зались, и на  это ответить  ему  нечего,  не скажешь ведь:  €х  дала  мне
блудница,  у которой провел  Я  последние  восемь дней, а  ей  -- мужчины, с
которыми  спала  она  до менЯ. Ќа  грЯзной  и  драной тунике, принадлежавшей
человеку,  четыре  года  назад распЯтому  на кресте,  а потом зарытому,  как
собака, в Яме,  в братской могиле, блещут двадцать монет, и блеск их подобен
тому  сиЯнию, что исходило когдато от чашки  с землей, озарЯвшему уже  стены
этого самого дома, только вот сегоднЯ не придут сюда старейшины из синагоги,
не скажут "‡акопайте  их", и  никто  не спросит "Ћткуда  они  взЯлись?", ибо
ответ может быть таков, что придетсЯ отвергнуть деньги, как ни  велика нужда
в них, как ни хочетсЯ обрести их. €исус сгребает монеты в кучку, держит их в
обеих руках, сложенных ковшиком, и  повторЯет: џ ничего про них  не знал,  а
потом, словно используЯ последнюю имеющуюсЯ возможность, добавлЯет, глЯдЯ на
мать: Ћни -- не от „ьЯвола.
     ЃратьЯ и сестры задрожали, но ЊариЯ, не переменившись в лице, ответила:
Ќо и не от  Ѓога. €исус раз и другой подбросил монеты в  ладонЯх, забавлЯЯсь
их звоном, и сказал матери так обыденно, словно сообщал, что наутро станет к
отцовскому  верстаку: Ћ Ѓоге завтра поговорим, и добавил, обращаЯсь к €акову
и €осифу:  € вам  обоим мне есть что сказать,-- и не подумайте, что первенец
произнес  эти  слова  из  одной  учтивости: братьЯ его  уже вступили в  пору
совершеннолетиЯ и, стало быть, имели  право принимать  участие  в толковании
сложных  вопросов веры. Ћднако €аков понЯл так, что разговор будет важнейший
и серьезнейший  и надо бы уже сейчас узнать, чем он будет вызван, ибо одного
того, что вернулсЯ  домой старший  брат  -- да какой бы он старший ни был --
мало,  а потому сказал: ђечь у нас пойдет о Ѓоге,-- и  добавил с не лишенной
ехидства улыбкой:
     ‚едь ты, по твоим словам, четыре года бродил с овцами и козами по горам
и долам, и врЯд ли удавалось тебе  ходить в синагогу и свершать обрЯды, раз,
не успев воротитьсЯ домой, сообщаешь, что намерен говорить о Ѓоге.
     €исус, почувствовав  глубоко  запрЯтанную  враждебность,  отвечал:  Ђх,
€аков, как мало понимаешь ты, что есть  Ѓог, если тебе невдомек, что  нам не
надо искать  Ѓога -- он сам нас найдет, когда сочтет нужным. ’ы, верно, себЯ
имеешь в виду? Ќе  спрашивай сейчас ни о чем, завтра Я скажу все, что должен
сказать. ‚ ответ €аков  пробормотал чтото неразборчивое, но Явно Язвительное
по  адресу тех, кто  думает, будто знает  все.  ЊариЯ  же  устало промолвила
своему первенцу: ’о будет завтра, или  послезавтра, или когда  пожелаешь,  а
сейчас  скажи  мне  и  братьЯм  твоим, как  ты  намерен распорЯдитьсЯ  этими
деньгами, ибо живем мы в нужде. € ты не хочешь  знать, откуда они у менЯ? ’ы
же  сам сказал, что не знаешь.  џ  сказал  правду,  но сейчас поразмыслил  и
понЯл,  что  это  за деньги. …сли они не  навлекли на тебЯ  беды, то и семье
твоей не повредЯт. € это все, что ты можешь сказать о  них? ‚се. ’огда трать
их как сочтешь нужным, употреби в хозЯйство или еще куданибудь.
     Џри  этих  словах раздалсЯ одобрительный  ропот  братьев, и даже  €аков
дружелюбно просиЯл, ЊариЯ  же  сказала: …сли ты не против, отложим часть  на
приданое твоей сестре. џ и  не  знал,  что  ‹изиЯ выходит замуж. „а уж  день
назначен.  ‘колько  же  мы отложим на приданое? џ  не знаю, что стоит  такаЯ
монета. €исус улыбнулсЯ: џ тоже не знаю, что стоит она, знаю только, что  за
ней  стоит,-- и сам расхохоталсЯ  собственным  словам громко  и  безудержно,
семейство же глЯдело на него в растерЯнности. € только ‹изиЯ в незапЯтнанной
чистоте   своих  пЯтнадцати  лет  потупилась,   ибо  девичеству  свойственны
таинственные прозрениЯ, и  она одна из  всей семьи отчегото взволновалась от
этих  денег,   неизвестно  откуда  взЯвшихсЯ,   кому  принадлежащих   и  как
заработанных. €исус протЯнул монету матери и сказал: ‡автра  разменЯешь, вот
мы  и  узнаем ее  достоинство.  Ќо  менЯ,  конечно,  спросЯт,  откуда  такое
богатство,  ибо всЯкому понЯтно:  кто одну  такую монету показал,  остальные
припрЯтал. ‘кажешь, что  вернулсЯ после дальних странствий сын  твой €исус и
что нет большего богатства, чем возвращение блудного сына.
     ‚ ту ночь снилсЯ €исусу  отец. Ћн лег во дворе, под навесом, ибо, когда
пришла  пора устраиватьсЯ на ночлег, понЯл, что в комнате, где по всем углам
в тщетных  поисках уюта  спЯт вповалку  десЯть  человек, уснуть  не  сможет:
минули те  времена, когда он  не увидел  бы  разницы  между братьЯми своими,
сестрами и отарой  ЯгнЯт  --  сейчас ему мешают руки,  ноги, чужие случайные
прикосновениЯ, неизбежнаЯ в такой тесноте неловкость.
     Џеред  тем  как уснуть, он  вспоминал Њарию  Њагдалину  и  все, что они
делали вместе, и, хоть  воспоминаниЯ эти  так его разгорЯчили, что  пришлось
два раза вставать  с соломы и обходить двор кругом,  чтобы унЯть жар,  сном,
как говоритсЯ, младенца,  когда наконец сморило его, уснул €исус, погружаЯсь
в некое подобие реки, уносивший его, мЯгко и плавно покачиваЯ, и он медленно
вплывал  в забытье, как плывешь по течению, раскинув руки, глЯдЯ на плывущие
вместе  с тобой и над  тобой ветви  деревьев и  облака, и какаЯто безмолвнаЯ
птичка  то поЯвлЯлась, то  исчезала.  € сон  началсЯ с того, что  он испытал
легчайший  толчок,  будто  тело  его  повстречало  другое  тело, и  поначалу
почудилось, что  рЯдом  ЊариЯ Њагдалина. Ћн улыбнулсЯ, с улыбкой обернулсЯ к
ней, но увидел, что та же вода, под теми же ветвЯми и тем же небом  с той же
безмолвно порхающей птичкой, несет тело его отца.  Џрежний давний крик ужаса
забилсЯ  у него в горле,  просЯсь наружу,  но  тут  же утих: это был  не тот
преследующий его и ставший уже привычным сон, когда он  видел себЯ младенцем
рЯдом  с другими младенцами  на городской площади ‚ифлеема и  ждал смерти,--
нет,  не  слышно  было шагов,  конского  ржаниЯ,  звона  и лЯзга  оружиЯ,  и
попрежнему  шелковисто струилась река,  и по ней, как на плоту, плыли отец с
сыном. ‚  этот миг  страх покинул душу  €исуса, и его место внезапно,  точно
вспышка или взрыв, занЯло ликование, безмерное и неуемное.  Ћтец!-- вскричал
он во сне. Ћтец!--  повторил, проснувшись и плача,  потому  что  понЯл,  что
опЯть один.  Ћн хотел вернутьсЯ  в сон, повторить его с самого начала, чтобы
вновь испытать  уже  ожидаемое изумление от легкого  толчка  встречи,  чтобы
вновь  увидеть  отца  и  плыть  с  ним рЯдом,  плыть до  скончаниЯ  века, до
истечениЯ вод  речных. …му  не удалось это, но и тот, прежний  кошмар с этой
ночи не будет мучить  его больше, ужас навсегда сменитсЯ восторгом, на место
одиночества  придет близость  отца, ожидание отсроченной  смерти  вытеснитсЯ
обещанием  жизни,  и пусть  вот  теперь книжники,  назубок знающие  Џисание,
растолкуют нам, если смогут, смысл этого сна, пусть определЯт значение реки,
и нависших над  стремниной  ветвей, и плывущих облаков, и безмолвной птички,
пусть  объЯснЯт,  как  благодарЯ  тому,  что  все   это  сошлось  воедино  и
расставилось  в должном порЯдке, смогли встретитьсЯ отец с сыном,  хотЯ вину
одного попрежнему не искупить и не исцелить муку другого.
     Ќа следующий день €исус хотел было помочь  €акову по плотницкому  делу,
но  сразу же стало  очевидно,  что никаким  старанием умение  не заменить, и
понЯтно, почему еще при  жизни отца успехи его никак не могли заслужить себе
удовлетворительной отметки. €аков же сделалсЯ плотником если не хорошим, то,
во  всЯком  случае, неплохим,  да  и  третий  брат, €осиф,  хоть  ему еще  и
четырнадцати не исполнилось,  разбиралсЯ в ремесле так, что  мог  бы поучить
старшего. €аков же, смеЯсь над  неловкостью  €исуса и над отсутствием у него
сноровки,  повторЯл:  ’от,  кто сделал  тебЯ  пастухом,  погубил  тебЯ,--  и
невозможно было представить, чтобы простые эти слова, исполненные незлобивой
насмешки, содержали в себе тайную мысль или  подспудный смысл, но  €исус тем
не менее  вдруг резко отшатнулсЯ от верстака,  и ЊариЯ  сказала среднему: Ќе
смей говорить о  погибели, не навлекай нечистого  на наш дом. Ђ ошеломленный
мальчик отвечал: Ќикого Я не навлекал, Я сказал только. ‘лышали уже, отрезал
€исус,  и наша мать, и мы все слышали, что ты  сказал, и это по ее  наущению
слова  "пастух" и  "погибель"  соединились у  тебЯ в голове, ибо  сам  ты до
такого не додумалсЯ бы и причины этого ведомы ей, а не тебе. џ предупреждала
тебЯ, с силой произнесла ЊариЯ. Џоздно  спохватилась, матушка, зло  --  если
только это зло -- было уже содеЯно, ибо Я смотрю на себЯ и себЯ не вижу. Ќет
слепца слепее того, кто не хочет видеть. ќти слова почемуто  особенно задели
€исуса,  отвечавшего ей с горьким упреком: ‡амолчи, женщина! €бо  если глаза
сына твоего и увидели зло,  то сначала все же  предстало оно твоим глазам, а
Я, хоть ты и считаешь менЯ слепцом, видел такое, чего ты не видела никогда и
уже  никогда  не  увидишь. ‡агадочны  были  его  последние слова, но  ЊариЯ,
покорнаЯ  воле своего  первенца  и  подавленнаЯ тоном  его, сухим и суровым,
повиновалась, но в ответе ее все же слышалось предупреждение: Џрости менЯ, Я
не хотела тебЯ обидеть, дай Ѓог, чтобы вовеки не замутилсЯ свет твоих глаз и
свет души.
     €аков в недоумении  переводил  взглЯд с  матери  на старшего брата:  он
понимал,  что они ссорЯтсЯ,  но  о  давних  причинах,  могущих объЯснить эту
ссору, представлениЯ не имел, а новым причинам просто не хватило бы времени.
€исус  направилсЯ  в  дом,  на  пороге  задержалсЯ и сказал  Њарии:  Ћтправь
младших; мне надо поговорить с тобой, €аковом и €осифом. ’ак и было сделано,
дом, еще минуту назад заполненный ребЯтишками, вдруг опустел, и  сели на пол
четверо:  ЊариЯ, по обе  стороны  от нее -- €аков с  €осифом, а напротив  --
€исус. „олгое наступило молчание, словно все по взаимному  соглашению решили
дать  детЯм -- предстоЯщий  разговор длЯ их ушей  не предназначалсЯ -- времЯ
отойти так далеко, чтобы даже и эхо криков их не проникло в дом.
     Ќаконец €исус,  медленно  ронЯЯ слова, промолвил: џ видел Ѓога.  Џрежде
всего лица  матери и  братьев  выразили  свЯщенный ужас, тут  же сменившийсЯ
осторожным недоверием, а между  этими чувствами мелькнуло  в  глазах  €акова
нечто  похожее  на злорадное  подозрение,  в глазах  €осифа  -- восторженнаЯ
оторопь, и тень горестного смирениЯ пронеслась в глазах Њарии. Ќикто из них,
однако, не  решалсЯ  заговорить,  и затЯнувшеесЯ  молчание  нарушил €исус. џ
видел Ѓога, повторил он.
     …сли,  по  народному  присловью,  внезапно  наступившее  молчание  есть
следствие того, что тихий ангел пролетел, то сюда слетелсЯ целый сонм: €исус
сказал  все, родные же  его не знали, что  сказать, и вскоре  каждый из  них
встанет да  пойдет по своим делам, ибо у  каждого  --  своЯ жизнь, спрашиваЯ
себЯ мысленно, в самом ли деле приснилсЯ им сон,  поверить в  который  никак
невозможно. Ћднако молчание, если дать ему времЯ, обладает тем достоинством,
вроде  бы  противоречащим   ему,  что   понуждает  говорить.  €  вот,  когда
напрЯженное ожидание  выдержать было  уже невозможно,  €аков задал вопрос --
безобиднейший из всех мыслимых,  ни к чему не обЯзывающий и бессмысленный,--
одним  словом,  чисто  риторический:  ’ы  уверен? €исус, не  отвечаЯ, только
глЯнул на брата так примерно, как глЯдел, надо думать, на него самого Ѓог из
облака, и повторил в третий раз: џ видел Ѓога. ЊариЯ ни о чем не спросила, а
сказала только:  Џривиделось. Ћн  говорил  со мной,  ответил  €исус.  €аков,
оправЯсь  от  замешательства, решил, что у брата не все  дома --  ну что  за
вздор такой:
     Ѓог с ним говорил,-- и с насмешливой улыбкой сказал:
     Ќе он ли и деньги подложил в твою котомку?  €исус покраснел, но ответил
сухо:  ‚се,  что  приходит к  нам,  приходит  от  ѓоспода,  он отыскивает  и
пролагает пути, ведущие к нам, и деньги эти пришли ко мне не от него, но при
его посредстве. Ђ  скажика, где же ты  повстречал …го, во  сне  это было или
наЯву? ‚  пустыне, Я искал отбившуюсЯ от стада овцу, когда Ћн окликнул менЯ.
—то же Ћн сказал, если тебе позволено повторить …го слова?
     ‘казал, что однажды попросит у менЯ мою жизнь.
     †изнь  каждого из  нас  и так  принадлежит ѓосподу.  ‚от  так  и Я  ему
ответил.  Ђ Ћн  что?  —то в  обмен на  жизнь мою даст мне  власть  и  славу.
Џереспросила ЊариЯ, словно  не верЯ своим ушам: ‚ласть и славу взамен жизни?
„а.  „а зачем же власть и слава тому,  кого  уж  нет на свете?  Ќе знаю.  ’ы
грезил. џ бодрствовал, Я искал овцу в пустыне. Ђ когда же попросит Ћн у тебЯ
твою жизнь?
     Ќе знаю, Ћн сказал только,  что  ЯвитсЯ мне снова,  когда Я буду готов.
€аков поглЯдел на  брата не без тревоги  и  высказал  предположение:  ’ам, в
пустыне,  тебе,  должно быть, голову  напекло,  вот  и  все,  а ЊариЯ  вдруг
спросила:  Ђ овца? —то  с овцой?  ѓосподь потребовал, чтобы  Я  принес  ее в
жертву,  как залог нашего  с  Ќим  союза.  ќти слова  возмутили  €акова:  ’ы
богохульствуешь, брат:
     ѓосподь  заключил  союз со всем ‘воим  народом,  а  не  с  одним тобой,
простым, обыкновенным человеком, сыном плотника, пастухом и еще невесть чем.
ЊариЯ,  судЯ  по  выражению ее лица, с  крайним  напрЯжением ловила  какуюто
мысль, точно боЯлась, что нить ее вотвот оборветсЯ, но вот  поймала кончик и
задала тот вопрос, который должна была  задать: —то это была за  овца? Ћвца,
что выросла из  Ягненка,  который  был со  мной, когда  мы  встретились  под
€ерусалимом, у  ђамалы, Я хотел отказать  Ѓогу  в Ягненке,  и Ћн взЯл у менЯ
овцу. Ќу  а  какой  Ћн из  себЯ? Ћн ЯвилсЯ  мне  облаком. Ћблаком?  Ћблаком,
подобным столбу дыма. Ќет, ты и  вправду сошел с  ума!--  воскликнул  €аков.
…сли и так, то по  воле  ѓоспода. „ьЯвол обуЯл  тебЯ!--  уже не  сказала,  а
выкрикнула ЊариЯ. ‚ пустыне Я  встретил не „ьЯвола, но Ѓога, и  если Я обуЯн
„ьЯволом,  то опЯть же по воле ѓоспода. „ьЯвол обуЯл тебЯ  при рождении. „а?
„а, ты прожил с ним и вдали от Ѓога четыре года. € на исходе четвертого года
Ѓога встретил. “жас и ложь изрекают твои уста. џ твой сын, ты произвела менЯ
на  свет:  верь мне или отринь менЯ. џ не верю тебе. Ђ ты, €аков? џ  не верю
тебе.
     Ђ ты,  €осиф, ты, носЯщий имЯ  нашего отца?  џ верю  тебе, но не словам
твоим.  €исус поднЯлсЯ, оглЯдел всех троих  с высоты своего роста и  сказал:
Љогда исполнитсЯ  во мне обещанное Ѓогом, тогда  придетсЯ вам поверить тому,
во  что  не  верите сейчас. Ћн  подобрал  котомку,  взЯл  свой посох,  надел
сандалии. “же в  дверЯх вытащил деньги,  разделил их надвое: ќто пусть будет
приданым длЯ  ‹изии --  и монетка к монетке  сложил их на пороге,-- а  это Я
верну в  те руки, из которых получил их, может быть, и  они станут приданым.
‘нова повернулсЯ к двери, собираЯсь уйти не простившись, но ЊариЯ сказала: џ
заметила, что в суме твоей нет чашки. Ѓыла, да разбилась. ‚он на очаге лежат
четыре, выбери себе любую. €исус поколебалсЯ, ибо хотел уйти из этого дома с
пустыми руками, но потом  все  же  подошел к очагу, где одна в другой стоЯли
чашки.  ‚ыбери любую, повторила ЊариЯ. €исус глЯнул и выбрал: ‚от эту, самую
на вид старую. ’ы выбрал ту, что тебе понравилась, почему?
     Ћна черна, как землЯ, она не разобьетсЯ, не выщербитсЯ.
     Ћн сунул ее в котомку,  стукнул  посохом оземь: ‘кажите еще раз, что не
верите мне. Њы не верим тебе, сказала мать, и теперь еще меньше, чем прежде,
ибо  чашку ты выбрал, отмеченную печатью  „ьЯвола, ‚  эту минуту,  всплыв из
самых  глубин  памЯти, прозвучали в ушах €исуса  слова ЏастырЯ: Ѓудет у тебЯ
другаЯ, она  не  разобьетсЯ,  пока ты жив. ‚еревка протЯнулась  во всю  свою
длину и вот свернулась кольцом, и на наших глазах стЯнулись концы ее в узел.
‚о второй раз уходит €исус из отчего дома, но теперь не скажет: ‚ернусь, так
или  иначе, но вернусь. ЋставлЯЯ за спиной Ќазарет, он  спускаетсЯ по склону
первого  холма и думает о  простом и  печальном: что, если не поверит  ему и
ЊариЯ Њагдалина?
     ќтому  человеку Ѓог обещал  власть и славу, но, кроме как к блуднице из
Њагдалы,  идти ему некуда.  Љ пастве своей вернутьсЯ он не может -- "“ходи",
сказал ему Џастырь, дома остатьсЯ нельзЯ -- "Њы не верим тебе", сказали  ему
домашние  его, и потому шаг его неуверен: он боитсЯ идти, он  боитсЯ прийти,
он словно бы опЯть  оказалсЯ в пустыне. Љто Я, спрашивает он, но ни горы, ни
долы  не  отвечают, и даже небо, которое куполом  покрывает  все,  а  потому
всеведуще,  молчит,  а вернись  он  домой и задай  тот же вопрос матери, она
скажет, наверно: ’ы  сын мой,  но  Я тебе  не  верю, и  потому сейчас  самое
подходЯщее  времЯ  присесть  на камень,  от сотворениЯ мира  ожидающий  его,
присесть  и  поплакать  от  одиночества  и бесприютности,  ведь  неизвестно,
соберетсЯ  ли Ѓог ЯвитьсЯ ему вновь, пусть  хоть облаком или дымным столбом,
лишь  бы только  промолвил:  Ќу, это никуда не  годитсЯ, с  чего  же  это ты
расхныкалсЯ, у  каждого случаетсЯ чернаЯ полоса в жизни, но есть  одна очень
важнаЯ штука, никому никогда о ней  не говорил, а тебе скажу: все, понимаешь
ли, относительно, и самое скверное покажетсЯ терпимым, если представить, что
могло быть и  хуже, так что вытри слезы, веди себЯ как подобает  мужчине, ты
ведь  уже  помирилсЯ с  отцом, чего  же тебе еще,  а касательно размолвки  с
матерью,  Я, когда  времЯ придет, сам этим займусь, мне, по совести сказать,
не оченьто по душе историЯ с Њарией из Њагдалы,  все же она потаскуха, ну да
ладно, дело твое молодое, одно другому не мешает,  ибо  всему свое  времЯ --
времЯ  есть  и времЯ поститьсЯ,  времЯ грешить и времЯ каЯтьсЯ, времЯ жить и
времЯ умирать. €  тыльной стороной ладони €исус вытер слезы:  чего это он, в
самом  деле,  расхныкалсЯ, и  нечего  сидеть здесь  целый  день, пустынЯ она
пустынЯ и есть, она обступает нас, окружает нас и посвоему оберегает нас, но
ничего не дает,  и когда солнце  вдруг заволакивают  тучи,  мы говорим: ‚от,
даже небо на нашей стороне,-- и глупость говорим,  потому что бесстрастное и
беспристрастное  небо  держит  строгий  нейтралитет, и нет  ему дела  ни  до
радостей наших, ни до скорбей.
     Џо  дороге из Ќазарета идут люди, €исусу не хочетсЯ давать им  пищу длЯ
насмешек: вот, мол, у  самого борода  уже, а плачет, как  младенец, которому
грудь не дают.
     ‚стречаютсЯ на  дороге  путники,  кто вверх  по  склону,  кто  вниз,  и
приветствуют друг  друга витиевато и  многословно, но лишь  после  того, как
убедЯтсЯ,  что  у  встречного  --  добрые  намерениЯ, ибо  в  здешних местах
попадаютсЯ  в  избытке и  лихие  люди.  …сть  среди них  и  настоЯщие злодеи
наподобие  тех, что  лет пЯть назад напали на €исуса, направлЯвшегосЯ избыть
свои печали  в €ерусалим,  и  обобрали его до  нитки, а  есть и одушевленные
высокими помыслами повстанцы, которые не промышлЯют  на  большой  дороге,  а
лишь  изредка прЯчутсЯ вдоль нее  длЯ  скрытного наблюдениЯ за  продвижением
воинских колонн с тем,  чтобы в удобном  месте устроить римлЯнам засаду, или
длЯ того,  чтобы, не  таЯсь,  отобрать золото, серебро,  всЯкое иное  ценное
достоЯние  у  богатых,  как  мы  бы  теперь назвали  их, коллаборационистов,
которых  никакаЯ  охрана не  сможет  спасти от  расправы.  Ќе был  бы  €исус
восемнадцатилетним,   если   бы   воображение,   подстегнутое   видом   этих
величественных гор, в отрогах и ущельЯх которых скрывались продолжатели дела
€уды ѓалилеЯнина,  не нарисовало ему тотчас  картины  битв, если  бы  он  не
принЯлсЯ раздумывать, как  поступит в том случае,  если выйдут навстречу ему
на  дорогу  повстанцы, не  предложат примкнуть к их  отрЯду, сменив прелести
мирной,  хоть и скудной жизни  на бранную славу, на  власть победителЯ,  ибо
возвещено в  Џисании о  пришествии  некоего Џосланца  или  Њессии,  которого
пришлет ѓосподь,  чтобы раз  и навсегда  освободил он народ  его и  свой  от
угнетателей и чтобы укрепил мышцу его длЯ грЯдущих битв.
     ‚етром  безумной  надежды  и  необоримой  гордыни пахнуло  ему  в лицо,
закружило голову,  и  плотников сын  на умопомрачительно  краткий миг увидел
вдруг себЯ воином,  военачальником, мужем брани, одного поЯвлениЯ которого с
мечом  в  руке  достаточно, чтобы надменные легионы  дрогнули  и  отступили,
ударились в  бегство столь поспешное  и беспорЯдочное,  словно сенат и народ
римский обратились в обуЯнных всеми бесами свиней.
     Ќо в  этот миг  -- о горе нам!-- вспомнил  €исус,  что славу и  власть,
возвещенные  ему, он  обретет, но обретет  после смерти,  а  потому надо как
можно лучше распорЯдитьсЯ отмеренными ему годами  жизни, так что воевать  он
пойдет  с  одним  непременным  условием  -- чтобы  в  перерыве  между  боЯми
разрешали  ему  покидать  войско  и  проводить   несколько   дней  с  Њарией
Њагдалиной,  ибо  даже  в  сем стане  освободителей не  водитсЯ  такого, что
маркитантка --  назовем  ее так -- лишь одному солдату дарит  свою любовь, а
других  ею  обделЯет,  а  это  уже не  любовь, но  блуд, с  блудом  же ЊариЯ
Њагдалина, по  ее  словам, покончила навсегда. „айто Ѓог,  потому  что €исус
испытал подъем  и  прилив сил  при  одном воспоминании  о женщине,  котораЯ,
исцелив  одну  его  мучительную рану,  нанесла  ему другую,  вселив  в  него
нестерпимое  вожделение,  и любопытно было  бы знать, как  поведет  он себЯ,
оказавшись перед закрытой дверью с вывешенным над ней на шесте полотнищем,--
ведь  не стоит  ручатьсЯ  головой,  что  за  ней  обнаружит  он  то,  что  в
воображении своем оставил,-- существо, живущее ожиданием, ожиданием его души
и его  тела, ибо ЊариЯ Њагдалина одно без другого не признает. „ень клонитсЯ
к вечеру, вдалеке уже виднеютсЯ домики  Њагдалы, сбившиесЯ гуртом, как овцы,
но дом Њарии --  как овца отбившаЯсЯ,  и  его  отсюда не видно изза огромных
камней, что окаймлЯют петлЯющую дорогу.  ‚  какойто  миг €исус вспоминает ту
овцу,  которую пришлось ему убить, чтобы  кровью ее  скрепить навЯзанный ему
Ѓогом договор, и  в голове его, освободившейсЯ уже  от  помыслов  о битвах и
победах, возникает, тревожа его, инаЯ мысль: ему кажетсЯ,  что он снова ищет
ту овцу, но  не  затем,  чтобы  зарезать,  и  не затем, чтобы вернуть  ее  в
стадо,-- нет, чтобы вместе с нею поднЯтьсЯ к  нетронутым пастбищам, а они --
надо только  поискать  хорошенько  --  навернЯка  есть  в  нашем обширном  и
столькими  ногами исхоженном  мире, овцы  же, каковыми  мы все  и  ЯвлЯемсЯ,
обнаружат заповедные уголки и нежданные кручи: тут, правда, искать  придетсЯ
еще усердней. €исус стал перед  воротами, несмелой  рукой убедилсЯ, что  они
заперты  изнутри.  Џолотнище  попрежнему  было  вывешено  над   ними.  ЊариЯ
Њагдалина посетителей не принимает.  €исусу достаточно  было позвать, подать
голос,  сказать:  ќто  Я,--  чтобы  тотчас  донессЯ ликующий  отклик:  ѓолос
возлюбленного моего! ‚от он идет, скачет по горам, прыгает по холмам. ‚от он
стоит у нас за стеною, заглЯдывает в  окно,-- но он предпочел молча стукнуть
кулаком раз и другой и подождать, пока отворЯт. Љто там и зачем, спросили из
дома, и дурнаЯ мысль изменить голос и притворитьсЯ гостем, принесшим с собой
деньги и  зуд любовного  нетерпениЯ,  пришла  в  голову  €исусу, сказать,  к
примеру: Ћтвори, лилиЯ долины,  отвори,  не пожалеешь, не поскуплюсь  ни  на
ласки, ни на серебро, но все  же -- он ли изменил  голос, или голос  ему  --
произнесено  было то, что  и следовало:  ќто Я, €исус из Ќазарета.  Ђ  ЊариЯ
отворила не  сразу, ибо голос  был незнакомый, а кроме того, ей не верилось,
что так скоро  --  минула  лишь  ночь, да  день прошел  --  вернулсЯ  к  ней
возлюбленный ее, тот, кто обещал:
     Ќазарет  недалеко, Я  какнибудь приду к тебе,  о,  как часто говорим мы
такие  и подобные  слова, только  чтобы обрадовать  того, кто внимает нам, а
"какнибудь" может значить и  через  три месЯца,  но только не завтра. Ќо вот
она отпирает и  бросаетсЯ  в объЯтиЯ €исуса, и смЯтение ее столь сильно, что
рождает  нелепую  мысль  --  он  вернулсЯ  потому, что рана  на  ноге  вновь
открылась,-- и  с этой мыслью она вводит  его в дом, усаживает  и придвигает
светильник:  Љак  твоЯ  нога,  покажи  ногу, но  €исус  отвечает: Ќога давно
зажила, разве не видишь. Ќе вижу,  могла бы ответить на это ЊариЯ Њагдалина,
и  это  была бы чистейшаЯ правда, ибо глаза, полные слез,  видеть  не могут.
Џонадобилось  припасть  губами  к  запыленному   своду  его  стопы,  бережно
развЯзать  стЯнутые вокруг  лодыжки ремни его  сандалий,  кончиками  пальцев
прикоснутьсЯ к тонкой молодой кожице, затЯнувшей рану, чтобы она убедилась в
том, что мазь оказала ожидаемое целебное  действие, чтобы поверить, от самой
себЯ таЯ эту мысль, что и ее любовь помогла.
     Џокуда  ужинали, ЊариЯ  Њагдалина вопросов  не задавала, а  всего  лишь
хотела  знать  --  излишне  говорить,  что это  не  одно и то  же,-- как  он
добралсЯ,  не  было  ли  по  пути  неприЯтных встреч  и  прочее,  в  том  же
незамысловатом  роде. Ћкончив же трапезу,  замолчала и молчаниЯ не нарушала,
ибо  не  ее  был  черед  говорить.   €исус  поглЯдел  на  нее  пристально  и
внимательно, словно стоЯл на высоком утесе, соразмерЯЯ силы перед  прыжком в
море: так смотрЯт не  затем, чтобы угадать,  не таЯтсЯ ли в  глубине  хищные
твари или острые верхушки рифов, а всего лишь чтобы спросить себЯ, хватит ли
отваги  кинутьсЯ  вниз.  ‚сего  неделю  знает  он  эту женщину,  а это целаЯ
вечность или,  по крайней мере, срок достаточный, чтобы  уверитьсЯ:  если он
придет к ней, она раскроет  ему объЯтиЯ, предложит ему себЯ и свое тело,  но
страшно, все равно страшно ему сообщить ей, хоть  времЯ длЯ этого безусловно
приспело, что  лишь несколько  часов назад его  отвергли люди, родные ему по
крови, но чужими оказавшиесЯ по  духу. €исус колеблетсЯ,  не  знаЯ, по какой
дороге  лучше пустить  слова, и вместо длинного  и необходимого объЯснениЯ с
уст его  слетает фраза, произнесеннаЯ  длЯ того,  чтобы выиграть времЯ, хотЯ
ничего ею выиграть нельзЯ, можно только потерЯть -- и времЯ тоже: “дивилась,
наверно, что Я  так скоро? џ начала ждать тебЯ с той минуты, как ты вышел за
ворота, времени  от ухода до прихода не считала и не стала бы считать,  если
бы ты вернулсЯ через десЯть лет. €исус улыбнулсЯ, чуть пожал плечами -- пора
бы уж знать, что с этой  женщиной  ни  притворство, ни околичности не нужны.
Ћни сидели на полу, лицом друг к  другу, стоЯвшаЯ между ними плошка освещала
остатки ужина.  €исус  взЯл кусок  хлеба,  разломил  его  надвое  и  сказал,
протЯгиваЯ одну половину Њарии: „а будет он хлебом истины,  съедим его, дабы
не усомнитьсЯ ни в чем, что бы ни было тут сказано и услышано. „а будет так,
сказала  ЊариЯ.  €исус съел  хлеб,  дождалсЯ, пока доест свою долю она, и  в
четвертый раз за последние сутки произнес:
     џ видел Ѓога. Њагдалина сидела как сидела, только руки ее, сложенные на
коленЯх, чуть  шевельнулись. Ћб этом ты обещал сказать мне, если мы увидимсЯ
вновь?
     Ћб этом,  и чем  больше всЯкого случалось со мной с тех пор, как четыре
года назад Я ушел из дому, тем Яснее  Я вижу, что все это както свЯзано одно
с  другим,  но, почему и длЯ чего, объЯснить не  умею. џ, сказала Њагдалина,
все равно что собственные твои уста и уши: все,  что ты  скажешь мне, будет,
словно ты  сказал сам и от себЯ самого услышал, Я -- всего лишь то, что есть
в  тебе.  ’еперь €исус  мог начать рассказывать: оба преломили и  съели хлеб
истины,  а  истина в  том, что немного в  жизни таких  часов, как этот. Ќочь
перетекла  в зарю, дважды умирал  и дважды воскресал светильник,  и  историЯ
€исуса  была поведана всЯ, с  теми подробностЯми, которые даже  мы сочли  не
заслуживающими  вниманиЯ, со многими  и  многими  мыслЯми,  которые остались
неведомыми не потому, что €исус утаил их от нас,  а по той простой  причине,
что и евангелист, согласитесь, не может поспеть всюду. Љогда €исус перешел к
тому,  что  последовало  за  его возвращением  в  Ќазарет,  голос его  вдруг
сделалсЯ усталым,  и в смЯтении и тоске  он замолчал, не знаЯ,  рассказывать
ли, как колебалсЯ, томимый недобрым предчувствием, перед тем как постучать в
двери отчего дома,  и тогда Њагдалина, в первый раз за все это времЯ нарушив
молчание, задала вопрос, но видно было, что она наперед знает ответ: Њать не
поверила тебе? Ќе поверила. € ты пришел сюда, в этот дом? „а.
     ‚се  на  свете  отдала  бы Я, чтобы  оказатьсЯ в  силах солгать тебе  и
сказать, что Я тоже тебе не верю. Ќо почему?
     Џотому  что тогда бы  ты покинул и  этот дом тоже, как покинул отчий, а
мне, раз Я тебе не верю, не надо было бы следовать за тобой.  Џусть так,  но
это не ответ на мой вопрос. ‚ерно,  не  ответ. Ћтветь тогда.  …сли Я не верю
тебе, мне  не  придетсЯ  пережить вместе  с тобою то ужасное, что  предстоит
тебе. Љак можешь ты знать об этом? џ ничего не знаю  о Ѓоге, кроме того, что
одинаково страшно быть  и избранником  его, и  тем,  кто  навлек на себЯ его
гнев. ‘ чего ты  взЯла? Ќадо быть  женщиной, чтобы понимать,  каково жить  с
человеком, которого отверг  Ѓог, а от  тебЯ, чтобы  жить  и умереть достойно
избранника Ѓога,  потребуетсЯ  в тысЯчу раз  больше,  чем  от  обыкновенного
мужчины. ’ы пугаешь менЯ, Њагдалина? џ хочу рассказать тебе вот что: однажды
приснилсЯ мне  младенец, поЯвилсЯ  невесть  откуда, возник  неведомо  как  и
сказал, что Ѓог --  страшен, сказал и исчез, и  Я  не  знаю,  кто он  и чей.
Џодумаешь,  сон.  “ж  комукому, но не  тебе  произносить это слово  с  таким
пренебрежением. ‹адно, а что было потом?
     Џотом, потом Я занЯлась своим ремеслом. Ќо теперьто ты оставила его. Ќо
сон мой никто не опроверг, даже  после того как  вошел в мою жизнь ты. Ќука,
повтори те слова, что произнес младенец. Ѓог  -- страшен. €исус снова увидел
пустыню, и мертвую овцу, и ее кровь на песке, услышал удовлетворенный вздох,
донесшийсЯ из столпа облачного, и сказал так:
     Њожет быть, может быть, но все же -- одно дело услышать такое во сне, и
совсем другое -- увидеть наЯву, прожить это в жизни.  „ай Ѓог, чтобы тебе не
пришлось это познать. Ћт судьбы  не уйдешь. Ђ твоЯ судьба тебе уже возвещена
-- ты получил первое и важное знамение. Ќад Њагдалой и над всем прочим миром
медленно вращаетсЯ небесное решето, доверху набитое звездами. ‚ какомто углу
бесконечности или бесконечно заполнЯЯ  ее собой, двигает фигурки или бросает
кости Ѓог, занЯтый какойто иной игрой: до этой руки пока  не дошли, он всего
лишь сделал так, чтобы событиЯ шли своим естественным порЯдком,  и разве что
чутьчуть, кончиком мизинца  подпихнет  застрЯвшее деЯние или мысль, чтобы не
нарушали неумолимую гармонию судеб. Ђ потому ему не слишком интересно, о чем
дальше говорили Њагдалина и €исус. —то теперь собираешьсЯ делать?-- спросила
она.
     ’ы  сказала,  что пойдешь со  мной куда угодно. џ сказала,  что  буду с
тобой там, где будешь ты. ЉакаЯ разница? Ќикакой, это значит всего лишь, что
ты  можешь остатьсЯ здесь столько, сколько пожелаешь, если  только  тебе  не
претит  жить в  доме,  где Я торговала  собой.  €исус,  задумчиво  помолчав,
ответил: Џопробую найти  работу в Њагдале, и мы будем жить с тобою как муж и
жена. ќто слишком много, мне довольно, если ты позволишь быть у ног твоих.
     Ќикакой работы в Њагдале €исус  не нашел, зато  вдосталь  наслушалсЯ  и
насмешек, и гнусных шуточек, и оскорблений, и чего же другого можно  ожидать
в том случае, когда едва оперившийсЯ птенец спознаетсЯ с женщиной, известной
всей округе. Џогодите, говорили про  него,  еще  неделька пройдет -- увидим,
как он сидит на пороге, пока она принимает очередного посетителЯ.
     „ве недели €исус терпел, а потом сказал Њарии: џ  ухожу. Људа?  Љ морю.
Ћни ушли на рассвете, и жители Њагдалы ничем не смогли поживитьсЯ, ничего не
успели вынести из горЯщего дома.


        x x x

     Ќесколько месЯцев спустЯ, зимой, в дождливую холодную ночь, ангел вошел
в  дом  Њарии из  Ќазарета, и  никто из детей не  проснулсЯ,  не заметил его
поЯвлениЯ  -- только  она одна, да и могло ли быть иначе, если ангел прЯмо к
ней обратилсЯ вот  с такими  словами: ’ебе  надлежит знать, ЊариЯ, что в  то
утро, когда понесла ты в первый раз,  семЯ ѓоспода  смешалось с семенем мужа
твоего €осифа,  но  не он, законный  твой муж, а ѓосподь зачал  в  тебе сына
твоего €исуса. ЊариЯ, несказанно удивившись такому сообщению, суть которого,
к счастью и несмотрЯ  на косноЯзычие  принесшего его вестника, дошла  до нее
Ясно, спросила:  ‘тало быть,  €исус --  сын мой  и  ѓоспода? †енщина, что за
непочтительность,  как  смеешь  ты  ставить себЯ  на  первое  место,  должно
говорить  "сын ѓоспода и  мой". ‘ын ѓоспода и твой?  „а не мой, а  твой.  ’ы
вконец менЯ запутал, задурил мне голову, отвечай толком,  чей сын €исус? ‘ын
Ѓожий, а ты в данном случае лишь зачала его, выносила и родила.
     ‘тало быть. ѓосподь не избирал менЯ? Ќу как тебе  сказать: ѓосподу в ту
пору  случилось быть  поблизости,  об  этом можно  было догадатьсЯ по одному
тому, какого невиданного цвета сделалось небо,  но  он заметил, что ты и муж
твой --  люди  здоровые, сложены  без  изъЯна и  порока, и, если  ты еще  не
забыла, как и  в чем проЯвлЯетсЯ желание, он пожелал тебЯ, и в  итоге девЯть
месЯцев спустЯ поЯвилсЯ на свет €исус. Ђ можно ли быть вполне уверенной, что
понесла Я своего первенца от ѓоспода?
     ™екотливый вопрос, ты,  милаЯ, хочешь от менЯ не больше и не меньше как
установлениЯ  отцовства,  а Я  тебе скажу, что  в подобных  обстоЯтельствах,
какие  анализы ни делай, какие  пробы  ни  проводи,  как ни  считай кровЯные
тельца, вполне уверенной быть все же нельзЯ.
     ѓоре мне, бедной, слушаЯ тебЯ, Я подумала было, что ѓосподь избрал менЯ
в то  утро  в жены себе, а теперь  получаетсЯ,  что  дело более  чем темное,
может,  так,  а может,  иначе, и, знаешь, зрЯ ты спустилсЯ  с небес к нам  в
Ќазарет,  только вселил в менЯ сомнениЯ, но если хочешь знать, что Я сама по
поводу  всего этого думаю, отвечу тебе с полной откровенностью: сын ѓоспода,
пусть и выношенный в моем чреве, и при рождении, и потом,  возрастаЯ, должен
быть схож с ѓосподом и лицом, и станом, и речами, а Я вижу, хоть материнскаЯ
любовь и слепа, что мой сын  €исус этим требованиЯм не удовлетворЯет. ЊариЯ,
перваЯ  твоЯ  ошибка в том, что  ты  считаешь, будто Я пришел сюда длЯ  того
лишь, чтобы  рассказать о давнем любовном похождении ‚седержителЯ; втораЯ же
твоЯ  ошибка в том,  что ты полагаешь, будто красота  и красноречие человека
сотворены  по образу и подобию ѓоспода, тогда как сам  ѓосподь --  ты уж мне
поверь,  Я,  так сказать, вхож к нему,-- так вот, он,  ѓосподь наш,-- полнаЯ
противоположность тому, каким вы,  люди, воображаете его  себе, и  -- Я,  по
крайней мере, так считаю,  только это строго между нами -- другим  быть и не
смог бы, и гораздо чаще приходитсЯ слышать от него  слово "нет", а  не слово
"да". Ђ  Ято  всегда  думала, что  это „ьЯвол  все  подвергает сомнению, все
отрицает. Ќет, дочь моЯ, „ьЯвол отрицает самого себЯ, и если ты всем сердцем
не  воспримешь  этого  различиЯ,  никогда  не  узнаешь,  кому  принадлежишь.
ѓосподу, конечно.  ‚отвот, говоришь, что принадлежишь  ѓосподу, а сама между
тем  впала в третье и  самое  пагубное  заблуждение,  ибо не  поверила  сыну
своему. €исусу? Љому ж  еще, никто  из других твоих детей Ѓога не видел и не
увидит никогда. ‘кажи мне, ангел  ѓосподень, значит, сын мой  €исус в  самом
деле видел Ѓога? „а, видел и, как малое дитЯ, которое, впервые в жизни найдЯ
птичье  гнездо, бежит показать его матери, поспешил к тебе поделитьсЯ, а ты,
маловернаЯ, сказала,  что этого  быть не может, что гнездо пустое, а  если и
есть в нем Яйца, то протухли они, а если нет в нем Яиц, то, значит,  змеЯ их
съела. Џрости менЯ, ангел  мой,  за  мои  сомнениЯ. ќто  ты мне говоришь или
сыну? ’ебе и ему, вам обоим. Љак избыть  мне мою вину?!  Њатеринское  сердце
подскажет как. „олжно быть, надо разыскать его и сказать, чтобы простил менЯ
и  вернулсЯ домой, где в должное  времЯ  воззовет к нему  ѓосподь. Џо правде
говорЯ,  не  знаю, удастсЯ  ли  тебе задуманное:  эти  мальчишки  --  ужасно
обидчивый народ, боюсь, как бы не пришлось тебе услышать скверные слова, как
бы не захлопнулась  у  тебЯ  перед носом дверь. …сли такое случитсЯ, во всем
будет виноват тот  демон, тот бес, что вселилсЯ в €исуса и погубил его, и Я,
право,  не  понимаю,  почему  ѓосподь  --  отец  все же!--  так  мирволит  и
попустительствует ему, его бы надо приструнить.  ’ы  про кого?  „а про этого
пастуха,  с  которым  сын  мой четыре  года пас стадо,  а от стада этого  ни
прибытка, ни проку. Ђа, это ты про ЏастырЯ. ’ы  его знаешь? ‚  школе  вместе
учились. ‡ачем же ѓосподь дозволЯет ему  землю топтать да  жить припеваючи?!
‡атем, что того требует миропорЯдок, но последнее слово все  равно останетсЯ
за ѓосподом,  вот  только  никому не  ведомо,  когда  прозвучит  оно, но  не
сомневайсЯ -- проснемсЯ мы в один прекрасный день поутру и увидим, что зла в
мире нет, а теперь мне пора, если  что хочешь спросить, спрашивай. ’олько об
одном.  ‘лушаю. ‡ачем ѓосподу  мой  сын? Ќу, "сын"  --  это  ведь только так
говоритсЯ.  ‚  глазах  людей  €исус  --  мой  сын.  ‡ачем   он  ѓосподу,  ты
спрашиваешь, и это хороший, очень, Я бы сказал, хороший, дельный вопрос, вот
с ответом дело обстоит хуже,  ответато у менЯ пока нет, видишь ли, кроме них
двоих,  никто этого не знает, да, боюсь, и сам €исус знает ненамного больше,
чем сказал тебе. Њне он сказал, что обретет по смерти власть и славу. Ќасчет
этого  Я в курсе.  Ќо что  придетсЯ  совершить ему в жизни,  чтобы заслужить
обещанные  ѓосподом  дива?  Ќунуну, неужто  и  впрЯмь,  темнаЯ  ты  женщина,
полагаешь, что в глазах ѓоспода  имеет хоть малейшую цену, хоть ничтожнейшее
достоинство  самонадеЯнно произнесенное тобою слово, какие еще заслуги могут
быть у вас, ничтожных рабов, кроме покорного исполнениЯ Ѓожьей  воли? ‹адно,
больше не скажу ни слова, Я и в самом деле -- раба ЃожьЯ, да будет во мне по
слову  его,  только ответь, где  мне  теперь  отыскать сына, ведь уже минуло
столько месЯцев,  как ушел он  из дому? €щи, исполнЯй свой  долг, как €исус,
исполнЯЯ  свой, искал  заблудшую овцу. €скал, чтобы  предать  ее смерти.  Ќе
бойсЯ, тебе  это  не грозит, а вот ты, если не будешь  с  ним  в час смерти,
убьешь его. Џочем ты знаешь, что Я переживу его? Њне ли не знать: Я близок к
тем сферам, где принимаютсЯ решениЯ, а теперь прощай, ты спросила  обо всем,
что хотела узнать, хоть, быть может, не обо всем, что должна была, но это уж
не моЯ печаль. ЋбъЯсни мне. ’ы сама себе все объЯснишь,--  и с этими словами
исчез  ангел, и  ЊариЯ открыла  глаза.  „ети ее спали:  трое старших, €аков,
€осиф, €уда,-- в  одном углу,  трое  младших,  ‘имон, €устин  и ‘амуил,--  в
другом, а по обе стороны от нее, как всегда,-- девочки, ‹идиЯ и ‹изиЯ, и тут
глаза  Њарии, и  так  ошеломленной  Явленными  ангелом  истинами,  буквально
полезли  на  лоб  от  изумлениЯ:  старшаЯ  дочь  лежала,  всЯ  раскинувшись,
разметавшись и  заголЯсь, взбив  рубаху  выше  грудей, прерывисто вздыхаЯ  и
томно улыбаЯсь в глубоком сне,  и легкаЯ испарина блестела  на лбу ее  и над
верхней   губой,   разгоревшейсЯ   и   вспухшей,   как  от  поцелуев.  ‘толь
недвусмысленны были все эти приметы,  что, не будь ЊариЯ совершенно уверена,
что  был здесь  только и  только  что словоохотливый ангел,  впору  было  бы
возопить,  что  некий  демонинкуб,  коварно  овладевающий  по  ночам спЯщими
женщинами, воспользовалсЯ неосторожностью невинной девицы, покуда мать  была
отвлечена  разговором,  и вполне  вероЯтно  --  просто  мы  этого  не  знали
доселе,--  что ангелы  эти всегда работают в паре,  и покуда один длЯ отвода
глаз заводит россказни, другой молча свершает  свой actus nefandus [ ѓнусное
деЯние (лат.).
     ],-- впрочем,  это мы  так, отдаем  дань речевой  традиции, ибо  ничего
особо нефандного в сем акте нет --  и, скорей  всего, на  следующий  раз они
менЯютсЯ местами и ролЯми, чтобы в полной мере прочувствовать благодетельное
двуединство плоти и духа. ЊариЯ  как смогла привела  дочь в пристойный  вид,
натЯнув задравшуюсЯ  рубашку  до  того места,  которому уж  во всЯком случае
подобает быть скрыту,  разбудила  и  вполголоса  спросила в  упор: —то  тебе
снилось?  ‡ахваченнаЯ  врасплох ‹изиЯ  не  могла ни  лгать, ни  отпиратьсЯ и
ответила,  что снилсЯ ей  ангел, но только он ничего ей не  говорил, а всего
лишь глЯдел  на  нее, и до  того нежно и  сладостно  сделалось  ей  от этого
взглЯда, что, наверно, и  в раю лучше  не бывает. Ћн не прикасалсЯ к тебе?--
спросила ЊариЯ, и ‹изиЯ ответила: Ќе на  то даны глаза нам. ЊариЯ,  сама  не
знаЯ, успокоитьсЯ ли ей  или встревожитьсЯ еще пуще от того, что происходило
у нее  под  боком,  все так же тихо произнесла: ‡наешь,  мне  тоже приснилсЯ
ангел.  Ђ твой  говорил  с тобой  или  тоже  молчал?--  в  невинности  своей
вопросила  ‹изиЯ. ѓоворил, и вот  что  он мне говорил: твой  брат  €исус  не
солгал нам -- ну, насчет того, что видел Ѓога.
     Ђх, мама, как же нехорошо, что мы не поверили  словам €исуса, а он ведь
мог  и рассердитьсЯ  на  нас  и,  пожалуй,  забрать  деньги,  что дал мне  в
приданое.  Ћднако не забрал  же; теперь  надо  придумать,  как нам загладить
вину. Ќо ведь мы не  знаем, где он, вестей о себе он не подает, вот ангел бы
мог нам помочь, ангелы, они все знают. Ћднако не  помог же, а сказал только,
что долг наш  -- разыскать €исуса. Ќо если он и вправду видел Ѓога и говорил
с ним, наша жизнь отныне изменитсЯ.
     €зменитсЯ, и  к худшему, ибо, если мы с тобой не поверили ему  и словам
его, думаешь, другие поверЯт,-- не бегать же нам по Ќазарету с криком "€исус
видел Ѓога,  €исус видел  Ѓога", нас камн