        ’атьЯна ѓоричева. Ћб обновленчестве, экуменизме и "политграмотности" верующих

ЋЃ ЋЃЌЋ‚‹…Ќ—…‘’‚…, ќЉ“Њ…Ќ€‡Њ… € "ЏЋ‹€’ѓђЂЊЋ’ЌЋ‘’€" ‚…ђ“ћ™€•
‚‡ѓ‹џ„ ђ“‘‘ЉЋѓЋ —…‹Ћ‚…ЉЂ, †€‚“™…ѓЋ ЌЂ ‡ЂЏЂ„…

‘Ђ’€‘љ. ‘анкт-Џетербург 1997
Џо благословению Ђрхиепископа Џермского и ‘оликамского Ђ”ЂЌЂ‘€џ
&copy; ’. ѓоричева, 1997 г.
&copy; Ђ. ђогозЯнский, 1997 г. €нтервью, подготовка текста
&copy; €здательство "‘атисъ", 1997 г. Ћригинал-макет, оформление

        Ќ…‘ЉЋ‹њЉЋ ‘‹Ћ‚ ЋЃ Ђ‚’Ћђ…

     €мЯ  и труды ’атьЯны Њихайловны ѓорЯчевой) замечательного,
глубоко верующего православного человека, гораздо известнее  на
‡ападе,  чем  в  ђоссии.  ’ак  судил  ѓосподь,  чтобы ее талант
христианского  писателЯ,  философа  и   общественного   деЯтелЯ
наиболее Ярко раскрылсЯ и послужил людЯм вдали от ђодины.
     …сли  попытатьсЯ охарактеризовать жизнь ’атьЯны Њихайловны
в последние два десЯтилетиЯ, на  ум  вдруг  приходЯт  необычные
слова   --   "православное   миссионерство".   „а,  да,  именно
православное миссионерство на ‡ападе, как парадоксально это  не
звучит,  Ѓлаговестие, построенное в соответствии с православной
духовной традицией,
     Ќе правда ли, сама постановка вопроса  о  проповедничестве
русского  человека  на  ‡ападе  многих  может  удивить,  ведь о
взаимоотношениЯх с западным миром у нас обычно принЯто думать и
говорить в двух смыслах:  либо  ђоссиЯ  --  духовнаЯ  падчерица
‡апада,  неудачный  слепок  с западной цивилизации, либо она --
беззащитнаЯ жертва западной духовной  агрессии,  мишень  тайных
интриг,   направленных   на   разрушение   всего   русского   и
православного.
     †изненный путь ’атьЯны Њихайловны начисто опровергает  эти
представлениЯ. Ќа ‡ападе люди тоже нуждаютсЯ в пище духовной, и
нуждаютсЯ ничуть не менее, а даже более, чем в ђоссии, а потому
Џравославие способно стать спасительной соломинкой, ухватившись
за  которую,  можно "остатьсЯ на плаву" в том безбрежном океане
невериЯ,   страстей   и   цинизма,   в   который    превратилсЯ
"цивилизованный" мир.
     ‚  своем  развитии миссиЯ ѓоричевой совершенно непохожа на
те  сценарии,  по  которым  в   ђоссии   действуют   самозваные
протестантские  проповедники.  ѓлавное  в ней -- ненарочитость,
ненадуманность   всего   сделанного    и    сказанного.    „аже
обстоЯтельства  поЯвлениЯ  ’атьЯны ѓоричевой на ‡ападе были длЯ
нее совершенно неожиданными: в 1980 г. вместе в  двумЯ  другими
активными  участницами  "•ристианского  женского  движениЯ" она
была  выслана  из  ‘‘‘ђ  и  прибыла  в  ‚ену.  Џротест   против
коммунистической  системы  в то времЯ вообще был делом опасным,
протест   же   христианский   --.   вдвойне.   —лены   движениЯ
подвергались  постоЯнным  преследованиЯм, неоднократно сидели в
тюрьмах,  помещались  в  психушки.   Ќо,   несмотрЯ   на   это,
деЯтельность  не  прекращалась  и была по-настоЯщему отчаЯнной:
демонстрации  в  защиту  политзаключенных,   против   войны   в
Ђфганистане,  религиозные  собраниЯ и православный детский сад,
нелегальные журналы: "37" -- журнал  христианской  культуры,  и
"ЊариЯ"--женский  православный журнал. ’иражи этих изданий были
почти полностью конфискованы ЉѓЃ, однако  отдельные  экземплЯры
все  же попали за рубеж, из-за чего имЯ ’атьЯны ѓоричевой стало
известным на ‡ападе.
     Џервым сильным потрЯсением на "свободном" ‡ападе стало длЯ
нее вопиющее  безразличие  общества  к  христианскому  призыву.
ЏолитическаЯ   цензура,   тЯготевшаЯ  над  свободной  мыслью  в
‘оветском ‘оюзе, не шла ни в какое сравнение  с  той  негласной
духовной  цензурой  ‡апада,  котораЯ  не пропускала на страницы
печати и телевизионные  экраны  никаких  религиозных  заЯвлений
"русской  диссидентки",  ограничиваЯ  все  одной  политикой. Ќо
одновременно с этим произошло и другое: встречаЯсь  со  многими
людьми,  ’атьЯна  ѓоричева  убедилась  в том, насколько велик в
среде западных христиан интерес к русской  духовности.  Џоэтому
ее  общественнаЯ  деЯтельность  началась  как бы сама собой, по
долгу состраданиЯ  к  людЯм,  которых  довелось  повстречать  и
полюбить душой.
     €  вот  чудо  Ѓожие!  ‹екции ’атьЯны Њихайловны об истории
духовной культуры ђоссии  и  православном  мировоззрении  нашли
своих  благодарных  слушателей  и  их популЯрность стала быстро
расти, хотЯ длЯ такого успеха, казалось  бы,  не  было  никаких
видимых  предпосылок:  ни шумной рекламной поддержки, ни мощных
финансовых вливаний.  Џостепенно  вокруг  нее  сложилось  целое
общественное  движение,  так  называемый  "секретариат  ’атьЯны
ѓоричевой", с началом реформ в ‘‘‘ђ поставивший  своей  задачей
укрепление  духовных  свЯзей  с  православными  и  оказание  им
помощи.
     Ќыне ’атьЯна Њихайловна ѓоричева -- автор более  10  книг,
переведенных  примерно  на 30 европейских и азиатских Языков. ‚
последнее времЯ она живет в  ђоссии,  считаЯ  необходимым  быть
вместе  со  своей  страной  и  своим  народом, продолжает вести
широкую общественную работу,  выступает  в  средствах  массовой
информации.
     Џри   подготовке   настоЯщего   текста  были  использованы
фрагменты публичных выступлений ’атьЯны Њихайловны в  ђоссии  в
марте-апреле    1997    г.,    а    также    интервью,   данные
‘анкт-Џетербургскому православному издательству "‘атисъ" в  мае
и августе 1997 г.


        ‚Њ…‘’Ћ Џђ…„€‘‹Ћ‚€џ

     „иалог,  случайно  услышанный  на  одном  из  православных
собраний: ЊЋ‘Љ‚€— (обращаЯсь к своему собеседнику,  приехавшему
из провинциального города N):
     Ђ у вас в N кто из духовенства относитсЯ к консервативному
крылу?   ЏђЋ‚€Ќ–€Ђ‹   (в   раздумии,  с  некоторой  робостью  и
смущением): -- Љ консервативному крылу? Ќе совсем понимаю,  что
‚ы имеете в виду?
     ЊЋ‘Љ‚€— (с назидательностью в голосе):
     Ќу,  это  такие  батюшки,  которые вместе защищают чистоту
традиции, борютсЯ против нововведений  в  богослужении,  против
экуменизма...
     ЏђЋ‚€Ќ–€Ђ‹ (слегка оправившись от конфуза): -- Ђ нет у нас
никаких  крыльев.  €  экуменизма  тоже  нет.  “  нас  в N народ
простой: кто-то с кем-то дружит, кто-то --  нет,  а  вот  чтобы
создавать крыльЯ и боротьсЯ...

        ЋЃ ЋЃЌЋ‚‹…Ќ—…‘’‚…, ќЉ“Њ…Ќ€‡Њ… € "ЏЋ‹€’ѓђЂЊЋ’ЌЋ‘’€" ‚…ђ“ћ™€•

     Ќадо сказать, что с каждым  новым  приездом  в  ђЋ‘‘€ћ,  Я
нахожу  все  больше  и  больше  православных людей, говорЯщих и
спорЯщих  об  экуменизме  и   обновленчестве,   ‘   прискорбием
замечаешь)  что  дискуссиЯ,  бывшаЯ  прежде  сугубо  частной  и
богословской,  из  кулуаров,  как  говоритсЯ,  "выплеснулась  в
массы".  €  хотЯ  пока  что  преобладают  отрицательные оценки,
все-таки нужно задуматьсЯ, как оценить этот факт, и с чем можно
свЯзать столь очевидный прогресс либеральной церковной  идеи  в
ђоссии,   ведь   втЯгивание  в  спор  рЯдовых  верующих  нельзЯ
расценить  иначе,  как  ее  Явный  прогресс.   Љонечно,   можно
сослатьсЯ  на  трудности  времени,  на  оскудение веры, происки
католиков  и  мирового  масонства  и  т.п.   факторы,   которые
неизбежно   склонЯют  чашу  весов  к  дальнейшей  секулЯризации
–еркви.   ‘о   многими   подобными   доводами   невозможно   не
согласитьсЯ,  ибо  времЯ  ныне действительно трудное, но все же
это не избавлЯет  нас  от  необходимости  здраво  анализировать
происходЯщее  и  видеть  в  нынешних  проблемах  не одни только
происки темных сил, но и многочисленные собственные ошибки, тем
более, что их, этих ошибок--приверженцами чистоты  православной
традиции   за   последние   годы   допущено,   увы,  более  чем
предостаточно.
     ѓоворить  об  этом   непросто,   Ќеобходима   определеннаЯ
смелость  рассуждать  о  судьбах  –еркви  Ѓожией  в мире, и еще
большаЯ смелость предавать свое мнение широкой огласке. Ќо  еще
сложнее  --  видеть  и молчать, тем более, что многие событиЯ в
ђусской –еркви мне, как человеку, часто бывающему и на  ‡ападе,
и  в  ђоссии,  глубоко  понЯтны  в  их  тесной свЯзи с тем, что
происходит в последние десЯтилетиЯ в религиозной жизни …вропы.
     „ерзаю приступить к этой теме еще и потому,  что  не  буду
касатьсЯ   высокой   церковной   политики  или  апеллировать  к
конкретным именам и фактам церковной жизни ђоссии, ‘кажу лишь о
том,  что  касаетсЯ  менЯ  лично   как   рЯдовой   православной
христианки,  и  человека,  не  чуждого общественной и церковной
деЯтельности. Ќадеюсь, что этот обобщающий взглЯд не  покажетсЯ
читателю слишком предвзЯтым или высокомерным - поверьте, Я тоже
человек  и  отнюдь  не лишена эмоций, но те вещи, о которых мне
хотелось бы сказать в свЯзи с сегоднЯшней церковной ситуацией в
ђоссии,  представлЯютсЯ  настолько  важными,   что   заставлЯют
отодвинуть  в сторону пристрастиЯ и говорить максимально просто
и откровенно.
     Џервое, что бросаетсЯ в глаза при взглЯде на экуменические
и реформистские споры - это вопиющаЯ замкнутость православных в
ђоссии  на   самих   себе,   граничащаЯ   с   самым   настоЯщим
провинционализмом.  Ќаши  внутриправославные дискуссии зачастую
происходЯт так, как будто всего остального мира не  существует.
