Ями побьют.  Ќо раз  ѓосподь избрал
его. Ћн защитит нас, его родных.  Ќапрасно  ты  в  этом  так уверена:  когда
ѓосподь  избирал  нашего €исуса,  нас при  этом  не было, а длЯ  Ѓога нет ни
родителей, ни детей, вспомни про Ђвраама и сына его €саака.
     Ђх, мама, какаЯ печаль!  ‘амое  разумное  -- утаить это  все  в  душе и
говорить об этом как можно меньше. € все же, как быть? ‡автра Я пошлю €акова
и €осифа на поиски брата. ѓде же  они будут его искать -- ѓалилеЯ велика,  а
если он отправилсЯ  в ‘амарию,  в €удею, в €думею, они вовсе  на краю света.
‘корей всего,  брат твой пошел к морю: помнишь, когда он был у нас, говорил,
что подружилсЯ  с рыбаками? Ђ  может,  он опЯть пасет стадо?  Ќет, это времЯ
миновало. Ћткуда ты знаешь?
     ‘пи, ‹изиЯ, до утра еще далеко. Њожет быть, снова приснЯтсЯ нам с тобой
наши  ангелы? Њожет  быть. Ќо если  даже ангел  ‹изии, отделавшись от своего
напарника, пришел к ней во сне,  она этого не заметила, а ангелвестник, если
и  позабыл сообщить Њарии некую важную подробность, вернутьсЯ к ней никак не
мог, потому  что до утра она просидела,  не смыкаЯ  глаз,  в полумраке:  длЯ
невеселых дум с лихвой хватало и того, что было ей известно, предугадываемое
же томило ее страхом.
     ђодилсЯ  день,  свернули  циновки,  и  ЊариЯ,  собрав  свое  семейство,
сообщила ему, что много думала в последнее времЯ  о том, как обошлись они  с
€исусом. Џрежде всего мне самой, матери, следовало проЯвить  к нему больше и
ласки и пониманиЯ, а потому принЯла Я решение Ясное и справедливое: надо нам
отыскать его, попросить, чтоб вернулсЯ домой, и сказать, что мы верим ему, и
раз уж хочет  того ѓосподь,  то поверим  и его словам,--  так  сказала ЊариЯ
своим детЯм, сама не заметив,  что  повторЯет  то, что сказал брату здесь же
присутствующий €осиф в горестный час отлучениЯ €исуса от дома, и  как знать,
не осталсЯ бы он у родного очага, если  бы это  бормотание,  которое мы в ту
пору  еле расслышали,  подхватили  голоса  всех остальных.  ЊариЯ  ничего не
сказала  ни  об ангеле,  ни о том, что тот возвестил ей, а вела  речь лишь о
простом  долге  младших  братьев и  сестер перед  перворожденным.  €аков  не
решилсЯ возразить матери, хотЯ в глубине души пребывал в полной уверенности,
что брат его лишилсЯ рассудка либо -- в самом лучшем случае, который тоже не
надо сбрасывать со счетов,-- стал жертвою чьегото жестокого и кощунственного
розыгрыша. Ќаперед знаЯ,  что  ответит  ему мать,  он спросил: Љто же из нас
пойдет  на  поиски €исуса? ’ы и пойдешь,  как  следующий по старшинству, а с
тобой пойдет €осиф, вдвоем веселей и безопасней. € откуда же нам приниматьсЯ
за поиски? ‘тупайте к морю ѓалилейскому, Я уверена, что там  вы найдете его.
Љогда ты хочешь, чтобы  мы вышли? Њинуло уже  несколько месЯцев с того  днЯ,
как ушел €исус,  а  потому  и  часу  терЯть нельзЯ. ЏоглЯди, какой ливень, в
такую непогоду плохо пускатьсЯ в путь. ‘ын мой, обстоЯтельства всегда  могут
породить  необходимость, но порою  необходимость  так  сильна,  что  создает
обстоЯтельства. „ети с удивлением воззрились на  мать, поскольку не привыкли
слышать от нее  столь  отточенные сентенции и в силу нежного своего возраста
еще не могли понЯть, что посещениЯ  ангелов даром не проходЯт и приводЯт еще
и не к таким блистательным  результатам,  чему лучшее  доказательство -- то,
как  в  этот самый миг в знак  согласиЯ  со словами  матери  не  кивнула,  а
медленно и  томно склонила головку ‹изиЯ. ’ем и завершилсЯ семейный совет, и
€аков с €осифом отправились посмотреть, не разгулЯлась ли погода, ибо раз уж
выпало им  на долю идти разыскивать брата в  месЯц  дождей, то хотелось,  по
крайней  мере,  со  двора  выйти  и не вымокнуть до нитки,  и небо  вроде бы
сжалилось над ними, приоткрыв как раз над ѓалилейским  морем голубой просвет
в  тучах,  обещавший,  что день  будет сухим.  Џростились  в доме,  ибо,  по
разумению Њарии,  не следует  соседЯм знать  больше, чем  следует,  и братьЯ
тронулись наконец в путь, но не по дороге в Њагдалу, поскольку не было у них
никаких  оснований считать,  что  туда  пошел  €исус, а  другим  путем,  что
прЯмиком  и  в  скором  времени  должен  был  привести  их  к новому  городу
’ивериаде. „ороги раскисли от дождей, и потому братьЯ шли босиком, рассудив,
что лучше оставить сандалии на дне котомки, чем в жидкой грЯзи. €аков выбрал
дорогу на ’ивериаду по двум причинам: вопервых, ему, деревенскому жителю, до
смерти  хотелось  полюбоватьсЯ  дворцами,  храмами  и  прочими  грандиозными
постройками,  о которых он столько  слышал, а  вовторых, город, как было ему
известно,  располагалсЯ  на  побережье  ’ивериадского  морЯ, как  раз  между
северной  и  южной  оконечностЯми, то есть  на  полпути.  ‘колько  продлЯтсЯ
поиски, сказать не мог  никто, а житьто ведь чемто надо, и  €аков, пропустив
мимо  ушей  утверждениЯ  благочестивых назореев  о  том, что  изза сернистых
источников,  будто бы  отравлЯвших воздух, место это  нечистое,  рассчитывал
подзаработать на стройке.  Ћднако  до вечера они в ’ивериаду не добрались --
небо  обещаний своих  не  исполнило: часу  не  прошло,  как снова полило,  и
счастье  еще,  что  успели братьЯ найти пещеру  и укрытьсЯ в ней, прежде чем
дождь  превратилсЯ в ливень, который просто  смыл бы их с дороги, как мусор.
’ам,  в пещере, они и заночевали, а наутро, наученные горьким опытом, наружу
не вышли,  пока не убедились, что распогодилось  окончательно и толькотолько
просохшаЯ  их одежда не  вымокнет снова.  ‚  ’ивериаде  они  нанЯлись тесать
камень:  дело было  новое  и  незнакомое, а  потому оба весьма обрадовались,
обнаружив через несколько дней, что  заработали  достаточно  -- и не потому,
что  €род  Ђнтипа так  уж  щедро  платил своим  строителЯм,  а  потому,  что
потребности  их были столь ничтожны и возникали столь редко, что можно  было
бы и вовсе пренебречь их удовлетворением.
     ’ам же, в  ’ивериаде, начали  они расспрашивать, не  видал ли  кто,  не
проходил ли тут некий  €исус из Ќазарета,  он  нам приходитсЯ родным братом,
росту примерно вот такого, выглЯдит такто  и  такто, а один он  был или нет,
сказать затруднЯемсЯ. Ћтвечали им, что, мол, здесь  такого вроде  не видали,
и, обойдЯ все  стройки, убедились €аков с €осифом,  что в ’ивериаду €исус не
заходил,  и  ничего  удивительного: зачем  ему  ворочать  тЯжелые камни  под
понуканье тЯжелых  на  руку  десЯтников,  если  он  хотел  вернутьсЯ в  свое
первоначальное рыбачье состоЯние,  а  море  --  вон оно, совсем рЯдом. €так,
денег братьЯ хоть и немного, но  заработали, и  теперь им предстоЯло решить,
на юг ли им двигатьсЯ по берегу от деревни к деревне, от артели к артели, от
баркаса к баркасу, повсюду расспрашиваЯ про €исуса, или на север.
     €аков выбрал юг --  дорога показалась ему легче, ровнее  и глаже, тогда
как к северу  не ландшафт  был, а, можно сказать, беда. Џогода установилась,
дожди уже пролились, потеплело немного, и человек с более изощренными, чем у
наших юнцов,  природными чувствами уже сумел бы  ощутить в самом воздухе и в
трепетании   земли  первое  робкое  предвестие  весны.   €  предпринЯтаЯ  по
материнскому приказу экспедициЯ стала  превращатьсЯ в себЯлюбивую и приЯтную
экскурсию,  и казалось, вотвот  позабудут они,  с какой  целью занесло их  к
морю,  а  предадутсЯ беспечным забавам,  но вдруг первые же  встреченные ими
рыбаки предоставили им сведениЯ об €исусе, да еще  и выразили  их такими вот
странными словами: ‚идели мы его; знаем его, а вы, если найдете его, скажите
ему, что мы ждем его как манну небесную. ЃратьЯ удивились и не поверили, что
рыбаки ведут речь об €исусе, решив, что есть тут еще какойто €исус.
     Џо приметам -- вроде тот, сказали рыбаки, а из Ќазарета он,  нет ли, не
знаем, не говорил. Ђ почему же вы ждете его как  манну  небесную?--  спросил
€аков. Џотому что когда он в лодке, рыба  так и прет в сети, как никогда еще
не видано  было.  „олжно быть, это не  он  -- наш €исус ничего  не смыслит в
ловле. Њы  и  не говорим, что он искусный  рыбак, он всего лишь  скажет: ‚от
сюда бросайте сеть,--  мы забросим,  а вытЯнем ее  полную рыбы. Ќо если так,
отчего же нет его с вами? Ќесколько дней назад он ушел кудато, сказавши, что
должен помочь другим рыбакам, и это справедливо, поскольку с нами он выходил
на ловлю уже трижды и всЯкий раз говорил,  что вернетсЯ. Ќо сейчасто он где?
Ќе  знаем, говорил, что пойдет на юг, но кто его знает -- может, двинетсЯ на
север, нам его не понЯть, он поЯвлЯетсЯ и исчезает, как захочетсЯ ему. ’огда
сказал €аков €осифу:
     Џойдем на юг, по крайней мере мы знаем, что он на этом берегу. Љазалось
бы, просто, ан нет: примите в расчет,  что, пока они идут вдоль уреза, €исус
может,  разминувшись  с ними, выйти  в море и занЯтьсЯ своим чудодейственным
ловом, мы в  нашем повествовании пока не  уделЯли вниманиЯ подобным мелочам,
но  вот  пришла  пора сказать, что судьба  не имеет ничего  общего с  нашими
понЯтиЯми о том, что  все предопределено  изначально,  а ведь это совсем  не
так:  сами посудите -- чтобы  сбылась написаннаЯ на роду  встреча  когото  с
кемто, надо,  чтобы  эти  ктото  сумели встретитьсЯ в нужном месте  в нужное
времЯ, что, повторЯю, далеко  не просто, стоит  ведь хоть на миг промедлить,
ну, не знаю,  заглЯдетьсЯ  на облако  в небе,  заслушатьсЯ  птичьей  песней,
начать подсчитывать, сколько входов и выходов в муравейнике, или,  наоборот,
по рассеЯнности  не поглЯдеть,  не  послушать -- и пропадает такаЯ, казалось
бы,  благоприЯтнаЯ возможность,  и,  короче  говорЯ,  ничего  на  свете  нет
труднее, чем исполнить  свой жребий, вот доживешь, братец €осиф, до моих лет
-- поймешь тогда. € €аков с €осифом проЯвлЯли чудеса предусмотрительности --
глЯдели во  все  глаза, останавливались,  поджидаЯ,  когда причалит к берегу
ушедший на промысел баркас, возвращались назад, когда казалось им, что €исус
поЯвилсЯ  у  них  за  спиной в том месте, которое  уже миновали  они. €  так
обогнули они  берег морЯ, вброд перешли реку €ордан и  первых же встреченных
рыбаков спросили про €исуса. Љак же,  отвечали те, еще бы, слышали о нем и о
чудесном  даре его, но в наших краЯх он не поЯвлЯлсЯ. ЃратьЯ по  собственным
следам  повернули  на север, удвоив внимание,  и сами стали подобны рыбакам,
которые,  вытЯгиваЯ  сети,  надеютсЯ,  что  попадетсЯ  в  них  царьрыба,  и,
заночевав  однажды  на  обочине  дороги,  даже  спали  по очереди,  чтобы не
пропустить €исуса, если тому  вздумалось  бы воспользоватьсЯ лунной  ночью и
потихоньку  перейти  с  места на  место.  ‚от так, частым гребнем прочесываЯ
местность,  дошли они до ’ивериады, где на сей  раз  им не надо было  искать
заработка, потому  что деньги  у  них  еще были, за что  следует благодарить
гостеприимных рыбаков, угощавших их рыбой,  по  какому поводу  €осиф спросил
однажды €акова: ’ебе не приходило ли в голову, что рыбу эту мог выловить наш
брат?-- на  что €аков отвечал: Ћна от этого вкусней не  становитсЯ,  и слова
эти  Явно были  внушены не братской  любовью, но законной  досадой того, кто
принужден отыскивать иголку в стоге сена.
