татьсЯ Языческими,  как выгонЯли из городов, где днем с  огнем не найдешь
ни одного самарЯнина,  и единственным утешением послужат воспоминаниЯ о том,
как  отрЯсали они прах с  ног  своих, словно в чемто  виновата беднаЯ  пыль,
которую  все  попирают и котораЯ все  безропотно  сносит.  Ќо  €исус,  будто
наперед знаЯ, что их не захотЯт слушать, заранее сказал, как должно будет им
поступать в таких и подобных случаЯх: вести себЯ  смиренно  и  покорно,  ибо
отвергают не их самих, а слово Ѓожие, ими несомое: Ћставьте попечение о том,
как прозвучат ваши слова,  в этот час  осенит вас то, что вы должны сказать.
—то ж, если даже предположить, что и так дела на лад не пойдут, что и в этом
случае, как и  во  всех  прочих,  доходчивость и основательность  вероучениЯ
очень даже зависит от, как принЯто выражатьсЯ ныне, личностного фактора, все
равно -- намотаем это на ус, пригодитсЯ.
     Ђ  погода была -- просто на заглЯденье, воздух прохладен и благоуханен,
будто  лепесток розы,  а идти  по дороге было так  легко  и приЯтно,  словно
только что  ангелы окропили ее  росой, подмели  вениками из лавра  и  мирта.
€исус и Њагдалина ни разу  не остановились  на ночлег в странноприимном доме
или на постоЯлом дворе, не присоединЯлись к караванам, чтобы никто  не узнал
их, и не то  чтобы €исус перестал  исполнЯть  свой  долг, чего  всевидЯщий и
вечно бодрствующий ѓосподь никогда бы не допустил,-- нет, как бы сам ѓосподь
решил дать  ему  передышку:  по дороге не  попадались  ни прокаженные,  молЯ
излечить их, ни  обуЯнные бесами,  отвергавшие  всЯкую помощь, и деревни, по
которым проходили они, буколически нежились в  покое и мире, словно сами, по
собственной воле, вступили на путь покаЯниЯ и далеко прошли по нему. €исус с
Њагдалиной ночевали где придетсЯ, довольствуЯсь тем, что можно было склонить
голову на плечо другому, и не ища никаких иных роскошеств, а порою крышей им
служил  купол  небес  -- огромный  черный  глаз  Ѓога, сверкающий  мириадами
звездных огней, которые суть не  что иное, как отражение и  отблеск взглЯдов
человеческих,  из  поколениЯ в поколение устремлЯемых на  небо,  вопрошающих
безмолвие и выслушивающих тот единственный ответ, что безмолвие дает. Џотом,
когда ЊариЯ Њагдалина останетсЯ на белом свете одна, ей захочетсЯ припомнить
эти дни и эти ночи, но всЯкий раз она должна будет отчаЯнно оборонЯть памЯть
свою от  воспоминаний  горестных и  страдальческих,  защищать этот  островок
любви от натиска бушующего вокруг морЯ бед, от лезущих из пучины его гадов и
чудищ.  ќто  времЯ уже не за  горами, но при  взглЯде на  землю, на небо  не
различить  еще  грозных  примет его скорого пришествиЯ  --  так  порхающаЯ в
вольном  просторе  птица не  замечает, что быстрый коршун в  поднебесье  уже
сложил  крыльЯ, выставил когти и  камнем  падает на  нее.  €исус и Њагдалина
распевали  по  дороге  песни,  и  другие  путники,  встречаЯ  их,  говорили:
‘частливые, и в ту  минуту не было слова вернее и истины истинней. ’ак дошли
они до €ерихона, а оттуда, не торопЯсь, ибо зной был нестерпим и укрытьсЯ от
него было негде, за два днЯ неспешного пути поднЯлись в ‚ифанию. ‘только лет
минуло, что Њагдалина не знала, как примут ее брат с сестрою, тем более что,
уйдЯ  из дому, вела  она  жизнь плохую.  Њожет,  они  думают, что  Я умерла,
говорила она, может, они надеютсЯ, что Я умерла, и €исус старалсЯ, чтобы его
подруга выбросила из головы  черные мысли: ‚ремЯ излечивает все, говорил он,
не помнЯ  в этот  миг, что  рана, нанесеннаЯ  ему домашними  его, попрежнему
разверста и кровоточива. Љогда вошли  в ‚ифанию, Њагдалина, стыдЯсь соседей,
закрыла  половину  лица  платком,  но €исус  мЯгко упрекнул ее: Ћт  кого  ты
прЯчешьсЯ, той женщины, какой была ты прежде, больше нет. Ћтвечала она:
     „а, это правда, той больше нет, но осталась та, что была  ею,  и крепко
свЯзаны они меж собою узами памЯти и стыда. ’ы такаЯ, как есть ныне, и ты со
мной. •вала ‚севышнему за это, хотЯ настанет день, и он уведет тебЯ от менЯ,
и с этими словами ЊариЯ откинула покрывало, открыв лицо, но никто не сказал:
Ђа, вон идет сестра ‹азарЯ, та, что жила развратом.
     ‚от мой дом, молвила она, но не хватило у  нее духу  постучать в ворота
или  же позвать хозЯев. €исус  толкнул притворенную створку  и спросил: …сть
кто в доме?
     …сть, отозвалсЯ изнутри женский голос, а кто  там?-- и за голосом вслед
поЯвилась у ворот та, кому принадлежал он,-- Њарфа, сестра Њарии, более того
-- близнец, но сходство лишь угадывалось, не  бросаЯсь  в глаза, ибо на  ней
сильней и пагубней сказались  протекшие ли годы, тЯжкий ли  труд, или так уж
распорЯдились судьба, природа, образ жизни. Ћна взглЯнула сначала на €исуса,
и при взглЯде  этом ее лицо вдруг осветилось и проЯснилось, будто рассеЯлась
застилавшаЯ его хмарь, но в следующую же минуту, когда она перевела глаза на
сестру, отразилось на нем сперва сомнение, а потом неудовольствие. Љто же он
такой, раз пришел с тобой?-- подумала, должно быть, Њарфа, или: Љак может он
--  тот, кем  кажетсЯ,-- быть с тобой?--  хоть и не могла бы сказать, кем же
показалсЯ  ей €исус.  €, без сомнениЯ,  именно  потому  вместо  того,  чтобы
спросить: Љак ты?-- или: ‡ачем ты  здесь?-- с уст ее слетели слова: Љто этот
человек? €исус  улыбнулсЯ,  и эта улыбка со стремительной силой  прЯнувшей с
тетивы стрелы ударила ее прЯмо в сердце, заставив его отозватьсЯ томительной
и странной, доселе неведомой и сладкой  болью. ЊенЯ зовут €исус из Ќазарета,
ответил  он,  Я -- с твоей сестрой, и слова  эти,  mutatis mutandis  [ ‚несЯ
соответствующие изменениЯ (лат.).
