЯ. „лЯ большей части русских перваЯ, кажетсЯ,
миновалась; но последнЯЯ, по крайней мере длЯ многих, еще не наступила.
- Ќо разве это может служить оправданием длЯ тех, которые злословЯт
свое отечество?
- Ђ как же, мой друг? Ѓеспристрастие есть добродетель людей истинно
просвещенных; и вот почему некоторые русские, желающие казатьсЯ
просвещенными, стараютсЯ всЯчески унижать все отечественное, и чтоб доказать
свое европейское беспристрастие, готовы спорить с иностранцем, если он
вздумает похвалить что-нибудь русское. Љонечно, длЯ чести нашей нации не
мешало бы этих господ, как запрещенный товар, не выпускать за границу; но
сердитьсЯ на них не должно. Ћни срамЯт себЯ в глазах иностранцев и позорЯт
свою родину не потому, что не любЯт ее, а длЯ того только, чтоб казатьсЯ
беспристрастными и, следовательно, просвещенными людьми. ‚от, с месЯц тому
назад Я был вместе с соседом нашим €льменевым у ‚олгиных, которые на
несколько недель приезжали в свою деревню из Њосквы; с первого взглЯда мне
очень понравилсЯ их единственный сын, ребенок лет двенадцати, - и подлинно
необыкновенный ум и доброта отпечатаны на его миловидном лице; но чрез
несколько минут это первое впечатление уступило место чувству совершенно
противному. ќтот мальчишка умничал, мешалсЯ преважно в разговоры, находил,
что в деревне все дурно, что мужики так глупы, и, желаЯ казатьсЯ совершенным
человеком, так часто кричал и шумел на людей без всЯкой причины, подражаЯ
своему папеньке, который иногда журил их за дело, что под конец мне стало
гадко на него смотреть. џ сказал об этом €льменеву, который отвечал мне
весьма хладнокровно: "€, сударь, что еще на нем взыскивать: глупенек,
батюшка, - дитЯ! как подрастет, так поумнеет". Љак ты думаешь, ђославлев? не
лучше ли и нам не сердитьсЯ на наших полупросвещенных умниц, а говорить про
себЯ: "—то еще на них взыскивать - дети! как подрастут, так поумнеют!" Ќо
вот, кажетсЯ, идет хозЯин. —то такое? Џосмотри-ка, на нем лица нет. —то с
тобой сделалось, мой друг? - продолжал ‘урской, идЯ к нему навстречу.
- —то сделалось? - повторил глухим голосом €жорской. - Ќичего...
Ћсрамили, зарезали, живого в гроб положили, вот и все!..
- Љак?
- „а так... “х, батюшки!.. „айте дух перевести!.. „урачье! животные!
разбойники!..
- ’ы пугаешь менЯ. „а что сделалось?
- Ѓезделица!.. ‚се труды, заботы, расходы, все пошло к черту!.. „а уж Я
же его! € что он за доктор?.. –ирюльник!.. Ќынче же с двора долой!
- Ђга! так дело идет о твоей больнице.
- Ћ больнице? Ћ какой больнице? “ менЯ нет больницы!.. ‡автра же велю
сломать эту проклЯтую больницу, чтоб и праху ее не осталось.
- Џомилуйте! за что такой гнев?
- —то, братец, снЯли голову с плеч, да и только. Џредставь себе: Я
повел гостей осматривать мои заведениЯ; дело дошло и до больницы. ‚от вошли
сначала в аптеку; гости ахнули!.. что за порЯдок!.. банка к банке, склЯнка к
склЯнке - ну любо-дорого смотреть! Џредводитель так и рассыпалсЯ: и
благодетель-то Я нашего уезда, и просвещенный помещик, и какую честь делает
всей губернии это заведение, и прочее. џ кланЯюсь, благодарю и думаю про
себЯ: "Џогоди, приЯтель! как взглЯнешь на больницу, так не то еще
заговоришь". ‚от вошли; коридор чистый, светлый, нечего сказать - славно!
"Ћтделение хронических болезней! - прокричал лекарь. - Љамера нумер первый -
водЯнаЯ болезнь". ђастворЯю дверь - глЯдь на постелю: ахти!.. так менЯ и
обдало морозом - тщедушный Ђндрюшка-сухарь! џ поскорей вон да в другие
двери. Џредводитель читает надпись: "Љамера втораЯ - чахотка". ‚хожу; все за
мной. Ќу!!! ноги подкосились! Ѓоже мой!.. толстый пономарь!.. "„авно ли у
тебЯ чахотка?" - спросил, улыбаЯсь, предводитель. "Ћколо года, сударь!" -
отвечал пономарь. "Ћно и заметно - заревел дурачина Ѓуркин. - ‘мотри-ка,
сердечный, как ты зачах!" ‡ачах!.. а рожа-то у него, братец, с пивной котел!
Џредводитель прыснул, гости померли со смеху, а Я уж и сам не помню, как
бросилсЯ вон из дверей, как ударилсЯ лбом о притолку, как наткнулсЯ теперь
на вас - ничего не знаю!
- Џомилуй, братец, что ж это за беда?
- Љак что за беда? „а как мне теперь глаза показать?.. Ќу если
догадаютсЯ?..
- €, мой друг, кому придет в голову, что у тебЯ больные по нарЯду?
Џеремешали надписи, вот и все тут.
- ’ак ты думаешь, что Я могу сказать?..
- ђазумеетсЯ. „олго ли вместо одной дощечки прибить другую. „а вот,
кстати, все гости идут сюда; ступай к ним навстречу, скажи, что это ошибка,
и, чтоб они перестали смеЯтьсЯ, начни хохотать громче их.
€жорской, успокоенный этими словами, пошел навстречу к гостЯм и,
поговорЯ с ними, повел их в большую китайскую беседку, в которой
приготовлены были трубки и пунш. Ћдин только исправник отделилсЯ от толпы и,
подойдЯ к ђославлеву, сказал:
- €звините, ‚ладимир ‘ергеевич, совсем из ума вон. ‚едь у менЯ есть к
вам письмо.
- Ћт кого? - спросил ђославлев.
- Ќе могу доложить. Ћно пришло по почте. џ знал, что найду вас здесь,
так захватил его с собою. ‚от оно.
- Ћт ‡арецкого! - вскричал ђославлев, взглЯнув на адрес. - Љак Я рад!
€справник отправилсЯ вслед за другими гостЯми в беседку, а ђославлев,
распечатав письмо, начал читать следующее: "Ќу, мой друг, отгадывай, что Я?
где Я? и что делал сегоднЯ поутру? „а что тебЯ мучить по-пустому: век не
отгадаешь. џ гусарской ротмистр, стою теперь на биваках, недалеко от
Ѓелостока, и сегоднЯ поутру дралсЯ с французами. Ќе ахай, не удивлЯйсЯ, а
слушай: Я расскажу тебе все по порЯдку. ЏрощаЯсь с тобой, Я уже намекал
тебе, что мне становитсЯ скучно жить в Џетербурге. Љогда ты уехал, мне стало
еще скучнее. ’ы знаешь, Я долго размышлЯть не люблю; задумал, решилсЯ, надел
мундир; тетушка благословила менЯ образом, а кузины... ведь Я отгадал, mon
cher! ни одна из них не заплакала, прощаЯсь со мною. џ прискакал в ‚ильну,
нашел там почти всех наших сослуживцев. Ќам давали балы, мы веселились; но и
среди танцев горели нетерпением встретить скорее гостей, которые стоЯли за
Ќеманом, церемонились и как будто бы дожидались приглашениЯ. Ќаконец 12-го
числа июнЯ они переправились на нашу сторону, и пошла потеха - только не длЯ
нас, а длЯ одних казаков. џ выпросилсЯ в авангард, который стал теперь
ариергардом, потому что наши войска ретируютсЯ. Ћдни говорЯт, длЯ того, чтоб
соединитьсЯ с молдавской армиею, котораЯ спешит нам навстречу; другие - чтоб
заманить Ќаполеона поглубже в ђоссию и угостить его точно так же, как,
блаженной памЯти, шведского королЯ под Џолтавою. Ќе знаю, чему верить, но не
сомневаюсь в одном - nous reculons pour mieux sauter (мы отступаем, чтобы
лучше наступать (фр.)). ЉажетсЯ, неприЯтель втрое нас сильнее; только мы
дома, а он на чужой стороне. ”ранциЯ далеко, а немцам любить его не за что.
‚се это должно ободрЯть нас; однако же Я думаю, что без народной войны дело
не обойдетсЯ. ’ебе кланЯетсЯ твой бывший начальник, генерал Ѓ. “ него
недостает одного адъютанта, но он не торопитсЯ заместить эту ваканцию и
просил менЯ об этом тебЯ уведомить. Џослушай, ђославлев! џ никогда не
хвасталсЯ моим патриотизмом; всегда любил и даже теперь люблю французов, а
уж успел с ними подратьсЯ. ’ы зарексЯ говорить по-французски, бредишь всем
русским - и ходишь еще во фраке. †енат ли ты или нет, все равно. …сли ты
только здоров, скачи к нам на курьерских; если болен, ступай на долгих; если
умираешь, то вели, по крайней мере, похоронить себЯ в мундире. „а, мой друг,
эта война не походит на прежние; дело идет о том, чтоб решить навсегда: есть
ли в …вропе русское царство или нет? ‘егоднЯ чем свет французскаЯ военнаЯ
музыка играла так близко от наших биваков, что Я подлаживал ей на моем
флажолете (старинной флейте (от фр. le flageolet)); а около двенадцатого
часа у нас завЯзалось жаркое аванпостное дело. Њы потихоньку подвигались
назад; французы лезли вперед, и надобно сказать правду - молодцы, славно
дерутсЯ! Ћдин из них с эскадроном конных егерей врезалсЯ в самую средину
наших казаков; но Я подоспел с гусарами. Љонным егерЯм отпели вечную памЯть,
а начальника их мне удалось своими руками взЯть в плен, или, лучше сказать,
спасти от смерти, потому что он не сдавалсЯ и дралсЯ как отчаЯнной. ’еперь
он в моем шалаше спит прекрепким сном. —то за молодец, братец! …му нет
тридцати лет, а он уж полковник; а как любезен, какой хороший тон! ‚прочем,
это нимало не удивительно: се n'est pas un officier de fortune (он ведь
офицер не по капризу судьбы (фр.)). ”амилиЯ его одна из самых древних во
”ранции. Ћн граф Ђдольф ‘еникур. ‡автра чем свет его отправлЯют, вместе с
другими пленными, в средину ђоссии, и поверишь ли? он так обворожил менЯ
своею любезностию, что мне грустно будет с ним расстатьсЯ. Џрощай, мой
друг!.. или нет: до свиданьЯ! џ уверен, что ты, прочитав мое письмо, велишь
укладывать свой чемодан, пошлешь за курьерскими - и если какаЯ-нибудь
французскаЯ пулЯ не вычеркнет менЯ из списков, то Я скоро угощу тебЯ на моем
биваке и пуншем и музыкою. „а, мой друг! и музыкою. Ћт нечего делать Я так
набил руку на моем флажолете, что и сам себе надивитьсЯ не могу. €так, до
свиданьЯ!
’вой друг, Ђлександр ‡арецкой. €юнЯ 19-го. Ѓивак близ Ѓелостока".

- €так, все кончено! - вскричал ђославлев. - џ должен расстатьсЯ с
Џолиною, и, может быть, - навсегда!
- “ж и навсегда, мой друг? - сказал ‘урской. - Љонечно, за жизнь
военного человека ручатьсЯ нельзЯ; но почему же думать, что непременно ты?..
- Ђх, Я ничего не думаю! ‚ голове моей нет ни одной мысли; а здесь, -
продолжал ђославлев, положа руку на грудь, - здесь все замерло. ’ак! если
верить предчувствиЯм, то в здешнем мире Я никогда не назову Џолину моею. џ
должен расстатьсЯ и с вами...
- Ќенадолго, мой друг! мы скоро увидимсЯ. Ќо вот, кажетсЯ, ‹идина с
дочерьми. Ћни идут сюда. ’ы скажешь им?..
- „а, Я хочу, Я должен!.. џ на этих днЯх отправлюсь в армию, Џолина, -
продолжал ђославлев, подойдЯ к своей невесте. - ‚от письмо, которое Я сейчас
получил от приЯтелЯ моего ‡арецкого. Џрочтите его. Њы должны расстатьсЯ.
- Љак, сударь! - вскричала ‹идина. - ’ак вы решительно хотите вступить
в военную службу?
- —итайте, Џолина! - продолжал ђославлев, - и скажите вашей матушке,
могу ли Я поступить иначе.
Џолина начала читать письмо. ѓрудь ее сильно волновалась, руки дрожали;
но, несмотрЯ на это, казалось, она готова была перенести с твердостию
ужасное известие, которое должно было разлучить ее с женихом. Ћна дочитывала
уже письмо, как вдруг всЯ помертвела; невольное восклицание замерло на
посиневших устах ее, глаза сомкнулись, и она упала без чувств в объЯтиЯ
своей сестры.
‘ воплем отчаЯниЯ бросилась ‹идина к своей дочери.
- Chere enfant!.. - вскричала она, - что с тобой сделалось?.. Ђх, она
ничего не чувствует!.. Џолюбуйтесь, сударь!.. вот следствиЯ вашего
упрЯмства... Џолина, друг мой!.. Ѓоже мой! она не приходит в себЯ!.. Ќет, вы
не человек, а чудовище!.. ‘тоите ли вы любви ее!.. Ћ, если б Я была на ее
месте!.. Ah, mon dieu! (Ђх, бог мой! (фр.)) она не дышит... она умерла!..
Џодите прочь, сударь, подите!.. ‚ы злодей, убийца моей дочери!..
- “спокойтесь, сударынЯ! - сказал ‘урской. - Џосмотрите, она приходит в
себЯ. ќто пройдет.
- Ђх, если б прошла и любовь ее к этому человеку! - перервала ‹идина,
взглЯнув на убитого горестию ђославлева.
Џолина открыла глаза, поглЯдела вокруг себЯ довольно спокойно; но когда
взор ее остановилсЯ на письме, которое замерло в руке ее, то она вскрикнула
и, подаваЯ его торопливо Ћленьке, сказала:
- Џрочти, мой друг, прочти!
- Ќе печальсЯ, мой ангел! - сказала ‹идина, - он не поедет.
- Ќет, маменька, - отвечала твердым голосом Џолина, - он не должен и не
может остатьсЯ с нами.
Ћленька, читаЯ письмо, не могла также удержатьсЯ от невольного
восклицаниЯ.
- Џоедемте скорей домой, маменька, - сказала она. - ‚ы видите, как
Џолина расстроена: ей нужен покой. Ђ вы, ‚ладимир ‘ергеевич, через час или
через два приезжайте к нам. Џоедемте!
‹идина, уезжаЯ с своими дочерьми, сказала в гостиной несколько слов
жене предводителЯ, та шепнула своей приЯтельнице €льменевой, €льменева
побежала в беседку рассказать обо всем своему мужу, и чрез несколько минут
все гости знали уже, что ђославлев едет в армию и что мы деремсЯ с
французами.
- Ќу, господа! - сказал исправник, - теперь таитьсЯ нечего: ведь и его
превосходительство за этим изволил ускакать в губернский город.
- ’ак вот что! - вскричал хозЯин. - ‚ерно, рекрутской набор?
- Љакой рекрутской набор! Ћсмелюсь доложить, того и глЯди, что
поголовщина будет.
- „обралсЯ-таки до нас этот проклЯтый Ѓонапартий! - сказал Ѓуркин. -
—его доброго, он этак, пожалуй, сдуру-то в Њоскву полезет.
- Ђ что ты думаешь? - примолвил €жорской, - его на это станет.
- €збави господи! - воскликнул жалобным голосом ‹адушкин. - —то с нами
тогда будет?
- Ђ что бог велит, - подхватил Ѓуркин. - †ивые в руки не дадимсЯ.
Џоголовщина, так поголовщина!
- „а, - прибавил предводитель, - если французы не остановЯтсЯ на
границе, всеобщее ополчение необходимо.
- Џомилуйте! - сказал ‹адушкин, - что мы, с кулаками, что ль, пойдем?
- „а с чем попало, - отвечал Ѓуркин. - “ кого есть ружье - тот с
ружьем; у кого нет - тот с рогатиной. —то в самом деле!.. ”ранцузы-то о
двух, что ль, головах? „ай-ка Я любого из них хвачу дубиною по лбу - небось
не встанет.
- џ не думаю, однако ж, чтоб французы решились идти в средину ђоссии, -
заметил предводитель. - Љарл „венадцатый испытал под Џолтавою, как можно в
одно сражение погубить всю свою военную славу.
- „а ведь Ќаполеон тащит за собой всю …вропу, - подхватил €жорской. -
Ќет, господа, он доберетсЯ и до Њосквы.
- Ђ мы его встретим, - примолвил Ѓуркин, - да зададим такой банкет, что
ему и домой не захочетсЯ.
- ‚олЯ ваша, - сказал со вздохом ‹адушкин, - а тЯжко нам будет! џ помню
милицию: чего нам, дворЯнам, стоило одеть, обуть да прокормить этих
ратников.
- „а, брат ‹адушкин! - закричал Ѓуркин, - починай свою кубышку-то. ‚едь
денег у тебЯ накоплено не по-нашему.
- Џомилуйте! „а откудова?
- —его тут миловать - распоЯсывайсЯ, любезный.
- Љонечно, как велЯт...
- ‚елЯт!.. плохой ты, брат, дворЯнин! —его тут дожидатьсЯ приказу - сам
давай! ѓосподи боже мой! мы, что ль, русские дворЯне, не живем припеваючи? Ђ
пришла беда, так и в куст?.. ‘охрани владыко!.. Џоследнюю денежку ставь
ребром.
- - Љонечно! - сказал хозЯин. - …сли понадобЯтсЯ ратники, так Я и
музыкантов моих не пожалею... Ђ народ-то, братцы, какой!.. Ќаметанный, лихой
- пострелы! ‹юбой на пушку полезет!
- Ђ Я, - заревел Ѓуркин, - всем моим конным заводом бью челом его
царскому величеству. €зволь, батюшка государь, бери да припасай только
людей, а уж эскадрон лихих гусар поставим на ноги.
- Љак? - спросил €жорской, - ты отдашь и персидского жеребца?
- ‘ултана?.. и его отдам!.. Ќет, Ќиколай ‘тепанович, нет! Ќа нем сам
пойду под француза. “мирать - так умирать обоим вместе!
- џ уверен, - сказал предводитель, - что все дворЯнство нашей губернии
не пожалеет ни достоЯниЯ своего, ни самих себЯ длЯ общего дела. ‘тыд и срам
тому, кто станет думать об одном себе, когда отечество будет в опасности.
- „а, да, стыд и срам! - повторили все, не исключаЯ ‹адушкина, который,
увлеченный примером других, позабыл на минуту о своей шкатулке.
- Љто не может идти сам, - прибавил Ѓуркин, - так пусть отдаст все, что
у него есть.
- Ђминь! - закричал €жорской. - Ќу-ка, господа, за здравие царЯ и на
гибель французам! ѓей, малый! ампанского!
- Ќет, братец, - перервал Ѓуркин, - давай наливки: мы не хотим ничего
французского.
- ‚ том-то и дело, любезный! - возразил хозЯин. - ‚ыпьем сегоднЯ все до
капли, и чтоб к завтрему в моем доме духу не осталось французского.
- Ќет, Ќиколай ‘тепанович, пей кто хочет, а Я не стану - душа не
примет. ‚еришь ли богу, мне все французское так опротивело, что и слышать-то
о нем не хочетсЯ. ђазбойники!..
„ворецкой вошел с подносом, уставленным бокалами.
- Ќалей ему, Џарфен! - закричал хозЯин. - „обро, выпей, братец, в
последний раз...
- ќх, любезный!.. Ќу, ну, так и быть; один бокал куда ни шел. „а
здравствует русской царь! “ра!.. ЏроклЯтый напиток; хуже нашего кваса... ‡а
здравие русского войска!.. Џодлей-ка, брат, еще... “ра!
- „а убирайсЯ к черту с рюмками! - сказал хозЯин. - Џодавай стаканы:
скорей все выпьем!
- € то правда! - подхватил Ѓуркин, - пить, так пить разом, а то это
скверное питье в горле засЯдет. Џодавай стаканы!..

ѓ‹Ђ‚Ђ III

„вести лет царство русское отдыхало от прежних своих бедствий; двести
лет мирный поселЯнин не менЯл сохи своей на оружие. ђоссиЯ, под
самодержавным правлением потомков великого Џетра, возрастала в силе и
могуществе; южный ветер лелеЯл русских орлов на берегах „унаЯ; наши волжские
песни раздавались в древней ‘кандинавии; среди цветущих полей €талии и на
вершинах ‘ент-ѓотарда сверкали русские штыки: мы пожинали лавры в странах
иноплеменных; но более столетиЯ ни один вооруженный враг не смел переступить
за границу нашего отечества. € вдруг раздалсЯ гром оружиЯ на западе ђоссии,
и прежде чем слух о сем долетел до отдаленных ее областей, древний ‘моленск
был уже во власти Ќаполеона. ‘лучалось ли вам, проснувшись в полночь,
прислушиватьсЯ недоверчиво к глухим раскатам отдаленного грома и, видЯ над
собой светлое небо, усеЯнное звездами, засыпать снова с утешительною мыслию,
что вам послышалось, что это не гроза, а воет ветер в соседней дубраве?
’очно то же было с большею частию русских. "”ранцузы в ђоссии!.. Ќет, это
невозможно! это пустые слухи!.." - говорили жители низовых городов и, на
минуту встревоженные этим грозным известием, обращались спокойно к
обыкновенным своим занЯтиЯм. Ќо слова того, кто один мог возбудить ото сна
дремлющую ђоссию, пронеслись от берегов ‚ислы во все краЯ обширной его
империи. "’ак! французы в ђоссии!.. џ не положу оружиЯ, - сказал он, -
доколе ни единого неприЯтелЯ не останетсЯ в царстве моем..." - и миллионы
уст повторили слова царЯ русского! Ћн воззвал к верному своему народу. "„а
встретит враг, - вещал Ђлександр, - в каждом дворЯнине Џожарского, в каждом
духовном - Џалицына, в каждом гражданине - Њинина..." - и все русские
устремились к оружию. "‚ойна!" - воскликнул весь народ, и потомки
бесстрашных славЯн, как на брачное веселье, потекли на сей кровавый пир всей
…вропы.
Ћ, как велик, как благороден был этот общий энтузиазм народа русского!
‚ каком обширном объеме повторилось то, что два века тому назад извлекало
слезы умилениЯ и восторга из глаз всех жителей нижегородских. Ќе
малочисленный враг был в сердце ђоссии, не граждане одного города поклЯлись
умереть за свободу своей родины, - нет! первый полководец нашего времени,
влеча за собой силы почти всей …вропы, шел, по собственным словам его,
раздавить ђоссию. Ќо двести лет назад отечество наше, раздираемое
междоусобием, безмолвно преклонЯло сиротствующую главу под Ярем
иноплеменных; а теперь бесчисленные голоса отозвались на мощный голос
помазанника божиЯ; все желаниЯ, все помышлениЯ слились с его волею. ђусские
восстали, и приговор всевышнего свершилсЯ над сей главой, обремененной
лаврами и проклЯтиЯми вселенной. Њогучий, непобедимый, он ступил на землю
русскую - и уже могила его была назначена на уединенной скале безбрежного
океана!
Љто опишет с должным беспристрастием эту ужасную борьбу ђоссии с
колоссом, который желал весь мир иметь своим подножием, которому душно было
в целой …вропе? Њы слишком близки к происшествиЯм, а на все великое и
необычайное должно смотреть издалека. “влекаЯсь современной славой
Ќаполеона, мы едва обращаем взоры на самих себЯ. Ќет, длЯ русских 1812-го
года и длЯ Ќаполеона - потомство еще не наступило!
Џосле упорного и кровопролитного сражениЯ под ‘моленском, бывшего 5
числа августа, наши войска стали отступать к „оргобужу. Ќаправление большой
неприЯтельской армии доказывало решительное намерение Ќаполеона завладеть
древней столицею ђоссии; и в то времЯ как войска наши, под командою храброго
графа ‚итгенштейна, громили Џолоцк и истреблЯли корпус “дино, угрожавший
Џетербургу, Ќаполеон быстро подвигалсЯ вперед, 13-го числа августа он был
уже в „оргобуже. Ќесколько часов срЯду наш арьергард удерживал стремление
неприЯтелЯ; наступающаЯ ночь прекратила наконец военные действиЯ; пушечные
выстрелы стали реже, и стрелки обеих армий, протЯнув передовые цепи,
присоединились к своим колоннам. ђусской арьергард расположилсЯ биваками по
большой Њосковской дороге, в двух верстах от „оргобужа. ‡апылал длинный рЯд
огней, и усталые воины уселись вокруг артельных котлов, в которых варилась
сытнаЯ русскаЯ каша. Џодле одного Ярко пылающего костра, прислонив голову к
высокому казачьему седлу, лежал на широком потнике молодой офицер в белой
кавалерийской фуражке; небрежно накинутаЯ на плеча черкесскаЯ бурка не
закрывала груди его, украшенной ѓеоргиевским крестом; он наигрывал на
карманном флажолете французской романс: "Jeune Troubadour" ("ћный трубадур"
(фр.)), и, казалось, все внимание его было устремлено на то, чтоб брать чище
и вернее ноты на этой музыкальной игрушке. ђЯдом с ним сидел другой офицер в
сюртуке, с золотым аксельбантом; он смотрел пристально на медный чайник,
который стоЯл на углЯх, но, вероЯтно, думал совершенно о другом, потому что
вовсе не замечал, что чай давно кипел и несколько уже раз начинал выливатьсЯ
из чайника.
- ђославлев! - сказал офицер в бурке, перестав играть на своем
флажолете, - каково Я кончил это колено? а?.. Ќу, что ты молчишь, ‚ладимир!
„а проснись, душенька!
- —то ты, братец? - спросил ђославлев, не глЯдЯ на своего товарища, в
котором читатели, вероЯтно, узнали уже приЯтелЯ его, ‡арецкого.
- џ, mon cher? Ќичего! да с тобой-то что делаетсЯ? Ќеудивительно, что
ты оглох; мне и самому ка-жетсЯ, что от сегоднЯшней проклЯтой канонады Я
стал крепок на ухо; но отчего ты ослеп?.. ѓлЯди, глЯди!.. „а что ж ты
смотришь, братец? ‚едь чай уйдет.
ђославлев, не отвечаЯ ничего, отодвинул чайник от огнЯ. ‡арецкой вынул
из вьюка сахар, два серебрЯных стакана, флЯжку с ромом, и через минуту
горЯчий пунш был готов. ЏодаваЯ один стакан своему приЯтелю, ‡арецкой
сказал:
- Ќу-ка, ‚ладимир, запей свою кручину! „а полно, братец, думать о
Џолине. —то в самом деле? “бьют, так и дело с концом; а останешьсЯ жив, так
самому будет веселее ЯвитьсЯ к невесте, быть может, с подвЯзанной рукой и
ѓеоргиевским крестом, к которому за сраженье под ‘моленском ты, верно,
представлен.
- Ђх, Ђлександр, вот уже более месЯца, как Я рассталсЯ с нею! Ќе знаю,
получает ли она мои письма, но Я не имею о ней никакого известиЯ.
- „а, мой друг, это ужасно! Њы сами не знаем поутру, где будем вечером;
а ты хочешь, чтоб она знала, куда адресовать свои письма, и чтоб они все до
тебЯ доходили. Ђх ты, чудак, чудак!
- Ќо если и мои письма пропадают? …сли она думает, что Я убит?
- Ђ релЯции-то на что, мой друг? „ерись почаще так, как ты дралсЯ
сегоднЯ поутру, так невеста твоЯ из каждых газет узнает, что ты жив. ќто,
мой друг, одна переписка, которую теперь мы можем вести с нашими приЯтелЯми.
Ђ впрочем, если она будет думать, что тебЯ убили, так и это не беда; больше
обрадуетсЯ и крепче обнимет, когда увидит тебЯ живого.
- Ќо почему ты думаешь, что одна эта мысль не убьет ее?
- Џочему, почему... во-первых, потому, что с горЯ не умирают;
во-вторых...
- ’ы но знаешь моей Џолины, Ђлександр. Ћдно известие, что Я снова иду в
военную службу, едва не стоило ей жизни. Ћна прочла письмо твое...
- Ђ, так она его читала? Ќе правда ли, что оно бойко написано? џ уверен
был вперед, что при чтении этого красноречивого посланиЯ русское твое сердце
забьет такую тревогу, что любовь и места не найдет. ’олько в одном ошибсЯ: Я
думал, что ты прежде женишьсЯ, а там уж приедешь сюда пировать под
картечными выстрелами свою свадьбу: по крайней мере Я на твоем месте
непременно бы женилсЯ.
- —то ж делать, мой друг! Њать Џолины не хотела об этом и слышать. џ
должен был или не вступать в службу, или решитьсЯ остатьсЯ женихом до
окончаниЯ войны.
- Ќу, mon cher, хороша же твоЯ будущаЯ маменька! џ знал, что она самаЯ
бонтоннаЯ барынЯ, парижанка, что от нее требовать большого патриотизма не
можно; но, право не полагал... Ђх, знаешь ли что? ведь она живет в
деревне?.. Ќу, так и есть! ЃеднЯжка и не подозревает, что в столицах тон
совершенно переменилсЯ, …сли б она знала, в какой теперь моде патриотизм, то
верно бы не стала с тобой торговатьсЯ. ’ы не можешь себе представить, как
все переменилось в Џетербурге: французской театр закрыли, и - ни одна
русскаЯ барынЯ не охнула. ‚се наши дамы в таком порЯдке, что любо
посмотреть: с утра до вечера готовЯт длЯ нас корпию и перевЯзки;
по-французски не говорЯт, и даже родственница твоЯ, кнЯгинЯ ђадушна, -
поверишь ли, братец? - прескверным русским Языком вот так французов и
позорит.
- ‘лава богу! мы догадались наконец, что у нас есть отечество и свой
собственный Язык.
- Ћ, что касаетсЯ до нашего Языка, то, конечно, теперь он в моде; а дай
только войне кончитьсЯ, так мы заболтаем пуще прежнего по-французски.
џзык-то хорош, мой милый! ври себе что хочешь, говори сущий вздор, а все
кажетсЯ умно. Ќо Я перервал тебЯ. €так, твоЯ Џолина, прочтЯ мое письмо...
- ‘легла в постелю, мой друг; и хотЯ после ей стало легче, но когда Я
стал прощатьсЯ с нею, то она ужасно менЯ перепугала. Џредставь себе: горесть
ее была так велика, что она не могла даже плакать; почти полумертваЯ она
упала мне на шею! Ќе помню, как Я бросилсЯ в колЯску и доехал до первой
станции... Ђ кстати, Я тебе еще не сказывал. ’ы писал ко мне, что взЯл в
плен французского полковника, графа, графа... как бишь?
- ‘еникура.
- „а; ведь Я с ним повстречалсЯ верстах в тридцати от моей деревни. ‚
то времЯ как Я переменЯл лошадей, привезли его и несколько других пленных
офицеров на почтовый двор. ‡наЯ твое пристрастие к французам, Я не очень
тебе верил; но, признаюсь, на этот раз твои похвалы были даже слишком
умеренны. Џодлинно молодец!.. ђазрубленнаЯ голова его была всЯ в перевЯзках,
и, несмотрЯ на это, Я не мог налюбоватьсЯ на его прекрасную и благородную
физиономию. Љогда Я узнал, что он тот самый полковник, которого ты угощал на
своем биваке, то, разумеетсЯ, стал его расспрашивать о тебе, и хотЯ от боли
и усталости он едва мог говорить, но отвечал весьма подробно на все мои
вопросы. Џоложение его было ужасно: он чувствовал сильную лихорадку, котораЯ
могла превратитьсЯ в смертельную болезнь, если б его оставили без помощи. џ
уговорил конвойного офицера сдать его на руки капитан-исправнику, который по
моей просьбе взЯлсЯ отвезти его в деревню к будущей моей теще. ‚ нашем
уездном городке было бы ему несравненно хуже.
- ђазумеетсЯ. „а знаешь ли что? џ позабыл к тебе написать. ЉажетсЯ, он
знаком с семейством твоей Џолины; по крайней мере он мне сказывал, что года
два тому назад, в Џариже, познакомилсЯ с какой-то русской барыней, также
‹идиной, и ездил часто к ней в дом. ’огда он был еще женат.
- ’ак он вдовец? - „а, жена его умерла за несколько месЯцев до этой
кампании. Ќо кой черт?.. что это?
Ќад головою ‡арецкого прожужжала пулЯ; вслед за нею свистнула в двух
шагах другаЯ.
- —то это? ”ранцузы с ума сошли! - сказал ђославлев. - „а в кого они
стрелЯют?.. Ќу, видно, у них много лишнего пороху.
- ќто шалЯт на цепи, - перервал ‡арецкой, - и, верно, задирают наши.
Џойдем, братец! - продолжал он, вставаЯ, - посмотрим, что там эти озорники
делают.
ЋтойдЯ несколько шагов от своего бивака, они подошли к мелкому
кустарнику, в котором протЯнута была наша передоваЯ цепь; шагах в пЯтидесЯти
от нее стоЯли французские часовые; позади их пылали огни неприЯтельского
авангарда, а вдали, вокруг „оргобужа, по всему пространству небосклона
расстилалось широкое зарево. ‚ неприЯтельском авангарде было все тихо; но
там, где бесчисленные огни сливались в одну необозримую пламенную полосу,
гремела музыка и от времени до времени раздавались веселые крики пирующего
неприЯтелЯ.
Љогда они подошли к передовой цепи, то все уже опЯть успокоилось. Џочти
все часовые, расставленные попарно в близком расстоЯнии друг от друга,
наблюдали глубокое молчание. Ќочь была пасмурна, и серые шинели солдат
сливались совершенно с темной зеленью кустов, среди которых они стоЯли.
€зредка только неприЯтельские огни отражались на блестЯщих штыках их ружьев
и вызывали французских часовых на перестрелку, почти всегда бесполезную, но
котораЯ не менее того тревожила иногда всю передовую линию нашего
арьергарда. Ќесколько уже минут ‡арецкой и ђославлев шли вдоль цепи, не
говорЯ ни слова. ‚друг ‡арецкой приложил к губам палец и сказал шепотом
ђославлеву.
- ’с! тише, братец!
- —то ты? - спросил ђославлев также вполголоса.
- Џостой!.. ’ак точно... вот, кажетсЯ, за этим кустом говорЯт меж собой
наши солдаты... пойдем поближе. ’ы не можешь себе представить, как иногда
забавны их разговоры, а особливо когда они уверены, что никто их не слышит.
Њы привыкли видеть их во фрунте и думаем, что они вовсе не рассуждают.
Џослушай-ка, какие есть между ними политики - умора, да и только! Ќо тише!..
Ќе шуми, братец!
Ћни подошли потихоньку к двум часовым, которые, опираЯсь на свои ружьЯ,
вполголоса разговаривали между собою.
- ‘мотри-ка, брат? - сказал один из них, - Ќу что за народ эти
французы, и огонька-то разложить порЯдком не умеют. ‚идишь - там, какой
костер запалили?.. ќк они навалили бревен-то, проклЯтые!
- „а ведь лес-то не их, братец, - отвечал другой часовой, - так чего им
жалеть?
- Љак чего? Ќе все ж им идти вперед: пойдут назад; а как теперь все
выжгут, так и самим после будет жутко.
- „а что это, ”едотов, мы все идем назад, а они вперед?..
- ‚идно, так надобно.
- “ж нет ли, брат, измены какой?..
- Ќет, братец! ты этого дела не смыслишь: мы ратируемсЯ.
- ‚от что!
- Ќу да! пусть себе идут вперед. ’еперь они сгорЯча так и лезут, а как
пройдут сотенки три, четыре верст, так уходЯтсЯ. Ќу, знаешь, отсталых будет
много, по сторонам разбредутсЯ, а мы тут-то и нагрЯнем. Џонимаешь?
- ’о есть врасплох?.. ђазумею. Ђ что, ”едотов, ведь надо сказать
правду: эти французы бравые ребЯта. ‚от хоть сегоднЯ, досталось нам на
орехи: правда, и мы пощелкали их порЯдком, да они себе и в ус не дуют! Ђх,
черт побери! —то за диковинка! ‹юди мелкие, поджарые, ну взглЯнуть не на
что, а как дерутсЯ!..
- „а, братец, конечно; народ азартной, а несдобровать им.
- Џраво?
- “ж Я тебе говорю. „а и чему быть?.. ЏорЯдку вовсе нет. џ бывал у них
в полону, так насмотрелсЯ. Ќу уж вольница! ‚ грош не ставЯт своих
командиров, а перед фельдфебелем и фуражки не ломают. Ќаш брат не спрашивает
зачем то, зачем другое? €дет, куда ведут, да и дело с концом; а они так нет:
у всЯкого свой царь в голове; да добро бы кто-нибудь? а то иной барабанщик,
и тот норовит своего генерала за поЯс заткнуть. Ђ уж скорохваты какие...
батюшки светы! Ђлон, алон! (‚перед, вперед! (фр.)) вот так сначала и
задорЯтсЯ! € что говорить, конечно, накоротке хоть кого оборвут, а как дело
пойдет в оттЯжку, так нет, брат, не жди пути!..
- Џравда ли, ”едотов, - сегоднЯ наши ребЯта болтали, что ЂнглиЯ с нами?
- ѓоворЯт, так. ‚от это, братец, народ!
- Ђ ты почему знаешь?
- џ еще, любезный, до солдатства был о моим барином в их главном
городе. Ќу, городок! больше Њосквы, народ крупный, здоровый; постоит за
себЯ! Ђ как, брат, дерутсЯ в кулачки, так Я тебе скажу!.. “ барина был там
другой слуга, из тамошних; он мараковал немного по-русски, так все мне
показывал и толковал. ‚от однажды повел он менЯ в их суд - уж наглЯделсЯ Я!
‚се, знаешь, сидЯт так чинно, а судьи говорЯт. ’оварищ мне все по-нашему
пересказывал. ‚от вдруг один судьЯ - такой растрепанный - встал и сказал:
"Ѓыть войне". Љак вскочит другой судьЯ да закричит: "’ак врешь, не быть
войне". € пошли и пошли! то тот, то другой; уж они говорили, говорили, а
другие-то все слушают да вдруг нет-нет и закричат: "ѓир, гир, гир!"
(‘лушайте, слушайте! (от англ. heard.)) ‡натно, братец!
- Људа ты, брат ”едотов, всего наглЯделсЯ, подумаешь!
- „а, любезный, дело бывалое; и там и сЯм, и в других прочих землЯх
бывали; кому другому, а нам не в диковинку... ходили в поход и в Ќемецию,
’о-то сытнаЯ землЯ и народ ласковый! ЏоразговоришьсЯ с хозЯином, так все
даст. Ѓывало, войдешь в избу: "Ќу здравствуй, камарад!" (’оварищ! (нем.)) Ћн
заговорит по-своему; ты скажешь: "„обре, добре!" - а там и спросишь: бруту,
биру (хлеба, пива (от нем. Brot, Bier)), того, другого; станет отнекиватьсЯ,
так закричишь: "Љапут!" ‚от он тотчас и заговорит: "ђусишь гут!", а ты
скажешь: "Ќемец гут!" - дело дойдет до шнапсу, и пошли пировать. ‡ахотелось
выпить по другой, так покажешь на рюмку да скажешь: "Ќох!" (…ще (от нем.
noch.)) - ан глЯдишь: тебе и подают другую; ведь Язык-то их не мудрен,
братец!
- ’ак ты по-немецкому-то знаешь?
- Њало ли что мы знаем! ќх, ‚анЯ! как бы не чарочка сгубила молодца,
так Я давно бы был уж унтером.
- Џостой-ка, ”едотов! - сказал другой часовой, поднимаЯ свое ружье.
- Џосмотри, что это там за французской цепью против огонька мелькнуло?
Љак будто б верховой... вон опЯть!.. видишь?
- ‚ижу, - отвечал ”едотов. - Љакой-нибудь французской офицер объезжает
передовую цепь.
- Ќе спешить ли его? - шепнул второй часовой, взводЯ курок.
- Џогоди, погоди!.. …го. опЯть не видно. —то даром-то патроны терЯть!
„ай ему поравнЯтьсЯ против огонька.
—рез полминуты кавалерист в драгунской каске, заслонив собою огонь
ближайшего неприЯтельского бивака, остановилсЯ позади французской цепи, и
всадник вместе с лошадью Явственно отпечатались на огненном поле пылающего
костра.
- Ќу вот, теперь! - сказал, прикладываЯсь, второй часовой.
- Џостой, постой, братец! ‘пугнешь! - перервал ”едотов. - ’ы и в мишень
плохо попадаешь; дай-ка мне!
- Ќу, ну, стрелЯй! посмотрим твоей удали.
”едотов прицелилсЯ; вдруг смуглые лица обоих солдат осветились,
раздалсЯ выстрел, и неприЯтельской офицер упал с лошади.
- Ђй да молодец! - сказал ‡арецкой, сделав шаг вперед; но в ту ж самую
минуту вдоль неприЯтельской линии раздались ружейные выстрелы, пули
засвистали меж кустов и кто-то, схватив за руку ђославлева, сказал:
- Ќе стыдно ли тебе, ‚ладимир ‘ергеевич, так дурачитьсЯ? Ќу что за
радость, если тебЯ убьют, как простого солдата? Ћфицер должен желать, чтоб
его смерть была на что-нибудь полезна отечеству.
- Љто вы? - спросил с удивлением ђославлев. - ‚аш голос мне знаком; но
здесь так темно...
- Џойдем к твоему биваку.
Ќаши приЯтели, не говорЯ ни слова, пошли вслед за незнакомым. Љогда они
стали подходить к огнЯм, то заметили, что он был в военном сюртуке с
штаб-офицерскими эполетами. ЏодойдЯ к биваку ‡арецкого, он повернулсЯ и
сказал веселым голосом:
- Ќу, теперь узнаешь ли ты менЯ?
- ‚озможно ли! ќто вы, ”едор Ђндреевич? - вскричал с радостию
ђославлев, узнав в незнакомом приЯтелЯ своего, ‘урского.
- Ќу, вот видишь ли, мой друг! - продолжал ‘урской, обнЯв ђославлева, -
Я не обманул тебЯ, сказав, что мы скоро с тобой увидимсЯ.
- ’ак вы опЯть в службе?
- „а, Я служу при главном штабе. џ очень рад, мой друг, что могу первый
тебЯ поздравить и порадовать твоих товарищей, - прибавил ‘урской, взглЯнув
на офицеров, которые толпились вокруг бивака, надеЯсь услышать что-нибудь
новое от полковника, приехавшего из главной квартиры.
- Џоздравить? с чем? - спросил ђославлев.
- ‘ ѓеоргиевским крестом. џ сегоднЯ сам читал об этом в приказах. Ќо
прощай, мой друг! Њне надобно еще поговорить с твоим генералом и потом ехать
назад. „о свиданьЯ! надеюсь, мы скоро опЯть увидимсЯ.
Љазалось, эта новость обрадовала всех офицеров; один только молодой
человек, закутанный в короткой плащ без воротника, не поздравил ђославлева;
он поглаживал свои черные, с большим искусством закрученные кверху усы и не
старалсЯ нимало скрывать насмешливой улыбки, с которою слушал поздравлениЯ
других офицеров.
- Џосмотри, братец, - шепнул ‡арецкой своему приЯтелю, - как весело
кнЯзю Ѓлесткину, что тебе дали "ѓеоргиЯ"; у него от радости Язык отнЯлсЯ.
- €, Ђлександр! - отвечал вполголоса ђославлев. - Љакое мне до этого
дело!
- Људа, подумаешь, как зависть безобразит человека: он недурен собою, а
смотри, какаЯ теперь у него рожа.
- „а что тебе за охота рассматривать физиономию этого фанфарона?
- Џостой, братец, Я пойду поговорю с ним вместе. —то ты так нахмурилсЯ,
кнЯзь? - продолжал ‡арецкой, подойдЯ к офицеру, закутанному в плаще.
- Љто? Я? - сказал кнЯзь Ѓлесткин. - Ќичего, братец, так!..
- “ж не досадно ли тебе?
- —то такое?.. ‚здор какой! џ думал только теперь, как выгодно быть в
военное времЯ адъютантом.
- Џраво?
- Љак же, братец! Ђдъютант может дать при случае весьма полезный совет
своему генералу; например: не стоЯть под картечными выстрелами; а как за
полезный совет дают "ѓеоргиЯ"...
- ’о ты, верно, его получишь, - перервал ‡арецкой. - ‘тупай скорее в
адъютанты.
- —то ты хочешь этим сказать? - спросил гордо Ѓлесткин.
- Ђ то, что ђоелавлев не советовал, а дралсЯ и под ‘моленском ходил в
атаку с полком, в котором ты служишь.
- џ что-то этого не помню.
- „а как тебе помнить? ’ы в начале сражениЯ получил контузию и лежал
замертво в обозе.
- Џослушай, ‡арецкой! этот насмешливый тон!.. ’ы знаешь, Я шуток не
люблю.
- Љак не знать? ‚едь ты ужасный дуэлист.
- џ надеюсь, никто не осмелитсЯ сказать...
- —тоб ты не был прехрабрый офицер? Ѓоже сохрани! џ скажу еще больше:
ты ужасный патриот и так сердит на французов, что видеть их не хочешь.
- Џолноте, господа, остритьсЯ, - перервал бригадный адъютант ‚ельской,
который уже несколько времени слушал их разговор. - Ђ седлайте-ка лошадей:
сейчас в поход.
- ‚от тебе и раз! - вскричал ђославлев, - а мы не успели и поужинать.
- Ћх, этот фанфаронишка! - сказал вполголоса ‡арецкой. - Љак бы Я желал
поговорить с ним в восьми шагах...
- Џерестань, братец! Љак тебе не стыдно? - перервал ђоелавлев. - ђазве
в военное времЯ можно думать о дуэлЯх?

‚се офицеры, кроме Ѓлесткина, разошлись по своим бивакам.
- ‚ы шутите очень забавно, - сказал он, - подойдЯ к ‡арецкому, - но Я
не желал бы остатьсЯ у вас в долгу...
- Ђ что угодно вашему сиЯтельству? - спросил с низким поклоном
‡арецкой.
- ЉажетсЯ, этого поЯснЯть не нужно...
- Ђ, понимаю! ‚ам угодно со мною дратьсЯ? €звините, ваше сиЯтельство!
теперь, право, некогда; после, если прикажете.
- ђасчет недурен! - сказал с презрительной улыбкою Ѓлесткин, - то есть:
вы подождете, пока менЯ убьют?..
- Џомилуйте! „а этого век не дождешьсЯ.
- џ презираю ваши глупые насмешки и повторЯю еще раз, что если вы
знаете, что такое честь, - в чем, однако ж, Я очень сомневаюсь...
‹ицо ‡арецкого вспыхнуло; он схватил Ѓлесткина за руку; но ђославлев не
дал ему выговорить ни слова.
- Џостойте, господа! - вскричал он. - …сли уж непременно надобно
кому-нибудь дратьсЯ, так - извините, кнЯзь, - вы деретесь не с ним, а со
мною. ‚аши дерзкие замечаниЯ насчет полученной мною награды вызвали его на
эту неприЯтность; но, так как Я обижен прежде...
- Ќет, ‚ладимир, - перервал ‡арецкой, - Я не уступлю тебе удовольствиЯ
- проучить этого обозного героЯ...
- ”и, Ђлександр! приличен ли этот тон между офицерами!
- Ќо Я хочу непременно...
- Џосле менЯ, ‡арецкой; прошу тебЯ!
- Џозвольте мне прекратить этот великодушный. спор, - сказал насмешливо
Ѓлесткин. - џ начну с вас, господин ђоcлавлев... но когда же?
- Џри первом удобном случае.
- ’о есть не прежде окончаниЯ кампании?
- Ћ, не беспокойтесь! это будет скорее, чем вы думаете.
- Џосмотрим, - сказал, уходЯ, Ѓлесткин. - Ќе забудьте, однако ж, что Я
не люблю дожидатьсЯ и найду, может быть, средство поторопить вас весьма
неприЯтным образом.
- Ќаглец! - вскричал ‡арецкой, схватившись за свою саблю.
- €, полно, Ђлександр! Ќе горЯчись! ’ы увидишь, как Я проучу этого
фанфарона; а меж тем вели-ка седлать наших лошадей.
—ерез несколько минут приказали снимать потихоньку передовую цепь; огни
были оставлены на своих местах, и весь арьергард, наблюдаЯ глубокую тишину,
выступил в поход по большой Њосковской дороге.

ѓ‹Ђ‚Ђ IV

14-го числа августа наши войска, преследуемые неприЯтелем, шли почти не
останавливаЯсь, целые сутки. Џо всем предположениЯм, большаЯ русскаЯ армиЯ
должна была, несмотрЯ на искусные маневры Ќаполеона, соединитьсЯ при ‚Язьме
с молдавской армиею, котораЯ спешила к ней навстречу, 15-го числа наш
арьергард, в виду неприЯтельского авангарда, остановилсЯ при деревне
‘емехах. Џозади одной русской колонны, прикрывавшей нашу батарею из шести
полевых орудий, стоЯл, прислонЯсь к небольшому леску, гусарской эскадрон,
которым командовал ‡арецкой. ‘ правой стороны, шагов сто от леса, в низких и
поросших кустарником берегах извивалась узенькаЯ речка; с полверсты, вверх
по ее течению, видны были: плотина, водЯнаЯ мельница и несколько
разбросанных без всЯкого порЯдка изб.
- ’ьфу, пропасть, как Я устал! - сказал ‡арецкой, слезаЯ с лошади. -
Ђвось французы дадут нам перевести дух!
- ‚рЯд ли! - возразил краснощекой и видной собою гусарской поручик,
слезаЯ также с конЯ. - Њне кажетсЯ, они берут позицию.
- Њожет быть, длЯ того, чтоб отдохнуть; Я думаю, они устали не меньше
нашего. „а что ты так хмуришьсЯ, Џронской?
- —его, братец! џ вовсе исковеркан, точно разбитаЯ лошадь: насилу на
ногах стою. € эти пехотинцы еще нам завидуют! Џопробовал бы кто-нибудь из
них не сходить с конЯ целые сутки.
- Љто это несетсЯ с правого фланга? - спросил ‡арецкой, показываЯ на
одного офицера, который проскакал мимо передовой линии на англезированной
вороной лошади.
- •орош же ты, брат! - сказал с улыбкою Џронской, - не узнал своего
приЯтелЯ: это кнЯзь Ѓлесткин.
- Ђх, батюшки! —то он так суетитсЯ?
- ’ак ты не знаешь? Ќаш бригадный генерал взЯл его к себе за адъютанта.
- Џраво? Ќу, не с чем поздравить его превосходительства!
- „а и Ѓлесткин, Я думаю, не больно себЯ поздравлЯет: генерал-то вовсе
не по нем - молодец! ’ерпеть не может дуэлистов; а под картечью раскуривает
трубку да любит, чтоб и адъютанты его делали то же.
- ќй, ‡ашибаев! - вскричал ‡арецкой, - подержи мою лошадь; а ты,
Џронской, побудь при эскадроне: Я пойду немного вперед и посмотрю, что там
делаетсЯ.
ирокоплечий вахмистр принЯл лошадь ‡арецкого, который, пройдЯ шагов
сто вперед, подошел к батарее. Љанонеры, раздуваЯ свои фитили, стоЯли в
готовности подле пушек, а командующий орудиЯми артиллерийской поручик и
человека три пехотных офицеров толпились вокруг зарЯдного Ящика, из которого
высокий фейерверкер вынимал манерку с водкою, сыр и несколько хлебов.
- Њилости просим! - сказал один толстой офицер в капитанском знаке. -
Ќе хочешь ли выпить и закусить?
- Ђ, это ты, ‡арЯдьев? - отвечал ‡арецкой. - Џожалуй, как не закусить!
„а ты что тут хозЯйничаешь? Џомилуй, ‹енской! - продолжал он, обращаЯсь к
артиллерийскому офицеру, - за что он менЯ твоим добром потчевает?
- Ќет, не его, а моим, - перервал ‡арЯдьев. - џ билсЯ с ним о завтраке
- и выиграл. Ћн спорил со мной, что мы здесь остановимсЯ.
- Ђ почему ты думал, что должны мы здесь остановитьсЯ?
- „а посмотри-ка, какаЯ славнаЯ позициЯ! ђечка, лесок, кустарник длЯ
стрелков. Ќебось французы не вдруг сунутсЯ нас атаковать, а мы меж тем
отдохнем.
- ‚рЯд ли! - сказал ‡арецкой, покачивай головою. - Џосмотри, как они
там за речкой маневрируют... ‚он, кажетсЯ, потЯнулась конница... а прЯмо
против нас... Ќу, так и есть. Ћни ставЯт батарею,
- ‡ато взглЯни направо к мельнице... ‚идишь, задымилсЯ огонек?
- ’ак что ж?
- Ђ то, что они сбираютсЯ не атаковать нас, а отдохнуть и пообедать, а
пока они готовЯт свой суп, и наши ребЯта успеют сварить себе кашицу. Ќу-ка,
брат, выпей!
- ’ак ты думаешь, ‡арЯдьев, что эту манерку из руки у менЯ Ядром не
вышибет?
- Ќебось, пей на здоровье!
- ‘лышали ль, господа! - сказал ‹енской, - что кнЯзь Ѓлесткин попал в
адъютанты к нашему бригадному командиру?
- Љак же! - отвечал ‡арЯдьев, - он и прежде не хотел говорить с нашим
братом, а теперь, чай, к нему и доступу не будет.
- „а как это ему вздумалось? - продолжал ‹енской. - Ќе знаю, у кого
другого, а у нашего генерала шарканьем не много возьмешь, „а вот, кажетсЯ,
его сиЯтельство сюда скачет. Ќу, легок на помине!
- ѓоспода офицеры! - сказал Ѓлесткин, подскакав к батарее, - его
превосходительство приказал вам быть в готовности, и если французы откроют
по вас огонь, то сейчас отвечать.
- ‘лушаю.
- Њне кажетсЯ, - продолжал Ѓлесткин, посмотрев с важностию вокруг себЯ,
- зарЯдные Ящики стоЯт слишком близко от орудий.
- ќто уже не ваша забота, господин Ѓлесткин! - отвечал хладнокровно
‹енской, повернЯсь к нему спиною.
- Ћ! если так, - вскричал Ѓлесткин с гордостию, - то Я доложу
генералу...
- ‚ самом деле? - перервал ‹енской. - „оложите ему, что его адъютант
мешаетсЯ там, где его не спрашивают.
- ѓосподин офицер! Я советую вам...
- Ќапрасно беспокоитесь, ваше сиЯтельство! - подхватил ‡арецкой. - ‚едь
за этот совет вам "георгиЯ" не дадут.
Ѓлесткин побледнел от досады; но, не отвечаЯ ни слова, пришпорил свою
лошадь и поскакал далее.
- ќх, ‹енской! - сказал толстый капитан, - что ты не дал ему
побаритьсЯ? ’ебЯ бы от этого не убыло, а мы бы посмеЯлись.
- Џрошу покорно! - перервал ‹енской, - вздумал менЯ учить! € добро бы
знал сам службу...
- ‚ерно не знает! - подхватил ‡арЯдьев. - ‚от года три тому назад ко
мне в роту попал такой же точно молодчик - всех так и загонЯл! Ѓывало, на
словах города берет, а как вышел в первый раз на ученье, так и Язык прилип к
гортани. „о штабс-капитанского чина все в замке ходил.
- ЏоглЯдите-ка, господа! - сказал ‹енской, - что там за речкою
делаетсЯ? ”ранцузы что-то больно зашевелились.
‚друг густое облако дыма закрутилось на противуположном берегу;
окрестность дрогнула, и одно Ядро с визгом пронеслось над головами наших
офицеров.
- Ќу что, ‡арЯдьев, - сказал ‡арецкой, - видно, французы уж отобедали?
- Џо местам, господа! - закричал ‡арЯдьев пехотным офицерам, которые
спокойно завтракали, сидЯ на пушечном лафете. - ‡арецкой, - продолжал он, -
пойдем к нам в колонну - до вас еще долго дело не дойдет.
- —ерез орудие - Ядрами! - скомандовал громким голосом ‹енской. -
†ивей, ребЯта!
‡арецкой и ‡арЯдьев подошли к колонне; капитан стал на свое место.
“дарили поход. Ћдна рота отделилась от прикрытиЯ, выступила вперед,
рассыпалась по кустам вдоль речки, и с обеих сторон началась жаркаЯ ружейнаЯ
перестрелка, заглушаемаЯ по временам неприЯтельской и нашей канонадою,
котораЯ становилась час от часу сильнее.
- Ќу, видно, мы сегоднЯ поработаем! - заметил ‡арЯдьев. - Џосмотрите-ка
вперед, какие тЯнутсЯ густые колонны по большой дороге.
- ‡дравствуй, Ђлександр! - сказал ђославлев, подъехав к ‡арецкому. -
—то ты здесь делаешь?
- „а так, братец! пришел посмотреть. Њой эскадрон стоит вон там, подле
леса, откуда ничего не видно. Ђ ты как сюда попал?
- …здил с приказаниЯми на правый фланг. ЉажетсЯ, дело будет не на
шутку.
- Ђ что?
- Џриказано не только удерживать позицию, но перебросить через речку
наших стрелков и старатьсЯ всЯчески опрокинуть первую неприЯтельскую линию.
- ‘лава богу! насилу-то и мы будем атаковать. Ђ то, поверишь ли, как
надоело! Toujours sur la defensive (‚сегда в обороне (фр.)) - тоска, да и
только. Ћго!.. кажетсЯ, приказание уж исполнЯетсЯ?.. ‚идишь, как подбавлЯют
у нас стрелков?.. —ерт возьми! да это батальный огонь, а не перестрелка. —то
ж это французы не усиливают своей цепи?.. ‘мотри, смотри!.. их сбили... они
бегут... вон уж наши на той стороне... Ђй да молодцы!
- ‚сЯ колонна вперед - марш! - скомандовал полковник.
- Ќу, прощай покамест, Ђлександр! - сказал ђославлев.
- —то за прощай, братец! „о свиданьЯ! Људа ты?
- Ќа левый фланг, к моему генералу.
‚сЯ наша передоваЯ линиЯ подалась вперед; батареи также подвинули, и
сражение закипело с новой силою.
- Ќу, какаЯ идет там жарнЯ! - сказал ‡арЯдьев, смотрЯ на
противуположный берег речки, подернутый густым дымом, сквозь которого
прорывались беспрестанно Яркие огоньки. - Ќенадолго наших двух рот станет.
„а что с тобой, ‘ицкой, сделалось? - продолжал он, обращаЯсь к одному
молодому прапорщику. - Ќа тебе лица нет! Џомилуй, разве ты в первый раз в
деле?
- Њой брат в стрелках! - отвечал молодой офицер.
- ’ак что ж?
- Ђ наша рота еще нейдет.
- Ќе беспокойсЯ, дойдет дело и до вашей роты.
- Ќо брат мой!..
- €, ‘ицкой! Ѓог милостив - воротитсЯ.
- ‚рЯд ли воротитсЯ, - перервал грубым голосом один высокой офицер с
неприЯтной и даже отвратительной физиономиею. - ’ам что-то больно жарко.
- ‚ самом деле? ‚ы думаете?.. - спросил с беспокойством молодой офицер.
- „а что за диковинка? Ќатурально, его убьют скорее в стрелках, чем
менЯ здесь в колонне.
- Љак тебе не стыдно! - сказал вполголоса ‡арЯдьев, - ’ы знаешь, как он
любит своего брата.
- ‚от еще какие нежности!.. “ менЯ и двух братьев убили, да Я...
‚ысокой офицер не докончил начатой фразы: неприЯтельское Ядро, вырвав
два рЯда солдат, раздробило ему череп.
- ‘омкнись! - скомандовал ‡арЯдьев. ‘олдаты придвинулись друг к другу.
…ще несколько Ядер пролетело через колонну.
- ќй, вы! - закричал ‡арЯдьев, - стоЯть смирно! Ќу! начали кланЯтьсЯ,
дурачье! ’отчас узнаешь рекрут, - продолжал он, обращаЯсь к ‡арецкому. -
ЋбстрелЯнный солдат от Ядра не пошевелитсЯ... Љто там еще отвесил поклон?
- Ќефедьев, ваше благородие! - отвечал унтер-офицер.
- ’ак и есть - рекрут! ќй ты, Ќефедьев! зачем нагибаешь голову?
- џдро, ваше благородие.
- Ђ какое тебе до него дело, болван? —его ты боишьсЯ?
- “бьет, ваше благородие!
- “бьет, дуралей! ‘лушай команду, а убьет - не твоЯ беда, Ђхти! никак,
это ведут капитана третьей роты? Ќу, видно, его порЯдком зацепило!
„ва солдата подвели к колонне офицера, обрызганного кровью; он едва мог
переступать и переводил дух с усилием.
- ‚ы ранены? - сказал полковник.
- €, кажетсЯ, смертельно! - отвечал едва слышным голосом капитан. -
Џрикажите подкрепить наших стрелков: французы одолевают.
- Ђ что майор?
- “бит.
- Ђ капитан Ѓелов?
- “бит.
- Ђ брат мой? - спросил робко ‘ицкой.
- “бит.
- “бит! - повторил молодой офицер, побледнев как смерть. ‘ полминуты он
молчал; потом вдруг глаза его засверкали, румЯнец заиграл в щеках; он
оборотилсЯ к полковнику и сказал:
- ‘тепан Ќиколаевич! сделайте милость - бога ради! позвольте мне в
стрелки.
- •орошо, ступайте с первой ротою, - сказал полковник, взглЯнув с
приметным состраданием на молодого офицера. - ‚тораЯ и перваЯ рота - в
стрелки! ‡арЯдьев! вы примите команду над всей нашей цепью... Ѓарабанщик -
поход!
- ‘тановись! - скомандовал ‡арЯдьев. - „а смотри, у менЯ в воробьев не
стрелЯть! Њетить в полчеловека! Џерекрестись! Ќу, ребЯта, с богом - марш!
прощай, ‡арецкой!
- Џрощай, братец! џ также отправлЯюсь к моему эскадрону. Њожет быть, и
до нас дело скоро дойдет.
“же более пЯти часов продолжалось сражение; несколько раз стрелки наши
то сбивали неприЯтельскую цепь и дрались на противуположном берегу речки;
то, прогонЯемые на нашу сторону, продолжали перестрелку в нескольких шагах
от колонн своих. Љанонада не умолкала ни на минуту с обеих сторон; но наша и
неприЯтельскаЯ конница оставались в бездействии. ‚ то самое времЯ, как
‡арецкой начинал думать, что на этот раз эскадрон его не будет в деле,
которое, по-видимому, не могло долго продолжатьсЯ, подскакал к нему
ђославлев.
- Ќу, Ђлександр! - сказал он, - с богом! ’ебе ведено переправитьсЯ
через речку и атаковать с фланга неприЯтельских стрелков.
- Ќасилу о нас вспомнили!.. ”ланкеры! осмотреть пистолеты! ‘абли вон.
- ’ы должен прикрывать отступление стрелков третьей колонны, -
продолжал ђославлев. - €м становитсЯ уж больно тЯжело. ЃеднЯжки дерутсЯ
часов пЯть срЯду.
- †ив ли наш приЯтель ‡арЯдьев? ‚едь он, кажетсЯ, ими командует?
- Ђ вот сейчас узнаю: Я еду к нему с приказанием, чтоб он понемногу
отступал к нашей передовой линии. ‘мотри, Ђлександр, налети соколом, чтоб
эти французы не успели опомнитьсЯ и дали времЯ ‡арЯдьеву убратьсЯ
подобру-поздорову на нашу сторону.
- Ђ вот что бог даст. Џо три налево заезжай - рысью марш!
‡арецкой с своим эскадроном принЯл направо, а ђославлев пустилсЯ прЯмо
через плотину, вдоль которой свистели неприЯтельские пули. Џодъехав к
мельнице, он с удивлением увидел, что между ею и мучным амбаром, построенным
также на плотине, прижавшись к стенке, стоЯл какой-то кавалерийской офицер
на вороной лошади. “дивление его исчезло, когда он узнал в этом храбром
воине - кнЯзЯ Ѓлесткина.
- —то вы, сударь, здесь делаете? - спросил ђославлев, остановЯ свою
лошадь.
- Ђх! это вы? - вскричал Ѓлесткин с самой вежливой улыбкою.
- „а, сударь, это Я. Ђ вы зачем здесь?
- ЊенЯ послал генерал взглЯнуть, что делаетсЯ в передовой цепи.
- € вы длЯ этого спрЯтались за этот амбар? Ќемного вы отсюда увидите.
- —то ж мне делать с этой проклЯтой лошадью? - сказал Ѓлесткин. - Ћна
не хочет ни вперед идти, ни стоЯть на плотине.
Ћн дал шпоры своему английскому жеребцу, который в самом деле запрыгал
на одном месте и, казалось, не хотел никак отойти от стены.
- Ќу вот видите?
- „а, Я вижу, - перервал ђославлев, - что вы изо всей силы тЯнете ее за
мундштук; но дело не в том: Я очень рад, что вас встретил. ‚ы, кажетсЯ,
вчера вызывали менЯ на дуэль?
- Ќеужели?.. Њожет быть, Я погорЯчилсЯ... но Я, право, не помню.
- „а Я не забыл. ‚ыезжайте, сударь, на плотину.
- Џомилуйте! что вы хотите делать?
- Ќичего. џ хочу вам показать, какого рода дуэли позволительны в
военное времЯ. Ќу что ж? долго ли мне дожидатьсЯ? „а ослабьте поводьЯ,
сударь! она пойдет... Џослушайте, Ѓлесткин! …сли ваша лошадь не перестанет
упрЯмитьсЯ, то Я сегоднЯ же скажу генералу, как вы исполнЯете его
приказаниЯ.
- Ћднако ж, господин ђославлев, - сказал Ѓлесткин, выехав на плотину, -
позвольте вам заметить: этот начальнический тон...
- Ќе о тоне речь, сударь. ‚ы посланы к стрелкам, Я также: не угодно ли
вам прогулЯтьсЯ со мною по нашей цепи.
- Џомилуйте! мы оба верхами.
- ’ак что ж!
- ‚се неприЯтельские стрелки станут в нас метить.
- ‚ том-то и дело. ‚едь вы сами вызвали менЯ на дуэль. Џравда, мы не
будем стрелЯть друг в друга; но это ничего: за нас постараютсЯ французы.
- Џомилуйте, что это за дуэль?
- Њне некогда вам доказывать, что этот поединок стоит того, который вы
мне вчера предлагали. €звольте ехать.
- Ќо, господин ђославлев...
- Ќи слова более! или Я стану везде и при всех называть вас трусом. Њне
кажетсЯ, ваша лошадь не очень боитсЯ шпор. Џозвольте! - ђославлев ударил
нагайкою лошадь Ѓлесткина и выскакал вместе с ним на другой берег речки.
Џеред ними открылось обширное поле, усыпанное французскими и нашими
стрелками; густые облака дыма стлались по земле; вдали, на возвышенных
местах, двигались неприЯтельские колонны. Џули летали по всем направлениЯм,
жужжали, как пчелы, и не прошло полминуты, одна пробила навылет фуражку
ђославлева, другаЯ оторвала часть воротника Ѓлесткиной шинели.
- ‚перед, сударь, вперед! - кричал ђославлев, понукаЯ нагайкою лошадь
несчастного кнЯзЯ, который, бледный как полотно, тЯнул изо всей силы за
мундштук. - Џрошу не отставать; вот и наша цепь. ќй, служба! - продолжал он,
подзываЯ к себе солдата, который зарЯжал ружье, - где капитан ‡арЯдьев?
- - ‚он в этих кустах, ваше благородие!
- Џозови его сюда. Ђ мы с вами, господин Ѓлесткин остановимсЯ здесь, на
этом бугорке; отсюда и мы будем приметнее, и нам будет все виднее.
- Џомилуйте, ђославлев! - вскричал отчаЯнным голосом Ѓлесткин, - за что
же вы хотите сделать из нас цель длЯ французов?
- Ћго, господин дуэлист! вы трусите? Џостойте, Я вас отучу храбритьсЯ
некстати. Људа, сударь, куда? - продолжал ђославлев, схватив за повод лошадь
Ѓлесткина. - џ не отпущу вас, пока не заставлю согласитьсЯ со мною, что одни
ничтожные фанфароны говорЯт о дуэлЯх в военное времЯ.
- џ не спорю... может быть...
- Ќет, постойте! не может быть; Я вам докажу это.
- Ѓоже мой! посмотрите, в нас целЯт.
- ’ак что ж? Џускай целЯт. Ќе правда ли, что порЯдочный человек и
храбрый офицер постыдитсЯ вызывать на поединок своего товарища в то времЯ,
когда быть раненным на дуэли есть бесчестие?..
- Ќу хорошо, положим, что правда...
- Џостойте! Ќе правда ли, что одному только фанфарону, не понимающему,
что такое истиннаЯ храбрость, позволительно насмехатьсЯ над тем, кто
отказываетсЯ от дуэли за несколько часов до сражениЯ?
- Љонечно, конечно... Я согласен... Ѓоже мой! что это?..
- Ќичего, это рикошетное Ядро. ‘огласитесь, что тот, кто боитсЯ умереть
в деле против неприЯтелЯ, ищет случаЯ быть раненным на дуэли длЯ того, чтоб
пролежать спокойно в обозе во времЯ сражениЯ...
‚друг шагах в пЯти от них раздалсЯ пронзительный свист; что-то
запрыгало по пенькам и кочкам и обрызгало грЯзью обоих офицеров.
- ќто что такое? - вскричал с ужасом Ѓлесткин.
- Ќичего, это картечь. ‘огласитесь, что ‡арецкой должен был отвечать
одним презрением на ваш вызов, что ему вовсе не нужно...
- Ђх, боже мой! Я ранен! - вскричал Ѓлесткин.
- Ќичего. ‚ам оцарапало только щеку и оторвало половину уха.
‘огласитесь, что ‡арецкому вовсе не нужно было доказывать над вами свою
храбрость, что он...
- ђади бога, ђославлев!.. џ на все согласен...
- ‚от, кажетсЯ, идет ‡арЯдьев? Ќу, теперь вы можете ехать, только
постарайтесь встречатьсЯ со мною как можно реже. џ вам скажу откровенно: вы
мне гадки. Џрощайте!
ђославлев выпустил из рук поводьЯ; Ѓлесткин пришпорил свою лошадь и
помчалсЯ, как из лука стрела, к нашим резервам.
- ќге! - сказал ‡арЯдьев, подойдЯ к ђославлеву, - кто это дал отсюда
такого стречка? Џосмотри-ка, словно птица летит.
- ќто Ѓлесткин.
- Ќет, шутишь? € он здесь был вместе с тобою? „а разве его на аркане
сюда притащили?
- ђазумеетсЯ, поневоле. џ расскажу тебе об этом на просторе, а теперь
изволь-ка убиратьсЯ отсюда с своими стрелками.
- „а, нечего сказать, пора! Ќас порЯдком поубавилось. ќй! барабанщик,
сбор!
- Њного убито офицеров?
- „а не осталось и половины.
- Ђ что этот молодой прапорщик?.. Љак бишь его зовут?.. ’акой милый,
скромный...
- ‘ицкой?
- „а.
- ‚от здесь в кустах, лежит рЯдышком с своим братом.
- “бит? Љак жаль!
- Ќу, братец, как-то бог и остальных вынесет. ‚едь как мы начнем
ретироватьсЯ, так французы нам кланЯтьсЯ не станут; посмотри, какие будут
проводы.
- Ќе беспокойсЯ! ‡арецкой с своим эскадроном сделает диверсию и станет
прикрывать ваше отступление... ‚он видишь? Ћн заезжает во фланг французским
стрелкам.
- ‚ижу. Ђ видишь ли ты - немного полевее?..
- —то это? Ќикак, неприЯтельскаЯ конница?
- „а кажетсЯ, что так. Ќет, братец! ‡арецкому будет не до менЯ. „елать
нечего, пришлось одному отгрызатьсЯ. ђассыпанные меж кустов и по полю
стрелки стали сбиратьсЯ вокруг барабанщика, и ‡арЯдьев, несмотрЯ на сильный
неприЯтельский огонь, командуЯ как на ученье, свернул человек четыреста
оставшихсЯ солдат в небольшую колонну.
- ‘мотрите, - сказал он, - слушать команду, равнЯтьсЯ, идти в ногу, а
пуще всего не прибавлЯть шагу. ’ихим шагом - марш! ђославлев, который ехал в
голове ретирующейсЯ колонны, не спускал глаз с эскадрона ‡арецкого.
- Ќу, ‡арЯдьев! - сказал он, - помоги бог нашему приЯтелю! ‘мотри,
смотри! ‚он несутсЯ на него французские латники. Ѓоже мой! да их, кажетсЯ,
эскадрона два или три!
- Ќе бойсЯ, братец! Ѓой будет равный. ‚идишь, один эскадрон принимает
направо, прЯмехонько на нас. Њилости просим, господа! мы вас попотчеваем!
‘мотри, ребЯта! без приказа не стрелЯть, задним шеренгам передавать передней
зарЯженные ружьЯ; не торопитьсЯ и слушать команды. ѓоспода офицеры! прошу
быть внимательными. Џо первому взводу строй каре!
‚ одну минуту из небольшой густой колонны составилось порЯдочное каре,
которое продолжало медленно подвигатьсЯ вперед. Њеж тем неприЯтельскаЯ
конница, как громоваЯ туча, приближалась к отступающим. Ќе доехав шагов
полутораста до каре, она остановилась, раздалась громкаЯ команда французских
офицеров, и весь эскадрон латников, подобно бурному потоку, ринулсЯ на
небольшую толпу бесстрашных русских воинов.
- Џогодите, голубчики! - сказал ‡арЯдьев, - мы вас шарахнем! Љаре,
стой! ‚полоборота налево... первый плутонг - клац-пли!
ѓустое облако дыма скрыло на минуту неприЯтельскую кавалерию; но,
по-видимому, этот первый залп не очень ее расстроил, и когда дым рассеЯлсЯ,
то французские латники были уже недалее пЯтидесЯти шагов от каре.
- ’ретий плутонг, - скомандовал ‡арЯдьев, - клац-пли! ЏЯтой плутонг -
клац-пли! џ думаю, - продолжал он, - этого будет с них довольно.
‚ самом деле, когда можно стало различать сквозь дым окружные предметы,
ђославлев увидел, что неприЯтельской эскадрон, совершенно расстроенный,
принЯл направо, оставив на одном месте более пЯтидeсЯти убитыx лoшaдeй и
coлдaт.
- Ќу, это дело кончено! - сказал ‡арЯдьев. - ’еперь вперед. ‚о фрунт -
марш!
- Ђй да молодец! - вскричал ђославлев. - ‘лавно отделалсЯ!
- ЋтделалсЯ, да не совсем, - перервал капитан с приметным
неудовольствием. - Џосмотри-ка! кто это заезжает к нам в тыл?
- …ще конница?
- ’о-то и дело, что нет - провал бы ее взЯл, проклЯтую! ’ак и есть!
коннаЯ артиллериЯ. ‘лушайте, ребЯта! если кто хоть на волос высунетсЯ вперед
- боже сохрани! ’ихим шагом!.. ѓоспода офицеры! идти в ногу!.. ‹евой,
правой!.. раз, два!..
’ри Ядра, одно за другим, прогудели над головами солдат; четвертое
попало в самую средину каре.
- Ќе прибавлЯй шагу! - закричал ‡арЯдьев. - Џримкни! Џередний фас,
равнЯйсЯ!.. ‚ ногу!.. ‡аболтали!.. ‚от Я вас... ‘той!
Љаре остановилось; еще несколько Ядер выхватило человек пЯть из заднего
фрунта, который приметным образом начал колебатьсЯ.
- Ќе шевелитьсЯ! - закричал громовым голосом ‡арЯдьев, - а не то два
часа продержу под Ядрами. “нтер-офицеры, на линию! ‚перед - равнЯйсЯ!
‘той!.. ’ихим штагом - марш!
- Џослушай, ‡арЯдьев! - сказал вполголоса ђославлев, - ты, конечно,
хочешь показать свою неустрашимость: это хорошо; но заставлЯть идти в ногу,
выравнивать фрунт, делать почти ученье под выстрелами неприЯтельской
батареи!.. џ не назову это фанфаронством, потому что ты не фанфарон; но,
волЯ твоЯ, это такой бесчеловечной педантизм...
- ќх, братец! убирайсЯ к черту с своими французскими словами! џ знаю,
что делаю. ’о-то, любезный, ты еще молоденек! Љогда солдат думает о том,
чтоб идти в ногу да равнЯтьсЯ, так не думает о неприЯтельских Ядрах.
- Џоложим, что так; но длЯ чего вести их тихим шагом?
- Ђ ты бы, чай, повел скорым? Ќет, душенька! от скорого шагу до беготни
недалеко; а как побегут да нагрЯнет конница, так тогда уже поздно будет
командовать. Ћднако ж взглЯни-ка налево: кажетсЯ, наш приЯтель ‡арецкой
делает то же, что мы.
‚ самом деле, ‡арецкой, атакованный двумЯ эскадронами латников, после
жаркой схватки скомандовал уже: "Џо три налево кругом - заезжай!" - как
дивизион русских улан подоспел к нему на помощь. ‚ несколько минут
неприЯтельскаЯ кавалериЯ была опрокинута; но в то же самое времЯ ђославлев
увидел, что один русской офицер, убитый или раненый, упал с лошади.
- Ѓоже мой! - вскричал он, - это, кажетсЯ, ‡арецкой? ’ак точно, это его
сераЯ лошадь!..
- €, братец! - перервал ‡арЯдьев, - мало ли серых лошадей... „а постой,
куда ты? Ќо ђославлев, не слушаЯ его слов, приударил нагайкою свою лошадь и
полетела ту сторону, где происходило кавалерийское дело.
Љогда ђославлев стал приближатьсЯ к нашей коннице, то неприЯтельскаЯ,
подкрепленнаЯ свежими войсками, построилась снова в боевой порЯдок, и между
обеих кавалерийских колонн начали разъезжать и показывать свое удальство
фланкеры обеих сторон. Ћдин французский конной егерь, сшибЯ с лошади
сабельным ударом русского гусара, подскакал шагов на десЯть к ђославлеву и
выстрелил по нем из пистолета. ‘горЯча ђославлев едва почувствовал, что ему
как будто бы обожгло левую руку; он подъехал к гусарам, и первый офицер, его
встретивший, был ‡арецкой.
- ‘лава богу! - вскричал ђославлев, - ты жив! Ђ мне показалось
издали...
- „а, ‚ладимир! Я жив и даже не ранен; но поручика моего французы
отправили на тот свет. †аль! славный был малой. „а постой-ка: что у тебЯ
рука? ’ы ранен.
- ђанен? неужели?
- „а, и, кажетсЯ, не на шутку; надобно скорей перевЯзать твою руку.
- ‘ейчас прискакал с приказом адъютант, - -сказал уланской ротмистр,
подъехав к гусарам. - Haм велено отретироватьсЯ за передовую нашу линию.
- ќй, ’рощенко! - закричал ‡арецкой, - труби аппель! (сбор! (от фр.
appel.)) „а, кажетсЯ, и французы устали уж дратьсЯ, - продолжал он,
посматриваЯ вперед, - их цепь начинает очень редеть, и канонада почти совсем
утихла.
- Ќа нашем фланге утихла, - прибавил улан, - а слышите ли, на левом
какаЯ еще идет жарнЯ?
ѓусарской эскадрон примкнул к уланам, переправилсЯ, не будучи
преследуем неприЯтелем, через речку в то самое времЯ, как ‡арЯдьев, потерЯв
еще несколько солдат, присоединилсЯ благополучно к своей колонне. ‡арецкой,
сдав на несколько времени команду старшему по себе, проводил ђославлева до
обоза, расположенного в полуверсте от наших резервов. Ќа каждом шагу
встречались им раненые; все лекарЯ были занЯты. Џрождав около четверти часа
подле огонька, разложенного между фур, ‡арецкой вскричал наконец с
нетерпением:
- „а что ж это до сих пор не отыщут нашего полкового лекарЯ? џ боюсь,
не раздроблена ли у тебЯ кость!
- Ђ вот увидим-с, - сказал, подходЯ к ним, человек небольшого роста, с
широким красным лицом и прищуренными глазами. - Џозвольте-c!
- Ќасилу пришел! - сказал ‡арецкой. - Њы с полчаса тебЯ дожидаемсЯ.
- ‘ейчас, сударь, сейчас! —то, батюшка, ‚ладимир ‘ергеевич, и вас
зацепило? ќге-ге!.. подле самого локтЯ!.. Џостойте-ка... Ћго-го!.. Ќавылет!
Ќу, изрЯдно-с! „а не извольте скидать сюртука; мы лучше распорем рукав. ќй,
валев! - продолжал он, обращаЯсь к полковому фельдшеру, который стоЯл
позади его с перевЯзками, - разрежь рукав, а Я меж тем приготовлю
инструменты.
- Ђ что? - спросил ‡арецкой, - разве ты думаешь, что надобно будет?..
- Ќе могу доложить-с, - отвечал лекарь, перебираЯ свой хирургический
портфель, - а врЯд ли дело обойдетсЯ без ампутации! „а не беспокойтесь, Я
взЯл новые инструменты: это минутное дело.
- Џомилуй, братец! - вскричал ‡арецкой, - что у тебЯ за страсть резать
руки? Ѓудет в тебЯ: Я думаю, сегоднЯ ты их с полдюжины отрезал.
- ‘ полдюжины?.. Ќет, сударь! прошу не прогневатьcЯ, - возразил с
гордостию обиженный хирург, - поболее будет полдюжины! валев! сколько мы
сегоднЯ отпилили рук?
- Ћдиннадцать, ваше благородие!
- ‚решь, дурак! „венадцать рук и три ноги; всего пЯтнадцать операций в
один день. Ќечего сказать, славнаЯ практика-с! Ќу, ‚ладимир ‘ергеевич,
позвольте теперь. „а не бойтесь, Я хочу только зондировать вашу рану.
Џосле минутного молчаниЯ, в продолжение которого ‡арецкой не спускал
глаз с своего друга, лекарь объЯвил, что, по-видимому, пулЯ не сделала
никакого важного повреждениЯ.
- Ќу, ‚ладимир ‘ергеевич, - прибавил он, - поздравлЯю вас! ЉажетсЯ, вы
останетесь с рукою, а если б на волосок пониже, то пришлось бы пилить...
‚прочем, это было бы короче - минутное дело; да оно же и вернее.
- ‘пасибо, €ван €ванович! - сказал, улыбаЯсь, ђославлев. - ’ак и быть,
Я уж рискну остатьсЯ с рукою.
- Љак угодно-с. ’олько Я советую вам отсюда уехать. ‚о всЯком случае,
рана ваша требует частой перевЯзки, а мы двух дней не постоим на одном
месте, так трудненько будет-с наблюсти аккуратность.
- ‚ самом деле, - сказал ‡арецкой, - ступай лечитьсЯ к своей невесте.
‚идишь ли, мое предсказание сбылось: ты ЯвишьсЯ к ней с ѓеоргиевским крестом
и с подвЯзанной рукою. Људа ты счастлив, разбойник! Ќу, что за прибыль, если
менЯ ранЯт? Љ кому Явлюсь с распоранным рукавом? Џеред кем стану
интересничать? Џеред кузинами и почтенной моей тетушкой? ЃольшаЯ радость!..
Ќо вот, кажетсЯ, и на левом фланге угомонились. Џора: через полчаса в пЯти
шагах ничего не будет видно.
‘раженье прекратилось, и наш арьергард, отступЯ версты две,
расположилсЯ на биваках. Ќа другой день ђославлев получил увольнение от
своего генерал и, найдЯ почтовых лошадей в ‚Язьме, доехал благополучно до
‘ерпухова. Ќо тут он должен был поневоле остановитьсЯ: рука его так
разболелась, что он не прежде двух недель мог отправитьсЯ далее, и наконец
26 августа, в день знаменитого Ѓородинского сражениЯ, ђославлев переменил в
последний раз лошадей, не доезжаЯ тридцати верст от села “тешина.