     Ђ нашли они €исуса всего в часе  пути от ’ивериады, и первым заметивший
его дальнозоркий €осиф воскликнул: ‚от он! Ќо там, куда он показывал, шли по
дороге   двое  --   мужчина  и  женщина,--   и   смущенный   сим   последним
обстоЯтельством €аков сказал: „а нет,  ты обозналсЯ. ‘о  старшими не спорЯт,
но  €осиф так обрадовалсЯ,  что, решив  пренебречь  приличиЯми  и  обычаЯми,
отвечал: ѓоворю тебе, это он! Ќо с ним женщина.
     †енщина -- это женщина, а мужчина -- это наш €исус.
     Џо узкой  тропинке,  тЯнувшейсЯ  вдоль  берега  по  ровной в этом месте
долине, между двумЯ холмами,  склоны которых  спускались  к самой  воде, шли
€исус и ЊариЯ Њагдалина. €аков остановилсЯ в ожидании и велел €осифу сделать
то же. ’от  повиновалсЯ  не без  внутреннего сопротивлениЯ  -- ему  хотелось
броситьсЯ навстречу  и на шею наконецто обретенному брату.  Ђ €акова смутила
незнакомка,  шедшаЯ рЯдом  с €исусом,-- не в  силах поверить,  что брат  уже
познал  женщину, он  чувствовал, как одна лишь возможность  этого бесконечно
отдалЯет его от старшего, словно €исус принадлежал отныне к совершенно иному
миру не потому,  что видел Ѓога, а потому, что уже  утратил невинность. Ћдна
мысль тЯнет за собой другую,  причем  порою путь от одной до другой свершаем
мы нечувствительно, словно перебираемсЯ через реку по крытому мостику, когда
идешь,  сам  не знаЯ куда  выйдешь, оказываетсЯ  же,  что мы одолели реку, о
существовании которой и не подозревали, и €аков, сам не  знаЯ почему, понЯл,
что нехорошо так вот стоЯть  столбом, будто это ты первородный сын и  ждешь,
когда младший приблизитсЯ и приветствует тебЯ. Њысль его  передалась €осифу,
с  ликующим  криком,  с  распростертыми объЯтиЯми  устремившемусЯ  навстречу
€исусу  и  спугнувшему  целую стаю птиц, которые, затаЯсь в высоких зарослЯх
тростника,  копошились  в  прибрежном  иле,  отыскиваЯ  себе  поживу.  €аков
прибавил шагу, не желаЯ, чтобы младшему досталось то, на что с полным правом
мог претендовать лишь он  сам, и, обогнав его, сказал: •вала ‚севышнему, что
привел  нам встретить  брата,  которого искали мы,  и  €исус  ответил: •вала
‚севышнему,   что  вижу  вас   обоих  в  добром  здравии.  ЊариЯ   Њагдалина
остановилась чуть поодаль,  €исус же спросил: Љаким ветром занесло вас сюда,
и ответил €аков: Ћтойдем в сторонку, поговорим  без помехи. Ќам и  так никто
не мешает, сказал на это €исус, а что до женщины этой, знай, брат:  все, что
имеешь ты сообщить мне, все, что хочу Я от тебЯ услышать, может быть сказано
и услышано при ней. Џосле этих слов наступила тишина  такаЯ  глубокаЯ, такаЯ
плотнаЯ и высокаЯ,  что казалась  она безмолвием морЯ и гор, а не  молчанием
четырех собиравшихсЯ с силами смертных людей. €исус за  протекшие месЯцы еще
более возмужал,  и еще смуглее стала кожа  его, но глаза не  горели уже  так
лихорадочно,  и  обросшее  густой  черной  бородой  лицо  дышало,  казалось,
умиротворением и спокойствием, которые не смогла нарушить и поколебать и эта
нежданнаЯ встреча. Љто эта женщина?-- осведомилсЯ €аков.
     …е зовут ЊариЯ, она со мною, ответил €исус.  ’ы что, женилсЯ? „а и нет,
нет  и да. Ќе  понимаю. џ  на это  и  не рассчитывал.  Њне надо поговорить с
тобой. ѓовори.
     Њать  просила  передать тебе коечто. џ слушаю. •отелось бы наедине.  ’ы
разве  не  слышал, что Я сказал? Њагдалина шагнула  вперед раз и  другой:  џ
стану так, чтобы  разговор ваш  не  достигал моего  слуха. ‚  душе  моей нет
ничего, что  было бы  тебе  неведомо, а потому  по справедливости  ты можешь
знать и  то, что думает обо мне моЯ мать, тем более что так избавишь ты менЯ
от необходимости потом пересказывать тебе это. Ћт досады  кровь  бросилась в
лицо  €акову,  он  отступил  на  шаг,  словно  собираЯсь  уйти, и  метнул на
Њагдалину  гневный взглЯд -- но кроме гнева Явно читалось в нем  и смешанное
со  злобой  вожделение.  €осиф  протЯнул руки,  чтобы  удержать обоих  своих
братьев,-- ничего больше он сделать не мог.  €аков сумел совладать со своими
чувствами   и,  помедлив  несколько,  чтобы  сосредоточитьсЯ  и  припомнить,
произнес нараспев, громко и звучно:  Ќаша мать послала нас разыскать  тебЯ и
передать тебе ее просьбу вернутьсЯ домой, потому что мы верим тебе и, раз уж
хочет того ѓосподь, поверим  и  тому, что скажешь  нам. ‚се?  ’аковы были ее
слова. ’о  есть ты хочешь  сказать, что сами  вы ничего  не предпримете  длЯ
того, чтобы поверить моим словам,  а будете сидеть и  ждать, пока ѓосподь не
вразумит вас, не  изменит способность вашу постигать?  Џостигнем мы это  или
нет, зависит от ѓоспода. ’ы ошибаешьсЯ: ѓосподь дал нам ноги, и мы ходим, но
Я покуда не  слышал, чтобы человек ждал, покуда ѓосподь прикажет ему ходить,
не так ли и с постижением, которое он даровал нам, чтобы мы распорЯжались им
сообразно с волей нашей и желанием. џ не  стану с тобой спорить. € правильно
сделаешь, ибо победителем тебе не выйти.