ЌельзЯ   сказать,   что   спорЯщие   стороны   проЯвлЯют   себЯ
поверхностно и некомпетентно, скорее напротив -- богословский и
исторический  аппарат,  привлекаемый  длЯ  аргументации   своих
позиций  многими  весьма  уважаемыми  в  –еркви  людьми,  очень
серьезен, даже слишком глубок и серьезен. ‘ богословско-научной
точки зрениЯ это делает честь его авторам, но невозможно свести
все к одним только теоретическим дискуссиЯм, в которых с первых
шагов  вЯзнет  и   перестает   что-либо   понимать   абсолютное
большинство  верующих.  Њы  вступаем  в  споры  о  богословских
тонкостЯх  и   тем   самым   уже   отдаем   определенную   дань
прогрессистскому  духу.  Ќо  ведь экуменизм это все же не чисто
внутреннЯЯ проблема ђусского ЏравославиЯ. ќкуменическаЯ идеЯ  в
том  и  состоит, чтобы объединЯтьсЯ с кем-то извне. ’ак давайте
прежде рассматривать именно эти внешние практические аспекты)
     „лЯ начала уЯсним, зачем объединЯть все на свете? —то это,
простите, за интеграционный зуд?  —ем  практически  может  быть
полезно  длЯ православных экуменическое единство с католиками и
протестантами? —то  за  ценности  в  случае  объединениЯ  будет
содержать  в  себе  "общаЯ  копилка"?  €менно  с  этих вопросов
необходимо начинать любой разговор  об  экуменизме.  ’олько  на
первый  взглЯд  может  казатьсЯ,  будто объединение всего и всЯ
знаменует собой некий безусловный прогресс. „а,  действительно,
в  современном секулЯрном мире вещи представлЯютсЯ именно таким
образом, но на то мы и христиане, чтобы беречь  трезвость  ума,
оценивать  все мирское с известной осторожностью, и с особенной
опаской подходить к тем  идеЯм,  которые  мир  силитсЯ  внушить
–еркви.
     ’ак  в  самом  деле,  зачем объединЯтьсЯ? Ћчевидно, затем,
чтобы создать нечто новое и лучшее --  в  данном  случае  некую
новую,  более  совершенную  –ерковь,  в которой всем христианам
станет жить  лучше,  чем  раньше.  Ќикакого  другого  смысла  в
объединении   найти   невозможно,   €нтеграциЯ   необходима   и
положительна тогда, когда приносит благие плоды,  и  совершенно
бессмысленна, если таковых плодов не приносит или приносит их в
ущерб  чему-либо  или  кому-либо.*  (* -- это условие, пожалуй,
наиболее важное, очень  важное,  сходное  по  своему  смыслу  и
значению   со  знаменитым  гиппократовским  "не  навреди".  Ћно
предостерегает   от   искушениЯ   духовных    компромиссов    и
соглашательства.)
     ђассмотрение  экуменической проблемы еще более упрощаетсЯ,
перестает быть "темой длЯ посвЯщенных", будучи представленным в
виде  трех  простых  тем,  которых   мы   и   будем   старатьсЯ
придерживатьсЯ далее:
     1. Љто те, с кем нам предлагают объединитьсЯ?
     2. —ем они могут с нами поделитьсЯ?
     3. ЌуждаемсЯ ли мы в том, чем с нами могут поделитьсЯ?


     Ќо, к сожалению, в наших дискуссиЯх эти вопросы чаще всего
остаютсЯ  как  бы  "за  кадром".  ‚есь сыр-бор происходит таким
образом,  будто  нам  предлагают  объединитьсЯ  не  с   реально
существующими  людьми,  а  с  некими  абстрактными,  чуть ли не
мифическими персонажами, о которых  только  известно,  что  они
"тоже  христиане". ‚ ђоссии нет почти никакой информации о том,
каковы сегоднЯ западные христианские конфессии.  Ќо  ведь  если
обратитьсЯ   именно   к   этой   стороне  вопроса  и  подробнее
рассмотреть событиЯ последних  десЯтилетий  в  церковной  жизни
‡апада,   то   длЯ   большинства  интересующихсЯ  экуменической
проблемой  навернЯка   многое   проЯснитсЯ.   ЋткроютсЯ   очень
интересные   вещи,  которые,  Я  уверена,  сегоднЯ  убеждают  в
несостоЯтельности  прогрессистских  фантазий  куда  лучше,  чем
самые глубокие теоретические аргументы.
     ’от  же  подход  применим  и  к  обновленческим  спорам. ‚
вопросе о либеральных реформах  ђусское  Џравославие  также  не
ЯвлЯетсЯ  первопроходцем.  ђоссийскими  либералами  сегоднЯ  не
изобретаетсЯ  ничего  нового,  а  только  используетсЯ   старый
протестантский  и католический реформаторский багаж. Њинуло уже
несколько десЯтилетий  с  тех  пор,  как  христиане  на  ‡ападе
объЯвили  "движение  навстречу современности" своей официальной
доктриной. €звестны и горькие итоги такого решениЯ. Ђ потому мы
допускаем принципиальную ошибку, когда начинаем теоретизировать
то, что  хорошо  известно  из  практики.  €менно  здесь  скрыта
ахиллесова   пЯта  российского  обновленчества,  и  потому  нам
обЯзательно необходимо знать о практических  сторонах  западных
реформ,  так  сказать,  уметь  "шагать  в  ногу  со  временем".
ђазумеетсЯ, это соответствие времени длЯ нас должно иметь свой,
отличный от либерального, смысл: православному необходимо  быть
современным  прежде  всего затем, чтобы четко сознавать, чему и
как противостоЯть в борьбе за чистоту ЏравославиЯ.
     Ѓез этого совершенно невозможно поддерживать  православную
позицию  на достаточно компетентном и аргументированном уровне.
Ќеобходимо, если  можно  так  сказать,  непрерывное  "повышение
квалификации"  православной  апологетики,  ее  корректировки  с
учетом происходЯщих перемен.  Љ  примеру,  многие  богословские
аргументы,   которые   православные   по  старинке  предъЯвлЯют
католикам и протестантам в  доказательство  их  неправоты,  уже
давно  перестали  иметь  какое-либо  значение.  Ћни основаны на
добротных, но, увы, полностью устаревших  источниках  и  потому
длЯ  всЯкого, кто знаком с современной ситуацией в католичестве
и протестантизме, выглЯдЯт совершенно нелепо. ‚о многих случаЯх
мы беремсЯ полемизировать по несуществующим проблемам, учим  по
учебникам  сравнительного  богословиЯ конца XIX-начала XX века,
хотЯ того "хрестоматийного" протестантизма и  католичества  уже
просто  нет  на  свете.  Ќеобходимо  осознать:  попытка строить
апологию  по  инерции  непременно  приводит  в  тупик,   делает
богословские споры похожими на войну с ветрЯными мельницами. Ќе
замечать  изменений  и  не  менЯтьсЯ  в подходах к защите своих
позиций сегоднЯ означает самим дать в руки  господам  либералам
немалые  козыри  длЯ  критики  традиционализма, истолкованиЯ на
свой манер событий и процессов, которыми захвачен  христианский
‡апад.
     Љакие же изменениЯ произошли на ‡ападе за последнее времЯ?
…ще 20  лет  назад  в  богословских  трудах  де  ‹юбака, других
католических богословов были  полностью  разгромлены  догмат  о
непогрешимости  Џапы, филиокве и другие традиционные компоненты
католического учениЯ*.  (*  --  отделение  католиков  формально
произошло  в  XI веке после принЯтиЯ ђимом текста ‘имвола ‚еры,
включавшего в себЯ "филиокве" - догмат  об  исхождении  ‘вЯтого
„уха,  третьего  лица ‘вЯтой ’роицы, как от Ѓога-Ћтца, так и от
‘ына ЃожиЯ. ‚последствии различиЯ ЏравославиЯ и Љатолицизма еще
более углубились  вследствие  принЯтиЯ  католиками  рЯда  новых
догматов:  о  непогрешимости  Џапы,  о  непорочном зачатии „евы
Њарии и др.)
     ЌельзЯ всерьез  спорить  и  с  учением  ‹ютера,  поскольку
лютеранскаЯ  церковь  более  не  ЯвлЯетсЯ  его  носителем. „а и
вообще, что такое лютеранскаЯ церковь,  не  возьметсЯ  ответить
никто  сегоднЯ.  ‚се  больше  "дезертиров"  уходит  из нее. Љто
примыкает  к  католикам,  кто  к  новомодному  харизматическому
движению,  во  главу угла ставЯщему даже не личное благочестие,
как у "классических" протестантов, но харизмы -  "дары  ‘вЯтого
„уха".  џвлЯетсЯ  ли  человек  подлинным учеником •ристовым или
нет, судитсЯ исключительно по его видимым харизмам.
     „аже самые либеральные из православных имеют  в  виду  под
церковностью  что-то  гораздо более стройное и целостное, чем у
теперешних протестантов  на  ‡ападе,  где  начисто  отсутствуют
иерархиЯ,  преемственность,  общее учение, духовные авторитеты,
на которые можно было бы хоть  как-то  ориентироватьсЯ  простым
верующим,   какие-либо  общепринЯтые  нормы  приходской  жизни,
наконец, общее понимание содержаниЯ и  смысла  богослужений  --
все  это  перестало  быть  нужным, перестало интересовать. „аже
споров по этим вопросам нет. ‚думайтесь, ситуациЯ, котораЯ  нас
так  беспокоит  в ђоссии: консервативный и либеральный лагерЯ с
борьбой между ними -- даже это длЯ них уже  невозможно!  Ќикого
не  волнует,  как мыслит другой, что делаетсЯ в соседней общине
-- это их дело, это их  право  жить  и  думать  по-своему.  Ќу,
конечно,  есть определенные дискуссии среди богословов, но это,
так  сказать,  профессиональные  ценности  и   профессиональные
споры.  Љ  реальной  жизни  они, как правило, непосредственного
отношениЯ не имеют. ‚о всЯком случае, каждый протестант  всегда
может  выбрать  длЯ  себЯ  то или иное течение или богословскую
школу, с которой он более-менее согласен,  и  считать  себЯ  ее
приверженцем, нимало не интересуЯсь другими течениЯми и школами
и  не  смущаЯсь  их  отличиЯми  и противоречиЯми. Љаждый сам по
себе, в свободном полете. Џолное индивидуальное творчество.
     …сли  знать   обо   всем   этом,   становитсЯ   совершенно
непонЯтным, с кем же мы, простите, ведем богословский диалог? ‘
кем  предполагаетсЯ объединЯтьсЯ? ‘ теми, кто не имеет единства
между собой? Ќелепость этой идеи очевидна. Ђ коль так,  давайте
не  будем вступать в прениЯ по несуществующей проблеме. „авайте
не будем увЯзать по уши в экуменистических  спорах,  ведЯ  себЯ
таким  образом,  будто,  когда  речь заходит об экуменизме, все
одинаково понимают, о чем говорЯт.  …сли  объединЯтьсЯ,  то  уж
решать  задачи по порЯдку. Џоначалу нужно дождатьсЯ объединениЯ
многочисленных  протестантских   деноминаций,   выработки   ими
более-менее   общих   взглЯдов   и   целостного  учениЯ,  далее
приступить  к  устранению  разделениЯ  между  протестантами   и
католиками, а уже потом добратьсЯ и до более сложной проблемы -
воссоединению  восточного  и  западного  христианства.  Ќо ведь
всЯкий понимает, насколько невыполнима эта  задача.  ЌачинаЯ  с
эпохи   ‚озрождениЯ   всЯ   историЯ   христианства   на  ‡ападе
представлЯет  собой   поступательный   и   непрерывный   распад
церковности,  продолжающийсЯ  уже  нескольких веков. “траченное
единство не вернуть никакими  формальными  решениЯми,  никакими
богословскими  конференциЯми.  Џоэтому  к реальному единомыслию
никто даже не стремитьсЯ, и вполне понЯтно почему: переделывать
самих себЯ --  занЯтие  длЯ  современного  общества  скучное  и
безынтересное.  ѓораздо  веселее  заниматьсЯ совершенно иным --
"создавать  базу"  длЯ  объединениЯ  с   другими   христианами.
‘егоднЯшний  мир  интересуетсЯ  только глобальными масштабами и
глобальными  проблемами.   Ќичем   иным   современный   человек
неспособен  увлечьсЯ  в  принципе. ‚ этом-то и состоит основной
трюк экуменизма --  не  устранЯть  разделение,  а  нивелировать
любые  различиЯ  как  несущественные.  Џоэтому  экуменизм давно
перестал быть церковным делом, давно утратил  свое  религиозное
звучание.  ќто  чисто  политическаЯ  конъюнктурнаЯ  идеЯ, давно
вошедшаЯ вместе с  другими  штампами,  вроде  "общеевропейского
дома",  "мира  без  войн  и насилиЯ", "общества равных свобод и
возможностей"  в  разрЯд  "общечеловеческих  ценностей".  Њожет
показатьсЯ  странным, но подлинно религиозный смысл экуменизму,
пожалуй, придаетсЯ только в ђоссии, в Џравославии, то есть там,
где с ним официально борютсЯ.
     Љонечно,    здесь    не    рассматриваетсЯ    деЯтельность
суперэкуменистов,  исповедующих по сути даже не христианство, а
новую сверхрелигию, в которой все должно  быть  слито  воедино,
составлено общее богослужение и т.п. Ќазначение и важность этой
"миссии"  длЯ  ближайшего  будущего не вызывает сомнений - идет
подготовка  к  принЯтию  единого  всемирного  антихристианского
культа,  и  все  же,  говорЯ  об  экуменизме, мы врЯд ли должны
отождествлЯть с ним деЯтельность такого странного  органа,  как
‚семирный ‘овет –ерквей, поскольку даже у западных христиан его
работа   вызывает  скептическую  улыбку.  Ќа  этот  факт  нужно
обратить   внимание   как    на    серьезную    ошибку    нашей
антиэкуменической  пропаганды.  ‚семирный  ‘овет  –ерквей - это
ложнаЯ мишень. Ѓыло бы неверным сводить  критику  экуменизма  к
критике работы ‚‘–, о котором почему-то в ђоссии известно как о
флагмане  экуменического  движениЯ.  …сли  увлечьсЯ  пересказом
побасенок о симпатиЯх ‚‘– к сексуальным меньшинствам и  прочими
жареными  подробностЯми,  можно проморгать по-настоЯщему важные
событиЯ, посредством которых либеральные  веЯниЯ  действительно
могут войти в нашу –ерковь.
     ‚ западном мире ‚‘– не пользуетсЯ поддержкой ни у одной из
крупных  христианских деноминаций, и в этом необходимо отдавать
себе отчет. ќтот орган -- приманка длЯ  тех,  кто  окончательно
поверил   в   "христианство  без  границ",  кто,  называЯ  себЯ
христианином, вместе с тем вышел из рамок какой-либо  церковной
традиции.  ‘  течением времени работа ‚‘– принимает все более и
более   несерьезные   формы.   ЏоЯвлЯютсЯ    элементы    самого
неприкрытого  синкретизма, ставЯщего христианство на одну полку
с исламом, иудаизмом и восточными  религиЯми.  Ќа  конгрессе  в
Љанаде,  к  примеру,  вообще  творилось  что-то неописуемое. Ќа
"общей литургии" участников конференции плЯсали самые настоЯщие
индейские шаманы с бубнами...
     ‡ападное  общество  все  больше   и   больше   оправдывает
определение  общества  постхристианского,  в  сознании которого
тесно переплетены и мирно сосуществуют  элементы  христианские,
Языческие  и  откровенно демонические. ќтот мир, получив в свое
времЯ  изрЯдную  "инъекцию"   христианства,   теперь   обладает
абсолютно  непробиваемым иммунитетом против всех его призывов и
предостережений. Љак удар колокола,  как  сигнал-предупреждение
прозвучало   длЯ  западных  христиан  решение  местных  властей
Ѓаварии  запретить  помещать  ‘вЯтой   Љрест   в   общественных
заведениЯх. Џо мысли творцов нового закона крестное изображение
должно быть изъЯто из употреблениЯ, поскольку "ущемлЯет свободу
совести    представителей    иных   вероисповеданий".   €меютсЯ
свидетельства, что самое непосредственное отношение к  принЯтию
такого закона имели представители немецких теософских обществ.
     "Ќью  эйдж"  ("новаЯ эпоха") - это название синкретической
секты, получающей в кругах западной интеллигенции  все  большее
распространение,  по-видимому,  будет  в полной мере определЯть
лицо нового  XXI  века.  ’ретье  тысЯчелетие  отнюдь  не  будет
безрелигиозным. ’ак могло показатьсЯ еще 40-50 лет назад, когда
наука   шагала  семимильными  шагами,  а  мечтателЯм  грезились
межпланетные   и   межзвездные   полеты,   встречи   с    иными
цивилизациЯми и т.п. Ќо в конце XX века, особенно после падениЯ
коммунистической  мировой  системы, материализм потерпел полное
фиаско.  ЂтеистическаЯ  идеологиЯ,  полностью   выполнив   свое
предназначение,  -  оторвать  человечество  от  прежде  сильной
христианской традиции, -- и сама на этот раз уходит  со  сцены.
…е  место  занимает  вполне  религиознаЯ  синкретическаЯ смесь,
обладающаЯ  сильной  отрицательной  мистикой,  переворачивающаЯ
представлениЯ  о  мире  с  ног  на  голову,  играющаЯ на тонких
струнах  человеческой  гордыни  и  наиболее  сильных  страстных
влечениЯх.  ќта  смена  эпох  заметна  и  по  тому,  как быстро
переориентировались лавки, торговавшие в былые годы  Њарксом  и
’роцким,  на  продажу  эзотерики  и  оккультной  мистики,  и по
образчикам современной  массовой  культуры.  ђедкий  фильм  или
книга     теперь     остаютсЯ    полностью    выдержанными    в
материалистическом  духе.  ‚  большинстве  случаев  их   авторы
считают   совершенно   необходимым   элементом  своих  творений
некоторую дерущую по коже примесь потустороннего.
     Ќекогда  утраченнаЯ   западным   христианством   церковнаЯ
мистика  в  наши  дни  возрождаетсЯ  в совершенно диких формах,
впрЯмую напоминающих оккультные практики и приемы. Ќа весь  мир
известен  феномен ’оронто, где группа протестантских пасторов в
присутствии  толп  народа  проводит   сеансы   "принЯтиЯ   „уха
‘вЯтого".  ќто  действо даже с натЯжкой не назовешь молитвенным
собранием. ќкзальтированные призывы  ко  ‚севышнему,  пассы  со
сцены,  после которых в народе начинаетсЯ массовый психоз: люди
падают на  землю,  многие  корчатсЯ,  издают  нечленораздельные
звуки, что выдаетсЯ за говорение Языками...
     ‚се это Я говорю длЯ того, чтобы стал понЯтен очень важный
момент:  экуменизма  как  единого  фронта,  как общего движениЯ
попросту нет. Џод экуменизмом в разных случаЯх понимают  разные
вещи, сильно зависЯщие от потребы днЯ и местной специфики.
     ‚о ”ранции, к примеру, об экуменизме говорЯт только затем,
чтобы  показать,  что  религиЯ  это  дело  прошлого  и  никакие
религиозные принципы не должны мешать жизни общества.  ’о  есть
экуменизм  служит  прикрытием  дальнейшей  секулЯризации жизни.
”ранциЯ -- это одна  из  самых  секулЯризированных  европейских
стран,  и  отступление  от  веры  в  ней  с  каждым  годом  все
усиливаетсЯ. Ќа воскресной мессе в знаменитом парижском  соборе
Ќотр  „ам  --  не  более 12-15 прихожан. € это на весь огромный
собор. Ћт такого зрелища на глаза наворачиваютсЯ слезы...
     ‚ ђоссии экуменизм это, во-первых,  меркантилизм,  желание
получить  от  ‡апада  деньги  и,  во-вторых, знамЯ, под которым
собираютсЯ все сторонники либеральных реформ.  ‡десь  мы  снова
видим,  как  экуменизм становитсЯ служебным понЯтием, прикрываЯ
собой  иные  цели,  в  данном   случае   реформаторские.   €деЯ
экуменизма,  "всемирного  христианского братства", используетсЯ
как красиваЯ ширма затем,  чтобы  облечь  определенные  замыслы
неким положительным ореолом.
     ‚  ѓермании  экуменизм  означает  стремление к преодолению
барьеров, разделЯющих нацию. Џосле устранениЯ границы между ”ђѓ
и ѓ„ђ и восстановлениЯ единого  германского  государства  немцы
переживают  небывалый патриотический подъем. ЏоследствиЯ второй
мировой  войны  все  же  очень   сильно   сказывались   на   их
национальном    сознании.   „остаточно   сказать,   что   слово
"фатерлЯнд" -- "отечество" буквально до последнего времени было
под запретом, и только  сейчас  вновь  стало  использоватьсЯ  в
официальных   выступлениЯх,  документах  и  прессе.  Џереживают
возрождение традиционнаЯ немецкаЯ культура, немецкаЯ семьЯ.  Ќа
этой-то  волне  и  возникает  сильный соблазн избавитьсЯ еще от
одного  давнего  разделениЯ  нации  на  католиков  и   лютеран.
ѓерманиЯ -- достаточно религиознаЯ страна, особенно в сравнении
с  соседними  ”ранцией  и  €талией,  а  потому такое разделение
достаточно чувствительно. € на объединение брошено очень  много
сил.  ќкуменизм  в  немецком  контексте  означает  диалог между
католичеством и  протестантизмом,  причем  диалог  скорее  даже
светский,  чем  богословский. Ћбщество едва ли интересуетсЯ его
духовным содержанием. Ћно вполне удовлетворилось  бы,  если  бы
обе  стороны  объЯвили  о  компромиссном  политическом решении:
каждый человек волен посещать  и  католическую,  и  лютеранскую
церковь    по    желанию,    не   отЯгощаЯ   себЯ   постоЯнными
обЯзательствами ни перед одной из них. ‚ажно само решение, а не
то,  какой  ценой  оно  достигнуто.  Ќо  очевидно,  что   такой
компромисс  не может произойти иначе, как за счет католиков. Ћн
лишает их веры в  Ѓожию  Њатерь,  почитаниЯ  свЯтых,  пониманиЯ
…вхаристии как ’аинства и многих других составлЯющих церковного
учениЯ,  отсутствующих  в  протестантизме.  Џоэтому католики не
горЯт особым  желанием  объединЯтьсЯ.  „лЯ  них  экуменизм  это
всегда игра в одни ворота. ‚есь экуменический диалог в
     ѓермании     сводитсЯ     к     тому,     что     католики
протестантизируютсЯ. ќто характернаЯ особенность экуменического
движениЯ -- низкий в нем всегда  обгонЯет  высокого,  а  слабый
побеждает сильного.
     Ќо  здесь совершенно необходимо сказать несколько слов и о
католиках, поскольку может  сложитьсЯ  неверное  представление,
будто  католичество  -  лишь  невиннаЯ овечка, жертва коварного
экуменического заговора. ќто не так, ибо сегоднЯ  оно  ЯвлЯетсЯ
одним из самых активных участников объединительного движениЯ, и
с   каждым  годом  становитсЯ  все  более  активным,  поскольку
стремительно либерализируетсЯ  внутри  себЯ.  ‘обственно,  того
старого   католичества,   которое   знакомо  нам  по  учебникам
сравнительного богословиЯ  и  противокатолическим  катехизисам,
уже давно нет как такового. ‚ернее, остались какие-то отдельные
признаки,  исходЯ  из  которых  можно  отождествить современных
католиков с католической традицией -  соблюдение  иерархической
подчиненности ђиму, вера в Ѓожию Њатерь и т.п., но вместе с тем
очень сильны нововведениЯ, происшедшие в католической церкви за
последние   30   лет.   ‚ремЯ   после  II  ‚атиканского  собора
(1962--1965), на решениЯ  которого  так  любЯт  ссылатьсЯ  наши
либералы  и  экуменисты,*  (*  --  ‘обор  объЯвил  католичество
отрытым по отношению к другим конфессиЯм, снЯл ранее наложенные
анафемы  с  других  церквей,   призвал   к   единству,   осудил
прозелитизм  --  стремление  обратить  в  католичество христиан
других конфессий, открыл дорогу либеральным реформам в  церкви,
разрешил  богослужение на современных Языках.) -- это отнюдь не
времЯ его расцвета и побед, но времЯ лавинообразного  вторжениЯ
в   церковную   жизнь  мирского  секулЯрного  духа,  разрушениЯ
целостности  учениЯ  и  утери  католичеством  своего   прежнего
мирового влиЯниЯ.
     ‘егоднЯ  в либеральных церковных кругах ђоссии стало очень
модным  опиратьсЯ  на  решениЯ   II   ‚атиканского   собора   в
доказательство неизбежности тех изменений, которые Якобы должна
претерпевать  церковнаЯ  практика  под  влиЯнием  современности
(мол, пора наконец  признать  необходимость  церковных  реформ,
поскольку весь остальной христианский мир это уже давно понЯл).
Џричем решениЯ ‘обора рассматриваютсЯ сами по себе, вне свЯзи с
их   последствиЯми.   —то   это   --   тонкое   лукавство   или
непростительное  незнание  господами   либералами   современной
ситуации  в  католической  церкви?  ‚едь  в действительности II
‚атиканский собор  послужил  отправной  точкой,  началом  очень
сложных внутрицерковных процессов, в результате которых к концу
XX века католичество сильно сдало свои позиции.
     „а,  ‘обор  ставил  перед собой самые благие цели, и этому
событию в западном мире придавалось очень большое значение.  Џо
замыслу  его устроителей, он должен был иметь особое эпохальное
значение,  сыграть   роль   переломного   момента   в   истории
христианства,    свидетельствовать    об   открытости,   любви,
способности  ответить  на  потребности  современности  и  нужды
общества.  Ќо  случилось  обратное,  произошло  непоправимое --
глубочайший  надлом  в  церковном  организме,  после   которого
событиЯ  стали  развиватьсЯ практически бесконтрольно. Џо сути,
были снЯты все тормоза на пути к широкой либерализации  церкви.
ќто  не только мое личное мнение, о том же мы говорили в беседе
с  кардиналом  ђацингером,  "правой  рукой"  Џапы  по  вопросам
вероучениЯ,   готовившим   основные   документы  к  ‘обору.  €з
снисхождениЯ   на   приходах   разрешили   определЯть    состав
богослужений  по своему усмотрению - и длительность мессы стала
постепенно сокращатьсЯ,  на  сегоднЯ  кое-где  составлЯЯ  15-20
минут. Ћтменили обЯзательную €споведь перед Џричастием, надеЯсь
тем  самым  придать  этим  ’аинствам  самостоЯтельный  смысл  и
усилить таким образом значение ’аинства ЏокаЯниЯ, - и  исповедь
практически   исчезла   из   приходской   практики.   ђазрешили
использовать  за  богослужением  не   только   латынь,   но   и
современные  Языки  -- и абсолютно понЯтные службы, читаемые на
итальЯнском или немецком,  почти  совсем  перестали  посещатьсЯ
прихожанами.  ђелигиЯ  почти  никого не интересует. ‚ восточных
областЯх  ѓермании  (на  территории  бывшей  ѓ„ђ),  к  примеру,
переданные –еркви зданиЯ кирх в срочном порЯдке переоборудуютсЯ
и продаютсЯ под кафе и прочие увеселительные заведениЯ, так как
служить мессы в них попросту не длЯ кого.
     €счезла   мистика,   таинственнаЯ   сторона  богослужениЯ.
‘вЯщенники стали служить лицом к народу и спиной  к  алтарю  по
образу   протестантских   собраний,  а  не  богослужений.  Џост
сократилсЯ до одного-двух дней в год -- в страстную  пЯтницу  и
субботу, в монастырЯх разрешено вкушать мЯсо. Џеред Џричащением
стало  достаточным не принимать пищу всего в течение часа. Ѓыли
утерЯны целые  страны  и  регионы  с  традиционно  католическим
вероисповеданием   --   €спаниЯ,  ”ранциЯ,  ‹атинскаЯ  Ђмерика.
–ерковное строение, как дом с прохудившейсЯ крышей, стало столь
стремительно  размыватьсЯ  и  разрушатьсЯ,  что   под   угрозой
оказались  самые  основы веры -- многие из епископов сегоднЯ не
разделЯют основных догматов католической –еркви,  в  частности,
открыто    высказываЯсь   против   почитаниЯ   Ѓожией   Њатери.
‘ущественно  изменилась  догматика.  ‡а  последние  5  лет,   к
примеру,  ни  в  одной  из  католических  церквей мне вообще не
пришлось слышать ‘имвол ‚еры с филиокве. €сходЯ из этого, легко
впасть  в  ошибку  и  заключить,  будто  все  препЯтствиЯ   длЯ
экуменического  общениЯ между православными и католиками снЯты.
‘обственно, такой логики и придерживаютсЯ российские  борцы  за
либеральную  церковную  идею:  II  ‚атиканский  собор  снЯл все
преграды длЯ объединениЯ  церквей,  и  теперь  можно  обнЯтьсЯ,
расплакатьсЯ  и  сказать  "‚се, теперь мы братьЯ!" Љак будто до
этого всЯ проблема заключалась только в том, что католики  были
несогласны  принЯть нас, православных, в свое братское общение,
а теперь, после того, как в  ‚атикане  нам  отпустили  грехи  и
признали  некоторые  свои  ошибки,  оставатьсЯ в отчуждении нет
никаких основании, да и попросту становитсЯ нетактичным.
     Ќа ‡ападе тоже стало очень  популЯрным  представлЯть  дело
подобным  образом.  Љатолический  епископ  с высокой трибуны во
всеуслышание  заЯвлЯет:  "Џравославие  менЯ  обогатило",  -   и
свободе  его  взглЯдов  и мнений рукоплещет весь католический и
половина православного мира, ‚от ведь как  представлЯютсЯ  вещи
современному   либералу-прогрессисту.   Ѓыл-де   богат,  а  тут
подвернулась возможность -- стал еще  богаче.  ќдакаЯ  идиллиЯ,
меланхолическаЯ  сказка  в  духе  нашего  прогрессивного  века.
‘овременному  человеку  страсть  как  хочетсЯ  привнести   хоть
небольшую  толику  прогресса  и  в церковную жизнь. Ќо поверить
этой   сказке   не   представлЯетсЯ   возможным,   ибо   сердце
подсказывает:   за   последние   десЯтилетиЯ   мы   отнюдь   не
приблизились друг к другу, а напротив, стремительно разошлись к
двум противоположным полюсам  в  понимании  духовных  вопросов.
Њногие  католики  и  рады  были бы остановить в своем стане это
победное   шествие   "религиозной   демократии",   да    поздно
-целостность  утрачена,  и  никакими  новыми  решениЯми никаких
новых соборов ситуации не поправишь. ‚сЯкому, кто воочию  видел
трагические  последствиЯ  католических реформ - оскудение веры,
разрушение церковных устоев, распад  целостного  мировоззрениЯ,
совершенно понЯтно, что отмена спорных догматов -- это вовсе не
запоздалое  раскаЯние и тем более не великодушнаЯ жертва во имЯ
христианского единства, как это часто трактуетсЯ проповедниками
экуменизма и обновленчества в ђоссии и на ‡ападе. ќто лишь одно
из апостасийных проЯвлений,  знак  все  большего  скатываниЯ  к
гуманистической   личине   "уважениЯ  взглЯдов  других  людей",
которое питаетсЯ, конечно, не смирением и любовью •ристовой, но
происходит  от   религиозной   индифферентности   и   духовного
примитивизма.
     Џротиворечий  между  православными  и католиками отнюдь не
становитсЯ   меньше.   Џо   ходу    дальнейшей    либерализации
католичества  возникает  множество  новых  усугублЯющих  разрыв
обстоЯтельств, никем не "запротоколированных" и не отраженных в
официальной  догматике.  €  эти  вновь  возникшие  противоречиЯ
гораздо  опаснее,  чем  официально  закрепленные,  так  как они
скрыты.  Ћни   незаметны   на   богословских   конференциЯх   и
собеседованиЯх,  но  полностью  определЯют  весь  строй  и  дух
церковной жизни на реальном, повседневном, практическом уровне.
’ак что брататьсЯ с католиками после  II  ‚атиканского  собора,
как  это  ни парадоксально звучит, стало куда труднее, чем в те
времена, когда они принципиально отрицали Џравославие и считали
нас еретиками.
     ‘тоЯние  в истине и отступление от нее сегоднЯ лучше всего
познаетсЯ по живому инстинкту.  Џавел  …вдокимов,  православный
писатель,  живший  в  Џариже,  хорошо  писал  об  этом  сложном
комплексе проЯвлений  человеческого  духа  как  о  православном
инстинкте. Ћ схожести или расхождениЯх в вере мы судим по тому,
как человек дышит, как поет, как он любит, как он молитсЯ,  как
он каетсЯ, как он плачет. Ќеверные догматы католичества никогда
не были изначальным злом, с которым надлежало боротьсЯ. Ћни  --
лишь  печать,  формальное  свидетельство  вторжениЯ в церковное
сознание лукавого духа, которое произошло гораздо раньше.  …сли
нацеливатьсЯ  на  неверные  догматы  и  боротьсЯ именно с ними,
тогда, в самом деле, становитсЯ  непонЯтным,  что  препЯтствует
церковному  общению  с католиками сегоднЯ. Ќо действие духа лжи
гораздо  тоньше  и  шире.  Ћно  не   ограничиваетсЯ   принЯтием
ошибочных догматических определений, оно выражаютсЯ в изменении
всего комплекса проЯвлений, относЯщихсЯ к  духовному  инстинкту
верующих.
     Њногие  простые  православные и католики вообще неспособны
богословствовать, они не смогут достаточно  подробно  объЯснить
отличиЯ  одного  вероучениЯ от другого. ’ем не менее различиЯ в
их вере есть. Ћни  объективно  присутствуют  в  их  жизни.  ќто
отличиЯ  в  видении  окружающего  мира,  в понимании сути своих
отношений с Ѓогом, в подходах к решению духовного.  •арактерной
особенностью   западного   религиозного  сознаниЯ  всегда  было
слишком буквальное, юридическое толкование  духовных  вопросов,
доставшеесЯ  в  наследство  еще  от  римского  права. ќта черта
отнюдь не исчезла из католического  сознаниЯ  и  сейчас,  после
отмены  противоречащих  православному  учению  догматов.  Ѓолее
того,  в  условиЯх  современного  западного  общества  она  все
усиливаетсЯ.  Ћбмирщение  сознаниЯ простого западного обывателЯ
просто катастрофично. Ћно заметно хотЯ бы уже по тому, с  каким
трудом  приходитсЯ  объЯснЯть  людЯм  на  ‡ападе  самые простые
духовные  понЯтиЯ.   ‚ыступаЯ   с   лекциЯми   перед   западной
аудиторией,  Я  постоЯнно  останавливаюсь,  чтобы  растолковать
значение таких, казалось бы, прописных истин, как  "благодать",
"смирение",  "послушание".  ’ем более непонЯтны и загадочны длЯ
современного западного человека такие понЯтиЯ, как "умиление" и
"дерзновение". ‹юди не понимают  их  значение,  ибо  их  сердце
никогда не испытывало подобных чувств. Ћб умилении как особенно
светлом,   возвышенном   и  смиренном  состоЯнии  человеческого
сердца, испытывающего невероЯтную любовь к Ѓогу и сострадание к
людЯм,  в  течение  нескольких  часов  приходитсЯ  рассказывать
какими-то  окольными  путЯми.  Ќа  одни только такие объЯснениЯ
может понадобитьсЯ целаЯ лекциЯ. —то же касаетсЯ "дерзновениЯ",
то длЯ ‡апада это  вещь  вообще  из  категории  абсурдных.  Љак
объЯснЯетсЯ  дерзновение? Љак смелость, основаннаЯ на смирении.
Ќо  длЯ  ‡апада  смелость--антитеза  смирению.  ’ворчество   --
антитеза  послушанию.  ’ворчество  понимаетсЯ  обЯзательно  как
какой-то бунтарский порыв, ничем неограниченное  ‘ЂЊЋвыражение.
Џоэтому  в  –еркви  на  ‡ападе  практически  не встретишь Ярких
творческих людей. ќто неписаное правило: если человек  умный  и
творческий,  то  обЯзательно  неверующий,  а  если верующий, то
обЯзательно простоватый и необразованный. ’ак  получилось,  что
культура  сама  ушла  из  –еркви.  Ѓезо  всЯких государственных
декретов об отделении от религии она оказалась вне –еркви. …сли
понЯтие "культура" рассматривать как производное  от  "культа",
можно  сказать, что культура на ‡ападе попросту прекратила свое
существование. ‚се  новое  можно  назвать  культурой  только  с
большой  натЯжкой,  а  то,  что  европейские  народы  могли  бы
наследовать от своей старой культурной  традиции,  давным-давно
вкривь  и  вкось  изъезжено и перепахано цивилизацией, сумевшей
даже  самые  выдающиесЯ  произведениЯ  превратить  в  пошлые  и
скучные экранизации,
     ‚  идейном отношении вообще творитсЯ что-то неописуемое --
какаЯ-то высшаЯ форма анархии. „аже нигилистические  настроениЯ
сегоднЯ    большаЯ    редкость.    Ќигилизм   выглЯдит   чем-т