глава V

ђазмытаЯ проливными дождЯми проселочнаЯ дорога, по которой ехал
ђославлев вместе со своим слугою, становилась час от часу тЯжелее, и,
несмотрЯ на то, что они ехали в легкой почтовой тележке, усталые лошади с
трудом тащились шагом. ‘олнце уже садилось, последние лучи его, догораЯ на
Ясных небесах, золотили верхи холмов, покрытых желтой нивою. Џозади наших
путешественников и над их головами не было заметно ни одного облачка; но
душный воздух, стеснЯл дыхание, и впереди, из-за густого леса, подымались
черные тучи.
- Ќу, сударь, будет гроза! - сказал …гор, поглЯдываЯ робко вперед. -
Џосмотрите, какие оттуда лезут тучи... “х, батюшки!.. одна другой страшнее!
- Ќедаром сегоднЯ так парило, - примолвил извозчик. - ‚он и ласточки
низко летают - быть грозе!
- Ђ далеко ли еще до “тешина? - спросил ђославлев.
- ‚ерст пЯтнадцать - поболе будет.
- ’олько-то? - сказал …гор. - ’ак ступай скорее: долго ли пропахнуть
пЯтнадцать верст.
- € рад бы ехать, да вишь дорога-то какаЯ. —ему и быть: уж с неделю
места, дождик так ливмЯ и льет.
- Њожет быть, впереди дорога лучше.
- Људа лучше! ‚ерсты за три до села, слышь ты, так благо, что вовсе
проезда нет.
- „а нет ли другой дороги? - спросил ђославлев.
- Ѓают, что лесом есть объезд. Љабы было у кого поспрошать, так можно
бы; а то дело к ночи: запропастишьсЯ так, что животу не рад будешь.
- Џостой! - вскричал …гор. - ‚он там, подле леса, едет кто-то верхом.
„огонЯй-ка его: может статьсЯ, он здешний. џмщик приударил лошадей, и через
несколько минут, подъехал к частому сосновому бору, они догнали верхового,
который, в провожании двух борзых собак, ехал потихоньку опушкой леса.
- ‚ладимир ‘ергеич! - сказал …гор, - да это никак, ловчий ЌиколаЯ
‘тепановича €жорского? Ќу, так и есть, он! ќй, урлов! здравствуй, любезный!
Ћхотник оглЯнулсЯ, повернул свою лошадь и подъехав к телеге, вскрикнул:
- —то это? Ђх, батюшка, ‚ладимир ‘ергеич это вы?
- Љак ты сюда заехал, Ђрхипыч? ‡ачем? - спросил …гор.
- Ђ вот видишь, зачем, - отвечал урлов показываЯ на двух зайцев,
которые висели у него в тороках.
- Ќу что, братец, все ли у вас благополучно? - спросил с приметной
робостию ђославлев. - ‚се ли здоровы?..
- ‚се, слава богу, батюшка, то есть ЏрасковьЯ ‘тепановна и обе барышни;
а об нашем барине мы ничего не знаем. Ћн изволил пойти в ополчение да и все
наши соседи - кто уехал в дальние деревни кто также пошел в ополчение. Ќу,
поверите ль, ‚ладимир ‘ергеич, весь уезд так опустел, что хоть шаром покати.
Ђ осень-та, кажетсЯ, будет знатнаЯ! да так-ни за копейку пропадет: и
поохотитьсЯ некому.
- Џослушай, брат, - перервал …гор. - где у вас объезд лесом? Ђ то,
говорЯт, дорога-то к селу больно плоха.
- „а так-то плоха, что и сказать нельзЯ. Ћбъездим лучше; а все, как
станете подъезжать к селу так - не роди мать на свете!.. грЯзь по ступицу.
‚от Я поеду подле вас да укажу, где надо своротить с дороги.
џмщик тронул лошадей, и наши путешественники дотащились шагом вперед.
- Ќу, сударь, - продолжал урлов - не чаЯли мы так скоро вас видеть. „а
что это? никак, у вас рука подвЯзана?
- „а: Я ранен.
- ‘лава богу, что еще в руку, батюшка. Ђ, чай сколько голов легло под
одним ‘моленском? Ќу, сударь, прогневалсЯ на нас господь! ’Яжкие времена!
‚от хоть через наш уезд, уж ехало, ехало смоленских обывателей. ‘ердечные! в
разор разорены! ЏоглЯдишь на иного помещика: едет, родимый, с женой да с
детьми, а куда? и сам не знает. ‚ерите ль богу, сердце изныло, глЯдЯ на их
слезы; и как гонЯют мимо нас этих пленных французов, то вот так бы их,
разбойников, и съел! ќх, сударь!.. Ђ ЏрасковьЯ-то ‘тепановна... бог ей
судьЯ!
- —то такое?..
- Ќе вам бы слушать, и не мне бы говорить! ‚едь она роднаЯ сестрица
нашего барина, а посмотрите-ка, что толкуют о ней в народе - уши вЯнут!..
ќкой срам, подумаешь!
- ’ы пугаешь менЯ!.. „а что такое?
- Џомните ли, сударь, месЯца два назад, как Я вывихнул ногу - вот, как
по милости вашей прометались все. собаки и русак ушел? Ђх, батюшка, ‚ладимир
‘ергеич, какое зло тогда менЯ взЯло!.. Џоставил родного в чистое поле, а
вы... Ќу, уж честил же Я вас - не погневайтесь!..
- •орошо, братец, хорошо; но дело не о том...
- Ќу, вот, сударь! џ провалЯлсЯ без ноги близко месЯца; вы изволили
уехать; заговорили о французах, о войне; вдруг слышу, что какого-то
заполоненного француза привезли в деревню к Џрасковье ‘тепановне. Ѓолен,
дискать, нельзЯ гнать с другими пленными! Љак будто бы у нас в городе и
острога нет...
- Ђ, это тот раненый полковник...
- Ђ черт его знает - полковник ли он или нет! Ћни все меж собой
запанибрата; платьем пообносились, так не узнаешь, кто капрал, кто генерал.
„а это бы еще ничего; отвели б ему фатеру где-нибудь на селе - в людской или
в передбаннике, а то - помилуйте!.. забралсЯ в барские хоромы да захватил
под себЯ всю половину покойного мужа Џрасковьи ‘тепановны. Ќу, пусть он
полковник, сударь; а все-таки француз, все пил кровь нашу; так какой, склад
русской барыне водить с ним компанию?
- Џослушай, урлов: и бог велит безоружного врага миловать, а особливо
когда он болен.
- „а уж он, сударь, давным-давно выздоровел. € посмотрите, как отъелсЯ;
какой стал гладкой - пострел бы его взЯл! Ѓык быком! € это бы не беда: пусть
бы он себе трескал, проклЯтый, да жирел вволю - черт с ним! „а знай сверчок
свой шесток; а то срамота-то какаЯ!.. ‚едь он ни дать ни взЯть стал нашим
помещиком.
- Љак помещиком?
- „а так же! ђасхаживает себе по хоромам из комнаты в комнату, курит из
господской пенковой трубки, которую покойник берег пуще своего глаза.
Џодавай ему того, другого; да как покрикивает на людей - словно барин какой.
Ђ как пойдет гулЯть по саду с барыней, так - господи боже мой! подбоченитсЯ,
закинет голову... Ќу черт ему не брат! џ старик, а и во мне кровь закипит
всЯкой раз, как с ним повстречаюсь - так руки и зудЯт! “х, батюшки!.. Љабы
волЯ да волЯ, хватил бы его рожном по боку, так перестал бы кочеврЯжитьсЯ!
подумаешь, сколько, чай, сгубил он православных, а русскаЯ барынЯ на руках
его носит!
- Џолно, урлов, не сердись. …сли он выздоровел, то, конечно, должно
его отправить в город; Я по-говорю об этом.
- Џоговорите, батюшка, а то, знаете ли? не ладно, видит бог, не ладно!
Ќа селе все мужички стали меж собой калЯкать: "—то, дискать, это? “ж
барынЯ-то наша не изменница ли какаЯ? Џоит и кормит злодеев наших". €
анагдась так было расшумаркались, что и приказчик места не нашел. "—то,
дискать, этому нехристю смотреть в зубы? в кольЯ его, ребЯта!" “ж кое-как
уговорил их батька ‚асилий. Џравда, с тех пор француз и носу не смеет на
улицу показывать; а барынЯ стала такаЯ ласковаЯ с отцом ‚асильем: в
неделю-то раз пЯть он обедает на господском дворе. Ћх, батюшка! недаром это!
‡наете ли, какой слух недавно прошел в народе?.. ‘трашно вымолвить!
- Ђ что такое?
- ѓоворЯт... не дай господи согрешить напрасно! - продолжал урлов,
понизив голос. - ѓоворЯт, будто бы стараЯ-то барынЯ хочет выйти замуж за
этого француза.
- Љакой вздор!
- Њожет статьсЯ, и вздор, батюшка; да ведь глотки никому не заткнешь; и
власть ваша, а дело на то походит. ЏалагеЯ Ќиколавна - невеста ваша, да она
недавно куда ж больна была, сердечнаЯ!
- —то ты говоришь?
- „а, сударь, захворала было не на шутку; но теперь, говорЯт, слава
богу, оправилась и стала повеселей. Ћльга Ќиколавна, как слышно, не очень
изволит жаловать этого француза; так на кого и подумать, как не на старую
барыню. Ђ она же, как говорЯт, ни пЯди от него не отстает и по-французскому
вот так и сыпет; день-деньской только и слышут люди: мусье да мусье, мадам
да мадам, шушуканье да шепотнЯ с утра до вечера. Ќу, волЯ ваша, а это все не
к добру! ‚едь бес-то силен, батюшка! долго ль до греха! „а и проклЯтый
француз... такаЯ диковинка!.. ‚идали мы всЯких мусьев и учителей: все народ
плюгавый, гроша не стоит; а этот пострел, кажетсЯ, француз, а какой бравый
детина!.. что грех таить, батюшка, стоит русского молодца. ‚от вы смеетесь,
‚ладимир ‘ергеич? Ђ смотрите, чтоб не пришлось нам всем плакать.
- Ќе бойсЯ, урлов: ты не знаешь, почему ЏрасковьЯ ‘тепановна так
ласкова с этим французом: ведь они давно уже знакомы.
- ‚от что?.. Ќу это как будто бы полегче; а все лучше, если бы его
отправили к команде. Ќе то времЯ, ‚ладимир ‘ергеич! —ай, слыхали пословицу:
"„ружба дружбой, а служба службой"! Ђ ведь чем же нам и послужить теперь
государю, как не тем, чтоб бить наповал эту саранчу заморскую. Ѓыл, батюшка,
и на их улице праздник: поили их, кормили, приголубливали, а теперь пора и в
дубье принЯть. Ќу вот, ‚ладимир ‘ергеич, и поворот, - продолжал старый
ловчий, остановив свою лошадь. - €звольте ехать прЯмо по этой просеке до
песочного врага; держитесь все правой руки, а там пойдет дорога налево; как
поравнЯетесь с деревЯнным крестом - изволите знать, что в сосновой роще?
- Љак незнать? - подхватил …гор. - ‚едь ты говоришь про тот крест, что
поставлен над могилою приказчика ’ерентьича, которого еще в пугачевщину на
этом самом месте извели казаки?
- Ќу да.
- ќх, брат! место-то неловкое. ѓоворЯт, будто бы по ночам видали, что
перед крестом теплитсЯ: свечка и сидит сам покойник.
- ‘лыхать-то об этом и Я слыхал, а сам не видывал. Ћт креста вы
проедете еще версты полторы, а там выедете на кладбище; вот тут пойдет опЯть
плохаЯ дорога, а против самой кладбищенской церкви - такаЯ трЯсина, что и
боже упаси! ‡абирайте уж лучше правее; по пашне хоть и бойко, да зато не
увЯзнете. Ќу, прощайте, батюшка, ‚ладимир ‘ергеич!
- Ђ ты куда, урлов?
- џ неподалеку отсюда переночую у приЯтелЯ на пчельнике. •очетсЯ завтра
пообшарить всю эту сторону; говорЯт, будто бы здесь третьего днЯ волка
видели. Џрощайте, батюшка! с богом! „а поторапливайтесь, а не то гроза вас
застигнет. Џосмотрите-ка, сударь, с полуден какие тучи напирают!
‚ самом деле, впереди все небо подернулось черными тучами, изредка
сверкала молниЯ, и хотЯ отдаленный гром едва был слышен, но листьЯ
шевелились на деревьЯх и воздух становилсЯ час от часу душнее. урлов
повернул свою лошадь, подкликал собак и пустилсЯ рысью назад по дороге; а
наши путешественники въехали в узкую просеку, котораЯ шла в самую средину
леса. Љазалось, с каждым шагом вперед лес становилсЯ все темнее; кругом
царствовала мертваЯ тишина. Ќесколько минут ничто не нарушало торжественного
безмолвиЯ ночи; путешественники молчали, колеса катились без шума по мЯгкой
дороге, и только от времени до времени сухой валежник хрустел под ногами
лошадей и раздавалсЯ легкой шорох от перебегающего через дорогу зайца.
- ќка ночка! - сказал наконец …гор. - Ќу, сударь, дай бог нам доехать
благополучно. Ќе знаю, как вы, а Я начинаю побаиватьсЯ. Ќу, если мы
заплутаемсЯ?
ђославлев не отвечал ни слова.
- Ћх, эти объезды! - продолжал вполголоса …гор, посматриваЯ робко во
все стороны, - терпеть их не могу: того и глЯди, заедешь туда, куда ворон и
костей не заносил. ‡десь, чай, и днем-то всегда сумерки, а теперь... - он
поднЯл глаза кверху, - ни одной звездочки на небе, поглЯдел кругом - все
темно: направо и налево сплошнаЯ стена из черных сосен, и кой-где высокие
березы, которые, несмотрЯ на темноту, белелись, как мертвецы в саванах.
Џрошло еще несколько минут, последний свет от потухающей зари исчез на
мрачных небесах, покрытых густыми облаками, и наступила совершеннаЯ темнота.
џмщик слез с телеги и пошел пешком подле лошадей, которые, робко передвигаЯ
ноги, едва подавались вперед. ‘ лишком час наши путешественники тащились
шагом. ђославлев молчал, а …гор, чтоб ободрЯть себЯ, посвистывал и понукал
лошадей.
- Ќу, что ж ты заснул, братец! - сказал он наконец Ямщику. - ‘адись да
погонЯй лошадей-та!
- „а, погонЯй!.. Ђ как наедешь на колоду. ‚ишь темнЯть какаЯ!
- ’ак затЯни песенку: все-таки будет повеселее.
- Љоль ты охоч до песен, так пой сам.
- Ђ ты что?
- „а!.. слышь ты, парень, до песен теперь! ’олько вынеси господь!..
’уда ли еще едем.
- —то ж ты за Ямщик, коли не знаешь, куда едешь? ‘мотри, брат! …сли ты
завезешь нас в какую-нибудь трущобу, так добром со мной не разделаешьсЯ.
- Ћй ли? ѓрози, брат, богатому - денежку даст, а с менЯ взЯтки-та
гладки. ‚едь Я вам баил, что обьезда не знаю.
- ‚ самом деле, не заплутались ли мы? - спросил ђославлев.
- Ќебось, барин! Ѓог милостив; авось как-нибудь выберемсЯ из леса.
’олько гроза-та нас застигнет; вон и дождик стал накрапывать.
Љрупные дождевые капли зашумели меж листьев; заколебались вершины
деревьев; ветер завыл, и вдруг все небо осветилось...
- ѓосподи помилуй! - сказал, перекрестЯсь, …гор. - ќкаЯ молниЯ, так и
палит!
‘ильный удар грома потрЯс все окрестности, и проливной дождь, вместе с
вихрем, заревел по лесу. ‚ысокие сосны гнулись, как тростник, с треском
ломались сучьЯ; глухой гул от падающего рекой дождЯ, пронзительный свист и
вой ветра сливались с беспрерывными ударами грома. Ќаши путешественники при
блеске ежеминутной молнии, котораЯ освещала им дорогу, продолжали медленно
подвигатьсЯ вперед.
- Џостой-ка, - сказал Ямщик …гору, - уж не овраг ли это? Џридержи-ка,
брат, лошадей, а Я пойду посмотрю.
Ћн сделал несколько шагов вперед меж частого кустарника и закричал:
- Ќу так и есть - овраг!
- Џосмотри, …гор! - сказал ђославлев, - мне показалось, что молниЯ
осветила вон там в стороне деревЯнный крест. ќто должна быть могила
’ерентьича - видишь? прЯмо за этой сосной?
- ‚ижу, сударь, вижу!.. - отвечал …гор прерывающимсЯ от страха голосом.
- Ђ видите ли вы?..
- —то такое?..
- Џосмотрите, посмотрите!.. вон опЯть!.. ѓосподи, помилуй нас
грешных!..
ЊолниЯ снова осветила крест, и ђославлеву показалось, что кто-то в
белом сидит на могиле и покачиваетсЯ из стороны в сторону.
- —то б это значило? - спросил он, слезаЯ с телеги. - Ќадобно подойти
поближе.
- —то вы? •ристос с вами! - вскричал …гор, схватив за руку своего
господина. - ђазве не видите, что это сам покойник в саване.
‚ продолжение этого короткого разговора все утихло: дождь перестал
идти, и ветер замолк. ‘ полминуты продолжалась эта грознаЯ тишина, и вдруг
ослепительнаЯ молниЯ, прорезав черные тучи, рассыпалась почти над головами
наших путешественников. ђославлев и …гор, оглушенные ужасным треском, едва
устоЯли на ногах, а лошади упали на колени. ‚ двадцати шагах от них, против
самого креста, задымилась сосна; тысЯчи огненных змеек пробежали по ее
сучьЯм; она вспыхнула, и Яркое пламЯ осветило всю окружность. „ождь снова
полилсЯ, и ветер забушевал между деревьЯми. ЌесмотрЯ на просьбы своего
слуги, ђославлев подошел к могиле; ни на ней, ни подле нее никого не было;
но что-то похожее на человеческой хохот сливалось вдали с воем ветра. Љогда
он возвратилсЯ к телеге, Ямщик стоЯл возле лошадей, которые дрожали, форкали
и жались одна к другой.
- —то делать, батюшка? - сказал Ямщик, - лошадки-то больно напугались.
‘мотри-ка, сердечные, так дрожкой и дрожат. “ж не переждать ли нам здесь? Ђ
то, сохрани господи, шарахнутсЯ да понесут по лесу, так косточек не сберешь.
- Џожалуй, переждем, - сказал ђославлев. - ЉажетсЯ гроза начинает
утихать.
- Ќу что, сударь? - спросил …гор, - вы подходили к могиле?
- ’ам никого нет.
- Џомилуйте! „а разве мы не видали?
- Ќам это показалось или, может быть... но в такую грозу... среди
леса... Ќет, мы, верно, принЯли какой-нибудь березовый пенек за человека.
…гор покачал головою и не отвечал ничего. Ѓолее получаса продолжалась
гроза; наконец все стало утихать; но впереди сверкала молниЯ и сбирались
новые тучи. Џутешественники двинулись вперед. “зкаЯ, извилистаЯ дорога, по
которой и днем не без труда можно было ехать, заставлЯла их почти на каждом
шаге останавливатьсЯ; колеса поминутно цеплЯлись за деревьЯ, упрЯжь рвалась,
и Ямщик стал уже громко поговаривать, что в село “тешино нет почтовой
дороги, что в другой раз он не повезет никого за казенные прогоны, и даже
обещанный рубль на водку утешил его не прежде, как они выехали совсем из
леса.
- ‚от, кажетсЯ, кладбищнаЯ церковь? - сказал ђославлев, указываЯ на
белое здание, которое при свите блеснувшей молнии отделилось от группы
деревьев, его окружающих.
- Ђ за ним полевее, - перервал …гор, - должно быть село. ‚ерно, все
спЯт! Ќи одного огонька не видно. џ думаю, уж поздно, сударь?
ђославлев вынул часы, подавил репетицию; она пробила одиннадцать часов
и три четверти.
- ‘коро полночь.
- ’ак, верно, теперь и на барском дворе почивают. Ќе проехать ли нам,
сударь, в дом к Ќиколаю ‘тепановичу?!
- Ќет: может быть, они еще не ложились. ќй! Ямщик! ступай скорей! џ дам
еще рубль на водку. џмщик погнал лошадей; но они едва могли бежать рысью по
грЯзной дороге, котораЯ с каждым шагом становилась хуже. ‚от наконец
путешественники доехали до кладбища. ЏоравнЯвшись с группою деревьев,
котораЯ стрех сторон закрывала церковь, извозчик позабыл о том, что
советовал им старый ловчий, - не свернул с дороги: колеса телеги увЯзли по
самую ступицу в грЯзь, и, несмотрЯ на его крики и удары, лошади стали.
Џробившись с четверть часа на одном месте, он объЯвил решительно, что без
посторонний помощи они никак не выдерутсЯ из грЯзи.
- „елать нечего, сударь! - сказал …гор, - оставайтесь здесь, а Я сбегаю
за народом.
- ‘тупай на мельницу: она в двух шагах отсюда.
- ‚ самом деле! ‚едь на ней живет всЯ семьЯ Ђрхипа-мельника. Џодождите,
сударь, мигом слетаю.
“ нас в ђоссии почти каждаЯ деревнЯ имеет свои изустные преданиЯ о
колдунах, мертвецах и привидениЯх, и тот, кто, будучи еще ребенком, живал в
деревне, верно, слыхал от своей кормилицы, мамушки или старого дЯдьки, как
страшно проходить ночью мимо кладбища, а особливо когда при нем есть
церковь. русской крестьЯнин, надев солдатскую суму, встречает беззаботно
смерть на неприЯтельской батарее или, не будучи солдатом, из одного
удальства пробежит но льду, который гнетсЯ под его ногами; но добровольно
никак не решитсЯ пройти ночью мимо кладбищной церкви; а почему весьма
натурально, что Ямщик, оставшись один подле молчаливого барина, с приметным
беспокойством посматривал на кладбище, которое расположено было шагах в
пЯтидесЯти от большой дороги.
ђославлев не понимал сам, что происходило в душе его; он не мог думать
без восторга о своем счастии, и в то же времЯ какаЯ-то непонЯтнаЯ тоска
сжимала его сердце; горел нетерпением прижать к груди своей Џолину и почти
радовалсЯ беспрестанным остановкам, отдалЯвшим минуту блаженства, о которой
недели две тому назад он едва смел мечтать, сидЯ перед огнем своего бивака.
Њы все любим предаватьсЯ надежде, верим слепо ее обещаниЯм, и почти всегда в
ту самую минуту, когда она готова превратитьсЯ в существенность, боЯзнь и
сомнение отравлЯют нашу радость. Ќе эту ли самую недоверчивость души к
земному нашему счастию мы называем предчувствием, разумеетсЯ, если
последствиЯ его оправдают? ‚ противном случае мы тотчас забываем, что сердце
предсказывало нам горе и что это предвещание не сбылось. Џогруженный в
глубокую задумчивость, ђославлев не замечал, что несколько уже минут Ямщик
стоЯл неподвижно на одном месте и, дрожа всем телом, смотрел на кладбищную
церковь.
- Ѓарин! а барин!.. - прошептал он наконец трепещущим голосом, - что
это такое?..
- —то ты, братец? - спросил ђославлев.
- „а неужели, батюшка, не слышите? —у!.. Ќаше место свЯто!..
- Џостой!.. в самом деле... церковное пение... ѓде ж это поют?..
- Љак где? Ќа кладбище. ‚он опЯть!.. ‘ нами крестнаЯ сила!.. Ћх,
неловко, кормилец!..
- Њожет быть, похороны?..
- „а разве, батюшка, по ночам кого отпевают?
- ќто в самом деле странно!.. Џобудь у лошадей! - сказал ђославлев,
слезаЯ с телеги и взЯв под плечо свою саблю.
- Ђх, батюшка барин!.. да как же Я останусь-то один?
- Ќебось, братец: мертвецы через дорогу не перебегают, - сказал с
улыбкою ђославлев.
- ѓлЯдь-ка, барин!.. - закричал Ямщик, - глЯдь! вон и огонек в окне
показалсЯ - свЯт, свЯт!.. “х, батюшки!.. Ђжно мороз по коже подирает!.. Људа
это нелегкаЯ его понесла? - продолжал он, глЯдЯ вслед за уходЯщим
ђославлевым. - Ќу, несдобровать ему!.. ќкой угар, подумаешь!.. € молитвы не
творит!..
ђославлев перелез через плетень, которым обнесено было кладбище. ‘
трудом пробираЯсь между могил, он не слышал уже пениЯ, но видел Ясно, что
внутренность церкви освещена; ему показалось даже, что в одном углу
церковного погоста что-то чернелось и раздавалсЯ шорох, похожий на топот
лошадей, которые не стоЯт смирно на одном месте. —тоб заглЯнуть во
внутренность церкви, надобно было непременно взойти на высокую паперть по
крутой и узкой лестнице. …два он успел шатнуть на первую ступеньку, как
вдруг у самых ног его кто-то прохрипел диким голосом: "’ише ты! Ќе дави
живых людей; Я еще не умерла". ђославлев невольно отскочил назад и схватилсЯ
за рукоЯтку своей сабли; но в ту же самую минуту блеснула молниЯ и осветила
сидЯщую на лестнице женщину в белом сарафане, с распущенными по плечам
волосами. Ћна щелкала зубами, и глаза ее сверкали ужасным образом.
- ќто ты, ”едора? - сказал ђославлев, узнав сумасшедшую. - —то ты здесь
делаешь?
- ‚естимо что: пришла на похороны.
- Љакие похороны?..
- ЏоглЯди в окно, так сам увидишь. —у!.. слышишь? Џоют со свЯтыми
упокой.
- „а, точно поют! Ќо это совсем не похоронный напев... напротив... мне
кажетсЯ... - ђославлев не мог кончить: невольный трепет пробежал по всем его
членам. ’ак он не ошибаетсЯ... до его слуха долетели звуки и слова, не
оставлЯющие никакого сомнениЯ...
- Ѓоже мой! - вскричал он, - это венчальный обрЯд... на кладбище... в
полночь!.. €так, урлов говорил правду... ЌесчастнаЯ! что она делает!..
- ’е!.. тише!.. - перервала безумнаЯ. - Ќе кричи! помешаешь отпевать!..
—у! слышишь, затЯнули вечную памЯть!.. „а постой! куда ты? - продолжала она,
схватив за руку ђославлева. - Џодождем здесь; как вынесут, так мы проводим
ее до могилы.
ђославлев, от которого сумасшедшаЯ не отставала, вбежал на паперть и
остановилсЯ у первого окна. ‚нутренность церкви была слабо освещена
несколькими свечами, поставленными в паникадила; впереди амвона, перед
налоем, стоЯл свЯщенник в полном облачении; против него жених и невеста, оба
в венцах; а позади, подле самого окна, две женщины, закутанные в салопы.
Љазалось, одна из них горько плакала. ђославлев, к которому они так же, как
невеста и жених, стоЯли спиною, не мог этого видеть, но слышал ее рыданиЯ.
ќти две женщины, без сомнениЯ, Џолина и Ћленька. ‚ женихе нетрудно было
узнать по иностранному мундиру пленного французского полковника; но его
невеста?.. Ћна не походит на ‹идину... нет!.. эта тонкаЯ талиЯ, эти
распущенные по плечам локоны! Ѓоже мой!.. неужели Ћленька?.. ‚от свЯщенник
берет жениха и невесту за руки, чтоб обвести вокруг налоЯ... они идут...
поравнЯлись с царскими вратами... остановились... вот начинают доканчивать
круг... свет от лампады, висЯщей перед ‘пасителем, падает прЯмо на лицо
невесты... "Њилосердый боже!.. Џолина!!!" ‚ эту самую минуту ЯркаЯ молниЯ
осветила небеса, ужасный удар грома потрЯс всю церковь; но ђославлев не
видел и не слышал ничего; сердце его окаменело, дыханье прервалось... вдруг
всЯ кровь закипела в его жилах; как исступленный, он бросилсЯ к церковным
дверЯм: они заперты. ‚ совершенном неистовстве, скрежеща зубами, он
ухватилсЯ за железную скобу; но от сильного напрЯжениЯ перевЯзки лопнули на
руке его, кровь хлынула ручьем из раны, и он лишилсЯ всех чувств.
ЋбрЯд венчаньЯ кончилсЯ; церковные двери отворЯлись. ‚переди молодых
шел свЯщенник в провожании дьЯчка, который нес фонарь; он поднЯл уже ногу,
чтоб переступить через порог, и вдруг с громким восклицанием отскочил назад:
у самых церковных дверей лежал человек, облитый кровью; в головах у него
сидела сумасшедшаЯ ”едора.
- ѓосподи помилуй! —то это такое? - сказал свЯщенник. - ќй, ”илипп!
посвети!.. Ѓоже мой! - продолжал он, - русский офицер!
- € весь пол в крови! - воскликнула Џолина.
- ’ак что ж? - сказала ”едора, устремив сверкающий взор на Џолину. -
Ќебось, ступай смелее! —его тебе жалеть: ведь это русскаЯ кровь!
„ьЯчок нагнулсЯ и осветил фонарем бледное лицо ђославлева.
- Џраведный боже!.. ђославлев!.. - вскричала Ћленька.
- ђославлев! - повторила ужасным голосом Џолина. - Ћн жив еще?..
- Ќет, умер! - перервала безумнаЯ. - Њилости просим на похороны. - € ее
дикой хохот заглушил отчаЯнный вопль Џолины.

глава VI

—асу в шестом утра, в просторной и светлой комнате, у самого изголовьЯ
постели, накоторой лежал не пришедший еще в чувство ђославлев сидела молодаЯ
девушка; глубокаЯ, неизъЯснимаЯ горесть изображалась на бледном лице ее.
Џодле нее стоЯл знакомый уже нам домашний лекарь €жорского; он держал
больного за руку и смотрел с большим вниманием на безжизненное лицо его. “
дверей комнаты стоЯл …гор и поглЯдывал с беспокойным и вопрошающим видом на
лекарЯ.
- ‘лава богу! - сказал сей последний, - пульс начинает битьсЯ сильнее;
вот и краска в лице показалась; через несколько минут он должен очнутьсЯ.
- Ќо как вы думаете, - спросила робким голосом молодаЯ девушка, - этот
обморок не будет ли иметь опасных последствий?
- ’еперь ничего нельзЯ сказать, Ћльга Ќиколаевна! …сли причиною
обморока была только одна потерЯ крови, то несколько дней покоЯ... но вот,
кажетсЯ, он приходит в себЯ...
- џ не могу долее здесь оставатьсЯ, - сказала Ћленька, вставаЯ, - но
ради бога! если он будет чувствовать себЯ дурно, пришлите мне сказать...
Ќесчастный!.. - Ћна закрыла руками лицо свое и вышла поспешно из комнаты.
- Џобудь с своим барином, - сказал …гору лекарь, уходЯ вслед за
Ћленькой, - а Я сбегаю в аптеку и приготовлю лекарство, которое подкрепит
его силы.
ђославлев открыл глаза, привстал и с удивлением посмотрел вокруг себЯ.
- —то это?.. - спросил он тихим голосам. - ѓде Я?
- ‚ доме у ЌиколаЯ ‘тепановича, сударь! - отвечал …гор, подойдЯ к
постели.
- “ какого ЌиколаЯ ‘тепановича?..
- €жорского, сударь!
- €жорского?.. - повторЯл ђославлев. - Ђх да, знаю!.. €жорского!.. Ќо
зачем мы здесь?.. когда приехали?.. џ ничего не помню... Џостой!.. Њне
кажетсЯ, вчера Я заснул в телеге!.. „а! точно так!.. гроза... кладбище...
сумасшедшаЯ ”едора... Ѓоже мой!.. свадьба! Ђх, …гор! какой Я видел страшный
сон!
…гор поглЯдел с сожалением на своего господина и, покачав печально
головою, сказал:
- —то об этом говорить, сударь! успокойтесь! ‚ы не очень здоровы.
- Љто? Я? „а! Я чувствую какую-то слабость... Ќо Я не могу понЯть, длЯ
чего мы здесь, а не там?.. Џостой! мне помнитсЯ, что лошади стали... ты
пошел за людьми... да, да! Я не во сне это видел, - и вдруг мы очутились
здесь. „а что ж ты молчишь?
- ’о-то, сударь! вы изволите смеЯтьсЯ над нашим братом: и дурачье-то
мы, и всЯкому вздору верим; а кабы вы сами не ходили вчерась на кладбище...
- Љак! - вскричал ђославлев, - так Я был на кладбище?.. џ видел это не
во сне?.. Ќу что же? говори, говори!.. - продолжал он, вскочив с постели;
бледные щеки его вспыхнули, глаза сверкали; казалось, все силы его
возвратились.
- “спокойтесь, сударь! - сказал …гор.- - ЏрисЯдьте! Я все вам расскажу.
- ‚се?
- „а, сударь, все, что знаю. ‚чера ночью, против самой кладбищной
церкви, наши лошади стали, а телега так завЯзла в грЯзи, что и колес было не
видно. џ пошел на мельницу за народом, а вы остались на. дороге одни с
Ямщиком.
- „а, точно так. ѓовори, говори!..
- џ пришел на мельницу; уж стучал, стучал, насилу достучалсЯ; видно,
Ђрхип хватил за ужином через край бражки. џ сбиралсЯ уж выбить окно...
глЯдь! слава богу, проснулись. Џока Я им толковал, в чем дело, пока вздули
огонь и Ђрхип с своими ребЯтами одевалсЯ, прошло этак с полчаса времени;
Ђрхип засветил фонарь, и мы вчетвером отправились на дорогу. Џриходим -
телега стоит на прежнем месте, а ни вас, ни Ямщика нет. —то за причина
такаЯ?.. Њы принЯлись кричать: смотрим, лезет кто-то из-за куста... Ямщик!
лица нет на парне, дрожкой дрожит. "—то ты, братец? - спросил Я, - где
барин?" ‚от он собралсЯ с духом и стал нам рассказывать; да видно, со
страстей Язык-то у него отнЯлсЯ: уж он мЯмлил, мЯмлил, насилу понЯли, что в
кладбищной церкви мертвецы пели всенощную, что вы пошли их слушать, что
вдруг у самой церкви и закричали и захохотали; потом что-то зашумело,
покатилось, раздалсЯ свист, гам и конской топот; что один мертвец, весь в
белом, перелез через плетень, затЯнул во все горло: со свЯтыми упокой - и
побежал прЯмо к телеге; что он, видЯ беду неминучую, кинулсЯ за куст, упал
ничком наземь и вплоть до нашего прихода творил молитву. Ќу, сударь, грех
таить, от этих слов у всех нас волосы стали дыбом. —то делать? €дти искать
вас на кладбище?.. ‚четвером Я и самого черта не испугаюсь; да Ђрхип-то стал
переминатьсЯ ребЯта его также сробели: нейдут, да и только! ‚от Я подумал,
перекрестилсЯ и только что хотел пуститьсЯ один на волю божью, как вдруг
слышим - кто-то скачет к нам по дороге. Џодскакал - глЯжу: €ван Џетров,
слуга Џрасковьи ‘тепановны. Ћн сказал нам, что вы здесь, что вас нашли у
кладбищной церкви, что вы лежите без памЯти; а как нашли? кто нашел? толку
не мог добитьсЯ. ‚от, сударь, все, что Я знаю.
‚ продолжение сего разговора ђославлев несколько раз менЯлсЯ в лице.
- €так... - сказал он. - €так... нет сомненьЯ... все то, что Я видел...
- Ђ что вы видели, сударь? - спросил с любопытством …гор.
- џ видел мою невесту...
- ‚ашу невесту? ‚ кладбищной церкви! в полночь? •ристос с вами, сударь!
—то вы? ‚ам померещилось!
- ‚ венце перед налоем...
- ѓосподи помилуй!.. „а это демонское наваждение...
- Ђх, …гор! если б в самом деле какой-нибудь злой дух...
- Ђ что ж вы думаете? ‚едь сатана хитер, сударь, хоть кого из ума
выведет. Ќу, помилуйте, как могли вы видеть Џалагею Ќиколаевну на кладбище,
когда она нездорова и лежит в постеле?
- —то ты говоришь?.. Џочему ты знаешь?
- ‘ию минуту сестрица ее изволила говорить с лекарем.
- Ћленька здесь? ѓде ж она?
- “ехала домой. Ћна всю ночь сидела подле вашей кровати; а уж как
плакала! ѓосподи боже мой!.. откуда слезы брались! Ћна изволила оставить вам
письмо.
- Џисьмо? Џодай, подай!..
…гор взЯл со стола запечатанное письмо и подал его своему господину.
- Ћт Џолины!.. - вскричал ђославлев. Ћн, сорвав печать, развернул
дрожащей рукою письмо. •олодный пот покрыл помертвевшее лицо его, глаза
искали слов... но сначала он не мог разобрать ничего: все строчки казались
перемешанными, все буквы не на своих местах, наконец с величайшим трудом он
прочел следующее:
"‚ы должны ненавидеть... нет! Я не достойна вашей ненависти: это
чувство слишком близко любви; вы должны, вы имеете полное право презирать
менЯ. Ќе смею надеЯтьсЯ, что, открыв вам ужасную тайну, которую думала
унести с собой в могилу, Я заставлю вас пожалеть обо мне. џ вас не знала
еще, ђославлев, когда полюбила того, кому принадлежу теперь навсегда. Ћн
любил менЯ, но тогда он не мог еще быть моим мужем. џ не могла даже мечтать,
что встречусь с ним в здешнем мире, и, несмотрЯ на это, желаниЯ матушки,
просьбы сестры моей, ничто не поколебало бы моего намерениЯ остатьсЯ вечно
свободною; но бескорыстнаЯ любовь ваша, ваше терпенье, постоЯнство, делание
видеть счастливым человека, к которому дружба моЯ была так же беспредельна,
как и любовь к нему, - вот что сделало менЯ виновною. ЃезумнаЯ! Я обманывала
сама себЯ! џ думала, что, видЯ вас благополучным, менее буду несчастлива;
что, произнесЯ клЯтву любить вас одного, при помощи божией, Я забуду все
прошедшее; что образ того, кто преследовал менЯ наЯву и во сне, о ком Я не
могла и думать без преступлениЯ, изгладитсЯ навсегда из моей памЯти. џ
согласилась принадлежать вам и, клЯнусь богом, не изменила бы моему
обещанию, если бы он встретилсЯ со мною во всем прежнем своем блеске,
благолучный, одаренный всем, чему завидуют в свете. Ќо он ЯвилсЯ предо мною
покрытый ранами, несчастный, всеми оставленный и с прежней любовью в сердце!
Љазалось, сами небеса желали соединить нас - он мог располагать своей рукою,
и вы, ђославлев, вы сами показали ему дорогу в дом наш!.."
- „овольно! - вскричал ђославлев, сжимаЯ с судорожным движением в руке
своей измЯтое письмо. - —его еще мне надобно? …гор! лошадей!
- Љак, сударь? ‚ы хотите ехать?
- „а!
- Ќе видев вашей невесты?
- Њолчи!
- Џомилуйте, сударь! Љак вам ехать сегоднЯ?
- „а! сегоднЯ... сейчас... сию минуту!..
- Ќо куда, сударь? Љ нам в деревню?
- Ќет! здесь мне душно... „альше, дальше! ’уда, где Я могу утонуть в
крови злодеев-французов.
- ѓоворЯт, сударь, что они недалеко от Њосквы.
- Ќедалеко? €так, в Њоскву!
- Ђ рана ваша?
- Ќе бойсЯ! џ умру не от нее. ‘тупай скорее! џмщик, который нас привез,
верно, еще не уехал. —тоб чрез полчаса нас здесь не было. Ќи слова более! -
продолжал ђославлев, замечаЯ, что …гор готовилсЯ снова возражать, - Я
приказываю тебе! Џостой! ‚ынь из шкатулки лист бумаги и чернильницу. џ хочу,
Я должен отвечать ей. ’еперь ступай за лошадьми, - прибавил он, когда слуга
исполнил его приказание.
- Ќо если Ямщик попросит двойные прогоны?
- „ай вчетверо, но чтоб чрез полчаса нас здесь не было.
…гор вышел, а ђославлев начал писать следующее: "џ не дочитал письма
вашего. ‚ы графинЯ ‘еникур, жена пленного француза, - на что мне знать
остальное? Ќе о себе хочу Я говорить - моЯ участь решена: смерть возвратит
мне спокойствие; она потушит адское пламЯ, которое горит теперь в груди
моей; но вы!.. ‘лушайте приговор ваш! ‚ы не умрете ни от стыда, ни от
раскаЯниЯ; проклЯтие всех русских, которое прогремит над преступной главой
вашей, не убьет вас - нет! вы станете жить. Џрижав к сердцу обагренную
кровью русских, кровью братьев ваших, руку мужа, вы пойдете вместе с ним по
пути, устланному трупами ваших соотечественников. ’оржествуйте вместе с ним
каждую победу злодеев наших! ‡абудьте, что вы русскаЯ, забудьте бога... „а!
вы должны выбирать одно из двух: или вовсе забыть его, или молить, чтоб он
помог французам погубить ђоссию. ‚ этой смертной борьбе нет средины или мы,
или французы должны погибнуть; а вы - жена француза! “мрите, несчастнаЯ,
умрите сегоднЯ, если можно, - Я желаю этого. „а, Џолина, Я молю об этом
бога... џ чувствую... да, Я чувствую, что еще люблю вас!.."
ђославлев перестал писать; крупные слезы покатились градом по лицу его.
- Ђ! ‚ладимир ‘ергеевич! - сказал лекарь, входЯ в комнату, - вы уж и
встали? Ќу что, как вы себЯ чувствуете?
ђославлев закрыл платком глаза и не отвечал ни слова. ‹екарь взЯл его
за руку и, поглЯдев на него с состраданием, повторил свой вопрос.
- џ здоров, - отвечал ђославлев, - и сейчас еду.
- —то вы? Љак это можно? “ вас жар.
- ‚ы ошибаетесь, - перервал ђославлев, положив руку на грудь свою.
- ‡десь холодно, как в могиле.
- ‚ам надобен покой.
- Ќе бойтесь! - сказал с горькой улыбкою Pocлавлев. - џ найду его.
- Ќо по крайней мере, примите это лекарство и дайте мне перевЯзать вашу
руку.
- €, полноте! на что это? џ могу еще владеть саблею. ЃлагодарЯ бога
праваЯ рука моЯ цела; не бойтесь, она найдет еще дорогу к сердцу каждого
француза. Ќу что? - продолжал ђославлев, обращаЯсь к вошедшему …гору. - —то
лошади?
- Џривел, сударь!
ђославлев встал и, шатаЯсь, подошел к лекарю.
- ‚от письмо к Џалагее Ќиколаевне, - сказал он. - Џотрудитесь отдать
его. Џрощайте!
‹екарь взЯл молча письмо и вышел вслед за ђославлевым на крыльцо.
- Џрощайте, прощайте... - повторЯл ђославлев, садЯсь в телегу. -
‘кажите ей... Ќет! не говорите ничего!..
- џ сегоднЯ поутру ее видел, - сказал вполголоса лекарь, - и если б вы
на нее взглЯнули... Ђх, ‚ладимир ‘ергеевич! она несчастнее вас!
- ‘лава богу! €так, этот француз не совсем еще задушил в ней совесть!
- џ лекарь, ‚ладимир ‘ергеевич; Я привык видеть горесть и отчаЯние; но
клЯнусь вам богом, в жизнь мою не видывал ничего ужаснее. Ћна в полной
памЯти, а говорит беспрестанно о церковной паперти; видит везде кровь,
сумасшедшую ”едору; то хохочет, то стонет, как умирающаЯ; а слезы не
льютсЯ...
- ‘тупай! - закричал ђославлев. €звозчик тронул лошадей. - Ќет, нет!
постой! €так, она очень несчастлива? - продолжал он, обращаЯсь к лекарю, -
Ћчень?.. Џослушайте! скажите ей, что Я здоров... что она.. подайте назад мое
письмо.
‹екарь подал ему письмо; ђославлев схватил его, изорвал и закричал
извозчику:
- ЏЯть рублей на водку, но до самой станции вскачь - пошел!
Њенее чем в два часа примчались они на первую станцию. ђославлев,
несмотрЯ на убеждениЯ своего слуги, не хотел отдохнуть; он уверЯл, что
чувствует себЯ совершенно здоровым; но его пылающие щеки, дикой, беспокойный
взглЯд - все доказывало, что сильнаЯ горЯчка начинает свирепствовать в крови
его. Џеременив лошадей, они поскакали далее. Ќе более двадцати верст
оставалось до Њосквы. Ћни не обогнали никого, но почти на каждой версте
встречались с ними проезжие; не слышно было веселых песен извозчиков; молча,
как в похоронном ходу, тЯнулись по большой Њосковской дороге целые обозы
экипажей. Њногие из проезжающих, идЯ задумчиво: подле карет своих, обращали
от времени до времени свой тоскливый взглЯд туда, где позади их осталась
опустевшаЯ Њосква. Ѓыть может, они в последний раз простились с нею. €х
пасмурные лица казались еще грустнее от противуположности с веселыми и
беззаботными лицами детей, которые, выглЯдываЯ из дорожных экипажей, с
шумной радостью любовались открытыми полЯми и зеленеющимсЯ лесом.
- —то это, барин? - сказал …гор, - никак, из Њосквы все выбираютсЯ?
Џосмотрите-ка вперед - повозок-то, карет!.. ‚идимо-невидимо! Ћх, сударь!
знать, уже французы недалеко от Њосквы.
- Ђх, как бы Я желал этого! - сказал ђославлев.
- —то вы? •ристос с вами! ќх, барин, барин! не хороши у вас глаза: вы
точно нездоровы.
- €, врешь! Я совершенно здоров; но мне душно... здесь все так тихо,
мертво... ‚ Њоскву, скорей в Њоскву!.. ’ам наши войска, там скоро будут
французы... там, на развалинах ее, решитсЯ судьба ђоссии... там... „а, …гор!
там мне будет легче... Џошел!..
…гор покачал печально головою.
- Џослушайте, ‚ладимир ‘ергеич, - сказал он, - не приостановитьсЯ ли
нам где-нибудь? Њне кажетсЯ, у вас жар.
- „а! Њне что-то душно, жарко; здесь и воздух менЯ давит.
- ‚от Ямщик будет спускать с горы, а вы пройдитесь пешком, сударь; это
вас поосвежит.
ђославлев слез с телеги и, пройдЯ несколько шагов по дороге, вдруг
остановилсЯ.
- ‘лышишь, …гор? - сказал он, - выстрел, другой!..
- ‚ерно, кто-нибудь охотитсЯ.
- - …ще!.. еще!.. Ќет, это перестрелка!.. ѓде моЯ саблЯ?
- Џомилуйте, сударь! „а здесь слыхом не слыхать о французах. Ќе казаки
ли шалЯт?.. ѓоворЯт, здесь их целые партии разъезжают. Ќу вот, изволите
видеть? ‚он из-за леса-то показались, с пиками. Ќу, так и есть - казаки.
‘ полверсты от того места, где стоЯл ђославлев, выехали на большую
дорогу человек сто казаков и почти столько же гусар. ‚переди отрЯда ехали
двое офицеров: один высокого роста, в белой кавалерийской фуражке и бурке;
другой среднего роста, в кожаном картузе и зеленом спензере (куртка (от
англ. spencer)) с черным артиллерийским воротником; седло, мундштук и всЯ
сбруЯ на его лошади были французские. Љогда отрЯд поравнЯлсЯ с нашими
проезжими, то офицер в зеленом спензере, взглЯнув на ђославлева, остановил
лошадь, приподнЯл вежливо картуз и сказал:
- …сли не ошибаюсь, мы с вами не в первый раз встречаемсЯ?
ђославлев тотчас узнал в сем незнакомце молчаливого офицера, с которым
месЯца три тому назад готов был стрелЯтьсЯ в зверинце –арского ‘ела; но
теперь ђославлев с радостию протЯнул ему руку: он вполне разделЯл с ним всю
ненависть его к французам.
- Ќу вот, - продолжал артиллерийской офицер, - предсказание мое сбылось
вы в мундире, с подвЯзанной рукой и, верно, теперь не станете стрелЯтьсЯ со
мною, чтоб спасти не только одного, но целую сотню французов.
- Ћ, в этом вы можете быть уверены! - отвечал ђославлев, и глаза его
заблистали бешенством. - Ђх! если б Я мог утонуть в крови этих извергов!..
Ћфицер улыбнулсЯ.
- ‚от так-то лучше! - сказал он. - ’олько вы напрасно горЯчитесь: их
должно всех душить без пощады; переводить, как мух; но сердитьсЯ на них...
€, полноте! ‘ердитьсЯ нездорово! Људа вы едете?
- ‚ Њоскву.
- …сли длЯ того, чтоб лечитьсЯ, то Я советовал бы вам поехать в другое
место. Ѓлиз Њожайска было генеральное сражение, наши войска отступают, и,
может быть, днЯ через четыре французы будут у Њосквы.
- ’ем лучше! ’ам должна решитьсЯ судьба нашего отечества, и если Я не
увижу гибели всех французов, то, по крайней мере, умру на развалинах Њосквы.
- Ђ если Њоскву уступЯт без боЯ?
- Ѓез боЯ? Ќашу древнюю столицу?
- —то ж тут удивительного? ‚едь город без жителей - то же, что тело без
души. Џусть французы завладеют этим трупом, лишь только бы нам удалось
похоронить их вместе.
- Љак? ‚ы думаете?..
- „а тут и думать нечего. Ћтпоем за один раз вечную памЯть и Њоскве и
французам, так дело и кончено. Њы, русские, дележа не любим: не наше, так
ничье! Љак на прощанье зажгут со всех четырех концов Њоскву, так французам
пожива будет небольшаЯ; побарЯтсЯ, поважничают денька три, а там и есть
захочетсЯ; а длЯ этого надобно фуражировать. Њилости просим!.. ’о-то будет
потеха! Ћни начнут рыскать во круг Њосквы, как голодные волки, а мы станем
охотитьсЯ. —его другого, а за одно поручитьсЯ можно: немного из этих
фуражиров воротЯтсЯ во ”ранцию.
- €так, вы полагаете, что партизанскаЯ война...
- Ќе знаю, что вперед, а теперь это самое лучшее средство поравнЯть
наши силы. „а вот, например, у менЯ всего сотни две молодцов; а если б вы
знали, сколько они передушили французов; до сих пор уж человек по десЯти на
брата досталось. Џравда, народ-то у менЯ славный! - прибавил артиллерийской
офицер с ужасной улыбкою, - все ребЯта беспардонные; сантиментальных нет!
- Ќеужели вы в плен не берете?
- ‘лучаетсЯ. ‚от третьего днЯ мы захватили человек двадцать, хотелось
было доставить их в главную квартиру, да надоело таскать с собою. џ бросил
их на дороге, недалеко отсюда.
- Ѓез всЯкого конвоЯ?
- € что за беда! €х приберет земскаЯ полициЯ. Ќу, что? ‚ы все-таки
поедете в Њоскву?
- Ќепременно. ‚ы можете думать, что вам угодно; но Я уверен: ее не
отдадут без боЯ. Њожет ли быть, чтоб эта древнЯЯ столица царей русских, этот
первопрестольный город...
- Џервопрестольный город!.. ’ак что ж? ђазве его никогда не жгли и не
грабили то полЯки, то татары? Џускай потешатсЯ и французы! Џрежние гости
дорого за это заплатили, поплатЯтсЯ и эти. Љонечно, патриоты вздохнут о
Љремле, барыни о Љузнецком мосте, чувствительные люди о всей Њоскве -
расплачутсЯ, разревутсЯ, а там начнут снова строить дома, и через десЯть лет
Њосква будет опЯть Њосквою. „а только уж в другой раз французы не захотЯт в
ней гостить. Ќу, прощайте!.. Ђ право, Я советовал бы вам не ездить в Њоскву.
‚ам надо полечитьсЯ: лицо у вас вовсе не хорошо.
- ќто ничего: два днЯ покоЯ, потом сраженье под Њосквой, и Я буду
совершенно здоров. Џрощайте!
ђославлев сел в телегу и отправилсЯ далее. ‘ каждым шагом вперед
большаЯ дорога становилась похожее на проезжую улицу: сотни пешеходцев
пробирались полЯми и опереживали длинные обозы, которые медленно тащились по
большой дороге. Љогда наши путешественники поравнЯлись с лесом, то …гор
заметил большую толпу разного состоЯниЯ проходЯщих, которые, казалось, с
любопытством теснились вокруг одного места, подле самой опушки леса.
Ќесколько минут он смотрел внимательно в эту сторону, вдруг толпа
раздвинулась, и …гор вскричал с ужасом:
- Џосмотрите-ка, сударь, посмотрите! ”ранцузы!
- ”ранцузы! - повторил ђославлев, схватЯсь за рукоЯтку своей сабли. -
ѓде?..
- „а разве не видите, сударь? ‚он налево-то, подле самого леса.
- Ѓоже мой! - вскричал ђославлев, закрыв рукою глаза. - Ѓоже мой! -
повторил он с невольным содроганием. - џ сам... да, Я ненавижу французов; но
расстреливать хладнокровно беззащитных пленных!.. Ќет! это ужасно!..
- €, барин, что об них жалеть! - сказал Ямщик, - буЯны!.. Ђ кучка
порЯдочнаЯ! Џосмотрите-ка, сударь, сколько их навалено.
- Џроезжай скорей! - закричал ђославлев. - Џошел!
€звозчик нехотЯ погнал лошадей и, беспрестанно оглЯдываЯсь назад,
посматривал с удивлением на русского офицера, который не радовалсЯ, а
казалось, горевал, видЯ убитых французов. ђославлев слабел приметным
образом, голова его пылала, дыханье спиралось в груди; все предметы
представлЯлись в каком-то смешанном, беспорЯдочном виде, и холодный осенний
воздух казалсЯ ему палЯщим зноем.
—ерез час сверкнул вдали позлащенный крест €вана ‚еликого, через
несколько минут показались главы соборных храмов, и древнЯЯ столица, сердце,
мать ђоссии - Њосква, разостлалась широкой скатертью по необозримой равнине,
усеЯнной обширными садами. Њосква-река, извиваЯсь, текла посреди холмистых
берегов своих; но бесчисленные барки, плоты и суда не пестрили ее гладкой
поверхности; ветер не доносил до проезжающих отдаленный гул и невнЯтный, но
исполненный жизни говор многолюдного города; по большим дорогам шумел и
толпилсЯ народ; но Њосква, как жертва, обреченнаЯ на заклание, была
безмолвна. €зредка, кой-где, дымились трубы, и, как черный погребальный
креп, густой туман висел над кровлЯми опустевших домов. Ђх, скоро, скоро,
кормилица ђоссии - Њосква, скоро прольютсЯ по твоим осиротевшим улицам
пламенные реки; свЯтотатственнаЯ рука врагов сорвет крест с твоей соборной
колокольни, разрушит стены свЯщенного ЉремлЯ, осквернит твои древние храмы;
но русские всегда возлагали надежду на господа, и ты воскреснешь, Њосква,
как обновленное, младое солнце, ты снова взойдешь на небеса ђоссии; а враги
твои... Ђх! вы не воскреснете, несчастные жертвы властолюбиЯ: воины,
поседевшие в боЯх; юноши, краса и надежда ”ранции; вы не обнимете родных
своих! ‚аши кости, рассеЯнные по обширным полЯм нашим, запашутсЯ сохою, и
долго, долго изустнаЯ повесть об ужасной смерти вашей будет приводить в
трепет каждого иноземца!

ѓ‹Ђ‚Ђ VII

ђано поутру, на высоком и утесистом берегу Њосквы-реки, в том самом
месте, где „рагомиловский мост соединЯет Ямскую слободу с городом, стоЯли и
сидели отдельными группами человек пЯтьдесЯт, разного состоЯниЯ, людей;
внизу весь мост был усыпан любопытными, и вплоть до самой ‘моленской
заставы, по всей слободе, как на гулЯнье, шумели и пестрелись густые толпы
народные. Џо ‘моленской дороге отступали наши войска, через ‘моленскую
заставу проезжали курьеры с известиЯми из большой армии; а посему все
оставшиесЯ жители московские спешили к „рагомиловскому мосту, чтоб узнать
скорее об участи нашего войска. ЏоследствиЯ Ѓородинского сражениЯ были еще
неизвестны; но грозные слухи о приближении французов к Њоскве становились с
каждым днем вероподобнее. ‚от вдали зазвенел колокольчик, раздалсЯ шум, по
слободе от заставы несетсЯ тройка курьерских, народ зашевелилсЯ, закипел,
толпы сдвинулись, и Ямщик должен был поневоле остановить лошадей.
- —то вы, ребЯта? - закричал курьер. - Џосторонитесь!
- Ќет, нет! - загремели тысЯчи голосов, - скажи прежде, что наши?
- ‚ам это объЯвЯт.
- Ќет! ты едешь из армии - говори!.. —то светлейший?.. что французы?
- Џобеда! ребЯта, победа!..
- Џобеда?.. - повторил народ. - ‘лава тебе господи!.. Љ €верской,
православные! к €верской!.. Џропустите курьера... посторонитесь!.. Џобеда!..
- ’олпа отхлынула, и курьер помчалсЯ далее.
Ћдин молодцеватый, с окладистой темно-русой бородою купец, отделЯсь от
толпы народа, котораЯ теснилась на мосту, взобралсЯ прЯмой дорогой на крутой
берег Њосквы-реки и, пройдЯ мимо нескольких щеголевато одетых молодых людей,
шепотом разговаривающих меж собою, подошел к старику, с седой, как снег,
бородою, который, облокотЯсь на береговые перила, смотрел задумчиво на
толпу, шумЯщую внизу под его ногами.
- ‘лышите ли, €ван Ђрхипович, - сказал молодой купец старику, - победа?
- ‘лышу, батюшка Ђндрей ‚асьЯнович! - отвечал старик, - слышу. „а точно
ли так?
- „ай-то господи!.. а что-то не веритсЯ. џ сам слышал, как курьер
сказал: победа! ‘лова радостные, да лицо-то у него вовсе не праздничное.
Љабы в самом деле заступница помогла нам разгромить этих супостатов, так он
не стал бы говорить сквозь зубы, а крикнул бы так, что сердце бы у всех
запрыгало от радости. Ќет, €ван Ђрхипович! видно, худо дело!..
- „а, батюшка, гнев божий!.. Њы все твердили, что господь долготерпелив
и многомилостив, а никто не думал, что он же и правосуден; грешили да
грешили - вот и дождались, что нехотЯ придет каЯтьсЯ.
- Љонечно, €ван Ђрхипыч, в грехах надобно каЯтьсЯ, а все-таки живым в
руки даватьсЯ не должно; и если Њоскву будут отстаивать, то Я уж, верно,
дома не останусь.
- € мои сыновьЯ говорЯт то же; да, полно, будут ли ее отстаивать? •оть
и в сегоднЯшней афишке напечатано, что скоро понадобЯтсЯ молодцы и городские
и деревенские, а все заставы отперты, и народ валом валит вон из города.
Ќет, Ђндрей ‚асьЯнович, несдобровать матушке-Њоскве: дожили мы опЯть до
татарского погрома.
- Ђ может быть, и до Њамаева побоища. ќх, €ван Ђрхипович, унывать не
должно! „а если господь попустит французам одолеть нас теперь, так что ж? “
нас благодарЯ бога не так, как у них, - простору довольно. ЏогонЯютсЯ,
погонЯютсЯ за нами, да устанут; а мы все-таки рано или поздно, а свое
возьмем.
- ’ак ты, батюшка, хочешь, если придет беда неминучаЯ, уйти также из
Њосквы?
- Ђ что ж? или принимать французов с хлебом да с солью? Ђ вы, €ван
Ђрхипович?
- ќх, родимый! куда Я потащусь? ‘тарик Я дрЯхлой; да и Њавра-то
Ђндревна моЯ насилу ноги таскает.
- Љонечно; вот Я человек одинокой! котомку за плеча, да и пошел куда
глаза глЯдЯт.
- “ менЯ же есть большаЯ забота, Ђндрей ‚асьЯнович! Ќа кого Я покину
здесь моего гостЯ?
- ѓостЯ? какого гостЯ?
- Ђ вот изволишь видеть: вчерась Я шел от свата ‘авельича так около
сумерек; глЯдь - у самых ‘ерпуховских ворот стоит тройка почтовых, на телеге
лежит раненый русской офицер, и слуга около него что-то больно суетитсЯ.
‘мотрю, лицо у слуги как будто бы знакомое; Я подошел, и лишь только
взглЯнул на офицера, так сердце у менЯ и замерло! ‘ердечный! в горЯчке, без
памЯти, и кто ж?.. Џомнишь, Ђндрей ‚асьЯнович, месЯца три тому назад мы
догнали в селе ‡авидове проезжего офицера?
- Љоторый довез вас до Њосквы в своей колЯске? Љак не помнить; Я и
фамилию его не забыл. ЉажетсЯ, ђославлев?..
- „а, он и есть! ѓлЯжу, слуга его чуть не плачет, барин без памЯти, а
он сам не знает, куда ехать. џ обрадовалсЯ, что господь привел менЯ хоть
чем-нибудь возблагодарить моего благодетелЯ. ‚елел Ямщику ехать ко мне и
отвел больному лучшую комнату в моем доме. Ќаш частной лекарь прописал
лекарство, и ему теперь как будто бы полегче; а все еще в памЯть не
приходит.
- —то ж вы будете делать, если французы войдут в Њоскву? ‚едь его, как
пленного офицера, у вас не оставЯт.
- “ж Я обо всем с домашними условилсЯ: мундир его припрЯчем подале, и
если чего дойдет, так Я назову его моим сыном. ‘осед мой, золотых дел
мастер, ”ранц €ваныч, стал было мне отсоветывать и говорил, что мы этак беду
наживем; что если французы дознаютсЯ, что мы скрываем у себЯ под чужим
именем русского офицера, то, пожалуй, расстрелЯют нас как шпионов; но не
только Я, да и старуха моЯ слышать об этом не хочет. —то будет, то и будет,
а благодетелЯ нашего не выдадим.
- ‘охрани боже выдать! ’олько напрасно об этом сосед-то ваш знает.
‘мотрите, чтоб этот ”ранц €ваныч...
- Ќет, Ђндрей ‚асьЯнович! Љонечно, сам он от неприЯтелЯ не станет
прЯтать русского офицера, да и на нас не донесет, ведь он не француз, а
немец, и надобно сказать правду - честнаЯ душа! Ђ подумаешь, куда тЯжко
будет, если господь нас не помилует. ’ы уйдешь, Ђндрей ‚асьЯнович, а
каково-то будет мне смотреть, как эти злодеи станут владеть Њосквою,
разорЯть храмы господни, жечь домы наши...
- Њоих замоскворецких домов не сожгут, €ван Ђрхипович!
- Ђ почему так?
- „а потому, что прежде чем французскаЯ нога переступит через мой
порог, Я запалю их сам своей рукою; Я уж на всЯкой случай и смолЯных бочек
припас. ‚чера разговорились со мной об этом молодцы из Љаретного рЯда и они
то же поют. Ќе много французов станет разъезжать в русских каретах, и если
подлинно Њосквы отстаивать не будут, хоть то порадует наше сердце, что этот
Ѓонапартий гриб съест. —ай, он теперь рассуждает с своими генералами, какаЯ
встреча ему будет; делает раскладку да подводит итоги, сколько надо собрать
с нас контрибуции. „ожидайсЯ, голубчик! много возьмешь! поднесем мы тебе
хлеб с солью! ђазве один Љузнецкой мост выйдет к тебе навстречу да с
полсотни таких же шалобаев, как эти молокососы, - прибавил купец, указываЯ
на троих молодых людей, которые вполголоса разговаривали меж собою. -
‘лышите ль, €ван Ђрхипович? ведь они по-французски говорЯт.
- €, батюшка, какое нам до этого дело? ‚идно, магазинщики с Љузнецкого
моста, так и говорЯт по-своему.
- Ќет, €ван Ђрхипович! один-то из них русской и наш брат купец - вон
что в синем сюртуке. џ уж не в первый раз его вижу. Ќе знаю, чем он торговал
прежде, а теперь, кажетсЯ, за дурной взЯлсЯ промысел. Ќу то ли времЯ, чтоб
русскому ЯкшатьсЯ с французами? Ђ у него другой компании нет. ‘лышите ли,
как он им напевает? и, верно, что-нибудь благое. Ћтчего они так робко вокруг
себЯ посматривают? „лЯ чего говорЯт вполголоса? ѓлЯдите!.. ‚ытащил из
кармана бумагу... читает им.... •оть сейчас голову на плаху, а тут есть
что-нибудь недоброе!.. ‚идите ли, как у этих французов рожи расцвели - так и
ухмылЯютсЯ!.. ќх, если б выведать как-нибудь!.. Џостойте-ка, авось
удастсЯ!..
Љупец подошел к молодому человеку в синем сюртуке и, поклонись ему
вежливо, сказал вполголоса:
- Џозвольте мне вас предостеречь, батюшка. ‚ы, кажетсЯ, русской?
Њолодой человек спрЯтал поспешно в карман бумагу, которую читал своим
товарищам, и, взглЯнув недоверчиво на купца, отвечал отрывистым голосом:
- „а, сударь!.. —то вам угодно?
- Ђ эти господа, кажетсЯ, французы?
- Ќу да! ’ак что ж?
- „а так, батюшка; вы с ними говорите по-французски, стоите вместе...
- ’ак что ж? - повторил молодой человек. - ђазве это уголовное
преступление? Ћни мои приЯтели.
- € может быть, пречестные люди, да времЯ-то не то, батюшка.
- џ во всЯкое времЯ вправе говорить с моими приЯтелЯми и желал бы
знать, кто может запретить мне?..
- “ж, конечно, не Я. Џо мне тут нет ничего худого, а еще, может быть,
это знакомство и очень вам пригодитсЯ. „а простой-то народ глуп, батюшка!
пожалуй, сочтут вас шпионом. Џоди толкуй им, что не их дело в это мешатьсЯ,
что мы люди не военные, что в чужих землЯх войска дерутсЯ, а обыватели сидЯт
смирно по домам; и если неприЯтель войдет в город, так длЯ сохранениЯ своих
имуществ принимают его с честию. —то в самом деле! не нами свет началсЯ, не
нами кончитсЯ. Љогда везде уж так заведено, так нам-то к чему быть
выскочками?
Њолодой человек улыбнулсЯ с удовольствием и, поглЯдев пристально на
купца, сказал:
- џ вижу, что вы, несмотрЯ на ваш костюм, человек просвещенный и не
убежите из Њосквы, когда Ќаполеон войдет в нее победителем.
- Ќет, батюшка!.. “ менЯ здесь два дома и три лавки, так слуга
покорный. …сли будут какие поборы, так что ж? лучше отдать половину, чем все
потерЯть.
- Џоловину? „а кто вам сказал, что вы отдадите что-нибудь? ‘ чего вы
взЯли, что французы грабители? џ вижу, вы человек умный; неужели вы в самом
деле верите тому, в чем нас стараютсЯ уверить? Џора, кажетсЯ, нам перестать
быть варварами и хотЯ несколько походить на других европейцев. Џомилуйте!
бежать вон из города!.. „а разве французы татары? ”ранцузы самаЯ
великодушнаЯ и благороднаЯ нациЯ в …вропе. ‡наете ли, чего боитсЯ наше
правительство? Ќе французов, а просвещениЯ, которое они принесут вместе с
собою. Џоверьте мне, если б московские жители встретили Ќаполеона с должной
почестью...
- ќх, батюшка! за этим бы дело не стало, да ведь бог весть! Ќу как в
самом деле он приметсЯ разорЯть нас? Љто знает, что у него на уме?
- Љто знает? Њногие это знают. € если хотите, - прибавил молодой
человек почти шепотом, - и вы будете это знать.
- Љак не хотеть, батюшка. Љак знаешь, чего ждать, так все-таки
куражнее. Ђ разве вам что-нибудь известно?
- „а!.. но говорите тише. “ менЯ есть прокламациЯ Ќаполеона к
московским жителЯм.
- ЏрокламациЯ?..
- ’о есть воззвание, манифест.
- ‚ самом деле, - вскричал купец с живостию; но вдруг, понизив голос,
продолжал: - ЏрокламациЯ, сиречь манифест? Џонимаю, батюшка! ќх, жаль!..
—ай, писано по-французски?
- “ менЯ есть и перевод.
- Џеревод? Џокажите-ка, отец родной! „а кто это добрый человек
потрудилсЯ перевести? “ж не вы ли, батюшка?
- џ или не Я, какое вам до этого дело; только перевод недурен, за это Я
вам ручаюсь, - прибавил с гордой улыбкою красноречивый незнакомец, вынимаЯ
из кармана исписанную кругом бумагу. Љупец протЯнул руку; но в ту самую
минуту молодой человек поднЯл глаза и - взоры их встретились. ЉипЯщий гневом
и исполненный презрениЯ взглЯд купца, который не мог уже долее скрывать
своего негодованиЯ, поразил изменника; он поспешил спрЯтать бумагу опЯть в
карман и отступил шаг назад.
- Ќи с места, предатель! - закричал купец, схватив его за ворот. -
Џодай бумагу! Њолодой человек побледнел как смерть, рванулсЯ из всей силы и,
оставив в руке купца лоскут своего сюртука, ударилсЯ бежать.
- „ержите! - закричал купец, - православные, держите! ќто шпион,
изменник!..
Ќо вдруг из толпы, котораЯ стоЯла под горою, раздалсЯ громкой крик.
"‘олдаты, солдаты! ”ранцузские солдаты!.." - закричало несколько голосов.
‚есь народ взволновалсЯ; передние кинулись назад; задние побежали вперед, и
в одну минуту улица, идущаЯ в гору, покрылась народом. Њолодой человек,
пользуЯсь этим минутным смЯтением, бросилсЯ в толпу и исчез из глаз купца.
- “шел, разбойник! - сказал он, скрыпЯ от бешенства зубами. - „а
несдобровать же тебе, €уда-предатель! ѓосподи боже мой, до чего мы дожили!
ђусской купец - и, может быть, сын благочестивых родителей!..
Њеж тем небольшой отрЯд, наделавший так много тревоги, приблизилсЯ к
мосту; впереди шло человек пЯтьсот безоружных французов, и не удивительно,
что они перепугали народ. €здали их нельзЯ было принЯть за пленных, которых
обыкновенно водЯт беспорЯдочной толпою. Ќапротив, эти французы шли по улице
почти церемониальным маршем, повзводно, тихим, ровным шагом и даже с
наблюдением должной дистанции. Љонвой, состоЯщий из полуроты пехотных
солдат, шел позади, а сбоку ехал на казацкой лошади начальник их, толстый,
лет сорока офицер, в форменном армейском сюртуке; рЯдом с ним ехали двое
русских офицеров: один раненный в руку, в плаще и уланской шапке; другой в
гусарском мундире, фуражке и с обвЯзанной щекою. ѓусарской офицер первой
заметил ошибку народа.
- Џосмотрите, ‡арЯдьев, - сказал он пехотному офицеру, - ведь нас
принЯли за французов; а все ты виноват: твои пленные маршируют, как на
ученье.
- Ђ по-твоему, лучше бы, - возразил пехотной офицер, - чтоб они шли как
попало. …сли б им от этого было легче, то так бы уж и быть; а то что толку?
Љак хочешь иди, а переход надобно сделать. Џосмотришь у других - терпеть не
могу - разбредутсЯ по сторонам: одни убегут вперед, другие оттЯнут за
версту; ну то ли дело, когда идут порЯдком? ‘амим веселее. ќй, „емин! -
продолжал он, обращаЯсь к видному унтер-офицеру, - забеги вперед и
приостанови первый взвод. Људа торопЯтсЯ эти французы! „а посмотри,
правой-то фланг совсем завалилсЯ. “ланской офицер улыбнулсЯ.
- Ќу что ты смеешьсЯ, ‘борской? - сказал гусарской офицер. - ‡арЯдьев
прав: он любит дисциплину и порЯдок, зато, посмотри, какаЯ у него рота; Я
видел ее в деле - молодцы! под Ядрами в ногу идут.
- —то ты, ‡арецкой! џ вовсе не думал смеЯтьсЯ; да признаюсь, мне и не
до того: рука моЯ больно шалит. Џослушай, братец! Ќаше торжественное шествие
может продолжитьсЯ долго, а дом моей тетки на ЊЯсницкой: поедем скорее.
- Џоедем.
Ћба кавалериста кивнули головами ‡арЯдьеву и пустились рысью к
‘моленскому рынку.
- ’ы долго проживешь в Њоскве? - спросил ‡арецкой своего товарища.
- „олго? „а разве это зависит от менЯ? Њожет быть, днЯ через три сюда
пожалуют гости, с которыми Я пировать вовсе не намерен.
- ’ак ты полагаешь, что их не встретЯт?..
- Џушечными выстрелами? ‚рЯд ли. „а и депутации также не будет.
- Ќу, бог знает. џ думаю, в Њоскве наберетсЯ еще десЯтка два-три
французских учителей; Ќаполеон назовет их в своем бюллетене сенаторами, а
добрые парижане всему поверЯт. Ћднако же, что ни говори, а свое поневоле
любишь. џ терпеть не могу Њосквы, а теперь мне ее жаль. ‚ прошлую зиму Я
прожил в ней два месЯца и чуть не умер с тоски: театр предурной, балы
прескучные, а сплетней, сплетней!.. Ќу, право, здесь в одни сутки услышишь
больше комеражей (сплетен (от фр. commerages)), чем в круглый год в нашем
благочестивом Џетербурге, который также не очень забавен - надобно отдать
ему эту справедливость.
- Ђ где же, по-твоему, весело?
- ѓде? да там, где некогда подумать о деле; например - в Џариже.
- €, милый! Џариж от нас так далеко.
- Ќе дальше и не ближе, как Њосква от французов. —то если бы... на
свете все круговаЯ порука, и ежели французы побывают в Њоскве, так почему
бы, кажетсЯ, и нам не загулЯть в Џариж? Љ тому ж и вежливость требует...
- Ђ что ты думаешь? ‚ самом деле, не заготовить ли нам визитных
карточек?
- Ђх, черт возьми! ’о-то бы повеселились! Ђ кажетсЯ, они в Њоскве не
очень будут веселитьсЯ. Џосмотри-ка: по всей Ђрбатской улице ни одной души.
Ќу, чего другого, а французам простор будет славный!
‚ самом деле, от „рагомиловского моста до самой ЊЯсницкой они встретили
не более трехкарет, запрЯженных по-дорожнему, и только на Љрасной площади и
около одного дома, на ‹убЯнке, толпилсЯ народ.
- —то это? - сказал ‘борской, подъезжаЯ к длинному деревЯнному дому. -
‘тавни закрыты, ворота на запоре. Ќу, видно, плохо дело, и тетушка
отправилась в деревню. ’ридцать лет она не выезжала из Њосквы, лет десЯть
срЯду, аккуратно каждый день, делали ее партию два бригадира и один
отставной камергер. Ђх, беднаЯ, беднаЯ! ‘ кем она будет теперь играть в
вист?
- Ќу, братец, куда же нам деватьсЯ? - спросил ‡арецкой. - Ђ вот
посмотрим; верно, хоть дворник осталсЯ. Ћфицеры слезли с лошадей, начали
стучатьсЯ, и через несколько минут вышел на улицу старик в изорванной
фризовой шинели.
- Ђх, батюшка! ќто вы, ”едор ‚асильич! - сказал он, увидЯ ‘борского.
- ‡дравствуй, ”едот! Ќу что, тетушка в деревне?
- „а, сударь; изволила уехать. „умала, думала да вдруг поднЯлась; вчера
поутру закрутила так, что и боже упаси!
ЏорЯдком заложить не успели. Ћх, батюшка! ‚идно, злодеи-то наши
недалеко?
- Ќет, еще не близко. Ќу что, есть ли у тебЯ что-нибудь съестное?
- Љак же, сударь, весь годовой запас: мука, крупа, овес, сушеные куры,
вЯленаЯ рыба, гусиные полотки, масло.
- ’ак мы и наши лошади с голоду не умрем? ‘лава богу!
- Ђ есть ли у вас что-нибудь в подвале? - спросил ‡арецкой.
- Љак же, сударь! одних виноградных вин дюжины четыре будет.
- ‘лавно! - закричал ‘борской. - ‘мотри, ‡арецкой, больше пить, чтоб
французам ни капли не осталось. - Ќу, ”едот, отпирай ворота! Џойдем, братец!
„елать нечего, займем парадные комнаты.
ЏройдЯ через обширную лакейскую, в которой стены, налакированные
спинами лакеев, ничем не были обиты, они вошли в столовую, оклеенную
зелеными обоЯми; кругом в холстинных чехлах стоЯли набитые пухом стульЯ; а
по стенам висели низанные из стеклЯруса картины, представлЯющие попугаев,
павлинов и других пестрых птиц.
- Ќу, братец! - сказал ‡арецкой, - мы проживем здесь дни два, три, а
потом...
- Ђ потом, когда нагрЯнут незваные гости, Я отправлюсь лечитьсЯ в
Љалугу. Ђ ты?
- …сли щеке моей будет легче, пристану опЯть к нашему войску; а если
нет, то поеду отсюда к приЯтелю моему ђославлеву.
- Љ ђославлеву?
- „а, он лечит теперь и руку и сердце подле своей невесты, верст за
пЯтьдесЯт отсюда. Ћднако ж знаешь-ли что? …сли в гостиной диваны набиты так
же, как здесь стульЯ, то на них славно можно выспатьсЯ. Њы почти всю ночь
ехали, и не знаю, как ты, а Я очень устал.
- Ќу, хорошо, отдохнем! „а не послать ли. дворника отыскать
какого-нибудь лекаришку? Ќам надобно перевЯзать наши раны.
- „а, не мешает. Ђх, черт возьми! џ думал, что французской латник
только оцарапал мне щеку; а он, видно, порЯдком съездил менЯ по роже.
Ћфицеры послали дворника за лекарем, а сами пошли в гостиную и улеглись
преспокойно на мЯгких шелковых диванах.
- Ђх, тетушка, тетушка! ‘ каким бы гневом возопила ты на это нарушение
всех приличий! Љак ужаснулась бы, увидев шинели, сабли, мундиры,
разбросанные по креслам твоей парадной гостиной, и гусарские сапоги со
шпорами на твоем наследственном объЯринном канапе.

* —Ђ‘’њ ’ђ…’њџ *
ѓ‹Ђ‚Ђ I

2-го числа сентЯбрЯ, часу в восьмом утра, ‘борской, садЯсь в тележку,
запрЯженную двумЯ плохими извозчичьими лошадьми, пожал в последний раз руку
своего товарища.
- Џрощай, мой друг! - сказал он. - Ѓоюсь, что мне не удастсЯ полечитьсЯ
в Љалуге. Џожалуй, эти французы и оттуда менЯ выживут.
- Ќо точно ли правда, что они так близко от Њосквы? - спросил ‡арецкой.
- „а вот послушай, что он говорит, - продолжал ‘борской, показываЯ на
усастого вахмистра, который стоЯл вытЯнувшись перед офицерами.
- “ страха глаза велики! - возразил ‡арецкой. - ”ранцузов ли ты видел?
- He могу знать, ваше благородие, французы ли - только не наши.
- „а где ж ты их видел?
- Ђ вот вчера, ваше благородие, менЯ схватило на походе такое колотье,
что не чаЯл жив остатьсЯ. ќскадрон ушел вперед, а менЯ покинули с двумЯ
рЯдовыми в селе ‚езюме, верстах в тридцати отсюда. Њне стало легче, и Я
хотел на другой день чем свет отправитьсЯ догонЯть эскадрон; вдруг, этак
перед сумерками, глЯдим - по ‘моленской дороге пыль столбом! Њы скорей на
конЯ да к околице; смотрим - скачут в медвежьих шапках, а за ними валит
пехота, видимо-невидимо! Џодскакали поближе - хлоп по нас из пистолетов! Њы
также, да и наутек. Ћбогнали наших полков десЯть: одни идут на Њоскву,
другие обходом; а эскадрон-то, видно, принЯл куда-нибудь в сторону - не
изволите ли знать, ваше благородие?
- Ќет, братец, не знаю, - сказал ‘борской. - Џослушай, ‡арецкой, ты
будешь держатьсЯ около Њосквы, так возьми его с собою. ‘ тобой надобно же
кому-либудь быть: ты едешь верхом. Џрощай, мой друг!.. ’ьфу, пропасть! не
знаю, как тебе, а мне больно грустно! Ќу, господа французы! дорвемсЯ же и мы
когда-нибудь до вас!
- Џризнаюсь, и у менЯ что-то вот тут неловко, - сказал ‡арецкой,
показываЯ на грудь. - ”ранцузы под Њосквою!.. „а что горевать, mon cher!
придет, может быть, и наша очередь; а покамест... эй! ”едот! остальные
бутылки с вином выпей сам или брось в колодезь. Џрощай, ‘борской!
‘борской отправилсЯ на своей тележке за Њоскву-реку, а ‡арецкой сел на
лошадь и в провожании уланского вахмистра поехал через город к ’верской
заставе. ‚ыезжаЯ на Љрасную площадь, он заметил, что густые толпы народа с
ужасным шумом и криком бежали по Ќикольской улице. Џротив самых ‘пасских
ворот повстречалсЯ с ним ‡арЯдьев, который шел из ЉремлЯ.
- ’ы еще здесь, братец? - сказал с удивлением ‡арецкой.
- ‘ейчас отправлЯюсь, - отвечал ‡арЯдьев. - ‘лава богу! развЯзалсЯ с
моими пленными: их ведет ополченный офицер.
- Ќу, что слышно?
- ѓоворЯт, будто бы Ќаполеон ночевал в ‚езюме.
- ’ак поэтому через несколько часов?..
- Ќа Џоклонной горе будут французы.
- Ђ наши войска?..
- ’е, которые здесь, выходЯт; а другие обошли Њоскву стороною.
- €так, решительно ее уступают без боЯ?
- „а. ќх, ‡арецкой, что бы вдоль „рагомиловского моста хоть разика два
шарахнуть картечью!.. все-таки легче бы на сердце было. € ‘моленск им не
дешево досталсЯ, а в Њоскву войдут без выстрела! ‚прочем, видно, так
надобно. Ќаш брат фрунтовой офицер рассуждать не должен: что велЯт, то и
делай.
- Ђ мне кажетсЯ, - сказал ‡арецкой, - что если бы дали сражение под
Њосквою, и здешние жители присоединились к войску...
- „а! - возразил ‡арЯдьев, - много бы мы наделали с ними дела. ќх,
братец! —то значит этот народ? „а Я с одной моей ротой загоню их всех в
Њоскву-реку. Џосмотри-ка, - продолжал он, показываЯ на беспорЯдочные толпы
народа, которые, шумЯ и волнуЯсь, рассыпались по Љрасной площади. - Ќу на
что годитсЯ это стадо баранов? †мутсЯ друг к другу, орут во все горло; а
начни-ка их плутонгами, так с двух залпов ни одной души на площади не
останетсЯ.
- „а что это они так расшумелись? - перервал ‡арецкой. - ‚он еще бегут
из Ќикольской улицы... уж не входЯт ли французы?.. ќй, любезный! - продолжал
он, подъехав к одному молодому и видному купцу, который, стоЯ среди толпы,
рассказывал что-то с большим жаром, - что это народ так шумит?
- ‘ейчас, сударь, казнили одного изменника, - отвечал купец, приподнЯв
вежливо свою шлЯпу.
- €зменника?.. Ђ кто он такой?
- ‘тыдно сказать: русской и наш брат купец! Ћн еще третьего днЯ чуть
было не попалсЯ, да ускользнул, проклЯтый!..
- —то ж он такое сделал?
- „а так, безделку! Џеревел манифест Ќаполеона к московским жителЯм.
- Ђх он негодЯй! - вскричал ‡арЯдьев. - ‚от то-то и дело, забрил бы ему
лоб, так небось не стал бы переводить наполеоновских манифестов. Љупец!.. да
и пристало ли ему, торгашу, знать по-французски? ‚идишь, все полезли в
просвещенные люди!
- ‚ этом еще немного худого, ‡арЯдьев, - перервал ‡арецкой. - Њожно в
одно и то же времЯ любить французской Язык и не быть изменником; а конечно,
длЯ этого молодца лучше бы было, если б он не училсЯ по-французски. Ћднако ж
прощай! Њне еще до заставы версты четыре надобно ехать.
‡арецкой выехал €верскими воротами на ’верскую. ќта великолепнаЯ улица;
за несколько недель до этого наполненнаЯ народом, казалась вовсе
необитаемою. ЌарЯдные вывески магазинов пестрелись по стенам домов; но все
двери были заперты. Љак молчаливые обидели иноков, стоЯли опустевшие палаты
русских боЯр. „авно ли под их гостеприимным кровом кипело все жизнию и
весельем? „авно ли те самые французы, которые спешили завладеть Њосквою,
находили в них всегда радушный прием и, осыпанные ласками хозЯев, приучались
думать, что русские не должны и не могут поступать иначе?.. Џроехав всю
’верскую улицу, ‡арецкой остановилсЯ на минуту у ’риумфальных ворот; он
невольно поворотил свою лошадь, чтоб взглЯнуть еще раз на Њоскву. ‘ердце его
сжалось, на глазах навернулись слезы. "’ьфу, пропасть! - сказал он
вполголоса, - Я чуть не плачу; а что мне до Њосквы?.. „ело другое, если б
родина моЯ - Џетербург. ’ам есть у менЯ друзьЯ, родные... а здесь ровно
никого... и, несмотрЯ на это, мне кажетсЯ... да, Я отдал бы жизнь мою, чтоб
спасти эту скучную, несносную Њоскву, в которой нога моЯ никогда не будет.
Ђх, черт возьми! Ќу, прошу после этого быть всемирным гражданином!"
Ћн повернул свою лошадь и через несколько минут, выехав за ’верскую
заставу, принЯл направо полем к Њарьиной роще.
- Ћсмелюсь доложить, ваше благородие! куда мы едем? - спросил уланской
вахмистр.
- Џокамест и сам не знаю; но, кажетсЯ, мы выедем тут на ’роицкую
дорогу, а там, может быть... „а, надобно взглЯнуть на ђославлева. Њы
проживем, братец, денька три в деревне у моего приЯтелЯ, потом пустимсЯ
догонЯть наши полки, а меж тем лошадь твою и тебЯ будут кормить до отвалу.
- Ќе худо бы, ваше благородие! џ еще и туда и сюда, а саврасый-то мой
недели две овса не нюхал. Ќа рысЯх от других не отстанет, а если б пришлось
идти в атаку...
- ЏридетсЯ еще, братец, не беспокойсЯ. џ уверен, что теперь скорей
французы захотЯт миритьсЯ, чем мы.
- „о мировой ли теперь, ваше благородие! „ело пошло на азарт, и если
они возьмут да разорЯт Њоскву, так всЯ свЯтаЯ ђусь подыметсЯ. —то в самом
деле за буЯны?.. Ћбидно, ваше благородие!
‡арецкой, не желаЯ продолжать разговора с словоохотным вахмистром,
вынул из кармана кисет, высек огню и закурил свою трубку. Њиновав Њарьину
рощу, они выехали на дорогу, ведущую в Ћстанкино; шагах в пЯтидесЯти от них,
той же самою дорогою, шел один прохожий. Џо его длинному кафтану, широкому
поЯсу без складок, а более всего по туго заплетенной и загнутой кверху
косичке, котораЯ выглЯдывала из-под широких полей его круглой шлЯпы,
нетрудно было отгадать, что он принадлежит к духовному званию; на полном и
румЯном лице его изображалось какое-то беззаботное веселье; он шел весьма
тихо, часто останавливалсЯ, поглЯдывал с удовольствием вокруг себЯ и вдруг
запел тонким голосом:
‚оспоемте, братцы, канту прелюбезну, ‚оспомЯнем скуку - сердцу
преполезну, ‘идЯ в школе, ‚о покое, ѓлЯди всюду, Ћбоюду...

- Џослушайте-ка, любезный! - перервал ‡арецкой, поравнЯвшись с певцом.
- Quid est? (Љто это? (лат.)) - вскричал прохожий, повернись к
‡арецкому. - —то вам угодно, господин офицер? - продолжал он, приподнЯв
шлЯпу.
- Ќе знаете ли, где нам проехать на ’роицкую дорогу?
- ‘тупайте прЯмо, а там поверните направо, мимо рощи. ‚он видите село
Ђлексеевское? Ћно на большой ’роицкой дороге. Ђ что, господин офицер, что
слышно о французах?
- џ думаю, они будут сегоднЯ в Њоскве.
- ‚ Њоскве!.. Ќу, нечего сказать - satis pro peccatis!.. (получили по
грехам нашим!.. (лат.)) Ђ впрочем, унывать не надобно: finis coro-nat opus -
то есть: конец дело венчает; а до конца еще, кажетсЯ, далеко.
- € Я то же думаю.
- Љонечно, - продолжал ученый прохожий, - Ќаполеон, сей новый Ђттила,
есть истинно бич небесный, но подождите: non semper erunt Saturnalia - не
все коту масленица. Ѓесспорно, этот Ќаполеон хитер, да и нашего
главнокомандующего не скоро проведешь. Џоверьте, недаром он впускает
французов в Њоскву. Џусть они теперь в ней попируют, а он свое возьмет. Ќет,
сударь! хоть светлейший смотрит и не в оба, а ведь он: sibi in mente -
сиречь: себе на уме!
- Ћго... - сказал, улыбаЯсь ‡арецкой, - да вы большой политик,
господин... господин...
- ‘тудент риторики в Џерервинской семинарии, - отвечал ученый,
приподнЯв свою шлЯпу.
- Ђ откуда вы, господин студент, идете и куда пробираетесь?
- џ вышел сегоднЯ из Џерервы, а куда иду, еще сам не знаю. ‚от изволите
видеть, господин офицер: менЯ забирает охота подратьсЯ также с французами.
- ‚от что! - сказал ‡арецкой. - Ђй да господин ученый! „а не хотите ли
вы в гусары?
- Ќи, ни, господин офицер! џ хочу сражатьсЯ как простой гражданин.
’еперь у нас, без сомнениЯ, будет bellum populare - то есть: народнаЯ война;
а так как крестьЯне должны также иметь предводителей...
- Џонимаю: вы метите в начальники русских гвериласов. Ќо ведь и тут
надобен некоторый навык и военные познаниЯ; а вы...
- џ знаю наизусть все комментарии –езарЯ de bello Callico (Ћ ѓалльской
войне (лат.)), - отвечал с гордым взглЯдом семинарист.
- ‚от это другое дело, - сказал преважно ‡арецкой. - €так, вы
намерены...
- „ратьсЯ до последней капли крови! „а, сударь! Non est ad astra mollis
et sera via - лежа на боку, великим не сделаешьсЯ.
- ‚еликим? „а уж не Ђлександром ли вас зовут, господин студент?
- ’очно так, господин офицер.
- Ћго! вот куда вы лезете! ‚прочем, вам предстоит карьера еще
блистательнее... ЉомандуЯ македонской фалангой, нетрудно было побеждать
неприЯтелЯ; а ведь ваша армиЯ будет состоЯть из мужиков, вооруженных вилами
и топорами; летучие отрЯды из крестьЯнских баб, с ухватами и кочергами;
передовые посты...
- ‘мейтесь, смейтесь, господин офицер! “видите, что эти мужички
наделают! „айте только им порасшевелитьсЯ, а там французы держись!
‘ветлейший грЯнет с одной стороны, граф ‚итгенштейн с другой, а мы со всех;
да как воскликнем в один голос: prосul, о procul, profani, то есть: вон
отсюда, нечестивец! так Ќаполеон такого даст стречка из Њосквы, что его
собаками не догонишь.
- ‚рЯд ли он так скоро с нею расстанетсЯ.
- Џомилуйте! он, чай, и сам не рад, что зашел так далеко: да теперь уж
делать нечего. ‚ерно, думает: авось пожалеют Њосквы и станут миритьсЯ. ‚едь
он уж не в первый раз поддевает на эту штуку. Ќа то, сударь, пошел: aut
Caesar, aut nihil - или пан, или пропал. „о сих пор ему удавалось, а как раз
промахнетсЯ, так и поминай как звали!
- €так, вы думаете, господин студент, что Ќаполеон играет теперь на
выдержку?
- •уже, сударь! Ћн уж проиграл, а теперь отыгрываетсЯ.
- Џроиграл? Ћднако ж он дошел до Њосквы.
- Ђ дешево ли это ему стоило? Ќаши потери ничего: за одного убитого
ЯвЯтсЯ десЯтеро живых; а он хочет не хочет, а последний рубль ставь на
карту. ‚от, года три тому назад - Я не был еще тогда в риторике - во времЯ
рекреации двое студентов схватились при мне в горку. Ќадобно вам сказать,
что у нас за столом только два блюда: говЯдина и каша. Ћдин из студентов,
спустив все деньги, стал играть на свою часть говЯдины и - проиграл! ‚
отчаЯнии, терзаемый предчувствием постной трапезы, он воскликнул так же, как
Ќаполеон: aut Caesar, aut nihil! и предложил играть - на кашу! Ќа кашу,
единственное блюдо, оставшеесЯ длЯ утолениЯ его голода! ‚се товарищи ахнули,
а у менЯ волосы стали дыбом, и тут Я в первый раз постигнул, как люди
проигрывают все свое состоЯние! Љ счастию, нас позвали обедать, и мой
товарищ не успел довершить своего отчаЯнного предприЯтиЯ. Џоверьте мне,
господин офицер, и Ќаполеон играет теперь на кашу. …сли ему не
посчастливитсЯ заключить мир - то горе окаЯнному! ‚се Язвы, все казни
египетские обрушатсЯ на главу его! Ђ коли удастсЯ, так и то слава богу,
когда при своем останетсЯ, ан и выйдет на поверку, что он: magnus conatus
magnas agit nugas, то есть: ходил ни почто, принес ничего. Ќо нам должно
прекратить нашу беседу, - продолжал семинарист. - џ пойду прЯмо на ‘вирлово,
а вы извольте ехать вкось по роще, так минуете Ђлексеевское и выедете на
большую дорогу у самого ђостокина... Џрощайте, господин офицер!.. Cura, ut
valeas!.. (Ѓерегитесь и будьте благополучны!.. (лат.))
‘тудент приподнЯл свою шлЯпу и, продолжаЯ идти по дороге к Ћстанкину,
затЯнул опЯть:
‚оспоемте, братцы, канту прелюбезну...

Џообедав и выкормЯ лошадей в больших Њытищах, ‡арецкой отправилсЯ
далее. …сли б он был ученый или, по крайней мере, сантиментальный
путешественник, то, верно бы, приостановилсЯ в селе Ѓратовщине, чтоб
взглЯнуть на некоторые остатки русской старины. Ќо наш гусарской ротмистр
проехал весьма хладнокровно мимо ветхой церкви, построенной, вероЯтно,
прежде царЯ ЂлексеЯ Њихайловича, и, взглЯнув нечаЯнно на одно
полуразвалившеесЯ здание, сказал: "Љой черт! что это за смешной амбар!.." -
"‡лодей! - вскричал бы какой-нибудь антикварий. - ‚андал! да знаешь ли, что
ты называешь амбаром царскую вышку, или терем, в котором православные
русские цари отдыхали на пути своем в ’роицкую лавру? ‡наешь ли, что недавно
была тут же другаЯ царскаЯ вышка, гораздо просторнее и величественнее, и что
благодарЯ преступному равнодушию людей, подобных тебе, не осталось и
развалин на том месте, где она стоЯла? ‚арвары! (прошу заметить, это говорю
не Я, но все тот же любитель старины) варвары! вы не умели сберечь даже и
того, что пощадили ‹итва и татары! Људа девалсЯ великолепный Љоломенский
дворец? ѓде царские палаты в селе Ђлексеевском? Џосмотрите, как все
европейские народы дорожат остатками своей старины! “кажите мне хотЯ на один
иностранный город, где бы жители согласились продать на сломку какую-нибудь
уродливую готическую башню или древние городские вороты? Ќет! они гордЯтсЯ
сими драгоценными развалинами; они глЯдЯт на них с тем же почтением, с тою
же любовию, с какою добрые дети смотрЯт на заросший травою могильный
памЯтник своих родителей; а мы..." ’ут господин антикварий, вероЯтно бы,
замолчал, не находЯ слов длЯ выражениЯ своего душевного негодованиЯ; а мы
вместо ответа пропели бы ему забавные куплеты насчет русской старины и,
посматриваЯ на какой-нибудь прелестный домик с цельными стеклами,
построенный на самом том месте, где некогда стоЯли неуклюжие терема и
толстые стены с зубцами, заговорили бы в один голос: "Љак это мило!.. Љак
свежо!.. ЉакаЯ разница! Ћ! наши предки были настоЯщие варвары!"
Ќо меж тем, пока мы слушали горькие жалобы любителЯ русской старины,
‡арецкой все ехал да ехал. Ћпустив поводьЯ, он сидел задумчиво на своей
лошади, котораЯ шла спокойной и ровной ходою; мечтал о будущем, придумывал
всевозможные средства к истреблению французской армии и вслед за бегущим
неприЯтелем летел в Џариж: пожить, повеселитьсЯ и забыть на времЯ о любезном
и скучном отечестве. ‚ ту самую минуту, как он в модном фраке, с бадинкою
(тросточкой (от фр. badine)) в руке, расхаживал под аркадами Џале-ђоЯлЯ и
прислушивалсЯ к милым французским фразам, загремел на грубом русском Языке
вопрос; "Љто едет?" ‡арецкой очнулсЯ, взглЯнул вокруг себЯ: перед ним
деревенскаЯ околица, подле ворот соломенный шалаш в виде будки, в шалаше
мужик с всклоченной рыжей бородою и длинной рогатиной в руке; а за околицей,
перед большим сараем, с полдюжины пик в сошках.
- Љто едет? - повторил мужик, вылезаЯ из шалаша.
- „а разве не видишь, что офицер? - сказал вахмистр. - ќкой мужлан!
- Ђн врешь! џ не мужик.
- „а кто же ты?
- Ћполченный! - отвечал воин, поправив гордо свою шапку.
- ‡ачем же ты здесь? - спросил ‡арецкой.
- ‘тою на часах, ваше благородие.
- ’ак что же ты зеваешь, дурачина? - закричал вахмистр. - ЋтворЯй
ворота!
- Ѓез приказа не могу. ќй! выходи вон!
—еловек шесть мужиков выскочили из сараЯ, схватили пики и стали по
ранжиру вдоль стены; вслед за ними вышел молодой малой в казачьем сером
полукафтанье, такой же фуражке и с тесаком, повешенным через плечо на
широком черном ремне. ЏодойдЯ к ‡арецкому, он спросил очень вежливо: кто они
откуда едет?
- Ђ на что тебе, голубчик? - сказал ‡арецкой. - € кто ты сам такой?
- “рЯдник, ваше благородие!
- Ђ какое тебе дело, господин урЯдник, кто Я и куда еду?
- ‡десь стоит полк московского ополчениЯ, ваше благородие, и полковник
приказал, чтоб всех проезжих из Њосквы, а особливо военных, провожать прЯмо
к нему.
- ‚от еще какие затеи! „а разве здесь крепость и ваш полковник
комендант?
- Ќе могу знать, ваше благородие! а так велено. Џолковник сейчас
изволил приказывать...
- ЃольшаЯ мне нужда до его приказаниЯ! Ћполченный полковник!.. ЋтворЯй
ворота!
- „а ведь он просит, ваше благородие, заехать к нему в гости.
- Ђ если Я не хочу быть его гостем?.. „а кто такой ваш полковник?
- Ќиколай ‘тепанович €жорской.
- €жорской?.. Њне что-то знакома эта фамилиЯ... ЉажетсЯ, Я слышал от
‚ладимира... Ќе роднЯ ли он ‹идиной?..
- Џрасковье ‘тепановне?.. ђодной братец.
- ‚от это другое дело... ’ак Я могу от него узнать, далеко от ли отсюда
деревнЯ ‚ладимира ‘ергеевича ђославлева.
- „а не близко, ваше благородие! ‚едь она по Љалужской дороге.
- Ќу, так и есть: Я знал вперед, что ошибусь!.. ЋтворЯй ворота и
проводи менЯ к своему полковнику.
- џ, сударь, на карауле и отлучитьсЯ не могу; Я пошлю с вами ефрейтора.
ќй, ребЯта! слушай команду!.. ‚ сошки!
‚оины положили в сошки свои пики и повернулись, чтоб идти в сарай.
- ѓаврило! - продолжал урЯдник, - проводи господина офицера к
полковнику.
- Љ барину? - спросил молодой крестьЯнской парень.
- Ќу да! то есть к его высокоблагородию, дурачина!
- ‘лушаю-ста! Ђ пику-то оставить, что ль, или нет?
“рЯдник призадумалсЯ.
- …фрейторы всегда ходЯт с ружьЯми, - сказал, улыбаЯсь, ‡арецкой.
- Ќу, что стал? возьми пику с собой! - закричал урЯдник, - да смотри не
дразни по улицам собак. ‘тупай!
‚оин, положив пику на плечо, отправилсЯ впереди наших путешественников
по длинной и широкой улице, в конце которой, перед одной избой, сверкали
копьЯ и толпилось много народа.

ѓ‹Ђ‚Ђ II

‚ белой и просторной избе сельского старосты за широким столом, на
котором кипел самовар и стоЯло несколько бутылок с ромом, сидели старинные
наши знакомцы: Ќиколай ‘тепанович €жорской, €льменев и ‹адушкин. Џервый в
общеармейском сюртуке с штаб-офицерскими эполетами, а оба другие в серых
ополченных полукафтаньЯх. €льменев, туго подтЯнутый шарфом, в черном
галстуке, с нафабренными усами и вытЯнутый, как струнка, казалось, помолодел
десЯтью годами; но несчастный ‹адушкин, привыкший ходить в плисовых сапогах
и просторном фризовом сюртуке, изнемогал под тЯжестью своего воинского
нарЯда: он едва смел пошевелитьсЯ и посматривал то на огромную саблю, к
которой был прицеплен, то на длинные шпоры, которые своим беспрерывным
звоном напоминали ему, что он выбран в полковые адъютанты и должен ездить
верхом.
- —то это ’ерешка не едет? - сказал €жорской. - ‚олгин обещалсЯ
прислать его непременно сегоднЯ.
- „а куда, сударь, - спросил €льменев, - поехал наш бывший
предводитель, Њихаила ”едорович ‚олгин?..
- Ђ теперь мой пЯтисотенный начальник? - подхватил с гордостию
€жорской. - џ послал его в Њоскву поразведать, что там делаетсЯ, и отправил
с ним моего ’ерешку с тем, что если он пробудет в Њоскве до завтра, то
прислал бы его сегоднЯ ко мне с какими-нибудь известиЯми. Ќо поговоримте
теперь о делах службы, господа! - продолжал полковник, переменив совершенно
тон. - ѓосподин полковой казначей! прибавлЯетсЯ ли наша казна?
- ‘лава богу, ваше высокоблагородие! - отвечал €льменев, вскочив
проворно со скамьи. - ‘егоднЯ поутру прислали к нам из города, взамен
недоставленной амуниции, пЯтьсот тридцать три рублЯ двадцать две копейки.
- Ђ что ж сегоднЯшний приказ, господин полковой адъютант?
- ѓотов, Ќиколай ‘тепанович, - сказал ‹адушкин, вставаЯ.
- ‘мотри, смотри, братец!.. опЯть зацепил шпорами... Ќу! вот тебе и
раз!.. „а подними его, €льменев! ‚идишь, он справитьсЯ не может.
- Ћ, господи боже мой!.. - сказал ‹адушкнн, вставаЯ при помощи
€льменева, - в пЯтой раз сегоднЯ! „а позвольте мне, Ќиколай ‘тепанович, не
носить этих проклЯтых зацеп.
- —то ты, братец! где видано? Ђдъютант без шпор! „а это курам будет на
смех. Џривыкнешь!
- ’ак нельзЯ ли менЯ совсем из адъютантов-то прочь, батюшка?
- Ћно, конечно, какой ты адъютант! ’ут надобен провор. ‚от дело другое
- €льменев: он человек военной; да грамоте-то мы с ним плохо знаем. Ќу, что
ж приказ?
- ‚от, сударь, готов; извольте прочесть.
- „авай!.. Џароль... лозунг... отзыв... •орошо! —то это?.. "‚оина
третьей сотни €вана ‹осева за злостное похищение одного индейского петуха и
двух поросЯт выколотить завтрашнего числа перед фрунтом палками". „ело!
"ѓосподин полковой командир изъЯвлЯет свою совершенную признательность
господину пЯтисотенному начальнику Ѓуркину..."
- ‡а что?
- ‡а найденный вами порЯдок и примерное устройство находЯщихсЯ под
командою его пЯти сотен.
- „а, да! совсем забыл: ведь Я назначил сегоднЯ смотр; но надобно
прежде взглЯнуть, а там уж сказать спасибо.
- Ћн с полчаса дожидаетсЯ, - сказал €льменев. - €звольте-ка взглЯнуть в
окно; посмотрите, как он на своем ‘ултане гарцует перед фрунтом.
- Џойдемте же, господа! ѓей, ‡аливной! саблю, фуражку!
€жорской, прицепЯ саблю, вышел в провожании адъютанта и казначеЯ за
ворота. —еловек до пЯтисот воинов с копьЯми, выстроенные в три шеренги,
стоЯли вдоль улицы; все офицеры находились при своих местах, а Ѓуркин на
лихом персидском жеребце рисовалсЯ перед фрунтом.
- ‘мирно! - закричал он, увидЯ выходЯщего из ворот полковника.
- •орошо! - сказал €жорской важным голосом. - ”рунт выровнен, стоЯт по
ранжиру... хорошо!
- ‘лушай! - заревел Ѓуркин. - апки долой!
- •орошо! - повторил €жорской, - все в один темп, по команде... очень
хорошо!
- ѓосподин полковник! - продолжал Ѓуркин, подскакав к €жорскому и
опустив свою саблю.
- ’ише, братец, тише! —то ты? задавишь!
- ѓосподин полковник!..
- „а черт тебЯ возьми! —то ты на менЯ лезешь?
- —есть имею рапортовать, что при команде со. стоит все благополучно:
двое рЯдовых занемогли, один урЯдник умер...
- •орошо, очень хорошо!.. „а осади свою лошадь, братец!.. ќ! постой!
Љто это едет на паре? Ќикак, ’ерешка? ’ак и есть! Ќу что, брат, где ‚олгин?
- €зволил остатьсЯ в Њоскве, - отвечал слуга, спрыгнув с телеги,
котораЯ остановилась против избы.
- Ђ скоро ли будет назад?
- Ќе могу доложить. Ћн послал менЯ вчера еще вечером; да помеха
сделалась.
- —то такое?
- “ самого ђостокина выпрЯгли у менЯ лошадей, говорЯт, будто под
казенные обозы - не могу сказать. Љой-как сегоднЯ, и то уже после обеда,
нанЯл эту пару, да что за клЯчи, сударь! насилу дотащилсЯ!
- Ќу, что слышно нового?
- Ќиколай ‘тепанович! - сказал ‹адушкин, - позвольте доложить: здесь не
место...
- „а, да! в самом деле! ѓосподин пЯтисотенный начальник! извольте
распустить вашу команду да милости прошу ко мне на чашку чаю; а ты ступай за
нами в избу.
- ‘лушай! - заревел опЯть Ѓуркин. - апки надевай! ѓоспода офицеры!
разводите ваши сотни по домам. ’ише, ребЯта, тише! не шуметь! смирно!
—ерез несколько минут изба, занимаемаЯ €жорским, наполнилась
ополченными офицерами; вместе с Ѓуркиным пришли почти все сотенные
начальники, засели вокруг стола, и господин полковник, подозвав ’ерешку,
повторил свой вопрос:
- Ќу что, братец, что слышно нового?
- „а что, сударь! говорЯт, французы идут прЯмо на Њоскву.
- Ђ где наши войска?
- Ќе могу доложить.
- Ќеужели в самом деле, - закричал Ѓуркин, - Њосквы отстаивать не будут
и сдадут без боЯ?.. Ѓез боЯ!.. Ќу как это может быть?
- ќх, батюшка ѓригорий Џавлович! - перервал ‹адушкин, - было бы чем
отстаивать, и когда уж все говорЯт...
- Ђн вздор, не все! ‚чера какой-то бедный прохожий менЯ порадовал. Ћн
сказал мне, что ведено всему нашему войску сбиратьсЯ к ’рем горам.
- € вы, сударь, ему поверили? - спросил насмешливо ‹адушкин.
- € поверил, и на водку дал.
- —ай, двугривенный или четвертак? ‚едь вы человек тороватый!
- Ќет, на ту пору у менЯ мелочи не случилось.
- —то ж вы ему дали? “ж не целковый ли?
- Ќет, братец! Я дал ему синенькую - да еще какую! с иголочки, так в
руке и хрустит! ќх! подумал Я, была не была! Ќа, брат, выпей за здоровье
московского ополчениЯ да помолись богу, чтоб мы без работы не остались.
"ЏЯть рублей! - повторил про себЯ ‹адушкин. - Ќу, подлинно: глупому
сыну не в помощь богатство!"
- € в Њоскве об этом народ толкует, - сказал слуга. - „а вот Я привез с
собой афишку, которую вчера по городу разносили.
- —то ж ты, братец! - закричал €жорской, - давай сюда!.. Џостой-ка!
подписано: граф ђастопчин. ѓосподин адъютант! - продолжал он, - извольте
прочесть ее во услышание всем!
‹адушкин взЯл афишу, напечатанную на небольшой четвертке, и начал
читать следующее:
- "Ѓратцы, сила наша многочисленна и готова положить живот, защищаЯ
отечество. Ќе пустим злодеЯ в Њоскву; но должно пособить и нам свое дело
сделать. ѓрех тЯжкой своих выдавать! Њосква - наша мать; она вас поила,
кормила и богатила. џ вас призываю именем божией матери на защиту храмов
господних, Њосквы, земли русской. ‚ооружитесь кто чем может - и конные и
пешие; возьмите только на три днЯ хлеба, идите со крестом. ‚озьмите хоругви
из церквей и с сим знаменем сбирайтесь тотчас на ’рех горах. џ буду с вами,
и вместе истребим злодеЯ. ‘лава в вышних - кто не отстанет! вечнаЯ памЯть -
кто мертвый лЯжет! горе на ‘трашном суде - кто отговариватьсЯ станет!"
- Ќу, вот! - вскричал Ѓуркни, - ведь прохожий-то правду говорил. ќх,
жаль, что Я не дал ему красненькой.
- Ћднако ж, - заметил €льменев, - в этом листке о московском ополчении
ни слова не сказано.
- „а неужто ты думаешь, - возразил Ѓуркни, - что когда другие полки
нашего ополчениЯ присоединены к армии, мы станем здесь сидеть, поджавши
руки?
- Џрикажут, так и мы пойдем, - сказал €жорской.
- Ђ без приказа соватьсЯ не надобно, - примолвил ‹адушкин.
- „ай-то господи, чтоб приказали! - продолжал Ѓуркин. - —то, господа
офицеры, неужели и вас охота не забирает подратьсЯ с этими супостатами? „а
нет! по глазам вижу, вы все готовы умереть за матушку-Њоскву, и, уж верно,
из вас никто назад не попЯтитсЯ?
- Ќазад? что вы, ѓригорий Џавлович? - сказал один, вершков двенадцати,
широкоплечий сотенный начальник. - Ќет, батюшка! не за тем пошли. „а Я своей
рукой зарежу того, кто шаг назад сделает.
- ‘лышишь, брат ‹адушкин? - сказал Ѓуркин, - а с ним шутки-то плохие:
ведь он один на медведЯ ходит.
- Ћно так, сударь! - возразил ‹адушкин, - да если б у нас хоть ружьЯ-то
были!
- Ђ слыхал ли ты, брат, - перервал Ѓуркин, - поговорку нашего славного
‘уворова: пулЯ дура, а штык молодец.
- „а где у нас штыки-то?
- ‚от еще что? Ђ чем рогатина хуже штыка?
- €, конечно, не хуже, - подхватил сотенный начальник. - Ѓывало,
хватишь медведЯ под лопатку, так и он долго не навертитсЯ; а какой-нибудь
поджарый француз...
- Џостойте-ка, господа! - сказал €жорской, - никак, гость к нам едет.
’ак и есть - гусарской офицер! €льменев! ступай, проси его.
- Ћх, мне эти кавалеристы! - сказал вполголоса ‹адушкин. - ‚ грош не
ставЯт нашего брата.
- „а есть тот грех, - примолвил сотенный начальник. - Ћни нас и за
военных-то не считают.
- Ђ вы бы, господа, по-моему, - сказал Ѓуркин. - …сли от менЯ кто рыло
воротит, так и Я на него не смотрю. ‚елика фигура - гусарской офицер!..
Џослушай-ка, ‹адушкии, - продолжал Ѓуркин, поправлЯЯ свой галстук, -
подтЯни, брат, портупею-то: видишь, у тебЯ саблЯ совсем по земле волочитсЯ.
- Њилости просим, батюшка! - сказал €жорской, встречаЯ ‡арецкого,
который, войдЯ в избу, поклонилсЯ вежливо всему обществу, - милости просим!
Ќе прикажете ли водки? не угодно ли чаю или стаканчик пуншу? „а, прошу
покорно садитьсЯ. ЏодвиньсЯ-ка, ѓригорий Џавлович.
- Џокорно вас благодарю, - сказал ‡арецкой, садЯсь в передний угол
между €жорского и Ѓуркина, - Я выпью охотно стакан пуншу.
- ‚от это по-нашему, по-военному, господин офицер! - сказал Ѓуркин. -
—то за питье чай без рома! Ђ ром знатный - рекомендую, настоЯщий Ямайской!
- Њне, право, совестно, - сказал ‡арецкой, заметив, что одному офицеру
не осталось места на скамье, - не стеснил ли Я вас, господа?
- Џомилуйте! - подхватил Ѓуркин, - кому есть место, тот посидит; кому
нет - постоит. ‚едь мы все народ военный, а меж военными что за счеты! Ќе
так ли, товарищ? - продолжал он, обращаЯсь к колоссальному сотенному
начальнику, который молча закручивал свои густые усы.
- ђазумеетсЯ, ѓригорий Џавлович, мы люди военные. „ело походное, а в
походе и с незнакомым человеком живешь подчас как с однокорытником; что тут
за вычуры! Ќе так ли, господин адъютант?
- Љонечно, конечно, господин капитан. - Џозвольте мне рекомендовать
вам, - сказал €жорской. - ќто все офицеры моего полка: а это господин
Ѓуркин, мой пЯтисотенный... то есть мой батальонный командир.
- Ћчень рад, что имею удовольствие познакомитьсЯ... Ђ ром у вас в самом
деле славный!
- Љак не быть порЯдочного рома, - сказал €жорской, - у нашего брата -
не бедного помещика...
- € полкового командира, - прибавил Ѓуркин.
- Џозвольте спросить, - продолжал €жорской, - Я вижу, вы ранены: где
это вас прихватило?
- Џод Ѓородиным.
- Ђ теперь откуда изволите ехать?
- €з Њосквы.
- Ќу что, батюшка, - сбираетсЯ ли там войско на ‚оробьевых горах?
- —то слышно? - сказал Ѓуркин, - на каком фланге будет стоЯть
московское ополчение?
- Џоближе бы только к французам, - примолвил сотенный начальник.
- Ќе оставЯт ли его в резерве? - спросил ‹адушкин.
- џ этого ничего не знаю, господа; напротив, кажетсЯ, под Њосквою вовсе
не будет сражениЯ.
- —то вы! - закричал Ѓуркин, - так вы поэтому не видели московской
афиши? ‚от она, прочтите-ка!
- ‘транно! - сказал ‡арецкой, прочтЯ прокламацию московского
генерал-губернатора. - ‘удЯ по этому, должно думать, что под Њосквою будет
генеральное сражение; и если б Я знал это наверное, то непременно бы
воротилсЯ; но, кажетсЯ, движениЯ наших войск доказывают совершенно
противное.
- ќто какаЯ-нибудь военнаЯ хитрость, - сказал €жорской.
- ‚ерно! - заревел Ѓуркин. - ‡наете ли что? Њосква-то приманка.
‘ветлейший хочет заманить в нее Ќаполеона, как волка в западню. ‹ишь он
подойдет к Њоскве, так народ высыпет к нему навстречу, армиЯ нахлынет сзади,
мы нагрЯнем с попереку, да как начнем его со щеки на щеку...
- Sacristie quelle omelette! (—ерт возьми, какой ералаш! (фр.).) -
вскричал, захохотав во все горло, ‡арецкой.
- —то это, брат? - шепнул Ѓуркин сотенному начальнику, - по-каковски он
это заговорил?
- “ж не француз ли он? - сказал великан, взглЯнув исподлобьЯ на
‡арецкого. - —его доброго: у него и ухватки-то все нерусские.
- Ќет, братец! верно, какой-нибудь матушкин сынок и вырос на
французском Языке; ведь эти кавалеристы народ все модный - с вычурами.
- Џозвольте вас спросить, полковник! - сказал ‡арецкой, - вы роднЯ
госпоже ‹идиной?
€жорской покраснел, смутилсЯ и повторил с приметным беспокойством:
- ‹идиной? то есть Џрасковье ‘тепановне?..
- ЉажетсЯ, так. - „а, что греха таить! Я был с нею когда-то роднЯ... Ђ
на что вам?.. Ќеужели и до вас слух дошел?..
- Ћ чем?..
- ’ак, так, ничего! „а разве вы с ней знакомы?
- Ќет, Я не имею этой чести; но искренний друг мой, ‚ладимир ‘ергеевич
ђославлев...
- ђославлев? ’ак вы с ним знакомы? ЃеднЯжка!..
- —то такое? неужели его рана...
- Ђ разве он ранен?..
- „а, ранен и лечитсЯ теперь у своей невесты.
- “ своей невесты! - повторил €жорской вполголоса.
- Ќет, батюшка, у него теперь нет невесты.
- —то вы говорите? …го Џолина умерла?
- •уже. …сли б она умерла, то Я отслужил бы не панихиду, а
благодарственный молебен; слезинки бы не выронил над ее могилою. Ђ Я любил
ее! - прибавил €жорской растроганным голосом, - да, Я любил ее, как родную
дочь!
- Ѓоже мой, что ж такое с нею сделалось?
- Ћна, то есть племЯнница моЯ... Ќет, батюшка! Язык не повернетсЯ
выговорить.
- ќх, Ќиколай ‘тепанович! - сказал Ѓуркни, - шило в мешке не утаишь.
—то делать? грех такой. ‚от изволите видеть, господин офицер, старшаЯ дочь
Џрасковьи ‘тепановны ‹идиной, невеста вашего приЯтелЯ ђославлева, вышла
замуж за французского пленного офицера.
- ‚озможно ли?
- ѓоворЯт, что этот француз полковник и граф. „а если б он был и
маркграф какой, так срамота-то все не меньше. ѓосподи боже мой! ”ранцуз,
кровопийца наш!.. —то и говорить! стыд и бесчестье всей нашей губернии!
- ѓраф? - повторил ‡арецкой. - ’ак точно, это тот французской
полковник, которого Я избавил от смерти, которого сам ђославлев прислал в
дом к своей невесте... €так, есть какаЯ-то непостижимаЯ судьба!..
- ‘удьба! - перервал €жорской. - ЉакаЯ судьба длЯ таких неповитых дур,
как моЯ сестрица... то есть бывшаЯ сестра моЯ... Ћна сама лучше
злодейки-судьбы придумает всЯкую пакость. ‚чера только Я получил об этом
известие. Џоверите ль? как обухом по лбу! џ было хотел скакать сам в деревню
и познакомитьсЯ с новой моей роденькою; да сегоднЯ дошли до нас слухи, будто
в той стороне показались французы. Њожет быть, теперь они уж выручили его из
плена. Џусть он увезет с собою свою графиню и тещу - черт с ними! †аль
только бедной Ћленьки. ‘ердечнаЯ, за что гибнет вместе с ними! „а во что б
ни стало, если ее сиЯтельство с своей маменькой потащат Ћленьку во ”ранцию,
так Я выйду на большую дорогу, как разбойник, и отобью у них мою племЯнницу
и единственную наследницу всего моего имениЯ.
- Џозвольте спросить, Ќиколай ‘тепанович! - сказал ‹адушкин, - от кого
вы изволили слышать, что французы в наших местах? ќто не может быть!
- Ђ почему не может быть?
- …сли они идут к Њоскве, так на что ж им сворачивать на Љалужскую
дорогу? ЉажетсЯ, с большой ‘моленской дороги сбитьсЯ трудно; а на всЯкой
случай неужели-то они и проводника не найдут?
- ќх, братец! не в том дело, что они идут или нейдут по Љалужской
дороге...
- Ќет, сударь, в этом-то и дело! „а, волЯ ваша, им тут и следа нет
идти. утка ли, какой крюк они сделают!
- „а что ты так об них хлопочешь, братец?
- Џомилуйте, Ќиколай ‘тепанович! ведь моЯ деревушка почти на самой
Љалужской дороге.
- ’ак вот что! - вскричал Ѓуркин. - Ђх ты жидомор! по тебе, пусть
французы берут Њоскву, лишь только бы твое ™елкоперово осталось цело.
- —то ж делать, ѓригорий Џавлович! своЯ рубашка к телу ближе. Ќу,
рассудите сами...
- „а мне-то разве легче? Њы с тобой соседи: если твою деревню сожгут,
так и моей не миновать того же; а разве Я плачу?
- ‚едь вы человек богатый.
- Ђ ты, чай, убогой? Џолно, братец! душ у тебЯ много, да душонки-то
нет.
- Џерестаньте, господа! - сказал €жорской. - —то вы? Њы знаем, что вы
всегда шутите друг с другом; но ведь наш гость может подумать...
- €, что вы? - перервал ‡арецкой, - мы все здесь народ военный - не
правда ли?
- Љонечно, конечно!
- Ђ между товарищами какие церемонии? —то на душе, то и на Языке. Ќо
позвольте вас спросить, где же теперь приЯтель мой ђославлев?
- џ слышал, что он уехал в Њоскву.
- „а и теперь еще там, сударь! - сказал лакей €жорского, ’ерентий,
который в продолжение этого разговора стоЯл у дверей, - џ встретил в Њоскве
его слугу …гора; он сказывал, что ‚ладимир ‘ергеич болен горЯчкою и живет у
‘ерпуховских ворот в доме какого-то купца ‘еземова.
- Ѓоже мой! - вскричал ‡арецкой. - ‚ладимир болен, а может быть,
сегоднЯ французы будут в Њоскве!
- ‚ Њоскве? - повторил €жорской, - но ведь ее не отдадут без боЯ, а мы
еще покамест не дрались.
- € бог милостив! - прибавил Ѓуркин, - авось отстоим нашу матушку.
- —у! колокольчик! - сказал €льменев, выглЯнув в окно. - Љто-то скачет
по улице! Ќикак, Њихаила ”едорович?
- ‚олгин? - спросил €жорской, привставаЯ с скамьи. - Ћн и есть! Ќу,
верно, не жалел лошадок: эк он их упарил!
‚олгин, в форменном мундирном сюртуке, сверх которого была надета
темного цвета шинель, вошел поспешно в избу.
- Ќу что, Њихаила ”едорович? - спросил €жорской.
- Ќе торопитесь, скажу! - отвечал глухим голосом ‚олгин.
- „а говори, что нового?
- —то нового? ‡амоскворечье горит, и как Я выехал за заставу, то
запылал Љаретный рЯд.
- —то это значит?
- —то, братцы! - вскричал ‚олгин, бросив на пол свою фуражку, - нам
осталось умереть - и больше ничего!
- Љак? что такое?
- Њосква сдана без боЯ - французы в Љремле!
- ‚ Љремле! - повторили все в один голос. ‘ полминуты продолжалось
мертвое молчание: слезы катились по бледным щекам €жорского; €льменев рыдал,
как ребенок.
- Љормилица ты наша! - завопил наконец, всхлипываЯ, Ѓуркин, - и
умереть-то нам не удалось за тебЯ, родимаЯ!
- ЌесчастнаЯ Њосква! - сказал €жорской, утираЯ текущие из глаз слезы.
- Ѓедный ђославлев! - примолвил ‡арецкой с глубоким вздохом.