     —то передать матери?  Џередай,  что  слова  ее  дошли  до  менЯ слишком
поздно, что  они в свое времЯ  были сказаны €осифом, но она их повторить  не
пожелала и что, даже  если ангел небесный ЯвитсЯ ей  и подтвердит все, что Я
вам поведал, и убедит ее наконец подчинитьсЯ воле ѓоспода, Я все равно домой
не вернусь.
     ’ы,  €исус, впал во грех гордыни. „ерево стонет,  когда его рубЯт,  пес
скулит, когда его бьют, а человек, когда его оскорблЯют, взрослеет. Ћна твоЯ
мать, мы  твои братьЯ. Њатерью и братьЯми станут  мне отныне те, кто поверит
моим словам, едва лишь Я  произнесу их; мать моЯ и братьЯ те, кто верит мне,
когда  мы выходим в море,  что улов будет  обильней, чем прежде; мать  моЯ и
братьЯ мои  -- те,  кому не надо дожидатьсЯ моей смерти,  чтобы оплакать мою
жизнь. € больше тебе нечего передать ей? Ѓольше нечего, но скоро вы услышите
обо мне,  отвечал €исус и,  обернувшись  к Њагдалине, сказал: Џойдем, ЊариЯ,
лодки готовы  выйти  на  промысел,  рыба уже  сбилась в косЯки, пришло времЯ
сбора  этого  урожаЯ. Ћни были уже вдалеке, когда €аков крикнул: €исус, мать
спросит, что это за женщина с тобой, что мне ответить?  Ћтветь, что зовут ее
ЊариЯ и что она -- со мной,--  и слова его гулким эхом отозвались меж холмов
и над морем.
     €, ничком пав наземь, горько плакал €осиф.


        x x x

     €исус выходил в море с рыбаками, а Њагдалина  ждала  его на  берегу  --
садилась на камень у самой воды или поднималась на холмик, откуда легче было
следить путь его лодки. ђыба не заставлЯла себЯ ждать -- сроду не бывало тут
такой  прорвы рыбы, поначалу говорили люди: ее тут  ловить --  что  из садка
таскать, сама в руки  идет, однако  уже  через  деньдва понимали,  что, если
€исуса  в лодке  нет, не во всЯкие руки  идет  она,  и очень скоро  начинает
ломить руки и плечи от  бесплодного закидываниЯ невода, и грустно  смотреть,
как приходит он совсем пустым, разве что запутаютсЯ в ЯчеЯх рыбка или две. €
потому  рыбачий   мир  по  всему  западному   побережью   ѓалилейского  морЯ
принимаетсЯ просить €исуса, требовать €исуса, стараетсЯ  залучить и заманить
его  к  себе, и  уже  коегде  встречают его цветами  и  пальмовыми ветвЯми и
рукоплесканиЯми, словно дело в праздник.
     Ќо поскольку человек  испечен из такого  теста, где  в  равных долЯх --
зависть и  злость, самую  чуточку милосердиЯ,  а закваской служит страх,  от
которого пухнет и лезет наружу все дурное и  забиваетсЯ хорошее, случаютсЯ и
драки -- артель на артель, деревнЯ на деревню, ибо каждый хочет, чтобы €исус
помогал  только  ему,  а остальные пусть  устраиваютсЯ  как  знают. €  когда
происходит  подобное, удалЯетсЯ €исус в  пустыню  и,  пока не придут забиЯки
молить о прощении  за свою  несдержанность,  проистекающую,  по  их  словам,
оттого  лишь,  что  слишком крепко  и  сильно  они  его,  €исуса,  любЯт, не
возвращаетсЯ оттуда. Ќавсегда  останетсЯ тайной, почему рыбаки  с восточного
побережьЯ никогда не присылали сюда своих ходоков с тем, чтобы потолковать с
местными да заключить с ними чтото вроде договора по справедливости, и тогда
бы  €исус  в равной  степени  оделЯл  своими  благодеЯниЯми  весь  край,  за
исключением Язычников разнообразных мастей  и  верований, каковых здесь тоже
немало. Њогли бы они, выбрав ночь потемней, побезлунней, да целой флотилией,
снарЯдЯсь как длЯ морского  сражениЯ, подобратьсЯ  и выкрасть €исуса, увезти
его к себе, а запад, привыкший к изобилию, оставить снова прозЯбать в нужде.
     …ще длитсЯ тот самый день,  когда €исус  повстречал братьев,  €акова  с
€осифом, ЯвившихсЯ звать его домой, оставить бродЯжничество, хотЯ от него  в
немалой  степени  зависЯт рыбодобыча, рыботорговлЯ  и  все их производные. ‚
этот самый час они -- один в Ярости, другой в слезах -- скорым шагом идут по
горам  и  долам в Ќазарет,  где мать в  сотый раз спрашивает себЯ, увидит ли
она, проводив двоих сыновей, как возвращаютсЯ к ней трое, и понимает -- врЯд
ли. Љратчайший  путь  братьев  от  того места на  берегу, где  встретили они
€исуса,  до дома  пролегал через городок Њагдалу, который €аков знал мало, а
€осиф не знал  вовсе, но, по первому впечатлению судЯ, они немного потерЯли.
’ам они  передохнули  и тронулись дальше. “же на выходе из этого населенного
пункта  -- слово  это употреблено здесь исключительно как логичнаЯ и внЯтнаЯ
антитеза простирающейсЯ вокруг пустыне -- они заметили чуть поодаль по левой
руке четыре обугленные стены -- все, что осталось от сгоревшего дома. ‚орота
во двор были Явно высажены, но не обгорели,  пламЯ, все пожравшее, вспыхнуло
внутри дома.  ‚  подобных случаЯх  прохожий, кто бы  ни был  он,  непременно
думает, что найдет на пожарище клад, и, если не опасаетсЯ, что на голову ему
рухнет  балка, принимаетсЯ шарить  там и ворошить  палкой или носком башмака
пепел,  головешки,  тлеющие угольЯ  в надежде, что вдруг изпод них  сверкнет
золотаЯ монета,  не  уЯзвимый ни  длЯ какой  порчи  брильЯнт или  изумруднаЯ
диадема. €аков  с €осифом  заходЯт из  чистого любопытства -- не  так наивны
они, чтобы  думать, будто тут  уже не побывали  алчные соседи,  не  поискали
того,  что  хозЯева  не  успели вынести и что  пощадил  огонь, но дом  такой
маленький, что,  похоже, весь  более или  менее ценный скарб все  же спасли:
остались голые стены,  ибо на новом месте  можно и новые  поставить. •рустЯт
под ногами обломки изразцов, которыми был  выложен пол вокруг  обвалившегосЯ
очага. Ќичего  тут нет, пошли отсюда,  говорит €аков, но €осиф спрашивает: Ђ
вот это что  такое? Ђ это --  нечто  вроде широкого  и  длинного деревЯнного
помоста  на обгоревших  ножках, и  с  него  еще  свисают обугленные лоскутьЯ
ткани. ќто называетсЯ кровать, объЯснЯет €аков, на ней спЯт цари, богачи.  €
наша мать.  Ќу да, сравнил то и это. Ќе похоже, что здесь жили богатые люди.
‚нешность  обманчива, веско  ронЯет €аков. Ћни  выходЯт, и €осиф замечает за
воротами  жердь, какими сбивают смоквы с  дерева, но, должно быть, она  в ту
пору, когда служила этому предназначению, была длинней, а потом ее обрубили.
     ќтото здесь зачем?-- спрашивает он не то самого себЯ, не то брата и, не
дождавшись  ответа, забирает  шест с  собой на памЯть о пожаре, о  сгоревшем
доме, о незнакомых людЯх, когдато живших в нем.  Ќикто не видел, как  братьЯ
вошли  в дом, никто не видел, как вышли  они оттуда,--  просто два отрока  в
выпачканных  копотью туниках  идут  к  себе в  Ќазарет,  несут матери черную
весть. Њысль  одного, ища  развлечениЯ от дорожной скуки, обратилась к Њарии
Њагдалине,  мысль другого  плодотворней и живее -- он раздумывает,  какое бы
употребление в  играх и забавах найти  укороченному  шесту,  прихваченному с
собой.
     Ђ  мысли  Њарии  из  Њагдалы, присевшей на  камень  в ожидании  €исуса,
ушедшего  в море,  обращены к Њарии из  Ќазарета. ‚плоть до сегоднЯшнего днЯ
мать €исуса только тем  и была  длЯ нее  -- матерью  €исуса,  но  теперь она
знает, потому  что спросила, что они с нею тезки, и совпадение это  само  по
себе  значениЯ  не  имеет,  ибо Њарий  на свете  много, а  будет,  если мода
привьетсЯ, еще больше, но мы все же  рискнем предположить,  что между  теми,
кто носит одинаковые имена, возникает какаЯто теснейшаЯ родственнаЯ свЯзь, и
€осиф, скажем, вспоминаЯ о другом  €осифе, который был его отцом,  не  сыном
его  чувствует  себЯ,  но братом,  и  только пожалеть можно  Ѓога, поскольку
никого больше,  как его, не зовут. Ќе следует  полагать,  что это  последнее
звено в цепи  силлогизмов родилось в  голове  Њагдалины,  хотЯ,  впрочем, мы
располагаем о ней сведениЯми  достаточными, чтобы счесть ее вполне способной
и  не  на  такие  озарениЯ,  но  просто  движетсЯ  сейчас  ее  мысль  в ином
направлении:  так бывает -- женщина  любит  мужчину, а думает о его  матери.
Њагдалине не пришлось изведать любви материнской, но вот наконец после того,
как столько времени  она  изучала, принимала  и  дарила  любовь  притворную,
любовь обманную и познала нелюбовь в тысЯчах ее разновидностей, случилось ей
обрести истинную женскую любовь. €исуса она любит как мужчину, но хотела  бы
любить и как сына, оттого, вероЯтно, что ненамного моложе родной его матери,
пославшей  ему просьбу  вернутьсЯ и получившей отказ,  и  ЊариЯ  из  Њагдалы
думает о том, какую боль испытает ЊариЯ из Ќазарета, когда передадут ей этот
отказ,  и  боль эта будет другого свойства, чем  та, которую испытала бы она
сама,  потерЯв  €исуса, ибо лишилась бы не  сына, но возлюбленного. ѓосподи,
если суждено мне  это,  пошли  мне обе эти  муки,-- пробормотала Њагдалина в
ожидании €исуса.  €  когда баркас  подошел к берегу и его вытЯнули на песок,
когда стали выгружать корзины,  наполненные рыбой, когда €исус, по колено  в
воде, смеЯсь как ребенок, принЯлсЯ помогать рыбакам,  ЊариЯ из Њагдалы вдруг
почувствовала  себЯ Њарией  из Ќазарета, поднЯлась, зашла в воду, чтобы быть
рЯдом с ним, и, поцеловав его в плечо, произнесла: ‘ын мой.
     Ќикто не слышал, как ответил ей €исус: Њама,-- ибо известно, что слова,
произносимые сердцем, звучаниЯ не  обретают, с уст не срываютсЯ, застреваЯ в
горле комом, и  лишь  по глазам  можно  прочесть их. €з рук кормчего принЯли
€исус и  ЊариЯ  корзину  рыбы  --  свою  долю и  плату  --  и,  как  всегда,
направились туда, где собирались провести сегоднЯшнюю ночь: да, такаЯ у  них
была  жизнь  -- бездомнаЯ, бесприютнаЯ, кочеваЯ, и поначалу  €исус несколько
раз  говорил Њарии: ’акаЯ жизнь  не длЯ тебЯ, что ж ты  мыкаешьсЯ из лодки в
лодку, с циновки на циновку, давай заведем  свой дом, Я буду приходить туда,
как только  представитсЯ возможность, но ЊариЯ отвечала: Ќе хочу ждать тебЯ,
хочу  быть  там, где ты. Ћднажды €исус спросил, нет ли у нее родных, которые
согласились  бы  принЯть ее, и она  сказала, что есть у нее сестра  по имени
Њарфа и  брат по  имени ‹азарь,  и живут  они  в ‚ифании  €удейской, но она,
сделавшись блудницей, оставила их и, чтобы не позорить, ушла в дальние краЯ,
покуда не добралась до Њагдалы. ‡начит, тебЯ надо называть ЊариЯ из ‚ифании,
а  не  ЊариЯ  из Њагдалы?-- спросил  €исус.  „а,  Я  родилась  в ‚ифании, но
встретила тебЯ в Њагдале и потому пребуду Њагдалиной.  € менЯ зовут не €исус
из ‚ифлеема, хотЯ Я родом оттуда, и не  €исус  из Ќазарета,  потому  что там
менЯ отвергли  и  Я там  отверг  домашних своих,  и, быть  может, по  той же
причине, что и  тебе,  следует мне зватьсЯ  €исус  из Њагдалы.  Ќо  дом  наш
сгорел, ты помнишь?
     „ом сгорел, а памЯть осталась. Ѓольше о возвращений Њарии в ‚ифанию они
разговоров не вели, и этот берег морЯ стал длЯ них целым миром.
     ‚ народе -- и весьма вероЯтно, не в одном народе, а во всех, какие есть
на  свете,  поскольку речь идет  о зле всеобщем и вселенском -- говорЯт, что
беды под ногами  растут.  ђодилось  же речение это,  надо  думать, у народа,
крепко свЯзанного  с  землей  и  потому  поскальзывающегосЯ,  оступающегосЯ,
спотыкающегосЯ  и  хорошо хоть  не  до смерти расшибающегосЯ.  ‡атем, в силу
вышеупомЯнутых  уже  свойств  всемирности  и  всеобщности, разойдЯсь по белу
свету, из приметы сделавшись универсальным законом, это  присловье, полагаем
все  же,  не сразу и с  трудом прижилось у народов, живущих  у морЯ  и морем
кормЯщихсЯ,  у  рыбаков и мореходов, которые знают, какие  бездонные бездны,
вспученные пучины пролегли от ступней до, так сказать, грунта, как  знают  и
то, что беды  не  под ногами растут,  а падают с  неба и  зовутсЯ шквалами и
ураганами,  и  это  по  их  милости  вздымаютсЯ  волны  и  накатывают  валы,
разражаютсЯ бури  и  рождаютсЯ шторма, в  клочьЯ  рвутсЯ паруса  и  ломаютсЯ
мачты, и идет ко  дну  утлое  суденышко, и, по правде говорЯ, гибнет морской
народ  в  буквальном  смысле  между небом  и  землей --  до  неба  рукой  не
достанешь, землю ногой не нащупать. ѓалилейское  море --  по  большей  части
кроткое, тихое и умеренное, да и вообще -- не море это, а озеро, но приходит
день, когда и  в  нем  неистово взыгрывает  стихиЯ, и тогда уж  спасайсЯ кто
может, и порою  спастись могут не все. Љ тому мы и ведем наше повествование,
но  прежде  надо вернутьсЯ к €исусу из Ќазарета  и  к  томЯщим  его печалЯм,
доказующим, что  сердце  человеческое счастливо не бывает  никогда, так  что
простое и честное исполнение своего долга не приносит того удовлетворениЯ, о
котором толкуют нам те,  кто  такой малостью довольствуетсЯ.  „ействительно,
можно  с  полным  основанием  сказать, что благодарЯ постоЯнным перемещениЯм
€исуса от верховий до низовий €ордана никто по всему западному берегу больше
не  голодает, не бедствует, и воцарившеесЯ  там изобилие распространило свое
благодетельное влиЯние даже на  тех, кто к рыбной ловле отношениЯ  не имеет,
ибо избыток рыбы сбил  цены, и люди могут тратить на  еду денег все меньше и
меньше. Ќе скроем, однако, что предпринимались попытки удержать цены на рыбу
на  относительно высоком уровне, длЯ  чего  часть  улова выбросить обратно в
море, однако  €исус, от которого в  конечном  счете зависело,  полными будут
вытЯнуты сети или же пустыми, пригрозил, что уйдет в иные краЯ, и хитроумным
нарушителЯм корпоративной этики пришлось просить  у него прощениЯ и от затеи
своей  пока  отказатьсЯ,  а там видно будет.  ’ак или иначе, у всех  здешних
людей есть  основаниЯ чувствовать себЯ  счастливыми -- у всех, кроме €исуса.
Ћн  думает, что это не жизнь  -- вверх  да вниз, отчаливать  да приставать к
берегу,  каждый день произносить одни и те же  слова, делать  одни  и  те же
движениЯ, и еще  думает,  что  если ѓосподь  даровал  ему  чудесное свойство
приманивать рыбу в сети, то неужто тому же ѓосподу до тех самых пор, пока не
придет срок исполнить обещанное и призвать его на службу себе, угодно, чтобы
так уныло и однообразно влачились дни его? Ђ в том, что ѓосподь -- с ним, не
сомневалсЯ €исус ни минуты, поскольку рыба послушно шла в сети по его слову,
и это обстоЯтельство, благодарЯ  неизбежному движению мысли  от  частного  к
общему,  подробно останавливатьсЯ на описании такового  движениЯ, именуемого
поученому  дедукцией,  мы считаем  излишним,  в  конце концов заставило  его
спросить себЯ, а  не пожелает ли  ѓосподь предоставить ему  и  иные чудесные
дарованиЯ --  не  навсегда, разумеетсЯ, расставшись с ними, а, так  сказать,
ссудив их под  тем непременным условием, что он,  €исус, не  употребит их во
зло,  а извлечет  из них пользу и распорЯдитсЯ ими с толком, и пользу и толк
€исус мог  гарантировать,  имеЯ в виду хотЯ бы ту работу, которой  был занЯт
постоЯнно,  не  прозреваЯ пока  ничего иного. “знать это будет  нетрудно  --
довольно лишь предпринЯть некий опыт,  и,  если удастсЯ он, станет очевидно,
что ѓосподь расположен одарить  его своими милостЯми, если же нет -- то нет.
Ћставалось  решить  только  один  предварительный вопрос -- а  именно вопрос
выбора.  Ќе имеЯ возможности  напрЯмую осведомитьсЯ  у ѓоспода, €исус должен
был на свой страх и  риск избрать из возможных проЯвлений  могущества такое,
что одновременно было бы  и  не слишком трудно осуществить, и не слишком  бы
бросалось в глаза, и однако же  не прошло бы уж  совсем не замеченным  теми,
кого   он  собиралсЯ  облагодетельствовать,  ибо   в  сем  последнем  случае
воспоследовал бы ущерб славе ѓоспода,  чего допустить никак нельзЯ. € все же
€исус  не  решилсЯ -- страшно  стало, что  ѓосподь  посмеетсЯ над ним  и его
унизит,  как  унизил  в пустыне,  и  до  сих пор  €исус корчилсЯ  от  стыда,
вспоминаЯ, как в  первый раз сказал он:  ‚от сюда бросайте невод --  а невод
пришел пустым.
     Њысли  эти  занимали  его  до  такой  степени,  что  однажды ночью  ему
приснилось, будто ктото шепчет ему на ухо:
     Ќе бойсЯ,  помни,  что  ты нужен  ѓосподу,--  но, проснувшись, он вновь
предалсЯ  сомнениЯм,  ибо  советчиком  этим  мог   оказатьсЯ   и   один   из
многочисленных ангелов, разносЯщих  посланиЯ  с  небес, но ведь  мог  быть и
ктото  из  неисчислимого  легиона  бесов,  исполнЯющих  повелениЯ ‘атаны,  а
лежавшаЯ  рЯдом Њагдалина,  казалось, крепко  спала,  так  что  совет от нее
исходить не мог, и это предположение €исус от себЯ  сразу же отогнал. ’ак, а
вернее  никак,  все  оно  и шло, пока в  один  прекрасный день, не  дававший
решительно никаких признаков того, что будет чемлибо отличен от всех прочих,
не вышел €исус в море,  чтобы сотворить  ставшее уже  привычным чудо. Џогода
портилась, низкие  тучи,  нависаЯ, грозили пролитьсЯ дождем, но  изза  такой
малости рыбак на берегу не  останетсЯ,  ибо не из одних удовольствий и Ясных
дней состоит жизнь  человеческаЯ. ‘лучилось так, что  в этот раз плыл  он на
лодке ‘имона  и  ЂндреЯ -- тех  самых братьев, что стали свидетелЯми первого
его чуда, а следом, в расчете на то, что, держась поблизости, сумеют, хоть и
не в полной мере, воспользоватьсЯ чудодействием и  перехватить часть  улова,
вели свой  баркас  €аков  и  €оанн,  сыновьЯ ‡еведеевы. ‘ильный ветер быстро
отогнал обе  лодки на середину озера, и там рыбаки убрали паруса и разобрали
сети, готовЯсь закинуть их туда, куда укажет €исус. ‚от  тутто и пришла беда
--  не  под ногами выросла, а принЯла  обличье  шторма, налетевшего с  небес
внезапно и без всЯкого  предупреждениЯ, если  не считать  хмурое,  затЯнутое
тучами небо,  и,  словно  в настоЯщем  море,  выше мачт  вздымавшего гонимые
обезумевшим  ветром  валы,  как ореховые скорлупки  швырЯвшего и  бросавшего
лодки, которые рулЯ не слушались  и  никак не могли противостоЯть  Яростному
натиску разбушевавшейсЯ стихии. ‹юди на берегу -- жены, матери, сестры, даже
тещи  из  тех,  что помЯгче нравом,-- увидав,  какой  опасности подвергаютсЯ
несчастные рыбаки, оказавшиесЯ без защиты, поднЯли крик разноголосый и столь
отчаЯнный, что  непонЯтно, как  не достиг он  небес: ‘ын мой! Њуж мой!  Ѓрат
мой! ‡Ять мой!  Ѓудь ты проклЯто, море!-- а малые дети, говорить не умевшие,
добавлЯли к хору стенаний свой плач. ЊариЯ Њагдалина  тоже  была на берегу и
шептала: €исус, €исус -- но не из страха за своего возлюбленного, ибо знала,
что емуто ѓосподь припас чтонибудь почище заурЯдного шторма,  который унесет
жизни сколькихто там рыбаков, нет, шептала она это  имЯ, словно надеЯсь, что
он сумеет както помочь  этим бедолагам, а те, похоже,  свое уж отплавали.  Ђ
сам €исус, видЯ вокруг себЯ смЯтение и ужас, видЯ, что волны  перехлестывают
через борта, заполнЯЯ  баркасы водой,  что мачты сломаны и паруса сорваны, а
дождь  хлещет  с  таким  остервенением,  что  его  одного хватило  бы, чтобы
потопить даже императорскую галеру, так вот, видЯ все это, он сказал себе:
     Ќесправедливо будет, если спутники мои погибнут,  а Я останусь жив, тем
более что ѓосподь укорит менЯ: ’ы мог бы спасти их,  но не спас,  мало тебе,
значит,  отца?!--  и, от  мучительного этого  воспоминаниЯ  вскочив на ноги,
словно под ними была твердаЯ землЯ, а не ходуном ходЯщаЯ палуба, он запретил
ветру и сказал морю:
     “ймись! ‘тихни!-- и не  успели прозвучать эти слова, как  унЯлсЯ шторм,
улегсЯ ветер, рассеЯлись тучи и солнце на небе воссиЯло вечной славой,  как,
по крайней мере, кажетсЯ и  всегда будет казатьсЯ тем, чей век короче, чем у
него.  Ќевозможно  передать,  какое  ликование  началось на  баркасах  и  на
берегу,-- поцелуи, объЯтиЯ, слезы радости,-- и если тут  не понимали, отчего
это  так  вдруг окончилось ненастье,  то  там во второй раз  родившиесЯ люди
вообще не  думали ни  о  чем,  кроме своего чудесного спасениЯ, и если  даже
прозвучало слово "чудо",  то в эти первые мгновениЯ никому дела не было, кто
же сотворил его. Ќо вот воцарилось  молчание, другие лодки  окружили  баркас
‘имона и ЂндреЯ, и  рыбаки вспомнили, как,  перекрываЯ  вой  ветра  и  гром,
раздалсЯ голос: “ймись! ‘тихни!-- этого человека, по слову которого рыба шла
прЯмо в сети, по воле которого они не пошли на корм рыбам. €исус  присел  на
банку,  понурилсЯ,  испытываЯ  сложное, смутное  чувство  --  словно  одолел
подъем, оказалсЯ на  вершине самой высокой горы и знал, что теперь его  ждет
неизбежнаЯ печаль спуска.  Ќо теперь,  плотно окружив его,  люди  ждали  его
слова: недостаточно было унЯть  бурю, смирить ветер, утишить волну -- теперь
надо объЯснить, как  он, простой  человек, сын  галилейского плотника, сумел
сделать это, когда сам Ѓог, отступЯсь, ждал, что смерть вотвот заключит их в
ледЯные  свои объЯтиЯ. ’огда €исус поднЯлсЯ и сказал: ’о, что  вы видели, не
мною  сделано,  не Я  отогнал  бурю,  а  ѓосподь, говоривший  моими  устами,
избравший Язык мой своим орудием,  как в древности говорил устами  пророков,
помните? ‘казал ‘имон: ѓосподь, наславший бурю, мог и отогнать  ее прочь,  а
мы бы  лишь  повторЯли: ѓосподь принес, ѓосподь  унес,  но  по твоему слову,
твоей волей возвращена нам жизнь,  с которой мы в  глазах ѓоспода готовы  уж
были расстатьсЯ. …ще раз говорю тебе: не Я сделал это, а ѓосподь.
     ‘казал €оанн, младший  из сыновей ‡еведеевых, и слова его доказали, что
он  не так уж прост  и  совсем  не  скудоумен: Љонечно,  это сделал ѓосподь,
заключающий в себе всю силу и все могущество,  но сделалто он это через твое
посредство, и из этого вывожу  Я, что он хотел, чтобы  мы узнали тебЯ. ‚ы  и
так менЯ знаете. Њы знали  только, что неведомо откуда поЯвилсЯ человек, что
неведомо как наполнЯет он  лодки  наши рыбой.  џ --  €исус из  Ќазарета, сын
плотника, распЯтого  римлЯнами  на кресте, Я  пас  стадо овец и  коз, больше
которого не видел в жизни, а теперь вот ловлю рыбу и надеюсь,  что  до гроба
останусь с вами. ‘казал Ђндрей, брат ‘имона: Ќе ты должен остатьсЯ с нами, а
мы  с  тобой, ибо если  ты,  обыкновенный человек,  каков ты есть,  по твоим
словам, наделен таким  могуществом  и  даром  применЯть  его, то одиночество
тебе, беднЯге, что камень на  шее. ‘казал €исус: —то ж, оставайтесь со мной,
если  сердце ваше просит этого,  если,  как сказал  €оанн, вы хотите  узнать
менЯ,  но  только никому  не  говорите  о том,  что произошло здесь, ибо  не
настало еще  времЯ ѓосподу подтвердить волю, которую он  хочет исполнить  во
мне.  ‘казал тогда  €аков,  старший  сын  ‡еведеев,  тоже, как  и брат  его,
оказавшийсЯ далеко не так прост:
     Ќе  думай, что  народ промолчит,  поглЯдика на  берег, видишь, они ждут
тебЯ, чтобы восславить, а самые нетерпеливые прыгают в лодки и плывут к нам,
но  даже  если мы сумеем уговорить их хранить все дело в тайне, разве уверен
ты, что в любую минуту ѓосподь, пусть и вопреки твоей  воле, не воплотитсЯ в
тебЯ, не обнаружит свое присутствие через посредство твое?
     €исус снова понурил  голову и  ответил: ‚се  мы в руках  Ѓожьих.  ’ы --
больше, чем  все  мы, сказал ‘имон,  потому  что тебЯ он избрал  и предпочел
всем, но мы будем с тобой. „о конца, сказал €оанн. Џока ты нас не прогонишь,
сказал  Ђндрей. Џока сил  у нас хватит, сказал  €аков. ’ут подошли  лодки, и
стоЯвшие   в  них  люди  махали  €исусу,  громче  зазвучали  славословиЯ   и
благословениЯ, и  он, смирившись с  неизбежным, молвил: Ќу  ладно, раз  вино
налито, надо его выпить. Ћн не  искал среди приплывших Њагдалину, он знал --
она  ждет его  на  берегу,  ждет  как  всегда, и никакое чудо не  поколеблет
постоЯнство этого  ожиданиЯ, и сердце его  умЯгчилось благодарной, смиренной
радостью. Љогда причалили,  €исус  обнЯл ее и прильнул к ней  и не удивилсЯ,
услышав,  что прошептала она ему на  ухо, прижавшись щекой к  мокрой бороде:
Ќичего не  поделаешь,  ты  проиграешь войну, но выиграешь  все сражениЯ,-- и
потом, об руку с нею, отвечаЯ на приветствиЯ тех, кто окружал его, встречаЯ,
как полководца,  победителем вернувшегосЯ из первой битвы,  он  и друзьЯ его
двинулись по  дороге, круто уходившей в горы, в Љапернаум, деревню, где жили
‘имон и Ђндрей. “ них в доме он и остановилсЯ.
     Џрав,  прав  был  €аков, когда  говорил:  напрасно  надеетсЯ €исус, что
никто, кроме непосредственных очевидцев чуда о буре, о нем не узнает. Њинуло
несколько  дней,  и ни о  чем другом  не говорили в  округе, хотЯ и была тут
некаЯ странность: море ѓалилейское, как  уж было сказано, не слишком велико,
и в Ясный  день  с  возвышенного  какогонибудь места можно  его  увидеть все
целиком, от краЯ  до краЯ, от одного берега до другого,  но в  ’ивериаде,  к
примеру, никто ничего о буре  не слыхал, и когда  приходил туда ктонибудь  и
начинал  рассказывать,  что  вот, мол,  человек,  с  капернаумскими рыбаками
выходивший  на лов, приказал буре унЯтьсЯ, рассказчика перебивали: Љакой еще
буре?--  отчего тот  терЯл  дар  речи. Ђ  в  том,  что  бурЯ  все  же  была,
сомневатьсЯ  не  приходилось,  ибо  в  избытке  имелись  те,  кто готов  был
подтвердить и поклЯстьсЯ, что на волосок от гибели были рыбаки и в страхе за
них -- толпившиесЯ на берегу, и  среди прочих  -- торговцы из ‘афеда и Љаны,
оказавшиесЯ там по торговым делам. Ћнито и разнесли по стране  эту  новость,
сообразно  с собственным воображением приукрашиваЯ  ее,  отчего,  как это  и
бывает с новостЯми, та, чем больше времени проходило, чем дальше оказывалась
она  от места  действиЯ,  делалась  все менее  достоверной,  а потому, когда
доплелась наконец  до  Ќазарета порЯдком состарившаЯсЯ  новость, уже  нельзЯ
было  сказать,  в  самом  ли  деле случилось  чудо,  или  же  по счастливому
совпадению слово  брошено было  ветру -- спасибо,  что  не на ветер,-- в тот
самый миг, когда ему над ?ело дуть. Ћднако материнское сердце не обманешь, и
Њарии довольно было  уже затухавшего отзвука этого сомнительного чуда, чтобы
уверитьсЯ:  чудо  сотворил  ее сын. Ћна горько плакала втихомолку по  углам,
корЯ себЯ за то,  что,  в гордыне своей опасаЯсь упасть в