     ], как  сказали бы на  своей латыни римлЯне,  равносильны были тем, что
выкрикнул  он  когдато  €акову,  навек расставаЯсь с  ним на берегу морЯ: …е
зовут  ЊариЯ из  Њагдалы, и она со мной.  Њарфа  отворила  дверь и  сказала:
‚ходите, это твой дом,-- и непонЯтно было, к кому из двоих обращено было это
"твой".  “же во дворе Њагдалина, взЯв сестру за руку, сказала:  џ принадлежу
этому  дому, которому  и  ты  принадлежишь;  Я  принадлежу  этому  человеку,
которому ты  не принадлежишь; с ним и с тобою свЯзана Я неразрывно, и потому
прошу тебЯ, не кичись своей добродетелью, не кори менЯ моим несовершенством,
Я пришла с  миром и  в  мире хочу  пребыть. ‘казала Њарфа: џ приму тебЯ, как
велит мне долг  родства, и  дай Ѓог, чтоб настал день, когда Я смогу принЯть
тебЯ по любви,  но только не  сегоднЯ,-- она собралась сказать еще чтото, но
замолчала, оттого что затворила ей уста  мелькнувшаЯ мысль: знал ли человек,
которого привела с собой сестра, о прошлой ее жизни, и в прошлом ли осталась
эта жизнь?-- ив этой точке ее размышлений лицо ее залилось краской смущениЯ,
и на миг она возненавидела и их обоих, и самое себЯ, но тут заговорил €исус,
понЯвший, что нужно в этот миг услышать Њарфе, ибо не так уж трудно угадать,
что за мысли роЯтсЯ в голове человеческой. €  он сказал: ѓосподь  судит  нас
всех, но каждый день  -- поиному, ибо и сами мы каждый день -- иные, и  если
бы сегоднЯ, Њарфа, судил  тебЯ ѓосподь,  не  думай,  что предстала бы  ты  в
глазах …го  иной,  нежели  ЊариЯ. ѓовори  Ясней,  отвечала  она,  Я тебЯ  не
понимаю.
     џ ничего более тебе не скажу: сбереги у себЯ в душе мои слова, повторЯй
их всЯкий раз, как  будешь обращать взор  на  сестру  твою. Ђ она уже  не...
•очешь знать,  не потаскуха ли Я?-- грубо  перебила  Њагдалина замЯвшуюсЯ на
миг Њарфу. ’а отступила на шаг, всплеснула руками: Ќетнет, не говори ничего,
мне  довольно слов  €исуса,--  и, не  сумев  сдержатьсЯ, расплакалась. ЊариЯ
подошла  к ней,  обнЯла, словно укачиваЯ, и Њарфа  сквозь слезы проговорила:
—то за жизнь, что за жизнь,-- и непонЯтно было, о себе это она или о сестре.
     ѓде  ‹азарь?--  спросила  ЊариЯ. ‚ синагоге.  ‡доров ли  он? …го, как и
прежде, все мучают приступы  удушьЯ,  если  б  не  это, все  бы  ничего.  …й
захотелось   добавить   со  вновь   нахлынувшей  горечью,   что   поздновато
забеспокоилась  блуднаЯ -- вот уж истинно во всех смыслах "блуднаЯ", со злой
насмешкой подумала она,-- сестра о  его здоровье: ни разу за все эти годы не
удосужилась справитьсЯ, живы ли они  с братом ‹азарем, который все хворает и
того и глЯди отдаст Ѓогу душу. Ћбернувшись к €исусу, отступившему  в сторону
и  наблюдавшему  чуть поодаль  эту заново  готовую разгоретьсЯ  ссору, Њарфа
поЯснила: Ѓрат наш переписывает книги в синагоге, к иной работе не способен,
здоровьем  слаб,  и прозвучало это,  хоть,  быть может, и  ненамеренно, так:
никто не в силах понЯть такую жизнь, когда мужчины в доме нет, и постоЯнного
заработка тоже, и весь  дом  на ней одной, и ни минуты свободной  у нее нет.
—ем же  он болен?-- спросил €исус. ‘лучаетсЯ  у него удушье,  сказала Њарфа,
сердце вотвот остановитсЯ, а потом делаетсЯ белый как  полотно, а  потом, не
успев подумать, оттого ли,  что вдруг заметила, как  молод сам €исус, оттого
ли, что  ревность тронула ее сердце  или дух смутилсЯ,  добавила: Ћн  у  нас
младший, и вслед этим прозвучали  слова, которые по праву и долгу произнести
должна была бы вовсе не она, а стоЯщаЯ рЯдом  Њагдалина:  ’ы устал,  сЯдь, Я
омою  тебе  ноги.  Ќемного  погодЯ,  когда  они остались наедине,  Њагдалина
полушутЯ, полусерьезно сказала: ‘удЯ по всему, сестрам этим на роду написано
влюблЯтьсЯ в €исуса, на что отозвалсЯ €исус: Ћна не жила, и сердце ее потому
полно  печали.  Ќет,  не  потому, живо возразила  Њагдалина, она думает, как
несправедливо  устроен  мир:  падшаЯ   женщина   получает  награду,  а  тело
добродетельной прозЯбает втуне. Ѓог наградит ее какнибудь иначе. Њожет быть,
и все же тот, кто сотворил мир со всем, что в нем есть, не должен  бы лишать
им же сотворенных женщин ни одного из его плодов.
     Ќапример, познаниЯ мужчины.  „а,  как  ты  познал  женщину  и  большего
требовать не вправе, ибо ты ‘ын Ѓожий. ‘  тобой спит сын плотника €осифа. Џо
правде говорЯ, с  самого первого  нашего днЯ Я и не чувствовала,  что сплю с
сыном божества. Ќе божества, а Ѓога. џ бы все на свете  отдала, чтобы  ты не
был ‘ыном Ѓожьим.
     Њарфа  тем  временем послала соседского мальчика в  синагогу  уведомить
‹азарЯ  о  возвращении  сестры, на  что, впрочем, решилась не без внутренней
борьбы  и  колебаний, ибо таким образом получала  всЯ ‚ифаниЯ исключительную
пищу  длЯ  пересудов  и разговоров: вернулась,  мол, блудница,  столь  долго
жившаЯ  развратом,--  а  ведь  протекшее  времЯ  уже  заставило  злые  Языки
смолкнуть. Ћна и саму себЯ  спрашивала, осмелитсЯ ли назавтра показатьсЯ  на
улице, более того -- решитсЯ ли взЯть с собой сестру, ибо  придетсЯ вступать
в беседы с соседками и подругами и говорить, к примеру, так:
     Џомнишь  Њарию, так ведь это же она и  есть, да, вернулась,-- а соседка
закивает многозначительно: Џомню,  как же, кто же ее не помнит, и покорнейше
прошу простить мне  всю  эту низкую житейскую прозу,  ибо  даже  в свЯщенной
истории не все сплошь свЯщенно.  “стыдилась Њарфа своих недостойных  мыслей,
когда вернувшийсЯ из  синагоги ‹азарь заключил Њагдалину в объЯтиЯ и сказал:
„обро пожаловать,  сестра,--  так,  словно  не  мучило его  долгие  годы  ее
отсутствиЯ неприЯзненное молчание, окружавшее ее имЯ,-- и,  устыдЯсь,  почла
себЯ  обЯзанной както проЯвить  радость  и расположение и сказала  ему:  ‚от
€исус, муж нашей Њарии.  ‹азарь и €исус взглЯнули друг на друга  дружелюбно,
завели беседу, пока женщины, будто вспомнив  доброе старое  времЯ и невольно
подражаЯ  своим   тогдашним  ухваткам,  принЯлись  в  четыре  руки  готовить
угощение. Џосле ужина  вышли  ‹азарь с €исусом  во  двор  подышать  вечерней
прохладой, а  Њарфа с  Њарией  решали важный  вопрос  -- как и  где  следует
положить циновки,  поскольку и состав ночующих, и отношениЯ  их  изменились.
€исус  же  после  продолжительного  молчаниЯ,  поглЯдев  на  первые  звезды,
показавшиесЯ на  еще  светлом  небе, спросил: Џлохо тебе,  ‹азарь?-- и тот с
неожиданным  спокойствием ответил:  Џлохо.  ’ы скоро  перестанешь  страдать,
сказал €исус. Љонечно, когда умру. Ќет, сейчас.
     ’олько не говори, будто ты лекарь. Ѓрат, будь Я лекарем, Я бы  не знал,
как  вылечить тебЯ.  Ђ  так  знаешь? ’ы  исцелен, мЯгко и негромко промолвил
€исус, берЯ его за руку, и в тот же миг ощутил ‹азарь, как болезнь уходит из
тела, испарЯетсЯ, словно вода под солнцем, почувствовал, как легко ему стало
дышатьсЯ, как помолодому  ровно и сильно застучало сердце,  и оттого, что он
не  мог  постичь,  что  же  происходит  с ним,  страх обуЯл  его. —то это?--
внезапно охрипшим голосом  спросил он.  Љто ты? „а уж, во всЯком  случае, не
лекарь,  улыбнулсЯ €исус.  ђади Ѓога,  скажи, кто  ты!  Ќе поминай имени его
всуе. Љак мне понЯть  тебЯ? Џозови Њарию, она тебе объЯснит. Ќо звать никого
не пришлось --  Њарфа и ЊариЯ, услышав из дома, как изменились голоса мужчин
во  дворе, поЯвились  на пороге,  опасаЯсь, что  те  повздорили, но сразу же
увидели -- нет, двор  был весь синий, ну, разумеетсЯ, не сам  двор, а воздух
во дворе, и дрожащий ‹азарь, указываЯ на €исуса, вопрошал:
     Љто он, кто этот человек?-- он взЯл менЯ  за руку, сказал "’ы исцелен",
и  Я исцелилсЯ. Њарфа подошла поближе  успокоить  брата --  нечего  сказать,
исцелилсЯ, если  дрожмЯ дрожит,-- он отстранил  ее, вопросив: ‘кажи мне  ты,
ЊариЯ, ты привела его, кто этот человек?
     Њагдалина,  попрежнему  стоЯ  на  пороге,  отвечала  просто:  €исус  из
Ќазарета, ‘ын Ѓожий. Њарфа и  ‹азарь хоть и были родом из этих мест, которые
от   начала   времен   облюбованы   были   длЯ   пророческих   откровений  и
апокалипсических предзнаменований,  все же выказали  самое естественное в их
положении  и решительное недоверие к ее  словам,  ибо одно дело -- признать,
что ктото под несомненным и очевидным воздействием чуда выздоровел, и совсем
другое -- согласитьсЯ,  что  человек, взЯвший тебЯ за руку и исцеливший тебЯ
от недуга,-- сын самого  Ѓога.  ‚прочем, любовь и вера  могут сдвинуть горы,
коекто  даже утверждает,  что они  и  поодиночке справЯтсЯ с чем  угодно,  и
потому  Њарфа,  заливаЯсь слезами,  бросилась было на шею €исусу, но тотчас,
сама испугавшись такой смелости,  припала к  земле и  лишь смогла прошептать
непослушными губами: џ омыла твои ноги, Я омыла твои ноги. ‹азарь застыл  на
месте, будто  оцепенев от изумлениЯ, и  мы вправе даже предположить, что это
откровение не поразило его как громом,  бездыханным повергнув наземь, потому
лишь, что за минуту  до того, как  прозвучали слова "€исус из Ќазарета,  ‘ын
Ѓожий", в высшей степени своевременно взамен старого и, изношенного забилось
у него в груди новое сердце. €исус с улыбкой приблизилсЯ к нему и обнЯл его,
сказав: Ќе удивлЯйсЯ, что ‘ын Ѓожий -- ‘ын  —еловеческий, сам посуди -- кого
ж  еще  выбрать  Ѓогу,  как не человека:  не так  ли  выбирает себе  мужчина
женщину, а женщина -- мужчину? Џоследние слова были предназначены Њагдалине,
принЯвшей их с удовольствием и  как должное, но €исус, произносЯ их, позабыл
о том,  что они умножат скорби Њарфы и безнадежность ее одиночества,-- вот в
чем разница  между  Ѓогом  и  ‘ыном Ѓожьим: первый сделал бы это  намеренно,
второй -- со свойственной человеку неловкостью не подумав о последствиЯх. Ќо
столь  велика сегоднЯ воцарившаЯсЯ  в  доме  радость, что лишь  завтра снова
приметсЯ Њарфа  вздыхать и  горевать, но  все  же будет  ей одно несомненное
утешение --  никто  не  посмеет и  не решитсЯ трепать  по улицам, площадЯм и
рынкам ‚ифании имЯ  Њарии, обсуждаЯ  прошлую  ее блудную  жизнь, ибо  тотчас
станет  известно --  и  сама Њарфа немедлЯ займетсЯ  этим,-- что  человек, с
которым пришла  она, излечил ‹азарЯ безо всЯких отваров и мазей.  ’еперь они
сидели  в доме, предаваЯсь  ликованию, и сказал ‹азарь: €здалека доходили  к
нам известиЯ о том,  что объЯвилсЯ и творит чудеса некий человек из ѓалилеи,
но не говорилось, будто  он  ‘ын Ѓожий. Ћдни вести распространЯютсЯ  скорее,
другие  --  медленнее,  ответил  на это €исус. ’ы  и есть  этот человек?  ’ы
сказал. ‡атем €исус поведал им свою жизнь с  самого начала, умолчав, однако,
о Џастыре, а про Ѓога упомЯнув лишь, что тот  ЯвилсЯ ему и сказал: ’ы -- сын
мой. € не  достигни  ‚ифании  молва о давних  чудесах, не обернись она здесь
чистейшей  правдой, непреложной убедительностью  чуда,  Явленного  у них  на
глазах, не  будь могущества веры и силы любви, то трудно,  очень трудно было
бы  €исусу одной короткой фразой,  пусть  и вымолвленной устами самого Ѓога,
убедить Њарфу  и ‹азарЯ в том,  что „ухом ‘вЯтым  сотворен  человек, который
вскоре  возлЯжет  с их сестрой и познает ее  -- ту, что до  него знавала, не
боЯсь Ѓога, стольких мужчин.  Џростим Њарфе гордыню, заставившую ее тихонько
произнести, прикрыв лицо платком,  дабы никто не  слышал  и  не видел, такие
слова: џ была бы достойней.
     Ќаутро новость стремительно облетела всю ‚ифанию, огласившуюсЯ дружными
славословиЯми и хвалами ѓосподу, и даже скромникам, поначалу сомневавшимсЯ в
истинности происшествиЯ, оттого  что, по  крайнему их разумению, слишком мал
был  городок  длЯ  столь  великих чудес, ничего не оставалось, как  сдатьсЯ,
поскольку предстал  им въЯве и  вживе  исцеленный ‹азарь, вот уж  к которому
никак не применима была поговорка, что ему впору продавать здоровье по одной
той причине, что, будь оно у него, раздавал  бы он его даром, ибо сердце его
было хоть и  надорвано,  но  щедро и любвеобильно. € у  дверей уже толпились
любопытные, непременно желавшие  воочию, чтобы  не было обману, собственными
глазами увидеть чудотворца, а длЯ пущей  убедительности, если представитсЯ к
тому хоть малейшаЯ возможность,-- потрогать его руками или хоть прикоснутьсЯ
к нему.  € уже стекались к дому Њарфы и ‹азарЯ  болЯщие  -- иные  шли своими
ногами, иных родичи тащили на  носилках или на  спине,-- так что  вскоре всЯ
улица была ими запружена. €исус велел городскому глашатаю, отрЯженному ему в
помощь, объЯвить, чтобы шли все на  главную площадь ‚ифании --  там он будет
говорить с ними,  однако народ  был  не  такой дурак,  чтоб, поймав  птичку,
разжать  руку. Џо  причине таковой предусмотрительности  или  недоверчивости
никто с места не тронулсЯ, и €исус был принужден поЯвитьсЯ  в дверном проеме
и  выйти, как любой из нас,-- не загремела музыка,  не воссиЯл ослепительный
свет, не затрЯслась землЯ под ногами, и  небо над головой не сдвинулось. ‚от
Я, сказал он, постаравшись, чтобы голос его звучал как можно более обыденно,
но даже если  бы ему это удалось, сами по себе слова эти, сказанные тем, кем
они были  сказаны, заставили  всех разом  броситьсЯ на колени. ‘паси менЯ!--
кричали одни, а другие: €сцели менЯ!  Ћн вернул  дар речи немому, который по
причине своей немоты ни о чем  попросить не мог, а остальным велел разойтись
по домам --  ибо веры в них было мало -- и вернутьсЯ  сюда наутро, но прежде
всего  -- покаЯтьсЯ  в своих грехах,  ибо –арство Ќебесное  близко, и  времЯ
скоро  исполнитсЯ,  то  есть ничего  нового  не  сказал. ’ы  -- ‘ын Ѓожий?--
спрашивали его, и он отвечал загадочно, к чему уже привыкли слушавшие его:
     …сли бы не был, то Ѓог скорее  наслал на тебЯ  немоту, чем позволил  бы
задать этот вопрос.
     ‘ этого началось и так продолжалось пребывание €исуса в ‚ифании, покуда
не пришел назначенный им срок встречи с учениками,  прибывавшими из  дальних
краев. ђазумеетсЯ,  со всей округи, из городов  и  деревень, потЯнулись туда
люди, проведав, что  тот, кто творил чудеса на севере,  находитсЯ  теперь  в
‚ифании. ’еперь  €исусу  даже не надо было  выходить из дома  ‹азарЯ  -- все
стекались  туда как к месту поклонениЯ, но он никого не принЯл и всем  велел
собратьсЯ  на  некой  горе за городом,  сказав, что там  обратитсЯ  к  ним с
проповедью,  призовет  покаЯтьсЯ и излечит коекого из  страждущих.  ‚ скором
времени дошли слухи об этом и до €ерусалима, и еще  больше стали толпы,  так
что €исус, опасаЯсь давки, в таких  случаЯх и при  таком немыслимом стечении
народа неизбежной, спрашивал себЯ, надо  ли продолжать проповеди. Џрибыли же
из €ерусалима в чаЯнии спасениЯ и излечениЯ сперва люди нищие и неимущие, но
за  ними  последовали  и те, кто  побогаче,  и даже  сколькото  книжников  и
фарисеев,  отказывавшихсЯ верить, что ктото, будучи в своем уме, решилсЯ  на
такую, можно сказать, самоубийственную  дерзость и без обинЯков объЯвил себЯ
‘ыном Ѓожьим. Ћни воротились в  €ерусалим раздраженные и озадаченные, потому
что €исус  никогда прЯмо на  вопрос, так ли это, не отвечал,  называЯ  себЯ,
когда  речь  заходила  об  узах  родства,  ‘ын  —еловеческий,  если  же  при
упоминании Ѓога случалось ему назвать его Ћтцом, понимать это следовало так,
что  речь идет об Ћтце Ќебесном, чада которого -- все люди на земле, а никак
не  он  один.  ЋставалсЯ  невыЯсненным  и спорным вопрос о  его  многократно
доказанной  и   подтвержденной  способности  исцелЯть,  причем  безо  всЯких
магических  заклинаний и  пассов, а  очень  просто, однимдвумЯ словами: €ди,
‚стань, ѓовори, ‚иждь, Ћчистись -- либо легчайшим даже не  возложением руки,
а прикосновением  пальцев, после чего  в  тот же самый миг кожа  прокаженных
становилась чище росы под первыми лучами солнца, речь немых и заик струилась
текуче, легко и плавно, паралитики  вскакивали со своих одров  и принимались
плЯсать  до  полного  изнеможениЯ,   слепые   не  желали  верить  тому,  что
открывалось их прозревшим очам, хромые бегали без устали взадвперед, иногда,
длЯ забавы, вновь подражаЯ своему недавнему увечью,  чтобы  миг спустЯ вновь
пуститьсЯ бегом. Џокайтесь, говорил им €исус, покайтесь,-- и больше ни о чем
другом не просил их.  Ќо первосвЯщенники •рама  €ерусалимского, которым, как
никому, памЯтны и известны были все смуты и волнениЯ,  порожденные пророками
разного  рода,  решили  после  того, как  взвесили и  измерили все сказанное
€исусом, что  на  этот раз никаких религиозных  ли,  политических ли мЯтежей
больше  не допустЯт и что отныне и впредь все, что  ни вымолвит, все, что ни
сделает этот  галилеЯнин, да  и  сам он, будет  находитьсЯ под  тщательным и
неусыпным наблюдением,  чтобы в случае необходимости -- и, похоже, времЯ это
не за горами -- выкорчевать уже объЯвившеесЯ зло, ибо первосвЯщенник сказал:
ЊенЯ он не обманет, ‘ын Ѓожий есть ‘ын —еловеческий.
     €исус  не пошел сеЯть семена  в €ерусалим, однако в  ‚ифании  выковал и
наточил серп длЯ грЯдущей жатвы.
     € приблизилсЯ  час  ее,  когда  -- двое сегоднЯ,  двое  завтра, а то  и
вчетвером, если сошлись по дороге,-- стали приходить в ‚ифанию его  ученики.
Џринесенные ими  известиЯ и  рассказы  их  разнились лишь во  второстепенных
подробностЯх и маловажных  обстоЯтельствах и  сходились в одном: из  пустыни
вышел некий  человек  и принЯлсЯ  пророчествовать на старинный лад, так  что
словно катились камни от голоса его и горы сдвигались от движений, и говорил
он о неминуемом приходе Њессии и возвещал кары народу. “видеть его они так и
не  смогли,  ибо  он  постоЯнно  переходил с  места  на  место,  и сведениЯ,
принесенные  ими,  хоть и совпадали в главном,  все  были из  вторых рук, не
разыскали  же  они  его,  по  их  словам,  оттого  лишь,   что  уже  выходил
трехмесЯчный  срок, назначенный  им €исусом,  и  они не  хотели  опоздать  в
‚ифанию. €исус спросил, как имЯ того  пророка, и они ответили: €оанн, а ведь
Ѓог на  прощанье сказал тогда, что именно так будут звать человека, которого
отрЯдит  он в помощь  €исусу. ‚от он  и  пришел, сказал €исус, и  ученики не
понЯли, что он хотел сказать этим,  а понЯла Њагдалина, но  ведь онато знала
все. €исус хотел было  идти навстречу этому человеку, не сомневаЯсь,  что  и
тот  его ищет,  но  поскольку  из двенадцати учеников двое  --  ”ома  и €уда
€скариот -- еще не вернулись и была  надежда, что,  может, хоть они принесут
сведениЯ поточнее и  подостовернее,  чем все прочие, то  решил дождатьсЯ  их
прихода.  € поступил, как  оказалось, правильно, ибо они  не  только  видели
€оанна, но и говорили  с ним. Џослушать рассказ ”омы и  €уды пришли из своих
шатров, разбитых в окрестностЯх ‚ифании,  остальные апостолы, сели в круг во
дворе  дома ‹азарЯ,  а  ЊариЯ, и Њарфа,  и другие  женщины,  бывшие с  ними,
служили им. Џоочередно говорили ”ома и €уда  и  рассказали, что жил €оанн  в
пустыне, когда воззвал к нему глас Ѓожий,  и  пошел он  креститьсЯ в €ордан,
исповедуЯ грехи свои, и приходили к нему многие креститьсЯ, и встречал он их
гневным криком, который слышали ”ома с €удой и немало дивились ему.
     ЏорождениЯ ехиднины,  говорил  он,  кто  внушил вам бежать от  будущего
гнева?!  ‘отворите же достойный плод покаЯниЯ и  не думайте говорить в себе:
"Ћтец у нас Ђвраам" ибо говорю вам, что  Ѓог может из камней сих воздвигнуть
детей  Ђврааму.  “же  и секира  при корне  древ  лежит:  всЯкое  дерево,  не
приносЯщее доброго плода срубают  и бросают  в огонь.  € те в великом страхе
спрашивали его: —то же нам делать?-- и отвечал  им €оанн: “ кого две одежды,
тот дай неимущему; и у кого  есть пища,  сделай то же, а когда пришли мытари
креститьсЯ, он сказал: Ќе требуйте  ничего более определенного в ‡аконе,  но
не  думайте, что  справедлив он потому лишь, что назван ‡аконом.  ‘прашивали
его  также и воины: Ђ  нам что делать? €  сказал  им: Ќикого не обижайте, не
клевещите и  довольствуйтесь своим жалованьем. Ќа этом месте  ”ома замолчал,
переводЯ  дух, и  заговорил €уда:  Љогда  же  народ  был  в  ожидании и  все
помышлЯли в сердцах своих, не ЊессиЯ ли он, €оанн всем отвечал; џ  крещу вас
водою,  но идет сильнейший менЯ, у которого  Я недостоин развЯзать ремни его
сандалий; он  будет крестить вас „ухом ‘вЯтым  и огнем, лопата в руке его, и
он  очистит  гумно  свое и соберет пшеницу  в житницу свою, а солому  сожжет
огнем неугасимым. ‡амолчал и €уда, и все ждали, что скажет €исус, однако тот
молчал и  пальцем чертил по земле некие загадочные знаки, будто хотел, чтобы
первыми  заговорили  ученики. €  тогда  сказал  Џетр:  ќто  ты  -- ЊессиЯ, о
пришествии  которого  возвещал  €оанн?--  а  €исус, не  переставаЯ  рисовать
пальцем в пыли, ответил: ’ы сказал это, а не Я, и, помолчав, добавил:  Џойду
искать его. Њожно  и нам с  тобой?--  спросил  один из  сыновей  ‡еведеевых,
именем тоже €оанн, но €исус медленно покачал головой: џ пойду один, возьму с
собой  лишь  ”ому с €удой, ибо  они знают его,-- и обратилсЯ  к  последнему:
‘кажи, каков он  с виду?  Ћн выше тебЯ ростом и  много крепче  телом, у него
длиннаЯ борода, и носит он  одежду из  верблюжьего волоса и поЯс  кожаный на
чреслах,  а  там, в  пустыне, пищею его  были акриды и дикий мед. Ћн  больше
похож на  посланного от Ѓога, чем  Я, молвил  €исус и, поднЯвшись, вышел  из
круга.
     Ќаутро, едва рассвело, двинулись  они втроем в путь, и, поскольку  было
известно, что €оанн избегает оставатьсЯ на одном  месте  подолгу, но  скорее
всего  можно его встретить на берегу реки €ордан, где он крестит людей, они,
сойдЯ с  высот вифанийских, направились в  сторону  Њертвого морЯ, к  городу
‚ифавару, чтобы потом вверх по  реке  достичь морЯ ѓалилейского, а там взЯть
северней  и,  если надо  будет, восточней.  ‚ыходЯ  из пределов  ‚ифании, не
предполагали  они, однако,  что столь  кратким окажетсЯ их  путь,--  прЯмо в
‚ифаваре  встретили они  €оанна,  который сидел  один и  словно поджидал их.
€здали  еще увидели  они маленькую  фигурку на берегу  €ордана, окаймленного
белыми  горами, хребты, гребни  и пещеры  которых  казались  еще  не  вполне
зажившими рубцами и шрамами, по  левую же его руку под белесым от зноЯ небом
простиралось, расплавленным оловом зловеще  сверкаЯ на солнце, Њертвое море.
Љогда приблизились на полет камнЯ из  пращи, €исус  спросил своих спутников:
ќто он?-- и те, щитком приставив ко лбу ладони, вглЯделись и сказали:
     …сли бы не знали, то решили бы, что это  твой братблизнец.  †дите здесь
моего возвращениЯ, велел им €исус, не приближайтесь, что бы  ни происходило,
и, не прибавив более ни слова, стал спускатьсЯ по  склону вниз, к реке. ”ома
с  €удой  €скариотом  сели на  пересохшую от зноЯ землю, глЯдЯ вслед €исусу,
который  то  исчезал,  то  вновь  поЯвлЯлсЯ меж складок гористого  откоса, а
потом, дойдЯ до берега, направилсЯ к тому месту, где неподвижно сидел €оанн.
„ай Ѓог,  чтобы  мы  не  обознались,  молвил ”ома, и ответил €уда: Ќадо было
поближе подойти,  отсюда  разве разглЯдишь, но €исус был уверен,  что нашел,
кого искал,  и спросил так, на всЯкий случай. €оанн меж тем поднЯлсЯ на ноги
и глЯдел на подходившего к нему €исуса. Ћ чем станут они говорить?-- спросил
€уда  €скариот.  Њожет, €исус расскажет нам,  а может, и  нет, отвечал ”ома.
’ам,  вдалеке, оба теперь  стоЯли лицом  друг к другу и,  судЯ по  тому, как
мелькали в воздухе их посохи, о чемто говорили оживленно и  с жаром, а потом
подошли к самому берегу, и ”ома с €удой, оба уже окрещенные  €оанном, хоть и
потерЯли их из виду, знали, что происходит там: вошли в воду по поЯс, €оанн,
зачерпнув воду обеими руками, высоко поднимает их и  дает воде пролитьсЯ  на
голову €исуса, говорЯ при этом: ЉрестишьсЯ  водою, да будет она  питать твой
огонь. € вот  он сделал это и произнес эти слова, и  они  снова выбрались на
берег, поднЯли с  земли свои посохи, а теперь они, без сомнениЯ,  прощаютсЯ,
вот попрощались и обнЯлись, и затем €оанн пошел вдоль берега на север, €исус
же направлЯетсЯ  к нам. ”ома с €удой,  встав  с земли,  поджидают его, а он,
приблизившись, не говорЯ ни слова, уходит в сторону ‚ифании. “ченики следуют
за ним в  отдалении, снедаемые неутоленным любопытством, и вот наконец ”ома,
не выдержав и не  обращаЯ вниманиЯ на предостерегающие знаки, которые подает
ему €уда, спрашивает: ’ы не скажешь нам, о чем  говорил  с €оанном?  …ще  не
времЯ, отвечает €исус. ‘кажи,  по крайней мере, ты ли •ристос. …ще не времЯ,
звучат  те  же слова,  и  не  понЯть  ученикам,  просто ли он  повторил  уже
сказанное или сообщает им,  что еще не  времЯ объЯвить о пришествии  Њессии.
“ченики обескуражено отстали:  €уда склонЯетсЯ  именно к этой  версии, тогда
как ”ома, от природы  наделенный нравом упрЯмым и недоверчивым, считает, что
все же €исус просто повторил, чуть раздраженно, первоначальные свои слова.
     Ћ  том же,  что было в воде €ордана, узнала  в ту ночь одна лишь  ЊариЯ
Њагдалина. Ћн был малоречив, сказал ей €исус, едва лишь мы поздоровались, он
сразу  спросил,  тот  ли  Я, кто  должен  прийти,  или  же  следует  ожидать
когонибудь другого. € что же ты? Ђ Я сказал, что слепые прозревают, и хромые
ходЯт, и прокаженные очищаютсЯ, и глухие слышат, и нищие благовествуютсЯ.
     Ђ он? Ќе  нужно Њессии  делать так много, довольно будет, если сделает,
что должен. Ћн так сказал?  „а, этими самыми  словами. Ђ  что должен сделать
ЊессиЯ?  ‚от и  Я его спросил  об этом. Ђ он? Ћн ответил,  что  это и должен
открыть мне. —то же было потом? Ќичего: он повел менЯ  в воду,  окрестил,  а
потом пошел прочь. Љакие же слова произнес он при этом? ЉрестишьсЯ водою, да
будет  она  питать твой огонь. Џосле  этого ночного разговора  с  Њагдалиной
€исус в  продолжение целой недели  не проронил  ни звука.  Ћн  ушел  из дома
‹азарЯ  в  окрестности  ‚ифании, где жили его ученики, но  разбил свой шатер
поодаль  и в нем проводил дни в полном одиночестве, не допускаЯ  к себе даже
Њагдалину,  ночами  же  уходил в  пустынные горы.  “ченики,  которые  иногда
потихоньку  шли следом,  оправдываЯсь тем,  что  идут,  дабы в  случае нужды
защитить  его  от  диких зверей, которых  там,  впрочем, сроду  не водилось,
видели всего лишь, как €исус  садилсЯ на прогалине и  сидел  молча, устремив
взглЯд  не в небеса, а кудато прЯмо перед собой,  словно ждал, что из зыбкой
тени  долины  выйдет или с  горного  склона спуститсЯ  -- некто. Ќочи стоЯли
лунные, видно было далеко, однако никто не поЯвлЯлсЯ.
     Љогда же зарЯ делала  первый шаг за порог днЯ, он поднималсЯ и уходил в
свой  шатер,  съедал  малую  толику  того, что  поочередно  готовили  ему  и
приносили  €оанн  и  €уда,  но не отвечал,  когда они  здоровались  с ним, а
однажды довольно грубо  обошелсЯ с Џетром, который всего  лишь хотел узнать,
как он себЯ чувствует и не будет ли каких распорЯжений. Џетр поступил  не не
правильно, а всего лишь несвоевременно -- по истечении недели €исус вышел из
шатра не  под вечер,  но средь  бела  днЯ, присоединилсЯ  к  своим ученикам,
разделил  с ними трапезу, после чего сказал:  ‡автра мы идем в €ерусалим, во
•рам, вы будете делать то  же, что  Я, ибо пришло времЯ узнать ‘ыну Ѓожьему,
как может он послужить в доме отца своего, а Њессии -- начать делать то, что
должно  ему.  “ченики  принЯлись расспрашивать  о том,  что означают эти его
слова,  но  €исус  прибавил  к сказанному лишь: ‚ам не придетсЯ  доживать до
старости, чтобы узнать  это. “ченики не  привыкли, что он говорит с ними так
сухо и жестко, как внове было им видеть на лице его, обычно таком покойном и
кротком,  суровое  выражение,  делавшее  его  почти неузнаваемым  и ничем не
напоминавшим лицо прежнего €исуса,  который шел, куда  посылал  его  Ѓог,  и
никогда  ни  на что не  роптал.  Ѓез  сомнениЯ,  перемены  столь разительные
проистекали  от  тех  же,  пока  еще   неведомых  причин,  заставлЯвших  его
сторонитьсЯ сообщества его друзей и ночами бродить, как одержимый бесами, по
лощинам и крЯжам  в  неустанных поисках  слова. Ћднако  Џетр,  бывший старше
годами  всех учеников,  почел, что  несправедливо  будет  со  стороны €исуса
бросить  им без всЯких объЯснений "€дем в €ерусалим",  словно они у него  на
посылках и годны на то лишь, чтобы покорно и ни о чем не спрашиваЯ исполнЯть
его волю. € он сказал так: Њы признаем могущество твое и власть, соглашаемсЯ
и со словами твоими, и с деЯниЯми, совершаемыми тобою как ‘ыном Ѓожьим и как
человеком, но нехорошо, когда ты обращаешьсЯ с нами, будто мы не вошедшие  в
разум дети или выжившие  из ума старцы, не  посвЯщаешь  нас  в свои замыслы,
велишь делать  то  же, что  делаешь  сам, не даваЯ нам  возможности  в  меру
способностей наших осмыслить  то,  что  потребуетсЯ от  нас. Џростите  менЯ,
отвечал на это €исус, но Я и сам не ведаю, что  ведет менЯ в €ерусалим,  мне
просто было указано  идти туда, вот  и все, вы же вовсе не обЯзаны следовать
за  мной.  Љем было тебе указано  идти в  €ерусалим?  ’ем,  кто овладел моим
разумом  и  решает,  что  должен  Я  делать  и чего  не  должен.  ’ы  сильно
переменилсЯ  после того, как  встретилсЯ  с €оанном.  џ  понЯл,  что  пришел
принести не мир,--  не только  мир, но  и  меч.  …сли –арство  Ѓожие близко,
спросил Ђндрей, зачем же  нужен будет  меч?  Ѓог  не сказал мне, каким путем
придет к вам его царство: мы испробовали мир, испробуем  теперь и меч, а Ѓог
пусть сделает выбор, но, снова говорю вам,  вы не обЯзаны следовать за мной.
’ы  сам  знаешь, сказал  €оанн,  что  мы  пойдем за тобой  куда  угодно.  Ќе
зарекайсЯ, лишь те, кто дойдет, узнают, куда вел Я их.
     Ќаутро  отправилсЯ  €исус  к  дому  ‹азарЯ  не  столько  затем,   чтобы
проститьсЯ, сколько чтобы подать своим приходом благосклонный знак того, что
вернулсЯ в общество людей. Ќо Њарфа  сказала, что брат уже  ушел в синагогу.
’огда €исус  и  двенадцать его спутников  двинулись по дороге на  €ерусалим,
Њагдалина  же и  остальные  женщины  проводили  их до  городской  черты, там
остановились, маша вслед  уходЯщим,  которые, однако, не узнали об этом, ибо
так ни разу и не обернулись. Ќебо хмурилось, обещаЯ скорый дождь, и  оттого,
наверно, не  было у них  ни встречных,  ни попутчиков --  те, у кого не было
важных и неотложных  причин идти в €ерусалим, предпочли  дома  посидеть.  Ќо
тринадцать  шагают  по  этой  не  просто безлюдной,  а пустынной  дороге,  и
наперегонки  с  ними катЯтсЯ у них над  головами, над вершинами  гор  низкие
темнопепельные  тучи, словно задались целью раз и  навсегда соединить небо и
землю,  влить металл  в изложницу, слить самца и  самку, вогнать шип  в паз.
Љогда,  однако, подошли  к  городским  воротам,  убедились,  что  у  них  --
всегдашнЯЯ толчеЯ и попрежнему многолюдно, и придетсЯ долго терпеливо ждать,
пока продерешьсЯ ко  •раму. Ќо они  ошиблись:  при виде  этих  тринадцати --
босых,  обросших  бородами,  вооруженных  тЯжелыми  суковатыми  посохами,  в
тЯжелых темных плащах поверх хитонов, помнивших, по виду, сотворение мира,--
испуганнаЯ толпа  отхлынула и  раздалась в  стороны, и  люди спрашивали друг
друга:
     Љто это?  Љто  это у них впереди?-- и не  умели ответить, пока ктото из
галилеЯн не сказал: ќто  €исус из Ќазарета,  он называет себЯ "‘ын  Ѓожий" и
творит чудеса. Ђ куда это они?-- раздались вопросы,  а поскольку ответить на
них можно было, лишь последовав за €исусом и его людьми, то многие поспешили
вдогон, так что к паперти •рама подошло не тринадцать человек, а тысЯча, но,
впрочем, толпа благоразумно остановилась поодаль, ожидаЯ, что любопытство ее
будет сейчас утолено.  €исус,  направившись  туда, где сидели менЯлы, сказал
своим: ‚от зачем  мы здесь  --  и  тотчас принЯлсЯ  крушить и переворачивать
столики, расталкиваЯ и колотЯ продающих и  покупающих, отчего поднЯлсЯ шум и
грохот  столь невообразимые,  что  безнадежно  потонули бы в  них  слова, им
произносимые, если бы по необъЯснимой странности не стал  голос его  звучней
бронзового колокола: „ом  мой есть дом молитвы, вы  же обратили его в вертеп
разбойничий,-- и  продолжали лететь наземь  столы меновщиков, рассыпались по
земле столбики  монет,  к вЯщей радости иных зевак, бросившихсЯ собирать эту
манну.  “ченики вслед  за  €исусом принЯлись опрокидывать  скамьи  продающих
голубей, так что  обретшие свободу птицы  разлетелись  по  всему  преддверию
•рама, суматошно закружились над  жертвенниками, от пламени которых  избавил
их неведомый  спаситель. Џрибежали  храмовые стражники  с  дубинками,  чтобы
схватить  или  же  выкинуть  вон осмелившихсЯ нарушить порЯдок, но,  на свою
беду,  столкнулись  с  тринадцатью  дюжими  галилеЯнами,   которые  посохами
повергли наземь самых отважных, остальным же кричали:
     Џодходите! Џодходите  все, сколько  вас ни  есть!-- и били стражей, и в
щепы разносили  столы  и скамьи, и вдруг поЯвилсЯ неведомо  откуда зажженный
факел, и  малое  времЯ спустЯ  загорелись  палатки  и лотки, и рЯдом с дымом
жертвенных всесожжении ударил  в небо еще один столб дыма,  и ктото крикнул:
"Џозовите легионеров", будто забыв --  римлЯне по закону не могут входить во
•рам, что бы там ни творилось. •рамовым стражам на выручку поспешили другие,
уже не с дубинками, а с мечами и копьЯми, и коекто из меновщиков и продавцов
голубей  присоединилсЯ  к ним, рассудив, что  негоже предавать в  чужие руки
защиту собственных  интересов, и военное счастье малопомалу стало переходить
на них, и  --  в  точности как в крестовых походах  -- если и свершалась эта
битва по Ѓожьей воле, то не  похоже, чтобы сам Ѓог  способствовал в  должной
степени  успеху своих сторонников и приверженцев.  ’ак  развивались событиЯ,
когда на верхние ступени  паперти  вышел  из храмовых врат  первосвЯщенник в
сопровождении старейшин и книжников,  причем можно  сказать,  что  вышел  он
поспешно, и, возвысив голос, который  все равно  был совершеннейшее ничто по
сравнению с  голосом €исуса, сказал: „айте  им уйти, а если сунутсЯ еще раз,
изрубим на куски и  вышвырнем вон, как плевелы,  чтобы не заглушали пшеницу.
Ђндрей, бившийсЯ  рЯдом с €исусом, сказал  ему: •оть ты и сказал, что пришел
не мир принести, но меч, мы теперь знаем, что пастуший посох -- ничто против
меча. €исус же ответил: ‚се дело  в  том, чьЯ рука держит меч, чьЯ -- посох.
—то же мы будем  теперь делать?-- спросил  тот.  ‚ернемсЯ в  ‚ифанию, ибо не
меча нам не хватает, но руки. Ћни отступили  в  порЯдке, не расстроив рЯдов,
сдерживаЯ выставленными посохами натиск толпы, улюлюкавшей и  свистевшей, но
не  решавшейсЯ  ни  на  что  более  серьезное,  и,  спустЯ  небольшое  времЯ
выбравшись из €ерусалима, пустились в обратный путь. ‚се были утомлены, иные
-- побиты.
     Љогда вошли  в  ‚ифанию, то  заметили,  что выглЯдывающие  изза  дверей
соседи смотрЯт на них  с  какойто жалостливой  неприЯзнью,  но отнесли ее за
счет того бедственного состоЯниЯ, в какое привело побоище во •раме их лица и
одежду. Љогда свернули в ту улочку, где стоЯл  дом ‹азарЯ,  Ясно стало,  что
дело  не  в  том,-- они  сразу понЯли, что  стрЯслась  беда.  €исус, обогнав
остальных,  бегом вбежал во двор, и люди со скорбными  лицами  расступались,
даваЯ ему  дорогу, а  из  дома доносились плач  и  причитаниЯ.  Ѓрат  мой!--
услышал он голос Њарфы, и тотчас раздалсЯ голос Њарии: Ѓрат мой!
     Ќа  полу,  на  циновке увидел он ‹азарЯ -- тот  покойно лежал на спине,
сложив руки, и казалось, спит, однако не спал. Ћн  умер. —уть ли не всю  его
жизнь  сердце  грозило  остановитьсЯ,  но  потом  он  излечилсЯ,  что  могла
засвидетельствовать всЯ ‚ифаниЯ,  а  вот теперь лежал  мертвый, неподвижный,
как  бы  высеченный из мрамора, недоступный, словно уже вошел в вечность, но
уже  очень  скоро  из глубин его смерти  поднимутсЯ  на  поверхность  первые
признаки распада  и тлена, чтобы сделать тоску и  ужас  оставшихсЯ  жить еще
более  невыносимой.  €исус,  точно  ему  единым   взмахом  клинка  подрубили
сухожилиЯ, рухнул на  колени и еле выговорил сквозь рыданиЯ: Љак же так, как
же это  так?!-- невнЯтные слова, в  которые всегда облекаетсЯ мысль наша при
виде непоправимого, вопрос, который  всегда задаем мы всем, кто стоит рЯдом,
отчаЯннаЯ и  бесплоднаЯ  попытка отодвинуть  миг, когда  все равно  придетсЯ
принЯть истину: да,  мы хотим понЯть, как  же это все  было, м