ѓ‹Ђ‚Ђ III

- Ѓабушка, а бабушка!.. что это так воет на улице?
- ‘пи, дитЯтко, спи! это гудит ветер.
- Ѓабушка! мне что-то не спитсЯ.
- ‘отвори молитву, родимый! да повернись на другой бок, авось и
заснешь.
’ак разговаривали в низенькой избушке, часу в 12-м ночи, внук лет
десЯти с своей старой бабушкой, подле которой он лежал на полатЯх.
- Ѓабушка! - закричал опЯть мальчик, приподнЯвшись до половины, - что
это так рано нынче светает?
- —то ты, батюшка! •ристос с тобою!.. Људа светать, и петухи еще не
пели.
- Џостой-ка! - продолжал мальчик, слезаЯ с полатей, - Я поглЯжу в
окно... Ќу как же, бабушка? на улице светлехонько... ‚он и старостин
колодезь видно.
- —то за притча такаЯ? - сказала старуха, подходЯ также к окну.
- Њати пресвЯтаЯ богородица! - вскричала она, всплеснув руками.
- Ђх, дитЯтко, дитЯтко! ведь это горит наша матушка-Њосква!
- ‘мотри-ка, бабушка! - закричал мальчик, - эко зарево!.. ‘ловно как
ономнЯсь горел наш овин - так и пышет!
‚ эту самую минуту кто-то постучалсЯ у окна.
- Љто там? - спросила старуха.
- ќй, тетка! - раздалсЯ мужской голос, - отвори ворота.
- „а кто ты?
- Џроезжие.
- џ постоЯльцев не пускаю.
- „а впусти только обогретьсЯ; мы тебе за тепло заплатим.
- ‚пусти, бабушка, - сказал мальчик, - авось они нам что-нибудь дадут,
а ты мне калач купишь.
- ќх, дитЯтко! ведь мы одни-одинехоньки; ну если это недобрые люди?
Џравда, у нас и взЯть-то нечего...
- ќй, хозЯйка! - закричал опЯть проезжий, - да впусти нас: мы дадим
тебе двугривенный.
- ‘лышишь, бабушка?..
- Ќу ин ступай, ‚анЯ, отвори ворота. Њальчик накинул на себЯ тулуп и
побежал на двор, а старуха вздула огнЯ и зажгла небольшой сальный огарок,
вставленный в глинЯный подсвечник.
- —ерез минуту вошел в избу мужчина среднего роста, в подпоЯсанном
кушаком сюртуке из толстого сукна и плохом кожаном картузе, а вслед за ним
казак в полном вооружении.
- ‡дравствуй, хозЯйка! - сказал проезжий, не снимаЯ картуза. - Ќу, что,
далеко ль отсюда до Њосквы?
- ‚ерст десЯть будет, батюшка! - отвечала старуха, поглЯдываЯ
подозрительно на проезжего, который, войдЯ в избу, не перекрестилсЯ на
передний угол и стоЯл в шапке перед иконами.
- „есЯть верст! - повторил проезжий. - ’еперь, Я думаю, можно своротить
в сторону. Њиронов! - продолжал он, обращаЯсь к казаку, - поставь лошадей
под навес да поищи сенца, а Я немного отдохну.
Љогда казак вышел из избы, проезжий скинул с себЯ сюртук и осталсЯ в
коротком зеленом спензере с золотыми погончиками и с черным воротником;
потом, вынув из бокового кармана рожок с порохом, пару небольших пистолетов,
осмотрел со вниманием их затравки и подсыпал на полки нового пороха.
Џомолчав несколько времени, он спросил хозЯйку, нет ли у них в деревне
французов.
- Ќет, батюшка! - отвечала старуха, - покамест бог еще миловал.
- Ђ поблизости?
- Ќе ведаю, кормилец!
- —то, тетка, далеко ли от вашей деревни ‚ладимирскаЯ дорога?
- Ќе знаю, родимый.
- „а что ты ничего не знаешь?
- €, батюшка! мое дело бабье; вот кабы сынок мой был дома...
- Ђ где же он?
- ‚ечор еще уехал на мельницу, да, видно, все в очередь не попадет; а
пора бы вернутьсЯ. Џостой-ка, батюшка, кажись, кто-то едет по улице!.. “ж не
он ли?.. Ќет, какие-то верховые... никак, солдаты!.. “ж не французы ли?..
€збави господи!
- Ђ много ли их? - спросил проезжий, вскочив торопливо со скамьи.
- ’олько двое, батюшка!
- ’олько? - повторил спокойным голосом проезжий, садЯсь опЯть на скамью
и придвинув к себе пистолеты.
- ‚от они остановились против наших ворот; видно, огонек-то
увидели...стучатсЯ!..Љто там? - продолжала старуха, выглЯнув из окна.
- ђусской офицер! - отвечал грубый голос. - ЋтворЯй ворота, лебедка! „а
поворачивайсЯ проворней.
- —то, батюшка, впустить, что ль? Џроезжий в знак согласиЯ кивнул
головою.
- ‚анЯ! - продолжала хозЯйка, - беги отопри опЯть ворота.
- Ђх, как Я иззЯб! - сказал наш старинный знакомец ‡арецкой, входЯ в
избу.
- Љакой ветер!..
- ’ут он увидел проезжего и, поклонЯсь ему, продолжал:
- ‚ы также, видно, завернули погретьсЯ?
- „а! - отвечал проезжий.
- Ќо Я советую вам не скидать шинели: в этой избенке изо всех углов
дует. џ вижу, что и мне надобно опЯть закутатьсЯ, - примолвил он, надеваЯ
снова свой толстый сюртук и подпоЯсываЯсь кушаком.
‡арецкой поглЯдел с удивлением на чудный нарЯд проезжего, которого по
спензеру с золотыми погончиками принЯл сначала за офицера.
- ‚ам кажетсЯ странным мой нарЯд? - сказал с улыбкою проезжий.
- Ђ если б вы знали, как он подчас может пригодитьсЯ!..
- €звините! - перервал ‡арецкой, продолжаЯ смотреть с любопытством на
проезжего, - или Я очень ошибаюсь, или Я не в первый уже раз имею
удовольствие вас видеть: не могу только никак припомнить...
- ’ак, видно, моЯ памЯть лучше вашей. Ќесколько месЯцев назад, в
Џетербурге, Я обедал вместе с вами в ресторации...
- ”рензелЯ? ’очно! теперь вспомнил. ’ак вы тот самой артиллерийской
офицер...
- Љ вашим услугам.
- Њне помнитсЯ, вы поссорились тогда с каким-то французом...
- „а. …сли б этот молодец попалсЯ мне теперь, то Я просто и не сердЯсь
велел бы его повесить; а тогда нечего было делать: надобно было ссоритьсЯ...
„а, кстати! вы были в ресторации вместе с вашим приЯтелем, с которым после Я
несколько раз встречалсЯ, - где он теперь?
- Љто? бедный ђославлев?
- Ђ что? Я знаю, он ранен; но, кажетсЯ, не опасно?
- Џредставьте себе: он поехал лечитьсЯ в Њоскву...
- € попалсЯ в плен? ‚ольно ж было менЯ не послушатьсЯ.
- џ слышал, что он очень болен и живет теперь в доме какого-то купца
‘еземова.
- †аль, что Я не знал об этом несколько часов назад, а то, верно бы,
навестил вашего приЯтелЯ.
- Љак! - вскричал ‡арецкой, - да разве вы были в Њоскве?
- џ сейчас оттуда.
- ’ак поэтому можно?..
- „а разве есть что-нибудь невозможного длЯ военного человека? Љонечно,
если догадаютсЯ, что вы не то, чем хотите казатьсЯ, так вас, без всЯкого
суда, расстрелЯют. ‚прочем, этого боЯтьсЯ нечего: надобно только быть
сметливу, не терЯть головы и уметь пользоватьсЯ всЯким удобным случаем.
- Ќо скажите, что вам вздумалось и длЯ чего хотели вы подвергать себЯ
такой опасности?
- ‚о-первых, длЯ того, чтоб видеть своими глазами, что делаетсЯ в
Њоскве, а во-вторых... как бы вам сказать?.. Џозвольте, вы кавалерист, так,
верно, менЯ поймете. ‘лучалось ли вам без всЯкой надобности перескакивать
через барьер, который почти вдвое выше обыкновенного, несмотрЯ на то что вы
могли себе сломить шею?
- ‘лучалось.
- Ќе правда ли, что, сделав удачно этот трудный и опасный скачок, вы
чувствовали какое-то душевное наслаждение, проистекающее от внутреннего
сознаниЯ в ваших силах и искусстве? Ќу вот точно такое же чувство заставлЯет
и менЯ вдаватьсЯ во всЯкую опасность, а сверх того, смешатьсЯ с толпою своих
неприЯтелей, ходить вместе с ними, подслушивать их разговоры, услышать,
может быть, имЯ свое, произносимое то с похвалою, то осыпаемое
проклЯтиЯми... Ћ! это такое наслаждение, от которого Я ни за что не
откажусь. Ќо позвольте теперь и мне вас спросить: куда вы едете?
- Ђ бог знает: Я отыскиваю свой полк.
- €, верно, вам хорошо знакомы все здешние проселочные дороги и
тропинки?
- Ќу, этим Я не могу похвастатьсЯ.
- ’ак позвольте вас поздравить: вы очень счастливы, что до сих пор не
попались в руки к французам.
- ‚ самом деле, вы думаете?..
- Ќе думаю, а уверен, что вам этой беды никак не миновать, если вы
станете продолжать отыскивать ваш полк. Љругом всей Њосквы рассыпаны
французы; Я сам должен был выехать из города не в ту заставу, в которую
въехал, и сделать пребольшой крюк, чтоб не повстречатьсЯ с их разъездами.
- „а что же мне делать? Ќеужели Я должен уехать в ђЯзань или ‚ладимир и
оставатьсЯ в числе больных, когда чувствую, что моЯ рана не мешает мне
дратьсЯ с французами и что она без всЯкого леченьЯ в несколько дней
совершенно заживет?
- Ћ, если вы желаете только дратьсЯ с французами, то Я могу вас этим
каждый день угощать. Ќе хотите ли на времЯ сделатьсЯ моим товарищем?
- ‚ашим товарищем?
- „а! Њой летучий отрЯд стоит по ‚ладимирской дороге, перстах в десЯти
отсюда. Ќе угодно ли деньков пЯть или шесть покочевать вместе со мною?
- Ћчень рад... €так, вы один из наших партизанов?..
- € самый юнейший из моих братьев, - отвечал с улыбкою проезжий.
- ’о есть чином?.. Џоэтому вы...
- €, полноте! ‚ы видите, что Я в маскарадном платье, а масок по именам
не называют. —то ты, Њиронов? - продолжал офицер, увидЯ входЯщего казака.
- Ђ вот, ваше благородие, - сказал казак, - принес кису. Ќе угодно ли
чего покушать?
- „ело, братец! ‚ынь-ка из нее длЯ себЯ полштофа водки, а длЯ нас
бутылку шампанского и кусок сыра. „а смотри не выпей всего полуштофа: мы
сейчас отправимсЯ в дорогу.
- Ђ чтоб он вернее исполнил ваше приказание, - прибавил ‡арецкой, - так
велите ему поделитьсЯ с моим вахмистром.
- ‘лышишь, братец!
- ‘лышу, ваше благородие! „а Я так и думал.
- Џолно, так ли? ‚ы, казаки, дележа не любите. Ќу, ступай! •озЯйка!
подай-ка нам два стакана; да, чай, хлебец у тебЯ водитсЯ?
- Љак не быть, кормилец! - отвечала с низким поклоном старуха.
- Њилости просим, покушайте на здоровье! - продолжала она, положа на
стол большой каравай хлеба и подаваЯ им два деревЯнные расписные стакана.
- Ќу что? - спросил ‡арецкой, выпив первый стакан шампанского и наливаЯ
себе другой, - что делаетсЯ теперь в Њоскве?
- ђазве вы отсюда не видите?
- ‚ижу: она горит; но вы были сейчас на самом месте...
- €, признаюсь, порадовалсЯ от всей души! „ела идет славно: город
подожгли со всех четырех концов, а деревЯнные дома горЯт, как стружки. …ще
денек или два, так в Њоскве не останетсЯ ни кола ни двора. € что за
великолепнаЯ картина - прелесть! ‚ одном углу из огромных каменных палат
пышет пламЯ, как из ‚езувиЯ; в другом какой-нибудь сальный завод горит как
свеча; тут, над питейным домом, подымаетсЯ пирамидою голубой огонь; там
пылает целаЯ улица; ну словом, это такаЯ чертовскаЯ иллюминациЯ, что
любо-дорого посмотреть.
- ќто ужасно! - сказал с невольным содроганием ‡арецкой.
- Ђ что за суматоха идет по улицам! “мора, да и только. ”ранцузы, как
угорелые кошки, бросаютсЯ из угла в угол. Ћни от огнЯ, а он за ними;
примутсЯ тушить в одном месте, а в двадцати вспыхнет! „а, правда, и
тушить-то нечем: ни одной трубы в городе не осталось.
- ’ак поэтому не французы зажгли Њоскву?
- Џомилуйте! „а что им за прибыль жечь город, в котором они хотели
отдохнуть и повеселитьсЯ!
- €так, сами обыватели?..
- ђазумеетсЯ. Љак будто бы вы не знаете русского человека: гори все
огнем, лишь только злодеЯм в руки не доставайсЯ.
- „а, это характеристическаЯ черта нашего народа, и надобно сказать
правду, в этом есть что-то великое, возвышающее душу...
- Ќе знаю, возвышает ли это душу, - перервал с улыбкою артиллерийской
офицер, - но на всЯкой случай Я уверен, что это поунизит гордость всемирных
победителей и, что всего лучше, заставит русских ненавидеть французов еще
более. Џосмотрите, как народ приметсЯ их душить! Ћни, дискать, злодеи,
сожгли матушку-Њоскву! Ђ правда ли это или нет, какое нам до этого дело?
‹ишь только бы их резали.
- Ћно, если хотите, несколько и справедливо. …сли бы французы не пришли
в Њоскву...
- ’ак мы бы и жечь ее не стали - натурально!
- Ћднако ж согласитесь: это ужасное бедствие! џ не говорю ни слова о
тех, которые могли выехать из Њосквы: они разорились, и больше ничего; но
больные, неимущие? ‚се те, которые должны были остатьсЯ?..
- „а много ли их?
- ‘огласен - немного; по разве от этого они менее достойны сожалениЯ?
Љогда подумаешь, что целые семейства, лишенные всего необходимого, без куска
хлеба...
- €, что за дело! ‹ишь только бы и французам нечего было есть.
- Ѓез всЯкой помощи, без крова...
- ’ак что ж? пусть живут под открытым небом - лишь только бы французам
не было приюта.
- € теперь ночи холодны; а что будет с ними, если наступит раннЯЯ зима?
- —то будет? тут и спрашивать нечего: они станут мерзнуть по улицам; да
зато и французам не будет тепло - не беспокойтесь!
- Ќо признайтесь, однако ж, что человечество...
- €, полноте! - перервал с ужасной улыбкою артиллерийской офицер, -
человечество, человеколюбие, сострадание - все эти сантиментальные
добродетели никуда не годЯтсЯ в нашем ремесле.
- Љак? - вскричал ‡арецкой, - неужели военный человек не должен иметь
никакого состраданиЯ?
- ‘просите-ка об этом у Ќаполеона. „алеко бы он ушел с вашим
человеколюбием! Ќапример, если бы он, как человек великодушный, не покинул
своих французов в …гипте, то, верно, не был бы теперь императором; если б не
расстрелЯл герцога Ђнгиенского...
- ’о не заслужил бы проклЯтий всей …вропы! - перервал с негодованием
‡арецкой.
- Њожет быть; да зато не уверил бы Ѓурбонов, что ”ранциЯ длЯ них
заперта навеки. Џризнаюсь, - продолжал почти с восторгом артиллерийской
офицер, - Я не могу не удивлЯтьсЯ этому человеку! ЉакаЯ непоколебимаЯ
твердость! Љакое презрение ко всему роду человеческому! Љак ничтожна в
глазах его жизнь целых поколений! ‘ каким равнодушием, как ничем не умолимаЯ
судьба, он выбирает свои жертвы и как смеетсЯ над бессильным ропотом
народов, лежащих у ног его! Ћ! надобно сказать правду, Ќаполеон великой
человек! „а, да! - прибавил артиллерийской офицер, - говорите, что вам
угодно; а по-моему, тот, кто сказал, что может истрачивать по нескольку
тысЯч человек в сутки, - рожден, чтоб повелевать миллионами. Ћднако ж
допивайте ваш стакан: нам пора ехать.
- Ќу! - сказал ‡арецкой, вставаЯ, - вы мастерски хвалите. ‘амый злейший
враг Ќаполеона не придумал бы длЯ него брани, обиднее вашей похвалы.
Ђртиллерийской офицер улыбнулсЯ и не отвечал ни слова. Њинут через пЯть
наши офицеры, соблюдаЯ все военные осторожности, выехали из деревни.
‚переди, вместо авангарда, ехал казак; за ним оба офицера; а позади, шагах в
двадцати от них, уланской вахмистр представлЯл в единственном лице своем то,
что предки наши называли сторожевым полком, а мы зовем арьергардом. Џочти у
самой околицы, поворотив направо по проселочной дороге, они въехали в частый
березовый лес. Џорывистый ветер колебал деревьЯ и, как дикой зверь, ревел по
лесу; направо густые облака, освещенные пожаром Њосквы, которого не видно
было за деревьЯми, текли, как поток раскаленной лавы, по темной синеве
полуночных небес. Џутешественники молчали. ‡арецкой давно уже примечал, что
дорога, или, лучше сказать, тропинка, по которой они ехали, подавалась
приметным образом направо, следовательно, приближала их к Њоскве.
- ’уда ли мы едем? - спросил он наконец своего молчаливого товарища.
- Ќе беспокойтесь! - отвечал он, - мы не собьемсЯ с дороги.
- Ќо мне кажетсЯ, мы подвигаемсЯ к Њоскве?
- „а, она теперь от нас не более четырех верст.
- џ думаю, гораздо безопаснее было бы держатьсЯ от нее подалее.
- Ќо длЯ этого надобно ехать открытым полем, а здесь, хоть мы и близко
от французов, да зато едем лесом. Ћднако ж он становитсЯ реже: вон, кажетсЯ,
налево... видите? высокаЯ сосна - так и есть! Њы выедем сейчас на большую
полЯну, а там пустимсЯ опЯть лесом, переедем поперек Љоломенскую дорогу,
повернем налево и, Я надеюсь, часа через два будем дома, то есть в моем
таборе, - разумеетсЯ, если без менЯ не было никакой тревоги. ‚прочем, и в
этом случае Я знаю, где найти моих молодцов: французы за ними не угонЯютсЯ.
‚ продолжение этого разговора офицеры выехали на обширную полЯну, и
пожар Њосквы во всей ужасной красоте своей представилсЯ их взорам. Љой-где,
как уединенные острова, чернелись на этом огненном море части города,
превращенные уже в пепел.
- ЉакаЯ прелестнаЯ картина! - сказал артиллерийской офицер, остановЯ
свою лошадь. - Џосмотрите - соборы, €ван ‚еликой, весь Љремль как на
блюдечке. Ќе правда ли, что он походит на какую-то прозрачную картину,
котораЯ подымаетсЯ из пламени? ‚ самом деле, казалось, можно было
рассмотреть каждую трещину на белых стенах ЉремлЯ, освещенных со всех сторон
пылающей Њосквою.
- ‘ам ад не может быть ужаснее! - вскричал ‡арецкой, глЯдЯ с
содроганием на эту ужасную картину разрушениЯ.
- Ћго! - продолжал его товарищ, - огонек-то добираетсЯ и до ЉремлЯ.
Џосмотрите: со всех сторон - кругом!.. Ђй да молодцы! как они проворЯт! Ќу,
если Ќаполеон еще в Љремле, то может похвастатьсЯ, что мы принЯли его как
дорогого гостЯ и, по русскому обычаю, попотчевали банею.
- •ороша банЯ! - сказал вполголоса ‡арецкой,
- „а разве вы не знаете старинной пословицы: по ‘еньке шапка? Њы с вами
и в землЯнке выпаримсЯ, а длЯ его императорского величества - как не
истопить всего ЉремлЯ?.. и нечего сказать: банЯ славнаЯ!.. —ай, стены теперь
раскалились, так и пышут. Њосква-река под руками: поддавай только на эту
каменку, а уж за паром дело не станет.
- џ удивлЯюсь, - сказал ‡арецкой, - как можете вы шутить...
- ‚ самом деле, это странно, не правда ли? Ћднако ж поедемте.
ЌаблюдаЯ глубокое молчание, они проехали еще версты две лесом.
- Љак ветер ревет между деревьЯми! - сказал наконец ‡арецкой. - Ђ
знаете ли что? Љак станешь прислушиватьсЯ, то кажетсЯ, будто бы в этом вое
есть какаЯ-то гармониЯ. ‘лышите ли, какие переходы из тона в тон? ‚от он
загудел басом; теперь свистит дишкантом... Ђ это что?.. Ђх, батюшки!.. Ќе
правда ли, как будто вдали льетсЯ вода? ‘лышите? настоЯщий водопад.
- Ќет, черт возьми! - сказал товарищ ‡арецкого, осадЯ свою лошадь. -
ќто не ветер и не вода.
- —то ж это такое?
- „а просто - конской топот. ’ак и есть! ‚от и Њиронов к нам едет. Ќу
что, братец?
- Џо Љоломенской дороге идет конница, ваше благородие!
- ‘ которой стороны?
- Ћт Њосквы.
- ’ак это французы. Џрошу стоЯть смирно.
—ерез несколько минут отрЯд французских драгун проехал по большой
дороге, котораЯ была шагах в десЯти от наших путешественников. ‘олдаты
громко разговаривали между собою; офицеры смеЯлись; но раза два что-то
похожее на проклЯтиЯ, предметом которых, кажетсЯ, была не ђоссиЯ, долетело
до ушей ‡арецкого.
- ‚аше благородие! - сказал шепотом казак, когда неприЯтельской отрЯд
проехал мимо. - “ них есть отсталой.
- Џраво?
- ‚он, кажетсЯ, один драгун подтЯгивает подпруги у своей лошади. Ќе
прикажете ли? џ его мигом сарканю.
- Ќу, хорошо; да смотри, чтоб не пикнул. Љазак отвЯзал веревку от
своего седла и почти ползком подкралсЯ к опушке леса. ‚ ту самую минуту, как
драгун заносил ногу в стремЯ, петлЯ упала ему на шею, и он, до половины
задавленный, захрипев, повалилсЯ на землю. ‚ полминуты француз, с завЯзанным
ртом и свЯзанными назад руками, посажен был на лошадь, отдан под присмотр
уланскому вахмистру и отправилсЯ вслед за нашими путешественниками. Џроехав
еще верст десЯть лесом, который становилсЯ час от часу гуще, они увидели
вдали между деревьЯми огонек. Њиронов свистнул; ему отвечали тем же, и
человек десЯть казаков высыпали навстречу путешественникам: это был
передовой пикет летучего отрЯда, которым командовал артиллерийский офицер.

ѓ‹Ђ‚Ђ IV

‚етер затих. ѓустые облака дыма не крутились уже в воздухе. Љак тЯжкие
свинцовые глыбы, они висели над кровлЯми догорающих домов. ‘мрадный,
удушливый воздух захватывал дыхание: ничто не одушевлЯло безжизненных небес
Њосквы. Ќад дымЯщимисЯ развалинами Ћхотного рЯда не кружились резвые голуби,
и только в вышине, под самыми облаками, плавали стаи черных коршунов. Ќа
краю пологого ската горы, опоЯсанной высокой Љремлевской стеною, стоЯл,
закинув назад руки, человек небольшого роста, в сером сюртуке и треугольной
низкой шлЯпе. ‚низу, у самых ног его, текла, изгибаЯсь, Њосква-река;
освещеннаЯ багровым пламенем пожара, она, казалось, струилась кровию.
‘клонив угрюмое чело свое, он смотрел задумчиво на се сверкающие волны...
Ђх! в них отразилась в последний раз и потухла навеки дивнаЯ звезда его
счастиЯ! агах в десЯти от него, наблюдаЯ почтительное молчание, стоЯли
французские маршалы, генералы и несколько адъютантов. Ћни с ужасом смотрели
на пламенный океан, который, быстро разливаЯсь кругом всего ЉремлЯ,
казалось, спешил поглотить сию свЯщенную и древнюю обитель царей русских.
‚ то же самое времЯ, внизу, против ’айницких ворот, прислонЯсь к
железным перилам набережной, стоЯл видный собою купец в синем поношенном
кафтане. Ћн посматривал с приметным удовольствием то на Љремль, окруженный
со всех сторон пылающими домами, то на противуположный берег реки, на
котором догорало обширное ‡амоскворечье.
- Ђ! ќто ты, ‚анЯ? - сказал он, сделав несколько шагов навстречу к
молодому и рослому детине, который с виду походил на мастерового. - Ќу, что?
- „а слава богу, Ђндрей ‚асьЯнович! ‡а Њосквой-рекой все идет как по
маслу. Ќа ‡ацепе и по всему валу хоть рожь молоти - гладехонько! Ќа
ЏЯтницкой и Ћрдынке кой-где еще остались дома, да зато на ЏолЯнке так дерма
и дерет!
- Ђ у ‘ерпуховских ворот?
- ‚ трех местах зажигали, да злодеи-то наши все тушат. ‡агорелсЯ было
порЯдком дом €вана Ђрхиповича ‘еземова; да и тот мы с ребЯтами, по твоему
приказу, отстоЯли.
- ‘пасибо вам, детушки! €ван Ђрхипыч старик дрЯхлый, и жена у него
плоха. „а это ничего: доплелись бы как-нибудь до Љалуги; а вот что - у них в
дому лежит больной офицер.
- Ќаш русской?
- Ќу да! ‘мотри только, не проболтайсЯ. Џостой-ка! Ќикак, опЯть ветер
подымаетсЯ... „авай господи! € кажетсЯ, с петербургской стороны?.. ’о-то бы
славно!
- ‚ самом деле, - сказал мастеровой, - посмотри-ка, от Ћхотного рЯда и
Њоховой какие головни опЯть полетели... Ђвось теперь и до ЉремлЯ доберетсЯ.
- Ђга! - сказал купец, поднЯв кверху голову, - что?.. душно стало?..
выползли, проклЯтые!
- —то это, Ђндрей ‚асьЯнович? - спросил мастеровой. - Ќикак, это
французские генералы? Џосмотри-ка, так и залиты в золото - словно жар горЯт!
- Џодожди, брат... позакоптЯтсЯ.
- ѓлЯдь-ка, хозЯин! ‚идишь, этот, что всех золотистее и стоит
впереди... ќкой молодчина!.. “ж не сам ли это Ѓонапартий?.. „а не туда
смотришь: вот прЯмо-то над нами.
Љупец, не отвечаЯ ни слова, продолжал смотреть в другую сторону.
- Ќу, ‚анЯ! - сказал он, схватив за руку молодого парнЯ, - так и есть!
‚он стоит на самом краю в сером сертучишке... это он!
- Љто?.. этот недоросток-то? —то ты, хозЯин!
- „а, ‚анЯ! разве не видишь, что он один стоит в шлЯпе?
- ‚ самом деле! Ђх, батюшки светы! ‚от диковинка-то! Ќу, видно, по
пословице: не велика птичка, да ноготок востер! Ђх ты, господи боже мой! в
рекруты не годитсЯ, а каких дел наделал!
- Џосмотри-ка! - сказал купец, - как он стоит там: один-одинехонек... в
дыму... словно коршун выглЯдывает из-за тучи и висит над нашими головами. „а
не сносить же и тебе своей башки, атаман разбойничий!
- ѓлЯдь-ка, хозЯин! —то это они зашевелились? ќге! какой сзади повалил
дым!.. ‡нать, огонь-то и до них добираетсЯ!
- ‚ самом деле! ‚идно, их путем стало пропекать.
- Ђхти, Ђндрей ‚асьЯнович! - вскричал мастеровой, - никак, они кинулись
вниз, к ’айницким воротам. Ќе убратьсЯ ли нам за добра ума?
- ‡ачем? Њожет статьсЯ, они попросЯт нас показать им дорогу. ‚едь
теперь выбратьсЯ отсюда на чистое место не легко. Ќу, что ж ты глаза-то на
менЯ выпучил?
- Љак, хозЯин? - вскричал с удивлением мастеровой. - „а что тебе за
охота подслуживатьсЯ нашим злодеЯм?
- Ђ почему ж и нет? - сказал с улыбкою купец. - џ уж им и так другие
сутки служу верой и правдою. Ќо постой-ка!.. вот они!.. Ќу, полезли вон, как
тараканы из угарной избы!..
—еловек пЯть французских офицеров и один польской генерал выбежали из
’айницких ворот на набережную.
- ‚идишь, как этот генерал озираетсЯ во все стороны? - сказал шепотом
купец, - —то, мусью? видно, брат, нет ни входа, ни выхода?
- Ѓоже мой! - вскричал генерал, - кругом, со всех сторон, везде
огонь!.. Ќет ли другого выхода из ЉремлЯ?
- Ќет, - отвечал один из офицеров. - ‡десь все менее опасности, чем с
той стороны.
- Ќе лучше ли императору остатьсЯ в Љремле? - сказал другой офицер.
- Ќо разве не видите, - перервал генерал, - что огонь со всех сторон в
него врываетсЯ?
- Ђ против самого дворца стоЯт пороховые Ящики, - прибавил первый
офицер.
- ЏроклЯтые русские! - закричал генерал. - ‚арвары!..
- Ћни варвары? - возразил один офицер в огромной медвежьей шапке. - ‚ы
слишком милостивы, генерал! Ћни не варвары, а дикие звери!.. Њы думали здесь
отдохнуть, повеселитьсЯ... и что ж? ќти проклЯтые калмыки... Ћ! их должно
непременно загнать в Ђзию, надобно очистить …вропу от этих татар!..
Џосмотрите! вон стоЯт их двое... ‘ каким скотским равнодушием смотрЯт они на
этот ужасный пожар!.. € этих двуногих животных называют людьми!..
- Џостойте! - сказал генерал, - если они так спокойны, то, верно,
знают, как выйти из этого огненного лабиринта. ќй, голубчик! - продолжал он
довольно чистым русским Языком, подойдЯ к мастеровому, - не можешь ли ты
вывести нас к ’верской заставе?
- Љ ’верской заставе?.. - повторил мастеровой, почесываЯ голову. - Ђ
где ’верскаЯ-то застава, батюшка?..
- Љак где? Ќу там, где дорога в Џетербург.
- „орога в Џитер?.. Ђ где это, кормилец?
- „уралей! „а разве ты не знаешь?
- Ќе ведаю, батюшка! џ нездешний.
- €звольте, ваша милость, - подхватил купец, - Я вас выведу к ’верской
заставе.
- Џослушай, братец! …сли ты проведешь нас благополучно, то тебе хорошо
заплатЯт; если же нет...
- Џомилуйте, батюшка. „а Я здешний старожил и все закоулки знаю.
- ‚от, кажетсЯ, сам император, - вскричал один из офицеров. - ‘лава
богу, он решилсЯ наконец оставить Љремль.
—еловек в сером сюртуке, окруженный толпою генералов, вышел из
’айницких ворот. Ќа угрюмом, но спокойном лице его незаметно было никакой
тревоги. Ћн окинул быстрым взглЯдом все окружности Љаменного моста и
прошептал сквозь зубы: варвары! ‘кифы! Џотом обратилсЯ к польскому генералу
и, устремЯ на него свой орлиный взглЯд, сказал отрывисто:
- Ќу, что?
- џ нашел проводника, - отвечал почтительно генерал, - и если вашему
величеству угодно...
- ‘тупайте вперед!
Џольской генерал подозвал купца и пошел вместе с ним впереди толпы,
котораЯ, окружив со всех сторон Ќаполеона, пустилась вслед за проводником к
Љаменному мосту. Љогда они подошли к угловой кремлевской башне, то всЯ
ЌеглиннаЯ, ЊоховаЯ и несколько поперечных улиц представились их взорам в
виде одного необозримого пожара. Ќаправо пылающий железный рЯд, как огненнаЯ
стена, тЯнулсЯ по берегу Ќеглинпой; а с левой стороны пламЯ от догорающих
домов расстилалось во всю ширину узкой набережной.
- Љак! - вскричал польской генерал, - неужели мы должны пройти сквозь
этот огонь?
- „а, - отвечал купец.
- Ѓоже мой! это настоЯщий ад!
Љупец усмехнулсЯ.
- —ему же ты смеешьсЯ, дурак? - вскричал с досадою генерал.
- Ќе погневайтесь, ваша милость, - сказал купец, - да неужели этот
огонь страшнее длЯ вас русских Ядер?
- ђусских Ядер!.. Њы не боимсЯ вашего оружиЯ; но быть победителЯми и
сгореть живым... нет, черт возьми! это вовсе не приЯтно!.. Људа же ты?
- Ђ вот налево, в этот переулок.
ѓенерал отступил назад и повторил с ужасом:
- ‚ этот переулок?..
€ в самом деле, было чего испугатьсЯ: узкой переулок, которым хотел их
вести купец, походил на отверстие раскаленной печи; он изгибалсЯ позади
домов, выстроенных на набережной, и, казалось, не имел никакого выхода.
- Џослушай! - продолжал генерал, взглЯнув недоверчиво на купца, - если
это подлое предательство, то, клЯнусь честию! твоЯ голова слетит прежде, чем
кто-нибудь из нас погибнет.
- €, батюшка! „а что мне за радость сгореть вместе с вами? - отвечал
хладнокровно купец. - Ђ если б мне и пришла такаЯ дурь в голову, так неужели
вы менЯ смертью запугаете? ‚едь умирать-то все равно.
- Ќо длЯ чего же ты не ведешь по этой широкой улице?
- Џо ‡наменке, батюшка?.. ЌельзЯ! ’ам теперь, около Ђрбатской площади,
и птица не пролетит.
- Ћднако ж, мне кажетсЯ, все лучше...
- Џо мне, пожалуй! ’олько не извольте пенЯть на менЯ, если мы на чистое
место не выдем; да и назад-то уж нельзЯ будет вернутьсЯ.
- —то ж вы остановились? - сказал Ќаполеон, подойдЯ к генералу.
- ѓосударь!.. Я опасаюсь... дрожу за вас...
- ‚ы дрожите, генерал?.. не верю!
- Ќам должно идти вот этим переулком.
- ’ак что ж? другой дороги нет?
- Џроводник говорит, что нет.
- Ђ если так... господа! вы, кажетсЯ, никогда огнЯ не боЯлись - за
мной!
’олпа французов кинулась вслед за Ќаполеоном. ‚ полминуты нестерпимый
жар обхватил каждого; все платьЯ задымились. ‘ильный ветер раздувал пламЯ,
пожирающее с ужасным визгом дома, посреди которых они шли: то крутил его в
воздухе, то сгибал раскаленным сводом над их головами. ‚округ с оглушающим
треском ломались кровли, падали железные листы и полуобгоревшие доски; на
каждом шагу пылающие бревны и кучи кирпичей преграждали им дорогу: они шли
по огненной земле, под огненным небом, среди огненных стен. "‚перед,
господа! - вскричал Ќаполеон, - вперед! Ћдна быстрота может спасти нас!" Ћни
добежали уже до средины переулка, который круто поворачивал налево; вдруг
польской генерал остановилсЯ: переулок упиралсЯ в пылающий дом - выхода не
было. "‡лодей, изменник!" - вскричал он, схватив за руку своего проводника.
Љупец рванулсЯ, повалил наземь генерала и кинулсЯ в один догорающий дом. "‡а
проводником! - закричали несколько голосов. - ќтот дом должен быть
сквозной". Ќо в ту самую минуту переднЯЯ стена с ужасным громом рухнулась, и
среди двух столбов пламени, которые быстро поднЯлись к небесам, открылась
широкаЯ каменнаЯ лестница. Ќа одной из верхних ее ступеней, окруженный огнем
и дымом, как злой дух, стерегущий преддверье ада, стоЯл купец. Ћн кинул
торжествующий взглЯд на отчаЯнную толпу французов и с громким хохотом исчез
снова среди пылающих развалин. "Њы погибли!" - вскричал польской генерал.
Ќаполеон побледнел... Ќо десница всевышнего хранила еще главу сию длЯ новых
бедствий; еще не настала минута возмездиЯ! ‚ то времЯ, когда не оставалось
уже никакой надежды к спасению, в дверЯх дома, который заграждал им выход,
показалось человек пЯть французских гренадеров. "‘олдаты! - вскричал один из
маршалов, - спасайте императора!" ѓренадеры побросали награбленные ими вещи
и провели Ќаполеона сквозь огонь на обширный двор, покрытый остатками
догоревших служб. ’ут встретили его еще несколько егерей итальЯнской
гвардии, и при помощи их всЯ толпа, переходЯ с одного пепелища на другое,
добралась наконец до Ђрбата. „лЯ Ќаполеона отыскали какую-то лошаденку; он
сел на нее, и в сем-то торжественном шествии, наблюдаЯ глубокое молчание,
этот завоеватель ђоссии доехал наконец

* ‚ыражение очевидца, генерала ‘егюра, - Џрим. автора.

до „рагомиловского моста. ‡десь в первый раз проЯснились лица его
свиты; всЯ опасность миновалась: они уже были почти за городом.
- Њне кажетсЯ, - сказал один из адъютантов Ќаполеона, - что мы вчера
этой же самой дорогою въезжали в Њоскву.
- „а! - отвечал один пожилой кавалерийской полковник, - вон на той
стороне реки и деревЯнный дом, в котором третьего днЯ ночевал император.
- € хорошо бы сделал, если бы в нем осталсЯ. Ces sacres barbares! (ќти
проклЯтые варвары! (фр.)) Љак они нас угостили в своем Љремле! Ќу можно ли
было ожидать такой встречи? Џомните, за день до нашего вступлениЯ в эту
проклЯтую Њоскву к нам приводили длЯ расспросов какого-то купца... Ђх, боже
мой!.. „а, кажетсЯ, это тот самый изменник, который был сейчас нашим
проводником... точно так!.. Ќу, теперь Я понимаю!..
- —то такое?..
- „а разве вы забыли, что этот татарин на мой вопрос: как примут нас
московские жители, отвечал, что врЯд ли сделают нам встречу; но что
освещение в городе непременно будет. - Ќу что ж, разве он солгал?.. ђазве
нас угощали где-нибудь иллюминациею лучше этой?
- —ерт бы ее побрал! - сказал Ќаполеонов мамелюк ђустан, поглаживаЯ
свои опаленные усы.
- Ќадобно признатьсЯ, - продолжал первый адъютант, - писатели наши
говорЯт совершенную истину об этой варварской земле. —то за народ!.. Ќу,
можно ли называть европейцами этих скифов?
- Ћднако ж, Я думаю, - отвечал хладнокровно полковник, - вы видали
много русских пленных офицеров, которые вовсе на скифов не походЯт?
- Ћ, вы вечный защитник русских! - вскричал адъютант. - € оттого, что
вы имели терпение прожить когда-то целый год в этом царстве зимы...
- „а оттого-то именно Я знаю его лучше, чем вы, и не хочу, по примеру
многих соотечественников моих, повторЯть нелепые рассказы о русских и
платить клеветой за всегдашнюю их ласку и гостеприимство.
- Ќо позвольте спросить вас, господни защитник россиЯн: чем оправдаете
вы пожар Њосквы, этот неслыханный пример закоснелого невежества,
варварства...
- € любви к отечеству, - перервал полковник. - Љонечно, в этом вовсе не
европейском поступке россиЯн есть что-то непросвещенное, дикое; но когда Я
вспомню, как принимали нас в других столицах, и в то же времЯ посмотрю на
пылающую Њоскву... то, признаюсь, дивлюсь и завидую этим скифам.
- ‘огласитесь, однако ж, полковник, - перервал человек средних лет в
генеральском мундире, - что в некотором отношении этот поступок оправдать
ничем не можно и что те, кои жгли своими руками Њоскву, без всЯкого сомнениЯ
преступники.
- Џеред кем, господин ‘егюр? …сли перед нами, то Я совершенно согласен:
по их милости мы сейчас было все сгорели; но Я думаю, что за это
преступление их судить не станут.
- Џерестаньте, полковник! - вскричал адъютант, - зажигатель всегда
преступник. € что можно сказать о гражданине, который длЯ того, чтоб
избавитьсЯ от неприЯтелЯ, зажигает свой собственный дом? (’очно такой же
вопрос делает г. „елор, сочинитель очерков французской революции (Esquisses
Historioques de la Revolution Francaise). - Џрим. автора.).
- —то можно сказать? Њне кажетсЯ, на ваш вопрос отвечать очень легко:
вероЯтно, этот гражданин более ненавидит врагов своего отечества, чем любит
свой собственный дом. ‚от если б московские жители выбежали навстречу к
нашим войскам, осыпали их рукоплесканиЯми, принЯли с отверстыми объЯтиЯми, и
вы спросили бы русских: какое имЯ можно дать подобным гражданам?.. то, без
сомнениЯ, им отвечать было бы гораздо затруднительнее.
- Ћднако ж, полковник, - сказал с приметною досадою адъютант, -
позвольте вам заметить: вы с таким жаром защищаете наших неприЯтелей...
прилично ли французскому офицеру...
- ‚ы еще очень молоды, господии адъютант, - перервал хладнокровно
полковник, - и врЯд ли можете знать лучше менЯ, что прилично офицеру. џ уж
дралсЯ за честь моей родины в то времЯ, как вы были еще в пеленках, и смело
могу сказать: горжусь именем француза. Ќо оттого-то именно и уважаю
благородную русскую нацию. ќто самоотвержение, эта беспредельнаЯ любовь к
отечеству - понЯтны душе моей: Я француз. € неужели вы думаете, что, унижаЯ
врагов наших, мы не уменьшаем этим собственную нашу славу? Џобеда над
презренным неприЯтелем может ли, должна ли радовать сердца воинов Ќаполеона?
- Љонечно, конечно, - перервал ‘егюр. - Ђ vaincre sans peril, on
triomphe sans gloire (ЏобеждаЯ без опасности, торжествуют без славы (фр.)).
Ќо вот уж мы и за городом.
Ќаполеон, поворотЯ направо вверх по течению Њосквы-реки, переправилсЯ
близ села •орошева чрез плавучий мост и, проехав несколько верст полем,
дотащилсЯ наконец до Џетербургской дороги. ’ут кончилось это достопамЯтное
путешествие императора французов от ЉремлЯ до Џетровского замка, из которого
он переехал опЯть в Љремль не прежде, как прекратились пожары, то есть когда
уже почти всЯ Њосква превратилась в пепел.
ЌесмотрЯ на строгую взыскательность некоторых критиков, которые бог
знает почему никак не дозволЯют автору говорить от собственного своего лица
с читателем, Я намерен, оканчиваЯ эту главу, сказать слова два об одном не
совсем еще решенном у нас вопросе: точно ли русские, а не французы сожгли
Њоскву?.. Ѓыло времЯ, что мы, испуганные восклицаниЯми парижских
журналистов: "Ces barbares que ne savaient se defendre qu en brulant leurs
propres habitations (ќти варвары, которые не умели защищать себЯ иначе, как
сожигаЯ собственные дома свои (фр.)), готовы были божитьсЯ в противном; но
теперь, надеюсь, никакаЯ красноречиваЯ французскаЯ фраза не заставит нас
отказатьсЯ от того, чем не только мы, но и позднейшие потомки наши станут
гордитьсЯ. Ќет! мы не уступим никому чести московского пожара: это одно из
драгоценнейших наследий, которое наш век передаст будущему. Џусть
современные французские писатели, всегда готовые платить ругательством за
нашу ласку и гостеприимство, кричат, что мы варвары, что, превратЯ в пепел
древнюю столицу ђоссии, мы отодвинули себЯ назад на целое столетие:
последствиЯ доказали противное; а беспристрастное потомство скажет, что в
сем спасительном пожаре Њосквы погиб навсегда тот, кто хотел наложить оковы
рабства на всю …вропу. „а! не на пустынном острове, но под дымЯщимисЯ
развалинами Њосквы Ќаполеон нашел свою могилу! ‚ упрЯмом военачальнике,
влекущем на Явную гибель остатки своих бесстрашных легионов, в мЯтежном
корсиканце, взволновавшем снова успокоенную ”ранцию, - Я вижу еще что-то
великое; но в неугомонном пленнике англичан, в мелочном ругателе своего
тюремщика Я не узнаю решительно того колоссального Ќаполеона, который и в
падении своем не должен был походить на обыкновенного человека.

глава V

“же более трех недель Ќаполеон жил снова в Љремле. ЃольшаЯ русскаЯ
армиЯ под главным начальством незабвенного кнЯзЯ Љутузова, прикрываЯ
богатейшие наши провинции, стоЯла спокойно лагерем, имела все нужное в
изобилии и беспрестанно усиливалась свежими войсками, подходившими из всех
низовых губерний. Ќапротив, положение французской армии было вовсе не
завидное: превращеннаЯ в пепел Њосква не доставлЯла давно уже никакого
продовольствиЯ, и, несмотрЯ на все военные предосторожности, целые партии
фуражиров пропадали без вести; с каждым днем возрастала народнаЯ ненависть к
французам. Ѓуйные поступки солдат, начинавших уже забывать всю
подчиненность, сожжение Њосквы, а более всего осквернение церквей, сначала
ограбленных, а потом превращенных в магазины и конюшни, довело наконец эту
ненависть до какого-то исступлениЯ. “бить просто француза - казалось длЯ
русского крестьЯнина уже делом слишком обыкновенным; все роды смертей, одна
другой ужаснее, ожидали несчастных неприЯтельских солдат, захваченных
вооруженными толпами крестьЯн, которые, делаЯсь час от часу отважнее, стали
наконец нападать на сильные отрЯды фуражиров и нередко оставались
победителЯми. ќти, по-видимому незначительные, но беспрерывные потери
обессиливали приметным образом неприЯтелЯ; а к довершению бедствиЯ, наши
летучие отрЯды почти совершенно отрезали большую французскую армию от всех
ее пособий и резервов. Њожно сказать без всЯкого преувеличениЯ, что, когда
французы шли вперед и стоЯли в Њоскве, русские партизаны составлЯли их
арьергард; а во времЯ ретирады сделались авангардом, перерезывали им дорогу,
замедлЯли отступление и захватывали все транспорты с одеждою и
продовольствием, которые спешили к ним навстречу.
‚ полной надежде на неизменную звезду своего счастиЯ, Ќаполеон
подписывал в Љремле новые постановлениЯ длЯ парижских театров, прогуливалсЯ
в своем сером сюртуке по городу и, глЯдЯ спокойно на бедственное состоЯние
своего войска, ожидал с каждым днем мирных предложений от нашего двора. Ќо
слово русского царЯ свЯщенно: он обещал своему народу не положить меча до
тех пор, пока хотЯ единый враг останетсЯ в пределах его царства, - и свЯто
сохранил сей обет. „ень проходил за днем, но никто не ЯвлЯлсЯ к победителю с
повинной головою. Ќаполеон досадовал, называл нас варварами, не понимающими,
что такое европейскаЯ война, и наконец, вероЯтно по доброте своего сердца,
не желаЯ погубить до конца ђоссию, послал в главную квартиру светлейшего
кнЯзЯ Љутузова своего любимца ‹ористона, уполномочив его заключить мир на
самых выгодных длЯ нас условиЯх. ‚сем известно, какой имело успех это
человеколюбивое посольство, ‹ористон, воротЯсь в Њоскву, донес своему
императору, что северные варвары не хотЯт слышать о мире и уверЯют, будто бы
война не кончилась, а только еще начинаетсЯ.
‚се это происходило в конце сентЯбрЯ месЯца, и около того же самого
времени отрЯд под командою знакомого нам артиллерийского офицера, переходЯ
беспрестанно с одного места на другое, остановилсЯ ночевать недалеко от
большой Љалужской дороги. ђассветало. Ќа одной обширной полЯне, окруженной
со всех сторон густым лесом, при слабом отблеске догорающих огней можно было
без труда рассмотреть несколько десЯтков шалашей, или балаганов,
расположенных полукружием. ‘ полдюжины фур, две или три телеги, множество
лошадей, стоЯщих кучами у сделанных на скорую руку коновЯзей, разбросанные
котлы и пестрота одежд спЯщих в шалашах и перед огнЯми людей - все с первого
взглЯда походило на какой-то беспорЯдочный цыганский табор. Ќо в то же времЯ
целые пуки воткнутых в землю дротиков и казаки, стоЯщие на часах по опушке
леса, доказывали, что на этой полЯне расположены были биваки одного из
летучих русских отрЯдов.
‚ небольшом полуоткрытом шалаше лежало трое офицеров, закутанных в
синие шинели. Љазалось, они спали крепким сном. Ќедалеко от них, перед
балаганом, который был почти вдвое более других, у пылающего костра, сидел
русской офицер в зеленом спензере. Ћн курил трубку и от времени до времени
посматривал с приметным нетерпением вперед; вдруг послышалсЯ вдали оклик
часового. Ћфицер встал и, сделав несколько шагов вперед, остановилсЯ; через
минуту раздалсЯ Явственно лошадиный топот, и видный собою казак выехал рысью
на полЯну.
- Ќу что, Њиронов, - спросил офицер, подойдЯ к казаку, который спрыгнул
с лошади. - ЌеприЯтель точно потЯнулсЯ по Љалужской дороге?
- „а, ваше высокоблагородие! ”ранцузы ночуют верстах в пЯти отсюда.
- Ђ как силен неприЯтель?
- џ видел только передовых; этак сотен пЯть, шесть будет; да мужички
мне сказывали, что за ними валит французов несметнаЯ сила.
- ’о есть два или три полка?
- Ќе могу знать, ваше высокоблагородие! Ђ говорЯт, с ними много пушек.
- ’ак это не фуражиры. ‘тупай разбуди есаула: сейчас в поход.
‚ полминуты весь лагерь оживилсЯ; а офицер, подойдЯ к своему шалашу,
закричал:
- ќй, господа, вставайте!
- —то такое? - спросил ‡арецкой, приподымаЯсь и протираЯ глаза.
- ‘ейчас в поход!
- Ђ Я было заснул так крепко. Ђх, черт возьми, как у менЯ болит голова!
Ђ все от этого проклЯтого пунша. Ќу! - продолжал ‡арецкой, подымаЯсь на
ноги, - мы, кажетсЯ, угощаЯ вчера наших пленных французов, и сами чересчур
подгулЯли. „а где ж они?
- Ќе бойтесь, не уйдут, - сказал, выходЯ из шалаша, одетый в серое
полукафтанье офицер, в выговоре которого заметно было сербское наречие.
- —то ж они делают?
- ‘пЯт, - отвечал отрывисто серб.
- Ђ как проснутсЯ, - продолжал ‡арецкой, - и вспомнЯт, как они все нам
выболтали, так, верно, пожалеют, что выпили по лишнему стакану пунша. „а и
вы, господа, - надобно сказать правду, - мастерски умеете пользоватьсЯ
минутой откровенности.
- ќто потому, - подхватил другой офицер в бурке и белой кавалерийской
фуражке, - что мы верим русской пословице: что у трезвого на уме, то у
пьЯного на Языке.
- Џосмотрите, если они сегоднЯ не будут отрекатьсЯ от своих вчерашних
слов.
- Ќе думаю, - сказал с какой-то странной улыбкою артиллерийской офицер.
- Људа мы теперь отправлЯемсЯ? - спросил ‡арецкой.
- Њы перейдем на ‚ладимирскую дорогу и, может быть, будем опЯть верстах
в десЯти от Њосквы.
- ‚ десЯти верстах! - повторил ‡арецкой. - —то, если бы Я мог
как-нибудь узнать: жив ли мой друг ђославлев?
- џ на вашем месте, - сказал артиллерийской офицер, - постаралсЯ бы с
ним увидетьсЯ.
- Ћ! если б Я мог побывать сам в Њоскве...
- Џочему же нет? „а знаете ли, что вам это даже нужно? €звините, но мне
кажетсЯ, вы слишком жалуете наших неприЯтелей; так вам вовсе не мешает
взглЯнуть теперь на Њоскву: быть может, это вас несколько поразочарует. ‚ы
говорите хорошо по-французски; у нас есть полный конноегерской мундир:
оденьтесь в него, возьмите у менЯ лошадь, отбитую у неприЯтельского офицера,
и ступайте смело в Њоскву. ’ам теперь такое смешение Языков и мундиров, что
никому не придет в голову экзаменовать вас, к какому вы принадлежите полку.
- Ђ что вы думаете? - вскричал ‡арецкой. - …сли ђославлев жив, то,
может быть, Я найду способ вывезти его из Њосквы и добратьсЯ вместе с ним до
нашей армии.
- Њожет быть. Ћдевайтесь же скорее: мы сейчас выступаем.
‚ несколько минут ‡арецкой, при помощи проворного казачьего урЯдника,
преобразилсЯ в неприЯтельского офицера, надел сверх мундира синюю шинель с
длинным воротником и, вскочив на лошадь, оседланную французским седлом,
сказал:
- Љак удивЯтсЯ наши пленные, когда увидЯт менЯ в этом нарЯде. „а где ж
они?.. Ѓа! они еще спЯт. Ќадобно их разбудить.
- ‡ачем? - перервал артиллерийской офицер, садЯсь на лошадь.
- Њы со всех сторон окружены французами, где нам таскать с собою
пленных.
- Ќо мы идем отсюда.
- Ђ они остаютсЯ.
- „а теперь, покуда они спЯт...
- € не проснутсЯ! - сказал серб, закуриваЯ спокойно свою трубку.
“ ‡арецкого сердце замерло от ужаса; он взглЯнул с отвращением на своих
товарищей и замолчал. ‚есь отрЯд, принЯв направо, потЯнулсЯ лесом по узкой
просеке, котораЯ вывела их на чистое поле. Џроехав верст десЯть, они стали
опЯть встречать лесистые места и часу в одиннадцатом утра остановились
отдохнуть недалеко от села Љарачарова в густом сосновом лесу.
- Ќу, если вы не передумали ехать в Њоскву, - сказал артиллерийской
офицер, - то ступайте теперь: Я приму отсюда налево и остановлюсь не прежде,
как буду от нее верстах в тридцати.
Џокормив лошадей подножным кормом и отдохнув, отрЯд приготовилсЯ к
выступлению; а ‡арецкой, простЯсь довольно холодно с бывшими своими
товарищами, выехал из леса прЯмо на большую дорогу, котораЯ шла через село
Љарачарово. Џодъехав к длинной гати, проложенной по низкому месту вплоть до
самого селениЯ, ‡арецкой увидел, что перед околицей стоит сильный
неприЯтельский пикет. †елаЯ как можно реже встречатьсЯ с теперешними своими
сослуживцами, он принЯл налево полем и продолжал объезжать все деревни и
селениЯ, наполненные французами. €зредка встречались с ним бродЯщие по
огородам солдаты: одни, как будто бы нехотЯ, прикладывали руки к своим
киверам; другие, взглЯнув на него весьма равнодушно, продолжали рытьсЯ между
грЯд. ‘ приближением его к Њоскве число этих бродЯг беспрестанно
увеличивалось; близ ‘пасской заставы по всем огородам были рассыпаны солдаты
всех наций. ‡арецкой приметил, что многие из них таскали за собой обывателей
из простого народа, на которых, как на вьючных лошадей, накладывали мешки с
картофелем, репою и другими огородными овощами. ЏодъезжаЯ к заставе, он
думал, что его закидают вопросами; но, к счастию, опасениЯ его не
оправдались. —асовой, в изорванной шинели, в протоптанных башмаках и высокой
медвежьей шапке, не сделал ему на караул, но зато и не обеспокоил его
никаким вопросом.
Љакое странное и вместе плачевное зрелище представилось ‡арецкому,
когда он въехал в город! ‚место улиц тЯнулись бесконечные рЯды труб и печей,
посреди которых от времени до времени возвышались полуразрушенные кирпичные
дома; на каждом шагу встречались с ним толпы оборванных солдат: одни,
запачканные сажею, черные, как негры, копались в развалинах домов; другие,
опьЯнев от русского вина, кричали охриплым голосом: "Viva I' Empereur!" („а
здравствует император! (фр.)) - шумели и пели песни на разных европейских
Языках. Ћбломки столов и стульев, изорванные картины, разбитые зеркала,
фарфор, пустые бутылки, бочки и мертвые лошади покрывали мостовую. ‚се это
вместе представлЯло такую отвратительную картину беспорЯдка и разрушениЯ,
что ‡арецкой едва мог удержатьсЯ от восклицаниЯ: "‡лодеи! что сделали вы с
несчастной Њосквою!" Ѓудучи воспитан, как и большаЯ часть наших молодых
людей, под присмотром французского гувернера, ‡арецкой не мог назватьсЯ
набожным; но, несмотрЯ на это, его русское сердце облилось кровью, когда он
увидел, что почти во всех церквах стоЯли лошади; что стойла их были
сколочены из икон, обезображенных, изрубленных и покрытых грЯзью. Ќо как
описать его негодование, когда, проезжаЯ мимо одной церкви, он прочел на ней
надпись: "ЉонюшнЯ генерала ѓильемино". "Ќет, господа французы! - вскричал
он, позабыв, что окружен со всех сторон неприЯтелем, - это уже слишком!..
ругатьсЯ над тем, что целый народ считает свЯщенным!.. …сли это, по-вашему,
называетсЯ отсутствием всех предрассудков и просвещением, так черт его
побери и вместе с вами!" Љогда он стал приближатьсЯ к середине города, то,
боЯсь встретить французского генерала, который мог бы ему сделать
какой-нибудь затруднительный вопрос, ‡арецкой всЯкий раз, когда сверкали
вдали шитые мундиры и показывались толпы верховых, сворачивал в сторону и
скрывалсЯ между развалинами. Ќесколько раз случалось ему, длЯ избежаниЯ
подобной встречи, въезжать в какую-нибудь залу или прЯтатьсЯ за мраморным
камином и потом снова выбиратьсЯ на улицу сквозь целый рЯд комнат без полов
и потолков, но сохранивших еще по тестам свою позолоту и живопись. Џереехав
џузу, ‡арецкой пустилсЯ рысью по набережной Њосквы-реки, мимо уцелевшего
воспитательного дома, и, миновав благополучно Љремль, заметил, что на самой
средине Љаменного моста толпилось много народа. Љогда он подъехал к этой
толпе, котораЯ занимала всю ширину моста, то должен был за теснотою
приостановить свою лошадь подле двух гвардейских солдат. Ћни разговаривали о
чем-то с большим жаром.
- Љак! - вскричал одни из них, - обе молодые девушки?..
- „а! - отвечал другой, - они обе в моих глазах бросились с моста прЯмо
в реку.
- Matin! Sont elles farouches ces bourqeoises de Moscou!.. (‚от так
штука! Ќу и дикарки эти московские горожанки! (фр.)) ЃроситьсЯ в реку
оттого, что двое гвардейских солдат предложили им погулЯть и повеселитьсЯ
вместе с ними!.. Ќу вот, к чему служит парижскаЯ вежливость с этими
варварами!
- Џравда, - сказал первый солдат, - они тащили их насильно.
- Ќасильно!.. насильно!.. Ќо если эти дуры не знают общежитиЯ!.. —то за
народ эти русские!.. Њне кажетсЯ, они еще глупее немцев... Ђ как
бестолковы!.. ‘ ними говоришь чистым французским Языком - ни слова не
понимают. Sacristie! Comine ils sontbetes ces barbares! (—ерт возьми! Љак
глупы эти варвары! (фр.))
- ‡дравствуй, „юран! - сказал кто-то на французском Языке позади
‡арецкого.
- Ќу что, доволен ли ты своей лошадью? - продолжал тот же голос, и так
близко, что ‡арецкой оглЯнулсЯ и увидел подле себЯ кавалерийского офицера,
который, отступЯ шаг назад, вскричал с удивлением:
- Ђх, боже мой! Я ошибсЯ, извините!.. Я принЯл вас за моего приЯтелЯ...
но неужели он продал вам свою лошадь?.. „а! ќто точно она!.. Џозвольте
спросить, дорого ли вы за нее заплатили?
- —етыреста франков, - отвечал наудачу ‡арецкой.
- ’олько?.. Ћн заплатил мне за нее восемьсот, а продал вам за
четыреста!.. ‘транно!.. ‚ы служите с ним в одном полку?
- Ќет! - отвечал отрывисто ‡арецкой, стараЯсь продратьсЯ сквозь толпу.
ЏоворачиваЯ во все стороны лошадь, он нечаЯнно распахнул свою шинель.
- ќто странно! - сказал кавалерист, - вы служите не вместе с „юраном, а
на вас, кажетсЯ, такой же мундир, как и на нем.
- Њундиры наших полков очень сходны... Ќо извините!.. Њне некогда...
Џосторонитесь, господа!
- —то это? - продолжал кавалерист, заслонив дорогу ‡арецкому. - ’ак
точно! Ќа вас его саблЯ!
- џ купил ее вместе с лошадью.
- ќту саблю?.. Џозвольте взглЯнуть на рукоЯтку... ’ак и есть, на ней
вырезано имЯ Ђделаиды... странно! Ћн получил ее из рук сестры моей и продал
вам вместе с своею лошадью...
- „а, сударь! вместе с лошадью...
- €звините!.. Ќо это так чудно... так непонЯтно... џ знаю хорошо
„юрана: он не способен к такому низкому поступку.
- ’о есть Я солгал? - перервал ‡арецкой, стараЯсь казатьсЯ обиженным.
- „а, сударь! это неправда!
- Ќеправда! - повторил ‡арецкой ужасным голосом. - Un dementi! a moi...
(“прекать во лжи! менЯ... (фр.))
- Љак вас зовут, государь мой?
- Џозвольте мне прежде узнать...
- ‚аше имЯ, сударь?
- Ќо растолкуйте мне прежде...
- ‚аше имЯ и ни слова более!..
- Љапитан жандармов ђено; а вы, сударь?..
- Љапитан ђено?.. Ћчень хорошо... џ знаю, где вы живете... Њы сегоднЯ
же увидимсЯ... да, сударь! сегоднЯ же!.. Un dementi а moi...(“прекать во
лжи! менЯ... (фр.)) - повторил ‡арецкой, пришпориваЯ свою лошадь.
- ѓосподин офицер!.. господин офицер!.. - закричали со всех сторон -
’ише! вы нас давите!.. Ђй, ай, ай! Misericorde!..( Џомилосердствуйте!..
(фр.)) „ержите этого сумасшедшего!..
Ќо ‡арецкой, не слушаЯ ни воплей, ни проклЯтий, прорвалсЯ, как бешеный,
сквозь толпу и, выскакав на противуположный берег реки, пустилсЯ шибкой
рысью вдоль ЏолЯнки.
‡арецкой вздохнул свободно не прежде, как потерЯл совсем из виду
Љаменный мост. Ќе опасаЯсь уже, что привЯзчивый жандармский офицер его
догонит, он успокоилсЯ, поехал шагом, и утешительнаЯ мысль, что, может быть,
он скоро обнимет ђославлева, заменила в душе его всЯкое другое чувство.
Џочти все дома около ‘ерпуховских ворот уцелели от пожара, следовательно он
имел полное право надеЯтьсЯ, что отыщет дом купца ‘еземова. „оехав до конца
ЏолЯнки, он остановилсЯ. Ќесколько сот неприЯтельских солдат прохаживались
по площади. Ћдни курили трубки, другие продавали всЯкую всЯчину. Џосреди
всех германских наречий раздавались иногда звучные фразы итальЯнского Языка,
перерываемые беспрестанно восклицаниЯми и поговорками, которыми так богат
Язык французских солдат; по во всей толпе ‡арецкой не заметил ни одного
обывателЯ. Ћн объехал кругом площадь, заглЯдывал во все окна и наконец
решилсЯ войти в дом, над дверьми которого висела вывеска с надписью на
французском и немецком Языках: золотых дел мастер ”ранц ‡ингер.
ЏривЯзав у крыльца свою лошадь, ‡арецкой вошел в небольшую горенку,
обитую изорванными обоЯми. Ќесколько плохих стульев, разбитое зеркало и
гравированный портрет Ќаполеона в черной рамке составлЯли всю мебель этой
комнаты. Џозади прилавка из простого дерева сидела за работою девочка лет
двенадцати в опрЯтном ситцевом платье. Љогда она увидела вошедшего
‡арецкого, то, вскочив проворно со стула и сделав ему вежливый книксен
(поклон, сопровождающийсЯ приседанием (нем.)), спросила на дурном
французском Языке: "—то угодно господину офицеру?" Џотом, не дожидаЯсь его
ответа, открыла с стеклЯнным верхом Ящик, в котором лежали дюжины три
золотых колец, несколько печатей, цепочек и два или три креста Џочетного
легиона.
- ѓде хозЯин? - спросил ‡арецкой.
- Џапенька? …го нет дома.
- Ќе знаешь ли, миленькаЯ, где здесь дом купца ‘еземова?
- ‘еземова? Ќе знаю, господин офицер; но если вам угодно немного
подождать, папенька скоро придет: он, верно, знает.
‡арецкой кивнул в знак согласиЯ головою, а девочка села на стул и
принЯлась снова вЯзать свой белый бумажный колпак с синими полосками.
Џрошло с четверть часа. ‡арецкой начинал уже терЯть терпение; наконец
двери отворились, и толстый немец, с прищуренными глазами, вошел в комнату.
ЏоклонЯсь вежливо ‡арецкому, он повторил также на французском Языке вопрос
своей дочери:
- —то угодно господину офицеру?
- Ќе знаете ли, где дом купца ‘еземова?
- агов двадцать отсюда, желтый дом с зелеными ставнЯми. ‚ы, верно,
желаете видеть офицера, который у него квартирует?
- „а. €так, желтый дом с зелеными ставнЯми?..
- Џозвольте, позвольте!.. ‚ы его там не найдете: он переменил квартиру.
- Џраво? - сказал ‡арецкой. - ‚се равно, Я его как-нибудь отыщу.
- Џозвольте!.. он теперь живет у менЯ.
- ‚ самом деле?.. Ќо, кажетсЯ, его нет дома?..
- „а, он вышел; но не угодно ли в его комнату: господин капитан сейчас
будет.
- Ќет, Я лучше зайду опЯть.
- „а подождите! он идет за мной.
- Ќет, Я вспомнил... мне еще нужно... Я хотел... прощайте!..
- Џостойте, господин офицер! постойте! - вскричал немец, взглЯнув в
окно, - да вот и он!
Џрежде чем ‡арецкой успел образумитьсЯ, жандармской офицер, с которым
он поссорилсЯ на Љаменном мосту, вошел в комнату.
- ‚от господин офицер, который отыскивал вашу квартиру, - сказал немец,
обращаЯсь к своему постоЯльцу. - Ћн не знал, что вы переехали жить в мой
дом.
‘частливаЯ мысль, как молниЯ, блеснула в голове ‡арецкого.
- ѓосподин ђено! - сказал он грозным голосом, - Я обещалсЯ отыскать вас
и, кажетсЯ, сдержал мое слово. Ћбида, которую вы мне сделали, требует
немедленного удовлетворениЯ: мы должны сейчас стрелЯтьсЯ.
•озЯин-немец побледнел, начал пЯтитьсЯ назад и исчез за дверьми другой
комнаты; но дочь его осталась на прежнем месте и с детским любопытством
устремила свои простодушные голубые глаза на обоих офицеров.
- Џрежде чем Я буду отвечать вам, - сказал хладнокровно капитан ђено, -
позвольте узнать, с кем имею честь говорить?
- Љакое вам до этого дело? ‚ы видите, что Я французский офицер.
- €звините! Я вижу только, что на вас мундир французского офицера.
- —то вы хотите этим сказать? - вскричал ‡арецкой, чувствуЯ какое-то
невольное сжимание сердца.
- Ђ то, сударь, что Њосква теперь наполнена русскими шпионами во всех
возможных костюмах.
- Љак, господин капитан! вы смеете думать?..
- „а, сударь! - продолжал ђено, - французской офицер должен знать
службу и не станет вызывать на дуэль капитана жандармов, который обЯзан
предупреждать все подобные случаи.
- Ќо, сударь...
- ”ранцузской офицер не будет скрывать своего имени и давить народ,
чтоб избежать затруднительных вопросов, которые вправе ему сделать каждый
офицер жандармов.
- Ќо, сударь...
- ”ранцузской офицер не отлучитсЯ никогда самопроизвольно от своей
команды. ‚аш полк стоит далеко от Њосквы, следовательно, вы должны иметь
письменное позволение. Ќе угодно ли вам его показать?
- Ђ если Я его не имею?..
- ‚ таком случае пожалуйте вашу саблю.
- Џрекрасно, сударь!.. ‚ы обидели менЯ и употреблЯете этот низкой
способ, чтоб отделатьсЯ от поединка. Џозвольте ж и мне теперь спросить вас:
француз ли вы?
- ‚ы напрасно расточаете ваше красноречие. Ѓыть может, Я несколько
погорЯчилсЯ; но извините!.. ‚се ваши ответы были так странны: лошадь,
которую вы купили за половину цены; саблЯ, котораЯ никак не могла быть вам
продана, и даже это смущение, которое Я замечаю в глазах ваших, - все
заставлЯет менЯ пригласить вас вместе со мной к коменданту. ’ам дело
объЯснитсЯ. Њы узнаем, должен ли Я просить у вас извинениЯ или поблагодарить
вас за то, что вы доставили мне случай доказать, что Я недаром ношу этот
мундир. „а не горЯчитесь: у менЯ в сенЯх жандармы. Џожалуйте вашу саблю!
- ’ак возьмите же ее сами! - вскричал ‡арецкой, отступив два шага
назад.
‚друг двери отворились и в комнату вошел прекрасный собою мужчина в
кирасирском мундире, с полковничьими эполетами. Џри первом взглЯде на
‡арецкого он не мог удержатьсЯ от невольного восклицаниЯ.
- Ђх, это вы, граф!.. - вскричал ‡арецкой, узнав тотчас в офицере
полковника ‘еникура. - Љак Я рад, что вас вижу! ‘делайте милость, уверьте
господина ђено, что Я точно французской капитан „анвиль.
- Љапитан „анвиль!.. - повторил полковник, продолжаЯ смотреть с
удивлением на ‡арецкого.
- Ќеужели, граф, вы менЯ не узнаете?..
- €звините! Я вас тотчас узнал...
- € верно, вспомнили, что несколько месЯцев назад Я имел счастие спасти
вас от смерти?
- Љак! - вскричал жандармской капитан, - неужели в самом деле?..
- „а, ђено, - перервал полковник, - этот господин говорит правду; но Я
никак не думал встретить его в Њоскве и, признаюсь, весьма удивлен...
- ‚ы еще более удивитесь, полковник, - подхватил ‡арецкой, - когда Я
вам скажу, что не имею на это никакого позволениЯ от моего начальства; но
вы, верно, перестанете удивлЯтьсЯ, если узнаете причины, побудившие менЯ к
этому поступку.
- …два ли! - сказал полковник, покачав головою, - это такаЯ
неосторожность!.. Ќо позвольте узнать, что у вас такое с господином ђено?
- Џредставьте себе, граф! ѓосподин ђено обидел менЯ ужасным образом, и
когда Я отыскал его квартиру, застал дома и стал просить удовлетворениЯ...
- —то это все значит? - вскричал полковник, глЯдЯ с удивлением на обоих
офицеров. - ‚ы в Њоскве... отыскивали жандармского капитана... вызываете его
на дуэль... —ерт возьми, если Я тут что-нибудь понимаю!
- Џослушайте, граф! - перервал ђено, - можете ли вы менЯ удостоверить,
что этот господин точно капитан французской службы?
- „а разве вы не видите? ‚прочем, Я готов еще раз повторить, что этот
храбрый и благородный офицер вырвал менЯ из рук неприЯтельских солдат и что
если Я могу еще служить императору и бить русских, то, конечно, за это
обЯзан единственно ему.
- Ћ, в таком случае... ѓосподин „анвиль! Я признаю себЯ совершенно
виноватым. Ќо эта проклЯтаЯ саблЯ!.. Џризнаюсь, Я и теперь не постигаю, как
мог „юран решитьсЯ продать саблю, которую получил из рук своей невесты...
‘огласитесь, что Я скорей должен был предполагать, что он убит... что его
лошадь и оружие достались неприЯтелю... что вы... Ќо если граф вас знает, то
конечно...
- €так, это кончено, - сказал полковник.
- џ думаю, господин „анвиль, вы теперь довольны? „а вам и некогда
ссоритьсЯ; советую по-дружески сей же час отправитьсЯ туда, откуда вы
приехали.
- €звините, - сказал ђено, - Я исполнил долг честного человека,
признавшись в моей вине; теперь позвольте мне выполнить обЯзанность мою по
службе. ѓосподин „анвнль отлучилсЯ без позволениЯ от своего полка, и Я
должен непременно довести это до сведениЯ начальства.
- €, полноте, ђено! - перервал полковник, - что рам за радость, если
моего приЯтелЯ накажут за этот необдуманный поступок? Љонечно, - прибавил
он, взглЯнув значительно на ‡арецкого, - поступок более чем неосторожный и
даже в некотором смысле непростительный - не спорю! но в котором, без
всЯкого сомнениЯ, нет ничего неприличного и унизительного длЯ офицера: в
этом Я уверен.
- ’ак, полковник, так!.. Ћднако ж вы знаете, что порЯдок службы
требует...
- ‡наю, знаю, капитан! но представьте себе, что вы с ним никогда не
встречались - вот и все! Џойдемте ко мне, „анвиль.
- Ќу, если, граф, вы непременно этого хотите, то, конечно, Я должен...
Я не могу отказать вам. “езжайте же скорее отсюда, господин „анвиль; советую
вам быть вперед осторожнее: император никогда не любил шутить военной
дисциплиною, а теперь сделалсЯ еще строже. ѓоворЯт, он беспрестанно
сердитсЯ; эти проклЯтые русские выводЯт его из терпениЯ. ‚арвары! и не
думают о мире! Љак будто бы война должна продолжатьсЯ вечно. Џрощайте,
господа!
- ќто ваша лошадь? - спросил полковник, когда они вышли на крыльцо.
- „а, граф.
- ЋтвЯжите ее и сделайте мне честь - пройдите со мною несколько шагов
по улице.
‡арецкой, ведЯ в поводу свою лошадь, отошел вместе с графом ‘еникуром
шагов сто от дома золотых, дел мастера. ЏоглЯдЯ вокруг себЯ и видЯ, что их
никто не может подслушать, полковник остановилсЯ, кинул проницательный
взглЯд на ‡арецкого и сказал строгим голосом: - ’еперь позвольте вас
спросить, что значит этот маскарад?
- џ хотел узнать, жив ли мой друг, который, будучи отчаЯнно болен, не
мог выехать из Њосквы в то времЯ, как вы в нее входили.
- € у вас не было никаких других намерений?
- Ќикаких, клЯнусь вам честию.
- Ћчень хорошо. ‚ы храбрый и благородный офицер - Я верю вашему
честному слову; по знаете ли, что, несмотрЯ на это, вас должно, по всем
военным законам, расстрелЯть как шпиона.
- ‡наю.
- € вы решились, чтоб повидатьсЯ с вашим другом...
- „а, полковник! длЯ этого только Я решилсЯ надеть французской мундир и
приехать в Њоскву.
- Џризнаюсь, Я до сих пор думал, что одна любовь оправдывает подобные
дурачества... но минуты дороги: малейшаЯ неосторожность может стоить вам
жизни. ‘тупайте скорей вон из Њосквы.
- џ еще не виделсЯ с моим другом.
- Ћтложите это свидание до лучшего времени. Њы не вечно здесь
останемсЯ.
- Ќадеюсь, граф... но если мой друг жив, то Я могу спасти его.
- ‘пасти?
- ’о есть увезти из Њосквы.
- ’ак поэтому он военный?
- „а, граф; но, может быть, ваше правительство об этом не знает?
- €звините! џ знаю теперь, что ваш друг офицер, следовательно,
военнопленный и не может выехать из Њосквы.
- Љак, граф? вы хотите употребить во зло мою откровенность?
- „а, сударь! џ поступил уже против совести и моих правил, спасаЯ от
заслуженной казни человека, которого закон осуждает на смерть как шпиона; но
Я обЯзан вам жизнию, и хотЯ это не слишком завидный подарок, - прибавил
полковник с грустной улыбкою, - а все Я, не менее того, был вашим должником;
теперь мы поквитались, и Я, конечно, не допущу вас увезти с собою пленного
офицера.
- Ќо знаете ли, полковник, кто этот пленный офицер?
- Љакое мне до этого дело!
- ‡наете ли, что вы успели уже отнЯть у него более, чем жизнь?
- —то вы говорите?
- „а, граф! ќтот офицер - ђославлев.
- ђославлев? жених...
- „а, бывший жених Џолины ‹идиной.
- ‚озможно ли? - вскричал ‘еникур, схватив за руку ‡арецкого. - Љак?
это тот несчастный?.. Ђх, что вы мне напомнили!.. “жаснаЯ ночь!.. Ќет!.. во
всю жизнь мою не забуду... без чувств - в крови... у самых церковных
дверей... сумасшедшаЯ!.. Ѓоже мой, боже мой!.. - Џолковник замолчал. ‹ицо
его было бледно; посиневшие губы дрожали. - „а! - вскричал он наконец, - Я
точно отнЯл у него более, чем жизнь, - он любил ее!
- —то ж останетсЯ у моего друга, - сказал ‡арецкой, - если вы отнимете
у него последнее утешение: свободу и возможность умереть за отечество?
- Ќет, нет! Я не хочу быть дважды его убийцею; он должен быть
свободен!.. Ћ, если б Я мог хотЯ этим вознаградить его за зло, которое,
клЯнусь богом, сделал ему невольно! ‚ы сохранили жизнь мою, вы причиною
несчастиЯ вашего друга, вы должны и спасти его. ‘тупайте к нему; Я готов длЯ
него сделать все... да, все!.. но, бога ради, не говорите ему... послушайте:
он был болен, быть может, он не в силах идти пешком... “ самой заставы будет
вас дожидатьсЯ мой человек с лошадью; скажите ему, что вы капитан „анвиль:
он отдаст вам ее... Џрощайте! Я спешу домой!.. ‘тупайте к нему...
ступайте!..
Џолковник пустилсЯ почти бегом по площади, а ‡арецкой, поглЯдев вокруг
себЯ и видЯ, что он стоит в двух шагах от желтого дома с зелеными ставнЯми,
подошел к запертым воротам и постучалсЯ. —ерез минуту мальчик, в изорванном
сером кафтане, отворил калитку.
- ќто дом купца ‘еземова? - спросил ‡арецкой, стараЯсь выговаривать
слова, как иностранец.
- „а, сударь! „а кого вам надобно? ‡десь стоЯт одни солдаты.
- Mнe нужно видеть самого хозЯина.
- •озЯина? - повторил мальчик, взглЯнув с робостию на ‡арецкого.
- „а у нас, сударь, ничего нет...
- Ќе бойсЯ, голубчик, Я ничем вас не обижу. Џодержи мою лошадь.
Њальчик, посматриваЯ недоверчиво на офицера, выполнил его приказание.
‡арецкой вошел на двор. Ќебольшие сени разделЯли дом на две половины: в
той, котораЯ была на улицу, раздавались громкие голоса. Ћн растворил дверь и
увидел сидЯщих за столом человек десЯть гвардейских солдат: они обедали.
- ‡дравствуйте, товарищи! - сказал ‡арецкой.
‘олдаты взглЯнули на него, один отвечал отрывистым голосом:
- Bonjour, monsieur! - но никто и не думал приподнЯтьсЯ с своего места.
- Људа пройти к хозЯину дома? - спросил ‡арецкой.
- ‘тупайте прЯмо; он живет там - в угольной комнате, - отвечал один из
солдат.
- Ќе! la vieille!.. (ќй, старуха!.. (фр.)) - продолжал он, застучав
кулаком по столу. - Љлеба!
- —то, батюшка, изволите? - сказала старуха лет шестидесЯти, войдЯ в
комнату.
- Arrives, donс, vieille sorciere... (Џодойди сюда, стараЯ ведьма...
(фр.)) Љлеба!
- Ќет, батюшка!..
- Ќет, батушка!.. Allons сейшас!.. Љлеба, - ou sacristi!.. (Ќу же!..
черт возьми!.. (фр.))
- Ќе трогайте эту старуху, друзьЯ мои! - сказал ‡арецкой. - ‚от вам
червонец: вы можете на это купить и хлеба и вина.
- Merci, mon officier! (‘пасибо, мой офицер! (фр.)) - сказал один
усатый гренадер. - Џодождите, друзьЯ! џ сбегаю к нашей маркитанше: у ней все
найдешь за деньги.
‡арецкой, сделав рукою знак старухе идти за ним, вышел в другую
комнату.
- Џослушай, голубушка, - сказал он вполголоса, - ведь хозЯин этого дома
купец ‘еземов?
- „а батюшка, Я его сожительница.
- ’ем лучше. “ вас есть больной?
- …сть, батюшка; меньшой наш сын.
- Ќеправда; русской офицер.
- ‚идит бог, нет!.. - вскричала старуха, побледнев как полотно.
- ’ише, тише! не кричи. …го зовут ‚ладимиром ‘ергеевичем ђославлевым?
- Ђх, господи!.. Љто это выболтал?
- Ќе бойсЯ, Я его приЯтель... и также русской офицер.
- Љак, сударь?..
- ’ише, бабушка, тише! Џроведи менЯ к нему.
- Ћх, батюшка!.. „а правду ли вы изволите говорить?..
- “видишь сама, как он мне обрадуетсЯ. ‚еди менЯ к нему скорее.
- Џожалуйте, батюшка!.. ’олько бог вам судьЯ, если вы менЯ, старуху, из
ума выводите.
ЏройдЯ через две небольшие комнаты, хозЯйка отворила потихоньку дверь в
светлый и даже с некоторой роскошью убранный покой. Ќа высокой кровати с
ситцевым пологом сидел, облокотЯсь одной рукой на столик, поставленный у
самого изголовьЯ, бледный и худой как тень ђославлев. Џодле него старик, с
седою бородою, читал с большим вниманием толстую книгу в черном кожаном
переплете. ‚ ту самую минуту, как ‡арецкой показалсЯ в дверЯх, старик
произнес вполголоса: "†итие преподобного отца нашего..."
- Ђлександр!.. - вскричал ђославлев.
- Ќет, батюшка! - перервал старик, - не Ђлександра, а ЊакариЯ
…гипетского.
- ’ише, мой друг! - сказал ‡арецкой. - ’ак точно, это Я; но успокойсЯ!
- ’ы в плену?..
- Ќет, мой друг!
- Ќо как же ты попал в Њоскву?.. —то значит этот французской мундир?..
- џ расскажу тебе все, но времЯ дорого. Ћтвечай скорее: можешь ли ты
пройти хотЯ до заставы пешком?
- Њогу.
- ‘лава богу! ты спасен.
- Љак, сударь! - сказал старик, который в продолжение этого разговора
смотрел с удивлением на ‡арецкого. - ‚ы русской офицер?.. ‚ы надеетесь
вывести ‚ладимира ‘ергеевича из Њосквы?
- „а, любезный, надеюсь. Ќо одевайсЯ проворней, ђославлев, в
какой-нибудь сюртук или шинель. —ем простее, тем лучше.
- ‡а этим дело не станет, батюшка, - сказала старуха. - Џлатье найдем.
„а изволите видеть, как он слаб! ‘ердечный! где ему и до заставы дотащитьсЯ!
- Ќе бойтесь, - сказал ђославлев, вставаЯ, - Я почти совсем здоров.
- Њавра Ђндреевна! - перервал старик, - вынь-ка из сундука ‚аничкин
сюртук: он будет впору его милости. „а где Ђндрюшина калмыцкаЯ сибирка?
- ‚ подвале, €ван Ђрхипович! џ засунула ее между старых бочек.
- Џринеси же ее скорее. Ќу что ж, Њавра Ђндреевна, стоишь? ‘тупай!
- „а как же это, батюшка, €ван Ђрхипович! - отвечала старуха, перебираЯ
одной рукой концы своей шубейки, - в чем же Ђндрюша-то сам выйдет на улицу?
- Џолно, матушка! не замерзнет и в кафтане.
- ‘коро будут заморозы; да и теперь уж по вечерам-то холодновато.
- џ и сам не соглашусь, - перервал ђославлев, - чтобы вы длЯ менЯ
раздевали ваших детей.
- €, ‚ладимир ‘ергеич! что вы слушаете моей старухи; дело ее бабье:
сама не знает, что говорит.
- џ вам заплачу за все чистыми деньгами, - сказал ‡арецкой.
- ‘лышишь, Њавра Ђндреевна? ќх, матушка!.. ‚от до чего ты довела менЯ
на старости!.. Џошла, сударынЯ, пошла!
‘таруха вышла.
- Ќет, господа! - продолжал €ван Ђрхипович, - Я благодарЯ бога в
деньгах не нуждаюсь; а если бы и это было, так скорей сам в одной рубашке
останусь, чем возьму хоть денежку с моего благодетелЯ. „а и она не знает,
что мелет: у Ђндрюши есть полушубок; да он же теперь, слава богу, здоров; а
вы, батюшка, только что оправлЯтьсЯ, стали. €звольте-ка одеватьсЯ. ‚от ваш
кошелек и бумажник, - продолжал старик, вынимаЯ их из сундука. - ‚ бумажнике
пЯтьсот ассигнациЯми, а в кошельке - не помню пЯтьдесЯт, не помню шестьдесЯт
рублей серебром и золотом. Џотрудитесь перечесть.
- Љак вам не стыдно, €ван Ђрхипович?
- „еньги счет любЯт, батюшка.
- Њы перечтем их после, - сказал ‡арецкой, пособлЯЯ одеватьсЯ
ђославлеву. - Ќа вот твою казну... Ќу что ж? Џоложи ее в боковой карман -
вот так!.. Ќу, ‚ладимир, как ты исхудал, беднЯжка!
- €звольте, батюшка! - сказала старуха, входЯ в комнату, - вот
Ђндрюшина сибирка. ‚иновата, €ван Ђрхипович! ‚едь Я совсем забыла: у нас еще
запрЯтаны на чердаке два тулупа да лисьЯ шуба.
- ’еперь, - перервал ‡арецкой, - надень круглую шлЯпу или вот этот
картуз - если позволите, €ван Ђрхипович?
- ‘делайте милость, извольте брать все, что вам угодно.
- Ќу, ‚ладимир, прощайсЯ - да в поход!
- Ђ где же мой …гор? - спросил ђославлев.
- ‘ошел со двора, батюшка! - отвечала старуха.
- ‘кажите ему, чтоб он пробиралсЯ как-нибудь до нашей армии. Ќу,
прощайте, мои добрые хозЯева!
- Џозвольте, батюшка! - сказал старик. - ‚се надо начинать со крестом и
молитвою, а кольми паче когда дело идет о животе и смерти. Њилости прошу
присесть. ‘адись, Њавра Ђндреевна.
- €звините! - сказал ‡арецкой, - нам должно торопитьсЯ!..
- ‘адись, Ђлександр! - перервал вполголоса ђославлев, - не огорчай
моего доброго хозЯина.
- џ очень уважаю все наши старинные обычаи, - сказал ‡арецкой, садЯсь с
приметным неудовольствием на стул, - но сделайте милость, чтоб это было
покороче.
‘тарик не отвечал ни слова. ‚се сели по своим местам. Њолчание,
наблюдаемое в подобных случаЯх всеми присутствующими, придает что-то
торжественное и важное этому древнему обычаю, и доныне свЯто сохранЯемому
большею частию русских. ѓлубокаЯ тишина продолжалась около полуминуты; вдруг
раз далсЯ шум, и громкие восклицаниЯ французских солдат разнеслись по всему
дому. "‡а здоровье императора!.. „а здравствует император!.." - загремели
грубые голоса в близком расстоЯнии. Љазалось, солдаты вышли из-за стола и
разбрелись по всем комнатам.
‘тарик, а вслед за ним и все встали с своих мест. ЋборотЯсь к иконам и
положа три земные поклона, он произнес тихим голосом:
- Њатерь божиЯ! сохрани раба твоего ‚ладимира под свЯтым покровом
твоим! „а сопутствует ему ангел господень; да ослепит он очи врагов наших;
да соблюдет его здравым, невредимым и сохранит от всЯкого бедствиЯ! ’вое бо
есть, господи! еже миловати и спасати нас.
- Ђминь! - сказала старуха.
- Vive l'amour et le vin!..( „а здравствует любовь и вино!.. (фр.)) -
заревел отвратительный голос почти у самых дверей комнаты.
- ‘корей, мой друг! скорей!.. - сказал ‡арецкой. ђославлев молча обнЯл
своих добрых хозЯев, которые разливались горькими слезами.
- ‚ладимир ‘ергеич! - проговорил, всхлипываЯ, старик. - џ долго называл
тебЯ сыном; позволь мне, батюшка, благословить тебЯ! - Ћн перекрестил
ђославлева, прижал его к груди своей и сказал: - Ќу, Њавра Ђндреевна!
проводи их скорей задним крыльцом. •ристос с вами, мои родные! ступайте с
богом, ступайте! а Я стану молитьсЯ.
‘таруха вывела наших друзей на улицу, простилась еще раз с ђославлевым
и захлопнула за ними калитку.
- ’еперь, мой друг, не прогневайсЯ! - сказал ‡арецкой, - Я сЯду на
лошадь, а ты ступай подле менЯ пешком. ќто не слишком вежливо, да делать
нечего: надобно, чтоб всем казалось, что Я куда-нибудь послан, а ты у менЯ
проводником. Џостарайтесь только, сударь, дойти как-нибудь до заставы, а там
Я вам позволю ехать со мною!
- …хать? Ќо где же ты возьмешь лошадь? - ќто уж не твоЯ забота. Џрошу
только со мной не разговаривать, глЯдеть на менЯ со страхом и трепетом и не
забывать, что Я французской офицер, а ты московской мещанин.
Џроехав благополучно поперек площади, покрытой неприЯтельскими
солдатами, ‡арецкой принЯл направо и пустилсЯ вдоль средней „онской улицы,
на которой почти не было проходЯщих. ЏопадавшиесЯ им изредка французы не
обращали на них никакого вниманиЯ. —ерез несколько минут показались в конце
улицы стены „онского монастырЯ, а вдали за ними гористые окрестности
живописной Љалужской дороги.
- —то, ‚ладимир! - спросил ‡арецкой, - ты очень устал? Ќу, что ж ты не
отвечаешь? Ќе бойсЯ, здесь никого нет, - продолжал он, оглЯнувшись назад. -
—то это? Људа девалсЯ ‚ладимир?.. Ђ! вон где он!.. Љак отстал, беднЯжка! Ќе!
veux-tu avancer, coquin... (ќй! поторапливайсЯ, негодЯй... (фр.)) - закричал
он сердитым голосом, осадЯ свою лошадь; но ђославлев, казалось, не слышал
ничего и стоЯл на одном месте как вкопанный.
- —то ты, ‚ладимир? - сказал ‡арецкой, подъехав к своему приЯтелю. - Ќе
отставай, братец! „а что ты уставилсЯ на этот дом?.. ќге! вижу, брат, вижу,
куда ты смотришь! ’ы глЯдишь на эту женщину... вон что стоит у окна,
облокотЯсь на плечо французского полковника?.. Ћ! да она в самом деле
хороша! Ќемножко бледна!.. ‚прочем, нам теперь не до красавиц. Џолно,
братец, ступай!
- ’ак Я не ошибаюсь, - вскричал ђославлев, - это она!
- ’ише, мой друг, тише! ’ак точно! Ѓоже мой! это граф ‘еникур!
- „а, это он! Џрощай, Ђлександр.
- —то ты, ‚ладимир? Ћпомнись!
- ‡лодей! - продолжал ђославлев, устремив пылающий взор на полковника,
- Я оставил тебЯ ненаказанным; но ты был в плену, и Я не видел Џолины в
твоих объЯтиЯх!.. Ђ теперь... дай мне свою саблю, Ђлександр!.. или нет!.. -
прибавил он, схватив один из пистолетов ‡арецкого, - это будет вернее... Ћн
зарЯжен... слава богу!..
‡арецкой соскочил с лошади и схватил за руку ђославлева.
- Џусти менЯ, пусти!.. - кричал ђославлев, стараЯсь вырватьсЯ.
- ‘лушай, ‚ладимир! - сказал твердым голосом его приЯтель, - Я здесь
под чужим именем, и если буду узнан, то менЯ сегоднЯ же расстрелЯют как
шпиона.
- Љак шпиона!..
- „а. ’еперь ступай, если хочешь, к полковнику; Я иду вместе с тобою.
ђославлев не отвечал ни слова; казалось, он боролсЯ с самим собою.
‚друг сверкающие глаза его наполнились слезами, он закрыл их рукою, бросил
пистолет, и прежде чем ‡арецкой успел поднЯть его и сесть на лошадь,
ђославлев был уже у стен „онского монастырЯ.
- ’ише, - кричал ‡арецкой, с трудом догонЯй своего приЯтелЯ, - тише,
‚ладимир! ты этак не дойдешь и до заставы.
- Ћ, не беспокойсЯ! - отвечал ђославлев, остановись на минуту, чтоб
перевести дух, - теперь Я чувствую в себе довольно силы, чтоб уйти на край
света. ‚перед, мой друг, вперед!
—ерез несколько минут они были уже за Љалужскою заставою; у самого
въезда в слободу стоЯл человек с верховой лошадью.
- џ капитан „анвиль, - сказал ‡арецкой, подъехав к нему. - Ћтдай лошадь
моему проводнику.
‘луга пособил ђославлеву сесть на конЯ, и наши приЯтели, выехав на
чистое поле, повернули в сторону по первой проселочной дороге, котораЯ,
извиваЯсь между холмов, порытых рощами, терЯлась вдали среди густого леса.

ѓ‹Ђ‚Ђ VI

Ќаши путешественники ехали сначала скорой рысью, наблюдаЯ глубокое
молчание; но когда на восьмой или девЯтой версте от города, миновав
несколько деревень, они увидели себЯ посреди леса и уж с полчаса не
встречали никого, то ‡арецкой начал расспрашивать ђославлева обо всем, что с
ним случилось со днЯ их разлуки.
- Ќу, ‚ладимир! - сказал он, дослушав рассказ своего друга, - теперь Я
понимаю, отчего побледнел ‘еникур, когда вспомнил о своем венчанье... Ђх,
батюшки! да знаешь ли, что из этого можно сделать такую адскую трагедию a la
madarne ђадклиф (в стиле мадам ђадклиф (фр.)), что у всех зрителей волосы
станут дыбом! Љладбище... полночь... и вдобавок сумасшедшаЯ ”едора... какие
богатые материалы!.. Ќу, свадебка!.. џ не охотник до русских стихов, а
поневоле вспомнишь Ћзерова:
’ам был не ѓименей - Његера там была... -
то есть косматаЯ ”едора, котораЯ, вероЯтно, ничем не красивее греческой
фурии. Ќо вот чего Я не понимаю, мой друг! ’ы поступил как человек
благоразумный: не хотел видеть изменницу, ссоритьсЯ с ее мужем и, имеЯ
тысЯчу способов отмстить твоему беззащитному сопернику, оставил его в покое;
это доказывает, что и в первую минуту твой рассудок был сильнее страсти. ‘
тех пор прошло довольно времени; твое грустное положение и болезнь должны
были тебЯ совершенно образумить, и, несмотрЯ на это, ты готов был сейчас
сделать величайшее дурачество в твоей жизни - и все длЯ той же Џолины!
Љонечно, что и говорить: она очень недурна собою, сложена прекрасно, и если
сверх этого у ней маленькаЯ ножка, то, может быть, и Я сошел бы от нее с ума
на несколько дней; но бесноватьсЯ целый месЯц!..
- Ђх, мой друг! - перервал ђославлев, - ты не знаешь, что такое любовь,
ты не имеешь понЯтиЯ об этом блаженстве и мучении нашей жизни! „а,
Ђлександр! џ и сам был уверен, что спокойствие возвратилось в мою душу.
Ќесколько раз, испытываЯ себЯ, Я воображал, что вижу Џолину вместе с ее
мужем, и мне казалось, что Я могу спокойно смотреть на их взаимные ласки и
даже радоватьсЯ ее счастью. Ќет! џ обманывал самого себЯ. Љогда сейчас Я
взглЯнул нечаЯнно на окно этого дома, когда увидел, что женщина, почти
лежащаЯ в объЯтиЯх французского полковника, походит на Џолину, когда Я узнал
ее... Ћ Ђлександр! Я почувствовал тогда... „а сохранит тебЯ бог от подобного
чувства!.. •олоднаЯ, ледЯнаЯ смерть по всем жилам - и весь ад в душе!.. Ђх,
мой друг! ты не знаешь еще, к каким мучениЯм способна душа наша, какие
неизъЯснимые страданиЯ мы можем, и, вероЯтно, - прибавил тихим голосом
ђославлев, - должны переносить, томЯсь в этой ссылке па этой каторге,
которую мы называем жизнию!..
- € с которой, несмотрЯ на это, даже и ты не захочешь расстатьсЯ! -
перервал с улыбкою ‡арецкой. - Џолно, братец! ‚ы все, чувствительные
меланхолики, пренеблагодарные люди: вечно жалуетесь на судьбу. ‚от хоть ты;
Я желал бы знать, казалась ли тебе жизнь каторгою, когда ты был уверен, что
Џолина тебЯ любит?
- Ќо Я ошибалсЯ, мой друг! - „а разве от этого ты менее был счастлив?
‚от то-то и есть, господа! Џока все делаетсЯ по-вашему, так вы еще и туда и
сюда; чуть не так, и пошли поклепы на бедную жизнь, как будто бы век не было
длЯ вас радостной минуты.
- Ќо что все прошедшие радости...
- Џеред настоЯщим горем?.. €, mon cher! и то и другое забываетсЯ.
Љонечно, Я понимаю, длЯ твоего самолюбиЯ должно быть очень обидно...
- ќх, братец! какое самолюбие...
- „а, любезный, не прогневайсЯ! ‘амолюбие в этом случае играет
пребольшую ролю. —то ни говори, а ведь досадно, как отобьют невесту; да
только смешно от этого сходить с ума: посердилсЯ, покричал и будет. ‚от
то-то же, поневоле похвалишь наших неприЯтелей. Љто лучше их умеет
пользоватьсЯ жизнию?.. ”ранцуз не задохнетсЯ от избытка сердечной радости,
да зато и не иссохнет от печали. Џосмотри, как он весел, как всегда доволен
собою, над всем смеетсЯ, все его забавлЯет. ‡аговорит дело - есть что
послушать: все знает; заговорит вздор - также заслушаешьсЯ: какаЯ веселость
в каждом слове! € как милы эти фразы, в которых нет ни на волос здравого
смысла! Љонечно, и у них есть исключениЯ, но они так редки... Џечальный
француз! не правда ли, что это даже странно слышать? Ђ отчего они так
счастливы?.. Ћттого именно, что душа их не способна к сильным впечатлениЯм.
Ћни... как бы это сказать по-русски?.. они слегка только прикасаютсЯ к
жизни. ‡наешь ли что, мой друг? …сли ты хочешь непременно сравнивать с
чем-нибудь жизнь, то сравни ее с морем; но только, бога ради, не с бурным, -
это уже слишком старо!
- Ђ с каким же, Ђлександр?
- „а просто с нашим петербургским, когда оно замерзнет. ЉатайсЯ по нем
сколько хочешь, забавлЯй себЯ, но не забывай, что под этим блестЯщим льдом
таитсЯ смерть и бездоннаЯ пучина; не останавливайсЯ на одном месте, не
надавливай, а скользи только по гладкой его поверхности.
- ’о есть не принимай ничего к сердцу, - перервал ђославлев, - не люби
никого, не жалей ни о ком; беги от несчастного: он может тебЯ опечалить;
старайсЯ не испортить желудка и как можно реже думай о том, что будет с
тобою под старость - то ли ты хотел сказать, Ђлександр?
- Ћ нет, мой друг! Я не желаю быть эгоистом.
- € в то же времЯ не хочешь ни о чем горевать? „а разве это возможно?
- „а, конечно... не спорю, тут есть, по-видимому, какое-то
противоречие... Ћднако ж Я не менее того уверен, что эта философиЯ...
- Ќичем не лучше моей. —то грех таить, Ђлександр! у менЯ вырвалась
глупость, а ты, желаЯ доказать, что Я вру, и сам заговорил вздор. Џо-моему,
жизнь должна быть вечной ссылкою, а по-твоему, беспрерывным праздником.
ЃлагодарЯ бога и то и другое длЯ нас невозможно, Ђлександр! ’от, кто вечно
крушитсЯ, и тот, кто всегда весел, - оба эгоисты.
- ќто почему?
- Ђ потому, что человек, неспособный делить ни с кем ни радости, ни
горЯ, - любит одного себЯ.
- Џочему ж одного себЯ? Њожно любить и приЯтелЯ - разумеетсЯ, до
некоторой степени.
- Ђ до какой степени простираетсЯ эта любовь к приЯтелю в человеке,
который длЯ того, чтоб с ним повидатьсЯ и спасти его...
- € полно, mon cher! что за важность! ’ы видишь, Я целехонек.
- ‚ижу, мой друг! Ќо, признаюсь, удивлЯюсь и желал бы знать, как ты
уцелел?
- ’ы еще более удивишьсЯ, когда узнаешь, что Я, будучи в Њоскве,
вызывал на дуэль капитана французских жандармов.
- Ќеужели?..
- Џредставь себе: он вздумал менЯ расспрашивать; Я пустилсЯ ему лгать
что есть мочи, и этот грубиЯн осмелилсЯ сказать мне в глаза, что Я говорю
неправду...
- Ђх он невежа!..
- ђазумеетсЯ, Я вспыхнул, закидал его французскими фразами...
- € он не догадалсЯ, что ты русской?
- Ђ почему бы он догадалсЯ?
- „а помилуй! Ќе может же быть, чтоб ты так хорошо говорил
по-французски, как настоЯщий француз?
- Ќе может быть? „а знаете ли, сударь, как Я был воспитан в доме своей
тетушки? ‡наете ли, кто с пЯтилетнего возраста был моим гувернером? €звестна
ли вам знаменитаЯ фамилиЯ аббата ѓригри, который плохо знал правописание, но
зато говорил самым чистым парижским Языком? ‡наете ли, что Я на десЯтом году
не умел еще писать по-русски? ‡наете ли, что весь Џетербург дивилсЯ моему
французскому выговору и все знакомые поздравлЯли тетушку с племЯнником,
который как две капли воды походил на француза? Љак теперь помню, добраЯ
старушка всЯкой раз крестилась и говорила со слезами: "‘лава богу! Я знала
наперед, что в ‘ашеньке будет путь!" —ему ж после этого удивлЯтьсЯ, что менЯ
принЯли за француза?
- •орошо, мой друг, согласен: по выговору не можно было догадатьсЯ, что
ты русской; но нельзЯ же, чтоб не было в твоей манере и ухватках...
- ‚ моей манере? Џостой, братец, Я сейчас представлю тебе лихого
французского кавалериста, который только что вырвалсЯ из Џале-ђоЯлЯ.
Џосмотрим, заметишь ли во мне хоть что-нибудь русское? ‡арецкой развалилсЯ
небрежно на седле, подбоченилсЯ и надел a la tapageur (набекрень (фр.).)
свою французскую фуражку. ‚ продолжение сих приготовлений к роле, которую он
готовилсЯ играть, из-за куста выглЯнули две весьма некрасивые рожи: одна с
рыжей бородою, а другаЯ, по-видимому, обритаЯ недели две тому назад и
обезображеннаЯ огромным рубцом. Ќебольшой черный галстук, единственный
остаток от прежнего нарЯда, доказывал, что это лицо принадлежало
какому-нибудь отставному солдату. Ќаши путешественники, не замечаЯ этой
засады, продолжали ехать потихоньку.
- Ќу что? - спросил ‡арецкой, отпустив несколько парижских фраз, -
заметен ли во мне русской, который прикидываетсЯ французом? Џосмотри на эту
небрежную посадку, на этот самодовольный вид - а? что, братец?.. Vive I'
Empereur et la joie! Chantons! („а здравствует император и веселье! ‘поем!
(фр.)) - ‡арецкой пришпорил свою лошадь и, заставив ее сделать две или три
лансады (прыжок, скачок (от фр. lan cade)), запел:
Enlant cheri des dames, J'etais en tout pays, Tres bien avec les
femmes, Et mal avec les maris! (”ранцузские куплеты, которые лет двадцать
тому назад были в большой моде, по крайней мере у нас в Џетербурге. - Џрим.
автора. ‹юбимец дам-красоток, ‚ любом краю Я был, ‘ мужьЯми не короток. Ђ
женам очень мил! (Џер. …. Љуниной.))

‚друг раздалсЯ выстрел, и человек десЯть вооруженных крестьЯн высыпало
на дорогу. Џрежде чем ‡арецкой успел опомнитьсЯ и рассмотреть, кто на них
нападает, второй выстрел ранил лошадь, на которой ехал ђославлев; она
закусила удила и понесла вдоль дороги. ‡арецкой пустилсЯ вслед за ним; но в
несколько минут потерЯл его совершенно из вида. Ћслабевший от болезни
ђославлев не мог долго управлЯть своей лошадью: выскакав на полЯну, на
которой сходились три дороги, она помчала его по одной из них, ведущей в
самую глубину леса. Ќесколько раз принималсЯ он снова ее удерживать, но все
напрасно; наконец, проскакав еще версты две, она повалилась на землю.
ђославлев, видЯ, что лошадь его издыхает, решилсЯ идти пешком по дороге,
котораЯ по всем приметам должна была скоро вывести его на жилое место.
…два он успел сделать несколько шагов, как ему послышались в близком
расстоЯнии смешанные голоса; сначала он не мог ничего разобрать и не знал,
должен ли спрЯтатьсЯ или идти навстречу людЯм, которые, громко разговариваЯ
меж собою, шли по одной с ним дороге. ‚друг Ясно выговоренный немецкой
швернот (черт возьми.) раздалсЯ от него в двух шагах, и кто-то повелительным
голосом закричал: "Allons, sacristie! en avant!" (Ќу же, черт возьми!
вперед! (фр.)) ђославлев кинулсЯ в сторону, но было уже поздно: из-за кустов
показалась целаЯ толпа неприЯтельских мародеров.
- ѓальт! (‘той! (от нем. halt)) - закричал высокой баварской кираcиp,
пpицeлЯcь в нeгo cвoим кapaбинoм.
—еловек двадцать солдат разных полков и наций окружили ђославлева.
- ѓоспода! чего вы от менЯ хотите? - сказал ђославлев по-французски, -
Я бедный прохожий...
- Ѓедный? - заревел на дурном французском Языке баварец, - а вот мы
тотчас это увидим.
- ‚ы все бедны! - запищал итальЯнской вольтижер (…герь, стрелок. -
Џрим. автора.), схватив за ворот ђославлева. - ‡наем мы вас, господа русские
- malledeto! (проклЯтье! (ит.))
- ’ише, товарищи! - сказал повелительным голосом французской гренадер,
- не обижайте его: он говорит по-французски.
- ’ак что ж? - возразил другой французской полупьЯный солдат в уланском
мундире, сверх которого была надета изорваннаЯ фризоваЯ шинель. - Њожет
быть, этот негодЯй эмигрант.
- ‚ самом деле? - перервал важным голосом гренадер.- - Џрочь все!
Џосторонитесь! џ допрошу его.
- ђег dio sacrato! (ЉлЯнусь богом! (ит.)) —то это? - вскричал
итальЯнец, - на этом еретике крест.
- ’ак он не француз? - сказал с презрением солдат в фризовой шинели.
- „а еще и золотой! - продолжал итальЯнец, сорвав с шеи ђославлева
крест, повешенный на тонком шнурке.
- Ћставишь ли ты его в покое? Sacre italien! (—ертов итальЯнец! (ит.))
- вскричал гренадер, оттолкнув прочь итальЯнца.
- Ќе бойтесь ничего и отвечайте на мои вопросы: кто вы?
- Њосковский мещанин.
- ‚ы русской?
- - „а!
- Ћтчего вы говорите по-французски?
- џ училсЯ.
- •орошо! это доказывает, что вы уважаете нашу великую нацию... ’ише,
господа! прошу его не трогать! Ќе можете ли вы нам сказать, есть ли
вооруженные люди в ближайшей деревне?
- Ќе знаю.
- Ќе знаешь? „оннер-веттер! (ѓром и молниЯ! (нем.)) - заревел баварец.
- Љак тебе не знать? ѓовори!
- џ шел все лесом и ни в одной деревне не был.
- Ћн лжет! - закричал итальЯнец. - Џрикладом его, согро de dio!
(клЯнусь телом господним! (ит.)) так он заговорит.
- ’ише, господа! - перервал гренадер. - ќтот варвар уважает нашу нацию,
и Я никому не дам его обидеть.
- ‚ самом деле? - сказал баварец. - Ђ если Я хочу его обижать?
- Ќе советую.
- Џраво? „а что ж ты этак поговариваешь?.. “ж не думаешь ли ты, что
баварской кирасир не стоит французского гренадера?
- Љак? черт возьми! ’ы смеешь равнЯтьсЯ с французским солдатом?.. ‘е
miserable allemand! (ќтот презренный немец! (фр.)) „а знаешь ли ты?..
- џ знаю, что должен повиноватьсЯ моему капитану, но если всЯкой
французской солдат...
- „а знаешь ли ты, животное, что такое французской гренадер? ‡наешь ли
ты, что между тобой и твоим капитаном более расстоЯниЯ, чем между мной и
баварским королем?
- —то, что?
- „а! такой болван, как ты, никогда не будет капитаном; а каждый
французской гренадер может быть вашим государем.
- •оц таузент!.. (ЏроклЯтье!.. (нем.) ) „а это как?
- Ђ вот как: мой родной брат из сержантов в одну кампанию сделалсЯ
капитаном - правда, он отнЯл два знамЯ и три пушки у неприЯтелЯ; но разве Я
не могу взЯть дюжины знамен и отбить целую батарею: следовательно, буду по
крайней мере полковником, а там генералом, а там маршалом, а там - при
первом производстве - и в короли; а если на ту пору вакансиЯ случитсЯ у
вас...
- Џравда, правда - il a raison! (он прав! (фр.)) - закричали все
французские солдаты.
- Ќу, немецкаЯ харЯ! - продолжал гренадер, - понЯл ли ты теперь, что
значит французской солдат.
Ѓаварец, закиданный словами и совершенно сбитый с толку, не отвечал ни
слова.
- ѓоспода! - сказал гренадер, - не надобно терЯть времени - до Њосквы
еще далеко; ступайте вперед, а мне нужно кой о чем расспросить по секрету
этого русского. Allons, morbleu avancez donc! (‚перед, черт возьми,
двигайтесь! (фр.))
‚сЯ толпа двинулась вперед по дороге, а гренадер, подойдЯ к ђославлеву,
сказал вполголоса:
- Ќе бойтесь!.. ”ранцуз всегда великодушен... но вы знаете права
войны... …сть ли у вас деньги?
- џ охотно отдам все, что у менЯ есть.
- Ќе беспокойтесь! - продолжал гренадер, обшариваЯ кругом ђославлева, -
Я возьму сам... Љнижник!.. ну, так и есть, ассигнации! ’ерпеть не могу этих
клочков бумаги: они имеют только цену у вас, а мы берем здесь все даром...
Ђга! кошелек!.. серебро... прекрасно!... золото!! C'est charmant! Џрощайте!
- ‹авалер!.. Hу чтo ж ты? - cкaзал французской улан, идЯ, навстречу к
гренадеру. - ’ы один знаешь здешние места - куда нам идти?
- ‚се прЯмо.
- „а там две дороги.
- Ќе, может быть.
- Љогда Я тебе говорю, что две...
- „а это оттого, что у тебЯ двоитсЯ в глазах.
- Ќеправда. ‚от, например, Я вижу, что на этом русском только, одна, а
не две шинели, и длЯ того не возьму ее, а поменЯюсь. Њой плащ вовсе не
греет... ќге! да это, кажетсЯ, шуба?.. ‘кидай ее, товарищ!
ђославлев повиновалсЯ; улан сбросил с себЯ фризовую шинель и надел его
сибирку.
- Ћднако ж русские не вовсе глупы, - сказал он, уходЯ вместе с
гренадером, - и если они сами изобрели эти шубы, то, черт возьми! эта
выдумка недурнаЯ!
Љогда ђославлев потерЯл из вида всю толпу мародеров и стал надевать
оставленную французом шинель, то заметил, что в боковом ее кармане лежало
что-то довольно тЯжелое; но он не успел удовлетворить своему любопытству и
посмотреть, в чем состоЯла эта неожиданнаЯ находка: в близком от него
расстоЯнии раздалсЯ дикой крик, вслед за ним загремели частые ружейные
выстрелы, и через несколько минут послышалсЯ шум от бегущих по дороге людей.
ђославлеву не трудно было отгадать, что французские мародеры
повстречались с толпою вооруженных крестьЯн, и в то самое времЯ, как он
колебалсЯ, не знаЯ, что ему делать: идти ли вперед или дожидатьсЯ, чем
кончитсЯ эта встреча, - человек пЯть французских солдат, преследуемых
крестьЯнами, пробежали мимо его и рассыпались по лесу.
- ‚от еще один! - вскричал молодой парень, указываЯ на ђославлева.
- Џришиби его! - заревел высокой мужик с рыжей бородою, и вмиг целаЯ
толпа вооруженных косами, ружьЯми и топорами крестьЯн окружила ђославлева.

ѓ‹Ђ‚Ђ VII

Џоосреди большого села, на обширном лугу, или площади, на которой
разгуливали овцы и резвились ребЯтишки, стоЯла ветхаЯ деревЯннаЯ церковь с
высокой колокольнею. “ дверей ее, на одной из ступеней поросшей травою
лестницы, сидел старик лет восьмидесЯти, в зеленом сюртуке с красным
воротником, обшитым позументом; с полдюжины медалей, различных форм и
величины, покрывали грудь его. Ћн разговаривал с молодым человеком, который
стоЯл перед ним и по нарЯду своему, казалось, принадлежал к духовному
званию.
- Ќет, Ђлександр „митрич! - говорил старик, покачиваЯ головою, - рано
ли, поздно ли, а несдобровать нашему селу; чай, злодеи-то больно на нас зубы
грызут.
- Ћно и есть за что! - сказал молодой человек, - ведь мы у них как
бельмо на глазу. „а бог милостив! Љой-как до сих пор с ними справлЯлись.
Fortes fortuna abjuvat, то есть: смелым бог владеет, Љондратий Џахомыч!
- Љонечно, батюшка, за правое дело бог заступа; а все-таки, как
проведают в Њоскве, что в нашем селе легло сот пЯть, шесть французов, да
пришлют сюда полка два...
- ’ак что ж? Ѓудем дратьсЯ.
- ‚от то-то и горе! ‚ы станете дратьсЯ, а Я что буду делать? ЏротЯгивай
шею, как баран.
- ќх, Љондратий Џахомыч! „а на людЯх и смерть красна!
- Ќе о смерти речь, батюшка! Љогда вы, народ молодой, себЯ не жалеете,
так мне ли, старику, торговатьсЯ; да каково подумать, что эти злодеи
наругаютсЯ над моей седой головою? Џожалуй, на смех живого оставЯт. ќх,
старость, старость! Љак бы прежние годы, так Я бы трех поджарых французов на
один штык посадил. Ќебось турки их дюжее, да и тех, бывало, как примусь
нанизывать, так господи боже мой! считать не поспевают. ‚от как мы с
батюшкой, графом ‘уворовым, штурмовали €змаил... ’огда был нашим капитаном
его благородие ‘ергей „митрич, царство ему небесное! Ћтец, а не командир! €
что за молодец!.. как теперь глЯжу - мигнуть не успели, а уж наш сокол на
стене, всЯ рота за ним - ура!..
- ’ы уж мне это рассказывал, Љондратий Џахомович!
- ‚от, батюшка, тогда дело другое: и подратьсЯ-то было куражнее! ‡нал,
что живой в руки не дамсЯ; а теперь что Я?.. малой ребенок одолеет. Џробовал
вчера стрелЯть из ружьЯ - куда-те? ’ак в руках ходуном и ходит! Њетил в
забор, а подстрелил батькину корову. „а что отец …гор, вернулсЯ, что ль?
- Ќет еще. џ слышал, будто бы его французы в полон захватили.
- Ђх они разбойники! “ж и попов стали хватать! Ђ того не подумают,
басурманы, что этак наш брат старик и без исповеди умрет.
- ‚идно, узнали, что он из нашего села. ‚едь французы-то называют нас
бунтовщиками.
- Ѓунтовщиками? Ђх они проклЯтые! да как бы они смели это сказать?
ђазве мы бунтуем против нашего государЯ? ђазве мы их гладим по головке?
- ‚ том-то и дело, что не гладим. Ћни говорЯт: Tui, quid nihil refet,
ne cures, то есть: не мешайсЯ не в свое дело, а мы толкуем: cuneus cuneum
trudit, сиречь - клин клином выбивают.
- ќх, батюшка! да перестанешь ли ты говорить не по-русскому?
- Џривык, Џахомыч! “ нас на Џерерве без латинской пословицы ступить
нельзЯ.
- „а что вы в Џерервинском монастыре все латыши, что ль, а не русские?
‡наешь ли, как это не по нутру нашим мужичкам? —то, дискать, за притча
такаЯ? Љажись, церковник-то, что к нам пристал, детина бравый, а все
по-французскому говорит.
- Џо-французскому! Ќевежды!..
- Ђлександр „митрич! - раздалсЯ голос с колокольни, - никак, наши идут.
- Ќаши ли, Ђндрюша? - сказал семинарист, поднЯв кверху голову. -
Џосмотри-ка хорошенько!
- ’очно наши. ‚от впереди …рема косой да солдат Џотапыч; они ведут
какого-то чужого: никак, француза изловили.
- ЌаврЯд француза, - сказал, покачав головой, старый унтер-офицер. -
Ћни бы уж его дорогою раз десЯть уходили; а не захватили ли они, как
ономнЯсь бронницкие молодцы, какого-нибудь изменника или шпиона?
- —то ты, Џaxoмыч! Ѓоже сохрани! Ѓудет с нас и того, что один русской
осрамилсЯ и служил нашим злодеЯм.
- ќх, батюшка! в семье не без урода.
- ‚от уж наши ребЯта из-за рощи показались. Џойдем, Љондратий Џахомыч,
в мирскую избу. …сли они в самом деле захватили какого-нибудь
подозрительного человека, так надобно его порЯдком допросить, а то, пожалуй,
у наших молодцов и правый будет виноват: auri est bonus... (по золоту
хорош... (лат.))
- „а полно тебе Язык-то коверкать!.. - перервал с досадою старик. - —то
за латыш, в самом деле? ‘мотри, Ђлександр „митрич, несдобровать тебе, если
ты заговоришь на мирской сходке этим чухонским наречием.
- —ухонским! - повторил сквозь зубы семинарист. - —ухонским!.. Ignarus
barbarus! (Ќевежда, варвар!.. (лат.))
- Џолно бормотать-то: ведь Я дело говорю. Џойдем! Ђ ты, Ђндрюша, -
продолжал инвалид, обращаЯсь к молодому парню, который стоЯл на, колокольне,
- лишь только завидишь супостатов, тотчас и давай знать. Џойдем, Ђлександр
„митрич!
ЊирскаЯ изба, построеннаЯ на том же лугу, или площади, против самой
церкви, отличалась от прочего жильЯ только тем, что не имела двора и была
несколько просторнее других изб. Љогда инвалид Я семинарист вошли в эту
управу сельского благочиниЯ, то нашли уже в ней человек пЯть стариков и
сотника. ‘ержант и наш ученый латинист, поклонЯсь присутствующим, занЯли
передний угол. —ерез несколько минут вошли в избу отставной солдат с ружьем,
а за ним широкоплечий крестьЯнин с рыжей бородою, вооруженный также ружьем и
большим поварским ножом, заткнутым за поЯс. ‚ сенЯх и вокруг избы столпилось
человек двести крестьЯн, по большей части с ружьЯми, отбитыми у французских
солдат.
- Ќу что, братцы? - спросил сотник, - захватили ли вы в селе
Ѓогородском французов?
- Ќет-ста, Ќикита Џахомыч! - отвечал рыжий мужик. - “шли, пострелы! A
бают, они с утра до самых полуден уж буЯнили, буЯнили на барском дворе.
Џриказчика, в гроб заколотили. ‘лышь ты, давай им все калачей, а на наш хлеб
так и плюют.
- Ђх они безбожники! - вскричал сотник, - плевать на дар божий! ќка
нехристь проклЯтаЯ!
- ‚ишь какие прихотники! - сказал один осанистый крестьЯнин в синем
кафтане, - трескали б, разбойники, то, что дают. ‚едь матушка-рожь кормит
вceх дуpaкoв, a пшеничка по выбору.
- Ќарод-то в Ѓогородском такой несмышленый! - примолвил рыжий мужик -
ѓонца к нам послали, а сами разбежались по лесу. €м бы принЯть злодеев-то с
хлебом и с солью, да пивца, да винца, да того, да другого - убаюкали бы их,
голубчиков, а мы бы как тут! ЌагрЯнули врасплох да и катай их чем ни попало.
- Љак мы шли назад, - сказал отставной солдат, - так наткнулись в лесу
на французов, на тех ли самых, на других ли - лукавый их знает!
- Ќу что, ребЯтушки? - вскричал сержант, - расчесали, что ль, их?
- Љак пить дaли, Љондратий Џахомыч!
- Ќеужли-то и отпору вам не было?
- Љак не быть! Њы, знаешь, сначала из-за кустов как шарахнули! ‚от они
приостановились, да и ну отстреливатьсЯ; а пуще какой-то в мохнатой шапке,
командир что ль, их, так и загорланил: алон, камрат! „а другие-то прочие не
так, чтоб очень: все какаЯ-то вольница; стрельнули раза три, да и
врассыпную. Ќе знаю, сколько их ушло, а кучка порЯдочнаЯ в лесу осталась.
- —то за притча такаЯ? - сказал сотник, - откуда берутсЯ эти французы?
Ѓьем, бьем - а все их много!
- ‚идно, сват Џахомыч, - перервал крестьЯнин в синем кафтане, - они как
осенние мухи. „а вот погоди! как придет на них …горей с гвоздем да Ќикола с
мостом, так все передохнут.
- Њы, Џахомыч, - сказал рыжий мужик, - захватили одного живьем. Љто его
знает? баит по-нашему и стоит в том, что он православный. Ћн наговорил нам с
три короба: вишь, ушел из Њосквы, и русской-то он офицер, и вовсе не
ЯкшаетсЯ с нашими злодеЯми, и то и се, и дьЯвол его знает! „а все лжет,
проклЯтый! не верьте; он притоманный француз.
- Ђ почему ж ты это думаешь? - спросил семинарист. - Ќу, если в самом
деле говорит правду?
- Џравду? ’ак коего ж черта ему было таскатьсЯ вместе с французами!
- Ќо разве он не мог с ними повстречатьсЯ так же, как и вы?
- Ђ зачем же он, - перервал солдат, - вот этак с час назад ехал верхом
вместе с французским офицером? џн лошадь-то его подстрелил.
- Љак с французским офицером!
- „а так же!
- Ќо почему ты знаешь, что этот офицер французской?
- Џочему знаю? ‚от еще что! Ќет, господии церковник! мы получше твоего
знаем французские-то мундиры: под “стерлицем Я на них насмотрелен. „а, и
станет ли русской офицер петь французские песни? Ђ он так горло и драл.
- Ђ тот, что мы захватили, ему подтЯгивал, - примолвил рыжик мужик, - Я
сам слышал.
- џ хоть и не слыхал, - перервал солдат, - да видел, что они ехали
дружно, рЯдышком, словно братьЯ родные.
- ’ак что ж и калЯкать? - вскричал сотник. - ‚естимо, он француз: не
так ли, православные?
- ’ак, Ќикита Џахомыч! ’ак! - повторили все старики.
- Ђ если француз, - примолвил один лысый старик, - на осину его!
- Љак бы не так! - перервал сотник, - еще веревку припасай. ‚ колодезь
к товарищам, так и концы в воду.
- …й, не торопись, ребЯта! - сказал семинарист. - Melior est
consulta... (‹учше посоветоватьсЯ... (лат.))
- —то ты, сумасшедший, перестань! - шепнул сержант, дернув за рукав
своего соседа.
- Џравославные? - продолжал он, - послушайтесь менЯ, старика: чтоб не
было оглЯдок, так не лучше ли его хорошенько допросить?
- „а, скажет он тебе правду, дожидайсЯ! - перервал лысый старик.
- Џогодите, братцы! - заговорил крестьЯнин в синем кафтане, - коли этот
полоненник доподлинно не русской, так мы такую найдем улику, что ему и
пикнуть неча будет. Ќе велика фигура, что он баит по-нашему: ведь французы
на все смышлены, только бога-то не знают. Џомните ли, ребЯта, ономнЯсь, как
мы их сотни полторы в одно утро уходили, был ли хоть на одном из этих
басурманов крест господень?
- Ќи на одном не было, ’ерентий €ваныч! - отвечал сотник, - Я сам
видел.
- ’ак и на этом не будет, коли он француз; а если православный, так
носит крест - не правда ли?
- Џравда, ’ерентий €ваныч, правда! - повторили все присутствующие. -
’ак давайте же его сюда. Џосмотрим, есть ли у него на шее-то отцовское
благословление?
„ва крестьЯнина, вооруженные топорами, ввели ђославлева в избу.
- ‚анЯ! - сказал ’ерентий одному из них, - расстегни-ка ему ворот у
рубахи - вот так!
- —то вы делаете, ребЯта? - перервал ђославлев. - џ точно русской!
- ‹адно, брат! увидим-ста, русской ли ты. Ќу что, ‚анЯ, есть ли на нем
крест? - спросил сотник.
- Ќе, Џахомыч! - ни креста, ни образа!
- ‚идите, православные! - сказал рыжий …рема.
- —его же вам еще?
- ‚ колодезь его! - завопили почти все крестьЯне.
- Џослушайте, братцы! - вскричал ђославлев, - видит бог, на мне был
крест, да менЯ ограбили французы.
- —то с ним растабарывать! - подхватил сотник. - ’ащите его! в
колодезь!
- „а что вам далсЯ колодезь? - перервал …рема, - € так все колодцы
перепортили. Њного ли ему надобно? ќй, ‚анЯ, что ты смотришь басурману-то в
зубы? Ћбухом его!
- € то правда! - закричали другие мужики. - Џришиби его!
Ћдин из крестьЯн, которые караулили ђославлева, вынул из-за поЯса свой
топор.
- Џостойте, детушки! - перервал сержант. - ќк у вас руки-то
расходились! “бить недолго. Ќу, если его в самом деле ограбили французы?..
- € он действительно русской офицер? - примолвил семинарист.
- Ђ это что? - вскричал …рема, вынимаЯ из бокового кармана ђославлевой
шинели кошелек с деньгами. - —то, брат? видно, они тебЯ грабили, да не
дограбили? ‘мотрите, православные! € деньги-то не наши.
- ќта шинель не моЯ, - сказал ђославлев. - Ћдин из французов поменЯлсЯ
со мной насильно.
- Ђ деньги-то дал впридачу, что ль? - закричал …рема. - Ђх ты,
проклЯтый басурман! —то мы тебе, олухи достались? „а что с тобой калЯкать?
‚анЯ! хвати его по маковке!.. —то ж ты?.. Џолно, брат, не переминайсЯ! а не
то Я сам... - примолвил …рема, вынимаЯ из-за поЯса свой широкой нож.
- Џогоди, кум, не торопись! - сказал €ван. - Џослушай-ка, молодец: ты
баишь, что с тебЯ снЯли крест французы. Ќу! а какой он был? деревЯнный или
серебрЯный?
- Ќет, золотой! - отвечал ђославлев.
- ‹адно. Ђ на каком он висел гайтане - на черном или красном?
- Ќет, на зеленом шелковом снурке.
- —то, ребЯта, ведь он баит правду: вот и крест; Я вынул его из кармана
у одного убитого француза.
- „а поверьте мне, братцы! - сказал ђославлев, - Я вас не обманываю: Я
точно русской офицер.
- € впрЯмь, православные! - примолвил ’ерентий, - уж не русской ли он?
- ’очно русской! - подхватил семинарист.
- Ђ если русской, - возразил отставной солдат, - так он изменник!
- €зменник! - повторил в негодованием ђославлев.
- ‚естимо, изменник! - закричал …рема. - ђади чего ты ехал с
французским офицером - а?
- Њой товарищ также русской офицер, а нарЯдилсЯ французом длЯ того,
чтоб выручить менЯ из Њосквы. - ќк с чем подъехал! Ќа вас пошлюсь,
православные: ну станет ли русской офицер петь эти басурманкие песни?
- ‚естимо, не станет! - закричали крестьЯне.
- ЉлЯнусь вам богом, ребЯта! - продолжал ђославлев, - Я и мой товарищ -
мы оба русские. Ћн гусарской ротмистр ‡арецкой, а Я гвардии поручик
ђославлев.
- ђославлев! - пoвтopил c необычайною живостию сержант. - Ђ как звали
вашего батюшку?
- ‘ергеем „митричем.
- Ќе припомните ли, сударь! где он изволил служить капитаном?
- Ћн служил капитаном при ‘уворове, в ”анагорийском полку.
- Ќу, так и есть! - воскликнул с радостию сержант, вскочив со скамьи. -
‚аше благородие! ведь батюшка ваш был моим командиром, и мы вместе с ним
штурмовали €змаил.
- ‘лышите ль, братцы! - сказал семинарист.
- ‘лышим-ста! - отвечал …рема, - да нам-то что до этого?
- Љак что? - перервал сержант, - да разве сын моего командира может
быть изменником? Ќу, статочное это дело? Ќе правда ли, детушки?
‚се крестьЯне встали с своих мест, поглЯдывали друг на друга; один
почесывал голову, другой пожималсЯ; но никто не отвечал ни слова.
- —то это, братцы? - продолжал сержант, - неужели-то вы и мне, старику,
верить не хотите?
- ‚ерить-та мы тебе верим, - отвечал …рема, - да ведь не все сыновьЯ в
отцов родЯтсЯ, Џахомыч!
- ‚сЯко бывает, конечно, - примолвил ’ерентий, - да ведь недаром же и
пословица: недалеко Яблочко от Яблони падает. Ќу, как вы думаете,
православные?
- Љак ты, ’ерентий €ваныч? - отвечали сотник и старики. - Ђ по мне, вот
как: уж если Љондратий Џахомыч за него порукою, так нам и баить нечего.
Џоклон его благородию, да милости просим в передний угол! ’ак ли,
православные?
- Ќу, коли так, так так! - повторили в один голос крестьЯне. - Њилости
просим, батюшка!
- ‚анЯ! - сказал ’ерентий, - сбегай ко мне да принеси-ка жбан браги,
каравай хлеба и спроси у Ђндревны пирог с кашею: чай, его милость
проголодатьсЯ изволил.
- ‡абеги и к моей старухе, - примолвил сотник, - да возьми у нее штоф
…рофеичу.
- Ѓлагодарю вас, добрые люди! - сказал ђославлев, - Я хоть и не обедал,
а мне что-то есть не хочетсЯ.
- —у!.. - вскричал сотник, - что это?
- ”ранцузы! ”ранцузы! - загремели сотни голосов на улице. ‚се бросились
опрометью из избы, и в одну минуту густаЯ толпа окружила колокольню.
- ќй, Ђндрюша! где французы? - спросил сотник.
- ‚он там, у дальней засеки, - отвечал мальчик.
- Њного ли их?
- Њного, Џахомыч! и конных и пеших видимо-невидимо.
- Ќу, ребЯта! - сказал сержант, - смотрите, стоЯть грудью за нашу
матушку свЯтую ђусь и веру православную.
- ‘тоЯть-то мы рады, - перервал сотник, - да слышишь, Љондратий
Џахомыч, - их идет несметнаЯ сила?
- ’ак что ж?
- Ќе одолеешь, кормилец! много ли нас?
- „а и французов-то, верно, не больше, - сказал ђославлев, - они
растЯнулись по дороге, так издали и кажетсЯ, что их много.
- Ћх, батюшка! - подхватил ’ерентий, - хитры они, злодеи! не пошлют
мало. ‚едь они, басурманы, уж давным-давно до нас добираютсЯ.
- Ќу, православные! - сказал Џахомыч, - говорите, что делать?
Ќи один голос не отозвалсЯ на вопрос сотника. ‚се крестьЯне поглЯдывали
молча друг на друга, и на многих лицах Ясно изображались недоумение и
робость...
- ќх, худо дело! - шепнул сержант. - ‚аше благородие! - продолжал он,
обращаЯсь к ђославлеву, - не принЯть ли вам команды? ‚ы человек военный, так
авось это наших ребЯт покуражит. ќй, братцы, сюда! слушайте его благородиЯ!
- Љак так? —то такое? „а разве он не француз? - заговорили крестьЯне.
- Ќет, детушки! …го благородие - русской офицер, сын моего бывшего
капитана.
- Ћй ли? ‚от-те раз! ‘лышите, ребЯта!.. ‚от что!.. - загремели
восклицаниЯ из удивленной толпы.
- „рузьЯ! - сказал ђославлев, - чего хотите вы? ЏокоритьсЯ ли злодеЯм
нашим или битьсЯ с ними до последней капли крови?.. Ќу, что ж вы молчите?
- „а вот что, - сказал один крестьЯнин, - Ђндрюха-то говорит, что их
больно много.
- ’ак что ж, ребЯта? - подхватил семинарист, - хоть покоримсЯ, хоть
нет, а все нам от них милости никакой не будет: мало ли мы их передушили!
- ‚естимо, - сказал отставной солдат, - мы им пардону не давали, так и
они нам не дадут.
- Ђ если б и дали, - возразил ђославлев, - так не грешно ли вам будет
выдать руками жен и детей ваших? ќх, братцы! уж если вы начали служить верой
и правдой царю православному, так и дослуживайте! —то нам считать, много ли
их? Ќаше дело правое - с нами бог!
- Ђ с ними черт! - заревел …рема. - —то в самом деле, дратьсЯ так
дратьсЯ.
- ’ак за мной, православные! - воскликнул отставной солдат. - “ра! за
батюшку царЯ и свЯтую ђусь!
- “ра! - подхватила всЯ толпа.
- ‚есь в покойника! - шептал потихоньку сержант, глЯдЯ на ђославлева, -
как две капли воды!
- ’еперь слушайте, ребЯта! - продолжал ђославлев. - ’ы, Я вижу,
господин церковник, молодец! ‚озьми-ка с собой человек пЯтьдесЯт с ружьЯми
да засЯдь вон там в кустах, за болотом, около дороги, и лишь только
неприЯтель вас минует...
- ’ак мы вдогонку и откроем по нем огонь? Џонимаю, господин офицер. ќто
вроде тех засад, о коих говорит –езарь в комментариЯх своих de bello
Gallco...
- „а полно, Ђлександр „митрич! - закричал сержант. - ќк тебe нейметсЯ!
- ’ы, служивый, и ты, молодец, - продолжал ђославлев, обращаЯсь к
отставному солдату и …реме, - возьмите с собой человек сто также с ружьЯми,
ступайте к речке, разломайте мост, и когда французы станут переправлЯтьсЯ
вброд...
- ’о мы из-за деревьев пустим по них такую дробь, - перервал солдат, -
что им и небо с овчинку покажетсЯ.
- Ђ мы с тобой, сослуживец моего батюшки, - примолвил ђославлев, взЯв
за руку сержанта, - с остальными встретим неприЯтелЯ у самой деревни, и если
Я отступлю хоть на шаг, так назови мне по имени прежнего твоего командира, и
ты увидишь - сын ли Я его! Ќу, ребЯта, с богом! ЉрестьЯне, зарЯдив свои
ружьЯ, отправились в назначенные длЯ них места, и на лугу осталось не более
осьмидесЯти человек, вооруженных по большей части дубинами, топорами и
рогатинами. Љ ним вскоре присоединилось сотни три женщин с ухватами и
вилами. ђебЯтишки, старики, больные - одним словом, всЯкой, кто мог только
двигатьсЯ и подымать руку, вооруженную чем ни попало, вышел на луг.
‚ глубокой тишине, изредка прерываемой рыданиЯми и молитвою, стоЯла всЯ
толпа вокруг церкви.
- —то, Ђндрюша? - закричал наконец сержант, - близко ли наши злодеи?
- Ѓлизехонько, крестной! - отвечал с колокольни мальчик, - на самом
выгоне - вон уж поравнЯлись с нашими, что засели на болоте; да они их не
видЯт... ‚переди едут конные... в железных шапках с хвостами... Љрестной!
крестной! да на них и одежа-та железнаЯ... так от солнышка и светит... ќва!
сколько их!.. ‚от пошли пешие!.. ќге! да народ-то все мелкой, крестной! Ќаши
с ними справЯтсЯ...
- ’о-то ребЯчьи простота! - сказал сержант, покачиваЯ головою. - ќх,
дитЯтко! ведь они не в кулачки пришли дратьсЯ; с пулей да штыком боротьсЯ не
станешь; да бог милостив!
- Љондратий Џахомыч! - закричал мальчик, - они подъехали к речке...
остановились... вот человек пЯть выехало вперед... стали в кучку... ќх,
какой верзила! Ќу, этот всех выше!.. а лошадь-то под ним так и плЯшет!..
‚идно, это их набольший... ‚друг вдали раздалсЯ залп из ружьев, и вслед за
ним загремели частые выстрелы по сю сторону речки, на берегу которой стоЯли
французы.
- Џомоги, господи! - сказал сержант, перекрестЯсь.
- Љрестной! - закричал мальчик, - наша взЯла! „линной-то упал с лошади;
вон и другие стали падать... „а что это? Ћни не бегут!.. ‚от и они принЯлись
стрелЯть... Ќу, все застлало дымом: ничего не видно. Њинут двадцать
продолжалась жаркаЯ перестрелка; потом выстрелы стали реже, раздалсЯ конской
топот, и мальчик закричал: - - Љрестной, крестной! никак, наших гонЯт назад.
- ‚перед, друзьЯ! - воскликнул ђославлев; но в ту же самую минуту
показались на улице бегущие без порЯдка крестьЯне, преследуемые французскими
латниками.
- ‡а мной, ребЯта, на паперть! - закричал ђославлев.
‘ержант и человек тридцать крестьЯн, вооруженных ружьЯми, кинулись
вслед за ним, а остальные рассыпались во все стороны. ЌеприЯтельскаЯ конница
выскакала на площадь.
- Ќу, братцы! - сказал ђославлев, - если злодеи нас одолеют, то, по
крайней мере, не дадимсЯ живые в руки. ‘трелЯйте по конным, да метьте
хорошенько!
‚ полминуты человек десЯть латников слетело с лошадей.
- ‘лавно, детушки! - вскричал сержант, - знатно! вот так!.. ‘аржируй!
то есть зарЯжай проворней, ребЯта. Ђй да ѓерасим!... другова-то еще!..
‘мотри, вот этого-то, что юлит впереди!.. ‘валил!.. Ќу, молодец!.. ќх, брат!
в фанагорийцы бы тебЯ!..
- ‘тарик! - сказал вполголоса ђославлев; - думал ли ты на штурме
€змаила, что умрешь подле сына твоего капитана?
- Ђвось не умрем, - отвечал сержант, - бог милостив, ваше благородие!
- „а, мой друг! Ћн точно милостив! ‘траданиЯ наши не будут
продолжительны. ‘мотри!
‘тарик устремил свой взор в ту сторону, в которую показывал ђославлев:
густаЯ колонна неприЯтельской пехоты приближалась скорым шагом к площади. -
ђебЯта! - вскричал сержант, - стыдно и грешно старому солдату умереть с
пустыми руками: дайте и мне ружье!
‚друг дикой, пронзительный крик пронессЯ от другого конца селениЯ, и
человек двести казаков, наклонЯ свои дротики, с визгом промчались мимо
церкви. ‚ одну минуту латники были смЯты, пехота опрокинута, и в то же времЯ
русское "ура!" загремело в тылу французов человек триста крестьЯн из
соседних деревень и семинарист с своим отрЯдом ударили в расстроенного
неприЯтелЯ. ‘ четверть часа, окруженные со всех сторон, французы упорно
защищались; наконец более половины неприЯтельской пехоты и почти веЯ конница
легли на месте, остальные положили оружие.
‚ продолжение этого короткого, но жаркого дела ђославлев заметил одного
русского офицера, который, по-видимому, командовал всем отрЯдом; он летал и
крутилсЯ, как вихрь, впереди своих наездников: лихой горской конь его
перепрыгивал через кучи убитых, топтал в ногах французов и с быстротою
молнии переносил его с одного места на другое. Љогда сраженье кончилось и
всех пленных окружили цепью казаков; едва успевающих отгонЯть крестьЯн,
которые, как дикие звери, рыскали вокруг побежденных, начальник отрЯда,
окруженный офицерами, подъехал к церкви. Џри первом взглЯде на его
вздернутый кверху нос, черные густые усы и живые, исполненные ума и
веселости глаза ђославлев узнал в нем, несмотрЯ на странный полуказачий и
полукрестьЯнской нарЯд, старинного своего знакомца, который в мирное времЯ -
певец любви, вина и славы - обворожал друзей своей любезностию и
добродушием; а в военное, как ангел-истребитель, ЯвлЯлсЯ с своими крылатыми
полками, как молниЯ, губил и исчезал среди врагов, изумленных его отвагою;
но и посреди беспрерывных тревог войны, подобно древнему скальду, он не
оставлЯл своей златострунной цевницы:
...‘лавил Њарса и ’емиру € бранную повесил лиру Њеж верной сабли и
седла.
- ќто ты, - раздалсЯ знакомый голос на церковной паперти. - ’ы жив, мой
друг? ‘лава богу! - ђославлев обернулсЯ; - перед ним стоЯл ‡арецкой в том же
французском мундире, но в русской кавалерийской фуражке и форменной серой
шинели.

ѓ‹Ђ‚Ђ VIII

- Ќет, братец, решено! ни русские, ни французы, ни люди, ни судьба,
ничто не может нас разлучить. - ’ак говорил ‡арецкой, обнимаЯ своего друга.
- „умал ли Я, - продолжал он, - что буду сегоднЯ в Њоскве, перебранюсь
с жандармским офицером, что по милости французского полковника выеду вместе
с тобою из Њосквы, что нас разлучат русские крестьЯне, что они подстрелЯт
твою лошадь и выберут тебЯ потом в свои главнокомандующие?..
- Џрибавь, мой друг! - перервал ђославлев, - что с час тому назад они
хотели упрЯтать своего главнокомандующего в колодезь.
- ‡а что?
- Ђ за то, что приЯтель, с которым он ехал, поет хорошо французские
куплеты.
- Ќеужели?
- „а, братец; они верить не хотели, что Я русской.
- Ђх они бородачи! ’ак поэтому, если б Я им попалсЯ...
- ’о, верно, бы тебе пришлось хлебнуть колодезной водицы.
- ‚от, черт возьми! а Я терпеть не могу и нашей невской. Џойдем-ка,
братец, выпьем лучше бутылку вина: у русских партизанов оно всегда водитсЯ.
- ’ы как попал сюда, Ђлександр? - спросил ђославлев, сходЯ вместе с ним
с паперти. - ЌечаЯнным, но самым натуральным образом! Џомнишь, когда ранили
твою лошадь и ты помчалсЯ
от менЯ, как бешеный? ‚ полминуты Я потерЯл тебЯ из вида. Џроплутав с
полчаса в лесу, Я повстречалсЯ с летучим отрЯдом нашего общего знакомого,
который, вероЯтно, не ожидает увидеть тебЯ в этом нарЯде; впрочем, и то
сказать, мы все трое в маскарадных платьЯх: хорош и он! ђазумеетсЯ,
передовые казаки сочли менЯ сначала за французского офицера. ЌесмотрЯ на все
уверениЯ в противном, они обшарили менЯ кругом и принЯлись было раздевать;
но, к счастию, прежде чем успели кончить мой туалет, подъехал, их отрЯдный
начальник: он узнал менЯ, велел отдать мне все, что у менЯ отнЯли, заменил
мою синюю шинель и французскую фуражку вот этими, и хорошо сделал: в этом
полурусском нарЯде Я не рискую, чтоб какой-нибудь деревенской витЯзь
застрелил менЯ из-за куста, как тетерева. ЏроезжаЯ недалеко от здешнего
селениЯ, мы услышали перестрелку; не трудно было догадатьсЯ, что это шалЯт
французские фуражиры. Њы пустились во всю рысь и, как видишь, подоспели в
самую пору. †аль мне их, сердечных! „рались, дрались, а не поживЯтсЯ ни
одним теленком.
- „а неужели это в самом деле фуражиры? €х что-то очень много.
- –елый батальон пехоты и эскадрон конницы.
- Љто ж посылает фуражировать такие сильные отрЯды?
- Љто? да французы. ’ы жил затворником у своего ‘еземова и ничего не
знаешь: им скоро придетсЯ давать генеральные сражениЯ длЯ того только, чтоб
отбить у нас кулей десЯть муки.
“ мирской избы сидел на скамье начальник отрЯда и некоторые из его
офицеров. Љругом толпилсЯ народ, а подле самой скамьи стоЯли сержант и
семинарист. “знав в бледном молодом человеке, который в изорванной фризовой
шинели походил более на нищего, чем на русского офицера, старинного своего
знакомца, начальник отрЯда обнЯл по-дружески ђославлева и, пожимаЯ ему руку,
не мог удержатьсЯ от невольного восклицаниЯ:
- Ѓоже мой! как вы переменились!
- Ћн очень был болен, - сказал ‡арецкой.
- ќто заметно. Ђ запретил ли вам лекарь пить вино?
- Њоим лекарем была одна молодость, - сказал с улыбкой ђославлев.
- Ћ! так с этим медиком можно ладить! ќй, †игулин! бутылку вина! Ќе
знаю, хорошо ли: Я еще его не пробовал.
- џ вам порукою, что, хорошо, - сказал один смугловатый и толстый
офицер в черкесской бурке.
- …го везли в Њоскву длЯ ђаппа; а говорЯт, этот лихой генерал также
терпеть не может дурного вина, как не терпит трусов.
- „а где наш сорвиголова? - спросил начальник отрЯда. - ‘тарик есаул?
Ћн отправлЯет пленных в главную квартиру.
- ‘кажи ему, брат, чтоб он поторапливалсЯ: мы здесь слишком близко от
неприЯтелЯ.
Ћфицер в бурке встал и пошел к толпе пленных, которых обезоруживали и
строили в колонну.
- Ќу, православные! - продолжал начальник отрЯда, обращаЯсь к
крестьЯнам, - исполать вам! „а вы все чудо-богатыри! ‘мотрите-ка, сколько
передушили этих буЯнов! ‘лавно, ребЯта, славно!.. и вперед стойте грудью за
веру православную и царЯ-государЯ, так и он вас пожалует и господь бог
помилует.
- ђады старатьсЯ, батюшка! - закричали крестьЯне. - ѓотовы и напредки.
- „а где у вас этот молодец, который с своими ребЯтами отрезал
французов от речки? ЉажетсЯ, он из церковников? —то он - дьЯчок, что ль?
- ‘тудент Џерервинской семинарии, ваше благородие! - сказал семинарист,
сделав шаг вперед.
- Ђ, старый знакомый! - вскричал ‡арецкой, - Ќу вот, бог привел нам
опЯть встретитьсЯ. Џомните ли, господин студент, как Я догнал вас около
Ћстанкина?
- Љак не помнить, господин офицер!
- Ќу что? помогают ли вам комментарии ЉесарЯ, бить французов?
- Љак бы вам сказать, сударь? ‘транное дело! ЉажетсЯ, и Љесарь дралсЯ с
теми же французами, да теперешние-то вовсе на прежних не походЯт, и,
признаюсь, Я весьма начинаю подозревать, что образ войны совершенно
переменилсЯ.
- Ќеужели?
- „а, сударь, да! Љесарь говорит одно, а делаетсЯ совсем другое;
разумеетсЯ, в таком случае experientia est optima magistra - сиречь: опыт -
самый лучший наставник. Љонечно, ум хорошо, а два лучше; plus vident
oculi...
- Џолно, Ђлександр „митрич, не срамись! - шепнул сержант, толкнув
локтем семинариста.
- ‚от и вино! - перервал начальник отрЯда, откупориваЯ бутылку, которую
вместе с серебрЯными стаканами подал ему казачий урЯдник. - Њилости просим,
господа, по чарке вина, за здоровье воина-семинариста.
- Bene tibi! „октум семинаристум! (’вое здоровье! “ченому семинаристу!
(лат.)) - закричал ‡арецкой, выпиваЯ свой стакан.
- Respondebo tibi propinantil (Ћтвечаю тебе тем же! (лат.)) - возразил
семинарист, протЯгиваЯ руку.
- ’о есть, - подхватил начальник отрЯда, - и ваша ученость хочет выпить
стаканчик? Њилости просим! Ќу, что? - продолжал он, обращаЯсь к подходЯщему
офицеру, - наши пленные ушли?
- Ћтправились, - отвечал офицер. - Љ ним в проводники вызвалсЯ один
рыжий мужик, который беретсЯ довести их до нашего войска такими тропинками,
что они не только с французами, но и с русскими не повстречаютсЯ: - Џриказал
ли ты построже, чтоб их дорогой казаки и крестьЯне не обижали?
- Џриказывал. „а ведь на них не угодишь. Џредставьте себе: один из этих
французов, кирасирской поручик, так и вопит, что у него отнЯли - и как вы
думайте что? „еньги? - нет! —асы, вещи? - и то нет! Љакие-то любовные
записочки и волосы! Џоверите ли, почти плачет! Ђ кажетсЯ, славный офицер и
лихо дралсЯ.
- Љак! - вскричал начальник отрЯда, - у этого молодца отнЯли письма и
волосы той, которую он любит? Ђх, черт возьми! да от этого и Я бы взвыл!
ЃеднЯжка! Ђ знаете ли, какой он должен быть славный малый? Ћн любит и дралсЯ
как лев! ‡наете ли, товарищи, что если б этот кирасир не был нашим
неприЯтелем, то Я поменЯлсЯ бы с ним крестами? „а, господа, когда в булатной
груди молодца бьетсЯ сердце, способное любить, то он брат мой! € на что этим
пострелам его любовнаЯ переписка? ќй, †игулин! узнай сейчас, кто обобрал
пленного кирасирского офицера? „еньги и вещи перед ними; но чтоб все его
бумаги были отысканы.
- Ќе извольте беспокоитьсЯ, - сказал семинарист, подаваЯ начальнику
отрЯда вышитый по канве книжник, - Я захватил его из предосторожности -
difti-dentia tempestiva... (военнаЯ предосторожность... (лат.))
- „авай его сюда! - перервал начальник отрЯда.
- €звольте хорошенько рассмотреть, ваше высокоблагородие! Њежду
бумагами могут быть важные документы.
- Ћ, преважные! но только не длЯ нас, - перервал начальник отрЯда,
рассматриваЯ книжник. - Adorable ami... cher Adolphe... (обожаемый друг...
дорогой Ђдольф... (фр.)) Ђ вот и локон волос...
- ЉакаЯ прелесть! - вскричал ‡арецкой, - черные как смоль! - Џортрет!..
„а она в самом деле хороша. ЃеднЯжка! ну как же ему не реветь? †игулин!
садись на конЯ; ты догонишь транспорт и отдашь кирасирскому пленному офицеру
этот бумажник; да постой, Я напишу к нему записку.
Ќачальник отрЯда вынул из кармана клочок бумаги, карандаш и написал
следующее: - "Recevez, monsieur, les effets qui vous sont si chers. Puissent
ils, en vous rappelant l'objet aime, vous prouver que le courage et le
malheur sont respectes en Russie comme ailleurs" (Џримите, милостивый
государь, вещи, которые длЯ вас столь дороги; пусть они, напоминаЯ вам о
предмете любви вашей, послужат доказательством, что храбрость и несчастье
уважаютсЯ в ђоссии точно так же, как и в других странах (фр.)) †игулин!
отдай ему эту записку да смотри не потерЯй бумажника... боже тебЯ сохрани!
ЋтправлЯйсЯ! Ќу, господа! - продолжал начальник отрЯда, обращаЯсь к нашим
приЯтелЯм, - что намерены вы теперь делать? џ, может быть, подвинусь с моим
отрЯдом к ‚Язьме и стану кочевать в тылу у французов; а вы, вероЯтно,
желаете пробратьсЯ к нашей армии?
- „а, - отвечал ‡арецкой, - Я давно уже тоскую о моем эскадроне, а по
‚ладимире, верно, вздыхает наш дивизионный генерал.
- ’ак отправлЯйтесь вслед за пленными. Џотрудитесь, ‚ладимир ‘ергеевич,
выбрать любую лошадь из отбитых у неприЯтелЯ, да и с богом! Ќе надобно
терЯть времени; догонЯйте скорее транспорт, над которым, ‡арецкой, вы можете
принЯть команду: Я пошлю с вами казака.
Ќаши приЯтели, распростЯсь с начальником отрЯда, отправились в дорогу
и, догнав в четверть часа пленных, были свидетелЯми восторгов кирасирского
офицера. ЏокрываЯ поцелуЯми портрет своей любезной, он повторЯл: "Ѓоже мой,
боже мой! кто бы мог подумать, чтоб этот казак, этот варвар имел такую
душу!.. Ћ, этот русской достоин быть французом! Il est Francais dans l'ame!"
(Ћн француз в душе! (фр.))
Ћстальную часть днЯ и всю ночь пленные, под прикрытием тридцати казаков
и такого же числа вооруженных крестьЯн, шли почти не отдыхаЯ. Џеред
рассветом ‡арецкой сделал привал и послал в ближайшую деревню за хлебом; в
полчаса крестьЯне навезли всЯких съестных припасов. Џокормив и своих и
неприЯтелей, ‡арецкой двинулсЯ вперед. ‚скоре стали им попадатьсЯ наши
разъезды, и часу в одиннадцатом утра они подошли наконец к аванпостам
русского авангарда.

ѓ‹Ђ‚Ђ IX

“знав на аванпостах, что полк ‡арецкого стоит биваками в первой линии
авангарда, наши приЯтели пустились немедлЯ его отыскивать. ’рудно было
описать радость и удивление сослуживцев ‡арецкого и ђославлева, когда они
Явились перед ними в своих маскарадных костюмах. ‚ыходцев с того света не
закидали бы таким множеством вопросов, как наших друзей, которые были в
Њоскве и видели своими глазами все, что там делаетсЯ. Ћфицеры на радостЯх
затеЯли пирушку: самовар закипел, пошла попойка, Явились песельники и
грЯнули хором авангардную песню, сочиненную одним из наших воинов-поэтов.
ЏостукиваЯ стаканами, офицеры повторЯли с восторгом первый куплет ее:
‚спомним, братцы, россов славу
€ пойдем врагов разить!
‡ащитим свою державу:
‹учше смерть - чем в рабстве жить!

…два оправившийсЯ от болезни, ђославлев не мог подражать своим
товарищам, и, в то времЯ как они веселились и опоражнивали стаканы с пуншем,
он подсел к двум заслуженным ротмистрам, которые также принимали не слишком
деЯтельное участие в шумной радости других офицеров.
- Ќу что вы, господа, поделываете с французами? - спросил ђославлев.
- „а покамест ничего! - отвечал один из них, закручиваЯ свои густые с
проседью усы.
- Њы стоим друг против друга, на передовых цепЯх от скуки
перестреливаютсЯ; иногда наши казаки выезжают погарцевать в чистом поле,
рисуютсЯ, тратЯт даром зарЯды, поддразнивают французов: вот и все тут.
- Ђ никто так их не дразнит, как наш удалой авангардный начальник! -
подхватил другой ротмистр, помоложе первого. - Ћн каждый день, так - длЯ
моциону, прогуливаетсЯ вдоль неприЯтельской цепи.
- „а ему там только и весело, где свистЯт пули, - перервал старый
ротмистр. - ‚сЯкой раз его встречают и провожают с пальбою; а он все-таки
целехонек. Ќу, правду он говорит, что его и смерть боитсЯ.
- Џротив нас командует Њюрат, - сказал другой ротмистр, - также
молодец! Ќе знаю, каково он представлЯет королЯ у себЯ во дворце, но в деле,
а особливо в кавалерийской атаке, дьЯвол! - так все и ломит. Ќечего сказать,
боек и он, а все за нашим графом не угонЯетсЯ. џ слышал, что на этих днЯх
Њюрату вздумалось под выстрелами русских часовых кушать кофе. Ќа ту пору
граф выехал также за нашу цепь; пули посыпались на него со всех сторон, но
не помешали ему заметить удальство неаполитанского королЯ. "Ѓог мой! -
вскричал он, - что это? “ж не хочет ли Њюрат удивить русских?.. ‘тол и
прибор! Я здесь обедаю". Ќе знаю, правда ли, только это очень на него
походит.
- Ђ можете ли вы мне сказать, господа, - спросил ђославлев, - где
теперь полковник ‘урской?
- ‡десь, - отвечал старый ротмистр.
- ’ак он уж не служит при главном штабе?
- џ думаю, он скоро нигде служить не будет.
- Љак?
- „а, вчера он приехал с приказаниЯми к нашему авангардному начальнику,
обедал у него и потом отправилсЯ вместе с ним прогуливатьсЯ вдоль нашей
цепи; какаЯ-то шальнаЯ пулЯ попала ему в грудь, и если доктора говорЯт
правду, так он не жилец.
- Ђх, боже мой! - вскричал ђославлев, - сделайте милость, господа,
скажите, где мне его отыскать?
- Ћн должен быть в обозе, вон за этим лесом, - сказал старый ротмистр.
- „а постойте, - продолжал он, - вас в этом нарЯде примут за
маркитанта: наденьте хоть мою шинель.
ђославлев накинул шинель ротмистра и отправилсЯ к тому месту, где был
расположен обоз нашего авангарда. ЏовстречавшийсЯ с ним полковой фельдшер
указал ему на низкую избенку, котораЯ, вероЯтно, уцелела оттого, что стоЯла
в некотором расстоЯнии от большой дороги. ђославлев подошел к избе в ту
самую минуту, как выходил из нее лекарь.
- —то полковник? - спросил он. ‹екарь пожал плечами.
- €так, нет никакой надежды?
- Ќикакой! ‚прочем, он в полной памЯти и всех узнает - пожалуйте!..
ђославлев вошел в избу. ‚ переднем углу на лавке лежал раненый. ‚се
признаки близкой смерти изображались на лице умирающего, но кроткой взор его
был Ясен и покоен.
- ќто ты, ђославлев? - сказал он едва слышным голосом. - Љак Я рад, что
могу еще хоть раз поговорить с тобою. ‘адись!
- Ќо Я думаю, вам запрещено говорить? - сказал ђославлев.
- „а, было запрещено вчера, а сегоднЯ Я получил разрешение.
- Џоэтому вы чувствуете себЯ лучше?
- Ћ, гораздо! Я через несколько часов умру.
- Ќет! - вскричал ђославлев, - не может быть... Я не хочу верить...
- —тоб старый твой приЯтель мог умереть? - перервал с улыбкою ‘урской.
- ‚ самом деле, это невероЯтно!
- Ќо вы так спокойны?..
- „а о чем же мне беспокоитьсЯ? ’ы, верно, знаешь, кто сказал: "Џридите
вси труждающие, и аз успокою вас". Ђ Я много трудилсЯ, мой друг! „олго был
игралищем всех житейских непогод и, видит бог, устал. ‚сю жизнь боролсЯ с
страстЯми, редко оставалсЯ победителем, грешил, гневил бога; но всегда с
детской любовию лобызал руку, менЯ наказующую, - так чего же мне боЯтьсЯ? џ
иду к отцу моему!
‘урской замолчал. Ќесколько минут ђославлев смотрел, не говорЯ ни
слова, на это кроткое, спокойное лицо умирающего христианина.
- Ѓоже мой! - вскричал он наконец, - что сказал бы неверующий, если б
он так же, как Я, видел последние ваши минуты?
- Ћн сказал бы, мой друг, - перервал ‘урской, - что Я в сильном бреду;
что легковерное малодушие свойственно детЯм и умирающим; что уверенность в
лучшей жизни есть необходимое следствие недостатка просвещениЯ; что Я
человек запоздалый, что Я нейду вслед за моим веком. Ћ мой друг! гордость и
самонадеЯнность найдут всегда тысЯчи способов затмить истину. Ќет,
ђославлев! один бог может смЯгчить сердце неверующего. џ сам был молод, и
часто сомнение, как лютый враг, терзало мою душу; рассудок обдавал ее
холодом; Я читал, искал везде истины, готов был ехать за нею на край света и
нашел ее в самом себе! „а, мой друг! что значат все рассуждениЯ, трактаты,
опровержениЯ, доводы, все эти блестки ума, перед простым, безотчетным
убеждением того, кто верует? ‚се, что непонЯтно длЯ нашего земного рассудка,
- так чисто, так Ясно длЯ души его! Ћна видит, осЯзает, верует, тогда как
мы, с бедным умом нашим, бродим в потемках и, желаЯ достигнуть света, час от
часу становимсЯ слепее...
‘урской остановилсЯ; силы его приметным образом ослабевали.
- Ќесчастные! - продолжал он после короткого молчаниЯ, - если б они
знали, чего им стоит их утешенное самолюбие? Љто укреплЯет их в бедствии?
Љого благодарЯт они в минуту радости? Ѓедные, жалкие сироты! они отреклись
добровольно от отца своего, заключили жизнь в ее тесные, земные пределы. Ђх,
их сердца, иссушенные гордостию и неверием, не испытают никогда этой чистой,
небесной любви, этого неизъЯснимого спокойствиЯ души... ты понимаешь менЯ,
ђославлев!.. Ѓездушный противник веры, отрицающий все неземное, не может
любить; кто любит, тот верует; а ты любил, мой друг!
‘урской остановилсЯ; дыхание его сделалось чаще, прерывистее; он взЯл
за руку ђославлева.
- „а, ‚ладимир ‘ергеевич, - сказал он, - Я умираю спокойно; одна только
мысль тревожит мою душу...
- € светлый взор умирающего помрачилсЯ, а на бледном челе изобразились
сердечнаЯ грусть и беспокойство.
- —то станетсЯ с нашей милой родиной? - продолжал он. - Ќеужели господь
нас не помилует? Ќеужели попустит он злодеЯм надругатьсЯ над всем, что длЯ
нас свЯто, и сгубит до конца землю русскую? Ђх, мой друг! если б
непреклонное правосудие было, прибежищем нашим, то Я потерЯл бы всю надежду.
Ќе сами ли мы хотели быть рабами тех, коим поклонЯлись, как идолам?
ЌасмехаЯсь над добродушием наших предков - которые при всем невежестве своем
были люди, - не добивались ли мы чести называтьсЯ обезьЯнами французов? ‚от
они, наши образцы и наставники! ‚от эти французы, у которых мы до сих пор
умели перенимать только то, что достойно порицаниЯ! Ќам ли прибегать к
правосудию небесному? Ќет! одно милосердие божие может спасти нас. Ђх,
ђославлев! длЯ него Я не умер годом прежде! џ не унес бы с собою в могилу
ужасной мысли, что, может быть, русские будут рабами иноземцев, что кровь
наших воинов будет литьсЯ не за отечество, что они станут служить не
русскому царю! Ћ, эта мысль отравлЯет последние мои минуты! —увствую, мой
друг, что Я грешу пред господом: что слишком еще привЯзан к моему земному
отечеству. †елал бы победить это чувство, но оно так сильно, так свЯзано с
моею жизнию... а Я жив еще! Ћтечество!.. ђоссиЯ!.. Џусть судит менЯ господь!
но Я чувствую, что даже и там не перестану быть русским.
„вери отворились, и полковой свЯщенник вошел в избу.
- ’еперь ступай, ‚ладимир ‘ергеевич! - сказал ‘урской, - зайди ко мне
опЯть часа через два; быть может, ты менЯ не застанешь, но Я все-таки не
прощаюсь с тобою. џ знаю твою душу, ђославлев: рано или поздно, а мы
увидимсЯ. €так, до свиданьЯ, Њой друг!
‘лучалось ли вам провожать приЯтелЯ, который после долгого отсутствиЯ
возвращаетсЯ наконец на свою родину? ‚ам грустно с ним расстатьсЯ; но если
вы точно его любите, то поневоле улыбаетесь сквозь слезы, воображаЯ, как
весело будет ему обнЯть жену и детей, увидеть снова дом отцов своих и
отдохнуть в нем от всех трудов утомительной и скучной дороги. ’очно то же
чувствовал ђославлев, прощаЯсь с своим другом. Љакое-то грустное и вместе
приЯтное чувство, наполнЯло его душу; слезы градом катились по лицу его, но
сердце было совершенно спокойно. ЋтойдЯ от избы, он пустилсЯ прЯмо полем к
тому месту, где чернелись биваки передовой линии. Љогда ђославлев стал
подходить к балагану, в котором офицеры праздновали его возвращение, ему
попалсЯ навстречу ‡арецкой.
- Ђга, беглец! - закричал он, увидЯ ђославлева, - разве этак порЯдочные
люди делают? Њы пьем за твое здоровье, а ты дал тЯгу!
- ’ы знаешь, мой друг, Я много пить не люблю.
- Ђ Я и люблю, да не могу: тотчас голова закружитсЯ. џ вышел немного
проветритьсЯ. „а, кстати! ѓраф сейчас поехал на передовую цепь; пойдем и мы
туда.
- Џожалуй, пойдем.
- Џравда, по нас будут стрелЯть, да, верно, не попадут.
- Ќе беда, если и попадут, мой друг.
- Ђ! да ты опЯть захандрил! Џойдем скорей, ‚ладимир: Я заметил, что под
пулЯми ты всегда становишьсЯ веселее.
Њиновав биваки передовой линии, они подошли к нашей цепи. ‚переди ее,
на одном открытом и несколько возвышенном месте, стоЯл окруженный офицерами
русской генерал небольшого роста, в звездах и в треугольной шлЯпе с высоким
султаном. Љазалось, он смотрел с большим вниманием на одного молодцеватого
французского кавалериста, который, отделись от неприЯтельской цепи, ехал
прЯмо на нашу сторону впереди нескольких всадников, составлЯющих,
по-видимому, его свиту.
- Љак Я рад, - сказал ђославлев, смотрЯ на русского генерала, - что
увижу наконец вблизи нашего ЃаЯрда. Џредставь себе, мне до сих пор не
удалось ни разу хорошенько его рассмотреть!
- „а, его надобно видеть во времЯ дела, - перервал ‡арецкой, - а если
так, то он покажетсЯ тебе весьма обыкновенным человеком. Ћн не красавец, не
молодец собою и даже неловок, а взглЯни на него, когда он в самом пылу
сражениЯ летает соколом вдоль рЯдов своего бесстрашного авангарда, когда
один взглЯд его, одно слово воспламенЯет души всех солдат. “ченик и
сослуживец ‘уворова, он обладает, подобно ему, счастливым даром увлекать за
собою сердца русских воинов: указывает им на батарею - и она взЯта; дарит их
неприЯтельскими колоннами - и они истреблены. Ќо что это? никак,
парламентер? ‚идишь этих французов? Ћни едут прЯмо на нас. Џойдем поближе.
ђославлев и ‡арецкой смешались с толпою офицеров, которые окружали
начальника авангарда. Њеж тем французы медленно приближались к тому месту,
где стоЯл русской генерал. ‚переди ехал видный собою мужчина на сером
красивом коне; черные, огненные глаза и густые бакенбарды придавали
мужественный вид его прекрасной и открытой физиономии; но в то же времЯ
золотые серьги, распущенные по плечам локоны и вообще какаЯ-то не мужскаЯ
щеголеватость составлЯла самую чудную противуположность с остальною частию
его воинственного нарЯда, и без того отменно странного. Ћн был в куртке
готического покроЯ, с стоЯчим воротником, на котором блистало генеральское
шитье; надетаЯ немного набок польскаЯ шапка, украшеннаЯ пуком страусовых
перьев; пунцовые гусарские чихчиры и богатый персидский кушак; желтые
ботинки посыпаннаЯ бриллиантами турецкаЯ саблЯ; французское седло и всЯ
остальнаЯ сбруЯ азиатскаЯ; вместо чепрака тигроваЯ кожа, одним словом: весь
нарЯд его и убор лошади составлЯли такое странное смешение азиатского с
европейским, древнего с новейшим, мужского с женским, что ‡арецкой не мог
удержатьсЯ от невольного восклицаниЯ и сказал вслух:
- Љой черт! что это за герольда (вестника (нем.)) выслали к нам
французы? “ж нет ли у них конных тамбурмажоров?
- —то вы? - шепнул один из адъютантов русского генерала, - это Њюрат.
- Љак? Ќеаполитанский король?
- „а.
- •орошо же ему так дурачитьсЯ; вздумал бы этак пошалить наш брат,
простой офицер...
- ’ак его бы посадили в сумасшедший дом, разумеетсЯ! Ќо тише: он
слезает с лошади; вот и граф к нему подошел... Џодойдемте и мы поближе. Ќаш
генерал не дипломат и любит вслух разговаривать с неприЯтелем.
‡арецкой и ђославлев подошли вместе с адъютантом к русскому генералу в
то времЯ, как он после некоторых приветствий спрашивал Њюрата о том, что
доставило ему честь видеть у себЯ в гостЯх его королевское величество?
- ѓенерал! - сказал Њюрат, - известны ли вам поступки ваших казаков?
Ћни стрелЯют по фуражирам, которых Я посылаю в разные стороны; даже
крестьЯне ваши при их помощи убивают наших отдельных гусар.
- џ очень рад, - отвечал русской генерал, - что казаки в точности
исполнЯют мои приказаниЯ; мне также весьма приЯтно слышать из уст вашего
величества, что крестьЯне наши показывают себЯ достойными имени русских.
- Ќо это совершенно противно принЯтым повсюду обыкновениЯм, и если это
продолжитсЯ, то Я буду вынужден посылать целые колонны длЯ прикрытиЯ моих
фуражиров.
- ’ем лучше, ваше величество. Ћфицеры мои жалуютсЯ, что уже три недели
ничего не делают: они горЯт желанием брать пушки и знамена.
- Ќо к чему старатьсЯ раздражать друг против друга два народа,
достойные во всех отношениЯх взаимного уважениЯ?
- џ и офицеры мои всегда готовы оказывать вашему величеству
всевозможные знаки почтениЯ; но фуражиров ваших всегда будем брать в плен и
всегда разбивать колонны, которые вы станете посылать длЯ их прикрытиЯ.
Њюрат нахмурилсЯ и, помолчав несколько времени, сказал с досадою:
- ѓенерал! неприЯтелЯ не бьют словами; взглЯните на карту: вы увидите
занЯтые нами у вас провинции и то, куда мы зашли.
- Љарл „венадцатый заходил еще далее, - отвечал спокойно русской
генерал, - он был в Џолтаве.
- Ќо мы всегда оставались победителЯми, - сказал с гордым взглЯдом
Њюрат.
- ‚сегда? ђусские сражались только при Ѓородине.
- „а, и после этого сражениЯ мы взЯли Њоскву.
- €звините, ваше величество! Њосква была оставлена.
- Љак бы то ни было, но мы владеем вашей древней столицею.
- ’ак, ваше величество! и эта мысль мучительна длЯ всЯкого русского!
ќто величайшаЯ жертва, принесеннаЯ нами длЯ спасениЯ отечества, и мы
начинаем уже пользоватьсЯ выгодами, происходЯщими от этого пожертвованиЯ.
- ‚ыгодами? Љакими?
- Њне известно, что Ќаполеон посылал генерала ‹ористона к нашему
главнокомандующему длЯ переговоров о мире; Я знаю, что ваши войска должны
довольствоватьсЯ в течение двух и более суток тем, что едва достаточно длЯ
прокормлениЯ их в одни сутки...
- ќти известиЯ совершенно ложны, - перервал Њюрат.
- џ знаю, - продолжал хладнокровно русской генерал, - что король
Ќеаполитанский приехал ко мне просить пощады своим фуражирам и завести род
переговоров, чтоб успокоить хотЯ несколько своих солдат.
- €звините! - перервал Њюрат, стараЯсь скрывать свою досаду и смущение,
- Я посетил вас совершенно случайно: мне хотелось только открыть вам
происходЯщие у вас злоупотреблениЯ; неустройство большое несчастие длЯ
армии: оно ослаблЯет ее.
- Ќо в таком случае, - возразил с улыбкою русской генерал, - вашему
величеству надлежало бы поощрЯть нас к этому. Џрекрасное неустройство,
которым мы истреблЯем французских фуражиров!
- ‚прочем, генерал! вы ошибаетесь насчет нашего положениЯ. Њосква всем
достаточно снабжена: мы ожидаем бесчиследных подкреплений, которые к нам,
идут.
- Ќо неужели, ваше величество, думаете, что мы далее от наших
подкреплений, чем вы от своих?
Њюрат снова замолчал. ‘мущение его становилось час от часу заметнее; он
перебирал концы своего богатого кушака, поглЯдывал с рассеЯнным видом на все
стороны и решилсЯ наконец объЯвить, что приехал жаловатьсЯ на наших
аванпостных начальников.
- џ отдаюсь на ваше правосудие, генерал! - сказал он, - ваши солдаты
дважды стрелЯли по нашим парламентерам.
- „а мы и слышать о них не хотим, - отвечал русской генерал. - Њы
желаем сражатьсЯ, а не переговоры вести. €так, примите ваши меры...
- Љак, сударь? - вскричал Њюрат, - поэтому и Я здесь не в безопасности?
- ‚аше величество на многое отважитесь, если в другой раз захотите сюда
приехать; но сегоднЯ Я буду иметь честь сам проводить вас до ваших
аванпостов. ѓей, лошадь!
- Џризнаюсь, Я никогда не слыхивал о таком образе войны! - сказал с
досадою Њюрат.
- Ђ Я думаю, что слышали, - возразил русской генерал, садЯсь на лошадь.
- Ќо где же?
- ‚ €спании.
- Ќу, - сказал ђославлев, смотрЯ вслед за уезжающим Њюратом, - напрасно
же его величество изволил трудитьсЯ...
- ‡наешь ли, что он мне теперь напомнил? - перервал ‡арецкой. -
‹афонтень рассказывает об одной бесхвостой лисице...
- Ђ ведь это хорошаЯ примета, - сказал ђославлев, - когда волки
становЯтсЯ лисицами?..
- ’ак, видно, догадалась, что повали в западню, - примолвил ‡арецкой. -
Ќу что, ‚ладимир, - продолжал он, - не отправитьсЯ ли нам пообедать чем бог
послал?
- ‘тупай, мой друг! а Я зайду на минуту проведать ‘урского.
ђославлев застал еще в живых своего умирающего друга; но он не мог уже
говорить. ‘покойно, с тихою улыбкою на устах закрыл он навек глаза свой.
Џоследний вздох его был молитвою за милую родину!

* —Ђ‘’њ —…’‚…ђ’Ђџ ѓ‹Ђ‚Ђ I *

Њы не можем и не должны описывать всех подробностей Ћтечественной войны
1812 года. ђоман не историЯ. Ќо порЯдок нашего повествованиЯ требует, чтоб
мы, хотЯ в коротких словах рассказали, что делалось в ђоссии до того
времени, когда нам можно будет вывести снова на сцену и заставить говорить
действующие лица этой повести. ‚сем известно, как Ќаполеон оставил Њоскву;
но не все еще уверены, что он поневоле должен был отступить по ‘моленской
дороге. —то ж могло заставить Ќаполеона идти назад, через места, совершенно
опустошенные войною, и, следовательно, уморить, наверное, голодной смертию
свое войско? —то?.. ‚се, что вам угодно. Ќаполеон сделал это по упрЯмству,
по незнанию, даже по глупости - только непременно по собственной своей воле:
ибо, в противном случае, надобно сознатьсЯ, что русские били французов и что
под Њалым џрославцем не мы, а они были разбиты; а как согласитьсЯ в этом,
когда французские бюллетени говорЯт совершенно противное? Ќо если мы никогда
не били неприЯтелЯ, то отчего же погибла всЯ армиЯ Ќаполеона? €, боже мой!..
а мороз-то на что? ’ак говорит сам Ќаполеон, так говорЯт почти все
французские писатели; а есть люди (мы не скажем, к какой они принадлежат
нации), которые полагают, что французские писатели всегда говорЯт правду -
даже и тогда, когда уверЯют, что в ђоссии нет соловьев; но есть зато фрукт
величиною с вишню, который называетсЯ арбузом; что русские происходЯт от
татар, а венгерцы от славЯн; что Љавказские горы отделЯют …вропейскую ђоссию
от Ђзиатской; что у нас знатных людей обыкновенно венчают архиереи; что
ниема глебониш пописко рюскоф - самаЯ употребительнаЯ фраза на чистом
русском Языке; что название славЯн происходит от французского слова esclaves
(рабы.) и что, наконец, в 1812 году французы били русских, когда шли вперед,
били их же, когда бежали назад; били под Њосквою, под ’арутиным, под
Љрасным, под Њалым џрославцем, под Џолоцком, под Ѓорисовым и даже под
‚ильною, то есть тогда уже, когда некому нас было бить, если б мы и сами
этого хотели. €так, не вступаЯ по сему предмету ни в какие споры с людьми,
которые стоЯт в том,
—то всЯкой логике сильнее ”ранцуза милого слова! -
мы скажем только, что неприЯтель оставил Њоскву 10 октЯбрЯ, прогостив в
ней месЯц и восемь дней. Ќаполеон, прощаЯсь навсегда с древней столицею
ђоссии, велел подорвать Љремль. ќто варварское, достойное средних времен
приказание было выполнено. ‚ военном отношении Њосковской Љремль нельзЯ
назвать не только крепостию, но даже простым укрепленным лагерем;
следовательно, разорение его не могло ни в каком случае быть полезным длЯ
французов; а разорЯть что бы то ни было, без всЯкой пользы и длЯ себЯ и длЯ
других, свойственно только варварам и сумасшедшим. Њы представлЯем
безусловным обожателЯм Ќаполеона оправдать чем-нибудь этот вандальской
поступок; вероЯтно, они откроют какие-нибудь гениальные причины, побудившие
императора французов к сему безумному и детскому мщению; и трудно ли этим
господам доказать такую безделку, когда они математически доказывают, что
Ќаполеон был не только величайшим военным гением, в чем, никто с ними и не
спорит, но что он в то же времЯ мог служить образцом всех гражданских и
семейственных добродетелей, то есть: что он был добр, справедлив и даже...
чувствителен!!!
‘делав несколько неудачных попыток, чтобы прорватьсЯ в богатейшие
провинции ђоссии, расстроенный, сбитый с толку знаменитым фланговым маршем
нашего бессмертного кнЯзЯ ‘моленского, Ќаполеон должен был поневоле
отступить по той же самой дороге, по которой шел к Њоскве.
Њы не станем исчислЯть: всех неизъЯснимых бедствий, постигших французов
во времЯ сего гибельного отступлений. € какое перо опишет это быстрое и
вместе медленное истребление нескольких сот тысЯч воинов, привыкших
побеждать или умирать с оружием в руках на поле чести, но незнакомых еще с
ужасами беспорЯдочного отступлениЯ? Љакое описание может дать хотЯ слабое
понЯтие о целых тысЯчах людей полузамерзших, не имеющих человеческого
образа, готовых пожирать друг друга? Ќет! надобно было слышать эти дикие
вопли, этот отвратительный, охриплый вой людей, умирающих от голода; надобно
было видеть этот безумный, неподвижный взор какого-нибудь старого солдата,
который, сидЯ на груде умерших товарищей, воображал, что он в Џариже, и
разговаривал вслух с детьми своими. Ќадобно было все это видеть и привыкнуть
смотреть на это, чтоб постигнуть наконец, с каким отвращением слушает
похвалы доброму сердцу и чувствительности императора французов тот, кто был
свидетелем сих ужасных бедствий и знает адское восклицание Ќаполеона:
"солдаты?.. и, полноте! поговоримте-ка лучше о лошадЯх!" (’ак отвечал
Ќаполеон одному из генералов, который стал ему докладывать о бедственном
положении его солдат. Њожет быть, этот анекдот несправедлив; но, прочтЯ со
вниманием всю политическую и военную жизнь Ќаполеона, как не скажешь si non
e vero е ben trovato <если неверно, то хорошо придумано (ит.)>. - Џрим.
Ђвтора). - Џереправа через Ѓерезину довершила гибель неприЯтелЯ: сам
Ќаполеон едва успел спастись, но зато последнЯЯ надежда французской армии,
корпус ЌеЯ, был совершенно разбит. Џосле сражениЯ под Ѓорисовым отступление
французов превратилось в настоЯщее бегство. –елые колонны, побросав оружие,
спешили спасатьсЯ от холодной смерти и казаков куда ни попало. Ќаши войска
почти без всЯкого сопротивлениЯ занЯли ‚ильну, и вскоре потом исполнились
слова русского государЯ: ни одного вооруженного врага не осталось в пределах
его царства. Ќо он не положил меча, а поднЯл его снова длЯ спасениЯ народов
всей …вропы. Ќаполеон, без войска, один, пробираЯсь беглецом во ”ранцию, все
еще был владыкою всей ѓермании. Ќаши летучие отрЯды, преследуЯ, остатки
бегущего неприЯтелЯ, перешли за границу. €х присутствие оживотворило все
сердца; храбрые пруссаки восстали первые, и когда спустЯ несколько месЯцев
надменный завоеватель, с местью в сердце, с угрозой на устах,
предводительствуЯ новым войском, ЯвилсЯ опЯть на берегах ќльбы, то тщетно
уже искал рабов, покорных его воле: везде встречали его грудью свободные
сыны ѓермании, их радостные восклицаниЯ и наши волжские песни гремели там,
где некогда раздавались победные крики его войска и вопли угнетенных
народов.
ѓенерал, при котором служил ђославлев, перейдЯ за границу,
присоединилсЯ с своей дивизиею к войскам, назначенным длЯ осады „анцига, а
полк ‡арецкого осталсЯ по-прежнему в авангарде русской большой армии. ‘
большим горем простились наши друзьЯ.
- Џослушай, ‚ладимир! - сказал ‡арецкой, обнимаЯ в последний раз
ђославлева, - говорЯт, что в „анциге тысЯч тридцать гарнизона, а что всего
хуже - этим гарнизоном командует молодец ђапп, так вы не скоро добьетесь
толку и простоите долго на одном месте. џ буду к тебе писать, а ты не
беспокойсЯ. Џо всему видно, что наша большаЯ армиЯ не будет отдыхать на
лаврах, а отправитсЯ прЯмой дорогой... Ђх, братец! то-то бы славно, визит за
визит! Љакое бы письмо Я написал тебе из Џарижа! Ќу прощай, мой друг! да
смотри - не хандри; сделайсЯ по-прежнему нашим братом весельчаком, влюбись в
какую-нибудь немецкую арлотту, так авось русскаЯ Џолина выдет у тебЯ из
головы.
- ЌесчастнаЯ! - сказал ђославлев, - где она теперь?
- ѓде? …сли осталась в Њоскве, то, вероЯтно, жива, если же, на беду,
потащилась за своим мужем...
- Ћ, без всЯкого сомнениЯ! ’ы не знаешь, к чему способна эта
необыкновеннаЯ женщина: она скорей рассталась бы с своим мужем, если б он
был счастлив. ‚сем пожертвовать тому, кого она любит, делить его страданиЯ,
умереть вместе с ним мучительной смертию, одним словом: все то, что длЯ
другой женщины было бы высочайшей степенью самоотвержениЯ, - так
обыкновенно, так легко длЯ Џоливы! …сли ей удастсЯ облегчить хотЯ на минуту
мучениЯ своего друга, то она станет благословлЯть судьбу - благодарить бога
за все свои страданиЯ! Ђх, мои друг! длЯ чего не суждено ей было
принадлежать мне?
- Џолно, братец! перестань об этом думать. Љонечно, жаль, что этот
француз приглЯнулсЯ ей больше тебЯ, да ведь этому помочь нельзЯ, так о чем
же хлопотать? Џрощай, ђославлев! †ди от менЯ писем; да, в самом деле,
поторопись влюбитьсЯ в какую-нибудь немку. ѓоворЯт, они все
пресантиментальные, и если у тебЯ не пройдет охота вздыхать, так, по крайней
мере, будет кому поплакать вместе с тобою. Ќу, до свиданьЯ, ‚ладимир!
ЌачинаЯ снова нашу повесть, доведенную нами до перехода русских за
границу, мы должны предуведомить читателей, что действие происходит уже в
ноЯбре месЯце 1813 года, под стенами „анцига, осажденного русским войском, в
помощь которому прикомандировано было несколько батальонов прусского
ландвера, или ополчениЯ.

ѓ‹Ђ‚Ђ II

Ќемцы называют Ќерунгом узкую полосу земли, котораЯ, идЯ от самого
„анцига, вдаетсЯ длинным мысом в залив Ѓалтийского морЯ, известный в
ѓермании под названием ”риш-ѓафа. ќтот клочок земли, окруженный с трех
сторон морем и покрытый зеленеющими садами, посреди которых мелькают
красивые деревенские усадьбы, походит с первого взглЯда на узорчатую ленту,
котораЯ, как будто бы опоЯсываЯ весь залив и становЯсь час от часу бледнее,
исчезает наконец из глаз, сливаЯсь вдали с туманным горизонтом, на краю
которого белеютсЯ высокие колокольни прусского городка Џилау. Ќебольшой
артиллерийской парк и отрЯд русского войска, состоЯщий из одной сильной
пехотной роты, расположены были на этом мысе в деревеньке, окруженной со
всех сторон садами. ЌаходЯсь позади всех наших линий и верстах в пЯти от
траншей, коими обхвачены были все передовые укреплениЯ неприЯтельские, сей
резервный отрЯд смотрел за тем, чтоб деревенские жители не провозили морем в
осажденный город съестных припасов, в которых гарнизон давно уже нуждалсЯ.
‚ просторном доме одного богатого ландсмана (зажиточный крестьЯнин,
имеющий собственную землю. - Џрим. автора.), посреди светлой комнаты,
украшенной необходимыми длЯ каждого зажиточного крестьЯнина старинными
стенными часам, широкою резною кроватью и огромным сундуком из орехового
дерева, сидели за налощенным дубовым столом, составлЯющим также часть
наследственной мебели, артиллерийской поручик ‹енской, приехавший навестить
его уланской ротмистр ‘борской и старый наш знакомец, командир пехотной роты
капитан ‡арЯдьев. Џеред ними в нескольких красивых фаЯнсовых блюдах
поставлен был весьма опрЯтно и разнообразно приготовленный картофель.
ЋгромнаЯ кружка с пивом и высокие стеклЯнные стаканы занимали остальную
часть стола.
- Ќе угодно ли покушать? - сказал, улыбаЯсь, ‘борской, подвигаЯ к
‹енскому новое блюдо, которое хозЯйка дома с вежливою улыбкою поставила на
стол.
- ’ьфу, пропасть! - вскричал с досадою ‹енской. - ‚ареный картофель,
печеный картофель! жареный картофель!.. „а будет ли конец этому проклЯтому
картофелю?
- Ђ тебе бы хотелось так, как у нас в Џетербурге, у †искара, кусок
хорошего бивстекса?.. Ќе правда ли? Љотлету с трюфелЯми?.. ‘оте-де-желинот?
(ђагу из рЯбчиков? (фр.))
- ќх, полно, братец! не дразни. „а неужели и сегоднЯ не приедут с
провиантом из „ершау? ‚от уж третий день, как мы здесь на пище свЯтого
ЂнтониЯ.
- ’ак что ж? - сказал хладнокровно капитан ‡арЯдьев, который, опорожнив
глубокую тарелку с вареным картофелем, закурил спокойно свою корневую
трубку. - Ћно и кстати: о спажинках на свЯтой ђуси и волею постЯтсЯ.
- Ћ спажинках? —то за спажинки? - спросил ‘борской.
‡арЯдьев перестал курить и, взглЯнув с удивлением на ‘борского,
повторил:
- —то за спажинки?.. Ќеужели ты не знаешь?.. „а бишь виноват!.. совсем
забыл: ведь вы, кавалеристы, народ модный, воспитанный, шаркуны! ‚от кабы Я
заговорил с тобой по-французски, такты бы каждое слово понЯл... “ нас на
ђуси зовут спажинками успенской пост.
- Ђ все это проклЯтые французы! - перервал ‹енской. - ‚ последнюю
вылазку кругом нас обобрали, разбойники! Џо их милости во всей нашей деревне
не осталось двух куриц налицо.
- „а! был на их улице праздник, - примолвил ‘борской, - побуЯнили
порЯдком! ‡ато теперь притихли, голубчики: не смеют носа показать из
крепости.
- Ќе смеют? - а проходит ли хотЯ одна ночь, чтоб они не тревожили наши
аванпосты?
- „а это все проказит... тот... как бишь его? ну вот тот...черт его
побери...
- амбюр?
- „а, да! амбюр. ѓоворЯт, что он изо всего гарнизона выбрал себе сотню
таких же сорванцов, как он сам, и назвал их la compaqnie infernale...
- Љак? - спросил ‡арЯдьев. - La compagnie infernate, то есть: адскаЯ
рота.
- Ђх они самохвалишки! ЂдскаЯ рота. ЏомнитсЯ, они называли гренадерские
полки, которыми командовал “динот, также адскою дивизиею; однако ж под
ЉлЯстицами, а потом под Џолоцком...
- —то? чай, дурно дрались? - спросил насмешливо ‘борской. - „рались-то
хорошо, а все-таки Џолоцка не отстоЯли. —то они, запугать, что ль, нас
хотЯт? ЂдскаЯ рота!..
- Ђ нечего сказать, - перервал ‘борской, - этот амбюр молодец? € черт
его знает, как он всегда вывернетсЯ? Ћткуда ни возьметсЯ с своей ротою,
накутит, намутит, всех перетревожит, да и был таков!
- Ђ кто такой этот амбюр? - спросил ‹енской.
- ђазумеетсЯ - французской офицер.
- Џехотинец?
- €! что ты? верно, кавалерист.
- Ђ почему не пехотный? - спросил ‡арЯдьев.
- Џочему?.. почему?.. ‚о-первых, потому, что ђославлев, которого
посылали из главной квартиры парламентером в „анциг, видел его в гусарском
мундире...
- ’ак поэтому он и кавалерист? - возразил ‡арЯдьев. - „а разве у этих
французов есть какаЯ-нибудь форма? Љто как хочет, так и одевайсЯ.
ЌасмотрелсЯ Я на эту вольницу: у одного на мундире шесть пуговиц, у другого
восемь; у этого портупеЯ по мундиру, у того под камзолом; ну вовсе на
военных не походЯт. ЏоглЯдел бы Я на их ученье - то-то, чай, умора! Ђ уж как
они ретировались из Њосквы - господи боже мой!.. Љто в дамском салопе, кто в
лисьей шубе, кто в стихаре - ну сущий маскарад!
- •ороши были и мы! - сказал ‹енской.
- Љонечно, и у нас единообразиЯ не было, а все-таки, бывало, хоть в
нагольном тулупе, а шарфом подвЯжешьсЯ... —у!.. что это?.. выстрел!
- ќто „винской с своим рундом, - сказал ‹енской, взглЯнув в окно. - џ
слышу его голос.
- Љак же он смел делать тревогу?.. ђазве Я не отдал в приказе по
роте...
- “ них ружьЯ зарЯжены, так, может быть, кто-нибудь из солдат не
остерегсЯ... Ќу, так и есть!.. џ слышу, он кричит на унтер-офицера. —ерез
несколько минут „винской вошел в комнату.
- ѓосподин подпоручик! - сказал ‡арЯдьев, - что значит этот
беспорЯдок?.. ‘трелЯть по пробитии зари!..
- ќто случилось нечаЯнно, ‚асилий €ванович! - отвечал почтительно
„винской. - “нтер-офицер „емин стал спускать курок...
- ‚от Я его выучу спускать курок... ‡автра, как пробьют зорю...
- ‚асилий €ванович! - перервал вполголоса „винской, - вы, верно, не
забыли, что в прошлом месЯце, когда неприЯтель делал вылазку...
- €звольте, сударь молчать! €ли вы думаете, что ротный командир хуже
вас знает, что „емин унтер-офицер исправный и в деле молодец?.. Ќо такаЯ
непростительнаЯ оплошность... Џрикажите фельдфебелю нарЯдить его дежурить по
роте без очереди на две недели; а так как вы, господин подпоручик, отвечаете
за вашу команду, то если в другой раз случитсЯ подобное происшествие...
- ’ьфу, дьЯвольщина! какой ты строгой начальник, ‡арЯдьев! - сказал,
улыбаЯсь, ‘борской.
- Џрошу не погневатьсЯ! Њы не кавалеристы и лучше вашего знаем
дисциплину; дружба дружбой, а служба службой... ђекомендую вам вперед быть
осторожнее, господин подпоручик! Ђ меж тем садись-ка, брат! ’ы, чай, устал и
хочешь что-нибудь перекусить.
‹асковые слова капитана в одну минуту развеселили „винского, который
хотЯ почтительно, но с приметным неудовольствием выслушал строгой выговор
своего взыскательного начальника.
- Ќет, господа! - сказал он, снимаЯ свою саблю, - позвольте мне вас
попотчевать: Я захватил целую лодку с провиантом, и если вам угодно
разговетьсЯ...
- Љак не угодно! - вскричал ‹енской.
- Ћднако ж послушай! “ж не одним ли картофелем нагружена твоЯ лодка?..
- Ќе бойтесь! ЌайдетсЯ кой-что и на бивстекс.
- Ѓрависсимо!.. ‚ели же скорей варить и жарить... ќй, хозЯйка!..
Њадам!.. ‹ибе фрау!.. (‘ударынЯ!.. (нем.)) ‘борской! скажи ей по-немецки,
что мы просим ее занЯтьсЯ стрЯпнею.
- ѓосподин подпоручик! - сказал ‡арЯдьев, - длЯ чего вы не
отрапортовали мне, что взЯли лодку с провиантом?
- „а разве ты глух? - вскричал ‘борской. - Љакого еще надобно тебе
рапорта?
- €звольте, сударь, рапортовать по форме, - продолжал ‡арЯдьев, вставаЯ
важно с своего места.
- —есть имею донести, - сказал „винской, спустЯ руки по швам, - что Я,
обходЯ цепь, протЯнутую по морскому берегу, заметил шагах в пЯтидесЯти от
него лодку, котораЯ плыла в „анциг; и когда гребцы, несмотрЯ на оклик
часовых, не отвечали и не останавливались, то Я велел закричать лодке
причаливать к берегу, а чтоб приказание было скорее исполнено, скомандовал
моему рунду приложитьсЯ.
- •орошо!
- ѓребцы не слушались. џ приказал фланговому солдату выстрелить.
- •орошо!
- Џулею сшибло одному гребцу шлЯпу...
- •орошо! Ђ кто был фланговым?
- €ван Џетров.
- •ороший стрелок!
- ‹одка остановилась, и когда Я закричал, что открою по ним батальный
огонь, гребцы принЯлисЯ за веслы, причалили к берегу...
- „овольно! - вскричал ‘борской, - остальное мы знаем.
- џ не слышал и не знаю ничего: извольте продолжать.
- Џо обыску в лодке нашлись съестные припасы; гребцы объЯвили, что
везли их в „анциг длЯ стола французского коменданта генерала ђаппа...
- Aгa! - вcкpичaл ‹енской, - так его превосходительство будет завтра
постничать!..
- ‚от вздор! - перервал ‘борской, - они еще не всех лошадей переели.
ђославлев сказывал, что видел в городе целый взвод конных егерей.
- ѓосподин подпоручик! - сказал ‡арЯдьев, - завтра чем свет извольте
отправить гребцов за крепким караулом в главную квартиру, а под захваченный
вами неприЯтельской провиант, потребуйте - также завтра - из ближайшего
парка нужное число фор-шпанок (перекладных (нем.)).
- ‡ачем? - спросил ‘борской.
- џ при рапорте представлю его в главную квартиру.
- ‘ ума ты сошел! - вскричал ‹енской, - иль ты думаешь, что в главной
квартире нечего есть?
- ќто не мое дело.
- Џомилуй, братец! Њы умираем здесь с голоду.
- Ќеправда! у нас есть картофель.
- —ерт возьми твой картофель и тебЯ с ним вместе! Џослушай, ‡арЯдьев!
оставь здесь хоть половину!
- Ќе могу. ‚се захваченное у неприЯтелЯ должно доставлЯть при рапорте в
главную квартиру.
- ѓолубчик! душенька!.. пожалуйста! хоть на сегоднЯшний и завтрашний
день.
- Ќу, добро, так и быть! ешьте сегоднЯ вдоволь, а завтра... вы слышали
мое приказание, господин подпоручик.
- ‘лышишь, „винской? - закричал ‹енской. - ‚ели же поскорей отпустить
хозЯйке все, чего она потребует. ќй, мадам!.. мутерхен!.. (матушка!..
(нем.)) мы хотим эссен!.. (есть!.. (нем.)) много, очень много - филь!
‘борской! скажи ей, чтоб она готовила на десЯтерых: может быть, кто-нибудь
заедет, а не заедет, так мы и завтра доедим остальное.
- Љому теперь заехать? - сказал ‡арЯдьев, посмотрев на свои огромные
серебрЯные часы, - половина десЯтого, и когда поспеет вам ужин?
- „олго ли приготовить несколько кусков бивстекса: это минутное дело.
- Џостойте-ка! - сказал ‹енской, - мне кажетсЯ, кто-то въехал к нам в
ворота. Џосмотрите, если к нам не нагрЯнут гости: чай, теперь на всех
аванпостах знают, что мы захватили обед господина ђаппа. Ќу, не отгадал ли
Я? ‚от уж из главной квартиры стали к нам наезжать.
- ‡дравствуйте, господа! - сказал ђославлев, войдЯ в комнату. - Ќасилу
Я выбрал времЯ, чтоб с вами повидатьсЯ. Ќу что, как поживаете?
- ‡дорово, ‚ладимир! - вскричал ‘борской. - Њилости просим! ’ы ужинаешь
с нами?
- € даже ночую.
- Ќу, садись и рассказывай, что слышно нового? —то у вас делают? „олго
ли нам кочевать вокруг „анцига? Ќе поговаривают ли о сдаче? ‚едь мы здесь
настоЯщие провинциалы: не знаем ничего, что делаетсЯ в большом свете. Ќу,
что ж молчишь? ѓовори, что нового?
- ‚о-первых, новое то, что вы видите менЯ живого.
- Љак так?
- „а так. ‚чера вечером менЯ послали в траншеи с приказаниЯми к
отрЯдному начальнику. €сполнив данное мне поручение, Я стал в промежутке
пушечных выстрелов кой о чем болтать с артиллерийскими офицерами. Њеж тем на
дворе смерклось; наши выстрелы стали реже; влево на ѓагельсберге
(ѓагельсберг и Ѓишефсберг - две укрепленные горы подле самой крепости города
„анцига. - Џрим. автора.) французы продолжали отстреливатьсЯ, а против нас,
на Ѓишефсберге, вдруг все замолкло; мы подошли поближе к турам, выглЯнули, и
Я в первый раз увидел вблизи этот грозный Ѓишефсберг, который, как громоваЯ
туча, заслонЯл от нас город. Џри каждом взрыве наших бомб и гранат
освещались неприЯтельские батареи; но солдат не было видно; французы сидели
спокойно за толстым бруствером и отмалчивались. "Љой черт? - сказал
артиллерийской капитан, который стоЯл возле менЯ, - что они - заснули, что
ль?" Ќе успел он это выговорить, как вдруг... господи боже мой!.. мне
показалось, что весь Ѓишефсберг вспыхнул; народ закипел на неприЯтельских
батареЯх, Ядра посыпались, и поднЯлась такаЯ адскаЯ трескотнЯ!.. Ќу поверите
ль? до сих пор еще гудит в ушах. Ћдно Ядро попало в амбразуру, подле которой
Я стоЯл; менЯ с ног до головы осыпало землею, и пока Я отрЯхалсЯ и ощупывал
себЯ, чтоб уверитьсЯ, на своем ли месте моЯ голова и руки, справа в траншеЯх
раздалсЯ крик: "En avant!" ‡асверкали огоньки, и две или три пули свистнули
у менЯ под самым носом... "”ранцузы, французы!.." - "ѓде?" - спросил
артиллерийской капитан. "‡десь! ‚ траншеЯх!.." - "‘тановись!.. стрелки,
вперед!" - закричал отрЯдный начальник и с простреленной головой повалилсЯ
на менЯ; на него упало еще человека два. ’ут Я ничего невзвидел, а слышал
только, что надо мной визжали пули и раздавалсЯ крик французского офицера,
который ревел как бешеный: "Ferme!.. feu de peloton!" (‘мелей!.. стрелЯть
повзводно! (фр.)) џ стал выдиратьсЯ из-под убитых, и лишь только высвободил
голову, как этот проклЯтый крикун стал одной ногой мне на грудь и заревел
опЯть: "En arriere! feu de fil! bien, mes enfants!" (Ќазад! стрелЯть цепью!
хорошо, ребЯта! (фр.)) ‡адыхаЯсь от боли и досады, Я собиралсЯ уже укусить
за ногу этого злодеЯ; но он закричал: "Repliez - vous!" (Ћтступайте! (фр.))
- отскочил назад, в один миг исчез вместе с своими солдатами; и Я успел
только заметить при свете выстрелов, что этот крикун был в богатом гусарском
мундире.
- ’ак это молодец амбюр? - перервал ‘борской.
- „а, он. Њы узнали от двух захваченных в плен солдат, что они
принадлежат к адской роте, которою командует этот сорвиголова.
- Ќу, право, Я дорого бы заплатил, - вскричал ‹енской, - за то, чтоб
взглЯнуть на этого удалого малого!
- Ђ Я бы не дал за это ни гроша, - сказал ‡арЯдьев. - „ело другое, если
б Я мог размозжить ему голову... Ќеугомонный! буЯн!.. Ќу что прибыли, что он
ворвалсЯ в траншеи с сотнею солдат?.. ќка потеха!.. терЯть людей из одного
удальства!..
- Ћн делает свое дело, - возразил ‘борской, - амбюр как партизан
должен нас всЯчески тревожить.
- Џартизан!.. партизан!.. Џосмотрел бы Я этого партизана перед ротою -
чай, не знает, как взвод завести! ’ерпеть не могу этих удальцов! ’о ли дело
наш брат фрунтовой: без команды вперед не суйсЯ, а стой себе как вкопанный и
умирай, не сходЯ с места. ‚от это служба! Ђ то подкрадутсЯ да подползут, как
воры... “далось - хорошо! не удалось - подавай бог ноги!.. Џровал бы взЯл
этих партизанов! Њне и кабардинцы на кавказской линии надоели!
- ‚ том-то, брат, и дело! - сказал ‘борской. - Ќадо почаще надоедать
неприЯтелю. Љак не дашь ему ни на минуту покоЯ, так у него и руки опустЯтсЯ.
‚от, например, этот молодец амбюр, чай, у всех наших аванпостных как бельмо
на глазу.
- ’ьфу, пропасть! - вскричал ‡арЯдьев, бросив на пол свою трубку, -
наладил одно: молодец да молодец! „авай сюда этого молодца! Њилости просим
начистоту: так Я с одним взводом моей роты расчешу его адскую сотню так, что
и праха ее не останетсЯ. —то, в самом деле, за отметной соболь? ѓосподи боже
мой! „а пусть пожалует к нам сюда, на Ќерунг, хоть днем, хоть ночью!
- Cюдa? - повторил ђославлев. - Љак это можно? Џозади всех наших линий,
за пЯть верст от своих аванпастов, - что ты! ђазве он сумасшедший!
- ‘мотри, ‡арЯдьев, - сказал ‘борской, мигнув потихоньку другим
офицерам, - не накличь беды на свою голову! ’еперь ты храбришьсЯ, а как
вдруг он нагрЯнет...
- ’ак что ж? „обро пожаловать! Ќе испугаемсЯ.
- Ќу, не ручайсЯ, брат: неровна минута. ‘кажи-ка правду: неужели ты во
всю свою жизнь никогда и ничего не пугалсЯ?
- Ќикогда.
- џ про себЯ этого не скажу, - продолжал ‘борской. - џ однажды так
трухнул, что у менЯ волосы стали дыбом и Язык отнЯлсЯ.
- ‚ деле? - спросил ‡арЯдьев.
‘борской покраснел, провел рукою по своим черным усам и, помолчав
несколько времени, сказал:
- ‘лушай, ‡арЯдьев: мы приЯтели, но если ты в другой раз сделаешь мне
такой глупой вопрос, то Я пущу в тебЯ вот этой кружкою. ђазве русской офицер
и кавалерист может струсить в деле?
- Ќе знаю - кавалерист, а наш брат пехотинец... - Џослушайте-ка,
господа, - перервал ‹енской, стараЯсь замЯть разговор, которой мог дурно
кончитьсЯ, - если говорить правду, так вот нас здесь пЯтеро: все мы народ
обстрелЯнный, хорошие офицеры, а, верно, каждый из нас хотЯ один раз в жизни
чувствовал, что он робел.
- Џризнаюсь, - сказал ђославлев, - со мною что-то похожее недавно было.
- € Я месЯца два тому назад, - прибавил „винской, - испугалсЯ не на
шутку.
- —то грех таить, - продолжал ‹енской, - и Я однажды больно струсил. Ђ
ты, ‡арЯдьев?
- џ уж сказал, что никогда и ничего не боЯлсЯ.
- Џраво? Ђ не случилось ли тебе ошибатьсЯ во фрунте перед твоим
бригадным командиром?
- Џеред бригадным командиром?.. „а нет, Я никогда не ошибалсЯ.
- Љак вы думаете, господа! - подхватил ђославлев, - мы еще нескоро
лЯжем спать; пусть каждый из нас расскажет историю своего испуга: это должно
быть очень любопытно.
- € вовсе не обыкновенно, - прибавил ‘борской. - ‚ерно, не было
примера, чтоб четверо храбрых и обстрелЯнных офицеров, вместо того чтоб
говорить о своих подвигах, рассказывали друг другу о том, что они когда-то
трусили и боЯлись чего бы то ни было.
- Ђ чтоб нам веселее было болтать, - продолжал ђославлев, - так
велите-ка внести кулечек, который Я привез с собою: в нем полдюжины
шампанского.
- Ђй да приЯтель! - вскричал ‘борской. - ампанское! „авай его сюда!..
’ьфу, черт возьми!.. •орошо вам жить в главной квартире: все есть.
‚ино принесли, пробки полетели в потолок, шампанское запенилось, и
ђославлев, опорожнив одним духом свой стакан, начал:

ЏЂђ‹ЂЊ…Ќ’…ђ
- ‚ы слышали, Я думаю, господа, что генерал ђапп запретил принимать
наших парламентеров. ’ому назад недели две посылали длЯ переговоров, в
предместье ‹ангфурт, майора Ћльгина; его встретили
на неприЯтельских аванпостах ружейными выстрелами, убили лошадь и
сшибли пулею с головы фуражку, €з этого ласкового приема нетрудно было
заключить, что господин ђапп не на шутку изволил на нас дутьсЯ и что всЯкой
русской парламентер будет угощен не лучше Ћльгина. Ќо так как его
превосходительство не в первый уже раз изволил отдавать и отменЯть подобные
приказы, то днЯ через три после этого велели мне отвезти к нему письмо, в
котором наш корпусный командир убеждал его принЯть обратно в город высланных
им жителей. ‚ы, верно, знаете, что ђапп выгнал из „анцига более четырехсот
обывателей, в том числе множество женщин и детей. „абы предупредить эти
эмиграции, которые, уменьшаЯ число жителей крепости, способствовали
гарнизону долее в ней держатьсЯ, отдан был строгой приказ не пропускать их
сквозь нашу передовую цепы и эти несчастные должны были оставатьсЯ на
нейтральной земле, среди наших и неприЯтельских аванпостов, под открытым
небом, без куска хлеба и, при первом аванпостном деле, между двух
перекрестных огней.
‚ провожании драгунского трубача Я выехал за нашу передовую цепь.
Ќадобно вам сказать, что с этой стороны дорога к неприЯтельским аванпостам
идет по узкому и высокому валу; налево подле него течет речка ђодауна, а по
правую сторону расстилаютсЯ низкие и обширные луга Ќидерланда, к которому
примыкает Ћра, городское предместие, занЯтое французами. Џолучив приказание
отправитьсЯ парламентером рано поутру, Я не успел напитьсЯ чаю и потому в
деревне, занимаемой нашей передовой линиею, купил у булошника несколько
кренделей, располагаЯсь позавтракать на открытом воздухе, во времЯ переезда
моего от наших аванпостов к неприЯтельским, Џогода была ЯснаЯ, но сильный
ветер дул мне прЯмо в лицо и доносил до менЯ стон и рыданиЯ умирающих с
голода данцигских изгнанников. ‹ишь только они завидели приближающегосЯ к
ним русского офицера, как весь их стан пришел в движение: одни ползком
спешили добратьсЯ до вала, по которому Я ехал; другие с громким воем бежали
ко мне навстречу... Ђх, любезные друзьЯ! …сть минуты, в которые наш брат
военный проклинает войну! Ќе Ядра неприЯтельские, не смерть ужасна: об этом
солдат не думает; но быть свидетелем опустошениЯ прекрасной и цветущей
стороны, смотреть на гибель несчастных семейств, видеть стариков, жен и
детей, умирающих с голода, слышать их отчаЯнный вопль и из состраданиЯ
затыкать себе уши!.. ‚от что истинно ужасно, товарищи! ‚от отчего и у
русского солдата подчас заноет и кровью обольетсЯ ретивое!
Џо невольному и совершенно безотчетному движению Я придержал мою
лошадь. ‚ одну минуту столпилось человек двадцать около того места, где Я
остановилсЯ; мужчины кричали невнЯтным голосом, женщины стонали; все
наперерыв старались всползти на вал: цеплЯлись друг за друга, хватались за
траву, дрались, падали и с каким-то нечеловеческим воем катились вниз, где
вновь прибегающие топтали их в ногах и лезли через них, чтоб только дойти до
менЯ. џ поспешил бросить им мои крендели; в одну секунду их разорвали на
тысЯчу кусков, и в то времЯ, как всЯ толпа, давЯ друг друга, торопилась
хватать их на лету, одна молодаЯ женщина успела взобратьсЯ на вал... Ќет! во
всю жизнь мою Я не забуду этого ужасного лица!.. Њертвец с открытыми
неподвижными глазами приводит в невольный трепет; но, по крайней мере, на
бесчувственном лице его начертано какое-то спокойствие смерти: он не
страдает более; а оживленный труп, который упал к ногам моим, дышал,
чувствовал и, прижимаЯ к груди своей умирающего с голода ребенка, прошептал
охриплым голосом и по-русски: "Љусок хлеба!.. ему!.." џ схватилсЯ за карман:
в нем не было ни крошки! Ќе могу описать вам, что происходило в эту минуту в
душе моей! „о сих пор еще этот ужасный голос, в котором даже было что-то длЯ
менЯ знакомое, раздаетсЯ в ушах моих. џ помню только, что зажмурил глаза,
ударил нагайкою мою лошадь и промчалсЯ не оглЯдываЯсь с полверсты вперед.
"Џолегче, ваше благородие! - сказал трубач. - ‚он французской пикет!" ‚
самом деле, Я был уже почти у въезда в предместие Ћра. агах в тридцати от
менЯ, перед одним полуобгорелым домом, ходил неприЯтельской часовой;
закутавшись в синюю шинель и спустЯ вниз ружье, он мерными шагами двигалсЯ
взад и вперед, как маЯтник; иногда поглЯдывал направо и налево, но как будто
бы нарочно не смотрел в мою сторону. "’руби!" - закричал Я драгуну. Ћн
принЯлсЯ трубить, но сильный ветер относил назад все звуки, и неприЯтельской
часовой продолжал расхаживать перед домом, не обращаЯ на нас никакого
вниманиЯ. џ подъехал ближе, остановилсЯ; драгун начал опЯть трубить; звуки
трубы сливались по-прежнему с воем ветра; а проклЯтый француз, как на смех,
не подымал головы и, остановись на одном месте, принЯлсЯ чертить штыком по
песку, вероЯтно, вензель какой-нибудь парижской красавицы.
- Ђх он ротозей! - вскричал ‡арЯдьев. - „а Я бы этого часового на ногах
уморил!.. ‘охрани боже! “ менЯ и в мирное времЯ попробуй-ка махальный
прозевать генерала, так Я...
- Џолно, братец! - сказал ‘борской, - не мешай ему рассказывать. Ќу что
ж, ђославлев, ты подъехал к нему под нос?..
- Џочти. агах в пЯтнадцати от часового вал оканчивалсЯ глубокой
канавою, через нее переброшены были две узенькие дощечки. џ взъехал на этот
живой мост, который гнулсЯ под моей лошадью, и велел драгуну трубить что
есть мочи. ‹ишь только он затЯнул первый аккорд, как вдруг часовой
встрепенулсЯ, отпрыгнул два шага назад и схватилсЯ за ружье. "Parlementaire,
camaradel - сказал Я громким голосом. - Parlementaire!" (Џарламентер,
товарищ! Џарламентер! (фр.)). Ќо француз, не говорЯ ни слова, взвел курок и
прицелилсЯ в мою лошадь. "’руби, разбойник! - закричал Я моему драгуну, -
труби!" - и мой драгун затрубил так, что у менЯ в ушах затрещало; но часовой
продолжал целитьсЯ, только уже не в лошадь, а прЯмо мне в грудь. Ђх, черт
возьми! ‚ пЯтнадцати шагах и плохой стрелок не даст пуделЯ; Я же на этом
проклЯтом мостике не мог повернутьсЯ ни направо, ни налево и стоЯл
неподвижно, как мишень. Њеж тем часовой, как будто бы желаЯ вернее отправить
менЯ на тот свет, приподнЯл немного ружье и уставил дуло прЯмехонько против
моего лба. "Finissez, finissez!.." (Џрекратите, прекратите!. .(фр.)) -
закричал Я, махаЯ белым платком, - не тут-то было! Љак видно, этому
бездельнику показалось забавно расстреливать менЯ понемногу: он повернул
ружье и прицелилсЯ мне в висок; Я осадил лошадь, француз спустил курок -
осечка! ‚се это происходило в течение какой-нибудь полуминуты, и, честию
клЯнусь, не могу сказать, чтоб Я был совершенно спокоен, однако ж не
чувствовал ничего необыкновенного; но когда этот злодей взвел опЯть курок и
преспокойно приложилсЯ мне снова в самую средину лба, то сердце мое сжалось,
в глазах потемнело, и Я почувствовал что-то такое... как бы вам сказать?..
„а тьфу, пропасть! что тут торговатьсЯ: Я струсил. Љ счастию, мой драгун,
видЯ беду неминучую, пустил на своей трубе такую чертовскую трель, что
караульный офицер опрометью выскочил из дома, закричал на часового и, дав
мне знак рукою съехать с мостика, подошел ко мне. Џодлинно - у страха глаза
велики: когда неприЯтельской офицер выбежал из караульни, то показалсЯ мне и
красавцем и молодцом, а когда подошел ко мне поближе, то Я увидел, что он
дурен как смертный грех и по росту годилсЯ бы в бессменные форейторы. ќтот
уродец объЯвил мне на дурном французском Языке, что парламентеров не
принимают, что велено по них стрелЯть и что Я должен благодарить бога за то,
что он не француз, а голландской подданный и всегда любил русских.
ђаспрощавшись с ним, Я отправилсЯ обратно и, признаюсь, во весь тот день
походил на человека, который с похмельЯ не может ни о чем думать и хотЯ не
пьЯн, а шатаетсЯ, как будто бы выпил стаканов пЯть пуншу.

ѓ‹Ђ‚Ђ III

- €сториЯ моего испуга, - сказал ‘борской, когда ђославлев кончил свой
рассказ, - совершенно в другом роде. ’ебЯ этот бездельник расстреливал как
дезертера, приговоренного к смерти по сентенции военного суда, а Я имел
причину думать, что сам сатана совсем причетом изволил надо мною потешатьсЯ.
- —то за вздор? - вскричал ђославлев.
- Ђ вот, если угодно, - продолжал ‘борской, - был уже за границею. Ќе
стану вам рассказывать, как Я доехал до ‚ильны: благодарЯ нашим победам менЯ
по всей дороге принимали ласково, осыпали вежливостЯми и даже иногда
вполголоса бранили вместе со мною Ќаполеона. Ќа пЯтый день, под вечер, Я
спустилсЯ, или, лучше сказать, скатилсЯ с гор, которые окружают ‚ильну. Ќет!
никогда не изгладитсЯ из моей памЯти ужаснаЯ противуположность, поразившаЯ
мои взоры, когда Я въехал в этот город; противуположность, котораЯ могла
только встретитьсЯ в эту народную войну, поглотившую целые поколениЯ. ‡а
версту от городских ворот, по обеим сторонам дороги, начиналисЯ, без всЯкого
прибавлениЯ, две толстые стены, сложенные из замерзших трупов. џ не раз
видел и привык уже видеть землю, устланную телами убитых на сражении; но эта
улица показалась мне столь отвратительною, что Я нехотЯ зажмурил глаза, и
лишь только въехал в город, вдруг сцена переменилась: красиваЯ площадь,
кипЯщаЯ народом, русские офицеры, национальнаЯ польскаЯ гвардиЯ, красавицы,
толпы суетливых жидов, шум, крик, песни, веселые лица, одним словом: везде,
повсюду жизнь и движение. Њне случалось веселитьсЯ с товарищами на том самом
месте, где несколько минут до того мы дрались с неприЯтелем; но на поле
сражениЯ мы видим убитых, умирающих, раненых; а тут смерть сливалась с
жизнию без всЯких оттенок: шаг вперед - и жизнь во всей красоте своей; шаг
назад - и смерть со всеми своими ужасами!
‚ильна была наполнена русскими офицерами один лечилсЯ от ран, другой от
болезни, третий ни от чего не лечилсЯ; но так как неприЯтельскаЯ армиЯ
существовала в одних только французских бюллетенЯх и перваЯ кампаниЯ
казалась совершенно конченою, то русские офицеры не слишком торопились
догонЯть свои полки, из которых многие, перейдЯ за, границу, формировались и
поджидали спокойно свои резервы. •отЯ в продолжение всей зимней кампании,
бессмертной в летописЯх нашего отечества, но тЯжкой и изнурительной до
высочайшей степени, мы страдали менее французов от холода и недостатка и
если иногда желудки наши тосковали, то зато на сердце всегда было весело;
однако ж, несмотрЯ на это, мы так много натерпелись всЯкой нужды, что при
первом случае отдохнуть и пожить весело у всех русских офицеров закружились
головы. ЏридумываЯ различные способы, как бы в короткое времЯ убить поболее
денег, наша молодежь составила общество и назвала его лейб-шампанским; все
члены разъезжали по приЯтельским балам и редутам (Џубличные балы, на которых
каждый может быть за определенную цену, объЯвленную в особой афишке. - Џрим.
автора.), посещали ежедневно театр, сыпали деньгами, играли с полЯками,
любезничали с полЯчками и, чтоб оправдать свое название, пили шампанское,
как воду. ЊенЯ хотели было также завербовать в лейб-шампанцы; но Я не мог
долго оставатьсЯ в ‚ильне: непреодолимаЯ страсть влекла менЯ за границу...
- Љак? - вскричал ‹енской, - ты любишь? а Я до сих пор не знал этого!
- „а, мой друг! - продолжал ‘борской, - любил, люблю и буду любить без
памЯти мой эскадрон, с которым Я тогда почти два месЯца был в разлуке.
ЏовеселЯсь порЯдком и оставЯ половину моей казны в ‚ильне, Я на четвертый
день отправилсЯ далее, на пЯтый переехал Ќеман, а на шестой уверилсЯ из
опыта, что в эту национальную войну ЏруссиЯ была нашим вторым отечеством.
- —то правда, то правда! - перервал ђославлев, - добрые и честные
пруссаки принимали нас, как родных братьев.
- € побратались с нами после на ратном поле, - сказал ‹енской. -
Њолодцы! лихо дерутсЯ!
- € словно знают фрунтовую службу, - примолвил ‡арЯдьев. - Љак Я
поглЯдел в Љенигсберге на их развод, так - нечего сказать - засмотрелсЯ!
Љонечно, наш брат, старый ротный командир, мог бы кой-что заметить в
ружейных хватках; но зато как они прошли церемониальным маршем, так - Я тебе
скажу - чудо!
- „а, ‚асилий €ванович! Я думаю, и в этом они нам не уступЯт. Ћднако ж
прошу не перерывать менЯ, а не то Я никогда не доскажу вам моего приключениЯ
а la madame Radcliffe.
Џривыкнув видеть одни запачканные жидовские местечки, Я не мог довольно
налюбоватьсЯ в первые два днЯ моего путешествиЯ по Џруссии на прекрасные
деревни, богатые усадьбы помещиков и на красивые города, в которых встречали
менЯ с ласкою и гостеприимством, напоминающим русское хлебосольство; словом,
все пленЯло менЯ в этой земле устройства, порЯдка и благочиниЯ. Ќачальники
квартирных комиссий и бургомистры городов, в которых Я останавливалсЯ,
отводили мне всегда спокойные и даже роскошные квартиры; но в семье не без
урода, говорит русскаЯ пословица. Ќа третий день моего путешествиЯ Я опоздал
несколько выехать из деревни, в которой господин шульц (староста. - Џрим.
автора.), ревностный патриот и большой политик, вздумал угощать обеденным
столом в моем единственном лице все русское войско. ќтот деревенский
дипломат осыпал менЯ вопросами, рассказывал о тайных намерениЯх своего
правительства, о поголовном восстании храбрых немцев, о русских казаках, о
прусском ландштурме (ополчении (нем.).) и объЯвил мне, между прочим, что
ЏруссиЯ ожидает к себе одного великого гостЯ. "‚ы менЯ понимаете? - сказал
он значительным голосом. - џ пью за здоровье этого спасителЯ Џруссии и всей
…вропы - гура!.. € за здоровье отца нашего, ”ридриха - гура! Ђ знаете ли вы?
- продолжал он, понизив голос, - что при свите сего августейшего посетителЯ
едет инкогнито турецкий султан?.. ‡а здоровье высокой особы, едущей
инкогнито... гура!"
џ смеЯлсЯ, но кричал от всей души с добрым моим хозЯином, который почти
со слезами простилсЯ со мною, когда Я под вечер пустилсЯ снова в дорогу.
„оехав часу в одиннадцатом до небольшого городка, в котором мне должно было
ночевать, Я отправилсЯ к бургомистру. ‘тукнул, сначала довольно тихо, медной
скобою в толстую дубовую дверь: ответа не было; Я застучал громче: никто не
шевелилсЯ в целом доме. Ќочь была холоднаЯ; Я прозЯб до костей, устал и
хотел спать; следовательно, нимало не удивительно, что позабыл все приличие
и начал так постукивать тЯжелой скобою, что окна затрЯслись в доме, и
грозное "хоц таузент! вас ист дас?" (проклЯтье! что это такое? (нем.))
прогремело наконец за дверьми; они растворились; толстаЯ мадам с заспанными
глазами высунула огромную голову в миткалевом чепце и повторила вовсе не
ласковым голосом свое: "‚ас ист дас?" - "ђуссишер капитен!" - закричал Я
также не слишком вежливо; миткалевой чепец спрЯталсЯ, двери захлопнулись, и
Я осталсЯ опЯть на холоду, который час от часу становилсЯ чувствительнее.
‘пустЯ несколько минут Я принЯлсЯ было снова за скобу; но двери наконец
отворились, и та же толстощекаЯ барынЯ впустила менЯ в сени, взвела на две
лестницы и почти втолкнула в небольшую комнату, освещенную двумЯ сальными
огарками. Џеред столом, накрытым зеленым запачканным сукном, сидел прегордый
мусью с красным носом; бесконечные, журавлиные его ноги, не умещаЯсь под
столом, тЯнулись величественно до половины комнаты; белый халат, сшитый
балахоном, и превысокой накрахмаленный колпак довершали сходство этого
надменного градоначальника с каким-то свЯточным пугалом. Џо левую его
сторону, в изношенном сюртуке, с видом глубочайшего смирениЯ, сидел человек
лет пЯтидесЯти; в зубах держал он перо, а на длинном его носе едва
умещались... как бы вам сказать?.. не смею назвать очками эти огромные клещи
со стеклами, в которых был ущемлен осанистый нос сего господина. Љогда Я
вошел в комнату, гер бургомистр приподнЯлсЯ на свои ходули и, показав мне
молча порожний стул, принЯл снова положение, приличное своему высокому сану.
- —то вам угодно? - спросил он важным голосом.
- Љвартиру, - отвечал Я.
- Љто вы?
- ђусской офицер.
- ‚аш чин?
- табс-ротмистр.
- ѓм, гм! табс-ротмистр? Ќе более?.. Џисарь, пиши к ѓотлибу ”рейману.
Џисарь снЯл свои огромные очки, протер их своим носовым платком, но за
перо не принималсЯ.
- —то ж ты не пишешь? - спросил бургомистр сердитым голосом.
- Ќе ошиблись ли вы? - сказал писарь, - к ѓотлибу ”рейману?
- „а.
- Ќо если Я осмелюсь вам заметить...
- ѓальц мауль (‡аткни глотку (нем.).), - закричал бургомистр, - делай,
что приказывают.
Џисарь замолчал, написал квартирный билет и, проводЯ менЯ до самой
улицы, растолковал фурману (вознице (нем.).), куда ехать. Њинуты через три
мы остановились у небольшого дома, в котором нижний этаж был освещен
довольно Ярко, а второй и третий казались вовсе не обитаемыми. "Ћго! -
подумал Я, входЯ в просторную комнату, - да мой хозЯин, как видно, живет
весело!" ‚ самом деле, за тремЯ столами пировало человек двадцать по большой
части дурно одетых и полупьЯных людей. •озЯин принЯл менЯ очень вежливо; но,
казалось, смотрел с удивлением на мои эполеты и офицерскую саблю с
серебрЯным темлЯком.
- ѓде же моЯ комната? - спросил Я.
- ‚от здесь, гер капитан! - отвечал хозЯин, показываЯ на дверь.
- Љак! за этой перегородкой?
- „а! за этой перегородкой, гер майор.
- „айте мне другую комнату.
- €звините; у менЯ нет другой.
- Ђ долго ли будут здесь пировать ваши гости?
- Њожет быть, всю ночь.
- Љак, черт возьми! - закричал Я, - что ж это значит? ѓде Я?
- ‚ кабаке, гер гауптман! (господин начальник! (нем.)) - отвечал с
низким поклоном хозЯин. - Ќе прикажете ли чего покушать?
‚место ответа Я накинул мою шинель, отправилсЯ назад к бургомистру и
поднЯл такой ужасный стук, что перебудил всех соседей. ЋпЯть за дверьми
закричали: "•оц таузент!" ’а же мадам прежним порЯдком ввела менЯ к
господину бургомистру, который, выслушав мои жалобы, поправил свой колпак и
сказал: "Џиши к Ђдаму ”ишеру". Џисарь хотел было опЯть что-то возразить, но
упрЯмый бургомистр закричал громче прежнего: "ѓальц мауль!" - и Я с новым
билетом пустилсЯ отыскивать другую квартиру. Ќа этот раз воЯж мой был
продолжительнее.
- Љой черт! скоро ли мы доедем? - спросил Я наконец моего фурмана.
- ‘ейчас, господин офицер! - отвечал фурман, рисуЯ по воздуху вензелЯ
длинным своим бичом.
- Ќо мы уж, кажетсЯ, выехали из города?
”урман, не отвечаЯ ни слова, взъехал на длинную плотину, остановилсЯ и,
приподнЯв свою шлЯпу, сказал:
- ‚от ваша квартиру, господин офицер!
- ѓде? - спросил Я, глЯдЯ во все стороны.
- ‚от здесь! - продолжал Ямщик, указываЯ бичом на высокую водЯную
мельницу.
џ соскочил с телеги; напудренный с ног до головы работник принЯл мой
билет, и Я вслед за ним вскарабкалсЯ по узенькой лестнице в небольшую
светелку, устроенную почти над самыми жерновами. ѓоворЯт, что приЯтно
дремать под шум водопада: этого Я не испытал; но могу вас уверить, что,
несмотрЯ на мою усталость, не мог бы никак заснуть в этой каморке, в которой
пол ходил ходуном, а стены дрожали и колебались, как будто бы от сильного
землетрЯсениЯ. Џризнаюсь, Я рассердилсЯ не на шутку и принЯлсЯ кричать так
громко, что сам хозЯин мельницы спустилсЯ ко мне из другой светлицы,
котораЯ, вероЯтно, была подалее от жерновов, и, увидЯ, что постоЯлец его
русской офицер, принЯлсЯ шуметь громче моего и ругать без милосердиЯ
бургомистра.
- Џогодите, господин офицер! - вскричал он, отпустив дюжины две
швернотов, - погодите! џ сбегаю к бургомистру, Я растолкую этому дураку!..
да, дураку! Ђдам ”ишер не заикнетсЯ сказать правду... швернот! џ скажу ему,
что русской офицер - доннер-веттер! должен иметь лучшую квартиру в городе -
сакремент!.. (проклЯтье!.. (нем.)) Ќебось он не смел сажать французских
офицеров на мельницу - хоц таузент! ѓей, трость! шлЯпу!.. џ поговорю с этим
бургомистром!.. џ с ним поговорю! Џодождите, господин офицер, подождите!..
Љрейц-веттер (проклЯтый (нем)) баталион!.. - ‚спыльчивый мельник, ухватЯ
свою шлЯпу и трость с серебрЯным набалдашником, бросилсЯ, как бешеный, вон
из комнаты, зацепил за что-то ногою, скатилсЯ кубарем с лестницы и через
минуту бежал уж по тропинке, крича во все горло:
- џ поговорю с ним - саперлот!.. (черт возьми!.. (нем.)) џ с ним
поговорю!
—ерез полчаса он возвратилсЯ с торжествующим видом, держа в руках новый
билет.
- ‚от, господин офицер, - сказал он, - извольте! џ говорил вам, что
бургомистр от менЯ не отделаетсЯ. Њы, пруссаки, должны любить и угощать
русских, как родных братьев; Ђдам ”ишер природный пруссак, а не выходец из
Ѓаварии - доннер-веттер!
- Људа ж мне теперь ехать? - спросил Я.
- ‚ самую средину города, на площадь. ‚ам отведена квартира в доме
профессора ѓутмана... Џравда, ему теперь не до того; но у него есть жена...
дети... а к тому же одна ночь... Џрощайте, господин офицер! Ќе судите о
нашем городе по бургомистру: в нем нет ни капли прусской крови... —ерт его
просил у нас поселитьсЯ - швернот!.. †ил бы у себЯ в Ѓаварии - хоц
доннер-веттер!
‚от Я отправилсЯ снова странствовать по городу. “ дверей высокого
каменного дома встретила менЯ с фонарем молодаЯ служанка и повела вверх по
устланной коврами лестнице. ЌеобыкновеннаЯ чистота и приметный во всем
порЯдок мне очень нравились; одно только казалось мне странным: служанка на
все мои вопросы отвечала с каким-то смущенным видом, вполголоса и как будто
бы к чему-то прислушивалась. Љогда мы взошли во второй этаж, выскочила на
лестницу высокаЯ и бледнаЯ женщина; она отвела к стороне служанку и начала с
нею шептатьсЯ. ‚друг громкий вопль раздалсЯ в соседственном покое; дверь
была до половины растворена; Я не мог удержатьсЯ и заглЯнул в комнату.
ЊолодаЯ девушка, испускаЯ пронзительные крики, в сильном нервическом
припадке каталась по полу; около нее суетились две старухи в черном платье.
џ поспешил к ним на помощь и, пособлЯЯ положить на диван больную, не заметил
сначала, что посреди комнаты в открытом гробе лежит усопший. € сам не знаю,
почему мне вздумалось посмотреть на покойника. Ћн был роста необыкновенного
и чрезвычайно худ; но на бледном лице его не заметно было ничего смертного;
казалось, он спал крепким сном и готов был ежеминутно пробудитьсЯ: это был
хозЯин дома, умерший поутру, а молодаЯ девушка - дочь его. Џока мы хлопотали
около больной, горничнаЯ, войдЯ в комнату, пригласила менЯ идти за собою и
повела опЯть вверх по лестнице. Ќасчитав еще ступеней тридцать, Я начинал
уже опасатьсЯ, что после кабака и мельницы попаду на чердак; но в третьем
этаже служанка остановилась, отворила дверь и, введЯ менЯ в просторный
покой, засветила две восковые свечи.
‘ первого взглЯда Я удостоверилсЯ, что эта комната никогда не служила
спальнею. калы с книгами, ландкарты, глобусы, бюсты древних мудрецов,
большой письменный стол, заваленный бумагами - все доказывало, что Я
нахожусь в кабинете ученого человека. “знав, что Я не хочу ужинать,
проворнаЯ служанка в две минуты приготовила мне на широком диване мЯгкую
постель, а длЯ моего Ђфоньки постлала матрац - вероЯтно, длЯ разительной
противуположности - между двух шкапов с латинскими и греческими мудрецами. џ
разделсЯ; Ђфонька погасил свечи, повалилсЯ на свой матрац и запыхтел, как
кузнечный мех. ЌесмотрЯ на мою усталость, Я не мог долго заснуть: мне
беспрестанно мерещилсЯ покойник; все черты лица его так живо врезались в мою
памЯть, что, казалось, Я видел его пред собою. Љак Я ни старалсЯ думать о
другом, но напрасно: мой хозЯин не выходил у менЯ из головы и мешал мне
заснуть. Ќе видЯ прока лежать с закрытыми глазами, Я принЯлсЯ от нечего
делать рассматривать мою комнату. Ќочь была луннаЯ; вполовину освещенные
шкапы, на которых стоЯли вазы, походили на какие-то надгробные памЯтники: из
одного угла смотрел на менЯ ‘ократ, из другого выглЯдывал –ицерон. Љазалось,
все эти гипсовые головы готовы были заговорить со мною; но пуще всех надоел
мне колоссальный бюст „емокрита: вполне освещенный луною, он стоЯл на
высоком белом пьедестале, против самой моей постели, скалил зубы и глЯдел на
менЯ с такою дьЯвольскою усмешкой, что Я, не видЯ возможности отделатьсЯ
иначе от этого нахала, зажмурил опЯть глаза, повернулсЯ к стене и наконец,
хотЯ с трудом, но заснул. ЏроклЯтый „емокрит не хотел и тут со мной
расстатьсЯ: мне снилось, что он на том же высоком пьедестале стоит
по-прежнему против менЯ, что глаза его вертЯтсЯ ужасным образом, что он
щелкает на менЯ зубами... ‚от, глЯжу - он зашевелилсЯ... медленно стал ко
мне подходить... зашаталсЯ... упал мне на грудь... џ вскрикнул, проснулсЯ -
и что ж увидел перед собою? —еловека... нет! чудовище в белом саване, положа
мне на грудь, как свинец, тЯжелую руку и нагнувшись надо мною, смотрело мне
прЯмо в лицо. Ћно было гигантского роста; глаза его сверкали. џ хотел
вскочить с постели; но в эту самую минуту страшилище повернуло головою, и
луна осветила лицо его. ‚олосы мои стали дыбом, Я обмер... это был покойник!
‘ полминуты, не имеЯ силы тронутьсЯ ни одним членом, смотрел Я молча на
этого ужасного гостЯ, в груди моей не было голоса, Язык мой онемел. Ќаконец
с величайшим усилием Я прокричал кой-как имЯ моего слуги. Ђфонька
приподнЯлсЯ, заговорил вздор, почесал в голове и захрапел громче прежнего; а
покойник, как будто бы рассердись за мою попытку, заскрипел зубами и,
продолжаЯ одной рукой давить мне грудь, схватил другою за горло, стиснул:
всЯ кровь бросилась мне в голову, в глазах потемнело - и Я обеспамЯтел.
Ќе знаю, долго ли Я пролежал без чувств, только когда пришел в себЯ, то
увидел, что мертвец, крепко обхватив менЯ руками, лежит подле менЯ лицом к
лицу; как лед холоднаЯ щека его прикасаетсЯ к моей щеке; раскрытые глаза его
неподвижны... он не дышит. џ рвусь, хочу высвободитьсЯ из этих адских
объЯтий - невозможно!.. ЊенЯ обнимает бездушный труп, и руки, которыми Я
обхвачен, замерли, окостенели. Ќе приведи господи испытать никому того, что
было со мною в эту ужасную минуту! џ чувствовал - да, господа! Я чувствовал,
как кровь застывала понемногу в моих жилах, как холод смерти переливалсЯ из
бездушного трупа во все оледеневшие мои члены... џ снова лишилсЯ чувств. Ќа
этот раз беспамЯтство мое было гораздо продолжительнее: Я очнулсЯ уже на
другой день поутру. Џодле менЯ сидели доктор и хозЯйка дома с своей дочерью.
Њне пустили кровь, и когда Я несколько пообразумилсЯ, вдова с горькими
слезами объЯснила мне все приключение. Њуж ее был болен сильным воспалением
в мозгу; поутру, в день моего приезда в их город, с ним сделалсЯ
летаргический припадок, обманувший даже медика; никто не сомневалсЯ в его
смерти, но он был еще жив. Ќочью, в то времЯ как все его домашние,
утомленные бессонницей, заснули, он встал и, хотЯ в совершенном
беспамЯтстве, но по какой-то машинальной привычке, отправилсЯ прЯмо в свой
кабинет и пришел умереть на моей постели.
- —ерт возьми! - вскричал ‹енской, - это подлинно эпизод из "“дольфских
таинств"!
- € весьма поучительный, - продолжал ‘борской. - ќтот случай сделал
менЯ снисходительнее к слабостЯм других. Ѓывало, Я смеЯлсЯ над трусами и
презирал их, а теперь... знаете ли, что Я о них думаю? ‘трах есть дело
невольное, и, без сомнениЯ, эти несчастные чувствуют нередко то, что Я, за
грехи мои, однажды в жизни испытал над самим собою; и если ужасные страданиЯ
возбуждают в нас не только жалость, но даже некоторый род почтениЯ к
страдальцу, то знайте, господа! что трусы народ препочтенный: никто в целом
мире не терпит такой муки и не страдает, как они.
- € Я скажу то же самое, - примолвил ‡арЯдьев, закуриваЯ новую трубку
табаку. - Њне случалось видеть трусов в деле - господи боже мой! как их
коробит, сердечных! Ќу, словно душа с телом расстаетсЯ! Ќа войне наш брат
умирает только однажды; а они, бедные, каждый день читают себе отходную.
‡ато уж в мирное времЯ... тьфу ты, пропасть! храбрЯтсЯ так, что и боже
упаси!
- Ќу, „винской! - сказал ђославлев. - теперь очередь за вами -
рассказывайте!
- Њое приключение, - сказал „винской, - и коротко и обыкновенно: Я
струсил не смерти; напротив, Я испугалсЯ того, что мне не удастсЯ умереть.
- Љак так? - спросил ‘борской. - Ђ вот слушайте!

ѓ‹Ђ‚Ђ IV
Ђ‚ЂЌЏЋ‘’

- ЊесЯцев шесть тому назад Я был прикомандирован, по недостатку
наличных офицеров, к Њ...му пехотному полку, стоЯвшему со стороны разлива,
которым затоплены все низкие места вокруг „анцига. ‚ то времЯ как мы еще не
храбровали, как теперь, „анцигекий гарнизон был вдвое сильнее всего нашего
блокадного корпуса, который вдобавок был растЯнут на большом пространстве и,
следовательно, при каждой вылазке французов должен был сражатьсЯ с
неприЯтелем, в несколько раз его сильнейшим; положение полка, а в
особенности роты, к которой Я был прикомандирован, было весьма незавидно: мы
жили вместе с миллионами лЯгушек, посреди лабиринта бесчисленных канав,
обсаженных единообразными ивами; всЯ рота помещалась в крестьЯнской избе, на
небольшом острове, окруженном с одной стороны разливом, с другой - почти
непроходимой грЯзью. „лЯ прогулки мы имели одну большую и несколько
проселочных дорог, но редко пользовались этим удовольствием по той причине,
что, ходЯ через день в караул, имели случай и без того вЯзнуть довольно
часто по поЯс в грЯзи и почти вплавь переправлЯтьсЯ в тех местах, которые
были понЯты водою. Ћднажды рано поутру, отправлЯЯсь длЯ смены на передовой
аванпост, Я вздумал понежитьсЯ и выпросил у нашего хозЯина лошадь. Џока мне
оседлывали превысокую клЯчу, Я приказал старшему вести людей, а сам, в
полной уверенности, что на борзом моем коне догоню их в несколько минут,
осталсЯ позавтракать.
- ќх, „винской, нехорошо! - перервал ‡арЯдьев. - Љараульный офицер не
должен пЯди отставать от своих солдат. ’ы поступил совершенно против
дисциплины и военного порЯдка.
- ‡а это-то, видно, грех менЯ и попутал, - продолжал „винской. - џ
позавтракал, лихо вскочил на моего аргамака, приударил его нагайкою и выехал
молодцом на большую дорогу. ‘начала все шло довольно хорошо; мой огромный
конь, на котором Я сидел, как на каланче, сделал даже два или три курбета и
обрызгал менЯ с ног до головы грЯзью. "„ержитесь крепче!" - кричал мне
хозЯин, провожаЯ менЯ за вороты. џ взглЯнул на него с презрением, гордо
поправил фуражку, подбоченилсЯ и вместо ответа перескочил на моем верблюде с
удивительною ловкостию лужу аршина в два шириною; но этим и кончились все
блестЯщие подвиги моего парадера. Џри первой новой луже он призадумалсЯ, а
при второй - Я должен был минуты две работать нагайкою, чтоб заставить его
идти вброд. Ќаконец кой-как Я дотащилсЯ до поворота дороги; глЯжу вперед -
не тут-то было: моЯ солдаты ушли из виду. ’ут вспомнил Я, что за несколько
дней, именно в этот же час, небольшой отрЯд французов, вышедший из города
длЯ фуражировки, чуть-чуть не вырезал наш аванпост: он спассЯ только тем,
что подоспела смена; то же самое могло случитьсЯ и во второй раз. Ћт одной
этой мысли волосы стали у менЯ дыбом; Я принЯлсЯ погонЯть мою клЯчу и почти
выбилсЯ из сил, когда подъехал к другому повороту, где начиналась сноснаЯ
дорога, проложеннаЯ по низенькому валу; в конце его за небольшим леском
расположен был наш аванпост. Џо правую сторону вала тЯнулись низкие полЯ,
изрытые канавами; а по левую - разлив и бесконечный рЯд ветрЯных мельниц. џ
стал смотреть вперед; вижу в стороне казачий ведет, но вдали не блестЯт
штыки моих солдат: все пусто и по всему валу до самой рощи не видно ни души.
‚друг по ветру долетают до менЯ какие-то глухие звуки... что-то похожее...
знакомое. џ боюсь верить... прислушиваюсь... боже мой! менЯ бросает в
холодный пот! Њне кажетсЯ... так точно!.. Я не ошибаюсь! перестрелка!..
‘олдаты мои дерутсЯ, а Я - начальник их!.. ‚сЯ кровь застыла в моих жилах,
страх придает мне необычайные силы, и Я начинаю колотить с таким
ожесточением мой лошадиный остов, что он после нескольких траверзов
пускаетсЯ рысью. ‚от уже Я на половине дороги; пальба становитсЯ ежеминутно
слышнее; Я могу считать выстрелы; но это не простаЯ аванпостнаЯ перестрелка,
а ровный батальный огонь - итак, дело завЯзалось не на шутку. Ѓоже мой! Ѓоже
мой! ЋтчаЯние мое доходит до высочайшей степени! Љак дикой зверь впиваюсь Я
в беззащитную мою клЯчу; казацкаЯ плеть превращаетсЯ в руке моей в
барабанную палку, удары сыпЯтсЯ как дождь; мой аргамак чувствует наконец
необходимость пуститьсЯ в галоп, подымаетсЯ на задние ноги, хочет сделать
скачок, спотыкаетсЯ, падает - и преспокойно располагаетсЯ, лежа одним боком
на правой моей ноге, отдохнуть от тЯжких трудов своих. џ стараюсь
высвободить мою ногу - не могу. Љричу, зову на помощь - напрасно: отчаЯнный
вопль мой терЯетсЯ в воздухе; все тихо кругом, и только впереди раздаютсЯ
беспрестанные выстрелы... Њне кажетсЯ, что они приближаютсЯ... ’ак точно!..
может быть, караульный офицер убит... люди остались без начальника... ‚друг
Я почувствовал - да, господа! клЯнусь вам честию - мне показалось, что
пахнет порохом. Ћ, так нет сомнениЯ!.. ”ранцузы сбили наш аванпост; они
близко - мои солдаты бегут!.. Љак описать вам, что происходило тогда в душе
моей? џ видел, себЯ обесславленным, погибшим - да: погибшим навеки! Љого мог
бы Я уверить, что не трусость, а один несчастный случай и неосторожность
разлучили менЯ с моими солдатами в ту самую минуту, когда Я должен был
дратьсЯ и умирать вместе с ними? џ видел уже себЯ отданным под суд, Я слышал
уже неизбежный приговор судей моих... в ушах моих раздавались ужасные слова:
"Џо сентенции военного суда, подпоручик „винской, за самовольную отлучку от
команды во времЯ сражениЯ с неприЯтелем..." Њилосердый боже!.. Ђ отец мой!..
этот заслуженный, покрытый ранами и крестами дрЯхлый старик, который,
прощаЯсь со мною, говорил мне: "Ќу, друг мой! пришло горе и на свЯтую ђусь!
Ѓог с тобой - ступай, умирай за царЯ и веру православную. ‚анЯ! ты у менЯ
один, как порох в глазе; но так и быть - его свЯтаЯ волЯ! …сли ты умрешь с
честию, то Я поплачу, а все-таки увижусь с тобою; но если ты... боже тебЯ
сохрани... тогда и там не смей мне на глаза казатьсЯ". € что же? џ сын этого
почтенного воина, обесславленный, заклейменный вечным позором... Ђх! все это
представилось так живо моему воображению... голова моЯ пылала... …сли б Я
мог, по крайней мере, остановить моих солдат, подратьсЯ с неприЯтелем - нет,
проклЯтаЯ лошадь лежала как мертваЯ! џ не мог ни привстать, ни пошевелитьсЯ,
и, хотЯ продолжал кричать, но никто не спешил ко мне на помощь. ЋтчаЯние,
страх, беспрерывные усилиЯ довели менЯ наконец до такого расслаблениЯ, что Я
начинал уже терЯть чувства, как вдруг вижу - ко мне бегут: это был казак,
который услышал наконец мой крик. Ћн принЯлсЯ тащить с менЯ лошадь, а Я
закричал охриплым голосом:
- ѓде французы, где?
- ”ранцузы? - отвечал спокойно казак, - вон там!
- ѓде?..
- ‡а нашим аванпостом.
- Љак, наши еще отстреливаютсЯ?.. ‘лава богу!
- Ќет, ваше благородие! все смирно. Ќу, бес тебЯ дери, вставай! -
прибавил он, стащив с менЯ лошадь.
- Љак смирно? - вскричал Я, вскочив на ноги, - да разве ты не слышишь?
Љазак вздрогнул, повернулсЯ назад и стал прислушиватьсЯ.
- —то ты - оглох, что ль?.. ђазве не слышишь, перестрелка?
- Ќикак нет, сударь! ничего не слышно.
- „а что ж это такое?
- ‚от это, что стучит-то? ќто толчеЯ.
- Љак?
- „а, ваше благородие! вот в этой мельнице, подле которой Я стою.
“х! какаЯ свинцоваЯ гора свалилась с моего сердца! џ бросилсЯ обнимать
казака, перекрестилсЯ, захохотал как сумасшедший, потом заплакал как
ребенок, отдал казаку последний мой талер и пустилсЯ бегом по валу. ‚
несколько минут Я добежал до рощи; между деревьев блеснули русские штыки:
это были мои солдаты, которые, построЯсь длЯ смены, ожидали менЯ у самого
аванпоста. ‚есь тот день Я чувствовал себЯ нездоровым, на другой слег в
постелю и схлебнул такую горЯчку, что чуть-чуть не отправилсЯ на тот свет.
- Џоделом, брат! - перервал ‡арЯдьев, - вперед наука!
- € могу вас уверить, - продолжал „винской, - что эта наука пошла мне
впрок. ’еперь, когда Я веду смену, то иду всегда впереди, как на ученье,
перед моим взводом.
- „а так и должно: когда офицеры при своих местах, так и солдаты делают
свое дело. Ќу что? зачем? - спросил ‡арЯдьев, обратЯсь к вошедшему
ефрейтору.
- џ прислан, ваше благородие, с пикета, - ответил ефрейтор.
- ‡ачем?
- Ќа плесе показались две лодки, ваше благородие!
- „ве лодки?.. с народом?
- Ќе могу знать, ваше благородие! ’емновато; а должно быть, народу
немало: лодки большие.
- ‚ерно, опЯть пробираютсЯ с провиантом, в город.
- Ќикак нет, ваше благородие! они идут прЯмо на нас от ѓданска.
- —то б это значило? ‘тупай скажи сейчас караульному офицеру, чтоб у
людей все ружьЯ были зарЯжены!
- ‘лушаю, ваше благородие!
- Џостой! часовым окликать каждые две минуты друг друга.
- ‘лушаю, ваше благородие!
- € полно, братец! - перервал ‘борской, - что тебе за радость по
пустЯкам всех тревожить. ’ут и спрашивать нечего: это наши сторожевые
баркасы или канонерские лодки.
- Ђ почему ты это знаешь?
- Џотому, что они беспрестанно разъезжают по взморью, чтоб не
пропускать никого с провиантом; это их дело, а ваше перехватывать только
тех, которые пробираютсЯ вдоль берега.
- Ђ если это французы? Ќет, брат, в военное времЯ дремать ненадобно.
…фрейтор! скажи также дежурному по роте, чтоб люди были на всЯкой случай в
готовности и при первой тревоге выходили бы все на сборное место.
- ‘лушаю, ваше благородие!
- ‘тупай!
…фрейтор сделал налево кругом, притопнул ногою и вышел вон из избы.
- Ќу, ‡арЯдьев! - сказал ‘борской, захохотав во все горло, - как
ђославлев пугнул тебЯ своим амбюром: ты, никак, в самом деле думаешь, что
он едет к нам в гости.
- Ђ черт его знает! - отвечал ‡арЯдьев, набиваЯ спокойно свою трубку. -
Ћн ли, не он ли, по мне все равно; главное в том, чтоб нас никто врасплох не
застал.
- „обро, добро! ’ебЯ ведь ничем не переуверишь. Ќу что ж, ‹енской?
’еперь твоЯ очередь каЯтьсЯ. Џокорно просим рассказать, где, когда и чего ты
изволил струсить.
- €з моей истории, - сказал ‹енской, - можно сделать что хочешь: и
забавный водевиль, и престрашную мелодраму, только должно признатьсЯ, что в
обоих случаЯх ролЯ моЯ была бы вовсе не завиднаЯ; но делать нечего: хоть и
стыдно, а пришлось рассказывать. Џрошу прислушать..

ѓ‹Ђ‚Ђ V
ЌЋ—‹…ѓ ‚ ‹…‘“

- ‚ сражении под —ашниками Я получил сильную контузию Ядром и так же,
как ты, ‘борской, промаЯлсЯ месЯца два в жидовском местечке; но только не
дразнил жида, оттого что моим хозЯином был польской крестьЯнин, и не
беседовал с французами, потому что квартира моЯ была в глухом переулке, по
которому не проходили ни французы, ни русские. Џо выздоровлении моем Я
отправилсЯ догонЯть мою роту и так же, как ты, встречал везде ласковый
прием, то есть менЯ кормили, поили и называли подчас Ясновельможным паном.
Ќа третий день моего путешествиЯ мне пришлось, под вечер, ехать дремучим
сосновым лесом; на дворе было погодно, попархивал мелкой снежок, и холодный
ветер продувал насквозь мой плащ, который некогда был подбит ватою, но
протерсЯ так на биваках, что во многих местах был ожур (точнее: ажур -
прозрачный (от фр. ajour)). —аса полтора Я зЯбнул молча; наконец вышел из
терпениЯ и закричал своему проводнику:
- „а скоро ли мы доедем до ночлега, разбойник!
- Ђ вот как выедем из лесу, пане! - отвечал проводник.
- Ђ скоро ли мы выедем из лесу?
- Ђ вот как переедем длинный мост, пане!
- „а скоро ли мы доедем до моста?
- Ђ вот как подымемсЯ на гору, пане!
- —ерт тебЯ возьми! „а где ж эта гора?
- Ќе близко, пане! Ќе то две, не то четыре добрых мили.
џ ужаснулсЯ. € одна добраЯ милЯ в Џольше стоит наших семи верст, а
четыре!..
- „а нет ли где-нибудь поблизости господской мызы? - спросил Я.
- џк же, пане! вон в стороне, бачишь, бьЯлу муравЯнку? (видишь, белый
каменный дом? (пол.))
џ обернулсЯ в ту сторону, на которую проводник указывал своим кнутом, и
увидел, что в конце узкой просеки что-то белелось и мелькал огонек.
- —то это? ѓосподской дом? - спросил Я.
- ’ак есть, пане!
- ‚ези нас туда.
ЏолЯк поворотил в просеку, и чрез несколько минут мы въехали на
обширный двор. ‘ полдюжины всЯкого рода собак поднЯли ужасный лай, а на
крыльцо длинного оштукатуренного флигелЯ высыпало человек пЯть или шесть
дюжих лакеев. Ћдин из них принЯл менЯ под руку из саней и, введЯ в
просторную и весьма чисто убранную столовую, побежал доложить хозЯину, что
приехал русской офицер. ‘удЯ по вежливому приему слуг, Я должен был
надеЯтьсЯ, что хозЯин обойдетсЯ со мною очень ласково - и не ошибсЯ. „вери в
гостиную растворились; небольшого роста худощавый старичок выбежал ко мне
навстречу с распростертыми объЯтиЯми. "Њилости просим, дорогой гость! -
закричал он по-русски, обнимаЯ менЯ с изъЯвлениЯми живейшей радости.
- Њилости просим! „лЯ менЯ всегда, истинный праздник, когда русской
офицер заедет в мой дом. Џрошу покорно садитьсЯ. „а скиньте вашу саблю,
отдохните, успокойтесь!" џ стал было извинЯтьсЯ, но ласковый хозЯин не дал
мне выговорить ни слова, осыпал менЯ приветствиЯми и, бранЯ без милосердиЯ
французов, твердил беспрестанно: "‡ащитники, спасители наши! Љак нам вас не
любить? …сли б не вы, мы вовсе бы погибли! ќти злодеи, французы, грабители!
Џолзлота в кармане не оставили; все обобрали: скот, деньги, вещи; ну верите
ль богу! - примолвил он, вынимаЯ из кармана золотую табакерку рублей в
шестьсот, - хоть по миру ступай по милости этих варваров: в разор разорили
нас бедных!" "‚се это хорошо, - думал Я, - но нищий, который нюхает табак из
золотой табакерки, верно, найдет, чем покормить своего защитника и
спасителЯ". Џрошло около часа, хозЯин не унималсЯ хвалить русских офицеров,
бранить французов и даже несколько раз, в восторге пламенной благодарности,
прижимал менЯ к своему сердцу, но об ужине и речи не было. Ќаконец, Я
решилсЯ намекнуть, что русской офицер также может и устать и проголодатьсЯ.
"’ак вы хотите ужинать? - вскричал хозЯин. - —то же вы не говорите?
Џомилуйте! вы здесь у себЯ дома - приказывайте! „лЯ кого другова, а длЯ вас
у менЯ все найдетсЯ. ѓей, хлопец!" ‚ошел слуга; хозЯин пошептал ему что-то
на ухо и принЯлсЯ снова осыпать менЯ вежливостЯми. Џрошло еще с полчаса, и,
признаюсь, это словесное угощение начало мне становитьсЯ в тЯгость, тем
более что в прищуренных и лукавых глазах хозЯина заметно было что-то такое,
что совершенно противоречило кроткому его голосу и словам, исполненным ласки
и чувствительности. ‚ошел слуга и доложил, что ужин готов. Њы вышли в
столовую. Ќебольшой круглый стол был накрыт „лЯ одного менЯ; на нем стоЯла
дорогаЯ серебрЯнаЯ миска, два покрытых блюда, также серебрЯных, два граненых
графина с водою, и на фарфоровой прекрасной тарелке лежал маленькой ломтик
хлеба, так ровно, так гладко и так красиво отрезанный, что можно было им
залюбоватьсЯ, если б он не был чернее сапожной ваксы. "Ќе погневайтесь! -
‘казал хозЯин, садЯсь насупротив менЯ, - Я сам никогда не ужинаю, а
признаюсь - люблю смотреть, когда у менЯ кушают другие. Џрошу покорно! -
продолжал он; подаваЯ мне глубокую тарелу с супом. - ‚ы человек военный, вам
не всегда удастсЯ хорошо поужинать. Њилости просим! это немецкой васер-суп"
(€роническое выражение, буквально: суп из воды (нем.)).
џ хлебнул одну ложку... ‚ладыко живота моего! —то это!.. ЏодогретаЯ
мутнаЯ вода, в которой не варилсЯ даже и картофель. "Љушайте, мой дорогой
гость! - повторЯл хозЯин, - подкреплЯйте ваши силы - на здоровье! ќтот суп
отменно питателен". џ не знал, что думать; в голосе этого злодеЯ было такое
добродушие, в улыбке такаЯ простота; но глаза - о, глаза его блистали и
вертелись, как у демона! "џ вижу, - продолжал он, - вы не охотники до
горЯчего, так милости прошу нашего польского ростбифа". Ћн открыл одно
блюдо, придвинул его ко мне, и что ж... в нем бежала фунта в три огромнаЯ
кость, около которой не было и двух золотников мЯса. џ вспыхнул от досады;
но, поглЯдев вокруг себЯ и видЯ, что Я один-одинехонек посреди десЯти рослых
слуг, которые как истуканы стоЯли неподвижно вокруг стола, скрепилсЯ и
промолчал.
- —то ж вы не кушаете, мой почтеннейший? - сказал хозЯин. - Ђ, понимаю!
Ќадобно прежде выпить? Љонечно, конечно! •отелось бы мне попотчевать вас
хорошим венгерским, да проклЯтые французы - черт бы их взЯл! - все до
капельки вытЯнули; но зато у менЯ есть домашнее пивцо... Ќе хочу хвастатьсЯ
- попробуйте сами. ќй, малой! бутылку мартовского пива! - Џринесли
закупоренную бутылку; хозЯин налил большой серебрЯной стакан и подал мне.
†елаЯ знать, как долго будет продолжатьсЯ эта мистификациЯ, Я выпил
полстакана какой-то микстуры, котораЯ походила на русской, разведенный водою
квас. Њежду тем хозЯин, наскоблЯ около кости кусочек мЯса с грецкой орех,
поставил передо мною. џ так был голоден, что, несмотрЯ на злость мою,
проглотил этот прием ростбифа и пропустил вслед за ним кусок черного хлеба в
одну секунду. "’еперь, - сказал хозЯин, - Я попотчую вас рыбою из моих
прудов. ”ранцузы и тут мне наделали пакостей: всех крупных карасей выловили.
—то делать? —ем богаты, тем и рады! прошу покорно!" Ћн открыл последнее
блюдо и с дьЯвольскою улыбкою пододвинул ко мне... нет, черт возьми! это уже
из меры вон! один жареный пескарь!.. џ не вытерпел и выскочил из-за стола.
"—то это, мой почтеннейший! вы не хотите кушать? Ђ все, чай, от усталости.
Љогда подумаешь, что вы, господа военные, длЯ нас, мирных граждан,
терпите!.. € холод, и голод, и всЯкую нужду: подлинно, мы не должны и сами
ничего длЯ вас жалеть. Ќо вижу, вы точно устали и хотите отдохнуть".
- „а, сударь! - сказал Я прерывающимсЯ от бешенства голосом, - прошу
покорно показать мне мою комнату.
- џ сам буду иметь честь проводить вас. ѓей, малой! свети!
Њы прошли длинным коридором на другой конец дома; слуга отпер дверь и
ввел нас в нетопленую комнату, которую, как заметно было, превратили на
скорую руку из кладовой в спальню.
- Џомилуйте! - вскричал Я, - да здесь замерзнешь!
- €звините, почтеннейший! - отвечал хозЯин. - Ќе смею положить вас
почивать в другой комнате; у менЯ в доме больные дети - заснуть не дадут; а
здесь вам никто не помешает. •олода же вы, господа военные, не боитесь: кто
всю зиму провел на биваках, тому эта комната должна показатьсЯ теплее бани.
- Ќо позвольте вам сказать...
- Ќе хочу мешать вам отдохнуть. „оброго сна, господин офицер! Џокойной
ночи!
‘казав эти слова, хозЯин хлопнул дверью, и Я осталсЯ один с слугой моим
Ђндреем, у которого постнаЯ рожа была еще длиннее моей.
- —то это, сударь? - сказал он, поглЯдев вокруг себЯ, - куда это мы
попали? Џомилуйте! ведь Я еще ничего не ел.
- “бирайсЯ к черту! џ сам умираю с голода.
- Љак, сударь! так и вас не лучше моего угостили? ЊенЯ в кухне все
потчевали водою да снесли от вас говЯжью кость, на которой и собака ничего
бы не отыскала. ќто, дискать, твой барин шлет тебе подачку. ђазбойники! ќх,
сударь, если б мы были здесь с вашей ротою!..
- …сли б!.. если б!.. Њолчи, дурак! Ђндрей замолчал, а Я стал
раздеватьсЯ и, поглЯдываЯ на приготовленную длЯ менЯ постель, думал про
себЯ: "Ћднако ж этот палач хочет, по крайней мере, чтоб Я соснул хорошенько.
’онкое, чистое белье, прекрасное одеЯло из белого пике; правда, одна
маленькаЯ подушка, но с красивыми кисейными оборками. ’ак и быть!.. •оть Я и
голоден, да зато дай славную высыпку!" џ поторопилсЯ лечь; со всего размаха
бросилсЯ на постелю и так закричал, что Ђндрей присел от страха. Џредставьте
себе под тонкой простыней одни голые доски! џ схватилсЯ за бок - слава богу!
все ребра целы. Ќу, так и быть! ‚оенный человек не привык спать на пуховике:
делать нечего - авось как-нибудь засну; к тому ж одна ночь пройдет скоро.
Ђндрей погасил свечу и улегсЯ Ќа высоком окованном сундуке. Ќе прошло двух
минут, как вдруг целое стадо огромных крыс высыпало из всех углов; пошла
стукотнЯ, вознЯ, беготнЯ взад и вперед; одна укусила за ногу ЂндреЯ, две
пробежали по моему лицу.
- Ќет! это уже слишком! Ђндрюшка! - вскричал Я, как бешеный, - ступай
отыщи моего извозчика, вели закладывать: Я еду сейчас из этого омута. -
Џомилуйте, сударь! ’еперь полночь а мне люди говорили, что здесь в лесу
неловко - мародеры... беглые солдаты...
- ‚здор! ступай спроси свечу, и чтоб в полчаса нас здесь не было!
‚ самом деле, чрез полчаса Я сидел в санЯх, двое слуг светили мне на
крыльце, а толстой эконом объЯвил с низким поклоном, будто бы господин его
до того огорчилсЯ моим внезапным отъездом, что не в сила встать с постели и
должен отказать себе в удовольствии проводить менЯ за ворота своего дома; но
надеетсЯ, однако ж, что Я на возвратном пути... џ не дал договорить этому
бездельнику.
- ‘кажи своему господину, - закричал Я, - что если мне случитсЯ быть в
другой раз его гостем, то это будет не иначе как с целою ротою русских
солдат. Џошел! Џроводник ударил по лошадЯм, мы выехали из ворот, и вслед за
нами пронессЯ громкий хохот. "Ђх, черт возьми! ЌегодЯй! осмеЯть таким
позорным образом, одурачить русского офицера!" ‚сЯ кровь во мне кипела; но
свежий ветерок расхолодил в несколько минут этот внутренний жар, и Я спросил
проводника: нет ли поблизости другой господской мызы? Ћн отвечал мне, что с
полмили от большой дороги живет богатый пан ‘елЯва.
- ‚ези ж менЯ к этому пану! - сказал Я. ЏолЯк повернул в сторону, и мы
проселочной дорогой, проложенной сквозь частый лес, который становилсЯ все
темнее и темнее, выехали через несколько минут на перекресток. Џроводник
остановил лошадей, призадумалсЯ и наконец, пробормотав себе что-то под нос,
пустилсЯ по узенькой дорожке, котораЯ шла с полверсты влево и потом,
поворотЯ круто в противную сторону, делилась надвое. ЏолЯк остановил опЯть
лошадей, снЯл шапку, почесал в голове и, оборотЯсь ко мне, спросил: по какой
дороге ему ехать?
- Љак по какой? - сказал Я, - да разве Я знаю?
- € Я не знаю, пане!
- ‚от-те раз! - вскричал Ђндрей, - мы заплутались. ќкой болван! не
знает сам, куда едет.
- „али бук так! –о робить, пане? (…й-богу, так! —то делать, барин?
(пол.))
- Ќу, делать нечего! - сказал Я, - ступай прЯмо по дороге, авось
куда-нибудь выедем.
Њы снова двинулись вперед, лес становилсЯ все гуще, дорожка же, кругом
нас выли волки, Я дрожал от холода и, признаюсь, жалел от всей души о
прежнем ночлеге. Џравда, моЯ спальнЯ была холодновата, но в лесу еще было
холоднее и вместо крыс нас могла атаковать целаЯ стаЯ голодных волков, а все
оружие мое состоЯло в одной сабле. џ начинал уже не на шутку беспокоитьсЯ,
как вдруг мелькнул между деревьЯми огонек. ‘лава богу! вот и приют! ЏолЯк
обрадовалсЯ, замахал кнутом, и мы выехали на обширную луговину, посреди
которой стоЯл низенькой домик, обнесенный высоким частоколом. ‚орота были
отперты; мы подъехали к крыльцу, и Я в провожании моего слуги вошел в
переднюю. Ќа простом деревЯнном столе догорала сальнаЯ свечка и слабо
освещала стены, увешанные ружьЯми, пистолетами и ножами. Ќа широкой скамье
храпел огромный мужичина в запачканном нагольном тулупе. ‘вет от пылающего
огарка падал прЯмо ему на лицо. ‚о всю жизнь мою Я не видывал физиономии
столь отвратительной и безобразной. Џредставьте себе красную рожу, изрытую
глубокими рЯбинами, рот до ушей, плоской нос, немного уже рта, невыбритую
бороду и рыжие усы, которые, несмотрЯ на величину свою, покрывали только до
половины глубокой рубец, или, лучше сказать, Яму на правой щеке его, против
самой челюсти. ‚се это вместе составлЯло такой верх безобразиЯ, что даже мой
Ђндрей, толкаЯ его под бок, не мог удержатьсЯ от невольного восклицаниЯ:
"ќкой леший... дьЯвол!.. Ђй да красавец!" Џри третьем толчке красавец
потЯнулсЯ, зевнул и поднЯлсЯ на ноги. "‘лушай-ка, любезный! - сказал Ђндрей,
- мы с барином заплутались; нельзЯ ли нам здесь переночевать?"
‚место ответа урод вытаращил на нас свои заспанные глаза и промычал,
как годовалый бык.
- Ќу, проснись, брат! - продолжал Ђндрей. - —то ты свои буркалы-то на
нас вытаращил? €ль не видишь, что барин мой русской офицер?
ЏолЯк кивнул головою и замычал громче прежнего.
- „а полно мычать-то! ’ебЯ спрашивают толком: можно ли нам здесь
переночевать?
ЏолЯк раскрыл свою огромную пасть и, показываЯ на небольшой остаток
Языка и на свой рубец, провыл жалобным голосом.
- ђазве не видишь, что он нем! - сказал Я. - Ќо если он не может
говорить сам, то, кажетсЯ, понимает, что говорЯт с ним другие. Џослушай,
голубчик, нет ли здесь, кроме тебЯ, кого-нибудь? Ќемой кивнул головою и
вышел вон. Њинуты через три дверь во внутренние комнаты стала понемногу
растворЯтьсЯ, и к нам заглЯнула новаЯ харЯ, под пару прежней, только без
усов и в спальном женском чепце. џ сделал шаг вперед, рожа спрЯталась, дверь
захлопнули, и мы остались опЯть вдвоем с Ђндреем. Џодождав несколько
времени, Я решилсЯ добитьсЯ толку и растворил дверь, которую так невежливо
заперли у менЯ под носом. ‘лабый свет из передней отразилсЯ в одном углу
темной комнаты, и Я хотЯ с трудом, но рассмотрел, что он завален рогатинами.
‚ошел опЯть немой и, дав нам знак рукою идти за ним, провел через сени в
небольшую горенку, в которой стоЯла кровать и накрытый стол. Ќаш молчаливый
проводник, показав мне на графин с водкою, большое блюдо с холодным жарким,
поставил на стол свечу и вышел. "Ћго, - подумал Я, принимаЯсь за жаркое, -
здесь, видно, лучше прежнего моего хозЯина знают русскую пословицу: соловьЯ
баснЯми не кормЯт".
- Ќо что за странность? - продолжал Я вслух, - куда ни взглЯнешь, везде
оружие. ќтот дом настоЯщий арсенал! ‚от и здесь висЯт пистолеты.
- ’олько без кремней, - прибавил мой слуга, - а в передней все ружьЯ в
исправности. Ђ ножей-то, ножей!.. Ћх, сударь!.. мне это что-то
подозрительно. Људа это мы с вами запропастились?
- ’рус! тебе все мерещатсЯ разбойники. Ќа, ешь да ложись спать; вон,
кажетсЯ, там и длЯ тебЯ подкинута постеленка.
- Ђ разве вы не изволите раздеватьсЯ?
- Ќет! Я завернусь в шинель; сосну часика три, а там и в дорогу.
ѓлаза мои смыкались от усталости; и прежде, чем Ђндрей окончил свой
ужин, Я спал уже крепким сном. Ќе знаю, долго ли он продолжалсЯ, только
вдруг Я почувствовал, что менЯ будЯт. џ проснулсЯ - вокруг все темно; подле
менЯ, за дощатой перегородкой, смешанные голоса, и кто-то шепчет: "’ише!..
бога ради, тише! Ќе говорите ни слова". ќто был мой Ђндрей, который, дрожа
всем телом, продолжал мне шептать на ухо: "Ќу, сударь, пропали мы!.."
- —то ты говоришь?
- ’ише! ради •риста тише!.. Њы у разбойников.
- Љак у разбойников?..
- Њолчите и слушайте!
џ замолчал и, едва переводЯ дух, стал внимательно прислушиватьсЯ.
- „а, брат, поработали мы сегоднЯ порЯдком! - говорил кто-то за
перегородкой на чистом польском
Языке. - Hex его вшисцы дьЯбли везмо!.. (Ќу его к дъЯволу!.. (пол.))
Љак он возилсЯ с нами - насилу угомонили!
- ‘правились бы вы с ним без менЯ! - перервав охриплый, отвратительный
бас. - „а, да, ребЯта! если б Я не подоспел в пору, так вам бы жутко пришло.
Ђ что? каково Я хватил его рогатиною? Ќебось - не промахнулсЯ.
- ‚олЯ ваша, - заговорил кто-то довольно приЯтным голосом, - смейтесь
надо мной, если хотите, а Я, право, досадую, что пошел к вам в товарищи, ќй,
господа! поверьте мне, рано ли, поздно ли, а нам беды не миновать и что за
радость? прибыли мало...
- „а зато потехи много! - пропищал кто-то тоненьким голоском.
- •ороша потеха! „есЯтеро на одного. ‚спомнить не могу - беднЯжка! как
он застонал, когда повалилсЯ наземь.
- ‚от еще какой сердечкин! - перервал охриплый бас с громким хохотом. -
Ќебось ты по головке бы его погладил?
- „а Я таки и приласкал его по головке прикладом! - подхватил первый
голос. - ќкой живущой - провал бы его взЯл! „ве пули навылет, рогатина в
боку, а все еще шевелилсЯ. …, пан Ѓудинской! посмотри-ка на себЯ! у тебЯ
руки и все платье в крови! Џоди умойсЯ.
- Џостой, дай прежде выпить, - отвечал грубый голос. - ѓей, водки!
Њожете себе представить, каково мне было слушать этот зверской
разговор. Џосле минутного молчаниЯ тот же бас заревел:
- —то ж водки-та! ѓей, панна Љазимира! Џанна Љазимира! ну,
поворачивайсЯ проворней!
- ’ише, пан! - заговорил женской голос, - вы этак разбудите проезжих.
ЊенЯ обдало с головы до ног холодом. "Ќу! - подумал Я, - доходит и до
нас дело".
- Љаких проезжих? - спросил тонкой голос.
- Љакой-то русской офицер с слугою. Ћни заплутались и заехали сюда.
- „обро пожаловать! - сказал вполголоса охриплый бас.
- „а где же они?
- ‚от здесь - за стеною.
’ут голоса притихли. џ приложил ухо к перегородке и с трудом вслушалсЯ
в несколько отрывистых фраз. Љазалось, тот же охриплый бас говорил
вполголоса:
- „а, да, Љазимира, скажи, чтоб фурмана с лошадьми отпустили: наш гость
завтра не поедет.
- ‘лышите ль, сударь? - шепнул Ђндрей дрожащим голосом.
- Њы угостим его по-своему! - продолжал бас. - Џойдемте отсюда, братцы.
џн! как съедут со двора, ворота запереть и спустить собак.
"•орошо угощенье!" - подумал Я, чувствуЯ во всем теле что-то похожее на
лихорадочный озноб.
- Ќу, сударь! - сказал Ђндрей, когда все утихло за перегородкою.
- „а, мой друг! нет сомненьЯ: мы у разбойников.
- —то нам делать?
- ‘пасатьсЯ, пока еще можно.
- Ќо как, сударь? ‚есь дом набит людьми.
- Џодождем, пока все улЯгутсЯ.
- Ђ если ворота будут заперты?
- Њы перелезем через забор. Ќо молчи! если догадаютсЯ, что мы не
спим...
- Ѓоже сохрани! тут нам и карачун. Џрошло с полчаса; наш проводник
съехал со двора, ворота заперли, и, казалось, кругом нас все затихло. Ђндрей
отворил потихоньку дверь, заглЯнул в сени: в них не было никого. џ надел
шинель, подпоЯсалсЯ шарфом и, держа в руках обнаженную саблю, вышел вместе с
ним на крыльцо. Ќачинало уже светать; окинув быстрым взглЯдом весь двор, Я
заметил, что в одном углу забора недоставало нескольких частоколин и можно
было без труда пролезть в отверстие. Љругом дремучий лес; если успеем до
него добратьсЯ - мы спасены. Џотихоньку, почти ползком, мы прокрались вдоль
стены к углу дома. ‡абор от нас в пЯти шагах... еще несколько минут, и мы на
свободе!.. ‚друг две огромные меделЯнские собаки бросаютсЯ к нам
навстречу... џ был впереди и успел выскочить в отверстие. Ќо бедный Ђндрей -
ах! Я слышал его отчаЯнный крик, который сливалсЯ с лаем собак и громкими
голосами людей, выбегающих из дома. џ мог остатьсЯ, мог умереть вместе с
ним; но спасти его было невозможно. Ђ если мне посчастливитсЯ уйти от
разбойников, то в первой деревне Я найду помощь, ворочусь с вооруженными
людьми и, может быть, застану его еще в живых. ‚от что думал Я, спеша
добежать до лесу. џ был уже на половине дороги, как вдруг слышу позади себЯ
близкой лай; оглЯдываюсь - о ужас!.. ‡а мной гонитсЯ одна из собак. џ
собираю все мои силы - не бегу, а лечу... страх - да, господа, признаюсь -
страх придает мне крыльЯ. ‚от уже Я в лесу - бегу куда глаза глЯдЯт,
перепрыгиваю через кусты, колоды, валежник... ЏроклЯтаЯ собака, как тень,
следует за мною; она уже в двух шагах; Я слышу ее удушливое дыхание...
Џринужденный защищатьсЯ, Я останавливаюсь и, прислонЯсь к толстому дереву,
начинаю отмахиватьсЯ моею саблею. ‡лобнаЯ собака вертитсЯ, прыгает вокруг
менЯ. “жасный рев ее раздаетсЯ по всему лесу, и пена бьет клубом из ее
открытой пасти. Ќесколько раз Я пыталсЯ нападать на нее сам, но всЯкой раз
без успеха; казалось, она отгадывала вперед все мои движениЯ: то бросалась в
сторону, то отскакивала назад, и все сабельные мои удары падали на безвинные
деревьЯ и кусты. Ќаконец зло взЯло и менЯ... џ бешусь, рублю сплеча во все
стороны: кругом менЯ справа и слева летЯт щепы, а проклЯтаЯ собака
целехонька и час от часу становитсЯ неотвЯзчивее.
- Џостой-ка! - прервал ‡арЯдьев. - Џосмотрите, господа! —то это такое -
вон там за кустами?
- ѓде? - спросил ‘борской, взглЯнув в окно.
- Ќу, вон! против нашей квартиры.
- џ ничего не вижу.
- € Я теперь не вижу ничего, а право, мне показалось, что там мелькнуло
что-то похожее на штык.
- € полно, братец! ’ебе все чудЯтсЯ штыки, да ружьЯ! Ќужно было
перервать ‹енского в самом интересном месте. € тебе охота его слушать?
ђассказывай, братец!
‡арЯдьев, не отвечаЯ ничего, продолжал смотреть в окно, а ‹енской начал
снова.
- Ѓолее четверти часа продолжалсЯ этот неравный бой; Я начал уставать,
саблЯ едва держалась в ослабевшей руке моей. ‚друг послышались шаги поспешно
идущих людей; собака, почуЯв приближающуюсЯ к ней помощь, ощетинилась,
заревела, как тигр, и кинулась мне прЯмо на грудь. џ опустил саблю, но удар
пришелсЯ плашмЯ и не сделал ей никакого вреда; а собака, вцепЯсь зубами в
мою шинель, прижала менЯ плотно к дереву. ‚округ менЯ загремели голоса:
"‘юда! сюда! он здесь!.. вот он!" - и человек шесть с фонарЯми выбежали
из-за кустов. ‘ердце у менЯ замерло, руки опустились, и Я должен вам
признатьсЯ, что в эту решительную минуту страх был единственным моим
чувством. Ќо прошу не очень забавлЯтьсЯ на мой счет: погибнуть на поле
чести, среди своих товарищей, или умереть безвестной смертию, под ножами
подлых убийц... „а, господа, кто не испытал этой чертовской разницы, тот не
может и не должен смеЯтьсЯ надо мною.
ђазбойники вместо того, чтоб воспользоватьсЯ беззащитным моим
положением, стащили с менЯ собаку. —увство свободы возвратило мне всю мою
бодрость.
- ‡лодеи! - закричали, - чего вы от менЯ хотите? ‚се, что Я имею,
осталось у вас; а если вам нужна жизнь моЯ...
- ѓосподин офицер! - перервал кто-то знакомым уже длЯ менЯ хриплым
басом, - вы ошибаетесь: мы не разбойники.
- Ќе разбойники?.. Ђ мой несчастный слуга?..
- џ здесь, сударь! - закричал Ђндрей, выступи из толпы.
- „а, господин офицер! - продолжал тот же басистый незнакомец, - мы
точно не разбойники; а чтоб вернее вам это доказать, честь имею представать
вам здешнего капитан-исправника.
"Џлохое доказательство!" - подумал бы Я в другое времЯ, но в эту минуту
мне было не до шуток.
- Џозвольте мне рекомендовать себЯ, - сказал тоненьким голосом
сухощавый и длинный мужчина.
- —то ж значит, - спросил Я, не выпускаЯ из рук моей сабли, - этот
уединенный дом, оружие?..
- ќто мой охотничий хутор, - подхватил толстоголосый господин, - а Я
сам здешний поветовый маршал, помещик ‘елЯва; мое село в пЯти верстах
отсюда...
- ‚озможно ли?.. Ќо разговор, который Я слышал: убийство... кровь...
- Ћ! в этом уголовном преступлении мы запиратьсЯ не станем, - запищал
исправник, - мы нынче ночью били медведЯ.
- ЊедведЯ?..
- „а, господин офицер! - прибавил пан ‘елЯва, - и если вам угодно на
него взглЯнуть... диковинка! Њедведище аршин трех, с проседью...
- Ђ длЯ чего вы услали моего проводника?
- „лЯ того, чтоб иметь удовольствие удержать вас завтра у себЯ, а
послезавтра на своих лошадЯх доставить на первую станцию.
Ќе знаю сам, какое чувство было во мне сильнее: радость ли, что Я попал
к добрым людЯм вместо разбойников, или стыд, что ошибсЯ таким глупым и
смешным образом. џ от всей души согласилсЯ на желание пана ‘елЯвы; весь этот
день пропировал с ним вместе и не забуду никогда его хлебосольства и
ласкового обхождениЯ. Ќа другой день...
- —то это? - вскричал ‡арЯдьев. ‚друг раздалсЯ выстрел; ружейнаЯ пулЯ,
прорезав стекло, ударила в медный подсвечник и сшибла его со стола.
- —то это значит? - спросил ‘борской. - …ще!..
- ”ранцузы! ”ранцузы!.. - закричала хозЯйка, вбегаЯ в комнату.
Ћфицеры бросились опрометью вон из избы. •озЯйка кинулась вслед за
ними, заперла ключом дверь и спрЯталась в погреб. ‚се это сделалось в
течение какой-нибудь полуминуты и прежде, чем ‡арЯдьев успел выдратьсЯ
из-под стола, который во времЯ суматохи опрокинулсЯ на его сторону. Њеж тем
французы зажгли один крестьЯнский дом, рассыпались по улице, и пальба
беспрестанно усиливалась. ‡арЯдьев старалсЯ выломать дверь, как полоумный
бросалсЯ из угла в угол, каждый выстрел попадал ему прЯмо в сердце. "Ѓоже
мой! Ѓоже мой!.. - кричал он, - если б Я мог!.." Ћн схватил стул, вышиб раму
и кинулсЯ в окно. Ќо бедный капитан забыл в суетах о своем майорском чреве:
высунувшись до полог-вины в окно, он завЯз и, несмотрЯ на все свои усилиЯ,
не мог пошевелитьсЯ. Џули с визгом летали по улице, свистели над его
головою, но ему было не до них; при свете пожара он видел, как
неприЯтельские стрелки, бегали взад и вперед, стрелЯли по домам, кололи
штыками встречающихсЯ им русских солдат, а рота не строилась... "Љ ружью!
выходи! - кричал во все горло ‡арЯдьев, стараЯсь высунутьсЯ как можно более.
- џ вас, негодные!.. ‡автра же фельдфебелЯ в солдаты - Я дам ему знать!..
Ќу, слава богу!.. ‡алп! другой! †ивей, ребЯта!.. живей! вот так! ‘трелки,
вперед!.. Љатай их, разбойников!"
Ќо не один ‡арЯдьев кричал как сумасшедший: французский офицер в
гусарском мундире, с подвЯзанной рукой, бегал по улице и командовал во весь
голос, как на ученье: "Feu mes enfants - feu! visez bien!.. aux officiers!
En avant!.." (Ћгонь, ребЯта, огонь! цельтесь хорошенько!.. по офицерам!
‚перед! (фр.)) Ќесколько минут продолжалась эта ужаснаЯ суматоха; наконец
большаЯ часть роты выстроилась на сборном месте; „винской и другое офицеры
ударили с нею на французов, и началась упорнаЯ перестрелка. ЌеприЯтели стали
подаватьсЯ назад, вдруг сделали залп и бросились в кусты. „винской
скомандовал вперед; но из-за кустов посыпались пули, и он должен был снова
приостановитьсЯ. Џерестрелка стала утихать, наши стрелки побежали в кусты;
мимоходом захватили человек пЯть отсталых неприЯтелей и, добежав до морского
берега, увидели две лодки, которые шли назад, в „анциг, и были уже вне наших
выстрелов. Ћфицеры поспешили возвратитьсЯ скорей в деревню, помочь
обывателЯм тушить пожар.
- Ђх, черт возьми! - сказал ‘борской, подходЯ к деревне, - какой
нечаЯнный визит, и, верно, это проказит амбюр. Ћднако ж, господа! куда
девалсЯ наш капитан?
- џ слышал его голос, - отвечал „винской, - а самого не видал. - “ж не
убит ли он?.. Ќо что это за крик?
Ћфицеры и человек десЯть солдат побежали на голос, и что ж
представилось их взорам? ‡арЯдьев, в описанном уже нами положении, бледный
как смерть, кричал отчаЯнным голосом: "Џомогите, помогите!.. горю!" Ћфицеры
кинулись в избу, выломили дверь, и густой дым столбом повалил им навстречу.
Џозади несчастного капитана пылал опрокинутый стол; во времЯ тревоги никто
не заметил, что свеча, которую сшибло пулею со стола, не погасла; от нее
загорелась скатерть; а как тушить было некому, то вскоре весь стол запылал.
’отчас залили огонь; но гораздо труднее было протащить назад в избу
‡арЯдьева, который напугалсЯ до того, что продолжал реветь в истошный голос
даже и тогда, когда огонь был потушен. Љой-как толстый капитан выдралсЯ из
окна; минуты две смотрел он на всех молча, хватал себЯ за ноги и ощупывал
подошвы, которые почти совсем прогорели.
- ’ьфу, батюшки! - сказал он наконец, - ну оказиЯ! ух! опомнитьсЯ не
могу!.. ќй, трубку!
- —то, брат? - сказал ‘борской, - не за тобой ли теперь очередь
рассказывать историю твоего испуга?
- —его тут рассказывать; разве вы не видели? Џровал бы его взЯл! ‚едь
это был разбойник амбюр.
- Џленные говорЯт, что он, - сказал „винской.
- €, дурачье! не умели его подстрелить - ротозеи!.. ѓде мой кисет?
- ‘пасибо амбюру, - перервал ‘борской, - теперь не станешь перед нами
чванитьсЯ. —то, чай, скажешь, не струсил?
- Ќе струсил! - повторил ‡арЯдьев сквозь зубы, набиваЯ свою трубку. -
Ќет, брат; струсишь поневоле, как примутсЯ тебЯ жарить маленьким огоньком и
начнут с пЯток. —то ты, „емин? - продолжал капитан, увидЯ вошедшего
унтер-офицера.
- „ежурный по роте, ваше благородие! ‘ейчас делали перекличку: убитых
поднЯто пЯть, да ранено двенадцать рЯдовых и один унтер-офицер.
- Љто? - спросил ‡арЯдьев. - џ, ваше благородие!
- ‚о что?
- ‚ правую руку.
- Ђх, боже мой, - вскричал ‘борской, - у него всЯ кисть раздроблена, а
он даже и не морщитсЯ!
- ‚ерно, сгорЯча не чувствуешь? - спросил ‹енской.
- Ќикак нет, ваше благородие! больно мозжит.
- —то ж ты нейдешь к лекарю? - закричал ‡арЯдьев. - Џошел скорей,
дурак!
- ‘лушаю, ваше благородие! - „емин сделал налево кругом и вышел вон из
избы.
- Ђ где ђославлев? - спросил ‘борской.
- џ его не видел, - ответил ‹енской.
- € Я, - прибавил „винской.
- Ђх, боже мой! - вскричал ‘борской, - теперь Я вспомнил: мы ушли
задними воротами, а он прЯмо выскочил на улицу.
- “ж не убит ли он? - сказал ‡арЯдьев. - ‘охрани боже!.. Ќо, может
быть, он тЯжело ранен и лежит теперь где-нибудь без всЯкой помощи. ќй,
хозЯйка! фонарь! ‡а мной, господа! Ѓедный ђославлев!
‚се офицеры выбежали из избы; к ним присоединилось человек пЯтьдесЯт
солдат. Њесто сражениЯ было не слишком обширно, и в несколько минут на улице
все уголки были обшарены. ‚ кустах нашли трех убитых неприЯтелей, но
ђославлева нигде не было. Ќаконец всЯ толпа вышла на морской берег.
- ‚от где они причаливали, - сказал ‹енской. - Џосмотрите! второпЯх два
весла и багор забыли. Ђ это что белеетсЯ подле куста? ‡арЯдьев наклонилсЯ и
поднЯл белую фуражку.
- ЉавалерийскаЯ фуражка! - закричал ‘борской. - Ћна была на ђославлеве,
когда мы выбежали из избы; но где же он?
- …сли жив, - ответил „винской, - так недалеко теперь от „анцига. - Ћн
в плену! Ѓедный ђославлев!
- ќх, жаль!.. - сказал ‹енской, - в „анциге умирают с голода, а он,
беднЯжка, не успел и перекусить с нами! Ќу, делать нечего, господа, пойдемте
ужинать.

ѓ‹Ђ‚Ђ VI

„анцигские жители, а особливо те, которые не были далее пограничного с
ними прусского городка „ершау, говорЯт всегда с заметною гордостию о своем
великолепном городе; есть даже немецкаЯ песнЯ, котораЯ начинаетсЯ следующими
словами: "Ћ „анциг, о „анциг, о чудесно красивый город!" ("Ћ Danzig, о
Danzig, о wunderschone Stadt" - Џрим. автора.) € когда речь дойдет до
главной площади, называемой ‹анд-ѓаз, то восторг их превращалсЯ в
совершенное исступление. Џо их словам, нет в мире площади прекраснее и
величественнее этой, потому что она застроена со всех сторон отличными
зданиЯми, которые хотЯ и походЯт на карточные домики, но зато высоки, пестры
и отменно фигурны. Љонечно, эта обширнаЯ площадь не длиннее ста шагов и
гораздо уже всЯкой широкой петербургской или берлинской улицы, но в
сравнении с коридорами и ущелинами, которые данцигские жители не стыдЯтсЯ
называть улицами и переулками, она действительно походит на что-то огромное,
и если б средину ее не занимал чугунный Ќептун на дельфинах, из которых
льетсЯ по праздникам вода, то этот ‹анг-ѓаз был бы, без сомнениЯ, гораздо
просторнее московского …кзерцир-гауза!
Ќад дверьми одного из угольных домов сей знаменитой площади красиваЯ
вывеска с надписью на французском Языке извещала всех прохожих, что тут
помещаетсЯ лучшаЯ кондитерскаЯ лавка в городе, под названием: "Cafe
Francais" ("”ранцузское кафе"). ‚нутри, за налощенным ореховым прилавком,
сидела худощаваЯ мадам в розовой гирлЯнде и крупном Янтарном ожерелье. Ћна с
приметным горем посматривала на пустые шкалы своей лавки, в которых,
вероЯтно также вроде вывески, стоЯли два огромные паштета из картузной
бумаги. Џри входе каждого нового посетителЯ мадам вежливо привставала и
спрашивала с нежной улыбкою: "Ље фуле-фу, монсье? - —его вам угодно,
сударь?" Ћбыкновенно требованиЯ ограничивались чашкой кофеЯ или шоколада; но
о хлебе, кренделЯх, сухарЯх и вообще о том, что может утолЯть голод, и в
помине не было.
‚ одном углу комнаты, за небольшим столом, пили кофей трое французских
офицеров, заедаЯ его порционным хлебом, который принесли с собою. Ћдин из
них, с смуглым лицом, без руки, казалсЯ очень печальным; другой, краснощекой
толстЯк, прихлебывал с расстановкою свой кофей, как человек, отдыхающий
после сытного обеда; а третий, молодой кавалерист, с веселой и открытой
физиономиею, обмакиваЯ свой хлеб в чашку, напевал сквозь зубы какие-то
куплеты. Џоодаль от них сидел, задумавшись, подле окна молодой человек,
закутанный в серую шинель; перед ним стоЯла недопитаЯ рюмка ликера и лежал
ломоть черствого хлеба.
- Џерестанешь ли ты хмуритьсЯ, Њильсан? - сказал, допив свою чашку,
краснощекой толстЯк.
- „а чему прикажете мне радоватьсЯ? - отвечал безрукой офицер. - Ќе
тому ли, что мне вместо головы оторвало руку?
- Ќу, право, ты не француз! - продолжал толстой офицер, - всЯкаЯ
безделка опечалит тебЯ на несколько месЯцев. Љонечно, досадно, что отпилили
твою левую руку; но зато у тебЯ осталась праваЯ, а сверх того полторы тысЯчи
франков пенсиона, который тебе следует...
- € за которым мне придетсЯ ехать в луну? - перервал Њильсан.
- Ќет, не в луну, а в Џариж. €мператор никогда не забывал награждать
изувеченных на службе офицеров.
- €мператор! „а! ему теперь до этого; после проклЯтого сражениЯ под
‹ейпцигом...
- „а что ты, Њильсан, веришь русским? - вскричал молодой кавалерист, -
ведь теперь за них мороз не станет дратьсЯ; а бедные немцы так привыкли от
нас бегать, что им в голову не придет порЯдком схватитьсЯ - и с кем же?.. с
самим императором! ђусские нарочно выдумали это известие, чтоб мы скорей
сдались, Ils sont malins ces barbares! (Ћни хитры, эти варвары! (фр.)) Ќе
правда ли, господин Џапилью? - продолжал он, относЯсь к толстому офицеру. -
‚ы часто бываете у ђаппа и должны знать лучше нашего...
- „а, - отвечал Џапилью, - Я и сегоднЯ обедал у его превосходительства.
—ерт возьми, где он достал такого славного повара? Љакой бивстекс сделал нам
этот бездельник из лошадиного мЯса!.. Џоверите ли, господин ђозенган...
- Ќе об этом речь, - перервал кавалерист, - что говорит генерал о
лейпцигском сражении?
- Ћн говорит, что это может быть неправда, и велел даже взЯть под арест
флорентийского купца, который дней пЯть тому назад рассказывал здесь с
такими подробностЯми об этом деле.
- Љак! ‚от этого чудака, который ходил со мною на Ѓишефсберг длЯ того
только, чтоб посмотреть, как русские действуют против наших батарей?
- „а, его.
- ќх, жаль! он презабавный оригинал. Њы, кажетсЯ, с амбюром не трусы;
но недолго пробыли на верхней батарее, которую, можно сказать, осыпало
неприЯтельскими Ядрами, а этот чудак расположилсЯ на ней, как дома; закурил
трубку и пустилсЯ в такие разговоры с нашими артиллеристами, что они рты
разинули, и что всего забавнее - рассердилсЯ страх на русских, и знаете ли
за что?.. ‡а то, что они мало делают нам вреда и не стрелЯют по нашим
батареЯм навесными выстрелами. амбюр, у которого голова также немножко
наизнанку, без памЯти от этого оригинала и старалсЯ всЯчески завербовать его
в свою адскую роту; но господин купец отвечал ему преважно: что он мирный
гражданин, что это не его дело, что у него в отечестве жена и дети; принЯлсЯ
нам изъЯснЯть, в чем состоЯт обЯзанности отца семейства, как он должен
беречь себЯ, дорожить своею жизнию, и кончил тем, что пошел опЯть на батарею
смотреть, как летают русские бомбы.
- Ђ знаете ли, - сказал толстый офицер, - что этот храбрец очень
подозрителен? Љроме одного здешнего купца ‘андерса, никто его не знает, и
генерал ђапп стал было сомневатьсЯ, точно ли он итальЯнской купец; но когда
его привели при мне к генералу, то все ответы его были так Ясны, так
положительны; он стал говорить с одним итальЯнским офицером таким чистым
флорентийским наречием, описал ему с такою подробностию свой дом и
родственные свои свЯзи, что добрый ђапп решилсЯ было выпустить его из-под
ареста; но генерал „ерикур пошептал ему что-то на ухо, и купца отвели опЯть
в тюрьму.
- †аль, если надобно будет его расстрелЯть, - сказал кавалерийской
офицер.
‚друг раздалсЯ ужасный треск; брошеннаЯ из траншей бомба упала на
кровлю дома; черепицы, как дождь, посыпались на улицу. Џробив три верхние
этажа, бомба упала на потолок той комнаты, где беседовали офицеры. —ерез
несколько секунд раздалсЯ оглушающий взрыв, от которого, казалось, весь дом
поколебалсЯ на своем основании.
- ѓер €езус! - закричала мадам.
- ЏроклЯтые русские! - сказал кавалерийской офицер, стрЯхиваЯ с себЯ
мелкие куски штукатурки, которые падали ему на голову. - Џора унЯть этих
варваров!
- ’ише, ђозенган! - шепнул Њильсан, - зачем оскорблЯть этого пленного
офицера?
Љавалерист оборотилсЯ к окну, подле которого сидел молодой человек в
серой шинели; казалось, взрыв бомбы нимало его не потревожил. ‡адумчивый и
неподвижный взор его был устремлен по-прежнему на одну из стен комнаты, но,
по-видимому, он вовсе не рассматривал повешенного на ней портрета ”ридерика
‚еликого.
- —то вы так задумались? - спросил его кавалерийской офицер. - Ќе
хотите ли, господин ђас... ђос... ђис... pardon!.. никак не могу выговорить
вашего имени; не хотите ли выпить с нами чашку кофею?
- „а, да, monsieur ђосавлев, - подхватил толстый Џапилью, - милости
просим к нам поближе.
ђославлев отвечал учтивым поклоном на приглашение офицеров, но осталсЯ
на прежнем месте.
- Њне кажетсЯ, он мог бы быть повежливее, - сказал вполголоса и с
досадою кавалерист, - когда мы делаем ему честь... l'impertinent! (нахал!
(фр.))
- ”и, ђозенган! - перервал безрукой офицер, - как тебе не стыдно!
Ќадобно уважать несчастие во всЯком, а особливо в пленном неприЯтеле.
Ќеужели ты не чувствуешь, как ему тЯжело слушать наши разговоры; а особливо,
когда ты примешьсЯ описывать бессмертные подвиги императорской гвардии?
‚чера он побледнел, слушаЯ твой красноречивый рассказ о нашем переходе через
Ѓерезину. Џо твоим словам, на каждого французского гренадера было по целому
полку русских солдат. Џослушай, ђозенган! когда дело идет о нашей
национальной славе, то ты настоЯщий гасконец. Љонечно, нам весело тебЯ
слушать; а каково ему?
- Ђ, ђено! bonjour, mon ami! - закричал Џапилью, идЯ навстречу к
жандармскому офицеру, который вошел в кофейную лавку. - Ќу, нет ли
чего-нибудь новенького?
- Џокамест ничего, - отвечал жандарм, окинув беглым взором всю комнату.
- Ђ! он здесь, - продолжал ђено, увидев ђославлева. - ‚едь, кажетсЯ, этот
пленный офицер говорит по-французски?
- „а! - отвечал Џапилью, - так что ж?
- Ђ вот что: мне дано не слишком приЯтное поручение - Я должен отвести
его в тюрьму.
- ‚ тюрьму? за что?
- Џо городу распространились очень невыгодные длЯ нас слухи; говорЯт,
что большаЯ армиЯ совершенно истреблена. ќто может сделать весьма дурное
впечатление на весь гарнизон.
- „а что ж общего между этим ложным известием и этим пленным офицером?
- …го превосходительство генерал ђапп уверен, что эти слухи
распространЯют пленные офицеры; а как всего вероЯтнее, что те из них,
которые говорЯт по-французски, имеют к этому более способов...
- Ђ, понимаю! ‚прочем, кажетсЯ, этого пленного офицера нельзЯ упрекнуть
в многоречии: он почти всегда молчит.
- Ѓыть может, но Я должен отвести его в тюрьму. ‚прочем, на это есть и
другие причины, - прибавил жандарм значительным голосом.
- Џраво? не можете ли вы мне сказать?
- ‚от изволите видеть: это небольшаЯ хитрость, придуманнаЯ генералом
„ерикуром; и признаюсь - выдумка прекраснаЯ! Ћна сделала бы честь не только
начальнику штаба, но даже и нашему брату жандарму. ‚ы знаете, что по
приказанию ђаппа сидит теперь в тюрьме какой-то флорентийский купец; не знаю
почему, генерал „ерикур подозревает, что он русской шпион. —тоб как-нибудь
уверитьсЯ в этом, он придумай запереть вместе с ним этого пленного офицера,
а мне приказал подслушивать их разговоры. …сли купец действительно русской,
то не может быть, чтоб у него не вырвалось в течение нескольких часов слова
два или три русских. †елание поговорить на своем природном Языке так
натурально; а сверх того, ему в голову не придет, что в одном углу тюрьмы
сделано отверстие вроде „ионисьева уха и что каждое их слово, даже шепотом
сказанное, будет Явственно слышно в другой комнате.
- ‚от что? Ќу, в самом деле прекраснаЯ выдумка! џ всегда замечал в этом
„ерикуре необычайные способности; однако ж не говорите ничего нашим молодым
людЯм; рубитьсЯ с неприЯтелем, брать батареи - это их дело; а всЯкаЯ
хитрость, как бы умно она ни была придумана, кажетсЯ им недостойною храброго
офицера. —его доброго, пожалуй, они скажут, что за эту прекрасную выдумку
надобно произвесть „ерикура в полицейские комиссары.
- Ќеужели? ‡наете ли, что это отзываетсЯ каким-то либерализмом, который
совершенно противен духу нашего правлениЯ, и если император не возьмет самых
строгих мер...
- €мператор! „а известно ли вам, как эти господа о нем поговаривают?
Љонечно, они и теперь готовы за него и в огонь и в воду; но, признаюсь, Я уж
давно не замечаю в них этой безусловной покорности, этого всегдашнего
удивлениЯ к каждому его действию. Џредставьте себе: они даже осмеливаютсЯ
иногда осуждать его распорЯжениЯ. ‚от несколько дней тому назад один из них
- Я не назову его: Я не доносчик - имел дерзость сказать вслух, что
император дурно сделал, ввезЯ в ђоссию на несколько миллионов фальшивых
ассигнаций, и что никакие политические причины не могут оправдать поступка,
за который во всех благоустроенных государствах вешают и ссылают на галеры.
- ’ише! Ѓога ради тише! —то вы? џ не слышал, что вы сказали... не хочу
знать... не знаю... Ѓоже мой! до чего мы дожили! какой разврат! Ќу что после
этого может быть свЯщенным длЯ нашей безумной молодежи? Ќо извините: мне
надобно исполнить приказание генерала „ерикура. Њилостивый государь! -
Џродолжал жандарм, подойдЯ к ђославлеву, - на менЯ возложена весьма
неприЯтнаЯ обЯзанность; но вы сами военный человек и знаете, что долг
службы... не угодно ли вам идти со мною?
- Људа, сударь? - спросил спокойно ђославлев, вставаЯ со стула.
- Ќекоторые ложные слухи, распускаемые по городу врагами французов,
вынуждают генерала ђаппа прибегнуть к мерам строгости, весьма неприЯтным длЯ
его доброго сердца. ‚сех пленных офицеров приказано держать под караулом.
- „лЯ чего не в цепЯх? - прибавил с горькою улыбкою ђославлев, - это
еще будет вернее; а то, в самом деле, мы можем перепрыгнуть через городской
вал и уйти из крепости.
‚ ту самую минуту, как ђославлев сбиралсЯ идти за жандармом, вбежал в
комнату молодой человек лет двадцати двух, в богатом гусарском мундире и
большой медвежьей шапке; он был вооружен не саблею, а коротким заткнутым за
поЯс трехгранным кинжалом; необыкновеннаЯ живость изображалась на его
миловидном лице; небольшие закрученные кверху усы и эспаниолетка придавали
воинственный вид его выразительной, но несколько женообразной физиономии. ‘
первого взглЯда можно было заметить, что он действовал одной левой рукою, а
праваЯ казалась как будто бы приделанною к плечу и была без всЯкого
движениЯ.
- ‡дравствуйте, monsieur ‚олдемар! - сказал он, переступЯ через порог.
- Људа вы?
- Људа вы, верно, со мной не пойдете, амбюр! - отвечал ђославлев,
приостановЯсь на минуту. - ЊенЯ ведут в тюрьму.
- Љак! - вскричал амбюр, - в тюрьму? зачем?.. за что?..
- ‘просите у этого господина.
- —то это значит, ђено? - сказал амбюр, остановЯ жандарма. - —то такое
сделал ђославлев?
- Ќадеюсь, ничего, за что бы он мог отвечать, это одна мера
осторожности. Љакие-то ложные слухи тревожат гарнизон, а как, вероЯтно, их
распускают по городу пленные офицеры...
- Џочему вы это думаете?
- ’ак думает генерал ђапп; Я исполнЯю только его приказание.
- Ќеправда, сударь, не его! ѓенерал ђапп бьет без пощады вооруженных
неприЯтелей, но никогда не станет тиранить беззащитных пленных. ѓоворите
правду, от кого вы получили приказание посадить его в тюрьму.
- џ не обЯзан вам давать отчета, господин амбюр!
- Ћднако ж дадите! - вскричал гусар, и глаза его засверкали. - ‡наете
ли вы, господин жандарм, что этот офицер мой пленник? Я вырвал его из
средины русского войска; он принадлежит мне; он моЯ собственность, и никто в
целом мире не волен располагать им без моего согласиЯ.
- —то вы, амбюр! - перервал Џапилью, - господин ђославлев
военнопленный, и начальство имеет полное право...
- Ќет, черт возьми! Ќет! - вскричал амбюр, топнув ногою, - Я не допущу
никого обижать моего пленника: он под моей защитой, и если бы сам ђапп
захотел притеснЯть его, то и тогда - cent mille diables! (сто тысЯч чертей!
(фр.)) - да, и тогда бы Я не дал его в обиду!
- “спокойтесь, любезный амбюр, - сказал ђославлев, - вы не должны
противитьсЯ воле вашего начальства.
- ’ак пусть же оно докажет мне, что вы виноваты. ‚ы живете со мною, Я
знаю вас. ‚ы не станете употреблЯть этого низкого средства, чтоб беспокоить
умы французских солдат; вы офицер, а не шпион, и Я решительно хочу знать: в
чем вас обвинЯют?
- ќто может вам объЯснить его превосходительство господин ђапп, а не Я,
- сказал ђено, - а между тем прошу вас не мешать мне исполнЯть мою
обЯзанность; в противном случае - извините! Я вынужден буду позвать
жандармов.
- †андармов! Sacre mille tonnerres! (ѓром и молниЯ! (фр.)) ‘тращать
амбюра жандармами! - проговорил прерывающимсЯ от бешенства голосом амбюр.
- Ќе дурачьсЯ, амбюр, - подхватил ђозенган, заметЯ, что вспыльчивый
гусар схватилсЯ левой рукой за рукоЯтку своего кинжала. Џапилью и Њильсан
подошли также к амбюру и стали его уговаривать.
- •орошо, господа, хорошо! - сказал он наконец, - пускай срамЯт этой
несправедливостью имЯ французских солдат. Ѓросить в тюрьму по одному
подозрению беззащитного пленника, - quelle indignite (какаЯ гнусность!
(фр.)). •орошо, возьмите его, а Я сейчас поеду к ђаппу: он не жандармской
офицер и понимает, что такое честь. Џрощайте, ђославлев! Њы скоро увидимсЯ.
€звините менЯ! …сли б Я знал, что с вами будут поступать таким гнусным
образом, то велел бы вас приколоть, а не взЯл бы в плен. „о свиданьЯ!
ђославлев и ђено вышли из кафе и пустились по ‹анд-ѓазу, узкой улице,
ведущей в предместье, или, лучше сказать, в ту часть города, котораЯ
находитсЯ между укрепленным валом и внутреннею стеною „анцига. Ћни
остановились у высокого дома с небольшими окнами. ђено застучал тЯжелой
скобою; через полминуты дверь заскрипела на своих толстых петлЯх, и они
вошли в темные сени, где тюремный страж; в полувоинственном нарЯде, отвесив
жандарму низкой поклон, повел их вверх по крутой лестнице.
- —тоб вам не было скучно, - сказал ђено, - Я помещу вас вместе с одним
итальЯнским купцом; он человек умный, много путешествовал, и разговор его
весьма приЯтен. Љ тому ж вам будет полнаЯ свобода; в вашей комнате все стены
капитальные: вы можете шуметь, петь, кричать, одним словом, делать все, что
вам угодно; вы этим никого не обеспокоите, и даже, если б вам вздумалось, -
прибавил с улыбкою ђено, - сделать этого купца поверенным каких-нибудь
сердечных тайн, то не бойтесь: никто не подслушает имени вашей любезной.
’юремщик отворил дубовую дверь, окованную железом, и они вошли в
просторную комнату с одним окном. ‚ ней стоЯли две кровати, небольшой стол и
несколько стульев. Ќа одном из них сидел человек лет за тридцать, в синем
сюртуке. ‹ицо его было бледно, усталость и совершенное изнурение сил Ясно
изображались на впалых щеках его; но взор его был спокоен и все черты лица
выражали какое-то ледЯное равнодушие и даже бесчувственность.
- ‚от ваш товарищ, - сказал жандарм ђославлеву, - познакомьтесь!
ђославлев сделал шаг вперед, хотел что-то сказать, но слова замерли на
устах его: он узнал в итальЯнском купце артиллерийского офицера, с которым
готов был некогда стрелЯтьсЯ в –арскосельском зверинце.
- џ очень рад, что буду иметь такого любезного товарища, - сказал
купец, устремив свой неподвижный взор на ђославлева. - Њожет быть, мы
где-нибудь и встречались; но Я уверен, что вы менЯ теперь не узнаете; в
тюрьме не хорошеют.
ђославлеву нетрудно было понЯть настоЯщий смысл этой фразы; он отвечал
вежливо, что, кажетсЯ, видел его однажды в французском кафе, и, не продолжаЯ
разговора, расположилсЯ молча на другом стуле.
ђено, сказав ђославлеву, что он надеетсЯ скоро видеть его свободным,
вышел из комнаты; дверь захлопнулась, и через несколько секунд глубокаЯ
тишина воцарилась кругом заключенных. ђославлев хотел начать разговор с
своим товарищем; но он прижал ко рту палец и, помолчав несколько времени,
сказал по-французски:
- …сли не ошибаюсь, вы офицер прусской службы?
- €звините! - отвечал ђославлев, не понимаЯ причины этой чрезмерной
осторожности, - Я русской офицер.
- ђусской? € недавно в плену?
- Ѓолее двух недель.
- ‘ледовательно, известие о лейпцигском сражении пришло после вас, и вы
не знаете ничего достоверного?
- Ќичего.
- ќто жаль. …сли действительно сражение проиграно французами, то курс
должен упасть; следовательно, дела моих лейпцигских корреспондентов в худом
положении. ‚прочем, это, может быть, одни пустые слухи. Ќаполеон не мог
сражатьсЯ с стихиЯми; но там, где они не против него, где ничто не мешает
движениЯм войск, может ли победа остатьсЯ на стороне его неприЯтелей? Ќе
подосадуйте на мою откровенность, а мне кажетсЯ, что русские напрасно не
остались дома; обширные степи и вечные льды - вот что составлЯет истинную
силу ђоссии. ‚аше дело оборонЯтьсЯ, а не нападать. Ќо извините: мне
необходимо кончить небольшой коммерческий расчет, который Я делаю здесь на
просторе. Ќадобно быть готовым на всЯкой случай, и если в самом деле курс на
итальЯнские векселЯ должен упасть в ‹ейпциге, то не худо взЯть заранее свои
меры.
Љупец вынул из кармана клочок бумаги, карандаш и принЯлсЯ писать.
ђославлев глЯдел на него с удивлением. Ћн не мог сомневатьсЯ, что видит
перед собою старинного своего знакомца, того молчаливого офицера, который
дышал ненавистию к французам; но в то же самое времЯ не постигал причины,
побуждающей его изъЯснЯтьсЯ таким странным образом.
- Џотрудитесь взглЯнуть, - сказал этот чудак, подаваЯ ђославлеву клочок
бумаги, - Я не слишком на себЯ надеюсь, голова моЯ что-то очень тЯжела; если
б вы сделали мне милость и проверили мои итоги?
ђославлев бросил быстрый взглЯд на исписанную кругом бумажку и прочел
следующее: "Ѓудьте осторожны: нас, верно, подслушивают. ђапп подозревает,
что Я русской; одно слово на этом Языке может погубить менЯ. џ не боюсь
смерти, но желал бы умереть, не доставЯ ни одной минуты удовольствиЯ
французам; а эти негодЯи очень обрадуютсЯ, когда узнают, кто у них в руках.
‚о сне Я всегда брежу вслух и, разумеетсЯ, по-русски. ‚от уж три ночи Я не
сплю; чувствую, что не в силах долее боротьсЯ с самим собою; при вас Я могу
заснуть. ‹ишь только вы заметите, что Я хочу говорить, - зажмите мне рот,
будите менЯ, толкайте, бейте, только бога ради не давайте выговорить ни
слова. ‚ас, верно, прежде моего выпустЯт из тюрьмы. ‘тупайте на ’еатральную
площадь; против самого театра, в пЯтом этаже высокого красного дома, в
комнате под номером шестым, живет одна женщина, она была отчаЯнно больна.
…сли вы ее застанете в живых, то скажите, что итальЯнской купец „ольчини
просит ее сжечь бумаги, которые он отдал ей под сохранение".
Љогда ђославлев перестал читать, товарищ его взЯл назад бумажку,
разорвал на мелкие части и проглотил; потом бросилсЯ на постелю и в ту же
самую секунду заснул мертвым сном.
Ѓолее трех часов срЯду сидел ђославлев подле спЯщего, который несколько
раз принималсЯ бредить. ђославлев не будил его, но закрывал рукою рот и
мешал Явственно выговаривать слова. ‚друг послышались скорые шаги по
коридору, который вел к их комнате. ђославлев начал будить своего товарища.
Џосле нескольких напрасных попыток ему удалось наконец растолкать его; он
вскочил и закричал охриплым голосом по-русски:
- —то; что такое? ”ранцузы? ђежь их, разбойников! - ѓлаза его блистали,
волосы стоЯли дыбом, и выражение лица его было так ужасно, что ђославлев
невольно содрогнулсЯ.
- Ћпомнитесь! что вы? - сказал он, - сюда идут!
- ‘юда? Љто?.. Ђх, да!.. - прошептал купец, проведЯ рукою по глазам.
- Ќет, господин офицер! нет! - заговорил он вдруг громким голосом и
по-французски, - Я никогда не соглашусь с вами: война не всегда вредит
коммерции; напротив, она дает ей нередко новую жизнь. Џосмотрите, как
англичане хлопочут о том, чтоб европейские государи ссорились меж собою! ‚
одном месте жгут и разорЯют фабрики, в другом они процветают. ’овары
становЯтсЯ дороже, капиталы переходЯт из рук в руки; одним словом, Я не
сомневаюсь, что вечный мир в …вропе был бы столь же пагубен длЯ коммерции,
как и всегдашнЯЯ тишина на море, несмотрЯ на то, что сильный ветер
производит бури и топит корабли.
‚ продолжение этих слов лицо ложного купца принЯло свой обыкновенный
холодный вид, глаза не выражали никакого внутреннего волнениЯ; казалось, он
продолжал спокойно давно начатый разговор; и когда двери комнаты отворились,
он даже не повернул головы, чтоб взглЯнуть на входЯщего амбюра вместе с
капитаном ђено.
- ‚ы свободны! - вскричал амбюр, подбежав к ђославлеву, - Я доказал
ђаппу, что он не имеет никакого права поступать таким обидным образом с
человеком, за честь которого Я ручаюсь моей собственной честию.
- Ѓлагодарю вас, - сказал ђославлев, - впрочем, вы можете быть
совершенно спокойны, амбюр! џ не обещаюсь вам не радоватьсЯ, если узнаю
что-нибудь о победах нашего войска; но вот вам честное мое слово: не стану
никому пересказывать того, что услышу от других.
- Ѓолее этого Я от вас и требовать не могу, - сказал амбюр.
- Ђ! господин „ольчини! - продолжил он, обращаЯсь к товарищу
ђославлева, - и вы здесь?
- „а, сударь! Ћбо мне, кажетсЯ, все еще думают; что Я русской...
ђусской! Ѓоже мой! да менЯ от одного этого имени мороз подирает по коже!
ѓосподин „ерикур хитер на выдумки; Я боюсь, чтоб ему не вздумалось длЯ
испытаниЯ, точно ли Я русской или итальЯнец, посадить менЯ на ледник. ‚перед
вам говорю, что Я в четверть часа замерзну.
- Ђга, господин „ольчини! - вскричал с громким хохотом амбюр, - так
есть же что-нибудь в природе, чего вы боитесь?
- •орошо, что вы не делали русскую кампанию, - подхватил ђено. -
Џредставьте себе, что когда у нас от жестокого мороза текли слезы, то они
замерзали на щеках, а глаза слипались от холода!
- Santa Maria! (‘вЯтаЯ ЊариЯ! (ит.)) —то вы говорите? ‡наете ли, что
наш „анте в своей "Divina comedia" ("Ѓожественной комедии" (ит.).), описываЯ
разнородные мучениЯ ада, в числе самых ужаснейших полагает именно то, о
котором вы говорите. € в этой земле живут люди!
- € даже очень любезные, - перервал амбюр, подаваЯ левую руку
ђославлеву. - Џойдемте, ‚олдемар; вы уж и так слишком долго здесь сидели.
- Џрощайте, господин офицер! - сказал „ольчини ђославлеву, - не
забудьте вашего обещаниЯ. …сли когда-нибудь вам случитсЯ быть в ‹ейпциге, то
вы можете обо мне справитьсЯ на площади против театра, в высоком красном
доме, у живущего под номером шестым. „о свиданьЯ!
амбюр и ђославлев вышли из тюрьмы.
- ‡наете ли, - сказал французской партизан, - какой необыкновенный
человек был вашим товарищем? Ќе понимаю, как мог этот „ольчини изменить до
такой степени своему назначению? ‚о всю жизнь мою Я не видывал человека
бесстрашнее этого купца. Џоверите ли, что Я, амбюр, основатель и начальник
адской роты, должен уступить ему первенство, если не в храбрости, то, по
крайней мере, в хладнокровии. Ћн точно с таким же равнодушием смотрит на
бомбу, котораЯ крутитсЯ у ног его, с каким мы глЯдим на волчок, спущенный
рукою слабого ребенка. Ђ если б вы знали, какой он оригинал? џ предлагал ему
место старшего сержанта в моей роте в ту самую минуту, как он стоЯл
добровольно под градом неприЯтельских Ядер; он решительно отказалсЯ, и
именно потому, что он отец семейства и должен беречь жизнь свою. Avouez que
c'est delicieux! (‘огласитесь, это прелестно! (фр.)) Ќо вот ваша квартира. џ
думаю, вы сегоднЯ не расположены прогуливатьсЯ. ‘тупайте домой; а мне
надобно взглЯнуть на мою роту. Њожет быть, сегоднЯ ночью Я побываю вместе с
нею за городом.
- Ћт всей души желаю, - сказал ђославлев, принимаЯсь за дверную скобу,
- чтоб вы...
- —тоб Я наконец сломил себе шею? - перервал с улыбкою амбюр.
- Ќет, чтоб вас оставили погостить подолее в нашем лагере.
- Џокорно благодарю! џ люблю сам угощать; и если завтра поутру вы не
будете пить у менЯ кофей, то можете быть уверены, что Я осталсЯ на вечное
житье в ваших траншеЯх.

ѓ‹Ђ‚Ђ VII

Ќа другой день, часу в девЯтом утра, амбюр, допиваЯ свою чашку кофею,
сказал с принужденною улыбкою ђославлеву:
- Ќу, вот видите! желание ваше не сбылось: Я не осталсЯ гостить в
русском лагере.
- Ќо, кажетсЯ, не привели и гостей с собою, - отвечал ђославлев. - …сли
правда, что мне говорили, то ваша рота...
- „а! ее надобно укомплектовать, - перервал амбюр, и что-то похожее на
грусть изобразилось на лице его.
- —ерт возьми! - продолжал он, - как эти русские стали осторожны! €з
ста пЯтидесЯти человек только тридцать воротились со мною; но зато все эти
тридцать солдат - герои... да, герои! Ѓедный ‹еклер!.. ‚ы знали этого героЯ,
этого ЃаЯрда моей роты? …го убили подле менЯ! ‚идите ли эти пЯтна на груди
моей? ќто его кровь! Ќо вы расплатитесь со мною, господа русские! …го
похороны будут дорого вам стоить!.. ЉлЯнусь этим кинжалом, что целаЯ сотнЯ
русских...
- Ќе угодно ли вам начать с менЯ? - перервал, улыбаЯсь, ђославлев.
амбюр засмеЯлсЯ.
- Ќет! - сказал он, - Я никогда не нарушал прав гостеприимства; но не
советую и вам встретитьсЯ со мною в русских траншеЯх. џ вас люблю, а
непременно зарежу, если вы вздумаете со мною церемонитьсЯ и не постараетесь
менЯ предупредить. Ќу, что вы намерены теперь делать?
- џ пойду гулЯть.
- Ђ Я отправлюсь к ђаппу. Њне сказывали, что у него сегоднЯ военный
совет; и хотЯ Я не приглашен, но это все равно: где толкуют о военных
действиЯх, там амбюр лишним быть не может. Џрощайте!
амбюр и ђославлев вышли из дома в одно времЯ; первый пустилсЯ скорым
шагом к квартире генерала ђаппа, а последний отправилсЯ на ’еатральную
площадь. ђославлев тотчас узнал красный дом, о котором говорил ему накануне
„ольчини. ‚зойдЯ в пЯтый этаж, который у нас в ђоссии назвали бы просто
чердаком, он увидел на низенькой двери прибитую дощечку с номером шестым.
„верь была только притворена. ђославлев должен был согнутьсЯ, чтоб взойти в
небольшую переднюю комнату, котораЯ в то же времЯ служила кухнею; подле
очага, на котором курилсЯ догорающий торф, сидела старуха лет пЯтидесЯти,
довольно опрЯтно одетаЯ, но худаЯ и бледнаЯ как тень.
- —то угодно господину? - спросила она, увидЯ входЯщего ђославлева.
- џ прислан от господина „ольчини, - ответил ђославлев.
- Ћт господина „ольчини! - повторила радостным голосом старуха, вскочив
со стула. - €так, господь бог несовсем еще нас покинул!.. ‘ударынЯ,
сударынЯ!.. - продолжала она, оборотЯсь к перегородке, котораЯ отделЯла
другую комнату от кухни. - ‘лава богу! ѓосподин „ольчини прислал к вам
своего приЯтелЯ. ‚ойдите, сударь, к ней. Ћна очень слаба; но ваше посещение,
верно, ее обрадует.
ђославлеву нередко случалось видеть все, что нищета заключает в себе
ужасного: он не раз посещал убогую хижину бедного; но никогда грудь его не
волновалась таким горестным чувством, душа не тосковала так, как в ту
минуту, когда, подходЯ к дверЯм другой комнаты, он услышал болезненный
вздох, который, казалось, проник до глубины его сердца. ‚ небольшой горенке,
слабо освещенной одним слуховым окном, на постели с изорванным пологом
лежала, оборотЯсь к стене, больнаЯ женщина; не переменЯЯ положениЯ, она
сказала тихим, но довольно твердым голосом:
- ‘кажите, что сделалось с „ольчини? ‘коро ли Я его увижу?
‹ихорадочнаЯ дрожь пробежала по всем членам ђославлева; он хотел что-то
сказать, но онемевший Язык его не повиновалсЯ. ќтот голос!.. эти знакомые
звуки!.. Ќет, нет! он не желал, не смел верить...
- Ѓога ради, скажите скорее, - продолжала больнаЯ, повернЯсь лицом к
ђославлеву, - скоро ли Я его увижу?
- Џолина!.. - вскричал ђославлев. ЃольнаЯ содрогнулась; приподнЯлась до
половины и, устремив свой полумертвый взглЯд на ђославлева, повторила:
- Џолина!.. Љто вы?.. џ почти ничего не вижу... Џолина!.. ’ак называл
менЯ лишь он... но его нет уже на свете... Ђх!.. так называл менЯ еще...
Ѓоже мой, боже мой! Ћ, господь правосуден! џ должна была его видеть, должна
слышать его проклЯтиЯ в последние мои минуты.. это он!
- Џолина! - вскричал ђославлев, схватив за руку больную, - так это Я -
друг твой! Ќо бога ради, успокойсЯ! ЌесчастнаЯ! Я оплакивал тебЯ как
умершую; но никогда - нет, никогда не проклинал моей Џолины! € если бы твое
земное счастие зависело от менЯ, то, клЯнусь тебе богом, мой друг, ты была
бы счастлива везде... да, везде - даже в самой ”ранции, - прибавил тихим
голосом ђославлев, и слезы его закапали на руку Џолины, которую он прижимал
к груди своей.
ЃольнаЯ молча смотрела на ђославлева; взоры ее понемногу оживлЯлись;
вдруг они заблистали, легкой румЯнец пробежал по бледным щекам ее; она
схватила руку ђославлева и покрыла ее поцелуЯми.
- €так, Я могу умереть спокойно! - проговорила она, рыдаЯ, - ты простил
менЯ! Ќо ты должен проклинать... Ђх, не проклинай и его, мой друг!.. его уж
нет на свете...
- ЌесчастнаЯ!
- Ќо Я скоро с ним увижусь - да, мой друг! - продолжала больнаЯ,
понизив голос, - вот уж третью ночь, каждый раз, когда на городской башне
пробьет полночь, он ЯвлЯетсЯ вот здесь - у моего изголовьЯ - и зовет менЯ к
себе.
- ќто один бред, Џолина! ’ы больна; твое расстроенное воображение...
- Ќет, нет! ќто уж не в первый раз, мой друг! Ћн точно так же приходил
и за моим сыном: они оба ждут менЯ.
- ‡а твоим сыном?
- „а! у менЯ был сын. Ђх, как Я его любила, мой друг! џ называла его
‚олдемаром.
- € твой муж...
- ’с! тише! Ѓога ради, не называй его моим мужем: над тобой станут все
смеЯтьсЯ. —то ты на менЯ так смотришь? ’ы думаешь, что Я брежу?.. Ћ нет, мой
друг! Џослушай: Я чувствую в себе довольно силы, чтоб рассказать тебе все.
- Ќет, Џолина! зачем вспоминать прошедшее. Ѓог милостив; здоровье твое
поправитсЯ, ты возвратишьсЯ в отечество...
- ‚ отечество? Ќо разве у менЯ есть отечество?.. ђазве несчастнаЯ
Џолина не отказалась навсегда от своей родины?.. ђазве найдетсЯ во всей
ђоссии уголок, где б дали приют русской, вдове пленного француза?..
Ћтечество!.. Ћ, если бы прошедшее было в нашей воле, Я не стала бы тогда
заботитьсЯ о моем спасении! ‘ какою б радостью Я обрекла себЯ на смерть,
чтоб только умереть в моем отечестве. ЃезумнаЯ! Я думала, что могу сказать
ему: твой бог будет моим богом, твоЯ землЯ - моей землею. Ћ нет, мой друг!
кто покидает навсегда свою родину, тот рано или поздно, а умрет по ней с
тоски... Ќо пока Я еще могу - Я должна тебе рассказать все.
- ‡ачем, Џолина?..
- Ђх, не мешай мне; это облегчит мою душу. џ хочу, чтоб ты знал, как Я
была наказана за мое вероломство. ’ы читал письмо мое; ты знаешь, как он
встретилсЯ опЯть со мною. ђука его была свободна, сердце принадлежало мне;
ты сам прислал его в наш дом. ‚се это казалось мне волею самих небес; Я
думала, что не изменЯю тебе, но покорЯюсь только какому-то предопределению,
от которого ничто не могло спасти менЯ, или, лучше сказать, Я ничего не
думала. ЊоЯ свадьба, первый шаг от алтарЯ, свадебный подарок, который ожидал
менЯ у самого церковного порога... Ђх, ђославлев! Я едва не потерЯла
рассудок; но ты уехал; менЯ уверили, что горесть твоЯ уменьшилась, и Я стала
спокойнее. ‘коро французы занЯли нашу деревню. Њуж мой сделалсЯ свободным, и
мы отправились в Њоскву. Џервый месЯц прошел довольно спокойно. ‘еникур
любил менЯ. “жасные бедствиЯ моих сограждан, пожар Њосквы, беспрестанные
слухи о покорении всей ђоссии - все это казалось мне каким-то смутным,
невнЯтным сновидением! џ жила только длЯ него, видела одного его, и, точно
так же, как человек в сильной горЯчке воображает себЯ здоровым, думала, что
Я счастлива. Љ концу месЯца нрав моего мужа приметно изменилсЯ: он стал
задумчив, беспокоен, иногда поглЯдывал на менЯ с состраданием, и когда Я
спрашивала о причине его грусти, он отвечал всЯкой раз: "„ела наши идут
дурно". Џоверишь ли, мой друг! до какой степени рассудок мой был ослеплен? џ
не понимала даже настоЯщего смысла этих слов: мне казалось, что он говорит о
ђоссии. Ћдним утром он вбежал ко мне бледный, с отчаЯнием на лице. "Џолина!
- вскричал он, - наши дела идут час от часу хуже: Њюрат разбит!" - "’ак что
ж?" - спросила Я, не понимаЯ совершенно, какое участие Я должна была
принимать в судьбе Њюрата. ‹ицо ‘еникура сделалось бледнее; помолчав
несколько минут, он продолжал прерывающимсЯ голосом: "„а, сударынЯ! мы
погибли: русские торжествуют; но, извините! Я имел глупость забыть на
минуту, что вы русскаЯ". ‚друг как будто завеса спала с глаз моих. "Њы
погибли! ђусские торжествуют!" ќти слова раздавались беспрестанно в ушах
моих. Џраведный боже! €так, с избавлением моего отечества неразлучна гибель
того, кто был длЯ менЯ всем на свете! €так, в молитвах моих Я должна была
говорить перед господом: "Ѓоже! спаси моего супруга и погуби ђоссию!"
‘пустЯ несколько дней, в продолжение которых ‘еникур почти не говорил
со мною, он сказал мне одним утром: "Џолина! через час менЯ уже в Њоскве не
будет: отступление нашего войска не обещает ничего хорошего; Я не хочу
подвергать тебЯ опасности: ты можешь возвратитьсЯ к твоей матери, можешь
даже навсегда остатьсЯ в ђоссии; ты свободна". џ не дала договорить ему.
"Ђдольф! - вскричала Я, - мое отечество там, где ты; Я забыла его длЯ тебЯ и
должна терпеть все!.. ‘традать, умереть вместе с тобою - вот одно, что может
оправдать менЯ в собственных глазах моих". Ђдольф обнЯл менЯ с прежней
нежностию, и Я отправилась вслед за французским войском. Ќе стану
рассказывать тебе, что Я должна была переносить. Ђх, мой друг! Я не
призывала смерти длЯ того только, что не могла уже умереть одна. ѓолод, кучи
мертвых тел, казаки - все это перемешалось в моей голове... џ помню только,
что при переправе через какую-то реку моЯ карета и множество других
остановились на одном берегу, а на другом дрались; вдруг позади нас началась
стрельба, поднЯлсЯ ужасный крик и вой; что-то поминутно свистело в воздухе;
стекла моей кареты разлетелись вдребезги, и лошади попадали. Ќе знаю, долго
ли это продолжалось; одно только Я не забыла: Я помню, что гусарской офицер,
приЯтель Ђдольфа, выхватил менЯ из кареты, посадил перед собою на лошадь и
вместе со мною кинулсЯ в реку. Њне помнитсЯ также, что вода была очень
холодна, что мы долго плыли, что огромные льдины беспрестанно отталкивали
нас назад; наконец мы выбрались на другой берег и через несколько минут
догнали французскую гвардию. Џотом, кажетсЯ, менЯ везли в санЯх, а там вдруг
Я очутилась в каком-то нерусском городе; из него мы проехали в другой, там в
третий и наконец остановились в этом. ‚о все это времЯ Я была очень больна.
Ћбо мне заботилсЯ все тот же гусарской офицер; но Ђдольфа Я не видела. „олго
скрывали от менЯ истину; наконец, когда и последний защитник мой занемог
сильной горЯчкою и почувствовал приближение смерти, то объЯвил мне, —то мужа
моего нет уже на свете. Ќо к чему высчитывать тебе все мои несчастиЯ? џ
родила сына. ЏриЯтель моего Ђдольфа умер, и мы вместе с бедным сиротою
остались одни в целом мире. Џока у менЯ были деньги, Я жила весьма
уединенно, почти никуда не выходила и ни с кем не была знакомЯ; но когда
русские стали осаждать город, когда хлеб сделалсЯ вдесЯтеро дороже и все
деньги мои вышли, Я решилась прибегнуть к великодушию единоземцев покойного
моего мужа. Њне не отказывали в помощи; но Я замечала, что жены французских
чиновников и даже обывателей обходились со мною весьма холодно; а мужьЯ их -
с какою-то обидною ласкою, от которой Я нередко плакала. Ћдним утром, когда
у менЯ не оставалось уже хлеба, Я вошла в дом, занимаемый французским
генералом. ‘луга пошел доложить обо мне его жене, и Я через растворенную
дверь могла Ясно слышать разговор ее с другой дамою, котораЯ была у нее в
гостЯх. "‚дова полковника ‘еникура! - вскричала хозЯйка, выслушав слова
слуги. - Љакой вздор! Џредставьте себе, моЯ милаЯ! - продолжала она, - это
какаЯ-то русскаЯ, которую граф ‘еникур увез из Њосквы. Ћна, конечно, жалка;
но, признаюсь, Я не могу видеть хладнокровно, с какою дерзостию каждаЯ нищаЯ
стараетсЯ нас обманывать. ‚есь город знает, что эта русскаЯ была просто
любовницею ‘еникура, и, несмотрЯ на то, она смеет называть себЯ его женою!
Comme ces creatures sont impudentes!" (Љак бесстыдны эти твари! (фр.)). Ѓоже
мой!.. џ изменила тебе, оставила семью, отечество, пожертвовала всем, чтобы
быть его женою, и менЯ называют его любовницею!.. Ћ мой друг! у менЯ не было
пристанища, мне нечем было накормить моего сына; но за минуту до этого Я
могла назватьсЯ счастливою!.. Ѓез памЯти, прижимаЯ к груди плачущего
ребенка, Я выбежала на улицу. “ ног моих текла река; но Я не могла умереть:
сын мой был еще жив! Ќе знаЯ сама, что делаю, Я вмешалась в толпу бедных
жителей, которых французы выгонЯли из „анцига. Љогда Я вышла из города,
сердце мое несколько облегчилось. Ќас выпроводили за французские аванпосты и
сказали, что никого не пропустЯт назад в город. ‚дали стоЯли русские часовые
и разъезжали казаки. ‚сЯ толпа кинулась вперед; но к нам подскакал казак и
объЯвил, что нас не велено пропускать на русскую сторону. Љругом менЯ
поднЯлись громкие вопли и рыданиЯ; Я одна не плакала. џ видела русских и не
жила уже с французами; но когда прошел весь день и всЯ ночь в тщетном
ожидании, что нам позволЯт идти далее, когда сын мой ослабел до того, что
перестал даже плакать, когда Я напрасно прикладывала его к иссохшей груди
моей, то чувство матери подавило все прочие; дитЯ мое умирало с голода, и Я
не могла помочь ему!..
Џолина перестала говорить; щеки ее пылали; заметно было, что сильнаЯ
горЯчка начинала свирепствовать в груди ее...
- „а, да!.. это точно было наЯву, - продолжала она с ужасною улыбкою, -
точно!.. Њое дитЯ при мне, на моих коленЯх умирало с голода! ЉажетсЯ... да,
вдруг закричали: "ђусской офицер!" "ђусской! - подумала Я, - о! верно, он
накормит моего сына", - и бросилась вместе с другими к валу, по которому он
ехал. Ќе понимаю сама, как могла Я пробитьсЯ сквозь толпу, влезть на вал и
упасть к ногам офицера, который, не слушаЯ моих воплей, поскакал далее...
- ‚озможно ли? - вскричал с ужасом ђославлев, - это была ты, Џолина? и
Я не узнал тебЯ!..
ЃольнаЯ остановилась, устремив дикой взор на ђославлева; она повторила:
- џ не узнала тебЯ!.. ’ак это был ты, мой друг? Љак Я рада!.. ’еперь ты
не можешь ни в чем упрекать менЯ... Ќеправда ли, мы поравнЯлись с тобою?..
’ы также, покрытый кровью, лежал у ног моих - помнишь, когда Я шла от венца
с моим мужем?..
- Ѓога ради, Џолина! - перервал ђославлев, - не говори об этом.
- „а, да! ’ы прав, мой друг! ѓолова моЯ начинает кружитьсЯ... а Я не
все еще тебе рассказала... ЉажетсЯ... точно!.. џ помню, что очутилась опЯть
подле французских солдат; не знаю, как это сделалось... помню только, что Я
просилась опЯть в город, что менЯ не пускали, что кто-то сказал подле менЯ,
что Я русскаЯ, что „ольчини был тут же вместе с французскими офицерами; он
уговорил их пропустить менЯ; привел сюда, и если Я еще не умерла с голода,
то за это обЯзана ему... да, мой друг! Я просила милостину длЯ моего сына, а
он умер... „ольчини сказал мне однажды... Ќо что это?.. тс! тише, мой друг,
тише!.. ’ак точно - гром!
- ќто не гром, Џолина, - перервал ђославлев, - а сильнаЯ пушечнаЯ
пальба...
- Ќет, нет!.. это гром, - повторила с беспокойством больнаЯ. -
—увствуешь ли, как дрожит весь пол?..
ќто всегда бывает за несколько минут перед его приходом... Ђх, как
времЯ идет скоро! ‚от уж и полночь!.. первый удар колокола!.. ‘тупай, мой
друг, ступай!..
- “спокойсЯ, Џолина! ты ошибаешьсЯ...
- Ћ, бога ради! оставь менЯ... еще... еще!.. Ѓеги, мой друг, беги!..
Ќет! Я не могу, Я не хочу вас видеть вместе. ќто было бы ужасно... да,
ужасно!.. ‘тупай, ђославлев, ступай!.. Џрошу тебЯ, заклинаю!.. Џолина хотела
приподнЯтьсЯ, но силы ей изменили, и она почти без чувств опустилась на свое
изголовье. ђославлев вышел из ее комнаты и послал к ней старуху, сказав, что
через несколько часов зайдет опЯть навестить больную. ‘ердце его было так
растерзано, он так был расстроен этой неожиданной встречею, что когда вышел
на улицу, то не заметил сначала необыкновенного движениЯ в народе. ‚ русских
траншеЯх открыли новую батарею в самом близком расстоЯнии от города:
двадцатичетырех фунтовые Ядра с ужасным визгом прыгали по кровлЯм домов;
камни, доски, черепицы сыпались, как град, на улицу; и все проходЯщие
спешили укрытьсЯ по домам. Ќе заботЯсь нимало о своей безопасности,
ђославлев шел подле самых стен домов - вдруг один каменный отломок,
оторванный Ядром, ударил его в голову; кровь брызнула из нее ручьем, он
зашаталсЯ и упал без памЯти на мостовую.

ѓ‹Ђ‚Ђ VIII

Ѓолее двух недель ђославлев был на краю могилы; несколько раз он
приходил в себЯ и видел, как сквозь сон, то приЯтелЯ своего амбюра, то
какого-то незнакомого человека, который перевЯзывал ему голову. ђаза два ему
казалось, что подле его постели сидит „ольчини; но все это представлЯлось
ему в таком смешанном и неЯсном виде, что когда воспаление в мозгу, от
которого он едва не умер, совершенно миновалось, то все прошедшее
представилось ему каким-то длинным и беспорЯдочным сном. ‚ ту самую минуту,
как ђославлев старалсЯ припомнить, когда он лег спать, и изъЯснить себе,
отчего он спал так долго; вошел в комнату амбюр.
- Ђх! как Я рад, что вас вижу! - сказал ђославлев. - ђастолкуйте мне,
что со мной делаетсЯ? Њне кажетсЯ, Я спал несколько суток срЯду.
- ’ак вы наконец проснулись? - перервал амбюр, садЯсь подле постели
ђославлева. - ‘лава богу! ЏоглЯдите-ка на менЯ. Ќу вот и глаза ваши совсем
не те, и цвет лица гораздо лучше.
- Ќо отчего Я так долго спал?
- „а, чуть было вы не заснули таким крепким сном, что не проснулись бы
и тогда, если б мы взорвали на воздух весь „анциг. ‚спомните хорошенько -
недели две тому назад...
- „ве недели... постойте!..
- ’о есть на другой день, как вас выпустили из тюрьмы...
- €з тюрьмы... помню! точно; Я был в тюрьме...
- ‚ы пошли прогулЯтьсЯ по городу - это было поутру; а около обеда вас
нашли недалеко от ’еатральной площади, с проломленной головой и без памЯти.
ЉажетсЯ, за это вы должны благодарить ваших соотечественников: они в этот
день засыпали нас Ядрами. € за что они рассердились на кровли бедных домов?
Џоверите ль, около театра не осталось почти ни одного чердака, который не
был бы совсем исковеркан.
- Џодле театра! - повторил ђославлев. - Џостойте!.. Ѓоже мой1.. мне
помнитсЯ... так точно, против самого театра, красный дом..
- Љрасный дом? выше всех других?
- „а, да!
- ’ретьего днЯ, - продолжал спокойно амбюр, - досталось и ему от
русских: на него упала бомба; впрочем, бед немного наделала - Я сам ходил
смотреть. ‚о всем доме никто не ранен, и только убило одну больную женщину,
котораЯ и без того должна была скоро умереть.
- Ѓольную женщину!..
- „а, мне сказывали, что она называла себЯ вдовою какого-то
французского полковника; да это неправда... но что с вами делаетсЯ?
- ЌесчастнаЯ Џолина! - вскричал ђославлев.
- ’ак вы были с ней знакомы? Ђх! как досадно, что Я не знал этого!
‚прочем, много грустить нечего; Я уж вам сказал, что она и без этого была
при смерти; минутой прежде, минутой после...
- „а, амбюр, вы правы: кто знал эту несчастную, тот должен не
горевать, а радоватьсЯ; но, несмотрЯ на это, если б Я мог воскресить ее...
- „а ведь это невозможно, так о чем же и хлопотать? Љ тому ж; если в
самом деле она была вдовою фанцузского полковника, то не могла не желать
такого завидного конца - etre coiffe d'une bombe (погибнуть от бомбы (фр.))
или умереть глупым образом на своей постели - какаЯ разница! џ помню, мне
сказал однажды „ольчини... Ђ кстати! ‡наете ли, как одурачил нас всех этот
господин флорентийской купец?..
- Ђ что такое?..
- „а только: он вовсе не купец, не итальЯнец, а русской партизан.
- —то вы говорите!.. €так, все открылось, и он?..
- ђасстрелЯн, думаете вы? ‚от то-то и беда, что нет. ‚скоре после вас и
его выпустили из тюрьмы, и в несколько дней этот „ольчини так поладил с
генералом „ерикуром, что он поручил ему доставить Ќаполеону преважные
депеши. ђено, который также с ним очень подружилсЯ, взЯлсЯ выпроводить его
за наши аванпосты. Љогда они подошли к ‹ангфуртскому предместью, то господин
„ольчини, в виду ваших казаков, распрощавшись очень вежливо с ђено, сказал
ему: "Џоблагодарите генерала ђаппа за его ласку и доверенность; да не
забудьте ему сказать, что Я не итальЯнский купец „ольчини, а русской
партизан..." ’ут назвал он себЯ по имени, которое Я никак не могу
выговорить, хотЯ и тысЯчу раз его слышал. Ѓедный ђено простоЯл полчаса
разинЯ рот на одном месте, и когда, возвратЯсь в „анциг, доложил об этом
ђаппу, то едва унес ноги: генерал взбесилсЯ; с „ерикуром чуть не сделалось
удара, а толстый Џапилью, вспомнЯ, что он несколько раз дружески
разговаривал с этим „ольчини, до того перепугалсЯ, что слег в постелю. „ом,
в котором жил cidevant (здесь: мнимый (фр.)) итальЯнской купец, обшарили
сверху донизу, пересмотрели все щелки, забрали все бумаги, и если б он
накануне не отдал мне письма на ваше имЯ, то врЯд ли бы оно дошло
когда-нибудь по адресу,
- Љак! “ вас есть ко мне письмо?
- „а, есть. € хотЯ по-настоЯщему мне как партизану должно перехватывать
всЯкую неприЯтельскую переписку, - примолвил с улыбкою амбюр, - но Я
обещалсЯ доставить это письмо, Я амбюр во всю жизнь не изменЯл своему
слову. ‚от оно: читайте на просторе. Њне надобно теперь отправитьсЯ к
генералу ђаппу: у него, кажетсЯ, будут толковать о сдаче „анцига; но мы еще
увидим, кто кого перекричит. Џрощайте!
ђославлев не отвечал ни слова; все внимание его было устремлено на
адрес письма, написанный рукою, котораЯ некогда была ему так знакома и мила.
Ћн распечатал пакет; первый предмет, поразивший его взоры, был локон
светло-русых волос. ђославлев прижал его к губам своим. "ЃеднаЯ Џолина! -
сказал он, всхлипываЯ, - вот все, что от тебЯ осталось!"
Љогда душа его несколько поуспокоилась, он начал читать следующее:
"„руг мой! „ольчини сказал мне, что ты болен и не можешь менЯ видеть. €так,
Я умру, не простЯсь с тобою! џ не думаю дожить до будущего утра. ‚ыслушай
последнее мое желание. ‘естра моЯ тебЯ любит - да, мой друг! Ћленька любит
тебЯ так же пламенно, как Я люблю его... Ђх! длЯ чего не она была твоей
невестою? ’огда Я была бы одна несчастлива! „руг мой! она достойна быть
твоей женою - твоей женою! Ћ, эта мысль так утешительна! Љогда-нибудь и ты
переселишьсЯ в тот мир, в котором мы отдохнем от наших земных бедствий!
’огда и Я могла бы видеть его и тебЯ вместе - любить в одно времЯ; ты был бы
моим братом, ‚олдемар!.. …ще одна просьба: в этом письме ты получишь мои
волосы. Џрошу тебЯ, мой друг! зарой их под самой той черемухой, где некогда
твоЯ доброта и великодушие едва не изгладили его из моего сердца. Њожет
быть, ты назовешь менЯ мечтательницей, сумасшедшей - о мой друг! если б ты
знал, как горько умирать на чужой стороне! Џусть хоть что-нибудь мое истлеет
в земле русской. Џрощай, ‚олдемар! џ боюсь, что проживу долее, чем думаю;
русские Ядра летают беспрестанно мимо, и ни одно из них не прекратит моих
страданий! Ђх! Я почла бы это не местию, но знаком примирениЯ, и умерла бы с
радостию. Џрощай, мой друг!.."
ђославлев едва мог дочитать письмо: все прошедшее оживилось в его
памЯти. "ЃеднаЯ Џолина! несчастнаЯ Џолина!.. - повторил он, рыдаЯ. - Ћ! как
сердце твое умело любить! „а, Я свЯто исполню твои последние желаниЯ - Я
буду твоим братом... Ќо если Ћленька принадлежит уже другому? …сли Џолина
принимала любимые мечты свои за истину? …сли сестра ее чувствует ко мне одну
только дружбу..." ’ут вспомнил ђославлев невольное восклицание, которое
вырвалось из уст Ћленьки, когда ему удалось спасти ее от смерти. „а!.. в
этом порыве благодарности было что-то более простой, обыкновенной дружбы...
но кто желал с таким нетерпением, чтоб он женилсЯ на Џолине? Љто употреблЯл
все способы, чтоб склонить ее к этому браку?.. ђославлев терЯлсЯ в своих
догадках? он не знал, к чему способно сердце женщины, истинно доброй и
чувствительной. Љаких жертв не принесет она, чтобы видеть счастливым того,
кого любит? Њожет быть, мы умеем сильнее чувствовать, но мы слишком много
рассуждаем, слишком положительны, везде ищем здравого смысла и можем быть
подчас больны чужим здоровьем (‚ыражение одного русского поэта. - Џрим.
автора.); но очень редко бываем счастливы благополучием других. ‹юбить всю
жизнь, без всЯкой надежды; наслаждатьсЯ не своим счастием, но счастием того,
кого выбрало наше сердце; любить с таким самоотвержением - о, это умеют одни
только женщины!.. и если эта бескорыстнаЯ, неземнаЯ любовь бывает иногда
недоступна, то, по крайней мере, она всегда понЯтна длЯ души каждой женщины.
ђославлев несколько раз перечитывал письмо; каждое слово, начертанное рукою
умирающей Џолины, возбуждало в душе его тысЯчу противуположных чувств. Ћн
попеременно то решалсЯ выполнить ее волю, то вечно не принадлежать никому.
€ногда образ кроткой, доброй Ћленьки ЯвлЯлсЯ ему в самом пленительном виде;
но в то же времЯ покрытое смертною бледностию лицо Џолины представлЯлось его
расстроенному воображению, и мысль о будущем счастии вливалась беспрестанно
с воспоминанием, раздирающий его душу. Џриход амбюра перервал его
размышлениЯ; он вбежал в комнату, как бешеный, и сказал прерывающимсЯ
голосом:
- Џрощайте, ђославлев! - Я сейчас иду вон из города.
- ‘ вашей ротою? - спросил ђославлев.
- Ќет, один.
- Ћдни? —то ж вы хотите делать?
- „езертировать.
- „езертировать! - повторил с удивлением ђославлев.
- „а! mille tonnerres! џ не хочу ни минуты остатьсЯ с этими трусами, с
этими подлецами, с этими... Џредставьте себе! џ сейчас из военного совета:
весь гарнизон сдаетсЯ военнопленным.
- ‚ самом деле! - вскричал с радостию ђославлев.
- „а, сударь, да! € как вы думаете, отчего? - оттого, что у нас
осталось на один только день провианта - les miserables! Ќо разве у нас нет
оружиЯ? ђазве восемнадцать тысЯч французов не могут очистить себе везде
дорогу и пробитьсЯ, если надобно, до самого центра земли?.. ЊнениЯ моего
никто не спрашивал; но когда Я услышал, что генерал ђапп соглашаетсЯ
подписать эту постыдную капитулЯцию, то встал с своего места. Њерзавец
„ерикур хотел было помешать мне говорить... но, черт возьми! џ закричал так,
что он поневоле прикусил Язык. "ѓоспода! - сказал Я, - если мы точно
французы, то вот что должны сделать: отвергнуть с презрением обидное
предложение неприЯтелЯ, Џодорвать все данцигские укреплениЯ, свернуть войско
в одну густую колонну, ударить в неприЯтелЯ, смЯть его, идти на ѓамбург и
соединитьсЯ с маршалом „аву". - "Ќо, - возразил „ерикур, - осаждающие вдвое
нас сильнее". - "—то нужды! - отвечал Я, - они не французы!" - "Њы окружены
врагами, - прибавил ђапп, - всЯ ЏруссиЯ восстала против Ќаполеона". - "Љакое
дело! - закричал Я, - мы пойдем вперед; при виде победоносных орлов наших
все побегут; мы раздавим русской осадный корпус, сожжем Ѓерлин, истребим
прусскую армию..." - "Ћн сумасшедший!" - закричали все генералы. "Њолчите
или ступайте вон!" - заревел ђапп. "Ћ! если так, черт возьми! - отвечал Я
весьма спокойно, - Я пойду - да! cent mille diables! Я пойду; но только не
домой, а в неприЯтельской лагерь. Џусть, кто хочет, сдаетсЯ военнопленным,
пусть проходит парадом мимо этих скифских орд и кладет оружие к ногам тех
самых солдат, которых Я заставлЯл трепетать с одной моей ротою! —то ж
касаетсЯ до менЯ, то объЯвлЯю здесь при всех, что не служу более и сей же
час перехожу к неприЯтелю". - "“бирайтесь хоть к черту! ’олько ступайте
вон", - сказал ђапп. џ посмотрел на него с сожалением, бросил презрительный
взглЯд на толпу трусов, его окружающих, и побежал проститьсЯ с вами.
‚прочем, надеюсь, мы скоро увидимсЯ: если капитулЯциЯ подписана, то вы
свободны и найдете менЯ в своем лагере. Џрощайте!
‚ самом деле, когда через несколько дней ђославлев выехал из города, то
повстречалсЯ с амбюром на наших аванпостах; они обнЯлись как старинные
приЯтели. „ежурным по аванпостам был ‡арЯдьев. Ћн очень обрадовалсЯ, увидЯ
ђославлева.
- Ќу, братец! - сказал он, - мы было отчаЯлись тебЯ и видеть! Љак ты
похудел!.. „а полно, отцепись от этого француза! Џоди-ка сюда!..
- —то, ‡арЯдьев? - перервал ђославлев с улыбкою, - видно, ты еще не
забыл, как он пугнул тебЯ на Ќерунге?
- Џугнул!.. ќка фигура! - подкралсЯ втихомолку; а как моЯ рота
выстроилась да пошла катать, так и давай бог ноги! —то за офицер? дрЯнь!
Џрежде был разбойником, а теперь беглый.
- Ќу что, как вы с ним ладите?
- ‘ ним? „а не приведи господи! ќтот амбюр надоел нам всем как горькаЯ
редька - этакой безрукой черт! покою нет! ‹епечет, шумит, кричит с утра до
вечера. „о него дошел слух, что в „анциге все его пожитки продали с
публичного торга - да и как иначе? ‚едь он дезертер. —то ж ты думаешь?
ђветсЯ теперь опЯть в „анциг - пусти его, да и только! •очет там всех
приколотить до смерти! ќх! не умеют с ним справитьсЯ! „али бы мне его
недельки на две, так Я бы его вышколил! “ менЯ б он не сошел с палочного
караула; а чуть забурлил, так на хлеб, на воду. Ќебось стал бы шелковой!
—ерез неделю ђославлев совсем выздоровел, и когда наступил день сдачи
крепости, то он отправилсЯ вместе со всем штабом вслед за главнокомандующим
к Ћливским воротам, которыми должны были выходить из „анцига военнопленные
французы. естнадцать тысЯч наших и прусских войск были поставлены в две
линии, вдоль по гласису ѓагельсбергских укреплений. ‘перва ЯвилсЯ, в зеленой
бархатной шубе, надетой сверх богатого мундира, генерал ђапп; на лице его
изображалась глубокаЯ горесть. ќтот храбрый воин Ќаполеона, один из героев
Ђустерлицкого сражениЯ, в первый раз еще преклонЯл отЯгченную лаврами главу
свою перед мечом победителЯ. ‚скоре показались французские колонны; наблюдаЯ
глубокое молчание, они проходили дивизиЯми посреди наших линий. ђославлев не
мог без сердечного соболезнованиЯ глЯдеть на этих бесстрашных воинов, когда
при звуке полковой музыки, пройдЯ церемониальным маршем мимо наших войск,
они снимали с себЯ все оружие и с поникшими глазами продолжали идти далее.
Њногие из французских офицеров плакали; другие, стараЯсь показывать
совершенное равнодушие, курили трубки, идЯ перед своими взводами. ќто
последнее обстоЯтельство не укрылось от зорких глаз капитана ‡арЯдьева.
Љогда кончилось сие торжественное шествие, напоминающее блестЯщие похороны
знаменитого военачальника, которому у самой могилы отдают в последний раз
все военные почести, наш строгой ротной командир подошел к ђославлеву и
спросил его: как ему кажетсЯ, хорошо ли прошли церемониальным маршем
французы?
- џ, право, этого не заметил, - отвечал ђославлев.
- ’ак Я тебе скажу: они понЯтиЯ не имеют о фрунтовой службе. ‚се взводы
заваливали, замыкающие шли по флангам, а что всего хуже - заметил ли ты двух
взводных начальников, которые во фрунте курили трубки? Ќу, братец! џ думал
всегда, что они вольница, - да уж это из рук вон!..
- ќх, ‡арЯдьев! до того ли им, чтоб думать о порЯдке? Џосмотрел бы Я на
тебЯ, если бы ты должен был проходить мимо неприЯтелЯ церемониальным маршем
длЯ того, чтоб положить оружие?
- Ћно конечно, братец, кто и говорит - обидно! ‘татьсЯ может, что и Я
не повел бы в ногу мою роту, а все-таки не стал бы курить трубки во фрунте -
волЯ твоЯ, любезный... Љак хочешь, а нехорошо: дурной пример длЯ солдат.
Њы не станем описывать торжественного входа наших войск в „анциг (Ћн
описан весьма подробно в книге под названием: "‡аписки касательно похода
‘.-Џ.бургского ополчениЯ". - Џрим. автора.); не будем также говорить о
следствиЯх этой колоссальной войны всей …вропы с французами. Љому неизвестны
даже все мелкие происшествиЯ этой чудной эпохи, ознаменованной падением
величайшего военного гениЯ нашего времени?
Њы предуведомим только читателей, что различные обстоЯтельства не
допустили ђославлева увидетьсЯ с приЯтелем его ‡арецким. ‚о вторую
французскую кампанию полк, в котором служил этот последний, попал в число
войск, которые должны были остатьсЯ до известного времени во ”ранции. ‚
течение этого времени остальнаЯ часть армии возвратилась в ђоссию, и
ђославлев вышел опЯть в отставку.
Ќесколько лет уже продолжалсЯ общий мир во всей …вропе; торговлЯ
процветала, все народы казались спокойными, и ђоссиЯ, забываЯ понемногу
прошедшие бедствиЯ, начинала уже пользоватьсЯ плодами своих побед и
неимоверных пожертвований; мы отдохнули, и русские полуфранцузы поЯвились
снова в обществах, снова начали бредить Џарижем и добиватьсЯ почетного
названиЯ - обезьЯн вертлЯвого народа, который продолжал кричать по-прежнему,
что мы варвары, а французы перваЯ нациЯ в свете; вероЯтно, потому, что
русские сами сожгли Њоскву, а Џариж осталсЯ целым. ‚ тысЯче политических
книжонок наперерыв доказывали, что мы никогда не были победителЯми, что за
нас дралсЯ холод, что французы нас всегда били, и благодарЯ нашему смирению
и русскому обычаю - верить всему печатному, а особливо на французском Языке
- эти письменные ополчение против нашей военной славы начинали уже
понемножку находить отголоски в гостиных комнатах большого света. Њы стали
несколько постарее, поумнее; но все еще не смели ходить без помочей, которых
концы держали в своих руках господа французы. ЉажетсЯ, теперь благодарЯ бога
мы вступили уже в юношеский возраст и начинаем чувствовать, что можем
прожить и без этих наставников, которые не хотели даже никогда ни
приласкать, ни похвалить своих покорных учеников, а всегда забавлЯлись на их
счет, несмотрЯ на то, что улучшение наших фабрик, быстрые успехи народной
промышленности, незаметные только длЯ тех, которые не хотЯт их видеть, все
доказывает, что мы ученики довольно понЯтные. ’еперь мы привыкаем любить
свое, не стыдимсЯ уже говорить по-русски, и мне даже не раз удавалось
слышать (куда, подумаешь, времена переходчивы!) в самых блестЯщих дамских
обществах целые фразы на русском Языке без всЯкой примеси французского.
‚ 1818 году, ровно через шесть лет после нашествиЯ французов, в один
прекрасный майский вечер, в густой липовой роще, под тению ветвистой
черемухи, отдыхал после продолжительной прогулки с гостЯми: своими помещик
села “тешина. ‡а большим чайным столом сидела хозЯйка, молодаЯ, прекраснаЯ
женщина. ‚ исполненных неизъЯснимой любви голубых глазах ее, устремленных на
двух прелестных малюток, которые играли на ковре, разостланном у ее ног,
можно было Ясно прочесть все счастие доброй матери и нежной супруги. Њуж ее,
молодой человек лет тридцати, разговаривал с стариком, который, опираЯсь на
трость с прекурьезным сердоликовым набалдашником, смотрел также не спускаЯ
глаз на детей. €х слушал, по-видимому, с большим вниманием, пожилой человек
в сером ополченном кафтане с золотыми погончиками; немного поодаль,
развалЯсь на широкой дерновой скамье, курил из огромной пенковой трубки
мужчина лет за сорок, высокой и дородной, в полевом кафтане и зеленом
кожаном картузе. Џодле самого стола, прислонЯсь спиною к дереву, стоЯл в
форменном сюртуке кавалерийской штаб-офицер с веселым румЯным лицом и видный
собою; он перелистывал небольшую книжку и беспрестанно улыбалсЯ.
- Љак хочешь, племЯнник, - сказал старик, приставив к дереву свою
трость и вынимаЯ из кармана резную табакерку из слоновой кости, - Я не
согласен с тобою: мне кажетсЯ, не сын походит на тебЯ, а дочь; а сын весь в
матушку. Ќе правда ли, Ћленька?
- Ќет, дЯдюшка, - отвечала молодаЯ женщина, - они оба походЯт на
‚олдемара.
- ’ак, так, сударынЯ! - продолжал старик, улыбаЯсь. - Љак бишь у вас
эта песнЯ-то поетсЯ: ‚о всем Я вижу образ твой?.. „а что это за новаЯ
игрушка у твоего Ќиколеньки? Ѓа! ружье с штыком!
- ќто подарок нашего доброго городничего.
- ‡арЯдьева? Ќу что, €льменев, ты вчера был в городе - здоров ли он?
- ‘лава богу, батюшка Ќиколай ‘тепанович! - отвечал господин в
ополченном кафтане, - здоров, да только в больших горЯх. …му прислали из
губернии, вдобавок к его инвалидной команде, таких уродов, что он не знает,
что с ними и делать. “ж ставил, ставил их по ранжиру - никак не уладит! “
этого левое плечо выше правого, у того одна нога короче другой, кривобокие
да горбатые - ну срам взглЯнуть! ‚чера, сердечный! пробилсЯ с ними все утро,
да так и бросил.
- Џолно читать, ‡арецкой, - сказал хозЯин, обращаЯсь к кавалеристу,
который продолжал перелистывать книгу, - в первый день после шестилетней
разлуки нам, кажетсЯ, есть о чем поговорить.
- ‘ейчас, mon cher, сейчас! ’ы не можешь себе представить, какие
забавные вещи Я нашел в этой книжке. - „а что это такое? - "Guide des
voyageurs", тысЯча восемьсот семнадцатого года.
- Ђ! книга длЯ путешественников. џ вынул ее сегоднЯ из шкала, чтобы
посмотреть, сколько считаетсЯ жителей в ‹ондоне. „а что ж ты нашел забавного
в этой статистике?
- Љто ж виноват, если ты не читал в ней ни особенных замечаний, ни
наставлений, например, как обращатьсЯ с русскими дамами... Ђ! вот несколько
слов о Њоскве... Ћго!.. вот что! Ќу, видно, мои друзьЯ французы не отстанут
никогда от старой привычки мешатьсЯ в чужие дела. Џослушай: Enfin Moscou
renait de sa cendre, grace aux Francais qui president a sa reconstruction
(Ќаконец Њосква возрождаетсЯ из пепла благодарЯ французам, которые руководЯт
ее восстановлением (фр.)).
- Ђ по-нашему-то, сударь, что это значит, осмелюсь спросить? - сказал
гость в полевом кафтане, приостановЯсь курить свою трубку. - ќто значит,
сударь, что по милости французов и под их надзором Њосква начинает
отстраиватьсЯ.
- —то, что, батюшка? по милости французов!.. Љак так? и это тут
написано? Ќу, исполать этим французам!.. Ђх они хвастунишки, черт их возьми!
„а вот хоть мой дом на Џресне - что Я, на их деньги, что ль, его выстроил?
- Њожет статьсЯ, - сказал хозЯин, - сочинитель разумел под этим
французских архитекторов?
- ”ранцузских? „а есть ли хоть один французский архитектор в Њоскве?
Џомилуйте, батюшка ‚ладимир ‘ергеевич! мало ли у нас своих, доморощенных
архитекторов? —то вы, сударь?
- Љонечно, Ѓуркин прав, - перервал старик, - да и на что нам иноземных
архитекторов? Џосмотрите на мой дом! —то, дурно, что ль, выстроен? Ђ
строил-то его не француз, не немец, а просто Я, русской дворЯнин - Ќиколай
‘тепанович €жорской. Џокойница сестра, вот ее матушка - не тем будь
помЯнута, - бредила французами. Ќу что ж? € отдала строить свой московской
дом какому-то приезжему мусью, а он как понаделал ей во всем доме каминов,
так она в первую зиму чуть-чуть, беднЯжка, совсем не замерзла.
- „ействительно так, - примолвил €льменев, - мало ли у нас своих
архитекторов: и губернских, и уездных, и всЯких других. ‚от кабы, сударь, у
нас развели также своих мусьюв да мадамов, а то ищешь, ищешь по всей Њоскве
- цену ломЯт необъЯтную; а что будешь делать? Ќарод привозный, а ведь
известное дело: и товар заморской дороже нашего.
- Џо милости французов... - повторЯл Ѓуркин, вытрЯхаЯ свою трубку. -
‚идишь, какие благодетели! „а врут они! Њы без них жгли Њоскву, так без них
и выстроим.
- Ђ что, ‚ладимир? - спросил ‡арецкой. - Њосква в самом деле
поправлЯетсЯ?
- „а, мой друг; но на каждом шагу заметны еще следы ужасного
опустошениЯ.
- ‚спомнить не могу, - перервал ‡арецкой, - в каком жалком виде была
наша древнЯЯ столица, когда мы - помнишь, ђославлев, Я - одетый французским
офицером, а ты - московским мещанином - пробирались к Љалужской заставе?
помнишь ли, как ты, взглЯнув на окно одного дома?.. ‚иноват, мой друг! џ не
должен бы был вспоминать тебе об этом... Ќо уж если Я проболталсЯ, так скажи
мне, что сделалось с этой несчастной?.. ѓде она теперь?
- ѓде она? - повторил ђославлев, взглЯнув печально на белый мраморный
памЯтник, почти закрытый ветвЯми развесистой черемухи. Ќа глазах Ћленьки
навернулись слезы, а старик €жорской, опустив задумчиво голову, принЯлсЯ
чертить по песку своей тростью.
- ѓде она? - продолжал ђославлев.- - Ђх, Ђлександр! “часть ее была
почти предсказана. есть лет тому назад, в этот же самый час, в ту минуту,
когда она на самом этом месте сказала мне: "Њы будем счастливы, да, друг
мой, совершенно счастливы!" - сумасшедшаЯ ”едора...
Ћхриплый дикой смех перервал слова ђославлева. ѓустые ветви черемухи
разодвинулись, из-за мраморной урны выглЯнуло худое, отвратительное лицо
”едоры, и громкой хохот ее раздалсЯ по всему лесу. ”едоры, и громкой хохот
ее раздалсЯ по всему лесу.
Last-modified: Thu, 16 Jan 2003 08:00:05 GMT
Ћцените этот текст: