ќфраим ‘евела. Џочему нет раЯ на земле (текст не вычитан)

Ћцените этот текст:
ќфраим ‘евела. Џочему нет раЯ на земле (текст не вычитан)

---------------------------------------------------------------
€здательство "ABF", 1994 год, Њосква.
1975 год
OCR: ѓершон. г. •еврон.
---------------------------------------------------------------

Џочему нет раЯ на земле?
‚ы можете мне ответить на этот вопрос?

Ќе трудитесь. Ѓесполезно.
„о вас уже несколько тысЯч лет взрослые люди, поумней и пообразованней,
сколько ни пыхтели, найти вразумительного ответа не смогли.
Ђ Я знаю.
Ќе потому, что Я такой умный. Ђ совсем наоборот. Љогда Я училсЯ в
школе, менЯ не ставили в пример другим ученикам за большие знаниЯ, и
родителЯм на школьных собраниЯх ничего утешительного не говорили. ‚ армии Я
научилсЯ разбирать затвор винтовки, а вот собирать... Ћбычно у менЯ
оставалась какаЯ-нибудь лишнЯЯ деталь, и старшина отправлЯл менЯ на
гауптвахту, чтоб Я имел достаточно времени подумать, где этой детали место.
€ все же Я знаю, почему нет раЯ на земле.
Џотому что нет больше на земле маленького мальчика по имени Ѓерэлэ Њац.
Ѓерэлэ -- это имЯ. “меньшительно-ласкательное. …сли б он вырос и стал
взрослым, его бы звали Ѓорис. Ђ Њац -это фамилиЯ. ЉороткаЯ и очень редкаЯ.
џ, например, с тех пор больше не встречал людей с такой фамилией.
Џотому что Ѓерэлэ Њац не стал взрослым и не оставил потомства.
Ћн слишком рано ушел от нас.
€ потому на земле нет раЯ.
‘лушайте внимательно, что Я вам расскажу, и вы согласитесь со мной.
Њне очень повезло в жизни. ‚ернее, не во всей жизни. Ђ на первых ее
порах. ‚ раннем детстве. Џотому что у менЯ был такой друг, как Ѓерэлэ Њац, и
лишь когда его не стало, а Я вырос и стал лучше соображать,
только тогда Я понЯл, какое счастье быть в дружбе с таким удивительным
и редким человеком.
Њы с ним оба родились в одном городе, на одной улице, и наши дома
стоЯли друг против друга, так что мы могли переговариватьсЯ из окон, открыв
форточки и, конечно, если рЯдом не было взрослых, потому что иначе мы оба
могли схлопотать по подзатыльнику за то, что орем как недорезанные, и у
соседей могут лопнуть барабанные перепонки.
Љаждый любит город, в котором он родилсЯ. …сть у людей такаЯ слабость.
Љак справедливо отмечает русскаЯ народнаЯ пословица: каждый кулик свое
болото хвалит.
Џоэтому Я промолчу и дам только самые необходимые сведениЯ об этом
городе.
Ћн совсем небольшой, но на географической карте ‘‘‘ђ отмечен маленьким
кружочком. ’очкой. Џочти на самом западе огромнейшей страны, которую ни один
реактивный самолет не может облететь без промежуточной посадки или
дозаправки горючим в воздухе. €наче он рухнет где-нибудь в сибирской тайге.
‚ учебнике истории ђоссии наш город упоминаетсЯ неоднократно, и кое-где
на его улицах вывешены мемориальные доски с такими именами, что дух
захватывает при мысли, что ты ходишь по той же земле, по которой ступали эти
люди.
—ерез город протекает река Ѓерезина, знаменитаЯ не только тем, что на
ее берегах родилсЯ Я. ‡десь когда-то французский император Ќаполеон разбил
русского фельдмаршала Љутузова, а потом Љутузов -Ќаполеона. ‡десь фашист
ѓитлер бил коммуниста ‘талина, а потом ‘талин - ѓитлера.
Ќа Ѓерезине всегда кого-то били. € поэтому ничего удивительного нет в
том, что в городе была улица под названием €нвалиднаЯ. ’еперь она
переименована в честь ”ридриха ќнгельса - основателЯ научного марксизма, и
можно подумать, что на этой улице родилсЯ не Я, а ”ридрих ќнгельс.
Ђбсолютный идиотизм.
…сли уж так чесались руки переименовать улицу, то почему было не
назвать ее улицей Ѓерэлэ Њаца?
Љоторого больше нет среди нас.
€ потому на земле нет раЯ.
џ знаю, почему улицу не назвали его именем.
Џричина может быть только одна.
Џосле революции евреи в ђоссии были в моде, и никто не стыдилсЯ
еврейского имени. ‘лово "еврей" звучало почти равнозначно слову
"революционер". Џотому что почти все евреи были на стороне революции в
гражданской войне, и многие отдали свои жизни за власть рабочих и крестьЯн.
џ родилсЯ намного позже, но знал об этом не из книг, а читаЯ на домах
названиЯ улиц и на памЯтниках героЯм гражданской войны тисненные золотом
имена тех, кто спал вечным сном под мраморными обелисками, увенчанными
красной звездой. €мена были в основном еврейскими.
Ђ когда власть рабочих и крестьЯн утвердилась в ђоссии крепко, интерес
к евреЯм пропал, еврейских имен стали стыдитьсЯ, а самих евреев по указанию
вождЯ ‘оветского ‘оюза €осифа ‘талина стали обижать еще хуже, чем это делали
до революции царские антисемиты.
‚ мире еще много загадочного.
ђЯдом с €нвалидной улицей была улица имени ѓирша ‹еккерта - храбрейшего
революционера, убитого врагами революции. Љак-то в одну ночь со всех домов
снЯли синие эмалевые таблички с именем ‹еккерта и повесили другие, на
которых улица именовалась Њосковской.
Џочему Њосковской?
Ћт нашего города до Њосквы почти тысЯча километров.
’огда уж лучше бы назвали улицу ‘моленской. „о ‘моленска от нас вдвое
ближе.
Ќазвали первым именем, что на ум взбрело. ‹ишь бы убрать еврейское имЯ.
…ще хитрее поступили с памЯтником на могиле героев гражданской войны,
который много лет стоЯл на центральной площади нашего города. Ќа этом
памЯтнике все четыре имени были еврейскими. …го не убрали. ќто было бы уже
совсем дикостью. Џод предлогом ремонта накрыли обелиск парусиной от
любопытных глаз, долго оттуда, из-под парусины, доносилсЯ стук молотков и
долот, а когда парусину убрали, никаких имен на мраморных плитах уже не
было.
‚место них горели золотом слова: "‚ечнаЯ слава героЯм".
Ђ каким героЯм? Ќе вашего ума дело.
Џростенько и со вкусом, как выражались в дни моего детства острЯки на
€нвалидной улице.
Њного знать будете - скоро состаритесь.
‘лово - серебро, молчание - золото.
ќто русские народные поговорки.
€ поэтому в ђоссии предпочитают молчать, чем задавать нелепые вопросы.
Ђ то ведь можно и в тюрьму сесть. €ли еще хуже. Џод конвоем поехать в
‘ибирь. ‘ибирь ведь тоже в ђоссии. ’олько за пЯть тысЯч километров от нашего
города:
’еперь, надеюсь, вам понЯтно, почему €нвалидной улице не присвоили
имени Ѓерэлэ Њаца.
Ќо, хоть и под другим названием, эта улица была прекрасна. € не
архитектурой, а людьми. Ќа нашей улице жили богатыри. Ћдин другого здоровее.
Ќу, действительно, откуда у нас было взЯтьсЯ слабым? Ћдин воздух нашей
улицы мог цыпленка сделать жеребцом. Ќа нашей улице, сколько Я себЯ помню,
всегда пахло сеном и укропом. ‚о всех дворах держали коров и лошадей, а
укроп рос на огородах, и сам по себе, как дикий, вдоль заборов. „аже зимой
этот запах не исчезал. ‘ено везли каждый день на санЯх, и его пахучими
охапками был усеЯн снег не только на дороге, но и на тротуаре.
Ђ укроп? ‡имой открывали в погребах кадушки и бочки с солеными огурцами
и помидорами, и укропу в них было, по крайней мере, половина. ’ак что запах
стоЯл такой, что если на нашей улице поЯвлЯлсЯ свежий человек, скажем
приезжий, так у него кружилась голова и в ногах поЯвлЯлась слабость.
Ѓольшинство мужчин на нашей улице были балагу-лами. ’о есть ломовыми
извозчиками. Њне кажетсЯ, Я плохо объЯснил, и вы не поймете.
’еперь уже балагул нет и в помине. ќто вымершее племЯ. Ќу, как,
например, мамонты. € когда-нибудь, когда археологи будут раскапывать
братские могилы, оставшиесЯ от второй мировой войны, где-нибудь на ‚олге,
или на „непре, или на реке Ћдер в ѓермании, и среди обычных человеческих
костей найдут широченные позвоночники и как у бегемота берцовые кости,
пусть они не придумывают латинских названий и вообще не занимаютсЯ
догадками. џ им помогу. ќто значит, они наткнулись на останки балагулы,
жившего на нашей улице до войны.
Ѓалагулы держали своих лошадей, и это были тоже особые кони.
‡доровенные битюги, с мохнатыми толстыми ногами с бычьими шеЯми и такими
широкими задами, что мы, дети, впЯтером сидели на одном заду. Ќо балагулы
были не ковбои. Ћни на своих лошадЯх верхом не ездили. Ћни жалели своих
битюгов. ќти кони везли грузовые платформы, на которые клали до пЯти тонн.
Љак после такой работы сесть верхом на такого конЯ?
Љогда было скользко зимой и балагула вел конЯ напоить, он был готов на
своих плечах донести до колонки своего тЯжеловоза. ѓде уж тут верхом ездить.
€нвалиднаЯ улица отличалась еще вот чем. ‚се евреи на ней имели светлые
волосы, ну, в худшем случае, русые, а у детей, когда они рождались, волосы
были белые, как молоко. Ќо, как говоритсЯ, нет правила без исключениЯ. ‚едь
длЯ того и существует правило, чтобы было исключение. “ нас очень редко, но
все же попадались черноволосые. Ќу вы сразу догадались. ‡начит, это чужой
человек, пришлый, волею судеб попавший на нашу улицу.
Ђ вот уж кого-кого, а рыжих у нас было полным-полно. ‚сех оттенков, от
бледно-желтого до медного. Ђ веснушками были усеЯны лица так густо, будто их
мухи засидели. Љакие это были веснушки! ‘ейчас вы таких не найдете. џ,
например, нигде не встречал. € крупные, и маленькие, как маковое зерно. €
густые и редкие. “ многих они даже были на носу и на ушах.
“ всех, за исключением пришлых, на нашей улице были светлые глаза.
‘ерые, голубые, даже зеленые, даже с рыжинкой, как спелый крыжовник. Ќо Ѓоже
упаси, чтоб коричневые или черные. ’огда сразу Ясно - не наш человек.
Ѓалагула ЌэЯх Њарголин, который из всей мировой литературы прочитал
только популЯрную брошюру о великом садоводе €ване Њичурине, потому что у
ЌэЯха Њарголина у самого был сад и он по методу Њичурина скрещивал на одном
дереве разные сорта Яблок, из чего почти всегда ничего не получалось, так
вот этот самый ЌэЯх Њарголин так определил породу обитателей €нвалидной
улицы:
- ‡десь живут евреи мичуринского сорта, правда, горькие на вкус. Љак
говоритсЯ, укусишь подавишьсЯ.
Њой друг детства Ѓерэлэ Њац был плодом неудачного скрещиваниЯ. Њало
того, что он был очень маленьким и почти не рос, как деревьЯ в саду у ЌэЯха
Њарголина, он был брюнет, и черными волосами зарос у него даже весь лоб,
кроме очень узенького просвета над бровЯми. € хоть его всегда стригли
машинкой наголо "под ноль", он все равно оставалсЯ брюнетом в шумной
белоголовой ораве €нвалидной улицы.
Ќо зато Ѓерэлэ Њац имел такие глаза, что с ним никто не мог сравнитьсЯ.
Ћдин глаз - светлый, зеленый, одним словом, наш глаз, а другой - коричневый,
карий, как спелаЯ вишнЯ, Явно из другого сада, то есть улицы.
Џо этому поводу у нас было много толков. †енщины, вздыхаЯ и качаЯ
головами, пришли к выводу, что это результат дурной болезни, которую
подхватил когда-то его непутевый предок. Њожет быть, сто лет тому назад. €ли
двести. Њасло всегда всплывает наверх рано или поздно. •оть по советским
законам сын не отвечает за отца и тем более за прадеда. € жалели Ѓерэлэ Њаца
как инвалида.
џ считаю это чистейшей клеветой! Њало ли какую гадость люди могут
придумать. Ќе от нас это повелось. ‘кажем, у соседа подохла корова. Љазалось
бы, не своЯ, чужаЯ, а все равно приЯтно. ’ак и с Ѓерэлэ Њацом.
Ќе нужно быть большим умником, чтоб определить причину поЯвлениЯ разных
глаз у него. ‚се очень просто. Ћтец Ѓерэлэ - грузчик с мельницы ќле-•аим Њац
- с нашей улицы. Ћтсюда один глаз. ’от, который зеленый. Ђ взЯл он в жены
женщину чужую, низенькую, черноволосую, с заросшим лбом. Ћтсюда, как вы сами
понимаете, второй глаз. € все остальные неприЯтности, такие, как маленький
рост, отсутствие лба и темные корни волос, даже когда его стригли наголо.
Ѓерэлэ - по-еврейски медвежонок, но его все называли Њайзэлэ - мышонок.
€ это было справедливо.
Њаленький и черненький, он очень был похож на недоразвитого мышонка. €
был он на нашей улице на особом положении. џ бы теперь сказал: двойственном.
‘ одной стороны, матери приводили его нам в пример. Ѓерэлэ училсЯ на
круглые пЯтерки и еще, сверх того каждый день бегал в музыкальную школу с
маленькой скрипочкой в черном футлЯрчике. € там тоже получал одни пЯтерки.
‘ другой стороны, матери категорически запрещали нам с ним дружить,
оберегаЯ нас от него, как от заразы.
‘екли у нас детей во всех домах. Ќо на долю Ѓерэлэ Њаца выпадало больше
всех. …го секли чаще и дольше. Џотому что отец его, грузчик ќле-•аим Њац, -
- человек основательный и ничего не делал спустЯ рукава. …сли б менЯ так
били, Я бы умер еще до войны, а не дождалсЯ бы прихода немцев, как это
сделал Ѓерэлэ Њац.
‘ейчас Я понимаю, что это был уникальный человек, редкий экземплЯр,
который рождаетсЯ раз в сто лет. € если бы он дожил до наших дней, то
перевернул бы всю науку и вообще человечество вверх дном. € ‘оветскому ‘оюзу
не пришлось бы так долго и мучительно, каждый раз с плачевным результатом,
догонЯть и перегонЯть Ђмерику. Ђмерика бы сама капитулировала и на коленЯх
просила хоть на один год одолжить им Ѓерэлэ Њаца, чтобы поправить свои дела.
Ѓерэлэ Њац обладал счастливым свойством - он был оптимист. Ќа это вы
скажете: мало ли на земле оптимистов. € что чаще всего этот их оптимизм не
от большего ума. ќто, возможно, и справедливо. Ќо не по отношению к Ѓерэлэ
Њацу.
…го оптимизм происходил от огромной силы таланта, причем таланта
разностороннего, который бушевал в нем как огонь, в маленьком тельце под
узким, заросшим волосами, лобиком. …му никогда не бывало грустно, даже в
такие моменты, когда любой другой бы на его месте повесилсЯ. ‘колько Я его
помню, он всегда скалил в улыбке свои крупные, квадратами, зубы, а в глазах
плЯсали, как говорили женщины с нашей улицы, все тысЯчи чертей. Џотому что
когда в человеке сидит такой талант, ему море по колено.
Ѓывало, его отец грузчик ќле-•аим Њац высечет Ѓерэлэ, а как вы
понимаете, утром у отца рука особенно тЯжелаЯ, потому что он отдохнул за
ночь от тасканиЯ мешков на мельнице, и казалось бы, на Ѓерэлэ живого места
не осталось, но прошло десЯть минут, и уже из дома несутсЯ звуки скрипки.
Ѓерэлэ стоит у окна и водит смычком по струнам, прижав подбородком деку
своей скрипочки и косит бедовым глазом в спину отца, шагающего по улице на
работу.
Ћтец шагает удовлетворенно. € его походка, тЯжелаЯ, вразвалку, выражает
уверенность, что он все сделал как надо. ‚ысек Ѓерэлэ от всей души, без
халтуры, основательно. ђебенок все понЯл и теперь, на зависть соседЯм,
занимаетсЯ с утра музыкой, и отцу приЯтно под такую музыку идти на работу.
Ќо стоило отцу завернуть за угол, и скрипка, издав прощальный стон,
умолкала. ‘ треском распахивалось окно, и Ѓерэлэ кубарем скатывалсЯ на
улицу. ‘ тысЯчью новых планов, сверкающих в его плутоватых глазах.
…сли бы хоть часть его планов осуществило неблагодарное человечество,
сейчас бы уже был на земле рай.
Ќо Ѓерэлэ Њац рано ушел от нас.
€ на земле нет раЯ.
- ‡ачем люди доЯт коров и коз в ведра? - сказал как-то Ѓерэлэ Њац. - -
‚едь это только лишние расходы на посуду. Ќадо доить прЯмо в рот. Ђ из
сэкономленного металла строить дирижабли.
‘казано - сделано. ‚ тот же день он взЯлсЯ осуществлЯть первую часть
плана -- доение в рот, чтобы вслед за этим приступить к строительству
дирижаблей.
Њы поймали соседскую козу, загнали ее к нам во двор, привЯзали за рога,
и Ѓерэлэ лег под нее спиной к земле и распахнул свой большой рот. Ђ Я,
присев на корточки, стал доить. Љак известно, соски у козы большие и мЯгкие
и не висЯт прЯмо надо ртом, а раскачиваютсЯ, когда на них надавишь. ‘труйки
молока хлестали вкривь и вкось, попадали Ѓерэлэ то в глаз, то в ухо, но
никак не в рот, хотЯ он терпеливо дергалсЯ своим залитым молоком лицом под
каждую струйку, чтоб уловить ее губами.
Ќа крик козы - - она ведь не понимала, что это
эксперимент длЯ всего человечества, - прибежала ее хозЯйка. ‚скоре
ќле-•аим Њац имел работу: он сек нещадно Ѓерэлэ, а Ѓерэлэ кричал так, что
было слышно на всей улице.
’ак в зародыше был убит этот проект, и он уж никогда не осуществитсЯ.
Џотому что Ѓерэлэ Њац рано ушел от нас.
€ на земле еще долго не будет раЯ.
‚се женщины нашей улицы считали Ѓерэлэ хулиганом, злодеем и вором и,
когда он заходил в дом, прЯтали деньги, оставленные в кухне длЯ милостыни
нищим. Џри этом они забывали, что Ѓерэлэ Њац училсЯ в школе лучше их детей и
знаний у него больше, чем у всей улицы, вместе взЯтой.
“ Ѓерэлэ был брат ѓриша, старше его лет на семь. “же почти взрослый
человек. ѓришу Ѓог одарил чрезмерной мускулатурой, но соответственно убавил
умственных способностей. ѓриша уже кончал с грехом пополам школу и готовилсЯ
в техникум. ‚се, что ему надо было запомнить, он зубрил вслух и по двадцать
раз подрЯд. Њаленький Ѓерэлэ, слушаЯ краем уха заунывное, как молитва,
бормотание брата, на лету все запоминал и в десЯть лет решал за брата
задачки по геометрии и физике.
Ђ своей сестре •ане, котораЯ была тоже старше его, но физически и
умственно ближе к ѓрише, писал сочинениЯ, заданные на дом. Љороче говорЯ, в
этой семье все учились только благодарЯ стараниЯм Ѓерэлэ. Ќо остальных детей
родители любили и холили, как и положено в приличной еврейской семье, а
Ѓерэлэ лупили как ‘идорову козу, осыпали проклЯтьЯми и призывали на его
голову все Ѓожьи кары.
Њне теперь понЯтно. Ѓерэлэ родилсЯ раньше своего времени, и люди его не
понЯли, не раскусили. …му бы родитьсЯ не на первой фазе строительства
коммунизма, а при его завершении. ’огда бы он осчастливил человечество.
Ќо Ѓерэлэ Њац рано ушел от нас.
€ на земле нет раЯ.
Ђ до коммунизма все так же далеко, как прежде, если не еще дальше.
Џочему Ѓерэлэ считали вором?
‡а его доброе сердце.
„а, он воровал. € воровал тонко, изобретательно. Ќо ведь не длЯ себЯ он
старалсЯ. Ћн хотел осчастливить человечество.
‘кажем, так. Љто из детей, например, не любит сливочное мороженое
"микадо" аппетитно сжатое двумЯ вафельными хрупкими кружочками?
’аких нет. Ќа €нвалидной улице детей кормили как на убой, но мороженое
родители считали баловством (их в детстве тоже не кормили мороженым) и
категорически нам отказывали в нем.
€ как назло, именно на нашем углу стоЯл мороженщик €ешуа, по кличке
€исус •ристос, со своей тележкой на надувных шинах, под полосатым зонтом. Њы
млели, когда проходили мимо, и особенно остро понимали, почему произошла в
ђоссии революциЯ в 1917 году. Ќам очень хотелось продолжить ее дальше и
сделать мороженое тоже общим достоЯнием и бесплатным.
‚ыход нашел Ѓерэлэ Њац. ‘начала он умыкал мелочь у себЯ дома. Ќа эти
деньги он покупал у €ешуа максимальное число порций и раздавал их нам. Ђ ему
не доставалось. „овольствовалсЯ лишь тем, что мы ему скрепЯ сердце позволЯли
лизнуть от наших порций.
Њы же, спеша и давЯсь холодными кусками, старались быстрей улизнуть
домой, потому что знали -расплата неминуема. € точно. …ще не успевало
окончательно растаЯть мороженое в наших животах, а уже со двора грузчика
ќле-•аима Њаца на всю улицу слышалсЯ первый крик Ѓерэлэ. …го секли за
украденные деньги. € он громко кричал, потому что было больно и еще потому,
что, если бы он молчал, отец посчитал бы, что все труды пропали даром. € мог
бы его совсем добить.
„ома у Ѓерэлэ принЯли все меры предосторожности, и даже при всей его
изобретательности он там уже больше денег достать не мог. ’огда он обратил
свои глаза на соседей. “ них стала исчезать мелочь, оставленнаЯ длЯ нищих, а
мы продолжали лизать мороженое "микадо", и Ѓерэлэ Њаца секли пуще прежнего,
потому что соседи приходили жаловатьсЯ отцу.
Љогда на нашей улице поЯвилсЯ китаец-коробейник с гроздью разноцветных
шаров "уйди-уйди", Ѓерэлэ
чуть не погиб. ќти шары, когда из них выпускали воздух, тоненько пищали
"уйди-уйди", и мы чуть не посходили с ума от желаниЯ заполучить такой шарик.
Ќо, как на грех, именно тогда на €нвалидной улице все женщины были помешаны
на антигигиене и антисанитарии, потому что в предвидении будущей войны они
поголовно обучались на санитарных курсах и сдавали нормы на значок "ѓотов к
санитарной обороне ‘‘‘ђ".
Љитаец-коробейник был единогласно объЯвлен разносчиком заразы, а его
шары "уйди-уйди" - вместилищем всех бактерий и микробов, и, застращенные
своими женами, наши балагулы турнули китайца на пушечный выстрел от
€нвалидной улицы.
—ерез два днЯ всЯ улица огласилась воплЯми "уйди-уйди" и разноцветные
шары трепетали на ниточке в руке у каждого ребенка, кто был в состоЯнии
удержать шарик. “лицу осчастливил Ѓерэлэ Њац. Ћн украл целых два рублЯ у
ђохл ќльке-•анэс, ответственной за кружок "ѓотов к санитарной обороне ‘‘‘ђ",
и на эти деньги скупил все шары у китайца, разыскав его на десЯтой от нас
улице. …ще продолжали попискивать "уйди-уйди" истощенные шарики, а со двора
ќле-•аима Њаца уже неслись крики Ѓерэлэ. Ќа сей раз его секли показательно,
в присутствии пострадавших: ђохл ќльке-•анэс, именуемой официально товарищ
‹ифшиц, и ее мужа, огромного, но кроткого балагула Ќахмана, который при
каждом ударе моргал и страдальчески морщилсЯ, как будто били его самого.
Ћбщественница ђохл ќльке-•анэс, она же товарищ ‹ифшиц, наоборот,
удовлетворенно кивала после каждого удара, как это делает любЯщаЯ мать при
каждой ложке манной каши, засунутой ребенку в рот.
“ нее с Ѓерэлэ были свои счеты. ‡а неделю до этого он так подвел
товарищ ‹ифшиц, что она чуть не сгорела от стыда и боЯлась, что ее лишат
возможности в дальнейшем заниматьсЯ общественной работой.
‚о дворе у попадьи наши женщины сдавали нормы на значок "ѓотов к
санитарной обороне ‘‘‘ђ". ќкзамены принимала важнаЯ комиссиЯ во главе с
самим представителем Љрасного Љреста и Љрасного ЏолумесЯца доктором
‚айшинкером. ђохл ќльке-•анэс так волновалась, что свои семечки, от которых
она даже
в такой день отказатьсЯ не могла, не лузгала, как обычно, а жевала,
проглатываЯ вместе с шелухой.
„лЯ проверки медицинских знаний нужен был человек, на котором можно
было бы все продемонстрировать. …го нужно было таскать на носилках, бегать с
ним по лестницам, спускатьсЯ в бомбоубежище. Љороче, нужен был человек,
которого надо спасать от ожогов всех трех степеней, огнестрельных ранений,
проникающих навылет, переломов костей, открытых и закрытых. “важающий себЯ
человек на эту роль не согласитсЯ, даже если бы от этого зависела всЯ
санитарнаЯ оборона ‘‘‘ђ.
€ решили взЯть длЯ этой цели ребенка. ‚о-первых, его согласиЯ
спрашивать не надо. ‚о-вторых, его легче таскать на носилках. Ђ наши
женщины, хотЯ и были очень здоровые и тЯжелой физической работы не чурались,
таскать груз просто так, за здорово живешь, не очень хотели. Џоэтому их
выбор пал на самого легкого по весу Ѓерэлэ Њаца, и он охотно отдал свое тело
в их распорЯжение, на пользу обществу.
Ќо впопыхах наши женщины забыли об одном обстоЯтельстве, которое потом
чуть не погубило общественную карьеру товарищ ‹ифшиц. Џри всех своих
талантах Ѓерэлэ Њац обладал еще одним: у него был постоЯнный хронический
насморк, и верхнЯЯ губа под его носом никогда не просыхала.
Љогда его в присутствии комиссии уложили на носилки, нос и верхнЯЯ губа
были сухими. —тобы добитьсЯ этого, мать Ѓерэлэ, очень польщеннаЯ выбором
сына длЯ общественной пользы, полчаса заставлЯла его сморкатьсЯ в подол
своего фартука.
€ все бы, может быть, обошлось, если б с ним не стали проделывать всю
процедуру искусственного дыханиЯ по системе ‘ильвестра и еффера.
ђохл ќльке-•анэс - она сдавала первой - грузно опустилась на колени у
носилок, на которых лежал с открытыми бесовскими глазками Ѓерэлэ Њац, взЯла
в свои могучие руки его тоненькие ручки и точно по системе стала поднимать
их и опускать, как качают кузнечный мех. € Ѓерэлэ действительно сделал
глубокий вдох, а потом выдох. ‚дох прошел удачно, и все погубил выдох.
‚месте с выдохом из одной ноздри Ѓерэлэ возник и стал все больше раздуватьсЯ
много-
цветный пузырь, пока не достиг размера шара "уйди-уйди". ’акого пузырЯ
Ѓерэлэ не выдувал даже при самом сильном насморке.
Џредставитель Љрасного Љреста и Љрасного ЏолумесЯца доктор ‚айшинкер в
своей многолетней практике ничего подобного не встречал, и ему сделалось
дурно. ’оварищ ‹ифшиц стала отпаивать доктора. ‚попыхах она уронила в стакан
изо рта несколько семечек, и доктор ‚айшинкер, в довершение ко всему, ими
подавилсЯ. …го долго молотили по спине своими могучими кулаками женщины с
€нвалидной улицы и помогли ему прийти в себЯ, но после этого он пробыл на
бюллетене из-за болей в спине.
Ѓерэлэ Њаца с носилок прогнали и уложили менЯ. џ был на полпуда
тЯжелее, со мной на носилках не очень разбежишьсЯ, но зато была полнаЯ
гарантиЯ относительно носа.
Џосле истории с шариками "уйди-уйди" Ѓерэлэ Њац не мог самостоЯтельно
поднЯтьсЯ со скамьи, на которой его сек отец. …го унесла на руках мама и,
плача, уложила под одеЯло, обвЯзав мокрым полотенцем голову и положив на
спину и тощие Ягодицы компрессы.
Ѓерэлэ Њац был удивительно вынослив и живуч. •уденький, маленький,
совсем заморыш, с торчащими в стороны большими, как лопухи, что растут под
забором, ушами, с несоразмерным, до ушей, ртом, переполненным квадратными
крупными зубами, лучший друг моего детства Ѓерэлэ Њац, по кличке Њышонок,
был воистину великим человеком. …го Я даже не могу сравнить с известнейшими
в истории страдальцами за человечество, как, скажем, „жордано Ѓруно или
ѓалилео ѓалилей. Ћни терпели за абстрактные идеи, и народ их тогда не мог
как подобает оценить. Ѓерэлэ Њац творил благодеЯниЯ конкретные, понЯтные
каждому и с радостью принимаемые всеми нами, и страдал за них постоЯнно и
знал, что за каждым его новым поступком последует очередное возмездие. € не
сдавалсЯ. Ђ главное, не унывал.
ЏриглЯдитесь хорошенько к портретам „жордано Ѓруно и ѓалилео ѓалилеЯ. “
них в глазах написано эдакое страдание, жертвенность. ќти глаза как бы
говорЯт: помните, люди, не забывайте, мы столько
перенесли горЯ длЯ того, чтобы вы не путались в звездах на небе и
безошибочно могли ответить на экзамене, что землЯ вертитсЯ.
Ѓерэле Њац не требовал от человечества благодарности. Ћн просто иначе
жить не мог. …му самому его поступки доставлЯли величайшее наслаждение. €
если б сохранилсЯ длЯ потомства хоть один его портрет, то на вас бы теперь
смотрели озорные, шустрые глазки и под курносым мокрым носиком - улыбка во
весь рот до самых ушей, торчащих как лопухи. € если бы Ѓерэлэ дожил до наших
дней и стал бы самостоЯтельным и не должен был бы воровать деньги, а имел бы
свои собственные, как всЯкий приличный человек, то... “ менЯ даже дух
захватывает при мысли о том, что бы он мог сделать длЯ людей. € как бы
вообще сейчас выглЯдела всЯ наша грешнаЯ планета.
Ќо Ѓерэлэ рано ушел от нас.
€ потому нет раЯ на земле.
џ прошу будущих историков очень внимательно выслушать, что Я дальше
расскажу. € в списке высочайших подвигов на благо человечества найти место
еще длЯ одного. € быть объективными при этом. Ќе так, как в Ѓольшой
‘оветской ќнциклопедии. € не смущатьсЯ от того, что человек этот - увы! -
еврей, и имЯ его - Ѓерэлэ Њац звучит не совсем по-итальЯнски, и родилсЯ он
не где-нибудь среди благодатных холмов ’осканы, а на нашей €нвалидной улице.
Ќезадолго до второй мировой войны, когда в ‘оветском ‘оюзе уже стоЯли
длинные очереди за хлебом, а чтобы купить велосипед, надо было три ночи
спать у дверей магазина, в Њоскве торжественно открыли первую детскую
железную дорогу. ќто было чудо, а не дорога, и все газеты о ней писали и
печатали фотографии, откровенно намекаЯ на то, что капиталистическому ‡ападу
подобное и не снилось.
Џредставьте себе только на минуточку. Њаленький, как игрушечный,
паровозик и такие же вагончики. € в то же времЯ все как у больших, у
настоЯщих. € пар настоЯщий, и гудок, и движетсЯ паровоз без обмана, сам.
Њашинист паровоза и кондуктора - дети, одетые в настоЯщую железнодорожную
форму. Џассажиры -исключительно нашего возраста, взрослым вход категорически
воспрещен.
Њожно было сойти с ума. ‘талин - лучший друг советских детей, а заодно
и советских железнодорожников, осчастливил московских пионеров, а про
остальных... или забыл, или у него просто не хватило времени. ‚едь он тогда
вел всю страну к коммунизму. Ќешуточное дело. Љругом столько врагов народа,
сующих палки в колеса, и их надо беспощадно уничтожать. Ќеудивительно, что
он мог в своих заботах и хлопотах забыть о нас, детЯх с €нвалидной улицы.
€справить эту оплошность взЯлсЯ Ѓерэлэ Њац. Љонечно, проложить железную
дорогу по середине €нвалидной улицы было и ему не под силу. ’ем более
достать паровоз и вагоны. џ уже говорил, что в те годы велосипед купить было
событием. Ѓерэлэ Њац нашел свое решение, и оно было таким ослепительным, что
наша €нвалиднаЯ улица, правда, ненадолго, но утерла нос самой Њоскве.
Ѓыла зима, и балагулы своими тЯжелыми санЯми укатали снег на нашей
улице глЯнцевитыми, скользкими колеЯми. Ћни вполне могли сойти за рельсы. ‚
каждом дворе были детские санки, и, привЯзав одни к другим, можно было
вытЯнуть длиннейший поезд. Ќедоставало только паровоза. Ѓерэлэ попросил нас
молчать и завтра утром со своими санками быть в полной готовности.
ЊенЯ он взЯл в ассистенты и на рассвете, свистом вызвав из дому на
улицу, повел на городской базар. ‚сегда неунывающий, он показалсЯ мне в это
утро немножечко смущенным. € не без причины. Ѓерэлэ украл у соседей целых
двадцать рублей. €мение - как говорила о такой сумме моЯ мама. Ћтец Ѓерэлэ
грузчик ќле-•аим Њац ворочал на мельнице две недели тЯжелые мешки, чтоб
принести домой столько денег. ќто был настоЯщий капитал. € у нас у обоих
кружились головы.
€меЯ такой капитал в кармане, мы прошли, не дрогнув, мимо тележки
мороженщика €ешуа, по кличке €исус •ристос, мимо ларька, где желтели
этикетками бутылки сладкого ситро. Њы мужественно прошли мимо сотни
соблазнов, расставленных на городском базаре, где снег был усеЯн клочьЯми
сена и дымЯщимисЯ катышками навоза и стоЯл такой крик,
как будто не торговались из-за лошадей, а резали человека.
—естно сознаюсь, Я не осмелилсЯ сунутьсЯ к кому-нибудь с такими
деньгами. ‘разу отведут в милицию. Ћткуда у ребенка такие деньги? Ѓерэлэ
из-за своего роста выглЯдел намного моложе менЯ и тем не менее не струсил.
Џодмигнув мне и утерев рукавом нос, он исчез среди лошадиных хвостов, а Я с
замирающим сердцем осталсЯ ждать его.
Џочему его не схватили, почему не отвели в милицию, какой сумасшедший
продал ему конЯ - это длЯ менЯ останетсЯ загадкой на всю жизнь, потому что
мне было не до вопросов, когда Я увидел Ѓерэлэ Њаца уверенно, как ни в чем
не бывало, ведущего на веревке купленную лошадь. џ так ошалел в первый
момент, что даже не совсем хорошо рассмотрел ее поначалу. ’олько потом,
опомнившись, Я разобралсЯ, что то, что он купил, уже давно не было лошадью.
‚еликий писатель ‹ев ’олстой назвал бы ее "живым трупом", и это было бы
мЯгко сказано. ‘тараЯ, умирающаЯ на ходу кобыла, полуслепаЯ, и кости на ней
выпирали так, что казалось, вот-вот прорвут шкуру.
’еперь-то Я понимаю, что за те двадцать рублей что-нибудь получше
купить было невозможно. Ќо тогда Я был уверен - Ѓерэлэ жестоко обманули - и,
не дыша, шел за лошадью следом, больше всего боЯсь, что она не доковылЯет до
нашей улицы и упадет и сдохнет по дороге.
Њой же друг Ѓерэлэ Њац сиЯл от удовольствиЯ. Ќа худую шею кобылы была
накинута толстаЯ веревка, и Ѓерэлэ держал в руке ее конец и торжественно
шагал впереди кобылы по самой середине улицы, и редкие прохожие в недоумении
оглЯдывались на нас.
Ѓыл выходной день. ‚ такой день мужчины с €нвалидной улицы поздно
отсыпались, а их жены в этот час еще рвали глотку на базаре, торгуЯсь с
крестьЯнами за каждую копейку. ’олько поэтому мы смогли, никем не
остановленные, добратьсЯ до дому.
џ побежал за санками. € все сорванцы притащили свои. ‘анок не было
только у Ѓерэлэ Њаца. …го отец считал санки баловством и недозволенной
роскошью. Џоэтому Ѓерэлэ Њац был единогласно назначен машинистом. ‘ нашей
помощью он вскарабкалсЯ по лоша-
диным ребрам на колючий хребет, натЯнул веревку, заменЯвшую повод. €з
его зубастого рта вырвалсЯ хриплый, ну совсем настоЯщий паровозный гудок, и
длиннющий поезд из двадцати санок тронулсЯ по самой середине €нвалидной
улицы.
Њы млели, мы выли, мы скулили от наслаждениЯ. € больше всех наслаждалсЯ
наш машинист Ѓерэлэ Њац, гордо и деловито восседавший на шипах конского
хребта как человек, сделавший доброе дело и теперь с удовлетворением
взиравший на дело рук своих. ‚ремЯ от времени он издавал паровозный гудок и
вдобавок еще шипел, как пар, вырывающийсЯ из-под колес. „лЯ полного
правдоподобиЯ не хватало только дыма из трубы, но наш "паровоз", очевидно,
перекормленный хозЯином перед продажей, извергал из-под хвоста столько
дымЯщихсЯ шариков навоза - - они падали на менЯ, потому что Я был на
передних санках на правах помощника машиниста, - что все выглЯдело почти как
на настоЯщей железной дороге, и наше счастье, прорывавшеесЯ в безумных
воплЯх, казалось беспредельным.
Ќо к сожалению, всему есть предел.
Ќаши полоумные визги поднЯли на ноги всю улицу. Џоследним, отстегваЯ на
ходу ремень, вышел мрачный грузчик ќле-•аим Њац.
—ем это кончилось, вы сами понимаете. ‚ тот раз Ѓерэлэ отделали так, и
он кричал так громко и так жалостно, что его мать ‘арра-…ха, стоически
выдержавшаЯ все прежние экзекуции, упала без чувств, а в соседних домах
женщин отпаивали валерьЯнкой.
„остойно вниманиЯ лишь следующее. ЋтведЯ душу, как никогда, на своем
отпрыске, отец Ѓерэлэ грузчик ќле-•аим повел конЯ на живодерню и был еще
рад, что там ему дали за него 5 рублей. „али только за шкуру. Ћстальные
пЯтнадцать ќле-•аим Њац доложил из своего кармана и вернул ЌэЯху Њарголину
двадцатку, исчезнувшую у того, когда в доме недоглЯдели за вошедшим на
минутку Ѓерэлэ. ЌэЯх Њарголин деньги взЯл, но и потребовал в придачу, чтобы
ќле-•аим Њац извинилсЯ перед ним за своего сына. ќто было уже слишком.
ќле-•аим никогда не извинЯлсЯ и не знал, что это такое и, как говоритсЯ, с
чем его едЯт. Ќо ЌэЯх Њарголин настоЯл
на своем, и несчастный ќле-•аим Њац после этого лишилсЯ аппетита и
неделю не мог смотреть не только на хлеб, но даже и на сало.
Ћ моем друге Ѓерэлэ можно рассказывать всю ночь, пока все не свалЯтсЯ
от усталости. € даже тогда будет рассказано далеко не все. Ќо Я ограничусь
еще одной историей, из которой будет видно, на какие дела он был способен.
Љогда Я говорил, что он был маленький и худенький, то вы, наверное,
подумали, что он был хлипким, и слабым. Љак говоритсЯ, отнюдь нет! •оть он
происходил от чужой женщины, отец-то его ќле-•аим был наш человек, с
€нвалидной улицы. Ѓерэлэ был здоров как бык и ловок как бес. ‚от о его
ловкости Я и хочу рассказать.
‘колько Я себЯ помню, в нашем городе всегда была проблема с хлебом. ’о
его продавали по карточкам, только норму, то при очередной победе социализма
в нашей стране карточки ликвидировались, и хлеба можно было покупать сколько
душе угодно, но при одном условии: предварительно выстоЯв по многу часов в
длиннейшей очереди. Љ тому времени, о котором Я хочу поведать, а было это
накануне второй мировой войны, хлеба снова стало не хватать, но карточной
системы еще не ввели. Џродавали только одну буханку хлеба в одни руки, а
одна буханка хлеба на €нвалидной улице - - это на один зуб. Ќо добро бы так.
Џриходи и получай в свои одни руки свою одну буханку хлеба. Љак говоритсЯ,
держи карман шире. Њожет быть, вы бы еще хотели, чтобы вам при этом сказали
"спасибо"?
Ђ вы не хотите занЯть с вечера на морозной улице очередь возле магазина
и мерзнуть до восьми часов утра, когда откроют магазин, чтобы не быть
последним, потому что последним вообще хлеба не доставалось.
‡има тогда стоЯла жуткаЯ, мороз доходил до 40 градусов по –ельсию, и
все мичуринские деревьЯ в саду у балагулы ЌэЯха Њарголина вымерзли до
единого. џ хорошо помню ту зиму, потому что тогда шла советско-финскаЯ
война. ќто была репетициЯ перед большой войной. Ќо на эту репетицию забрали
всех молодых парней и даже мужчин с нашей улицы, и один
из них даже умудрилсЯ не вернутьсЯ живым. Љак говоритсЯ, пал смертью
храбрых.
Џодумать только, маленькаЯ крохотнаЯ ”инлЯндиЯ, страна, извините за
выражение, которую на карте не заметишь, вздумала угрожать нашему
легендарному городу, колыбели революции -- ‹енинграду. ‘оветский ‘оюз,
естественно, должен был проучить ее, эту ”инлЯндию. € ка-ак размахнетсЯ!
Ља-ак стукнет! € как говоритсЯ, мимо. Љроха ”инлЯндиЯ не только не
сдавалась, но и крепко покусала своего большого соседа. ќто было уму
непостижимо. Њы, которые летаем быстрее всех, мы, которые летаем выше всех,
и мы, которые, наконец, летаем дальше всех, ничего не могли сделать с этими
упрЯмыми белофиннами.
Њальчики с €нвалидной улицы были готовы порвать ”инлЯндию на куски. Ќо
что могли поделать мы, люди несамостоЯтельные, когда всЯ страна от ’ихого
океана до, как говоритсЯ, Ѓалтийских морей целую зиму, истекаЯ кровью,
билась головой об стенку, то есть об линию Њаннергейма, и ни с места.
ѓоворЯт, что эта страна, ”инлЯндиЯ, еще существует до сих пор и никакаЯ
зараза ее не берет.
‚се может быть. џ сейчас верю чему угодно. Љ одному только не могу
привыкнуть, что хлеба можно достать без очереди и купить сколько душа
пожелает. ќто кажетсЯ необыкновенным, волшебным, как в сказке. € если ‚ы,
слушаЯ мои слова, недоверчиво пожимаете плечами, то это только от того, что
вы не стоЯли морозной ночью за хлебом на €нвалидной улице.
“же вечером к магазину начинали стекатьсЯ люди, одетые, как ночные
сторожа, в тулупы, валенки, укутанные в толстые платки, и мерзли до утра. €
при этом жестоко ссорились, подозреваЯ каждого в подвохе и бдительно следЯ,
чтобы очередь соблюдалась. Љ восьми утра вырастала огромнаЯ чернаЯ толпа,
окутаннаЯ паром от дыханиЯ и обросшаЯ белым инеем на бровЯх и усах, у нас
многие женщины были усатыми, как маршал Ѓуденный, и все люди выглЯдели ну
точно как новогодние деды-морозы. Љроме наших, еще набегали колхозники из
соседних деревень. ’ам хлеба вообще не продавали.
Љогда наконец со скрипом отпирали двери магазина, от очереди и следа не
оставалось. ‚се смешивалось
в настоЯщий муравейник, трещали кости, визжали бабы, густо матерились
мужики, потные разгорЯченные люди давили друг друга так, что Я до сих пор
удивлЯюсь, почему не было жертв. ‚идать, это происходило из-за того, что
человека с нашей улицы не так-то легко задавить. ’олпа штурмом брала
узенькие двери, там создавалась пробка из рук, ног, задов и голов с
выпученными глазами, и первые пЯть минут ни один человек не мог прорватьсЯ в
магазин.
‚от этими-то пЯтью минутами умудрЯлсЯ воспользоватьсЯ Ѓерэлэ Њац.
Џриличные матери были готовы умереть с голоду без хлеба, но своих детей в
такую бойню не посылали. Њать Ѓерэлэ -‘арра-…ха, очевидно, не слыла
приличной матерью. …динственным добытчиком хлеба длЯ всей семьи был
маленький Ѓерэлэ, по кличке Њышонок.
‚ы, конечно, не поверите, но он приносил не одну буханку хлеба, как
полагалось в одни руки, а две. € не стоЯл с вечера у магазина. € не мерз
ночью. Ђ спокойно спал себе в кровати, над изголовьем которой отец - грузчик
ќле-•аим вешал на ночь на гвоздик, что подпирал портрет ‚орошилова, кожаный
ремень, как говоритсЯ, чтоб всегда был на виду и всегда под рукой.
Љ магазину он приходил вместе с мамой, маленький, неприметный,
укутанный, как девочка, в платок, за несколько минут до открытиЯ, когда уже
очереди и в помине не было, а бурлила большаЯ озверевшаЯ толпа. Њама
столбенела при виде этого кошмара, а он стоЯл и держал ее руку совсем как
ребенок, и только глазки его из-под маминого платка цепко шарили по толпе.
Љогда ровно в восемь двери магазина распахивались и под напором
человеческих тел там сразу возникала пробка, Ѓерэлэ дергал маму за руку. ќто
возвращало ее к реальности. Ћна крЯхтЯ и каждый раз с недобрым предчувствием
поднимала своего сыночка, подсаживала его на спину крайнему человеку в
толпе, и дальше Ѓерэлэ все делал сам. ‘ ловкостью не акробата, - акробат
рЯдом с ним мало каши ел, - а как обезьЯна —ита из кинофильма "’арзан",
Ѓерэлэ пробегал над толпой, отталкиваЯсь ногами от чужих плеч и голов. ЏрЯмо
по шапкам, по платкам. € пока люди разбирались что к чему, он уже добегал по
их головам
до дверей и нырЯл в узкий просвет, что оставалсЯ между притолокой и
головами. € получал хлеб первым. Ћдну буханку. ‚торую он брал, пропустив
несколько человек вперед и снова став в возникшую у прилавка очередь. Ђ
потом бежал в школу и приносил оттуда исключительно пЯтерки по всем
предметам.
‘лухи о том, как маленький Ѓерэлэ добывает своей семье хлеб, скоро
стали достоЯнием всей улицы. ‚ нечестности его никто не упрекал. Ѓоже упаси!
Ќа нашей улице ловкость ценилась и была в почете. ‚олнение вызывало совсем
иное. ‚едь Ѓерэлэ Њаца ни в одном доме, кроме как шкодой, хулиганом, вором и
босЯком, никто иным словом не называл, и своих детей от него берегли как от
заразы. ’еперь начинали петь по-иному. “ людей дети как дети, добытчики,
помогают родителЯм, приносЯт хлеб в дом, а наши могут только жрать. ќто
говорила моЯ мама, не глЯдЯ мне в глаза, а так, в пространство, и имела в
виду менЯ. Џотому что братьев у менЯ не было. € говорилось это все чаще и
чаще. € по-прежнему не глЯдЯ в глаза, а в пространство. Џотому что она была
приличной матерью и жалела мои бедные косточки, а с другой стороны, почему
другим людЯм повезло, и у них такие дети, как Ѓерэлэ Њац.
Ќа €нвалидной улице длЯ каждого ребенка мама была - - Ѓог. € моЯ длЯ
менЯ тоже. џ ее понЯл. € решил попытать счастьЯ. Ќо не один, а с Ѓерэлэ
Њацем. ђЯдом с ним, может быть, и мне повезет, и Я вернусь живым и с
буханкой пахучего хлеба.
Њы пришли к магазину без десЯти минут восемь. Ћчереди уже, как всегда,
не было, бурлил живой водоворот. ‘арра-…ха, мать Ѓерэлэ, с нами не пошла.
‚едь подсадить его на чужую спину мог и Я.
Ќо нам не повезло. Љ Ѓерэлэ уже давно приглЯделись и теперь опознали.
- •улиган! кода! ‚ор! ЃосЯк! —тоб твоего духу здесь не было!
Ќа него кричали со всех сторон и все поворачивались к нему лицом, а не
спиной, котораЯ так нужна была, чтоб, взгромоздившись на нее, потом бежать
по плечам и головам и юркнуть в двери магазина.
Ќа сей раз, как говоритсЯ, номер не прошел. ЊоЯ мама потом говорила,
что это все из-за менЯ. Џотому

что Я шлимазл и мне вечно не везет. ќто ошибка природы, говорила мама,
что Я родилсЯ на €нвалидной улице, да еще в такой приличной семье. ‚ общем,
мне не повезло, не повезло и Ѓерэлэ, который имел неосторожность со мной
свЯзатьсЯ.
џ приуныл и был сам не рад, что пошел. „ругое дело - Ѓерэлэ. Ћн и на
сей раз не растерЯлсЯ. “лыбаЯсь до ушей, но с очень серьезными глазками он
минуту оценивал обстановку, и крохотный его лобик от напрЯжениЯ сморщилсЯ и
исчез совсем. Ћстались одни брови.
- €дем со мной, - - сказал Ѓерэлэ Њац и взЯл менЯ за руку. Њы отошли на
почтительное расстоЯние от толпы, уже бравшей штурмом открытые двери
магазина, затем свернули в какой-то двор и через забор вышли в тыл
противнику. ‡десь, с другой стороны магазина, было сравнительно тихо. ‹ишь с
улицы доносились малахольные вопли. ‚ задней стене было окно с толстой
железной решеткой, а в самом низу окна форточка, распахнутаЯ настежь, и в
нее был всунут конец полукруглого деревЯнного желоба. „ругой конец, поднЯтый
повыше, лежал на полу фургона, в котором балагула привез свежий хлеб. ‚кусно
пахнущие, коричневые буханки с темной поджаренной корочкой одна за другой
скользили по желобу в форточку и исчезали в гудЯщем чреве магазина.
Ѓалагула швырЯл буханки охапками, и пока набирал следующую, желоб на
момент пустел. ќтого оказалось вполне достаточно длЯ Ѓерэлэ. Ѓросив мне на
руки мамин платок и пальто, он вскочил в желоб, вытЯнулсЯ в нем как покойник
- руки по швам, ногами вперед -- и как пулЯ влетел в форточку, а вслед а ним
покатились буханки хлеба из следующей охапки.
Ћ том, что он осталсЯ жив и все идет как по маслу, Я понЯл через
полминуты, когда из гудЯщего, как улей, нутра магазина послышалсЯ притворно
хнычущий вопль моего друга:
- Ќе душите ребьенка!
Ѓерэлэ Њац вынес две буханки хлеба и одну честно отдал мне. •отЯ, если
быть справедливым, Я на нее не имел никакого права.
Ќе знаю, каким человеком Я бы вырос, не будь в детстве рЯдом со мной
такого товарища. џ был бы
злее и нетерпимей к людЯм. џ был бы сухим человеком. џ был бы... Ќе
знаю, каким Я был бы. Ќо одно знаю твердо: что был бы намного хуже, чем Я
есть.
Ќи учителЯ в школе, ни родители дома не оказали на менЯ такого влиЯниЯ,
как мой маленький друг с оттопыренными ушами и с полным ртом квадратных
зубов, из-за чего он губ не мог сомкнуть и дышал не через нос, как положено
нормальному человеку, а через рот, что, как известно, вредно длЯ здоровьЯ,
потому что можно легко простудить горло. ’ем не менее он на моей памЯти
никогда не болел, а Я зимой часто ходил с перевЯзанным горлом, хотЯ дышал,
как положено, через нос.
- ЌеобъЯснимые загадки природы, - как говорил самый умный человек на
нашей улице балагула ЌэЯх Њарголин. - ‚ мире еще много таких загадок.
’еперь, став взрослым, Я понимаю, что мой друг Ѓерэлэ Њац обладал
удивительным даром понимать людей и прощать им ошибки.
ЊенЯ он уберег от страшного греха. Ћт ненависти к собственному отцу. €
за это Я буду ему благодарен до конца своих дней.
Њне в детстве не очень повезло с отцом. Ќет, Я не был сиротой. Ћтец у
менЯ был. Ќо можно сказать, не покривив душой, что у менЯ не было отца.
џ жил с отцом в одном доме, обедал с ним за одним столом, даже был
похож на него, но это ничего не менЯло. џ не чувствовал, что у менЯ есть
отец. Ћн не замечал менЯ, как не замечал стул в комнате, когда не хотел
садитьсЯ, или пепельницу на столе, когда не курил.
Ђ мальчику очень нужен отец. ‘колько бы мама его ни целовала, сколько
бы тетки ни пичкали его конфетами и печеньем, ему все равно нужен отец.
Ќужен мужчина, которому хотелось бы подражать. Ќужен кто-то, кем он мог бы
гордитьсЯ, кровной близостью с кем он мог бы козырЯть перед своими
товарищами.
Њоим отцом можно было гордитьсЯ мальчишке. Ќе у каждого из моих
сверстников был такой отец, и когда мне особенно везло - Я шел рЯдом с ним
по нашей улице и пылающей кожей чувствовал завистливые взглЯды мальчишек.
…го знали во всем городе, и мне всегда было лестно, когда кто-нибудь
говорил обо мне с почтением: "„а это ведь сын такого-то..."
Ћтец мог сделать менЯ своим преданнейшим другом, проЯви он хоть каплю
вниманиЯ ко мне. Ќу хотЯ бы положи он ласково свою ладонь на стриженую
макушку моей головы.
Ќо он глЯдел сквозь менЯ, занЯтый службой и своими недоступными моему
уму делами. Ђ когда Я попадалсЯ ему на глаза и смотрел выжидающе, как
собачонка, нетерпеливо ждущаЯ, повиливаЯ хвостиком, когда ей бросЯт со стола
лакомый кусочек, он обходил менЯ, как обходЯт неуместно подвернувшийсЯ под
ноги предмет.
Ќет, он не был плохим человеком. Ћн не был жесток. ‘ослуживцы его
любили и считали добрым и внимательным. џ даже не могу сказать, что он менЯ
не любил. Џросто не принимал всерьез. ќтот мальчик с круглыми глазами и
большой головой, стриженной наголо, еще не созрел длЯ того, чтобы относитьсЯ
к нему как к человеку, способному страдать и тихо плакать от душевной боли.
Ћднажды Я получил от него удар, который мог оглушить быка. Ќо выжил и
не стал его лютым врагом только потому, что рЯдом оказалсЯ мой верный друг
Ѓерэлэ Њац.
Ћтец не ударил менЯ. Ћн вообще никогда менЯ не бил. „аже когда Я
заслуживал. Ќаказывала обычно мать. “ отца длЯ этого не было времени. “дар,
который он нанес мне, был иного рода. Џлевок в душу. Ќезаслуженный,
оскорбительный. Џосле чего свет становитсЯ не мил и человек терЯет всЯкое
желание жить дальше.
‚ те годы было модно устраивать весной за городом массовые гулЯньЯ,
пикники на много тысЯч человек. ђабочий праздник. Њаевка. Џотому что это
происходило в мае.
Њы, дети, особенно любили этот праздник. Њеста вокруг нашего города
были - лучше не придумаешь. ЃольшаЯ спокойнаЯ река с песчаными берегами.
ЉупайсЯ сколько душе влезет, а потом вались в золотой песок и загорай на
ласковом солнышке. —то еще нужно человеку, чтобы быть счастливым? Ђ если
тебе и этого
покажетсЯ мало длЯ полного счастьЯ, то вот, пожалуйста, добавочное
удовольствие: пароходики, шлепающие по воде деревЯнными планками большущих
колес. ќти колеса вертЯтсЯ по обоим бортам парохода в водной пыли и брызгах,
пускаЯ многоцветные радуги, и очень похожи на мельничные колеса. Ќо с той
разницей, что мельничные колеса хоть и вертЯтсЯ, а стоЯт на месте, как и всЯ
мельница, посыпаннаЯ, как пудрой, мукой до самой крыши, а пароходные колеса
движутсЯ, вертЯсь, и оставлЯют за собой на всю ширину реки, как длиннющие
седые усы, пенистую волну.
‚от в эту волну мы и нырЯли, и пена кипела над нашими головами,
точь-в-точь как море, которое мы видели только в кино и на картинах
художника Ђйвазовского, копии с которых висели почти в каждом еврейском
доме. ќто потому, что мы жили глубокоглубоко в …вразийском континенте, и до
морЯ от нас в любую сторону, и на север и на юг, надо было ехать поездом не
меньше суток. “ наших родителей была тоска по морю, и они покупали морские
пейзажи художника Ђйвазовского и вывешивали их на видном месте, отчего за
обедом, когда Я подолгу заглЯдывалсЯ на бушующие волны, менЯ даже начинало
подташнивать, и мама, обиженнаЯ тем, что Я не оценил прелесть
приготовленного ею обеда, давала мне подзатыльник и выставлЯла из-за стола.
Ќаша река с обеих сторон была окружена дремучими сосновыми лесами с
мЯгким пружинЯщим мхом на земле и огромными резными листьЯми папоротников.
ќто напоминало нам, детЯм, таинственные джунгли, тем более что в лесу всегда
был полумрак - солнце не могло пробитьсЯ сквозь густые сцепившиесЯ верхушки
сосен. ’олько на полЯнах было светло. ‘олнце там сверкало так, что можно
было ослепнуть, выйдЯ из леса, и всЯ землЯ, вместо мха, была покрыта травой.
Ђ в траве -- цветы. Љрасные, белые, желтые, синие. Љовер! Ќо попробуй найди
в продаже ковер такой красоты! Ќи за какие деньги не найдешь! € похуже тоже
не найдешь. Ќет в магазинах в продаже ковров. € других красивых вещей тоже
нет. „ефицит. Џотому что мы, советские люди, строим коммунизм, и все силы
уходЯт на это строительство, а на выпуск товаров, нужных людЯм, сил и
средств не хватает. ’ут уж
как в поговорке: одно из двух. €ли тебе товары, или коммунизм. ‘талин
выбрал коммунизм, и страна единогласно его поддержала. Ђ кто не поддержал,
того убрали. ‹иквидировали как врага народа. Џоэтому нет в наших домах ни
ковров, ни многого другого, а у ‘талина в Љремле висит на стене большой
ковер. џ думаю, что специально повесили, чтобы пустить пыль в глаза
иностранцам.
’ак, о чем же Я хотел рассказать? Ћ маевке. Џравильно. Њаевку
устраивали на большой полЯне в лесу и рЯдом с рекой. —тоб с одной стороны
можно было вдоволь дышать кислородом, которого полно в сосновом лесу, а с
другой, - - купатьсЯ сколько душе угодно в реке.
ќто был самый красочный и нарЯдный праздник нашего детства. ‘ утра в
лес уходили из города колонны людей, одетых как на свадьбу, и громко пели
всю дорогу революционные песни. Ђ тех, кто раньше времени успевал выпить и
потому уставал очень быстро и даже падал, сажали на телегу и везли сзади, за
колоннами. ЏьЯные, обнЯвшись, качались на подводах и ронЯли на землю красные
банты, которые им шпильками прикреплЯли к пиджакам заботливые жены. € тоже
пели. Ќо невпопад с колонной, и поэтому становилось очень шумно и особенно
весело.
‘реди колонн двигались грузовые автомобили со снЯтыми бортами, и на них
были установлены турники и параллельные брусьЯ. Ќаши городские гимнасты,
одетые как куколки, на полном ходу крутили "солнце" на турниках и выжимали
стойку на брусьЯх. Ђ машина едет по неровной дороге, и турники и брусьЯ
качаютсЯ. ‚ысший класс!
‚ лесу надрывались оркестры. Љувыркались свои, фабричные, клоуны,
которые ничем не уступали цирковым профессионалам. ЏрЯмо на траве боролись
борцы, а боксеры дрались без ринга и потому гонЯлись друг за другом, махаЯ
большими перчатками, по всей полЯне, заставлЯЯ визжащую публику отшатыватьсЯ
и расступатьсЯ, и порой кончали поединок далеко в лесу, без судей и
свидетелей и возвращались на полЯну с багровыми синЯками на скулах и
расквашенными носами.
Џосреди полЯны, гимнасты своими телами выложили на траве гигантские
слова лозунга - - "„а здравствует ‘талин - лучший друг советских
физкультурников".
тангисты выжимали, как игрушки, двухпудовые чугунные гири, и бицепсы
на их руках вздувались каждый раз до размеров этих гирь. ‚ыжимали по
двадцать и даже тридцать раз, а один раз - это сделал старший брат моего
друга Ѓерэлэ Њаца - - тридцать три раза. Њы оба, Я и Ѓерэлэ, считали вслух,
не доверЯЯ судье, и можем клЯтвенно подтвердить, что рекорд нашего города
принадлежит Њацу-старшему.
‘иЯла медь оркестров, изрыгаЯ громы советских маршей, евреи рвались к
канатам, как дети, и размахивали красными флажками с серпом и молотом. Ћни
бурно ликовали в тот день, словно чуЯли, что ликуют в последний раз, потому
что скоро началась война, и в город пришли немцы. Ђ как это отразилось на
евреЯх, известно всем.
Ќо тогда мы еще этого не знали и потому были счастливы, как только
могут быть счастливы двое мальчишек с €нвалидной улицы. Ђ Я был счастливее
всех на этой маевке, и все мальчишки, знавшие, кто Я такой, поглЯдывали на
менЯ с трудно скрываемой завистью. Џотому что... Џотому...
Џотому что самым главным человеком на этом празднике, которому
подчинЯлись все эти колонны и по знаку которого гимнасты, полежав на траве в
виде лозунга "„а здраствует ‘талин - лучший друг советских физкультурников",
вскакивали все вместе и перестраивались в пирамиду в виде огромной звезды, а
потом снова рассыпались, чтоб превратитьсЯ в живые серп и молот - эмблему
пролетариата, - этим волшебником был мой родной отец.
‚ белом полотнЯном костюме, в белых парусиновых туфлЯх, начищенных
зубным порошком, и в белой фуражке - - весь в белом стоЯл он один в центре
полЯны со сверкающим рупором в руке, и тысЯчи людей не сводили с него глаз и
ждали его громких команд, усиленных этим рупором.
Њой друг Ѓерэлэ Њац стоЯл рЯдом со мной у канатов, которыми центр
полЯны был отгорожен от напирающей публики, и он тоже был горд уже хотЯ бы
по
той причине, что жил на одной улице с моим отцом. —то уж говорить обо
мне? џ же жил с отцом под одной крышей, носил его фамилию и даже немножко
был похож на него. Ќо кто знал это? Ѓерэлэ и еще дюжина мальчишек с нашей
улицы. Ђ вот эти тысЯчные толпы, с восторгом поедающие глазами моего отца,
представлениЯ не имеют о том, кто Я такой, и безжалостно давЯт менЯ своими
распаренными телами и прижимают к канату так, что вот-вот канат перережет
менЯ пополам. †аждущаЯ зрелищ толпа даже не подозревает, кем приходитсЯ ее
кумиру этот стриженный наголо мальчик, казалось бы ничем особенно не
приметный. ‘кромный. Ђ ведь он родной, кровный сын знаменитого человека,
повелевающего всем праздником.
€ мне мучительно, до колик в животе и беспричинных слез в глазах,
захотелось погретьсЯ в лучах отцовской славы, стать с ним рЯдом и даже
взЯтьсЯ за его руку на виду у тысЯч людей, чтобы все сделали длЯ себЯ
ошеломлЯющее открытие о том, кто Я в действительности такой. € Я вдруг
нырнул под канаты и с остановившимсЯ сердцем помчалсЯ по зеленой траве и
цветам к центру полЯны, где стоЯл Ћн с серебристым рупором у рта,
џ чувствовал на себе тысЯчи взглЯдов, недоуменных и удивленных, как
если бы по зеленой полЯне, огражденной от публики длЯ спортивных
выступлений, вдруг побежал бы, мелькаЯ короткими ножками и мотаЯ спирально
свернутым хвостиком, случайно забредший сюда поросенок. € поэтому Я мчалсЯ,
работаЯ локтЯми, во весь дух, чтоб успеть, пока не спохватились милиционеры
и не погнались за мной, подбежать к отцу, стать рЯдом с ним, задохнувшись от
бега, и увидеть, как толпа, прозрев, ахнет, догадавшись наконец, кто Я
такой. Ђ если вдруг отец, услышав ликующие вопли толпы, смЯгчитсЯ, и,
проникнувшись отцовской любовью, подхватит менЯ под мышки своими сильными
руками, от которых пахнет табаком, и посадит менЯ на свое плечо, Я вообще
умру на месте, потому что сердце мое лопнет от радости.
‚от так, ликуЯ, Я мчалсЯ к отцу и уже был в двух метрах от него,
раскинув руки, чтоб прижатьсЯ к нему, обнЯв его колени, как услышал вдруг
его голос, полоснувший менЯ, как удар кнутом по лицу:
- Џшел вон!
ќто услышал только Я. Џотому что отец отнЯл рупор ото рта, и до толпы
за канатами его слова не долетели.
џ споткнулсЯ на полном ходу, словно мне подставили подножку, но не
остановилсЯ. Џродолжал бежать, не замедлЯЯ хода. “же мимо отца, по другой
стороне полЯны. € услышал многократно усиленный рупором голос отца, что-то
объЯвлЯвшего публике.
Ђ Я бежал к другим канатам, где тоже теснились зрители, и они встретили
менЯ улюлюканьем и насмешками, точь-в-точь как поросенка, заблудившегосЯ
среди людей и мечущегосЯ в поисках лазейки длЯ укрытиЯ. џ юркнул в толпу и,
протискиваЯсь между распаренными телами, выскочил в лес, пружинЯ ногами по
мху и раздвигаЯ руками листьЯ папоротников.
‘зади играл духовой оркестр, и в ритме вальса голос моего отца вел счет
длЯ гимнастов, выстраивавших своими телами новую пирамиду.
- ђаз, два, три. ђаз, два, три. ђаз, два, три... Њох принЯл менЯ в свою
мЯгкую перину, а листьЯ
папоротника совсем закрыли менЯ, упавшего ничком, от постороннего
глаза. ‡десь Я заплакал и в бессильном гневе замолотил кулаками по мху,
пробиваЯ его до сырого основаниЯ.
џ был один. € никто не был мне нужен. џ ненавидел весь мир. € больше
всех - моего отца.
Ќо был один человек, который не оставлЯет друга в беде. Ѓерэлэ Њац. Ћн
все видел и понимал, как мне сейчас тЯжело. € хоть ему очень хотелось
посмотреть, какие диковинные пирамиды будут выстраивать гимнасты, благо
место у него было у каната, он ринулсЯ искать менЯ. Ћбежал полЯну за толпой,
и, углубившись в лес, навострил свои большие уши-лопухи, и, как
охотник-следопыт, различил среди птичьего гомона мое горестное поскуливание
и всхлипывание.
Ћн раздвинул листьЯ папоротника, сел рЯдом со мной в мох и
глубоко-глубоко вздохнул. € это было лучше любых сочувственных слов. џ сразу
перестал плакать и поднЯл к нему опухшее от слез лицо.
- Љогда Я вырасту, - сказал Я, глЯдЯ ему в глаза, - и менЯ возьмут в
армию и научат стрелЯть из всех видов оружиЯ, Я привезу домой пулемет
"максим",
поставлю его на обеденном столе и, когда он поЯвитсЯ на пороге
столовой, открою огонь и буду стрелЯть до тех пор, пока не выпущу последний
патрон.
џ не отважилсЯ назвать того, в кого Я собиралсЯ стрелЯть, но нам обоим,
без слов, было Ясно, кого Я имел в виду.
Ѓерэлэ долго, не моргаЯ, смотрел на менЯ, и Я - не выдержав, отвел
глаза.
’о-то, - - сказал с грустью Ѓерэлэ. - - ’олько сгорЯча можно такое
сказать. Ђ теперь небось самому стыдно?
- Ќе стыдно, - не сдавалсЯ Я. - Њне нисколько не жаль его. Ћн менЯ не
любит. ‡а что мне его жалеть?
- Ћн тебЯ любит. ‘порим?
- Ќе любит, - настаивал Я. - џ лучше знаю.
- ‘порим? ‹адно, не надо спорить. ‘коро ты сам убедишьсЯ. ’олько лежи
тут без движениЯ с закрытыми глазами. Љак будто ты умер. „оговорились? џ
скоро вернусь. ‹ежи, как труп.
Ћн неслышно убежал по мЯгкому мху, а Я зажмурил глаза и даже руки
сложил на груди, как покойник.
‘коро Я услышал шумное дыхание бегущего человека и голос Ѓерэлэ:
- Ћн где-то тут лежит.
Ѓерэлэ вернулсЯ вместе с моим отцом. Њой друг пошел на отчаЯнный шаг,
чтобы пробудить в моем отце отцовские чувства. Ћн проделал то же, что и Я.
Џрошмыгнул под канатами и бегом пересек полЯну, где гимнасты как раз
перестраивались в новую, очень сложную пирамиду. Џодбежав к моему отцу, он
крикнул:
- ‘ вашим сыном беда. Ћн лежит в лесу и не дышит.
€ мой отец, громко, через рупор считавший под звуки вальса "ђаз, два,
три...", уронил рупор в траву, и его загорелое лицо стало белым, как его
парусиновые туфли, начищенные зубным порошком.
- ѓде он?
Ѓерэлэ только головой кивнул, приглашаЯ отца следовать за ним, и
побежал через полЯну, а мой отец большими прыжками - за ним.
Ћни бежали под вальс, потому что оркестр продолжал играть, а гимнасты,
выстроив пирамиду, продол-
жали держатьсЯ друг за друга и висеть в воздухе с дрожащими от
напрЯжениЯ руками и ногами, не смеЯ без команды рассыпать пирамиду. Ђ
команду подать было некому, потому что серебристый рупор валЯлсЯ в траве, а
мой отец в белой фуражке, в белом костюме и в белых туфлЯх и с таким же
белым лицом скрылсЯ вслед за Ѓерэлэ за толстыми стволами сосен.
џ лежал на спине с зажмуренными глазами и сложенными на груди руками.
’ак, по моим представлениЯм, должен был лежать мертвец. Њох только на первый
взглЯд казалсЯ мЯгким. ‚ нем торчали полусгнившие сухие сучки, упавшие с
верхушек сосен, и они немилосердно кололи мне спину. Ќо Я проЯвил завидное
терпение и лежал не шевелЯсь. „аже комар, забравшийсЯ под широкие листьЯ
папоротника и с заунывным воем повисший над моим носом, тоже не сумел
оживить менЯ. џ лишь осторожно дул, выпЯтив нижнюю губу, чтоб отогнать его
от носа.
‘квозь смеженные ресницы Я увидел отца, опустившегосЯ на колени в мох,
и подумал, что его белые брюки погибли - - на них поЯвЯтсЯ грЯзные зеленые
пЯтна. Ђ мой отец был очень аккуратным человеком, и если он не подумал о
брюках, опускаЯсь на колени в сырой мох, значит, он был очень взволнован.
€ тут произошло чудо, которого Я ждал всю свою жизнь - мой отец
поцеловал менЯ. џ чуть не заорал от радости и с немалым трудом удержал
слезы, готовые брызнуть из-под моих смеженных ресниц. Њой отец сухими губами
потрогал мой лоб. ’ак обычно любЯщие родители проверЯют, нет ли у их ребенка
температуры. ‚ нашей семье таких телЯчьих нежностей не было и в помине. Њне
температуру измерЯли только термометром, сунув его холодное стеклышко под
мышку.
Љороткое прикосновение сухих губ отца к моему лбу Я воспринЯл как самый
пылкий горЯчий поцелуй.
Ћн дышит, - - сказал отец. - - ќто обморок. ЏерегрелсЯ на солнце. …го
надо отвезти домой. - Џравильно, - согласилсЯ Ѓерэлэ Њац.
џ лежал с закрытыми глазами, стараЯсь дышать незаметно.
Ћтец поднЯл мое безвольно поникшее тело. Њои руки и ноги свисали
плетьми, а большаЯ стриженаЯ
голова моталась на тонкой шее, как неживаЯ, - так здорово Я вошел в
роль. Ћн понес менЯ, как маленького ребенка, бережно прижимаЯ к груди, и его
белые парусиновые туфли, начищенные зубным порошком, окрасились в зеленый
цвет, потому что глубоко уходили в мох при каждом шаге.
Ќа полЯне, где как ни в чем не бывало играл духовой оркестр, нас
окружила сочувственнаЯ и любопытнаЯ толпа и закидала отца вопросами:
- —то с ребенком?
‚место отца отвечал мой друг Ѓерэлэ Њац:
- Ќичего страшного. “ ребенка солнечный удар.
- Ђх, уж эти дети, -- опечалилась толпа. --Ћт них больше неприЯтностей,
чем радости. ‚ такой день, когда все веселЯтсЯ от чистого сердца и его отец
в центре вниманиЯ, он берет и хватает солнечный удар! ’ак стоит после этого
иметь детей?
’еперь уже не отец, а Я был в центре вниманиЯ, и моЯ голова, свисавшаЯ
через локоть отца, кружилась от счастьЯ.
Ѓерэлэ Њац шел впереди и прокладывал нам дорогу строгими окриками:
- „айте дорогу! Ќу, чего не видели? “ ребенка всего лишь солнечный
удар.
- ‚сего лишь? - разочарованно вздыхали в толпе, неохотно расступаЯсь. -
- Ђ шума столько, как будто в самом деле что-то случилось.
ќто было только началом счастьЯ. Џотом оно росло, как снежный ком,
который скатывают с горы, и переполнило менЯ настолько, что Я до сих пор не
понимаю, как Я все это выдержал и не лопнул от радости. Ѓерэлэ разделил это
счастье со мной почти поровну.
„омой мы поехали на мотоцикле. —ерном, блестЯщем, как лакированный, и
нестерпимо сиЯющем никелированными рукоЯтками и ободком на передней фаре.
Њарки "€ж". Ќа весь огромный ‘оветский ‘оюз, у которого от западной границы
до восточной десЯть тысЯч километров и надо ехать две недели скорым поездом,
выпускались тогда мотоциклы одной-единст-венной марки "€ж" и в таком
ограниченном количестве, что на весь наш город приходилось три штуки. € одна
из этих штук была у моего отца. Џравда, не
совсем его собственнаЯ, а казеннаЯ. Ќо он на нем ездил, когда хотел, а
все остальное времЯ мотоцикл стоЯл в гараже, запертый большим амбарным
замком.
Љогда мой отец проезжал на мотоцикле по городу, мальчишки с воплЯми
бежали за ним, с наслаждением вдыхаЯ синий вонючий дым, которым стрелЯла
выхлопнаЯ труба. Ђ семейные пары, степенно прогуливавшиесЯ по тротуарам,
завистливо и с уважением провожали его глазами. ’олько дамы, ни черта не
смыслившие в технике, морщили длинные еврейские носики и кружевными
платочками отгонЯли дурные запахи.
„омой мы поехали на мотоцикле. џ уже к тому времени сделал вид, что мне
легче, и даже открыл глаза, но все еще жаловалсЯ на слабость и
головокружение. ‹ицо у отца перестало быть белым, вернулсЯ загар. Ѓелой
оставалась только фуражка. Ѓрюки на коленЯх почернели, потому что к болотной
зелени добавилась сераЯ пыль.
ЊенЯ отец посадил впереди себЯ, на бензиновый бак, и бицепсами рук
подпирал менЯ с боков, когда взЯлсЯ за руль. ‘зади оставалось свободным
сиденье длЯ пассажира, и Ѓерэлэ не сводил с него завороженного взглЯда.
- Џусть он тоже поедет с нами, - слабым голосом сказал Я, и мой отец ни
единым словом не возразил. Ћн не пригласил Ѓерэлэ, а просто промолчал. Ђ,
как известно, молчание - знак согласиЯ, и Ѓерэлэ знал не хуже других эту
истину. Ћн не стал дожидатьсЯ особого приглашениЯ и, как обезьЯна, проворно
взобралсЯ на сиденье и руками обхватил плечи отца, чтоб не свалитьсЯ на
ходу.
Ќа руле торчало круглое зеркальце, повернутое назад, чтоб водитель мог
видеть, что делаетсЯ сзади, и теперь Я мог перемигиватьсЯ в это зеркальце с
Ѓерэлэ и видеть его счастливейшую улыбку до ушей с огромным количеством
квадратных зубов, а также одно оттопыренное ухо моего друга, которое пылало
как пламЯ и могло свободно заменить красный сигнальный фонарик.
Њы мчались втроем на мотоцикле во весь дух. џ даже не мог разглЯдеть
лиц встречных и насладитьсЯ выражением зависти в их круглых глазах, потому
что все мелькало, и вместо лиц проносились, как метеоры,
белые пЯтна. Ќа поворотах мотоцикл с ревом наклонЯлсЯ и мы наклонЯлись
вместе с ним, и казалось -вот-вот упадем. Љрепкие руки отца удерживали менЯ
от падениЯ. „лЯ большей прочности он прижимал своим подбородком стриженую
макушку моей головы. џ от этого чувствовал себЯ в полной безопасности, не
только на мотоцикле, но и вообще в жизни, и млел от счастьЯ.
Ќа нашу €нвалидную улицу отец въехал с особым фарсом, заложив такой
крутой вираж, что мы все трое чуть не лежали в воздухе, горизонтально к
земле. € если б под колесами была землЯ, Я уверен, все обошлось бы
благополучно, но на этом углу была впадина, заполненнаЯ дождевой водой.
„ождь прошел тут, когда мы были за городом на маевке, и отец никак не
ожидал, что его ждет впереди лужа.
‘лава Ѓогу, лужа была глубокой, и мы не ударились о булыжники. Ќо
искупались мы в грЯзи с ног до головы. ‚се трое. € отец, и Ѓерэлэ, и Я. Ђ
мотоцикл не заглох. Ћн лежал на боку, как подстреленный зверь, и вертел
колесами и попыхивал дымком из выхлопной трубы.
Љогда мы все трое, похожие на чертей, предстали перед моей мамой, она
моего отца узнала довольно быстро, а кто - - Я, а кто - - Ѓерэлэ никак не
могла определить. Ќо когда определила, сказала с горестным вздохом:
- Ћт этого мальчика всегда одни несчастьЯ. Љто с ним свЯжетсЯ -
пропащий человек. Ќеужели ты не можешь найти себе приличного товарища?
ќто говорила моЯ мама, котораЯ была уверена, что она разбираетсЯ в
жизни.
„ействительно, в природе еще много неразгаданных загадок.
Ќа нашей улице попадались всЯкие люди. “ приличного, самостоЯтельного
человека балагулы Њеира ильдкрота был брат •аим. ђыжий и здоровый, как и
его брат, •аим был непутевым человеком, и его изгнали из дому за нежелание
стать балагулой, как все. Ћн искал легкой жизни и через много лет приехал в
наш город под именем €ван ‚ербов и привез с собой льва. †ивого африканского
льва. •аим, то есть €ван
‚ербов, стал выступать в балагане на городском базаре с аттракционом:
"Ѓорьба человека со львом".
Ќи один человек с €нвалидной улицы ногой не ступил в этот балаган. Њеир
ильдкрот публично отрексЯ от брата и не пустил его в свой дом, хоть дом был
их совместной собственностью, потому что досталсЯ в наследство от отца, тоже
приличного, самостоЯтельного человека.
€ван ‚ербов жил в гостинице и пил водку ведрами. Ћн пропивал все, и
даже деньги, отпущенные на корм длЯ льва, и его лев по кличке ‘ултан
неделЯми голодал и дошел до крайнего истощениЯ.
Љогда €ван ‚ербов боролсЯ со своим львом, было трудно отличить, кто
лев, а кто ‚ербов. Џотому что €вану ‚ербову досталась от отца Њейлиха
ильдкрота по наследству рыжаЯ шевелюра, такаЯ же, как грива у льва. ђожа у
него была краснаЯ от водки, а нос широкий, сплюснутый в драках, и если бы
ему еще отрастить хвост с метелочкой, никто бы его не отличил от льва.
‚ербов, одетый в затасканный гусарский ментик с галунами и грЯзные
рейтузы, трещавшие на лЯжках, сам продавал у входа билеты и сам впускал в
балаган публику. —то это была за публика, вы можете себе представить.
Ѓазарные торговки и глупые крестьЯнки, приехавшие из деревни на базар. „лЯ
них €ван ‚ербов был тоже дивом.
‡акрыв вход в балаган, €ван ‚ербов включал патефон и, пока издавала
визгливые звуки треснутаЯ пластинка, вытаскивал за хвост своего тощего, еле
живого льва, ставил его на задние лапы, боролсЯ с ним, совал голову в пасть
и, наконец, валил его на пол. ‹ев при этом растЯгивалсЯ так, что напоминал
львиную шкуру, которую кладут вместо ковра. Ќо рычала эта шкура грозно,
потому, что хотела есть, а сожрать кудлатую голову ‚ербова брезговала, боЯсь
отравитьсЯ алкоголем. Ѓазарные торговки и крестьЯнки в ужасе замирали, когда
лев рычал.
Њы, дети, с презрением относились к €вану ‚ербову и его аттракциону. Ќо
все же ходили иногда в этот балаган. Џотому что - - бесплатно. Ѓилеты
покупали по глупости только взрослые. Ђ мы не дураки. ‡ачем платить деньги,
когда ‚ербов длЯ экономии не держал в балагане сторожа? ‚пустив публику, он
запирал двери и уходил за решетку ко льву. Ќо стены-то в балагане были
брезентовые. € хлопали на ветру, как парус. Њы приподнимали от земли край
брезента и, чуть сгорбившись, входили в балаган. €ногда даже получив шлепок
этим парусом по спине, но это когда был ветер.
Џоэтому, бывало, идем мимо, слышим, в балагане играет музыка, значит,
‚ербов запер двери и начал представление.
- ‡айдем? - небрежно спрашивал Я Ѓерэлэ.
- Ќечего смотреть, -- отмахивалсЯ мой друг. ќто не искусство, а
сплошной обман. Ќо может быть как раз сегоднЯ льву эта канитель надоест, и
он кусит ‚ербову голову?
Љак же пропустить такой случай?
Њы приподнимали конец брезента и нырЯли под него.
Ћднажды мы ввалились целой ватагой. Ђ зрителей, купивших билеты, было в
балагане всего несколько человек. ‚ербов уже стоЯл за решеткой и, налившись
кровью от натуги, пыталсЯ поднЯть льва и поставить его на задние лапы. •оть
‚ербов, как всегда, был пьЯн, но даже его мутный взор обнаружил, что число
зрителей в балагане многократно возросло после того, как он запер входную
дверь.
’огда он оставил в покое льва, который тут же растЯнулсЯ на опилках,
как ковер, состоЯщий из шкуры, гривы и хвоста, и, подбоченЯсь, обвел
пришурен-ными глазами зрительный зал.
- ’ак, молодые люди, - протЯнул дрессировщик и хлопнул плеткой по
своему сапогу. - - —то-то вас очень много сегоднЯ... без билетов. €ли у менЯ
в глазах двоитсЯ?
’очно. „воитсЯ, - - хихикнул кто-то из нашей ватаги.
- Ђ это мы проверим, -- сказал ‚ербов. -- Љто без билета... тем же
путем, как вошли, попрошу покинуть помещение.
Љонечно, никто из нас не сдвинулсЯ с места.
- ‘читаю до трех, - уставилсЯ на нас ‚ербов. -€ выпускаю льва из
клетки! ‡рителей, имеющих билеты, просим не беспокоитьсЯ. Њой ‘ултан ест
только безбилетников.
‚ербов ткнул плеткой льва под ребро, и тот лениво рыкнул.
џ рассмеЯлсЯ вслух:
- ‚аш ‘ултан еще дышит. Ћн на ногах не стоит. Љто это такой умник? --
строго оглЯдел зрителей ‚ербов. - Ђ ну, проверь! ‡айди в клетку! € от тебЯ
мокрого места не останетсЯ.
Њы прикусили Языки. —то мы, ненормальные, чтобы лезть ко льву в клетку?
„аже к полуживому. Љлыки-то у него есть. ‘покойненько проглотит любого из
нас. ’ем более что от нас водкой не пахнет, а пахнет хорошим маминым борщом.
Ђ он голодный -- проглотит, не жуЯ.
- €спугались, герои? - не унималсЯ ‚ербов, которому перебранка с нами
доставлЯла больше удовольствиЯ, чем вознЯ со львом. -- Љишка тонка? Љоленки
дрожат? Ќу, где же вы? Љак лазить без билета, так вы тут как тут? Љак
говорить дерзости взрослому человеку и оскорблЯть нехорошими словами
благородное животное - царЯ зверей, так на это у вас ума хватает? Ђ вот
показать свое бесстрашие - так тут вас нету. †алкие, ничтожные провинциалы.
‚от это последнее слово "провинциалы" оказалось той каплей, котораЯ
переполнила чашу. Ѓольше всего резануло наши сердца, что рыжий €ван ‚ербов
родилсЯ и полжизни провел безвыездно в нашем городе, и, лишь приспособившись
кормитьсЯ при льве, объездил со своим балаганом десЯток-другой захолустных
городишек, теперь имел наглость обозвать нас, его землЯков, провинциалами.
Ќегодовали мы все, но молча. Ђ маленький Ѓерэлэ Њац в благородном
порыве поставил на карту свою жизнь за честь нашего города.
- џ могу войти в клетку, - - ломким голосом произнес он.
€ сразу стало тихо. ’олько какаЯ-то деревенскаЯ баба впереди нас тихо
ойкнула от страха и умолкла, и от этого показалось еще тише. ’ак бывает
перед грозой, когда всЯ природа затаитсЯ в ожидании грома. ‚се взрослые
зрители, у которых были билеты, повернули головы, чтобы разглЯдеть в нашем
рЯду стриженую голову с оттопыренными ушами, произнесшую
эти роковые слова. Џластинка на патефоне кончилась и вертелась
вхолостую с тихим шипением.
‹ев ‘ултан, дремавший за решеткой, растЯнувшись на опилках, мурлыча,
как огромный кот, тоже умолк от этой непривычной тишины и приоткрыл один
глаз, словно силЯсь разглЯдеть Ѓерэлэ Њаца, позволившего себе такую
дерзость.
- ѓде ты, храбрый мышонок? - Язвительно прищурилсЯ €ван ‚ербов. - ’ебЯ
не видно из-под скамьи.
’ут раздались смешки среди взрослой публики. € даже кто-то из наших
безбилетников хихикнул, потому что €ван ‚ербов, сам того не ведаЯ, выстрелил
в цель. "Њышонок" была кличка Ѓерэлэ Њаца, и выходило так, что
проницательный дрессировщик угадал и такую интимную подробность.
Ќо потом снова стало тихо. Џотому что Ѓерэлэ, еле видный за спинами
взрослых зрителей, стал пробиратьсЯ к клетке со львом. Џри этом он повторЯл
одно и то же, как патефоннаЯ пластинка, которую заело и она издает одни и те
же звуки:
- Ќу и войду. Џодумаешь! Ќу и войду. Џодумаешь!..
’ак повторЯл он безостановочно, даже взахлеб, и Я лишь потом догадалсЯ,
что так можно разговоритьсЯ только на нервной почве.
- Ќу и войду. Џодумаешь! Ќу и войду. Џодумаешь!..
џ даже встал со скамьи, чтоб лучше видеть маленького, стриженного
наголо Ѓерэлэ Њаца, и сердце мое преисполнилось сладкой нежностью к нему и
сосущим страхом за его жизнь. џ знал, что Ѓерэлэ уже не свернет. Њне лучше,
чем кому-либо в этом балагане, было известно, как честолюбив мой друг.
Ћставалась последнЯЯ надежда, что €ван ‚ербов сам струсит и не пустит
мальчика в клетку ко льву.
Ѓерэлэ остановилсЯ перед решеткой прЯмо напротив ‚ербова,
раскачивавшегосЯ на широко расставленных ногах внутри клетки. ‹ев лежал чуть
сзади него и дернул ухом, должно быть отгонЯЯ мух. Ѓерэлэ был такой
маленький, что ‚ербов казалсЯ великаном-людоедом из страшной сказки.
‘ходство с людоедом придавал ‚ербову его хриплый испитой голос:
- ‘лавный ужин будет сегоднЯ у моего ‘ултана.
Џравда, диетический. ’ы, мальчик, слишком тощий, льву на один зуб.
- Ћткройте клетку, - еле слышным голосом произнес Ѓерэлэ, но, ручаюсь,
все, кто был в балагане, расслышали, что он сказал. € замерли, не дыша.
Џотому что понЯли - - мальчик не отступит, и уже Явственно слышали хруст
детских косточек в львиной пасти.
- Њилости просим, - сказал ‚ербов и, вытЯнув болт из задвижки,
распахнул железную дверь клетки и даже сделал приглашающий жест рукой.
€ Ѓерэлэ переступил порог.
џ не видел его лица. Ћн стоЯл спиной к зрителЯм. Ќо могу поручитьсЯ,
что он побледнел, потому что уши его стали совсем белыми.
€ван ‚ербов, кажетсЯ, тоже протрезвел и не говорил больше глупостей, а
смотрел на Ѓерэлэ, раскрыв рот, как будто это был не обыкновенный мальчик с
€нвалидной улицы, а двухголовый теленок или женщина с усами и бородой.
- ќй, хватит, -- попросил ‚ербов. - ’ы действительно храбрец. џ тебе
верю. Њожешь идти на место.
“ менЯ запрыгало сердце. ‘корей бы Ѓерэлэ выскочил из клетки, чтобы
всей этой пытке пришел конец. Ђ то ведь лев хлопнет его лапой - - и поминай
как звали. ѓлавное сделано. €ван ‚ербов посрамлен, а честь нашего города в
целом и €нвалидной улицы в частности достойно защищена.
Ќо нет. ќтого Ѓерэлэ было мало. Ћн уже не мог остановитьсЯ.
- Њожно, Я поглажу льва?
- ‘проси у него, - - растерЯлсЯ €ван ‚ербов. -…сли он разрешит.
- Њожно, ‘ултан, тебЯ погладить? - спросил Ѓерэлэ у льва, и, так как
лев ничего не ответил, Ѓерэлэ шагнул к его мохнатой голове и запустил руку в
рыжую гриву.
џ перестал дышать. € все зрители тоже. Ђ лев, вместо того чтобы
зарычать, вдруг замурлыкал, как домашнЯЯ кошка, когда ей чешут за ухом.
‚от и все.
Ѓерэлэ повернулсЯ и вышел из клетки.
—то тут поднЯлось в балагане! ‘мех, крик. Љто-то запустил в ‚ербова
огрызком Яблока, и этот огрызок, пролетев мимо прутьев клетки, попал ‚ербову
в лоб, оставив мокрый след. ‚зрослые зрители, у которых были билеты, гладили
Ѓерэлэ по голове, когда он проходил мимо них, хвалили за храбрость.
Њальчишки-безбилетники смотрели на него с гордостью и завистью.
Ђ Я не смотрел никак. џ был просто рад, что все кончилось благополучно,
и мой лучший друг жив и здоров, и бледность понемногу сходит с его лица, и
оттопыренные уши начинают розоветь.
- Џойдем отсюда, - сказал он, поравнЯвшись со мной. - Ќам тут делать
больше нечего.
Њы вышли из балагана так же, как и вошли -не в дверь, котораЯ была
заперта, а приподнЯв край брезента, заменЯющего стенку, и, чуть согнувшись,
выбрались на свет Ѓожий. Ѓерэлэ первым, Я - за ним.
€ тогда, когда Я, чуть не уткнувшись носом ему в спину, вылезал из-под
брезента, Я отчетливо почувствовал нехороший запах, исходивший от моего
друга. Ћт него пахло как от маленького ребенка, наделавшего в штаны.
‘омнений быть не могло. ќто была цена подвига. ‘ Ѓерэлэ это случилось,
вероЯтней всего, в тот момент, когда он погладил льва.
Ћн шел рЯдом со мной, как-то неестественно переставлЯЯ ноги, словно
боЯсь, что при резком движении потечет из его переполненных штанишек.
џ не рассмеЯлсЯ и не сказал ни одного гадкого слова, какое непременно
сказал бы, будь это не Ѓерэлэ Њац, а кто-нибудь другой. Ѓеда случилась с
моим лучшим другом, и об этой беде знали только мы вдвоем. ‚есь остальной
мир все еще пребывал под впечатлением его храбрости, и Я не видел никакой
нужды разочаровывать толпу.
џ взЯл его за руку и не зажал пальцами носа, хотЯ запах, исходивший от
него, усиливалсЯ с каждым шагом, и мы пошли рЯдом, два товарища и в радости
и в беде.
‡а углом была водопроводнаЯ колонка. Њы подождали, пока извозчик напоит
из брезентового ведра свою лошадь и отъедет, и тогда Ѓерэлэ снЯл свои
штанишки и трусики, вытрЯхнул из трусиков все, что
там было, и подставил трусики под струю воды, а Я на-валилсЯ всем телом
на железную рукоЯтку колонки, чтоб струЯ была посильней. Џотом он отжал
трусики и спрЯтал их в карман рубашки, а свой голый зад подставил под струю,
и вода смыла все до капельки. Ѓерэлэ натЯнул на голое тело свои штанишки, и
как раз вовремЯ, потому что подъехал балагула напоить своего конЯ, и, пока Я
помогал ему наполнить водой ведро, он поделилсЯ с нами только что услышанной
новостью:
- ‘лыхали, сорванцы? ’олько что в балагане у этого выкреста ‚ербова
еврейский мальчик, говорЯт, с €нвалидной улицы вошел в клетку ко льву и
положил этого льва на лопатки. ‚от это ребенок! …сли б мой сын был на это
способен, Я бы не пожалел ему рублЯ на мороженое, чтоб наелсЯ на всю жизнь.
Њне очень хотелось сказать булагуле, что герой стоит перед ним и он
может со спокойной совестью дать рубль ему. Ќо Ѓерэлэ молчал из скромности.
Џоэтому Я тоже промолчал.
ЉаждаЯ улица имеет начало и конец. €нвалиднаЯ тоже. Ќо если другие
улицы начинаютсЯ где-нибудь, скажем, в поле и кончаютсЯ где-нибудь, скажем,
возле леса, то наша - извините! - ничего похожего. Ќаша брала свое начало от
большого старинного городского парка, именуемого ‘ад кустарей. Љустарь - это
сейчас уже вымершее понЯтие и на нормальном человеческом Языке означало -
ремесленник, то есть портной, сапожник, часовщик, носильщик, тележечник,
извозчик и даже балагула. Ѓыли кустари-одиночки, их особенно прижимали
налогами, как частников, и они крЯхтели, но все же - жили, и были артели
кустарей, которым покровительствовало государство, считаЯ их
полусоциалистической формой производства, и если артельные кустари не
воровали, то их семьи клали зубы на полку, то есть не имели, что в рот
положить.
‚се кустари, обладатели членских билетов профсоюза, пользовались правом
бесплатного входа в ‘ад кустарей, и поэтому половина города паслась там
даром. Ќо эта привилегиЯ не касалась членов семей, и мы - другаЯ половина
города - от этого жестоко страдали и сходили с ума от Явной
несправедливости,
существующей в государстве, где нет классов, а следовательно, и
классовых противоречий.
Љончалась улица, или, если хотите, начиналась -это зависит от того, с
какой стороны посмотреть, -стадионом "‘партак". Ѓез этого стадиона Я не
мыслю жизни нашей улицы. Љогда происходит футбольный матч или соревнование
по поднЯтию тЯжестей, наша улица пустела, и только древние старухи
оставались в домах следить, чтобы малыши не сожгли дом, и завидовали
остальным, которые получали удовольствие на стадионе. Ќо даже эти старухи
были в курсе всей спортивной жизни.
Џосле матча, когда со стадиона на нашей улице валила толпа,
возбужденнаЯ, как после драки, и разопревшаЯ, как после бани, эти беззубые
старушки уже дежурили у своих окошек, и на улицу сыпалсЯ град вопросов:
Љто выиграл?
- ‘ каким счетом?
- Ђ наш хавбек опЯть халтурил? –ентрфорвард не мазал?
- ‚ратарь не считал ворон?
„ело том, что футбольнаЯ команда "‘партак" в основном формировалась и
пополнЯлась на нашей улице. ‚се игроки были евреи, кроме тройки нападениЯ
братьев Ђбрамовичей. Ђбрамовичи, ќдик, ‚анька и ‘тепан, невзираЯ на
еврейскую фамилию, были чистокровными белорусами, но охотно откликались,
когда к ним обращались по-еврейски. „олжен признать, что в нашем городе не
было людей, не понимавших по-еврейски. ‡а исключением, может быть,
начальства, упрЯмо и с ошибками говорившего только на государственном Языке
- русском.
Ћ футбольной команде так и говорили: в ней все евреи и три Ђбрамовича.
‚се футболисты, как и вообще любой нормальный человек с нашей улицы, имели
клички. Џорой неприличные, произносимые только в узком мужском кругу. Ќо во
времЯ матча, когда страсти закипали и стадион стонал, подбадриваЯ и
проклинаЯ своих любимцев, почтенные матери семейств басом орали эти клички,
не вдумываЯсь, а вернее, забываЯ об их истинном смысле и совсем непристойном
звучании.
”утбол был так популЯрен у нас, что когда хотели вспомнить о
каком-нибудь событии, сначала вспоминали футбольный матч той поры, а потом
уже точную дату событиЯ. Ќапример:
- Њой младший, продли ему ѓосподь его годы, родилсЯ как раз перед
матчем, когда „есЯтаЯ и ЋдиннадцатаЯ кавалерийскаЯ дивизии играли три днЯ
подрЯд на кубок города и все с ничейным счетом. •оть ты убейсЯ! € кубок
вручили но жребию. Ђ это уже совсем неприлично, и так у самостоЯтельных
людей не бывает. ‘ледовательно, мой младший родилсЯ... подождите... июнь...
июль... в августе.
€ называлсЯ абсолютно точно год рождениЯ.
€ли:
ЊоЯ беднаЯ жена скончалась в этом... как его?.. ‘ейчас вспомню, в каком
году. Ќу, конечно, это было в тот самый день, когда корова директора
стадиона Ѓулкина весь первый тайм спокойно паслась на нашей половине полЯ,
когда "‘партак" играл с Џервой воздушной армией. Ђ во втором тайме, когда
поменЯлись воротами, снова паслась на нашей половине. ќто был матч! Џолное
превосходство! ЊЯч ни разу даже не залетал на нашу половину полЯ, и корова
директора Ѓулкина так хорошо наелась травы, что вечером дала на два литра
молока больше. ‡начит, моЯ беднаЯ жена умерла...
€так, €нвалиднаЯ улица начиналась ‘адом кустарей и кончалась стадионом
"‘партак", или наоборот, как хотите, это роли не играет, и мы, аборигены
€нвалидной, по праву считали и сад и стадион продолжением своей улицы и
никак не могли привыкнуть к тому, что туда нахально ходЯт люди и с других
улиц.
“же в мае мы с замиранием сердца следили, как рабочие устанавливают
высоченные столбы, сколачивают из неструганых досок длиннющие, изогнутые
скамьи. Ђ потом, в одно прекрасное утро, над вершинами старых лип конусом
поднималсЯ к небу парусиновый шатер. ќто означало, что в нашем городе
открывает свои гастроли цирк "апито".
„альше Я рассказывать не могу. Џотому что мне надо успокоитьсЯ и прийти
в себЯ.
Љак говоритсЯ, нахлынул рой воспоминаний! € среди них самое важное и
драгоценное - историЯ о том,
как Я, пацан и, если разобратьсЯ - никто, как говорила мама,
недоразумение природы, целых три днЯ был в центре вниманиЯ всей нашей улицы
и взрослые, самостоЯтельные люди не только разговаривали со мной как с
равным, но открыто завидовали мне.
Ќо это потом. Џредварительно Я вас хочу познакомить с местом действиЯ,
то есть, с ‘адом кустарей. ‘казать, что это был хороший сад - - это ровным
счетом ничего не сказать. ќто был всем садам сад. Ќа его бесконечных глухих
аллеЯх можно было заблудитьсЯ, как в джунглЯх. ђохл ќльке-•анэс, товарищ
‹иф-шиц, главнаЯ общественница на нашей улице, имела от этого большие
неприЯтности, которые потом, правда, кончились благополучно.
Ћна как-то решила пустить туда пастись свою козу, чтобы сэкономить на
сене, а вечером пришла ее взЯть и сколько ни искала, сколько ни звала, от
козы, как говоритсЯ, ни слуху, ни духу. Ђ коза была дойнаЯ, давала жирное
молоко, и ее только недавно водили к козлу, за что тоже были уплачены
немалые деньги. Љороче говорЯ, ђохл ќльке-•анэс, товарищ ‹ифшиц, была
жестоко наказана за то, что польстилась на дармовщину и хотела на чужой
спине в рай въехать. ЏризнатьсЯ в этом ей, как общественнице, было как-то не
к лицу, и она молча горевала и каждый раз вздрагивала, как конь, когда
слышала козье меканье.
Ђ поздней осенью, когда сад оголилсЯ, сторожа обнаружили там козу с
двумЯ козлЯтами. € вернули все ђохл ќльке-•анэс и даже не взЯли с нее
штрафа. ’ак как, с одной стороны, она - общественница, и ее позорить -
значит подрывать авторитет, а с другой -и так достаточно наказана. ‚се лето
не имела своего молока.
‚от какой был ‘ад кустарей.
‚ тот год, в цирке "апито", что открыл свои гастроли в ‘аду кустарей,
впервые в жизни нашего города проводилсЯ чемпионат мира по французской
борьбе. ’еперь эта борьба называетсЯ классической.
‚ы менЯ можете спросить: что-то мы не слыхали о таком чемпионате,
который проводилсЯ в вашем городе?
€ Я вам отвечу: - џ - тоже.
Ќи до, ни после этого. Љогда Я вырос и стал самостоЯтельным человеком и
к тому же еще работником искусства, мне многое стало Ясно. ќто был липовый
чемпионат. „лЯ привлечениЯ публики в цирк. ’ак часто делают не только в
цирке. Ќо тогда мы верили. € не только мы. Ќо весь город. ‚зрослые
самостоЯтельные люди. € гордились тем, что именно наш город и, конечно,
заслуженно был избран местом мирового чемпионата.
‘ афиш аршинными буквами били по мозгам имена, одно оглушительнее
другого. Ќапример: Ђ‚ѓ“‘’ Њ€Љ“‹ ’ула. ’Яжелый вес
’ула - было написано шрифтом помельче, и это означало, что Ђвгуст Њикул
приехал из города ’улы и будет достойно представлЯть его на мировом
чемпионате. Ќо мы же читали все подрЯд, как говоритсЯ, залпом, и получалось
до колик в животе красиво, загадочно и обещающе:
Ђ‚ѓ“‘’ Њ€Љ“‹ ’“‹Ђ
Ќу, ни дать ни взЯть древнеримский император или, на худой конец,
гладиатор, и он в наш город прибыл на колеснице прЯмо из „ревнего ђима.
“видеть хоть одним глазом этот чемпионат стало пределом мечтаний всего
города. Ђ уж о нас и говорить нечего.
Ќо между нами и чемпионатом мира стоЯла неодолимаЯ преграда: деньги.
Љак говоритсЯ, хочешь видеть, гони монету. ќто тебе не коммунизм, когда все
бесплатно, а пока лишь только социализм. € надо раскошеливатьсЯ.
“ нас, детей, денег не было. Ђ чемпионат открывалсЯ, как. писали в
афишах, в ближайшие дни, спешите видеть. € сразу начинали с тЯжелого веса.
Њожно было с ума сойти.
ЋставалсЯ один выход, или, вернее, вход. Ѓесплатно. Ќо, как говоритсЯ,
с немалой долей риска. —тоб нам попасть на чемпионат, предстоЯло преодолеть
минимум две преграды. —ерез забор прыгать в ‘ад кустарей и, вырыв подкоп,
проникнуть в цирк.
€ тут Я должен остановитьсЯ на одной личности, без которой картина
жизни нашей €нвалидной улицы
была бы неполной. џ имею в виду сторожа ‘ада кустарей €вана †укова. ‚
‘аду кустарей был не один сторож, но все остальные рЯдом с †уковым -дети.
Ќу, как если бы сравнить обученную немецкую овчарку со старыми, издыхающими
дворнЯгами. Џоследние рады, что дышат, и никого не трогают. Ђ вот †уков...
ќто был наш враг номер один. € притом злейший враг.
€ван †уков был прославленный красный партизан времен гражданской войны,
спившийсЯ в мирное времЯ от тоски по крови. Ћн единственный в нашем городе
имел орден Ѓоевого Љрасного ‡намени и носил его на затасканном пиджаке,
привинтив на красный кружочек фланелевой материи. †уков потерЯл на войне
ногу, но костылей не признавал. ’ак как в те времена о протезах еще не
слыхали, он собственноручно выстругал из липового полена деревЯнную ногу,
подковал ее снизу железом, как копыто балагульского конЯ, и так быстро бегал
на этой ноге, что мы, легконогие, как козлы, не всегда успевали от него
удрать. ќту деревЯнную ногу он использовал не только длЯ бега. Ћн обожал
поддать под зад ее окованным концом, и это было как удар конского копыта
прЯмо по копчику.
Љроме того, €вану †укову, в знак уважениЯ к его прошлым заслугам - -
единственному из всех сторожей, - - было дозволено пользоватьсЯ ружьем,
зарЯженным крупной серой солью. € он им пользовалсЯ с наслаждением. џ в свое
времЯ отведал этой соли, и когда вспоминаю, у менЯ начинаетсЯ нестерпимое
жжение пониже спины.
†уков нюхом старого партизана угадывал места нашего возможного
проникновениЯ с ‘ад кустарей и устраивал там засаду.
Љогда мы с моим другом Ѓерэлэ Њацем вскарабкались однажды на верхушку
забора и повернулись спиной в сад, чтобы спрыгнуть туда, †уков оглушительно
выстрелил с короткой дистанции, в упор. Њы скатились обратно на улицу с
воплЯми и стонами. ‚ернее, вопил Я один. ‚есь зарЯд, до последней крупицы
соли, угодил мне в зад. Љак потом говорила моЯ мама: такого шлимазла еще
надо поискать. Њаме было легко рассуждать, потому что не в нее стрелЯл
†уков, и она менЯ увидела уже потом, когда Я с по-
мощью моего лучшего друга Ѓерэлэ Њаца освободилсЯ от этой соли.
“пав с забора, Я стал кататьсЯ по земле, как полоумный. ‘оль быстро
растворЯлась в крови и жгла как острыми ножами. Њой друг Ѓерэлэ Њац
самоотверженно пришел мне на помощь. ‘нЯв с менЯ, воющего и скулЯщего,
штанишки, он тут же на улице поставил менЯ на четвереньки, и мой зад, рЯбой
от кровавых дырочек, осветила полнаЯ луна, заменЯвшаЯ на €нвалидной улице по
ночам фонари.
Ѓерэлэ прилип губами к моему заду и старательно высасывал из каждой
дырочки кровь с солью, а потом деловито сплевывал на тротуар. Џрохожие,
которых было довольно много в этот час на улице, не удивлЯлись и даже не
останавливались. Џодумаешь, обычное дело. ’оварищ товарищу помогает в беде.
‘лышалсЯ только хриплый смех €вана †укова. Ћн через дырочку в заборе с
удовлетворением наблюдал за нами.
€спользуЯ свой богатый партизанский опыт, †уков доводил свою охоту за
нами до виртуозного совершенства. Ћсобенно удачно блокировал он наши подкопы
под цирк. “верЯю вас, ни один сторож в мире до этого бы недодумалсЯ.
‚ечером, перед началом представлениЯ, рыть подкоп было бессмысленным.
Џоэтому подкоп рыли днем, до обеда, когда в цирке никого не было и в сад
можно было войти свободно, без билета. ‚сю вырытую землю тщательно присыпали
травой, а отверстие маскировали ветками. ‘ тем чтобы вечером, когда
стемнеет, если удастсЯ благополучно преодолеть забор, проползти через подкоп
под скамьи цирка, идущие вверх амфитеатром, и между ног зрителей забратьсЯ
наверх и спокойно, как ни в чем не бывало, смотреть представление.
Ќо не тут-то было. ‹егендарный герой гражданской войны €ван †уков
быстро разгадал наш маневр. „нем он из кустов наблюдал, как мы роем подкоп,
и не мешал нам. Џотом, когда мы исчезали, брал казенное ведро, отправлЯлсЯ в
общественный туалет сада и зачерпывал из выгребной Ямы полное ведро вонючей
жижи. ‡атем с этим ведром залезал под скамьи цирка и у самого подкопа, но с
внутренней
стороны, опорожнЯл его. †уков в этом деле использовал весь свой военный
навык. Ћн даже учитывал направление воздушной тЯги. ‡апах шел вовнутрь, в
цирк, а мы снаружи не могли его унюхать.
Џервым, как обычно, нырЯл в подкоп Ѓерэлэ Њац - самый ловкий из нас и
самый смелый. € он же первым начинал булькать, зарывшись лицом в зловонную
жижу.
€ван †уков даже не подходил к нам в этот момент. Ћн себе сидел на
открытой веранде буфета и пропускал чарочку водки, спокойно дожидаЯсь, когда
сама сработает его ловушка.
€ действительно. Љогда Ѓерэлэ Њац, весь измазанный и похожий на черта,
а вслед за ним и мы, тоже пропитанные не одеколоном, выползали из-под скамей
в цирк и пытались рассредоточитьсЯ среди зрителей, нас тут же обнаруживали
по запаху, и возмущенные дамы звали контролеров, и те приходили в своей
лакейской униформе и брезгливо брали нас пальцами за конец уха, потому что
ухо было единственным чистым местом на нас, и с позором, зажав свой
собственный нос, выдворЯли на свет Ѓожий. Џод хриплый смех †укова, который
сидел на открытой веранде буфета и пропускал третью чарочку.
’еперь вы, надеюсь, понимаете, чего нам стоил чемпионат мира по
французской борьбе? € мы туда попадали и смотрели захватывающие матчи.
Џравда, не каждый раз попадали, но иногда все же прорывались.
’ут Я подхожу к главному событию, сделавшему менЯ героем днЯ, после
чего мне стоило немалых усилий вести себЯ нормально и не зазнаватьсЯ.
Љогда не удавалось проникнуть в цирк через подкоп, Я использовал
оставленную на крайний случай другую возможность. ‘ утра заискивал,
заглЯдывал в глаза моему мрачному дЯде леме, который еще, кроме своей
основной профессии - мЯсника, был добровольцем-пожарным, и в его доме висела
начищеннаЯ до блеска меднаЯ каска с шишаком.
Џожарные пользовались в нашем городе правом свободного входа на любое
зрелище, в том числе и в цирк, чтоб всегда быть под рукой, если вспыхнет
огонь и надо будет спасать публику. Џравда, места они
могли занимать только свободные, непроданные, а если был аншлаг, им
администрациЯ давала стул, и они сидели в проходе.
Ќе знаю, полагалось ли так, но пожарные проводили с собой без билетов и
своих детей. ‚от ради этого Я с утра уже подлизывалсЯ к дЯде леме.
‚ тот день он был менее мрачен и пошел со мной, облачившись во все свои
пожарные причиндалы. Љогда мы с ним проходили мимо билетера, и дЯдЯ лема
отдал ему по-военному честь, приложив руку к каске, и тот в ответ
поздоровалсЯ с ним приветливо и на менЯ даже не обратил вниманиЯ, Я на
радостЯх оглЯнулсЯ назад и увидел в толпе сторожа †укова - героЯ гражданской
войны, и показал ему Язык, высунув его так далеко, насколько мог. џ был длЯ
него недосЯгаем. € Я видел, как он переживал.
‚ тот день мест свободных было очень много, и мы с дЯдей сидели на
самых дорогих, в ложе, у самого барьера арены.
‚ы можете спросить: почему это именно в этот день было много свободных
мест?
€ Я вам отвечу: потому, что заранее стало известно, что главнаЯ пара
борцов выступать не будет по болезни и купленные билеты действительны на
другой день, когда эта пара выздоровеет. Њногие ушли домой через пЯть минут
и потом очень сожалели. Њы с дЯдей сидели в полупустом цирке, и Я не
собиралсЯ уходить, так как на другой день мой билет не был действителен
из-за того, что Я вообще не имел билета. „аже дЯдЯ лема ушел домой в
антракте и потом долго упрекал менЯ, что Я его не задержал и что со мной
лучше дела не иметь. —естное слово, он подозревал, что Я знал, какое событие
произойдет в конце представлениЯ, и скрыл от него, чтобы остатьсЯ
единственным свидетелем на всей €нвалидной улице. —то с ним спорить и что
ему доказывать? Џожарный. € этим все сказано. ‚ цирке в тот день произошло
вот что. „аже дух захватывает, когда вспоминаю.
Ќа ковре сопела, и это называлось боролась, самаЯ никудышнаЯ пара, тот
самый Ђвгуст Њикул ’ула со своим звучным древнеримским именем и его
напарник, имЯ которого Я даже не запомнил, но оно было тоже как у древних
римлЯн или у древних греков.
Џара действительно была древнЯЯ. Џо возрасту, Ђвгуст Њикул был уже стар
и, видимо, только потому, что не имел другой профессии, продолжал
зарабатывать кусок хлеба на ковре. Ћн был необъЯтно толст, от чего
задыхалсЯ, с дрЯблыми мышцами и с большим, как барабан, животом. Ћдним
словом, из тех, о ком говорили наши балагулы: пора на живодерню, а то и
шкура пропадет.
ќто была не борьба, а - - горе. € Я с большим трудом усидел. € не
жалею.
Ћба борца, как быки, уперлись друг в друга лбами и, обхватив могучими
руками толстые, красные шеи противника, давили со страшной силой слипшимисЯ
животами. „авили-давили, и казалось, конца этому не будет. Ќо конец
наступил.
Ђвгуст Њикул ’ула не выдержал давлениЯ на свой огромный живот и издал
неприличный звук так громко, с таким оглушительным треском, что Я до сих пор
не понимаю, как на нем уцелели трусы.
‚ первый момент Я решил, что это - гром, и даже поднЯл глаза к небу.
Љазалось, что парусиновый купол цирка подпрыгнул вверх и медленно вернулсЯ
на место. Џублика в первых рЯдах отшатнулась, и женщины лишились сознаниЯ
тут же, как говоритсЯ, не отходЯ от места.
‚ы менЯ спросите: а не преувеличиваете ли вы? џ вам отвечу: Я вообще не
хочу с вами разговаривать, потому что так можно спрашивать только от
зависти.
Џотом в цирке наступила мертваЯ тишина. Ѓорцы еще по инерции сделали
одно-два движениЯ и разомкнули руки на шеЯх, не глЯдЯ в зал. Ћркестр на
верхотуре, чтоб спасти положение, рванул туш, но после первых тактов музыка
разладилась, трубы забулькали от хохотавших в них музыкантов. € тут весь
цирк затрЯсло от хохота. ‹юди потом клЯлись, что они отсмеЯлись в тот вечер
не только на стоимость своего билета, а на целый сезонный абонемент.
‚есь цирк ржал, икал, кудахтал, гремел басами и дискантами, сопрано и
альтами. Џарусиновый купол ходил ходуном, как во времЯ бури. ѓоворЯт, наш
смех был слышен не только на €нвалидной улице, но на другом конце ее -
стадионе "‘партак". ‹юди бросились к цирку полуодетые, в чем были, чтоб
узнать, что
там случилось. Ќо опоздали. Ћни только видели, как мы, публика, все еще
захлебываЯсь смехом, покидали цирк, и смотрели на нас, как несчастные,
обойденные судьбой.
€ с того момента взошла звезда моей славы. € держалась эта звезда целых
три днЯ, пока полностью не было удовлетворено любопытство €нвалидной улицы.
џ был единственный с нашей улицы живой свидетель этого событиЯ. “же
назавтра с самого утра моЯ популЯрность начала расти не по часам, а по
минутам. ‚зрослые, самостоЯтельные люди приходили к нам домой, и не к
родителЯм, а ко мне, чтобы услышать все из моих уст и до мельчайших
подробностей.
Ќа улице за мной ходили табуном и завистливо внимали каждому моему
слову. ‚зрослые, самостоЯтельные люди здоровались со мной за руку и без
всЯкого там панибратства или покровительственного тона, как бывало прежде, а
как с равным и даже, Я не боюсь этого сказать, снизу вверх.
Џо сто раз на дню Я рассказывал обо всем, что видел и, главное, слышал,
но поЯвлЯлись новые слушатели, и менЯ просили повторить. џ охрип. “ менЯ
потрескались губы, а Язык стал белым. € когда Я совсем уставал, мне
приносили мороженое "микадо", и не одну порцию, а две, и, если бы Я
попросил, принесли бы и третью, чтоб Я освежилсЯ и мог продолжать. Њама
предостерегала соседей, чтоб менЯ так не мучили, а то придетсЯ ребенка
неделю отпаивать валерьЯнкой, но при этом сама в сотый раз слушала мой
срывающийсЯ от возбуждениЯ рассказ и посматривала на всех не без гордости.
’ри днЯ улица жила всеми подробностЯми моих свидетельских показаний. “
нас народ дотошный, и менЯ прЯмо замучили вопросами. ‘амыми различными. € не
всЯкий можно при дамах произнести.
Ћдним словом, вопросов были тысЯчи, и Я, ошалев от общего вниманиЯ и
уважениЯ к моей персоне, старалсЯ как мог ответить на все вопросы.
„аже ЌэЯх Њарголин, самый грамотный из всех балагул и поэтому человек,
который не каждого удостоит беседы, тоже слушал мой рассказ и даже не
перебивал. € тоже задал вопрос. Ќо такой каверзный, что Я единственный раз
не смог ответить.
- Ђ скажи мне, - спросил ЌэЯх Њарголин, - раз был свидетелем и считаешь
себЯ умным человеком, что ел на обед Ђвгуст Њикул ’ула перед этим
выступлением?
џ был сражен наповал. ‚се с интересом ждали моего ответа. Ќо Я только
мучительно морщил лоб и позорно молчал.
‚от видишь, - - щелкнул менЯ дубовым пальцем по стриженой голове ЌэЯх
Њарголин. - - Ђ еще в школу ходишь.
€ все вокруг понимающе вздохнули. Џотому что Я действительно ходил в
школу, и государство тратило на менЯ большие деньги, а отвечать на вопросы
не научилсЯ.
€ Я видел, как все присутствующие при моем позоре буквально на глазах
терЯли ко мне уважение.
Ќо когда ЌэЯх Њарголин, щелкаЯ в воздухе своим балагульским кнутом,
ушел с выражением на лице, что растет никудышное поколение, даже не
способное ответить на простой вопрос, мой престиж стал понемногу
восстанавливатьсЯ. Џотому что как-никак все же Я живой свидетель и все это
видел, вернее, слышал своими собственными ушами. џ, а не ЌэЯх Њарголин, хоть
он знает больше моего и считаетсЯ самым умным среди балагул.
‚от так-то. Ќо все проходит, как сказал кто-то из великих, и слава не
вечна. Џонемногу интерес ко мне угас, а потом менЯ, как и раньше, перестали
замечать. Џлохо, когда человек переживает зенит своей славы. ‚ы это сами не
хуже менЯ знаете. —еловек становитсЯ пессимистом и начинает ненавидеть
окружающих. џ таким не стал. Џотому что Я был ребенком и, как метко
выразилсЯ наш сосед Њеир ильдкрот, у менЯ еще все было впереди.
‚ы менЯ можете спросить: к чему Я все это рассказываю?
€ Я бы мог ответить: просто так. „лЯ красоты.
Ќо это был бы не ответ, а главное - - неправда. џ все это рассказал,
чтобы ввести вас в курс дела, прежде чем приступить к центральному событию.
Ћно произошло вскоре на этом же самом чемпионате по французской борьбе.
—емпионат немножко затЯнулсЯ, и начальный интерес к нему стал пропадать.
Ђ от этого, как известно, страдает в первую очередь касса. ’о есть
финансы начинают петь романсы.
€ тогда администрациЯ цирка, чтобы расшевелить публику и заставить ее
окончательно очистить свои карманы, придумала трюк: предложить ей, публике,
выставить любого из местных жителей, кто согласитсЯ выйти на ковер и
сразитьсЯ с борцом-профессионалом.
‚от тут-то и разыгрались самые интересные событиЯ, свидетелем которых Я
уже, к величайшему моему сожалению, не был. ‚ тот вечер Ѓерэлэ Њац чуть не
захлебнулсЯ в ловушке, устроенной €ваном †уковым в подкопе, и мы его еле
живого вытащили за ноги обратно. € больше не рискнули и пошли домой, как
говоритсЯ, не солоно хлебавши. € простить этого Я себе не могу до сих пор.
‚се, что случилось в тот вечер в цирке, Я знаю с чужих слов и от людей,
из которых лишнего слова не выдавишь, поэтому много подробностей пропало, и
это очень жаль.
Љогда шпрехшталмейстер - так называют в цирке ведущего программу,
конферансье, - объЯвил, что на ковер приглашаютсЯ желающие из публики, всЯ
публика сразу повернулась к Ѓерлу Ђрбитайло - балагуле с €нвалидной улицы,
пришедшему в цирк за свои деньги честно посмотреть на борьбу, а не выступать
самому.
‘разу должен сказать несколько слов о Ѓерле Ђрбитайло. Ћн был с нашей
улицы и представлЯл молодое поколение балагул. ‘портом никогда не занималсЯ,
и все считали, что он - как все. Ќи здоровее, ни слабее. ’олько молодой.
Ћн был того типа, о котором у нас говорЯт: шире, чем выше. ’о есть рост
соответствовал ширине и даже третьему измерению. Ћн был как куб, у которого,
как известно, все стороны равны. Ќо куб этот состоЯл из костей и мЯса, и
мЯсо было твердое, как железо.
“ нас так принЯто: если очень просЯт, отказывать просто неприлично. €
Ѓерл Ђрбитайло вышел на арену, хотЯ потом божилсЯ, что он этого очень не
хотел. …го, конечно, увели за кулисы, одели в борцовку -это борцовский
костюм, вроде закрытого дамского купальника, но с одной шлейкой, обули в
мЯгкие высокие ботинки, подобрав нужный размер, и он, красный
как рак, выбежал, качаЯсь, на арену под марш и даже неумело сделал
публике комплимент, то есть - - отставил назад одну свою, как тумба, ногу и
склонил на один миллиметр бычью шею. ќтому его, должно быть, научили за
кулисами, пока он переодевалсЯ. Ѓорцовка обтЯгивала его так тесно, большего
размера найти не смогли, что все честные девушки в публике пальцами
закрывали глаза.
прехшталмейстер на чистом русском Языке, поставленным голосом и без
всЯкого акцента, объЯвил его Ѓорисом Ђрбитайло, потому что по-русски Ѓерл -
это то же самое, что Ѓорис, и еще сказал, что он будет представлЯть на
чемпионате наш город.
ђыжий клоун, который при этом был на арене, истерически захохотал своим
дурацким смехом, но публика нашла, что это совсем не смешно и этот смех
неуместен, и даже обиделась. Џосле этого рыжего клоуна, сколько ни
продолжались гастроли цирка, каждый раз освистывали, и он был вынужден
раньше времени покинуть наш город и, говорЯт, даже сменил профессию.
Ђ дальше произошло вот что, Ѓерл Ђрбитайло, теперь уже Ѓорис, дал
своему противнику, настоЯщему профессиональному борцу, ровно пЯть секунд на
размышление.
Џо заведенному церемониалу борцы сначала здороваютсЯ за руку. Ѓерл руку
противника после пожатиЯ не отпустил и швырнул его как перышко к себе на
спину и, описав его телом дугу в воздухе, хрЯкнул, не выпускаЯ руки, на
лопатки так, что тот самостоЯтельно не смог поднЯтьсЯ.
‡ал взорвалсЯ. € парусиновый купол чуть не унесло на деревьЯ. Џобеда
была чистой, а не по очкам. Ђ главное, молниеносной. Џротивника унесли за
кулисы, и несли его восемь униформистов, как будто несли слона. ‚ цирк
вызвали "скорую помощь".
Ђ Ѓерл Ђрбитайло стоЯл посреди арены, ослепленный прожекторами,
оглушенный оркестром и ревом зала, поправлЯл тесную в паху борцовку и
краснел, как девушка.
ђастерЯвшаЯсЯ администрациЯ устроила совещание, и все это времЯ цирк
стонал, потом на арену вышел белый как снег прехшталмейстер и, с трудом
угомонив зал, объЯвил, что против Ђрбитайло выставлЯетсЯ другой борец.
…го постигла та же участь и за те же пЯть секунд.
—то тут было, описать невозможно. Љороче говорЯ, в этот вечер цирк
выставил против нашего Ѓерла Ђрбитайло всех своих тЯжеловесов подрЯд и он
войдЯ во вкус, разложил их всех до единого, сразу, в один присест, став
абсолютным чемпионом мира по французской борьбе.
Ќазавтра мы все же прорвались в цирк, но Ѓерл Ђрбитайло больше не
выступал. –ирковые борцы, участники чемпионата, наотрез отказались выходить
с ним на ковер, какие бы деньги им за это ни предлагали. € вообще, борьба
была снЯта с программы, и ее заменили музыкальной эксцентриадой. ’о есть
поменЯли быка на индюка. Њы весь вечер плевались. € Я уже никогда больше не
видел на ковре Ѓерла Ђрбитайло.
Ћн стал самым популЯрным человеком в нашем городе. € когда он проезжал
по улице на своем ломовом тЯжеловозе, все движение прекращалось, и все
провожали его глазами, как будто никогда прежде не видели. Ћн сразу пошел на
выдвижение, и в конторе конногужевого транспорта его сделали бригадиром
балагул, а на всех торжественных собраниЯх в городе его избирали в
президиум, и он сидел там сразу на трех стульЯх и краснел.
’ут как раз в ‘оветском ‘оюзе стали готовитьсЯ к первым выборам в
‚ерховный ‘овет, и наше начальство, которому пальца в рот не клади,
выдвинуло Ѓориса Ђрбитайло кандидатом в депутаты от блока коммунистов и
беспартийных, понимаЯ, что с ним -это беспроигрышнаЯ лотереЯ. ЃиографиЯ у
него была подходЯщей. Љак говорили в предвыборных речах агитаторы, он из
бедной семьи, честный труженик и воспитан советской властью, и прЯмо как в
той песне -- как невесту родину он любит и бережет ее, как ласковую мать.
џ не видел Ѓерла Ђрбитайло на ковре, но Я присутствовал на его
выступлении перед избирателЯми на предвыборном митинге, и второй раз Я
подобного уже не увижу.
Њитинг происходил под открытым небом на конном
дворе конторы гужевого транспорта, так сказать, по месту службы
кандидата.
Ѓольшой мощенный булыжниками двор был усеЯн лошадиным навозом, который
не успели подмести, и народу туда набилось, что Яблоку было негде упасть.
‚место трибуны использовали конную грузовую площадку на колесах, на которой
штабелЯми лежало мешков сорок муки. Ќа мешках был натЯнут красный
транспарант с надписью:
„Ђ ‡„ђЂ‚‘’‚“…’
‘’Ђ‹€Ќ‘ЉЂџ ЉЋЌ‘’€’“–€џ -
‘ЂЊЂџ „…ЊЋЉђЂ’€—…‘ЉЂџ ‚ Њ€ђ…
‘ этой высоты кандидат в депутаты - - бригадир балагул Ѓерл Ђрбитайло
должен был сказать речь.
Ћн поднЯлсЯ наверх по приставной лестнице в новом, сшитом на заказ
костюме и, пока поднималсЯ, выпачкал в муке колени и от этого стал еще
демократичнее и ближе к избирателЯм, ибо он рисковал отделить их от себЯ
галстуком, который у него впервые видели на шее и который очень мешал ему, и
он от этого мотал головой, как конь, одолеваемый слепнЯми. ‚ таком же
галстуке он смотрел с портретов, во множестве развешанных по городу и здесь,
на конном дворе.
ђечи народный кандидат и чемпион мира по французской борьбе не сказал.
€ потому, что было очень шумно -- народ вслух, еще до тайного голосованиЯ,
выражал свое одобрение кандидату, и потому, что рЯдом громко ржали кони,
словно приветствуЯ в его лице своего человека в парламенте. Ќо в основном
потому, что Ѓерл Ђрбитайло говорить не привык и не умел этого делать,
особенно с такой высокой трибуны. …го квадратное лицо с маленьким, кнопкой,
носом и широкаЯ, шире головы, шеЯ наливались кровью все больше и больше, и
несколько раз он гулко кашлЯнул, словно поперхнулсЯ подковой, и даже его
кашель вызвал бурю аплодисментов. Ќо дальше этого не продвинулсЯ. Љак
говорЯт балагулы --ни "тпру", ни "ну". •оть ты убейсЯ.
Ќачальство очень стало нервничать, и снизу ему в десЯть глоток стали
подсказывать начало речи: "„о-
рогие товарищи!. дорогие товарищи!. дорогие товарищи!.." Ќа эту
товарищескую помощь Ѓерл Ђрбитайло смог ответить только: "„а!" - и спрыгнул
сверху, очень удивив отшатнувшийсЯ народ, потому что многие, и начальство в
первую очередь, решили, что он хочет попросту сбежать.
Ќо не таков наш человек с €нвалидной улицы, народный кандидат Ѓерл
Ђрбитайло. Ќикуда он не побежал. ЉрЯхтЯ, он залез под грузовую платформу, на
которой было не меньше сорока мешков с мукой и транспарант
„Ђ ‡„ђЂ‚‘’‚“…’
‘’Ђ‹€Ќ‘ЉЂџ ЉЋЌ‘’€’“–€џ -
‘ЂЊЂџ „…ЊЋЉђЂ’€—…‘ЉЂџ ‚ Њ€ђ…
и там расправил свои плечи и оторвал все это от земли.
’акого гвалта, какой поднЯли в ответ польщенные избиратели, наш город
еще не слыхал. ’о, что сделал Ѓерл Ђрбитайло, было красноречивей любой речи
и нашло самый горЯчий отклик в сердцах людей. Џобеда на выборах ему была
обеспечена на все сто процентов. „аже если бы на наших выборах не выбирали
из одного одного, в чем проЯвлЯлась большаЯ забота партии о людЯх, потому
что им не нужно было ломать себе голову, за кого отдать свой голос, и им не
приходилось потом переживать, что они ошиблись, не за того кандидата
проголосовав. Љандидат был один, и депутат избиралсЯ один, и такое бывает
только в нашей стране - стране победившего социализма. Ќо даже если бы у
нас, не дай Ѓог, выборы были бы такими же лжедемократическими, как на
‡ападе, в странах капитала, и на одно место претендовало бы тысЯча
кандидатов, все равно в депутаты прошел бы один - Ѓерл Ђрбитайло, человек
простой и понЯтный, сумевший найти кратчайший путь к душе народа.
Џравда, накануне выборов одно обстоЯтельство чуть не сгубило
блистательную карьеру нашего кандидата. Џоследние дни он не работал и в
ожидании выборов слонЯлсЯ по центральной улице, ведЯ за собой тучу
поклонников. Ђ там, на центральной улице, была стоЯнка легковых извозчиков.
’огда еще не было
такси. € пассажиров возили в конных фаэтонах с поднимающимсЯ верхом и с
мешками сена и пустым ведром сзади.
Ќа облучке первого в очереди фаэтона сидел горой самый старый извозчик
- ‘аксон. ‚ рыжем крестьЯнском зипуне и с одеЯлом на ногах. Ћн сидел и тихо
напевал на мотив одноименной оперетки одну и ту же фразу на идише:
- Ћ, ЃаЯдера, мир из калт ин ди фис; -: что означает: "Ћ, ЃаЯдера, у
менЯ мерзнут ноги".
“ него действительно мерзли ноги даже летом от застарелого ревматизма,
и потому он круглый год носил меховые сапоги и вдобавок накрывал ноги
одеЯлом. ел ему седьмой десЯток, но он еще был в соку и работал, и так бы
продолжал, возможно, до ста лет. …сли бы не война.
‚ообще-то его звали Ђвром-€че. Ђ ‘аксон - это была кличка, с которой
он, видимо, прЯмо поЯвилсЯ на свет. € намекала она, должно быть, на сходство
с библейским ‘амсоном. ”амилии его Я никогда не слыхал. € кажетсЯ, никто ее
не знал. ‚ паспорте, конечно, у него фамилиЯ была записана, как у каждого
нормального человека. Ќо на нашей улице верили на слово и фамилии, как
говоритсЯ, не спрашивали, ‘аксон так ‘аксон. ’оже неплохо.
€ надо же было, чтоб ‘аксону в тот день вздумалось остановить нашего
народного кандидата Ѓерла Ђрбитайло.
- ќто, кажетсЯ, ‚ас мы будем избирать в депутаты? - спросил он со
своего облучка, и Ѓерл Ђрбитайло имел неосторожность остановитьсЯ и кивнуть.
’огда ‘аксон задал следующий вопрос.
ќто, кажетсЯ, ‚ы чемпион мира по французской борьбе?
‘аксон говорил ему "вы", и это уже многим не понравилось.
Ѓерл Ђрбитайло второй раз застенчиво кивнул.
- €нтересно, - сказал ‘аксон и, снЯв с ног одеЯло, стал слезать с
фаэтона, отчего фаэтон накренилсЯ в сторону и чуть не упал на бок. Ќа своих
слоновых ногах он прошагал на середину булыжной мостовой и, бросив наземь
кнут, радушно протЯнул Ѓерлу руку.
- „ай пожать мне руку чемпиона, - - сказал он при этом.
€ Ѓерл Ђрбитайло простодушно дал. € как цирковые борцы в его руках, так
на сей раз он сам, в чем был, в новом, сшитом на заказ костюме и галстуке,
тем же манером взлетел на спину ‘аксону и, описав в воздухе дугу, грохнулсЯ
лопатками на булыжник мостовой. Џобеда была чистой, по всем правилам. ’е кто
был рЯдом, стоЯли потрЯсенные и не могли даже слова сказать. —емпион мира
лежал поверженный на мостовой. ‘аксон отрЯхнул ладони и даже вытер об зипун.
- ’ак кто же тут чемпион мира по французской борьбе? - спросил он
заинтересованно и обвел взглЯдом всех, будто ища в толпе чемпиона.
Ќа булыжнике лежал экс-чемпион, но заодно лежал и народный кандидат. €
это чуть не имело потом серьезных последствий. ‘аксона отвели в участок и
продержали три ночи и хотели уже пришить политическое дело. ‘пасло его
только то, что он был стар и абсолютно неграмотен. Ђ также и то, что сам
кандидат в депутаты Ѓерл Ђрбитайло хлопотал за него и грозил, что не будет
баллотироватьсЯ, если ‘аксона не выпустЯт.
‚се кончилось благополучно. ‘аксона выпустили, и он сам отдал свой
голос за Ѓерла Ђрбитайло, и Ѓерл Ђрбитайло победил на выборах единогласно.
’ем более что конкурентов у него не было.
€ все бы вообще хорошо закончилось, если бы не два обстоЯтельства.
Џервое - это то, что очень скоро стали снова ловить врагов народа и
нещадно их истреблЯть. ‚ нашем городе забрали всех выдвиженцев, каждого, кто
высунул нос чуть дальше, чем остальные. €з заслуженных людей судьба обошлась
хорошо только с двумЯ на нашей улице. ‘ моим дЯдей ‘имхой Љавалерчиком,
потому что он был такой тихий и незаметный, что о нем попросту позабыли, и с
легендарным героем гражданской войны €ваном †уковым, потому что он никуда не
выдвигалсЯ, а был простым сторожем в ‘аду кустарей и был все времЯ так пьЯн,
что его даже гадко было арестовывать.
Ѓерл Ђрбитайло, который мог бы жить как нор-
мальный человек, имел несчастье стать депутатом, и его пришли
арестовывать одним из первых. Љогда его брали ночью, то люди рассказывают,
что восемь сотрудников ѓосударственной безопасности были изувечены так, что
им никакое лекарство потом не помогло.
Ђ Ѓерл Ђрбитайло пропал. € никаких следов до сих пор отыскать не могут.
‚ руки ЌЉ‚„ он не далсЯ. ќто мы знаем точно. Џотому что ЌЉ‚„ потом
отыгралось на всей его семье и всех, кто носил фамилию Ђрбитайло, вывезли в
‘ибирь, и они в наш город больше не вернулись. Ђ где сам Ѓерл, никто так и
не знает.
Љогда Я встретил много лет спустЯ одного моего землЯка, оставшегосЯ
живым после войны, и мы с ним разговорились за жизнь, о том о сем, вспомнили
чемпионат мира по французской борьбе, и он, человек неглупый, каждый день
читающий газеты, высказал мысль, что снежный человек, которого, если верить
газетам, обнаружили в горах ’ибета, возможно, и есть не кто иной, как Ѓерл
Ђрбитайло, который там, в ’ибете, скрываетсЯ до сих пор от ЌЉ‚„, не знаЯ,
что ‘талин уже умер и •рущев всех реабилитирует посмертно. ‚озможно, что он
шутил, мой землЯк. ‚есьма возможно. Ќо в каждой шутке, как говоритсЯ, есть
долЯ правды.
Ђ теперь второе обстоЯтельство. —то стало дальше с ‘аксоном. Ћн погиб
на войне. Ќе на фронте. Љого это посылают в семьдесЯт лет на фронт? Ќо погиб
он как человек, достойно, как и подобает жителю €нвалидной улицы.
Љогда к нашему городу подходили немцы и население пешком убегало от них
на ‚осток, ‘аксон запрЯг своего конЯ в фаэтон и нагрузил его детьми.
ѓоворЯт, он усадил человек двадцать. Ћдного на другого. ’ак что во все
стороны торчали руки и ноги. ‚зЯл вожжи и пошел рЯдом, хоть ходить ему было
трудно из-за болезни ног, но если бы он сам сел, не хватило бы места детЯм и
конь бы не мог везти так много.
ќтот фаэтон двигалсЯ в толпе беженцев по шоссе, когда налетел немецкий
"Њессершмитт" и из пулемета стал расстреливать толпу. Ћдна из пуль попала в
конЯ, и он упал в оглоблЯх и откинул копыта, но зато и ‘аксон и дети в
фаэтоне остались невредимы. Љогда
самолет улетел, ‘аксон распрЯг мертвого конЯ и оттащил с шоссе, чтобы
не мешал движению. ‘ам встал в оглобли и потащил, не хуже конЯ, фаэтон,
полный детей. ѓоворЯт, он тащил так километров пЯть, ни разу не сделав
остановки, пока не вернулсЯ тот самый "мессершмитт" и не открыл огонь. ‚
‘аксона попало несколько пуль, и он замертво упал в оглоблЯх и так и осталсЯ
лежать. Ћттащили ли его с шоссе и похоронили ли в поле, Я не знаю.
‘омневаюсь. ‹юдЯм было не до того. € потом, чтоб поднЯть ‘аксона с земли,
нужен был десЯток силачей с нашей улицы, а их среди беженцев не было. Ћни
были на фронте. € все до одного погибли там.
Љаждый раз, когда Я вспоминаю о войне, у менЯ портитсЯ настроение.
Џотому что с началом войны кончилось наше детство - детство моего поколениЯ.
€ многие из моих сверстников так и не стали взрослыми, а остались навеки
детьми и лежат с тех пор в братских могилах рЯдом с папами и мамами,
дедушками и бабушками и совсем чужими людьми, которых поставила с ними в
один рЯд под пули палачей их общаЯ еврейскаЯ судьба.
Џоэтому Я предпочитаю вспоминать предвоенное времЯ - золотую пору нашей
жизни, когда мы открывали длЯ себЯ мир, и мир этот, хоть и не самый лучший,
приносил нам свои радости.
‘амой большой радостью нашей жизни был, конечно, цирк. Љаждый вечер
представление начиналось одним и тем же "‚ыходным маршем" композитора
„унаевского, и если мы слышали его волнующие до слез звуки, не сидЯ под
сенью брезентового купола, а где-нибудь на улице, куда эти звуки доносились,
мы чувствовали себЯ самыми несчастными и обездоленными существами.
‘ цирком были свЯзаны и другие событиЯ. ‚ нашем городе приезжие
артисты, если они приезжали не на короткую гастроль, а на целый сезон,
предпочитали селитьсЯ не в гостинице, котораЯ была захудалой и к тому же
дорогой, а на частных квартирах. Њногие жители нашего города промышлЯли
сдачей комнат внаем: и кое-какие деньги перепадают, и к тому же можно ближе
познакомитьсЯ с интересными людьми.
Ќа €нвалидной улице сдавать квартиры чужим людЯм, поселЯть их в своем
доме, а самим жить стесненно, как будто ты сам у себЯ в гостЯх, считалось
дурным тоном. Ћбладатели хороших домов правой стороны улицы зарабатывали
достаточно и в лишней копейке не испытывали нужды. Ђ тем, кто ютились на
левой стороне, такаЯ лишнЯЯ копейка пришлась бы очень кстати, но кто же
отважитсЯ поселитьсЯ в такой лачуге?
Ќа левой стороне лишь один дом выглЯдел по-человечески - дом грузчика
ќле-•аима Њаца. Љонечно, этот дом был похуже тех, что на правой стороне, но
отличалсЯ от своих соседей на левой. € этот дом был единственным на
€нвалидной улице, где каждый сезон поселЯлись артисты цирка.
Ћднажды там жили музыкальные эксцентрики (супружескаЯ пара), в другой
год - канатоходцы (семьЯ: отец, мать и сын), 3 Ђнтонио 3 - так назывались
они в афишах.
Ќечего и говорить, как мы, все остальные мальчишки с €нвалидной улицы,
завидовали Ѓерэлэ Њацу, который каждый год жил с такими интересными людьми
под одной крышей.
‚ тот год, о котором Я хочу рассказать, у них поселилась высокаЯ
стройнаЯ блондинка - - "Ђкробатические этюды на свободно качающейсЯ
трапеции". Џоселилась одна. Ѓез мужа. Ќо с ребенком. Ѓелоголовой девочкой,
похожей на куклу. „евочку звали ’аней. € была она моложе менЯ и Ѓерэлэ
годика на три.
Љто отец этой девочки, спрашивать было неудобно. Ќа €нвалидной улице не
было принЯто родитьсЯ на свет без отца. Ћтец мог умереть, быть арестованным
и даже расстрелЯнным, но он обЯзательно был вначале. “ ’ани, возможно, его и
вначале не было.
- Ћт артистов и не такого можно ожидать, - сказала моЯ мама, и мне
стало так жаль бедную девочку, как будто она инвалид от рождениЯ: без одной
ноги или руки.
…е мама-акробатка редко бывала дома. „нем - на репетициЯх, вечером -
выступление. Џотом - рестораны. ‚озвращалась она поздно-поздно ночью, когда
всЯ €нвалиднаЯ улица спала глубоким сном, и только

мама Ѓерэлэ Њаца, страдавшаЯ мигренью и бессонницей, через щель видела,
что каждый раз она, эта акробатка, была пьЯна и стоЯла нетвердо на ногах, и
каждый раз ее провожали новые кавалеры, то танкисты, то летчики, то
артиллеристы. Њать Ѓерэлэ определЯла их по знакам различиЯ в петлицах и на
рукавах шинелей и кожаных "регланов".
Ћднажды у их калитки столкнулись два рода войск. Ђкробатку привезли на
казенной машине защитного цвета артиллеристы, а летчики дожидались у ворот.
Ќачалась драка без применениЯ огнестрельного оружиЯ. € без шума. Љак дерутсЯ
настоЯщие мужчины в нашем городе. Њы в своих домах даже ничего не слышали,
никаких звуков. Ђ Ѓерэлэ, который был ближе всех к месту происшествиЯ, потом
клЯлсЯ, что слышал хруст костей под ударами.
Ђкробатка с Ярко накрашенными губами и всЯ пропахшаЯ духами вбежала
прЯмо в спальню к родителЯм Ѓерэлэ и, дрожа как осиновый лист (по словам
мамы Ѓерэлэ), нарушила сон трудового человека (по словам отца Ѓерэлэ).
- ‘пасите менЯ, - попросила она со слезами в голосе. - ‘прЯчьте менЯ.
- Џопрошу отвести взглЯд, сказал, вылезаЯ из-под одеЯла, грузчик
ќле-•аим, потому что он спал без пижамы и без нижнего бельЯ, а прЯмо в чем
мать родила. ЌатЯнув штаны, он вышел босиком к калитке.
Џосле его поЯвлениЯ драка быстро прекратилась. …сли верить Ѓерэлэ Њацу,
его отец схватил за шиворот двух драчунов. ‹евой рукой артиллериста, правой
-летчика и свел их вместе лбами. Ћт этого соприкосновениЯ раздалсЯ гул, как
будто ударили в церковный колокол, и оба молодых офицера без лишних слов
легли на тротуар, лишившись чувств. ‚ чувство их привело ведро холодной
воды, которое не поленилсЯ принести из сеней грузчик ќле-•аим.
Џосле этого он вернулсЯ досыпать, но по пути остановилсЯ у закрытой
двери комнаты, где жили акробатка с дочерью, и сказал тихо, чтоб не
разбудить остальных домочадцев:
џ дико извинЯюсь, но если это будет еще раз, то пусть ваш цирк повысит
квартирную плату за перебитый сон трудЯщегосЯ человека.
ѓрузчик Њац считал себЯ трудЯщимсЯ человеком, а всех остальных,
особенно артистов цирка, - - бездельниками.
€так, акробатка редко бывала дома, и маленькаЯ белоголоваЯ девочка,
похожаЯ на куклу, оставалась в комнате одна весь день, и мы с Ѓерэлэ взЯли
на себЯ заботу о ней. Ђ она с нескрываемой радостью принЯла нашу опеку.
’анЯ была удивительной девочкой. ‘овсем не похожей на девчонок с нашей
улицы. Ћна была элегантна и грациозна, как, должно быть, положено быть
дочери цирковой акробатки. ‚се в ней было кукольным: и вздернутый тонкий
носик, и губки бантиком, и круглые голубые глаза, словно сделанные из
фарфора, и маленькие ушки, и белые, цвета молока, волосы, гладкой челкой
подрезанные чуть выше бровей. “ нее была нежнаЯ тонкаЯ шейка и крепенькие, с
заметными икрами будущей акробатки, ножки. Ћдним словом, кукла. Ќеобычное
длЯ нашей улицы существо, пришедшее к нам из другого мира, неведомого,
таинственного и до жути привлекательного.
џ был покорен полностью. џ влюбилсЯ по уши. ќто была моЯ перваЯ и самаЯ
сладкаЯ любовь.
’анЯ была воспитана совсем по-иному, и мы, рЯдом с ней, выглЯдели
неуклюжими, неотесанными провинциалами. Ќачнем с того, что она всегда
улыбалась. Ќе хохотала во весь рот, как мы, а улыбалась мЯгко и очень
приветливо, чуть приоткрываЯ свои губки бантиком, за которыми белели мелкие,
как у белочки, зубки. Ћчень часто говорила "спасибо", что вообще не было
принЯто на нашей улице, а в особых случаЯх, когда ей, например, что-нибудь
дарили, кланЯлась, выставлЯЯ вперед ножку. ’очно так, как это делают в цирке
артисты после удачного выступлениЯ, когда они выбегают на арену под
аплодисменты зрителей. ‚ цирке это называетсЯ: сделать комплимент.
Ђ если уж ’анЯ смеЯлась, то мне казалось, что в комнате звенел
маленький серебрЯный колокольчик. џ потом всю свою жизнь не слышал ни разу
подобного серебрЯного смеха. € при этом сиЯло все ее круглое личико, а на
щечках и на самой середине подбородка возникали маленькие Ямочки.
- ЉакаЯ прелесть! - - восклицала она, когда ей
что-то нравилось, а так как она смотрела на мир радостно, то ей
нравилось очень многое, и поэтому она очень часто повторЯла свое: - ЉакаЯ
прелесть!
Њы с Ѓерэлэ между собой даже стали называть ее шутЯ "ЉакаЯ прелесть!".
€ когда она однажды нечаЯнно подслушала, это ей так понравилось, что она
радостно захлопала в ладоши и воскликнула:
- ЉакаЯ прелесть!
€ поцеловала менЯ в нос, обхватив ручонками мою шею. “достоилсЯ ли
такого поцелуЯ мой друг, Я, честно говорЯ, не могу припомнить, потому что от
тани-ного поцелуЯ со мной случилось нечто невероЯтное: у менЯ раздалсЯ звон
в голове, глаза заволоклись слезами, а в носу сладко-сладко защипало, как
бывает, когда собираешьсЯ зарыдать. џ, конечно, не зарыдал -Я же с
€нвалидной улицы, где мальчишки в этом возрасте уже не плачут.
‘тоЯло жаркое лето. „нем €нвалиднаЯ улица вымирала. ‚зрослые на работе,
а все дети на реке, загорают на прохладных влажных отмелЯх или с визгом и
гоготом нырЯют под волны, поднЯтые старенькими колесными пароходами.
Њы с моим другом добровольно отказались от этих радостей. Џотому что
нельзЯ сразу охватить все: и купатьсЯ в реке, и проводить времЯ с ’аней.
Љрасавица акробатка, танина мама, категорически запретила ей ходить с нами
на реку и даже не позволЯла гулЯть по опустевшей улице из опаски, что
девочку может лЯгнуть лошадь. ’ане было позволено выходить лишь в чахлый
сад, который рос вокруг дома. Ќо чаще всего она сидела дома, играЯ на полу с
куклами. € мы, два дурака, ползали по полу вместе с ней и даже находили
удовольствие в игре с этими куклами. …сли бы раньше кто-нибудь сказал нам,
что мы, как девчонки, будем возитьсЯ с куклами, мы бы сочли это кровным
оскорблением и сказавшему могло бы не поздоровитьсЯ.
Ђ теперь мы играли. € наши грубые сердца размЯкли, и мы бессмысленно и
глупо улыбались в ответ на танин серебристый смех, а она радостно хлопала в
ладоши и восклицала:
- ЉакаЯ прелесть!
Њы сами себЯ не узнавали. џ стал тщательно мыть каждое утро не только
лицо, но и шею, до которой

прежде вода и мыло не доходили. €, к величайшему удивлению мамы, стал
сам, без понуканиЯ с ее стороны, чистить уши, в которых до этого всегда
отлагались залежи серы, и мама говорила, что если в моих ушах посадить
картошку, она даст больший урожай, чем на хорошо удобренном огороде.
’о, что мы с Ѓерэлэ оба без памЯти влюблены в ’аню, не было секретом
длЯ взрослых. Ќо что странно - не только мои родители, но даже угрюмый
грузчик ќле-•аим Њац не стали посмеиватьсЯ над нами, а только удивленно
переглЯдывались, пожимали плечами и разводили руками. Ћни хоть и не очень
понимали все тонкости человеческих отношений, но видели, что ’анЯ влиЯет на
нас облагораживающе, и поэтому не вмешивались, а только радовались в душе.
’анина мама, заставаЯ нас в комнате играющими с девочкой на полу
опускалась на колени, гладила наши стриженые макушки, обдаваЯ острым запахом
духов и пудры, и мелодичным голосом говорила: - †енихи.
Њы не обижались. “ менЯ замирало сердце, когда она менЯ гладила, а от
запахов пудры и духов спирало дыхание. џ уже тогда оценил, до чего она
красива -высокаЯ, стройнаЯ, с белокурой головой и Ярко накрашенными губами.
…е близость загадочно и пугающе волновала менЯ, и Я понимал, почему молодые
офицеры в нашем гарнизоне терЯли головы и вились вокруг ослепительной
акробатки как тучи комаров.
Ћднажды она сжала мои щеки в своих ладонЯх и поцеловала менЯ в губы, и
Я много дней потом ощущал острый привкус губной помады.
Љогда она приходила с провожающими, офицеры тоже с нами заигрывали,
нервно смеЯсь, и называли нас "кавалерами". ’ане они всегда оставлЯли
подарки: коробки конфет, плитки шоколада и наше самое любимое и очень редко
доступное лакомство - - клюкву в сахаре.
’анЯ никогда не ела эти сладости без нас. Љогда мы оставались одни, без
взрослых, она доставала коробки и кульки, открывала их, и мы приступали к
пиршеству. Ѓез жадности, а благородно. Ќе торопЯсь, не забегаЯ вперед.
Љонфетку мне, конфетку Ѓерэлэ, затем
брала себе конфетку ’анЯ. Њы даже спорили с ней, как истинные рыцари,
что первой должна съесть конфетку она, потом Я, потом уж Ѓерэлэ. ’анЯ,
улыбаЯсь, качала головой:
- Ќет, нет, мальчики. џ - - хозЯйка. џ угощаю. Џоэтому первыми получают
конфеты гости, а Я, хозЯйка, уж потом.
’о, что мы оба - Ѓерэлэ и Я - были влюблены в ’аню, это не вызывало
сомнениЯ ни у кого, в том числе и у нас самих. Ќо кого из нас предпочитала
’анЯ -это был вопрос. Ќе могла же она одинаково относитьсЯ к обоим. ‚се-таки
к кому-то чуть-чуть лучше. Љороче, кто-то из нас был ее избранником, но, как
человек деликатный, она до поры до времени не открывала нам карт.
Њы стали томитьсЯ и ревновать. џ подозревал Ѓерэлэ в том, что он,
пользуЯсь своим преимуществом -’анЯ ведь живет в его доме, -- стараетсЯ
вытеснить менЯ из ее сердца. џ настолько накачал себЯ однажды ревностью, что
вдруг забастовал и не пошел с утра к ’ане.
„о обеда Я слонЯлсЯ по дому, как полоумный, даже забралсЯ к нам на
крышу, чтоб подглЯдеть, что делаетсЯ в стане "противника". џ увидел ’аню в
саду за домом грузчика. Ћна не смеЯлась, а бродила под деревьЯми, и Ѓерэлэ
как тень следовал за ней.
- ќтого момента вы давно ждали! - - чуть не взвыл Я на крыше. -
€збавились от менЯ, а теперь не нарадуетесь. Љонечно, Я был лишним. Љак им
хорошо без менЯ!
Џосле обеда к нам во двор зашел Ѓерэлэ и, не глЯдЯ мне в глаза, сказал,
что ’анЯ послала его узнать, почему Я не пришел сегоднЯ и не заболел ли Я. џ
ответил небрежно, что Я не болен, спасибо, мол, за любопытство по поводу
моего здоровьЯ, и что они могут играть вдвоем, без менЯ.
’ак и сказать ей? - - исподлобьЯ недоверчиво глЯнул Ѓерэлэ.
- „а, так и скажи, - твердо ответил Я.
Ѓерэлэ побежал домой и через пЯть минут вернулсЯ с встревоженным лицом.
- џ ей передал твои слова.

Ќу и что? - Ћна плачет.
’ут менЯ как ветром сдуло с места, и Я, словно по воздуху, перелетел на
левую сторону улицы и вбежал в комнату цирковой акробатки.
’анЯ с зареванным лицом сидела на полу, но, увидев менЯ, просиЯла, как
солнышко среди дождевых облаков, вскочила на ноги, повисла у менЯ на шее и
стала горЯчо целовать. џ захлебнулсЯ. Љолени мои подкосились. € Я чуть-чуть
не грохнулсЯ на пол.
Ѓерэлэ все это видел и ни слова не произнес. ‚ышел из комнаты и прикрыл
за собой дверь.
‚се стало на свои места. Љарты были раскрыты. џ любил ’аню, и она
любила менЯ. Ѓерэлэ тоже любил ’аню, но его она считала лишь нашим общим
другом.
€ Ѓерэлэ не обиделсЯ. Џо крайней мере, не показал этого нам. € осталсЯ
нашим другом, глубоко в душе похоронив свои чувства.
џ бы так не сумел. Џотому что Я - эгоист. € большинство людей такие же.
Ђ вот Ѓерэлэ - нет. € еще один человек умел так же владеть собой в похожей
ситуации и не озлобилсЯ. ќтим человеком был старый цирковой клоун, который
поселилсЯ на соседней улице и часто заходил навещать акробатку, но обычно
заставал дома только ’аню и нас с Ѓерэлэ.
‚ цирке выступали со своим номером два клоуна: Ѓим и Ѓом. Ѓим - высокий
и тощий, Ѓом - короткий и толстый. “ них была хорошаЯ программа, и публика
их очень любила. ‚ нашем городе после их гастролей всех высоких мужчин
называли Ѓимами, а всех коротышек - Ѓомами.
Љонечно, имена Ѓим и Ѓом были кличками. “ них обоих были нормальные
человеческие имена и фамилии, но не только публика, но и даже сами циркачи
не давали себе труда узнать эти имена и прекрасно обходились кличками.
Ѓом был одиноким человеком и совсем не толстым. Џравда, он был
невысоким. ќто только на арене цирка он казалсЯ толстым, круглым, как шар.
…го так одевали. € даже накачивали под одежду воздух велосипедным насосом.
Њать ’ани, акробатка, была примерно вдвое моложе его, и, по правде
говорЯ, он годилсЯ ей в отцы. „а к тому же он был еще и некрасивым:
морщинистое бритое лицо с большой бородавкой у правой ноздри, во рту не
хватало зубов, а верхнЯЯ губа слегка проваливалась. Ќа арене это ему даже
помогало: он шепелЯвил и присвистывал, когда говорил, а публике казалось,
что он нарочно так смешно произносит слова, в этом видели талантливый
актерский трюк и награждали аплодисментами за мастерство.
Ѓом в жизни был совсем не смешным. Ђ, наоборот, очень грустным
человеком. € добрым. Ђкробатку он навещал почти каждый день. € почти никогда
не заставал ее дома. Ћн приходил к девочке и, как нЯнька или дедушка,
приносил ’ане чего-нибудь поесть и подогревал пищу на кухне у грузчика
ќле-•аима. Џотом он собирал грЯзное белье, и не только танино, но и ее мамы,
и относил в прачечную. Њне и Ѓерэлэ за то, что мы играем с ’аней и не даем
ей скучать, он всегда приносил что-нибудь: то свисток, то разноцветные
карандаши.
Њы его называли дЯдЯ Ѓом, а ’анЯ звала Ѓомчи-ком. Љак и ее мама, когда
он изредка заставал ее дома. …сли он натыкалсЯ при этом на провожавших ее
офицеров, то нисколько не дулсЯ на них и был с ними дружелюбен, а те, узнав
в нем клоуна, который потешал их в цирке, не могли удержатьсЯ от смеха,
когда смотрели на него и слушали, как он шепелЯвит.
€з нас двоих Ѓом отдавал Явное предпочтение Ѓерэлэ, в котором он быстро
опознал своего двойника. Ћба они любили без взаимности и оба не
ожесточились, а продолжали любить, не навЯзываЯсь и не изображаЯ из себЯ
страдальцев. Ћни даже чем-то были похожи. ‚озможно, оттого что были
коротышками. € еще выражением глаз. ѓлаза у них у обоих были печальные. „аже
когда они смеЯлись.
’ак прошло лето.
‚ сентЯбре мы снова пошли учитьсЯ, и, к нашей радости, из-за того, что
гастроли цирка были продлены, ’аню тоже записали в нашу школу, и мы с Ѓерэлэ
могли провожать ее туда и обратно.
‘ какой радостью отныне просыпалсЯ Я по утрам, заранее предвкушаЯ нашу
совместную прогулку в школу. Њы с ’аней обычно шли рЯдом, болтаЯ и смеЯсь, а
Ѓерэлэ - позади нас. Ћн нес, кроме своего, еще и танин портфель. Ћн тоже
смеЯлсЯ. Ќо не когда Я говорил что-нибудь смешное, а когда говорила ’анЯ.
‘разу после уроков мы дежурили у дверей ее класса, и Ѓерэлэ держал наготове
танино пальто, которое он успевал взЯть в гардеробе. ’анЯ брала у него
пальто и отдавала свой портфель. „омой мы возвращались тем же порЯдком: Я -
рЯдом с ’аней, Ѓерэлэ - чуть позади.
„ни стали прохладными. Џошли дожди, и брезентовый конус цирка намок и
стал темным. ‹истьЯ облетали с деревьев и лежали желтыми пЯтнами на влажной
черной земле.
‚ конце сентЯбрЯ ’анЯ заболела. ’огда Я впервые услыхал страшное
название новой болезни: менингит. …ю болели дети. “ нас в городе началась
эпидемиЯ, и каждого, у кого обнаруживали признаки этой болезни, немедленно
увозили в больницу. ‚месте с мамой.
’аню тоже увезли. € мы с Ѓерэлэ осиротели. Њир вокруг нас поблек и стал
серым. Ќу как можно прожить день, не услыхав серебристого, как звон
маленького колокольчика, смеха ’ани, не увидеть ее улыбку и три Ямочки,
возникавшие при этом: две на щеках и одну на подбородке?
Њы не знали, куда девать себЯ. Њы ходили очумелые, как будто нас крепко
стукнули по голове.
Њенингит считалсЯ заразной болезнью, и к дому Ѓерэлэ приехала
санитарнаЯ машина, чтобы сделать дезинфекцию, после чего там остро вонЯло
карболкой. Ќас же обоих, состоЯвших в близком контакте с больной,
перепуганные родители отвели в поликлинику и успокоились лишь тогда, когда
после тщательного осмотра врачи единодушно подтвердили, что мы счастливо
избежали заражениЯ. ЊоЯ мама на всЯкий случай запретила мне заходить в дом к
Ѓерэлэ, чтоб Я не подхватил инфекцию, котораЯ каким-нибудь чудом выжила там
и после дезинфекции ждет, когда Я, шли-мазл, подвернусь ей под руку.
’еперь мы с Ѓерэлэ встречались только в школе, и он приносил мне
последние новости из больницы.
’анЯ, по его словам, чувствовала себЯ хорошо, и поЯвилась надежда на ее
скорое выздоровление. “ нее, к счастью, легкий случай, а в тЯжелых случаЯх
почти никто не выходил из больницы живым. ‚се новости Ѓерэлэ узнавал у
старого клоуна Ѓома, который каждый день ходил в больницу и носил ’ане и ее
маме передачи.
Њне хотелось хоть одним глазом увидеть ’аню, и Ѓерэлэ взЯлсЯ это
устроить. Ћн договорилсЯ с Ѓо-мом. Њы, конечно, ничего дома не сказали.
‡ахватив портфели, мы дошли до школы, но завернули к Ѓому. Ћн взЯл
извозчика, и мы втроем поехали в больницу. Ѓерэлэ Ѓом взЯл к себе на колени,
а менЯ усадил рЯдом с собой. Њоросил мелкий дождик, и извозчик поднЯл
кожаный верх фаэтона, так что с улицы никто не мог нас увидеть. ‘ одной
стороны, это было хорошо, меньше шансов родителЯм узнать, что мы, нарушив
запрет, ездили в больницу. Ќо с другой стороны, пропадал всЯкий - эффект:
никто из мальчишек не мог увидеть своими глазами, как мы разъезжаем на
извозчике, да еще в компании с цирковым клоуном.
Ѓом привел- нас к тому красному кирпичному корпусу, над дверью которого
была надпись: "€нфекционное отделение", и показал нам окно на втором этаже,
рЯдом с которым, по его словам, стоЯла танина кровать. € действительно,
скоро в окне поЯвилась голова таниной мамы, очень изменившейсЯ за это времЯ.
Ќа ее губах уже не было Яркой помады, белокурые волосы не были завиты и
свисали нечесанными прЯдЯми. Ќо она по-прежнему была красивой и улыбнулась,
увидев нас троих под черным зонтом, который держал в руке Ѓом.
Џотом она на миг исчезла и снова поЯвилась за окном, держа в руках
нечто вроде раздетой куклы, с которой сорвали волосы. џ обмер. Џотому что с
трудом узнал в этой ободранной кукле ’аню. …е остригли наголо в больнице, и
уже больше не было белых локонов, а была лишь круглаЯ, как шарик, головка с
маленькими ушками по бокам. Ќа ’ане была белаЯ больничнаЯ рубаха, и от этого
она казалась незнакомой и чужой. Ќо когда она узнала под зонтом рЯдом с
Ѓомом Ѓерэлэ и менЯ, улыбка выдавила две Ямочки
на похудевших щеках и третью на подбородке. Ћна послала нам воздушный
поцелуй и что-то сказала, но мы ничего не могли понЯть, потому что звук не
проходил через плотно закрытое окно. Њы тоже кричали ей в ответ, и тогда она
мотала головой, показываЯ, что не слышит, и мы продолжали кричать все
громче, до хрипоты, пока ’аню не унесли в глубь палаты.
џ вернулсЯ с этого свиданиЯ без всЯкого чувства тревоги, которое томило
менЯ эти дни. Ќу, еще недельку потерпеть, думал Я, и ’анЯ вернетсЯ домой, и
волосы ее отрастут, и мы снова будем ходить в школу втроем, и Ѓерэлэ будет
носить ее портфель.
Љак обычно, в то утро Я поспешно завтракал, чтобы не опоздать в школу,
и услышал, как мама в кухне жалуетсЯ отцу:
- Љогда это наконец кончитсЯ? Њожно сойти с ума! Ћдин ребенок умирает
за другим. …е уже привезли домой.
- Љого привезли? - џ вбежал в кухню с набитым кашей ртом.
- ‘начала проглоти, потом разговаривай, а то подавишьсЯ.
- Љого привезли домой? - повторил Я.
- Ќу, ее... ќту девочку... - отвела глаза мама. -’вою барышню.
’анЯ уже выздоровела?
„альше мама говорить не стала и, отвернувшись от менЯ, заплакала так,
что у нее затрЯслись плечи.
“ дома грузчика ќле-•аима Њаца уже толпились люди, а во дворе и в саду
было полно незнакомых мужчин и женщин - это пришли на похороны циркачи. Ѓез
своих Ярких, в блестках, костюмов, а в обычных пальто и плащах, и хоть Я
влетел туда сам не свой, все же опознал среди них и музыкальных
эксцентриков, и борцов, и канатоходцев. Ѓим и Ѓом, тоже не в клоунских
нарЯдах, а в черных пальто, стоЯли вдвоем, и высокий тощий Ѓим положил руку
на плечо короткому Ѓому. Ѓом плакал при всех. Ќе стеснЯЯсь.
‚ глубине сада тускло поблескивали медью и серебром геликоны,
контрабасы и тромбоны циркового оркестра, а один музыкант пробовал свою
серебристую трубу, издаваЯ долгий плачущий звук.
‚ сенЯх передо мной мелькнуло белое, как будто густо посыпанное мукой,
лицо акробатки с Яркими, почти черными, губами.
- ѓоре-то какое у нас, - всхлипнула она, завидев менЯ, и заломила руки.
…е подхватили какие-то мужчины, поднесли к носу флакон с чем-то.
- Џропустите мальчика к ней, - сказала она. -Ћн был ее другом.
‘тарый клоун Ѓом взЯл менЯ за плечи, повел мимо расступившихсЯ людей в
комнату, где прежде жили ’анЯ с мамой. €з комнаты вынесли все вещи и мебель.
Ћставили только стол. Ќа столе стоЯл дощатый гроб, обтЯнутый красной
материей, втораЯ половина гроба стоЯла у стены.
‚ гробу лежала она. ‚ цветастой шелковой косынке, повЯзанной вокруг
наголо остриженной головы, в коричневом платьице, в белых чулках и черных
лакированных туфлЯх. †елтые маленькие ручки ’ани были сложены на животе.
ѓлаза закрыты, ресницы бахромой лежали на впалых щеках, и веки казались
голубыми, словно сквозь них проступал цвет таниных глаз.
Ѓом поставил менЯ у изголовьЯ открытого гроба и, осторожно ступаЯ на
носках, деликатно вышел, чтоб Я мог наедине попрощатьсЯ со своей любовью.
џ осталсЯ один и не знал, как прощатьсЯ. џ впервые сталкивалсЯ со
смертью близкого мне человека, и стоЯл неподвижно, будто оглушенный, и ни на
чем не мог сосредоточитьсЯ. …динственное, что поразило менЯ и запало в
памЯть, - это то, что ’анЯ неестественно вытЯнулась, стала длинной-длинной,
намного выше, чем была при жизни, и еще то, что ее носик заострилсЯ и
выглЯдел как будто он костЯной, так что мне даже хотелось потрогать его
пальцем и проверить.
Ѓольше Я ничего не запомнил. €з оцепенениЯ менЯ вывела танина мама. џ
не слышал, как она вошла, но почувствовал ее холодную ладонь на моем плече.
Ћна коснулась губами моего лба и увела менЯ от гроба.
‚о дворе народу прибавилось. Њузыканты вразнобой пробовали инструменты,
и каждый звук резал мой слух так, что Я вздрагивал. Љо мне подошел Ѓерэлэ.
„о этого Я не видел его ни во дворе, ни в доме. Ћн кусал губы и сопел.
’ы ее видел? џ кивнул.
- Ђ Я не могу...
Њне хотелось обозвать его "слабаком", но Я промолчал. Њне вообще не
хотелось разговаривать.
Љогда цирковые артисты вынесли на руках красный гроб, поставили в кузов
грузовика с откинутыми бортами и положили вокруг гроба множество венков из
еловых ветвей и желтых, красных и белых георгин, внезапно поЯвилась моЯ мама
и схватила менЯ за руку:
- Ќа кладбище ехать не смей! ’ы забыл, от чего она умерла? „евочка
мертваЯ, но инфекциЯ жива!
џ вырвал свою руку из маминой и, не взглЯнув на нее, пошел к клоуну
Ѓому, который садилсЯ в фаэтон и усадил Ѓерэлэ рЯдом с собой. Љогда Я
подошел и встал на подножку фаэтона, Ѓом обеими руками поднЯл менЯ и посадил
к себе на колени, прижав мою голову к своей груди, и дрожащей ладонью
погладил мое лицо.
Њама не осмелилась подойти к нам.
Њузыканты, надев через головы геликоны и контрабасы, построились за
гробом. Ќаступила жуткаЯ тишина, и вдруг сразу взвыла, запричитала
печальнейшаЯ из печальных, сладко-горькаЯ, как трупный запах, мелодиЯ
похоронного марша опена. џ перестал дышать, боЯсь, что завизжу, как
маленький обиженный ребенок.
ЏроцессиЯ тронулась по €нвалидной улице, во всех окнах, раскрытых
настежь, виднелись испуганные, застывшие лица женщин.
џ смутно помню, что происходило на кладбище. Џомню лишь запах мокрой
земли и прелых осенних листьев.
Џрежде чем гроб закрыли крышкой, старый клоун подвел к нему танину
маму, и она поцеловала свою дочь в желтый лоб. џ даже успел подумать о том,
что танина мама непременно заразитсЯ менингитом и тоже умрет, но тут же
вспомнил, что эта болезнь передаетсЯ только детЯм, а не взрослым. € тогда Я
стал свидетелем подвига, равного которому потом не встречал.
Њой друг, Ѓерэлэ Њац, которого ’анЯ не любила,
отдав предпочтение мне, протолкалсЯ среди взрослых к гробу, и как
только клоун Ѓом отвел от него танийу маму, упиравшуюсЯ и всхлипывающую, он
обхватил изголовье гроба руками, приподнЯлсЯ на носках и поцеловал мертвую
девочку в губы.
Џотом гроб закрыли крышкой и послышались удары молотка по гвоздЯм,
которыми навечно заколачивали от нас ’аню. Ѓерэлэ нашел менЯ, взЯл за руку и
отвел в сторону за другие могилы. ‡десь мы были одни, без свидетелей. Њы
видели лишь черные спины людей, окруживших могилу, которую уже засыпали
мокрой землей, перемешанной с желтыми прелыми листьЯми.
- ‘лушай, - засопел Ѓерэлэ, отводЯ глаза. - - ’ы поплачь... Ќе
стеснЯйсЯ.
- Ќе могу, - прошептал Я.
- Ќадо, - сказал Ѓерэлэ. - Љогда плачут, легче. €ногда и мужчины
плачут.
Ћн засопел еще больше, отвернулсЯ от менЯ, припал лицом к серому
деревЯнному кресту на чьей-то могиле и заскулил, как щенок, которому
наступили на лапу.
€ тогда Я тоже дал волю слезам.
Ќа €нвалидной улице не держали собак, Ѓоже упаси! Љому это захочетсЯ
просыпатьсЯ ночью от собачьего лаЯ только потому, что какой-то полумной
собаке приснилсЯ собачий бред? Ќа €нвалидной улице жили работЯги, и ночью
они отдыхали от трудов праведных и храпели так, что трЯслись стены. € еще
неизвестно кто храпел громче: балагулы или их шести-пудовые жены. ‚ любом
случае и без собачьего лаЯ по ночам хватало музыки. Џотом, судите сами,
каких собак можно было заводить на €нвалидной улице? Љрохотных и хилых
пуделей или болонок? „аже смешно слышать. Ћни бы и днЯ не прожили у нас.
ЋбЯзательно подвернулись бы под огромный сапог балагулы и были бы раздавлены
в блин. “ж поверьте мне! Љроме того, кто держит таких собачек? Ѓездетные
женщины, которым некого больше жалеть и любить. Ќаши же женщины имели по
куче детей, и им, слава Ѓогу, было на ком сосредоточить не только свою
любовь, но и ненависть, в которую очень скороперехо-дит любовь.
’акова c'est la vie, - как сказал бы ЌэЯх Њарголин, самый грамотный из
всех балагул на нашей улице, потому что он прочитал в своей жизни одну книгу
и знал два иностранных слова, о значении которых, Я уверен, он больше
догадывалсЯ, нежели знал.
…ще он любил выражатьсЯ так:
- Entre nous, но между нами.
€ таинственно прикладывал палец к губам, от чего слушатели почтительно
немели, предчувствуЯ, что он собираетсЯ изложить им нечто совершенно
секретное.
‘ледовательно, любаЯ собачонка попросту не прижилась бы на €нвалидной
улице.
- Ђ большие сторожевые псы? - недоверчиво спросите вы.
- Ќу, это уж совсем смешно, - как ребенку, отвечу Я вам.
‚ каком дворе на €нвалидной улице могут нуждатьсЯ в сторожевом псе,
если в доме живет балагула и у него такаЯ тЯжелаЯ рука, что не дай Ѓог под
нее подвернутьсЯ? …сли балагула схватит вора за руку, то -прощай рука, а
если за шею, то уж не будет больше этой шеи, а следовательно, и головы,
котораЯ до того на этой шее качалась. Ќикогда на €нвалидной улице не
воровали. ’олько безумцу могла прийти в голову такаЯ шальнаЯ мысль. Ќо
безумцы, слава Ѓогу, обходили нас стороной.
Ћтсюда вывод: собак на €нвалидной улице не держали потому, что в этом
не было никакой нужды. Ќа нашей улице жили трезвые здравомыслЯщие люди, и
глупостЯми просто так они не занимались. Њы жили без собак и, ей-Ѓогу, не
хуже, чем иные с собаками. Љак говоритсЯ, каждому свое. Ќо однажды собаки
вмешались в нашу жизнь, и это повлекло за собой много событий, в том числе и
кровавых. € конечно, не обошлось это без участиЯ моего друга Ѓерэлэ Њаца,
потому что ни одно интересное событие на нашей улице не могло обойтись без
его маленькой, стриженной наголо головки с узким лобиком и большими, как
лопухи, ушами.
‚ ‘аду кустарей под верандой ресторана в прохладной тени на подстилке
из прелых прошлогодних ли-
стьев ощенилась приблуднаЯ собака, и целаЯ куча пЯтнистых щенЯт, еще
слепых, но уже голосистых, копошилась у сосков старой бездомной матери, даже
не чуЯ, что над их головками с розовыми носиками сгущаютсЯ тучи. ‚раг всего
живого, как не без основаниЯ считали мы, дети €нвалидной улицы, герой
гражданской войны одноногий сторож €ван †уков получил от начальства приказ
очистить сад, ЯвлЯющийсЯ местом культурного отдыха советских людей, от
заразы и ликвидировать щенЯт любым способом, какой он, †уков, найдет
уместным.
†уков не стал долго мудрить. ‚ыпил сто граммов водки на веранде, крЯхтЯ
полез под ее щелистый пол, выставив наружу, как пушку, свою деревЯнную ногу
с окованным железом круглым концом. ‘ука, не выдержав запаха спиртного,
каким †уков провонЯл насквозь, метнулась прочь, утратив на миг даже свой
материнский инстинкт. †уков сгреб щенЯт в мешок, вылез из-под веранды,
взвалил шевелЯщийсЯ и попискивающийсЯ мешок на спину и на своей деревЯнной
ноге заковылЯл к грЯзному, заросшему осокой пруду, где было вЯзкое илистое
дно на никем не промеренной глубине, и потому купатьсЯ там под страхом
штрафа воспрещалось не только детЯм, но и взрослым.
Ќа почтительном расстоЯнии плелась, как побитаЯ, мать щенЯт -- стараЯ
облезлаЯ сука, жалостно, заискивающе вилЯЯ хвостом и через каждый шаг
припадаЯ животом и мордой к земле, словно кланЯЯсь, умолЯЯ о пощаде. џ могу
поклЯстьсЯ, что в глазах у нее были слезы. ‘овсем человеческие. Љак бывает у
нас с вами, когда становитсЯ совсем уж невмоготу.
…сли бы был сейчас жив Ѓерэлэ Њац, он мог бы подтвердить это, потому
что, кроме нас двоих, никто живой не был тому свидетелем.
Ќо Ѓерэлэ уже давно нет в живых. € мы лишены возможности спросить его.
’ак же, как мы лишились многого иного, что мог бы дать людЯм этот непохожий
на других человек, доживи он до наших дней.
Ѓерэлэ и Я следовали в отдалении за этой грустной процессией, и сердца
наши изнывали от щемЯщей жалости, бессильной и оттого еще более горькой.
€ван
†уков сначала стучал своей деревЯнной ногой по твердому грунту дорожки,
потом звуки его шагов стали глуше и мЯгче, затем зашлепали и зачавкали,
потому что он подошел к самой воде и деревЯшка стала увЯзать среди мокрых
кочек. “грюмо оглЯнувшись на суку, следовавшую за ним, как привЯзаннаЯ, он
швырнул в нее камнем, и она, отпрыгнув с прощальным визгом, скрылась. Ђ мы с
Ѓерэлэ, накалываЯ руки об острые, как бритва, краЯ осоки, выбрались к воде и
слышали и видели с остановившимисЯ сердцами, как €ван †уков - - гроза всех
детей и всего живого -деловито совершал гнуснейшее преступление. ”альшиво
напеваЯ под нос известную песню времен гражданской войны, где говорилось о
молодом красном революционере, умиравшем за счастье трудЯщихсЯ от сабли
белого казака, он туго стЯнул веревкой верх попискивающего мешка, завЯзал
крепким узлом, даже зубами затЯнул до отказа конец веревки и, размахнувшись
мешком так, что тот сделал круг над его головой, швырнул далеко, на самую
середину пруда. Њешок, будто он был тЯжелый как камень, шлепнулсЯ о
поверхность стоЯчей, густой, как смола, воды и с причмокивающим звуком
моментально всосалсЯ, словно его проглотили, в холодную черную глубину.
‡еленаЯ, похожаЯ на гной, рЯска разомкнулась и снова сошлась и даже
перестала колыхатьсЯ. Ќеслыханное, страшнейшее в истории убийство невинных,
неспособных защищатьсЯ свершилось на наших глазах. € никого это не тронуло,
кроме нас двоих, стоЯвших как оглушенные на нетвердых зыбких кочках. Ќикого.
Ќи Ѓога, который, если верить бабушке, справедливей всех на свете, ни
советскую власть, котораЯ, если верить маме, беспощадно карает врагов
рабочего класса, а если верить школьным учителЯм - самаЯ справедливаЯ власть
в мире. ’ак вот, в эти минуты €ван †уков заслуживал кары вдвойне. € от
советской власти, и от Ѓога. Џо нашим понЯтиЯм, он был врагом не только
рабочего класса, но и всего живого.
Њежду тем весь мир осталсЯ равнодушным к преступлению. ‡а исключением
одного человека. ‘амого справедливого из всех. џ услышал у своего уха
сопение Ѓерэлэ Њаца, из его правой ноздри от волнениЯ стал
выдуватьсЯ разноцветный пузырек. Ѓерэлэ рывком втЯнул его обратно и
поднЯл раздвинутые два пальца, большой и указательный. Ќа пальцах была
надета краснаЯ резинка от маминых подвЯзок. „ругаЯ рука натЯнула резинку до
отказа, и Ѓерэлэ сразу стал похож на индейца ‘околиный ѓлаз, стрелЯющего из
лука. Љамешек, пущенный им из рогатки, угодил €вану †укову в переносицу, и Я
своими глазами видел, как из красного алкогольного носа убийцы хлынула
чернаЯ кровь, и своими ушами услышал бурные аплодисменты, переходЯщие в
овацию. ќто хлопали в ладоши ангелы, приветствуЯ возмездие. Њне потом никто
не верил, когда Я это рассказывал. Љроме бабушки. Ћна все подтвердила,
сказав, что Я умнее своих родителей, которые поверить в ангелов отказались.
„альше все развернулось как в кинофильме о красных партизанах. Ѓерэлэ
свистЯщим шепотом отдал приказ:
- Ѓегом! Ћтвлечь противника!
€ Я сорвалсЯ с места, запрыгал по кочкам, стараЯсь не увЯзнуть, и, не
прЯчась, пробежал мимо €вана †укова, и он, захрипев от бешенства, задергалсЯ
на своей деревЯшке и с чавкающим хлюпаньем устремилсЯ за мной. џ бежал не
быстро, чтоб он не терЯл менЯ из виду, даже оборачивалсЯ и показывал ему
Язык, вызываЯ новый взрыв бешенства и неосуществимое желание поймать менЯ и
растерзать. Љогда мы ушли таким образом подальше от пруда, Я рванул в
сторону, и †уков осталсЯ с носом. ‘ разбитым носом, куда точно угодил
мстительный камешек, пущенный недрогнувшей рукой Ѓерэлэ Њаца.
‘делав длЯ страховки большой круг, Я вернулсЯ к пруду и не нашел там
моего друга. ‹ишь на одной кочке Я обнаружил все, что осталось от него:
короткие штанишки и рубашку с порванным на локте рукавом. џ все понЯл и с
тревогой стал шарить глазами по зеленой и мертвой поверхности пруда, надеЯсь
по булькающим пузырькам определить место погружениЯ моего друга. Ќикаких
пузырьков не было и в помине. ђЯска, как жир на прокисшем супе, даже не
шевелилась. џ уже готов был закричать от страха и обратил испуганное лицо к
домам, чтобы звать на помощь, как услышал за
спиной булькающий звук и увидел выскочившую из пруд голову Ѓерэлэ,
черную, как у негра, от комьев грЯзи, с прЯдЯми длинных водорослей на
больших оттопыренных ушах и с белой улыбкой в тридцать два квадратных зуба.
Ћн затрЯс головой, как собака после купаниЯ, чтобы стрЯхнуть ил с лица, и
крикнул мне
радостно:
- Ќашел!
‡атем он поплыл ко мне, загребаЯ одной рукой. Ѓерэлэ, грЯзный как черт,
вышел на берег и зашлепал по кочкам, таща за собой мокрый, пропитанный
черным илом мешок.
- ‘порю, они - живые! - победно выдохнул он мне в лицо. - ђазвЯзывай
быстрее!
џ упал на колени, стал рвать веревку. “зел, намокнув, совсем окаменел и
никак не поддавалсЯ. Ѓерэлэ, вздрагиваЯ от озноба, шарил руками по мешку,
нащупываЯ тельца щенЯт, и торопил менЯ:
- Ћни еще дышат! ‘корее! “зел не поддавалсЯ.
Њы стали рвать его зубами. ‘начала по одному, потом оба вместе. ‘тоЯ на
четвереньках. “перевшись лбами, как два пса, и даже рычали от нетерпениЯ.
Ќужен был нож. ‹юбой. „аже маленькаЯ безопаснаЯ бритвочка, которой чинЯт
карандаши. € щенки были бы спасены. Ќо ножа не было. Њы исступленно рвали
зубами мокрую пеньковую веревку на волокна (у менЯ потом долго шатались
передние зубы), и когда, уже совершенно выдохшись, развЯзали наконец мешок,
было поздно. Њокрые слепые щенЯта не подавали никаких признаков жизни. Њы
разложили их в рЯд на траве, и они лежали, беспомощно устремив к небу
тоненькие лапки и вздутые розовые животы.
Ѓерэлэ прикладывал ухо к каждому животику, пробовал сделать щенЯтам
искусственное дыхание по системе ‘ильвестра и еффера, как учили наших мам,
в предвидении скорой войны, приводить в чувство раненых. Ћн складывал
щенЯтам, как людЯм руки, передние лапки на груди и потом широко разводил их
в стороны. ђаскрывал забитые илом ротики и дышал туда изо всей силы, надеЯсь
таким путем оживить бездыханные трупики. ’щетно. ™енЯта были мертвы
бесповоротно, и нам обоим захотелось плакать. Ќо на
€нвалидной улице мальчики не плачут. ќто не принЯто. Љогда им больно,
они кричат, потому что крик заглушает боль и тогда становитсЯ легче.
Ќам не было больно, нам было горько. Њы сжали зубы и с тоской смотрели
на мертвых щенЯт, словно это были наши младшие товарищи, павшие в неравной
борьбе, а мы оказались слишком слабы, чтобы их защитить.
Ћставалось лишь одно: воздать жертвам преступлениЯ посмертные почести и
похоронить в братской могиле, как это было сделано в нашем городе с героЯми
революции. Њы решили похоронить их тоже на высоком месте, где сухаЯ землЯ, и
нашли подходЯщий укромный уголок за нашим домом. Ќе откладываЯ, стали рыть
братскую могилу. ‡емлЯ была действительно сухой и твердой, как камень.
‹опата ее не брала. ‘ообразительный Ѓерэлэ послал менЯ за топором, и дальше
все пошло как по маслу. Ѓерэлэ, как дровосек, с размаху врубалсЯ топором в
землю, мельча и кроша ее, а Я руками выгребал из Ямки. Њы работали как
хорошо налаженный механизм. Љогда топор взлетал вверх, Я быстро опускал руку
в Ямку. Љогда топор шел вниз, Я успевал вытаскивать землю. € Ямка
становилась все глубже, а вокруг нее росли холмики рыхлой земли. ’ак всегда
получаетсЯ, когда делают дело с умом. Ђ Ѓерэлэ отличалсЯ исключительной
смекалкой и выдумкой.
Џодвел его Я, шлимазл. ‡азевалсЯ на мгновение и сунул руки не вовремЯ.
Ћстрие топора врезалось в мой безымЯнный палец. ‚ самый кончик. ђаздробив
ноготь и сломав кость последней фаланги. Љровь хлынула через комьЯ земли,
облепившие палец, как ручейки весной из-под снега. џ завертелсЯ на одной
ноге волчком и закричал как недорезанный, потому что плакать не умел, а
криком можно успокоить боль. Ќа мой крик прибежала мама и закричала на всю
улицу, что этот бандит, выкрест, хулиган и вор отрубил мне руку. ‘тали
собиратьсЯ соседи, а отец Ѓерэлэ, грузчик ќле-•аим Њац, уже бежал к нам,
снимаЯ на ходу ремень.
Љогда мама несла менЯ на руках к доктору Ѓеленькому в сопровождении
быстро растущей толпы охающих женщин, вслед мне неслись крики Ѓерэлэ,
которого отец сек показательно, прЯмо на улице, зажав его голову между
своих колен и выставив наружу его тощий, исполосованный ремнем задик. Ќаши
крики слились воедино и потому быстро приглушили мою боль. Ќо не его. Џотому
что его продолжали сечь, и с каждым ударом становилось больнее. џ не
обижалсЯ на Ѓерэлэ. Ћн же не нарочно отрубил мне палец, а по моей вине. …го
секли из-за моей оплошности, и он не только не презирал менЯ, а, наоборот,
совершил вскоре такой поступок, после которого мне окончательно стало Ясно,
что он величайший человек на земле, а Я рЯдом с ним - ничтожество,
недостойное не только его дружбы, но даже взглЯда, брошенного мельком. …го и
нет в живых потому, что великие личности рано покидают этот мир, а Я живу и
копчу небо до сих пор, потому что... вы сами понимаете... что тут объЯснЯть?
„октор Ѓеленький при всех своих достоинствах обладал одним недостатком:
не любил ходить пешком. Ћт его дома до нашего было пЯтьсот шагов, но надо
было бежать за три улицы на центральную, где была стоЯнка извозчиков, и на
фаэтоне заезжать за ним. ’олько так он добиралсЯ к своим пациентам. Ѓыло ему
очень много лет, но, несмотрЯ на возраст, был высок и могуч и отличалсЯ от
балагул тем, что носил на большом носу пенсне с золотой цепочкой. ЌэЯх
Њарголин, самый грамотный из балагул, клЯлсЯ, что у доктора Ѓеленького
отличное зрение и в его пенсне стекла обычные, а носит он пенсне
исключительно длЯ того, чтобы иметь интеллигентный вид.
„октор Ѓеленький лечил все болезни и с бедных платы не брал. …го
обожала всЯ улица не только за то, что он может мертвого поставить на ноги,
но особенно за то, что он никогда не кривил душой, как другие доктора, и
говорил пациенту правду.
‘кажем, приходит к нему столетнЯЯ бабулЯ с €нвалидной и жалуетсЯ, что
больше десЯти ведер воды принести не может, начинаютсЯ боли в животе. „октор
Ѓеленький вежливо попросит ее раздетьсЯ до поЯса, постучит по ребрышкам,
прослушает в трубочку и говорит ласково и убедительно: - Џора умирать.

ЃабулЯ кокетливо прикрывает рубашкой то, что было когда-то грудью, и
говорит ему искренне, как родному человеку:
- —то-то не хочетсЯ, доктор.
Ђ он похлопает ее по плечику и дружески, как своему человеку, скажет:
- Ќичего, одумаетесь и согласитесь.
‚от так. € он честно все сказал, и ей приЯтно, потому что поговорили по
душам. € никаких обид. ‚роде наобещал черт знает что, а человек взЯл и умер.
Ќаоборот, человек умер спокойно, потому что доктор Ѓеленький ему все сказал,
а уж он не обманет. Ђвторитет доктора Ѓеленького еще больше возрос после
того, как его квартиру хотели ограбить, и доктор поймал ночью незадачливого
грабителЯ, незнакомого с нравами нашей улицы, собственноручно оглушил его
ударом по голове и сам же наложил ему швы, прописал лекарство и отпустил,
дав денег на дорогу, чтоб он мог незамедлительно покинуть наш город и больше
сюда носа не показывать.
‚от такой был доктор Ѓеленький. Ћн впустил в кабинет только мою маму с
пострадавшим, то есть со мной, захлопнул двери, и всем остальным ничего не
оставалось, как прилипнуть сплюснутыми носами к стеклам окон, чтобы увидеть,
как мне будут пришивать палец. “же лежа на столе, Я услышал сказанное мамой
слово "наркоз", и мое сердце затрепетало от сладкого предвкушениЯ: ведь
насколько Я знал, на всей €нвалидной улице еще никому не давали наркоз, и Я
мог стать центром вниманиЯ, повествуЯ о никому не ведомых ощущениЯх.
„октор Ѓеленький вдребезги разбил мои тщеславные мечты - он
категорически отказалсЯ делать операцию под наркозом, сказав маме, но так
громко, чтобы слышал и Я, что будет слишком много чести длЯ такого соплЯка,
если дать мне наркоз, и лучше сохранить такой ценный медикамент длЯ более
достойных людей.
џ стал протестовать и даже вырывать у него обрубленный палец, но доктор
Ѓеленький прижал менЯ к столу широкой, как таз, ладонью так, что косточки
затрещали, и пригрозил, что выбросит менЯ вместе с моим пальцем в окно,
прЯмо на глазеющих
застеклом женщин, если Я скажу еще хоть одно слово. Џотом смЯгчилсЯ и
даже подмигнул мне поверх пенсне.
- ’ак и быть, -- сказал он. -- …сли тебе когда-нибудь, а Я верю, это
будет скоро, оторвут голову, приходи - - получишь наркоз. Џри твоей маме
обещаю.
—то Я могу на это сказать? Љогда человеку не везет, то не везет уж до
конца. џ так ни разу в своей жизни не попробовал наркоза. „аже во времЯ
войны, когда очень многим моим сверстникам поотрывало головы, Я как-то
умудрилсЯ сохранить свою на плечах. •отЯ и был весьма близок к предсказанию
доктора Ѓеленького.
Љороче говорЯ, Я так ни разу в своей жизни не нюхал наркоза. „октор
Ѓеленький тогда пришил мне висевший на сухожилиЯх кончик пальца, а через
неделю все срослось самым наилучшим образом и даже швы снЯли. ЋсталсЯ
тоненький шрам, и ноготь стал расти не ровно, а бугром. ’олько и всего.
Љогда Я выздоровел и впервые был выпущен из постели на улицу с
забинтованным пальцем и с рукой, подвЯзанной к шее куском марли, первым, кто
попалсЯ мне навстречу, был Ѓерэлэ Њац. “ него тоже рука была подвЯзана к шее
и тот же, что у менЯ, безымЯнный палец был толсто забинтован.
џ спросил, что это? Ѓерэлэ замЯлсЯ и сказал, что пустЯки.
Џотом Я все узнал. Ђ теперь слушайте вы и запомните на всю жизнь, каких
людей редко, но все же рожает наша землЯ.
Ѓерэлэ Њац, мучаЯсь от того, что нанес мне увечье и сделал инвалидом,
решил покалечить сам себЯ, чтобы мы были квиты. Ћн вынес из дома топор,
положил свой безымЯнный палец на скамейку, прицелилсЯ и тюкнул. ‚ерхний
кусок пальца отскочил и пропал в траве. Ћн долго боЯлсЯ сказать отцу и
потерЯл много крови. …го пришлось положить в больницу. Ћбрубок пальца зажил.
€ когда он вернулсЯ домой, отец его снова высек. Ќа сей раз за
членовредительство, за то, что он почти погубил свою будущую карьеру
скрипача. Џравда, даже его отец грузчик ќле-•аим тогда не знал, что сохрани
Ѓерэлэ свой палец, все равно
никогда бы ему не быть великим музыкантом. Џотому что скоро, очень
скоро началась война, и Ѓерэлэ не стало.
Ќо тогда мы с ним встретились после больницы. Ћба в марлевых повЯзках.
“ менЯ под бинтом был весь сросшийсЯ палец, а у него -- половина. € мне было
стыдно перед ним, словно Я сжульничал.
Ћн поманил менЯ здоровой рукой, повел в глубину двора и молча показал
песчаный бугорок в траве. ќто была братскаЯ могила загубленных €ваном
†уковым щенЯт и кончика его, Ѓерэлэ Њаца, безымЯнного пальца. Њы встали по
обе стороны бугра, и у каждого на марлевой повЯзке висела забинтованнаЯ
рука, и мы оба опустили головы, чтЯ памЯть погибших. ’очь-в-точь как герои
гражданской войны у могилы своих товарищей по оружию.
ѓоворЯт, что евреи - самые богатые люди. Љогда Я это слышу, Я начинаю
смеЯтьсЯ. ‚нутренним смехом. —тобы не обидеть того, кто говорит такие
глупости.
‘только нищих, которые ходЯт из одного еврейского дома в другой с
протЯнутой за милостыней рукой, Я не встречал потом нигде в мире. …врейские
местечки и маленькие городки в Џольше и в ђоссии невозможно представить себе
без нищих. ‚ рваной одежде, в разбитой обуви, с нечесанными головами, в
одиночку и парами: муж и жена, а то и втроем, с грЯзным ребенком на руках,
шли они каждый день, как на службу, из дома в дом и собирали положенную им
дань -- ломоть хлеба, пару картошек, желтые перезревшие огурцы, а если
особенно повезет, немножко мелочи, которую они складывали в жестЯную банку
от консервов, чтоб звенела.
ѓде жили эти люди, где ночевали, где мылись, если вообще мылись
когда-нибудь, никто не знал. Ћни поЯвлЯлись на улице рано утром и начинали
обход со строгим интервалом в пЯть - десЯть минут, не забегаЯ вперед и
соблюдаЯ порЯдок, чтоб не пугать хозЯек, поЯвись они сразу скопом, и не
обижать своих коллег, опередив их. Љ обеду их нашествие кончалось, и они
исчезали, словно испарившись в воздухе.
€х знали не по именам, а по кличкам. € они охотно
откликались на клички. џ даже думаю, что они своих подлинных имен и не
знали. € хоть в ‘‘‘ђ была строгаЯ паспортнаЯ система и каждый гражданин был
обЯзан носить с собой удостоверение личности, они, нищие, уверен, документов
никаких не имели, и никто этих документов у них не спрашивал. Љак не
спрашивают документа у козы. •отЯ нет, вру. Љоза должна быть обЯзательно
зарегистрирована, чтобы взыскивать с ее хозЯина налог. ‘ нищих ничего не
взыскивали. —то с них возьмешь? Џару вшей да сухую корку хлеба?
†ители нашей улицы жалели нищих и не обижали их. “ каждой хозЯйки на
кухне хранилось немного мелочи про запас, чтобы дать милостыню сразу, когда
нищий войдет, и не бегать за деньгами в глубину дома. Џотому что иначе
оставалась без присмотра кухнЯ, кипЯщие горшки в печи и на примусе, и сам
нищий тоже оставалсЯ один на кухне и мог не устоЯть перед соблазном стащить
что-нибудь.
Ќо это были нищие свои, домашние. Ћни были такой же частью пейзажа
нашей улицы, как чугуннаЯ водопроводнаЯ колонка, где балагулы поили своих
широкозадых, с мохнатыми ногами коней-тЯжеловозов, и как огромнаЯ столетнЯЯ
ель на углу. “ ели были большие темные лапы, и на самой вершине мотались на
ветру обрывки женской шали. Ћттуда, по преданию, спрыгнула, сойдЯ с ума,
богатаЯ старуха, когда у нее после революции отобрали и национализировали
мельницу, на которой работал теперь грузчиком отец моего друга Ѓерэлэ Њаца.
Ђ шаль ее зацепилась за еловые лапы и висит уже много лет, все больше
истлеваЯ под дождЯми и снегом. ‘нЯть ее никто не пробовал - слишком высоко
надо лезть. Ђ как туда забралась сумасшедшаЯ старуха - одному Ѓогу известно.
’ак вот, если бы нищие в один день исчезли с нашей улицы, мы
почувствовали бы себЯ так же неуютно, как если бы балагулы перестали поить
своих коней у колонки или кто-нибудь срубил бы древнюю темную ель: улица
потерЯла бы свое лицо.
Ќо в городе были еще и другие нищие - - более высокого класса, которые
не опускались до того, чтоб ходить из дома в дом, собираЯ жалкую дань, а
стоЯли,
как часовые на посту, каждый на своем излюбленном месте, на главной
улице города, именуемой ‘оциалистической, и не просили милостыню, а лишь
снисходительно брали ее у прохожих, словно оказывали им, прохожим, честь. џ
бы даже не назвал это милостыней. Ћни брали плату за концерт, которым
потешали публику. ќти нищие были достопримечательностью нашего города. Љак
мраморный памЯтник героЯм гражданской войны, высившийсЯ неподалеку на
покрытой булыжником площади. Ћдеты они были так живописно, что Я до сих пор
уверен - у театрального художника не хватило бы фантазии так обрЯдить
артистов, понадобись это ему по ходу пьесы.
Ћсобенно Я запомнил двух нищих. Ћдного звали Љопейка. Ћн стоЯл зимой и
летом в старом овчинном кожухе с неимоверными дырами, откуда наружу вылезала
шерсть, на ногах - плетеные лыковые лапти, какие в старой ђоссии носили
крестьЯне, у которых на покупку кожаной обуви не было денег. Ђ на голове
-кокетливаЯ женскаЯ фетроваЯ шлЯпка с полЯми и красным гусиным пером,
воткнутым за шелковую ленту. ‚се его лицо до кустистых бровей заросло
дремучей седой бородой, из которой торчал только нос. Ћн был беззуб, и когда
жевал, лицо съеживалось гармошкой, борода сливалась с бровЯми и даже нос
исчезал, утонув в седых лохмах.
Љопейкой его звали из-за аттракциона, которым он кормилсЯ. ‘остоЯл этот
аттракцион вот в чем: кто-нибудь из прохожих давал ему медную копейку, пЯтак
или гривенник он не принимал; только копейку, и закладывал ее в правый глаз,
прижав лохматой бровью.
- џ вижу Њоскву! - громко объЯвлЯл он публике, котораЯ всегда толпилась
перед ним.
Ћт нашего города до Њосквы было, быть может, тысЯча километров.
- Ђ что ты там видишь? - потешаЯсь, обЯзательно спрашивал кто-нибудь.
џ вижу Љремль, - оповещал Љопейка.
- Ђ кого ты видишь в Љремле?
- ‘ами можете догадатьсЯ, - отвечал он, доставлЯЯ в тысЯчный раз своим
ответом огромное удовольствие публике.
‚ Љремле жил ‘талин. …го имЯ было свЯщенно,
и даже сумасшедший не отважилсЯ бы называть его вслух. Џосле этого он
приподнимал бровь, копейка падала ему в ладонь и исчезала в рукаве кожуха.
—тобы продлить удовольствие, публике приходилось раскошеливатьсЯ на
новую копейку.
—уть подальше толпилась на тротуаре другаЯ кучка публики. ’ам тоже
громко смеЯлись, и времЯ от времени оттуда доносилсЯ крик "џволь!", что
по-немецки означает "’ак точно!".
ќтого сумасшедшего звали Ђндриан. Ћн был одет в грЯзную военную шинель,
перепоЯсанную не ремнем, а почему-то цепью, на ногах - - разбитые армейские
ботинки, стЯнутые веревками и проволокой, чтоб не разваливались. ѓолову
Ђндриана венчала, словно взЯтаЯ напрокат из местного краеведческого музеЯ,
немецкаЯ военнаЯ каска времен первой мировой войны. †елезнаЯ. ‘ острой пикой
на макушке. „лЯ полноты картины Ђндриан носил короткие русые усы, лихо
закрученные вверх тонкими хвостиками. Ђ-лЯ германский кайзер ‚ильгельм
‚торой.
Ђндриан брал плату за представлениЯ медЯками, которые ему бросали в
железную каску. ЊедЯки звенели об железные стенки каски. ‡атем он каску
вместе с медЯками надевал на голову и ни разу не уронил ни одного медЯка на
землю. Љогда же он снимал с головы каску, она оказывалась пустой. ‚се
монетки застревали в его нечесанных волосах и там, должно быть, хранились,
как в сейфе, до вечера, когда Ђндриан покидал свой пост на ‘оциалистической
улице.
џ пыталсЯ представить себе, как Ђндриан, добравшись до места ночлега,
снимал с головы каску, и затем начинал трЯсти кудлатой головой, и из
нечесанных волос дождем сыпались монетки, звенЯ и раскатываЯсь в разные
стороны. € затем Ђндриан с огарком свечи в руке подбирал их. —тоб увидеть
такое зрелище, Я бы многое отдал.
Ќо и то представление, которое показывал на ‘оциалистической улице
Ђндриан, вполне удовлетворЯло жителей нашего города - больших любителей
искусства. ‹юбого. Ђ тем более - - исполненного своими городскими
сумасшедшими.
Ђндриан держал в руке метлу на длинной палке и, пользуЯсь ею как
винтовкой, исполнЯл различные
упражнениЯ и приемы, которые были знакомы многим зрителЯм по службе в
армии. Ћн становилсЯ по стойке "смирно", брал "на караул", приставлЯл
винтовку-метлу к ноге, вскидывал ее на плечо, ощетинивалсЯ ею, как во времЯ
штыковой атаки, и делал выпады, словно колет воображаемого противника.
Ћсобенно нравилсЯ публике последний номер. Џотому что метла резко
устремлЯлась на зрителей, и надо было успеть отскочить, чтоб не поцеловать
грЯзную метлу.
‚ыполнив все оружейные приемы, Ђндриан зычно гаркал по-немецки
"џволь!", что означало "’ак точно!", приставлЯЯ метлу к ноге, левой рукой
снимал с головы пустую каску, без единой монетки из предыдущего сбора - эти
монетки попрЯтались в волосах - и протЯгивал каску публике за новой данью.
Ќа ‘оциалистической улице нищие стоЯли густо от –ентральной площади,
где выситсЯ памЯтник героЯм гражданской войны, и до самого базара, откуда
доносились гогот гусей и лошадиное ржанье. €грали на облупленных старых
шарманках вальс "Ќа сопках Њаньчжурии", предсказывали судьбу с помощью
зеленого попугаЯ, сидевшего на плече и вытЯгивавшего клювом-крючком из
коробочки свернутые бумажки с предсказаниЯми. –ыгане отплЯсывали чечетку и
били в бубны.
Џотом в один день исчезли из нашего города все нищие. Љак будто их
корова Языком слизнула. Ќе осталось ни одного. € город сразу потерЯл свою
живописность. Ђ наша улица просто опустела.
ќто случилось незадолго до войны.
‚зрослые шепотом передавали слухи, что всех нищих арестовали ночью по
подозрению в шпионаже в пользу фашистской ѓермании и вывезли в ‘ибирь.
Ћсобенно много было толков об Ђндриане и Љопейке, которые оказались, ни
много ни мало, переодетыми немецкими офицерами, а у Ђндриана в каске, мол,
был спрЯтан крохотный радиоаппарат, с помощью которого он передавал
зашифрованные сведениЯ непосредственно в Ѓерлин, и пика на каске служила ему
антенной. “ жителей нашего города глаза лезли на лоб от этих новостей, но
вскоре началась война, и они перестали удивлЯтьсЯ, потому что в городе
поЯвились не вымышленные, а действительные германские офицеры в черной
форме гестапо и убили много жителей нашего города, потому что жители
эти были евреЯми.
Ќо времЯ, о котором Я рассказываю, было задолго до войны, и нищих тогда
еще не арестовали, и толпы живых жителей города собирались вокруг них и
щедро давали милостыню. Њой друг Ѓерэлэ Њац тоже был жив и полон
удивительных планов, которые могли бы осчастливить человечество, и бегал
ежедневно с утра в школу, где он сидел за одной партой со мной, а после
обеда - в музыкальную школу с маленькой скрипочкой в крохотном черном
футлЯрчике. Џуть Ѓерэлэ в музыкальную школу пролегал по ‘оциалистической
улице, и каждый день дважды, когда бежал в школу и обратно, он принимал
парад нищих и настолько хорошо их знал и привык к ним, что даже не
останавливалсЯ, а обегал кучки любопытных зевак, перегородивших тротуар.
Ќо однажды Ѓерэлэ остановилсЯ и даже опоздал на урок по сольфеджио. Ћн
опоздал и на следующий день, потому что снова остановилсЯ на том же самом
месте. Ђ на третий день он почему-то шепотом, хотЯ мы были одни и никто не
мог нас услышать, попросил менЯ проводить его в музыкальную школу, и по
дороге он мне что-то покажет.
- —то? - - задрожал Я от любопытства, потому что никогда не видал моего
друга таким взволнованным.
- ‘воими глазами увидишь, - таинственно произнес Ѓерэлэ.
Ѓольше ничего Я от него не добилсЯ, сколько ни выпытывал. Ѓерэлэ мотал
своей стриженой головой с узеньким лобиком и хриплым от волнениЯ голосом
повторЯл одно и то же:
‘воими глазами увидишь.
‹юбопытство мое было настолько возбуждено, что Я не стал дожидатьсЯ
дома обеда, а, прихватив бутерброд и жуЯ на ходу, пошел с Ѓерэлэ на
‘оциалистическую улицу. ‚се нищие стоЯли на правой стороне, чтоб левый
тротуар не запруживали зеваки и чтобы пешеходы имели свободный проход. Њы
пошли по левой стороне, и Я все недоумевал, куда ведет менЯ Ѓерэлэ Њац.
- ‘ейчас увидишь своими глазами.
€ вот, когда мы миновали Ђндриана в немецкой
каске, Љопейку в рваном овчинном кожухе, шарманщика и еще многих-многих
нищих и уже были у самого базара, Я увидел, к кому менЯ вел мой друг. Ћна
стоЯла у входа на базар, чуть в стороне от остальных нищих. ‚ руке она
держала пустую консервную банку длЯ сбора милостыни и пела тоненьким
дребезжащим голоском:
Ћн лежит, не дышит € как будто спит. ‡олотые кудри ‚етер шевелит.
ќто была печальнаЯ песнЯ о молодом партизане, убитом на гражданской
войне, и мы ее пели в школе хором по революционным праздникам. “ нее эта
песнЯ получалась совсем тоскливой, голосок был слабенький, и прохожие, не
останавливаЯсь, миновали ее: потому что по сравнению с другими
нищими-профессионалами она выглЯдела жалким любителем, и еще потому, что
место она выбрала у самых базарных ворот, где люди уже не думают об
искусстве, а лишь о том, чтоб подешевле купить и подороже продать.
…й было примерно столько же лет, сколько и нам. € была она рыжей.
‚олосы, стЯнутые в косичке, были не русыми, а медно-красными, и, как у всех
рыжих, ее лицо было покрыто веснушками. Ђ вот какие глаза у нее, Я не могу
сказать. Џотому что она была слепой. Ћба глаза закрыты, будто зажмурены, а
ресницы склеились.
- ‘порим, она настоЯщаЯ слепаЯ, прошептал Ѓерэлэ, - а не притворЯетсЯ.
џ спорить не стал. …е слепота у менЯ не вызывала никаких сомнений. “
настоЯщих, а не фальшивых слепых всегда бывает такое выражение на лице,
будто они силЯтсЯ что-то разглЯдеть, да никак им это не удаетсЯ, и они от
этого смущены и раздосадованы. “ этой девочки выражение лица было именно
таким.
‹юди проходили мимо нее, кое-кто даже бросал на нее участливый взглЯд,
но за все времЯ, что мы стоЯли и рассматривали ее, ни одна монетка не
звЯкнула о дно консервной банки, которую она держала в руках.
- ‘порим, ее можно вылечить, - засопел у моего носа Ѓерэлэ, и Я понЯл,
что его шустрые мозги уже
заработали в этом направлении. --…е только нужно отвезти к —ерному морю
в город Ћдессу, к знаменитому профессору ”илатову.
—то у —ерного морЯ в Ћдессе живет волшебник профессор ”илатов, знал
весь ‘оветский ‘оюз. Ћ чудесах, которые он творил, делаЯ слепых зрЯчими,
писали в газетах, говорили по радио, и профессор в те годы был знаменит
почти как летчик —калов, перелетевший без посадки из Њосквы в Ђмерику, или
как четыре полЯрника во главе с Џапаниным, высадившиесЯ на ‘еверном полюсе и
установившие там красный флаг нашей страны.
- …хать от нас к —ерному морю нужно день, ночь и еще один день, -
рассудительно сказал Я. - Ђ билет на поезд стоит очень много денег.
џ один раз ездил с мамой и папой к —ерному морю, и мама потом целый год
не могла успокоитьсЯ, повторЯЯ всем знакомым, что эта поездка абсолютно
разорила нашу семью.
- Ђ ее родители таких денег не имеют, - добавил Я. - - …сли у нее
вообще имеютсЯ родители. ‹юди с деньгами не пошлют ребенка просить
милостыню.
- ‚се ты знаешь! - огрызнулсЯ мой друг. - …сть у нее родители, или нет
у нее родителей... …сть у них деньги, или нет у них денег... …сли ты такой
умный, то почему живешь в нашем городе, а не в Њоскве, и почему тебе не
доверЯют высокий пост в Љремле?
џ не стал реагировать на такой выпад моего друга, потому что видел, как
он взволнован, а мало ли что может наговорить взволнованный человек, когда
он терЯет контроль над собой. ‹ицо Ѓерэлэ было сосредоточенно-угрюмо, а
узенький лобик нахмурен и поэтому совсем исчез за бровЯми.
- „еньги - не проблема, - наконец произнес он, продолжаЯ сопеть, что
было у него всегда признаком напрЯженной работы мысли. - - џ думаю о другом.
Џродадут ли нам железнодорожные билеты? Ѓилеты продают только взрослым...
•отЯ есть выход! Њы возьмем с собой кого-нибудь из нищих... Љопейку или
Ђндриана с каской. ‚роде едет отец с детьми. Ђ они, эти нищие, поедут. Љто
же откажетсЯ поехать даром к —ерному морю?
Њой друг говорил так горЯчо и возбужденно, что Я не отважилсЯ высказать
сомнениЯ в осуществимости его плана и лишь коротко спросил:
- Ќу, а деньги-то? ѓде ты их достанешь? Ѓерэлэ посмотрел на менЯ, как
на глупенького:
- …сли у человека нет ума, так у него его таки нет. ‘той здесь и никуда
не ходи, и Я тебе покажу, как добывают деньги. Ѓольшие деньги!
Ћн оставил менЯ возле урны длЯ мусора, а сам, помахиваЯ скрипочкой в
футлЯрчике, перебежал улицу и стал рЯдом с поющей слепой девочкой. Ћна
почуЯла, что кто-то остановилсЯ возле нее, повернула к Ѓерэлэ лицо с
незрЯчими глазами, перестала петь и, когда Ѓерэлэ ей что-то сказал, провела
ладонью по его стриженой голове, бровЯм, носу, губам. ’ак она, должно быть,
знакомилась с новыми людьми. ‹адонь ей заменЯла глаза. Ћна смотрела рукой и,
очевидно удовлетворившись осмотром, снова запела.
Ѓерэлэ положил на тротуар футлЯр, вынул из него скрипку, а футлЯр с
открытой крышкой оставил у своих и ее ног. џ сразу догадалсЯ, что футлЯр
должен заменить консервную банку, которую девочка держала в руке. €
действительно, она спрЯтала банку за спину. Ѓерэлэ положил скрипку на левое
плечо, прижал деку подбородком, взмахнул смычком, и полилась мелодиЯ той
песни, что пела девочка. Љак аккомпанемент к ее пению.
’акой музыкальной пары нищих наш город еще не видел, и прохожие, забыв,
что они шли на базар, мгновенно сгрудились вокруг них, и деньги посыпались с
глухим стуком на бархатное дно скрипичного футлЯра.
ќто было длЯ менЯ первым уроком того, что может сотворить подлинное
мастерство и вдохновение. ЏростенькаЯ незатейливаЯ мелодиЯ партизанской
песни под смычком маленького музыканта зазвучала трагическим стоном,
подлинным плачем, и на глаза слушателей стали навертыватьсЯ слезы. Љое-кто
даже зашмыгал носом.
џ, конечно, не оставалсЯ на противоположной стороне улицы, а
присоединилсЯ к толпе и дажепротис-нулсЯ в первый рЯд.
Ѓерэлэ играл вдохновенно, упоенно. Љак насто-
Ящий артист. ѓлаза его были закрыты. Ћн шевелил бровЯми и губами, как
это делают знаменитые скрипачи. € из-под смычка лились берущие за душу
звуки.
Ђ девочка стоЯла тоже с закрытыми глазами, и поэтому публике сначала
казалось, что они оба, и мальчик и девочка, слепы, и это совсем накалило
атмосферу. ‹юди, вытираЯ слезы, не жалеЯ сыпали в открытый футлЯр скрипки
деньги, и на бархатном ложе образовалась горка медЯков, среди которых
поблескивали и серебрЯные монеты.
ќто был неслыханный успех. Ѓерэлэ побил рекорд. Ќи один нищий на
‘оциалистической улице, даже такие виртуозы и любимцы публики, как Љопейка и
Ђн-дриан, не собирали столько милостыни за целый день, сколько Ѓерэлэ игрой
на скрипке добыл за каких-нибудь полчаса.
‘лыша густой звон монет, преобразилась, засиЯла слепаЯ девочка, и ее
голосок сразу окреп, и она стала петь куда лучше и трогательней. Ђ уж
скрипка Ѓерэлэ вилась вокруг ее голоса, сплетаЯ причудливые узоры мелодии, и
у них получилсЯ такой слаженный дуэт, что когда они умолкли на времЯ, чтоб
перевести дух, всЯ толпа у входа на базар стала хлопать в ладоши, устроив им
настоЯщую овацию, какую можно услышать только по радио из ЉремлЯ, когда
вождь советского народа ‘талин кончает говорить речь.
„евочка (потом Я узнал, что зовут ее Њарусей), кроме партизанской,
знала еще много других песен, и к каждой ее песне Ѓерэлэ подлаживалсЯ очень
быстро и подбирал аккомпанемент.
Ћдни люди подходили, другие, спохватившись, что опаздывают по
своим-делам, уходили, но толпа не уменьшалась. „еньги сыпались в футлЯр.
Љогда Њару-сЯ охрипла и сказала, что больше не может, публика очень неохотно
стала расходитьсЯ. Ѓерэлэ познакомил менЯ с Њарусей, и она провела ладонью
по моему лицу, сказала с улыбкой: - Љрасивый мальчик.
“ менЯ сердце подпрыгнуло. ‚о-первых, приЯтно получить такой
комплимент. ‚о-вторых, Я, должно быть, действительно красив, если даже
слепаЯ на ощупь смогла это определить. €нтересно, что она сказала Ѓерэлэ,
когда провела ладонью по его лицу?
Ќо Я этого не слышал, потому что стоЯл тогда на другой стороне улицы.
Њы хотели было рассовать деньги по карманам, но их было так много, что
у нас не хватило карманов, а те, что мы заполнили медЯками, могли под их
тЯжестью порватьсЯ в любой момент.
‚ыход нашел Ѓерэлэ. Ћн сказал, что понесет скрипку в руке, а деньги
пусть остаютсЯ в футлЯре. џ защелкнул футлЯр на замок и понес, чувствуЯ
приЯтную тЯжесть внутри его. џ шел в середине, а Ѓерэлэ и Ња-русЯ, как
охрана, по бокам.
- ‚от хорошие мальчики, - - повторЯла она. -Џоможете мне до дому дойти.
Ђ то попадутсЯ хулиганы и все отберут.
- Њожешь не боЯтьсЯ, - сказал Ѓерэлэ. - ’ы под надежной защитой.
’еперь Я не боюсь, - радовалась ЊарусЯ.
Ћна была босаЯ, ее загорелые ноги, худые и исцарапанные, ступали по
тротуару мЯгко, словно нащупываЯ, куда наступать. Љак и ладони, ступни ног
заменЯли ей глаза при ходьбе, и она не спотыкалась, обходила трещины в
асфальте и Ямки.
Њы разговаривали всю дорогу, и она нас спрашивала, есть ли у нас мамка
с папкой, и когда мы подтвердили, что имеем родителей, она снова улыбнулась
нам:
- •орошо, когда у человека есть мамка с папкой. €з чего мы оба понЯли,
что у нее родителей нет,
и из деликатности не стали задавать лишних вопросов.
- Ђ братики и сестрички у вас есть? - спросила ЊарусЯ.
Ѓерэлэ сказал, что у него есть старшаЯ сестра и брат, который старше
всех.
ќто хорошо, когда у человека есть семьЯ, -вздохнула ЊарусЯ и, не ожидаЯ
наших вопросов, сама сказала, что она сирота и живет у чужих людей.
- Ђ кто они, эти чужие люди? - - задал вопрос Ѓерэлэ.
- •аритон. ‡наете такого? •аритон ‹ойко. ‹одочник. Ќа реке живет. ‹юдей
перевозит с одного берега на другой. Џотому что мост от нас далеко и
переехать через реку всегда есть желающие.
- Ћн тебЯ не обижает? - нахмурилсЯ Ѓерэлэ.
- Ќе! - - мотнула рыжей головой ЊарусЯ, и косичка, закрепленнаЯ на
конце бантиком из кусочка марли, прыгнула со спины на грудь. - - Ћн добрый,
•аритон. ’олько горький пьЯница. ‚се пропивает. џ потому и побираюсь, чтоб
нам обоим с голоду не помереть.
- Ћн и эти деньги пропьет, - похолодел Я, трЯхнув футлЯром, в котором
глухо зазвенела мелочь.
- Ќе, Я не покажу ему. ’о наши с вами общие деньги. ‚от выйдем к реке,
сЯдем на берегу и поделим справедливо. Љаждому свою долю.
“ Њаруси была золотаЯ душа: она и менЯ включила в партнеры, хотЯ Я был
в этом деле только свидетелем, и больше ничего. џ понимал, если Я считаю
себЯ благородным человеком, то мне следует немедленно отказатьсЯ от
предложенной доли, хотЯ если подсчитать всю эту мелочь, котораЯ мне
досталась бы при дележке на три части, то выходила круглаЯ сумма, которой Я
прежде никогда в руках не держал. Ќа эти деньги можно было все лето есть
мороженое. € даже по два раза в день. ЋтказатьсЯ от такого подарка судьбы ой
как нелегко, и менЯ раздирали внутренние противоречиЯ с такой силой, что Я
стал боЯтьсЯ, как бы у менЯ не подскочила температура. Ќо всем моим
сомнениЯм и терзаниЯм положил конец Ѓерэлэ, сказав:
’ы, ЊарусЯ, про нас забудь. „еньги твои. ‘прЯчь их подальше от
•аритона. Ђ завтра Я снова приду, и мы соберем еще больше. € послезавтра. €
послепослезавтра... Џока не соберем денег на билеты.
- Љакие билеты? -- удивилась ЊарусЯ, повернув свои незрЯчие глаза
сначала к Ѓерэлэ, а потом ко мне.
- Ђ чтобы тебЯ... вылечить, - несмело сказал Ѓерэлэ, подыскиваЯ
нерезкие, мЯгкие, нужные в таком деликатном разговоре слова и никак не
находЯ их. -—тобы ты стала зрЯчей... —тобы ты могла видеть... …го... ЊенЯ...
ђечку... •аритона...
- Ќу и скажете! -- покачала головой ЊарусЯ. -„аже смешно становитсЯ. Џо
каким таким билетам мне глаза откроют?
- Џо железнодорожным, - вставил Я, как дурак.
- € он смеетсЯ, - обиделась ЊарусЯ.
’огда мы наперебой стали рассказывать Њарусе все, что нам было известно
о знаменитом профессоре ”илатове, о городе Ћдессе, который расположен на
берегу —ерного морЯ, где зимой и летом так тепло, что всегда можно купатьсЯ.
- Ђ вокруг непроходимые джунгли, - сгорЯча лЯпнул Я, но Ѓерэлэ тут же
внес поправку:
- „жунгли - - это в Ђфрике, но в Ћдессе тоже хорошо.
ЊарусЯ слушала наши захлебывающиесЯ речи, как сказку, и на щеках ее
вспыхнул румЯнец.
- Љакие вы умные, -- сказала она, когда мы на миг умолкли. - € все-то
вы знаете. € книжки читаете. € кино смотрите.
џ глЯдел на Њарусю, на ее медно-красную косу с марлевой ленточкой на
конце, на веснушки на разрумЯнившихсЯ щеках, и вдруг Явственно ощутил, какой
это ужас -- быть слепым. „о моего сознаниЯ дошло, что ЊарусЯ была лишена
такой простой радости, казавшейсЯ нам, зрЯчим, чем-то само собой
разумеющимсЯ, как чтение интересных книг про приключениЯ и путешествиЯ. €
что она никогда, ни разу не была в кино..
- € ты будешь все знать, - утешил ее Ѓерэлэ. -‚ернешьсЯ от профессора
”илатова зрЯчей и пойдешь в школу. ’ы нас быстро догонишь.
ЊарусЯ вдруг остановилась и запрокинула лицо к небу.
- Њальчики, - прошептала она. - Њне страшно.
- —его тебе страшно? - хором спросили мы.
- Њне страшно подумать, -- глубоко вздохнула она, - - какого цвета у
менЯ будут глаза, когда ваш профессор их откроет.
Њы на момент задумались, застигнутые этим вопросом врасплох, но Ѓерэлэ
быстро нашелсЯ:
- ‘иние! “ тебЯ будут синие глаза. Љак небо.
- Ђ небо синее? - удивилась ЊарусЯ.
“ менЯ снова сжалось сердце, когда Я понЯл, что она никогда не видела
неба и до сих пор не знала, какого оно цвета.
- “ тебЯ глаза будут голубые, - сказал Я. - Љак васильки. ’ы знаешь
такие цветы?
- Ќет, не знаю, - покачала головой ЊарусЯ.
- Ђ если карие глаза, что тоже неплохо, - - добавил Ѓерэлэ. - Ћни будут
как вишни. ‚ишни-то ты, конечно, знаешь какие?
- ‚ишни сладкие, - - сказала ЊарусЯ. - - џ их ела... Њне •аритон из
деревни привез гостинца. Ђ какой у них цвет, не знаю.
Ђ как ты знаешь, что такое цвет? опЯть лЯпнул Я.
Ђ это мне •аритон объЯснЯл один раз, когда не был пьЯн...
- —его болтать зрЯ, - перебил, махнув рукой, Ѓерэлэ. -- ‘ъездим к
профессору ”илатову, он тебЯ вылечит за милую душу, и тогда ты сама все
увидишь... € ничего не надо будет объЯснЯть.
Њы уже вышли из города и шли лугом по тропинке. ЊарусЯ -- первой, а мы
за ней. ‹уг был низкий, мокрый. ‚ траве кричали лЯгушки, и белаЯ цаплЯ на
длинных ногах важно расхаживала по лугу, иногда наклонЯЯ гибкую шею, и
клювом, похожим на штык, что-то хватала в траве.
Џотом сразу открылась река. ’от берег был пологий и порос камышом и
лесом, а мы стоЯли на обрыве, и внизу на песчаную отмель набегала речнаЯ
волна.
Џо реке скользила лодка. ‚ ней сидело несколько человек и стоЯла
безрогаЯ чернаЯ коза. ‹одка пересекала реку под углом, и ее несло к нам
течением. ‹одочник не трогал весел, и только слегка шевелил рулем на корме.
- •аритон едет, - сказала ЊарусЯ, устремив лицо к реке.
- Љак ты угадала? - удивилсЯ Я.
- „умаешь, слепаЯ, так совсем бестолковаЯ? -обернулась ко мне ЊарусЯ, и
ее слипшиесЯ ресницы задрожали. - Ђ на что мне уши? ђазве не слышишь, как
лодка режет воду? Џослушай! Ќу, слышишь? € •аритон кашлЯет. Ћн такую вонючую
махорку курит, что после нее всегда кашлЯет. „аже ночью.
џ молчал, пристыженный. ‚друг Ѓерэлэ осенило:
- Људа мы деньги спрЯчем? Ђ то •аритон найдет и все пропьет.
- Ђ давайте в землю закопаем, - - предложила
ЊарусЯ. -- ‚от тут, на берегу. ’олько вы, мальчики, место запомните.
Ќам даже копать не пришлось.
Ќашли подходЯщую Ямку в песке, быстро опорожнили туда все, что звенело
в футлЯре скрипки, присыпали песком и утрамбовали ногами.
’ут хороший ориентир, - сказал Я. - ‚от этот столб со спасательным
кругом.
Ѓерэлэ отмерил большими шагами расстоЯние от нашего клада до столба.
- ‘емь шагов к востоку, - авторитетно заЯвил он. Џочему к востоку? -
усомнилсЯ Я. - ‘мотри,
куда солнце садитсЯ!
Ќу, к юго-востоку, - неохотно уступил Ѓерэлэ.
- ‚ы, мальчики, не ссорьтесь, а хорошенько запомните, куда денежки
закопали. •орошо, что успели. ‚он •аритон поднимаетсЯ.
Љогда лодка причалила, первой соскочила с нее на береговую песчаную
отмель безрогаЯ чернаЯ коза и от радости, что благополучно перебралась через
реку, заблеЯла на весь берег. “ козы в бороде и на боках висел комьЯми
репей, запутавшийсЯ в шерсти. ‡атем неуклюже выбрались из лодки две
крестьЯнки и, взвалив на плечи тЯжелые мешки, пошли, согнувшись, не вверх по
тропе, а вдоль обрыва, туда, где виднелось начало оврага. Љоза запрыгала за
ними, стараЯсь держатьсЯ подальше от воды.
•аритон привЯзал лодку цепью к сухому бревну-плавнику и, помахав нам
рукой, тЯжело полез по уступам к нам. ‘верху мне была видна его спутаннаЯ
седаЯ шевелюра с клочьЯми сена в волосах, брови, такие же седые и усы, как у
запорожского казака, рыжие от табака и опущенные концами вниз к подбородку.
Љогда он вылез на обрыв и вынул короткую трубку изо рта, Я увидел, что у
него почти нет зубов и торчат лишь два лошадиных зуба: один сверху, другой
снизу. Ќа •аритоне была сераЯ застираннаЯ рубаха, покрытаЯ заплатами разных
цветов, и штаны из серой мешковины, которые носЯт грузчики на пристани. Ѓез
обуви, босой, с толстыми, как ракушки, ногтЯми на пальцах ног, он был похож
на колдуна из сказки или на разбойника, изгнанного из банды за дрЯхлость и
теперь пробавлЯющегосЯ на покое
перевозом пассажиров через реку, а свою тоску по прежним удалым
временам заливающего водкой.
‚ довершение ко всему, белки глаз его были совершенно желтыми и
покрыты, как паутиной, кровавыми жилками. ЊарусЯ нам потом объЯснила, что
это бывает с большого перепою и когда •аритон меньше пьет, что случаетсЯ
редко, только при полном отсутствии денег, белки его глаз приобретают
нормальный цвет.
ЊарусЯ, словно увидев, какое впечатление на нас произвел •аритон,
торопливо сказала:
- ‚ы не пугайтесь. Ћн добрый. ‡дравствуй, дедушка ‹ойко!
•аритон, набычившись, смотрел на нас желтыми глазами, потом вынул из
пустого рта короткую трубку и хриплым пропитым голосом спросил:
- Ќу, что собрала?
- Ђ ничего, - - развела руками ЊарусЯ. - - Ќе подают люди.
- ’о подавали, а теперь не подают, - - скривил рот •аритон, и его
прокуренные усы зашевелились. -‘ этими байстрюками проела, а домой идешь с
пустыми руками.
Ћн замахнулсЯ и ударил Њарусю по голове, а она не успела увернутьсЯ,
потому что не видела. € тут же •аритон шарахнулсЯ, точно наступил на змею.
Ѓерэлэ Њац, совсем маленький перед лохматым огромным •аритоном, как щенок на
медведЯ, наскочил на него с кулаками, прыгал вокруг, как чумной, стараЯсь
ударить побольней и самому не подвернутьсЯ под тЯжелую руку. € по-моему, в
первую секунду, в свой первый бросок на •аритона Ѓерэлэ даже укусил его.
- “бью! - заревел •аритон.
- Њальчики, тикайте! - закричала ЊарусЯ. -Ђ то мне же хуже будет.
Ѓегите домой. џ завтра прийду.
џ схватил Ѓерэлэ за руку и оттащил от •аритона. Ќо Ѓерэлэ все же
умудрилсЯ подхватить ком земли и запустить в •аритона. Љом попал ему в грудь
и рассыпалсЯ, а •аритон заржал как конь - так громко он смеЯлсЯ.
- „ержи их! „ержи байстрюков! Џоймаю - с кашей съем!
Њы отбежали на почтительное расстоЯние и, когда оглЯнулись, не поверили
глазам: •аритон и ЊарусЯ удалЯлись вдоль обрыва в сторону заката, и нам были
видны лишь их силуэты. Ћн вел ее за руку, и они были действительно похожи на
внучку с дедушкой, и никому бы в голову не пришло, что он только что ударил
слепую девочку и чуть не пришиб моего лучшего друга, если б не промахнулсЯ.
Ќазавтра после школы Я еле дождалсЯ, когда Ѓерэлэ выскочит из дому со
скрипкой в футлЯре и мы побежим к базару. џ бежал рЯдом с моим другом и
думал о том, что эта историЯ не может кончитьсЯ хорошо, потому что Ѓерэлэ
уже пропустил один день занЯтий в музыкальной школе и сегоднЯ снова
пропустит. ЋбЯзательно хватЯтсЯ, и тогда не миновать беды.
Ќо опасность поджидала нас совсем с другой стороны. Ќи отец Ѓерэлэ - -
грузчик с мельницы ќле-•аим, ни спившийсЯ лодочник •аритон не успели нам
ничего худого сделать. Ђ сделали люди, от которых мы этого меньше всего
ожидали. Ќищие. ’е, что стоЯли каждый на своем облюбованном месте вдоль
‘оциалистической улицы от –ентральной площади до базара и взимали положенную
им дань с доброжелательных и любопытных зевак. „уэт Ѓерэлэ - ЊарусЯ нарушил
мирную, привычную жизнь нищей братии. Љак смерч, как ураган ворвались в их
жизнь эти два несовершеннолетних конкурента, и как магнит притЯгивает
металлические опилки, стЯнули они к себе всю публику с ‘оциалистической
улицы, оставив остальных нищих на пустом тротуаре и почти без подаЯний.
Ћбычно все нищие враждовали друг с другом, но общаЯ беда их объединила,
и они решили расправитьсЯ с юными наглецами, отнЯвшими у них львиную долю
добычи. ‘делали они это вечером второго днЯ, устроив нам засаду на глухой
улице, ведшей к реке.
Ђ поначалу ничто не предвещало беды. Њы с Ѓерэлэ вприпрыжку пробежали
по ‘оциалистической улице, беспечно размахиваЯ скрипкой в футлЯре и не
обращаЯ вниманиЯ, какими взглЯдами провожают нас нищие.
ЊарусЯ была на своем месте. Џришла она немного

раньше нас, и пока мы томились в школе, с нетерпением ожидаЯ конца
уроков, ЊарусЯ, каки делала прежде, до знакомства с нами, пела одна,
протЯнув руку с пустой консервной банкой прохожим. Ќо если раньше редко
звЯкала мелочь о жестЯное дно банки, то в этот день все выглЯдело по-иному.
‘лепую девочку, как только она пришла, окружили люди и стали спрашивать, где
ее напарник - мальчик со скрипкой. ЊарусЯ всем отвечала, что мальчик придет
после школы, а пока она будет петь сама. € пела. € люди уже не проходили
мимо, а останавливались и бросали мелочь ей в банку, а потом уходили на
базар, надеЯсь на обратном пути получить полное удовольствие, когда к
марусиному голоску присоединитсЯ маленькаЯ скрипочка.
’ак что, когда мы пришли, ЊарусЯ уже имела полбанки монет, и когда
Ѓерэлэ положил на тротуар раскрытый скрипичный футлЯр, она высыпала туда
свою добычу и сказала, улыбаЯсь, нам обоим: - „лЯ почина.
‚ этот день толпа собралась побольше вчерашней, потому что слух о
слепой русской девочке и подыгрывающем ей на скрипке мальчике уже прошел по
всему городу, и к базару приходили люди, которым не было никакой нужды
приходить в этот день на базар. Ћни шли сюда послушать необычный дуэт.
„ело в том, что в эти годы в ‘оветском ‘оюзе усиленно насаждали дружбу
народов, приучали людей к интернационализму, и вот такаЯ показательнаЯ пара:
еврейский мальчик и русскаЯ девочка, вместе собирающие милостыню, очень
пришлась по душе жителЯм нашего города, воспитанным в коммунистическом духе.
—его уж говорить! ‚ этот день мы собрали богатую жатву. ‘реди кучи
медной и серебрЯной мелочи красовались, как лавровые листьЯ в венке
победителЯ, две смЯтых рублевых бумажки. ’акой награды ни один нищий не
удостаивалсЯ за всю историю нашего города.
Љогда Я защелкнул на замки футлЯр и приподнЯл его с тротуара, Я
почувствовал действительную тЯжесть, и по дороге мне пришлось несколько раз
менЯть руку, настолько этот груз оттЯгивал плечо.
- Ќа два детских билета у нас уже денег достаточно, - - удовлетворенно
сказал Ѓерэлэ. - …ще надо собрать на билет длЯ тебЯ.
Ћн имел в виду менЯ. € Я сразу облегчил ему задачу, сказав:
- џ не смогу поехать. ђодители не пустЯт.
- ‘лабак! - презрительно фыркнул Ѓерэлэ. - ‡а мамину юбку держишьсЯ.
Ѓерэлэ Явно рисовалсЯ перед Њарусей и поэтому даже допустил
неспортивный прием. Ќо Я на него не обиделсЯ, потому что уже тогда знал,
что, когда человек влюблен, он терЯет разум и говорит много чепухи, какой бы
себе не позволил в период, когда он был нормальным человеком.
- ‡начит, нам остаетсЯ собрать только на взрослый билет, - - подбил
итог Ѓерэлэ. - - Љого бы нам прокатить в Ћдессу даром? Љопейку или Ђндриана?
Љто из них больше похож на отца семейства?
џ выразил мнение, что ни один из них длЯ этой роли не подходит, потому
что любой поездной контролер или милиционер сразу угадает в них побирушек.
’ем более что, попав в поезд, они не удержатсЯ от соблазна пройти по вагонам
и собрать дань с пассажиров.
ќто озадачило Ѓерэлэ. Ћн сморщил свой узенький лобик и вопросительно
глЯнул на Њарусю. Ќо ЊарусЯ его взглЯда не видела и поэтому ничего
утешительного не сказала. Ћна лишь улыбалась, слушаЯ нашу болтовню, и была
очень счастлива, что у нее два таких приЯтелЯ. ‚едь правда, что во всей ее
короткой жизни, возможно, это был первый случай, когда кто-то принЯл близко
к сердцу ее судьбу и так горЯчо заботилсЯ о ней. Ѓерэлэ, которого она два
днЯ тому назад совсем не знала, был готов на все, чтобы вылечить Њарусю и
сделать ее зрЯчей, как все остальные люди. Џоэтому улыбка не сходила с ее
губ даже тогда, когда мы с Ѓерэлэ спорили о том, кого из нищих взЯть
взрослым провожатым длЯ поездки к —ерному морю, в Ћдессу.
Ќаш спор был прерван в самом разгаре самими нищими. Ќа узкой улице
окраины города нам неожиданно преградила путь толпа нищих, и не было
никакого сомнениЯ, что они устроили нам здесь засаду,
и уж ждать от них пощады нет никакой надежды. Њы были их более
удачливыми конкурентами, и они решили с нами расправитьсЯ, чтобы мы забыли
дорогу на ‘оциалистическую улицу.
Џеред нами угрожающе шевелилась куча лохмотьев. ‡десь были и Љопейка, и
Ђндриан в немецкой каске, и горбатый шарманщик, и предсказатель судеб с
зеленым попугаем на плече.
Њы молча сближались. ЊарусЯ, ничего не подозреваЯ, продолжала
улыбатьсЯ. Ѓерэлэ нахмурил свой лобик настолько, что он исчез за бровЯми, и
лихорадочно искал выхода из положениЯ. џ, как всегда в трудную минуту, ни о
чем не думал, потому что в голове сделалось пусто.
- Ќазад! ‘пасай деньги! - - по-змеиному прошипел мне Ѓерэлэ. - Њы тебЯ
прикроем. ‚стретимсЯ у реки.
џ круто развернулсЯ и побежал назад с тЯжелым футлЯром, в котором
колыхались и гремели сотни монет. ‡а своей спиной Я услышал многоголосый рев
нищих и тут же шмыгнул в боковую улицу, чтоб сбить их со следа, если они
устремЯтсЯ за мной. џ с ужасом думал о Ѓерэлэ и Њарусе, которые остались
прикрывать мое отступление и которых теперь уже терзает разъЯреннаЯ толпа.
ЊоЯ голова была настолько занЯта этими мыслЯми, что Я ничего не видел вокруг
и потому врезалсЯ на полном ходу какому-то человеку в живот и поранил себе
лоб о медную прЯжку на его ремне. Ќа прЯжке была звезда. —еловек был одет в
брюки-галифе и обут в хромовые сапоги.
ќто был военный. Ћфицер. Ќа боку в кожаной кобуре у него был револьвер.
- „Яденька! - закричал Я радостно. -- ‘пасите! ’ам детей убивают!
- ѓде убивают? удивилсЯ офицер, которого Я чуть не сбил с ног, когда на
полном ходу боднул его в живот.
- ’ам, за углом!
‚оенный не раздумываЯ выхватил из кобуры револьвер, при виде которого у
менЯ сердце захлебнулось от зависти, и побежал в указанном мной направлении.
Ѓежать за ним у менЯ не было сил. “стал, волоча тЯжелый футлЯр. € поэтому
положил футлЯр на землю, а сам сел на него и стал дожидатьсЯ, какой оборот
примут событиЯ.
‚скоре из-за угла выскочили Ѓерэлэ и ЊарусЯ. „ержась за руки, они во
весь дух бежали ко мне.
- ’ам - - концерт! - - оскалил свои квадратные зубы Ѓерэлэ, добежав до
менЯ. Ќа наше счастье, наскочил военный с револьвером, и у нищих только
пЯтки засверкали. ‚от что значит - везет!
џ не стал объЯснЯть Ѓерэлэ и Њарусе, что они не такие уж везучие что,
не встреть Я военного, нищие бы им задали хорошей трепки.
Њы благополучно добрались до реки, отмерили семь шагов к юго-востоку от
столба со спасательным кругом, разрыли наш клад и высыпали туда добычу.
‡ахороненного богатства было так много, что мы долго топтали песок, чтоб
умЯть получившуюсЯ горку и сровнЯть с остальной землей.
Ќа прощание ЊарусЯ поцеловала нас обоих, и Ѓерэлэ при этом так засопел
от волнениЯ, что из его ноздри выдулсЯ пузырь. Љ счастью, ЊарусЯ этого не
заметила. ‚едь она была слепа.
’ретий день был последним днем совместного выступлениЯ Ѓерэлэ и Њаруси.
Џотому что вмешалась самаЯ грознаЯ сила - отец Ѓерэлэ, грузчик с мельницы
ќле-•аим.
ила в мешке не утаишь - гласит народнаЯ мудрость. Ђ Ѓерэлэ и ЊарусЯ
были покрупнее шила, а их дуэт за эти несколько дней стал знаменит на весь
город, и волны этой славы докатились до €нвалидной улицы и с громом
разбились о порог дома, где обитал угрюмый грузчик с мельницы.
‚ этот день скрипка Ѓерэлэ творила чудеса и источала такие волшебные
звуки, что толпа дружно хлюпала носами и вытирала рукавами глаза. Ђ марусин
голосок и ее закрытые незрЯчие глаза еще больше бередили души слушателей.
Ќищие уже не предпринимали враждебных действий против своих конкурентов
и понуро стоЯли на своих постах вдоль всей ‘оциалистической улицы от базара
до памЯтника героЯм гражданской войны, безучастно глЯдЯ на то, как удача
проходит мимо.
Њедным и серебрЯным дождем сыпались монетки в раскрытый футлЯр от
скрипки, и Я уже прикидывал
в уме, что еще день-другой - и мы соберем достаточно, чтоб купить
взрослый билет на поезд до Ћдессы.
€ тут случилось то, что по логике, должно было случитьсЯ рано или
поздно. ’олпа замерших слушателей вдруг раскололась пополам, словно в нее
врезалсЯ носом пароход, и перед нами предстал разъЯренный, как медведь, отец
Ѓерэлэ. ‹евой рукой он поддерживал спадавшие штаны, потому что в правой
извивалсЯ змеей ремень, заранее вынутый из этих штанов.
‘крипка Ѓерэлэ издала фальшивый звук и трагически умолкла. ЊарусЯ еще
продолжала петь, и когда она, почуЯв наконец неладное, тоже затихла, на
смену ее голосу пришел истошный крик Ѓерэлэ.
Ћтец сгреб его, как цыпленка, в мгновение ока сорвал с него штанишки,
безжалостно сунул его головой между своих толстых ног, так что голый зад
торчал вверх и заранее покрылсЯ гусиной кожей. ‡атем последовал свист ремнЯ
и вопль.
Ќикто в толпе не посмел остановить тЯжелую руку разъЯренного грузчика.
Џотому что в нашем городе отцовские права чтились как свЯтынЯ, и никто не
мог и подумать помешать отцу воспитывать своего сына. ’е же люди, которые
только что растроганно слушали игру юного скрипача, теперь с не меньшим
восторгом наблюдали, как его казнЯт.
Ђбсолютно не понимаЯ, что случилось, ЊарусЯ встревоженно ворочала
головой из стороны в сторону и звала:
- ѓде ты? ѓде ты?
ѓде находилсЯ Ѓерэлэ, было не трудно определить по воплЯм, которые он
издавал после каждого удара ремнем, и ЊарусЯ выставив и растопырив руки,
пошла на этот крик и бросилась своим телом на посиневший зад моего друга, и
очередной удар ремнем пришелсЯ уже не по нему, а по ее спине. ѓрузчик не
успел остановить руку.
’ут немедленно вмешалась толпа, увидевшаЯ Явную несправедливость.
Ќе тронь слепую! - - окружили грузчика мужчины и стали закатывать
рукава на волосатых мускулистых руках.
ќле-•аим затопталсЯ на месте, прикидываЯ, стоит ли ему вступать в бой с
незванными защитниками, а Ѓерэлэ выскользнул из-под его ног, подтЯнул
штанишки и дал стрекача. ЊарусЯ тоже исчезла в толпе, котораЯ в гневе
теснила грузчика и толкала его в грудь.
ЏользуЯсь общим замешательством, Я подхватил с земли скрипичный футлЯр
с собранной милостыней, защелкнул замки и незаметно ушел подальше от
назревавшей мужской драки. џ не знал, куда убежал Ѓерэлэ и где сейчас бродит
слепаЯ ЊарусЯ, но понимал, что единственным ориентиром длЯ все нас троих
остаетсЯ белый столб на берегу реки со спасательным кругом на нем, в семи
шагах от которого зарыт наш клад.
’ам, на берегу реки менЯ ожидал самый страшный удар. Ќаш клад был
кем-то обнаружен и разграблен. —ьи-то хищные руки разгребли песок и
безжалостно унесли все монеты, все собранное нами с таким трудом богатство,
с помощью которого мы хотели отвезти в Ћдессу к профессору ”илатову слепую
девочку и сделать ее зрЯчей.
‚се наши планы были разбиты вдребезги. Ћгорошенный событиЯми этого днЯ,
не знаю, как долго Я бродил по разрытому песку со скрипичным футлЯром в
руке, пока не услышал марусин голос и затем увидел ее и Ѓерэлэ у плетнЯ
возле халупы •аритона. Ћни махали руками и звали менЯ.
Њы не обменЯлись ни одним словом. Џо их лицам было Ясно, что они уже
знают о постигшей нас беде.
Џод плетнем, на земле, уткнувшись небритым лицом в траву, храпел пьЯный
•аритон. €з его карманов выпали и валЯлись вокруг мелкие монетки - - медь и
серебро. Ќаши деньги. Ќо их было очень мало. Ћстальные •аритон успел
пропить. „а, видать, не один, а с товарищами-собутыльниками. Џотому что на
эти деньги можно было до смерти напоить не меньше десЯтка самых горьких
пьЯниц.
Џотом мы зашли в дом, и ЊарусЯ сама, без нашей помощи, поставила на
огонь закопченный чайник и, пока мы ждали, чтоб он закипел, сказала, кивнув
на Ѓерэлэ:
- Ћн домой не вернетсЯ. ЋстанетсЯ с нами.
Ѓерэлэ печально поглЯдел мне в лицо и кивнул.
- Њы и отсюда уйдем, - сказал он. - џ и Ња-русЯ. Џойдем пешком от
деревни к деревне, и люди нам будут подавать. Џока не доберемсЯ до Ћдессы и
вылечим Њарусю. Ћна все равно будет видеть. ‘порим?
€ он протЯнул мне руку. Ќо Я спорить не стал.
- Џослушай. - ЊарусЯ пошарила рукой в воздухе, нашала мое плечо и
положила мне на него руку. -’ам его скрипка осталась. Ќам без нее никак
нельзЯ. Ќайди ее и принеси сюда.
џ пообещал.
Џотом мы, обжигаЯ пальцы, пили чай из граненых стаканов и ели сахар
вприкуску, откалываЯ зубами кусочки от большого грЯзного куска, завернутого
в марлю. —ай был заварен сухими травами и был таким душистым, что могу
поклЯстьсЯ, никогда прежде такого душистого и вкусного чаЯ Я не пил.
Њы распрощались, когда уже стало темнеть, и ЊарусЯ пошла менЯ проводить
до столба со спасательным кругом, наказав Ѓерэлэ, как маленькому, никуда не
выходить из хаты. “ плетнЯ в той же позе, лицом в траву, храпел пьЯный
•аритон.
’ри днЯ и три ночи скрывалсЯ Ѓерэлэ в доме у •а-ритона ‹ойко,
разорившего наш клад и пропившего все наше богатство. ‚озможно, •аритон
испытывал угрызениЯ совести за содеЯнное и потому, протрезвившись, не выгнал
Ѓерэлэ, а, наоборот, даже кормил как члена семьи, и они втроем ели
деревЯнными ложками из большой глинЯной миски подгорелый кулеш из пшена,
лука и сала. ‘пать Ѓерэлэ укладывали на полу, подстелив ватное одеЯло,
сшитое из разноцветных лоскутков. Љогда Ѓерэлэ мне потом рассказывал о своем
житье у •аритона, Я изнемогал от зависти.
Ќо это было потом. Ђ пока Ѓерэлэ скрывалсЯ у •аритона, все несчастьЯ
свалились на менЯ. ђодители Ѓерэлэ, да и мои тоже, не без основаниЯ
полагали, что единственный, кто может навести на след исчезнувше- · го
мальчика, -- это Я. ЊенЯ допрашивали почти без перерыва. ’о в доме у Ѓерэлэ,
то в нашем. …го мама рыдала и становилась передо мной на колени. …го отец
ќле-•аим при свидетелЯх поклЯлсЯ, что больше пальцем не тронет его, если Я
покажу, где он скрываетсЯ.
ќто настолько менЯ обрадовало, что Я чуть не созналсЯ. Ќо быстро
спохватилсЯ, что даже если грузчик и сдержит свое слово и не будет больше
обижать моего друга, все равно Я совершу предательство. Ќа сей раз жертвой
будет слепаЯ ЊарусЯ. …сли Ѓерэлэ вернетсЯ домой, сорветсЯ такой
замечательный план, по которому они вдвоем собирались пойти пешком в Ћдессу,
питаЯсь по пути подаЯниЯми. € ЊарусЯ никогда не прозреет.
џ продолжал бубнить, что ничего не знаю. € даже пустил слезу длЯ пущей
убедительности. ЊоЯ мама пыталась подкупить мою совесть обещанием накормить
менЯ мороженым сколько в менЯ влезет, но от такого заманчивого предложениЯ
моЯ твердость не растаЯла, и Я оставалсЯ глухим ко всем их мольбам.
€ зрЯ. Џотому что хоть Я мужественно молчал, грузчик ќле-•аим без моей
помощи разыскал своего сына, и мы, Я и Ѓерэлэ, понесли при этом большие
потери, которых можно было избежать, сознайсЯ Я вовремЯ. ‚о-первых, грузчик
не был свЯзан клЯтвой, и поэтому не осуществилось его обещание пальцем не
коснутьсЯ больше сына. Ћн коснулсЯ не пальцем, а кулаком, и Ѓерэлэ был
избит, как никогда прежде. ‚о-вторых, Я не получил награды: мороженого,
которого Я мог съесть сколько влезет. ‚от и пойми после этого, когда надо
быть принципиальным, а когда это даже вредно.
џ своими глазами видел, как грузчик ќле-•аим провел по €нвалидной улице
своего сына, обнаруженного после долгих поисков в лачуге у лодочника
•аритона ‹ойко. Ћн вел его за ухо, оттЯнутое немилосердной рукой так, что
оно вытЯнулось вдвое. Ѓерэлэ даже не плакал. “стал. ‚ыбилсЯ из сил. Џлакал
Я, глЯдЯ из щели в заборе на моего несчастного друга.
‘пустЯ некоторое времЯ, когда все успокоилось и зажил зад у Ѓерэлэ, а
его ухо понемногу вернулось к своему нормальному размеру, он рассказал мне,
как его отец ворвалсЯ в лачугу к •аритону ‹ойко, который в этот вечер был
трезв, и как закричала ЊарусЯ, вцепившись в Ѓерэлэ, и как •аритон встал
перед грузчиком и сказал, что не позволит забирать мальчика. € тогда между
ними завЯзалась драка, какую
можно увидеть только в кино. Ћни молотили друг друга пудовыми кулаками,
а когда находили, что этого недостаточно, пинались ногами, •аритон оказалсЯ
слабее грузчика - алкоголь съел его силы - и вскоре рухнул на пол от
очередного удара грузчика. Њарусю ќле-•аим отшвырнул, как щенка, и затем
сгреб Ѓерэлэ.
”инал Я видел сам, когда его за ухо провели по €нвалидной улице.
ЏрекраснаЯ идеЯ Ѓерэлэ вылечить Њарусю так и не осуществилась. Ќе
только он, но и ЊарусЯ с тех пор не поЯвлЯлась на ‘оциалистической улице, и
никто уже не слышал больше, как она пела слабым голоском:
Ћн лежит, не дышит € как будто спит. ‡олотые кудри ‚етер шевелит.
ЊарусЯ, должно быть, не выходила к базару из страха нарватьсЯ на
грузчика ќле-•аима. Ђ Ѓерэлэ бегал в музыкальную школу другой дорогой, где
не стоЯли нищие и никто не просил милостыню.
Ђ потом началась война
€ Ѓерэлэ не стало.
‚от почему на земле еще долго не будет раЯ.
Џоследний раз Я видел живым моего друга на второй день войны. ‚ернее,
на вторую ночь.
‚ойна началась совсем не так, как это предполагалось. Љаждому ребенку,
кто уже умел читать газеты, было Ясно, как дважды два четыре, что любой
враг, который осмелитсЯ напасть на нас, будет уничтожен на его собственной
территории, а нам, детЯм, только останетсЯ одно удовольствие - - радоватьсЯ
победам нашего советского оружиЯ и удивлЯтьсЯ небывалым потерЯм противника.
Ќа самом деле получилось совсем не так. ѓерманские фашисты напали на
нас внезапно, хоть мы готовились к войне все времЯ и должны были
предупредить удар. Ђ что еще удивительней, этот удар оказалсЯ настолько
сильным, что в военных сводках вместо победных сообщений невнЯтно говорилось
о тЯжелых оборонительных боЯх, которые ведут наши войска,
отступаЯ в глубь своей территории и тем самым изматываЯ противника.
ќто надо понимать так, что противник умрет от усталости, стараЯсь
догнать наши войска, - - сделал вывод балагула ЌэЯх Њарголин, и никто на
нашей улице не рассмеЯлсЯ этой шутке, а даже наоборот: намекнули, что за
такие шуточки, если сообщить куда следует, не погладЯт по головке.
€ даже, возможно, кто-то, движимый лучшими патриотическими чувствами,
донес об этом куда следует, но это не отразилось на судьбе балагулы, потому
что его к тому времени уже мобилизовали в армию, как и всех других мужчин с
нашей улицы, способных носить оружие. Ђ кто на €нвалидной улице не способен
носить оружие, если здесь любой балагула здоровее быка и может взвалить на
плечи своего конЯ и пронести его до водопроводной колонки напоить, если
стоит гололедица, и конь может поскользнутьсЯ и потерЯть свои ездовые
качества? ‡абрали в армию всех мужчин, и на нашей улице осталсЯ лишь отец
Ѓерэлэ, грузчик с мельницы ќле-•аим Њац, которого комиссиЯ забраковала из-за
профессиональной болезни грузчиков - грыжи.
‚о вторую ночь после начала войны - - а была тогда теплаЯ июньскаЯ ночь
- - мы лежали рЯдом с Ѓерэлэ в траве под мичуринским деревом, на котором
росло сразу несколько сортов Яблок в саду у балагулы ЌэЯха Њарголина, и вели
последний наш с ним в этой жизни разговор. Љонечно, ни капельки не
подозреваЯ, что этот разговор последний.
‚ саду силами всего трудоспособного населениЯ нашей улицы в один день
было вырыто большое бомбоубежище. …го накрыли тремЯ рЯдами толстых бревен, а
сверху присыпали плотным слоем земли. ’ак что никакие осколки нисколько не
были страшны укрывавшимсЯ в убежище людЯм, и только прЯмое попадание тЯжелой
авиационной бомбы могло убить всех, кто там сидел. Ќо во-первых, не каждаЯ
сброшеннаЯ с самолета бомба относитсЯ к категории тЯжелых а совсем наоборот
- большинство бомб легкие, весом в два-три килограмма, не больше, и вреда от
них, если ты укрыт, не больше, чем от комариного укуса. ‚о-вторых, прЯмое
попадание бывает настольно редко,
что это считаетсЯ Явлением исключительным. ќто нужно, чтоб у всех
десЯтков людей, сидЯщих глубоко под землей, на роду было написано одинаковое
несчастье и всем им до одного суждено, чтобы бомба, сброшеннаЯ с такой
высоты, невзираЯ на отклонениЯ и даже на ветер, угодила прЯмо в эту точку.
’акое бывает раз в жизни. €, как говоритсЯ, в первый и последний раз.
Ћдним словом, чтобы угодить под прЯмое попадание бомбы, надо быть очень
невезучим человеком. ’аких людей на нашей улице называли шлимазл. Ќо всЯ
наша улица была уверена, что шлимазлы поселились на соседней, а не на нашей
улице.
Џоэтому на ночь все население улицы с детьми и стариками, с ночными
горшками, термосами с чаем и сумками с бутербродами укрылось в бомбоубежище
под тройной накат бревен, и им было там так тесно, как селедкам в бочке.
Ќекоторые женщины держали детей на плечах, потому что на полу не было ни
сантиметра свободного места. Њожете себе представить, какой там был воздух!
‚едь дети, невзираЯ на войну, просЯтсЯ на горшок по малой и даже большой
нужде, и все это надо хранить до утра, потому что некуда вылить. Ђ старики
от страха тоже портЯт воздух. € не одеколоном. Ђ совсем наоборот. Ђ
вентилЯцию впопыхах забыли установить. Љороче говорЯ, там можно было
задохнутьсЯ задолго до прЯмого попаданиЯ бомбы.
Џоэтому мы с Ѓерэлэ, невзираЯ на протесты наших мам, выбрались из этой
душегубки наружу и легли в траву у входа в бомбоубежище, благоразумно решив,
что если фашисты действительно начнут бомбить наш город ночью, и почему-то
изберут своим главным объектом сад балагулы ЌэЯха Њарголина, и не будут
промахиватьсЯ, а будут класть бомбы точно в цель, то у нас хватит времени
прыгнуть в бомбоубежище на головы уже полузадохнувшихсЯ от вони людей и
переждать, пока самолеты улетЯт.
Њы лежали на спинах, заложив руки за головы, и смотрели в ночное небо,
где, как и в мирное времЯ, мерцали звезды. ‘лышно было только далекое
гудение моторов и сухой треск зенитных орудий. ‘ той стороны тЯнуло запахом
гари. …ще два днЯ назад там был военный аэродром и оттуда поднимались в небо
и туда
же уходили на посадку с утра до ночи тупорылые истребители "€-16" с
красными звездами на крыльЯх. ќто тренировали молодых пилотов, чтобы они
могли достойно встретить врага.
Њы все, жители города, которые всегда гордились советской авиацией и
любовно называли своих любимцев летчиков "сталинскими соколами", оказались
невольными и печальными свидетелЯми того, что эта долгожданнаЯ встреча наших
соколов с фашистскими стервЯтниками так и не состоЯлась. Џо очень простой
причине. Ќи один советский самолет не успел поднЯтьсЯ с аэродрома в небо.
Ќемцы налетели внезапно, как коршуны, и не оставили камнЯ на камне от
аэродрома. ‚се самолеты сгорели на земле, а летчики были убиты и ранены
осколками бомб. Ђэродром горел уже вторые сутки, и острые запахи горелого
металла и краски доходили до нас. Ђ гудели в небе немецкие самолеты, которым
больше никакаЯ опасность не грозила, и они спокойно выбирали мишени длЯ
бомбометаниЯ. Ќа редкие выстрелы зенитных орудий они обращали столько же
вниманиЯ, сколько балагульский конь на писк комара. Џосле аэродрома их
очередной мишенью был железнодорожный мост через Ѓерезину.
- ‚от увидишь, - - горЯчо шептал Ѓерэлэ, воспринимавший первые неудачи
нашей армии как личную обиду, - через несколько дней все изменитсЯ. ќто все
хитрый замысел нашего командованиЯ: отвлечь противника, а потом нанести
сокрушительный удар. џ могу поспорить на что угодно.
џ спорить с ним не стал, а только заметил, что жители города уже бегут
на другую сторону реки и есть достоверные сведениЯ, что немецкие танки
вот-вот подойдут к городу.
- ЃрехнЯ! - взорвалсЯ Ѓерэлэ. - ‚ражеские слухи! €х нарочно
распространЯют шпионы, чтобы вызвать панику. “ менЯ совсем другие сведениЯ.
Ќа нашей реке будет дан решающий бой, и ѓитлер будет разбит наголову.
- Ќо почему люди покидают город? ’олько трусы и шкурники удирают.
- ѓоворЯт, что завтра может быть поздно: взорвут мосты.
Џобольше слушай бабские разговоры.
- ќто не бабские разговоры. ЊоЯ мама утром заберет нас из города. Џока
есть транспорт.
- ‘катертью дорога, - сплюнул в траву Ѓерэлэ и даже не взглЯнул на
менЯ. - Ђ мы никуда не побежим.
- ѓоворЯт, евреев фашисты убивают в первую очередь.
Ќаши их не впустЯт в город.
- Ђ если впустЯт?
Ѓерэлэ долго молчал, глЯдЯ на мигающие в небе звезды, потом повернул ко
мне лицо, и в его глазах была такаЯ тоска, что у менЯ больно сжалось сердце.
- ‘лушай, - медленно и тихо сказал он. -- Њы с тобой друзьЯ навеки?
’ак?
џ кивнул.
- …сли вы завтра покинете город, то, возможно, мы с тобой больше не
увидимсЯ. ‚едь война. Џравда?
- Џойдем с нами, шепнул Я пересохшими губами.
Ќе могу, - мотнул головой Ѓерэлэ. - Ћтец не согласен.
Џочему?
Џочему-почему! -- раздраженно ответил он. -Џотому что он свое барахло
бросать не хочет.
- Ќо мы же бросаем.
- ‚ы легко нажили, легко бросаете. Ђ мой отец своим горбом... …му легче
умереть, чем бросить.
’огда беги один... с нами.
- Ќикогда Я не брошу своих в беде. —то с ними будет, то и со мной.
€, помолчав, добавил:
- „авай прощатьсЯ.
Ђ мой отец, должно быть, уже воюет... - мечтательно протЯнул Я, когда
мы разжали объЯтиЯ.
’вой отец вернетсЯ с войны героем, - вздохнул Ѓерэлэ, и в его вздохе Я
почуЯл нескрываемую зависть ко мне за то, что мой отец воюет, а его отец
освобожден от службы в армии по состоЯнию здоровьЯ. …сли б его отца взЯли в
армию, то мы бы с Ѓерэлэ не разлучались и вместе покинули бы город.
ѓде-то далеко ухнули глухие взрывы, и землЯ под нами дрогнула. Њы
приподнЯлись на локтЯх и увидели зарево в небе.
- ѓорит нефть на станции, - сказал Я.
- Ќет, это железнодорожный мост, - определил Ѓерэлэ.
€ он не ошибсЯ.
“тром мы узнали, что железнодорожный мост взорван и больше ни один
поезд не уйдет из нашего города на восток. „ругой мост, шоссейный, стали
'Ћмбить каждый час, и там убито много народу. ‚ городе началась паника.
Ћшалевшие от страха ди метались по улицам, волоча детей и чемоданы
пожитками. –елые толпы устремились к реке, к шос-сейному мосту, в надежде
проскочить на ту сторону, пока мост окончательно не разбомбили.
ЊоЯ мать ушла из дома, ничего не взЯв с собой.
- ‹ишь бы сохранить эти две головы, - сказала она, прижав к себе менЯ и
мою младшую сестренку.
Ћна закрыла окна, заперла двери, а ключи взЯла с собой, словно не
хотела расстатьсЯ с надеждой, что вернетсЯ обратно и этими ключами отопрет
дверь. Ќо вернутьсЯ обратно очень скоро она не рассчитывала. Џотому что,
выбираЯ в шкафу, во что бы менЯ одеть, она вытащила новое зимнее пальто из
сукна, на вате, с меховым воротником, сшитое мне на вырост и поэтому очень
длинное, почти по пола, а из рукавов не видно было кончиков пальцев. €
заставила менЯ надеть эту тЯжесть в июньскую жару. ‡начит, она предполагала,
что зимовать нам придетсЯ не дома.
Ќо в то же времЯ на ноги она мне надела легкие кожаные сандалии, а на
голову напЯлила матросскую шапочку с лентой, на которой золотыми буквами
было написано "Ђврора" название легендарного крейсера, своим выстрелом
возвестившего начало ЋктЯбрьской революции в 1917 году.
џ был одет как клоун --в теплое зимнее пальто и в летние обувь и
шапочку. € еле переставлЯл ноги, неуклюже передвигаЯсь с места на место.
’олько на нервной почве можно так одеть ребенка. џ не стал возражать и
покорно подчинилсЯ, потому что сам
тоже нервничал, опасаЯсь, что мы не успеем проскочить мост до того, как
он под бомбами окончательно рухнет в воду.
‚се улицы, ведущие к мосту, были запружены пестрой толпой, топтавшей
брошенные чемоданы и вещевые мешки, детские колЯски и цинковые ванночки длЯ
купаниЯ детей. џ наступал на смЯтые в комьЯ платьЯ, дамские лифчики,
фетровые шлЯпки, кастрюли, резиновые галоши, гуттаперчевые куклы с румЯными
щеками и выпуклыми голубыми глазами.
“ людей глаза были такие же выпученные, как у кукол, и они кричали,
звали детей, рыдали. Ќа менЯ, похожего на пингвина в длиннополом зимнем
пальто, никто не обращал вниманиЯ. џ потел, словно болел воспалением легких,
и пот застилал мне глаза и пачкал лицо, потому что пыль прилипала к мокрым
щекам и лбу.
Ђ дома с обеих сторон стоЯли с распахнутыми настежь окнами и дверьми, и
ветер шевелил занавеси в пустых комнатах. Њы шли мимо брошенных домов. €з
боковых улиц, как маленькие ручейки в большую реку, вливались в нашу толпу
все новые и новые люди.
‘олнце пекло немилосердно. Џыль клубилась над головами и скрипела на
зубах. џ двигалсЯ как во сне, запеленутый в пальто, как во влажный компресс
Џотом перестал двигатьсЯ. ‚переди движение застопорилось. ’олпа застыла на
месте. Ђ задние продолжали напирать. Ќад головами шелестел шепоток: - Њост
бомбЯт. Ќадо переждать.
Њама, боЯсь потерЯть нас, вцепилась в менЯ и сестру, держа нас за
воротники как котЯт.
-’олпа не стоЯла на месте, а бурлила водоворотами, и менЯ порой
сдавливали так, что Я не мог дышать. Ћдин из таких водоворотов вытеснил нас
всех троих на боковую улицу, и мама даже обрадовалась, что мы выбрались
живьем.
€ тут менЯ осенило. џ сказал маме, что нам нечего ждать, пока
перестанут бомбить мост, что Я знаю, как перебратьсЯ на другой берег без
всЯкого риска и без задержки.
ќто был первый случай, когда мама поверила мне на слово, не стала
задавать никаких вопросов и покор-
но пошла за мной, ведЯ за руку сестричку, как идут за мужчиной, за его
надежной широкой спиной.
џ повел их знакомой дорогой туда, где в хибаре •аритона ‹ойко жила
слепаЯ ЊарусЯ. Њы вышли к реке, пустынной, мертвой, без пароходов и лодок,
миновали столб со спасательным кругом, где когда-то мы с Ѓерэлэ Њацем и
Њарусей зарыли клад, отсчитав семь шагов к юго-востоку, и увидели Њарусю с
•ари-тоном. ЊарусЯ узнала менЯ по голосу, и даже •аритон припомнил менЯ. €
конечно, первый, о ком спросила ЊарусЯ, был Ѓерэлэ, и Я сказал ей, что он
остаетсЯ в городе.
- ‚от хорошо! - просиЯла ЊарусЯ. - •оть кто-нибудь останетсЯ из
знакомых. Ђ то все бегут и бегут.
- …го убьют здесь.
Ђ там, - кивнула на другой берег реки ЊарусЯ, - ты будешь в
сохранности? ‚се в руках Ѓожьих. Љак кому на роду написано, так тому и
бывать.
џ и не думал прежде, что ЊарусЯ верит в Ѓога и судьбу. Ќо не стал долго
задумыватьсЯ над этим любопытным открытием, а сказал Њарусе, зачем пришел с
мамой и сестричкой.
- ќто мы сделаем, - закивала ЊарусЯ. •аритон, к счастью, был трезв в
этот день и молча,
дымЯ своей короткой трубкой, взЯл на плечо весла и пошел вниз к отмели,
где была привЯзана лодка. Ћтомкнув цепь, он столкнул лодку в воду, упираЯсь
потрескавшимисЯ ступнЯми босых ног в мокрый песок и оставлЯЯ на нем глубокие
Ямки. џ, как взрослый, посадил маму, потом помог перелезть через борт
сестре. ЊарусЯ тоже поехала с нами. € мы поплыли наискосок через реку,
подгонЯемые невидимым течением. •аритон молча рулил на корме. ЊарусЯ сидела
возле менЯ и держалась за мою руку.
Њне стало грустно так, что Я чуть не заревел. ѓород отступал, уплывал
от нас своими улицами и садами. џ почуЯл, что покидаю родной город надолго,
а может быть, навсегда, и, возможно, больше не увижу ни моего лучшего друга
Ѓерэлэ Њаца, ни нашей слепой подружки Њаруси. “ Њаруси была холоднаЯ ладонь
и лежала эта ладонь в моей горЯчей потной руке.
‡а поворотом реки, невидимые отсюда, гудели
моторы самолетов и то и дело гремели взрывы: там продолжалась бомбежка
моста.
Љогда лодка мЯгко ткнулась в болотистый, заросший осокой берег, моЯ
мама растерЯнно и благодарно посмотрела на •аритона:
‘пасибо, добрый человек. Ќе знаю, чем и благодарить тебЯ.
- Ђ чего знать? - - просипел •аритон, не глЯдЯ в глаза. ‚от сними с
мальца пальто и оставь слепой.
- Ђ в чем он будет зимой ходить? - растерЯлась мать.
- Ђ она, убогаЯ, пускай мерзнет? -- огрызнулсЯ •аритон.
- Ќе надо, мама, - вмешалсЯ Я, поспешно стаскиваЯ с себЯ ненавистное
пальто. - „о зимы еще далеко. ‚озьми, ЊарусЯ. Ќоси на здоровье.
‘бросив ей на колени тЯжелое пальто, Я, как освобожденный от оков
узник, легко соскочил на топкий берег, набрав в сандалии ржавой воды.
Њама, расстроеннаЯ потерей пальто, передала мне сестричку на руки, а
потом слезла сама и пошла от лодки, не попрощавшись с •аритоном и Њарусей и
даже не взглЯнув на них.
џ же оглЯнулсЯ и помахал им. ЊарусЯ махала нам вслед.
Џешком мы прошли двадцать километров на восток, смешавшись с новой
толпой беженцев, и, не отдай Я пальто Њарусе, Я не выдержал бы и свалилсЯ на
дороге от теплового удара. ‘естричку мы несли на руках по очереди с мамой.
Њама дольше, а Я немножко. Џотом снова менЯлись.
Џоздно вечером на какой-то станции солдаты погрузили нас в товарный
поезд, состоЯвший из низких открытых платформ с маленькими бортиками. Ќа
нашей платформе лежали тюки прессованного сена. џ забралсЯ на самый верх,
улегсЯ в сено, и надо мной замигали звезды. ’е же самые, что и прошлой
ночью, когда мы с Ѓерэлэ лежали в траве у входа в бомбоубежище и
разговаривали в последний раз.
Џоезд мчалсЯ на восток, паровоз приглушенно гудел, словно боЯлсЯ, что
его по звуку обнаружат самолеты, из его трубы низко стлалсЯ черный дым, и
ко-
поть падала мне на лицо. ‚етер шевелил ленты моей матросской
бескозырки.
Њама с сестрой приткнулись внизу, под тюками с сеном, и, уже засыпаЯ
под стук колес, Я слышал, как мама озабоченно предупредила менЯ: ‘мотри не
упади.
- џ не маленький, - ответил Я уже сквозь сон.
€ это были последние слова единственного сына, которые довелось
услышать моей маме. Ђ Я, когда потом пыталсЯ вспомнить мамино лицо,
почему-то слышал врезавшиесЯ мне в памЯть слова:
- ‘мотри не упади.
џ упал с поезда. Ќо не по неосторожности. € менЯ не сдуло ветром.
Ѓомба взорвалась рЯдом. Њама своими глазами видела, как в блеске
пламени Я взлетел вверх и рассыпалсЯ на куски. € один кусок упал ей на руки.
ќто была моЯ матросскаЯ шапочка с надписью "Ђврора" на ленте.
Ђ поезд, не снижаЯ скорости, продолжал мчатьсЯ.
Љак вы догадываетесь, менЯ не разорвало на куски. €наче Я бы не мог вам
всего этого рассказать. ЊенЯ просто сбросило с поезда при взрыве бомбы, и Я
даже не ушибсЯ, потому что упал в мЯгкий песок откоса железнодорожной
насыпи. Џоезд, откуда Я Явственно слышал крики моей мамы, исчез в темноте, а
Я осталсЯ один в тринадцать лет, в коротких штанишках и сандалиЯх на босу
ногу. Џотом, когда Я добралсЯ до ближайшей станции, мне сказали, что наш
эшелон вторично бомбили и никто не осталсЯ в живых. ‚ это было нетрудно
поверить, потому что сама станциЯ уже горела и кругом валЯлось много убитых.
Љак Я прожил четыре года войны один и осталсЯ в живых - это отдельнаЯ
историЯ и к нашему рассказу никакого отношениЯ не имеет. Џотому что это
происходило не на €нвалидной улице, а Я сейчас вспоминаю все, что свЯзано с
моим другом Ѓерэлэ Њацом, с которым нас эта улица свела и подружила и где мы
прожили с ним наше общее детство.
Ђ вспомнил Я об €нвалидной улице, когда кончилась война. џ уже к тому
времени был солдатом и вместе со своим гвардейским артиллерийским полком
находилсЯ в ѓермании под городом Ќойбранденбургом, хотЯ по
возрасту не подлежал призыву. ЊенЯ, голодного, неумытого оборванца,
подобрали солдаты этого полка в середине войны на одной станции на ‚олге,
где Я, так как никак не мог научитьсЯ воровать, собирал милостыню чтением
стихов, памЯтных мне еще со школьной скамьи. € Я стал "сыном полка", то есть
маленьким солдатиком, и менЯ посылали под огонь туда, где взрослый бы пройти
не мог, и даже наградили двумЯ медалЯми. —естное слово. Љогда кончилась
война, мой возраст еще не подходил длЯ военной службы, и менЯ одним из
первых демобилизовали и отправили домой.
Ќо тут возникает законный вопрос: где был мой дом? ‘емьи у менЯ не было
- она погибла. Људа мне ехать - Я не знал. € тогда менЯ потЯнуло в город,
где Я родилсЯ, посмотреть, что стало с €нвалидной улицей, с которой Я даже
не успел попрощатьсЯ в начале войны, потому что был в другом городе. џ
помнил наш дом, сложенный из толстых бревен моим дедом аей, и уже, как
взрослый человек, понимал, что если этот дом не сгорел и каким-то чудом
уцелел, то Я осталсЯ единственным наследником и владельцем этого дома.
‘ледовательно, Я его немедленно продам, а цены после войны очень высокие, и
с полными карманами денег начну новую жизнь, в которой мне, молодому
здоровому солдату с двумЯ медалЯми на груди, будет море по колено.
ЏодгонЯемый этими мыслЯми, Я, как на парусах, мчалсЯ в наш город,
который оказалсЯ основательно разрушенным и сожженным, а потом не шел, а
бежал мимо руин и пепелищ, безошибочно угадываЯ направление.
€нвалиднаЯ улица сгорела почти всЯ. Ќи домов, ни заборов. ’олько
кирпичные фундаменты, поросшие травой, остатки обугленных бревен и
сиротливые дымоходы русских печей, закопченных после пожара. € вы не
поверите, потому что Я не поверил своим глазам: наш дом стоЯл цел и
невредим. € даже забор и большие ворота, на которых был написан тот же
номер, что и до войны, и даже фамилиЯ владельца. ЊоЯ фамилиЯ. ‚ернее, не
моЯ, а моих предков. Ќо какаЯ разница - ведь Я же их единственный наследник.
Љак Я потом узнал, наш дом не сожгли лишь пото-
му, что в нем помещалась немецкаЯ полициЯ. Ќо в тот момент менЯ это не
интересовало. ѓлавное было в том, что Я не один на свете. Џосле войны
остались в живых Я и наш дом. џ мгновенно стал человеком с обеспеченным
будущим. ‚олнуЯсь, стоЯл Я у калитки. Ќесомненно, какие-то сантименты
бурлили в моей душе, но Я был солдат и умел не показывать виду. Љак солдат,
Я пыталсЯ точно сориентироватьсЯ в обстановке: не продешевить по неопытности
и продать дом за хорошую цену.
Њне лично дом не был нужен. ‚ойна менЯ сделала вольной птицей. ‚се мое
имущество помещалось в вещевом мешке и состоЯло из двух банок мЯсных
консервов, выданных сухим пайком, и смены солдатского бельЯ. „а еще
трофейный кинжал, который мне был дорог как памЯть. €м Я был ранен в лицо в
рукопашной схватке, окончившейсЯ весьма удачно длЯ менЯ. ‚ладелец кинжала
хотел попасть мне в горло, но промахнулсЯ и воткнул его мне в челюсть и Я
осталсЯ жив, чего не могу сказать о нем. …го сзади штыком закололи
прибежавшие на подмогу ребЯта.
’ак что вы сами понимаете: к калитке Я подходил нищим, а открыв ее,
становилсЯ сказочным богачом.
џ открыл калитку.
’ут Я прошу моих слушателей оставатьсЯ спокойными и попытатьсЯ
представить на миг выражение моего лица. џ его, естественно, видеть не мог,
но когда теперь, спустЯ много времени, хочу его вообразить, то другого
слова, как "помертвел", не могу подобрать. џ отчетливо помню только, что мне
сделалось на минуточку нехорошо, хоть Я был парнем крепким и отнюдь не
сентиментальным.
’о, что дом обитаем и что в нем кто-то живет, -Я не сомневалсЯ. € Я,
пока шел к калитке, не без удовольствиЯ представлЯл, как Я этим удивленным
жильцам предъЯвлю свои хозЯйские права и твердым, отнюдь не мальчишеским
голосом предложу выметатьсЯ подобру-поздорову.
‚ нашем доме действительно жили. € эти люди теперь стоЯли во дворе и с
недоумением смотрели на обалдело застывшего в калитке молоденького солдатика
с вещевым мешком на плече.
Љто же стоЯл во дворе?
ЊоЯ мама. ђаз. ’акаЯ же, как до войны. ’олько очень плохо одетаЯ. ‘
косынкой на голове, она согнулась над корытом, в котором пузырилась белаЯ
мыльнаЯ пена. Ћна взглЯнула на менЯ, не узнала и сно-в'а склонилась над
корытом.
ЊоЯ сестра. „ва. Ћна выросла за эти годы и вытЯнулась в длинного
подростка, и Я бы ее никогда не узнал, если бы не увидел рЯдом с мамой. Ћна
менЯ, конечно, тоже не узнала и просто с любопытством разглЯдывала
молоденького солдатика, который выглЯдел совсем мальчиком, хоть на нем была
военнаЯ форма и на груди поблескивали медали. ‚едь тогда, в ту пору,
вернувшиесЯ с войны солдаты бродили по чужим дворам, пытаЯсь хоть что-нибудь
узнать о судьбе своих близких. “ евреев все не как у людей. Њужчины,
воевавшие на фронте, имели больше шансов уцелеть и выжить, чем их семьи,
которых поголовно истреблЯли. € поэтому евреи в военной форме бродили по
чужим дворам, и никто этому не удивлЯлсЯ. € моЯ фигурка, застывшаЯ в
калитке, тоже не вызвала удивлениЯ.
’ретьей стоЯла моЯ старенькаЯ тетЯ ђива. ЋдинокаЯ, бездетнаЯ, никогда
не выходившаЯ замуж и отдавшаЯ свое сердце многочисленным племЯнникам, в том
числе и мне, которых она нЯнчила защищала от родительского гнева и которые,
когда вырастали, все до единого забывали о ней.
‚от она-то менЯ и узнала.
‡аслонив рукой глаза от солнца, она долго вглЯдывалась в менЯ и
спокойно, так, будто это у нее не вызвало никакого удивлениЯ, громко
сказала:
- ЉажетсЯ, это...
€ она назвала менЯ тем самым уменьшительно-ласкательным именем, каким
менЯ называли, когда Я был очень маленьким.
џ чуть не крикнул:
- „а! ќто - Я!
Ќо ничего не сказал. Ќе мог выговорить ни слова.
’огда моЯ мама поднЯла глаза от корыта, прищу-рЯсь, посмотрела на менЯ,
высокого, худого, в выгоревшей на солнце пилотке и запыленных сапогах,
разогнулась и пошла, как неживаЯ, ко мне, как-то
странно переставлЯЯ ноги и стираЯ ладонЯми мыльную пену с голых до
локтей рук. „о менЯ ей было шагов двадцать пЯть. Ћна переставлЯла ноги, и
лицо ее не выражало ничего, как маска, и она продолжала ладонЯми стирать с
локтей пену, хотЯ пены на руках уже не было.
џ не трогалсЯ с места. …ще раз повторЯю, Я весьма далек от сантиментов,
и потом, люди, выросшие на €нвалидной улице, не привыкли к открытому
проЯвлению чувства. „етство мое в войну было несладким и сделало менЯ
волчонком, готовым в любой миг оскалить зубы, а плакал Я последний раз
задолго до войны.
џ стоЯл, как пригвожденный, и не сделал ни одного шага навстречу маме.
Ђ она все шла, с каждым шагом лучше узнаваЯ менЯ, и, когда была уже совсем
близко, раскинула руки, чтоб обнЯть менЯ. € тут Я совершил такой поступок,
за который любой нормальный человек назвал бы менЯ негодЯем, подкидышем,
выкрестом, скотом и был бы абсолютно прав. Ќо мама, моЯ мама, котораЯ
родилась и выросла на €нвалидной улице, все понЯла и даже не обиделась.
џ не позволил маме обнЯть менЯ. ќто было бы слишком. ‚едь Я плакать не
умел, а вы можете сами представить, какие чувства бурлили в моей душе, и Я
бы мог взорватьсЯ, как бомба. џ крикнул армейскую команду:
- Ћтставить!
€ руки матери упали вниз.
Џотом Я протЯнул ей свою руку и сказал просто, как будто вчера вышел из
дому:
- ‡дравствуй, мама.
Ћна ничего не ответила и молча пошла рЯдом со мной к дому и ни одной
слезинки не проронила.
- “ людей так не бывает, - скажете вы. € Я вам отвечу:
- „а. ќто бывает только на €нвалидной улице. ‚едь у нас все не как у
людей.
Ќу, кто, скажите вы мне, может похвастать таким?
ЏотерЯть сына, видеть его смерть и через четыре года найти его живым и
здоровым. € дом сразу получает хозЯина. € этот хозЯин ходит по двору голый
по
поЯс, в брюках-галифе и, как взрослый, чинит забор, колет дрова, и
женщины в доме чувствуют себЯ в полной безопасности за его широкой спиной.
Љогда все волнениЯ улеглись, мама мне созналась, что в разгар войны в
далекой сибирской деревне ей гадала на камушках одна старушка и сказала
маме, что у нее пропали двое мужчин и, как Ѓог свЯт, они оба живы. Ќасчет
одного сибирскаЯ старушка действительно угадала - Я вернулсЯ живым. Ђ что
касаетсЯ отца, тут уж она дала маху. Џохоронное извещение у мамы на руках, и
потом, государство зрЯ не будет платить пенсию. ‘пасибо уж за то, что
угадала наполовину. Ћбычно гадалки просто врут. Ќо эта сибирскаЯ старушка,
дай ей Ѓог долгие годы, как в воду глЯдела.
—ерез три недели после моего воскрешениЯ открываетсЯ наша калитка, и
входит мой отец. ‚ такой же солдатской форме, как и Я, и с таким же вещевым
мешком на плече.
€ он был удивлен, точно так же, как и Я, застав всю семью во дворе. ‚ы
будете смеЯтьсЯ, но он, как и Я, приехал продавать дом. „ом, построенный
делом а-ей. „ом, полагал он, еще может сохранитьсЯ после такой войны, но
еврейскаЯ семьЯ - ни за что.
—то тут долго рассказывать. ЊоЯ мама не сошла с ума. € кажетсЯ, даже не
удивилась.
- “ нас все не так, как у людей, - сказала она. Њой отец был в немецком
плену. Љак он выжил?
‘просите об этом у него.
- Џонимаешь, сынок, - объЯснил он мне и хитро при этом улыбнулсЯ. -
Џопал Я в плен, к счастью, не со своими солдатами. Ћни бы менЯ выдали за
пачку махорки.
Љогда мой батальон разбили и рассеЯли по лесу, Я сорвал с себЯ
командирские знаки различиЯ, зарыл в землю партийный билет и в одиночку стал
пробиватьсЯ к своим. Ќе вышло. ‘хватили.
€ вот стою Я, понимаешь, в колонне военнопленных в городе Љременчуге,
на площади. Ќемцы нас построили и через переводчика объЯвлЯют:
- Љто еврей - три шага вперед!
Њного народу вышло из строЯ, их отвели в сторонку.
џ - стою. ‘нова объЯвлЯют:
- Љто коммунист - три шага вперед! €х тоже в сторонку, к евреЯм.
џ - стою.
- ‘тарший командный состав - три шага вперед! € этих туда же, к
коммунистам и евреЯм.
џ - стою, будто менЯ не касаетсЯ.
Џотом всех, кто вышел, тут же на площади и расстрелЯли. €з пулемета.
Ђ Я, как видишь, жив и с тобой вот болтаю. Џочему? Њне сынок, надо было
сделать не три шага, а целых девЯть. Ђ как ты знаешь, Я большой лентЯй.
Њой отец такой! Љак скажет - так скажет! ’олько держись!
Љогда его освободили из плена, никто его не похвалил за находчивость. ‚
ђоссии так не принЯто. „аже наоборот. ‘талин считал, что плен - это позор и
этот позор надо смыть кровью. €ли быть убитым или хотЯ бы раненым. € тогда
ђодина простит.
—тобы человеку было легче быть убитым или раненым, всех пленных, кто
выжил у немцев, собрали в штрафные батальоны и без оружиЯ погнали в атаку
впереди наступающих войск, чтобы они огонь принЯли на себЯ.
- ЏриЯтнаЯ перспектива, - скажете вы. Ќа что Я вам отвечу:
Ќе дай вам Ѓог, будучи русским солдатом, попасть в плен и потом еще
остатьсЯ живым. Ќомер не пройдет. ‚ штрафном батальоне доделают то, что в
плену не смогли.
- Љак же выжил ваш отец? - напрашиваетсЯ естественный вопрос.
‹учше послушайте, как он мне самому на это ответил:
- Џонимаешь, сынок. ‚езение. Ќаш штрафной батальон должен был пойти на
прорыв Ясско-кишиневс-кой группировки в Ѓессарабии, и перед атакой нас
посадили в воду на реке Џрут, чтобы по сигналу форсировать ее. Ќо
наступление отложили, и мы сидели в воде и неделЯми ждали сигнала. Ѓыло
очень жарко, и все штрафники схватили дизентерию, что
означает - кровавый понос. ’ак как была опасность заразить всю армию,
нас увезли в госпиталь. € из нас еще долго хлестала кровь, правда, не из
ран, а из известного места. —тобы смыть позор, нужна была кровь. Ќашу кровь
они получили. ‡начит, позор смыт. Љак говоритсЯ, каков позор, такова и
кровь.
€ он при этом долго смеЯлсЯ. € Я смеЯлсЯ. € мама. € моЯ сестра. Ќа
€нвалидной улице вообще любЯт смеЯтьсЯ. „аже там, где другие плачут, у нас
смеютсЯ. “ нас все не так, как у людей.
Ћт €нвалидной улицы не осталось ровным счетом ничего. „аже названиЯ.
Ќа том месте, где прежде стоЯли деревЯнные дома, сложенные нашими
дедами из толстых, в два обхвата, просмоленных бревен, где, казалось, на
века вросли в землю из таких же бревен ворота с коваными железными засовами,
где дворы заглушались садами, начинаЯ от научного, по методу Њичурина, сада
балагулы ЌэЯха Њарголина до нашего неухоженного, дикого, но зато полного
осенью плодов, где вдоль забора росли огромные лопухи, как уши у Ѓерэлэ
Њаца, и целые заросли укропа, и потому воздух нашей улицы считалсЯ, не без
основаниЯ, целебным, и, дыша от рождениЯ этим воздухом, на улице плодились и
вырастали богатырского сложениЯ люди, - на этом самом месте теперь ничего не
было.
Ѓыли деревьЯ, были тротуары, а домов не было, одни фундаменты из
закопченных кирпичей и груды недогоревших обугленных бревен, вокруг которых
размножились заросли крапивы и лопухов.
џ долго бродил в одиночестве по пепелищу, оставшемусЯ на месте дома,
где жил Ѓерэлэ Њац, ковырЯЯ носком армейского сапога кучи пепла и ржавых
гвоздей, и нашел гриф от маленькой скрипки с концом струны, свернувшейсЯ
спиралью. ‘омнений быть не могло - - Я нашел обломок его маленькой скрипки,
бережно поднЯл ее, обтер рукавом моей солдатской гимнастерки и понес домой
на вытЯнутой руке, как хрупкую вещь, котораЯ вот-вот рассыпетсЯ.
ЊоЯ мама тоже сразу узнала ее. Ќичего не сказала. ’олько горестно
покачала головой. Ђ мой отец, военный человек, вытЯнул руки по швам и
осталсЯ недвижим, как это делают на военных похоронах.
Ќи отец, ни мать не могли осознать всей глубины потери. „лЯ них это был
товарищ сына. Ќе самый лучший товарищ. Ќепутевый, вороватый, за которым
нужен был глаз да глаз. Ћни ведь не знали его, как знал Я, и поэтому не
осознавали, какую страшную потерю понесло человечество.
‘ад кустарей уцелел. Џравда, часть деревьев была вырублена, и кругом
торчало много широких пней, на которых люди сидели, как на скамьЯх.
‘охранилсЯ и забор, через который мы когда-то прыгали в сад и на котором Я
умудрилсЯ получить в зад полный зарЯд соли, выстреленной из ружьЯ сторожа
€вана †укова.
Ѓрезентового шатра цирка не было. € место, где когда-то была арена и
амфитеатром поднимались деревЯнные скамьи, теперь поросло кустарником.
Ђсфальт на аллеЯх потрескалсЯ, и в трещинах змеилась зеленаЯ трава.
Ќо по вечерам в ‘аду кустарей, как и до войны, зажигались фонари и
духовой оркестр заводил "‘олдатский вальс" - очень популЯрный в те годы.
Љак-то, заслышав музыку, Я пошел в этот сад. ЏотЯнуло. “ входа стоЯли
женщины-контролеры и лениво щелкали подсолнечные семечки. Ѓилет стоил
пустЯк. Ќо Я не стал покупать билета. ЊенЯ помимо моей воли потЯнуло к
забору, и, как некогда в детстве, Я махнул через него. Ќо не с воробьиной
стаей моих товарищей, а один. Џотому что Я единственный из них осталсЯ в
живых. ‚ военном кителе с бренчащими на груди медалЯми, в брюках-галифе и
армейских сапогах, начищенных черным гуталином до тусклого блеска, Я упруго
подтЯнулсЯ на руках, перекинул свое тело через верхушки досок забора,
показавшегосЯ мне совсем невысоким. € с грохотом опустилсЯ не на землю, а на
что-то мЯгкое, издавшее подо мной жалобный писк.
ќто оказалсЯ сторож €ван †уков, уже старый и без ордена, который он
где-то потерЯл по пьЯнке, сидевший теперь в засаде под забором, подстерегаЯ
безбилетную шпану. Ћт прошлого †укова в нем остались лишь багровый от
пьЯнства нос и деревЯннаЯ нога.
Ћн так испугалсЯ, когда Я чуть не придушил его своей тЯжестью, что
долго не мог прийти в себЯ,
и Я потом угощал его водкой в буфете, и он выпил целых триста граммов,
пока восстановил нормальную речь.
†уков плакал пьЯными слезами, глЯдЯ на менЯ, и искренне сокрушалсЯ, что
из всей нашей банды уцелел и выжил Я один. € говорил, моргаЯ красными веками
и хлюпаЯ носом, что он еще тогда менЯ приметил, и поэтому нет ничего
удивительного, что Я вымахал таким молодцом. Џотом он жаловалсЯ мне на
жизнь, на злую обиду, нанесенную ему. ЏоЯвились новые, заграничные протезы,
и их выдают бесплатно инвалидам Ћтечественной войны, а его обошли, потому
что он с гражданской войны, и неблагодарные люди забыли, что именно он,
ценой своей ноги, устанавливал длЯ них советскую власть. Ћн еще долго
сокрушалсЯ об ушедшем поколении, которое не чета нынешнему. € на прощанье
мокро облобызал менЯ, выругалсЯ по матери и сказал:
- Ќужен мне их протез! ‚ гробу Я их видал в белых тапочках! џ свой
самодельный на сто новых не променЯю.
Њне было приЯтно сидеть с †уковым. Ѓудто родственника встретил. Ќе
очень любимого. Ќо своего человека, с которым у менЯ есть какие-то общие
воспоминаниЯ.
- Ђ •аритон ‹ойко где? †ив? - вдруг спросил Я, почему-то решив, что
пьЯницы друг о друге должны знать.
€ не ошибсЯ.
- Ќет его, - - вздохнул †уков. - - –арство ему небесное. ”ашисты
расстрелЯли.
- ‡а что? - - искренне удивилсЯ Я. - - Ћн же не еврей. € коммунистом не
был.
- Њало ли за что убивают, -- поморщилсЯ †уков. -- ‘ам знаешь, какаЯ
цена человеческой жизни. ‚от медали носишь... Ќебось, тоже убивал... „авай
еще выпьем.
џ заказал ему еще сто граммов водки, и старик совсем захмелел:
- Ћ чем это мы тут с тобой говорили? ‡а что •аритона ‹ойко
расстрелЯли...
- ‚ерно... ‘казывают, евреев в своей хате прЯтал, а немцы за это
пускали в расход немилосердно.
- …го... одного расстрелЯли?
- Ќу, и евреев, конечно... которых у него нашли.
- Ђ еще кого?
- Њало тебе, что ли? - †уков удивленно глЯнул на менЯ.
- Ђ у •аритона жила девочка... сирота...
- ‘лепаЯ, что ли?
- ‚от-вот. Њарусей ее звали. Њилостыню возле базара собирала...
- Љак же... знаю.
- …е тоже убили?
- Ќет, - убежденно сказал †уков и даже усмехнулсЯ. - —его же на убогую
пулю тратить?
- Ђ куда она девалась? - загорелсЯ Я. - Њожет, встречали ее где?
- Ђ как же? ‘читай, каждый день встречаю. € ты пойдешь и встретишь...
- Људа пойти?
- Ќа –ентральную площадь. ЏамЯтник героЯм гражданской войны помнишь?
“целел памЯтник. ‹юдей нет, а памЯтник есть. ‚от там она и сидит...
побираетсЯ.
ЊенЯ бросило в жар. џ хотел тут же бежать искать Њарусю, но †уков
удержал менЯ тем, что сказал -в такое позднее времЯ ее там быть не может, а
вот утром непременно будет сидеть.
‚озможно, †уков хотел еще сто граммов водки выпить за мой счет и
поэтому удержал менЯ. Ђ может быть, говорил правду. џ заказал ему водки. €
даже кое-что из закуски. Ћн вполне заслужил такой награды. ‡а сведениЯ,
которыми менЯ снабдил.
ђано утром Я спешил к –ентральной площади. ‚сЯ ‘оциалистическаЯ улица
сгорела дотла, но так как на ней до войны стоЯли только каменные зданиЯ, то
не было пепелищ, а пустые кирпичные коробки сиротливо глЯдели на менЯ
закопченными дырами окон. ’ротуары были очищены от обломков, и на них,
вернее, на той же правой стороне, как и до войны, сидели и стоЯли нищие.
‘овсем не те, кого Я помнил с детства, а новые - инвалиды войны. Ѓезрукие и
безногие мужчины, донашивавшие армейское обмундирование, просили милостыню.
Ѓез всЯких фокусов, как это делали некогда знаменитые Љопейка или Ђндриан.
Џросто
протЯгивали руку. …сли рука была цела. € не просили, а гневно требовали
у прохожих. Ќекоторые инвалиды были пьЯны уже с утра.
ЏамЯтник стоЯл невредим на –ентральной площади, поблескиваЯ мраморными
гранЯми, и даже фамилии похороненных под ним героев гражданской войны можно
было прочесть, невзираЯ на то что позолота букв заметно поблекла. €мена
героев были сплошь еврейскими. € немцы, которые несколько лет хозЯйничали в
городе, не придали этому значениЯ и не уничтожили памЯтник. Ђ исчезли
еврейские имена с памЯтника позже, когда ‘талин, которому не давали покоЯ
лавры ѓитлера, стал притеснЯть евреев в ‘оветском ‘оюзе. ‚от тогда под
предлогом ремонта памЯтника сменили мраморные плиты облицовки и на них
вместо еврейских имен золотом вывели слова: "‚ечнаЯ слава героЯм!" Љаким
героЯм? Љак их звать? Ђ это никого не касаетсЯ. ѓерои, и все. ЃезымЯнные.
ЏодходЯ к памЯтнику, Я заметил, что кое-где мрамор поврежден осколками
и в нем зиЯют рваные дыры, будто он болел в оккупацию оспой.
ЊарусЯ сидела на нижней ступени, и Я, остановившись перед нею, долго и
взволнованно разглЯдывал ее. Ћна очень изменилась с тех пор. ’огд была
худенькаЯ рыженькаЯ девочка с закрытыми глазами. ’еперь передо мной с такими
же склееными ресницами сидела полногрудаЯ женщина довольно высокого роста и
широкаЯ в кости. “знать ее можно было лишь по густым волосам медного цвета
да по веснушкам на белой коже. € конечно, по незрЯчим глазам.
Ќа ней был поношенный серо-зеленый китель, должно быть снЯтый с
убитого, а на ногах русские солдатские ботинки, без чулок, обутые прЯмо на
босу ногу. Џока Я шел увидетьсЯ с ней, мне всю дорогу казалось, что встречу
удивительную красавицу. ‚ моей памЯти маленькаЯ слепаЯ девочка осталась
трогательно-красивой. ‚зрослаЯ ЊарусЯ имела заурЯдное простое крестьЯнское
лицо, широкое и курносое.
Ћна почувствовала, что кто-то долго стоит и разглЯдывает ее. “лыбка
тронула ее обветренные губы: Љто ты, добрый человек?
- ‡дравствуй, ЊарусЯ, - - сказал Я, и она сразу узнала менЯ по голосу и
назвала по имени.
’ы живой? - ахнула она, покраснев до ушей, и, поднЯвшись со ступени,
твердо направилась ко мне и провела ладонью по моему лицу. - Ѓоже мой! Љакой
пригожий! †ивой и красивый.
џ обнЯл ее, поцеловал в обе щеки, и тогда она прижалась ко мне, как к
родному брату, тихо заплакала, выдавливаЯ слезы из-под склеенных ресниц.
- ђодненький мой, золотой, - безостановочно гладила она мой затылок и
плечи. - - †ивой, невредимый. Ћдин ты, можно сказать, и сохранилсЯ. Ђ другие
в могиле. ‘овсем еще дети были.
џ понимал, кого она имела в виду под другими, и не задавал лишних
вопросов. Џрохожие с удивлением смотрели на обнимающуюсЯ у памЯтника
необычную пару: молодого солдата и слепую нищенку.
Њы оба сели на мраморную ступень памЯтника, и ЊарусЯ не выпускала моей
руки из своих ладоней.
’ы и теперь поешь? - спросил Я, растроганный
и смущенный.
- Ђга, - кивнула ЊарусЯ. - Џомнишь? € она тихо запела:
Ћн лежит, не дышит
€ как будто спит.
‡олотые кудри
‚етер шевелит.
’олько без аккомпанемента, - горестно вздохнула она. - Ќет нашей
скрипочки.
џ сказал Њарусе, что на пепелище дома нашего друга Я нашел обугленный
гриф той самой маленькой скрипочки.
- ‘ебе на памЯть оставишь? - спросила ЊарусЯ, все еще гладЯ ладонью мою
руку. - ‚ерно, храни ты. ’ы его дольше знал. “ж какие вы товарищи были,
теперь таких не осталось.
’ы знаешь что-нибудь... как он погиб?
- Ђ как же? - встрепенулась ЊарусЯ. - џ же его прЯтала в нашей хате.
…е слова взволновали менЯ до того, что Я почув-
ствовал, как дрожат у менЯ руки, когда прикуривал и долго не мог
разжечь сигарету. Ђ ЊарусЯ не торопЯсь, в подробностЯх рассказала мне о
последних днЯх нашего друга.
‚скоре после того, как город был оккупирован германскими войсками, всех
евреев собрали на окраине, оградив улицы колючей проволокой, и запретили
евреЯм покидать это место. Ѓерэлэ Њац с отцом, матерью и сестрой очутилсЯ в
гетто. Џо эту сторону проволоки в городе остались только русские. ‚се ходы и
выходы охранЯли не немцы, а подобраннаЯ ими из местных уголовников полициЯ.
—то ожидает загнанных в гетто евреев не было секретом длЯ остального
населениЯ. Џрослышала об этом и ЊарусЯ и сразу же подумала о Ѓерэлэ.
Џолицейские, охранЯвшие гетто, не стали задерживать в воротах слепую
нищенку, только посмеЯлись:
- Ќичем там не разживешьсЯ. …вреЯм в пору самим милостыню просить.
‚ гетто было много людей из тех, кто совсем недавно слушали на
‘оциалистической улице дуэт еврейского мальчика со скрипкой и слепой русской
девочки с тонким голоском, и они привели Њарусю к Ѓерэлэ
ЊарусЯ рассказала ему, какие слухи об уготованной евреЯм судьбе
распространЯютсЯ по городу, и предложила забрать его и спрЯтать у себЯ в
хате.
- Ђ отец? - спросил Ѓерэлэ. - Ђ мать? Ђ сестра? ‚сех спрЯчем.
- Ђ •аритон не прогонит?
- Ќе твое дело. ќто - моЯ забота.
Ѓерэлэ, наловчившийсЯ делать подкопы в цирке и обводивший вокруг пальца
такого опытного сторожа, как €ван †уков, без больших осложнений вывел ночью
из гетто через дыру в колючей проволоке свою семью, и ЊарусЯ до самого утра
вела их обходной дорогой по городским окраинам до домика лодочника на реке.
•аритон не обрадовалсЯ нежеланным гостЯм, но противитьсЯ Њарусе не
стал. ‘ отцом Ѓерэлэ, грузчиком ќле-•аимом, некогда обидевшим его, он
разговаривать не стал и в его сторону не смотрел - будто его и не
существует. Ђ с матерью Ѓерэлэ и с сестрой иногда перекидывалсЯ парой слов.
…врейскаЯ семьЯ разместилась в погребе, под полом, куда зимой •аритон
складывал нарубленный на реке и пересыпанный опилками длЯ сохранности лед.
‹етом он этот лед продавал рыбакам. •олодильников в ту пору не было и в
помине.
Ћстатки льда •аритон выгреб оттуда и настелив на холодный пол охапки
сена, сделал там жилье длЯ евреев. € совсем перестал пить. Џо двум причинам.
‘берегал лишнюю копейку, чтоб прикупить что-нибудь съестное длЯ своих
жильцов, которым было опасно нос из хаты высунуть. € еще потому, что во
хмелю человек не держит Язык за зубами и может черт знает что сболтнуть, и
даже выдать свою тайну.
‘лепаЯ ЊарусЯ пела на улицах, возле немецких казарм и даже на вокзале,
где останавливались военные поезда. ‘олдаты, хоть они и враги, слепому
ребенку всегда что-нибудь дадут: кусочек сахара, горбушку хлеба, а то и
банку консервов.
ЊарусЯ все несла домой и отдавала Ѓерэлэ.
ѓетто к тому времени уже опустело. ‚сех его обитателей расстрелЯли в
противотанковом рву за городом. Ђ семьЯ Ѓерэлэ была жива и здорова.
Ќо так продолжалось недолго. Џоздней осенью, еще река не замерзла,
кто-то пронюхал про жильцов в погребе у лодочника •аритона ‹ойко, и среди
ночи полициЯ оцепила дом.
ЊарусЯ кричала, валЯлась в ногах у полицейских. •аритон сплевывал кровь
из разбитого рта.
Ћдного за другим вывели из подвала грузчика ќле-•аима Њаца, его жену
‘арру-…ху, их дочь •ану и маленького ушастого Ѓерэлэ.
‚се молчали. ’олько громко плакала ЊарусЯ.
- € ты, - - офицер махнул рукой •аритону. -‘тановись к евреЯм. ђаз ты
так их жалеешь, то и лежать тебе в могиле вместе с ними.
•аритон погиб от одной и той же автоматной очереди, котораЯ остановила
сердце Ѓерэлэ, а также уложила в рЯд его отца, мать и сестру.
Њарусю не тронули, хоть она и бежала за ними, когда конвой уводил
арестованных. Ќа слепую пулю пожалели. ’ак сказал офицер, ударом сапога
отогнав ее от краЯ противотанкового рва.
Њы долго сидели на мраморной ступени памЯтника
героЯм гражданской войны с отбитыми пулЯми и осколками кусками камнЯ на
плитах. €з задумчивости менЯ вывел глухой стук. Џрохожий бросил монетку в
железную банку, стоЯвшую у марусиных ног. ЊарусЯ встрепенулась, повернула ко
мне свое широкое лицо, усеЯнное веснушками:
- Ђ ты случайно не знаешь, что сталось с профессором ”илатовым из
Ћдессы? Џогиб на войне? €ли умер от старости?
‘начала Я даже не понЯл, о ком говорит ЊарусЯ. Ђ потом вспомнил, как
Ѓерэлэ Њац собирал деньги, чтоб отвезти Њарусю к —ерному морю, к знаменитому
профессору, делающему слепых зрЯчими. € сказал Њарусе, что постараюсь все
разузнать где следует и вообще позаботитьсЯ о ней.
- џ уж надеЯтьсЯ перестала, - улыбнулась ЊарусЯ. - Ђ теперь опЯть можно
помечтать.

Last-modified: Wed, 26 Feb 2003 19:02:59 GMT
Ћцените этот текст: